Маарри, Абуль-аля-аль-Маари (Ахмед бен-Абдуллах бен-Сулейман Abu I-Ala alMa'arri, 973 – 1067) – известный араб. поэт, философ и филолог, уроженец небольшого сирийского городка Ma'appa; уже на третьем году жизни потерял зрение, но это не помешало ему приобрести огромный запас филологических знаний и написать больше 30 сочинений различного содержания: стихотворения, трактаты по метрике, грамматике, лексикографии и пр. В первом сборнике стихотворений, «Sakt al-Zand» (изд. в Булаке 1286 гиджры, Каире 1304 гиджры, Бейрут. 1884), М. подражает стилю Мутанабби. Позже появился «Luzum mu la jalzam» (Бомбей, 1313 гиджры, Каир 1309) – сборник философских стихотворений, пользующихся на Востоке громкою славою. Здесь М. проповедует веротерпимость, бичует суеверия, властолюбие духовенства и преклонение пред авторитетом, проводит принципы самоотверженной морали, которые противополагает началу деятельности, и в своем презрении к миру доходит до отрицания брака. Ср. Rieu, «De Abu l-Ala al-Ma'arri vita et carminibus» (Бонн, 1843); Alfred von Kremer, «Ueber die philosoph. Gedichte des Abu l-Ala al-Ma'arri» (Вена, 1888).

   Мавзолей (Maussoleion, Mausoleum) – надгробный памятник умершего в 353 г. до Р. Хр. карийского царя Мавзола, воздвигнутый, чрез несколько лет по его кончине, его сестрою и супругою, Артемизией, в Галикарнассе (ныне Будруне), в Малой Азии. Это гигантское сооружение, считавшееся одним из семи чудес света, в течение полуторы тысячи лет возбуждало всеобщее удивление, пока не было, в Средние Века, разрушено, вероятно, землетрясением и, в XVI ст. нашей эры, окончательно уничтожено людьми. Археологические раскопки, произведенные в его местонахождении в 1856 – 59 гг. англичанином Ч. Ньютоном, привели, однако, к открытию остатков его основания и отчасти верхнего. яруса и дали возможность, при помощи описания, сделанного Плинием Старшим («Historia naturalis» XXXVI, 5), получить довольно ясное понятие о первоначальном виде знаменитого сооружения. Своими формами оно значительно отличалось от других древнегреческих построек. Это было здание с планом продолговатого четырехугольника, длиною в 35,7 м. и шириною в 26,5 м. и состояло из двух этажей: в нижнем, более высоком, заключался погребальный склеп царя, а верхний представлял род храма, окруженного со всех сторон портиком с Ионическими колоннами (11 колонн в длинной и 9 колонн в короткой стороне); между колоннами стояли мраморные статуи; базы колонн, чрез одну, опирались в такие же изваяния львов. Над колоннами тянулся по антаблементу рельефный фриз, изображающий битву амазонок (многие части этого фриза хранятся теперь в британском музее, в Лондоне). Все здание увенчивалось, по восточному обычаю, усеченною пирамидою, образовывавшею 24 мраморные ступени; на верхней ее площадке стояла колоссальная мраморная колесница, везомая четырьмя конями и на которой были представлены едущими Мавзол и управляющая ими богиня. Вышина всего здания, вместе с колесницею. равнялась 42 м. Строителями памятника были Пифий и Сатир; его скульптурные украшения были исполнены лучшими греческими ваятелями того времени, Скопасом, Леохаресом, Бриаксисом и Тимофеем. Дошедшие до нас куски вышеупомянутого фриза неодинаковы по мастерству исполнения, но в смелых, оживленных движениях своих фигур и групп представляют некоторые новые, вполне художественные мотивы, отличающие этот фриз от других рельефов того же содержания, например от известного фигалийского фриза. Впоследствии, у римлян, слово М. стало употребляться вообще для обозначения колоссальных и роскошных архитектурных надгробных памятников, каковы, например, пирамидальный, трехъярусный монумент в Сен-Реми, в департаменте Устьев-Роны, во Франции, и усыпальница имп. Адриана (ныне Крепость св. Ангела) в Риме. В новейшее время М. нередко называют даже небольшие надмогильные сооружения. – Ср. Ch. Newton, «The excavations of Budrun» (Л., 1858); его же, «History of discoveries at Halicarnassus, Cnidos and Branchidae» (Лонд., 1865); Kinkel, «Mosaik zur Kunstgeschichte» (1876).
   А. С – в.

   Мавры (этнография). – М. теперь называется часть населения Берберии (у древних «Мавритании» или «Маврусии»), очень смешанного происхождения. Классическое слово «М.», давшее имя области, означает, по-видимому, «черные люди». Происхождение и этническое сродство древних М. до сих пор не вполне ясны. Думают (преимущественно на основании сравнительной филологии), что жители всей сев. полосы Африки (и собственно М., и нумидийцы) были родственные племена и что их чистые или наиболее чистые потомки – нынешние берберы горных округов («Амазирги») и туареги южной полосы Атласа. На прибрежных равнинах страны М. вероятно еще в доисторические времена смешивались с семитскими или хамитскими пришельцами; еще сильнее должно было происходить смешение с римлянами, вандалами и особенно с арабами. Новое, смешанное племя стало заметно отличаться от горцев, т. е. чистых М.; однако, имя М. сохранилось не за горцами, а за жителями городов и прибрежных равнин Берберии. И теперь имя М. применяется собственно к городскому населению Берберии. По внешности М. очень симпатичны, красивы, с несколько задумчивым выражением лица, но они трусливы, фанатичны, чувственны, жестоки, коварны и умственно тупы. Значительная часть М. занимается торговлей и разведением кофе, остальная – ремеслами, садоводством, земледелием. Говорят поарабски, но не чистым наречием.
   История. Впервые история знает М. во время югуртинской войны (110 – 106): Мавритания, область к З от Мулухи, составляла тогда уже правильное и организованное государство, под управлением царя Бокха. В 25 г. до Р. Хр. Август отдал ее нумидийскому царю Юбе II. С 42 г. по Р. Хр. она стала римскою провинцией. Когда в 429 г. сюда вторглись вандалы и основали свое царство, они застали не менее 170 городов с епископскими кафедрами. Велизарий (533) возвратил римской империи Мавританию. С 667 г. храбрый арабский полководец, корейшит Окба, стал производить из Египта ряд набегов на З и, по уверению мусульманских историков, достиг даже Атлантического океана; но берберы и визанийцы упорно сопротивлялись, и только в царствование Валида подководец Муса, между 706 – 709 гг., подчинил халифату всю сев. Африку. Господство халифов было в сев. Африки непродолжительно: в IX века мы видим здесь много автономных царств или княжеств (Аглабиты в Кейроване, Идриситы в Фезе и др.). В 909 г. могущественное берберское племя кетаме приняло к себе династию Фатымидов, которая вскоре распространила свою власть на всю сев. Африку, включая также и Египет. Резиденцией Фатымидов стал Египет, а З находился у них в вассальной зависимости, под управлением династии Зиридов, которая держалась до времени Альморавидов, в свою очередь подчинившихся Альмохадам. Последняя династия была свергнута Меринидами (1269 – взятие Марокко). Дальнейшая история Мавритании (респ. Марокко) – сплошные междоусобия, малоинтересные; но этот период отличается замечательным подъемом цивилизации у М. Живая связь существовала у М. в это время с Испанией. Так как арабы, покорившие Испанию, пришли из Мавритании и так как впоследствии в Испанию притекало немало берберов, то европейцы стали называть М. и испанских мусульман (хотя большая часть их была галло-римского или германского племени). В конце ХV в. они были окончательно побеждены Фердинандом Католиком; часть, оставшаяся верной исламу, была изгнана и ушла преимущественно в сев. Африку, другая часть наружно приняла христианство и осталась жить в Испании, под названием морисков. Филипп II хотел, чтобы это спокойное, трудолюбивое население или окончательно обратилось в христианство, или было уничтожено; его притеснения и преследования вызвали открытое восстание морисков (1568 – 1570), по усмирении которого 100000 их было изгнано и удалилось в единоплеменную Африку. Там с XIV в. стали было распространять свое влияние испанцы и португальцы, но теперь М. сразу дали им решительный отпор. Ненависть М. к христианам усилил Филипп III, изгнавший последние остатки морисков (около 500000) из Испании, в 1609 г. С того времени М. стали грозным бичем христианских судов, как пираты, не признававшие никаких международных отношений; только в новейшее время они потеряли свое значение. Мароккский султан Сулейман (1794 – 1822) был принужден отменить христианское невольничество в своих владениях и прекратить пиратство.
   Литература. Лев Африканский, «Descriptio Africae»; Ибн-Хельдун, «история Берберов» (перев. Слэна), Рену в своей «Descliption geogr. de l'emp. de Maroc» (П., 1846) сделал обзор всех европейских трудов о М.; см. также Tissot, «Rech. sur la geogr. comparee de la Mauret. Ting.» (П., 1877); Dozy, «Hist. des musulmans d'Espagne jusqa'a la conquete de l'Andalousie par les Almoravides» (Лейд., 1861); Rochau, «Die Moriscos in Spanien» (Лпц., 1853). Большим трудом Конде: «Hist. de los Arabes en Espana» (Мадрид, 1820 – 21; нем. перев. Рутшманна, Карлсруэ, 1824 – 25) нельзя пользоваться без помощи Дози.
   А. Крымский.

   Магдебург (Magdeburg, чешск. Девин) – главный город прусской пров. Саксонии, одна из важнейших крепостей империи, на трех рукавах Эльбы. 137135 жит. Старые укрепления срыты, вследствие чего М. почти вдвое увеличился. Статуя Оттона Вел., памятник войны 1870 – 71 гг., городской парк. Собор свв. Маврикия и Екатерины, XIII в., реставрированный в XIX в., с гробницей Оттона Вел. и бронзовым надгробным памятником apxиeп. Эрнста Саксонского; самая старинная церковь – св. Марии (XII в.). Ратуша с городской библиотекой, гимназия с богатой библиотекой, театр, рисовальная школа, высшее реальное училище. Торговля сахаром, хлебом, лесом, каменным углем. Несколько ярмарок. Шерстяные, хлопчатобумажные и шелковые ткани, перчатки, цикорий. Верфи, машины, железоделательные заводы. Садоводство, плодоводство, огородничество.
   История. В течение своего многовекового существования М. многократно испытывал разные невзгоды. Как торговый пункт он упоминается с 805 г. В 937 г. имп. Оттон I основал здесь бенедиктинский м-рь. В 1013 г. он был разорен польск. королем Болеславом Вел. Как приверженец шмалькальденского союза, М. с октября 1550 по авг. 1551 г. был осаждаем войсками Морица, курфюрста саксонского, и, наконец, должен был покориться и принять неприятельский гарнизон. Во время 30-летней войны, в 1629 г., М. был в течение 7 месяцев осаждаем войсками Валленштейна, который, однако, взять его не мог. Весною 1631 г. к М. подступил имперский полководец Тилли, который, после успешных осадных работ, 10 мая двинул свои войска на штурм. Имперцы, ворвавшись в город, истребили почти всех жителей и вообще предавались страшным неистовствам, завершившимся пожаром, обратившим М. в груду пепла. О причинах почти полного разрушения гор. в исторической литературе существуют разногласия (ср. Klopp, «Tilly im Dreissigjahrigen Kriege», 1861; Droysen, «Studien uber die Belagerung und Eroberung M's» в «Forschungen zar deutschen Gesebichte», 1863; Volkholz, «Die Zerstorung M's im Lichte der neusten Forschung», 1892). Во время войны 1806 т., в начале ноября, войска французского корпуса Нея два раза безуспешно штурмовали крепость, но 10 ноября она сдалась на капитуляцию. В 1813 г. М., занятый французами, был блокирован сначала прусскими, а потом русскими войсками; при заключении перемирия блокада была снята. В 1814 г. М. снова подвергся блокаде, но был очищен французами лишь в мае, по получении известия о взятии Парижа.
   Магдебургское apxиeпископство основано императором Оттоном I в 968 г. Apxиепископы магдебургские беспрерывно воевали с соседними славянами и бранденбургскими маркграфами, а одно время и с императором Генрихом IV. Нередко бывали и столкновения архиепископа с городом М.; во время одного из них был убит (1325) архиеп. Бурхард III. К концу XV в. архиепископская область состояла из 2х частей, разделеннных владениями Ангальта, и обнимала 5400 кв. км. С XVI в. архиепископы, а затем администраторы магдебургские избирались из бранденбургского дома (кроме последнего администратора, Августа, герцога саксонского). В 1648 г. магдебургское архиепископство секуляризировано и в качестве герцогства присоединено к Бранденбургу, фактически овладевшему М. лишь после смерти последнего администратора (1630). Ср. Hoffman, «Chronik. der Stadt M.» (1843 – 50; новая обработка 1885); "Brandt, «Der Dom zu М.» (1863); Janicke, «Chroniken von M.» (1869); Uhlirz, «Geschichte des Erzbistums M.» (1887); Wolter, «Geschichte der Stadt M.» (1890); Wittich, «M., Gustav-Adolf und Tilly» (1874); его же, «Dietrich von Falkenberg» (1892); Tollin, «Geschichte der franz. Kolonie von M.» (1892); Kawerau, «M. Ein deutsches Stadtebild» (1891).

   Магеллан (Fernando Magalhaens) – известный португальский мореплаватель (1470 – 1521). Принадлежал к дворянству, в ранней молодости состоял при дворе. 20-ти лет отправился в первое плавание в Индию, где принес португальцам большую пользу подавлением восстания туземцев на полуострове Малакке; затем М. служил в Африке. По возвращении в Португалию, он потерял доверие короля, вследствие чего удалился в Испанию и принял испанское подданство. Вместе с своим другом, астрономом Рюи Фальера, М. убедил Карла V в существовании к Ю от Южн. Америки прохода из Атлантического в Тихий океан, открытие которого должно было доставить большие выгоды Испании. Еще папа Александр VI разделил земной шар, меридианом, проходящим к 3 от Канарских о-вов, на две части, провозгласив западную, со всеми известными и могущими еще быть открытыми землями, собственностью Испании; отсюда прямой интерес последней продолжать открытия, подвигаясь на 3. Была организована экспедиция из пяти судов, поставленная под начальство М. 29-го июля 1519 г. М. вышел в море и направился в Pиo де-Жанейро, потом спустился на Ю вдоль берегов Америки, зимовал в заливе св. Юлия, где трудности и лишения привели к возмущению команды, во главе которого стали трое из судовых командиров. М. подавил бунт и в начале октября вышел с флотом, направляясь к Ю. 9-го окт. 1520 г. М. подошел к восточному устью пролива, носящего теперь его имя. В пролив вошли только три судна: одно погибло, другое изменнически оставило М. и возвратилось в Испанию. Пролив был пройден в полтора месяца и 16-го ноября суда М. уже плыли по Тихому океану. 4 марта 1521 г. они прибыли к берегам Филиппинских о-вов. Испанцы были здесь хорошо встречены туземцами, один из вождей которых, Зебу, принял христианство и подданство испанского короля. М. принял участие в войне этого вождя против других и пал в битве, с 56 испанцами. После этого Зебу изменил испанцам и часть их изменнически умертвил. Остальные подняли якорь и, сжегши один из кораблей, отплыли в море. Одно из судов по пути в Америку было взято в плен португальцами, а другое, «Vittoria», с командиром Себастианом дель Кано и 18 чел. команды возвратилось в Испанию, после трехлетнего отсутствия, выполнив первое кругосветное плавание. М. не оставил никаких записок; лучшее описание путешествия сделано А. Цигафетта, участвовавшим в качестве волонтера в экспедиции М.; оно было переведено на франц. язык (3 издания) и итальянский; на английском есть издание «First voyage round the World by Magellan» (1874).
   Ю. Ш.

   Магелланов пролив – отделяет материк Южной Америки от о-вов Огненной Земли. Вост. часть его (320 км.), начинающаяся между мысами Де-Лас-Виргенес и КатринПойнт, состоит из трех бухт, соединенных между собой двумя проливами (Narrows), берега его пустынны и плоски, сходны с Натагонскими. У мыса Негро начинается южная часть пролива, Брод-Рич или Фамин-Ривер с крутыми, обросшими лесом берегами. От мыса Фровард пролив поворачивает почти прямо на СЗ и отделяется от Тихого ок. островами: Кларенс, С.– Инес и Дезолешион-Ланд; здесь пролив по большей части узок, берега изрезаны фиордами и носят характер берегов южн. Чили; заливы представляют спасательные гавани во время частых бурь. Растительность здесь мох, кустарник и низкорослые деревца, ледники тянутся до самого моря; воздух сырой и холодный. От мыса Пиллар и о-вов Нарборо М. открывается в Великий ок. Длина пролива около 500 км., мореплавание на нем опасно вследствие страшных зап. ветров, парусные суда обходят пролив и идут мимо мыса Горна; пароходы сокращают путь чрез пролив. Оба берега его находятся во владении Чили.

   Магистр, как ученая степень. В средние века имя Magister artium liberaliuim (сокращ. М. A. L.) носил учитель так наз. свободных наук; впоследствии оно было присвоено ученой степени на философском факультете, к XIX ст. вытесненной степенью доктора философии. В настоящее время ученая степень М., низшая сравнительно с докторской, сохранилась в Англии и России. У нас степень М. различных наук существует на всех факультетах, кроме медицинского; с другой стороны, степени М. фармации и М. ветеринарных наук являются высшими в своей области (ср. гл. II и III прилож. к ст. 596 Устава Врачебного, Св. Зак. т. XIII, изд. 1892). Степень М. получает лицо, которое, по окончании университетского курса, выдержит особое устное испытание в известной отрасли наук и публично защитит одобренную факультетом диссертацию. В особо уважительных случаях факультет может допустить к испытанию на степень М. и лицо, представившее докторский диплом иностранного университета. Лицо, выдержавшее магистерский экзамен, но не защитившее еще диссертации, называется магистрантом. При особенно выдающихся достоинствах магистерской диссертации факультет может ходатайствовать о возведении магистранта прямо в степень доктора. Имеющие степень М. могут просить о причислении в потомственное почетное гражданство; при поступлении на гражданскую службу они имеют право на чин IX класса. М. могут быть назначаемы экстраординарными профессорами университетов. М. предоставлены такие же академические знаки, как и докторам, только не золотые, а серебряные. Православные духовные академии могут удостаивать степени М. богословия.

   Магистраль – базис триангуляции, также основная линия при съемке ординатами, к которой относятся снимаемые точки. В более широком смысле – М. называется всякая главная линия, в зависимости от которой определяется положение второстепенных линий и геометрических мест, напр. магистральный канал, магистральная железная дорога и т. д.

   Магистрат (в новейшее время). В Германии так наз. совокупность городских учреждений. В Англии именем М. означаются, главным образом, мировые судьи и высшие полицейские чиновники в городах. Во Франции от лат. Magistratus образовался термин «магистратура» . В России Петр Вел. назвал М. городские учреждения, введенные им по образцу западноевропейских . В настоящее время М. называются городские учреждения в губерниях Царства Польского, введенные под именем «муниципальных учреждений» для Варшавы в 1816 г., в других городах Царства – в 1818 г. Во главе их стоял президент или бурмистр; члены назывались радными (ратманы) или лавниками. В делах административных и полицейских, где требовалось простое исполнение, решал лично президент или бурмистр; по делам о пользах и нуждах города и по раскладке общественных повинностей он должен был совещаться с радными и лавниками. Последние могли доносить местной власти о противозаконных или нецелесообразных действиях президента или бурмистра, причем высшие инстанции могли приостановить или изменить его решения. В 1842 г. муниципальные учреждения Царства Польского переименованы были в М. В 1861 г. городское управление получило значительную долю самостоятельности. Введены были городские советы, из выборных гласных, для заведывания городским хозяйством, а исполнительными их органами являлись магистраты, сохранившие свою прежнюю полицейскую (за исключением Варшавы) и судебную власть. События 1863 г. побудили правительство вернуться к организации 1818 г. и до крайности сузить сферу самостоятельных действий М. Во главе М. в Варшаве, губернских и больших уездных городах стоят президенты, а в малых уездных и безъуездных – бургомистры; члены М. в больших городах назывались советниками, а в малых – лавниками. Президенты и бургомистры, равно как советники и лавники, занимают свои должности по назначению правительства. До 1876 г. при М. находились суды для разбора мелких дел, подчиненные президентам и бургомистрам, а до 1866 г. президентам и бургомистрам во всех городах, кроме Варшавы, принадлежала и полицейская власть. В небольших городах на бургомистрах до сих пор лежат полицейские функции и сфера полицейской деятельности М. не ограничена вполне точно от сферы деятельности уездной полиции, а фактически зависит от усмотрения губернатора. Устройство хозяйственного управления Варшавы определено специальным законом 22 июня 1870 г., в силу которого некоторые части городского управления (напр. вся врачебная часть) совершенно изъяты из ведения М. и поручены непосредственному заведыванию обер-полицеймейстера, для других же образованы при М. специальные органы: а) городская торговая служба, в составе двух торговых смотрителей и 8 базарных старост, для наблюдения за торговлей съестными припасами и для ограждения торгующих от притеснений; b) город. хозяйственная служба, в составе трех комиссаров городской казны и 30 городских служителей, для исполнения распоряжений М. по взысканию податей и других сборов, по охранению город. имуществ и т. п. Рассмотрениe общей росписи доходов и расходов г. Варшавы возложено на особый комитет, состоящий, под председательством лица, назначенного варшавским генерал-губернатором, из варшавского губернатора, оберполицеймейстера, президента города, управляющих варшавскими палатами казенной и контрольной, членов от ведомств путей сообщения и жандармского и из 3 – 4 обывателей города, по назначению генерал-губернатора. Роспись, с замечаниями генер.-губернатора, препровождается в министерство внутренних дел, для утверждения в установленном порядке. В других городах Царства Польского для распределения городских сборов и вообще для разработки более важных вопросов городского управления учреждаются при М. комиссии, состоящие из должностных лиц и домовладельцев. Главные недостатки системы городского управления, действующей в Царстве Польском, заключаются в крайне бюрократическом характере ее, в массе канцелярских формальностей, которыми обставлено всякое действие М., и в полном безвластии их: без утверждения административной власти постановления М. не могут быть приведены в исполнение. Успешное ведение хозяйства в городах Царства Польского тормозится еще и тем, что начиная с 1818 г. по вопросам городского управления накопилось множество разновременных распоряжений, иногда противоречащих друг другу, но одинаково имеющих законную силу. Правительство неоднократно выдвигало на очередь вопрос о городской реформе в Царстве Польском. О магистратах в городах магдебургского права прежней Польши, Литвы и Малороссии.
   А. Я.

   Магистратура (фр. magistrature, от лат. Maglstratus) – во Франции так назыв. судейский персонал, со включением прокуратуры (в этом значении слово это употребительно и в России), а иногда и совокупность административных чиновников, напр. префектов и даже мэров.

   Магия – мнимое тайное искусство вызывать, с помощью сверхъестественных сил, главным образом при содействии духов, явления, идущие в разрез с современными представлениями о законах и силах природы. М. распадается на мантику или искусство предсказывать будущее и оперативную М. или М. в тесном смысле; последняя есть искусство мудреца, подчинившего себе силы, которые обыкновенные люди считают сверхъестественными, и с их помощью вызывающего явления, которые для обыкновенных людей имеют характер чуда (вызывание духов, обращение в невидимку и т. п.). Как совокупность эмпирических приемов, М. не поднимается над уровнем колдовства или чародейства, но как искусство, возведенное в систему, философски обоснованное, М. является прикладною частью теософских систем (теургическая М.). В средние века различали черную и белую М., смотря по тому, прибегал ли чародей к содействию небесных сил. ангелов, или же к помощи дьявола и подчиненных ему адских сил. В века всеобщего невежества чародеями считали лиц, которые несколько более своих современников были знакомы с законами и силами природы. На одних это навлекало преследования (Рожер Бакон, Арнольд деВилланова), другие сумели оградить свое правоверие и даже достигнуть высших степеней в церковной иepapхии (Альберт Великий). Многие из пап считались также чародеями (папа Сильвестр II, много занимавшийся так наз. натуральной М., все его преемники до Григория VII, затем Григорий XI. Бенедикт IX, Павел II, Александр VI); у нас чародеем считался Брюс. В настоящее время под натуральною, естественною или белою магией разумеют умение производить, при помощи физических, механических и химических средств, такие действия, которые могут привести в недоумение людей несведущих.

   Магний (хим.), Magnesium, Mg=24 (Собственно Mg = 24, 015 из опытов Шеерера с Маршаном, по введении поправок. Более новые опыты Мариньяка (1884), путем изучения весовых отношений при превращении окиси М. в сернокислый М. и обратно, дали Mg = 24, 376 при 0 =16.). В конце XVII в. стала известна горькая соль; она была открыта в минеральном источнике Эпсома (Англия); употребление ее, под именем английской или эпсомской соли, скоро распространилось. В начале XVIII в. сделалось известным другое соединение М. – белая магнезия (magnesia alba), лекарственное же средство, названное почему-то, в противоположность черной магнезии (m. nigra); под именем последней разумели в то время пиролузит, так назыв. перекись марганца (Braunstein). Блэк показал (1775), что белая магнезия есть соединение «постоянного газа» (угольного ангидрида) с особой «землей» (окисью металла), которую он и назвал магнезией; ее назвали также горькоземом (Bittererde) и нашли в асбесте и тальке (Talkerde). М. образует с кислородом единственное соединение MgO и, будучи очень распространен (О распространении М. сравнительно с кальцием в природе см. статью Н. Н. Любавина. в «Журн. Русского Физ.– Химич. Общ.», 1892) в природе, является в виде солей, отвечающих этой окиси; вот главные, богатые им, минералы: магнезит MgCO3 ; доломит, изоморфное смешение углекислых М. и кальция в разнообразных пропорциях (MgCa)CO3; кизерит MgSO4.H2O; каинит MgSO4 KCl6H20; карналит MgCl2 KCl 6H2O; силикаты – аcбест (MgCa)SiO3, тальк H2Mg3(SiO3)4, а также авгит, оливин, роговая обманка, турмалин, серпентин и др. ; горькая соль MgSO4 7H20 и хлористый М. MgCI2 содержатся в морской воде и в воде многих соляных источников; кизерит, каинит, карналит находятся в некоторых соляных залежах (Стассфурт), остатках когда-то бывших морей. Первые опыты получения металлического М. принадлежат Г. Дэви (1808), который действовал на окись М. парами калия, но не получил М. в чистом виде. В новейшее время показано, что здесь легко идет обратная реакция. Более успешные результаты были получены при действии калия (или натрия) на безводный хлористый М., а также при электролизе последнего; эти два пути и служат теперь для фабричного получения; современная дешевизна М. зависит от введения электролитического способа. По способу Девилля, расплавляют безводный хлористый М., к которому для легкоплавкости прибавляют поваренной соли и плавикового шпата, в закрытом тигле, затем бросают потребное количество мелконарезанного натрия; М. выделяется в виде порошка и всегда содержит азотистый М.; продукт плавят и перегоняют при белом калении в закрытом тигле, через дно которого проходит пароотводная трубка (как при перегонке цинка). По этому способу работают заводы в Бостоне, в Манчестере. Электролиз производится в заводских размерах в Гемелингене. Материалом служит обезвоженный карналит; он расплавляется в тигле из литой стали с крышкой, через которую пропущен анод – уголь в бездонном шамотовом цилиндре, – а самый тигель играет роль катода; хлор отводится по трубке, соединенной с верхней частью шамотового цилиндра. Для разложения требуется 6 – 8 вольт; на лошаде-час добывают 40 – 45 граммов металла. Добытый электролизом М. начинает вытеснять английский продукт, добываемый химическим путем.
   Металлический М. – серебристо-белый металл; в сухом воздухе не изменяется, во влажном – покрывается тонким слоем гидрата окиси; он ковок, но маловязок; проволока из него готовится выдавливанием подогретого металла через соответственное отвepстиe из стального цилиндра с поршнем; прокаткой такой проволоки получают ленту М.; удельный вес = 1,75 (Девилль и Карон), температура плавится немного ниже 800° (В. и А. Мейер), точка кипения около 1100°(Дитт); теплоемкость = 0,2456 – 0,2509 при 0°– 75° (Лоренц). Исследовать спектр М. нельзя так легко, как для щелочных и прочих щелочно-земельных металлов; платиновая проволока, смоченная раствором хлористого М. в пламени Бунзеновой горелки, покрывается слоем нелетучей окиси, и окраски пламени не возникает; необходимо или пользоваться пламенем гремучего газа, которое делается цветным, если ввести в него чистый хлористый М. (даже окись), или получать искры от вторичной спирали близ поверхности водного раствора той же соли; спектр М. характеризуется двумя зелеными линиями; более яркая из них Mg(отвечает линии b солнечного спектра; Mg(– совпадает с группой между b и F, ближе к синей части спектра; спектр от индукционных искр, действующих на MgCl2, линию Mg(имеет очень яркую и кроме того еще линию Mg(между D и Е солнечного спектра, близко к желтой части; Mg(в этом спектре оказывается слабой. Практические применения М. ограничиваются почти исключительно употреблением его как осветительного материала в различных специальных случаях; в форме ли порошка, брошенного на воздух, или ленты, зажженный, даже просто спичкой, он горит ослепительным светом; яркость находится, конечно, в связи с большой теплотой горения, которая для молекулярного веса в граммах (Mg, 0) = 144 больш. калорий (Томсен), и с трудноплавкостью образующейся в виде мелкого порошка окиси; энергия горения настолько велика, что зажженная в воздухе лента продолжает гореть в углекислом газе, причем выделяется уголь (Подобно ZnO в CdO окись М. претерпевает диссоциацию (Н. М. Morse и J. White jun., 1890) при накаливании с металлическим М.; присутствие свободного металла необходико, смесь MgO и Mg помещена была в трудноплавкой трубке на железном листе; кислород, выкачанный насосом Шпренгеля, содержал небольшое количество СО2, образовавшейся, очевидно, из угля железной пластинки. При накаливании смеси МgO и Mg в атмосфере водорода до 6,42% М. превращается в MgH (Cl. Wincler), что может быть объяснено нахождением металла в состоянии выделения, потому что ни МgО, ни Mg при накаливании в водороде водородистого М. не дают). Магниевый свет чаще всего применяется в фотографии, для чего употребляются особые лампы, в которых сжигается равномерно разматывающаяся лента металла; сжигают и просто более или менее длинные куски ее без вся кой лампы, зажимая их в расщепленную лучинку; для моментальных снимков употребляют порошкообразный М., вдувая его по трубке в спиртовое бесцветное пламя; лучшие результаты получают, если порошок М. предварительно смешан с богатыми кислородом веществами (бертолетова соль, селитра, хромпик, марганцевокислый калий) и сверх того с горючими материалами (сернистая сурьма, сернистое олово); подобные смеси горят очень ярко и быстро. Магниевый свет предложен и для сигнальных огней (Применялись англичанами во время войны с абиссанским негусом Феодором); его можно видеть в море на раcстоянии 45 км.; для этой цели существуют также специальные лампы. Фотометрические измерения показали (Бунзен), что проволока диаметром в 0,297 мм. светит, как 74 четвериковые стеариновые свечи. Изучение световой способности пламени М. (F. Rоgere, 1892) показало, что 13,5 % всей лучистой энергии его представляет собою световую энергию, тогда как для свечи, аргантовой горелки эта величина равна почти 1,5 %; так как около 75 % тепла, освобождающегося при горении М., превращается в лучистую энергию, то почти 10 % всей энергии горения идет на свет; при светильном газе на световую энергию идет только 0,25 %). Свет М. богат химически действующими лучами; он вызывает напр. взрыв смеси водорода и хлора; это же обусловливает его применимость к фотографии. В лабораторной практике металлический М. нашел важное применение как сильный восстановитель. Борный ангидрид и кремнезем легко восстановляются М. (Филсон и Гейтер). Даже как лекционный опыт рекомендуется (Н. Н. Бекетов и А. Д. Чириков) реакция, при которой смесь порошков кремнезема и М., сравнительно слабонагретая, превращается в кремнистый М., смешанный с металлическим и кремнекислым М.; продукт реакции с разведенной соляной кислотой выделяет водородистый кремний и водород. При нагревании смеси BaCO3 + C + ЗMg происходит вспышка (Макен), причем образуется углеродистый барий ВаС2, выделяющий с водой, содержащей НСl, ацетилен. Широкое применение имел М. в опытах К. Винклера с получением водородистых металлов из окисей при накаливании последних в атмосфере водорода с порошком М. За трудностью иметь цинк, несодержащий мышьяка, М. с удобством можно применять для добывания чистого водорода, а также в приборе Марша при судебно-медицинских испытаниях и пр. М. легко дает различные сплавы со свинцом, цинком; при подогревании со ртутью легко превращается в амальгаму, в виде которой разлагает воду при обыкновенной температуре подобно амальгаме натрия; в момент выделения, при высокой температуре, соединяется с водородом в MgH (К. Винклер). М. принадлежит числу немногих элементов, прямо соединяющихся (при нагревании) с азотом. Азотистый М. – Mg3N2,зеленовато-желтый порошок, всегда присутствует в металлическом Mg, неочищенном перегонкой. Лорд Рэлей и проф. Рамзай пользовались М. для отделения аргона от азота воздуха. Азотистый М. легко разлагается водой по уравнению:
   Mg3N2 + 3Н20 = 3MgO + 2H2N. О способности соединяться с кислородом сказано выше. В хлоре и парах брома М. загорается только при нагревании; что касается иода и серы, то их можно даже перегонять над М.; сера при более сильном нагревании дает MgS, растворимый в воде с желтым цветом и разлагаемый ею на Mg0 и H2S, если последний может удаляться из раствора. На воду М. почти не действует, даже при кипячении. С разведенными кислотами, даже с водн. раствором углекислоты, реагирует весьма быстро при выделении водорода, превращаясь в соответственные соли; из крепкой азотной кислоты выделяет окись азота, а на смесь ее с крепкой серной кислотой не действует вовсе, также и на одну последнюю. Из растворов солей тяжелых металлов М. осаждает то эти металлы, то гидраты окисей и выделяет водород.
   Обычные соединения (соли М.) М. бесцветны. Окись MgO образуется при более или менее сильном нагревании магниевых солей тех кислот, ангидриды которых летучи; в больших количествах готовят ее под именем жженой магнезии (m. usta) из углекислого М. (m. alba); она почти нерастворима в воде (1 в. ч. в 55000), безвкусна, но влажная синит лакмус; при продолжительном накаливании делается тяжелее и тверже, удельный вес меняется от 3,1932 до 3,6699, смотря по температуре, при которой велось накаливание (350° и белое каление – Дитт); в пламени гремучего газа спекается и приобретает твердость (чертит стекло); в электрической печи легко плавится (Муасан) и при застывании кристаллизуется (уд. вес 3,654); кристаллизуется также при сильном накаливании в токе хлористого водорода – в виде кубов или октаэдров; если подвергать такой операции смесь MgO и Fe2O3, то вместе с черными октаэдрами магноферрита MgFe2O4. Соответственный состав имеет шпинель МgАl2О4, кристаллиpующаяся также в октаэдрах, красные шпинели содержат окись хрома, синие – закись кобальта, то и другое в малых количествах. Сплавляя окиси М. и аллюминия (с прибавкою окислов Со, Сr) с борной кислотой и удаляя часть последней сильным прокаливанием, получают искусственно шпинель (Эбельмен) образуются слабо окрашенные октаэдры периклаза, состав которого – изоморфная смесь (Mg, Fе)O. Гидрат Mg(OH)2 получается при действии едких щелочей на растворы солей М. и встречается в природе в виде бруцита; при слабом калении теряет всю воду. Окись М. употребляется для приготовления огнеупорвых тиглей, при так назыв. бессемеровании на основном поде ; идет на приготовление «штифтов» для Друммондова света, а также в медицине.
   Хлористый М., MgCI2, получается в больших количествах из залежей Стассфурта; эта соль очень растворима в воде и из горячего насыщенного раствора кристаллизуется в виде игол и столбов – MgCI2 6H2O; при сушении она вместе с водой теряет и НСl MgCl26H2O = MgO + 5H2O + 2HCI;
   Безводную соль можно получить, пользуясь способностью MgC2 образовать двойные соли: прибавляют к раствору его нашатыря, по выпаривании выделяется MgCl2 NH4Cl 6H20; эта двойная соль, как и другие двойные соли М., напр. карналит MgCl2 KCl 6H2 легко теряет воду при нагревании, а затем при накаливании улетает и нашатырь, a MgCl2 остается в расплавленном виде (темп. пл. около 700°) и по охлаждении распадается на листочки с перламутровым блеском. Хлористый М. употребляется при обработке хлопчатобумажных тканей, а также для получения искусственных камней – с кварцем и растворимым стеклом; водный раствор – хорошее огнегасительное средство, а также употребляется для поливки улиц, чтобы сохранить дольше влагу. Так как окись М. основание слабое, то существуют для этого металла основные соли. Если смешать магнезию с крепким раствором MgCl2 то тестообразная смесь через несколько часов застывает в твердую массу хлорокиси, способную к полировке; обожженный магнезит, с прибавкой Mg(OH)2 и MgCI2 – материал для магнезиальных кирпичей (Magnesiaziegel), обладающих весьма высокой огнеупорностью и основными свойствами. Если 1 вес. часть свежепрокаленной MgO смешать с 50 вес. част. насыщенного раствора MgCl2 и долго нагревать в закрытом сосуде, то выделяются иглы состава Mg(OH)CI + 4Mg(OH)2 + 5Н2O. MgBr2 и MgJ2 – подобны MgCI2 ; MgF2 – селлаит, беcцветные квадратные кристаллы – нерастворим в воде.
   Серномагнезиальная соль известна в виде кизерита MgSO4 горькой соли MgSO47H2O; последняя очень растворима в воде, а кизерит трудно. Кизерит представляет кристаллы ромбической системы; горькая соль при охлаждении крепкого горячего раствора выделяется в виде четырехгранных столбов ромбической же системы; изоморфна с (Zn, NH)SO47H2O; она легко теряет 6Н2O, ниже 150°, седьмой пай Н2О теряет выше 200°; горькая соль образует кроме того изоморфные смешения с железным купоросом FeSO47H2O, а потому она диморфна; известны также кристаллы состава MgSO4 6H2O – MgSO4 образует также двойные соли типа M2SO4 MgSO4 6H2O, одноклиномерной системы. Безводный MgSO4 растворяется в горячей крепкой серной кислоте; по охлаждении осаждаются блестящие пластинки состава MgSO4H2SO4 или Mg(HSO4)2. Горькая соль употребляется при выделке хлопчатобумажных тканей, как и MgCl2; кизерит употребляют для производства глауберовой и сернокалиевой солей; он идет также на удобрение полей под клевер (вместо гипса).
   Азотномагнезиальная соль Mg(NO3)2 6H2O встречается растворенною в грунтовых водах городов и в маточных растворах при добыче силитры.
   Фосфорномагнезиальная соль Mg3(PO4)2 нерастворима в воде; встречается в малых количествах в меле, в костях. Характерна двойная соль (NH4)MgPO46H2O, которая осаждается в виде мелких кристаллов, если к содержащему аммиак раствору какойлибо соли М. в смеси с NH4CI прибавить раствора ортофосфорной кислоты или ее соли; она применяется в анализе при количественном определении М.: после прокаливания она превращается в пиросоль Mg2P2O7 которая и взвешивается. Нерастворимость этой двойной соли тем более характерна, что магнезиальные соли других обычных кислот, в отличие от солей прочих щелочно-земельных металлов – бария, стронция, кальция – дают с аммонийными солями растворимые двойные соли. Эти отношения в аналитической химии дают возможность выделить М. в особую подгруппу второй группы металлов.
   Углемагнезиальная соль. В магнезите имеем нормальный состав MgCO3. Магнезит растворяется в воде, содержащей углекислоту, и в тем большей степени, чем выше давление, под которым углекислый газ растворен: очевидно, растворение совершается вследствие образования растворимой кислой соли MgHCO3, как для кальция. Подобный раствор при стоянии на воздухе при обыкн. темп., причем часть углекислоты улетает, выделяет кристаллическую среднюю соль MgCO33H2O. Но и здесь склонность образовать основные соли ясна: если прибавить к раствору горькой соли раствор Na2CO3 и нагревать, пока осадок будет кристаллическим, то состав этого осадка оказывается таким: 2MgCO3 + Mg(OH)2 + 2Н2О; продажная белая магнезия (m. alba levissima) имеет состав 3MgCO3 + Mg(OH)2 + 2 до 3Н2О; существует еще другой сорт, более плотный (m. a. ponderosa). Пo атомному весу, М. принадлежит к 2-й группе периодич. системы; малая основность его окиси определяет его принадлежность к менее основной подгруппе, вместе с цинком.
   С. С. Колотов.
   В медицине применяются: окись (жженная магнезия), сернокислая соль (горькая или английская соль), углекислая (magnesia alba) и лимоннокислая, луженая магнезия употребляется при изжоге, ненормальном брожении в желудке для связывания кислот, как слабое слабительное, а также как противоядие при отравлении минеральными кислотами, алкалоидами, и как составная часть официального противоядия мышьяка. Горькая или английская – слабительное, наряду с глауберовой солью, только менее ее раздражает кишечник. Лимоннокислый магний переносится относительно лучше других слабительных солей, кроме того, приятного вкуса. Из него приготовляется слабительный лимонад, а с прибавлением шипучего порошка и сахара – шипучая лимоннокислая магнезия. Сернокислая соль в очень большом количестве содержится в минеральных водах Пюльна, Зейдлица, Киссенгена, Мариенбада, Франценсбада, Карлсбад и др.
   А.

   Мадзини (Джузеппе Mazzini) – знаменитый итальянский революционер, род. в 1805 г. По окончании курса в генуэзском унив., занимался в Генуе, потом в Ливорно литературной работой. Еще дома воспитавшийся в демократических идеях, М. сделался членом тайного общества карбонариев, где скоро был посвящен в степень магистра, а потом и «великого избранника». В 1830 г. он был предан, арестован и высидел 6 месяцев в крепости в Савоне. В уединении тюрьмы, обдумывая свое личное прошлое и положение Италии, он решил, что «вместо попыток гальванизировать труп общества карбонариев, следует выстроить революционное здание на совершенно новом фундаменте». По отбытии заключения, М. был выслан за границу. С тех пор началась его скитальческая жизнь, то во Франции, то в Швейцарии, то (и всего более) в Англии, где он был свободен от преследований итальянских правительств. Перебиваясь литературной работой, он все время страшно нуждался, но не падал духом, учреждал тайные и явные общества, собирал деньги, снаряжал экспедиции с целью освобождения Италии от ига австрийцев и Бурбонов и объединения ее в одно большое государство. Главным стимулом его деятельности была глубокая религиозная идея, хотя он не был католиком, как Джоберти, Сильвио Пеллико и многие другие из тогдашних итальянских демократов. «Я не верю ни в одну из существующих религий – говорил М., – но вместе с тем я убежден, что смерти не существует, что жизнь не может быть иная, как вечная, что бесконечный прогресс есть закон жизни... В моей деятельности я всегда руководился и буду руководиться религиозной идеей; правительство же наше основано на обожании материальных интересов... У нас есть только форма и подобие религии – папство. Противоположен папству, но одинаково является источником испорченности – материализм». Самое великое, самое святое, что Божество дало человечеству – это, по мнению М., стремление к свободе; бороться за нее – значит осуществлять в жизни волю Божества и следовать нравственному закону. Исходя из этой идеи, М. был безусловным., республиканцем; однако, именно в качестве республиканца он соглашался на монархию, если бы оказалось, что народ желает такой формы правления, лишь бы только монархия была демократической и оставляла республиканцам свободу бороться за осуществление их идеала. В основу для разграничения государств между собою должен быть, по учению М., положен принцип национальности, которому М., подобно всем итальянским демократам, придавал громадное значение. Между национальными государствами должна существовать федеративная связь. Европейские соединенные штаты – таков был отдаленный политический идеал, о котором мечтал М.; но к федерации итальянских государств, идея которой господствовала в 1830 и 1840 гг. среди итальянских либералов, он относился безусловно враждебно. В области экономической М. был противником социализма, казавшимся ему опасным для личной свободы и слишком сухим, материалистическим. С такими идеями М. вступил в общественную жизнь, за них он боролся и страдал всю жизнь, и с ними умер. При вступлении на престол Карла Альберта (1831) М. написал ему открытое письмо, в котором указывал королю на два пути – путь реакционного террора и путь либеральных уступок. «Народ – писал М. – не довольствуется более мелкими уступками; он требует человеческих прав, законности и свободы, независимости и единства; он выпил чашу рабства до дна и поклялся никогда более не наполнять ее». Официозный орган пиемонтского правительства, «Voce della Verita», ответил на письмо, от которого сам М. не ожидал практических результатов, что «на короля не производят впечатлетния безрассудные и вздорные сочинения, ибо сильные государи не боятся бумаги». Письмо М. впервые ясно и определенно выставило программу объединения Италии Савойской династией, которая впоследствии была принята и ею самою, и итальянскими демократами, 16-ть лет спустя, точно также в душе не веря в успех, М. написал письмо папе Пию IX, в котором убеждал его поднять знамя свободы и объединения Италии. В 1831 г. М. основал общество «Молодой Италии», в которое вступили, кроме более энергичных элементов из среды карбонариев, много новых сил, в том числе Гарибальди. Общество это сыграло крупную роль в истории объединительного движения Италии, выработав определенную политическую программу и план действий и объединив все революционные силы полуострова. Итальянские правительства пытались остановить движение процессами и суровыми приговорами; сам М., как глава заговора, был заочно приговорен в Пиемонте к смертной казни (1833). Приговор этот тяготел над М. даже после объединения Италии, до 1866 г. В 1833 г. М. был главным организатором вторжения в Пиемонт, совершенного из Швейцарии под начальством Раморино; сам М. принял личное участие в походе. Экспедиция не удалась вследствие медлительности и неспособности Раморино; многие участники ее попали в плен и были расстреляны или повешены; М. успел бежать за границу. В 1834 г. М. основал журнал «La jeune Suisse» в Золотурне, но золотурнские власти арестовали, а потом выслали большинство сотрудников журнала, в том числе и М. В 1844 г. он поддерживал экспедицию братьев Бандиера. В 1848 г., когда в Италии повсеместно началась революция, М. немедленно поспешил на родину и основал в Милане газету «l'Italia del popolo» и общество Associazione nationale, имевшие целью борьбу за присоединение Ломбардии к Пиемонту. Пред падением Милана М. вступил в отряд Гарибальди; затем он прибыл в Рим, где вместе с Саффи и Армеллини был избран членом триумвирата, душою которого был он. Триумвират предложил Гарибальди взять на себя оборону Рима против французов, а сам занялся гражд. организацией молодой республики, причем обнаружил большую энергию и редкий административный талант. Несмотря на военное положение республики, ею управляли без помощи полицейских мер. Государственные земли раздавались нуждающимся крестьянам, для бедняков устраивались даровые квартиры в помещениях Иезуитов; все взятые в плен отпускались на свободу. Когда римское национальное собрание сочло невозможным дальнейшую оборону и предложило триумвирам вступить в переговоры с французским генералом Удино о сдаче Рима, М., вместе с товарищами, сложил с себя полномочия и уехал в Лондон. В 1853 г. он организовал неудачное восстание в Милане, в 1857 г. – экспедицию Пизакане. Эти мелкие и постоянно неудачные экспедиции казались бесполезными даже Гарибальди, который на Капрере выжидал более благоприятных обстоятельств; различие во взглядах на способ действий вызвало охлаждение между обоими деятелями. В 1859 г. Гарибальди принял участие в борьбе против Австрии, а М. распространял статьи и брошюры против пиемонтского правительства. После заключения мира М. обратился с новым письмом к Виктору-Эммануилу, убеждая его открыто выступить на борьбу за освобождение Италии. Когда это письмо осталось без последствий, М. обратился к Гарибальди с проектом возмущения всей южной Италии и организации экспедиции на Рим; но Гарибальди назвал план «Мадзинианской мечтой» и отказался. Тогда М. один начал собирать деньги и волонтеров для экспедиции в Сицилию, во главе которой должны были стать Розалино Пило и Квадрио. Не вытерпел, наконец, и Гарибальди, и, отчасти под влиянием убеждений Криспи, стал во главе экспедиции. М. лично не принял в ней участия; но когда Гарибальди взял Неаполь, то М. поспешил туда, чтобы убедить Гарибальди двинуться на Рим. Когда этот план рушился, М. уехал в Лондон, откуда поддерживал сбором денег и вербовкой волонтеров экспедиции Гарибальди на Рим в 1862 и 1867 гг. Меры, принятые против Гарибальди в 1867 г., привели М. к убеждению, что союз с Виктором-Эммануилом для демократии невозможен; он начал в печати усиленную агитацию против итальянского правительства и за республику и не пожелал воспользоваться амнистией 1866 г., несмотря на то, что многократно был выбираем в итальянский парламент. В 1870 г. в Сицилия началось республиканское движение. Сам М. не, верил в его успех, но отправился на остров. Схваченный в открытом море, на пути в Сицилию, он был отвезен в Гаэту, но через 2 месяца освобожден под условием, покинуть Италию. М. поселился в Лугано (в Швейцарии), где основал газету «La Roma del Popolo». В 1872 г. он вернулся в Италию, но простудился, переезжая через Альпы, и умер в Пизе, в доме одного из своих друзей. На похороны его в Генуе стеклось свыше 50 тыс. человек, и похоронная процессия явилась демонстрацией против правительства. Через 10 лет в Генуе в честь М. воздвигнут великолепный памятник; на высокой колоний из белого мрамора стоит его статуя; на ступенях пьедестала сидит плачущая Италия, а возле нее юноша держит знамя с девизом: «Dio е popolo». В 1890 г. палата, по предложению Криспи, вотировала кредит на открытие памятника М. в Риме. Сочинения М. изданы в Милане и Риме, в 1861 – 1886 г., под загл.: «Scritti editi ed inediti»; извлечение по-немецки издано (Гамбург, 1, 868) и по-английски, с биографиею (Лонд., 1864 – 1868); см. еще «Corrispondenza inedita» (Мил., 1875), «Lettere inedite» (Рим 1885). «Duecento lettere inedite»(Typин, 1888). Ср. Л. Толстой, «Сочинения» т. XlV" («Письмо М. о беcсмертии»); «Италия и М.» («Вестник Европы», 1868, 1, 2, 5, 7); А. М., «Гарибальди и M.» («Русская Мысль», 1882, 12); Герцен, «Былое и Думы»; его же, «Посмертные статьи»; И. Шерр, «Комедия всемирной истории» (СПб., 1871); Cironi, «Die nationale Presse in Italien und die Kunst der Rebellen» (перев. с итал., Лпц., 1863); Garibaldi, «Memorie autobiografiche», (Флор., 1888); Nardi, «G. M., la vita, gli scritti e ie sue dottrine» (Мил., 1872); E. A. V., «Joseph M.» (Л., без года); Simoni, «Histoire des conspirations mazziniennes» (П., 1870); Mario, «M., nella sua vita, e nel suo apostolato» (Мил., 1891); Boullier, «Un roi et un conspirateur, Victor-Emmanuel et M.» (Пар., 1885); Saffi, «II pensiero politico e sociale di G. M.» (Рим, 1887);Gr. Schack, «Joseph M. und die italienische Einheit» (Штуттг., 1891); Canestrelli, «Bibliografia degli scritti di G. M.» (Рим, 1893). Двоюродный брат М., Андреа М., тоже эмигрант, живший в Париже, написал «De l'ltalle dans ses rapports avec la liberte et la civilisation moderne» (П., 1847).
   Б. Водовозов.

   Мадонна (Madonna) – сокращение итальянских слов: mia donna, т. e. «моя госпожа».С давнего времени употребляется в Италии преимущественно как наименование Богоматери при упоминаниях о ней и в молитвенных обращениях к ее помощи, а также служит для обозначения ее икон и изваяний. В этом втором, художественном значении, слово М. перешло из итальянского языка и в другие западноевропейсие языки. Самые древние изображения Пресвятой Девы, относящиеся ко II и III вв., мы находим в стенной живописи римских первохристианских катакомб, которая представляет ее то в виде оранты (молельщицы) – женщины с покрывалом на голове, с распростертыми и воздетыми вверх руками, иногда с Младенцем-Спасителем на лоне (напр. в одной из фресок катакомбы св. Агнесы), то в виде молодой матери, сидящей и держащей на своих коленях младенца (напр. в катакомбе св. Присциллы). Несколько позже являются в катакомбных живописи и рельефах изображения М. с Младенцем на руках, принимающей поклонение волхвов (напр. во фресках катакомб св. Каллиста, конца II или начала III в.; св. Домициллы, III в.; и св. Марцеллина и Петра, III в.). В V в. изображения Богородицы размножаются и переходят из подземных кладбищ в базилики, причем исполняются не только кистью, но и мозаичною работою (напр. «Матерь Божия», «Благовещение» и «Поклонение волхов» на триумфальной арке црк. Санта-МариаМаджоре, в Риме). Распространение и усиление культа Приснодевы были причиною появления, в следовавшие затем столетия, множества ее икон не только в храмах, но и в домах благочестивых людей; но так как в это время искусство в Италии и остальной Зап. Европе находилось в упадке, и художественная деятельность процветала еще только в вост. империи, то образа М. писались повсюду либо греческими мастерами, либо их итальянскими учениками, вследствие чего имели вполне Византийский характер и суровый, иератически-неизменный тип. Первым живописцем, осмелившимся отступить от этого типа, был Чимабуе, который, своею знаменитою М., написанною около 1270 г. для флоренийской црк. С. Mapиa-Новелла, указал последующим итальянским живописцам путь к достижению в изображениях Богоматери большей жизненности и изящества. После него, по мере пробуждения внимания к природе и к памятникам классич. древности, эти изображения все более и более освобождаются от византийского влияния и, сделавшись одною из любимейших задач художественного творчества, получают все большее и большее разнообразие, все сильнее и сильнее отражают в себе индивидуальность своих исполнителей и, наконец, в цветущую пору Возрождения, достигают высокого совершенства: Богоматерь является в них идеалом женской красоты и грации, девственной чистоты, смирения, молитвенного умиления, родительской нежности, – то скромною матерью, всецело погруженною в заботы о своем малютке-Сыне, то юною девою, объятою священным экстазом, то величественною, но кроткою царицей, милосердно взирающею на прибегающих к ее заступничеству. В Средние Века нередко представляли ее в костюме горожанок того времени, в конце же этой эпохи и в XVI ст. стали изображать чаще всего в алой. широкорукавной тунике, плотно облегающей тело, и в широкой синей мантии, накинутой иногда не только на плечи, но и на голову, и украшенной по борту золотым шитьем и драгоценными каменьями. Порою, на ее челе лежит венок, сплетенный из лилий или роз, как эмблема непорочности и любви; другие многочисленные символические атрибуты, заимствованные преимущественно из церковных песнопений о Богородице, сопровождают ее на иконах: солнце и луна, нимб или лучезарное сияние вокруг головы, полумесяц под ногами, звезда на головном покрывале, двенадцать звезд в виде венца над головою, лилия или роза в руке, нередко целая беседка из роз на заднем плане иконы. По большой части М. изображается сидящею и держащею на своих коленях, или возле себя, МладенцаХриста, одетого в белую сорочку или совершенно нагого; обычными атрибутами его служат земной шар (эмблема вседержительства), яблоко или плод гранатового дерева (эмблема искупления человечества от грехопадения), колосья пшеницы и голубь (эмблема хлеба и вина в таинстве евхаристии), какая-либо птичка, преимущественно щегленок, агнец и др. произвольно выбранные художником животные и плоды. На больших алтарных образах, художники любили изображать Богоматерь в славе (М. da gloria), стоящею на облаках, то с Младенцем на руках, то без него, окруженною сиянием или мандорлою и сопровождаемую двумя, четырьмя архангелами или целым сонмом коленопреклоненных ангелов, поклоняющихся М. или прославляющих ее пением и музыкою (как напр. на знаменитой картине Фра-Анджелико, во флорентийской галерее Уффици), а также представителями Ветхого и Нового Заветов. Еще чаще М. является на алтарных иконах в виде Небесной Царицы, с короною на голове и Младенцем на коленях: она сидит на троне, по сторонам которого стоят ангелы или отцы Церкви и другие святые; к этим побочным фигурам порою присоединяются младенец Иоанн Креститель со своею эмблемою, агнцем, св. Екатерина, которой Спаситель надевает на палец обручальное кольцо, ангелы, сидящие у подножия трона и играющие на музыкальных инструментах, колено– преклоненные заказчики иконы и т.. д. Кроме вышеозначенных типов изображений, можно указать на М., осеняющую страждущих и скорбящих своею мантиею, полы которой поддерживают ангелы (М. della misericordia), М. плачущую и стенящею над телом Спасителя, снятым со креста (Pieta), М. с мечем или семью мечами, вонзенными в ее грудь (Mater dolorosa), М., возносящуюся на небо (l'Assunto), М. в виде юной девы, парящей среди облаков в лучезарном сиянии и окруженной сонмом маленьких ангелов и херувимов (М. Immaculata, «Беcсеменное зачатие») и т. д. Вообще художники эпохи Возрождения, изобретая новые мотивы для изображения М. и делая ее главным предметом более или менее сложных композиций, давали полную волю своей фантазии, вследствие чего эти композиции бесконечно разнообразны и, в конце эпохи, порою совершенно утрачивают религиозный характер. Превосходнее всех других олицетворял Пресв. Деву великий Рафаэль Санцио, с поразительным совершенством воплощавший в своих М. и «Св. Семействах» идеал чистейшей женской красоты и удивительно тонко передававший в них чувства молодой матери, всецело ушедшей в любовь к своему дитяти, счастливой им или задумавшейся об ожидающей его участи. Всех картин подобного рода, несомненно принадлежащих Рафаэлю или приписываемых ему современною художественною критикою с большим или меньшим основанием, насчитывается 64. Они известны или по аристократическим фамилиям, которым некогда принадлежали (напр. М. домов Конестабиллле-Стаффа, Альба, Солхи, Темни, Колонна, Ансидеи, Альдобрандони, Террануова), или по некоторым изображенным на них аксессуарам и особенностям их композиции (напр. М. с безбородым Иосифом, со щегленком, с диадемою, с рыбою, с окном, заклеенным бумагою, с розою, со светильниками, под дубом, на кресле, под балдахином, на прогулке). Кроме того, всесветною знаменитостью пользуются Рафаэлевские М. под названиями: «Великогерцогская», «Фонтенеблоская» (или Франциска I), «Орлеанская», «Из Фолиньо», «Прекрасная Садовница» и «Жемчужина». Но ни в одной из них гений художника не выразился с таким блеском и полнотою как в «Сикстинской М.» – лучшем перле дрезденской картинной галереи. Из прочих живописцев Италии, своими М. наиболее прославились Сандро Ботттичелли, Филиппо и Филиппино Липпи, Л. да Винчи, Б. Луини, Фр. Франчья, Корреджо (М. со св. Себастианом, М. со св. Георгием, М. с раковиною) Джов. Беллини, Тициан (М. семейства Пезаро), Пальма Старший и нек. др. Между М., вышедшими из-под кисти неиталианских художников, особенно уважаются многочисленные «Бессеменные зачатия» испанца Мурильо и произведения немцев Л. Кранаха Ст. (М. с виноградной лозой, в мюнхенск. пинакотеке) и Г. Гольбейна Мл. (М. семейства Meйера, оригинал в дармштадтск., копия в дрезденск. гал.). Ср. Anna Jameson, «Legendes of the Madonna» (Лондон, 3 изд. 1863); Rohault de Fleury, «La Sainte Vierge» (Пар., 1876); Eckl, «Die Madonna als Gegensland christlicher Kunstmalerei und Sculplur» (1883).)

   Мадрас (Madras) – главн. город Индобританск. президентства того же имени, 3-й по величине г. брит. Индии, под 13°4' с. ш. и 80°17' в. д., на Коромандельском берегу Индийского океана, в низменной песчаной равнине. Площадь города – 70 кв. км. Квартал туземцев и деловая часть города (так назыв. Черный город), с узкими и грязными улицами, низкими кирпичными домами и бамбуковыми хижинами, резко отличается от квартала Форта С.-Джорж, где главные европейские здания. Дворец набоба карнатского, находящегося на пенсии у англ. правительства. Медиц. школа для туземцев, политехнический институт, университет, экзаменационное учреждение для 53 коллегий президентства, астрономическая обсерватория, отдел. азиатского ученого общества, ботанический сад, несколько кредитных, благотворит, и богоугодных заведений. Промышленность М. незначительна; главные отрасли ее – фабрикация хлопчатобум. тканей, мадрас. платков и шалей; имеются также заводы кожевенные, сахарные, гончарные, стеклянные и соляные варницы. Гавань неудобна; с октября по январь господствующие тифоны и бури не позволяют кораблям входить в ее пределы. Железные дороги соединяют М. со многими городами Индии. Важнейшие предметы ввоза: английские ткани и пряжа (1893 г. на 10,4 млл. англ. фв. ст.), керосин (4,5 млл. галлонов), рис, спиртные напитки, железо; главные предметы вывоза: хлопок (1892 г. 93200 центн., 1893 г. 266559 цента.), дублен, кожи (1,11 млл. шт.), козл. шкуры (9,93 млд. шт.), овеч. шкуры (6 млл. шт.), буйвол, и оленьи рога, табак, селитра, чай, кофе, индиго, поваренная соль. Довольно значителен также ввоз серебра и изделий из него. В М. сосредоточены две трети всей индийской торговли с Англией. Торговых судов: паровых 622, парусн. 4689 (1890). Жителей (1891) 452518: 358998 индусов, 53184 ч. магометан, 89742 ч. христиан, др. исповеданий 594.
   История. М. – первая по времени англ. колония в Индии, основан в 1639 г., под именем Форта С.-Джорж, в силу разрешения, данного раджею Чандери. Вокруг этого форта вскоре вырос город и образовалось агентство ост-индской К°, которое в 1658 г. обращено в президентство. М. уже в XVII в. имел до 300000 жителей; в 1702 г. был осаждаем Дауд-Ханом, но отстоял свою независимость; в 1746. г. сдался французам, под предводительством Ла-Бурдонэ, но в 1749 г. снова перешел к англичанам. В 1753 г. выдержал двухмесячную осаду французов; в 1767 г. подвергся нападению султана Гайдер-Али; в 1768 г. заключил с ним и с Субадаром деканским мир, но полное обеспечение от нападений майсорских князей получил только после 4-ой майсорской войны, окончившейся, в 17 99 г., взятием Срирангапаттана, причем погиб сын Гайдер-Али, Типу-Саиб. Ср. Wheeler, «М. in the olden time» (Мадрид 1861 – 1863).
   E. Г.

   Мадригал (madrigal или mandrial) – музыка на стихотворения пасторального любовного содержания. Название М., по мнению одних, произошло от провансальских слов mandre – пастух и gal – жалоба, по мнению других – от materialia, обозначающего светское пение и данного М. в отличие его от духовного пения (motetto), схожего с М. по форме. М. перешел из Прованса в Италию. Старейший манускрипт М., находящийся в ватиканской библиотеке, относится к 1300 г. Художественную обработку М. впервые получил у Адриана Виллаерта, представителя венецианской школы, в первой половине XVI в. При нем М., вместо речитативной формы, получил более округленную хоровую полифоническую форму. М. преимущественно писался для 3 – 5 голосов. Он получил большое распространение в Италии и в других странах западной Европы. Мадригалы писали Аркальдельт, Палестрина, Лука Маренцио, Монтеверде, Орацио Векки и пр. Расширенный введением arioso, М, считается формою, предшествовавшею опере. Музыкальные инструментальные сочинения, схожие по своему складу с М., или переложения М. на инструменты, назывались RIcercare, Fantasia, Toccata. Madrigaletto – короткий мадригал, Madrigalone – большой мадригал.
   М. (лит.) – лирическое стихотворение с искусно переплетающимися рифмами (сходно с сонетом) и с шутливым или сентенциозным содержанием, соответствующим форме. М. возник у итальянцев и перешел в испанскую и французскую литературы, а затем и в русскую конца XVIII и начала XIX вв.

   Мадрид (Madrid) – столица Испании, в Кастилии, на левом берегу Мансанареса (летом высыхающего), на пустынном нагорье, 655 м. над ур. моря. Летом жарко и сухо, зимой суровые холода. С предместьями. более 500 тыс. жит. М. в последнее время очень разросся и украсился. Восточная площадь со статуей Филиппа IV, Большая – с садом и с лучшими магазинами: здесь прежде совершались аутодафе инквизиции. Пуерта дель Соль – центр города и самое оживленное место; на площади Кортесов статуя Сервантеса. На конце улицы Алькала бульвар Прадо; кроме того бульвары Реколетто а Кастеллана. Церкви богаты художественными произведениями. Собор св. Исидора, с картинами Тициана и Менгса; церковь св. Франциска – самая красивая; св. Иеронима – единственная готического стиля; црк.. Атоха с образом Богоматери, рисованным, по преданию, евангел. Лукою. Дворец возобновлен после пожара 1734 г. и великолепно убран внутри; масса картин, между ними – Тициана, Мурильо, Менгса. Национальная библиотека с 315000 тт. и 120000 медалями, библиотека св. Исидора, университетская. Музей дель-Прадо (или королевский) с богатейшим собранием картин Мурильо, Веласкеза, Тициана, Рафаэля, Рубенса, ВанДика, Луки Джордано, Брюггеля. Armeria real – богатое собрание оружия и доспехов; археологический музей, с вазами и древностями Перу и Мексики. Университет (5000 студентов), консерватория, горное и инженерное училища, коммерческий, ветеринарный, архитектурный институты. 8 королевских академий, из которых наиболее замечательны академии художеств и юридическая. Ботанический сад, обсерватория, несколько ученых обществ. 18 театров, из них первый – оперный; на teatro espanol отлично исполняют классические пьесы. Plaza de Toras, для боя быков, на 16000 человек. Ипподром. Водопровод, в 70 км. длины, от подошвы Пеньялары. Промышленность не выдерживает сравнения с прочими европ. столицами, но для Испании значительна. Фабрики (королевские) табачные и сигарные; золотые и серебряные вещи, ковры, бумага, фарфор, кожа. Склады товаров для внутренней торговли: вино, кофе, сельскохозяйственные продукты, колониальные товары, 30 газет, много иллюстриров. изданий. Жизнь в М. дороже, чем в других европ. столицах. Мадридцы – охотники до увеселений и развлечений, особенно до боя быков. Окрестности однообразны; королевские замки Каза де Сатро, с парком, Ель-Пардо, с хвойным лесом и зверинцем, Эскуриал, Сан-Ильдефонс (La Granja). М. с Х в., под именем Majerit, служил пограничной крепостью для защиты от мавров. Издавна служа по временам резиденцией королей, на степень постоянной резиденции он возведен Филиппом II. Здесь заключены договоры 1526 г. между Карлом V и Франциском I, 1617 г. – между Испанией и Венецией, 1800 г. – между Испанией и Португалией. Во время войны за испанское наследство М. держал сторону Филиппа V. В 1808 г. мужественно противился франц. оккупации. Во время карлистских восстаний всегда держал сторону правительства. Ср. Alvarez у Baena, «Hijos de М.»; Mesonero Romanos, «El antiguo M.»; Amador de Los Rios, «Historia de la villa у corte de M.».

   Мазарини (Giulio Mazarinl, Jules de Mazarin) – кардинал, французский госуд. деятель (1602 – 61). Сицилийский дворянин по происхождению, он учился сначала в Риме, у иeзуитов, затем в Алкаде и Саламанке, изучая философию, теологию и каноническое право. Получив звание доктора прав, он поступил в папские войска, где дослужился до чина капитана. Во время переговоров по поводу мантуанского наследства он был отправлен в Турин, в качестве папского интернунция. Здесь он обратил на себя внимание Людовика XIII и Ришелье; последнему удалось склонить М. в пользу Франции, и это отразилось на мирном договоре, заключенном, при его посредстве, в Хераско (апр. 1631 г.) и возбудившем сильнейшее негодование Испании. В следующем году М. вступил в духовное звание и в 1634 г. был назначен папским нунцием в Париж. В 1639 г. М., по совету Ришелье, оставил папскую службу и принял франц. подданство. В 1640 г. он был назначен послом в Шамбери, где ему удалось прекратить гражданскую войну. В 1641 г. Ришелье доставил ему кардинальскую шапку. На смертном одре (4 октября 1642 г.) Ришелье указал на М. как на человека, который может его заменить; 5-го октября Людовик ХIII призвал М. в королевский совет. В первые месяцы своего управления он возбудил надежды на более мягкое отношение к деятелям оппозиции: он выпустил из Бастилии маршала Бассомпьера и других, заключенных по приказанию Ришелье, призвал в парламент многих из изгнанных членов и устроил примирение между герцогом Орлеанским и королем. В то же время он сумел войти в милость к королеве, которую больной монарх назначил, по его совету, регентшею. После смерти Людовика XIII королеварегентша, всецело подчинившаяся влиянию М., назначила его первым министром (14 мая 1643), к великому неудовольствию принцев и других вельмож. Любезным обращением, предупредительностью и щедростью, неутомимым трудолюбием М. примирил с собою, однако, и этих лиц (так наз. importants). Победа при Рокруа возбудила восторг французов; поэты стали прославлять нового правителя. Но это длилось недолго. Importants устроили заговор, быстро подавленный М., который составил министерство из одних только своих приверженцев. К числу недовольных вскоре присоединился и парижский парламент, который, не разделяя взглядов кардинала на финансовые дела, отказался зарегистрировать некоторые из его указов и повторил свой отказ и после королевского заседания, не признавая приказов девятилетнего короля. В ответ на это М. велел арестовать вожаков парламента (16 авг. 1648 г.). В Париже немедленно воздвигнуты были баррикады и вспыхнуло восстание, известное под именем Фронды. Во главе движения стояли наиболее видные представители франц. Аристократии – принц Конде, герцог Орлеанский, кардинал де Рец – старавшиеся вырвать власть из рук ненавистного министра. Пять лет М. с замечательным упорством и энергией выдерживал борьбу против соединенных сил аристократии, парламента и народа, действовавших против него не только оружием, но и целым рядом памфлетов и брошюр, известных под именем Мазаринад. М. то уступал – напр. после парижских баррикад он немедленно вернул обратно изгнанных членов парламента, – то вновь переходил в наступление. Несколько раз он был вынужден бежать из Парижа, вместе с королем, и два раза выезжал из пределов Франции (1661 и 1652 г.), изгнанный по указу парламента, который, по возвращении М. во Францию в 1652 г., назначил 50000 ливров за его голову; но даже из-за границы М. продолжал, de facto, руководить французскими делами. Конде, как вождю Фронды, М. противопоставил Тюрення; борьба велась с переменным успехом; наконец, Тюреннь одержал верх, чему немало способствовал недостаток единодушия среди вожаков оппозиции. 3 февр. 1653 г. М. торжественно въехал в Париж. С этих пор он стал управлять еще более деспотически, чем прежде, и с удвоенным рвением трудиться над утверждением абсолютизма. Не стесненный более внутренними смутами, он возобновил военные действия против Испании и в 1656 году заключил союз с Кромвелем, обеспечивший Франции поддержку Англии. Испания, доведенная до полного истощения, вынуждена была, наконец, заключить так наз. пиренейский мир (1659) и уступить Франции часть Люксембурга, Руссильон, Артуа и Геннегау; заключение брака между Людовиком XIV и инфантою Марией Терезой окончательно подчинило Испанию влиянию Франции. Так же удачна была политика М. и на В Франции. Вестфальский мир 1648 г. отдал в ее владение большую часть Эльзаса, а заключенная в 1658 г. рейнская лига доставила Франции большое влияние в Германии и подорвала значение Австрии. Блестящим результатам внешней политики далеко не соответствовало внутреннее управление. Покровительствуя наукам и искусствам (М. собрал громадную библиотеку, которую, под именем Мазариньевской, передал основанному им College des Quatre Nations; открыл академию художеств, устроил итальянскую оперу и т. д.), М. ничего не сделал для поднятая экономического благосостояния страны: в руках Фуке финансы приходили все в большее расстройство, в земледелии, торговле и промышленности царил полный застой; народ изнемогал в нищете, а первый министр, умирая, оставил состояние в сто миллионов ливров. На смертном одре М. посоветовал Людовику XIV управлять без первого министра. При гибком и остром, чисто итальянском уме и хитрости, при замечательной проницательности и глубоком знании людей, М. обладал большим трудолюбием и несокрушимою энергиею. Раз наметив себе цель, он упорно добивался ее, но никогда не действовал опрометчиво, а всегда тщательно взвешивал всякий шаг. Безгранично эгоистичный от природы, жадно домогаясь влияния и богатства, он не забывал интересов королевской власти и ставил их всегда на первом плане. Честолюбие, говорит Минье, было в нем сильнее самолюбия, и он самым философским образом переносил неудачи и оскорбления. Эшафот Ришелье он заменил Бастилиею. Народ не любил М.; в 1853 г. Моро издал 5 том., направленных против него «мазаринад». Ср. Antoine Anbery, «Histoire du cardinal Mazarin» (1695); Victor Cousin, «La jeunesse de Mazarin»; Bazin, «Histoire de France sous Louis XIII et sous ie ministere da cardinal Mazarin» (П., 1846); Gaillardin, «Hisloire du regne de Louis XIV» (П., 1874-76); Cheruel, «Histoire de France pendant la minorite de Louis XIV» (П., 1879); Cheruel, «Histoire de France sous ie ministere de Mazarin, 1651-61» (П., 1882); Moreau, «Bibliographie des Mazarinades» (П., 1854-65); «Choix des Mazarinades» (П., 11855).
   Л.

   Мазаччо (Masaccio), собственно Томмазо ди-сер-Джованни ди-Гвиди, – знаменитый итальянский живописец, род. в 1401 г., ум. в Риме, в конце 1428 г. Вазари мимоходом упоминает, что его учителем был Мазолипо да Паникале, но это сомнительно; он был принят во флорентийскй цех degli speziali (врачей и аптекарей) раньше Мазолино (в 1421) и в корпорацию живописцев всего чрез год после него (в 1424), вследствие чего представляется более вероятным, что М. развился независимо от Мазолино, но что, при сходстве направления обоих художников, они были близки между собою в своей жизни и деятельности. Подобно Мазолино, М. трудился преимущественно во Флоренции, но работал также в Пизе и Риме. Несмотря на кратковременность своей жизни, он выказал себя первостепенным мастером, значительно превзошедшим Мазолино в понимании форм реального Мира, в драматизме и в чувстве красоты, в сильной степени подвинул вперед итальянскую живопись и оставил в своих произведениях образцы, по которым учились потом Л. да Винчи, Рафаэль и Микеланджело. Главные из этих произведений суть фрески, написанные в капелле Бранкаччи, в црк. св. Марии дель Кармине, во Флоренции, рядом с фресками Мазолино. Они изображают «изгнание Адама и Евы из земного рая», «Крещение, совершаемое ап. Петром», «Ап. Петра и Иоанна, исцеляющих своею тенью больного», «Чудо с Кесаревым динарием» и «Проповедь ап. Петра». Другие многочисленные фрески и станковые картины, о которых говорит Вазари, как о принадлежащих М. во Флоренции, либо исчезли, либо не могут быть признаны за его работы (как, напр., «Мадонна с Младенцем и св. Анною» во флорентийской акд. художеств). Некоторые приписывают ему, также со слов Вазари, фрески небольшой капеллы в римской базилике св. Климента, но они принадлежат скорее Мазолино. В различных музеях Европы встречаются картины, считающиеся произведениями М.; действительная их принадлежность ему в большинство случаев сомнительна. Ср. F. G. Knudtzon, «Masaccio og den florentinske Malerkonst paa hans Tid» (Копенгаген, 1875) Мазепа-Колединский (Иван Степанович), род. в шляхетской правосл. семье; место рождения его – вероятно село Мазепинцы, недалеко от Белой Церкви; год рождения М. с точностью неизвестен; существуют указания на 1629-й и 1644-й гг., второе указание правдоподобнее. Воспитывался М. при дворе польского короля Яна Казимира, окончил образование за границей. Любовная история с женой польского шляхтича заставила М. покинуть двор и удалиться на Украину. Рассказывают, что и там ревнивый муж, узнав об измене жены, привязал М. к спине дикой лошади, лицом к хвосту, и пустил лошадь в степь. Израненного М. нашли казаки, освободили и приютили его. Среди казаков и казацкой старшины М. скоро выдвинулся. Сперва ротмистр гетманской надворной компании, потом писарь, он пристал к Дорошенко, женился на богатой шляхтянке" был послан в Турцию, по дороге схвачен запорожцами и отправлен в Москву, где вкрался в доверие бояр и действовал во вред Дорошенко. Перейдя на службу к гетману Самойловичу, сперва в звании войскового товарища, потом в чине генерального есаула, М. расположил к себе влиятельного тогда кн. В.В. Голицына и интригами низвергнул Самойловича. 25 июля 1687 г. М. был избран малороссийским гетманом и в этом качестве принимал участие во втором крымском походе Голицына. В 1689 г., во время пребывания своего в Москве, М. понравился Петру и уехал в Малороссию, вполне успокоенный за свое гетманство. В начале 90-х гг. ему пришлось много хлопотать над усмирением восстания так называемого Петрика на Украине. В обоих походах Петра к Азову М. принимал самое деятельное участие и приобрел большое доверие Петра. В начале Северной войны М. весьма деятельно помогает Петру I; в 1705 г. он совершает поход на Волынь, на помощь союзнику Петра – Августу; в 1706 г. состоялось свидание Петра с М. в Киеве, где М. деятельно принялся за постройку заложенной Петром Печерской крепости. В этот же период времени, однако, М. задумывает измену Петру, переход на сторону Карла XII и образование из Малороссии самостоятельного владения, под верховенством Польши. Существуют сведения, что первый замысел измены обсуждался М. и вдовой княгиней Дольской, по первому мужу Вишневецкой, в конце 1705 г. Позже М. вступает в тайные переговоры сперва с кн. Дольской, затем с королем Станиславом Лещинским и в октябре 1707 г. открывается своему генеральному писарю Орлику. Незадолго перед тем он обвинил фастовского полковника Палея в измене Петру и в стремлении изменить порядок украинской жизни, в пользу казацкой голытьбы и черни. Изветы М. были приняты благосклонно; Палей был отправлен в Москву, а оттуда сослан в Томск. Но и сам М. уже с 1688 г. подвергался постоянно доносам, варьировавшим одну и ту же тему: М. – поляк, он собирается изменить московскому царю и перейти на сторону его врагов, он дружит с поляками и желает завести на Украине польские порядки. Доносам на М. не верили, доносчиков пытали и наказывали, а доверие Петра I к гетману только все больше возрастало. В 1708 г. М. пользовался им неограниченно. В то время, когда М. уже значительно подвинул переговоры с Лещинским и Карлом XII, последовал новый, самый опасный донос на М., со стороны Кочубея и Искры . Напуганный этим доносом, М., после успешного для него исхода следственного дела, еще энергичнее повел переговоры со Станиславом Лещинским и Карлом XII, закончившиеся заключением с ними тайных договоров. М. предоставлял шведам для зимних квартир укрепленные пункты в Северщине, обязывался доставлять провиант, склонить на сторону Карла запорожских и донских казаков, даже калмыцкого хана Аюку. По договору с Станиславом, вся Украина с Киевом, Северщина с Черниговом и Смоленск присоединялись к Польше, М. же становился властителем воеводств полоцкого и витебского, с титулом князя и на правах, сходных с правами герцога курляндского. Перед некоторыми из старшин, которым открылся М., текст договора был скрыт, а целью его указывалось освобождение Малороссии от московской власти и образование из ее самостоятельного государства. М. рассчитывал, что почти вся старшина и большинство казаков изменит Петру, так как Украина, еще недавно присоединенная к России и неустроенная, была недовольна московским правительством, особенно в виду распространявшихся слухов, что Петр собирается сильно ограничить ее автономию и уничтожить многие старые порядки. К тому же М. полагал, что перед победоносным Карлом Петр окажется бессильным. Между тем в Малороссии уже существовала упорная борьба казачества и старшины; последняя мечтала о порядках, напоминающих польские, шляхетские, но первое возлагало надежды свои на уравнивающую силу монархизма. Осенью 1708 г. Петр приглашает М. присоединиться с казаками к русским войскам под Стародубом; М. медлит, ссылается на свои болезни и смуты в Малороссии, вызванные движением Карла XII на Ю и его предложениями – и в тоже время совещается со старшинами, примкнувшими к нему, ведет переговоры с Карлом через Быстрицкого и дипломатические речи с Меншиковым через Войнаровского. Меншиков решает поехать к больному М. Тогда М. быстро бежит (в конце октября) с левого берега Десны к Карлу, стоявшему лагерем в 10 в. от Новгорода-Северска, в Горках. С М. было всего 1500 казаков. Из шведского лагеря гетман пишет письмо Скоропадскому, стародубскому полковнику, выясняя причины своей измены и приглашая старшину и казаков последовать его примеру. Между тем Меншиков, узнав об измене М. берет приступом и разоряет Батурин, а Петр 6 ноября, на раде в Глухове, приказывает избрать нового гетмана. Согласно желанию Петра, избран Скоропадский. 12 ноября М. предан анафеме; царь издает тогда же манифесты к верному малорусскому народу. К шведам, кроме отряда М., присоединились только запорожцы, в числе 3000 чел., под начальством своего кошевого – Кости Гордиенка. Некоторые из старшин, изменивших Петру, вскоре стали уходить от М. к царю. Первыми бежали от Карла Данило Апостол и Игнатий Галаган. После полтавской битвы Карл и М. бежали на Ю к Днепру, переправились у Переволочны, где чуть не были захвачены русскими войсками, и прибыли, наконец, в Вендоры. Султан турецкий отказался выдать М. царскому послу Толстому; не помогли и 300000 ефимков, которые Петр предлагал великому турецкому муфтию за содействие к выдаче бывшего гетмана. Но силы М. уже были подорваны; он умер 22 августа 1709 г. По распоряжению племянника М., Войнаровского, тело его было перевезено в Галац и там похоронено. См. Н. Костомаров, «Руина» и «М. и Мазепинцы»; статьи и заметки о М. в «Киев. Стар.» (1882, № 4; 1883, № 7; 1884, № 12; 1885, № 7 и. 12; 1886, № 12; 1887, № 1 и 2; 1888, № 5); «Liste alphabetique des portraits russes», par A. Wassiltschikoff (1875, 1, 497, с портретом); ст. А. М. Лазаревского в «Русск. Арх.» (1876, № 12); А. Е. Д – ого, в «Киевск. Телегр.» (1866,. № 1, 2, 3 и 4); А. Терещенко, в «Русск. Арх.» (1865, № 9), о М. и Палии в «Черниг. Лист.» (1862, № 4, 5, 6 и 8), о М. и Горленках в «Вест. Европы» (1872, т. III, ст. де. Пуле). Судьба М. интересовала многих писателей и поэтов наиболее ценны поэтические изображения М. Пушкиным, Байроном, Готшаллем и Словацким.
   И. Ж.

   Мазурка – польский танец; впервые появился в воеводстве Мазовии; называется тоже мазуре, мазурек. Танец скорый, в трехдольном размере; мелодия имеет акцент на третьей или второй четверти, пишется преимущественно в двухколенном складе. М. получила распространение в царствование Августа III, короля польского и саксонского. Шопен, Глинка, Монюшко, Чайковский и мн. др. композиторы придали М. художественную обработку.
   Н. С.

   Маис или кукуруза (Zea Mays L.) – однолетний злак; принадлежит, подобно пшенице, ржи и рису, к таким растениям, возделывание которых наиболее обширно. Родиною кукурузы считают Америку, именно центральную ее часть; отсюда она была вывезена в другие страны, в том числе и в Европу, в которой акклиматизировалась не ранее XVII столетия. В настоящее время кукуруза распространена по всему свету, но главным районом ее культуры все-таки осталась Америка. Здесь она возделывается между 54° с. ш. и 40° ю. ш., т. е. на громадном пространстве от Канады до Лаплаты, где составляет любимую пищу населения и одно из лучших кормовых средств при откармливании домашних животных. В Европе северная граница возделывания кукурузы соответствует изотерме 9, 4° Ц. и идет, следовательно, немного севернее границы винограда. У нас кукурузу разводят преимущественно на Кавказе, в Бессарабии и в некоторых южных губерниях (главным образом в Херсонской, Подольской и Киевской); северная граница успешной зерновой культуры доходит до 53° с. ш., а на зеленый корм – 56° и даже в некоторых отдельных случаях – 60° с. ш. Кукуруза возделывается при самых разнообразных условиях климата, почвы и ухода, также скрещивания и искусственного подбора: конечно, под влиянием этих различных факторов она претерпела много изменений, а потому понятно то большое число сортов этого растения, которое теперь встречается в культуре. Все возделываемые сорта кукурузы относятся к трем ботаническим видам: кукурузы посевной или обыкновенной (Zea Mays), кукурузы острозерной или носатой (Zea rostrata) и кукурузы карагуа (Zea Karagua). Обыкновенная, наиболее распространенная кукуруза подразделяется на мелкиe сорта, ранее других поспевающие, с небольшими, но плотными початками, тонким стержнем и большим количеством мелких, различно окрашенных зерен; крупные сорта, которые поспевают позднее, имеют початки более крупные, но зато и более рыхлые и легкие, зерно – крупное, кругловатое, различно окрашенное; конский зуб – очень поздний сорт с крупными плоскими семенами, с особенными углублениями на верхушке, делающими их похожими на зуб лошади; сахарная кукуруза – сорт поздний, с сморщенными на поверхности зернами различного цвета. Дальнейшее подразделение сортов основано отчасти на внешних признаках растения, напр. по высоте ствола различаются исполинская и карликовая кукуруза; по времени согревания: карантино и чинквантино-скороспелки – поспевают в Италии в 40 – 50 дней, но при культуре на нашем Ю удлиняется период вегетации до 100 и более дней; по цели разведения: сахарная, куриная; по цвету зерен: белая, желтая, красная, пестрая и др.; но большею частью сорта кукурузы носят название местности, из которой они произошли и где возделываются, так есть кукуруза бессарабская, баденская, кавказская, венгерская, пенсильванская, египетская и пр. Кукуруза карагуа достигает очень большого роста (10 – 12 фт.) и разводится преимущественно на корм в Сев. Америке. Кукуруза острозерная не имеет в культуре особенного значения. Как продукт продовольственный кукуруза, во многих местностях Старого и Нового света составляет главную пищу миллионов населения. Пища, приготовленная из целых зерен, крупы или муки – здорова, питательна, а приготовление ее очень просто. Хлеб из кукурузной муки долго не черствеет, прибавка пшеничной придает ему рыхлость и по вкусу он мало тогда отличается от обыкновенной булки. Кукурузное растение всецело идет на корм рогатого скота, лошадей и овец, как в зеленом виде, так и в сухом, как стебли ее, так листья, початки и зерна. Последние особенно пригодны для домашней птицы и лошадей, а для откармливания свиней употребляются преимущественно пред другими, как потому, что свиньи охотнее едят кукурузу, чем другое зерно, так и по быстроте откармливания и хорошему качеству получаемого сала. Солому кукурузы скот ест очень охотно, скорее вероятно вследствие содержания в ней сахара, потому что по составу она далека от нормального корма. Гораздо ценнее это растение для корма животных в зеленом или квашенном виде. При разведении кукурузы на траву выбирают поздно поспевающие сорта – желтый и белый конский зуб и кукурузу карагуа; они развиваются медленно, но долго сохраняют сочность и не деревенеют ко времени уборки. Для местностей с коротким летом, в случае нужды в зеленом корме в средине лета, разводят и более ранние сорта, напр. венгерскую, баденскую и др. Скошенная на траву кукуруза охотно поедается всеми домашними животными; в особенности она пригодна для коров, так как способствует отделению сладкого и вкусного молока. В квашенном виде составляет одно из лучших кормовых средств также для рабочих и откармливаемых волов. Все части растения имеют большое применение и в техническом производстве. Так, из зерен кукурузы готовят крахмал, пиво, спирт, водку (виски), причем отбросы – барда и дробина – годны для корма скота. Из чехлов, одевающих початки, и из листьев приготовляется мочала, заменяющая волос при набивке мебели и различная бумага: картон, писчая и папиросная. Даже обглоданные стебли и стержни початков идут в дело – в подстилку для скота или на топливо; из золы кукурузы добывается поташ.
   Кукуруза – растение теплых стран. Высшие урожаи она дает в климате жарком, причем хорошо выносит его крайности, как сильный зной и малое количество осадков. Эта особенность связана с значительным развитием корневой системы; именно, корни кукурузы достигают длины 1 1/2 – 3 фт. и могут черпать воду с некоторой большей глубины, чем например наши хлеба. Вторая причина заключается в малом вообще испарении воды кукурузою, если взять в рассчет занимаемую ею в поле площадь. Она испаряет в 11/2 раза менее, пшеницы, в 2 – свеклы, 21/2 – овса и 31/2 – клевера. Так бывает при возделывании кукурузы на зерно, при посадке примерно 60000 раст. на десятину; при посадке более густой, применяемой при разведении кукурузы на траву, расход воды кукурузою усиливается до того, что, при одинаковых метеорологических условиях, она начинает страдать от засухи. Она выносит засуху лучше, чем всякое другое кормовое растение, в ocoбeннocти в сравнении с корнеплодами. В местностях более северных сеют преимущественно ранние сорта и главным образом на зеленый корм, так как кукуруза страдает здесь от весенних и осенних морозов и часто не вызревает. Относительно почвы кукуруза менее прихотлива и с успехом, смотря по местности, сеется на песчаных, супесчаных и глинистых почвах и даже на сыпучих песках, если они удобрены. Только болотистая и торфянистая почва исключают возможность возделывания этого растения, потому что кукуруза может еще помириться с бедностью почвы и добыть нужные ей питательные вещества при помощи сильно и на значительную глубину развитых корней, но избытка влаги и холодной, мало нагревающейся почвы – она не выносит. В Бессарабии и Херсонской губернии ее разводят преимущественно на супесчаном черноземе. Этот вид почвы наиболее любим кукурузой, по всей вероятности потому, что он скоро нагревается, легче и тщательнее может быть обработан. Для успеха разведения кукурузы решительно все равно, какое бы растение ей не предшествовало, лишь бы поле было с достаточным запасом питательных веществ. Она не боится сорных трав, потому что допускает сильную обработку во время роста, не боится и свежего навозного удобрения, так что может открывать севооборот. В трехпольном хозяйстве сеют кукурузу обыкновенно на месте озимого хлеба, в местах же более южных, а в особенности при разведении скороспелых сортов, когда надеются убрать ее так рано, что останется время на обработку под озим и в яровом поле. В Америке кукурузу часто сеют на расчистках из-под леса, где она облегчает разделку земли под дальнейшую культуру. У нас предполагали прежде, видя успешное разведение кукурузы на баштанах, что ее необходимо сеять только на целинных почвах, но опыт показал, что и на мягких землях она дает хорошие урожаи, и если такая почва достаточно богата или хорошо удобрена, то может возделываться на них по несколько лет сряду (Бессарабия, Тироль). После кукурузы могут следовать как все зерновые хлеба, так и торговые растения; у нас, конечно, необходимо сделать исключение озимым хлебам и озимому рапсу, которые сеются только после зеленой кукурузы. На нашем черноземе кукурузу почти никогда не удобряют. Для почв бедных, самое обыкновенное удобрение будет навоз, лучше в перепрелом виде. Очень полезны компост, костяная мука; при возделывании на зеленый корм помогает прибавка золы и извести. Число и время паханий различны, смотря по почве и климату. Плотную почву, без сомнения, надежнее, вспахав раннею осенью, оставить под зябь, чтобы передвоить ее перед посевом: вспаханная земля напитывается в течение осени и зимы влагою, а перепаханная весною будет рыхлее; рыхлость почвы, как известно, составляет одно из главных условий для успешного укоренения кукурузы. При обработке почв рыхлых, особенно сильно песчаных, пашут также с осени, но только один раз, причем они до посева успеют слежаться и оплотнеть; тогда их боронят и укатывают. Последние операции облегчают работу маркера, ими же и оканчивается обработка. Время посева наступает, когда почва достаточно нагрелась, но не лишилась зимней влажности. При таких условиях урожай почти всегда обеспечен, так как если кукуруза найдет в поле достаточно влаги в первые дни прозябания, то впоследствии уже меньше боится засухи. На нашем Ю сеют кукурузу в первой половине апреля и считают такой посев средним по времени. Вообще же время посева различно и мы встречаем, смотря по местности, посевы кукурузы с конца марта до половины мая, а скороспелых сортов даже в июне. Зеленую кукурузу привыкли сеять в несколько приемов, так чтобы каждый посев следовал за предыдущим чрез 23 недели или же высевают одновременно ранние и поздние сорта. Лучший способ посева – рядовой; при нем возможен правильный и совершенный уход за растением, без которого урожай невелик. Высевая кукурузу рядами дают последним ширину 2 – 4 фт. при культуре зерновой, 3/4 – 13/4 кормовой; в рядах удаляют растения в первом случае на 12 – 48 дм., во втором 3 – 12, так чтобы на каждое растение пришлось не менее 320 кв. дм. Это пространство, в зависимости от плодородия и состояния влажности, менее от сорта кукурузы, доводят до 2000 и более кв. дм. Заделка семян не глубже 41/2, составляя, смотря по почве и сорту, 21/2 – 31/2 и даже 11/2 – 2 дм. Уход за кукурузой или собственно так называемое прошевание (мотыжение, цапание, шаровка) начинается, как только кукуруза завернет четвертый лист. Цель этой работы: очищение поля от сорных трав, рыхление земли на глубину; по крайней мере, двух вершков, и разрежение всходов кукурузы так, чтобы оставляемые, обыкновенно более сильные стебельки отстояли друг от друга вершков на 9. Работа эта выполняется ручными или конными орудиями – мотыгами. Вместо первого прошевания при больших посевах или при недостатке рабочих рук боронуют всходы кукурузы и так сильно, чтобы вместо зелени виднелась одна черная земля. Бороньбу можно предпочесть прошеванию, в случае, если всходы кукурузы очень редки. Прошевание (или боронение) есть очень важная операция при возделывании кукурузы. Без него нельзя получить не только обильный, но и какой-либо урожай. Спустя некоторое время, две или три недели, смотря по росту (примерно ок. 1 фт.) и количеству сорных трав, приступают ко второму прошеванию (на глубину 4 – 5 дм.), не менее первого необходимого. Одновременно с мотыжением обрезают и все побеги, которые появляются из нижних узлов главных стеблей; отнимая этим у них соки, ослабляют и задерживают рост. Далее – слегка окучивают кукурузу, что отчасти служит для прикрытия обнажившихся корней и для скопления вокруг них большей влажности. Очень возможно, что этой же покрышкой отнимается возможность у корней производить новые поросли. Большею частью весь уход за кукурузой до самой уборки ее ограничивается двукратным мотыжением. Где возможно, с успехом применяют и орошение: первое – пока растет еще не совсем укоренилось, второе – при образовании початков, третье – за несколько дней до цветения, четвертое – весьма слабое во время налива зерна. Не рекомендуется обламывать листья выше початков и срезать метелки мужских цветов – операции будто бы необходимые для ускорения созревания початков. Полезным нужно признать, и то для мест более сев. – пасынкование, т. е. удаление тех початков, которые не подают надежды на полное созревание; они идут на корм скоту. Вообще же кукурузу необходимо убирать в то время, когда она совершенно созреет; в противном случае зерна не будут иметь надлежащего цвета и тяжеловесности, а не вполне созревшие початки при хранении их в кучах могут сопреть и померзнуть. Убирают кукурузу или обламыванием отдельно початков, или срезанием ножом, косою или машинами целого растения под корень, Затем следует перевозка в усадьбу, сушка початков и укладка их на хранение в коши или кучи, ометы, амбары и пр. (солома после отделения початков идет на топливо или в подстилку). В Америке эту работу производят машиною Филиппа, и тогда стебли выходят не столько помятыми, что идут на корм животных. Обмолачиваются початки после специальной сушки ручными терками или разного рода кукурузными молотилками. Кормовая кукуруза убирается раньше, именно когда выкинет мужскую метелку; в это время она дает наибольшее количество хорошего, не деревянистого корма. Употребляется в дело в зеленом виде и тогда косится по мере надобности, в виде зеленого сена или силосуется – последнее чаще всего. Другие способы сохранения зеленой кукурузы – приготовление бурого и горелого сена – оказались непригодными. Урожай кукурузы различен в зависимости от погоды, почвы и приемов культуры. (В Бессарабии считают в течение 25 лет 12 отличных (25 – 40 чет.), 11 посредственных (10 чет.) и 2 плохих (1 – 2 чет.) урожая, а в Америке известны урожаи даже в 90 чет.; зеленого корма получается 1500 – 3000 пд., а иногда и 7000 пд. с десятины. При сравнении с нашими главными хлебами кукуруза оказывается устойчивее. Она не подвергается запалу, от которого пропадают в несколько часов сотни десятин пшеницы. Кузька, один из опаснейших врагов нашей пшеницы, на кукурузу не нападает; не всегда опасна для нее и саранча. Мороз убивает кукурузу при самом всходе, почему невыгодно ее сеять на низких местах; он особенно вреден, если захватить зерно в молочке; тогда совершенно рушится надежда на сбор, и нечего думать, что убитые морозом початки могут созреть. Менее опасна засуха, но и она, если продолжается долго, значительно уменьшает урожай. Кроме атмосферных влияний кукуруза повреждается паразитными грибками (Ustilago maydis, Puccinia straminis, Claviceps purpurea), проволочным и ржаным червем, пшеничною и кукурузною вошью, личинками майского жука и мн. др. Только что посеянная кукуруза и дозревающая расхищается сильно птицею. Ср. В. Геевский, «Возделывание и употребление кукурузы» («Зап. Кавказского Общ. Сел. Хоз.». 1863, № 3 и 4); Руководства к возделыванию кукурузы Н. Кешко и Н. Палимсестова и И. Черкеса – оба в «Сборнике статей сел. хоз. Юга России»; О. О. Горбатовского (СПб., 1894); Засядко, «Кукуруза, разведение ее на зерно и зеленый корм и значение в технических производствах» (СПб., 1883); Стебут, «Основы полевой культуры» (т. 1).
   Г. К.

   Май (лат. mensis Majus, греч. pemptoVmhn, нем. и франц. Mai, англ. May, итал. Maggio, польск. и чешск. Maj; коренные славянские названия: в древней Руси – травный, у малороссов травень, у чехов кветен и трапен, а в старину изок и сибан, у сербов – травен, цветан, а в старину свибан, у бодгар – леген, травен, у словаков – цветень, у хорватов – розоцвет, розняк, велик травен, щебой или швибан: польск. Maj значит зелень – по современному счислению, пятый месяц в году; название свое получил от римск. богини Май. Имеет 31 день. Название М. (в церковных книгах) перешло к нам от Византии. Народные поговорки про М.: «захотел ты у мужика да в М. перепутья» (дорожной пищи); «коли май сух да мокор М., так будет каша и каравай»; «сей и холь яровое в М., так будет зимою добро»; «понадеялся на М. да на сладимой ветерок, вот тебе и хлебец»; «ай, ай, государь М., тепел да холоден»;"май холодный, год хлебородный"; «коли в М. дождь, будет и рожь»; «апрель с водою – М. с травою»; «майская трава и голодного кормит». С Николина дня (9 мая) начинают выгонять лошадей на ночнину. На Федосью-колосяницу (29 мая) рожь начинает колоситься. В римско-католической церкви месяц М. посвящен особенному чествованию Пресвятой Деве Марии («майские службы», напоминающие акафист Богоматери в православной церкви).

   Майер (JuliusRobert Mayer) – немецкий врач и естествоиспытатель (1814 – 78). Изучал медицину в Тюбингене, Мюнхене и Париже; в 1840 г., в качестве судового врача, совершил путешествие на остров Яву; по возвращении поселился в родном городе: М. – один из первых в своей знаменитой работе: «Bemerkungen uber die Krafte der unbelebten Natur» (Liebig's «Annalen» XLII, 1842) указал на эквивалентность затрачиваемой работы и производимого тепла и тем обосновал первый закон термодинамики;он же впервые рассчитал, исходя из теоретических оснований, механический эквивалент тепла. Работа эта долго оставалась незамеченной и лишь в 1862 г. Клаузиус и Тиндаль обратили внимание на это исследование М. и на дальнейшие его работы: «Die organische Bewegung in ihrem Zusammenhang mit den Stoffwechsel» (Гейльбр., 1848), «Betrage zur Dynamik des Himmels» (там же), «Bemerkungen uber d. mechanischen Aequivalent der Warme» (т. же 1851), полные, местами не вполне точных, но весьма остроумных примеров и идей, касающихся закона сохранения энергии в неодушевленной и одушевленной природе. Работы М. собраные его «Naturwissensebaftliche Vortrage» (Штуттг., 1871) и «Mechanik der Warme» (Штуттг, 1 изд., 1867; 2 изд., 1874). Оценка заслуг М. в создании механической теории тепла вызвала в свое время ожесточенную полемику между Клаузиусом, Тиндалем, Джоулем и Дюрингом; см. весьма пристрастное сочинение Дюринга, «Robert М. der Galilei des XIX Jahrbunderts» (Хемниц, 1879), а также Клаузиус, «Warmetheorie» I; Тиндаль, «Теплота, раcсматриваемая как род движения». Ср. Kumelin «R. М.» («Reden u. Anfsatze» (Фрейб. и Тюбинген, 1881); Weyrauch, «R. М., der Entdecker des Prinzips von der Erhaltung der Energie» (Штуттгардт, 1890).

   Майков (Аполлон Николаевич) – один из главных поэтов послепушкинского периода, сын Николая Аполлоновича М., род. 23 мая 1821 г., первоначальным своим развитием обязан В. А. Солоницину и И. А. Гончарову, преподававшему ему русскую литературу. Стихи стал писать с 15-ти лет. Поступив в 1837 г. в спб. унив. по юридич. факультету, М. мечтал о карьере живописца, но лестные отзывы Плетнева и Никитенко о его первых поэтических опытах, в связи с слабостью зрения, побудили его посвятить себя литературе. В 1842 г. М. предпринял заграничное путешествие, около года жил в Италии, затем в Париже, где вместе с своим братом, Валерианом Николаевичем, слушал лекции в Сорбонне и College de France; на обратном пути близко сошелся с Ганкою в Праге. Результатом этой поездки явились с одной стороны «Очерки Рима» (СПб., 1847), а с другой кандидатская диссертация о древнеславянском праве. Служил М. сначала в министерстве финансов, затем был библиотекарем Румянцевского музея до перенесения его в Москву, в настоящее время состоит председателем комитета иностр. цензуры. Поэзия М. отличается ровным, созерцательным настроением, обдуманностью рисунка, отчетливостью и ясностью форм, но не красок, и сравнительно слабым лиризмом. Последнее обстоятельство, кроме природных свойств дарования, объясняется отчасти и тем, что поэт слишком тщательно работает над отделкою подробностей, иногда в ущерб первоначальному вдохновению. Стих М. в лучших его произведениях силен и выразителен, но вообще не отличается звучностью. По главному своему содержанию, поэзия М. определяется, с одной стороны, древнеэллинским эстетическим миросозерцанием, с явно преобладающим эпикурейским характером, с другой – преданиями русско-византийской политики. Темы того и другого рода, хотя внутренне ничем не связанные между собою, одинаково дороги поэту. Как на второстепенный мотив, заметный более в первую половину литературной деятельности М., можно указать на мирные впечатления рус. сельской природы, которым поэт имел особенные удобства отдаваться, вследствие своей страсти к рыболовству. М. сразу приобрел себе литературное имя стихотворениями «в антологическом роде», из которых по ясности и законченности образов выдаются: «Сон», «Воспоминание», «Эхо и молчание», «Дитя мое, уж нет благословенных дней», «Поэзия»; выше всяких похвал в своем роде «Барельеф». Одна из «эпикурейских песен» начинается редким у М. лирическим порывом:

 
Мирта Киприды мне дай!
Что мне гирлянды цветные?
но затем во второй строфе грациозно переходит в обычный ему тон:
Мирта зеленой лозой
Старцу, венчавшись, отрадно
Пить под беседкой густой,
Крытой лозой виноградной.
 

   Характерно для поэзии М. стихотворение «После посещения Ватиканского музея». Скульптурные впечатления этого музея напоминают поэту другие такие же впечатления из раннего детства, сильно повлиявшие на характер его творчества

 
Еще в мдаденчестве любил блуждать мой взгляд
По пыльным мраморам потемкинских палат.
Антики пыльные живыми мне казались,
И властвуя моим младенческим умом,
Они роднились с ним, как сказки умной няни,
В пластической красе мифических преданий...
Теперь, теперь я здесь в отчизне светлой их,
Где боги меж людей, прияв их образ, жили
И взору их свой лик бессмертный обнажили.
Как дальний пилигрим, среди святынь своих,
Средь статуй я стоял...
 

   В превосходном стихотворении «Розы» (отдел «Фантазии») мгновенное впечатление переносит поэта из современного бала в родной ему античный мир

 
... Ах, вы всему виною
О розы Пестума, классические розы!..
 

   Там же замечательно стихотворение «Импровизация» – единственное, в котором пластическая поэзия М. весьма удачно входит в чуждую ей область музыкальных ощущений:

 
Но замиравшие опять яснеют звуки...
И в песни страстные вторгается струей
Один тоскливый звук, молящий, полный муки...
Растет он, все растет, и льется уж рекой...
Уж сладкий гимн любви в одном воспоминанье
Далеко трелится... но каменной стопой
Неумолимое идет, идет страданье
И каждый шаг его грохочет надо мной...
Один какой-то вопль в пустыне беспредельной
Звучит, зовет к себе... увы! надежды нет!...
Он ноет... и среди громов ему в ответ
Лишь жалобный напев пробился колыбельный.
 

   Из «Камей» выдаются «Анакреон», «Анакреон у скульптора», «Алкивиад», «Претор» и особенно характерное выражение добродушного и невинного эпикурейства «Юношам»:

 
И напиться не сумели!
Чуть за столь – и охмелели
Чем и как – вам все равно
Мудрый пьет с самосознаньем,
И на свет, и обоняньем
Оценяет он вино.
Он, теряя тихо трезвость,
Мысли блеск дает и резвость,
Умиляется душой,
И владея страстью, гневом,
Старцам мил, приятен девам,
И – доволен сам собой.
 

   Из «Посланий» первое к Я. П. Полонскому очень метко характеризует этого поэта; прекрасно по мысли и по форме послание к И. А. Плетневу («За стаею орлов двенадцатого года с небес спустилася к нам стая лебедей»). Простотою чувства и изяществом выдаются некоторые весение стихотворения М. В отделе «Мисс Мери. Неаполитанский альбом» действительно преобладает альбомное остроумие, весьма относительного достоинства. В «Отзывах истории» истинным перлом можно признать «Емшан». Стихотворные рассказы и картины из средневековой истории («Клермонтский собор», «Савонарола», «На соборе на Констанцском», «Исповедь королевы» и др.), сделавшиеся самыми популярными из произведений М., заслуживают одобрения особенно за гуманный дух, которым они проникнуты. Главный труд всей поэтической жизни М. есть историческая трагедия, в окончательном своем виде названная «Два мира». Первый ее зародыш, забытый, по-видимому, самим автором (так как он о нем не упоминает, когда говорит о генезисе своего произведения), мы находим в стихотв. (1845) «Древний Рим» (в отделе «Очерки Рима»), в окончании которого прямо намечена тема «Трех смертей» и «Смерти Люция».

 
Ты духу мощному, испытанному в битве,
Искал забвения достойного тебя.
Нет, древней гордости в душе не истребя,
Старик своих сынов учил за чашей яду:
Покуда молоды, плюща и винограду!
....................................................................
В конец исчерпай все, что может дать нам мир!
И выпив весь фиал блаженств и наслаждений,
Чтоб жизненный свой путь достойно увенчать,
В борьбе со смертию испробуй духа силы, -
И вкруг созвав друзей, себе открывши жилы,
Учи вселенную как должно умирать.
 

   В 1852 г. на эту тему был написан драматический очерк «Три смерти», дополненный «Смертью Люция» (1863), и, наконец, лишь в 1881 г., через 36 лет после первоначального наброска, явились в окончательном виде «Два мира». Произведение, над которым так долго работал умный и даровитый писатель, не может быть лишено крупных достоинств.
   Идея языческого Рима отчетливо понята и выражена поэтом:

 
Рим все собой объединил,
Как в человеке разум; миpy
Законы дал и мир скрепил.
И в другом месте:
Единство в мире водворилось.
Центр – Кесарь. От него прошли
Лучи во все концы земли,
И где прошли, там появилась
Торговля, тога, цирк и суд,
И вековечные бегут
В пустынях римские дороги.
 

   Герой трагедии живет верою в Рим и с нею умирает, отстаивая ее и против надвигающегося христианства; то, во что он верит, переживет все исторические катастрофы:

 
О, Рим гетер, шута и мима, -
Он мерзок, он падет!.. Но нет,
Ведь в том, что носит имя Рима,
Есть нечто высшее!.. Завет
Всего, что прожито веками!
В нем мысль, вознесшая меня
И над людьми, и над богами!
В нем Прометеева огня
Неугасающее пламя!
 

   .................................................

 
Мой разум, пред которым вся
Раскрыта тайна бытия...
 

   ...................................................

 
Рим словно небо, крепко сводом
Облегший землю и народам,
Всем этим тысячам племен
Или отжившим, иль привычным
К разбоям лишь, разноязычным
Язык свой давший и закон!
 

   Помимо этой основной идеи, императорский Рим вдвойне понятен и дорог поэту, как примыкающий к обоим мирам его поэзии – к миру прекрасной классической древности, с одной стороны, и к миру византийской государственности – с другой: и как изящный эпикуреец, и как русский чиновник-патриот М. находит здесь родные себе элементы. К сожалению, идея нового Рима – Византии – не сознана поэтом с такою глубиною и ясностью как идея первого Рима. Он любит византийско-русский строй жизни в его исторической действительности и принимает на веру его идеальное достоинство, не замечая в нем никаких внутренних противоречий. Эта вера так сильна, что доводит М. до апофеоза Ивана Грозного, которого величие будто бы еще не понято и которого «день еще прийдет». Нельзя, конечно, заподозрить гуманного поэта в сочувствии злодеянием Ивана IV, но они вовсе не останавливают его прославления и в конце он готов даже считать их только за «шип подземной боярской клеветы и злобы иноземной». В конце своего «Савонаролы», говоря, что у флорентийского пророка всегда был на устах Христос, М. не без основания спрашивает «Христос! он понял ли Тебя?» С несравненно большим правом можно, конечно, утверждать, что благочестивый учредитель опричнины «не понял Христа»; но поэт на этот раз совершенно позабыл, какого вероисповеданния был его герой – иначе он согласился бы, что представитель христианского царства, не понимающий Христа, чуждый и враждебный Его духу, есть явление во всяком случае ненормальное, вовсе не заслуживающее апофеоза. Стихотв. «У гроба Грозного» делает вполне понятным тот факт (засвидетельствованный самыми благосклонными к нашему поэту критиками, напр. Страховым), что в «Двух мирах» мир христианский, несмотря на все старания даровитого и искусного автора, изображен несравненно слабее мира языческого. Даже такая яркая индивидуальность, как апостол Павел, представлена чертами неверными: в конце трагедии Деций передает слышанную им проповедь Павла, всю состоящую из апокалиптических образов и «апологов», что совершенно не соответствует действительному методу и стилю Павлова проповедания. Кроме «Двух миров», из больших произведений М. заслуживают внимания: «Странник», по превосходному воспроизведению понятий и языка крайних русских сектантов; «Княжна», по нескольким прекрасным местам, в общем же эта поэма отличается запутанным и растянутым изложением; наконец «Брингильда», которая сначала производит впечатление великолепной скульптурной группы, но далее это впечатление ослабляется многословием действующих лиц. М. – прекрасный переводчик (напр. из Гейне); ему принадлежит стихотворное переложение «Слово о Полку Игореве». В общем поэзия М. останется одним из крупных и интересных явлений русской литературы.
   Вл. Соловьев.
   В печати первые стихотворения М. («Сон» и «Картина вечера») появились в «Одесском Альманахе» на 1840 г.; за ними последовал ряд стихотворений в «Библиотеке для Чтения» и «Отеч. Записках», а в 1842 г. «Стихотворения Ап. М.» вышли отдельною книжкою (СПб.). Но поводу восточной войны М. написал ряд стихотворений, тогда же вышедших особою книжкою, под заглавием: «1854 год». В 1858 г. «Стихотворения Ап. М.» издал гр. Г. А. Кушелев-Безбородко, в 1879 г. – князь В. П. Мещерский. «Полное собрание сочин. А. Н. М.» – 1884 и 1893 г. Критические отзывы о поэзии М.: Белинского – о стихотворении «Сон» («Собрание сочин.», т. IV, стр. 477) и о первом собрании стихотворений в «Отечеств. Записках» 1842. (соч. VI, 102). Некрасова в «Современнике» 1855 г. (по поводу сборника «1854 год»), Дружинина в «Библиотеке для Чтения» 1859 г., Страхова в Отчете о присуждении пушкинских наград за 1882 г., К. Арсеньева в «Вестн. Евр.» за 1883 г. (№12; перепеч. во 2 т. «Крит. этюдов»), Ор. Миллера в «Русской Мысли» 1888 г., № 5 и 6. Ср. М. Златковский, «А. Н. М., биографический очерк» (СПб., 1888).

   Майкоп – г. Кубанской области. Здесь находится управление Майкопского отдела. Основан в 1858 г.; до 1871 г. имел только значение укрепления. В 1871 г. здесь упразднено военное управление, в 1878 г. введено городовое положение, и с этих пор началось развитие города в торгово-промышленном отношении. К 1 янв. 1895 г. жителей было 35754 (19922 мжч., 15832 жнщ.): православных 34155, раскольников 263, католиков 161, протестантов 24, армяно-григориан 324, евреев 718, магометан 65, прочих исповеданий 44. Дворян 493, духовного сословия 59, почетных граждан и купцов 459, мещан 16213, крестьян 12489, военного сословия 5828, горцев и других инородцев 89, иностранных подданных 71, прочих сословий 53. Церквей православных 5, синагога 1, домов каменных 121, деревянных 5340. Горская школа (61 учен.), 3кл. городск. учил. (240 учащ.), 2 начальных мужских и 1 женское учил., 2 частные школы. Вывозится из М. свыше 2821 тыс. пд. разных товаров, а ввозится свыше 650 тыс. пд. Фабрик, заводов и промышленных заведений 112, рабочих 458, оборот 602698 руб. Винокуренный зав. 1 (480 тыс. руб.), мыльных 2, кожевенных 3, кирпичных 13, табачных 1, пиво-медоваренных 3, чугунолитейный 1, маслобоен 24, гончарных 8, бондарных 50, водяных мельниц 6. Ежегодно откармливается до 2 тыс. годов скота. Табачные плантации занимают до 30 дес. Особенно развит бондарный промысел. Из М. вывозится лесных материалов и изделий свыше 2300 тыс. пд. Сберегательная касса при казначействе, 2 аптеки, фотография. A. Ф. С.
   Майкопский отдел соприкасается на Ю с Главным Кавказским хребтом, отделяющим отдел от Черноморского округа и Кутаисской губ. Наибольшее протяжение, именно 220 вер., имеет с СЗ на ЮВ, простираясь от 43°23' до 44°16' с. ш. По характеру местности, М. отдел можно разделить на две мало похожие друг на друга части – северную и южную. Первая, меньшая, представляет сравнительно ровную или слегка волнистую местность, прорезанную многими неглубокими, речными долинами, направляющимися по преимуществу к З, к Кубани и ее главнейшим притокам Лабе и Белой. На В эта часть более возвышенна и бедна лесами, на З же низменна и лесиста. Здесь в некоторых местах по левому берегу Кубани в ней встречаются даже значительные пространства, залитые водой и заросшие камышами, так называемые плавни. Иной характер имеет южная часть М. отдела: она гориста и прорезывается множеством глубоких долин и ущелий, по которым текут быстрые горные речки. Эти ущелья и долины покрыты почти сплошными лесами. Немного южнее Майкопа горы становятся довольно высокими и постепенно повышаются по мере приближения к главному хребту, который в западной части сравнительно низок (2000 – 4000 фт.), а начиная с Оштена покрывается уже вечными снегами и небольшими глетчерами. Из вершин здесь замечательны: Фишт и Оштен (9360 фт.), Шугус (10642 фт.), Абаго (8746) и Псыш, самый высокий пункт (12427 фт.) М. отдела. Более или менее параллельно главн. хребту проходят здесь Черные горы с вершинами Гуама (4035), Тхач (7744), Герпегем, Мифагурта и т. д. Из перевалов, ведущих через Главный Кавказский хребет из Кубанской области в Черноморский округ и Сухумский отдел Кубанской области, наиболее известны Белореченский, Псеашха, Аишха и Санчарааху. Лаба и Белая – наибольшие реки этого отдела. Лаба на значительном протяжении служит границей М. и Лабинского отделов. Белая представляет также быструю горную речку, ок. 200 в. длины, принимающую в себя много притоков – Сохрай с Дахо, Курджипс, Пшеху. Последняя более 120 в. длины. Значительно меньше ее Псыш, впадающий в Кубань. Из почв в М. кое-где преобладает глинистая, отличающаяся большим плодородием; особенно хороша она для пшеницы. Есть и чернозем в сев. части отдела; на нем растет большая часть лесов М. отдела. На высоких горах встречаются каменистые, известковые почвы, а также глинистые, происшедшие от разрушения глинистых сланцев. Из горных пород преобладают известняки и глинистые сланцы, но попадаются нередко, в особенности в восточной части главного хребта, и сложные кристаллические породы (граниты, гнейсы). Из известняков меловой системы состоят почти все Черные горы и многие вершины и отроги Главного хребта (Фишт, Оштен); Шугус же, Абаго и соседние с ними горы образовались почти исключительно из очень твердого черно-серого аспидного сланца. Леса в нижнем и среднем поясе гор и предгорий состоят из лиственных пород, среди которых преобладает дуб и бук, а в верхнем – из хвойных: сосны, ели, пихты. Ель встречается реже и преимущественно в восточной части гор. Дремучие леса, не тронутые человеком, находятся в верховьях р. Белой и Бол. Лабы (долина Загдан). В этих лесах водится множество зверей: оленей, коз, кабанов, медведей, рысей и т. д. Изредка попадаются барсы. Здесь же в верховьях Б. и М. Лабы, а также Белой, водятся еще в большом количестве зубры, а на вершинах гор много туров (Capra caucasica) и серн. Горная полоса М. отдела, находящаяся невдалеке от Черного моря, имеет теплый и очень влажный климат. Частые дожди мешают здесь заниматься хлебопашеством, а осенью, при глинистой почве, делают сообщение между станицами крайне затруднительным. Вследствие обилия осадков в здешних лесах всюду растут рододендроны, плющ, попадается самшит (Buxus sempervirens), а папоротники достигают более сажени в высоту.
   Н. Динник.
   Главное занятие жителей – хлебопашество. В среднем (1886 – 1895) ежегодно засевается озимою пшеницею 100580 дес., рожью 13110 дес., яровою пшеницею 6145 дес., льном 160 дес., коноплею 1410 дес., овсом 5350 дес., ячменем 2512 дес., полбою 580 дес., просом 10550 дес., гречихою 1375 дес., кукурузою 6360 дес., горохом 480 дес., чечевицею 245 дес., бобами 230 дес., картофелем 6420 дес. Собирается: озимой пшеницы 6525800 пд., ржи 720450 пд., яровой пшеницы 351430 пд., льняного семени 3150 пд. и волокна 2320 пд., конопляного семени 18420 пд. и волокна 30270 пд., овса 346370 пд., ячменя 142800 пд., полбы 68450 пд., проса 526400 пд., гречихи 37110 пд., кукурузы 353870 пд., гороха 20200 пд., чечевицы 13450 пд., бобов 17310 пд., картофеля 198500 пудов. В последние годы развивается употребление усовершенствованных орудий (всего в 1892 г. их было не более 5 тыс.). Под табаком 1803 дес., собрано 109499 пд. табаку. Ульев 41977; получено меду 7672 пд. и воску 370 пд., всего на 37195 р. К 1 января 1893 г. было скота у коренных жителей 322672 гол., у иногородних – 124497. Лошадей в 1894 г. считалось 48870, рогатого скота рабочего 38120 и гужевого 124742 гол., овец тонкорунных 29310 и простых. 63550, свиней 59611, коз 6930, буйволов 882. Особенно развиты лесные промыслы (трости, дранка, доски, колесный и поделочный лес и пр.). Фабрик и заводов и промышленных заведений 686, с 2018 рабочими и с оборотом в 904 тыс. тр. По оборотам первое место занимают 2 винокуренных завода (641185 р.), по количеству – мельницы, которых было паровых 16, водяных 216, ветряных 36 и конных 3. Молотилок паровых 155, конных 132. Канатный зав. 1, известковый 1, нефтяной 1, чембарных 4, суконный 1, шерстобитный 1, бондарных 38, маслобоен 49, кожевенных 8, кирпичных 8. Всех жителей (без города) было к 1 янв. 1895 г. 197099 (101875 мжч.): православных 169591, раскольников 4357, католиков 360, протестантов и лютеран 549, арм. григор. 363, евреев 98, магометан 21672, проч. исповеданий 119. Дворян 1146, духовного сословия 622, поч. граждан и купцов 158, мещан 8395, крестьян 71697, военных сословий 93587, горцев и других инородцев 20637, иностранных подданных 613, проч. сословий 244. Великоруссов 105400, малороссов 69120, абахазцев (абазинцев) 3670, абадзехов 2680, бжедухов 1300, шапсугов 800, натухайцев 1400, прочих адыгейцев (черкесов) 10600, армян 360, евреев 98, немцев 625, проч. народностей 2056. Правосл. церквей 56 и Михайловская мужская пустынь; неправославных церквей 7. Домов каменных 6, деревянных 35018. Нежилых зданий 610. Школ станичных 21, церковноприходских 30, мин. нар. просв. 5. При многих школах есть сады, пасеки и червоводни. Две больницы, аптека, 5 врачей, 28 фельдшеров, 1 ветер, врач и 12 фельдшериц, 1 повивальная бабка. Казачьих станиц и хуторов 51, селений государств, крестьян и отставных солдат 6, горских аулов 15. В археологическом отношении интересны долмены Богатырского дома ст. Боговской (ср. Е. Д. Фелицын, «Кубанские древности»).
   А.Ф. С.

   Маймонид (Моисей бен-Маймон бен-Иосиф, по-араб. Абу Амран Муса ибн Маймун обаид Алла, у евреев известен под аббревиатурой Рамбам 1135 – 1204) – знаменит. вероучитель еврейства, самый крупный представитель арабо-исп. эпохи в истории еврейской мысли, сочетавший в своих трудах оба направления этой эпохи – философское и талмудическое, сыгравший видную роль и в истории христианской схоластики. М. – сын кордовского раввина, который, по взятии Кордовы альмогадами (1148), бежал с семейством в Фец и вынужден был принять магометанство. Пробравшись в 1165 г. в Иерусалим, М. открыто вернулся к вере отцов, поселился близ Каира и сделался главою еврейской общины и придворным врачем Саладина. В тринадцати Ани-Мамип (Верую) М. сконцентрировал сущность еврейского вероучения, а в единственной книге, написанной им на еврейском яз. – «МишнеТора», впоследствии переименованной в «Яд-га-Хазака» – дал свод всего еврейского законодательства, возведя все мелкие постановления Талмуда на степень обязательных законов. Сам М., однако, неоднократно разрешал вопросы вопреки постановлениям этого свода, как бы указывая раввинам, что они должны принимать в соображение условия времени и требования жизни. Наряду с систематизацией законодательства. М. изложил в «Мишне-Торе» и свои воззрения на философию и этику иудаизма, между прочим и свое возвышенное учение о бессмертии души, о загробной жизни и воздаянии. Основным принципом этики М. ставит безусловную свободу воли: всесильный Бог знает силу человека, но не направляет ее; человек должен стремиться к добру не ради награды, а ради самого добра и из любви к Богу; высшее благо на земле есть познание истины – блаженство, равносильное познанию Бога. Занятия наукою и философией М. вменяет в религиозную обязанность каждому мыслящему еврею, утверждая, что истинная религия и истинная философия не противоречат друг другу. Доказательствам этого положения посвящена его книга: «Морэ Невухим», в которой он стремился примирить еврейское вероучение с философией Аристотеля. Необходимость такого примирения М. мотивировал тем, что чистая монотеистическая идея затемнилась в иудаизме многими чуждыми ей элементами. В «Морэ Невухим» М. развивает метафизическое учение об атрибутах Божества, которые он освобождает от всякой материализации. М. написал еще «Хохмат га-ибур» (трактат о календарном счислении), «Милот гигоин» (руководство по логике) и мн. др. «Морэ Невухим» М. (в араб. подлиннике «Delalat Alh'irin» переведено на франц. яз. Мунком («Le Guide des Egares», П., 1856 – 66); первая часть его в нем. переводе изд. Фюрстенталем (Кротошин, 1839), третья часть – Шейером (Франкфурт на М., 1838). Ср. И. Гурдянд, «О влиянии философии мусульм. религии, а именно мутакалимов, мутазалимов и амаров, на философию религии М.» (СПб., 1863); Weiss, «Rabbi Moses ben Maimon» (B., 1881; на древнеевр. яз.); Eisler, «Vorlesungen uber die jud. Philosophen des Mittelalters» (B., 1870 – 76); Gratz. «Geschichte der Juden» (т. 6, Лпц., 1871; есть русский перевод); Guttman, «Das Verballniss des Thomas von Aquino zum Judenthum» (Геттинг., 1891); Bardowicz, «Die rationale Schriftauslegung des Maimonides» (Б., 1893). – Значение М. в медицине, которую он изучал под руководством Аверроэса, остается до сих пор не выяснено, потому что главнейшие его сочинения еще не изданы. В них он обсуждает причины болезней, кормление больных и здоровых, действие ядов и противоядий, лечение ран и т. д. Напеч. соч.: «Tractalus de regimine sanitatis» (письма к султану, Венеция, 1514 и 1521, Р.; перевод на немецкий язык: «Maimonides Diatetisches Sendschreiben an den Sultan Saladin». Mit Noten berausgeg. von Winternitz; Вена 1843); «Aphorismi» (25 книг; лат. изд., 1489, 4", 1497, 1500); «Яды и противоядия» (в еврейских и латинских списках, перевод напечатан на франц. яз.: «Traite des poisons de Maimouide, XII siecle; avec une table alphabetique des noms pharmaceutiques», trad. par Rabbinowicz; П. 1867). Не напечатаны: «О геморрое» (арабские и еврейские рукописи); «О причинах и признаках болезней» (еврейские списки), несколько мелких сочинений и перевод Авицены на евр. яз.

   Майн-Рид (Mayne Reid, 1818 – 83) – известный английский романист, род. в Ирландии, в 1838 г. переселился в Сев. Америку, где несколько лет подряд предпринимал торговые и охотничьи экспедиции вверх по Ред-Риверу и Миссури до Скалистых гор. В 1846 г. принял участие в войне с Мексикою и был произведен в капитаны. Поселясь в Лондоне, утилизировал в ряде романов свои разнообразные впечатления. Не перечисляя всех произведений М., назовем лишь главнейшие из русских переводов (СПб., между 1863 и 1874 г.): «Изгнанники в лесу», «Охотники за растениями», «Прогулка молодых боеров по южной Африке», «Уединенное жилище», «Всадник без головы», «Остров Борнео», «Американские партизаны», «Мехиканские степи. Белый степной конь», «Охотничий праздник», «Сигнал бедствия», «Смертельный выстрел», «Степные разбойники в Техасе», «Тайны великой Индии», «Квартеронка». Есть еще много переделок для юношества. "Сочинения М. " издавались и собраниями, напр. М. Вольфом (СПб., 1865 – 66). Не отличаясь художественными достоинствами, романы М. привлекают и до сих пор, особенно юношество, своими картинами природы и ярким, хотя и грубым этнографическим колоритом. Занимательный сюжет, отличительное достоинство первых романов М., в позднейших сменился массою плохо скомпилированного географич. и естественноисторического материала.

   Майолика – итал. блюда, вазы, аптекарские банки, различная посуда для домашнего употребления и комнатного убранства, архитектурные украшения и вообще изделия всякого рода из обожженной глины, покрытые непрозрачною глазурью и раскрашенные огнеупорными красками. Название таких изделий произошло от о-ва Майорки (Maiolica – имя о-ва, смягченное итальянским народным произношением), откуда, в 1115 г., были впервые вывезены генуэзцами, как военная добыча в борьбе с пиратами, испано-мавританские керамические сосуды и поливные плиты, послужившие для итальянских гончаров образцами при их опытах производства М. Кроме этих образцов, между которыми особенно замечательны вазы и блюда, орнаментированные чаще всего немногоцветными узорами и отсвечивающие на своей поверхности металлическим отблеском (rifletto, reflet) стали или меди, на развитие М. несомненно имели влияние подобные изделия Малой Азии и Персии, занесенные в Италию через сношения ее торговых городов с Сицилией и Востоком. Колыбелью итальянской М. может считаться Пиза, где впервые появились подражания арабским и персидским работам. Отсюда производство М. перешло прежде всего на берега р. Метауро, в урбинском герцогстве, и затем распространилось как в его столице и других городах, так и в разных, более или менее отдаленных от него, местах Апеннинского полуо-ва. Вначале итальянские мастера изготовляли только так наз. полумайолику (mezzo-maiolica), т., е. предметы из красной глины, покрывавшиеся тонким слоем белой и, после первого их обжигания, получавшие разрисовку и свинцовую глазурь, за которыми следовало вторичное обжигание. Настоящая М. явилась тогда, когда стали употреблять для изделий желтоватую или беловатую глину и; вместо свинцовой поливы, покрывать ее глазурью из смеси окисей свинца и олова, которою уже пользовался для своих терракот знаменитый Лука делла-Poббиa. Развитию М. много способствовали быстро усилившийся запрос на нее в высших слоях общества и покровительство, оказываемое ей владетельными особами, особенно урбинскими, феррарскими и флорентийскими герцогами, также общий подъем итальянского искусства в эпоху Возрождения. Период процветания М. продолжается с конца XIV по конец XVI ст. В эти два столетия она достигает высокого совершенства в отношении форм изделий, блеска и гармонии красок, качества поливы, вообще тонкости и изящества работы; занимающиеся ею мастера нередко выказывают себя истинными артистами; лучшие итальянские художники не гнушаются сочинять рисунки для воспроизведения на сосудах. В особенности пользуются известностью продукты фабрик Урбино, Губбио, Кастель-Дуранте (ныне Урбании), Пезаро, Форли, Деруты, Каффаджоло, Фаэнцы, Феррары; сверх того, существовали майоликовые мастерские в Сиенне, Фьезоле, Римини, Фабриано, Венеции, Падуе, Бассано, Витербо, Неаполе и мн. др. местах. Произведения одной местности отличаются от изделий другой преобладанием и любимым сочетанием известных красок, характером орнаментации, свойством поливы, цветом ее металлического рефлекса и т. п. признаками, по которым современные нам любители и собиратели М. распознают работы различных фабрик и мастеров, независимо от марок, нередко встречающихся на этих предметах. Так, например, мастера Губбио, в числе которых самыми искусными были Джорджио Андреоли, его братья, Салимбени и Джованни, обращали внимание больше всего на силу, а его сын, Виченцио, на гармонию красок, и щеголяли золотистыми и рубиновыми отблесками своих блюд с изображением нестрого нарисованных исторических сюжетов и бюстов красавиц (т. наз. amatorie – блюда, на которых посылались или подносились в подарок сласти по случаю свадеб и др. торжеств). Напротив того, фабрики Урбино, производившие М. в огромном количестве, которое расходилось не только по всей Италии, но и в других странах Европы, славились изяществом форм роскошной посуды и художественностью украшающих ее рисунков, по большой части копий с композиций Рафаеля и др. знаменитых живописцев. Главные мастера здесь были Франческо Гардуччи, Асканио дель-фу-Гвидо, высокодаровитый Франческо Ксанто, семейство Фонтана и др. Рефлекс золотистого или рубинового цвета, нередко встречающийся на урбинским М., нежнее и чище чем тот, которого достигали мастера Губбио. Изделия тосканского городка Каффаджоло узнаются по краскам: темно-синей, почти черной или воронова крыла, густой кобальтовой, а также ярко-желтой и оранжевой, гармонирующей с синим цветом и выделяющейся на ярко-белом фоне . Изображения на этих изделиях состояли преимущественно в арабесках сначала восточного характера, а потом стиля Возрождения, в гербах, аллегорических фигурах и эмблемах и отчасти в религиозных сценах. Отличительными признаками М. пезарского происхождения (главные мастера – Джиронамо дел-де-Габбиче, его два сына, Бернардино Гальярдино и Якомо Ланфранко) преимущественно служат желтая полива и лиловатый металлический отблеск . Здесь впервые стали изображать на чашах и блюдах бюсты и конные фигуры воинов, рыцарские сцены и портреты молодых женщин (amamorie). Специальностью КастельДуранте был глубокий голубой или золотисто-желтый фон, на котором изображались, преимущественно белою и серою красками, арабески, арматура, грифоны, сирены, амуры, густые гирлянды, пучки цветов и т. п. Из мастерской Деруты, устроенной учеником Л., делла-Роббиа, Антонием дель-Дуччьо, выходила посуда с рельефами, вазы в виде сосновых шишек, тонкие М., расписанные орнаментами и изображениями женских бюстов и исторических сюжетов; господствующими в ней красками были голубая или бистрового цвета, рефлексы – янтарные. Фаэнца отличалась легкостью своих изделий и превосходною, белою, блестящею их поливой; орнаментация их состояла по большой части в изящных арабесках, светлых на светлом, преимущественно лиловато-сером фоне . В середине XVI ст. манера исполнения и сюжеты фаэнцских М. несколько изменились, и они стали сильно походить на урбинские вследствие перехода в Фаэнцу тамошних мастеров; желтого цвета с металлическим отблеском эта местность не знала до конца. Производство прекрасных М. развивается, во 2-й половине XV в., в Неаполе и его окрестностях (так назыв. абруццская школа). Из здешних фабрик выдается над всеми достоинством своих работ основанная в Кастелли и управляемая талантливыми мастерами Нордо ди-Кастелли и Антониусом Лоллусом. Последнему приписывают изобретение позолоты по фаянсу, заимствованное от него урбинскими и друг. итальянскими керамистами. После следовавшего затем продолжительного упадка, фабрика эта снова возвышается в конце XVII в., благодаря трудам Джованни Груе, потомство которого поддерживает ее репутацию до самой средины XVIII ст. Из прочих пунктов Италии, имевших мастерские М., следует назвать Венецию. Между ее разнообразными изделиями особенно замечательны, в XVII ст., тарелки и блюда из плотной, стекловидной и легковесной глины, издающие при ударе металлический звук; края их украшены по большой части рельефными изображениями плодов и листьев, а дно – живописью, представляющей человеческие фигуры, иногда копии с картин Тициана и других живописцев. С начала XVIII ст., под влиянием вкуса времени, пристрастного к роскоши и маньеризму, отдающему предпочтение фарфору перед фаянсом, М. начинает падать повсеместно в Италии и превращаться из искусства в рутинное ремесло. Новейшие попытки возродить ее в этой стране не привели пока к результатам, которые затмили бы достоинство старинных изделий того же рода и уменьшили бы их интерес в глазах любителей изящного. Производство М. было занесено из Италии во Францию, где вообще, при королях Франциске I и Генрихе II, изготовление художественной посуды стояло очень высоко; но возникшие здесь майоликовые мастерские мало помалу были вытеснены фабриками фаянса. М. была известна также Швейцарии, Австрии, Германии и Нидерландам; однако, нигде не достигала такого совершенства, как в классической стране искусства. Образцы М. можно видеть в СПб., в Отделении Средних Веков и эпохи Возрождения Имп. Эрмитажа, а также в музеях Имп. общества поощрения художеств и центрального училища прикладного искусства бар. Штиглица. Ср. F. de Mely, «La Ceramique italienne» и A. Genolini, «Maioliche italiane» (Милан, 1881).
   А. С – в.

   Майоран (Origanum Majorana L.) – растение из сем. губоцветных (Labiatae), богатое ароматическим маслом. Однолетняя или многолетняя трава, до 1/2 м. высотою. Листья эллиптические тупые, с обеих сторон серовойлочные. Чашечка с одной стороны надрезана почти до основания; передние зубчики короче задних. Дико растет в Сев. Америке, средней Азии и южной Европе. Употребляется, как медицинское растение (Herba majoranae), в виде травы или майоранного эфирного масла (oleum mojaranae), М. очень чувствителен к холоду, поэтому у нас достигает полного развития только при посеве в парнике и последующей пересадки на гряды. При посадке прямо в грунт не дает семян даже в средних губерниях, а сама трава получается лишь позднею осенью. Вкус и запах М. горьковато-ароматический. В пищу употребляются листья с цветочными почками, срезанными в период цветения. Служит также для приготовления ароматического уксуса, в роде эстрагона. Иногда посевной М. заменяют душицею (Origanllin vulgare), которая растет у нас повсюду, но ценится ниже.

   Майя (Мауа, множеств, число Mayab) – наименование населения полуострова Юкатан и отчасти других областей Мексики, Гватемалы, Гондураса и С. Сальвадора. До прихода испанцев в стране М. существовало большое количество мелких владений; поселение Майяпан, под управлением династии Коком, имело, по преданию, как бы гегемонию в общем союзе. По словам туземцев, оно было разрушено за 125 лет до прихода испанцев. Весь образ жизни М. в доиспанское время был сходен с мексиканским, только приноровлен к гораздо более теплому климату. Дома были просторны и легки, покрыты соломою или пальмовыми листьями и с большим навесом. Одежда мужчин состояла из повязки для прикрытия наготы, у женщин – из платка, обмотанного вокруг бедер . М. стискивали головы детей между досками, чтобы дать им длинный, сплющенный вид. Они заостряли точением зубы, пробуравливали носовую перегородку и татуировали верхнюю часть тела. Календарь их в существенных чертах был тождествен с мексиканским, равно как и авгурское искусство; лишь имена знаков и картин – иные, хотя относительно большей их части можно доказать, что они вытекают из тех же представлений, как и соответствующие мексиканские. Картины у М. получили значение письменных символов. М. далеко оставили за собою мексиканцев в изобилии архитектурных памятников и в развитии иероглифического письма. Как и другие среднеамериканские народности, М. не умели возводить сводов. Их крутые пирамиды, длинные, низкие фасады дворцов, с узкими, кверху трехугольником сходящимися отверстиями для дверей, не представляют красоты линии или композиции. Зато в декорации М. достигли многого. Она состоит из несколько раз переплетенных или как бы вдвинутых друг в друга орнаментов, образцами которых были узоры тканей, особенно сеткоооразных. Война с испанцами заставила М. разбрестись по лесам. Ср. Stoll, «Die Sprache der Ixil Indianer. Ein Beitrag zur Ethnologie und Linguistik der Maya» (Лпц., 1887); его же, «Die Mayasprache der Pokomgruppe» (Вена, 1888). Иероглифы М. сохранились в 4 рукописях (в Дрездене, Париже и Мадриде); они дают или изображения фигур, или соединены в группы 4 или 6 иероглифов над фигурными изображениями. Календарные знаки и цифры сопровождают весь текст. Над разъяснением их работали прежде всего de Rosny (Essai sur le dechiffrement de l'ecriture hieratique de l'Amerique centrale", П., 1876) и Cyrus Thomas («A study of the Manuscript Troano», Вашингтон, 1882). Система цифр, благодаря Э. Фёрстеманну («Erlauterungen zur Maya: Handschrift der Konigl. offenlichen Bibliothek zu Dresden», 1886), совершенно разъяснена. Для разбора иероглифов много сделали Шелльгас (в «Zeitschrift fur Ethnologie», 1886) и Зелер (в «Verhandlungen der Berliner Anthropologischen Gesellschaft», 19 марта 1887 г., и в «Zeitschrift fur Ethnologie», р. 231 сл.). Последний доказал, что группы иероглифов составляются из одного иероглифа, относящегося к изображенному в картине под ними действию, другого – иероглифически означающего соответствующего бога, и еще 2-х, сообщающих атрибуты бога. Самые иероглифы – не соединения элементов, представляющих известный звук или звукосочетание, но почти исключительно идеограммы. Ср. «Die Maya-Handschrift, der Konigl. offentlichen Bibliothek zu Dresden» (изд. Forsltemann, 2 изд., Дрезден, 1892); Seler, «Der Charakter der aztekischen und der Maya-Handschriften» («Zeitschrift fur Ethnologic», Б., 1838, 1891); Schellhas, «Die Gottergestalten der MayaHandschriften» (там же, 1892).

   Макаки (Inuus или Macacus) – род обезьян Старого Света с большими защечными мешками, большими седалищными мозолями, выдающейся мордой, короткими большими пальцами передних конечностей и более короткими конечностями, чем у близких к ним мартышек. За исключением одного вида водятся в Азии, живут стадами, частью в лесах и скалистых местностях. Легко приручимы, понятливы, легко привыкают к неволе и размножаются в зоологических садах; это самые обыкновенные из обезьян, содержимых в неволе. Обыкновенный М. сверху зеленовато-бурый, снизу сероватобелый, лицо свинцово-серое, между глазами белое, руки черные, длина до 118 стм., из которых хвост 58 стм. Очень обыкновенен в Индокитае и на Остиндских о-вах. Шляпная обезьяна, называемая также китайской (I. sinicus Wagn.), сверху зеленовато-серая, снизу беловатая с черными ушами и руками и с лучеобразнорасходящимися от темени волосами на голове, длиною 90 стм., из которых хвост составляет половину. Водится в южн. части Индостана; считается священной и, благодаря своей неприкосновенности, сильно надоедает и вредит жителям. Бундер (I. rhesus) сверху зеленоватого или сероватого, снизу белого, лицо, руки, уши и седалищные мозоли красного цвета; шерсть сверху густая, снизу редкая; длина тела 50 – 60 стм., хвост 25 стм. Водится в сев. Индостане, Кашмире (до 2000 м. над ур. моря), Непале, Сиккиме. Маго или магот, турецкая, безхвостая обезьяна (I. ecaudatus), от рыжевато-оливкового до желто-бурого цвета, снизу серожелтоватого, лицо, уши и руки мясного, седалищные мозоли бледно-красного; длина до 75 стм., хвост лишь в виде бугорка. Живет в скалистых местностях СЗ Африки и в небольшом числе на скалах Гибралтара – единственный вид М., живущий не в Азии, и единственная европейская обезьяна. Может быть европейские экземпляры – потомки давно завезенных сюда особей; одно время маго на Гибралтаре приближались к окончательному вымиранию, но затем сюда привезли несколько экземпляров из Африки и число М. на Гибралтаре значительно возросло. М. легко приручается и обучается различным штукам.
   Н. Кн.

   Макаров (Степан Осипович) – контр-адмирал, род. в 1848 г.; с 1865 г. на морской службе; в 1872 – 76 гг., состоял при адмир. Попове, был занят устройством непотопляемых приспособлений на наших броненосных судах. В турецкую войну 1877 г. отличился, командуя кораблем «Вел. кн. Константин». В 1881 г. производил исследование течений Босфора. О результатах этих исследований М. напечатал в соч. «Об обмене воды Черного и Средиземного морей» (1883). В друг. соч. «Витязь и Тихий океан» (1893) М. изложил результаты исследований температуры и удельного веса морской воды в Сев. Тихом океане, произведенных М. во время кругосветного путешествия (1886 – 89) на корвете «Витязь». С 1891 по 1894 г. М. состоял главным инспектором морской артиллерии, а в 1895 г. командовал тихоокеанской эскадрой во время китайско-японской распри.

   Макбет (Macbeth) – король шотландский (1040 – 57), как и соперник его, Дункан I, был внуком короля Малькольма II. Он разбил и убил Дункана в 1010 г. при Дунсинане (в Пертшире) и правил энергично, возмущая вельмож своею строгостью; из них Макдуфф, тан файфский, бежал в Англию и возбудил к мести Дунканова сына Малькольма. При поддержке могущественного Сиварда, графа Нортумбрии, союзники в 1054 г. взяли замок М., Дунсинан. Война продолжалась, пока М. не пал в 1057 г. при Лумфаноне. М. известен по трагедии Шекспира, следовавшего в ней сказочным преданиям.

   Маклер (англ. broker, франц. courtier, нем. Makler, итал. и нем. sensale) – лицо, по профессии своей занимающееся посредничеством при заключении сделок. В гражданском обороте деятельность М. определяется общими началами гражданского права; специальные постановления существуют относительно открытия заведений для маклерского промысла (так наз. комиссионерские конторы). Специфический характер носит деятельность М. в торговом быту, и именно на бирже. Различают М. товарных и М. биржевых в тесном смысле этого слова, т. е. М., работающих на фондовой бирже. Среди последних также происходит процесс специализации. Так, на берл. бирже все фонды распределены по группам, число которых достигает 30, и даже присяжные М. работают лишь в пределах той или другой группы. В портовых городах существуют еще корабельные М. (для посредничества по зафрахтованию судов) и М. морского страхования; те и другие обязанности часто исполняются одним и тем же лицом. Римское право не различало маклерства в торговом обороте от посредничества по общегражданским сделкам, подводя и то, и другое то под понятие мандата, то под понятие negotiorum gestio. Как специфический институт торгового права, маклерство сложилось на почве герм. права и уже в средние века регламентировалось городскими «маклерскими уставами» (Maklerordnungen). Как лица, близко осведомленные с положением спроса и предложения на рынке, М. легко могли бы эксплуатировать тех, кто обращается к их посредничеству; отсюда запрещение М. торговать за свой счет. Вместе с тем маклерскиe уставы стремились организовать институт М. на корпоративных началах. М. превратились в должностных лиц, назначаемых в установленном порядке и приводимых к присяге. М. предоставлено облекать сделки, совершаемые через их посредство, в письменную форму, с обязанностью вести реестр таким сделкам (маклерская книга), а выдаваемым ими документам о заключении сделки присвоена сила бесспорного доказательства (маклерские записки). Постепенно развивалась и другая функция М. – устанавливать оффициальные цены на продаваемые через их посредство товары. С другой стороны, за М. было признано исключительное право на посредничество при заключении торговых сделок. В XIX в. во всемирной торговля первостепенное значение получил элемент спекуляции, требующий быстроты и по возможности тайны при заключении сделок. Монополия присяжных М., при чрезвычайно сильном увеличении числа торговых сделок, оказалась тормозом для торговли. Современные условия торговли требуют, чтобы посредник немедленно мог принять предложение и приступить к его исполнению; между тем, выступать в роли контрагента или по крайней мере комиссионера присяжные М. не имеют права. Все эти соображения, выставляемые против прежней организации присяжных М., имелись уже ввиду при составлении общегерманского торгового уложения, но составители его не решились принять их всецело. Оно сохранило институт присяжных М., как должностных лиц, и удержало запрещение им торговли за собственный счет, но дальнейшую организацию института предоставило законодательствам отдельных государств. Это привело к тому, что во всей Германии и Австрии отменено исключительное право присяжных М. на посредничество при заключении биржевых сделок, и маклерский промысел признан свободным. Наряду с присяжными М. действуют частные М. (Pfuschmakler), совершенно оттесняя первых, образуя для отправления маклерского промысла даже акционерные общества (маклерские банки), в Гамбурге присяжные М. упразднены официально. Присяжные М. тем не менее имеют руководящее значение при установлении курса. Обсуждаемый теперь (апрель 1896 г.) в германском рейхстаге проекта биржевой реформы, имея в виду сосредоточить в руках официальных М. (Kursmakler) заключение биржевых сделок, предполагает разрешить им участие за собственный счет в торговых сделках, постольку, поскольку это необходимо для выполнения получаемых ими поручений.
   Во Франции различают биржевых агентов (Agents de change), т. е. М., работающих на фондовой бирже, и товарных М. (Courtiers des Marchandises), из которых последние распадаются на М. товарных в тесном смысле, страховых, корабельных и М. сухопутных и водяных транспортов. Биржевые агенты пользуются исключительным правом на посредничество при заключении биржевых сделок; единственно ими устанавливается курс. При всем том фактически не малое значение имеет на франц. биржах «кулисса», т. е. совокупность неприсяжных М. . Участвовать в сделках за собственный счет биржевым агентам воспрещено. Code de commerce (в Варшаве действующий поныне) запрещал им и принимать на себя гарантию в исполнении договоров, заключенных через их посредство. Законом 1885 г. не только отменено это постановление, но на каждого биржевого агента возложена ответственность по сделкам, заключенным через его посредство. Ответственность эта обеспечивается особым залогом (в Париже – 250000 фр.). Биржевые агенты назначаются правительством, но каждому агенту, при выходе в отставку, предоставлено право представить на свое место кандидата, что сводится к продаже этих мест; в последние годы за место биржевого агента в Париже платилось свыше 2 милл. фр. На всех почти франц. биржах агенты составляют корпорацию (паркет), во главе которой стоит синдикат (Chambre syndicale), из синдика и 2 – 6 заседателей. Синдикат наблюдает за неприкосновенностью прав и привилегий биржевых агентов, имеет над ними дисциплинарную власть и разбирает споры их между собою и с третьими лицами. Монополию маклерского промысла Code de commerce установлял и для товарных М., но с 1866 г. этот промысел признан свободным: всякое лицо, удовлетворяющее известным условиям, имеет право требовать включения в реестр М. Присяжные М. имеют исключительное право участвовать в установлении цен; им предоставлено заключать сделки и за собственный счет, но об этом они обязаны доводить до сведения своих клиентов.
   В России институт М. впервые появляется в 1717 г., когда, в ведении коммерцколлегии, учрежден был гоф-маклер для покупки и продажи казенных товаров. М. или «торговых сводчиков» для частных людей. Регламент главного магистрата 1721 г. предписывает назначать, из купечества, в приморских и других «знатных» городах, по образцу западной Европы. Вексельный устав 1729 г. отвергает обязательное заключение торговых сделок чрез посредство М. В силу указа 7 июня 1729 г. маклерским промыслом могут заниматься лишь присяжные М., определенные коммерцколлегией. Сенатский указ 15 апреля 1762 г. предписывает определить М. во всех городах, где большие торги бывают. Уставом купеческого водоходства 25 июня 1781 г. учреждены выборные М. для заключения договоров между корабельщиками и водоходцами и их нанимателями, а равно договоров о продаже кораблей и о составлении товариществ по постройке или покупке кораблей. Уставом Благочиния 8 апреля 1782 г. учреждены частные М. (т. е. состоящие при частях города), собственно для свидетельствования договоров о городских недвижимостях, и М. слуг и рабочих людей. Деятельность частных и городовых М. и публичных нотариусов, обнимая собою функции биржевых М. (посредничество по торговым делам и при заключении договоров и условий), сверх того состояла еще в совершении векселей и заемных писем (последнее биржевым М. запрещалось). В С.– Петербурге протест векселей и явка заемных писем были предоставлены в особенности нотариусам. В настоящее время частные и городовые М. или публичные нотариусы заменены нотариусами окружных судов, но существуют на прежнем основании в тех местностях, где не введено положение о нотариальной части 1866 г. Они определяются по выборам купечества, с утверждения городских управ, а в местностях, где не введено городовое положение 1870 г. – с утверждения городских дум. Они могут заниматься посредничеством по торговым делам, выдавать маклерские записки, но фактически главное назначение их заключается в свидетельствовании актов и в совершении протестов в неплатеже по векселям. Частные М. обязаны брать гильдейские свидетельства. Они ведут две книги: одну для записи векселей и заемных писем, другую для внесения разных др. договоров. Указная плата за труды их определяется городскими управами (или дореформенными думами), на которые, как это разъяснено законом 22 янв. 1891 г., возложено и наблюдение за исправным отправлением частными М. и публичными нотариусами служебных их обязанностей, а равно рассмотрение жалоб, приносимых на неправильные по службе действия их (п. 90 – 110 прилож. к 708 ст. т. Х ч. 1 Св. Зак. изд. 1887 г.). – М. судоходных расправ, существовавшие с 1810 до 1872 г., свидетельствовали во всех местах, где учреждены были судоходные расправы или их отделения, все без изъятия договоры, заключаемые судопромышленниками по предметам, относящимся до местного судоходства; они определялись, пожизненно по выбору городских обществ. В 1785 г. учреждена должность ремесленных М. В настоящее время в местностях, где не введено положение о нотариальной части, а также в Москве и Одессе, как при общей ремесленной управе, так и при каждой цеховой управе состоит по присяжному М., который ведет письменную часть и протоколы собраний; цеховые М. существуют и в С.-Петербурге. М. ремесленных и цеховых управ предоставлено право свидетельствовать контракты, заключаемые мастерами с подмастерьями и учениками (ст. 334, 354 и примеч. к 417 Устава о промышленности, Св. Зак. т. XI, ч. 2, изд. 1893 г.). – М., состоявшие с 1817 г. при прежнем государственном коммерческом банке, рассматривали поступавшие к учету векселя и следили за кредитоспособностью векселедателей и подлинностью их подписей. – М. в специальном смысле этого слова, т. е. должностными лицами, для которых посредничество по заключению торговых сделок, и только оно одно, составляет как профессию, так и исполнение служебных обязанностей, являются биржевые М. Под понятие биржевого М. закон (ст. 628 – 650 Устава торгового и уставы бирж) подводит также корабельных М. (для посредничества по зафрахтованию и продаже кораблей), М. морского страхования, биржевых нотариусов (собственно для свидетельствования и совершения актов, заключаемых между иностранцами или между иностранными и российскими подданными), биржевых ayкционистов и диспашеров . Все эти лица, за исключением корабельных М., входят в комплект биржевых М. Биржевые М. (не моложе 30 лет) избираются из купечества, причем закон рекомендует отдавать преимущество «невинно-упадшим», т. е. несчастным банкротам (В губерниях Царства Польского, где действует Code de commerce, лица, признанные несостоятельными, не могут быть биржевыми агентами и М., если купеческая честь их не восстановлена). Выбранный М. в собрании биржевых гласных подвергается биржевым комитетом испытанию в знаниях, необходимых для М., и, по утверждении в должности департаментом торговли и мануфактур, приводится к присяге. Биржевым и корабельным М. присвоен должностной знак – серебряная дощечка с соответствующей надписью. Биржевые М. избираются пожизненно и до издания закона 8 июня 1893 г. могли быть смещены лишь по суду, но теперь могут быть увольняемы, без прошения, министром финансов, по истребовании от них объяснений, а также заключения биржевого комитета. За служебные упущения биржевые М., помимо гражданской ответственности за убытки, несут еще уголовную ответственность, во многих случаях весьма суровую (ст. 1312 – З45 Улож. о наказ.). Один из биржевых М. назначается для наблюдения за правильностью действий прочих М., для собирания от них сведений о курсах и ценах на товары и для составления прейскурантов; при спб. и одесском порте и при моск. бирже он называется гоф-М., а при прочих портах и биржах – старшим М. Гоф-М. и старшие М. исполняют также обязанности и обыкновенных биржевых М. Биржевым М. запрещено заниматься за свой счет торговлей (из этого правила допущено изъятие для фондовой биржи) и состоять у кого-либо на службе в качестве приказчика; они обязаны хранить коммерческую тайну и переговоры с обращающимися к ним вести непосредственно (исполнять поручения по письменным приказам иногородних купцов М. могут только на спб. и архангельской биржах). Прошнурованная маклерская книга выдается каждому биржевому М. от департамента торговли и мануфактур на каждый год особо. До издания закона 8 июня 1893 г. книги биржевых М. не могли быть подвергаемы обревизованию, а хранились лишь для справок на случай споров или тяжб. Ныне они подлежат ревизии министерства финансов. Выписки из своих книг М. в праве и обязан выдавать лишь по требованию контрагентов или суда. Действительность сделки, заключенной через посредство М., не зависит от внесения маклерской записки в маклерскую книгу. Биржевые М. обязаны брать купеческие свидетельства второй гильдии. Для каждой биржи установлен комплект М. Право М. на вознаграждение за посредничество или на куртаж возникает как только сделка состоялась и контрагентам вручены маклерские записки; но по заведенному порядку, М. получают куртажные деньги не тотчас, а подают о них счеты по окончании года. Обычаем же установлено, что куртаж уплачивается М. лишь по исполнении сделки, вследствие чего М. фактически не ограничиваются посредничеством при заключении сделки, как это предполагается законом, но содействуют и приведению сделки в исполнение. Право М. на куртаж, им не потребованный своевременно, погашается на спб. и моск. биржах 12-месячною давностью, исчисляемою со дня заключения сделки; для других бирж установлены другие сроки; для рыбинской особых постановлений нет, и потому там действует общая давность. Размер куртажа и распределение его между сторонами определяются частью обычаем, частью законом, а иногда зависит от соглашения между М. и обоими контрагентами. На случай отсутствия местных правил, наш закон постановляет, что плата биржевым М. назначается пополам с покупателя и продавца, по 1/2% с каждого, а по денежным и вексельным переводам – по 1/4%. На спб. бирже М. получают с переводных векселей лишь 1/8% с векселеями (продавца), по прочим же денежным оборотам – столько же с заемщика денег и с продавца кредитных обязательств, монет, золота и серебра. Куртаж корабельным М. определен в СПб. с погрузителя, в какое бы место корабль не отправлялся, по 30 к. с ласта и по 18 к. с тонны, и столько же с корабельщика; но если корабль отправляется в Испанию или Португалию, то он платит 2% с суммы фрахта, а если в Средиземное море – то 3%. На заграничных биржах размер куртажа по фондовым сделкам не превышает 1/10%, причем в Берлине, Париже и Амстердаме он исчисляется с номинальной цены бумаг. Распределяется куртаж М. между обоими контрагентами пополам, но в Вене, а по товарным сделкам – почти повсеместно, куртаж уплачивается одним лишь продавцом.
   Понятие незаконного маклерства в котором закон усматривает «вред коммерции и подрыв дохода биржевых М.», представляется крайне неопределенным, так как наш закон, не обязывая торгующих на бирже заключать сделки непременно через посредство биржевых М., в то же время не определяет и признаков указанного деяния. На гоф-М. и на биржевой комитета возложена обязанность принимать меры к устранению незаконного маклерства. Закон грозит денежными и иными взысканиями как лицам, промышляющим незаконным маклерством (по биржевой терминологии – «зайцы»), так и купцам, обращающимся к содействию подобных лиц (ст. 1278 – 1279 Улож. о наказ.). Существуют три формы посредничества в заключении биржевых сделок, конкурирующего с промыслом присяжных М. Всего чаще посредник ограничивается тем, что лишь сводит продавца с покупателем, предоставляя им самим заключить между собою сделку. В деятельности подобных лиц нет ничего противозаконного; она не может влиять и на биржевые цены. Второго рода посредники действуют в качестве комиссионеров, покупая от своего имени, но за чужой счет и обыкновенно соединяя с комиссионной торговлею и торговлю за собственный счет. Такого рода лица устраняют надобность в содействии присяжных М.; но установить факт маклерской их деятельности, не воспрещая комиссионной торговли вообще, не представляется возможным. Третьего рода посредники фактически исполняют все функции М. в период переговоров о сделке, а для того, чтобы облечь ее в форму маклерской записки, обращаются к содействию присяжного М., который, за известное вознаграждение, скрепляет своей подписью маклерскую записку, составленную посредником, и заносит ее в свою книгу, здесь наибольшая доля вины падает на присяжного М., дающего свое имя для сделки, заключенной фактически без его участия. Несколько более определенным является понятие незаконного маклерства на фондовой бирже со времени издания закона 8 июня 1893 г., направленного к ограничению биржевой игры. Производство на биржах операций с фондами, векселями и валютою, без посредства М., дозволено лишь владельцам или представителям действующих в России торговых, промышленных или банкирских предприятий; этим устранена несущественная для фондовой биржи деятельность посредников первого и третьего рода и до известной степени затруднено посещение биржи некоторым посредникам второго рода, но наиболее опасная сторона деятельности последних нисколько не сужена. Этим же законом постановлено, что за незаконное маклерство или за обращение для посредничества по торговым сделкам к незаконным М., биржевой комитет, помимо возбуждения уголовной ответственности, может собственною властью лишить виновных права посещать биржу на срок до одного года; такое постановление биржевого комитета может быть обжаловано собранию биржевого общества. Временный характер имеют выставочные М. (ст. 224 Уст. о промышл.). На обязанности их, как представителей экспонентов, лежит исполнение всяких поручений по выставке и представительство экспонентов во всех тех случаях, в которых, по правилам выставки, допускается присутствие экспонентов. Продажа экспонатов и прием заказов не входят в круг деятельности выставочных М., но и то, и другое может быть им предоставлено экспонентами, как частным лицам. Обращение экспонентов к посредничеству М. не обязательно; учреждение М. не ограничивает экспонентов в праве избирать своих представителей из числа др. лиц. Правила о М. для нижегородской выставки 1896 г. утверждены министром финансов 12 мая 1895 г.
   Литература: Ring, «Maklergesetzentwurf» (Берл., 1886); Eschenbach, «Zur Borsenreform» (ib., 1892); G. Cohn, «Beitrage zur deutschen Borsenreform» (Лпц., 1895); Conrad's «Hadworterbuch der Staatswissenschaften», ст. «Maklerwesen» (т. Vl, Iена, 1892) и «Borsenwesen» (Erster Supplementband, Йена, 1895); «Material der Borsenenguetekommission» (Б., 1894); «Borsen– und Depotgesetzentwurfe, mit Motiven» (Б., 1895); Башилов, «Русское торговое право» (вып. 1, СПб., 1887).
   А. Я.

   Маковские – фамилия трех русских живописцев: 1) Константин Егорович М., сын известного в свое время московского любителя искусства, одного из основателей тамошнего училища живописи, ваяния и зодчества, Егора Ивановича М. (1800 – 86), род. в Москве в 1839 г.; под отцовским влиянием, 12– лет от роду поступил в ученики упомянутого училища, в котором его наставниками были М. Скотти, С. Зарянко и В. Тропинин, и получил; в 1857 г., малую серебряную медаль от акд. художеств. В следующем затем году переселился в СПб. и записался в ученики академии; был награжден малою золотою медалью за картину: «Агенты Димитрия Самозванца убивают Феодора Годунова», в 1862 г. По получении этой награды молодому живописцу предстояло участвовать в соискании большой золотой медали, но он, вместе с 12 своими товарищами, недовольными тем, что им было отказано в выборе конкурсных задач по их собственному усмотрению, вышел из академии с званием художника 2 степени и принял участие в учреждении спб. художнической артели, членом которой, оставался, однако, недолго. В 1867 г., за картины: «Бедные дети» (находится у Д. В. Стасова, в СПб.) и «Селедочница» и за три портрета (ген. Кауфмана, ген. Рокасовского и г-жи Ворониной) был признан академиком, а чрез год, за колоссальную и сложную картину: «Маслянница в Петербурге», возведен в профессоры. В 1876 г. сделал поездку на Балканский полуо-в и в Египет. Многочисленные произведения М. – портреты и картины историческо-бытового, чисто жанрового и отчасти фантастического содержания – составили ему репутацию одного из талантливейших представителей современной русской живописи. С этими произведениями он являлся сперва на годичных академических выставках, а потом (с 1874 по 1883) на выставках товарищества передвижных выставок, впоследствии же стал устраивать из них отдельные выставки, некоторые его картины были, кроме того, выставлены в Париже и Сев. Америки и распространили его известность за пределы России. Эффектность композиции и освещения, выразительный, хотя и недостаточно верный рисунок, сильный, блестящий, но излишне цветистый колорит, мастерство кисти, особенно при выписке костюмов и проч. аксессуаров, отличают все вообще работы М., между которыми, сверх вышепоименованных, главными могут считаться: «Похороны в деревне» (1872; у К. Солдатенкова, в Москве), «Возвращение священного ковра из Мекки в Каир» (1876, в Имп. Эрмит., повторение в Аничковском дворце), «Болгарские мученицы» (1878), «Русалки» (1879, в Имп. Эрмит.), «Свадебный пир в боярской семье» (1885), «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем» (1886), "Смерть Иоанна Грозного (1888), «Под венец» (1890), портреты: А. С. Драгомыжского, сенатора Веймарна, А. Е. Тимашева, жены художника с детьми, гр. Муравьева-Амурского, гр. С. Р. Строганова, певца О. Петрова и нек. др. 2) Владимир Егорович М., брат предыдущего, род. в Москве, в 1846 г., художественное образование получил в моск. училище живописи, ваяния и зодчества; заслужил от акд. худ. в 1865 г. две малые серебр. медали за «группу с нагой натуры» и за картину: «Мастерская художника», а в 1866 г. и большую такую же медаль за «Литературное чтение». Окончил курс упомянутого училища в том же году. В 1869 г., за картину: «Крестьянские мальчики стерегут лошадей», академия наградила его званием классного художника I степени и золотой медалью г-жи Лебрен, установленною для отличившихся в экспрессии, а в 1878 г., за картину «Любители соловьев» (находится в Третьяковской галерее, в Москве) признала академиком. С самого учреждения товарищества передвижных художественных выставок он был деятельным его членом и почти ежегодно украшал эти выставки своими произведениями. Состоя в течение более 20 лет преподавателем в означенном моск. училище, в значительной степени способствовал развитию многих молодых талантов. В 1894 г. был назначен в профессоры-руководители одной из мастерских, учрежденных при акд. художеств по ее новому временному уставу, поселился в СПб., и вскоре занял пост ректора высшего художественного училища академии. Обладая находчивостью в композиции и тонкой наблюдательностью, превосходно изучив типы и нравы людей различных слоев общества и сделав свою технику вполне. послушной идеям, М. занял, по смерти В. Перова, первое место среди русских жанристов и одно из видных между иностранными. Он изображает преимущественно сцены из быта нашего низшего и среднего сословий, задуманные остроумно, полные правды, проникнутые добродушным юмором или едкою сатирою. Кроме того, он успешно писал иногда портреты и пробовал свои силы в аквафортном гравировании, по части которого им издан, в 1887 г., любопытный альбом воспроизведений его собственных этюдов. Огромное количество картин, вышедших из-под его кисти, рассеяно по домам богатых любителей искусства; некоторые из них находятся в Третьяковской галерее, в Москве. Наиболее замечательные произведения М. – «Приемная доктора» (1870), «Придворные певчие» (1870), «Любители соловьев» (1873), «Благотворительница» (1878), «Толкучий рынок в Москве» (1879), «У мирового» (1880), «В четыре руки» (1880), «Казначейство в день выдачи пенсии» и «Крах банка». 3) Николай Егорович М. (1842 – 86), брат предыдущих, получил первоначальное образование в моск. архитектурном училище дворцового ведомства, с 1859 по 1866 г. учился в акд. худож. по отделению архитектуры и при окончании курса, этого учреждения приобрел звание свободного художника с правом производить постройки. Однако вскоре он бросил специальность, к которой готовился, и, пристрастившись к живописи, стал писать перспективные виды и пейзажи. В 1872 г., за «Вид церкви в с. Дьякове, Московской губ.», академия признала его классным художником 3 ст., а через год после того, за «Вид Москвы», повысила в классные художники 2 степени. В 1874 г. он сделал поездку на Восток и привез запас материалов для своих последующих произведений. Большинство его картин являлось на передвижных выставках. Лучшими из них могут считаться, сверх двух вышеупомянутых видов, следующие три: «Улица в Каире», «Нижний Новгород» (находится в Третьяковской галерее, в Москве) и «Ярмарка в Малороссии».
   А.С – в.

   Макрель – рыба из сем. макрелевых (Scombridae), отряда колючеперых костистых рыб (Acanthopteri). К этому же семейству принадлежат, между прочим, тунец и ремора. Род М. (Scomber) отличается вытянутым, мало сжатым с боков телом. Спинных плавников два, разделенных промежутком, из них передний с слабыми иглами. Позади второго спинного и заднепроходного плавников по нескольку маленьких плотных плавников с немногими лучами. Брюшные плавники на груди. Чешуи очень мелкие. К этому роду принадлежит несколько видов, водящихся в умеренных и жарких морях, за исключением атлантических берегов Южной Америки. Обыкновенная М. (Scomber L.) достигает в длину от 30 до 60 стм.; спина темного стально-синего цвета, с золотисто-зеленоватым блеском и многочисленными, узкими, волнистыми, темными поперечными полосками; бока и брюхо серебристые; плавники зеленоватые. Водится в Черном и Средиземном морях и в Атлантическом океане. Два раза в году большими стаями подходит к берегам, весною с целью икрометания, осенью, в меньшем количестве, следует за стаями молодых сельдей. Мясо очень ценится. Употребляется в пищу свежая, копченая и маринованная.
   В. Ф.

   Максвелл (James-Clerk Maxwell) – один из великих физиков нынешнего столетия, родился в Эдинбурге 13 июня 1831 г. Происходил из знатной шотландской фамилии Клерков Пеникуик. Отец его, юрист по образованию, приняв фамилию М., жил в своем имении в Гленлэре, где и протекло детство М. В 1841 г. М. отдан был в гимназию в Эдинбурге; к 1846 г. относится первая его ученая работа. Перейдя в 1847 г. в эдинбургский унив., М., под руководством Келланда, Форбса и др., с жаром принялся за изучение физики и математики; работы М., относящиеся к этому времени, указывают уже на необыкновенные его способности. По окончании унив. М. решил посвятить себя науке и переехал в 1860 г. в Кембридж в Тринити колледж, где в продолжение 4 лет неустанно работал, изучая любимые науки; общение с Стоксом, В. Томсоном и др. не осталось без следа на развитии молодого ученого, а внимательное изучение работ Фарадея дало направление всей его деятельности. В 1854 г. М. блестяще кончил курс, был оставлен при унив., и уже в 1856 г. занял должность преподавателя физики в Маришал колледже, в Абердине. В 1857 г., за работу «Об устойчивости Сатурновых колец», М. удостоен был приза Адамса. В 1860 г. М. переехал в Лондон на должность преподавателя физики в King's College, но уже в 1865 г. оставил эти занятия; поселившись в имении в Гленлэре, всецело посвятил себя ученым работам. Прожив здесь несколько лет почти безвыездно, М. в 1871 г. принял предложение занять вновь созданную Кавендишеву кафедру физики в Кембридже и стать во главе Кавендишевой физической лаборатории; лаборатория эта, основанная на средства графа Девонширского, построена была (1870 – 1874) под личным наблюдением М. и сделалась рассадником учеников его. В 1873 г. М. опубликовал свое знаменитое сочинение: «Trealise on Electricity and Magnetism», в 1879 г. издал остававшиеся дотоле неизвестными работы Кавендиша. Болезнь груди уже с 1873 г. подтачивала силы М. и в 1879 г. 5 ноября он скончался. М. должен быть причислен к числу величайших естествоиспытателей всех времен; в нем соединялись редкая проницательность ума с богатой научной фантазией, глубокое знание математики с необыкновенной экспериментаторской ловкостью. Работы М. носят главным образом математический характер, но он не был в душе математиком; склад ума его ближе всего подходил к складу ума Фарадея, развитие учения которого об электричестве и магнетизме создало ему всемирную славу. В 1855 г. он опубликовал первую работу, относящуюся к этому предмету: «О линиях сил Фарадея», где взгляды Фарадея изложил математическим языком; он не переставал работать над этими вопросами до 1873 г., когда объединил все свои работы в знаменитом «Учении об электричестве и магнитизме» («Treatise on Electricity and Magnetism», 1873), выдержавшем 3 английских издания, 2 французских и 1 немецкое. Сочинение это легло в основание всего новейшего учения об электричестве и представляет собой один из великих памятников человеческого гения. Сокращенное, более популярное извлечение из этого курса издано было в 1881 г. Гарнетом в Лондоне; в 1883 г. оно переведено было на немецкий, а в 1886 г. на русский («Электричество в элемент. обработке», перев. под ред. М. П. Авенариуса, Kиев, 1886). Другие работы М. по физике касались вопросов кинетической теории газов, в которой ему удалось найти новые важные законы, и вопроса о восприятии цветов и об их сочетании; последние работы особенно замечательны по примененным в них экспериментальным приемам, за них в 1860 г. он награжден был медалью Румфорда. М. принимал также деятельное участие в работах британской ассоциации для развития науки; ему принадлежат опытные работы над установлением единицы электрического сопротивления и точная поверка закона Ома. Из других работ М. большинство относится к механике и небольшое число к чистой математике; к последним принадлежит первая его работа: «О черчении овалов и об овалах о многих фокусах», напечатанная, когда автору ее было всего 15 лет. М. изданы кроме того элементарная «Теория тепла» («Theory of Heat», 1875), выдержавшая на родине 10 изданий, затем 2 немецких и русское, и элемент. сочинение по динамике: «Материя и движение» («Matter and Motion», 1876), переведенное на нем. язык (1881); в 1879 г. он издал работы Кавендиша («Electrical Researches of the Hon. Н. Cavendish»), хранившиеся в манускриптах с прошлого столетия. Работы его (кроме указанных выше книг) собраны и изданы унив. в Кембридже: «The Scientific Papers of J. С. М.» (edited by Niven, 2 т., Кембридж, 1890). Биографию см. L. Campbell and W. Garnett, «The Life of J. C. M., his Correspondence and Writings» (2 изд., Лонд., 1881).
   А. Г.

   Максим Хайрам – американец, изобретатель автоматических пулеметов и скорострельных пушек малого калибра. В 1883 г. построил пулемет ружейного калибра, в котором М. воспользовался силою отдачи для следующих действий: 1) для открывания затвора, 2) для экстрактирования стрелянной гильзы, 3) для взведения ударника, 4) для вдвигания нового патрона, 5) для запирания затвора и 6) для спуска ударника, т. е. для производства последующего выстрела. Питание пулемета патронами производится посредством холщевых лент; каждая лента имеет ряд гнезд (от 300 до 600), в которые вставлены патроны. Конец ленты закладывается в щель механизма и при стрельбе она автоматически постепенно продвигается, подводя последовательно патрон за патроном к казенному обрезу ствола. Скорость стрельбы из пулемета М. (одноствольного) достигает до 600 выстрелов в минуту; ствол при стрельбе охлаждается водою, находящеюся в особом резервуаре, окружающем ствол. Автоматические пулеметы в настоящее время получили значительное распространение: они признаются хорошим вспомогательным боевым средством как в крепостной, так и в полевой войне. Для перевозки и для действия из пулеметов предложены различные мелкие повозки и лафеты.

   Максим Грек – знаменитый деятель русского просвещения. Род., по предположениям, ок. 1480 г. в Арте (в Албании), в семье высокопоставленной и образованной. Еще юношей М., для довершения образования, отправился в Италию, где занимался изучением древних языков, церковной и философской литературы; здесь он сблизился с видными деятелями эпохи Возрождения, сошелся с известным издателем классиков венецианским типографом Альдом Мануцием, был учеником Иоанна Ласкариса. Глубокое впечатление произвели на него проповеди Саванаролы, под влиянием которого окончательно определились стойкий нравственный характер М., его религиозноаскетический идеал и дальнейшая судьба. По возвращении из Италии, около 1507 г., он постригся в афонском Ватопедском м-ре, богатая библиотека которого послужила для него новым источником знаний. В 1515 г. протом афонским получена была от вел. кн. Василия Ивановича просьба прислать в Москву, на время, ватопедского старца Савву, переводчика. За дряхлостью Саввы братия решила отправить М. Он не знал еще русского языка, но монахи считали его незаменимым ходатаем своим пред Москвой и выражали в послании к великому князю надежду, что М., благодаря своим познаниям и способностям «и русскому языку борзо навыкнот». В Москве М. был принят великим князем и митрополитом с большим почетом. Первый труд его – перевод толковой Псалтири, сделанный при помощи русских толмачей и писцов – заслужил торжественное одобрение духовенства и «сугубую мзду» князя; но домой по окончании труда, несмотря на просьбы М., отпустили только его спутников. М. продолжал трудиться над переводами, сделал опись книгам богатой великокняжеской библиотеки, исправлял, по поручению князя, богослужебные книги – Триодь, Часослов, праздничную Минею, Апостол. Оставаться келейным книжником в среде тогдашней русской жизни человек таких познаний и религиозных воззрений, как М., не мог, и столкновение его с новой средой – при всем благочестии обеих сторон – было неизбежно. Многообразные «нестроения» московского быта, резко противоречили христианскому идеалу М., настойчиво вызывали его обличения, а кружок русских людей, уже дошедших до понимания этих нестроений, видел в нем учителя, преклоняясь пред его нравственным и научным авторитетом. Обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, глубокое невежество и суеверие, усугубляемое широким распространением апокрифической литературы, нашли в М. горячего обличителя. В вопросе о монастырских вотчинах, разделявшем все русское духовенство на два враждебных лагеря, он естественно явился деятельным сторонником воззрений Нила Сорского и «заволжских старцев» и более опасным противником для «иосифлян», чем ставший его горячим поклонником Baccиан Косой. Близость с Baccиaном и опальным боярином Берсенем Беклемишевым, враждебность митрополита Даниила, сношения с явным врагом России, турецким послом Скиндером, и резкое неодобрение намерения вел. князя развестись с женою решили судьбу М. Следственное дело по политическим преступлениям Берсеня и Феодора Жареного послужило для врагов М. удобным поводом отделаться от него. В апреле и мае 1825 г. открылся ряд соборов, судивших М. (запись сохранилась только об одном). Виновность М. выводилась из его книжных исправлений, его обличительной литературной деятельности, его канонических и догматических мнений. Мысль его о неудовлетворительности славянских переводов богослужебных книг была признана ересью; подтверждением обвинения послужили найденные в его переводах отступления от текста, вполне объяснимые описками писцов и его недостаточным знакомством с русским языком. Слова М., что сидение Христа одесную Отца есть лишь минувшее, а не предвечное, с точки зрения православного вероучения имеют действительно характер еретический, но они объясняются тем, что М. не понимал разницы между формами «сел» и «сидел». Проповедь М. о безусловной иноческой нестяжательности была принята за хуление всех русских подвижников, допускавших для своих монастырей владение вотчинами. Наконец, М. сам признал на соборе, что сомневается в автокефальности русской церкви. Суровым приговором пристрастного собора, утвержденным враждебно настроенным против М. вел. князем, он был сослан в Волоколамский (т. е. «иосифлянский») монастырь, где заключен в темницу, «обращения ради и покаяния и исправления», с строгим запретом сочинять и с кемлибо переписываться. Положение М., окруженного клевретами Даниила, было невыносимо тягостно не только в нравственном, но и в физическом отношении. Поведение его в монастыре, раздражавшее митрополита, вновь обнаружившиеся ошибки в переводах (особенно в житии пресв. Богородицы, Метафраста) – ошибки, на которых М., по недоразумению, даже настаивал – и старое подозрение в государственных преступлениях, которое на первом соборе, по соображениям политическим, не нашли удобным выставить, но которое теперь, со смертью Скиндера, вышло наружу и, может быть, подтвердилось – все это послужило в 1531 г. поводом к вызову М. на новый соборный суд. Усталый и измученный жестоким заключением, М. оставил прежний прием защиты – ссылку на ученые доводы, и ограничился заявлениями, что все ошибки – дело не его, а переписчика. Упав духом, он признал себя виновным в «неких малых описях», происшедших не от ереси или лукавства, а случайно, по забвению, по скорости, или, наконец, по излишнему винопитию. Но унижение М. не удовлетворило оскорбленного самолюбия митрополита, открыто сводившего на соборе личные счеты с подсудимым, и не смягчило его судей: собор отлучил М. от причащения св. Таин и в оковах отправил его в заточение в тверской Отрочь монастырь. Здесь М. провел более двадцати лет. Об освобождении его и отпущении на родину тщетно просили и святогорская братия, и патриархи антиохийский и константинопольский, от имени целого собора и патриарха Иерусалимского. Безуспешны были также просьбы самого М., обращенные к Иоанну IV («Сочинения» М., ч. II, 316 – 318, 376 – 379) и митрополиту Макарию, который отвечал ему: «узы твоя целуем, яко единого от святых, пособити же тебе не можем». Причина, по которой Москва так упорно задерживала М., была ему ясно указана еще за тридцать лет перед тем казненным потом Берсенем: Москва боялась его разоблачений, и заступничество патриapхов, свидетельствуя о его высоком авторитете за границей, могло ему в этом смысле лишь повредить. В последние годы участь М. была несколько смягчена: ему разрешили посещать церковь и приобщаться св. Таин, а в 1553 г., по ходатайству некоторых бояр и троицкого игумена Артемия, он был переведен на житие в Троицкую лавру. В том же году царь, отправляясь, по обету, в Кириллов монастырь на богомолье, посетил М., который в беседе с царем посоветовал ему заменить обет богомолья более богоугодным делом – заботой о семьях, павших под Казанью воинов. В 1554 г. его приглашали на собор по делу о ереси Башкина, но он отказался, боясь, что и его примешают к этому делу. В 1556 г. он умер. Сочинения М. Грека, не считая грамматических заметок, построены по общему типу обличения и распадаются на три больших отдела: I. экзегетические, II. полемико-богословские – против латинян, лютеран, магометан, иудеев (жидовствующих), армян и язычников («еллинские прелести») и III. нравственно-обличительные. Последние имеют особенно важный исторический интерес; отрицательные явления тогдашней жизни – от лихоимства властей до половой распущенности, от веры в астрологию до ростовщичества – нашли в М. убежденного противника. Уважение, которым М. пользовался у лучших современников, свидетельствует о том, что значение его сознавалось и в его время. У него находили и книжное поучение, и нравственный совет, и из кельи его вышло немало учеников, между которыми достаточно назвать князя Курбского, инока Зиновия Отенского, Германа, архиепископа казанского. Многие мысли М. легли в основание постановлений Стоглавого собора: таковы главы об исправлении книг, о призрении бедных, об общественных пороках, о любостяжании духовенства; лишь в вопросе о монастырских вотчинах собор принял сторону иосифлян. Несмотря на то, что М. усвоил лишь одну сторону гуманистического образования – приемы филологической критики – и остался чужд содержанию гуманизма, он явился в истории древнерусского образования «первым посредствующим звеном, которое соединило старую русскую письменность с западной научной школой» (Пыпин). «Сочинения преподобного М. Грека» изданы при казанской дух. акд. в 1859 – 62 г.; сюда не вошли несколько сочинений, напечатанных ранее в «Скрижали» (1656), в «Церковной истории» митрополита Платона, в «Ж. М. Н. Пр.» (1834), в «Москвитянине»(1842), в «Опис. рукоп. Румянцевского муз.» (№ CCLIV, 369). Ср. Иконников, «М. Грек» (Киев, 1865-66,); Пыпин. «Вопросы древнерусской письмен.» («Вест. Евр.», 1894, VII); Жмакин, «Митрополит Даниил и его сочинения» (Москва, 1881); Нелидов, «М. Грек» (в сборнике «Десять чтений по литературе», Москва, 1895); митроп. Евгений (предположительно), «историческое известие о М. Греке» («Вест. Евр.», 1813, ноябрь №№21 и 22); Филарет (черниговский), статья в «Москвитянине» (1842, № 11); Горский, «М. Грек святогорец» («Приб. к тв. св. отцов» в рус. пер., Москва, 1859, ч. XVIII); «О трудах М. Грека» («Журн. Мин. Нар. Просв.» 1834 г.; ч. III); Нильский; «М. Грек, как исповедник просвещения» («Христианское Чтение», 1862, март); «Судное дело М. Грека и Вассиана Патрикеева» и «Прение митр. Даниила с иноком М.» («Чтения в Общ. Ист. и Древ. Рос.», Москва, 1847, №№ 7 и 9).
   А. Горнфельд.

   Максимум (математич.) – М. называется вообще наибольшая величина из рассматриваемых величин. В математическом анализе этим словом обозначается то значение функции, начиная от которого она как при увеличении независимых переменных, так и при их уменьшении убывает. Максимальное значение функции более всех соседних ее значений, но оно может быть менее других ее максимальных значений; наибольшее из всех максимальных значений называется М. максиморум (maximum maximorum). Рассмотрим функцию одного переменного х. Из определения математического максимума следует, что если с увеличением х функция сначала увеличивается, а затем начинает убывать, то она имеет М. именно в том месте (при том значении переменного х), в котором прибывание ее переходит в убывание. Известно, что первая производная функции положительна, если функция прибывает с увеличением переменного и отрицательна, если функция, с увеличением переменного, убывает. От положительного значения к отрицательному производная должна перейти чрез нуль. Следовательно, при том значении переменного; которому соответствует М. функции, производная ее должна быть равна нулю. Это дает возможность определять те значения х, при которых функция достигает М.; вставив же это значение х в функцию, получим величину максимального значения функции. Необходимо, однако, заметить, что, если при увеличении переменного функция сначала уменьшается, а затем начинает увеличиваться, то производная, переходя от отрицательного к положительному значению, тоже должна перейти чрез нуль, между тем как при этом функция достигает не максимального, а минимального значения (наименьшего сравнительно с соседними). Поэтому надо установить критериум для отличия М. от минимума. Но не трудно видеть, что переходя от положительного значения к отрицательному, что соответствует М., производная уменьшается и, следовательно, производная производной, т. е. вторая производная, отрицательна; при переходе же от отрицательного к положительному значений, что соответствует минимуму, вторая производная, вследствие возрастания первой производной, положительна. Итак, если требуется найти М. функции f(x), то определяют соответствующие значения х из уравненния f' (х) = 0. Вставляя эти значения в f(х), получим ее М., если f"(x) < 0 и минимумы, если f"(х) > 0. Подобного же рода рассуждениями руководствуются и при нахождении М. и минимумов функций многих переменных. Весьма многие задачи приводятся к нахождению М. и минимумов.
   Н. Делоне.

   Макферсон (Джемс Macpherson, 1736 – 1796) – шотландский поэт, издал в 1760 г. «Fragments of ancient poetry, translated from the Gaelic or Esre language», принятые публикою очень сочувственно; после путешествия в Горную Шотландию он выступил с «песнями Осианa» . За политические брошюры в защиту правительства он получил место делопроизводителя набоба Аркотского; с 1780 г. был членом палаты общин. Его исторические труды и перевод Гомера не имеют значения.

   Малага (Malaga) – торговая и военная гавань в Андалузии, в Испании, при Малагском зал., где Гвадальмедина впадает в Средиземное м.. Мягкий здоровый климат, самый теплый в Европе: средн. темп. года 19,1, января 13,0, августа 27,1. Старый город – средневекового, новый – современного характера. Собор стиля Возрождения, много мавританских зданий, крепость XIII в., два театра, цирк для боя быков на 11000 чел.; 115882 жит., Большие хлопчатобумажные, прядильные и ткацкие фабрики, железоделательные, сахарные и машинные зав. Гавань защищена двумя молами, с маяком; самая посещаемая в Испании после Гибралтара и Барцелоны, хотя нуждается в очистке от песка. Оживленная торговля, вывоз винограда, изюма, вина, фруктов, масла, ввоз леса, тканей, хлопка. Развита контрабанда. М. сильно пострадала от землетрясения в 1884 г. Основана финикийцами, наз. Malch, потом принадлежала Карфагену, Риму, вестготам, маврам – сперва кордовским калифам, потом разным мелким владельцам, в XIV в. присоединена к Гренаде, в XV в. – к Испании.

   Малайский Архипелаг (иначе Индийская Австразия или Номазия) – бесчисленное множество островов, в пределах 92° – 192° в. д. (Гринич) и 11° ю.-20° сев. шир., между юго-вост. Азией и Австралией, с поверхностью в 2003208 кв. км. На З о-ва Суматра, Ниас, Сибиру, Бату, Ментави, Паге, Энгано, Блитонг, Банка, группа Линга; на Ю – Ява, Мадура, Вали, Ломбок, Сумбава, Сумба (Чиндана), Флорес, Ротти, Тимор, Веттер, Тиморлаут и много малых; на В – Молукские, на СВ – Филиппинские, между ними и Борнео – Палаван и Сулу. Целебес, Ява, Борнео и Суматра называются Большими Зондскими, а цепь на В от Явы до Тимора – Малыми Зондскими. Многие из о-вов вулканические. Золото, железо, медь, цинк, алмазы, каменный уголь; драгоценнейшие пряности, фрукты, прекрасные древесные породы, красильные вещества. Черта от Вали и Ломбока до Борнео и Филиппинских о-вов делит группу, относительно фауны, на западную или индо-малайскую и восточную или австрало-малайскую части. В первой – слоны, тапиры, две породы носорогов, тигр, медведь, пантеры, обезьяны (орангутанги – исключительно на Борнео и Суматре); во второй обезьян нет, зато есть сумчатые. Туземцы принадлежат к малайскому племени, делящемуся на множество разновидностей. На Новой Гвиней – папуасы. Много китайцев, особенно на Яве и Филиппинских о-вах. Кроме групп Анамбас, Натуна, сев. Борнео, Лабуан и Сингапура (англ. владения), Филиппинских (исп.), губернаторства Дели на Тиморе (португ.), весь Архипелаг, по большей части непосредственно, принадлежит Голландии.

   Малакка (Malacca) – англ. колония, одно из так называемых Поселений Пролива (Straits Settlements), на зап. берегу Малаккского полуострова, между 2° – 3° с. ш. и 102° – 103° з. д. пространство – 1715 кв. км., с населением в 77756 чел., из коих 58000 малайцев и 13500 китайцев. Главные предметы вывоза: каучук, перец, гуттаперча, рога, кожи, трости, пряности, сахар, рис, саго, кофе, камедь, табак, черное дерево, слоновая кость. Управляется губернатором.

   Малахит – минерал, состав которого может быть выражен химической формулой CuCO3. C(HO)2 отвечающей 72% окиси меди, 19,9 углекислоты и 8,1 воды. Обыкновенно образует почковидные, гроздевидные и другие натечные агрегаты волокнистого, листоватого, плотного или землистого сложения. Хорошо образованные кристаллы весьма редки и всегда мелки, имеют столбчатый вид и принадлежат одноклиномерной системе. Тв. 3,5 – 4,0; уд. вес 3,7 – 4,1. Цвет зеленый; блеск различный, смотря по сложению: стеклянный, алмазный или шелковистый. При нагревании в колбе выделяет воду и становится черным. Особенно характерна для него растворимость в кислотах с выделением углекислого газа, а также в аммиаке, который окрашивается при этом в красивый голубой цвет. М. постоянно сопровождает различные медные руды, являясь продуктом выветривания последних; поэтому он нередко образует псевдоморфозы по медному блеску, блеклой руде, куприту и др. Вследствие легкости своего образования он покрывает старинные бронзовые вещи, находимые при археологических раскопках. В виде больших масс встречается в немногих местностях; первое место принадлежит Меднорудянскому руднику (близ Нижнего Тагила); затем Гумишевскому (теперь оставленному), из которого добыта огромная глыба М. (до 90 пд. весом), находящаяся в горном институте. М. известен также, хотя в меньшем количестве, и в других местах Урала, а также на Алтае. В западной Европе он находится в Шесси (близ Лиона), в Корнваллисе, Рецбании, на Гарце и др. Плотные и жилковатые разности ценятся довольно дорого и употребляются д+ля приготовления ваз, обделки столов, шкатулок и разных других предметов. Самым замечательным по красоте и размерам изделием из М. могут считаться колонны Исаакиевского собора в С.-Петербурге; они имеют 13 арш. 11 врш. высоты и 95/8 врш. в диаметре. Низшие сорта М. идут на выплавку меди.
   Д. З.

   Малая Азия (Asia Minor) – название самого западного полуо-ва Азии, ныне Анатолия . Новейшие карты: Kiepert, «Carte gеnerale des provinces asiatiques de l'Empire Ottoman» (Б., 2 изд. 1892), и его же, «Specialkarte von West-Kleinasien» (Б., 1890 – 91). Ср. также Tchihatcheff, «Kleinasien» (в «Das Wissen der Gegenwart», Лпц., 1887).
   Название М. Азии существует лишь с начала V в. по Р. Хр., со времени Орозия испанского, который написал очерк христианской истории до 410 года. Другое название ее – Анатолия (Натолия) – относится к Х в. и впервые употреблено Константином Багрянородным; имя Левант вошло в употребление лишь в новейшее время. До Орозия нынешняя М. Азия называлась 'Asia h entoV AluoV (Геродот и Страбон), или 'Asia h entoV tou Touron (Страбон), или 'Asia h entoV AluoV kai tou Touron (Страбон). Окруженная с трех сторон морем и расположенная на рубеже двух частей света, М. Азия играла значительную роль в истории древней торговли и промышленности. Отсюда вывозили пшеницу, ячмень, сезам, оливы, виноград, фрукты, лес, шафран; добывали золото (Лидия), серебро (Мизия), железо (Понт, страна халибов), медь (Каппадокия). По вопросу о племенном составе населения М. Азии существуют между учеными различные мнения. По позднейшим исследованиям Рамзея (Ramsay, «Historical Geography of Asia Minor», Л. 1890), основным племенем М. Азии являются хиттиты, иначе наз. каппадокийцами и левкосирийцами – раса неарийская, существовавшая на ряду с автохтонными племенами фригйцев и лидийцев. В XII и XI в. до Р. Хр. стали приходить в М. Азио арийские и фракийские племена, из смешения которых с туземцами образовались народности, давая свои имена большей части областей. Так мизийцы считаются фракйским племенем, родственным тевкрам, памфилийцы смешаны из каппадогайцев и пелазгов и т. д. Вообще к группе каппадокиской относятся памфилийцы, киликийцы, исаврийцы, пизиды, пафлагонцы и некоторые другие. Карийцы, лидийцы, фригийцы, ликийцы относятся к числу вымерших групп, быть может родственных тирренам (этрускам), баскам и др. и находившихся под хиттитским влиянием. Более других известен ликийский яз., от которого остались некоторые эпиграфич. данные. Значительный этнический элемент представляли фракийцы и кельты. История М. Азии сводится к истории отдельных ее монархий, ибо до македонского завоевания она не была объединена в одно государство. Многочисленные западные колонии греков не могли повлиять на жизнь отдельных монархий, из которых сильнейшей была лидийская. После троянской эпохи известна фригийская, ознаменованная борьбою с нахлынувшими с севера ордами киммерийцев. Возвышение Лидии было причиною падения фригийского царства. С 546 до 333 г. вся М. Азия была во власти Персии. В 278 г. галаты (кельты) переправились сюда из Европы и заняли средину материка. По смерти Александра Македонского М. Азия долгое время была предметом споров между диадохами, пока она не была признана принадлежащей Селевку (306 – 281), кроме Вифинии и Пергама. В 190 г. битва при Магнезии заставила Антиоха III признать верховенство римлян и передать значительную часть азиатских владений Евмену Пергамскому. В 133 г. на развалинах пергамского царства была организована так называемая провинция Азия, к которой полвека спустя присоединена Вифиния. В I в. усилился Понт, но, после долгих войн с Митридатом, в 65 г. обращены в римскую провинцию. Галатия покорена в 25 г. до Р. Хр.; несколько лет спустя к ней присоединены Понт Галатский и Пафлагония. Каппадокия сделана провинцией в 18 г. по Р. Хр., Киликия – в 102 г. до Р. Хр., Ликия и Гиамфилия – в 103 г. По Страбону, М. Азия разделялась на следующие области: l) Понт, по южн. берегу Черного моря до Галиса, 2) Пафлагония, от Галиса до Парфения, 3) Вифиния – далее до Риндака, 4) Мизия – на сев.-зап. углу полуо-ва, б) Лидия, с ионическим побережьем, 6) Кария, с дорическими колониями, 7) Ликия, 8) Памфилия, 9) Киликия – самая восточная на южном берегу М. Азии, 10) Пизидия, 11) Фригия, 12) Галатия, 13) Каппадокия, 14) Ликаония и Изаврия. Об управлении и характере этих областей в императорское время см. Моммзен, «Древняя история» (V т., гл. VIII, 287 – 330, Москва, 1885).
   Литература. Vivien de Saint Martin, «Description historique et geographique de l'Asie Mineure» (Пap. 1845); W. M. Leake, «Journal of a tour in Asia Minor 1800» (Л. 1824); Macdonald Kinneir, «Journey through Asia Minor» (1813 – 14); Ainsworth, «Travels and Researches in Asia Minor» (1842); Forbiger, «Handbuch der alten Geographie» (1842 – 48); Bergman, «De Asia Romanorum provincia» (Б., 1846); Tchihatchef, «Asie Mineure – Description physique, statistique, archeologique» (П. 1863 – 60; не оконч.); Hamilton, «Researches in Asia Minor, Pontus and Armenia» (Л., 1842); Schubert, «Geschichte der Konige von Lydien» (1884); Human und Puchstein, «Reisen in Klein-Asien» (Б., 1890); J Murray, «Handbook for travellers in Asia Minor» (A, 1895).

   Малибран (Marie-Felicite Malibran) – знаменитая итальянская певица (1808 – 1836), дочь известного тенора Гарсиа, сестра г-жи Виардо. Дебютировала в 1826 г.; с блестящим успехом пела в Лондоне, Париже, разных итальянских городах; обладала замечательным по объему голосом, совмещавшим в себе контральтовые и сопрановые ноты, блестящей колоратурой и сильным драматическим талантом. Первым мужем ее был купец М., вторым – известный скрипач Bepиo. М., написала несколько салонных пьес, романсов, шансонеток. После ее смерти все эти сочинения были изданы в Париже, под заглавием: «Dernieres pensees musicales de Marie-Felicite Garcia de Beriot». cm. «Cenni biografici di Madama Maria Garcia Malibran» (Венеция, 1835); Nathan, «Life of Madame Marie Malibran de Beriot» (Лонд. 1836). Смерть М. вызвала одно из лучших стихотворений Альфреда Мюссе («А la Malibran»).
   Я. С.

   Малинник (Rubus L.) – род растений из семейства розоцветных . Многолетние и однолетние травы, также кустарники и полукустарники. Листья у большинства опадающие, но бывают и многолетние, редко простые и цельные, по большей части сложные, перистые или лапчатые. Большинство снабжено шипами, колючками и волосками. Цветы построены по пятерному типу, тычинки в неопределенном числе, пестиков также много, сидящих на возвышенной части цветоложа, которое в остальной части вогнуто или плосковато. Завязи по оплодотворении превращаются в маленькие костяночки, совершенно такого же строения, как вишневые плоды; они собраны по нескольку на возросшем стерженьке цветоложа и образуют соплодие, которое по созревании легко снимается со стерженька; редко таких плодиков 2 или 3, еще реже один. Этот род состоит из огромного числа видов, подвидов, разновидностей и помесей. Сюда относятся около 200 видов более или менее хорошо различаемых, но разного порядка разновидностей насчитывают некоторые авторы тысячами. В Европейской России их только до 10. Из них наибольшее значение имеет малина собственно (R. idaeus L.). Многолетнее растение, ежегодно пускающее побеги, которые приносят плоды только на второй год; поэтому в малиновом кусте различают единовременно плодоносные и бесплодные стебли; стебли с тонкими шипами, особенно внизу, листья сложные, о 5 – 7 листочках, беловойлочных с изнанки, верхние листья о 3 листочках; листочки яйцевидные, заостренные, лепестки белые. В диком состоянии простирается на С почти до предела лесов. Сюда же костяника (R. saxalilis L.), ежевика, княженика . Кроме того морошка (R. Gbamaemorus L.), многолетняя трава, вышиною от 10 до 15 стм. Стебли тонкие, прямостоящие, листья, коих всего от 2 до 3, по очертанию округло-почковидные, по большею части 5-лопастные. Цветы однополовые, двудомные, лепестки обратно яйцевидные, белые, превышают вдвое яйцевидные чашелистики. Плоды в зрелом состоянии желтые, рыжеватые, в незрелом красные. Идет до Новой Земли на С, а на Ю до Волыни и Чернигова по торфяным болотам. Сюда же маммура или поленика (R. arcticus L.), многолетняя трава вышиною от 10 до 30 стм. Корневище тонкое, ветвистое, стебель тонкий, коротко-пушистый, как все растение; листья по большей части тройчатые, реже пятерные; листочки их яйцевидно-ромбические, двоякозубчатые, боковые иногда двураздельные; цветы одиноки, чашелистиков и лепестков иногда больше 5. Лепестки красные, плод красный с чернью. Во всей северной России, но за лесной предел не переходит. Селится по лесным опушкам.

   Малина (Rubus idaeus L.) – ягодный кустарник. Хорошие плоды ценятся как летний десерт; из значительной части их готовится целый ряд сластей, варенья и напитков. Дикая лесная малина водится в большом количестве в Азии, в Америке и Европе до 66° с. ш. Сорта культурной малины, выведенные из дикой, делят на две группы: летние, которые приносят ягоды один раз в лето, более выгодные при разведении в большом размере с торговой целью, и ремонтантные или месячные, приносящие ягоды раза два и более, иной раз вплоть до самой осени. По Шредеру, для средней России лучшие сорта: с красными ягодами – Fastolff's, Hornet, Herrenhauser, Paragon, Superbe d'Angleterre, усанка, голландская; эта последняя хорошо выносит и климат Петербурга, дает крупные плоды без зеленых затвердевших плодиков по краям многосемянной костянки, между тем как этот недостаток часто встречается здесь на других сортах малины; из белых и желтых: голландская белая, антверпенская и испанская желтые, Brinckles orange; из ремонтантных: Quatre saisons rouge, Belle de Fontenay, Surpasse Fastoiff и др. Кроме того можно встретить и дикую малину, несколько облагороженную садовой культурой. Все сорта малины, которые разводятся в сев. и средней полосе Poccии, годны для разведения и на юге и в Крыму, но скоро вырождаются здесь от сухости воздуха. В противоположность дикой малине, которая растет почти всегда в тенистых местах, культурная требует местоположения открытого, для нее необходима защита от ветров, особенно северных, сильно влияющих у нас на недозревание плодов. На почву малина нетребовательна, лучше удается на плодородной, глубоко разрыхленной черноземной; не любит почв очень сухих, расположенных на солнечном припеке; равно и излишняя потность почвы вредит хорошему урожаю, так как на ней сильно развивается куст, но вместе с тем мельчает и не вызревает ягода. Разводят малину большею частью на грядах, где почва скорее просыхает и сильнее нагревается и где удобнее за нею ухаживать, почти всегда с помощью корневых отпрысков и побегов, гораздо реже семенами или черенками в парниках. Посаженная отростками или побегами малина сначала растет плохо и только чрез 3 – 4 года образует сильные кусты. Особенность этого кустарника заключается в том, что хотя самое растение многолетнее, его побеги или ветви живут не более двух лет. В первый год такой побег отростает на значительную высоту, но ягод не дает, на следующем – развивает коротенькие веточки, которые уже приносят плоды, а после сбора ягод к осени отмирает. Таким образом досаженный куст остается на одном месте около 20 лет, последовательно каждый год часть его побегов отмирает и заменяется новыми растущими от корня. Подрезка малины есть довольно важное условие для успешного ее разведения и, в виду изобилия отростков и побегов, применяется садоводами очень строго. Кроме ежегодной вырезки старых стеблей и молодых, попорченных морозом и разными болезнями, остальным сильным побегам (которых оставляют на сильный куст не более 5 – 6) срезают верхушку, оставляя 3/4 стержня, так как он то своею среднею частью и дает наиболее плодородные ветви. Такая подрезка верхушек устраняет кроме того ненормальное плодоношение молодых побегов на первом году; правда, ягод появляется немного, но они все-таки истощают молодое растение и не дают ему окончательно развиться. Удобрения малины требует много, так как сильным ростом постоянно истощает почву. Чаще всего, после осенней перекопки почвы, настилают вокруг растений навоз, оставляемый здесь до следующего лета. Поверхностное удобрение во всяком случае оказывается более выгодным для малины, чем зарывание ее; оно сохраняет влагу и свежесть почвы, а главное препятствует появлению сорных трав. Для увеличения урожая уместно и вторичное удобрение навозом, также поверхностное, после весенней перекопки гряд. В течение лета необходима для малины очистка гряд от сорных трав, подвязка гибких побегов к кольям, а на зиму пригибание побегов к земле; в таком положении они попадают под снежный покров, который служит защитою им от холодов. Более нежные сорта, куда относится большинство белых и желтых, прикрывают еще ельником и соломою, иначе мороз повредит основанию стебля и куст неминуемо погибнет. Кроме морозов малине вредят разные насекомые, гусеницы которых, и сами они, в взрослом состоянии выгрызают листья, стебли, цветочные почки и ягоды; сюда относятся вишневый пилильщик, несколько молей, шелкопряд – Bombyx Rabi, блоха – Haltica Rubi, цветоед – Authomnus Rubi, личинка жука Dasytes niger, которая ест ягоды и др. Из болезней на малины бывает грибок – Erysiphe Rubi, чернь – Capnodium salicinum, ржавчина Phragmidium R. J. и пр. все они содействуют истощению куста, что, конечно, отражается и на урожае. Меры борьбы – стряхивание насекомых, вырезка зараженных кустов и опрыскивание их различными едкими жидкостями. Убирают малину в разное время, смотря по спелости; лучше сохраняется и нежнее вкусом ягода, снятая в сухую погоду, предпочтительно утром. Урожай малины разный: в Арзамасском уезде с 500 кустов получают до 6 пд. ягод, в Пулкове ок. 100 пд. с десятины малинника. Культура малины очень обширна, в особенности она сильно развита в окрестностях больших городов, так напр. в с. Пулкове, 12 в. от Петерб., насчитывается до 1000 дес., занятых малиною.
   Г. К.

   Малиновка – несколько разных видов певчих птиц. 1) Зорянка, зорька, М. (Erythacus rubecula L.) из семейства дроздовых (Turdidae); верхняя сторона, крылья и хвост серовато-оливково-бурые; нижняя сторона беловатая, лоб и горло желто-красные; у самца мелкие красно-желтые пятна на больших кроющих крыла; хвост средней длины с легкой выемкой; длина 15 стм., крыло 7 стм., хвост 6 стм. Водится в Европе, Малой Азии и Сирии, сев. Африке; в Скандинавии доходит, приблизительно, до полярного круга, в Финляндии до 64° с. ш., обыкновенна еще под Архангельском, но далее на В сев. граница ее проходить южнее; на В распространена до Пермской и Оренбургской губ. (включительно); на южн. берегу Крыма и Кавказа часть их зимует, в значительной части зап. Европы тоже отчасти зимует. Живет в лесах и рощах с подлеском, держится в кустарнике или на земле, питается личинками насекомых и червями, которых отыскивает на земле, а во второй половине лета также ягодами и семенами. Прилетает весною рано (в Петербургскую губ. в конце марта или начале апреля) и улетает поздно. Гнездится на земле под выступающим камнем и т. п., или в дупле невысоко над землею, делая гнездо из травинок и стебельков; кладка состоит из 5 – 6, реже 4 яиц, розоватых с ржавыми пятнышками; выводит птенцов 2 раза в лето. Пение приятное, хотя она не принадлежит к числу особенно хороших певцов. На Кавказе и у южн. берега Каспийского моря водится близкий вид, Е. hyrcanus, отличающийся ржавым (а не бурым) надхвостьем и большей величиною. 2) Садовая М., М., речная М., садовая камышевка (Acrocephalus dumetorum Blyth.), из рода камышевка (Acrocephalus), семейства славковых (Sylviidae); сверху она бурого цвета с оливковым оттенком, надхвостье светлее, крылья и хвост темнее, снизу глинисто-охристого цвета с беловатым горлом, серединой брюха и нижними кроющими хвоста; длина 14 стм., хвост 6 стм. Водится в Европейской России, от Киргизских степей до Петербурга и Архангельска; вне Европ. России гнездится в зап. Сибири, на Алтае, в Туркестане, Закаспийской области и на Гималаях; зимует в южной Азии. Живет в садах, в кустарниках по берегам прудов, речек и т. п.; по образу жизни похожа на болотную камышевку. В центральной России прилетает в последней трети апреля или начале мая; гнездо (из стебельков, пуха, листьев и т. п.) строится в кустах невысоко над землею; кладка состоит из 4 – 6 яиц от белого до розоватого цвета с различными пятнышками (бурыми, серо-фиолетовыми и др.). Принадлежит к числу лучших певчих птиц; в песню свою вводить отрывки песен многих других птиц. 3). Болотной М. называют, иногда, также болотную камышевку (Асгосеphalus palustris). 4) Лесная М., М., садовая пеночка, пеночка-пересмешка (Hypolais icterina Brehm) из сем. славковых (Sylviidae). Род Hypolais отличается от камышевок прямым хвостом с выемкой или едва ступенчатым, сплющенным при основании сверху вниз клювом и особенностями в окраске. Лесная М. сверху оливково-зелено-серая, уздечка и нижняя сторона бледного серно-желтого цвета, крылья темно-бурые, маховые перья с широким чало-белым внутренним краем и зеленоватой наружной бороздкой. Длина 14,5 стм., хвост 5,3 стм. В Европейской России водится на С до средней Финляндии и Архангельска, на Кавказе и в Крыму попадается лишь в виде исключения; в Норвегии достигает 67° с. ш. Зимует в Африке. Держится в лиственных лесах и рощах, прилетает сравнительно поздно (в центральных губерниях Европ. России в начале мая, редко в конце апреля); гнездо, очень искусно сделанное, полушаровидное, помещается на деревьях и кустах; яиц 4 – 6 розоватого цвета, с буроватыми и черноватыми пятнышками; выводит птенцов раз в год. Пение ее прерывается резкими звуками; она хорошо подражает звукам песни других птиц.
   Н. Кн.

   Малларме (Stephane Mallarme) – современный французской поэт, один из самых выдающихся символистов . Род. в 1842 г.; дебютировал лирико-антологическими произведениями, которые давали основание причислить его к направлению «парнасцев», но вскоре сгруппировал вокруг себя представителей нового движения в поэзии, дав ему теоретическое освещение и типические образцы. Основанием поэтического символизма служит, по мнению М. идея непреходящей гармонии вселенной и постоянного параллелизма между миром идей и миром чувственных явлений: всякое отвлеченное представление имеет в мире внешнем свой символ, напоминая о котором, поэт неизменно вызывает в читателе желательное ощущение. Доводя на практике эту недоказанную ничем теорию до крайности, пытаясь выразить неясное содержание усложненной психики при посредстве случайно подобранных и до последней степени субъективных символов, М. стал главою кружка подражателей и поклонников которым, может быть, и раскрыть его непосредственными объяснениями смысл его творений, очень мало понятных для непосвященного. В изображении болезненных настроений рафинированно-чувственных натур М. мог бы быть силен, если бы не страдал пристрастием к вычурности и аффектации. В печати М. появляется неохотно, считая выражение символа на бумаге профанацией творчества. Стихи его, печатавшиеся первоначально в партийных поэтических органах «Parnasse соntemporain» и «Le decadent», собраны отчасти в «Vers et prose» (Morceaux Choisis, П., 1893). Особенной известностью пользуется его небольшая лирическая поэма «L'Apres-midi d'un Faune» (1877). Кроме того ему принадлежат: «Petite Philologie» (1878), «Les dieux antiques» (1880), роман «Vateck» и удачные переводы из Эдгара По. Как и большинство символистов, М. совершенно непереводим; немногочисленные pyccкиe переводы (напр., стихотворение в прозе «Трубка», в сборнике «Русских символистов») не дают о нем никакого представления.
   А. Горнфельд.

   Малокровие – местное или общее уменьшение нормального количества крови, наступающее вдруг (острое) или исподволь (хроническое). В любой части тела М. (местное) может произойти от уменьшенного прилива крови, когда артерия, вследствие спадения стенок, приносит мало крови, когда они совсем закупорены, или когда они находятся в удовлетворительном состоянии, но все тело обеднело кровью. Часть, лишившаяся крови, подвергается изменениям и даже погибает. Особенно быстро расстраиваются сосуды: уже через несколько часов после прекращения течения крови по ним они резко изменяются, следствием чего бывает воспаление соответствующей ткани; если же притока не было в течение суток и более, то сосуды могут совершенно погибнут. Последствия М. для различных тканей различны: М. поясничного (спинного) мозга вызывает паралич ног, М. головного мозга – обморок и потерю сознания, М. мышц – неподвижность и паралич их, М. кожи – бледность, сухость ее и т. д. Конечно, в малокровных органах отделения уменьшаются и даже прекращаются. Общее М. наступает после больших потерь крови (острое) или вследствие недостаточного ее образования, непополняющего усиленное потребление ее (хроническое М.). Поразительно, какие большие количества крови может терять человек, по-видимому, совершенно безнаказанно, когда потеря крови составляет 40 – 60%. Излечение может наступить произвольно, само собою; отсюда, однако, не следует, что никакого лечения здесь не требуется; напротив; оно предупреждает весьма тяжкие осложнения и даже смерть. При крайнем М., после кровопотери, необходимы: лежачее положение с низко опущенной головой, для предупреждения обморока, возбуждающие – с целью поднять работу сердца, питательные, небольшими количествами – для восстановления крови, полное спокойствие. Злокачественное или нарастающее М. (хроническое) ведет к все более и более усиливающемуся обеднению тела кровью, вызывает расстройства отправлений и смерть. Тянется более или менее продолжительное время, представляя временные усиления и ослабления. В тропических странах болезнь вызывается особенно часто паразитами, сидящими в кишечнике; в Европе, кроме только что указанной причины, приводятся и другие: потери питательных жидкостей при различных страданиях, роды и беременность, душевные волнения и т. д. Болезнь обыкновенно начинается скрытно, и больной лишь постепенно замечает упадок сил, одышку, бледность; нередки лихорадка и угнетенное душевное настроение. Кожа, как у мертвеца, бледна и имеет восковой оттенок; веки отекли; цвет покровов желтоватый; сердцебиение сопровождается одышкой; позже развиваются различные осложнения, ведущие к смерти. В крови телец мало и они имеют ненормальную величину. При лечении полезны диетические средства, мышьяк; но прежде всего необходимо удалить причину, поддерживающую расстройство.
   Г. Скориченко-Амбодик.

   Малый театр: – 1) «Театр, что на Царицыном лугу», также «деревянный», в СПб., содержался антрепренером Книпером и артистом Дмитревским, в 1783 г. куплен в казну. В архивах не сохранилось никаких сведений о его наружном виде. Давались здесь спектакли русские, французские и немецкие. В этом театре впервые открыт был в России абонемент на ложи и кресла, по жребию. Просуществовал до 1796 г. 2) М. театр в Москве сначала арендовался дирекцией Имп. театров, затем приобретен ею в собственность, Открытие – 14 окт. 1824 г. Есть сведения, что строителем был архитектор К. А. Тон. 4 яруса; вмещает 1000 зрителей. 3) М. театр в СПб. открыт 7 ноября 1879 г. Строитель – архитектор Фонтано. Сначала арендовался дирекцией Имп. театров для драматических спектаклей, затем в нем на много лет приютилась французская, позже – русская оперетта. В сезон 1895 – 96 гг. театр был арендован дирекцией литературно-артистического кружка.

   Мальбранш (Nicolas Malebranche, 1638 – 1715) – замечательный франц. философ, своеобразно видоизменивший учение Декарта. Род. в Париже, изучал теологию в Сорбонне, 23 лет постригся и вступил в религиозную конгрегацию ораторианцев. Познакомившись с сочинениями Декарта, отдался философии, не покидая религиозной точки зрения. Жизнь его, бедная внешними событиями, прошла в непрерывной умственной работе. Главное свое сочинение, «Recherche de la verite», он исправлял и переделывал в течение 40 лет (1 изд. в 1673 г., последнее при его жизни, 4-е, в 1712 г.). Другие его соч. «Conversations metaphysiques et chretiennes» (1676), «Traite de la nature et de la grace» (1680), «Meditations metaphysiques et chretiennes» (1684), «Traite de la morale» (1684), «Entretiens sur la metaphysique et la religion» (1688), «Traite de l'amour de Dieu» (1697) и «Entretiens d'un philosophe chretien et d'uu philosophe chinois sur l'existence de Dien» (1708). Кроме этого он много полемизировал, в брошюрах и письмах, с современными ему философами и богословами, особенно с Арно. Перед смертью его посетил Берклей и имел с ним продолжительный спор. В точке отправления своей философии М. оригинально варьирует «методу» Декарта. Человек, чтобы пользоваться присущею ему разумною свободой, должен признавать или принимать (теоретически и практически) только то, за что внутренне ручается голос его разума и совести. Отсюда два основные правила, из которых одно относится к наукам, а другое к нравственности: 1) вполне соглашаться должно лишь с положениями настолько очевидными, что отвергнуть их нельзя без внутреннего болезненного ощущения и тайных упреков разума и 2) никогда не должно любить безусловно то благо, которое можно не любить без укоров совести. Соблюдение этих правил ведет к познанию истины и к обладанию подлинным благом, а отступление от них выражается в различных заблуждениях, скрывающих от нас истину и благо. М. различает: 1) заблуждения чувств, 2) заблуждения воображения, 3) заблуждения чистого мышления или понимания (entendement pur), 4) заблуждения наклонности и 5) заблуждения страстей. Каждому из этих видов заблуждений посвящено по книге в его главном сочинении, а последняя, 6-ая книга, содержит технические указания касательно приемов научного исследования. Чувства сами по себе, т. е. в смысле субъективных душевных состояний, никогда нас не обманывают: когда мы испытываем ощущения света, теплоты, звука и т. д., то мы действительно все это ощущаем, и тут не может быть места заблуждению. Оно является, когда мы от ощущений заключаем к ощущаемому, и чувственные качества, существующие только в нашей душе, каковы цвета, звуки и т. п., приписываем внешним предметам. На самом деле посредством чувств мы не познаем никаких свойств внешнего бытия, а только состояния нашей души, поскольку она связана с телом. М. настойчиво повторяет мысль, что чувства даны нам не для познания предметов только для сохранения нашей телесной жизни: они извещают душу лишь о том, что происходит в окружающей среде по отношению к нашему телу, чтобы вызвать с нашей стороны ту или другую реакцию для его сохранения. Точно также чувства удовольствия и страдания назначены первоначально лишь для того, чтобы побуждать нас к действиям полезным и предостерегать от вредных, и только ошибочное перенесение этих чувств на предметы, их случайно вызывающие, заставляет нас видеть в этих предметах самостоятельное благо или самостоятельное зло. Правильное действие разума показывает, что единственное истинное благо есть то, от чего зависит и происходит все прочее, именно абсолютная субстанция или божество, а единственное зло – уклонение от воли Божией. Внешние предметы, будучи непознаваемы для чувств, познаются нами посредством идей или представлений. «Я разумею под идеей, говорит М., только то, что непосредственно или ближайшим образом предстоит нашему уму, когда он усматривает или воспринимает какой-нибудь предмет». Хотя идеи существуют в нашем уме, однако они не суть только субъективные состояния нашей души, сознаваемые в простом внутреннем чувстве: идеи имеют объективную определенность и реальность, имеют ее не от нашего ума, только воспринимающего, а не творящего предметы. Наш ум познает идеи не как части или выражения собственного его существа, а как нечто от него независящее. Остается, следовательно, признать, что идеи даны в Боге, как содержащем бесконечную полноту всякого бытия, и что мы познаем их, поскольку познаем Бога, или что мы видим все вещи в Боге. Бога же мы познавать можем потому, что все творения, между прочим и мы сами, суть лишь несовершенные доли божественного существа (des participations imparfaites de l'etre divin). М. различает 4 рода познания: 1) познание предмета чрез него самого – таким образом мы познаем только Бога, который сам открывает свое существо нашему уму; 2) познание через идеи – таким способом познаются нами внешние предметы; 3) познание чрез внутреннее чувство или непосредственное сознание – этим путем нам известна наша собственная душа и ее различные состояния; 4) познание чрез соображение (par conjecture) – этим путем мы знаем о других одушевленных существах. Так как наш ум хотя стремится к бесконечному или совершенному познанию, но не обладает им в действительности, то мы не имеем права утверждать, что все бытие исчерпывается двумя известными нам родами субстанций духовных (или мыслящих) и телесных (или протяженных); точно также мы не имеем права причислять Божество к духовным субстанциям на том только основании, что мы не знаем ничего более совершенного, чем наш дух. Единственное истинное имя Божие есть тот, кто есть, т. е. существо без всякого ограничения, всесущий, или все бытие (tout etre) – существо бесконечное и всеобщее. Кроме философии и богословия, М. был основательно знаком с естественными науками. В своей критике чувственного познания он опирается, между прочим, на только что сделанные в его время открытия Мальпиги и Сваммердама в области микроскопической зоологии, и в связи с этим выступает приверженцем теории панспермизма (учения о том, что в первоначальном семени уже содержатся реально все последующие поколения), которую принял потом Лейбниц, а в наши дни поддерживал Дарвин. Метафизика М. представляет собою оригинальное соединение двух переходных моментов: от Декартовского дуализма и механического реализма к пантеизму Спинозы с одной стороны и к Берклеевскому идеализму – с другой. Признание всякого бытия за непосредственное, хотя и несовершенное причастие существу Божию и определение человеческого познания как видение всего в Боге приводят прямо к пантеизму, а учение о том, что познаваемые предметы действительно даны в идеях нашего ума, превращает реальные тела или «протяженные субстанции» в совершенно излишние двойники этих идей и, следовательно, ведет к отрицанию внешнего мира или чистому идеализму. У М. эти мысли остаются недосказанными, что избавляет его от явных нелепостей, но вместе с тем лишает его систему последовательности и цельности. Изложению его, при большой простоте и ясности, недостает стройности и внутренней связности. Проблески гениальных мыслей остаются без развития и теряются в длинных рассуждениях, имеющих лишь внешнее отношение к делу и лишенных философского интереса. Последнее изд. соч. М. сделано Ж. Симоном в 1870 г. М. не оставил школы, но имел нескольких приверженцев между своими современниками, каковы де-Мэран (его переписка с М. изд. в 1841 г.), Лами, Томассэн. Лучшая монография о M. – Olle-Laprune, «La philosophie de Malebranche» (1870).
   Вл. Соловьев.

   Мальва (Malva L.) – род растений из сем. мальвовых (Malvaceae). Около 30 видов этого рода, растущие в умеренном климате Европы, Азии, сев. Африки и Сев. Америки, характеризуются прежде всего тем, что подчашие у них трехлистное, чашечка пятираздельная, лепестков пять и гинецей, состоящий из множества плодолистиков; завязь многогнездная, в каждом гнезде по одной семяпочке; плод распадается на семянки. М. – однолетние и многолетние травы, сначала пушистоволосистые, а позже голые; листья лопастные или надрезанные. Цветки по одиночке или по нескольку, в пазухах листьев; у весьма немногих видов соцветия – кисти. В средней России дико растут М. alcea L., М. rotundifolia L., М. crispa L., М. silvestris L. и др.; некоторые из них находят различное применение в народной медицине.

   Мальме (Malmo) – гл. г. шведского лена Мальмехус (Malmohus), при Зунде. Старый, окруженный каналом г., новый г. и несколько форштадтов; 49891 жит. (1892); 4 црк., замок XV ст., обращенный в тюрьму, гимназия, техническая и мореходная школы, банк. Оживленная торговля; вывоз овса, отрубей, скота, сала, масла (6,2 милл. кгр. в 1893 г.), водки, меда, лесного материала, спичек, ввоз рыбы, кофе, ржи, тканей, нефти, сахару. В гавань заходит ежегодно до 5370 судов. 90 фабрик, с произв. на 15 милл. крон: механические мастерские, литейные заводы, корабельные верфи, мыловаренные, зеркальные фабрики и др.

   Мальта (Malta) – ов-в Средиземном море, между Сицилией и сев. африканским прибрежьем; 35°58' с. ш. и 14°31' в. д. Пространство 322,6 кв. км., включая соседние о-ва Гозо, Камино, Каминотто и Фильфоа; последние 2 необитаемы. Наибольшая дл. М. 27 км., средняя ширина – 14 км. Население (1894) 170265 чел., не считая англ. гарнизона в 9000 чел. Весь о-в – выветрившийся известковый камень. Самый возвышенный пункт М. (258 м.) – у юго-зап. берега. Климат теплый, умеряемый морскими ветрами; самая высокая температура в июле и августе. Благодаря неустанным трудам, есть поля, сады и огороды, для которых земля привозится из Сицилии. Пшеница, сах. тростник, южные плоды и овощи, изредко виноград, разнообразные цветы: розы М. славились еще в древности. Мрамор, алебастр, строевой камень, кам. соль. Рек и озер нет, но обилие родников и ключей. Козы, овцы, ослы, домашн. птицы; рыболовство значительно. Промышленность ограничивается изготовлением не большого количества хлопчатобумажн. и шелковых тканей и филигран. изделий. Транзитная торговля очень значительна. Вывоз (1892) на 11742579 фн. ст. Главные статьи ввоза: вино, скот, пиво, мясо – всего на 12633038 фн. ст. Движение судов в 1892 г.: прибыло 3664 корабля в 3113344 тон.; вышло 3703 корабля в 2123077 тон. Длина телегр. линий 105 км. Преобладающая религия – католическая. Большая часть жителей – помесь итальянцев, арабов и других семитов. Много мальтийцев отправляются в отхожие промыслы, особенно в Египет, Тунис и Алжирию. Официальн. и коммерч. яз. – англ.; язык высших классов – итальянский. Местное дворянство насчитывает 29 родов; мальтийская аристократия – потомки южно-европейских выходцев, искавших у мальтийских рыцарей защиты от корсаров; низшие классы говорят на мальт. языке, семитского происхождения (смесь итальянского, арабского и карфагенского). 1 университет в г. Ла-Валетте, лицей там же, 120 начальных школ, два средних учебных заведения, 22 вечерних школы для мальчиков; бюджет народного образования (1894) – 19931 фн. стерл. М. – важная, сильно укрепленная морская станция, на полпути между Гибралтаром и Норт-Саидом, главный операционный базис для английского флота в Средиземном море. Гл. г. ДаВалетта, с населением, вместе с пригородами, в 73876 чел. С прежней, до 1570 г., столицей М., Чита-Веккией (7382 жит.), Ла-Валетта соединена ж. д. в 13 км. Управляется М. англ. губернатором и (с 1882 г.) правительственным советом из выбранных представителей.
   История. М. и Гоццо (Гозо) уже в 1400 г. до Р. X. были финикийскими колониями; в древности М. переходила от финикиян к грекам, от греков к карфагенянам, римлянам, вандалам, готам, византийцам (в 533 г. по Р. Хр.). В период римского владычества М. славилась своими тканями. Апостольская история свидетельствует, что первые мальтийцы были обращены в христианство после крушения корабля, на котором ехал апостол Павел, в 58 г. по Р. Хр. В средние века М. сделалась добычей арабов; торговля ее была уничтожена, она стала точкой опоры для пиратских экспедиций. В 1090 г. М. была завоевана нормандским графом Рожером Сицилийским. В течение 4-х веков судьбы М. связаны с историей Сицилийского королевства. В 1530 г. она была передана Иоаннитскому ордену, сделавшему из нее оплот христианства против турок. В 1565 г. М. выдержала знаменитую осаду турок, во время которой прославился вел. магистр ордена Ла-Валетт. Рыцари тратили огромные состояния на укрепления о-ва и общественные работы. В 1798 г. при вел. магистре Гомпеше орден был изгнан отсюда ген. Бонапарте, на пути его в Египет; но мальтийцы восстали и, с помощью неаполитанцев и англ. войск, принудили франц. гарнизон к сдаче. В 1800 г. М. была занята англичанами. Но амиенскому миру 1802 г. Англия обязывалась очистить М. Неисполнение этого условия было главной причиной возобновления войны между Францией и Англией.

   Мальтийский орден – история мальтийского ордена, члены которого прежде назывались иоаннитами и родосскими рыцарями, начинается с 1530 г., когда рыцари получили от императора Карла V в ленное владение Мальту с двумя соседними островами, Гоццо и Комино, обязавшись охранять Средиземное море и его побережья против турок и африканских корсаров. М. орден явился как бы аванпостом христианских держав против Оттоманской империи, достигшей в то время апогея своего могущества. Вскоре после своего переселения на Мальту рыцари помогли императорскому флоту овладеть важной африканской крепостью Галетой. В 1541 г. флот ордена поддержал императорские войска, уже отступавшие под натиском алжирцев. Высшего расцвета слава М. ордена достигла в правление вел. магистра Ла-Валетта (1557 – 68), при котором Мальте пришлось выдержать страшную осаду турок. Сорокатысячному турецкому войску орден мог противопоставить всего 700 рыцарей и 71/2 тыс. солдат. Христианские государи, которых Ла-Валетт молил о помощи, не спешили поддержать рыцарей; но последниe сумели сами отразить врага. После четырехмесячной осады турки вынуждены были отступить, потеряв свыше 20 т. чел. Потеря ордена – 240 рыцарей и 5 т. солдат. Блестящая победа как бы опьянила членов ордена. Рыцари уезжают на материк и проводят там время в пирах и удовольствиях. Те, которые живут на острове, с не меньшим увлечением предаются чувственным наслаждениям. Прежняя воинская дисциплина слабеет; возникают раздоры между рыцарями отдельных народностей или так наз. языков. Великий магистр не пользуется достаточно сильным авторитетом, чтобы сдерживать междоусобия, и вместо беспристрастного решения споров принимает сторону более сильной нации. Все это отзывается особенно вредно на низших сословиях, благосостояниe которых заметно падает. Ко всему этому присоединяются столкновения, вызванные вмешательством инквизиции во внутренние дела М. ордена. Со времени вед. магистра Де Ла-Kaccиepa (1572 – 81) патенты на звание М. рыцаря выдаются папским инквизитором, имевшим свою резиденцию на острове. В начале XVII в. озлобление против иезуитов было до того сильно, что рыцари едва не убили наместника мальтийского инквизитора. Среди внутренних распрей орден продолжает, однако, расширять свои владения и завоевывает Лепанто, Патрос и Коринф, но по вестфальскому миру лишается своих владений в Германии. При Раймунде де-Рокафуль (1697 – 1720) Россия впервые завязывает сношения с М. рыцарями, с целыо найти в них поддержку против турок. В XVIII в. на Мальте господствует мирная политика: вел. магистры основывают школы, академию наук, даже университет. При велик. магистре Эмануэле Пинто магометанские невольники составили заговор, задумав убить магистра и истребить всех христиан на о-ве. Лишь случайно, благодаря доносу одного еврея, удалось подавить мятеж в самом начале (1749). При Екатерине II возобновились сношения России с М. орденом, но последний, под влиянием Рима и Франции, не хотел принять участия в борьбе России против Порты. В своих донесениях русскому правительству наш поверенный, маркиз Кавалькабо, жалуется на притеснения, которым подвергается он сам и русские на острове. В 1775 г. на Мальте вспыхивает мятеж, руководимый духовенством и быстро распространяющийся в сельском населении, доведенном до нищеты дурным управлением. Вел. магистр принц Роган (1775 – 97) старается поднять угасший воинский дух рыцарей, дать ордену прочное устройство, улучшить администрацию и суд, увеличить государственные доходы. В 1776 г. Роган созывает в последний раз высшее законодательное учреждение ордена – генеральный капитул, которым был издан в 1779 г. кодекс законов М. ордена («Codice del sacro militare ordine Gierosolimitano»). Поверенным Екатерины II при Рогане был офицер русского флота, грек Антоний Псаро, к которому рыцари продолжали относиться подозрительно. Носились слухи, будто бы Россия желает овладеть Мальтой, и Роган обратился даже за военной помощью к неаполитанскому королю. Тем не менее ордену пришлось искать содействия России, по следующему поводу. В 1609 г. последний князь Острожский, Януш, учредил майорат в пользу своей дочери Евфросинии, бывшей замужем за Александром Заславским, с тем, чтобы, в случай прекращения рода, майорат образовал командорство М. ордена. Вопреки этому завещанию, майорат, в конце XVII в., перешел в род кн. Сангушко и оставался за ним, несмотря на неоднократные протесты ордена. Только вмешательство Екатерины II, вызванное ходатайством уполномоченного ордена, Саграмозо, привело к решению дела в пользу рыцарей и учреждению в Польше великого приорства ордена. Вслед затем ордену были уступлены бывшие владения Иезуитов в Польше. 19 сентября 1792 г. постановление конвента лишило орден его владений во Франции; кавалеры ордена, в числе других французских дворян, изгнаны были из страны. В это критическое время на помощь М. ордену пришел император Павел I. Конвенцией от 4 (15) января 1797 г., состоявшейся благодаря влиянию гр. Юлия Литты, разрешено было учредить в империи великое приорство, как бы на место бывшего приорства польского, причем ордену жаловались «все те отличности, преимущества и почести, коими знаменитый орден сей пользуется в других местах, по уважению и благорасположению государей». Император принял на себя обязанность следить за точным выполнением М. кавалерами законов и статутов ордена, объясняя это тем, что «обязанности М. кавалеров всегда неразлучны с долгом каждого верного подданного к его отечеству и государю». Русские кавалеры, для обсуждения своих дел, могли иметь особые думные собрания, в которых председательствовал вел. приор. На содержание российского приорства, присоединенного к англо-баварскому яз. (англо-баварско-русский яз.), с 13 командорствами, отпускалось ежегодно более 300 тыс. польских злотых. Сан вел. приора и командора предоставлен лишь русским подданным. В 1798 г. состоялся Высочайший манифест «об установлении в пользу российского дворянства ордена св. Иоанна Иерусалимского». Новый польско-русскй М. орден состоял из 2 приорств: римско-католического и российско-православного, с 98 командорствами. Условия приема в орден, согласно Высочайшим утвержденным правилам 1791 г.: 1) дворянское достоинство, пpиобретенное военными подвигами и восходящее за150 лет; 2) определенный денежный взнос в орденскую казну (2400 или 1200 польских злотых), смотря потому, поступало ли в орден лицо в малолетнем возрасте или по достижении совершеннолетия (15 л.). Для приобретения командорства требовался особый военный ценз: кавалер ордена обязан сделать 4 кампании, по 6 месяцев каждая, причем службу можно было проходить или в русских войсках, или во флоте ордена. На содержание ордена отпускалось, сверх прежних сумм, по 216 тыс. польских злотых из государственного казначейства. Представителем государя по делам ордена являлся поручик вел. магистра. Разрешено было также учреждать, с особого на каждый случай Высочайшего соизволения, родовые или фамильные командорства, по примеру других стран. Звание командора передается по наследству в роде владельца имения или других фамилий, на которые последний укажет. Имение, где учреждается фамильное командорство, должно приносить не менее 3 т. р. ежегодного дохода, 10% которого вносится в орденскую казну, в виде респонсий. Между тем, 12 июня 1798 г. Мальта, без боя, сдалась французам. Рыцари заподозрили вел. магистра Гомпеша в измене и лишили его сана. 16 дек. того же г. русский император был избран в вел. магистры, и Павел охотно возложил на себя знаки нового сана: рыцарскую мантию, корону, мечь и крест (в таком одеянии изображен Павел на портрете, находящемся в Зимнем дворце). К Императорскому титулу, по Высочайшему указу, повелено было прибавить слова «и Великий Магистр Ордена Св. Иоанна Иepycaлимского». Пред воображением императора рисовался образ идеального рыцарского союза, в котором, в противовес новым идеям, исходившим из Франции, процветают принципы, положенные в основу М. ордена: строгое христианское благочестие и безусловное послушание младших старшим. По мысли императора, М. орден, столь долго и успешно боровшийся против врагов христианства – магометан, должен был обнять все лучи охранительные элементы Европы и послужить могучим оплотом против революционных движений. Явились различные проекты реорганизации М. ордена, применительно к его новой политической роли. Резиденция ордена (конвент) перенесена была в С.-Петербург; капитул его помещался в доме, занимаемом ныне Пажеским корпусом (доныне имеется в корпусе католическая церковь Св. Иоанна Крестителя). В Кронштадте снаряжался флот для завоевания Мальты; но в 1800 г. она была занята англичанами, а вскоре после того скончался Павел. Александр 1 отказался от звания вел. магистра и сохранил лишь титул протектора ордена, а в 1817 г. Высочайше объявлено, что «после смерти командоров ордена св. Иоанна Иepyсалимского, наследники их не наследуют звания командоров ордена и не носят знаков ордена, по тому уважению, что орден в Российской Империи более не существует». В начале XIX в. орден постепенно теряет свои земли и в других странах Европы: в Баварии, Вестфалии, Пpyccии. В реакционные периоды орден как бы оживает и владения его расширяются; наоборот, для него неблагоприятны эпохи народных движений. В 1834 г. капитул ордена переносится в Рим, и с тех пор судьба ордена особенно тесно связана с историей папского престола. В 1839 г. папа Григорий XVI восстановляет вел. приорство королевства Обеих Сицилии. Особенное покровительство оказывал ордену Меттерних, создавший приорство ломбардо-венецианское. В 1852 г. прусский король Фридрих Вильгельм IV восстановил орден в Бранденбурге, но без предоставления ему прежних его земельных владений. С целью обновления ордена составлялись разнообразные проекты: одни предлагали поручить рыцарям борьбу с торговлей невольниками, другие – охрану Гроба Господня в Палестине, где происходили в 50-х гг. пререкания между отдельными государствами по вопросу о первенстве в Иерусалиме. Ни один из проектов, однако, не получил осуществления, и орден, во 2-й половине XIX в., обращается в обширную духовно-благотворительную корпорацию, распространенную и в католических, и в протестантских странах Европы. Во многих местах Европы, а также в Бейруте, он имеет больницы, в Иерусалиме – странноприимный дом для богомольцев. Особенно широка деятельность ордена в Германии, где он представляет собою отделение Красного Креста, распадаясь на 15 отдельных обществ. Число его лечебных заведений доходит здесь до 42; бесплатным или очень дешевым уходом пользуется до 11 т. человек, без различия вероисповеданий. В последнюю сербо-болгарскую войну богемское приopство М. ордена отправило на театр военных действий несколько санитарных отрядов и полевых лазаретов.
   Внутреннее устройство М. ордена. Поселившись на Мальте, бывшие Иоанниты в общем удержали свою прежнюю организацию. Законодательная власть и выбор главы ордена принадлежали генеральному капитулу. Исполнительными органами являлись вел. магистр и состоящий при нем совет (consiglio ordinato); финансами ведала особая камера. Вел. магистр избирался пожизненно и утверждался в своем сане папой; полномочия его были весьма обширны. Со времени смерти имп. Павла, глава М. ордена назначается папой и получает менее почетный титул лейтенанта (поручика) вел. магистра. Папа Григорий XVI, в 1845 г., повелел, чтобы впредь рыцарские обеты (бедности, послушания и целомудрия) приносились лишь по истечении 10-летнего искуса, в течение которого разрешается оставлять орден. Папской буллой от 28 марта 1871 г. дарован лейтенанту барону Санта-Кроче прежний титул вел. магистра М. рыцарей. Такова организация М. рыцарей в тех странах, где имеются приорства ордена: в Италии (римское, ломбардо-венецианское, обеих Сицилий и Австрии (приорство богемское, никогда не упразднявшееся). В Пруссии и Испании организация ордена несколько иная.

   Мальтиский крест или крест св. Иоанна Иерусалимского – золотой эмалированный восьмиконечный крест. Сперва носился на четках, позже – на шее или в петлице . Рыцари высших классов носят кресты большей величины. На (черном или красном) плаще с левой стороны пришит белый полотняный или шелковый крест. Мальтийский орден, как знак отличия, установлен в Италии, Австрии, Пруссии и Испании. Орден жалуется лишь дворянам (в Испании – и лицам недворянского происхождения), христианского вероисповедания, под условием взноса определенной суммы в кассу. Русский М. крест, учрежденный Павлом I и упраздненный после его кончины, жаловался и недворянам (почетные кавалеры). Для лиц женского пола были установлены императором особые знаки отличия. В 1800 г. Высоч. повелено было выдавать всем нижним военным чинам за 20-летнюю беспорочную службу медные маленькие М. кресты ("донаты ордена св. Иоанна Иерусалимского). Литература. WiIke, «Geschichte der drei Ritterorden des Mittelalters» (Дрезден 1830); Falkenstein, «Geschichte der drei Johanniterorden» (Дрезд. 1833); Vertot, «Histoir des chevaliers hospitaliers etc.» (П. 1726); Montagnac – продолжение предыдущего труда (П. 1863): Fink, «Uebersicht der Geschichte des souveranen ritterlichen Ordens St. Johannis vom Spital zu Jerusalem u. der Balley Brandenburg»; Hellvald, «Bibliographie methodique de l'Ordre souverain de St. Jean de Jerusalem» (Рим 1885); «Сборник московского главного архива минист. иностранных дел» (5-ый вып., М. 1893); «Исторический очерк российских орденов и сборник основных орденских статутов» (СПб., 1891).

   Мальтоза (техн.). – Чистую М. приготовляют лишь в весьма ограниченном количестве для лабораторных целей. М. входит в состав М.– декстринных сиропов, приготовление которых производится заводским путем. Несколько лет назад в западной Европе производство таких сиропов начало приобретать некоторое значение; однако оно не получило сколько-нибудь значительного развития. Материалами для получения М.-декстринных сиропов служат ячменный солод и различные крахмалистые материалы: обыкновенные сорта крахмала, картофель и зерновые хлеба. Получение М.-декстринного сиропа из крахмала производится действием на крахмальное молоко солодового настоя, приготовляемого настаиванием 1 части дробленого солода с 2 – 5 ч. воды при 30° в продолжение нескольких часов. Крахмальное молоко из 1 ч. крахмала на 12 ч. воды с 5 – 10% солодового настоя размешивают в течение часа, постепенно повышая температуру до 80° Ц., затем нагревают 1/2 часа в закрытом котле под давлением 11/2 атмосферы и жидкость охлаждают до 48° Ц.; после этого вновь прибавляют солодового настоя от 10 до 20%, смотря по тому, желают ли получить сироп или твердый продукт (в последнем случае берут больше солодового настоя), дают стоять при 48° Ц. в продолжение часа, процеживают чрез бумагу или войлок, уваривают в вакуумаппарате до 28° В., еще раз процеживают, уваривают в таком же аппарате до 38° В. и процеживают через костяной уголь. Если был взят избыток солодового настоя, то процеженный чрез костяной уголь сироп застывает по охлаждении в твердую массу. Из зерновых хлебов наиболее удобным материалом для приготовления таких сиропов служит маис. Последний сначала размачивают после предварительного дробления, или прямо в зерне; в последнем случае после размачивания раздавливают между вальцами; размоченный и размельченный маис обрабатывают солодовым настоем подобным же образом, как при переработке крахмала. Такой сироп из маиса содержит 78,7% М., 1,5% несахара и l9,8% воды. М. декстринные сиропы могут во многих случаях заменять обыкновенную патоку. К числу М.-декстринных сиропов относятся различные сорта так наз. «мальц-экстракта» или солодового экстракта. Для приготовления этого продукта 1 ч. дробленого солода замачивают сначала в течение нескольких часов с равным объемом воды; затем прибавляют в 4 раза большее количество воды, настаивают 3 – 4 часа при 65° – 70° Ц. и под конец нагревают до кипения. Полученный водный экстракт процеживают чрез сито и сгущают в вакуумаппарате до консистенции сиропа. Такой экстракт содержит 28 – 35% воды, 25 – 30% М., 20 – 26% декстрина, около 8% белков и 3 – 31/2 золы. Готовят также совершенно Сухие солодовые экстракты в виде светло-желтого рыхлого порошка. В виду легкой усвояемости мальц-экстрактов организмом, их употребляют для диетических целей. Ср. Н. Тавилдаров, «Химическая технология сельскохозяйственных продуктов» (т. 1, 1888).
   В. Руднев.

   Мальцовы – дворянский род, восходящий к началу XVII в. Члены его в начале XVIII в. частью поступили в духовное звание, частью были записаны в число мастеровых тульского оружейного завода. При Екатерине II двое М., богатые заводчики, были возведены в дворянское достоинство (1775). В 1881 г., по смерти ДТС. М., фамилия его передана была племяннику его, Юрию Степановичу Нечаеву. Род М. внесен в род. кн. губ. Астраханской, Воронежской, Калужской, Курской, Московской, Оренбургской, Орловской, Полтавской, Рязанской, Саратовской, Симбирской, Харьковской и Ярославской.
   В. Р.

   Мамин (Дмитрий Наркисович, псевд. Мамин-Сибиряк) – известный беллетрист, сын священника, род. в 1852 г. на Урале, в Высимо-Шайтанском заводе. Окончив пермскую семинарию, в 1871 г. поступил в медико-хирургическую акд., по ветеринарному отделению. В 1876 г. перешел на юрид. факул. спб. унив., откуда вышел, не окончив курса. М. обратил на себя внимание рядом рассказов и романов, рисующих приисковую деятельность на Урале, с ее привлеченными «жилкой» хищными искателями наживы, суровым военным начальством, прожектерами, бешеной расточительностью и недолгим богатством. В произведениях этой категории много действия, сложная и интересная интрига, разнообразие характеров и лиц; иногда, в ущерб интересу психологическому, господствует этнографический элемент. Другая излюбленная тема М. – мир детей. Произведения М. из детской жизни полны искренней задушевности. М. пишет не только о детях, но и для детей, являясь деятельным сотрудником «Детского Чтения», «Детского Отдыха» и др. Работая легко, М. пишет очень много. Главнейшие из его произведений: «Приваловские миллионы» (роман, «Дело», 1883), «Бойцы» («Отеч. Зап.», 1883), «Горное гнездо» (ром., «Отеч. Зап.», 1884). «На улице» (роман, рисующий мир мелкой прессы; «Русская Мысль», 1886), «Нужно поощрять искусство» (пов., «Северн. Вестн.», 1887), «Три конца» (ром., «Русская Мысль», 1890), «Братья Гордеевы» (ром., «Русская Мысль», 1891), «Золото» (ром., «Сев. Вестн.», 1892), «Детские тени» («Русск. Богат.», 1892), «Весенние грозы» (ром., «Мир Божий», 1893), «Черты из жизни Пепко» (Русское Богатство", 1894), «Враг» (там же, 1895) и мн. др. Вышли отдельным изданием: «Уральские рассказы», «Горное гнездо», «Золото», «Весенние грозы», «Хлеб», «Сибирские рассказы», «Три конца», «Детские тени», «Детские рассказы и сказки».
   М. Ц.

   Мамелюки или Мамлюки (арабск. «приобретенные в пользование», т. е. рабы, также бахриты или бахариты, от бахр – «море» или «большая река», т. е. Нил) – название рабов тюркского племени, которые в большом числе были закуплены египетскими Эюбидами и зачислены в армию. Вскоре они получили большое влияние и стали замещать важнейшие должности в государстве. После убиения последнего эюбидского правителя Туран-шаха, в 1250 г., они сделались властелинами Египта, в лице эмира Айбека, основателя династии Багаридов. Зачительнейший из М. этой династии, после Б(е)ибарса I – Килавун (Альмалик аль-Мансур, 1279 – 90), удачно воевал с франками и монголами, проникшими до Алеппо; влияние египетской державы простиралось при нем до Мекки и Иемена. Для утверждения своей власти он окружил себя новыми мамелюкскими войсками, которые, по месту своего происхождения, были названы черкесскими. В 1382 г. династия Багаридов была низложена черкесским М. Баркуком. Основанная им Черкесская династия управляла Египтом до 1517 г.; представители ее обыкновенно именуются борджидами или бурджитами, по башнеобразным казармам (бурдж) каирской цитадели. Сын и преемник Баркука, Фарадж (1398 – 1412), вынужден был признать себя вассалом Тимура. При Хошкадеме (1461 – 67) начались столкновения между Египтом и османскими султанами, тем временем завладевшими Константинополем. При Кансув аль-Гури (1501 – 1616) ведена была неудачная война с португальцами, ради защиты торговых интересов Египта. Еще более роковою для Кансувы оказалась война, предпринятая им, в качестве союзника шаха персидского, против турецкого султана Селима и окончившаяся уничтожением египетской армии. Кансува пал в несчастной битве при Мердж-Дабике у Алеппо, в 1516 г. Турки вторгнулись в Египет и геройская оборона Туман-бея II не могла спасти государства. 14 апреля 1517 г. Туман-бей был повешен; с тех пор Египет сделался провинцией Оттоманской империи. С наступившим разложением турецкой власти в Египте вредное влияние М. опять стало заметно, пока Мегмет-Али, 1 марта 1811 г., не велел избить 470 мятежных беев. Ср. Макризи в перев. Quatremere («Histoire des Sultans Mamlouks de l'Egypte» (П., 1837 – 41); Weil, «Geschichte der Chalifen» (т. IV, Штуттг., 1860).

   Мамонт (Elephas primigenius) – вымершее животное четвертичного периода . По строению скелета М. представляет значительное сходство с ныне живущим индийским слоном, которого несколько превосходил величиной, достигая 5,5 м. длины и 3,1 м. высоты. Громадные бивни М. до 4 м. в длину, весом до 100 кгр., были вставлены в верхнюю челюсть, выставлялись вперед, загибались кверху и расходились в стороны . Коренные зубы, которых у М. было по одному в каждой половине челюсти, несколько шире чем у слона и отличаются большим количеством и твердостью пластинчатых эмалевых коробочек, заполненных зубным веществом . Кожа М. была покрыта густой шерстью, среди которой выдавались грубые, длинные, щетинистые волосы; на шее и задней части головы эти волосы выростали в гриву, спускавшуюся почти до колен. Кости и особенно коренные зубы встречаются весьма часто в отложениях ледниковой эпохи Европы и Сибири, и были известны уже давно и по своим громадным размерам, при всеобщем средневековом невежестве и суеверии, приписывались вымершим великанам. В Валенсии коренной зуб М. почитали как часть мощей св. Христофора, и еще в 1789 г. каноники св. Винцента носили бедренную кость М. в своих процессиях, выдавая ее за остаток руки названного святого. Более подробно удалось ознакомиться с организацией М. после того, как в 1799 г. тунгусы открыли в вечномерзлой почве Сибири, близ устья р. Лены, цельный труп М., вымытый весенними водами и превосходно сохранившийся – с мясом, кожей и шерстью. Через 7 лет, в 1806 г., отправленному академией наук Адамсу удалось собрать почти полный скелет животного, с уцелевшими отчасти связками, часть кожи, некоторые внутренности, глаз и до 30 фн. волос – все остальное уничтожили волки, медведи и собаки. Собранный скелет М. находится теперь в С.-Петербурге, в музее Императорской академии наук. При исследовании, в желудке и складках зубов М. обнаружены иглы хвойных и молодые побеги лиственных деревьев, служившие пищей названному животному. В настоящее время кости и зубы М. найдены в плиоценовых отложениях Норфолка в Англии и ледниковых образованиях почти всей Европы, за исключением Южной Италии, Испании, Скандинавии и Финляндии, а разновидности его населяли в плиоцене и ледниковую эпоху почти всю Сев. Америку. Но классической страной по обильному нахождению и прекрасному сохранению остатков М. считается Сибирь и особенно Ново-Сибирские о-ва. В Сибири бивни М., вымываемые весенними водами и собираемые туземцами, составляют предмет значительной отпускной торговли, заменяя в токарных изделиях слоновую кость. По Миддендорфу за последние 200 лет из Сибири вывозились ежегодно не менее 100 пар бивней М. В 1887 – 93 гг. на ярмарки в Якутске продавалось ежегодно 1100 – 1700 пд. мамонтовых бивней, по цене 24 – 37 руб. за пуд, на сумму 30000 – 55500 руб. Нахождение на глубоком севере Сибири трупов М., между тем как ближайшие современные родичи этого последнего – слоны – обитают исключительно под тропиками, могло считаться загадочным только до тех пор, пока не ознакомились с особенностями организации М. Поэтому предположение, что находки остатков М. свидетельствуют о более теплом климате, в прежнее время, тех стран, где эти остатки встречаются или, что трупы М. перенесены на крайний север реками из более южных широт, не находит в настоящее время защитников. Напротив того, нахождение остатков мамонта в Европе, Азии и Сев. Америки считается доказательством более сурового климата этих стран в современную мамонту ледниковую эпоху.
   Б.П.
   Мамонтовая кость добывается, преимущественно, в июне, когда, после спада весенних вод, мамонтовые бивни (по-сибирски – рога) либо обнаруживаются на берегу, либо торчат в местах обмыва; инородцы обходят такие места, и, в доказательство права собственности на найденные бивни, кладут на них две перекрещенные ветви, после чего никто другой уж их не тронет. Добывание мамонтовой кости не составляет правильного промысла, так как всегда носит случайный характер, но, в общем, доставляет населению довольно хороший заработок, впрочем уменьшающийся с каждым годом: в 1888 г. было добыто в Колымском округе 1500 пд., в 1889 г. – 950 пд., а в 1891 г. из Якутской области было вывезено только около 700 пд. На месте «рог» в 3 пд. продается за 10 – 30 р.; См. И. В. Шкловский. «Очерки природы и населения крайнего северо-востока Сибири» («Землеведение», 1894, 1).
   С. Б.

   Манагуа (Managua) – главный город среднеамериканской республики Никарагуа, под 12°7' с. ш., на берегу озера того же имени. 27000 жит., водопровод, фабрика льда, сельскохозяйственные продукты.

   Мангровы – Так наз. прибрежные, почти исключительно приморские леса тропических стран, селящиеся на илистой, жирной почве низких берегов, затопляемых приливом. Они состоят из деревьев разных семейств, но преимущественно из манглей (Rhizophora Mangle) семейства ризофоровых и других родов того же семейства: Bruguiora, Kondelia и пр. Мангли попадаются на поморьях всех стран, другие же 2 названные рода только в Старом Свете и преимущественно в Африке. Мангли пускают из стволов своих обильные воздушные корни, укрепляющиеся в почве и придающие всему дереву устойчивость и способность успешно выдерживать напор волн. К тому же, между прочим, служат и воздушные корни, выступающие из ветвей дерева и спускающиеся до почвы, в которой и укореняются. К ризофорам присоединяются деревья из других семейств, авицений (Avicenia) из вербеновых и пр. М. так густы, образуют такую чащу, что чрез нее почти невозможно пробраться, тем более, что и почва под ними чрезвычайно вязка. Среди этих своеобразных лесов живет множество животных, начиная от моллюсков и кончая гадами, птицами и млекопитающими. М. представляют нечто особенно своеобразное, характеризующее низкие поморья всех тропических стран не только материковых, но и островных. Они распространяются также по устьям рек и их низовьям.

   Мангуста (Herpestes) – род хищных млекопитающих из сем. виверровых (Viverridae). Пальцеходящие виверровые с невтяжными тупыми когтями, маленькой головой, вытянутым телом, короткими ногами, умеренной длины хвостом, который утончается к концу, по большей части с 5 пальцами на передних и задних ногах, с голыми или покрытыми редкой шерстью подошвами, с заднепроходными железами, но без железистого мешка; мех грубый и длинный. Многочисленные виды этого рода живут в южной Азии, Африке и один в южной Европе; охотятся днем и питаются особенно птицами, мышами и насекомыми; истреблением вредных животных некоторые виды приносят пользу человеку (напр. мунго), другие (напр. ихневмон) вредны истреблением домашней птицы. Мунго, мунгос, индийская мангуста (Н. griseus Ogilby s. pallidus Wagn.) светло-серого цвета с серебристыми крапинками, ноги черноватые, щеки и горло рыжеватые, хвост без кисти на конце, морда короткая, снизу гладкая с голой средней бороздкой; длина тела 50 стм., хвост почти такой же длины. Водится в Индии, легко приручается и нередко содержится в неволе. Очень полезен истреблением ядовитых змей, не исключая и очковой. Яд змей для него опасен и лишь чрезвычайная ловкость позволяет ему одолевать крупных ядовитых змей. Полезен также истреблением грызунов; в 70-х гг. М. развели на Ямайке, для истребления крыс; принесенную здесь мунго пользу оценивают в 2 милл. марок. Мелон, мелончилло (Н. Widdringtonii G ray) черного цвета с белыми крапинками, нос, ноги и конец хвоста черноватые; шерсть короткая; передняя часть шеи и нижняя сторона почти голые, хвост без кисточки, морда как у предыдущего; длина тела 60, хвоста 50 стм. Водится в Испании, особенно в речных долинах Андалузии и Эстремадуры. Шерсть его употребляется для приготовления кисточек. Животное это еще мало известно. Зебровая М. (Н. fasciatus Desm.) с 9 – 15 парами довольно правильно чередующихся черных и чалых поперечных полос; мордой и нижней стороной ржавого цвета, черным концом хвоста (без кисти); морда выдающаяся, снизу покрыта шерстью и не имеет бороздки; длина тела 40 стм., хвоста 20 стм. Водится в вост. Африки от Капской колонии до Абиссинии и зап. Африки. Сюда же относится ихневмон или фараонова мышь (Н. ichneumon).
   Н. Кн.

   Мандарин – европейское обозначение китайского гуань – «чиновник».

   Мандарины – (Citrus nobilis Loureiro) – особый вид рода Citrus (померанцы). Деревцо, не превышающее 4 м. вышины, или кустарник. Листья сравнительно небольшие, овально-ланцетные, черешки почти без крылышек или только слегка крылатые. Цветы белые, плоды величиною с крупный абрикос и сплюснуты от основания к верхушке, так что ширина их заметно больше высоты. Кожа приростает к мясу неплотно: Сильный аромат этих плодов не так приятен, как у апельсинов, но мясо необыкновенно сладко. Родом из южного Китая и Кохинхины. В Европу введен в начале нашего века. Легко удается в Испании, Алжире и даже южной Франции. Вероятно, может разводиться и за Кавказом, напр. в Батуме, Сухуме, Ретут-Кале и пр.

   Мандолина или mandola (итал.) – струнный инструмент, небольших размеров, схожий с лютней, но только с менее длинной шейкой и с меньшим числом струн. Струны задеваются играющим не пальцами, а перышком или деревянной пластинкой. Так как металлические струны М. издают короткий звук, то протяжные ноты достигаются быстрым повторением одного и того же звука. Южные страны Европы считаются колыбелью М. Наиболее распространена неаполитанская М., с 4 струнами, имеющими строй скрипки, и еще четырьмя, строющимися с предыдущими в униссон. Апликатура скрипичная. Миланская М. имеет не четыре, а пять двойных струн. К М. часто присоединяют и гитару. Художественное применение М. сделал Моцарт в своей опере «Дон-Жуан» в серенаде. В Петербурге существует общество любителей игры на М.
   Н. С.

   Мандрагора (Mandragora Juss.) – род растений, из семейства пасленовых (Solanaceae). Это – многолетние травы, растущие по берегам Средиземного моря (преимущественно в Греции) и на Гималайских горах. На подземном, мясистом, крупном, ветвистом, редькообразном корневище этих растений развиваются овальные или ланцетные листья и многочисленные пазушные цветки, сидящие на длинных ножках. Цветок обоеполый, состоящий из пятираздельной крупной чашечки, пятилопастного колокольчатого венчика, пяти тычинок и пестика, с одногнездою, многосеменною завязью. Плод – ягода. Всех видов М. насчитывается до 4, из них М. officinalis Mill., М. vernalis, весенняя М., и М. automnalis (осенняя м.) распространены в Европе по всему побережью Средиземного моря; эти виды известны были в глубокой древности; корневища их употреблялись как амулеты и приворотное зелье. Крупные, мясистые корневища часто посередине разветвляются на две части и, будучи покрыты нежными волосистыми корнями, принимают некоторое подобие человеческой фигуры, вследствие чего Колумелла называл их planta semihominis (трава-получеловек), а Пифагор – anJrwpomorjh (человекоподобное растение).
   С. Р.

   Мандрил (Cynocephalus mormon Wagn.) – обезьяна из собакоголовых или павианов. Вместе с близким к нему дрилом М. отличается от других павианов очень большой головой с утолщениями на щеках, плотным сложением, коротким хвостом и очень сильно развитыми ярко окрашенными седалищными мозолями. Цвет М. сверху темнобурый с зеленоватым оттенком, снизу беловатый, борода на подбородке ярко-желтая, утолщения на щеках голубые, нос красный, седалищные утолщения окрашены красным и синим цветами; длина тела до 1 м. (и более), хвост лишь 5 стм. Водится в Гвинее, образ жизни мало известен. М. отличается крайней необузданностью в половом отношении, легко приходить в ярость, резко выделяясь в этих отношениях даже из всех павианов. В молодости М., впрочем, понятливы и легко приручаются, в редких случаях попадаются и вполне послушные взрослые М. Дрил (C.leucophaeus), водящийся там же, несколько меньше (длина тела 85 стм., хвоста 8 стм.), отличается черным лицом и некоторыми другими особенностями окраски, но в общем очень близок к М.
   Н. Кн.

   Мане (Эдуард Manet, 1832 – 83) – франц. живописец-жанрист и гравер, родоначальник импрессионистов, с детства выказывал влечение к искусству; начал свою карьеру в морской службе и в юности совершил плавание на корабле в Pиo-деЖанейро. Это путешествие усилило его страсть к живописи, которой посвятил себя всецело по возвращении своем в Париж. М. поступил, в 1851 г., в ученики к Кутюру и занимался под его руководством около 6 лет. Покинув мастерскую этого художника, М. предпринял поездку в Голландию, Германию и Италию и изучал в музеях этих стран великих колористов, в особенности Рембрандта и Веласкеса. Вскоре, однако, он отрекся от всяких образцов и от всяких преданий, поставив себе задачей полный натурализм, сколь возможно верное и сильное воспроизведение общего впечатления природы, эффекта света и красочных пятен, без заботы о содержании картины, о красоте форм, выделке деталей и изяществе исполнения. Это направление художника приобрело ему многих порицателей, но также и многих хвалителей. Картины М., полные жизни и характера, писанные смелою, доходившею иногда до грубости кистью, долго не находили себе доступа в годичные парижские салоны, как произведения антихудожественные и порою безнравственные. Это побудило его, в 1867 г., устроить свою отдельную выставку. Двери салона открылись для него только 10 лет спустя, когда он сам и примкнувшая к нему группа искателей новизны и неприкрашенной естественности в искусстве мало-помалу завоевали себе расположение публики. Наиболее характеристичные картины М. – «Завтрак на траве» (1863), «Олимпия» (1865; находится в Люксембургском музее), «Любитель пива» (Bon bock, 1873), «Девочка, смотрящая на железнодорожный поезд» (1874), «Костюмированный бал в парижской опере» (1874), «Нана», «Скачки в Булонском лесу» и нек. др. М. занимался также гравированием и, сверх снимков со многих из своих картин, прекрасно исполнил аквафортным способом воспроизведения «Мадонны с кроликом» Тициана, «Портрета Тинторетто», писанного им самим, и «Маленьких всадников» Веласкеса.
   А. С – в.

   Манеж – здание, приспособленное для верховой езды, а также огороженное для этой цели место на плацу. В последнем случае М. называется открытым. М. весьма удобен при первоначальном обучении верховой езде. в кавалер и при выездке молодых лошадей. Закрытый манеж, кроме того, дает возможность производить занятия в дурную погоду и при искусственном освещении: поэтому М. обыкновенно пользуются и пехотные войска.

   Манетон (ManeJwn, ManeJwV, ManeJw) – первосвященник и секретарь египетских храмов во время Птолемеев I и II. С его именем соединяется представление о начале культа Сераписа. Ему приписываются философские, богословские и исторические, большею частью потерянные сочинения, напр. «Краткая физика» (jusikwn epitomh), «О праздниках» (peri ўEortvn), «О старине и благочестии» (peri arcaismou kai eusebeiaV), «Против Геродота» (ta proV Hrodotou), и сохранившиеся 6 книг астрологического сочинения Apotelesmatika. Особенно важны для современной науки Aiguptiaka или Aiguptiakh istoria; в этом труде он изложил на греческом языке прошлое своей родины, желая познакомить с ним, на основании первоисточников, Запад, который до тех пор мог знать об Египте только из Геродота и других, подобных ему, писателей. Будучи туземцем, имея доступ к египетской литературе, обладая эллинистическим образованием и вместе с тем сохраняя древнеегипетские традиции, М. мог с успехом выполнить задачу. Известностью, однако, труд М. в древности не пользовался, потому сохранился только в извлечениях Иосифа Флавия и христианских писателей Евсевия и Африкана. Первый приводит в своем памфлете против Апиона отрывки из истории 15 – 19 династий, последние – таблицу династий, с перечнем фараонов, с годами их царствований и некоторыми заметками, доказывающими, что традиция птолемеевских времен относительно древнейших династий опиралась на сказки и легенды. Далеко не всегда возможно согласить данные М. с результатами египтологических находок: помимо разности классической и птолемеевской традиций, имена царей искажались как греческой транскрипцией, так и переписчиками; к цифрам также следует относиться с осторожностью. При всем том М. – самый важный из всех авторов, погречески писавших об Египте; его схема истории Египта, с некоторыми изменениями, до сих пор служит основной. К сожалению, самые отрывки его труда известны лишь из третьих рук – Георгия Синкелла, армянского перевода Евсевия и Excerpta Barbari. Вероятно в подлиннике пользовался М. Африкан, Евсевий же имел под руками позднейшую переработку, сделанную с тенденциозной целью. Отрывки издал Muller («Fragmenta Istoricum», II, 511). Ср. Bockh, «Manetho und Hundsternperiode» (Берл., 1845); Lepsius, «Chronologie d. Aegypter» (в «Зап. Берл. Акд.»; 405); его же, «Konigsbuch»; Unger, «Chronologie d. Manetho»; Krall, «Die Komposition und die Schicksale des Maneth. Geschichtswerkes» (Вена, 1879); Maspero, в «Recueil de travaux» (17, 66 и 121). Имя М. значит: «возлюбленный богом Тотом».
   Б Т.

   Манила (Manila) – гл. г. исп. генерал-капитанства Филиппинских о-вов, под 14°36' сев. шир. и 121° вост. д. (Гринич), на о-ве М. или Люцон, с большой, глубокой гаванью, при устье р. Пазига (55 км.), вытекающего из оз. Лагуна-де-Бей. 154062 жит. Собственно город – Ciodad murada, с исп. населением – окружен рвами и стенами, защищен крепостью и несколькими фортами. Собор XVI в., унив., торговая и морская школы и др. учебные заведения. На другом берегу 6 предместий; из них Бинондо; Тондо и С.-Круц – китайский г., средоточие торговли, промышленности и судоходства. Окрестности М. очень живописны. Главные предметы промышленности М. – сигары, приготовляемые на королевеских фабриках, снасти из манильской конопли, нанка, ковры, металлич. изделия, сахар. Заграничная торговля Филиппинских о-вов сосредоточивается главным образом в М., соединенной пароходным сообщением с вост. Азией и всеми частями света. Торговля преимущественно в руках английских, немецких и американских фирм. После Гоа М. – старейшая европейская колония в Индии в на соседних о-вах; основана в 1571 г. испанцами, заселена китайцами, положившими начало промышленности и торговле. Несколько раз происходили их восстания (одно стоило им 23000 чел.), несколько раз их изгоняли, но они снова возвращались. В 1762 г. китайцы поддержали англичан, завладевших городом и наложивших на него контрибуцию. М. часто страдала от землетрясений; в XIX в. их было 5, последнее – в 1880 г.

   Маниок (Manihot Adans.) – род растений из сем. молочайных . Многолетние травы или кустарники, редко древовидные; листья цельные или лапчато-рассеченные, лопастные и пр. Цветки однополовые, однодомные с хорошо развитою, часто ярко окрашенною чашечкою, состоящею из 5 частей; тычинок в мужских цветах 10, расположенных в 2 кружка; в женских трехгнездая завязь со сросшимися столбиками; плод сухой, раскрывающийся створками; семена с мясистыми придатками и белком. Всех около 80 видов, все американские, преимущественно бразильские, немногие доходят до Мексики. Главный вид М. utilissima (Jatroph. Manihot L.). Кустарник вышиною в 2 – 3 м., все растение сизо-зеленое, листья лапчато 3 – 7 раздельные, голые; коробочка снабжена узкими извилистыми крылышками. Корень длиною иногда в 1 м., а толщиною от 10 до 15 стм., содержит обильный крахмал, состоящий из мелких крупин, собранных в сложные маленькие кучки. Кроме крахмала заключает острое вещество, действующее как сильное слабительное и даже ядовитое, которое, впрочем, легко устраняется при сушке и промывании. Самый крахмал чрезвычайно питателен и легко варим. Грубо извлеченный он называется кассовою, а тщательно очищенный и переработанный в виде шаровидных просвечивающих крупин, наподобие перлового саго, известен под названием manioka. Из кассавы приготовляют муку и хлеб. М. теперь повсюду в продаже и представляет необыкновенно легко варимое кушанье, его прибавляют в супы, делают из него жидкую кашу и пр. М. распространен теперь во всех тропических странах и служит главною пищею бедного люда, особенно негров, как в Америке, так и в Африке. Кассаву доставляют также бразильские виды: М. palmata и М. cartliagenensis J. Mull.
   А. Б.

   Манихейство – религиозно-философское учение, широко распространенное некогда на Востоке и Запади, скрытно существующее, в различных видоизменениях, и доныне. Прежде М. считалось то христианскою ересью, то обновленным парсизмом; новейшие авторитеты (Гарнак, Кесслер) признают его самостоятельною религией, наряду с буддизмом, христианством и мусульманством. Родиною М. была Месопотамия, основателем – Сураик, сыи Фатака (у греч. пис. – PatekioV), персидскопарфянского княжеского происхождения, род. в 314 г. в Вавилонской области в местечке Мардину, близ Ктезифона. Его собственное имя, в искаженной форме Хурбик, сохранилось у христианских писателей, но более известен он под своим почетным прозванием: Мани (в греч. форме – ManhV) знач. дух или ум. Отец его переменил свою национальную религию (парсийскую), пристав к секте крестильников (сабиев, по-арабки мугтазила). В их учении воспитывался и Мани, но еще в отрочестве оставил его, как он уверял потом – по прямому указанию явившегося ему ангела. Старинный рассказ, в общем баснословный, о двух его предшественниках, Скифиане и Теревинее, прозванном Буддою, указывает, по-видимому, на религиозные влияния с дальнего Востока. Выступив в 238 г. с проповедью собственного учения, М. имел сначала большой успех; он обратил в свою веру брата персидского царя и был благосклонно выслушан самим царем Сабуром (Сапор) 1-м. Но вражда мобедов – жрецов господствовавшей религии – скоро заставила его удалиться из пределов Персии, после чего он долго путешествовал в Индии, Восточном Туркестане и, по некоторым известиям, даже в Китае, проповедуя с успехом, в то время, как ученики его насаждали новую веру в различных областях римской империи. Он вернулся в отечество только при внуке Сабура, Бахраме I, который принудил его вступить в открытый спор с великим мобедом. Когда в конце этого спора Мани не согласился на требование своего противника решить дело судом Божиим – испытать истину посредством глотания расплавленного свинца, – и не показал никаких чудес в оправдание своей веры, Бахрам произнес такой приговор: этот человек производит волнения, могущие привести царство к разрушению, а потому прежде всего необходимо, чтобы он сам был разрушен, дабы предупредить дальнейшие последствия. По некоторым известиям, Мани был обезглавлен, а из его кожи сделано чучело, повешенное в городских воротах; по другим, с него живого была содрана кожа (277 г.). Незадолго до смерти он назначил себе преемником в управлении общиной Сисинния, предписав ему и всем последующим руководителям М. оставаться непременно в вавилонской области. Мани был человек книжный; из его сочинений, сохранявшихся среди арабских ученых еще в Х в. и позднее, известны по названиям и отрывкам: 1) Сабуракан, 2) Книга тайн, 3) Евангелие, 4) Сокровище оживотворения, 5) Дела гигантов, 6) Свет достоверности и основания или предписания для слушателей (распространен, на Западе в латинском переводе, под назв. Epistola fundamenti) и 7) много писем. Только первая из этих книг была написана по-персидски, остальные – по-сирийски. Во вступлении к книге Сабуракан (сохранившемся в буквальном арабском переводе у полигистора Аль-Бируни), Мани так определяет свое религиозно-историческое положение: «Учение мудрости и добрых дел приносилось в мир время от времени, в непрерывной последовательности, чрез посланных Божиих. Так в один круг времени пришло это истинное учение чрез посланного, называемого Буддой, в земле индийской; в другое время через Зарадушта (Зороастра) – в стране персидской; еще в другое – через Иисуса, в краях западных. После того сошло (на землю) это нынешнее (т. е. манихейское) откровение и пocледoвало это нынешнее посланничество в настоящем новейшем веке, через меня, Мани, посланника истинного Бога, в стране вавилонской». По другим свидетельствам, Мани называл свое учение печатью (т. е. завершением) всех откровений, а себя самого объявлял тем параклетом (утешителем), которого обещал Христос по евангелию Иоанна.
   М. исходит из того неоспоримого факта, что наша действительность есть смешение противоположных элементов и противоборствующих сил, которые окончательно сводятся к двум: добру и злу, или, говоря фигурально – к свету и тьме. Но «природа света едина, проста и истинна», следовательно, не допускает никакого положительного отношения к противоположному свойству зла или тьмы, которое, однако, несомненно существует и, не вытекая из добра или света, должно иметь свое собственное начало. Поэтому необходимо признать два безусловно самостоятельных первоначала, от века неизменных в своем существе и образующих два отдельные мира. Простота сущности не мешает различению форм; в области светлого или благого бытия Мани различает сначала само Божество, как такое, или «Царя светлости», его среду или «светлый эфир» и его царство или рай, «землю светлости». Божество имеет пять нравственных атрибутов или «членов» – любовь, вера, верность, мужество и мудрость; светлый эфир, понимаемый, очевидно, нематериально, есть носитель пяти умственных свойств – спокойствие, знание, рассуждение, «тайна» (или скрытность) и понимание; наконец, «земля светлости» имеет также пять «членов», или особых способов бытия, аналогичных «стихиям» нашего Мира, но только в их положительном или добром свойстве: воздух или благотворное веяние, ветер или прохлада, свет, вода и согревающий огонь. Каждое из основных качеств Божества, идеального эфира и светлой телесности имеет свою сферу блаженного бытия, в которой оно преобладает, а с другой стороны, все силы добра или света сходятся вместе для произведения одного конкретного существа – первочеловека или небесного Адама. Соответственным образом расчленяется мир тьмы и зла. Так, основные проявления или «члены» темной земли суть: яд или зараза (в противоположность благотворному веянию или благорастворенному воздуху), бурный вихрь (против освежающего ветра), мрак (против света), туман (против воды) и пожирающее пламя (против согревающего огня). Все элементы темного царства собираются воедино и сосредоточивают свои силы для произведения одного конкретного представителя тьмы – сатаны. Но тьма, по отрицательному существу своему, не может давать удовлетворения, и потому сатана устремляется за пределы своего царства, в область света. Против него высылается предназначенный для борьбы с тьмою первочеловек. Образованный сначала из десяти основ Божества и эфира, он теперь, в виде одежды и вооружения, воспринимает и пять элементов «светлой земли»: он надевает «тихое веяние», как внутренний панцирь, сверху облекается светом, как ризою, покрывается щитом из водяных облаков, берет ветер, как копье, и огонь, как меч. После долгой борьбы он побежден темными силами и заключен на самое дно ада. Посланные «матерью жизни» (тоже, что «райская земля») светлые силы освобождают его и водворяют в горний мир, но во время борьбы он потерял свое вооружение, и элементы, из которых оно было составлено, смешались с соответствующими противоположными элементами темной области. После победы света эта хаотическая материя осталась в его власти, и верховное божество хочет извлечь из нее то, что принадлежит светлому царству. Посланные им зиждительные ангелы устраивают наш видимый мир как некую сложную машину, для выделения света из его смешения со тьмою. Такой взгляд в основе оригинален и интересен, но в подробностях представляется ребяческим. Главную часть мировой машины Мави видел в месяце и солнце, которые он называл световыми кораблями. По его представлению, месяц непрерывно вытягивает или высасывает частицы небесного света из подлунного Мира и постепенно передает их, по невидимым каналам, солнцу, откуда они, уже вполне очищенные, поступают в горние небеса. Ангелы-зиждители, устроив физический мир, удаляются восвояси; но так как этот мир, хотя и предназначенный для выделения света из тьмы, пока еще содержал в себе и то, и другое начало, то в него получили доступ силы из темного царства, именно те, которые некогда поглотили и задержали в себе светоносный панцирь первочеловека. Эти князья тьмы (архонты) завладели подлунною областью и вели себя здесь очень дурно; из их неправильных сочетаний произошли земные люди – Адам и Ева, в которых и перешли световые частицы небесного «панциря». Затем передается довольно запутанный вариант к библейскому сказанию о разделении человечества на две линии – Сифову и Каинову. Потомки Сифа (Шитил) находятся под непрерывным попечением и руководством небесных существ, проявляющих свое действие, время от времени, чрез известных в истории избранников . Взгляд Мани на Христа представляет, в сохранившихся известиях, некоторое противоречие. По одним указаниям, небесный Христос действует чрез человека Иисуса, но без внутреннего соединения с Ним, и покидает Его при распятии; по другим – человека Иисуса вовсе не было, а был только небесный дух, Христос, с призрачною видимостью человека. С точки зрения Мани в этом вопросе важно было только устранить идею воплощения или действительного иидивидуального сочетания божественной и человеческой природы в Христе – а она одинаково устранялась и при том, и при другом из упомянутых представлений. – После совершенного откровения истины в учении самого Мани, «сыны света» извлекут и соберут все светлые элементы, заключенные в человеческом мире, и тогда возгорится все физическое мироздание, для окончательного выделения последних еще остающихся в нем световых частиц. После этого навеки утвердятся пределы двух миров и оба будут пребывать в полной и безусловной отдельности друг от друга. Учение о будущей жизни согласно с принципом двойного дуализма: между добром и злом с одной стороны, духом и материей – с другой. Души небесного происхождения, очищенные отчасти при жизни, отчасти после смерти (посредством различных мытарств, состоящих, главным образом, в страшных и отвратительных видениях), водворяются окончательно в «раю светлости», а души адского происхождения навеки утверждаются в темном царстве; тела же и тех, и других всецело уничтожаются, и ни о каком 'воскресении их не может быть речи. Мани различал в своем учении теоретическую часть от практической. Последняя сводится, в сущности, к обязательному аскетизму: воздержанию от мяса, вина и половых сношений. Не могущие этого вместить не должны вступать в число верующих, но могут спасти себя, помогая разными способами манихейской общине. Между самими верующими различаются 3 степени: слушатели, соответствовавшие «оглашенным» древней христианской церкви, избранные, соответствовавшие христианским «верным», и совершенные, соответств. церковному клиру. В М. была, по-видимому, определенно организованная иерархия: есть указания на епископов и на верховного патриарха, пребывавшего в Новом Вавилоне. Богослужебная сторона религии не получила в М. большого развития; известен, однако, сохранившийся и в позднейших средневековых отраслях М. обряд возложения рук, называвшийся «утешением» (consolamentum); на молитвенных собраниях пелись особые гимны, сопровождавшиеся инструментальною музыкою (предпочиталась лютня), и читались священные книги, оставшиеся от основателя религии. – М. после своего открытого распространения в III и IV вв., существовало долгое время потайным образом и на Востоке продержалось (в чистом виде) до Х или IX в. Жестокие гонения, которым оно подвергалось и на Востоке, и на Западе, не помешали его развитию; оно доказало свою жизненность такими широкими и крепкими разветвлениями, как павликианство, богумильство и в особенности западное перерождение последнего – ересь кафаров или альбигойцев . Источниками для изучения собственно М. служили прежде главн. образом: l) «Acta disputatiоnis Archelai cum Manete» – сочинение, написанное первоначально (как доказал Кесслер) на сирийском языке, но сохранившееся только в латинском (и отчасти греческом) переводе (изд. Rouер, «Reliquiae Sacrae», V, Оксф. 1848); хотя связанное с вымышленною историею, оно представляет ценные данные, – и 2) сочинения блаж. Августина, из коих некоторые, посвященные специально М., содержат выписки из манихейских книг; но Августин принадлежал в течение восьми лет к М. лишь на низшей ступени посвящения (auditor), почему сообщаемое им хотя достоверно, но недостаточно. В настоящем веке ученые ориенталисты открыли новые источники у арабских писателей; особенно важен в этом отношении изданный Флюгелем Фихрист-альулум («Сборник знаний»), с фрагментами из соч. Мани. Кесслер собрал и перевел сообщения о Мани и М. из 14 восточных писателей. Первое научное соч. М. явилось в прошлом веке: Beausobre, «Hisloire de Manichee et du Manicheisme». В нынешнем веке: Baur, «Das manich. Religionssystem» (Тюб. 1831); Flugel, "Mani, seine Lehre u. s.
   Вл. Соловьев.

   Мания (mania). – Это слово в разговорном языке часто употребляется для обозначения одностороннего влечения, страсти, направленной на определенный предмет или занятия. Как научный термин, М. издавна служит для обозначения определенной формы душевного расстройства. Существенные свойства этой формы болезни заключаются в ускорении течения идей и усилении двигательных импульсов. Обыкновенно развитию М. предшествует непродолжительный период психического угнетения, характеризуемого как раз противоположными свойствами . Спустя несколько недель после появления такого угнетенного, подавленного состояния, с больным происходит иногда постепенно, иногда довольно быстро, резкая перемена. Он становится болтливым, перескакивает с одного предмета на другой, склонен к шуткам, подбору рифм, смехотворным замечаниям. Вместе с тем устанавливается благодушное настроение и повышенное самочувствие, все больному представляется в розовом цвете, он чувствует себя способным к большим трудам, крупным предприятиям, преодолению всех препятствий; ему весело на душе, он испытывает потребность обнаружить это веселье в песнях, шумном обществе, угощении приятелей и незнакомых лиц. Однако, настроение больного неустойчиво, он легко раздражается, впадает из-за ничтожного противоречия в гнев, внезапно без видимой причины способен зарыдать, но также быстро опять возвращается к смеху и шуткам, которые легко принимают характер оскорбительных и цинических выходок. Если психическое расстройство не идет дальше этих легких изменений, совокупность которых напоминает картину алкогольного опьянения, то мы имеем дело с видом мании, называемым «маниакальной экзальтацией». Эта легкая картина болезни может продержаться несколько дней или недель, и отсюда возможен исход к выздоровлению путем постепенного возвращения к норме, или же наступает дальнейшее развитие мании. В последнем случае ускорение течения идей усиливается до настоящего бегства или вихря их, и тогда связное мышление становится уже невозможным. В то же время обыкновенно в сознании являются идеи величия. Двигательное возбуждение выражается в громких криках, безостановочном наборе слов, усиленной жестикуляции руками и ногами, прыганьи, склонности рвать и разрушать все, что попадается под руки. При еще большей интенсивности болезни наступает полная спутанность, помрачение сознания и сильнейшее буйство. В таком виде мания может тянуться несколько недель или месяцев, причем за время течения болезни обыкновенно происходят колебания в интенсивности ее проявлений; при очень длительном течении, последняя вообще понижается. Большею частью психическое расстройство при мании, даже при легких формах ее, сопровождается упорной бессонницей. Во многих случаях М. представляет самостоятельную форму болезни, и тогда она дает большой процент полного выздоровления. Нередко, однако, М. представляет лишь эпизодическое проявление сложного, хронического душевного расстройства, как, напр., прогрессивный паралич, периодическое эпилептическое помешательство, и тогда исход определяется свойствами основной болезни; в этих случаях, М. может пройти, но психическое расстройство не исчезает, а принимает лишь другую форму. Причины и лечение М. совпадают с соответственными данными о душевных болезнях вообще.

   Манна (библ.) – особого рода вещество, которым питались евреи в пустыне по выходе из Египта. Когда они, во время странствования, стали испытывать голод, то подняли ропот на Моисея. На следующее утро пустыня оказалась усыпанною каким-то белым крупитчатым веществом, которое было сладковато на вкус и питательно. Это и была М., которую Моисей велел собирать и делать из нее лепешки. С этого времени М. сделалась постоянным источником пропитания народа, до самого вступления его в Палестину. В некоторых частях Синайского полу-ова и доселе встречается вещество, по своим свойствам похожее на библейскую М. и даже теперь называемое местными арабами манна Эссема – «небесная манна». Это – беловатое смолистое вещество, имеющее душистый запах и высачивающееся из стволов кустарника тамариска (Tamarix mannifera). Тамариск растет в западной половине Синайского полуо-ва, в каменистой Аравии и в области заиорданской. Собственно на Синайском полуо-ве истечение этого смолистого вещества бывает только в мае и июне, после зимних дождей. Оно имеет вкус меда и сочится из кустарника, как клей или смола из вишневого дерева. При падении на землю М. принимает в себя и разные другие элементы, так что для употребления ее требуются известные приспособления. Арабы варят ее в горшке, затем пропускают чрез полотно для очищения от посторонних примесей и потом сливают в жестянки, в которых она может сохраняться по несколько лет. Местные бедуины и греческие монахи едят ее с хлебом, как приправу, но она никогда не заменяет хлеба. Такая тамарисковая М. имеет весьма отдаленное сходство с тою М., которой питались евреи, как хлебом: она не питательна, да ее было бы и совершенно недостаточно для народа в слишком два милл. душ, для которых потребовалось бы до подмиллиона пудов еженедельно, между тем как тамарисковой М. даже в хорошие годы собирается не более 25 – 30 пд. в год. По более подробному библейскому описанию «манна была как кориандровое семя, белая, вкусом же подобна лепешке с медом» (исх. XVI, 31). В Числ. XI, 7 М. по виду уподобляется бдолаху («видом как бдолах»): бдолах есть смолистое вещество, вытекающее из бдолы, особого рода пальмы. Со временем эта однообразная пища надоела евреям, так что они роптали и называли М. «негодною пищей» (Числ. XXI, 5) или, точнее, «слишком легкой»; но они не голодали и во всяком случае не умирали с голода, как это было бы неизбежно при питании М. тамарисковой, которая не содержит в себе азота. См. Исх. XVI гл.; Иос. Флавий («Древн.», III, 1); Burckhardt, «Travels in Syria and the Holy Land» (p. 660).
   А. Л.

   Мансар (Mansard, или, что правильнее, Mansart) – фамилия двух франц. архитекторов. 1) Франсуа М. (1598 – 1666). Из его построек замечательны: дворец Гастона Орлеанского, в Блуа (1635 – 60), замок «Maisons» на Сене (1642 – 51), замечательная по своему вкусу реставрация Отеля-Карнавале в Париже, и, наконец, монастырь и собор Валь-де-Грас, там же, начатый в 1645 г.; эту последнюю постройку художнику не удалось окончить, так как своею смелостью и независимостью в преследовании художеств, целей он навлек на себя немилость королевы Анны Австрийской. Впоследствии он осуществил задуманный им проект, в меньшем размере, при сооружении капеллы замка Фрэн (Frenes). Постройки М. отличаются замечательной уравновешенностью и красотой композиции. По своему направлению, он принадлежит к последним представителям национальной франц. школы, в отличие от последующих архитекторов, сильно зараженных итальянским влиянием. Хотя и до него архитекторы любили пользоваться высокими франц. крышами для устройства в них жилых помещений, однако, М. сообщил этому роду построек свое имя (mansarde), так как особенно охотно и часто прибегал к ним для достижения декоративных эффектов. 2) Жюль-Ардуэн М. (1646 – 1708), племянник предыдущего. Из его многочисленных работ особго внимания заслуживают: обстройка Площади Побед и Вандомской площади в Париже, перестройка незначительного охотничьего замка-павильона Версаль в колоссальный, всемирно известный дворец, сооружение большого Трианона в Версальском парке и дворца Марли, разрушенного во время великой революции. Лучшим его созданием должны считаться купол и фасад церкви Дома Инвалидов, в Париже, одного из превосходнейших памятников франц. зодчества. Людовик XIV, встретив в М. даровитого выразителя своих грандиозных замыслов, сделал его генерал-суперинтендантом всех строений Франции и возвел в графское достоинство. Стиль его отличается великолепием и строгостью, хотя многие из его произведений и носят на себе отпечаток внутренней пустоты и театральной напыщенности.

   Мантапам – преддверие или просцениум индийских храмов, в форме открытого высокого павильона; здесь принимают и укрывают идолов, когда их носят в процессиях.

   Мантенья (Андреа Mantegna, 1431 – 1506) – знаменитый итал. живописец и гравер, главный представитель падуанской школы раннего Возрождения. Он был приемный сын и ученик Фр. Скварчоне; подготовившись под его руководством, развился далее под влиянием произведений Донателло, Ф. Липпи и Як. Беллини. В самом раннем из своих произведений, исполненном в сотрудничестве с др. художниками в црк. дельиЭремитани, в Падуе («Крещение мага Гермогена», «Св. Иаков перед Иродом Агриппой». «Св. Иаков, благословляющий новообращенного», «Усекновение главы св. Иакова» и пр.) – М. уже выказывает любовь к классической древности и знакомство с античной пластикой, а также знание перспективы и уменье справляться с ракурсами. К той же ранней поре его деятельности относятся: алтарный образ, написанный для црк. св. Юстины в Падуе (ныне находится в миланской галл. Брера), отличающийся большей гармонией тонов и более мягкою лепкою тела; «Св. Евфимия» (в неаполитанском музее), полная благородства и строгости, а также «Мадонна на троне со святыми», исполненная для црк. св. Зенона в Bepoне; две части пределлы последней иконы, замечательной по определенности рисунка, выразительности фигур и законченности деталей, находятся в музее гор. Тура, а средняя часть – в луврском музее. Переселение в Мантую, в 1459 г., послужило на пользу художнику, способствуя смягчению резких сторон его таланта. К этому времени относятся: алтарный образ с маленькими фигурами, написанный им для дворцовой капеллы маркиза (ныне нах. в галлерее Уффици, во Флоренции), «Св. Севастиан» (в венской галлерее), «Св. Георгий» (в венецианской акд. худож.), «Мадонна с ангелами» (в берлинском музее). Главный труд, исполненный М. в эту пору – фрески в свадебной зале (camera de' sposi) мантуанского замка, сохранившиеся вполне лишь на одной стене, а на другой сильно пострадавшие. Они изображают сцены из семейной жизни Лодовико, немного тяжеловатые по композиции и формам, но полные могущественного величия и жизненной правды. В живописи потолка этой залы (амуры, сцены из легенд о Геркулесе, Оpине, Орфее и пр.), также вполне сохранившейся, М. является основателем новых принципов плафонной живописи, доведенных потом до полного развития Корреджио. Работая преимущественно для мантуанских маркизов, Лодовико и его преемников, Федериго и Франческо, М. получал заказы и от других итальянских владетельных особ, от Эсте, Медичей и др. Папа Иннокентий VIII пригласил его в Рим для расписания капеллы в бельведерской вилле (уничтоженной при Пие VI). Ко времени пребывания художника в Риме относится также чрезвычайно тонкая по работе Мадонна, писанная для Франческо Медичи (ныне наход. в гал. Уффици). По возвращении своем в Мантую, М. окончил девять больших картин, с изображением триумфального шествия Цезаря. Эти картины, долженствовавшие заменить собою тканые ковры на стенах дворца Сан-Себасиано, сильно пострадали от реставраций и ныне хранятся в гэмптон-коуртском замке близ Лондона. В них ярче, чем в какихлибо других произведениях М., выразилось его увлечение классическою древностью. К тому же позднему периоду деятельности М. относятся: «Madonna della vittoria» (в Лувре), «Мадонна между св. Иоанном и св. Магдалиной» (в лонд. национ. гал.), привлекательные по мастерской группировке фигур, величественности композиции в нежности отделки. Немного позже этих картин из-под кисти М. вышли две другие хранящиеся теперь в луврской галерее, в Париже, и изображающие победу добродетелей над пороками, и «Парнас»; в них талант М. проявился во всей полноте своего развития. Последнею работою М. был, по-видимому, «Триумф Сципиона», найденный в мастерской художника после его смерти (находится в лонд. национ. галерее). Последние годы своей жизни М. провел в нужде, причиною которой была постройка им на свой счет роскошной семейной капеллы при црк. св. Андрея в Мантуе. Главные достоинства М., – величественность концепции, строгий рисунок, отличная лепка фигур, основанная на изучении античной скульптуры, и сила выражения; слабые его стороны – некоторая несмелость композиции и недостаточный колорит. Ему принадлежит заслуга введения гравирования в Ломбардии; он один из первых начал в своих гравюрах воспроизводить собственные композиции, а не чужие. Наиболее любопытные из его гравюр: «Спящая Мадонна» (Br. 8), «Христос между св. Андреем и Лонгином» (Вr. 6), «Положение во гроб» (Br. 3), «Борьба морских богов» (Br. 3), «Вакханалия», «Триумфальное шествие Цезаря» (шесть листов, из которых самому М. принадлежат несомненно только два, Вr. 10 и 11).
   А. Н – в.

   Мантуя (Mantua, Mantova) – гл. гор. бывшего герцогства в Италии, теперь гл. г. пров. в Ломбардии и важная крепость, на о-ве среди Минчио, разделяющегося на несколько рукавов, с очень болотистыми берегами, и образующего озеро; нездоровый климат. 29500 жит. (1893.). Огромный дворец Palazzo vecchio, один из величайших в Европе (теперь казарма), с фресками Мантенья и Джулио Романо; здание университета (основанного в 1625 г., теперь закрытого), цейхгаус, театр, ипподром, величественная црк. св. Андрея с работами Кановы, другие церкви с картинами Дж. Романо и Мантенья. Духовная семинария, академия наук и искусств (Vergiliana), с картинной галереей и собранием древностей; ботанический сад, обсерватория, богатая публичная библиотека и музей со многими достопримечательностями. Кожевенное производство и торговля шелком. М. укреплена Карлом Вел.; в 1630 г. страшно опустошена императорскими войсками и пришла в упадок. Область прежнего герцогства М. была цветущей уже во время римлян, после падения империи принадлежала готам, лангобардам, франкской и германской монархии, затем герцогам, как вассалам империи, с XVIII в. – Австрии, в 1797 г. вошла в состав цизальпинской, потом итал. республики, в 1805 г. – королевства итальянского, а в 1814 г. снова досталась Австрии, которая в 1866 г. уступила ее Италии.
   Во время итальянской войны 1796 г. австрийский гарнизон М. доведен был до 12 т. Бонапарте, узнав о плохом состоянии крепостных верков, вознамерился взять их приступом. 4 июня войскам его удалось овладеть некоторыми передовыми укреплениями, но затем осада затянулась, а вечером 31 июля французы отступили от М., преследуемые австрийцами, которые при этом захватили до 180 орудий и много пленных. Новое обложение крепости франц. войсками началось в августе 1796 и продолжалось до февраля 1797 г. Австрийский генер. Альвинци несколько раз пытался освободить М. от блокады, но после побед французов при Арколе и Риволи принужден был отказаться от своего намерения. Между тем в крепости истощились жизненные припасы, и 2 февр. 1797 г. она сдалась на капитуляцию. – В 1799 г., во время итальянского похода Суворова, М. была обложена австрийскими войсками под начальством Края, которые, после сражения при Треббии, были усилены частью отряда генер. Отта. Осада продолжалась до 17 июля, когда начаты были переговоры о сдаче крепости, а 19-го французский гарнизон положил оружие и отпущен в отечество, кроме офицеров, отправленных в Австрию военнопленными.

   Манускрипт (лат. = рукопись) – первообраз книги. Римляне знали два рода рукописей: одни свертывались в свитки (volumina), другие (codices) имели вид квадратных книг. На живописных фресках, открытых в Геркулануме, попадаются изображения людей, читающих свитки, которые держат в руках. Свитки, которые изображены открытыми, скатываются горизонтально, слева направо, во всю длину. Письмена, нарисованные на фресках, разбиты небольшими перпендикулярными столбцами. Раскатывались свитки правою рукою мало-помалу, по мере того, как читались, и в тоже время скатывались левою рукою, в том же направлении или противоположном. Когда рукопись исписывалась до конца, отдельные листы, из которых составлялся свиток, подклеивались один вслед за другим; к концу последнего листка приклеивалась скалка (umbilicus), вокруг которой и накатывался свиток. Кодексы, которые вошли в употребление лишь долгое время спустя после свитков, обыкновенно писались с обеих сторон листов (опистографы). Страницы нередко исписывались в два или три столбца, имели со всех четырех сторон поля, не перенумеровывались. Снаружи, в охрану от порчи, кодексы по большей части защищены были несколькими кусками материй, служившими обложкою, или же сохранялись в деревянных футлярах, снабженных кожаными застежками (unci или hamuli). Материалом, на котором писали некогда, а отчасти пишут и теперь М., служили шкуры животных, подготовлявшиеся на разные лады, рыбьи кожи, внутренности змей и других животных, ткани льняные и шелковые, древесные листья и дерево, кора, сердцевина растений, кости и слоновая кость, воск, мед, штукатурка и т. д. Дошедшие до нас рукописные памятники начертаны главным образом на папирусе, пергаменте, велине и бумаге. Известны также употреблявшиеся для этой же цели и таблички из слоновой кости – диптики или полиптики (смотря по тому, было ли их соединено вместе по две или более). На низшей степени культуры важнейшие общественные акты отмечались на палках, а также на черенках и лезвиях ножей; дрезденская библиотека имеет мексиканский календарь, увековеченный на человеческой коже. Для написания хартий папирус употреблялся преимущественно пред пергаментом вплоть до VII в.; он же шел сначала и для изготовления сочинений. Так, парижская национальная библиотека имеет отрывки на папирусе из жития св. Анита и сочинений бл. Августина. Древнейшие сочинения – помимо хартий – написаны на пергаменте. Для этого же употреблялся и велин, выделывавшийся из телячьей кожи. Для письма употреблялись чернила и разные краски. Плиний Старший утверждает, что черные чернила в древности выделывались из сажи, клея и воды, примесь же к этому составу уксуса делала краску почти неизгладимой; тот же автор рассказывает, будто к этой смеси примешивалась иногда полынная настойка, так как этим способом рукописи избавлялись от опасности повреждения мышами. В XII веке были изобретены чернила, изготовляемые из чернильных орешков. Из цветных чернил наиболее употребительными были красные – minium; частным лицам под страхом смерти воспрещалось употреблять эти чернила, так как употребление их было присвоено только императорам. Древние употребляли также золотые и серебряные чернила; в Византии хризографами именовались искусные переписчики, которые специально занимались перепискою золотыми чернилами. Весьма редкие рукописи сплошь написаны золотом; из них известен часослов Карла Лысого. Серебряные чернила преимущественно употреблялись для письма по велину, окрашенному в пурпурную краску. Весьма оригинален часослов Карла V, принадлежащий руанской библиотеке: текст выписан серебряными буквами по черному фону, с заглавными золотыми буквами. Красные чернила главным образом шли для заголовков, заглавных букв и тех мест, на которые желали обратить вниманиe читателя. Миниатурою, т. е. рисованием миниумом, называлось сначала именно выведение красными чернилами заглавных букв, с которых начинались отдельные главы в древних рукописях. Впоследствии этим же словом в распространительном его значении стали обозначать вообще разукрашенные какими-либо рисунками заглавные буквы. Роскошь эта первоначально пущена была в ход в Италии, а оттуда занесена была во Францию. – Так как рукописи подвержены порче, то до нас дошли лишь немногие памятники, относящиеся к глубокой древности. Таковы папирусы, открытые в египетских гробницах и относимые Шамполионом к 3500 г. до Р. Хр. В неаполитанском музее Studi хранится, далее, коллекция латинских свитков (volumina), открытых в Геркулануме. На половину истлевшие от действия лавы, они, с большою осторожностью при раскатывании, успешно были укреплены на проклеенное полотно. От императорской эпохи до нас дошли лишь немногочисленные рукописи: ватиканский Tepeций (эпохи Септимия Севера), – библейский список семидесяти толковников или так называемый ватиканский кодекс, александрийский кодекс, принадлежащий британскому музею (тоже библейский текст, писанный греческими прописными буквами), – Диоскорид, принадлежащий неаполитанской библиотеке, и др. Среди манускриптов, дошедших до нас от II. и III в. по Р. Хр., особенно многочисленны списки Ветхого и Нового Завета. Что касается древних рукописных списков светских писателей, то они более или менее известны на перечет. Таковы Виргилий, на велине, флорентийской библиотеки св. Лаврентия (IV в), Тит Ливий – импер. венской библиотеки (V в.) и «Иудейские древности» Иосифа Флавия – амброзианской миланской библиотеки. Начиная с эпохи Карла Великого число сохранившихся манускриптов значительно умножается. Из них особенно примечательны: Библия, писанная рукою Алкуина, часослов Карла Великого, венский псалтирь Дагульфа, подаренный Карлом Великим Адриану I в 772 г. Начиная с Х века, когда ученость опять входит в честь, в монастырях изготовляется масса всевозможных манускриптов, которые и теперь переполняют монастырские ризницы и рукописные отделы важнейших европейских библиотек. Монахи, которые долгое время были единственными каллиграфами, полагали на переписку рукописей кропотливое старание и удивительное терпение. Их трудолюбивым перьям, главным образом, и принадлежат дошедшие до нас списки сочинений древних классиков и хроники тех времен, когда жили эти скромные деятели. В каждом почти монастыре имелась особая зала, scriptorum, где монахи занимались перепискою. Занятая в scriptorium'е определялись особым уставом; библиотекарь распределял между монахами отрывки для списывания и поставлял материалы, нужные для переписки. Переписка производилась в благоговейном молчании и считалась делом угодным Богу; в самый scriptorium во время занятий никто даже из братий не допускался, кроме аббата, приopa и его помощника. Так как М. стоили очень дорого, то нередко в конце рукописи помещалось примечание, призывавшее на похитителя ее кару небес и ввержение в ад (Насколько М. дорого ценились, можно судить по следующим примерам : Людовик XI, взяв для временного пользования у парижского факультета сочинения арабского писателя Paзия, должен был внести в виде залога сто золотых крон; десять марок серебра, предложенные в обеспечение за томик Авицены, показались собственникам рукописи недостаточною гарантиею. Рукописи охотно принимались в заклад даже ростовщиками.)
   В Xlll – XV вв. параллельно с монастырскими scriptorium'aми образуются светские братства переписчиков, соперничавшие в работе с клириками. В XV в. европейских ученых охватило лихорадочное стремление отыскивать и приобретать старинные рукописи: Медичи, благодаря обширным коммерческим оборотам со всем миром, собрали во Флоренции неисчислимые литературные сокровища. Сицилиец Ауриспа, апостолический секретарь, за время своих путешествий собрал 230 рукописей и в одном из писем рассказывает, что ему без труда доставались рукописи светских писателей, но греки очень неохотно расставались со списками духовных сочинений. То была эпоха увлечения книжною мудростью, когда Панормита распродал свои земли, чтобы приобрести Тита Ливия; когда флорентинец Николи разорялся, чтобы составить собрание из 800 томов рукописей, которые по его смерти должны были послужить основанием для образования общественной библиотеки; когда Косьма Медичи улаживал политическия недоразумения с Альфонсом арагонским, королем неаполитанским, уступая ему желанную рукопись; когда Гварино Веронский, проф. в Ферраре, вследствие утраты ящика с рукописями, вывезенными им из Константинополя, поседел в одну ночь. Куяций, Питу, де-Ту, Скалигеры и Коттоны были неутомимыми разыскателями древних манускриптов; эти последние порою находились там, где их менее всего можно было ожидать найти. Так, Поджио открыл Institutiones Квинтилиана в источенном червями ящике, под развалинами надворной постройки Сен-Галленского монастыря. Вообще в этом отношении Поджио Брачиолини везло: благодаря ему открыты несколько книг Argonautica Валерия Флакка, философская поэма Лукреция, многие речи Цицерона, сочинение Колумеллы о земледелии и т. д. Самый драгоценный из списков Тацитовых аннал был открыт в одном из вестфальских монастырей; подлинный Юстинианов кодекс попал в руки пизанцев по взятии приступом одного из калабрийских городков, а впоследствии, в виде победного трофея, перешел к флорентийцам. Множество манускриптов, заключавших драгоценнейшие памятники древних литератур, подверглись в средние века своеобразному уничтожению: написанное на пергаменте выцарапывалось и стиралось, а на отчищенном таким образом дорогом материале писались заново какие-нибудь средневековые жития . Многие М., о существовании которых было известно в начале новых веков, ныне исчезли бесследно. Порою бывало и так, что писатели, не особенно щекотливые, выдавали разысканные ими древние рукописи за собственные труды, и наоборот. Многие каллиграфы приобрели европейскую славу, и даже после изобретения книгопечатания М. удержали значение художественных произведений. Один из искуснейших каллиграфов новейшего времени был Николай Жарри, родившийся в Париже в 1620 г. и умерший ок. 1674 г. Из его трудов славится особенно Guirlande de Julie – сборник стихотворений, сочиненных лучшими поэтами той эпохи и поднесенный герцогом де Монтозье его невесте, Юлии д'Анженн. Этот сборник, в 30 листов, снабжен заглавным листом, на котором нарисована гирвянда цветов знаменитым художником Робером, а на каждом последующем листке повторен один из цветков, входящих в состав всей гирлянды. Драгоценность работ Жарри породила целый ряд подлогов; за его работы выдавались произведения его учеников и других каллиграфов. До конца XVIII в. находились трудолюбивые монахи, которые посвящали свои досуги переписки рукописей. Так, в публичной руанской библиотеке хранится молитвенник – истинное чудо терпения и каллиграфического искусства, на которое какой-то бенедиктинец XVIII в. употребил 80 лет жизни. Письмена, вошедшие в Европе в общий обиход со времени вторжения варваров, имели в своей основе обычное начертание букв римлянами. Грамоты и дипломы, предшествующие XIII веку, писаны пятью разного характера почерками: капителью, уставом, строчными, курсивными буквами и полууставом. В XIII в. начинается в письменности преобладание готики, которая проявляется в формах шрифта, состоящего из прописных, или строчных, или курсивных готических букв, или всех их смешанных вместе. Весьма характерною особенностью в М. является употребление произвольных аббревиаций или титл, которые в некоторые эпохи становятся особенно многочисленными и с трудом интерпретируются. Эти аббревиации, в связи с расстановкою знаков препинания и характером письма, служат главным основанием для определения древности рукописей. Очень часто М. отличались разными курьезными особенностями. Так, в руанской библиотеке показывается Часослов Генриха III, который не напечатан и не написан: на каждом листке буквы прорезаны насквозь и подложены темною бумагою. Плиний упоминает о списки Илиады, умещавшемся в орехе. В Оксфорде, в коллегии Saint John, хранится рисунок головы Карла 1, составленный из писанных букв, которые и на близком расстоянии производят такой эффект, будто рисунок выгравирован бюреном. Черты лица обезглавленного короля и фреза вокруг шеи составлены из псалмов, символа веры и молитвы Господней. В британском музее хранится портрет королевы Анны, тоже из писанных букв, излагающих вкратце содержание большого фолианта. В императорской венской библиотеке показывается листок (58х44 сант.), на одной стороне которого на нескольких языках умещено пять книг Ветхого Завета. В России образцы древнейшего письма (кириллицею), соответствующие капитальному или унциальному западноевропейскому письму, встречаются лишь на нумизмах и каменных эпиграфах (гробница Ярослава I, тмутараканский камень, монеты эпохи Владимира святого и т. д.). Пергаменные рукописи XI – XIV вв. написаны почти исключительно уставным почерком, с титлами над именами Бога, Христа, Богородицы и святых. Наряду с уставом в юридических актах, грамотах и договорах рано развивается полуустав, употребляемый с XIV по XVII вв. и соответствующий западноевропейскому курсиву, с массою надстрочных знаков. С XV в. в русских рукописях развивается скоропись. В России, как и на Западе, главным хранилищем рукописей явились монастыри. Лишь с ХVIII в. начинаются попытки более или менее систематического изучения старинных рукописей (труды Шлецера, историографа Миллера, Татищева, Щербатова, гр. Мусина – Пушкина, Новикова и т. д.). Ближайшее изучение монастырских рукописных собраний относится к XIX уже веку (труды Калайдовича, Погодина, Строева, Ундольского, Востокова, Срезневского, Пыпина и т. д.). Что касается актов правительственных, то, независимо от архивов разных ведомств (где хранятся преимущественно документы за XIX в., но попадаются и более ранние), М. более древних эпох главным образом сосредоточиваются в московском главном архиве мин. иностр. дел и архиве мин. юстиции. За ближайшее к нам время, благодаря археологическому институту и деятельности местных архивных комиссий, замечается особенно энергичная разработка громадного рукописного материала, рассеянного в центральных и местных архивах. Ср. статью Палеография русская. Литература о М. весьма обширна (см. Палеография). В «Bibliotheca bibliothecarum manuscriptorum» (П., 1739) Монфокона собраны 40-летние изыскания автора о важнейших М., рассеянных по всем европейским библиотекам. См. еще «Dissertation historique sur l'invention des lettres ou caracteres d'ecriture, sur les instruments dont les anciens se sont servis pour ecrire et sur les matieres qu'ils ont employees» (П., 1771); A. Pfriffer, «Ueber die Handschriften im Allgemeinen» (Эрланг., 1810); Ebert, «Handschriftenkunde» (Лпц., 1825 – 27); Kirchhof, «Die Handschriftenhandler des Mittelalters» (Лцп., 1853); L. Delisle, «Le cabinet des manuscrits de la Bibl. nationale» (1868 – 74); каталоги рукописных собраний, опубликованные почти всеми крупными европейскими публичными бибилиотеками и музеями; Lalanne, «Curiosites litteraires et. bibliographiques»; Disraeli, «Curisities of litterature».
   В. Ш.

   Мануфактура (от manus – рука и facere – делать, буквально рукоделие). – В общежитии под этим названием разумеется всякое промышленное предприятие фабричного характера (по преимуществу в области обработки волокнистых веществ); но в экономической науке, по примеру Маркса, под М. понимают особую форму крупного промышленного производства, представляющую переход от ремесла к фабрике в собственном смысле слова, т. е. к крупному машинному производству. Экономическая почва, на которой возникает М., создается подчинением разрозненных и слабых ремесленников купеческому капиталу, который по большей части сперва выступает в лице скупщиков, а не предпринимателей; часто также купеческий капитал сам насаждает среди сельского или городского населения кустарную промышленность, а затем превращает кустарей в мануфактурных работах, работающих на одного предпринимателя машин. Главной и характерной чертой мануфактурного производства остается, во всяком случае, соединенная в одном предприятии группа рабочих – «совокупный рабочий» (Gesammtarbeiter), по выражению Маркса, – в которой отдельные «частичные работники» играют роль колес. С М. связано то отупляющее разделение труда, которое так ярко охарактеризовано было еще Адамом Фергюссоном, учителем А. Смита. В М. образуется настоящая «иepapxия рабочих сил», которой соответствует «лестница заработных плат». Это уже стройное производственное целое, в котором соотношение частей может быть весьма точно рассчитано на основании опыта. Оно создает в промышленности категорию необученных рабочих (unskilled labourer), вследствие чего понижаются издержки производства рабочей силы и возрастает относительная прибавочная ценность. Положение рабочих при мануфактурном производстве в общем хуже, чем при развитом машинном, хотя самый переход к новым условиям машинного производства не подготовленного к ним рабочего населения отражается на последнем весьма болезненно. Существует мнение, что так наз. железный закон заработной платы выведен именно на основании наблюдений, характеризующих мануфактурный период (см. Bernstein, «Zur Frage des ehernen Lohngesetzes», в «Neue Zeit» IX). От слова М. Маркс образует понятие мануфактурного разделения труда, противополагаемого им общественному разделению труда. О значении М. см. Маркс, «Капитал», Т. I,. глава: «Разделeниe труда и М.», где указана и литература; его же, «Misere de la philosophie»; N. Nowikow, «Ueber die Principien der Arbeitsteilung bei Adam Smith und Karl Marx» (Берн, 1893). Новейший лучший исследователь форм промышленности, Бюхер («Entstehung der Volkswirlschaft», Тюбинген, 1893 г., и ст. «Gewerbe» в «Handworterbuch der Staatswissenschaften»), под М. разумеет домашнюю систему крупной промышленности (Verlagssystem, по его терминологии); но это не оправдывается ни историей промышленности в классической стране капитализма, Англии, ни тамошним словоупотреблением.
   П. Струве.

   Манчестер (Manchester) – по населению 2-й город в Англии, в графстве Ланкастере, в холмистой равнине, на берегах pp. Ируэлль, Медлок, Эрк и Тиб (вода проведена из-за 120 км. от города). Продолжением М. служит г. Сальфорд,. на прав. бер. Ируэлль. Климат М. сырой; несмотря на санитарные улучшения, смертность все еще 24,2 на 1000 чел. Улицы города в центре неправильные и узкие, на окраинах правильно распланированы; освещены газом и электричеством. Главнейшие здания: кафедральный собор XIV в., недавно реставрированный, биржа в греческом стиле, грандиозная ратуша в готич. стиле; зал свободной торговли, вмещающий 6000 чел. : памятники Кромвеллю, Ватту, Веллингтону, Роберту Пилю, принцу Альберту, Ричарду Кобдену. Старейшее учебн. завед. – классич. школа (1515 г.); университет Виктории (1880 г.), с 3 коллегиями, из которых одна в Ливерпуле и одна в Лидсе. Высшая техническая школа, несколько богословских факультетов разных исповеданий; коллегия Читам (1651 г.) – бесплатное училище для мальчиков, с библиотекой в 40000 тт. Городских школ, казенных и частных, 185, с 78340 учен. (1893). 12 публичных библиотек, манчестерский худож. музей, городская художественная галерея. Три театра, 10 рынков. Много период. изданий, политич. клубов и ученых обществ. М. – важнейший в мире центр хлопчатобумажной промышленности; находится в прямых сношениях со всеми главными торговыми пунктами земного шара. До 30000 рабочих занято на хлопчатобумажных фабриках; бумаготкацкая промышленность также сильно развита, равно как изготовление шелковых материй и машиностроение; широко поставлены локомотивное и сталеделательные производства и фабрикация писчей бумаги и химических продуктов. Огромное значение для торговли имеют канал Бриджватер и Новый Манчестерский морской канал: 1-й соединяет М. с Ливерпулем, 2-й – с морем (открыт в 1894 г., стоил 15 милд. фн. ст.); благодаря ему М. сделался первоклассным портом для 150 фабричных городов и местечек Ланкашира, Дербишира, Стаффордшира и Иоркшира. 13% населения М. занято промышленностью, 7 % – торговлей. В 1895 г. 524865 жит. М., в римский период Manucium, стал в XlV в. промышленным городом; в XVI и XVII вв. много выиграл от иммиграции голландцев, а с введением хлопчатобумажной промышленности стал быстро расти. В 1720 г. имел 10000 жит., в 1757 г. – 20000 жит., в 1801 г. – 75275 жит. Рост города стал усиливаться особенно с 1850 г.

   Манчини (Mancini) – итальянская фамилия, достигшая большого значения благодаря свойству с Мазарини (Михаил Лоренцо М. женился на сестре Мазарини). Племянник Мазарини, Филипп-Юлиан М., сделался герцогом неверским ; из племянниц Лаура (1636 – 57) в 1651 г. вышла за герцога Меркёр, сына герц. Вандома; Maрия (1639 – 1716) возбудила любовь молодого Людовика XIV, хотевшего на ней жениться, чему воспротивился сам Мазарини; в 1661 г. она вышла замуж за князя Колонну, коннетабля неаполитанского, бежала от него в 1672 г. и умерла в неизвестности; ее мемуары («Ароlogie») вышли в 1678 г. в Лейдене (нов, изд., П., 1882). Олимпия М. (1640 – 1708) вышла замуж за принца Евгения Мориса Кариньян-Савойского, графа де-Суассон (1657), была главною интендантшею при дворе королевы, участвовала в придворных интригах, была замешана в процессе Вуазен, бежала в Бельгию, потом в Испанию; ее сын – принц Евгений Савойский. Гортензия М. (1646 – 99) вышла за герцога Мельере-Мазарен, оставила его в 1688 г., имела много галантных похождений при лондонском дворе. Ср. Renee. «Les nieces dе Mazarin»; Chantelauze, «Louis XIV et Marie М.» (П., 1880); Lucien Perey, «Le roman du grand roi Louis XIV et Marie М.» (П., 1894).

   Маразм – общее истощение, развивающееся в старости (старческое) или ранее, вследствие болезней (преждевременное). Первое обнаруживается около 60 лет и состоит в упадке питания (атрофии) всех или почти всех тканей; мышечные волокна исчезают или перерождаются в более или менее значительной степени, в других тканях действующие форменные части заменяются жиром (жировое перерождение) или известью (окаменение). Понятно, что при подобных условиях все отправления ослабляются, расстраиваются и, наконец, прекращаются, отчего наступает смерть. Они сводятся к окаменению артерий и жировому перерождению их, к увеличению сердца при хорошем питании или истончению и уменьшению при недостаточном, к плохому распределению крови по органам, к увяданию костной, хрящевой, мышечной, мозговой и др. тканей, к выпадению и поседению волос, к сморщиванию кожи; к увяданию желез, отчего отправления кишечника расстраиваются, к расстройствам органов чувств и мочеполовой системы. Преждевременный М. развивается при болезнях, при которых гибнет значительная часть тканей и не возобновляется. Так как при различных болезнях подвергаются смерти различные ткани и органы, то признаки М. должны быть неодинаковы и находятся в зависимости от возраста и основного страдания. У детей, даже новорожденных, при плохом кормлении, после острых заразных болезней, при врожденном сифилисе, при поносах, нагноении и т. д. развивается М. более или менее быстро. У взрослых некоторые хронические страдания довольно рано вызывают М. Таковы: длительные лихорадки, обильные нагноения, поносы, сифилис, рак, особенно брюшных органов, ртутное отравление, паралитическое состояние и т. д. Во всех подобных случаях больной сильно худеет, слабеет, кожа приобретает землистый вид, бледна, морщиниста; аппетит исчезает; деятельность сердца ослабевает и в некоторых частях вызывает омертвение, нередко также смертельные обмороки; умственная способности притупляются, чувства расстраиваются: больной глохнет или слепнет вследствие распадения роговицы, кровь беднеет в своих составных частях или уменьшается в количестве; волосы седеют и выпадают. После прекращения болезни все эти расстройства могут уступить место нормальным отношениям.
   Г. С.– А.

   Маракайбо (Maracaibo) – промышленный портовый город и гавань в южно-американской республике Венесуэле, на зап. берегу канала, соединяющего оз. М. с заливом М. Национальная и Иезуитская коллегии, морское училище, госпиталь для прокаженных, гончарные и мыловаренные зав. Главные предметы вывоза: кофе (в Нью-Йорк), какао, сандальное дерево, грубые шерстяные ткани, кожи; почти 1/8 всей торговли – с Колумбией. Жит. 34284 (1890).

   Марал, в восточной Сибири изюбрь (Cervus maral) – по мнению некоторых зоологов – особый вид оленя, по другим – разновидность благородного оленя (Сervus elaphus). От последнего отличается более крупным ростом, меньшей длиной хвоста, цветом шерсти и большей величиной рогов. По Северцеву, длина М. до корня хвоста достигает 233 – 244 стм., хвост 5 стм., высота плеч 147 – 152 стм., длина рога по сгибу 122 – 137 стм. (у благородного оленя длина 198 – 213, редко до 221 стм., хвост 13 – 15 стм., высота плеч до 122 стм., редко 130 стм., рог редко больше 90 стм.); самки значительно меньше и лишены рогов. В летней шерсти М. темно-бурый с светло-бурым пятном вокруг корня хвоста, к крестце и ляшках; в зимнем наряде верхняя сторона буровато-серая, пятно вокруг хвоста значительной величины и светло-охристого цвета, нижняя сторона темно-бурая (у благородного оленя нижняя сторона светлее). М. водится на Алтае, у верховьев Енисея до Красноярска; по лесистым предгориям Саянских гор, в Забайкалье, на Тянь-Шане, на Семиречинском и Заилийском Алатау, в горах вокруг Иссык-Куль и на Нарыне; на З изредка доходит до водораздела между бассейном Тобола и рек Тургая и Сарысу. Держится в еловых лесах, но спускается и в полосу лиственных лесов.
   Н. Кн.
   В промысловом отношении М. занимает в Сибири первое место между всеми копытными дикими животными, благодаря высокой ценности его весенних рогов. Ежегодно сбрасываемые в конце декабря рога М. с конца февраля, начинают вновь отростать и получают в мае почти настоящую величину; в это время они еще мягки и богаты кровеносными сосудами. В таком виде рога М. назыв. пантами или мюнгесами и имеют огромное значение в торговле с китайцами: панты на месте (при среднем весе около 20 фн.) скупаются по 5 – 10 р. за фунт, в пределах же Китая цена их доходит до 50 – 60 р. и даже выше за фунт. По одним слухам, из пантов приготовляется сильнейшее возбуждающее средство, по другим же, ими лечат женщин от бесплодия и облегчают трудные роды, вследствие чего, будто бы, кусочки пантов, а при богатстве и целые рога, составляют непременную принадлежность каждого приданого (Кроме рогов М. теми же свойствами обладают и ценятся китайцами еще дороже рога оленя пятнистого (Приморская обл.)). К концу июня рога начинают костенеть, после чего они утрачивают всякую почти ценность. Вследствие этого пантовка, т. е. добывание М. из-за их рогов, производится лишь в мае и июне месяцах; в остальное время года М. промышляют ради мяса их и шкуры, которая ценится от 3 – до 8 р. Способы добывания М. те же, что и для лося . Высокая стоимость пантов, повлекшая значительное истребление М., трудность добывания этого осторожного животного, усложняемая кратким периодом, когда рога имеют особенную ценность, наконец, способность М. ручнеть, легко переносить неволю и плодиться в ней – все это послужило к развитию мараловодства, т. е. к содержанию и разведению М. в особых маральниках (на Алтае, в Забайкалье и Приморской области). Для маральников отводится пространство с ключевою или другою водою и обносится изгородью, до 4 арш. высоты; внутри устраивается избушка для караульщика и пригон для ловли М. во время снимки рогов. Маральники пополняются или путем приплода или же дикими животными, которых для этого ловят в ямы, а также загоняют по снегу до изнеможения и, затем, накинув на рога веревку, уводят к себе. В последнее время стоимость взрослых самцов – производителей доходит до 300 – 400 р.; самки ценятся гораздо дешевле. Летом животные кормятся в маральниках на подножном корму, при– чем им еще дается только соль, кусками или в размельченном виде; на зиму же запасается сено. Для снятия рогов М. загоняют в пригон, где его связывают и поднимают, при помощи поддетых под брюхо веревок, на воздух; спилив рога немного выше основания, посыпают остатки пеньков углем, для приостановления кровотечения, и зашивают их в войлок. После операции М. несколько дней болеют, но затем оправляются и, в феврале, сбрасывают остатки рогов, после чего начинают расти новые. Панты домашних М. ценятся значительно дешевле пантов убитых диких животных, вследствие чего на охоте, для доказательства дикого происхождения, рога вырубаются с частью черепа. Спиленные или вырубленные панты тщательно оберегаются от повреждения, вымачиваются в рассоле или кирпичном чае, обветриваются и, затем, поступают в продажу. См. А. Черкасов, «Записки охотника Вост. Сибири» (СПб., 1884); В. Плотников, «М. и мараловодство» («Природа и Охота», 1880, VIII); А. Арандаренко, «Охота за изюбром на рев» (там же, 1880, III); «Мараловодство» («Русский Охотник», 1891, № 46); С. Н. Алфераки, «Кульджа и Тянь-Шань» (1891).
   С. Б.

   Мараны (исп. Marranos, от араб. maran alha – проклятый; у евреев анусим, т. е. отпавшие от веры по принуждению) – в Испании в Средние века так назывались евреи, официально принявшие господствующую религию (сначала мусульманство, потом христианство), но втайне сохранившие веру своих отцов; впоследствии название это было распространено и на мавров, наружным образом обратившихся в христианство. Среди испанских евреев было много М., тогда как герм. евреи решались скорее идти на смерть, чем хоть для вида отказываться от религии своих отцов. Вейсс («Rabbi Moses ben Maimon», Вена, 1881 – на древнеевр. яз.) пытается объяснить это тем, что арабы, первые допустившие насилие над совестью, были менее требовательны при обращении неофитов и менее строги в надзоре за их поведением: они довольствовались тем, что новообращенные произносили формулу, признающую посланничество Магомета, и от времени до времени посещали мечети. При такой снисходительности улемов, появились раввины, которые учили, что из-за выполнения формальностей не следует евреям жертвовать собою, так как они в душе могут оставаться евреями и втайне даже исполнять еврейские обряды. При господстве мусульман к М. принадлежала известная фамилия Маймонидов. Положение М. коренным образом изменилось при утверждении господства христиан, М. были отданы под надзор инквизиции, возводившей их массами на костер. Наряду с фактами, указываемыми Вейссом, существенное значение имело и то обстоятельство, что у исп. евреев религиозный фанатизм вообще был менее силен, чем у их герм. единоверцев. К М. католические власти обыкновенно относились с большою подозрительностью. Многие из них достигали звания священников, но не более. Единственный из М., достигший звания кардинала, был Толет (Tolet), но он в церкви не пользовался ни властью, ни уважением.

   Марафон (MaraJwn) – селение в Аттике, верстах в 30 к СВ от Афин, на Марафонской равнине, у подножия Пентелика, одно из селений так наз. Четырехградия; принадлежало к колену Леонтидскому. Находилось на месте нынешней деревни Vrana, немного южнее деревни Marathona, которая прежде отожествлялась с древним М., прославленным победою афинян и платейцев над персидскими полчищами, 12 сент. 490 г. до Р. Хр. Битва происходила, во всяком случае, на Марафонской равнине, имеющей вид полулуния, концами упирающейся в Марафонскую бухту, а с наружной стороны окаймленной рядом высот. Равнину делит на две части ручей того же имени. Марафонская бухта замыкается с С мысом М. (древн. Кинаура). Начальниками персов в этом походе были Датис и Артаферн; руководил походом бывший афинский тиран Гиппий, жаждавший отмстить афинянам и возвратить себе власть. По разрушении Эретрии на Евбсе персы, с флотом, вошли в Марафонскую бухту, чтобы двинуться оттуда к Афинам. В числе афинских военачальников были Мильтиад, Аристид и Стесилай; главное начальство принадлежало полемарху Каллимаху. Кроме 9 – 10 тысяч афинян, в битве участвовало все платейское ополчение, в 1000 чел. Численность неприятелей не определяется Геродотом, главным нашим источником; позднейшие историки исчисляют силы персов от 100 до 600 тыс. Персы расположились на открытой равнине, со стороны бухты, в виду флота; афиняне выстроились в одной из боковых долин, примыкающих к Марафонской равнине, со стороны Пентелика; по бокам прикрывали их высоты Арголики и Котрони. Каллимах командовал правым крылом; в центре находился Мильтиад; на краю слева стояли платейцы. Центр неприятельской армии составляли природные персы и саки, лучшая часть персид. войск. Напали первыми афиняне, беглым маршем устремясь на врага. На обоих флангах неприятель был отбит афинянами и платейцами, но в центре перевес был на стороне персов и саков; обратившиеся против них победоносные фланги эллинов окончательно решили победу над варварами. Бегущих к своему флоту персов эллины преследовали до самого берега и истребляли беспощадно. Богатая добыча досталась победителям. Бежавшие на корабли персы рассчитывали было, обогнувши Сути, застигнуть Афины врасплох, беззащитными. Но Мильтиaд предупредил персов, когда корабли их явились в фалерской гавани. Так кончился первый поход персов на Элладу. Афинянам победа стоила 192 чел., в числе которых были полемарх Каллимах и брат трагика Эсхила, Кинегир; потери персов Геродот исчисляет в 6400 человек. Эта была первая победа эллинов над персидской державой; ближайшими последствиями победы были упрочение афинской демократии и готовность эллинов померяться силами с азиатскими варварами и в будущем: без М. едва ли бы возможен Саламин. В южной части равнины, в 800 м. от моря, возвышается и теперь холм Soro, общая могила падших в битве афинян, все имена которых начертаны были на 10 надгробных плитах, по числу 10 аттических колен. Недалеко оттуда видны две меньшие могилы: может быт, одна – платейцев, другая – сражавшихся при М. рабов. К С от большого холма находится мраморная развалина Pyrgo – или гробница Мильтиада, или победный трофей. Кром старых изысканий Лика, Финлея, Анрио, см. Noethe, «De pugna Marathonia» (Л., 1881).
   Ф. М.

   Маргарита Валуа или Наваррская – французская принцесса (1492 – 1549), сестра короля Франциска I; была женою принца Карла Алансонского, умершего вскоре после битвы при Павии, а в 1527 г. вышла вторично замуж за Генриха д'Альбрэ, короля Наваррского, после смерти которого (1543) самостоятельно управляла королевством. М. всю жизнь отличалась большой преданностью своему брату, ездила в Мадрид хлопотать об его освобождении после поражения при Павии, составляла при его дворе центр культурного общества. Оставаясь католичкой, но довольно равнодушная к своей вере, М. покровительствовала протестантам; двор ее был центром духовной жизни тогдашней Франции. У нее нашел убежище Эразм Роттердамский; близкими ее друзьями были Клеман Маро, Ронсар и другие поэты. Сама М. знала древние языки, любила научные занятия и оказывала большое влияние на многих выдающихся людей того времени; в этом отношении она была предшественницей блестящих хозяек литературных салонов XVIII в. Стихи ее, напечатанные при жизни под заглавием «Marguerites de la Marguerite des princesses», очень посредственны; в них господствуют богословские сюжеты, стиль сух, педантичен и риторичен. Несравненно выше сборник новелл М. («Heptameron ou l'histoire des amants fortunes»), написанных в духе Боккачио, поэтичных и соединяющих легкость сюжетов с некоторой поучительностью. Беседы кавалеров и дам, от имени которых ведутся рассказы, полны остроумия и душевной чуткости. В стиле Гептамерона выдержана и обширная корреспонденция М. с братом и друзьями. Она собрана и издана была впервые Genin: «Lettres de M. d'A.» (П. 1841). См. Leroux de Lincy, «Essai zur la vie et les ouvrages de M. d'A.» (1853); Durand, «Essai sur la vie et les ouvrages de M. d'A.» (1848); Miss Freer, «Life of M., queen of Navarre» (1855).

   Маргаритка (Bellis perennis L.) – многолетнее растение из семейства сложноцветных (Compositae). Это – мелкая травка, имеющая короткое корневище и лопатчатые, тупые, городчатые прикорневые листья; наземный стебель безлистный, развивающий одну головку. Листки покрывала продолговатые, тупые, черноватые, собранные в два ряда. На голом, коническом цветоложе развиваются краевые женские язычковые цветки, белые или розовые, и срединные трубчатые, обоеполые, желтые; семянка сплюснутая, без хохолка. Многочисленные садовые разновидности М. соединяются в две группы: a) ligulosa, головки состоят только из язычковых цветков и б) fistulosa, головки состоят из длинно-трубчатых, но не желтого цвета, цветков, М. разводят в садах на всякой хорошей почве. Крупноцветные сорта М. обыкновенно не переносят наших морозов, поэтому на зиму, при наступлении холодов, их следует покрывать. Старые экземпляры начинают вырождаться и приносить простые цветки, а потому их следует выкапывать и разделять на несколько частей; лучше всего эту операцию производить летом, после цветения.
   С. Р.

   Марена (Rubia L.) – род многолетних трав из сем. мареновых, листья кольчаторасположенные. В мелких цветах чашечки нет, а венчик колесовидный, 4 – 5 раздельный, завязь двугнездая, плод ягодообразный, семена срастаются с мясистым околоплодником. Сюда 30 видов, растущих в южной Европе, а также в умеренных и тропических странах Азии, Америки и Африки. Самый известный вид М. красильная или крапп – Rubia tinclorum L. Многолетняя трава с лежачим стеблем, листья с 3 явственными жилками, по краям и по средней жилке шороховатые. Другие виды, как напр. R. cordifolia L., произрастают и разводятся, подобно красильной М., в Нильской долине, на Капе и пр., R. peregrina произрастает в Сирии и Персии.
   А. Б.
   С достоверностью нельзя определить, с какого времени в России начали разводить М. Известно что в 1787 г., правительством были выписаны семена М. из Анатолии, а в 1812 г. Имп. вольно-экономич. общество назначило золотую медаль и денежную награду за разведение М. лучше дикой астраханской. Культура М. сосредоточилась в Крыму, некоторых южн. губ. и Закавказье. Разведение ее оказалось прибыльным, чистый доход с десятины за три года – период необходимый для полного развития корней М. – достигал более 500 руб. Но дальнейшему успеху культуры М. помешало открытие в 1871 г. искусств. ализар. красок. С этого времени М. начинают разводить все реже и реже и в настоящее время культура ее сохранилась только около Баку, Дербента и Самарканда, и то в небольшом размере.
   Г. К.

   Маренго – деревня в Сев. Италии (в 5 км. к Ю от Алессандрии), около которой, 14 июня 1800 г., французы одержали блестящую победу над австрийскою apмией. В то время как Мори действовал в южн. Германии, Бонапарт перешел, с наскоро сформированной армией, через Сен-Бернар и, пользуясь бездействием австрийского главнокомандующего Меласа, прикрывавшего осаду Мантуи, восстановил в Милане Цизальпинскую республику и овладел линиею р. По. После безуспешной атаки австрийцев на Кастеджио (9 июня), Бонапарт занял крепкую позицию у Страделлы, а так как австрийцы там его не атаковали, то он, полагая, что они уйдут в Геную, двинулся в долину Танаро (близ Алессандрии). Отсюда он направил дивизию Дезе к Нови, для рекогносцировки дороги в Геную, между тем как две дивизии Виктора заняли Маренго, дивизия Ланна стала между М. и Кастель-Чериолло, а сам Бонапарт с одною дивизиею отошел к Торре-ди-Гарофодо. Между тем Мелась, находившийся в Алессандрии, решился пробиться к Пиаченце, на рассвете 14 июня стал переправляться через р. Бормиду и в 9 ч. утра атаковал французов у М. Последние, силы которые были разбросаны, не могли удержать своих позиций, несмотря на храброе сопротивление и прибытие самого Бонапарта, с консульскою гвардией. Центр их был прорван и они вынуждены отступить на всех пунктах. Престарелый Мелас, утомленный боем и слегка раненный, поручил преследование французов своему начальнику штаба; генералу Цаху, а сам уехал в Алессандрию, чтобы писать реляцию о победе. Между тем Дезе, уже шедший к Нови, заслышав пушечный гром у Маренго, устремился к месту боя и временно задержал наступавшего противника, но вскоре был убит и его дивизия вовлечена в общее отступление. Неожиданный оборот делу дал тогда ген. Келлерман . Во главе своих драгун, он врубился с фланга в стремившиеся вперед австрийские колонны и привел их в такое замешательство, что сам ген. Цах, отрезанный; с 2000 чел., от прочих войск, принужден был сдаться. Французская пехота остановилась и стала переходить в наступление; австрийцы, объятые паническим страхом, обратились в бегство, бросив почти всю свою артиллерию. Неожиданная победа эта имела весьма важные последствия: общий упадок духа в австрийской армии заставил Меласа на другой же день подписать договор, которым он обязывался очистить Геную, Пиeмонт, Ломбардию и отойти за р. Минчио. Настоящими героями дня были Дезе и Келлерман, спасшие французские войска от окончательного разгрома и обратившие поражение в победу; но, благодаря искусно составленному бюллетеню и разглашениям приверженцев Бонапарта, главная заслуга приписана была ему. Только через полстолетия дело выяснилось в настоящем виде. Ср. Due de Valmy, «Histoire de la campagne de 1800» (П., 1854).

   Мариинский театр в СПб. – открыт 2 окт. 1860 г. возобновлением оперы «Жизнь за Царя». Перестроен архитектором А. К. Кавосом из сгоревшего в 1859 г. театрацирка. В последнее время (1894 – 96) театр капитально перестроен. Значительные работы, с целью улучшения акустических условий сцены и зрительного зала; произведены были в 1885 г. архитектором В. А. Штретером. Вмещает 1625 зрителей; 5 ярусов.

   Марий (С. Marius) – известный римский полководец и полит, деятель, род. в 155 г. до Р. Хр., в Самнитской области. Родители его принадлежали, как клиенты, к Геренниеву роду. Первые годы детства и юность М. прошли в деревне, за земледельческими занятиями; затем он поступил в испанские легионы Сципиона Младшего и скоро получил звание офицера. Вернувшись в Рим, молодой М. брачною связью с gens Julia и торговыми спекуляциями добился известного положения и в 119 г., был избран в народные трибуны. Уже теперь ясно обнаружилась его порывистая натура, равно неудержимая на поле битвы и на форуме. В 115 г. он был избран в преторы и получил наместничество в Hispania Ulterior, в управлении которою выказал прямоту и добросовестность, а в военном деле – тактичность и выдержку. Когда в 109 г. консул Кв. Цецилий Метелл явился с войском в Африку для войны с Югуртой, М. состоял при нем легатом и в битве при Муфуле разбил нумидийскую конницу. В 107 г. была взята Фала, куда скрылся Югурта, но он сам бежал с семьей и сокровищами в другое место. Получив в 106 г., вместе с консулатом, главное начальство над войском, М. направил все свои усилия на поимку Югурты. В 106 г. он взял Капсу и несколько других городов, а в 105 г. Югурта был предан римлянам. Вел переговоры с Бокхом, выдавшим Югурту, и привез пленного царя в Рим Сулла, но честь победы была признана за М. В это время впервые столкнулись М. и Сулла. партия оптиматов – с партией народной; впервые возникло новое оружие для борьбы партий – военная сила, которой обязан был М. своим возвышением. В связи с этим стоят военные реформы М. Он стал привлекать в военную службу не одних лишь граждан, но и пролетариев, вольноотпущенников и даже рабов. Кроме того он уничтожил сословный принцип деления и устроения войска: для него были важны лишь хорошие солдаты. а не богатые или влиятельные граждане. Поэтому вместо манипулярного устройства (легко вооруженных, гастатов, принципов и триариев) теперь явились 10 когорт, каждая со своим знаменем; каждая когорта делилась на 5 или на 6 взводов но 100 чел., причем легковооруженная пехота (velites) была устранена. Для легиона был установлен новый штандарт, с изображением серебряного орла. Так как высшие классы все более уклонялись от военной службы, то в легионах М. мы находим фракийцев, балеарских пращников, лигурийских пехотинцев. Система призывов была заменена системой набора и вербовок. Проведенная таким образом военная реформа сделала из военной службы ремесло, на которое с жадностью бросилась часть населения, ничего не имевшая и рассчитывавшая на новой службе добиться верного хлеба, а быть может и богатства. Система обучения и новый военный устав приучали долго нераспускавшееся войско к полководцу и создавали внутри государства новое могучее сословие, готовое служить любимому вождю в борьбе партий. Между тем нахлынувшие орды тевтонов и кимвров заставили римлян вооружиться на серьезную войну; Кв. Цепион и Кн. Маллий были разбиты германцами и галлами. Во второй раз М. был избран консулом (на 104 г.) и двинулся в Галлию. В это время варвары были в Испании, и М. успел принять все необходимые военные меры: он привел в покорность отпавшие галльские племена, провел Ронский канал и приучал войско к предстоящей борьбе. В 103 г. М. снова был избран в консулы и ожидал германскую орду на берегах Роны. Между тем варвары, вернувшись из Испании, разделились на 2 орды: одна (кимвры и тигорины) пошла через Рейн, другая (тевтоны, тугены и кимврский отряд амбронов) двинулась через западные проходы Альп в Италию. С ней и пришлось иметь дело М. В 102 г. (в этом году М. опять, в 4-й раз, был консулом) варвары перешли через Рону и, миновав Мариев лагерь, пошли к Альпам. М. пошел вслед за ними, и при Секстиевых водах произошло сражение. Германцы, с царем Тевтободом, были частью перебиты, частью взяты в плен. В 101 г. М. (он был опять назначен консулом), соединившись с Катуллом, разбил кимвров, при Верцеллах, на Равдинском поле; царь их Бойорикс пал и несметное войско перебито (до 200000 человек). Победа была с радостью признана за М. оппозиционною партией в Риме. В 100 году, благодаря демагогам Главции и Сульпицию, он в шестой раз получил консульство. Предложенные Сатурнином так наз. аппулеевские законы, направленные на восстановление прав магистратуры, униженной сенатом, на уравнение сословий и на новое разделение земель, были проведены путем насильственных мер, продержались лишь несколько дней. В конце года, при новых выборах, на которых Сатурнин вторично выступил соискателем народного трибуната, М. принял сторону консервативной партии и при беспорядках, возникших 10 декабря, стал во главе отрядов, оттеснивших Сатурнина в Капитолий. Победа осталась за оптиматами. Это навсегда уничтожило репутацию М., как политического деятеля, и заставило забыть на время его государственные заслуги, так что в 98 г. он не осмелился даже выступить кандидатом на цензуру. В течение десяти лет М. жил забытый, не выступая на поприще государственной жизни: война на Востоке, еще не возгорелась, а в Италии до союзнической войны не было военных действий. В 90 г. началась так назыв. союзническая или марсийская война. Когда П. Рутилий Лупа пал в битве с марийцами, сенат назначил М. главнокомандующим, и ему удалось нанести два поражения марсийцам. В 89 г. М. был принужден возвратиться в Рим, так как его считали уже дряхлым и неспособным к ведению войны. Негодуя на неблагодарность знати и терзаемый завистью по случаю успехов когда-то подчиненного ему Суллы, М. ждал минуты, когда возможна будет месть. В 88 г. народный трибун Публий Сульпиций Руд предложил закон о возвращении изгнанных приговорами сословных судов, о распределении по трибам новых граждан и о даровании вольноотпущенникам права голоса во всех трибах. Большинство сената встретило этот проект враждебно и, для предотвращения сходок, поручило консулам, Сулле и Помпею Руфу, устроить празднества, в течение которых сходки не собирались. Началась уличная свалка; Сулле с трудом удалось спастись. Он отправился в Кампанию к своим войскам, а М. получил, через Сульпиция, главную команду в азиатской войне. Тогда Сулла двинулся усиленным маршем в Рим и разбил М., который принужден был бежать из Рима. В Остии он сел на корабль, чтобы уехать в Африку, но у Цирцейского мыса должен был высадиться, вследствие противного ветра. Скрываясь в болотах и лесах, он был застигнут погоней в окрестностях Минтурна и приведен к минтурнским магистратам. Произнесенный над ним смертный приговор не был, однако, приведен в исполнение, ибо, по преданию, не нашлось никого, кто бы осмелился отрубить голову великому М. Минтурнцы отпустили старого героя и дали ему возможность сесть на корабль для отплытия в Африку. Ни в Сицилии, ни в Африке римские власти не позволили остановиться изгнанникам, и лишь на о-ве Керкине нашли они временное пристанище. Тем временем Сулла хозяйничал в Риме. Он успел отменить законы Сульпиция, провести свои (преимущественно клонившиеся к возвышению сената) и удовлетворить консервативную парию; но азиатские дела потребовали немедленного его отъезда с войском (87 г.). Рим остался без тирана, а полузаглушенная революция готова была опять вспыхнуть, если бы нашелся подходящий вождь. Оппозиция призвала Л. Корнелия Цинну, сторонника М., но его дело в Риме было проиграно. Рассеявшись по Италии, сторонники Цинны соединились с возвратившимися изгнанниками. М. быстро навербовал 6000 войска и достал 40 кораблей. С этими силами он отправился в Этрурию и соединился, как проконсул, с Цинной. Окружив Рим и взяв несколько городов на берегу Этрурии. между прочим порт Рима – Остию, мятежники так напугали Рим, что он открыл им ворота. М. злорадно заявил римлянам, что еще не проведен закон об его возвращении, и пока собирали народ для голосования, войска мстительного и жестокого полководца уже вступили в Рим. Начался Марианский террор, продолжавшийся без перерыва 5 дней и 5 ночей. Буйная толпа дала волю своему зверству: были перебиты все, кто был противником марианской и народной партий. М. достиг желанного 7-го консульства, которое предсказала ему одна волшебница, но в начале 86 года умер. Оставшиеся марианцы, в числе 4000 чел., были перерезаны кельтами, по приказанию Сертория.
   Н. О.

   Мария Магдалина – одна из жен мироносиц, преданнейшая последовательница И. Христа, некогда исцеленная им от страшного недуга («семи бесов»). Она происходила из г. Магдалы (тепер. Медждел), вела развратную жизнь и, под влиянием И. Христа возродившись к новой жизни, сделалась образцом глубокого покаяния и искреннего обращения к вере во Христа. И вера ее была вознаграждена: Христос раньше других явился ей по воскресении, и она сделалась восторженной проповедницей истины. Память ее чтится 22 июля.
   А. Л.

   Мария Стюарт (1542 – 87) – известная своей трагической судьбою шотландская королева, дочь Иакова V и Марии Гиз, род. в шотландском замке Линлитгау за несколько дней до смерти отца. Мать ее воспротивилась желанию протектора Сомерсета выдать М. за Эдуарда VI, кор. английского, и в 1548 г. отправила ее во Францию, где М. получила воспитание в Сен-Жермене, при королевском дворе, и в 1558 г. была выдана замуж за дофина Франциска (II). После смерти Mapии Тюдор М., как внучка Маргариты, дочери Генриха VII, приняла герб и титул королевы английской, показывая этим, что считает Елизавету незаконной дочерью Генриха VIII; отсюда начались ее враждебные отношения с Елизаветою. После ранней смерти мужа (в декабре 1560 г.) М. вернулась в авг. 1561 г. в Шотландию, где тем временем кальвинисты, под предводительством Джона Нокса, в тесном союзе с протестантской Англиею, достигли господства. Сначала М., оставаясь католичкою, подчинилась протестантско-английской партии и сделала одного из вождей ее, своего сводного брата, Джемса Стюарта графа Муррея, своим первым министром. Когда Елизавета английская воспользовалась этим, чтобы привести ее в полную от себя зависимость, и хитростью хотела помешать вторичному ее замужеству, в то же время отклонив признание М. своей преемницею на престоле, М. передалась партии католической реакции и, вместе со своими родственниками Гизами, в союзе с Испаниею и папою, стала замышлять революцию в Англии и Шотландии. В июле 1565 г. она вышла замуж за кузена своего – красивого, молодого, но незначительного и бесхарактерного лорда Генриха Дарнлея (католика); этим она окончательно порвала связь с английской партиею, особенно с Мурреем, оппозицию которого она усмирила оружием. Брак ее был несчастлив; М. вскоре заметила грубость, неспособность и трусость своего мужа, стала относиться к нему с презрением, а Дарнлей, в отмщение, наметил себе жертву в доверенном секретаре королевы, итальянце Риччио, которого он, 9 марта 1566 г., велел убить у дверей королевы, спасшейся бегством в Дунбар. Скоро она принудила мужа удалить наиболее близких к нему людей, которые должны были бежать из страны. 19 июня 1566 г. М. родила в Стерлинге сына, позднейшего короля Иакова VI (I в Англии). Отношения ее к Дарнлею все ухудшались; благосклонностью ее и доверием овладел Джемс Гепберн, граф Ботвелл. Ботвелл, хотя и недавно женатый, отвечал на склонность королевы; вместе с несколькими кальвинистскими дворянами, которых Дарнлей обидел, он составил заговор против жизни его. Насколько М. была причастна этому заговору, неизвестно в точности. Подлинность так наз. писем шкатулки (8 якобы написанных М. Ботвеллю писем), доказывающих ее соучастие, оспаривается (ср. Bresslau, в «Historisches Taschenbuch», 1882, и в «Historische Zeitschift», т. I, II; Philippson, в «Revue historique», 1887 – 89; Forst, «Maria Stuart und der Tod Darnleys», Бонн, 1894). Ботвелль и другие заговорщики удавили Дарнлея и взорвали дом его, в ночь с 9 на 10 февраля 1567 г. Общественное мнение называло Ботвелля убийцею, но суд и парламент не признали его виновным. Ослепленная страстью, М. назначила его великим адмиралом и, после того как первый брак Ботвелля был расторгнут из-за близкого родства супругов, обвенчалась с ним, 15 мая, по протестантскому и католическому обрядам. Ботвелль начал обращаться с М. тиранически, а общественное недовольство ею возрастало все более и более. Вельможи, в том числе и те, которые сами были причастны к убийству Дарнлея, соединились против Ботвелля, и М., оставленная войсками у Карберри-гилля, 15 июля 1567 г., не нашла иного исхода, как покинуть мужа и отдаться во власть союзников. Ее привезли прежде всего в замок Лочлевен, где, под угрозою обвинения в убийстве, заставили отречься от престола в пользу сына и признать графа Муррея регентом; Ботвелль, тем временем, бежал в Данию. 25 июля ее сын, которому шел лишь 2-й год, был коронован в Стерлинге. 2 мая 1568 г. М. удалось бежать, при помощи Джорджа Дугласа; она собрала войско в 6000 чел., но Муррей рассеял его 13 мая у Лэнгсайда, и М. приняла роковое решение обратиться за помощью к английской королеве. В рыбачьей лодке переправилась она в Карлейль (26 мая) и оттуда написала трогательное письмо Елизавете. Английская королева, по совету Сесиля (лорда Бэрлей), решила держать католическую претендентку на престол в заключении в Боль-Кэстде, и отказала ей в просимом свидании, пока она не очистится от подозрения в убийстве мужа. Для расследования ее виновности была составлена комиссия из английских лордов, перед которой Муррей лично обвинял королеву в соучастии в убийстве, а М. защищалась через епископа Лесли и других ее приверженцев. Комиссия, заседавшая сначала в Иорке, потом в Вестминстере, не пришла ни к какому результату, так как Елизавета не хотела ни обвинения, ни полного оправдания. М. оставалась в заточении и переводилась из одного замка в другой, чтобы помешать попыткам ее освобождения. Мятеж католического дворянства на севере Англии, имевший целью освобождение М. и ниспровержение протестантизма, был подавлен в 1569 г. Хотя М. сначала добивалась лишь признания за нею права на престол в случае смерти Елизаветы, тем не менее, именно в виду этого права, она оставалась средоточием всех усилий восстановить в Англии католичество, удалив с пути Елизавету. М. с большим сочувствием относились к этим планам; в некоторых ей даже принадлежала инициатива. Герцог Норфолькский, хотевший жениться на М., переписывавшийся с нею и получавший из Рима и Мадрида деньги для вооруженного восстания, был, по открытии замысла, казнен в 1572 г. Целый ряд подобных, больших или меньших заговоров, был открыт бдительностью Сесиля. Когда в 1586 г. обнаружен был замысел католических фанатиков Антона Бабингтона и др., намеревавшихся убить Елизавету и освободить М., последняя была обвинена в соучастии в этих планах и, на основании парламентского статута 1584 г., призвана к ответу, перед 40 знатными пэрами и 5 верховными судьями, в замке Фосерингэ, в графстве Нортгемптон. Сначала М. заявила, что, как независимая государыня, она не может подвергаться допросу со стороны подданных; но, после указания, что отказом отвечать она более всего повредит своей доброй славе, она смирилась и подчинилась суду. Она призналась, что сносилась с иностранными государствами и знала о заговоре Бабингтона, но отрицала, чтобы когда-либо она поощряла покушение на убийство Елизаветы. Тем не менее и в этом покушении ее соучастие теперь может считаться доказанным (ср. Bresslau, в «Historische Zeitschrift», нов. сер., т. XVI). На основании заявления ее писцов, Но (Nau) и Кэрля (Curle), судьи, 26 октября, произнесли М. смертный приговор; парламент подтвердил его и требовал, чтобы Елизавета, для поддержания религии и безопасности государства и собственной своей персоны, велела привести его в исполнение. Елизавета долго колебалась; она не хотела сенсационной публичной казни и сделала намек тюремщику М., Паулету, чтобы он ядом предупредил казнь; Паулет отверг это предложение. Наконец, 1 февраля 1587 г., Елизавета, несмотря на ходатайства католических дворов о помиловании М., подписала смертный приговор и отдала приказание статссекретарю Девисону снабдить его государственной печатью. Бэрлей и несколько членов тайного совета решили, без вторичного запроса у королевы, привести приговор в исполнение. Графы Шрюсбери и Кент поспешили в Фосерингэ, где они, 7 февраля 1587 г., сообщили узнице о предстоящей казни. М. была сильно потрясена этим известием, но скоро овладела собою и выказала необычайное мужество. В напутствии со стороны католического священника ей было отказано; от навязывавшегося ей протестантского проповедника она сама отказалась. Утром 8 февраля она причастилась гостией, освященной папою Пием V, одела черное бархатное платье, с величественным видом подошла к плахе и, громко поручив свою душу Богу, приняла удар палача. Болезни и горе уничтожили к этому времени ее прославленную красоту. Сын ее, ничего не сделавший для ее освобождения и спасения, приказал, по вступлении на англ. престол, поместить гроб матери в Вестминстере и разрушить замок Фосерингэ. В Лондоне известие о смерти М. было принято с ликованием. Когда Елизавета была извещена об исполнении приговора, она выказала сильное огорчение, укоряла своих советников в гибельной услужливости и наказала Девисона пенею в 10000 фт. стерлингов, доведшею его до нищенства. Трагическая судьба М. послужила темою многих драматических произведений; знаменитейшие из них – трагедии Шиллера и Альфиери.
   Литература о М. очень велика. Кроме общих трудов по истории Англии и статей, названных выше, см. Mignet, «Histoire de М. Stuart» (Париж, 1851, переведена порусски); Agn. Stickland, «Life of Mary, queen of Scots» (Лондон, 1873); Hosack, «Mary, queen of Scots and her abusers» (Л.,1874); Chantelauze, «M. Stuart, son proces et son execution» (H., 1876); Gaedecke, «Maria Stuart» (Гейдельберг, 1879); его же ст. в «Histor. Zeitschr.» (1883); Opitz, «М. S., nach den neuesten Forschungen dargestellt» (Фрейбург, 1879 – 82); Bekker, «М. S., Darnley, Bothwell» («Giessener Studien». т. 1, Гиссен, 1881); Gerdes, «Geschichte der Konigin M. S.» (Гота, 1885); Kervyn de Lettenhove, «M. S. L'oeuvre puritaine, le proces, le supplice» (П., 1889); Henderson, «The casket letters and Mary queen of Scots» (Л.; 1889); Bell, «Life of Mary, queen of Scots» (Л., 1890); Philippson, «Histoire du regne de M. S.» (П., 1891); Ruble, «La premiere jeunesse de M. S.» (П., 1891); издания князя А. Я. Лобанова Ростовского ; Claude Nau (секретарь королевы), «History of Mary Stewart from the murder of Riccio until her flight into England» (изд. Stevenson, Эдинб., 1883); «The letter books of Sir Amias Paulet, Keeper of Mary, queen of Scots» (Л., 1874); Sepp, «Prozess gegen M. S.» (Мюнхен, 1886); Т. Афанасьев, «Две публичные лекции о М. Стюарт»; А. С., «Новейшая литература о М. Стюарт» («Рус. Вестн.», 1885).
   П. Конский.

   Мария I Тюдор – англ. королева (1553 – 58), дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской, род. в 1515 г. С 2-летнего возраста М. была принцессой валлийской и обручена с французским дофином, а потом с Карлом V. Воспитанием М. руководила ее мать, пламенная католичка, внушившая ей ненависть к протестантизму; М. получила блестящее образование. Когда состоялся развод Генриха VIII с Екатериной (1533), М. была удалена от матери, признана незаконной дочерью короля и лишена прав на наследство. В опасности, нужде и лишениях провела она время господства Анны Болейн, соперницы ее матери. Обладая твердым характером и непоколебимым мужеством, М. была бессердечна, фанатична, более испанка, чем англичанка. После казни Анны Болейн М. завоевала свое прежнее место, действуя через Томаса Кромвеля. В завещании Генриха VIII М. была назначена ближайшей наследницей, после своего брата Эдуарда VI. При молодом короле протестантская партия, с Нортумберлендом во главе, задумала устранить от престола опасную для протестантизма М. В силу нового статута о престолонаследии, завещание Генриха VIII было отменено; престол должен был перейти к Иоанне Грей, внучке сестры Генриха VIII. Заговор не удался, народ восстал против Грей, на сторону М. перешли восточные графства и Лондон. М. была провозглашена королевой и 3 августа 1553 г. торжественно въехала в Лондон. Тотчас же был казнен герцог Нортумберленд, и началась жестокая реставрация католицизма. Государственные деятели-протестанты изгнаны, власть перешла в руки Гардинера, который стал яростно преследовать протестантов. Архиепископ Кранмер, один из деятелей реформации, был посажен в Тоуэр и сожжен (1556). Реформы Эдуарда VI рушились. Духовная супрематия папы была признана, М. была объявлена парламентом «рожденной в законном браке», католическая иерархия восстановлена, уничтожено причащение под обоими видами и богослужение по новому служебнику, восстановлено почитание икон и мощей. 1 окт. 1553 г. М. торжественно короновалась, настояв на том, чтобы эта церемония была совершена до созыва парламента. На предложение Гардинера выйти замуж за Куртене, графа Девонского, М. отвечала отказом, так как в ее планы входил брак с Филиппом испанским, сыном Карла V. Мысль об этом браке была встречена недружелюбно; парламент протестовал, нация волновалась, и в январе 1554 г. началось восстание протестантов. М. появилась в Гильдгале, увлекла за собою толпу; инсургенты были 'усмирены и жестоко наказаны, Иоанна Грей была казнена, вместе с ее родными. 20 июля 1554 г. Филипп высадился в Соутгамптоне; 25 июля была отпразднована свадьба. Со стороны Филиппа этот брак был политической сделкой, обеспечившей подчинение Англии Риму. Кардинал Поль, папский легат, привез от папы Юлия III буллу (1554), разрешавшую Англию от проклятия за ересь; лорды и общины на коленях покаялись в грехе. Парламенту были предложены законы против ереси, а в начале 1555 г. М. начала ряд ужасных казней, за что и прозвана «Кровавой». Масса духовных лиц (до 3000) лишилась своих мест, около 300 чел. погибло на кострах. Протестанты мужественно встречали смерть, вызывая сочувствие народа и отвращение к королеве. М. мечтала иметь наследника, но летом 1555 г. окончательно разочаровалась в этом; Филипп оставил ее (сент. 1555 г.) и уехал в Испанию. Новый папа Павел IV отверг условия соглашения, заключенного между Полем и парламентом, и требовал возвращения церковных и монастырских имений. С 1556 г. Англия приняла участие (вопреки брачному договору М. с Филиппом) в борьбе Филиппа с Францией, потерпела неудачу и потеряла Кале (1558). Казна была истощена, вследствие войны. Результатом политики М. был рост протестантизма в Шотландии, где образовался, в ответ на угрозы М., «ковенант» лордов. С каждым днем слабея, болезненная королева лишалась поддержки окружающих; взоры Англии обращались на Елизавету. Осенью 1558 г. М. заболела лихорадкой, а 17 ноября умерла. Ср. Tytler, «England under the reigns of Edward VI and Mary» (1839); «Calendar of State papers, foreign Series, of the reign of Mary» (Л., 1861); Zimmermann, «Marie die Katholische, eine Skizze ihr. Lebens und ihr. Regierung» (Фрейб., 1890; одна из апологий М. Кровавой); Busch, «England unter den Tudors» (Штуттг., 1892).

   Марк св. – один из четырех евангелистов, по происхождению Иудей, но еще юношей примкнул к общине христиан, так как его мать Мария была одной из горячих последовательниц Христа и ее дом был местом собраний верующих в Него (Деяния XII, 12). Он первоначально носил имя Иоанна, затем двойное Иоанна-М.; впоследствии за ним утвердилось это последнее имя, как признак его близкого соотношения с римским миром. Еще в юности он принимал участие в миссионерских трудах св. апостола Павла и Варнавы (последнему он доводился племянником), а впоследствии сделался неразлучным спутником и участником апостольских трудов ап. Петра, который именует его «своим сыном» (I Петр., V, 13). Папий называет М. «толмачем» или истолкователем Петра, записавшим то, чему учил ап. Петр. Как с ап. Петром, так и с ап. Павлом М. бывал в Риме (2 Тим., IV, 11); позже переселился в Александрию, где основал церковь, был ее первым епископом и потерпел мученическую кончину. Память его чтится 25 апреля. Принадлежащее ему и носящее его имя Евангелие (второе в четвероевангелии) в древности единогласно признавалось подлинным и считалось воспроизведением того, что он слышал от ап. Петра, как своего учителя. По выражению блаж. Иеронима, «при составлении этого Евангелия Петр рассказывал, М. писал». Касательно происхождения Евангелия М. новейшая критика выдвинула несколько теорий: по одной (Баур, Гильгенфельд и др.) оно составляет переработку первоначальных отрывочных записей или документов, по другой (Де-Ветте, Блеек, Делич) – компиляцию ев. Матфея и Луки. Эти теории не выдерживают критики, так как первая основывается на неправильно понимаемом выражении Папия outaxei, а вторая идет в разрез с преданием, что Евангелие от Марка написано раньше Евангелия от Луки. Самая живость, картинность и оригинальность повествования, составленного по своеобразному плану, говорит в пользу того, что Евангелие от М. самобытно, а не плод позднейшей компиляции. Евангелие от М. по всем признакам было предназначено для христиан из язычников и особенно для римских христиан, как это видно из отсутствия ссылок на Ветхий Завет и вообще таких мест, которые были бы особенно интересны для иудеев, напр. столь любимых иудеями генеалогий, указаний на значение Моисеева закона и пр. Напротив, в Евангелии много таких пояснений, которые были совершенно излишни для иудеев, но необходимы для язычников (напр. замечание об обычае евреев умывать руки перед едою – VII, 8 и 4). Указание на предназначение Христа для всего мира, а также замечание, что храм должен быть местом молитвы для всех народов (XI, 17) – все это ясно свидетельствует о том, что Евангелие предназначалось для новообращенных язычников. Местом написания Евангелия признается обыкновенно Рим, чем и объясняются нередко употребляемые в нем латинские слова (legion, speculator и т. п.; V, 9; VI, 27 и др.). По мнению св. Иоанна Златоуста, Евангелие написано в Александрии. Против подлинности Евангелия не возбуждалось серьезных возражений, за исключением 9 – 20 стихов последней XVI главы, носящих, по мнению некоторых критиков, печать позднейшего происхождения, тем более, что по свидетельству Евсевия, Иеронима и других Евангелие от М. в их время заканчивалось словами: «потому что боялись», т.е. 8 ст. главы. Заключительных стихов нет в синайском и ватиканском манускриптах. Вопрос нуждается, впрочем, еще в дальнейшем исследовании. О времени написания Евангелия М. свидетельства разноречивы: большинство относит его к половин 1 века, а Евсевий указывает точно и самую дату – 43 г. по Р. Хр. Евангелие М. было предметом обширной экзегет. и крит. литературы. Из комментариев особенно известны: Фрицше (1831), Альфорда (1868), Кейля (1879), епископа Михаила (в его Толковом четверо-евангелии),из крит. исслед. – Knobel, «De ev. Marci Orig.» (1831); Hitzig, «Ueber J.-Marcus u. s. Schriften» (1843); В. Weiss, «Marcus-evang.» (1872) и др. Относительно критики славянского текста – ученые исследования проф. московской духовной академии Г. Воскресенского, «Евангелие от М.» (1894) и «Характерные черты слав. перев. Евангелия от Марка» (1896).
   А. Л.

   Марка (нем. Mark, франц. Marc, итал., исп. и португ. Магсо) – первоначальный нем. монетный вес, составлявший 2/3 римского фн. (в 12 унций). На гирях ставили знак, марку, откуда и произошло название, вошедшее в употребление с 1042 г. Определенное число монет, имевшее весом 8 лот. или 16 унций, и составляло 1 М., причем различалась М. чистого серебра от нечистого. В середине XII стол. была принята кельнская М. =16 лот., а в 1524 г. она узаконена как немецкая весовая единица золота, серебра и монеты; еще сохранившийся старый эталон весит 233,8123 гр. Венская М. весила 280,668 гр. В 1837 – 67 гг. таможенный союз принял для монеты М. в 233, 855 гр.; из одной М. чистого серебра, разделявшейся на 288 гр., чеканилось 14 талеров или 20 австр. гульденов. Кельнская М., как весовая единица золота и серебра, употреблялась во многих немецких государствах до введения в них метрической системы, ее вес не был повсюду одинаков (от 233,85489 до 233,950 гр.). М. для взвешивания золота разделялась на 24 карата по 12 гран., М. для серебра на 16 лот. по 18 гран., следовательно, та и другая на 288 гран.; по другому делению М. содержала 85536 рихтпфеннигов. Французская весовая М. = 8 унций = 64 гро = 193 денье (deniers) по 24 гран., ее вес = 244,7529 гр.; голландская М. г = 246,0839 гр.; датская = 235,2941 гр.; норвежская = 234,54 гр.; шведская М. или фунт (Skalpund), торговая, монетная, золотая и серебряная весовая единица = 425,0758 гр. В Португалии и Бразилии М. = 229,5 гр.; в Испании и испанской Америке = 2366/8 гр. М. – монетная единица. По закону 1871 и 1873 гг. М., как монетная единица в Германии, содержит 100 пфениг. Золотая монета чеканится в 20 (весит 7,9649542 гр.), 10 (монета в 10 М. называется кроной, в 5 М. – полукроною, в 20 М. – двойною кроною) и 5 М.; серебряная в 5,2 и 1 М., 50 и 20 пфен., никелевая в 10 и 5 пфен., медная в 2 и 1 пфен. Так как в Германии принята золотая единица, то серебро служит лишь разменной монетой, прием которой, в количестве выше 20 М., необязателен. Одна золотая М. содержит 0,358422939 гр. чистого золота; проба монетного золота = 0,900 (в 1000 част. монетного золота содержится 900 част. чистого золота и 100 ч. меди). Терпимость или ремедиум в пробе (больше или меньше) = 2, в весе 20 и 10 марковых мон. = 21/2, в 5-марковых мон. = 4 тысячных законного веса. Поэтому 10 М. равноценны 31/3 талерам (30-талерной системы)= 5 флор. австр. = 5,878889 флор. голландск. = 12,345679 франк. = 9 шилл. 9,477 пенс. = 8,888888 скандин. крон. = 2,38213 доллар. = 3,087086 руб. . Серебряная М. содержит 5 гр. чистого серебра = 0,3 талера или 9 зильбергрош, северно-германской системы (Grobcourant) = 0,3425 тал. или 10,35 зильбергр. северно-герм. разменной монеты (Scheidemunze) = 0,45 австр. флор. или 45 австр. крейцер. = 1,1111 франка = 11,470 пенс. англ. разменной монеты = 55,57 коп. разменной русской мон. (Josef Aubok, «Hand-Lexicon uber Munzen... etc.», B., 1892). М. финляндская почти равнозначна франку.
   Ф. П.
   В Дании М. до 1875 г. составляла шестую часть ригсдалера; в Швеции далер (талер) до 1776 г. делился на четыре М., в Норвегии, до 1873 г. – на пять М. или орт.

   Маркиз (франц. marquis, новолат. marchisus или marchio, от нем. Markgraf, в Италии marchese) – западноевропейский дворянский титул, стоящий посредине между графским и герцогским; в Англии, кроме М. в собственном смысле, этот титул (Marquess) дается старшим сыновьям герцогов.

   Марковников (Владимир Васильевич) – химик, род. в 1839 г. Александровский институт в Нижнем Новгороде окончил в 1856 г. и поступил в казанский унив. по камеральному отделению юридического факультета, где, между прочим, изучал технологию, под руководством известного Киттары. По окончании курса поступил лаборантом к А. М. Бутлерову. По защите диссертации на степень магистра химии, избран был доцентом по кафедре химии в Казанском университете, а позже профессором. В Казани Марковников оставался до 1872 г., после чего с небольшим год пробыл в новороссийском университете и занял затем кафедру химии в московском университете, где после долголетних усилий успел выстроить первую в России большую лабораторию, приспособленную не только для практических занятий, но и для научных исследований. Как результат деятельности этой лаборатории можно указать на свыше сотни исследований, опубликованных в «Журнале Русского ФизикоХимического Общества» и произведенных в стенах ее, под руководством М. Первые научные работы М. касались действия бромистого этилидена на щавелевое серебро и исследования вновь открытого газа – аллилена – обе работы напечатаны в «Bulletin Soc. chim. de Paris». Изучив соединение аллильного алкоголя с бромом, М. пришел к изомерии его с дибромгидрином («Zeitschrift fur Chemie», 1863). В 1864 г. Марковников получил первую изомерную органическую кислоту эфирного ряда – изобутириновую, которая одновременно была получена химиком Эрленмейером. Эти работы, вместе с усовершенствованным способом получения йодистого пропила из глицерина и доказательством его тожественности с йодистым изопропилом Фриделя, составили предмет его магистерской диссертации: «Об изомерии органических соединений». Изучение продуктов замещения бутириновой и изобутириновой кислот привело М. к открытию общего правила, которому следуют кислоты при замене своего водорода галоидами. В своей докторской диссертации: «Материалы по вопросу о взаимном влиянии атомов в химич. соединениях» (Казань, 1869) М. доказал, что элементы, входя в химич. соединение, далеко не теряют своих первоначальных свойств, а только до известной степени изменяют их в зависимости от свойств других элементов, с которыми они соединены. Выводы, к которым М. пришел в своей докторской диссертации, можно формулировать так: третичные водороды атакуются легче вторичных, вторичные легче первичных. Затем М. открыл три новых изомера пировинной кислоты, изучил получение гомологов глицерина, исследовал туркестанскую манну («таранджабина») и вместе с Г. Кротовниковым напечатал в 1880 г. в «Журнале Русского Физико-Химического Общества» и в «Liebig's Annalen» исследование: «О тетрилен-дикарбоновой кислоте», полученной из a-хлорпропионовой кислоты; эта кислота представляла собою первый образец частицы с замкнутым четырехуглеродным ядром. Продолжение этого исследования было напечатано только на русском языке в 1887 г. С 1870 г. М. приступает к исследованию кавказской нефти, о чем вместе с Вл. Оглоблиным напечатал статью: «исследование кавказской нефти» («Ж. Р. Физ. Хим. Общ.», 1883), удостоенную химич. обществом премии проф. Ильенкова. При этих работах было установлено, что низкокипящие углеводороды, согласно исследованиям Бейльштейна и Курбатова, имеют состав CnH2n-4, изомерный с этиленами и названный нафтенами, а высококипящие части содержат также углеводороды состава CnH2n-2 и, может быть, состава CnH2n-4. Получив некоторые из нафтенов в возможно чистом виде, М. изучил их физические и химические свойства; последние оказались в высшей степени сходными с давно известными углеводородами ряда параффинов, CnH2n+2. В нефти М. нашел одноосновные кислоты, нафтеновые, химическая природа которых была вполне точно определена: в противоположность прежним исследованиям, найдены были в нефти также многие ароматические углеводороды и вместе с тем выяснилось, какие химич. процессы происходят при очистке различных нефт. продуктов заводским путем. Дальнейшие исследования показали, что из терпенов можно перейти к нафтенам; в то же время М. был указан способ получения так называемых гидроароматических кислот, которые оказались по своим свойствам тожественными с нафтеновыми кислотами. В 1893 г. появилось исследование М.: «Нафтены и их производные в общей системе органических соединений» (М.), в котором М. доказал, что эти соединения составляют промежуточный класс между классами параффинов и ароматических углеводородов, причем впервые определенно было указано, что терпены, до того времени стоявшие совершенно особняком, вне системы, суть не что иное как непредельные нафтены, подобно тому, как ацетилены и аллены суть непредельные производные параффинов. Важный толчек в исследовании нафтеновых углеводородов дал открытый М. Коноваловым в моск. лаборатории способ нитрования нафтенов, приведший к весьма важным открытиям в области всей органической химии и к изменению взгляда на образование нитропродуктов вообще. Ныне уже получены из нафтенов все главные и типичные производные, как то: хлориды, иoдиды, уксусные эфиры, алкоголи, нафтилены CnH2n-2, кетоны, нитропроизводные и амины. Подробно из этих исследовавий напечатаны только те, которые представляют собою нечто вполне законченное, как напр. исследование пяти природных и искусственных нафтеновых кислот (гидроароматических); прочее напечатано в большинстве случаев в извлечениях; в «Журн. Р. Ф. Х. Общ.» и в «Journal fur prakt. Chemie» напечатана большая работа М. о субероне, в которой М. доказал, что суберон есть кетон гептапетилена, углеводорода, относящегося к одной категории с нафтенами; при этом получен ряд производных, в том числе и гептаметилен, и таким образом выяснилась неправильность мнения, что замкнутые частицы не могут существовать более как шестичленные. Работами последних двух лет М. успел доказать присутствие в нефти не только пентаметиленовых углеводородов, но и отвечающих им кислот, а в кипящей около 50° нефти доказал присутствие самого пентаметилена (C5H10), полученного года три тому назад Вислиценусом синтетически. В 1881 и 1882 гг. М. исследовал на протяжении около 200 в. астраханские соляные озера. Результаты многочисленных анализов образцов воды и солей и свои мнения М. опубликовал в статьях: «Поездка в Астраханскую губ. и на Кавказ для исследования горьких соляных озер» («Горный Журнал», 1883) и «Происхождение соляных озер в южной России и в частности озера Тамбукан» («Протоколы Рус. Бальнеологич. Общ. в Пятигорске», 1888). О положении технической стороны выработки соли из астраханских озер М. прочитана речь при открытии съезда русского технич. общ. во время всероссийской выставки 1882 г., напечатанная в редактированной им тогда ежедневной газете: «Всероссийская Выставка». Как результат командировки на Кавказ, М. напечатал (в «Журн. Рус. Общ. Охранения Народного Здравия», 1896) доклад: «Причины изменения Нарзана и средства к устранению их». Преимущественно в «Московских Ведомостях» М. напечатал ряд статей по экономическим вопросам, напр. в 1891 г. статьи по поводу пересмотра таможенного тарифа, о вывозе русской нефти в Зап. Европу (1884) и пр. В «Русских Ведомостях» ряд статей о заразных болезнях и о чуме в Москве в царствование Екатерины II. В общественной деятельности М. заявил себя в последнюю русско-турецкую войну организацией дезинфекционных средств, которыми снабжались лазареты Красного Креста и армия, действовавшая в Азиатской Турции. Для тех же целей М. был командирован на европейский театр военных действий, о чем напечатал отчет в «Записках Общ. Охран. Нар. Здравия» (1877). Во время ветлянской чумы М. издал «Общедоступное руководство к дезинфекции», а во время недавней холерной эпидемии произвел около 50 анализов разных сортов русского дегтя, с целью заменить им привозную карболовую кислоту.

   Маркс (Адольф Федорович) – издатель «Нивы», основанной им в 1869 г. в СПб. Род. в Штетине в 1838 г.; в СПб. прибыл по приглашению Битепажа и Калугина, для устройства нем. отдела их книжной торговли. Издал полное собрание соч. Н. В. Гоголя (редакция Н. С. Тихонравова), А. Н. Майкова, Я. П. Полонского и Д. В. Григоровича, «Русский лес» Ф. К. Арнольда, «Фауста» Гете, с роскошными иллюстрациями (перевод Фета), «Всеобщую историю» Оскара Иегеpa, «Потерянный рай» Мильтона и мн. др.

   Маркс (Karl-Heinrich Marx) – социолог, экономист и политич. деятель, род. в 1818 г. в Трире. Отец его, адвокат, был крещеный еврей. М. изучал в Бонне и Берлине право и философию и готовился к профессуре, но отказался от нее, когда друг его, Бруно Бауер, был лишен, за свободомыслие, доцентуры на богословском факультете боннского университета. Был сотрудником, потом фактическим редактором основанной в 1842 г. в Кельне «Рейнской Газеты», просуществовавшей менее 1 1/2 лет и с особенною энергиею отстаивавшей свободу печати. Важнейшие статьи М. в «Рейнской Газете» посвящены критике заседаний рейнского провинциального ландтага. Заслуживает также внимание резкая статья против исторической школы права (специально – против Гуго): «Das philosophische Manifest der historischen Rechtsschule» (в приложении к № 221 за 1842 г.). После запрещения «Рейнской Газеты», в числе сотрудников которой были Гейне, Прутц, братья Бауеры, Штирнер, – Маркс переселился в Париж и основал здесь, вместе с Арнольдом Руге, журнал «Deutsch-franzosische Jahrbucher», которого вышло всего два №№, в одной книжке (сохранилось любопытное свидетельство о впечатлении, произведенном этим журналом на Белинского; см. Пыпин, «Жизнь Белинского», стр. 242 – 243). Вскоре М., ставший уже социалистом, разошелся с Руге, который остался политическим радикалом: в это же время М. сблизился на всю жизнь с Фридрихом Энгельсом, в сотрудничестве с которым составил полемическую книгу против своих прежних друзей и единомышленников, братьев Бауеров с товарищами: «Die Heilige Familie oder Kritik der Kritischen Kritik» (Франкф. на M., 1845; «Heilige Familie» была ироническая кличка берлинского кружка Бауеров; Энгельсу принадлежит менее 1/10 книги; глава о франц. материализме из «Heilige Familie» перепечатана в «Neue Zeit» за 1886 г.). Продолжением «Deutsch-franzosische Jarhbucher» явился еженедельник: «Vorwarts», при участии Гейне, М. и др. издававшийся в Париже Бернштейном. Резкие нападки этого журнала на прусское правительство раздражили последнее, и оно добилось от Гизо высылки М., который, вместе с Энгельсом, перебрался в Брюссель. Здесь он принялся за пропаганду среди немецких и местных рабочих и написал на франц. яз: «Misere de la philosophic, reponse a la philosophic de la misere de M. Proudhon» (Брюсс. и Пар., 1847; дополнением к этой работе служит обширная статья против немецкого социалиста К. Грюна в «WestphaIische Dampfboot», 1887). В 1847 г. М. и Энгельс вступили в тайный международный «союз коммунистов» и составили, по его поручению, «манифест коммунистической парии». После февральских дней 1848 г. М. вернулся во Францию, а после мартовских – в Германию, где стал во главе «Новой Рейнской Газеты», просуществовавшей меньше года и защищавшей интересы пролетариата. Дважды за это время М. привлекался к суду присяжных и оба раза был оправдан. После окончательного торжества реакции М., вышедший, во время своего пребывания в Брюсселе, из прусского подданства, подвергся высылке из Германии, скоро вынужден был удалиться и из Парижа и навсегда поселился в Лондоне. Здесь он стал издавать журнал «Neue Rheinische Zeitung» (вышло 6 выпусков, Гамбург, 1850), в котором поместил, между прочим, обзор революционных событий во Франции, недавно переизданный, с предисловием Энгельса: «Die Klassenkampfe in Frankreich, 1848 – 1850» (Б., 1895). Продолжением этого обзора явилось сочинение: «Der 18-te Brumaire des Napoleon Bonaparte» (3 изд., Гамбург, 1885 г.). Для заработка М., терпевший в это время сильную материальную нужду, сделался сотрудником «New-Jork Tribune», куда посылал до начала 60-х гг. целые экономические и политические обзоры (ожидается издание их в немецком переводе). В 1859 г. вышел в Берлине его трактат: «Zur Kritik der politischen Oekonomie» (русск. перев.: «Критика некоторых положений политической экономии», М. 1896 г.), посвященный теории ценности и денег. Предисловие «Zur Kritik» содержит научную автобиографию М. и его социологическую profession de foi. Намеченная здесь программа обширного экономического труда в большей своей части осуществлена М. в главном сочинении его: «Das Kapital. Kritik d. politischen Oekonomie», лишь первый том которого («Процесс производства капитала») автор сам успел выпустить в свет (1867; оригинал выдержал 4 издания; есть русский пер., СПб., 1870); два следующие тома изданы Энгельсом в 1885 г. (русск. пер. СПб. 1885) и в 1894 г. Второй том исследует «процесс обращения капитала», третий – «совокупный процесс капиталистического производства»; четвертый том, заключающий в себе историю учений о прибавочной ценности, будет издан Каутским. В 1864 г., с основанием «международной ассоциации рабочих», М. вновь представилась возможность практически воздействовать на рабочий класс, в качестве фактического главы «Ассоциации». Деятельность эта формально прекратилась в 70-х гг., когда сама «ассоциация» перестала существовать. По словам П. В. Анненкова, «М. представлял из себя тип человека, сложенного из энергии воли и несокрушимого убеждения.... Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны; все приемы шли наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то презрительны, а резкий голос, звучавший как металл, шел удивительно к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые он произносил. М. и не говорил иначе, как такими безапелляционными приговорами, над которыми, впрочем, еще царствовала одна до боли резкая нота, покрывавшая все, что он говорил. Нота выражала твердое убеждение в своем призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их за собой» («Замечательное десятилетие, 1838 – 1848», в сборнике «Воспоминания и критические очерки», т. III, стр. 156). В эту характеристику лица, более близкие к М., как Лафарг и Лесснер, вносят существенные поправки, указывая, что этот суровый с виду человек отнюдь не был чужд душевной мягкости.
   М. прошел через школу гегелевской философии, но никогда не был правоверным гегельянцем. В литературе он сперва заявляет себя последователем Фейербаха, но уже в первых подписанных его работах в «Deutsch-franzosische Jabrbucher» явственно выступают элементы, заимствованные не у немецких философов, а у франц. историков и социалистов (особенно у Сен-Симона и сен-симонистов). Развивая фейербаховские идеи в смысли социалистической системы естественного права, М. в «Heilige Familie» противопоставляет эту систему «реального гуманизма» «спиритуализму» или «спекулятивному идеализму» Бауеров, «чистая критика» которых носила индивидуалистический характер, а по своему практическому значению приводила к анархизму, с аристократической окраской. Но уже и в «Heilige Familie» М. гораздо больше апеллирует к истории и совершающейся в ней борьбе общественных классов, чем к «природе человека». Затем из мировоззрения М. быстро исчезает «гуманизм» в духе Фейербаха, и оно окончательно слагается в форму научного социализма. Свои счеты с немецкой философией М. и Энгельс подвели в специальном философском трактате, оставшемся не напечатанным (см. Engels, «Ludwig Feuerbach», 2 изд., Штуттгардт, 1895); но этот умственный перелом достаточно ясно отразился в полемике с Прудоном и с прежними немецкими единомышленниками М. Он относится ко времени пребывания М. в Брюсселе, где около М. образуется целый кружок единомышленников; вносящих, вместе с своим главой, совершенно новую струю и в рабочее движение, и в социалистическую литературу. Влияния на М. со стороны Энгельса, который уже в 1845 г. выпустил замечательную книгу: «Положение рабочего класса в Англии», отрицать нельзя; но в самых существенных пунктах обратное влияние М. на Энгельса было несравненно сильнее. В духовном творчестве М. слились три крупные умственные течения новейшего времени: английская политическая экономия, французский социализм и немецкая философия, и дали новый и совершенно своеобразный продукт. К 1847 г. выработка нового мировоззрения М. закончена; дальнейший умственный труд его сводится к исследованию, на основе этого мировоззрения, современного экономического строя и основных тенденций его развития. Наименее выработанными и наименее ясными остались метафизические и гносеологические воззрения М. От немецкой идеалистической философии М. и Энгельс формально сохранили ее диалектический метод; но, поставив гегелевскую диалектику, которая у самого Гегеля стояла «кверх ногами», «на ноги», т. е. вложив в чисто формальный метод совершенно реальное содержание, М. проводил под этим названием две точки зрения: 1) эволюции и 2) относительности. Все развивается; абсолютных истин и абсолютных понятий нет. Социологическое учение М., известное под названием экономического (исторического, диалектического) материализма или материалистического понимания истории, генетически связано с метафизическим материализмом, но, по своему существу, является независимым от какой-либо метафизической доктрины и есть построение, относящееся исключительно к сфере положительной науки. Лежащее в основе этой концепции положение о первенстве бытия над сознанием, равно как и положение о бессознательном характере общественной эволюции, не имеют у М. метафизического характера, а выводятся им из исторических фактов. Материалистическое пoниманиe истории (materialistische Geschichtsauffassung), служащее фундаментом научной системы и практических идеалов М., он сам формулировал в следующих положениях: «в общественном производстве, служащем поддержанию жизни, люди вступают в определенные, необходимые, не зависящие от их воли отношения, которые соответствуют определенной ступени развития материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений образует экономическую структуру общества, реальный базис, над которым возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные общественные формы сознания. Способом производства материальной жизни обусловливается социальный, политический и духовный процесс жизни. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в столкновение с существующими производственными отношениями, в рамках которых они до тех пор существовали – или, что есть лишь юридическое выражение того же явления, с отношениями собственности. Тогда наступает эпоха социального переворота» (предисловие к «Zur Kritik»). «Производственные отношения» (Productionsverhaltnisse), таким образом, у М. понятие coциально-юридическое; но эволюцию производственных отношений он ставит в зависимость от развития производительных сил, от той меры власти человека над природой, которая выражается в технике. «Никакая общественная формация не погибает, не развив всех производительных сил, для которых она дает достаточный простор; новые производственные отношения никогда не возникают прежде, чем в недрах старого общества не будут подготовлены материальные условия их существования» (там же). Во всяком историческом обществе данные производственные отношения выражаются в его классовом расчленении; история всех доныне существовавших обществ есть история борьбы классов". Всякая политическая борьба есть, в своей основе, борьба классовая – и, наоборот, всякая классовая борьба есть борьба политическая. Каждой общественной формации соответствуют свои особые экономические категории. Последние (ценность, капитал, заработная плата, рента) носят, поэтому, исторический характер. В виде этих экономических категорий, в сознании участвующих в производстве лиц отражаются их собственные производственные отношения. Богатство капиталистического общества состоит из массы товаров. Всякий товар представляет, во-1-х ценность потребительную и, во2-х, ценность меновую. Потребительская ценность товаров вытекает из тех многоразличных естественных свойств предметов, благодаря которым они служат для удовлетворения разнообразных потребностей человека; меновая ценность есть исторически определенный «общественный способ выражать труд, затраченный на производство вещи» – но в сознании его участников она выступает как отношение между вещами и их свойство. Это овеществление общественных отношений, в силу которого они являются для человека внешними вещами и силами, М. называет «фетишизмом» товарного производства и прослеживает его на всех экономических категориях. Меновая ценность определяется, в конечном счете, затратой общественно-необходимого рабочего времени. Из положения, что товары обмениваются по своей трудовой ценности, М. выводит свою теорию капитала. Капитал есть ценность, рождающая прибавочную ценность; но вещная форма капитала есть лишь маска, выражающая исторически определенное общественное отношение между людьми в процессе производства. Это отношение специально характеризует буржуазное общество и сводятся к покупке рабочей силы капиталистами, с целью производства прибавочной ценности, и продаже рабочей силы рабочими, с целью поддержания существования. Имущественная масса становится капиталом только при вполне определенных общественных условиях. Прибавочная ценность, ради которой существует капиталистическое производство, возникает вследствие той особенности рабочей силы, что она, являясь товаром, в тоже время служит и источником ценности. Ценность рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется издержками производства или воспроизведения, т. е. суммою средств существования, необходимых, при данных исторических условиях, для поддержания жизни рабочего. Но рабочий, в процессе производства, создает ценность большую чем ценность рабочей силы, как товара. Отсюда получается прибавочная ценность, создаваемая в процессе производства и лишь реализуемая в процессе обращения. Капитал предпринимателя в процессе производства, по М. распадается на две части – капитал постоянный и капитал переменный. Лишь часть капитала, превращаемая в рабочую силу (переменный капитал), создает прибавочную ценность; постоянный же капитал переносит на новый продукт лишь свою собственную ценность, целиком (напр. сырье) или частями (напр. машины). Отношение между прибавочной ценностью и переменным капиталом М. называет нормой прибавочной ценности; этим отношением измеряется степень эксплуатации рабочей силы. Рабочий день состоит из необходимого рабочего времени, в течение которого рабочий создает ценность, равную ценности рабочей силы (т. е. заработной плате) – и прибавочного рабочего времени, в течение которого создается прибавочный продукт. Путем удлинения рабочего дня создается абсолютная прибавочная ценность, путем сокращения необходимого рабочего времени – относительная прибавочная ценность. Первый том «Капитала» содержит целый ряд детальных, исследований, в значительной мере исторического характера, посвященных условиям производства абсолютной и относительной прибавочной ценности. Таковы длина рабочего дня (тут рассматривается, между прочим, история английского фабричного законодательства), кооперация в разделение труда в мануфактуре и современном машинном производстве, изменение отношения между заработной платою и прибавочной ценностью, в зависимости от длины рабочего дня, интенсивности труда и его производительности. Теория заработной платы, развиваемая М., стоит в тесной связи с его теорией населения. Абсолютного закона населения нет; каждой общественно-экономической формации присущ свой особый закон населения. В капиталистическом хозяйстве неизбежно создается избыточное рабочее население, вследствие прогрессивного относительного возрастания в производстве постоянного капитала на счет переменного; это возрастание есть не что иное, как рост производительных сил общества, прогресс техники, при данных общественных отношениях выражающийся в перенаселении. Избыточное рабочее население есть одновременно и результат, и необходимое условие капиталистического хозяйства. Обищие колебания заработной платы, по М. (в противоположность Мальтусу), зависят не от абсолютного числа рабочих, а от отношения, в котором рабочее население распадается на действующую и резервную армию. Таким образом М. решительно отрицает основные предпосылки так наз. «железного закона заработной платы». В I т. «Капитала» М., ради строгологического развития теории прибавочной ценности, рассматривал капитал только с его самой существенной стороны – как общественное отношение между капиталистомпокупателем и рабочим-продавцом рабочей силы. Но капиталом объемлется также общественное отношение между капиталистами, выражающееся в их взаимной конкуренции; оно рассматривается в III т. «Капитала». Отношение во всем капитале переменной и постоянной его доли М. называет органическим составом капитала. Средний уровень прибыли соответствует среднему органическому составу капитала, и он-то и устанавливается конкуренцией. Отдельные капиталисты уподобляются пайщикам, получающим из общей массы прибавочной ценности дивиденд, пропорционально вложенным ими капиталам. Закон трудовой ценности не осуществляется в каждом индивидуальном обмене, потому что, вследствие тенденции прибыли к одному уровню, одни товары должны обмениваться ниже, другие – выше своей трудовой ценности; но этот закон управляет движением цен, которые понижаются – с ростом и повышаются – с падением производительности труда. В короткие периоды изменения в ценах товаров, по М., прежде всего объясняются изменением общей суммы потребного для производства этих товаров рабочего времени, так как для изменения среднего уровня прибыли требуется очень продолжительный период. Общая масса ценности и прибавочной ценности, т. е. границы той и другой, и средний уровень прибыли определяются законом трудовой ценности. Вне действия этого закона абсолютно невозможно понять, почему средний уровень прибыли, устанавливаемый конкуренцией, представляет именно данную, а не какую-нибудь иную величину. Относительное возрастание постоянного капитала, т. е. рост общественной производительной силы труда, выражается, в капиталистическом хозяйстве, в прогрессивном падении среднего уровня прибыли. В теории ренты Маркс частью развивает и дополняет основные положения классической теории Рикардо, частью проводит совершенно оригинальные взгляды. Он допускает не только существование ренты с лучших участков земли (ренты дифференциальной), но и ренты абсолютной. Последняя, получаемая с наихудших участков земли, вытекает из монопольного характера поземельной собственности, в силу которого ее обладатели могут получить в свою пользу долю общей прибавочной ценности, при других условиях им недоступную.
   Связь между экономическими воззрениями М. и социалистическим его идеалом лежит не в теории трудовой ценности, а в опирающемся на общую социологическую концепцию М. учении его об исторических тенденциях. развития капиталистического хозяйства или капитализма, отличающем социализм М. от прочих социалистических систем. Исходными фактами капитализма Маркс считает экспроприацию непосредственных производителей, их освобождение от средств производства, т. е. превращение их в наемных рабочих, и подчинение производства обмену. Господство капитала превращает всякое производство в товарное и подчиняет его конкуренции. Конкуренция между капиталистами приводит к все большей концентрации в немногих руках средств производства, которые из собственности непосредственных производителей превращаются в «общественные силы производства» (geselischaftliche Potenzen des Production), лишь монополизированные капиталистами. Самый процесс производства становится, вследствие кооперации и разделения труда, все более и более общественным. Это «обобществление труда» неизбежно приведет к столкновению капиталистического способа производства («производительные силы») с стесняющим его капиталистическим способом присвоения («производственные отношения»). Из этого столкновения есть только один исход – превращение средств производства в достояние всего общества. Процесс капиталистического развития создает и организует, в лице промышленного пролетариата, общественную силу, заинтересованную в коренном преобразовании народного хозяйства и могущую его осуществить. Другая особенность М., как социалиста, состоит в том, что ему совершенно чужды всякие планы устройства «будущего общества». Он сознательно ограничивается тем, что намечает основные тенденции и конечную цель развития.
   Место, занимаемое М. в политической экономии, определяется тем, что он, являясь, в анализе современного хозяйственного строя, вполне оригинальным продолжателем английской классической школы, в тоже время – самый последовательный представитель исторического направления, строющий свое экономическое учение на основе широкой социологической концепции чисто эволюционного характера. С так наз. «исторической школой» Рошера и Книса М. не имеет ничего общего. Научное значение М. и его учения оценивается по существу весьма различно представителями разных научных и общественных направлений. Резюме этих оценок дать невозможно: гораздо легче в настоящее время подвести итог чисто формальной оценке М. в научной литературе. Как признает один из самых резких критиков М., Бэм-Баверк, считающий всю научную систему М. «карточным домиком», М. – гениальный мыслитель, «оказавший огромное влияние на мышление и чувства целых поколений». На такой формальной оценке М. сходятся большинство серьезных представителей экономической науки (ср. напр. отзывы Вагнера и Шеля). После Рикардо и Мальтуса, М. – самый влиятельный экономист новейшего времени, хотя среди представителей экономической науки очень мало последователей М.: он влиял на ученых, по преимуществу, возбуждая оппозицию. Школу М. составляют на Западе лишь теоретики социал-демократии – Энгельс, Каутский, Бернштейн, Конрад Шмидт и мн. др., преимущественно немецкие писатели. На русскую экономическую литературу М. оказал очень сильное и непосредственное влияние. Его теория ценности и капитала принимается многими, и притом весьма известными русскими экономистами (Зибер, Чупров, Исаев, Иванюков, Яроцкий, Скворцов, Коссовский и др.), большею частью, однако, без того социологического обоснования, которое эта теория имеет у самого М. и в своеобразном, не встречающемся на Западе, сочетании с идеями так называемой этической школы (катедер-социалистов). Безусловным «марксистом» был покойный Зибер. Особенно могущественно было на Западе влияние М. как социалиста и политического деятеля. Научный социализм М. стал теоретической основой рабочего движения всюду, где оно носит ясно выраженный социалистический характер. Исходя из положения, что освобождение рабочих должно быть их собственным делом и что современная государственная власть есть лишь исполнительный комитет господствующих классов, М. безусловно отрицательно относится к государственному социализму. С его точки зрения социалистическая организация общества возможна и желательна лишь после перехода государственного механизма в руки пролетариата. До этого момента государственное вмешательство желательно, по М., лишь в тех случаях, когда оно, не усиливая современной государственной власти, содействует подъему пролетариата. В других случаях М. его отвергает; поэтому-то столь часто сходятся на практике теоретические антиподы – манчестерцы и последователи М. На Германию он влиял особенно сильно как руководитель Либкнехта и Бебеля. Для практической деятельности М. резко выдвигал значение сознательного понимания рабочим классом условий своего существования и своей борьбы (см. в «Воспоминаниях» Анненкова описание характерного столкновения М. с Вейтлингом). Бакунину, позднейшему антагонисту М. по «Междунар. Асс.», это представлялось резонерством и «теоретическим сумасшествием», и он еще в 1847 г. писал Анненкову из Брюсселя: «М. портит работников, делая из них резонеров».
   Литература. Список печатных произведений М. (с небольшими пропусками) дан Энгельсом в биографии М., помещенной в т. IV «Handwonerbuch d. Staatswissenschaften» Конрада и Лексиса (ср. P. Struwe, «Zwei unbekannte Aufsatze von К. M. aus d. 40 J.», в «Neue Zeit», 1896). Из литературного наследия М. опубликована «Zur Kritik des sozialdemokratischen Parteiprogramms», в «Neue Zeit» (IX, 1, 1891) – замечательная критика Лассаля, в письме к Браке по поводу «готской программы». Для понимания взглядов М. важны все сочинения Энгельса, в особенности его книга против Дюринга, в которой глава об истории политической экономии написана М. О философских и социологических воззрениях М. см. Бельтов, «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (СПб. 1896); G. PIechanow, «Beitrage zur Geschichte d. Materialismus Helvetius, Holbach u. Marx» (Штутг., 1896); L. Weryho, «Marx als Philosoph» (Цюрих, 1894); W. Sombart, «Fr. Engels» (Б., 1895); ср. также Экономический материализм. Литература об экономическом учении М. чрезвычайно велика; кроме того, всякий сколько-нибудь общий трактакт по политической экономии так или иначе касается М. Главные труды: Kautsky, «К. М. oekonomische Lehren» (Штутгарт, 1887); G. Deville, «Le Capital, par С. М.» (П., 1887); Gross, «К. М.» (Лпц., 1885); Schramm, «Rodbertus, Marx, Lassalle» (Мюнхен, 1889); Adler, «Grundlagen d. Marx'schen Kritik d. besteh. Volkswirtschaft» (Тюбинген, 1887); его же, «Geschichte d. ersten sozialpolitischen Arbeiterbewegung in Dentschland» (Бреславль, 1885); Bohm-Bawerk, «Geschichte u. Kritik d. Kapital u. Kapilalzinstheorien» (Иннсбрук, 1884); его же, «Zum Abschluss d. Marxschen Systems», в «Festgaben an K. Knies» (Б., 1896); Lexis, «Die Marx'sche Kapitaltheorie», в «Conrad's Jahrbucher f. Nationalokonomie» (1885); его же, «The concluding volume of Marx's Capital», в «Quarterly Journal of economics» (October, 1895); J. Wolf, «Sozialismus a. Kapitalistische Wirtschaftsordnung» (Штутгарт, 1892; рецензия Зомбарта на эту книгу в Braun's «Archiv f. soziale Gesetzegbung» за 1892 г. и полемика Зомбарта с Вольфом там же за 1893 г.); Sombart, «Zur Kritik d. oekonomischen Systems von K. M.» (там же, 1894); R. Meyer, «D. Emancipations-Kampf d. vierten Standes» (2 изд. Б., 1882); W. Hohoff, «Die wissenschaftliche a. culturhistorische Bedeutung d. Marx'schen Kritik d. Kapitalismus», в «Monatschrift fur christliche Social-Reform» (1895). Биграфия М. в «Neue Zeit», 1883 (не подписана, автор ее – Либкнехт); P. Lafargue, «К. M. Personliche Erinnerungen» (там же, 1891); F. Lessner, «Erinnerungen eines Arbeiters an K. M.» (там же, 1893); К. Kautsky, «Das Elend d. Philosophie u. d. Kapital» (там же, 1885); P. Kampffmeyer, «Die oekonomischen Grundlagen d. deutschen Sozialismus der 40-r Jahre und seine wissenschaftliche Ausbildung durch M. und Engels vor Abfassung d. Kommunistischen Manifestos» (там же, 1887); Brentano, «Meine Polemik mit K. M.» (Б., 1890); Engels, «In Sachen Brentano contra M.» (Гамбург, 1890); его же, посмертная заметка о III томе «Капитала» в «Neue Zeit» (1895); A. Loria, «Opera posthuma di C. M.» (в «Nuova Antologia», 1895). По вопросу о примирении закона трудовой ценности с законом равенства прибылей возникла целая литература. В русской литературе о M. первое место принадлежит труду Зипера: «Д. Рикардо и К. M.» (СПб., 1835); брошюра Гросса о M. в русск. (неполном) переводе (2-е изд. СПб. 1895); И. К., рецензия на «Капитал» в «Вестнике Европы» (май, 1872); Жуковский, «Карл Маркс и его книга о капитале» (там же, 1877, сентябрь), и возражения Жуковскому Зибера и Михайловского в «Отечественных Записках» (1877); Чичерин, «Немецкие социалисты: К. Маркс» (в «Сб. госуд. зн. Безобразова», т. VI, 1888) и ст. Зибера, «Чичерин contra Маркс» («Слово», 1879 – 80); С. Булгаков, «Что такое трудовая ценность»? (в «Сборнике правоведения и общественных знаний», т. VI, СПб., 1896).
   С.

   Маркшейдерия – составляет часть практической геометрии (geometria subterranea), но обыкновенно выделяется в самостоятельную дисциплину. Оно имеет своей задачею: 1) съемку рудничных выработок, месторождений полезных ископаемых и находящейся над ними земной поверхности и 2) графическое изображение выработок и земной поверхности на основании результатов съемки. Название свое M. искусство получило от одной из многочисленных своих задач – определения межи или границы между горными владениями различных горнопромышленников (нем. Mark – граница, межа и Scheiden – разделять). Результаты M. съемки служат единственным руководством при проведении новых выработок; неточное ее исполнение может служить причиною различных затруднений, а иногда даже и гибели целых рудников (напр., при вторжении в область старых затопленных водою выработок). Прежде висячая буссоль и висячий полукруг были почти единственными инструментами маркшейдера, но с 1830-х гг. стали употреблять и более точные приборы, как-то теодолит (в 1835 г. приспособленный Брейтгауптом к М. целям), мензулу, нивеллир и др. Теодолиты, употребляемые в М. практике, отличаются от обыкновенных своими малыми размерами (31/2 – 5 дм. в диам.); кроме трубы между двумя стойками, они иногда снабжаются эксцентренной трубою, помещаемой в одном конце вне стоек и служащей для визирования значительно наклоненных друг другу направлений. Важнейшие операции, производимые маркшейдером:
   1) М. триангуляция производится с целью точного определения относительного положения главных пунктов рудничного округа, как-то устьев шахт и штолен, рудничных строений и т. п., находящихся друг от друга в больших расстояниях. Такая триангуляция становится необходимою, когда требуется изготовить верную рудничную карту для постоянного сличения подземных работ с дневною поверхностью, именно в тех случаях, когда рудничные выработки достигли уже значительного развития, простираются на большие протяжения и открываются на дневную поверхность несколькими устьями, которые достаточно удалены друг от друга и которые трудно было соединить с требуемою точностью полигонною съемкою или периферизированием М. триангуляции производятся по тем же правилам, что и геодезические тpинaгуляции, с тем только отличием, что первые никогда не бывают так обширны, как триангуляции собственно геодезические, вследствие чего и измерение базиса (редко превышающего 300400 саж.) для целей маркшейдерских производится обыкновенно более упрощенно, при меньшей затрате времени.
   2) Триангуляция совершенно не выполнима в рудниках, где из каждой точки стояния можно визировать только по двум направлениям – вперед и назад; невозможна она и на дневной поверхности в местностях гористых и лесистых, вследствие отсутствия в них свободного кругозора. В подобных случаях, а в подземных выработках всегда, маркшейдеры вместо триангуляции прибегают к переферизированию или полигонной съемке. Последняя состоит в разделении всего рудничного пространства на полигоны и в определении взаимного положения отдельных угловых точек полигона. Угловые точки полигона отмечаются в рудники помощью различных сигналов, висячих и стоячих ламп и т п. Удачный выбор угловых точек зависит от опытности маркшейдера и обусловливает отчасти точность съемки. Для определения положения угловых точек за одну из плоскостей координат принимается в М. практике вертикальная плоскость астрономич. меридиана, за другую – плоскость к ней перпендикулярная, идущая по направлению OW, а за третью – горизонтальная плоскость. Отыскание астрономического меридиана имеет на М. практике особое значение: оно необходимо как при триангуляциях, так и при полигонных съемках. При употреблении угломерных инструментов с магнитною стрелкою, напр. буссоли, магнит – или компас – теодолита, для определения взаимного положения точек полигона, измеряются углы простирания всех сторон полигона, т. е. углы; составляемые стороною полигона с направлением магнитной стрелки или магнитным меридианом. Но последний подвергнут различным существенным изменениям вековым, суточным и случайным, поэтому необходимо все углы простирания приводит к постоянному в данном месте астрономическому меридиану, что достигается вычитанием из каждого измеренного угла простирания склонения магнитного меридиана, соответствующего времени измерения этого угла. Очевидно, что на каждой рудничной карте должно быть означено склонение магнитного меридиана во время производства съемки. Равным образом без знания магнитного склонения в различные периоды невозможно соединить с верностью в один общий план различные частные планы, снятые в отдаленные между собою времена, и нельзя ожидать требуемой точности от плана, съемка которого продолжалась значительное время. Вот почему при каждом благоустроенном руднике должно быть определено направление астрономического меридиана и устроена магнитная обсерватория с целью ежедневного, в определенные часы, измерения магнитного склонения (маркшейдерская обсерватория, магнитная деклинатория).
   3) Соединительная съемка имеет своею целью соединение рудничной съемки с надземной и их взаимное ориентирование. Соединительная съемка наиболее проста в том случае, когда рудник сообщается с поверхностью помощью штольны: здесь рудничная съемка соединяется с поверхностной съемкой помощью устья штольны и таким образом ориентируется относительно стран света. Наиболее трудной является соединительная съемка в тех рудниках, которые открываются на поверхность одной только вертикальной или крутопадающей шахтой, это так наз. способ отвесов: 2 выбранные в устье шахты точки и линия их соединяющая проектируются помощью отвесов на некоторый горизонт рудника. Так как проекция линий соединения выбранных точек по величине равна, а по направлению совпадает с самой линией, и линия эта как составная часть поверхностной съемки ориентирована относительно стран света, то, приурочивая рудничную съемку к проекции этой линии, можно ориентировать последнюю относительно съемки надземной, что дает возможность соединять несколько рудничных съемок, произведенных в различных пунктах и в различное время, в одну общую рудничную карту. С расширением горных работ М. съемки усложняются: исходные точки съемок более и более удаляются от передовых разработок: привязка каждой новой съемки к начальным пунктам требует прохождения с инструментом больших расстояний, кат по вертикальному, так и по горизонтальному направлениям; постоянно оседающие закладки делают недоступными точки прежних лет и требуют изготовления новых, которые, в свою очередь, необходимо связывать как со старыми, так и с новыми съемками. Таким образом М. съемка обращается в очень сложные геометрические задачи. Для решения их недостаточно одной лишь построенной по координатам геометрической сети рудника. Параллельно с геометрическою необходимо производить также геогностическую съемку и связывать их между собою, т. е. изображать как в планах, так и в вертикальных разрезах формы залегания в совмещении с геометрическою сетью. Горнопромышленники обязаны вести точные планы горных разработок по установленному образцу; за составлением этих планов они могут, но не обязаны обращаться к правительственным маркшейдерам. Последние назначаются преимущественно из горных инженеров и состоят под контролем местного окружного инженера. Они обязаны иметь надзор за тем, чтобы горные работы велись согласно планам и правилам, установленным в видах их безопасности. Маркшейдеры производя т отграничение в натуре отводов в казенных и частных землях площадей, предоставляемых частным лицам для разработки ископаемых, и снимают с них планы; на их же обязанности лежит принятие известного рода мер, в случае, если работы горнопромышленника зашли далее границ предоставленного ему участка. Инструкция для производства М. работ, утвержденная министром госуд. имущ., в «Собрании Узакон.» 1888 г. № 73. Ср Weisbach, «Die neue Markscheidekunst» (2 т. Брауншв., 1851 – 59); его же, «Abriss' der Markscheidekunst» (Фрейб., 1873); Borchers, «Die praktische Markscheidekunst» (Ганнов., 1870); Werner, «Markscheidertabellen» (B., 1876); Brathuhn, «Lehrburh der praktischen Markscheidekunst» (Лпц., 1884; 2 изд., 1894; русский перевод, СПб., 1895); его же, «Katechismus der Markscheidekunst» (Лпц., 1892); Luling, «Mathematische tabellen fur Markscheider und Bergingenieure» (2 изд., Бонн, 1887): Bauerufeind, «Elemente der Vermessuligskunde» (7 изд. 2 т. Штуттг.. 1890); Sarran, «Manuel de Geometrie souterrain» (П., 1880); Тиме, «О производстве и вычислении М. триангуляции» («Горный Журнал» 1872 г. № 3); его же, «О производстве и вычислении рудничной съемки, соединении ее с надземной съемкою и взаимном ориентировании» (ibid. 1872, г., № 5 – 12); его же, «Отыскание астрономического меридиана и учреждение магнитных деклинаторий для целей М.» (СПб., 1880; печ. в приложении к «Горн. Журналу», 1879 – 80 г.); его. же, «Руководство к рудничному нивеллированию и к съемки рудников градусником и компасом» (2 изд. СПб., 1890); Крат, «М. практика. Собрание статей из М. практики автора в Алтайском горном округ» (вып. 1 – 12, СПб., 1892 – 94).

   Марло (Кристофэр Marlow) – знаменитейший из английских драматургов, предшествовавших Шекспиру (1564 – 1593). Бедняк, сын сапожника, он получил первоначальное образование в Кентербэри и 16 лет от роду поступил в кембриджский унив. В 1583 г. он окончил университет со степенью бакалавра и отправился в Лондон искать счастья. Есть известие, что раньше чем выступить в качестве драматического писателя он был актером, но сломал себе ногу и навсегда должен был отказаться от сценической карьеры. Живя в Лондоне, М. перезнакомился с поэтами и драматургами и был на более или менее короткой ноге с Грином, Чапманом, сэром Вальтером Рэлэем и Томасом Нашем, с которым они вместе написали трагедию «Дидона». В 1587 г. М. получил в Кембридже степень магистра искусств и поставил на сцену свою первую трагедию, «Тамерлан». Из двух господствовавших в его время направлений драматического искусства, классического и народного, М. избрал последнее, с тем, чтобы преобразовать его. До М. народная драма была чередованием кровавых событий и шутовских эпизодов, в которых клоунам позволялось даже импровизировать. Уже в прологе к «Тамерлану» замечается сознательное намерение автора проложить новые пути драматическому искусству, заинтересовать публику изображением всемирно-исторических событий, картинами падения царств и народов. Помимо этого, М. первый сделал попытку поставить действие на психологическую основу, осмыслить его внутренними мотивами. В лице Тамерлана он вывел тип честолюбца, сгорающего ненасытной жаждой власти; единство трагедии состоит в том, что все лица приведены в связь с этой трагической чертой характера восточного завоевателя, возвышаются и гибнут через нее. Той же психологической манеры держался М. и в других своих произведениях. Герой другой драмы М., «Фауст», (1588), неудовлетворенный средневековой наукой, желает, с помощью магии, проникнуть в тайны природы; неудовлетворенный предписаниями средневекового аскетизма, он томится свойственной человеку эпохи Возрождения жаждой жизни и ее наслаждений – и за удовлетворение этих двух стремлений охотно готов отдать свою душу дьяволу. – Психологическим мотивом, лежащим в основе третьей драмы М., "Мальтийский жид "(1589 – 1590), является жажда мести еврея христианам, за все те несправедливости и угнетения, которым в продолжение веков подвергались его соотечественники со стороны христиан. Задачею М. было изобразить постепенное ожесточение и нравственное одичание человека под влиянием обрушившихся на него гонений и несправедливостей. Ошибка английского драматурга состоит в том, что герой пьесы не выдерживает до конца роли неумолимого мстителя за свой народ и в последнем акте позволяет увлечь себя корысти. Самое зрелое произведение Марло – его драматическая хроника «Эдуард II», послужившая образцом для «Ричарда II» Шекспира. И в этом роде произведений он явился таким же реформатором, как и в других. До «Эдуарда II» пьесы из национальной истории представляли собой, за весьма немногими исключениями, не более как переложенные в диалогическую форму хроники. В противоположность авторам этих произведений, М. отнесся к своему материалу как истинный художник: брал то, что было ему нужно для его драматических целей отбрасывал ненужное, разгадывал внутренние мотивы поступков действующих лиц, создавал из неясных намеков цельные характеры. Благодаря таким приемам, обличающим в М. истинного художника, драматическая хроника превратилась под его рукой в настоящую историческую драму, с правильным, осмысленным внутренними мотивами развитием действий, с благодарными драматическими положениями и мастерски очерченными характерами. Задуманной М. реформе английской драмы не мало способствовал введенный им стихотворный размер, совершенно изменивший драматическую дикцию. Замена рифмы белым стихом имела весьма важное значение в истории развития английской драмы. Обязательная рифма, как это видно на примере французской так наз. ложно-классической трагедии, стесняла фантазию поэта, заставляла его на каждом шагу жертвовать мыслью форме, тогда как введенный М. гибкий и плавный пятистопный белый ямб сразу дал англ. народной драме естественность, простоту и свободу. Блистательная драматическая карьера М. была прервана самым трагическим образом. В бытность свою в Депфорде, маленьком городке на Темзе, он поссорился в таверне, за ужином, с своим собутыльником Арчером. Вспыльчивый М. выхватил кинжал и бросился на Арчера, который отразил удар и направил кинжал М. в его собственный глаз. Поэт умер через несколько часов, в страшных мучениях. Если принять в соображение, что М. погиб не достигши и тридцати лет, в том возрасте, когда Шекспир не написал еще ни одного из своих великих произведений, то нельзя не удивляться силе его гения и тому, что в короткое время он успел сделать так много для развития английской драмы. Без преувеличения можно сказать, что он расчистил дорогу самому Шекспиру. Свод сведений о М. можно найти в книге Н. Стороженко, «Предшественники Шекспира», и в XX выпуске «Истории всеобщей литературы» Корша и Кирпичникова. См. также Ward, «English Dramatic Literatur»(T. 1, 1875); Saintsbury, «Elizabethan Literature» (Л. 1887); Symonds, « Shakspeares Predecessors» (1884); Ulrici, «Shakspeares Dramcitische Kunst» (1-ый т.); Fiscker, «Zur Charakteristik der Dramen Marlowe» (Лпц. 1889); Heinemann, «An Essay towards a Bibliography of Marlowe's Faustus» (Л. 1884); Faligan, «De Marlowianis Fabulis» (П. 1888); Kellner, «Zur Sprache Christopher Marlowe» (Вена, 1888). Произведения М. издавались много раз; лучшее их издание принадлежит Дейсу («Marlowe's Works», Л., 1850). На русском яз. есть перевод «Фауста», сделанный Минаевым – слишком вольный («Дело», 1876, май), и весьма удовлетворительный перевод «Эдуарда II», принадлежащей г-же Радиславской (журнал «Искусство» за 1885 г.). Содержание «Мальтийского Жида» изложено очень обстоятельно и со множеством выписок в статье Уварова о М. («Русское Слово», 1859, № 2 и 3).
   H. Стороженко.

   Марс (Mars, Mamers, Mavors, Marmar, Maurs) – считался одним из коренных италийских божеств, которому поклонялись на всем протяжении Италийского полуова, а позже – и в провинциях, где культ аналогичных туземных божеств слился с культом национального италийского бога. Раньше всего М. был богом весны, на что указывают праздники его, падавшие на весну и особенно на месяц март, названный его именем. Были в честь М. праздники и в другие теплые времена года, т. е. летом и осенью. Почитание М. продолжалось, таким образом, целых 8 месяцев, которые, по своей важности сравнительно с коротким и бесполезным для поселянина зимним временем года, составляли в сущности год. Как представитель растительной силы природы за год, М. считался богом года, годового благоденствия (аnnona, от annus = год). Отсюда понятна связь его с богиней Анной, которая дала голодным плебеям хлеба по выселении их на Mons Sacer. 12 щитов М. – символическое изображение 12 месяц. года. Как божество, рождающееся для борьбы с холодом и мертвыми силами природы, М. получает атрибуты бога войны. Он должен бороться с демонами зимы и с самого же рождения своего вооружается на борьбу. В связи с этим стоят щиты и военный характер религиозных движений салиев. Как раз во время 8 теплых месяцев, посвященных М., происходили военные действия, заканчивавшиеся в день последнего празднества М. 19 октября. Уже после Катона значение М., как бога земледелия, растительной силы природы и болезней, перешло к божествам Церере, Либеру и Эскулапию, а за М. осталось значение бога войны. К военным атрибутам бога, кроме щитов, относятся копья (hastae). Как военный бог (солдат и гладиаторов), он имеет эпитеты: gradivus, conservator, custos, adsertor, victor, invictus, militaris, campester, propugnator, pacifer, ultor. М. считался еще богом-родоначальником городов и племен (patrvoV и archgethV) и в этом смысле назывался Mars pater, Mars piter (Maspiter), Quirinus Pater. Миa об основании Рима называет его отцом Ромула. Он же был одним из немногих боговпредсказателей, дававших людям оракулы. Как бог-предсказатель (сперва погоды, а затем и вообще будущего), он – дед Фавна и отец Пика. Корень mar (ср. marmairw – сверкаю, marmor – блеск) показывает, что М. – бог света и солнца, в этом отношении близки по значению к Аполлону. На их взаимную близость указывает одинаковость их символических значений и атрибутов (см. Rosсher, «Apollo and Mars», 1878). Из храмов М.: известны особенно храм у подошвы Палатина или Сuria Saliorum (Salii Palatini) – в честь Mars Gradivus; Ara Martis – на Марсовом поле; храм при Porta Саpena; храм при Circus Flaminius; храм в честь Mars Ultor, на forum Augustum. Из жрецов М. известны салии и flamen Martialis. См. Весker, «Topographie der Stadt Rom» (1849 – 68); Gilbert, «Geschichte und Topographie der Stadt Rom.» (Лпц., 1883 – 90); Marquardt, «Handbuch der Romischen Altertumer» (Лпц., т. 6, 1886); Preller-Jordan, «Romische Mythologie» (1881, т. 1, 332 – 369); Usener, «Italische Mythen».
   Н. О.

   Марс – большая планета солнечной системы, известная со времен глубокой древности; красноватый цвет ее издавна привлекал на себя внимание наблюдателей и она получила имя бога войны. Видимый диаметр М., в зависимости от перемен расстояния от земли, меняется в пределах от 3",6 до 24",5; истинный же диаметр равен 0,53 диаметра земли, т. е. около 6600 км. Масса М. составляет только 0,105 массы земли и потому плотность этой планеты равна лишь 0,71 плотности земли, или в 3,91 раза больше плотности воды. Альбедо, или способность отражать свет равна 0,26. Орбита М. обхватывает орбиту земли, так что планета может быть видима во всех частях неба; среднее расстояние от солнца или большая полуось орбиты равна 1,52 фт. расстояние земли от солнца; эксцентриситет орбиты равен 0,09, а наклонность к эклиптике 1°51'. При изучении движения М. Кеплер открыл законы движения планет около солнца. Самое благоприятное время для наблюдения – во время противостояний, когда планета видна в полночь в меридиане и когда расстояние ее от земли наименьшее. Тогда в сильные трубы различают на поверхности М. пятна, принимаемый за материки и океаны; Скиапарелли составил подробную карту поверхности М. и нашел, что материки занимают вдвое более места, чем океаны и моря, а в 1877 г. открыл даже так назыв. каналы или узкие, по большей части двойные, проливы, соединяющие отдельные моря. Вообще физические условия на М. очень близки к условиям, в которых находится его соседка земля: год на М. равен 687 земным суткам; ось вращения планеты наклонена к орбите под углом в 65° 10', сжатие равно а время оборота около оси 24h37m238. У полюсов планеты замечаются периодически увеличивающиеся и уменьшающиеся белые пятна, считаемые скоплениями льдов и снега. В августе 1877 г. американский астроном Голль в Вашингтоне открыл неизвестных до того двух спутников М., названных Фобосом и Деймосом. Эти светила представляются звездочками 12-й величины и вследствие близости к планете должны быть причислены к самым трудно наблюдаемым предметам видимого неба. Радиусы орбит спутников равны 2,77 и 6,92 радиуса планеты и потому спутники не могут быть видимы со всех точек поверхности планеты: Фобос невидим в сев. и южн. широтах больших 69°, а Деймос – больших 82°. Еще замечательнее малые времена оборотов спутников: 7h39m и 30h18m. Когда сам М. повернется около оси однажды, его ближайший спутник Фобос успевает совершить более трех оборотов. Факт этот беспримерен в нашей солнечной системе и противоречит издавна сложившейся гипотезе о происхождении планет и спутников из общего ядра туманной материи. Делались даже предположения не пришли ли оба или, по крайней мере, внутренний спутник извне, не есть ли это заблудившийся астероид. Только новая гипотеза Джоржа Дарвина объяснила факт удовлетворительным образом. М. древнее земли и притом меньше ее, поэтому он прошел уже те стадии развития, через которые земле еще предстоит пройти, было время, когда М. обращался около оси гораздо скорее своего ближайшего спутника, но затем от действия солнечных приливов и отливов скорость вращения уменьшилась, сравнялась со скоростью обращения Фобиса, а затем от действия солнечных приливов и отливов продолжает уменьшаться; теперь время оборота М. около оси уже более 24 часов, а в будущем возрастет до 687 дней, т. е. будет равно времени оборота планеты около солнца. В последнее время М. весьма интересует астрономов; подробное изложение новейших открытий и гипотез можно найти в сочинениях Скиапарелли, Проктора и Фламмариона; см. Flammarion, «La planete Mars et ses conditions d'habitabilte» (Пар., 1892).

   Мартенс (Федор Федорович) – известный русский юрист. Род. в г. Пернове, Лифляндской губ., в 1845 г.; 10 лет поступил в спб. сиротский институт, а затем в университет. Защитив магистерскую диссертацию («О праве частной собственности во время войны», СПб., 1869), М. занял кафедру международного права в спб. университете; тот же предмет он преподает в Имп. училище правоведения и в Александровском лицее; член совета министра иностр. дел. Мартенс принадлежит к представителям господствующего в современной литературе международного права направления позитивного, не ограивчивая, однако, задачи научного исследования одним констатированием действующих юридических норм и учреждений. Он пытается путем исторического изучения открыть законы их развития и анализом условий современной жизни определить их значение и жизнеспособность. Подобная попытка сделана им в докторской диссертации («О консулах и консульской юрисдикции на Востоке», СПб., 1873; нем. перев. Skerst'a, Берл. 1871), целью которой было «исследование законов международной администрации». Междугосударственные отношения М. считает нужным изучать не изолированно, а в их естественной связи с юридическими учреждениями отдельных государств и разнообразными, как духовными, так и экономическими интересами общества. Так как удовлетворение последних находится в тесной зависимости от уважения, которым пользуется в государстве человеческая личность, то степень ее свободы, в результате, является для М. мерилом интенсивности участия государства в международных сношениях. Прогресс международного права обусловлен различием свободных государственных учреждений. Только государство, в котором личность получила признание своих прав, может стать членом правильно организованного международного общения. М. ограничивает поэтому действие международного права обществом государств европейской цивилизации, считая возможным применять в сношениях с остальными одно лишь "естественное правою, содержание которого он точно не определяет. В связи с этими воззрениями, хотя и далеко не всегда последовательно, построена система международного права (лучшая из существующих) в его известном и по достоинству оцененном курсе: «Современное международное право цивилизованных народов» (СПб., 1882 – 83; т. 1, изд. 3, 1895; перевед. на нем., франц. и испан. яз.). – Это первое в России самостоятельное и полное руководство по международному праву. В основание системы положена заимствованная у философской школы мысль о международном общении, но отдельные части не согласованы с нею. Важнейшим трудом М. является «Собрание трактатов и конвенции, заключенных Россией с иностранными державами» (СПб., с 1874), с весьма ценными историческими пояснениями. Вышедшие тома содержат: I – IV договоры с Австрией (1675 – 1878), V – VIII – договоры с Германией (1656 – 1888), IX (X) и XI – договоры с Англией (1710 – 1831). Публицистический характер носят его работы: «Восточная война и Брюссельская конференция 1874 г.» (СПб., 1879), «La Russie el l'Angleterre dans l'Asie Centrale» (1879; перев. на русском, английском и немецком яз.) и др. Много статей по разным вопросам международного права и политики напечатаны М. в «Сборн. Госуд. Знаний», «Ж. М. Н. Пр.», «Вестн. Европы», «Журнал Гражд. и Угол. Пр.», «Воен. Сборники», «Revue de droil internalional» и др. С 1874 г. М. состоит членом института международного права и принимает самое живое участие в его работах; не раз его проекты получали санкцию института (смешанное судопроизводство в консульских судах, судоходство по международным рекам, меры против работорговли на море и пр.). М. был представителем русского правительства на многих международных конференциях, в том числи на брюссельских 1874 г. (о кодификации военного права) и 1889 – 90 г. (для борьбы с работорговлею).

   Мартиролог (от martuoV, мученик, logoV слово) – сборник повествований о мучениках (а также исповедниках), претерпевших страдания за Иисуса Христа от язычников, особенно в первые три века (см. Жития святых). В греческой литературе древнейшим, из сохранившихся сборников таких повествований служит «Книга о палестинских мучениках» Евсевия Кесарийского, а более полным – «Менологий» Василия Македонянина (IX в.). На Западе древнейшие М. известны с именами блаж. Иepoнима и Беды Достопочтенного, хотя принадлежность их названным лицам оспаривается. Позже явились М. лионского диакона Флора (ок. 800 г.), Рабана Мавра (ок. 845 г.) и Ноткера (Balbulus; умер в 912 г.). По распоряжению папы Григория XIII знаменитый Бароний составил всеобщий М., о мучениках всех стран и народов (Рим, 1536), дополненный и вновь изданный Росвейдом в 1613 г. Впоследствии М. стал входить в общий состав святцев или церковных месяцесловов, где повествования о мучениках размещаются наряду с биографиями других святых – преподобных и т. д.

   Мартос (Иван Петрович) – знамен. русский скульптор, род. около 1750 г. в Полтавской губ., принят в воспитанники имп. акд. в первом году по ее учреждении (в 1764), окончил курс в 1773 г. с мал. золотой медалью и отправлен в Италию, в качестве пенсионера акд. В Риме усердно занимался своею отраслью искусства, упражняясь, кроме того, в рисовании с натуры в мастерской П. Баттони и с антиков, под руководством Р. Менгса. Возвратился в СПб. в 1779 г. и тотчас же был определен преподавателем ваяния в акд., а в 1794 г. был уже старшим профессором, в 1814 г. – ректором и, наконец, в 1831 г. – заслуженным ректором скульптуры. Императоры Павел I, Александр I и Николай I постоянно поручали ему осуществление важных скульптурных предприятий; многочисленными работами М. составил себе громкую известность не только в России, но и в чужих краях. Умер в СПб., 5 апр. 1835 г. Простота и благородство стиля, правильность рисунка, отличная лепка форм человеческого тела, искусная укладка драпировок и добросовестное исполнение не только существенного, но и деталей – составляют отличительные черты произведений М., до некоторой степени напоминающих Канову, но не столь идеалистических и грациозных; как работы этого мастера; в композиции барельефов, особенно многосложных, он стоял наравне с первостепенными скульпторами новейшего времени. В ряду работ М., главные: колоссальная бронзовая статуя Иоанна Крестителя, украшающая собою портик Казанского собора в СПб.; большой барельеф: «Моисей источает воду из камня», над одним из прездов в колоннаде этого храма; памятник. вел. княг. Александре Павловне, в дворцовом парке г. Павловска; монумент Минину и кн. Пожарскому в Москве – самое важное из всех произведений художника (1804 – 18); колоссальная мраморная статуя Екатерины II, в зале московского дворянского собрания; такой же бюст имп. Александра I, изваянный для спб. биржевого зала; памятники имп. Александра I в Таганроге, герц. Ришелье в Одессе, кн. Потемкина в Херсоне, Ломоносова в Холмогорах; надгробные памятники Турчанинова и кн. Гагариной в Александро-Невской лавре, и статуя «Актеон», исполненная из бронзы для Петергофского сада и затем несколько раз повторенная художником.
   А. С – в.

   Мартышки (Cercopithecus) – род обезьян Старого Света (именно африканских) – небольшие обезьяны с стройным телом, тонкими конечностями, длинным болбшим пальцем передних конечностей, большими защечными мешками и большими седалищными мозолями, выдающейся (менее чем у макаков) мордой, длинным хвостом без кисти на конце. Крайне живые, подвижные и общительные животные, живут в лесах, стадами, под предводительством вожака-самца; часто делают нападения на поля и приносят местами очень чувствительный вред. Они легко приручаются, очень понятливы, легко выживают и размножаются в неволе. Монгаб (С. или Cercocebus fuliginosus Geoffr.) сверху тусклого черного, снизу от шиферно-серого до желтовато-белого цвета, лицо и руки черные, верхние веки белые, длина тела до 65 стм., хвост до 60. Зап. Африка. Зеленая обезьяна (С. sabaeus F. Cuv.), зеленовато-серая с черными крапинами, брюшная сторона беловатая, лицо, уши, руки черные; длина тела 48, хвост 64 стм. Вост. Африка, малоотличающаяся от нее форма (вероятно, разновидность), и в зап. Мона (С. moha Erxl.), на верхней стороне и боках каштаново-бурая, верхняя часть головы желто-зеленая с черными крапинками, над глазами серая светлая поперечная полоса, бакенбарды желто-белые, грудь, брюхо и внутренняя сторона рук белые; такой же величины.
   Н. Кн.

   Марш (ит. – marcia, франц. – marche, от франц. marcher – идти) – род музыки, сопровождающей или рисующей стройные размеренные движения людей, преимущественно войска. М. пишется в четыре четверти или 2/4 в двухколенном или коленном складе, с трио. Ритм должен быть ясный, простой и энергичного характера. Смотря по скорости движения, М. получает разные названия. Церемониальный М., в 4/4 медленнее скорого М., который пишется в 2/2 или в 4/4 alla breve. Похоронный М. имеет одинаковые движения с церемониальным или еще более медленные. М. – один из главных элементов военной музыки. Похоронный М. пишется в миноре, a триo в мажоре; другие М. пишутся в мажоре. Форма М. применяется не только в полковой музыке, но и во всякой другой. Она получила художественную обработку в операх, напр. коронационный М. в «Иоанне Лейденском» Мейербера, М. в «Тангейзере» Вагнера, шествие в «Лоэнгрине», у Моцарта в «Волшебной флейте», М. цыган в «Прециозе» Вебера, у Бетховена в «Фиделио», у Глинки М. Черномора, у Серова в «Рогнеде», у Чайковского в «Орлеанской деве», у Рубинштейна в «Нероне». Кроме того, форма М. встречается в симфониях, напр. в военной симфонии Гайдна, Marcia funebre в героической симфонии Бетховена, у Шопена, в сонатах Бетховена, в симфонии Шпора «Die Weihe der Тonе», у Берлиоза венгерский М. в «Гибели Фауста», у Мендельсона свадебный М. в музыке «Сна в летнюю ночь». Существуют М. и как самостоятельные симфонические произведения, напр. коронационный М. Чайковского, Kaiser-marsсh, Huldigungsmarsch Вагнера. Из вокальных М. особенно известна марсельеза . Marciale или Marziale – музыкальный термин, требующий исполнения в характере М.
   Н. С.

   Маршалл (Альфред Marshall) – англ. экономист, род. в 1842 г., профессор политической экономии в Кембридже, напеч.: «The economics of industry» (Л, 1879; 2 изд. 1881 – в сотрудничестве с женою); «The present posшtion of economics» (Лонд., 1885), «Principles of economics» (т. 1, Л., 1890; 2 изд. 1891), «Elements of economics of industry» (Лонд., 1892 – извлечение из предыдущего труда) и др.

   Масарик (Thomas Garique Masaryk) – проф. чешского унив. в Праге и младочешский депутат, род. 1850 г., напеч.: «David Humes Skepsis etc.» (Вена, 1884); «Versuch einer Konkreteu Logik» (Вена, 1886) и др.

   Маски или по-старинному «личины», «хари» – пользовались и пользуются весьма широким распространением у самых различных народов, начиная с первобытных и кончая наиболее культурными. На изучение их, с точки зрения этнологии и истории культуры, в последние 10 – 15 лет стали обращать усиленное внимание; коллекции их играют теперь важную роль в этнографич. музеях. Были сделаны попытки анализировать различные виды и типы М., привести их в систему, классифицировать, но предмет этот далеко еще не вполне разработан и полная история М. принадлежит будущему. Доль (Dall) предложил три главных группы: 1) М. с отверстиями для глаз и рта, надеваемые на лицо, или М. в тесном смысле: 2) М. с подобным же изображением человеческого лица или звериной головы, но носимые на голове и обыкновенно без отверстий для глаз и рта, и 3) маскоподобные личины, не носимые как маски. Приготовляются М. из древесной коры, дерева, кости, меха, картона, глины, гипса, травы, металлов (меди, золота, железа, серебра и т. д.), камня, раковин, черепахи, настоящих звериных голов, человеческого черепа и т. д. Изображают M. обыкновенно, либо человеческое лицо, либо, голову какого-либо действительного животного (зверя, птицы, гада), или фантастического существа; в двух первых случаях замечается стремление либо к возможно большему воспроизведению сходства, либо к созданию чего-то страшного или комического. У большинства народов, особенно менее культурных, М. имеют значение не забавы или развлечения, а более серьезное; они часто связаны с различными религиозными представлениями. Андрэ предложил разделить М., по цели пользования ими на употребляемые при религиозных действиях, на войне, при погребениях (возложении на покойников), при отправлении правосудия, при театральных представлениях и плясках. Это деление, одн нако, не может считаться исчерпывающим, так как погребальные обряды, театральные представления и пляски часто имеют также религиозное значение, а относительно многих форм масок нет обстоятельных данных, поясняющих их значение и употребление. Точное понимание смысла М. тесно связано с уяснением религиозных представлений и вообще мировоззрения и образа.. мышления народов на различных ступенях культурного развития; прогресс в изучении М. является, поэтому, тесно связанным с успехами этнологии и истории первобытной культуры вообще. Основной смысл М. – в том, что она скрывает лицо, защишает его, отвлекает от него внимание и, вместе с тем, представляет другое лицо, способное внушать страх, напоминать об иных существах и т. п. На понятии о «маске» лежит нередко представление о чем-то сверхъестественном, разрушающем, съедающем: masca (по-итальянски – machera) сводится к macher, mastiсаге. В непосредственнозащищающем смысле М. употребляются на войне, чаще в соединении с шлемом (так назыв. «забрало»), но иногда и отдельно для защиты лица. При этом, обыкновенно, М. придается страшный вид, чтобы они в то же время и пугали неприятеля. Подобные М. употребляются некоторыми племенами негров и даяками ; они были в ходу в Мексике, также в Япония (где делались из металла, составляли часть лат и изображали страшное лицо, с большим носом и длинными ушами, или обезьянью харю) и даже у классических народов и в Средние века в зап. Европе; но в этих последних случаях изображение лица (Медузы и т. д.) делалось обыкновенно на самом шлеме, а не на забрале. Защищающее значение М. может иметь и не в буквальном или материальном, а в переносном или духовном смысле; она скрывает настоящее лицо, вводить в обман и тем может спасать от злых духов или даже устрашать их. Отсюда надевание М. на умерших, довольно распространенное у разных народов. Иногда, впрочем, в этих М. нет ничего устрашающего; они только прикрывают лицо (напр. сделанные из тонких золотых листков); в иных случаях в них даже видно стремление сохранить подлежащие разрушению черты умершего. Таковы гипсовые, раскрашенные М., находимые в древ. могилах Минусинского края, некоторые античные М. из металлов или терракоты, древние египетские М. и др. Несколько погребальных М. найдено в развалинах Ниневии, в египетских катакомбах, в Микенах, в Керченских могилах. М. из дерева, камня, мозаики употреблялись в древней Мексике, М. из дерева, раскрашенные – в Перу: умерший погребался в скорченном положении, завязанный в мешок, над которым приделывалось подобие головы и к нему прикреплялась М. М. при отправлении правосудия употребляются особенно в некотор. частях Африки (Лоанго, Калабар и т. д.) и на некоторых Меланезийских о-вах; обыкновенно они состоят в связи с существованием у этих народов особых тайных обществ, члены которых остаются неизвестными, по крайней мере для неполноправных граждан, а равно для женщин и детей, и которым предоставляется власть чинить, в известные времена года, суд и наказание над виновными и непокорными. Разные мистерии, разыгрываемые подобными обществами, напр. в сев. зап. части Сев. Америки и в центральной Африке, совершаются всегда в М. Здесь уже мы переходим в область культа и религии, в которой М. играют вообще большую роль. Сюда относится большинство наиболее замечательных и характерных М., напр. на о-вах Меланезии (собственно в Полинезии М. нет), у многих племен америк. индейцев, в Африке и в Азии. Многие М. употребляются при плясках, входящих в состав культа, шаманами – при их заклинаниях, жрецами – при их служении и т. д. Особенно любопытны сложные, раскрашенные деревянные М. с островов Нового Мекленбурга и Нов. Каледонии; М. из передней части челов. черепа, с искусственными глазами и волосами – с о-ва Нов. Британии и НовоГебридских о-вов; разнообразные М. сингалезов, употребляемые при демоническом культе;М. с изображением разных человеческих и звериных голов – из сев. зап. Америки; М. буддийского культа, воспроизводящие различные типы злого божества. Большое разнообразие типов представляют театральные М. яванцев, сиамцев, японцев, китайцев, классических народов, ведущие свое начало также от религиозных мистерий. Простейшие формы М. мы встречаем у вогулов, остяков и др. сибирских инородцев, которые употребляют их, напр., при празднествах в честь убитого медведя. При таком празднике все присутствующие надевают М. из древесной коры, с длинным носом, и, обращаясь к трупу медведя, уверяют его, что он убит не вогулами или остяками, а русскими; при этом происходят пляски и сценические представления, отчасти комического, отчасти обличительного характера, так как замаскированные имеют право не стесняться и высказывать горькую правду всем сородичам и даже старшинам. Литература. «Masken» в Andree, «Elbn. Раrallelen und Vergleiche» (Neue Folge, Л., 1889); F. v. Helivvald, «Die Urgeschichfe der Maske» (в «Ethn. Rosselsprunge», Лонд., 1891);Dаll, «On Masks, Labrets etc.» (в «Third ann. Report of the Bureau ol Ethnology»); Benndorf, «Antike Gesichtshelme und Sepulcralmasken» (в «Denkschr. d. k. Acad. d. Wiss. ph.-hist. Kl.», XXVIII. B., 1879); Krause und Schmeltz, «Die ethn.-anthr. Abth. d. Museum Godeffroy» (1881); «Americas Nordwestkuste etc.» (1884); Mayer und Parkinson, «Schnitzereien und Masken vom Bismark-Archipel und Neu-Guinea» (с 19 табл., 1895).
   Д. A.

   Масканьи (Pietro Mascagni) – итальянский композитор, род. в 1863 г. в Ливорно. Занимая место капельмейстера городского оркестра, М. написал одноактную оперу («Саvaleria rusticana») для конкурса, устроенного музыкальным издателемантрепренером Сонцоньо в Риме. Опера эта получила первую премию. Ее первое представление в Риме (1890) имело необычайный успех; скоро она стала всемирно известною. М. принадлежит к итальянским композиторам новейшей формации, отрекшимся от старых традиций итальянской оперы и стремящимся пересадить на итальянскую почву принципы Вагнера. В опере М. мало истинно музыкальных достоинств, мастерства и серьезной школы. Успех ее связан с благодарным сюжетом и разными внешними музыкальными эффектами. «Друг Фриц» и другие оперы М. успеха не имели.
   Н. С.

   Маскат (Maskat) – гл. гор. султанства Оман, на сев. вост. берегу Аравии; местопребывание имама и английского консула; один из самых больших городов полуострова; 50000 жит., смесь арабов, африканцев и баньян (торговых каст Индии). М. лежит в глубине окруженной холмами бухты. Средняя температура 24 – 25° P., в мае и июне – до 37,6° М. – складочное место произведений страны; вывоз фиников (в 1882 – 93 г. – на 515000 долл.), хлопчатой бумаги, жемчуга, соли, рыбы; ввозятся из британской Индии кофе, сахар, рис. С 1507 по 1648 г. принадлежал португальцам.

   Массаж – лечение механическими приeмами, производимыми на теле больного руками или снарядами. Если на современных дикарей позволительно смотреть, как на представителей доисторического периода, то придется допустить, что на заре своего развития человечество открыло полезные свойства М. При утомлении дикарь ищет успокоения в М.; гостю, утомленному дорогой, производится растирание тела; при всевозможных болезнях знахари применяют разминание, сопровождая его заклинаниями. В китайской литератур М. подробно описан за 2698 лет до Р. Хр.; отдельные приемы изображены на рисунках. В Индии М. применялся также в глубокой древности, о чем свидетельствуют сочинения Чараки и Сушруты; и в настоящее время при ушибе или укушении индусы втирают различные мази, которые иногда производят положительно чудесное действие; основой действия таких мазей, однако, служит растирание, а не та или другая составная часть. У греков и римлян М. производился после ванн, для сохранения здоровья, и при лечении болезней. Лучшие врачи древней Греции и Рима назначали М. больным (Гиппократ, Цельз, Орибаз, Аврелиан и др.). В средние Века М. вместе с другими полезными мерами был забыт; тоже должно сказать о периоде времени до шестидесятых годов текущего столетия. Благодаря трудам Метцгера, Естрадера, Бергмана и др. не только воскресло лечение М., но последний также был разработан и с научной стороны, показания к его назначению определены точно и применение его стали производить по указаниям особых специалистов. – М. раздражает ткани, способствует кровообращению и улучшает питание известной части тела. В коже замечается улучшение питания, кожные мышцы укрепляются, отчего вялая кожа делается более упругой, в кожных железах происходит усиленная деятельность; температура всего массируемого участка кожи повышается. В мышцах М. повышает электрическую сократимость, оттого утомленная мышца делается более способна к работе (Заблудовский). Так лимфы ускоряются, вследствие чего болезненные начала уносятся из пораженного участка скорее (Лассар, Мозенгейль). Кровообращение ускоряется; пульс делается более част, давление повышается; отток венной крови облегчается, а следствием этого бывает исчезновение отеков, всасывание выпотов и прекращение воспаления. Раздражительность нервов усиливается – что сообщается и нервным центрам. Оттогото почти все отправления тела усиливаются: моча отделяется в большем количестве (Рубенс-Гиршберг), потери кожей и легкими возрастают (Стабровский), продолжительность пищеварения уменьшается (Шполянский) и повышается вообще обмен веществ в теле (Кияновский). Невралгии, параличи, мышечный ревматизм, неврастения, истерия, хронический катар желудка, некоторые формы затяжных легочных болезней, малокровие, геморрой, запор – составляют особенно благодарную почву для воздействия М. Благодаря Брандту, М. с успехом стали применять при женских болезнях: при застойных воспалениях матки, утолщении ее и ее придатков, заболеваниях окружающих ее тканей, наклонениях и загибах матки. Некоторые болезненные явления, сопровождающие хирургические расстройства, вообще излечиваются туго; таковы: отек, малая подвижность суставов, боли, сращения. Здесь М. дает блистательные последствия. Наблюдения выяснили, что при переломах опухоли мягких покровов от М. спадают, костная мозоль образуется и крепнет на 1/3 времени скорее, чем при лечении одной повязкой (Вольпе, Мозенгейль). При растяжении связок восстановдение нормальных отношений происходит быстрые, при вывихах после вправления заживление получается раньше; при воспалениях суставов, особенно затяжных, М. производит «почти магическое действие» (Ру). М. способен влиять и на глубоко лежащие органы и вызывать в них улучшениe; его применяют с успехом, напр. при затяжном воспалении предстательной железы, при выпадении прямой кишки, при ущемленных грыжах и т. д. Однако, следует применять М. осторожно, иначе он способен вызвать и вредные последствия. При заразных болезнях М. может распространить заразные начала по всему телу, и заболевание местное может сделать общим; при старческих изменениях сосудов следует опасаться разрыва сосудов; при сахарной болезни ткани легко ранимы и способны под влиянием М. воспаляться и переходить в омертвение; М. опасен при беременности, месячных и тяжелых общих заболеваниях. М. производится на голом теле, до массирования больному следует принять общую или местную ванну. Прежде растираемая часть тела покрывалась маслянистым веществом, теперь нередко предпочитают массировать сухую кожу. М. продолжается от 5 до 10 минут, причем надавливание рукой производится или слабое (при свежей болезни), или сильное (при застарелой). Если воспаленная часть крайне болезненна и недоступна прикосновению, то массируется соседняя здоровая часть. Женщинам и детям позволителен лишь слабый М., также старикам; людям молодого и среднего возраста М. производится более сильный. М. производятся обыкновенно рукой, реже снарядами; к последним относятся: щетки, банные скребницы, шерстяные перчатки; далее катушки, растиратель спины, колотушка, кулачок, молоточек и др. Главнейшие приемы массажа суть: поглаживание (effleurage) состоит в разглаживании ладонной поверхностью руки массажиста по направлению к сердцу; оно может быть поверхностное и глубокое. При разминании (petrissage) мышца больного захватывается пальцами руки массажиста и медленно перебирается этими пальцами; сила движений возрастает не сразу, а постепенно. При общем М. живота разминание производится всей ладонной поверхностью руки, которая производит кругообразные движения. При запорах делается разминание толстой и прямой кишки. При поколачиваниии (tapotement) производят ряд толчков пальцами или ручной кистью. М. с растиранием (massage a friction) есть видоизменение предыдущего: здесь поколачивание соединяется с растиранием. Для успокоения болей назначается ветряхивание (commotion); здесь исходным пунктом движения является локтевой сустав, который сгибают и разгибают, но волнообразное движение передается концами пальцев. Еще нежнее производятся дрожательные движения (vibrations); они вызываются в сочленении кисти с предплечьем и совершаются быстро, движения мышц массирующей руки весьма слабы. Сотрясение нерва выполняется или растиранием ето, производимым по ходу нерва в направлении, перпендикулярном его оси, или дрожательными движениями, делаемыми также по длине нерва. Дрожание производят либо в центростремительном направлении, либо только в области болящих точек. Видоизменением этого приема служит давление на нерв, длящееся в течение нескольких секунд. – М. иногда может не принести желаемой пользы, по неудачному выбору приема массирования.
   Литература. Гюнерфаут, «Руководство к массажу»: Эстрадер, «М.; его история, техника, физиологическое и терапевтическое действиe» (СПб., 1885); Reibrnayr, «М. и врачебная гимнастика с обращением особенного внимaния на применение их в гинекологии» (СПб., 1891); Prafanter, «Ручной способ лечения выпадений матки» (СПб., 1889); Шрейбер, «Лечение М. и гимнастикой»; Thure Brandt, «Гимнастическое пользование женских болезней» (СПб., 1892); Lucas-Cliampionniere, «М. при лечении переломов» (СПб., 1890); Шульц, «М. при лечении костных переломов» (дисс., СПб., 1882); Заблудовский, «Материалы к вопросу о действии М. на здоровых людей» (дисс., СПб., 1882); Зблудовский, «Общие замечания о М. в хирургии, его познаниях и технике» («Врач», 1885, 1886, 1890); Вадзинский, «О М.» («Русская Медицина», 1889); Murrel, «М., как метод лечения» (СПб., 1888); Dollinger, «Die Massage fur Aeizte und Studierende» (Штуттгарт, 1890); Heiligental, «Die Apparate fur mechanische Heilgymnastik» (Баден-Баден, 1886); Norstrom, «Sur ie traitement des maladies des femmes au moven de la methode du massage» (П., 1887); Seiffart, «Massage in der Gynaekologie» (Штуттг., 1888); Volpe, «Il Massagio» (Неаполь, 1888); Norstrom, «Traite theoretique et pratique du massage» (П., 1884).
   Г. Скориченко-Амбодик.

   Массив – искусственный камень больших размеров из бетона, употребляемый для подводной кладки в портах. М. применялись еще римлянами, но вновь изобретены и введены в строительную практику французом Пуарелем. Первоначально употреблены были в Алжирском порте в виде неправильной наброски, причем камни делались таких размеров, чтобы их не могло поднять волнением, затем они применены были также при работах Марсельского порта. Отсюда они распространяются повсюду, являясь превосходным средством для устройства молов, соединяющим дешевизну, простоту и скорость в производстве работ. Введение М. дало возможность осуществить без особых затруднений защитные сооружения с вертикальными стенками. Первые опыты таких сооружений были сделаны на нормандском острове Альдернее и затем в Дувре. Дуврский мол (1848 – 66) считается родоначальником и основным типом защитного сооружения с отвесными стенками, построенного из М. С тех пор употребление М. наряду с употреблением скафандра, мощных кранов и других средств современной техники дало возможность во много раз уменьшить стоимость и увеличить скорость постройки таких молов. Поэтому М. нашли применение в обширных размерах почти во всех наших портах, строившихся в новейшее время (Одесса, Ялта, Батум, Поти, Новороссийск и пр.).
   А. Т.

   Мастодонт – вымершее исполинское животное третичного периода. По внешнему виду М. очень походил на слона, достигал такой же величины, имел такие же неуклюжие пятипалые конечности, хобот и, как предполагают, вел такой же образ жизни. Существенное отличие представляют только зубы М. Коренные зубы, которых в каждой половине челюсти было от 2 до 4, меньшей величины, чем у слона, и покрыты широкими поперечными бугорками с возвышениями, имеющими вид сосочков (откуда происходит и название Mastodon = cocкозуб). Как у слонов резцы М. были развиты в громадной величины бивни, выдающиеся вперед и несколько расходящиеся; кроме двух бивней в верхней челюсти у многих видов сверх того и из нижней челюсти выступали два бивня меньшей величины. По расположению и характеру бугорков и общей форме коренных зубов, в настоящее время различают до 50 видов М., что показывает, каким значительным распространением пользовалось это животное. Действительно, остатки М. очень многочисленны в верхне-третичных отложениях Европы, сев. Африки, южн. Азии, Сев. и Южн. Америки и были известны уже в Средние века, но приписывались тогда великанам. Хирург Мазурье описывает найденные в 1613 г. в долине р. Роны кости М., как останки короля кимвров Тевтобока. Кроме отдельных костей и зубов в Италии, Франнии и Сев. Америке найдено несколько полных скелетов М., позволивших изучить его организацию. В Европе, Азии и Африке М. появился в среднемиоценовый век и угас к концу третичного периода. В Америке он появился позднее и существовал еще в четвертичный период, одновременно с доисторическим человеком. Предполагают поэтому, что в Америку М. переселился из Азии, по перешейку, соединявшему некогда эти две разобщенные теперь части света. На юге Poccии также встречаются изредка остатки М., по преимуществу принадлежавшие видам М. angustidens и. М, arvernensis.
   Б. П.

   Масштаб (от Massstab – мерная палка) – отношение длины линии на плане или вообще чертеже к ее действительной длине. Местность может быть изображена на бумаге лишь в значительном уменьшении и потому М. планов и географических карт всегда очень мал; подробности механизмов, изображения микроскопических объектов и т. п., наоборот, приходится делать в увеличенном виде; вообще очень редко предметы изображаются в своих естественных размерах, т. е. в М., равном единице. М. выражается или дробью (численный М.), в которой числитель единица, а знаменатель число, показывающее во сколько раз действительная длина каждой линии больше соответствующей ей линии на чертеже, или особым построением (линейный М.), состоящим из прямой, разделенной на мелкие части, напр. дюймы, с подписями у каждого подразделения, показывающими соответствующую длину в действительности. Так уменьшение в 8400 раз выражается или дробью 1/840 или линией, на которой у последовательных дюймов подписано 0, 100, 200, 300... саж. (100 саж. = 8400 дюймов). Простейшие М. встречаются в метрической системе мер; знаменатели их суть по большей части единица с несколькими нулями. Для увеличения точности отсчетов по М. его нередко выражают более сложным построением, называемым поперечным М., основанным на пропорциональности отрезков параллельных линий, пересекающих стороны угла. М., в которых издаются топографические и географические карты разных государств.
   В. В. В.

   Матейко (Ян-Алоизий Matejko, 1838 – 1893) – наиболее значительный из польских живописцев новейшего времени. Получив образование в краковской художественной школе и в венск. акд. худ., он, с самого начала своей самостоятельной деятельности, посвятил себя вопроизведению сцен из истории Польши, которые, с течением времени, получали в его картинах все больший и больший драматизм, все более и более сильную характеристику действующих лиц и положений и патриотическую, иногда чересчур тенденциозную окраску. Рисунок у него весьма определенный, выработанный до мелочей, колорит блестящий, но впадающий нередко в пестроту. За первою большою картиною М., обратившею на него общее внимание в 1867 г., «Варшавский сейм 1773 г.», еще излишне беспокойной по композиции и краскам и как бы недолеланной, следовали другие, более зрелые произведения его кисти. Главными в их ряду могут считаться: «Алхимик Сендзивой пред Сигизмундом III», «Призвание Владислава Мудрого на царство», «Придворный шут короля Сигизмунда», «Люблинская уния», «Русские послы просят Стефана Батория о мире», «Ян Вильчек во время защиты бенедиктинского монастыря от Матвея Корвина», «Молитва Яна Собеского пред битвою с турками», «Освящение Сигизмундова колокола», «Убийство кор. Пржемысла в XV в.», «Битва при Танненберге 1410 г.», «Падение Варны», «Альбрехт Бранденбургский, присягаюищй в верности королю Сигизмунду I» и «Ян Собеский под Веною, во время осады ее турками». М. пользовался известностыо во всей Европе и великим почетом среди своих соотечественников. С 1873 г. он был директором краковской художественной школы.
   А. С – в.

   Материализм – философская система, приписывающая действительное бытие одной только материи, т. е. совокупности протяженных и непроницаемых частиц, и отрицающая всякую самостоятельность в явлениях духовного порядка.

I. История М.

   Материалистическое направление, вполне соответствующее естественному, некритическому мышлению, весьма распространено во все времена и у всех народов, имеющих или имевших философию. Внешняя простота и наглядность М. подкупает мышление и удовлетворяет, по-видимому, философскому требованию единства системы или принципа; этим и объясняется широкое распространение М. Истории в настоящем значении этого слова у М. нет, ибо история предполагает развитие одного и того же принципа, а именно развития-то в М. и нет. Принципы, выставленные более 2000 лет тому назад, повторяются и современными материалистами, без существенного изменения. М., в этом смысле, самая устойчивая система; эта черта особенно поражает, если сравнить М. с чрезвычайно разнообразными идеалистическими системами. Родоначальником М. в Греции считают Левкиппа и его ученика Демокрита, который с полной ясностью выразил принципы М., т. е. реальность атомов и пустого пространства. Атомы, т. е. неделимые, но занимающие пространство частицы материи, отличаются друг от друга только количественно, по величине, форме и распорядку. Душевные явления не отличаются от телесных: душа – это круглый атом. За М. следует признать некоторую заслугу, состоящую в выяснении общего и необходимого характера законов природы. Но, подобно тому, как в древней Греции М. Демокрита является эпизодом, не играющим важной роли в общем ходе развития греческой философии, так и позже М. остается только эпизодом, едва заметным при общем идеалистическом характере новой философии. Демокритовская философия отразилась отчасти на стоицизме, в более значительной мере – на эпикуреизме; тем не менее ни Эпикура, ни стоиков нельзя назвать материалистами. У Эпикура на первом плане стоят этические вопросы; у стоиков материалистические элементы значительно смягчены пантеистическими. Скорее всего можно считать Лукреция Кара, в его поэме «De rerum natura», представителем чистого М. В перипатетической школе после Теофраста заметен также поворот к М. В средние века господство христианской религии препятствовало развитию М. Напрасно некоторые называют Тертуллиана материалистом: для него материя не есть абсолютный принцип, а производный, зависимый. В эпоху Возрождения следует различать двоякое течение философии: первое же дает только восстановить древние философские системы в их истинном виде, второе содержит в себе зачатки нового мировоззрения. В первом течении можно подметить и материалистческую струю, второе почти целиком проникнуто пантеистическим оттенком, ничего общего с М. не имеющим. Гассенди, стоящий на рубеже между эпохой Возрождения и временем новой философии, является полным восстановителем древнего М., в форме эпикурейской философии. Обыкновенно и Гоббса считают материалистом, но без достаточного основания, ибо Гоббс в двух существенных пунктах отступает от положений М. Во-первых, Гоббс – противник атомистической теории; во-вторых, в теории познания он приближается к субъективизму. По словам Ланге, «Гоббс настолько же возвышается над М., насколько Протагор – над Демокритом». В XVIII в. мы встречаемся с представителями настоящего М. в лице Пристлея, в его сочинении «Disquisitions of matter and spirit», и Гольбаха, сочин. которого: «Systeme de la nature» (1770) считается евангелием М. В грубейшей форме М. выразился у Ламеттри, в его «L'homme machine» (1748). Наконец, в половине XIX в., вслед за развитием естествознания, появляются представители М. (Бюхнер, Фогт, Молешотт, Чольбе и Ноак), которые утверждают, что М. есть единственная философская система, согласная с научными данными и построенная на научной почве. Господство М. в 50-х и 60-х годах совпало с эпохой падения крупных идеалистических систем и пренебрежения ко всякой философии вообще. Усиление философии и психологии с начала 70-х годов уменьшило значение М., который и в XIX ст. является лишь эпизодом, не имевшим большого значения. Особенно важны в этом отношении те заявления против М., которые раздались со стороны представителей частных наук: таковы, напр., брошюры физиолога ДюбуаРаймона «О границах познания природы» и «Семь мировых загадок», в которых он признает, что некоторые вопросы, казавшиеся М. чрезвычайно простыми, не разрешимы (напр. вопрос о возникновении сознания). В новейшее время следует отметить возрождение витализма (напр. речь проф. Бородина, «Витализм и протоплазма», СПб., 1890) и возражения против атомистики известного химика Оствальда («Несостоятельность научного М.»), защищающего несколько туманную теорию энергетики. В общем следует сказать, что М. усиливался в те эпохи развития человеческого духа, когда, почему бы то ни было, падал истинно научный и философский дух, и что, следовательно, М. никогда не играл большой роли в истории философии.

II. Критика

   Доводы М. можно рассматривать с различных точек зрения: логической, физической, этической, философской и, наконец, религиозной. Логика не может судить о содержании материалистической теории, но может указать на то, соблюдены ли некоторые формальные требования. Первое, самое общее требование относительно философской системы – это единство. Один принцип должен быть проведен через все части, все положения. Этому формальному требованию М удовлетворяет в такой же мере, как и простоте и наглядности. Однако, это единство и эта простота получаются насильственным способом: пренебрежением к различию понятий. Сильная сторона М. состоит, по-видимому, в его физическом учении, которое сводится к атомистической теории и к механическому мировоззрению. Но механическое мировоззрение не необходимо ведет к М.; можно представить себе мир, в котором разум являлся бы господствующим началом, но для осуществления своих целей нуждался бы в материи. Телеологическое мировозрение предполагает механизм, как подчиненный принцип, но не наоборот. Учение об атомах, т. е. о протяженных, неделимых и абсолютно непроницаемых частицах вещества, отличающихся друг от друга только количественно и производящих чисто механическим путем все явления видимого миpa, привлекает человеческий ум своею наглядностью, но отличается недостатками, на которые философы постоянно указывали. Недостатков два: первый заключается в понятии атома, второй – в невозможности проведения механического мировоззрения через все явления видимого мира, – а в виду этого уничтожается вся польза, которую можно было бы ожидать от атомистики. Протяженность и неделимость суть понятия противоречащие: все протяженное делимо и все делимое протяженно. Атомистическая теория объясняет все явления тем, что отрицает их, утверждая, что в сущности, т. е. в атомах, этих явлений не происходит. Отсюда само собой следует, что никакой опыт не может ни опровергнуть этой теории, ни доказать ее справедливость. Атомы представляют собою лишь олицетворение неизменной сущности вещества; никакой опыт никогда не может показать нам атом. Атомистическая теория предполагает, что понятие пространства, лежащее в основе атома, совершенно просто, недоступно анализу и потому может составлять первичное, непроизводное свойство материи. Так думал и Декарт, но это неверно; помимо сложности идеи пространства (об этом см. Baumann, «Die Lehren von Raum, Zeit und Mathematik in der neueren Philosophie», Берлин, 1868 – 69) следует еще заметить, что в атоме, т. е. чисто пространственном веществе, нет ничего, дающего возможность выйти за пределы атома; атом есть совершенно законченное целое, не нуждающееся ни в чем и не могущее иметь влияния ни на что, вне его лежащее; но без идеи движения и силы построить явления внешнего миpa нельзя – следовательно, атому, вопреки первоначальному определению его, приходится приписать неизвестно откуда взявшееся качество силы и движения. Лейбниц, в критике Декартовского механического миросозерцания, очень хорошо показал, что из идеи протяжения нельзя понять самых простых явлений движения. Итак, атомистика, как философская теория. не выдерживает критики: основное понятиe ее заключает в себе противоречие и постулирует себе качества, которые из основного понятия выведены быть не могут. Как научная гипотеза, атомистика в настоящее время имеет многих защитников (ср. Fechner, «Die Atomenlehre»), старающихся свести к атомистики общие законы природы; однако, и среди ученых стали раздаваться голоса, признающие необъяснимость некоторых явлений с точки зрения атомистики. Напр., Оствальд в «Несостоятельности научного М.» говорит, что обыкновенно не замечают, как много в механическом миросозерцании гипотетического. Не было приведено доказательств тому, что все немеханические процессы, каковы явления теплоты, лучеиспускания, электричества, магнетизма и химического сродства, в действительности суть механическиe. Не удалось объяснить без остатка действительные отношения механической теорией. Если этой теорией не объясняются даже физические явления, то тем менее, конечно, может она объяснить явления биологические и психологические. Предмет физиологии состоит в объяснении общих свойств живых существ; эти свойства, по мнению Клода Бернара, можно свести к пяти следующим: организация, рождение, питание, развитие и (дряхлость, болезнь) смерть; почти также определяет задачу физиологии и Аристотель, который предметом ее считает питание, рост и разрушение. Многие современные физиологи, приверженцы механического миpoсозерцания полагают, что задача физиологии состоит в исследовании физических и химических процессов, происходящих в организмах. Ими руководит мысль, что жизненные процессы в конце концов могут быть сведены к определенному, хотя и весьма сложному, сочетанию (физико-химическому) элементов и что таким образом в жизненных явлениях нет ничего нового, необъяснимого механическим путем. Материалист в явлениях жизни старается усмотреть только более сложные физико-химические процессы, т. е. то жe движение элементов, и хотя опыт нигде не показывает возникновения жизни из мертвой материи, но М. постулирует понятие самопроизвольного зарождения (generatio aequivoca). Такому требованию, по-видимому, благопрятствуют успехи современной биологии, которая начала с устранения идеи жизненной силы, а потом не только устранила границу между царствами животным и растительным, но даже значительно пошатнула казавшуюся непреодолимой грань между мирами органическим и неорганическим. Нет, однако, никакой необходимости понимать это устранение чисто отвлеченных категорий в смысле успеха М.; этот удар направлен против дуализма и всякой вообще системы, принимаюцией несколько несводимых друг к другу реальностей; но устранение дуализма вовсе не тожественно с доказательством истинности М. Несомненно, что жизненные явления совершаются на почве физико-химических процессов и без последних, как их условие, существовать не могут; но где же доказательство, что жизненные явления суть только физико-химические процессы, что в них нет плюса, прибавки, в которой вся суть дела? В еще более затруднительном положении оказывается М. при объяснении психических явлений. Отожествление души и тела, физических и психических явлений, сведение души к телу точно также есть простое требование материалистов, которое они доказать не могут. Они настаивают на зависимости души от тела, и нет сомнения, что все психические явления зависят от физических, химических и физиологических процессов. Психическое развитие человека и человечества, как и всего животного царства, зависит от развития организма, в особенности от нервной системы; факты наследственности (напр. психических болезней), факты локализации различных душевных функций, факты влияния внешней среды (климата, почвы, пищи и т. д.) на характер индивидуумов и народов действуют подавляющим образом на фантазию исследователя. Тем не менее признание зависимости душевных явлений от физических не заключает в себе утверждения тожества их. Уже Платон в «Фэдоне» указывал на обратную зависимость тела от души и доказывал нематериальность последней. Действительно, для непредубежденного взгляда не может быть сомнения в невозможности объяснения явлений сознания движением материальных частиц. Единство сознания – основной факт душевной жизни – не заключает в себе ничего пространственного; никакого намека на движение частиц; объяснять сознание таким путем, значит исказить самый факт, требующий объяснения. Ведь если постараться нарисовать картину прямо противоположную той, которая обыкновенно рисуется материалистами – картину зависимости телесных отправлений от душевных явлений, то получится доказательство в пользу спиритуализма (припомним инстинкт, факты гипноза и внушения), столь же полное и подавляющее, как и доказательство противоположного вывода, делаемого материалистами; отсюда следует только, что таким путем вообще ничего нельзя доказать и нужно искать других точек зрения для доказательства. Ахиллесовой пятой М. является гносеология; в ней мы находим окончательное опровержение М. Низведение высших и сложных явлений к низшим и простейшим нигде не влечет за собой таких очевидных фактических искажений, как в гносеологии. Материалисты постулируют биологию и психологию, в которой была бы проведена механическая теория; но действительное проведение этой теории искажает факты психические и биологические. Хотя в пользу М. говорит целый ряд фактов, правда, односторонне истокованных, но разница между миром реальным и миром познания столь велика, что невозможно не видеть ее. «От действитедьности к миpy познания не ведет мостика», говорит Фихте Старший; «какою бы тонкою мы ни представляли себе материю, все ж из нее не выйдет познания». Познание не имеет никакого сходства с действительностью; законы физические, по-видимому, бссильны в сфере познания. Чольбе, в своей «Neue Darstellung des Sensualismus», постарался дать материалистическую теорию познания. Она, в существенном, сводится к следующему: сознание и самосознание возникают из особого рода движения атомов, кругового, обращенного на себя; далее следуют обычные утверждения сенсуализма (всякая материалистическая теория познания есть по необходимости сенсуализм), что душа человека есть первоначально tabula rasa, что все наше познание возникает из опыта (nihil est in intellectu quod nоn ante fuerit in sensu); ощущения, таким образом, служат средством, благодаря которому внешний мир переходит в познание, становится внутренним; в ощущениях мы имеем в одно и то же время и границу знания, и критерий истины. Знанием не может стать то, что не может стать предметом ощущения; истинным мы можем считать лишь такое представление или понятие, которого возникновение из ощущений может быть показано; так называемые необходимые истины, напр. математические и логические, суть ни что иное, как опытные истины, которые кажутся нам необходимыми в силу частого повторения опыта, т. е. привычки и отсутствия отрицательных инстанций; невозможность представить себе мир, в котором необходимые истины оказались бы случайными, т. е. могущими и не быть, имеет лишь психологический характер. Вообще все логические законы суть ни что иное, как ассоциации мысли, привычные и, в силу наследственности, закрепленные, кажущиеся необходимыми. Эта гносеология М. страдает тем же недостатком, как и вся система: на место действительного объяснения фактов ставится недоказанное требование. Лейбниц, в своих «Nouveaux essais sur l'entendement humain», подробно разбирал и опровергал сенсуализм; со времени Лейбница нового к сенсуалистической теории прибавилось немного, а именно, объяснение необходимых истин привычкою и внесение и в гносеологию понятия наследственности. Если рационализму, может быть, и не удалось построить безупречной теории познания, то все– таки ему удалось показать слабость сенсуализма. Уже в самых предположениях сенсуализма есть нечто исключающее, в сущности, всякий материализм. Никто ведь не сомневается в том, что содержание ощущения нисколько не похоже на внешний предмет, который отражается в ощущении. Содержание ощущений и качество предметов не имеют ничего общего, кроме постоянства отношений. Если припомнить историю гносеологии, то станет ясно, как философы пришли к сознанию этого положения. Сначала они полагали, что от предметов отделяются тончайшие образы (идолы), которые, попадая в наши органы, производят ощущение – но нелепость этого предположения вскоре вполне была сознана; тогда предположили, что движениe, колебание материальных частиц, идущее извне, воздействующее на наши нервы, передается в нервные центры и здесь создает образ, похожий на причину, на источник движения. Но в чем же образ может походить на качество предмета, т. е. источник ощущения? Когда физика и физиология показали, что ощущение цвета и звука принадлежит только познающему субъекту, а не объективному миpy, стало необходимым различать двоякого рода качества предметов: первичные, принадлежащие самим предметам, и вторичные, принадлежащие познающему субъекту. При первой же попытке разделения этих качеств оказалось (у Локка), что в число первичных качеств попали именно те, которые менее всего хараетеризуют самый предмет (число, фигура, движение и покой, величина), а выражают собой общее состояние предметов, их формальные условия, т. е. пространство и время; пространство же и время в такой же мере объективны, в какой и субъективны. Таким образом попытку различения двух категорий качеств предметов нужно считать неудавшеюся, и гносеология, исходящая из рассмотрения ощущения, поневоле приводит к принципу: «мир есть мое представление», т. е. к субъективизму, весьма далекому от М. Действительно, если подойти к факту познания без предвзятой теории и взять его во всей полноте (а не только в частности – ощущение), то нельзя не попасть на тот путь, по которому шел Декарт, т. е. придется в мышлении усмотреть первоначально данный и несомненный факт (cogito – ergo sum), а в явлениях внешнего мира – лишь то, что познается при посредстве сознания, т. е. нечто вторичное для человека. Таким образом в гносеологии заключается самое полное опровержение материалистического мировоззрения. Слабость М. открывается и при рассмотрении этической проблемы. Основной вопрос нравственности состоит в понатии долженствования. Идея добра, т. е. того, что имеет абсолютную ценность и что должно быть осуществлено, никак не может быть понята, если рассматривать человека только как существо природное, одаренное эгоистическими побуждениями. Попытка свести всю этику к эгоизму обнаруживает в М. ту же тенденцию, на которую указано выше – объяснять высшие и сложные явления низшими и простейшими условиями. От такого объяснения страдают самые факты; в угоду теории они искажаются. Природа совести никоим образом не может быть понята из эгоизма. М. должен видеть в наслаждении цель человеческой жизни, а благо – признавать понятием относителъным. Однако, делать то, что не зависит от человека, целью жизни – нелепо, как учил еще Аристотель, а относительность блага, даже если и допустить ее, все же не снимает с материалистов обязанности объяснить, откуда вообще у человека берется различение добра и зла, хотя бы относительных. На точке зрения М. возникновение даже относительного понятия нравственного добра не понятно. Наконец, М., как систематическое миросозерцание, не допускающее ничего кроме вещественного бытия, предрешает в отрицательном смысле все религиозные вопросы.

Литература.

   По истории М.: Lange, «Geschichte des Materialismus» (1876; есть русский перевод); Plechanow, «Beitrage zur Gеschichte des Materialismus» (Лпц., 1896). Критика: Frauenstadt, «Materialismas» (Лпц., 1856); Юркевич, «М. и задачи философии» («Журн. М. Н. Пр.», 1860, № 10); Ulrici, «Leib und Seele» (Лпц., 1866); J. В. Meyer, «Pililosophische Zeitfragen» (Бонн, 1870); Janet, «Le cerveau et la pensee» (П, 1867); Сaго, «Le materialisme et la science» (П., 1868); Влад. Соловьев, «Критика отвлеченных начал» (СПб., 1880); Паульсон, «Введение в философию» (Москва, 1895); Страхов, «Мир как целое» (СПб., 1890).
   Э. Радлов.

   Материальная точка – масса, которую мы воображаем сосредоточенною в одной геометрической подвижной точке. Назначение материальной точки в механике состоит в том, чтобы заменять собою такие тела, размерами которых мы пренебрегаем сравнительно с длинами, рассматриваемыми в данном вопросе. Напр., в тех вопросах астрономии, в которых не принимаются в рассчет вращательные движения светил около их осей, каждое светило заменяется точкою, масса которой равна массе светила.

   Материя, материальное начало, материальная причина (ulh, materiа, causa material) – то, из чего состоит и из чего происходит данный предмет. Когда вопрос: из чего? ставится в общем и безусловном виде, в применении ко всему существующему, возникает философское учение о М., подготовлением и переходом к которому служат относительные обобщения естественных наук, выводящия наш ум из наивных представлений житейского сознания. Для такого сознания вопрос о М. этого стола, напр., окончательно разрешается указанием на дерево, из которого стол сделан. Но то, что есть ответ для житейского сознания, становится для науки предметом ее вопросов: она спрашивает о М. дерева и находит ее в физически неделимых частицах или тельцах данного растительного вещества, состоящих из определенного сочетания химических атомов (углерода, водорода и т. д.). Это есть не только дополнение или продолжение первого наивного ответа, но и важная его поправка. Житейское сознание, признавая в дереве М. тех или других предметов, из него сделанных, видит в нем подлинную вещь или субстанцию, и потому, когда оно перестает быть тем, чем было, – напр., сгорает, – это приводит к нелепому представлению об исчезновении или уничтожении вещей или субстанций. Для науки, напротив, дерево не есть вещь, а только состояние вещества, и его сгорание не есть исчезновение, а только перемена состояния. Но как наука не останавливается на том, что признается материею со стороны житейского сознания, так философия не может остановиться на веществе естествоиспытателей, с его молекулами и атомами. И это вещество, с философской точки зрения, есть только то или другое состояние или явление, а не подлинная М. или первичный субстрат всех вещей. Для химии все реальное бытие слагается из некоторого числа элементов или простых тел. Но уже факт непостоянства этого числа (так как многие из предполагавшихся элементов оказываются химически разложимыми, а с другой стороны открываются новые простые тела, которым, однако, может предстоять та же участь) наводит самих химиков на мысль, что эти элементы суть только различные видоизменения единого всеобщего субстрата или М. всех тел. В чем же, за отвлечением химических свойств, может состоять эта М., какое следует ей дать существенное определение? Догматическая философия Декарта и Спинозы сводила ее к аттрибуту протяжения. Но критическая философия неоспоримо доказала, что протяжение или пространство есть форма представления, или бытия для другого, а никак не самостоятельная реальность. Следовательно, М., как такая, или подлинный субстрат вещей, не может состоять в протяжении, или быть только представляемой, а должна иметь также бытие в себе и для себя, т. е. должна быть живою и одушевленною природой. К такому же взгляду приводит, с другой стороны, развитие динамического атомизма, господствующего ныне среди мыслящих физиков. Внутреннее противоречие в понятии вещественного атома, как неделимого тела и безотносительной массы, побуждает этих физиков разуметь под атомами только центры взаимодействующих сил, отталкивательных и притягательных. Но ни собственное свойство таких сил, ни единство и связная целость мироздания не позволяют смотреть на эти динамические центры взаимодействия, как на безусловно отдельные и самобытные существа, в роде Лейбницевых монад; все заставляет; напротив, видеть в их реальном существовании лишь относительную дифференциацию или распадение единой универсальной сущности или мировой души.
   Вл. С.

   Матрица – вогнутая часть формы, в которой пластическое тело формуется давлением. В частности медная пластинка с углубленным отпечатком, служащая для получения типографского шрифта. М. (в красильном деле) называется деревянная пластинка с вырезанным на ней рельефом какого-нибудь узора, служащая для отливки металлических набивных форм.

   Матфей св. – апостол и евангелист, автор первого канонического евангелия. В число двенадцати апостолов он призван был с должности мытаря, т. е. сборщика пошлин – самого унизительного для иудея положения (Матф. IX, 9). Сначала он носил имя Левия, но впоследствии постоянно назывался М. По свидетельству Климента Александрийского, Иринея, Евсевия и др., он в течение 15 лет по вознесении проповедывал иудеям в Иepyсалиме, а затем отправился с проповедью к другим народам – к эфиопам, македонянам, персам. По преданию, он потерпел мученическую кончину. Память его чтится 16 ноября. Известное под его именем «Евангелие от М.» есть одно из древнейших и наименее оспариваемых критикой. По свидетельству Папия (у Евсевия Ц. И. III, 30), М. написал свое Евангелие поеврейски, что подтверждается и другими древними писателями, напр. Оригеном и Иеронимом. Несмотря на эти ясные свидетельства древности, многие позднейшие писатели и критики (Кальвин, Беза, Фрицше, Де-Ветте, Эвальд и др.) старались доказать, что евангелие от М. первоначально было написано на греч. языке. В пользу еврейского подлинника высказываются, однако, весьма многие и из новейших иссдедователей, как Эйхгорн, Ольсгаузен, Герике, Баур, Делич и др., хотя до нас не сохранилось ни одного еврейского экземпляра. Насколько греческий перевод близко соответствует своему предполагаемому еврейскому подлиннику – это вопрос крайне трудный и запутанный. Предполагают, что перевод носит на себе следы литературной переработки, так как в известном теперь евангелии от М. события излагаются не с последовательностью непосредственного очевидца, а по известному преднамеренному плану. Евангелие это предназначалось для иудеев, обратившихся в христианство; поэтому в нем оставляются без объяснения иудейские обычаи и топография Палестины. Так, говоря об ооычае фарисеев умывать, руки, М. прямо предполагает его известным своим читателям, между тем как Марк, писавший для христиан из язычников, в параллельном случае дает пояснение этого обычая (ср. Матф. XV, 1, 2 и Марк. VII, 1 и сл.). Времясчисление у М. иудейское; целью евангелия ставится доказать, что Иисус был обетованный Мессия. Самые события евангельской истории изображаются как исполнение древних пророчеств, вследствие чего у М. постоянно встречается фраза: «все это случилось, дабы исполнилось предсказанное пророками». Евангелие М. состоит из трех главных отделов: в первом излагается история происхождения Христа и начальной Его проповеди (I – IV), во втором – Его служение в Галилее (V – XVIII), в третьем – служение в Иудее, закончившееся воскресением и вознесением на небо (XIX – XXVIII). По времени своего написания это самое раннее из всех четырех канонических евангелий и написано вскоре по вознесении Христа, во всяком случае до разрушения Иерусалима. Фолькмар и др. пытались отнести его к началу II века (105 – 110), но попытка эта должна быть признана вполне неудачною. Из толкований на евангелие М. особенно известны труды Оригена, Иеронима, Златоуста, из новейших – Де-Ветте, Кейля, Плюситра, епископа Михаила (в его толковании четверневангелия); из критич. иссдедований – Luthardt, «De Compos. Ev. Maltb.» (1861); В. Weiss, «D. Maltheusevang.» (1876).
   Л. Д.

   Мать-и-мачеха (Tussilago Farfara L.) – травянистое растение из семейства сложноцветных, растущее на глинистой почве, на полях и оврагах. Подземное ветвистое ползучее корневище раннею весною выпускает надземные стебли, покрытые яйцевидно-ланцетными, часто буроватыми, чешуйчатыми листьями; на этом стебле развивается одиночная, до цветения и после цветения поникающая, головка, состоящая из цилиндрического однорядного покрывала, голого плоского цветоложа и желтых цветков двух родов: многочисленных наружных женских, язычковых, плодущих и срединных, обоеполовых, трубчатых, бесплодных; плод – цилиндрическая семянка, с хохолком из мягких волосков. После плодосозревания цветущие стебли отмирают и вместо них развиваются крупные округло-серцевидные, угловато неравномерно зубчатые, снизу беловойлочные, сверху голые листья. Листья М.-и-мачехи, содержащие слизь, горькое и дубильное вещества, входят в состав грудного сбора; в народной медицине это растение употребляется от очень многих болезней. Изнанка листьев М.-и-мачехи испаряет воду слабее их лицевой стороны, а потому нижняя поверхность их теплее верхней – отсюда, будто бы, название растения.
   С. Р.

   Маузер (братья Павел и Вильгельм Mauser; последний ум. в 1882 г.) – оружейные техники, предложившие образец однозарядного ружья, который был принят в Германии под именем пехотного ружья образца 1871 года; переделанное впоследствии в магазинное, оно получило название пехотного образца 1871 – 84 г. К последнему – затвор был предложен братьями М. (приобревшими в 1874 г. оружейный завод в Обендорфе в Вюртенберге), а также и проект переделки однозарядного ружья в магазинное. Для Турции завод М. изготовлял магазинные ружья образца 1887 г., калибром 3,74 лин., с подствольным магазином на 8 патронов.

   Маурья – одна из наиболее известных древних индийских царских динасий, основанная Чандрагуптой в главном городе царства Магадха – Паталипутре (ныне Патна). Правление ее продолжалось до 137 лет.

   Мах (Эрнст Масh, род. в 1838 г.) – проф. физики в университете в Праге; будучи в 1879 – 80 гг. его rector magnificus, выступил противником попыток сделать университет чешск. установлением. Им напечатано большое число мемуаров и книг, начиная с 1861 г. по cиe время. Его научные исследования касаются главным образом акустики и оптики – «О стробоскопическом определении высоты тона» (1873), «Об отражении и преломлении звука» (вместе с Фишером, 1873), «О скорости распространения взрывных волн» (1877) и др., «О цвете двойных звезд на основании принципа Допплера» (1861), «О полном отражении и аномальной дисперсии» и т. д. В сотрудничестве с Яуманном, М. изд. «Leitfagen der Physik fur Studierende» (Прага, 1891). Большою известностью пользуются соч. М.: «Einleitung in die Helmholtsche Musiktheorie» (Грац, 1866), «Die Geschichte und die Wurzel des Satzes der Erhaltung der Arbeit» (Прага 1872). «Optisch-akustische Versuche» (Пpaгa, 1873), «Grundlinien der Lehre von den Bewegungsempfindungen» (Лпц., 1875), «Die Mechanik in ihrer Entwickelung» (Лпц., 1883; 2 изд. 1889), «Beitrage zur Analyse der Empfindungen» (Вена, 1886).
   Н. Г.
   Труды М. богаты экскурсами в область философии; у него есть рефераты и речи, всецело посвященные высшим обобщениям, напр. «Die okonomische Natur der physikalischen Forschung» (1882) и «Ueber Umbildung und Anpassung im naturwissenshaftlichen Denken» (1884). По М., не тела производят ощущения, а комплексы ощущений, отличающиеся относительным постоянством, получают особые названия и обозначаются как тела. Последними элементами являются цвета, звуки и т. д., и мы должны исследовать их связь. Наше "я" есть не реальное единство, но единство практическое, группа элементов, связанная между собою крепче, а с другими группами того же рода – слабее. Для М. существует не противупоставление «мира» и "я", ощущения и предмета, а только связь элементов. Науке, по его мнению, предстоит просто признать эту связь и пользоваться ею для выработки ясного понятия о существующем, отказавшись от попыток объяснить существование самих элементов. Ср. Лесевич, «Что такое научная философия» (М., 1889, гл. XIV и XV).

   Махдий – Ибн-Хельдун (Prolegomenes, франц. перев. Slane, II, 158) говорит: «Издавна мусульмане усвоили мнение, что в конце веков непременно должен появиться из рода пророка человек, который поддержит религию и даст победу правде. Привлекши к себе истинных верующих, он воцарится над мусульманскими государствами и назовется М. („направленным“, т. е. „благонаправленным“). Тогда придет Деджжаль (= антихрист) и совершатся события, знаменующие приближение последнего часа миpa. После пришествия антихриста сойдет с неба Иисус и убьет его, а по другому преданию Ииисус снизойдет одновременно с М., поможет ему истребить Деджжаля и, при соверешении молитвы, признает М. за имама». На идею о М. (мессианизм) в Коране нет и намека: она держится у мусульман на основании преданий. История этой идеи, восходящей к зороастрову верованию в Саошйанта, представлена у Ренана в «Vie de Jesus» и у Дж. Дарместетера в «Ormazd et Ahriman» (Пар., 1877). Людей, объявляющих себя М., появлялось в мусульманском мире уже много; история их изложена в соч. Дж. Дарместетера, «Le Mahdi depuis les origines del'islam jusqu'a nos jours» (Пар., 1885); глава VIII посвящена суданскому аскету (дервишу) Мохаммеду-Ахмеду, родившемуся в Донголе в 1843 г., объявившему себя в августе 1881 г. М. и породившему то религиозно-политическое волнение, которе и до сих пор продолжается в Судане.
   А. К-ий.

   Махмуд-Газневи (970 – 1030) – даровитый подководец, могущественный государь Азии. Во всех его походах главнейшею его целью было ниспровержение язычества и распространение ислама, за что его глубоко чтят мусульмане. Его память и доныне живет в Персии и Индии, в многочисленных легендах и персидских песнях; последние приписываются ему самому и имеют своим предметом его любовь к рабу Аясу.

   Машикули или навесные бойницы (стрельницы) – устраивались обыкновенно в стенах и башнях каменных и деревянных (в России). М. назыв. горизонтальные щели, образуемые парапетом, отодвинутым на кронштейнах внаружу от поверхности стены.

   Машина – Слово «М.» всякому понятно, но точное определение понятия, обозначаемого этим словом, установлено только в течение настоящего столетия благодаря стараниям целого ряда ученых, трудившихся над классификациею понятий практической механики. Принятое в настояшее время определение понятия "М. " принадлежит Францу Рело, профессору высшей политехнической школы в Берлине; определение это такое: М. есть соединение способных к сопротивлению тел, устроенное таким ооразом, чтобы действующие на них природные силы производили определенные движения. Смотря по тому, состоит ли главная цель М. в том, чтобы перемещать тела, или в том, чтобы их обработывать. М. разделяются на перемещающие и oбpaбaтывающие. Локомотив, подъемный кран, пожарный насос и т. д. принадлежат к числу М. перемещающих; напротив того, токарный станок, самопрялка, молотилка и т. д. принадлежат к числу М. обрабатывающих. Рёло предложил следующую классификацию частей М.: 1) природный двигатель, 2) предмет работы, 3) главный механизм, 4) распределитель, 5) регулятор и 6) передача. Не в каждой, впрочем, М. встречаются все эти части. Природным двигателем служит вода в гидравлических М., турбинах и водостолбовых М., ветер – в ветряных мельницах, пар – в паровых М. и т. д.. Предмет работы или перемещается М., или обрабатывается ею. Во время действия М. предмет работы находится в таких же условиях относительного движения, определяемого устройством М., как и другие ее части, постепенное же изменение вида обрабатываемого предмета не составляет его отличительной черты от прочих частей М., так как и эти последние стираются, снашиваются и, следовательно, разница в изменении формы обрабатываемого предмета и машинной части только количественная; в качественном же отношении, как обрабатываемый предмет, так и всякая подвижная часть М. (звено) принимают в местах соприкосновения с соседнею частью М. форму поверхности, огибающей относительные положения этой части. Так, напр., предмет, обтачиваемый на токарном станке, принимает вид тела, ограниченного поверхностью, огибающею относительные (по отношению к обтачиваемому предмету) положения резца; из двух нитей, скручиваемых в одну более толстую, каждая является частью М., определяющею форму другой; во многих прядильных М. нитка, составляющая предмет работы, служит для передачи вращения от одного веретена к другому. Ввиду такого рода фактов весьма удобно, как это делает Рело, рассматривать во время действия М. предмет работы, как составную часть М. Главный механизм представляет собою существенную часть М.: в паровой М., напр., он состоит из цилиндра с каналами, поршня, поршневого штока, шатуна и коленчатого вала. В лесопилке главный механизм состоит из кривошипа, шатуна и подвижной рамы с пилами. В главном механизме можно иногда найти приемник, на который непосредственно действует природный двигатель; таким является, напр., поршень паровой М., на который непосредственно действует пар. Иногда в главном механизме можно отличить орудие, непосредственно действующее (пилы лесопилки) на предмет работы. Распределителем называется совокупность частей М., обусловливающая распределение действий М. в. определенном порядке. Напр. в жнее-сноповязалке необходимо, чтобы накопление стеблей на вязальном столике, образование снопа, образование узла, отрезывание бичевы следовали бы одно за другим в определенном порядке: порядок этот обусловливается действием весьма многих частей М., составляющих распределитель. Золотник, золотниковый шток и эксцентрик представляют собою распределитель обыкновенной паровой М. В распределителе часто встречаются особые аппараты, правильно подающие в М. обрабатываемый материал; такие распределители называются питающими, к числу их относятся, напр., парусинный элеватор жнейки-сноповязалки, подающий стебли на вязальный столик и снаряд, пододвигающий материю под иглу швейной М. Встречаются распределители, имеющие прямо противоположное назначение – выводить из М. материал, подвергнувшийся обработке, как это делает, напр., соломотряс, выводящий солому из молотилки. Такие распределители называются выводными. Регуляторы служат для регулирования количества материала, вводимого в М. или выводимого из нее. К регуляторам же следует отнести аппараты, служащие для остановки М. Передача служит для передавания движения от одной части к другой или от механического двигателя к М., приводимой им в движение. Для того, чтобы каждая часть М. имела определенное движение, эти части (звенья) связываются между собою попарно. Для прочного и целесообразного соединения звеньев выработаны известные общеупотребительные приемы, поэтому необходимо различать в М. ее конструктивные части, число которых ограничено, но с развитием машиностроения увеличивается. В настоящее время употребляются при устройстве М. следующие конструктивные части: 1) заклепки, которыми, напр., сшиваются листы парового котла, 2) клинья, 3) винты и гайки, 4) шипы, 5) пяты, на которых вращаются вертикальные валы, 6) подшипники, 7) подпятники, 8) кронштейны и консоли для подшипников, 9) оси, 10) валы, 11) соединения валов, 12) рычаги, 13) кривошипы и коленчатые валы, 14) эксцентрики, 15) сложные рычаги и балансиры, 16) шатуны, 17) крейцкопфы (крестовины), 18) катки, 19) кулаки, 20) зубчатые колеса, 21) храповые колеса и собачки, 22) веревки и канаты, 23) ремни, 24) цепи, 25) пружины, 26) шины, 27) трубы, 28) краны, 29) клапаны, 30) золотники и 31) поршни. Цели, которым служат различные части М., Рело разделяет на: 1) ведение, 2) магазинирование, 3) преобразование движения и 4) формирование. Совокупность частей, ведущих точку по данной кривой или ведущих тело через ряд параллельных положений, производит ведение; рельсы железной дороги и колеса представляют собою аппарат ведения. Магазинирование работы твердыми телами разделяется на статическое, примерами которого могут служить поднятая тяжесть; натянутая пружина, скрученный каучук и т. д., и на динамическое, какое мы видим в маховом колесе. Магазинирование гибкими телами достигается наматыванием этих тел на барабаны; примером его может служить заводной механизм часов с гирями. Чаще всего употребляется магазинирование, достигаемое органами давления, какое мы видим в паровых котлах, гидравлических напорах и т. д. Преобразование движнитя достигается преобразованием скорости и ускорения, в отличие от ведения, преобразовывающего траектории. Формированием достигается образование определенной формы обрабатываемого предмета; при этом предмет работы рассматривается как одно из звеньев М., составляющих с действующим на него орудием кинематическую пару К числу М., служащих для перемещения, принадлежит весьма важный класс механических двигателей. К ним относятся: 1) ветряные колеса, 2) гидравлические колеса, 3) турбины, 4) водостолбовые М., 5) особые гидравлические двигатели, как напр. гидромотор Ягна, 6) паровые М., 7) газовые двигатели, 8) керосиновые двигатели, 9) электрические двигатели и т. д. При изучении М. необходимо иметь в виду все действующия на них силы, а именно: 1) силу природного или механического двигателя, приводящего М. в действие; 2) полезные сопротивления, преодоление которых и составляет цель М.; 3) бесполезные сопротивления, преодоление которых не составляет прямой цели М., но от существования которых невозможно избавиться; таковыми являются трение, сопротивление среды и т. д.; 4) вес частей М. По причине существования бесполезных сопротивлений, полезная работа М., т. е. работа, идущая на преодоление полезных сопротивлений, всегда меньше работы, производимой силою природного или механического двигателя, сообщающего М. движение. Отношение полезной работы М. к работе силы, сообщающей ей движение, называется коэффициентом полезного действия. М. тем совершеннее, чем больше ее коэффициент полезного действия. Простота устройства, прочность, плавность движения представляют собою элементы, из которых слагается понятие о доброкачественности М. Литература современных общих понятий о М. : Reuleaux, «Theoretische Kinematik»; Burmester, «Haudbuch der Kinematik»; Grashof, «Theoretische Maschinenlehre»; Reuleaux, «Der Konstructeur».
   Б. Д.

   Маяк – высокое, в виде башни, строениe, стоящее на морском берегу, на пути следования судов – для указания пути мореплавателям. Ночью на вершине М. поддерживается огонь. Указательные М. возводятся в открытом море, на отдельных небольших скалах и отмелях, а иногда и на искусственных возвышениях дна; они служат главным образом для того, чтобы дать возможность судну, приближающемуся к берегу, ориентироваться относительно своего положения и проверить правильность своего курса. Предостерегательные М. указывают опасные места фарватера. Портовые М. помещаются при входе в порт, на голов ах портовых молов. Знаменитейший из всех М. древности был М. адександрийский, на острове Фаросе, вследствие чего название острова сделалось нарицательным именем для М. вообще. Александрийский фарос причислялся к так наз. семи чудесам света. Вышина его была 170 м. Он был построен Состратом ок. 283 г. по Р. Хр, существовал еще в 1317 г. Не меньшею известностью пользовался в древности маяк родосский (родосский колосс). К известнейшим маякам позднейшего времени принадлежит построенный в 1584 – 1610 г. кордуанский маяк. М. вангерокский и скагенский, на северной оконечности Ютландии, существуют более 300 лет. По трудностям, представившимся при его постройке, замечателен М. эдистонский и М. на скале Инч-кап или Бель-рок. Из современных самым старинным считается М. Коруния, построенный императором Траяном, возобновленный в 1634 г. и недавно снабженный проблесковым освещением. К наиболее смелым новейшим сооружениям принадлежит построенный несколько лет тому назад ротерзандский М. в устье р. Везер. Днем М. легко распознаются по внешнему очертанию их и окраске, а также по характеру окружающей местности. Для возможности же различения М. и в темное время и для предотвращения весьма опасных ошибок в этом отношении, необходимо каждому из них присвоить характерное освещение. Введенные для этой цели цветные стекла фонарей не всегда могут быть применяемы, так как на больших расстояниях цвет огня теряется. Поэтому различие маячных огней достигается переменами света. Для этого установлено следуюшее подразделение. Постоянный огонь показывает непрерывающийся, равномерный, одноцветный свет. Вертящийся – показывает через правильные промежутки времени проблески и затмения попеременно, причем сила света в каждом проблеске сначала увеличивается постепенно до его наибольшей яркости и затем таким же образом уменьшается до его затмения. На некоторых М. проблески соединяются в отдельные группы по два и по три, быстро следующих один за другим, с возрастающею и уменьшающеюся яркостью, после чего следует более продолжительное затмение. У вертящихся огней затмения, за небольшими исключениями, более продолжительны, чем проблески. Мерцающий – с весьма частыми проблесками, причем в ясную погоду и на близком расстоянии между проблесками заметен слабый свет. Постоянный с проблесками – представляет постоянный огонь, чрез правильные промежутки времени прерывающийся одним или несколькими проблесками. Проблески эти или имеют значительно большую яркость, чем постоянный между ними огонь, или же они другого цвета. Проблесковый огонь показывается вдруг в полной силе, виден весьма непродолжительное время и затем таким же образом затмевается. также на непродолжительное время. В настоящее время на русских М. находятся в употреблении следующие проблесковые огни: а) равномерно-проблесковый, белый или красный, показывает правильно-повторяющийся, белый или красный свет, продолжительностью около одной секунды и последуемый затмением той же продолжительности; б) одно-проблесковый, белый или красный, показывает правильно повторяющийся белый или красный свет, продолжительностью около одной секунды, последуемый затмением в четыре приблизительно секунды; в) дву-проблесковый показывает два правильно повторяющихся и непосредственно один за другим следующих проблеска, последуемых затмением около четырех секунд; г) трехпроблесковый и т. д. Отличием этих последних огней служит уже не продолжительность затмений и проблесков, а число проблесков. Переменный огонь имеет постоянную силу, но цвет огня через правильные промежутки времени из белого переходит в красный или зеленый и обратно – без промежутков затмений. Этот тип употребляется почти исключительно при огнях, освещаемых бензином или газолином и приводящих аппарат в движение посредством подымающегося от них нагретого воздуха, причем цвет огня меняется от 20 до 50 раз в минуту. Перемены света производятся различного рода вращающимися абажурами или же вращением самих фонарей. Источником света для маячных огней в настоящее время служат большею частью лампы с несколькими концентрическими светильнями, с полным притоком воздуха между ними и полным сгоранием масла, обыкновенно сурепного. Из минеральных масел, которые в последнее время входят в употребление вследствие их дешевизны, применяют бензин и керосин; минеральные масла, однако, портят стекла, которые тускнеют. Такое же влияние имеют китовый жир и спермацет, которые весьма употребительны для маячного освещения в Америке. Для равномерного горения употребляются лампы наподобие Аргантовых, с притоком масла сверху, или же масло накачивается в лампу из запасного резервуара с помощью насоса, который приводится в действие часовым механизмом. Газовое освещение удобно лишь в тех случаях, когда М. расположен на берегу вблизи города, в котором имеется газовое освещение (портовые огни). Электрическое освещение стали вводить на многих М. в последнее время, и в этом отношении достигнуты отличные успехи, в особенности во Франции (Ла-Гев и др.). Для освещения М. употребляются две системы аппаратов, отражательная или катоптрическая, и преломляющая или диоптрическая, известная также под именем Френелевой. Отражательная система представляет в применении к большим М. следующие неудобства: 1) рефлекторы или зеркала поглощают более половины лучей света; 2) медные, посеребреные зеркала скоро тускнеют и 3) прибор имеет значительный вес, вследствие чего трудно устроить часовой механизм достаточной силы для вращения его. Поэтому в настоящее время повсюду отражательные аппараты заменяются Френелевыми, в которых сплошные плосковыпуклые стекла заменены ступенчатыми, составленными из отдельных призм. Для собирания же в этой системе лучей света, идущих вверх и вниз, минуя стекла, помещаются сверху и снизу плоские или параболические отражательные зеркала, и тогда получается соединение отражательной системы с диоптрическою, которое носит название катодиоптрической системы . В этой системе Френелем сделано усовершенствование, состоящее в том, что зеркала заменены также призмами, с полным внутренним отражением. Самый сильный огонь горит в настоящее время на М. Ла-Гев, близ Гавра. Свет его виден на 50 морских миль. Еще более сильный огонь устанавливается теперь французским правительством на мысе Пенмарк, близ Бреста. Для содержания М. и наблюдения за ними во всех государствах существуют особые учреждения. Большая часть М. у берегов наших морей состоит в ведении морского мин. М. на внутренних водных путях, озерах (Ладожском и др.), а также многие огни в портах содержатся министерством путей сообщения. Наши М. зажигаются при захождении и гасятся при восходе солнца. Береговые М. Черного и Азовского морей и большая часть каспийских маяков освещаются круглый год. Большая часть М. Балтийского моря, а также почти все М. Восточного океана освещаются в продолжение всей навигации. М. Белого моря, по причине светлых ночей, освещаются с 20 июля до 1 ноября, за исключением М. жижгинского и соловецкого, которые прекращают освещение 16 ноября. В Финском и Ботническом заливах все малые маячные огни (с переменным огнем), освещаемые нефтяным маслом, горят день и ночь и зажигаются ежегодно со вскрытия фарватеров от льда по 19 мая включительно, затем освещение их прекращается и начинается вновь с 19 июля; некоторые огни – в Аспенских шхерах, у Свеаборга, в Ганге, в Ледзунде и в Мариенхамне – зажигаются 14 июля. Часто при М. находятся спасательные станции и приспособления для подачи туманных сигналов. На всех наших береговых М. во время тумана, метели, вьюги и пасмурности производится двух-ударный звон колокола, с перерывами не более 3-х минут, на подобие того, как на судах бьют стклянки, но интервалы между двумя ударами несколько короче. На плавучих М. производится трех-ударный звон или рында, с остановками до 2-х минут. В зависимости от дальности освещения М. и от напряжения огня, М. разделяются на разряды (у нас принято четыре разряда). Система устройства М. зависит от места его установки и цели, для которой М. предназначается. Разряд огня, система аппарата, высота огня над уровнем моря определяются требуемою дальностью освещения и местными условиями. М., устраиваемые в открытом море или на небольших скалах, через которые перекатываются волны, должны быть обеспечены против разрушения волнами. Поэтому маяки эти должны быть особенно тяжелыми, части их должны быть прочно связаны между собою и с основанием. Так как внутри М. необходимо расположить жилое помещение для маячной прислуги, склады для материалов, цистерны для пресной воды и пр., то их необходимо строить в виде толстых башен из тесаного камня, возможно больших размеров, с притескою их таким образом, чтобы все камни были связаны между собою даже без раствора, представляя как бы нераздельную монолитную массу . В береговых М. строение для смотрителя возводится обыкновенно отдельно от башни, которая делается круглою, четырехугольною или восьмиугольною. При Толбухином М. помещение для смотрителя и маячной прислуги устроено в связи с маячною башнею. В связи с башнею находится чугунная же, внутри обшитая деревом, пристройка, для помещения двух человек маячных служителей. Такого рода башни ставятся на концах дамб или в воротах гаваней. Иногда применяются также деревянные маячные башни, главным образом при неимении средств для постройки каменных и преимущественно на внутренних водных путях (М. Ладожского озера). Описание русских М., по отдельным морям, издаются главным гидрографическим управлением морского министерства. В этих описаниях помещаются: географическое положение каждого М., число, вид и цвет огней, промежуток между проблесками, освещаемое пространство, горизонт огня, цвет М., высота огня и пр. сведения, характеризующие М. Ср. проф. А. Г. Нюберг, «Курс портовых сооружений» (СПб., 1896); контр-адм. Баженов, «Маяки, их осветительные аппараты и звуковые приборы» (СПб., 1884).
   А. Таненбаум.

   Меандр – один из древнейших линейных или геометрических орнаментов, явившийся впервые, по-видимому, в ткацком искусстве. Он состоит из разнообразных изломов прямой линии под прямыми же углами и из сочетаний таких изломов. М., обыкновенно, слывет за чисто греческий орнамент, вследствие чего называется также алагреком. Название М. происходит от малоазиатской реки того же имени, образующей в своем течении множество извилин. В действительности, это один из примитивных общечеловеческих орнаментов, встречающийса в совершенстве и изяществе даже на произведениях краснокожей расы Нового Света. Иногда называют М. также орнамент, состоящий из закругленных изгибов одной линии, имеющих форму концентрических завитков или составляющих подражание морским волнам. Этот вид М. такой же древний и всеобщий, как алагрек.
   А. Щ.

   Мегалиты или мегалитические памятники – доисторические сооружения из больших каменных глыб или плит, каменной (неолитической), бронзовой, а отчасти и позднейших эпох, служившие либо гробницами, либо памятниками, либо святилищами, причем эти различные типы отчасти переходят один в другой. М. памятники особенно многочисленны и разнообразны в Бретани, где они раньше, чем в других местностях, обратили на себя внимание ученых (в прежнее время их называли «друидическими», т. е. служившими для религиозных целей друидов или галльских жрецов); поэтому и для обозначения таких памятников употребительны, по преимуществу, названия, заимствованные из бретонского языка, именно менгир (men – камень, Mr – длинный, высокий) – высокий стоячий камень, воздвигавшийся, вероятно, в память какогонибудь события или лица, или для обозначения известного места; дольмен (dol – стол, men – камень) – камера из 4 стоячих и перпендикулярных между собою плит, прикрытых сверху большою горизонтальною плитою ; кромлех (crom – круг) – круг из камней, самостоятельный или окружающий дольмен . Особые виды М. памятников представляют камеры с коридорами (allees couvertes, напр. в Провансе); ряды камней (alignements, например в Карнаке, в Бретани, тянущиеся иногда на версту и более; чашечные камни – большие глыбы с чашкообразными в них углублениями, повидимому естественного происхождения, но иногда служившие, кажется, для религиозных (жертвенных) целей; качающиеся камни (pierres branlantes) – поставленные на узкой плоскости так, что могут быть легко приводимы в колебательное движение, но при своей колоссальности остающиеся в том же виде в течение веков (тоже, по-видимому, естественного происхождения, хотя и человек мог иногда содействовать их установке); ящикообразные могилы (из больших плит, поставленных в яме); лодкообразные могилы -из камней, расположенных так, что получается очертание лодки, иногда очень большой, и с поперечными перегородками, симулирующими как бы лавки для сидения (такие могилы известны в Швеции и Прибалтийском крае; они служили для погребения викингов и др.). М. памятников всего больше во Франции, в Испании и на Балеарских о-вах, в Англии, в сев. Германии, в Алжирии, в Палестине, у нас в Крыму и на Кавказе, также местами в Сибири (менгиры и кромлехи в Минусинском крае), в Монголии («оленные камни», т. е. с изображениями оленей) и т. д. В некоторых местностях Индии дольмены, кромлехи и т. д. воздвигаются и до настоящего времени. Кроме общих сочинений по доисторической археологии, ср. Ferguson, «Rude Stone Monuments» (Л., 1872; важно по множеству фактов и рисунков, но неверно по основной идее, именно по стремлению отнести почти все эти памятники к исторической эпохе); Carthailac «La France prehislorique» (1893).
   Д. Л.

   Мед – представляет собой смесь сахаристых веществ, которую вырабатывают пчелы, обыкновенно из нектара цветов или цветочной пыли, а за недостатком их – из отбросов сахарных заводов или из медовой росы (продукта выделений травяных вшей) и т. п. Нектар цветов и цветочная пыль состоят, главным образом, из водного раствора тростникового сахара, который в «медовых мешках» пчел, под влиянием малоисследованных еще ферментов, инвертируется, т. е. превращается в смесь правой и левой глюкоз. М. служит пищей для пчел и их личинок, значительные запасы его накопляются в ульях и образуют так наз. «соты». Чтобы получить из восковых сот чистый М., их или вешают на солнце, причем М. сам собой стекает в подставленные деревянные сосуды («мед самотек»), или же пользуются центробежными машинами. И в том, и в другом случае получаются выcoкиe сорта М.; низкие сорта получаются вытапливанием сот на огне. М. представляет собой густую, почти прозрачную жидкость, по большей части бледно-желтого цвета, иногда встречаются образцы М., резко окрашенные в темно-коричневый цвет (М. с хвойных деревьев). Хороший М. обладает нежным ароматическим запахом. Цвет и запах М. всецело зависят от соответственных качеств нектара цветов, из которого он приготовлен пчелами. В России самым лучшим сортом М. считается «липовый», т. е. М. из таких местностей, в которых главною добычею пчел служит сок липовых цветов (напр. Уфимская губ.). М. имеет кислую реакцию и в громадном большинстве случаев вращает плоскость поляризации влево; он растворим, но не вполне, в воде и кипящем 80% спирте; при этом остаются нерастворенными небольшие количества декстринообразных и белковых веществ, составляющих естественную примесь М. Уд. вес цельного М. равняется 1,41 – 1,44. При хранении М. физические свойства его изменяются: если М. сохранять в прохладном месте, он густеет, «сахарится», вследствие того, что одна из составных частей его – виноградный сахар (декстроза) – кристаллизуется; при этом вкус и аромат М. улучшаются; при хранении же в теплом помещении – он бродит, приобретает противный кислый вкус и запах. M. состоит преимущественно из водного раствора трех сортов сахара: виноградного (декстрозы), плодового (левулезы) и небольших количеств тростникового. Общее количество этих трех сахаристых веществ составляет в заграничном M. 74,64%, а в русском – 73,66%; если сюда прибавить вес, содержащейся в M. воды, т. е. 20,60 – 23,34%, то на долю всех остальных составных частей M. придется всего 2,9 – 4,7%. Из последних следует отметить муравьиную кислоту, которая предохраняет М. от порчи.

Способы обработки и фальсификации М.

   С целью улучшить физические свойства М. и таким образом увеличить продажную стоимость низших сортов его, получаемых вытапливанием М. из сот с помощью огня, М. подвергают так наз. очистки, а для придания аромата сдабривают его ароматическими эссенциями. Для очистки низких сортов М. употребляются три главных приема: а) М. перетапливают и фильтруют; в) растворяют М. в 11/5 частях воды, прибавляют белой глины (15 частей глины на 1000 частей М.) или таннина, кипятят, снимают пену, фильтруют и сгущают фильтрат до тех пор, пока он будет весить столько же, сколько весил взятый для очистки М.; с) к раствору 5 частей М. в 3 частях воды прибавляют 2 части спирта, дают смеси отстояться, в течение нескольких дней фильтруют; фильтрат сгущают выпариванием, как и в предыдущем способе. Если М. имел очень кислую реакцию, то к нему, до очистки по одному из описанных способов, обыкновенно прибавляется мел. Для того, чтобы придать очищенному М. аромат, к нему прибавляют большею частью розового экстракта (extr. ros. fluid.): 25 частей на 975 частей М. или спиртовой вытяжки из лепестков розы (розовый М.). Прибавляя 10% буры или 2% салициловой кислоты, или 5% таннина, получают М. с соответствующим содержанием лекарственных средств. Наиболее частыми примесями, прибавляемыми к М. с целью фальсификации, являются: сахарная и крахмальная патоки и крахмальный сахар; затем мука, трагант или клей и, наконец, минеральные вещества: гипс, глина, медь и некоторые др. В Москве, по Вилларету, дешевые сорта меда (до 20 коп. фунт) оказались все состоящими из смеси патоки и картофельной муки; к некоторым образцам были прибавлены еще мел и древесные опилки. М., ценой от 30 до 45 коп. за фн. был фальсифицирован, главным образом, картофельной патокой, тростниковым сахаром и мукой. Натуральный, без примесей, М. можно было купить только за 50 – 90 коп. фн. Подмесь к М. крахмального сахара также в широком употреблении в Швейцарии, где в большом ходу так наз. столовый или швейцарский М., состоящий из смеси 30% пчелиного М. с 70% крахмального сиропа. Кроме М. с различными подмесями, в продаже имеется искусственно приготовленный М., не содержащий и следов натурального пчелиного М. Патентованный искусственный М., фирмы Воль и Кольреппа, напр., приготовляется из тростникового сахара, который инвертируется слабыми кислотами и сдабривается веществами придающими ему запах и вкус М. Химическое исследование искусственного М. дало следующие результаты: воды – 22,43%, декстрозы – 36,06%, левулезы – 38,46%, декстринообразных веществ – 2,93%, азотистых вещ. – следы, золы – 0,12, угол вращения 12,5%-наго раствора в трубке в 200 мм. – 1°,23.

Исседование М.

   Удельный вес определяют пикнометром, пользуясь раствором 30 гр. М. в двойном количестве воды. Удельный вес такого раствора из натурального М. обыкновенно бывает не ниже 1,111. Оптические свойства М. определяютсяв поляристробометре, причем берется 50 кб. стм. предыдущего раствора (1 : 2) или, смотря по надобности, более слабого (1 : 10 или 15 : 100); раствор обесцвечивается тремя кб. стм. свинцового уксуса и двумя кб. стм. концентрированного раствора углекислого натра, и исследуется в трубке длиной в 200 мм.; для обесцвечивания можно также настаивать М., в течение 4 час., со смесыо очищенного костяного угля и сухого гидрата алюминия 3,33%-ный водный раствор натурального М., в громадном большинство случаев, вращает плоскость поляризации влево на 6°, 30'; но встречаются и правовращающие сорта М. Определение угла вращения заслуживает полного внимания, так как указанные выше сахаристые вещества, с помощью которых всего чаще фальсифицируется М., картофельная и сахарная патоки, а также и виноградный и тростниковый сахар – все обладают правым вращением. Различные сорта сахаристых веществ, входящие в состав М., определяются титрованием при помощи Фелингового раствора непосредственно (виноградный и плодовый сахар) и после превращения тростникового сахара – посредством соляной кислоты, в смесь декстрозы и левулезы (виноградный, плодовый и тростниковый сахар). Вода определяетея высушиванием М., смешанного с прокаленным песком, в вакуум-аппарате при 96 – 97° Ц.; содержание воды, превышающее 25%, указывает на искусственную примесь воды. Зола определяется осторожным прокаливанием М.; содержание золы, превышающее 1%, указывает на прибавление к М. минеральных веществ .Кислотность определяется титровавием слабого раствора М. (3 – 5 гр. в 100 – 200 кб. стм. воды) 1/10 – нормальным раствором едкого натра; 1 кб. стм. этого раствора соответствует 0,0046 гр. муравьиной кислоты. Количество воска и цветеня определяют посредством фильтрации раствора М. в воде; воск и цветень задерживаются на фильтре.

Способы для открытия фальсификаций М.

   Примесь муки в некоторых случаях легко открыть уже по физическим свойствам М.: от неумеренной примеси муки M. приобpетает слишком белый цвет и делается слизистым. Для более точного исследования берут 10 – 20 гр. М., обрабатывают его 70% спиртом и фильтруют, причем мука останется на фильтре; ее промывают сначала спиртом, а затем водой и в оставшемся веществе открывают крахмал или химическим путем, превращая его, по Меркеру, в глюкозу, или же с помощью микроскопа. Клей и трагант открываются осаждением водных растворов М. таннином. При этих условиях чистый М. дает едва заметную муть. Крахмальный сахар и патока являются наиболее частой примесью М. Нахождение крахмального сахара в М. основано на том факте, что в крахмальном сахаре и патоке содержится очень много декстринообразных углеводов, неспособных бродить и восстановлять соли меди. 1,25 гр. М. растворяют в воде, прибавляют пивных дрожжей, доводят до объема в 250 кб. стм. и после 48-часового брожения прибавляют гидрат аллюминия; после брожения все углеводы, способные бродить, разрушаются, а оставшиеся в растворе вещества подвергают испытанию в поляризационном аппарате или, после инверсии крепкой соляной кислотой, образовавшейся виноградный сахар титруют по Фелингу. Если М. не содержал примеси крахмального сахара или патоки, то полученный после брожения раствор будет, в громадном большинстве случаев, оптически недеятелен или мало деятелен (+ 2,5°), а также и после инверсии виноградного сахара получится меньше 1% . Для открытия крахмального сиропа Гагер рекомендует налить в пробирку 1 – 2 кб. стм. фильтрованного 25% -оного раствора М. и осторожно, по стенкам, прилить 0,5 кб. стм. безводного алкоголя. Если М. не подмешан патокой, то спирт останется прозрачным и на месте соприкосновения его с М. образуется едва заметная муть. Примесь тростпикового сахара открывается определением углеводов по Фелингу и с помощью поляриметра до и после инверсии. Чистый М. содержит тростникового сахара не больше 16%. В некоторых случаях М. может обладать непосредственно ядовитыми свойствами, если пчелы собирали нектар с ядовитых цветов, напр. с некоторых видов рододендрон (Rhod. maxim, ponticum) или с Azalea pontica. На ядовитые свойства М. имеются указания у Ксенофонта. В заключение следует упомянуть, что М. употребляется в пищу не только как таковой, но из него приготовляются также и напитки: мед, пиво и медовое вино. М. (напиток) можно приготовлять по следующему рецепту: 12 кгр. М. растворяют в 60 литр. воды; к этому раствору прибавляют 20 гр. глинозема, 300 гр. хмеля и варят; затем фильтруют через редкое сукно, быстро охлаждают, прибавляют 1 литр пивных дрожжей и оставляют бродить в полно налитой бочке. Для приготовления медового вина берут 15 кгр. М., 15 кгр. сахара, 6 кгр. виннокаменной кислоты, смешивают все это с 60 литр. свежего винного сусла и дают перебродить. Ср. Konig, «Die menschlich. Nahrungs und Genussmittel» (3 изд., 1893, т. II); В. Л. Вилларет, «О химическом составе пчелиного М. и. способах распознавания фальсификации его» (дисс., М., 1891).
   Г. Хлопин.

   Медаль (франц. medaille, от итал. mеdaglia, лат. metallum) – металлический знак, обыкновенно круглый, реже овальный, квадратный или др. формы, с выпуклыми изображениями в память о каком-либо событии или лице, а также с религозною или нравоучительною целью, для выражения какого-либо чувства, для шутки, сатиры и т. п. Медальонами назыв. М. самых больших размеров, а из античных монет – монеты наибольшей величины, хотя эта величина едва достигает среднего размера новейших М. К М. причисляются еще жетоны. М. чеканятся с двух сторон, из которых одна назыв. лицевою (в нумизматических описаниях – avers, а другая – оборотною (revers). На лицевой стороне помещаются главные изображения, преимущественно портреты лиц, игравших важнейщую роль в событии, увековечиваемом М.; самое же событие обозначается на оборотной стороне М. различно – надписью, в связи с символами, аллегорией или прямо как оно было. Встречаются М. с портретами или аллегориями на обеих сторонах; у М. первого рода лицевою стороною считается та, на которой изображены лица, игравшие в данном событии первенствующую роль, у М. же второго рода для определения лицевой и оборотной стороны нет точных правил. У М., у которых на одной стороне аллегория, а на другой – надпись, лицевою стороною считается вторая. У М., имеющих надписи на обеих сторонах, лицевая сторона определяется тою надписью, которая выставляет на вид существенные стороны предмета М. Древним грекам совершенно чуждо было современное понятие о М. Особенно выдающиеся события иногда служили поводом к выпуску монет необычной формы и особой чеканки, но они поступали в обращение, а не имели значения исключительно памятников. Так напр., на сицилийских монетах часто увековечивались победы на играх. При римских императорах являются большие бронзовые, серебряные и золотые М., часто снабженные широким бордюром, не имевшие уже характера ходячей монеты (хотя достоинство таких М., как монеты, обыкновенно на них отмечалось), и служившие, по-видимому. знаком благоволения или раздававшиеся в дар. Средние века долго не знали М. Лишь в 1390 г. в Италии впервые появляются монеты, изготовленные исключительно для увековечения исторического события: это – М. Франческо Каррары, на завоевание Падуи. Позже, особенно в XVIII ст., большое распространение получили попытки выпускать целые серии М., не на современные темы, а с целыо изображения исторической преемственности событий или лиц. С XVII – XVIII стол. дошло до нас и большое число сатирических М. Так, например, северная война дала повод к появление целого ряда сатирических М., выбитых в Германии, Дании и Швеции не государственными учреждениями, а частными лицами. Многие из них имеют непосредственное отношение к России: на поражение русских при Нарве были выбиты три сатирические М. На лицевой стороне одной из них изображен Петр Вел., в горностаевой мантии и царской шапке, греющий руки над огнем стреляющих у его ног мортир, из которых бомбардируют Нарву; над ним круговая надпись: Petrus assidebat igni (Петр сидел у огня).
   В России наиболее древнею М. некоторые считают поступивший в коллекцию гр. И. И. Толстого свинцовый кружок, величиною в четвертак; на лицевой стороне его, в кругу из шариков, голова в короне, как на псковских деньгах; из надписей Д. И. Прозоровский, ссылаясь на летописи («Записки Имп. Русск. Археологического Общества», нов. серия, т. II, вып. 2, СПб., 1886), выводит заключение, что этот единственный образец древнерусской исторической М., относящийся к 1425 г., был изготовлен для веча, на котором был утвержден знак для денежного клейма, и, в качестве вечевого акта, должен был поступить в ларь (вечевую канцелярию), для хранения с прочими актами. До нас дошло несколько М., выпущенных Лжедимитрием I в 1605 г. и отчеканенных штемпелями, изготовленными в Польше (ср. А. Карзинкин, «О М. царя Димитрия Иоановича», М., 1889). Имеется М., выбитая на избрание московским царем королевича Владислава (описана у гр. Гуттен-Чапского: « Удельные, великокняжеские и царские деньги древней Руси», 1875). При Петре Великом на разные события был выбить ряд М. Особенно большое распространение чеканка М. получила при Екатерине II. В 1772 г. были учреждены два медальных комитета, для изображения в ряде М. истории России со времен Петра Вел. На один из этих комитетов, состоявший из кн. М. М. Щербатова, М. М. Хераскова и А. А. Нартова, возложено было описать М. ранее уже отчеканенные, выбрать и описать все историческия события, подлежащие увековечению; второй комитет, состоявший из Я. Я. Штелина, живописца Гавр. Козлова и медальера де Вильерса, должен был, основываясь на материалах первого комитета, проектировать рисунки М.; подписи должны были составляться в соединенных заседатях обоих комитетов, а законченные проекты М. поступать на утверждение императрицы. Деятельность этих комитетов отчасти не пошла далее проектов (ср. ст. Артемьева в «Записках Археологического Общества», т. III), но можно полагать, что ими были изготовлены две серии М., выбитые при Екатерине II. Одна серия (63 мед.) представляет русск. вел. князей, царей, императоров и императриц, с соответствующими надписями на оборотной стороне. Продолжающий эту серию М., начиная с импер. Екатерины II до имп. Николая I, сделаны впоследствии. Вторая серия исторических М., начатая по повелению Екатерины II, должна была обнять всю русскую историю, но остановилась на Ярополке. Всех М. 94; из них 22 посвящены княжению Рюрика. Лицевою стороною у этих 22 М. служит поясной портрет Рюрика, на оборотной – изображение того или другого события его княжения. Так, напр., на оборотной стороне первой М. изображен народ у постели больного; вверху на картуше слова: «неустройствы упреди советом», а внизу надпись: «кончина Гостомысла. 860 г.». 27 М. имеют изображение Игоря, 36 М. относятся к событиям княжения Святослава, 9 М. – к событиям княжения Ярополка. В XVIII ст. законодательство наше начинает регулировать порядок изготовления М. Сенатским указом 5 декабря 1729 г. разрешено изготовлять для частных лиц М. по прежде сделанным штемпелям, но если «кто пожелает делать вновь партикулярные, о том докладывать в сенат». Указами 28 февраля 1767 г. и 4 декабря 1787 г. воспрещено частным лицам выбивать М. без Высочайшего утверждения, а законами 1814, 1837 и 1840 гг. воспрещено частным лицам приготовлять чеканы и выбивать по ним всякого рода М., помимо монетного двора. По действующему законодательству (ст. 53 и 54 Монетного устава, Св. Зак. т. VII, изд. 1893 г.), монетный двор изготовляет М. по рисункам, утвержденным: 1) при заказах правительства – Высочайшей властью, 2) при заказах обществ и учреждений – подлежащими министрами, 3) при заказах частных лиц – цензурою. Золотые и серебряные М. изготовляются 990-ой пробы.
   М., выбитые по поводу современных событий, являются для историков важными вещественными памятниками. Особое значение имеют античные М., а также западноевропейские М. XVI – XVII вв. Если бы все сочинения историков погибли, замечает Гиббон, то было бы достаточно М., надписей и др. памятников того века, чтобы познакомить нас с путешествиями Адриана; некоторых фактов мы совсем не знали бы без помощи надписей и М., часто служивших единственным материалом для историков. Следует остерегаться поддельных и новодельных М. . Не всегда можно полагаться на одни М., особенно новейшие. Известно, что при Екатерине И была выбита М. на взятие Константинополя, которое не осуществилось; существует М. Наполеона I с надписью: frappe a Londres, также выбитая заранее, в ожидании успеха несостоявшейся булонской экспедиции.
   Наградным М., первообразом которых являются медальоны римских императоров, возникли очень поздно. Густав-Адольф, после сражения под Нюрнбергом (1632), пожаловал офицерам своей армии золотые М., для ношения на шее на золотых цепях. Награждениe М. за гражданские заслуги встречается впервые при польском кор. Станиславе-Августе (1782) и при Людовике XVI (1786), причем на М. означались имя и заслуги лица, которому они пожалованы. В конце ХVIII ст. устанавливаются для нижних чинов особые знаки отличия в виде М. В 1788 г. Иосиф II учредил для них Militair-Ehren-Medaille, noжалование которой было сопряжено с прибавкою жалованья; затем подобные же М. учреждены в Пруссии и в др. государствах. Франц. medaille militaire, установленная для нижних чинов за военные отличия, жалуется и генералам, как высший военный знак отличия. В России с глубокой древности было, по-видимому, в обычае жаловать монеты, в знак благоволения. В народных преданиях о богатырях вел. кн. Владимира упоминается об Александре с золотою гривною. Летопись, рассказывая об убиении Глеба (1015 г.), говорит, что любимый отрок его Георгии носил на шее золотую гривну. Точные данные об обычае русских государей жаловать за отличие или в знак благоволения золотыми монетами (в летописях и актах – золотые деньги или просто золотые) восходят к XV в. Так, в 1469 г. вел. князь Иоанн III, в награду мужества, выказанного устюжанами против казанцев, присылал им 2 раза по золотой деньге. Пожалованные деньги пришивались на рукавах и шапках и носились как знак отличия. Нередко деньги были только золоченые, разной величины, с изображениями: для знатных – лица государева, для прочих – св. Георгия. Жалованье зол. денег за отличие продолжалось до конца XVII в. : еще в 1696 г. их получили участвовавшие в покорении Азова, сообразно своему званию: главнокомандующему боярину Шеину пожалован золотой в 13 червонных, городовым стрельцам и пушкарям – по золотой копейке. Первый случай изготовления наградной М. не в виде монеты и с именем пожалованного (генерала Аггея Шепелева за Троицкий поход) относится к правлению царевны Софии. При Петре I чеканились и жаловались войскам М. в память побед над неприятелtм; нeизвеcnнo только, все ли они назначались для ношения в виде знака отличия, или же некоторые давались для хранения, в память оказанных подвигов. Всего отчеканено при Петре Вел. 25 таких М.; первая из них – на победу при Эрестфере (1701), последняя – на победу при Гренгаме (1720). В 1723 г. донским казакам пожалованы серебряные М. за участие их в войне со шведами. В последующие царствования были жалуемы М.: 1737 г. – за взятие Очакова, 1759 г. – за победу при Франкфурте. Особое распространение получило жалованье М. при Екатерине II. Помимо М., жаловавшихся участникам побед или походов, установлена была в 1788 г. М. для награждения нижн. чинов легкой конницы, прослуживших более 3 лет сверх узаконенного для этого рода войск 15летнего срока. При Екатерине II вошло в обычай жаловать М. и за невоенные заслуги; так М. носились на шее, и на них отчеканивалось имя того, кому они пожалованы. По-видимому, они жаловались только лицам, которые не состояли на государственной сдужбе и не могли быть награждаемы орденом или чином. М., с именами пожалованных, жаловались и лицам, принадлежавшим к иррегулярному войску. В текущем столетии продолжается обычай установлять наградные М. по случаю разных побед или за участие в походах; были случаи установления М. и по поводу особенно выдающихся гражданских событий (М. за участие в деле освобождения крестьян). Помимо М., жалуемых участникам отдельных исторических событий, на основании правил, особо для каждой медали установляемых, существует еще ряд медалей, жалуемых за заслуги и отличия в обыденной текущей жизни; право на получение таких М. определяется особыми правилами. Сюда относится знак отличая ордена св. Анны, установленный как награда для нижних воинских чинов, официльно, впрочем, причисляемый не к М., а к орденам, и имеющий свою самостоятельную думу . Он состоит из серебряной вызолоченной М., с изображением орденского знака . Пожалование знака ордена св. Анны сопряжено с назначением единовременной денежной суммы, от 10 до 100 руб. Этим же знаком, но без банта из орденской ленты и без денежной выдачи, награждаются лица беспорочно прослужившие 10 лет на сверхсрочной службе, в должностях фельдфебелей, вахмистров и старших унтер-офиц. строевых рот, эскадронов или батарей. Для унтер-офицеров установлены еще 1 серебр. и золотые М. с надписью «за усердие», для ношения на шее на владим. или александр. ленте. М. на георгиевской ленте с надписью «за храбрость» награждаются с 1878 г. нижние воинские чины за подвиги мужества, оказываемые при исполнении обязанностей пограничной службы; М. этой существует 4 степени: золотая с бантом из георгиевской ленты, золотая без банта, серебряная с бантом и серебряная без банта" Награждение М. с надписью «за храбрость» сопряжено с назначением добавочного жалованья, с известными правами на пенсию и некоторыми др. преимуществами. Нижние чины полицейских и пожарных команд и полицейские урядники, которые, прослужа безупречно не менее 5 лет, останутся на службе, награждаются серебряною M. на аннинской ленте с надписью: «за беспорочную службу в полиции», прослужившие затем еще 5 лет пользуются правом ношения пожалованной М. и по оставлении службы. Аналогичные правила установлены для такой же серебряной М. с надписью: «за беспорочную службу в тюремной страже». Околоточные, портовые и полицейские (в столицах) надзиратели, брандмейстеры, городовые и проч. нижние чины полицейских и пожарных команд, за особо выдающиеся заслуги, могут быть награждаемы золотою и серебряною М. с надписью: «за усердие» для ношения на шее: первая – на владимирской, вторая – на аннинской ленте. Наконец, М. жалуются и за неслужебные отличия. Лица всех состояний за подвиги человеколюбия, совершенные с опасностью собственной жизни, но не подходящие под действие орденских статутов, награждаются серебряными М., а за особые подвиги или за спасение нескольких лиц с особою опасностью – золотыми М.; те и другие – с надписью: « за спасение погибавших», на Владимирской ленте . Особые М. установлены для награждения домашних наставников (золотые) и учителей (серебряные), за 10-летнее беспорочное исправление должности по сему званию, для церковных старост, избранных на 4-е трехлетие, для волостных старшин за беспорочное 9-летнее исправление должности или за особые заслуги, для лиц, отличившихся своею деятельностыо на поприще народного образования, промышленности и т. п. М. этого рода (надписи: «за усердие», «за полезное») и правила, определяющие условие и порядок награждения ими, разнообразны. В виде общего принципа, законом 9 июля 1892 г. установлено правило, что награждение М. испрашивается в следующей постепенности: нагрудные серебряные на станиславской ленте, на аннинской ленте; шейные серебряные на станиславской ленте; нагрудные золотые на станиславской ленте, на аннинской ленте, на владимирской ленте, на александровской ленте; шейные золотые на станиславской ленте, на аннинской ленте, на владимирской ленте, на александровской ленте и на андреевской ленте. Важнейшее изъятие из этого правила допущено для купцов и почетных граждан, которых предоставляется удостоивать прямо золотых М. для ношения на шее. Лица, пожалованные М., изъяты от телесных наказаний (с 1845 г.). Почетным гражданам и купцам, имеющим золотую М. на андреевской ленте, могут быть испрашиваемы за неслужебные отличия ордена. Все представления о награждении М. как за подвиги человеколюбия, так и за другие неслужебные отличия, поступают к подлежащим министрам, которые вносят их в комитет о службе чинов гражданского ведомства и о наградах, откуда они повергаются на Высочайшее благовоззрение. Туземцы кавказского края, киргизы и другие азиатцы отдаленных военных округов, за подвиги мужества, как во время военных действий, так и в схватках с нарушителями общественного порядка, награждаются М. непосредственною властью командующих войсками военных округов, на основании особых правил. С пожалованных М. за неслужебные отличия взыскивается в пользу увечных воинов: за серебряные М. – по 71/2 руб., за золотые – от 30 до 60 руб., а за М., украшенную бриллиантами – 150 руб. От этого сбора освобождаются лица, жалуемые за спасение погибавших, за др. человеколюбивые подвиги, за труды по нapoднoму образованию и за некоторые др. отличия. Лишение пожалованных М. допускается лишь по суду, в том же порядке, как и лишение чинов и орденов. М., присуждаемые учебными заведениями и учеными учреждениями и обществами, предназначаются не для ношения, а для хранения.
   Литература. «Собрание русск. М., изд. по. Высоч. повелению Археологическою коммиссией» (СПб., 1840 – 46); труды Ю. Б. Иверсена ; общие нумизматические описания.
   А. Я.

   Медальерное искусство – искусство гравирования штемпелей для чеканки монет и медалей, или лепки форм для их отливки. Последний способ приготовления монет употреблялся в древности только в Италии, в V – III в. до Р. Хр., а затем там же в XV – XVI в. по Р. X. Как в древности, так и в эпоху Возрождения к нему прибегали исключительно в виду невозможности при несовершенных технических приемах того времени, отчеканивать монеты и медали в очень большом, требовавшемся тогда формате. За исключением италийских народов, мы видим в древности везде для изготовления монет употребление чеканки, а не отливки. Древнейшие из всех существующих монет, лидийские, выбитые в начале VII в. до Р. Хр., уже сделаны посредством первого способа. До нас дошли штемпеля, служившие для выбивания монет только с I века нашей эры, да и то галльские. а не греческие. Большинство их из желтой меди и лишь некоторые из стали, которую мы видим в исключительном употреблении для этой цели только во времена римских императоров. Мягкость первого металла, употреблявшегося, конечно, и для матриц греческих монет, по крайней мере древнейшего периода, обусловливала быстрое стирание штемпелей и необходимость частой их перемены, чем и объясняется колоссальное количество дошедших до нас разновидностей древней монеты даже одного и того же типа. М. искусство стояло, в древности, как еще и в наше время, на одной высоте с современными ему другими отраслями графических и пластических искусств. У греков IV в. до Р. Хр., бывший эпохою высшего развития художественного творчества, был также и веком великих медальеров. К сожалению, греческие писатели не сохранили для нас имен исполнителей превосходных античных произведений М. искусства, которые еще основатель науки истории древнего искусства, Винкельман, смело приравнивал к лучшим произведениям греческой пластики. Только монеты, преимущественно сицилийские, подписанные именами медальеров, дают нам возможность знать кое-что о них. В Сиракузах наиболее знаменитыми медальерами были Кимон и Эвайнет, работавшие во время тирании обоих Дионисиев. Как называлось у греков М. искусство, а равно и лица, посвятившия себя ему – остается неизвестным. Причиною умолчания о том древних писателей, как полагают, было то обстоятельство, что в Греции это искусство никогда не составляло отдельной художественной отрасли, но им занимались граверы на драгоценных камнях, gluptai. Зато нам известно, что у римлян медальеры носили название scalpеorуs monetae, и при каждом монетном дворе составляли особую корпорацию, во главе которой стоял praepositus. По большей части это были рабы, некоторые. же – вольноотпущенные. Несмотря на весьма высокую степень своего мастерства, по крайней мере в известные эпохи, при цезарях, медальеры не пользовались в Риме тем почетом, каким они были окружены у греков; на них смотрели здесь, как на простых ремесленников, и ни одна из дошедших до нас бесчисленных римских монет не носит на себе подписи художника. Особенность древних монет, сравнительно с современными, составляют высокий горельеф их типов, применяемый в настоящее время только при чеканке медалей, и неправильная форма монетного кружка. Римские монеты, хотя и значительно уступают греческим в художественности типов, однако, в отношении округленности их и барельефа, которым исполнен их тип, являются стоящими гораздо ближе к современным, чем к греческим. Древние не чеканили вовсе медалей, т. е. памятников, имеющих форму монет, предназначенных специально увековечивать известные события или портреты знаменитых людей. Для таких целей греки, а равно и римляне, применяли самые типы ходячих монет, что и делает столь интересным и важным, в историческом отношении, собирание и исследование греческих и римских нумизматических памятников. Несмотря на простоту приемов монетной чеканки у древних, им удавалось выбивать монеты как чрезвычайно малого размера (до 3 мм. в диаметре, каковы напр. эфесские гемитартеморионы в 1/8 обола), так и очень болъшие (до 58 мм. в поперечнике, напр., золотой царя Бактрии Евкратида, в 20 статиров). Монеты еще большего размера не чеканились, а отливались. Таким образом исполнены римские декуссисы, 116 мм. в поперечнике. Особенность древнейших монет – четыреугольное углубление неправильной формы на реверсе, произведенное острыми шипами нижней матрицы, которые при ударе молотком по верхней матрице, носившей тип, вонзались в монетный кружок и держали его неподвижно при последующих ударах мастера. Такой способ фабрикации мы находим в монетах VII – V в. до Р. Хр. В нумизматических памятниках греческих колоний Южной Италии в это время употреблялись выпуклые типы на лицевой стороне и вогнутые на задней. Это достигалось чрез чеканку штемпелями, имевшими для аверса врезанный, а для реверса выпуклый тип. При этом реверсный тип обыкновенно повторяется на лицевой стороне, но в вогнутом виде, хотя встречаются также монеты, имеющие на обороте изображение, совершенно отличное от лицевого. Упадок М. искусства начался в Греции в начале III в. до Р. Хр., затем и продолжался, хотя и весьма медленно, но непрерывно, вплоть до разрушения византийской монархии, в 1453 г. В западной римской империи падение М. искусства обнаруживается уже в нумизматических памятниках II в. по Р. Хр. Во все продолжение Средних веков до начала Возрождения, в XV в., в западной Европе М. искусство стояло чрезвычайно низко. Изображения на средневековых монетах делались всегда самым плоским рельефом, который требовался тонкою, бляхообразною формою самой монеты. Исключение составляют только так наз. брактеаты германских государств XIV в., снабженные изображением лишь на одной лицевой стороне, полученным посредством тиснения тонкого серебряного листка на свинцовой подушке. Изображения на брактеатах очень часто весьма выпуклы, но такой же грубой, варварской работы, как и на монетах. В средние века, точно также как и в более отдаленной древности, не было отчеканено ни одной медали. Первые произведения этого рода относятся к самому концу XIV в. Они были исполнены в Падуе, в 1390 г. для герцогов Каррары, неизвестным художником. Существуют также венецианские медали 1393 и 1417 гг. Тем не менее, основателем современного нам медальерпого искусства должно признать живописца Витториo Пизано, более известного под именем Пизанелло – медальера, работы которого впервые получают характер памятников искусства, а не ремесла. Первая медаль, им отлитая, была сделана для предпоследнего византийского императора, Иоанна VIII Палеолога, которого Пизанелло видел на флорентийском соборе в 1437 – 1439 гг. За Пизанелло следовал, в XV – XVI вв., ряд других медальеров, быстро двинувших вперед свое дело. В их числе наиболее знаменитые: Джован-Мариа Помеделло, Леоне Леони, Джакоппо Треццо, Пасторино ди-Сиенна, Сперандио ди-Мантова, Бенвенуто Челлини, Аннибале Фонтана, Алессандро Витторио и Франческо Лаурина. Произведения этих художников, все литые из бронзы, свидетельетвуют о внимательном изучении ими антиков и живой натуры. Из Италии вновь возродившееся искусство распространилось по всем странам западной Европы, но в самой Италии продержалось на высоте очень недолго. Уже с XVll в. произведения итальянских медальеров утрачивают художественное достоинство и постепенно становятся продуктами ремесла. Во Франции М. искусство процветает с XVI в. почти до конца XVII в. Наиболее искусные французские медальеры этого века – Вильгельм Дюпре и Варен. В Германии, в XVI в., лучшими мастерами по рассматриваемой части следует признать Генриха Рейда, Фридриха Гагенауера, знаменитого живописца и гравера. Но и в Германии М. искусство процветало очень недолго, и во времена тридцатилетней войны низошло на степень ремесла. В России древнейшие монеты великих князей киевских, Владимира св., Святополка и Ярослава Мудрого, были гравированы византийскими медальерами. Затем чеканка монет в нашем отечестве совершенно прекратилась в начале XI в., что, разумеется, повело к полному забвению у нас М. искусства. Остается неизвестным, откуда брались медальеры, делавшие матрицы для русских великокняжеских и удельных монет XIII – XV вв. При Иоанне III был выписан из Италии известный литейщик и зодчий Аристотель Фиоравенти, который занялся также и гравированием монет. Все русские монеты допетровского времени гравированы чрезвычайно грубо и антихудожественно. Только при Петре появилась впервые монета вполне круглая и несколько более изящной работы; ее выделывали выписываемые из-за границы медальеры того времени. Наконец, при Екатерине II было обращено внимание на художественность изготовления монет и медалей, и в 1764 г. основан особый медальерный класс в Императорской акад. художеств. Здесь первым профессором М. искусства был француз Пьер -Луи Вернье. В царствование Eкaтepины II и Павла I особенною известностью пользовались у нас медальеры Гасс, Иегер и Леберехт. Ученицею последнего была императрица Мария Феодоровна, изготовившая, между прочим, штемпеля для коронационной медали Павла III и медаль Александра I с надписью «Избавитель народов». При Александре I, равно как и при Николае I наиболее выдающимся медальером был гр. О. И. Толстой, исполнивший ряд медальонов с аллегорическими изображениями событий отечественной войны 1812 г. и умиротворения Европы Александром I. К сожалению, техническое выполнение не всегда соответствовало достоинству его композиций. Затем среди русских медальеров прошлого времени выдающееся положение занимают П. П. Уткин, работавший в 1831 – 52 гг., и В. В. Алексеев, бывший (в 1871 г.) последним профессором М. искусства в Имп. Акд. Худ., в которой, при введении нового устава, в 1894 г., был, к сожалению, закрыт медальерный класс. На Западе Европы только несколько десятков лет тому назад М. искусство успело опять занять подобающее ему место в ряду других художеств. Честь основания современной школы медадьеров принадлежит французу Шапелену. Его последователи и ученики, Шапю, Роти, Ботте, Дюбуа, Верно и другие, вполне усвоили себе его манеру – очень низкий барельеф, – но приняли все более реалистическое направление, которое вообще сделалось модным у современных французских художников. Замечательнейшими среди медальеров настоящего времени могут считаться также Р. Отто в Берлине, работающий в манере общей немецким медальерам; Джон Пинчс в Лондоне, Франческо Бианки и Филиппо Сперанца в Риме; особенно громкой известностью пользуется венский придворный медальер Антон Шарф, работающий отчасти в современной французской манере, но выказывающий в своих произведениях много самобытности и изящества. Среди русских медальеров в настоящее время наиболее искусным должно признать A. Ф. Васютинского, ученика Роти. Обращаясь к техническим приемам, посредством которых получается нужный для чеканки монеты или медали штемпель, следует заметить, что художник прежде всего изготовляет карандашем рисунок задуманной им композиции и затем приступает к лепке модели по этому эскизу. Лепка обыкновенно производится на грифельной или деревянной доске из наложенного на нее цветного скульптурного воска (cire a modeler) или из глины, причем употребляются тонкие, деревянные, заостренные палочки различной величины. Величина вылепленной модели должна в 3 или 4 раза превосходить формат предполагаемой медали. Лепка делается всегда с натуры, когда то возможно. Когда восковая модель готова, с нее отливается гипсовый снимок, передающий рельеф модели в обратном, вогнутом виде. С такого снимка, в свою очередь, делаетса снимок из так наз. жесткого чугуна. Последняя операция весьма нелегка, так как требуется, чтобы состав чугуна позволял ему хорошо ложиться в форму и воспринимать все ее наимельчайшие углубления и выпуклости формы. В виду затруднительности иметь всегда в своем распоряжении чугун, обладающий требуемыми свойствами современные медальеры прибегают, вместо отливки из чугуна, к гальванопластическому осаждению медного снимка с гипсовой формы. Получив последний, они его никелируют для придания ему большей твердости. С такой выпуклой модели делают маточник или патрицу из стали, формат которой вполне соответствует проектированной монете или медали. Для уменьшения в 3 или 4 раза модели употребляются особые гравировальные машины, действующия автоматически, рычагом. Принцип устройства этих машин тот же, что и пропорционального делительного циркуля. Подобные машины уже употреблялись во Франции в конце прошедшего столетия, но в настоящее время они значительно усовершенствованы. Однако, несмотря на сравнительную отчетливость их работы, художнику постоянно бывает необходимо проходить грабштихелем маточник, полученный при помощи машины. Изображение на последнем, сделанном из незакаленной стали, представляет самую медаль вполне точно, т. е. в выпуклом виде. Затем приступают к закаливанию маточника. Для предупреждения возможности окисления стали при накаливании, последнее производят, обвернув маточник кожею и поместив его в герметически закрытом ящике: спаленная кожа не дает воздуху доступа к поверхности стали и через то предохраняет ее от оксидирования. Закаленный таким образом маточник употребляют для выдавливания матрицы или штемпеля, долженствующего служить для чеканки самой монеты или медали. Для этого берут точеный цилиндр незакаленной стали, представляющей в поперечном разрезе приблизительно величину изготовленной медали, и на этот цилиндр, помощью парового балансира, надавливают маточник. Вся операция требует иногда до 200 последовательных ударов балансира, так как при повторении ударов маточника матрица закаливается, делается жесткой и больше не принимает отпечатка. Поэтому во время операции приходится отпускать ее чрез накаливание. Полученная описанным способом матрица уже непосредствено употребляется для чеканки монет и медалей. Когда она стирается от работы, приготовляют другую матрицу тем же самым маточником. В том случае, если медаль должна иметь очень значительный рельеф, пользуются еще так наз. предъударом, т. е. второю матрицей, представляющей особенно выдающиеся части первой, грубо вырезанные внутрь. Этим предъударом подготовляется медальный кружок для воспринятия высокого рельефа. По вынутии медали из-под балансира удаляют с медали напильником заусенцы, образующиеся вседствие зазора существующего почти всегда между матрицами и печатным кольцом. Для серебряных и медных медалей принято также патинирование, которое уничтожает блеск металла, препятствующий хорошо различать детали медали. С этою целью для серебряных медалей употребляется сернистый аммоний, а для бронзовых и медных – мумия, растворенная в воде: медаль опускают в подобный раствор и затем, после ее накаливания, трут жесткими щетками, что придаёт полученный таким способом патине глянцевитую поверхность. В России, при изготовлении серебряных и золотых медалей, обыкновенно подируют поля штемпелей. Вследствие такой полировки получается матовое изображение, эффектно выделяющееся на гладком, блестящем фоне металла. Кроме трех, так наз. монетных металлов, золота, серебра и меди, для изготовления медалей иногда употребляются платина, палладий, никель и аллюминий, а в последнее время стала также употребляться алюминиевая бронза.
   Литература. «Опыт о правилах мед. искусства» (СПб., 1817); 1. Шлаттер, «Задачи, касающиеся до монетного искусства, сочиненный для обучения определенных при монетных дворах коллегии и титулярных юнкеров и прочих учеников в 1754 г.» (СПб., 1764); Д. И. Прозоровский, «Свод сведений, относящихся до техники и истории М. искусства» (СПб., 1884); Ю. Иверсен, «Словарь медальеров и других лиц на русских медалях» (СПб., 1874); A. Heiss, «Les medailleurs de la renaissance» (Пар., 1881 – 92); J. Friedlander, «Die italienischen Schaumunzen des funfzehnten Jahrhunderts» (Б., 1882); A. Armand, «Les medailleurs italiens des quinzieme et seizieme siecles» (Пар., 1883 – 1887); H. Bolzeathal, «Skizzen zur Kunstgeschichte der modernen Medaillen-Arbeit» (Б., 1840); J. F. Hauschild, «Beitrage zur neuern Munz-und Medaillen-Geschichte von XV Jahrh. bis jetzt» (Дрезден. 1805 – 1806); A. Erman, «Deutsche Medailleure des Sechzehnten und Siebzehnten Jahrhunderts» (Б., 1884); A. Pinchart, «Recherche sur la vie et les travaux des graveurs de medailles de sceaux et de monnaies des Pays-Bas» (т. 1, Брюссель. 1858); H. Lepage, «Notes et documents sur les graveurs de monnaies et medailles et la fabrication des monnaies des dues de Lorraine depuis la fin du XV siecle» (Нанси, 1875); D. A. Barre, «Graveurs generaux et particuliers des monnaies de France» (П., 1867); M. Albert, « La gravure en medailles contemporaine» («L'Arl», т. XXXIX, ст. 61 – 71); F. Mercey, «Histolre de la gravure en medailles en France» (П., 1859); его же, «La gravure en medailles en France» («Revue des deux Mondes», т. XIV, стр. 401 – 433); J. H. Burn, «Memoir on the Roettiers» («Numism. Chron.». т. III, стр. 158189); A. von Sallet, «Die medaillen Albrecht-Durer's» («Zeitschrift f. Numism.», т. II, стр. 362 – 367); его же, «Zu den Kunstlerinschriften auf griech. Munzen» ("Zeitsch. f. Numism. " т. II, стр. I – 9); его же, «Die Kunstlerinschriften auf griech. Munzen» (Б., 1871); R. Weil, «Die Kunstlerinschriften der sicilischen Munzen» (Б., 1884); Erbiceano, «Sicilisches Kunst auf Munzen» (Эрланген, 1892); Raoul-Rochette, «Lettre sur les graveurs des monnaies grecques» (П., 1831); A. J. Evans, «Some new artist's signatures of Sicilian coins» («Numismatic Chronicle», 3 Series, т. X, стр. 285 – 310); его же, «Syracusan „Medaillons“ and their engravers» (Л., 1891); Hirt, «Die Stenipelschneidekunst» («Amalthea», издание Беттигера, т. II, стр. 18 – 27); Stark, «Drei Metallmedailllons Rheinischen Fundorts und die Entwickelung der Medaillonform im Alteithum uiberhaupt» (Бонн, 1876); Fr. Lenormant, «Monnaies et medailles» (один из томов изд. Кантона: «Bibliothegue de l'enseign des beaux arts»).
   А. Марков.

   Медведь (Ursus) – род хищных из семейства медведевых. Сюда относятся самые крупные представители семейства и вообще М. принадлежат к самым крупным хищникам. Морда вытянутая, тело очень плотное и сильное, конечности толстые и сильные, опираются всею подошвой, которая (за исключением белого М.) голая; когти тупые; хвост очень короткий, шерсть по большей части длинная; от остальных представителей семейства М. отличаются большим числом коренных зубов (6/7); ложно-коренные малы, конической формы и легко выпадают; плотоядный покрыт бугорками и развит относительно мало; из бугорчатых два задних в верхней челюсти замечательно велики. М. живут преимушественно в умеренных и холодных странах, в жарком поясе, преимущественно на возвышенностях. Хорошо лазают и плавают, быстро бегают, могут стоять и проходить короткие расстояния на задних ногах. Из чувств лучше всего развито обоняние, слух тоже хорош. Жилищем М. служат пещеры, дупла, ямы под корнями вывороченных деревьев и т. п. За пищей они отправляются преимущественно ночью; пищей служат различные растительные вещества (плоды, орехи, корни, трава, хлебные растения, ягоды и т. п.) и животные – от насекомых и слизняков до крупных млекопитающих. Даже белый М. иногда питается растительной пищей. М. опасны для охотников, но сами они по большей части бегут от него, кроме тех случаев, когда бывают раздражены, ранены, доведены до крайности преследованием, защищают детенышей, неожиданно сталкиваются с человеком и нападают на него в испуге и т. п., а также (белые М.) в случае крайнего голода. В этом отношении разные виды сильно отличаются друг от друга: так серый и бурый М. чаще нападают на человека, барибал сравнительно не опасен и т. д.; кроме того, сильно различаются и разные особи одного вида. Зимой М. холодных и умеренных стран впадают в спячку (белые М. по большей части не подвергаются спячке), которая не представляет, однако, глубокого, непрерывного сна. Самка рождает 1 – 3, реже до 5 – 6 слепых детенышей. Белый М. (Ursus s. Thalassarctos maritimus Desm.), барабал или американский черный М. (Ursus americanus Pall.), гризли или серый М. (Ursus cinersns Desm.), и губач или губастый М. (Ursus s. Melursus labiatus Desm.). Обыкновенный или бурый М. (Ursus arctos L.), длиною 1,6 – 1,9 м., реже до 2 – 2,2 м., хвост 8 стм., высота плеч 1 – 1,25 м., вес до 300 и даже 350 кгр.; мохнатый мех то более светлого, то более темно-бурого цвета, реже серебристо-серого или черноватого (до совершенно черного); у молодых встречается белый ошейник, который с возрастом обыкновенно исчезает, но иногда остается всю жизнь или снова появляется под старость. Цвет, величина, форма головы, тела, конечностей сильно варьирует; различают две главные разновидности: стервятника (U. cadaverinus), с относительно длинными ногами, удлиненным туловищем, длинной головой, высоким лбом и заостренной мордой, и муравейника (U. formicarius), с толстыми короткими ногами, широким туловищем, широкой плоской головой и короткой мордой. Область распространения белого М. обнимает большую часть Европы, Урал и Сибирь: он совершенно истреблен в Германии, Голландии, Бельгии; Дании и Великобритании, водится в России, Скандинавии и на горах (Альпах, Карпатах, Абруцских, Пиренейских, Балканских, в Греции). М., водящийся на Кавказе, не этого вида, а, вероятно, относится к следующему. Держится по большей части в глухих частях и среди болота, и правильно обходит свой участок. Питается преимущественно растениями: травой, хлебными злаками, ягодами, грибами, орехами, желудями, различными плодами и т. д., также насекомыми (жуками, их личинками, особенно любит муравьев), медом и мясом различных животных, а также и падалью, За крупными животными М. охотится особенно после зимней спячки, в течение которой сильно тощает. Он или подкрадывается к животным, или подстерегает их, а также вламывается иногда в хлева. Местами М. приносят большой вред домашнему скоту (лошадям, коровам). Громадная сила позволяет ему уносить на большое расстояние даже крупное животное, напр., корову. На людей нападает редко, почти исключительно под влиянием раздражения или испуга от неожиданной встречи. В противоположность распространенному мнению, М. сравнительно редко идет на врага на задних лапах, обыкновенно он просто подбегает или поднимается на задния лапы, лишь приблизившись к врагу. Течка происходит в мае и июне или (в Киевской губ.) с июня по авг.; беременность длится около 30 недель; рождается обыкновенно 2 – 3, реже 1 или 4 и очень редко 5 детенышей, которые остаются слепыми около месяца. На зиму М. (раньше или позднее, смотря по климату) залегают в спячку; самки залегают раньше; в течение спячки М., за редкими исключениями, не едят и не испражняются, хотя в оттепели оставляют берлогу. Сон М. во время спячки не крепкий, при приближении врагов он обыкновенно пробуждается и нередко (особенно медведицы) нападает на них. М. служат предметом промысла ради шкуры и отчасти мяса, особенно ценятся окорока и лапы. Легко приручается. Сирийский М. (U. syriacus Ehrb.) близок к предыдущему, но шерсть его длинная, слегка курчавая, в молодости серо-бурая, в старости почти совершенно белая. Водится в Палестине, особенно на Ливане и Малой Азии. Кроме того, некоторые считают за особые виды U. isabellinus, водящегося в Афганистане и Гималаях, и атласского М. (U. crowtheri). Кума или гималайский М. (U. tibetanus F. Cuv. s. torquatus Wagn.), блестящего черного цвета с белым подбородком и пятном на груди в виде буквы Y; на затыkке и шее длинные волоса образуют как бы воротник; туловище относительно тонкое, морда остроконечная, круглые уши относительно велики, лапы короткие с короткими когтями; длина тела 1,7 – 1,8 м., высота плеч 80 стм., вес до 120 кгр. Водится в Тибете, Непале, Китае, восточной Сибири и Японии, в части Афганистана и Белуджистана и на ЮВ до Пегу. Прекрасно лазает по деревьям. Местами вредят полям и виноградникам, а также домашнему скоту, хотя питается главным образом растениями. От человека бежит, но, доведенная до крайности, кума является опасным противником. По внешнему виду к настоящим М. близок тибетский горный М. (Ailuropus melanoleacus), служащий соединительным звеном между М. и пандой . Лапы широкие, покрытые снизу шерстью; опираются при ходьбе не всею подошвой; когти отчасти втяжные, голова с короткой мордой и шире чем у М.; хвост очень короток, коренных зубов 6/6. Длина 1,5 м. Густой мех белого цвета, кроме черных мест у глазных впадин, ушей, передних конечностей и кончика хвоста. Водится в горных лесах вост. Тибета. Образ жизни почти неизвестен.
   Д. Кн.
   Хотя по причиняемому М. вреду его и нельзя сравнить с волком, тем не менее в лесистых малонаселенных местностях он наносит настолько значительный ущерб стадам, что некоторые земства (напр. олонецкое) были вынуждены назначать премии за убитых М. (до 10 р.). В Зап. Европе М. окончательно истреблены во всей Германии, Бельгии, Голландии и Дании; во Франции они встречаются только в Пиренеях; сохранились еще в Швейцарских и Тирольских Альпах, в Нижней Австрии и Трансильвании; всего чаще встречаются на Пиренейском, Скандинавском и Балканском полуо-вах. За исключением Швеции и Норвегии, где охота на М. мало отличается от охоты на него в России, в других странах Европы бьют М. или случайно, летом, или же подкарауливая их, осенью, когда М. спускаются с гор в долины на рисовые и кукурузные поля, а также в виноградники. В Европ. России наиболее успешно М. истребляются в подстоличных районах и, вообще, по линиям железных дорог, где даже развился весьма выгодный для крестьян промысел – обкладывания по снегу М. (т. е. определения места, где они залегли на зиму) и продажи права охоты на них охотникам-спортсменам ; плата за такое право, напр. в окрестностях линии Николаевской жел. дор., доходит до 10 – 15 р. с пуда обложенного зверя, не считая расходов по устройству самой охоты. Всего чаще зимняя охота на М. производится облавою, причем, для выставления зверя на стрелковую линию, употребляются иногда ерши . Гораздо опаснее представляется охота « на берлоге», заключающаяся в том, что подошедшие к берлоге (У М., убитых на берлоге, оказывается в заднем проходе одна или две втулки – затверделый кал, в кулак величиною, образуемый, по мнению промышленников, оттого, что М. перед лежкою ест какой-то корень (кажется – конский щавель)) охотники стреляют в М. в тот момент, когда собаки – лайки выгоняют его оттуда; при этом случается, что смертельно раненый, но не убитый наповал, зверь бросается на охотника; чаще, однако, раненый или только выпугнутый из берлоги М. бежит наутек и его догоняют с лайками. Для устранения всяких случайностей при охоте на берлоге, охотникипромышленники загораживают чело (выход) перекрещенными палками и М. убивают тогда, когда он, желая выбраться, просовывает между палками свою голову; иногда на чело берлоги накидывают сеть – путо. Наиболее опасною признается охота на М. с рогатиною, состоящею из ратовица (шеста в 21/2 арш.) с насаженным на него пером – обоюдоострым ножем; к основанию пера привязывается, на 11/2 врш . ремешке, палочка – поперечница, не допускающая рогатину проскочить насквозь зверя; иногда, вместо такой палочки, употребляется неподвижная металлическая перекладина. Напустив зверя шага на 2 – 3 (причем М., обыковенно, бросается, как собака, на четверинках и только редко на дыбах), охотник сильным, коротким, но без размаху, ударом вонзает рогатину в передние, «убойные» части зверя, т. е. в грудь или под лопатку. С рогатиною охотятся, большею частью, вдвоем, причем оба охотника прижимают зверя к земле до тех пор, пока он не издохнет. Орочоны (сибирскиe инородцы), охотясь на М., с короткою рогатиною, в одиночку, употребляют особую железную распорку, в виде якоря, которую всовывают в разинутую пасть М. и тем значительно обезоруживают его. К промысловым способам охоты на М. являются подкарауливание их весною, с лабаза, на падали, и в начале августа – на овсяных полях, куда М. выходят на ночь лакомиться овсом. Для добывания М. употребляются следующие ловушки: 1) палати, устраиваемые кругом отвода, ниже борти (улья в дупле): зацепившись за край палатей передними лапами и не имея опоры под задними лапами, М. повисает и, утомившись, падает на вбитые в землю заостренные колья; 2) еж – тяжелый чурбан, с торчащими наружу вершковыми гвоздями, навешиваемый над входом в борт; добравшись до нее, М. откидывает еж, который, затем, ударяет в него и так продолжается до тех пор, пока израненный и обессиленный зверь не упадет на землю; 3) подобным же образом прикрепляемое колесо, хватаясь за которое М. повисает в воздухе и, затем, падает на заостренные колья; описанные три ловушки употребляются в Полесье; 4) капканы, с привязанными к ним якорями или чурками, не дающими далеко уйти зверю и оставляющими след, по которому его разыскивают и добивают; 5) петли, с такими же чурками на конце веревки, из которой она сделана; 6) доски или треугольники с торчащими из них гвоздями с зазубринами, напоровшись на которые М. застревает до прихода охотника; 7) самострелы из лука или ружья, выстреливающие, когда М. задевает за протянутую поперек тропы бечеву – симку, 8) сжим; 9) ямы. Убитый М. доставляет: шкуру, которая ценится на месте, смотря по величине и качеству, от 10 до 50 р.; сало, идущее в аптеки, а также желчь, играющую значительную роль в сибирской народной медицине. Мясо М. едят только инородцы; гастрономы, впрочем, одобряют медвежьи окорока и ступни. См. А. Черкасов, «Записки охотника вост. Сибири» (СПб., 1884); Н. В. Егорнов, «М. и охота на него» («Журнал Охоты», 1874); Н. А. Дмитриев-Мамонов, «Охоты на М.» (там же, 1876, XII); Л. А. Львов, «Очерки главных способов охоты за хищными зверями» (там же, 1877); Л. Н. Сабанеев, «М. и медвежий промысел на Урале» («Природа и Охота», 1878, XI); С. В. Безобразом, «Наши медвежьи окладчики» (там же, 1888, V); М. В. Андреевкий, «Описание охоты на М. с рогатиною» (там же, 1894, III); А. Толбузин, «Борьба с хищниками в Зап. Европе» («Охотничья Газета», 1891, № 3).
   С. Б.

   Медведка (Gryllotalpa vulgaris L.) – насекомое, относящееся к порядку прямокрылых (Oitboptera), к сем. сверчковых (Gryllodea). Тело толстое, до 5 стм. длиною, густо покрыто очень короткими, бархатистыми серовато-бурыми, а на нижней стороне темно-желтыми волосками. Усики щетинковидные, члеников до 100, короче тела; глаза небольшие, выдающиеся, между ними два прибавочных глазка; щупальца длинные, булавовидные. Передне-грудь сильно развитая; передние ноги укороченные, толстые, с расширенными бедрами и трехугольными, на внешнем краю 4-зубчатыми голенями; лапки 3-членистые, с широким основным зазубренным суставом. Передние крылья укороченные, округло-трехугольные, с черными жилками, образующими ячейки, которые у самцов большие и правильней расположены и могут трением одна о другую производить звук; задние крылья большие, очень тонкие, в покое веерообразно сложенные и выдаются сзади брюшка, как два хвостика. Брюшко кончается двумя нитеобразными придатками, 8-членистое; 6-й сегмент у самца на брюшной стороне уже остальных, 7-й полулунный; у самки 6-й шире остальных, 7-й с двумя вдавлениями по бокам. Распространена по всей Европе за исключением крайнего Севера; имеются сведения о ее нахождении в средней и южной части России, в югозападной Сибири, в Туркестане, на Кавказе и в Малой Азии. В прочих частях света распространены другие М., которых описано около 12 видов. Появляются медведки в апреле, а в более северных местностях – в мае. Живут и гнездятся в рыхлой, например песчаной, или разрыхленной почве, не очень сырой; особенно любят унавоженную землю. Роют многочисленные, довольно поверхностные ходы, уничтожая на пути корешки всех встречающихся растений. В рыхлой почве способны сильно размножаться; вредят чаще всего на огородах и питомниках или в цветочных клумбах; реже повреждают хлебные и луговые культуры; попав на грядку, М. подъедает иногда в посевной бороздке сплошь все всходы. Питаются личинками других насекомых, живущими в земле, также земляными червями и даже поедают себе подобных. Спаривание совершается в начале июня, причем самцы призывают самок, издавая трением надкрылий особые звуки, в роде чириканья; в это время совершаются по вечерам их перелеты. В июне или в июле самка приготовляет, на глубине около 2 врш., яйцевидную полость, около вершка в поперечнике, в которую ведут с разных сторон отвесные и горизонтальные ходы, и кладет в нее 200 – 300 желтоватых, с просяное зерно величиною, яиц. Через 2 – 3 недели вылупляются бескрылые, проворные личинки, похожие по форме тела на взрослых, сначала белые, позднее буреющия. Первoe время жизни личинки проводят в гнезде; самка остается при них. Только после второй линьки, совершающейся обыкновенно в конце лета, они расходятся в разные стороны для самостоятельной жизни. В сентябре или октябре, после З линьки, они углубляются для зимовки предпочтительно в места, изобилующие навозом. Следующей весной личинки еще продолжают расти, линяют опять два раза; только после 5-й линьки получают крылья. Полагают, что, все развитие М. продолжается два года, так как после 4-й линьки, получив зачаточные крылья (фаза куколки), они зимуют еще раз, прежде чем слиняют последний раз.
   Меры борьбы. 1) В конце осени делают между грядками ямы, кладут в них лошадиный навоз, и засыпают землей; сюда собираются М. на зимовку и здесь их уничтожают раньше пробуждения их весною. 2) Ходы М. часто заметны на поверхности почвы, благодаря тому, что, она, подобно кроту, выкидывает наружу маленькия кучки земли, причем можно ход проследить до гнезда; это особенно удобно делать летом. 3) Среди многочисленных ходов М. закапывают в землю цветочный горшок (с закупоренным нижним отверстием) налитый до половины водою; края горшка должны быть несколько ниже уровня ходов; по ночам М. падают в горшок из ходов М. и затем их уничтожают. Это средство наиболее полезно в конце весны, когда самцы и самки делают особенно многочисленные ходы.
   Ив. Шевырев.

   Медея (Mhdeia) – дочь колхидского царя Эета и Гекаты, внучка Гелиоса. Имя М. тесно связано с одним из древнейших греческих сказаний, об аргонавтах – обломком преданий о сношениях греков с странами Востока в доисторические времена. Чарам М. научилась от матери. Гера и Афродита зажгли в ней страсть к Язону, когда последний, во главе аргонавтов, прибыл в Колхиду за золотым руном. Чудесная мазь М. делает Язона мощным и неопалимым, и он укрощает дышущих огнем быков, вспахивает ими обширное поле; чарами М. усыплен тот змей, которому доверено было царем золотое руно, и Язон овладел сокровищем. Согласно уговору, в награду за услуги, Язон обязан был взять себе М. в жены и уехать в Грецию вместе с нею. Когда Эет пустился в погоню за аргонавтами и уже настигал их, М. изрубила брата своего Ансирта на куски и бросала куски в море; отец стал собирать останки сына, и погоня была замедлена. На Крите пал от руки М. великан Тал. По прибытии в Иолк Язон, при помощи М. отмстил Пелии за его насилия и преступления: М. уговорила дочерей Пелии зарезать отца и сварить в котле, уверяя, что из котла он выйдет живым и юным. По обнаружении цареубийства Язон и М. бежали в Коринф. Когда, после 10 лет супружеской жизни, Язон изменил М. ради Главки или Креузы, дочери коринфского царя, М., в гневе на супруга, умертвила юную невесту Язона и ее отца, причем орудием смерти: послужили платье и венец, отравленные ужасным ядом и принятые невестою в дар. Тут же умертвила М. двух детей своих от Язона, а сама на драконовой колеснице бежала в Афины, к царю Эгею. По одному из вариантов, М., по смерти Креонта, сделалась царицей Коринфа; коринфские женщины, желая свергнуть с себя иго варварки и волшебницы, умертвили 14 детей ее у алтаря Геры Акраи, где М. искала убежища. В Афинах М. родила Эгею сына Меда, но и оттуда была, изгнана, за покушениe отравить царского сына Тезея. Конец жизни М. провела в Колхиде, куда она возвратилась с сыном и где восстановила отца на царство, умертвив похитителя его власти, своего дядю Нерсеса; по другому сказанию, власть над Колхидой она предоставила сыну Меду, по имени которого названа была Медией (Мидией) завоеванная им страна. Черты кудесницы, изначала присущие образу М., возобладали над прочими ее свойствами в позднейших произведениях поэтов. У поэта александрийской школы, Аполлония Родосского (ок. 280 – 200 до P. Хр.), М. – общий тип кудесницы и чародейки, как изображает ее и Овидий в «Метаморфозах»: она низводит луну на землю, собирает и разгоняет тучи, потрясает леса и горы, смиряет змей и т. п. Древнейшее упоминание о М. содержится в «Феогонии» Гезиода; героиней драмы впервые сделал М. Неофрон. Еврипиду принаддежит честь разработки характера, в основных чертах своих созданного его предшественником; ни последующая древность греческая и римская (Сенека), ни новые драматурги (Корнель, Легуве) не прибавиди ничего существенного не только к характеру героини, но даже к построению драмы. Сказание о М. сохранилось, кроме Еврипида, у Диодора, Аполлодора, Гигина и Павсания. Имена городов Иолка, Коринфа, Афин, удерживаясь в сказании о М. до позднейших форм его, дают некоторое понятие о том, где возникло сказание и где получало дальнейшее развитие; но проникнуть в первоначальные мотивы сказания или в его основу едва ли возможно. Мифологи склонны сводить все сказание о Язоне и М. к солнечно-лунному мифу (Преллер, М. Мюллер, Рошер) или в образе М. видеть молнию, а в Язоне – солнечного героя, торжествующего над чудовищными силами грозы (Шварц, Дешарм). Кёлер сопоставляет множество европейских сказок и индийскую сказку о царевиче Срингабуджа, все с содержанием близким к тому, что рассказывается о М. («Orient u. Occident», II, 113 сл.). Проф. Воеводский ищет в сказании о М. следов людоедства («Каннибализм в греч. мифах», 328 сл.). Ср. Patin, «Etudes sur les tragiques grecs. Euripide» (I, 116 – 196); L. Schiller, «М. im Drama alter u neuer Zeit» (Инсб., 1864) Ф. Мищенко.

   Медина (Medina, арабск. Medinat Rasul Allah или Medinat el Nabi, т. е. город посланника Божия, город пророка) – второй священный город магометан, у жителей которого пророк, не признанный жителями Мекки, нашел благоприятный прием; в М. он умер и похоронен. От 20 до 40 тыс. жителей. М. находится в 400 км. к С от Мекки и в 200 км. к В от гавани Янбо на Красном море, на границе большой аравийской пустыни, среди плодородной, хорошо орошенной равнины. Окружен стенами, имеет цитадель, считается первою крепостью Хеджаса. Знамениты мечети, прежде называвшиеса «Пять мечетей»; из них некоторые пришли в упадок. Главная мечеть – Эль-Гарам, т. е. Святыня – воздвигнута на месте дома, в котором умер Магомет; выстроена по образцу мечети в Мекке, но меньших размеров. В ней находится беломраморная гробница Магомета, а также и гробницы Абу-Бекра и Омара. Мечеть в своем настоящем виде существует с XV ст. Устроенный в XVI стол. подземный канал проводит в М. воду из лежащей в 3 – 4 км. дер. Коба. Незначительная торговля, главным образом с гаванью Янбо. Большое передвижение богомольцев; богатые подаяния стекаются со всего магометанского мира. Наравне с Меккой, М. недоступна для немагометан; однако, некоторые европейцы в магометанской одежде проникли в этот священный город и описали его – напр. Буртон (1852) и Буркгардт (1811).

   Медицинская география и статистика – Разнообразные проявления жизни и смерти, здоровья и болезни, видоизменяемые происхождением людей, их этнографическим характером, бытовыми условиями, уровнем культуры составляют специальный предмет М. географии. Она обнимает собою не только полную метеорологию, физическую и политическую географию данной местности, но и статистичесие законы народонаселения, сравнительную патологию племен, географическое распределение и странствование болезней. Известно, что некоторые болезни, зародившись в какойлибо местности, скоро распространяются за предеды своей родины и могут поражать самые отдаленные страны, если находят в них благоприятные условия ддя своего развития. В настоящее время типичнейшим страданием в этом отношении считается холера, отечество которой находится в Бенгалии. Прежде к числу таких болезней относилась чума, оспа и др., распространению которых положены пределы различными санитарными мероприятиями. Другие же болезни, как, напр., желтая лихорадка, лишены способности распространяться, несмотря на частые случаи заноса, далее известных стран. Только М. география, пользуясь современными научными исследованиями и опираясь на точные наблюдения, может указать на причинную связь различных болезней с теми или другими местными условиями. Неправильно ограничивать круг М. географии одним лишь изучением связи между болезненностью и смертностью населения с условиями данной местности, так как только медицине доступно изучение различных важных отделов М. климатологии, антропологии, вопросов об акклиматизации, имеющих столь важное значение в настоящее время массовых переселений, вопросов об особенностях физического развития тех или других народов, законов их роста, наступления половой зрелости и т. д. Изучение же законов, по которым болезни распределяются и распространяются по поверхности земного шара, составляет предмет географической патологии, причем последняя изучается с двух сторон: или болезни являются объектом, а местность, где они наблюдаются, присущими им особенностями – так наз. географическая носология . Так, напр., говорят о пендинской язве, о гвинейском черве, о бери-бери, о географическом распределении лихорадок, чумы и т. п. С другой стороны, говоря о местности, как объекте, указывают на господствующие в ней болезни, как о присущих ей особенностях, что составляет М. географию в тесном смысле этого слова. Так, напр., говорят о болезнях тропических стран, о болезненности того или другого уезда, губернии, той или другой страны и т. д. Местность, в пределах которой наблюдается какая-либо болезнь, называется областью распространения болезни, причем определяются не только границы последней по отношению к долготе и широте, но и по отношению к высоте над уровнем моря. Подобно географии физической и политической, М. география нуждается в статистике, которая состоит только в применении чисел к отысканию и сравнению фактов и получении обоснованных выводов. Изучение как нормальных, так и ненормальных физических процессов в общественных группах составляет предмет М. или, точнее говоря, санитарной статистики. На практике выработалось определение, что в круг ее входит только изучение массовых физических уклонений от нормы. Это определение, особенно горячо поддерживаемое немецкими авторами, обусловливается, вероятно, только тем, что санитарное состояние общества, отдельных частей, целых народов и стран трудно поддается определению путем оценки положительных признаков, за отсутствием необходимого материала. Только относительно некоторых отдельных возрастных групп существуют достаточно для общих выводов наблюдений. Так, например, во многих странах тщательно изучается физическое состояние детей школьного возраста (между прочим, в СПб. и Москве исследуются все поступающие в городские школы дети). Наконец, почти во всех европейских государствах ежегодно исследуются многие сотни тысяч конскриптов, что позволило собрать весьма ценные сведения о санитарном состоянии мужской части населения 20-летнего возраста. Но так как подобных положительных признаков очень немного, то приходится пользоваться отрицательными признаками, заболеваемостью и смертностью, статистика которых имеет главнейшей своей задачей математическое выражение частоты заболеваний, их продолжительности, силы, опасностей, ими представляемых, как общими своими свойствами, так и в связи с различными переменными условиями. Но подобно тому, как патология человека немыслима без знания физиологии его, так и изучение болезненности целых обществ немыслимо без знания его нормальной жизни. Смотря на человеческое общество, как на целый организм, строение и отправления которого подчиняются определенным, хотя не всегда нам близко знакомым законам, – и изучение его с точки зрения общественной гигиены должно идти таким же путем, как идет изучение всякого организма: необходимо ознакомиться с анатомией, физиологией и патологией человеческого общества, взятого в совокупности. Под анатомией общественного тела подразумевается состав населения во всех самых разнообразных отношениях. Физиология его, которую Кетле назвал общественной физикой, исследует нормальные физические (рост, вес, размеры тела) и нравственные свойства; патология – исследует уклонения жизненных процессов от нормы. Таким образом, М. статистика представляет учение о патологических явлениях среднего человеческого организма, совершающихся под влиянием как физических сил природы, так и условий создаваемых самим человеком. Вот почему санитарная статистика занимается не только исследованием болезненности, причин и условий ее, но также демографией, изучает рождаемость, смертность, браки, прирост населения, возрастной состав его и вообще находится в тесной связи с изучением различных бытовых условий жизни населения. В виду однородности своих задач, М. география немыслима без М. статистики, так как, с точки зрения первой, условия, делающие страну здоровой или неблагополучной для ее населения, вопросы об эндемических, т. е. присущих данной местности, болезнях, представляются проблемами, доказываемыми только статистическим путем. М. география и статистика, помимо научного интереса, имеют чисто практическое значение для администратора, гигиениста и врача. Так, напр., знакомство со способами распространения болезней решает вопрос о необходимости или бесполезности карантинов. Отправляя войска в какую-либо новую местность, необходимо знать характер господствующей в ней болезненности для своевременного принятия соответственных мероприятий. Так, напр., незнакомство с М. географией Мадагаскара стоило в прошлом году громадных потерь для французской армии. Наконец, на практике ежедневно приходится решать вопрос о местожительстве для больного, одержимого тем или другим страданием: золотухой, бугорчаткой, ревматизмом, что требует обстоятельного знания климатических и патологических условий страны. Точно также, только благодаря М. статистике, удалось доказать всю пользу оспопрививания, необходимость сокращения рабочего дня, связь между неурожаями и смертностью населения, влияние профессий на заболеваемость и смертность и т. п. Несмотря на громадное накопление самого разнообразного материала, М. география и статистика до сих пор представляются науками мало разработанными. Это обусловливается, с одной стороны, недостаточным знакомством со многими малоисследованными местностями, особенно в медицинском отношении, с другой – в крайней трудности получения точного материала, удовлетворяющего всем требованиям статистики заболеваемости, тем более, что государство и наука предъявляют к имеющемуся материалу довольно разнородные требования. Так, напр., нет возможности получить точные сведены об общем числе заболевших, так как не все они обращаются за врачебною помощью, а из обратившихся к врачам далеко не все регистрируются. Вследствие этого, для научных целей приходится почти постоянно довольствоваться данными, имеющими относительную ценность, как, напр., цифрами движения больных в различных лечебных заведениях. Но подобными данными нужно пользоваться с крайней осторожностью и выводы из них только до некоторой степени могут характеризовать действительное санитарное состояние всего населения. Почти тоже самое можно сказать о цифрах распространения заразных и повальных болезней, о заболеваемости некоторых профессиональных групп населения, которые хотя и дают более детальные данные, но все же крайне недостаточные. Даже по отношению к смертности, общие данные о которой хорошо изучены, не удалось достигнуть надлежащего развития знакомству с причинами ее в связи с различными переменными влияниями. Помимо того, смерть, как следствие болезни, является только у некоторой части заболевших. Многие болезни чрезвычайно распространены, но редко влекут за собою смертельный исход. Таким образом они играют существенную роль в общей заболеваемости населения, подрывают его рабочую способность, причиняют много физических страданий, но почти ничем не выражаются в статистике смертности (перемежающаяся лихорадка, сифилис). Другие болезни, напротив, почти всегда кончаются смертельно (столбняк, чума и др.). Вот почему и не сушествует параллелизма между заболеваемостыо и смертностью и по данным последней нельзя судить о степени распространения первой. Для отдельных частей населения имеются чрезвычайно важные указания, как, напр., для членов различных обществ страхования жизни, членов рабочих вспомогательных касс, касс взаимной помощи при заболеваниях. Точно также высокую ценность представляют данные о болезнях в войсках, а также материалы различных страховых обществ. Так, например, Нейсону, по материалу Friendly Societies (касс вспомоществования заболевшим) в Англии, многочисленных английских и шотландских союзов взаимной помощи, удалось довольно подробно ознакомиться с болезненностью рабочих. Такие же превосходные работы принадлежат Гейму, по материалу лейпцигского страхового общества «Взаимность», и др. Из многочисленных таблиц, составленных этими и другими учеными, видно, что средняя продолжительность болезненности увеличивается с возрастом. Так, напр., больной в возрасте 21 – 25 лет ежегодно болеет около 4 недедь; в возрасте 51 – 55 лет каждый болеет около 81/2 недель, а в возрасте 71 – 75 лет около 321/2 недель. Эта зависимость средней продолжительности болезненных дней от возраста одинаково выражена как при страданиях, окончившихся выздоровлением, так и при смертельном их исходе. В связи с возрастом возрастает и частота заболеваемости. Процент долго протекающих хронических болезней, равно как болезней, не вынуждающих больных к пребыванию в постели, подымается весьма быстро и сильно от младших к старшим возрастным группам. Особенный интерес и громадную важность, в видах профессиональной гигиены, представляет статистика влияния профессий на состояние здоровья, причем оказывается, что каждой из них присуща своя заболеваемость и смертность. Ломбард разобрал 8488 случаев смерти мужчин, перешедших 16-летний возраст, за время 1796 – 1830 гг., в Женеве. Средний возраст умерших равнялся 55 годам. Все профессии он распределил на свободные, либеральные (состоятельные), промышленные и ремесленные. Он утверждает, что, при прочих равных условиях, бедность сокращает продолжительность жизни на 7,5 года. Пассивный, сидячий образ жизни также ранее влечет за собою смерть. Нейсон, с поразительной убедительностью, доказал, что рабочие, занимающиеся упорным и тяжелым трудом, но живущие при благоприятных условиях (мелкие ремесленники и фабриканты), отличаются меньшею смертностью и большею продолжительностью жизни, чем все население Англии вообще. Вообще, при профессиях влияние оказывает образ жизни, а не род занятий. Земледельческие классы населения, как то: фермеры, скотоводы, садовники, полевые рабочие, лесопромышленники отличаются самой высокой вероятною продолжительностью жизни. Из сословий, получивших высшее образование, всего дольше живут духовные; всего ранее умирают врачи. Далее, благоприятные шансы жизни представляют ученые, юристы, высшие чиновники, гражданские инженеры, преподаватели в университетах и гимназиях. Конечно, при оценке влияний рода занятий на заболеваемость и среднюю продолжительность жизни, нужно иметь в виду различные внешние условия жизни, как, например, средства к жизни, размеры вознаграждения, питание, жилища, образование и т. п. Женщины, особенно ведущие сидячий образ жизни, заболевают чаще мужчин. Легкая работа в закрытом, плохо вентилируемом помещении связана с гораздо большею смертностью, чем тяжелый труд на открытом воздухе, так как занятия первого рода часто связываются с болезнями органов дыхания, с работою в пыли, при высокой температуре, с сидячим или стоячим положением. У лиц, живущих умственным трудом, чрезвычайно часты первные заболевания. Точно также М. статистике до некоторой степени удалось проследить связь заболеваемости и смертности с социальными условиями: богатством, бедностыо . Приведенными примерами статистики профессии по отношению к заболеваемости и смертности определяется все практическое значение М. статистики. Статистические исследования, определяя связь отдельных фактов с известными явлениями, указывают, куда и как направить специальные исследования. Что касается М. географии и важнейшего отдела ее, географической патологии, то об отдельных болезнях говорится при описании их. Объяснение указываемых ею фактов находится в тесной связи с успехами других наук. Так., напр., многие наблюдения, взятые из различных эпидемий холеры, казались случайными, необъяснимыми, пока бактериологическое изучение свойств холерных микробов не дало вполне удовлетворительного решения этим загадкам. Только благодаря М. географии удалось определить связь между зобом, кретинизмом и высотой местности. Таким образом и М. география констатированием отдельных явлений также дает исследователям указания путей дальнейших работ относительно причин самых разнообразных страданий.
   Г. М. Г.

   Медичи – знаменитая флорентийская фамилия, в конце XII ст. переселившаяся во Флоренцию из мет. Муджело (Muggelo), но до XIV в. не игравшая роли. Составив себе большое состояние коммерческими операциями, Медичи с половины XIV века принимают деятельное участие в борьбе народа (ророlo minuto) с знатью, образовавшеюся из слияния дворянства с богатой буржуазией (popolo grasso), и всегда стоят на стороне народной партии. В 1360 г. Бартоломео М. составил неудачный заговор против знати, во главе которой стояли Альбицци, а в 1378 г. его брат Сальвестро, заняв высшую должность в республике (гонфалоньере), противодействием знати вызвал восстание черни (бунт Ciompi), которое было подавлено Альбицци; Сальвестро был изгнан и вся фамилия М. была лишена права занимать общественные должности в течение 10 лет. В начале XV ст. Джиованни М. достиг высших должностей, а в 1434 г. его сын Козимо, воспользовавшись недовольством народа знатью за частые войны и тяжелые налоги, захватил в свои руки власть. С этих пор до конца столетия фамилия М: управляет республикой и приобретает громкую известность покровительством всем направлениям Ренесанса. При слабоумном и бесхарактерном сыне Козимо, Пьеро, популярность М. пострадала: против них был составлен заговор, который хотя и окончился неудачей, но вовлек Флоренцию в войну с Венецией. Сыновья Пьеро, Лоренцо и Джулиано, восстановили прежнее значение фамилии. Заговор Пацци (1478) и умершвление Джулиано только усилило влияние М. После смерти Лоренцо (1492) его старший сын Пьеро уступил Карлу VIII, двинувшемуся на Неаполь, несколько важных пунктов в владениях Флоренции, за что он, как изменник родине, был изгнан; вместе с тем была восстановлена демократическая республика (1494). Все попытки Пьеро (умер в 1503) вернуть прежнее положение остались безуепешными и только в 1512 г партия М. снова стала во главе республики. Когда, в 1513 г., кардинал Джиованни, брат Пьеро, вступил на папский престол под именем Льва Х, сын Пьеро, Лоренцо, и другой племянник папы кардинал Джулио, сын Джулиано герцога Немурского, заняли прежнее положение во Флоренции. Папа дал Лоренцо герцогство Урбинское и устроил его брак с родственницей французского королевского дома, Магдалиной де ла Тур д'Оверн. После смерти Лоренцо (1519), оставившего только дочь Катерину, будущую жену короля франц. Генриха II, власть оставалась в руках Джулио до 1623 г., когда он сделался папой, под именем Климента VII . Во главе флорентийской республики стал тогда Алессандро, побочный сын Лоренцо, и кардинал Ипполито, побочный сын герц. Немурского. Франц. политика Климента VII, вызвавшая разграбление Рима немцами, привела к изгнанию М. из Флоренции (1527). Тогда папа заключил союз с Карлом V и с его помощью возвратил Флоренцию Алессандро. После 10-месячной осады Флоренция сдалась нем. войскам (1530); Алессандро, женившийся на Маргарите, побочной дочери Карла V, получил от него наследственную монархическую власть во Флоренции, с титулом герцога. Распутство герцога создало массу недовольных, которые, после безуспешной жалобы на него Карлу V, составили заговор; Алессандро был убит своим родственником Лоренцино (1537), но убийца вынужден был бежать и впоследствии был убит в Венеции (1548). Со смертью Алессандро кончилась линия М., шедшая от Козимо Старшего. Попытки флорентийцев восстановить республику окончились неудачей: Карл V настоял на передаче власти герцога Козимо М., потомку брата старшего Козимо, Лоренцо. Ловкий политик и бессовестный тиран, Козимо I (1537 – 74) поставил своей задачей образовать из Тосканы одно государство и сосредоточить в своих руках абсолютную монархическую власть. Жестоко преследуя, при помощи инквизиции, своих противников, он конфискациями и монополиями собрал значительные средства, с помощью которых создал флот, завоевал Сиену и находил себе союзников во внешней политике; приобрел от папы Пия V титул великого герцога и торжественно короновался в Риме. Заботясь о династических интересах, Козимо старался расширять свою фамилио: покровительствовал Оттавиано М. и его сыновьям (из которых один, Алессандро, был впоследствии папой), хотя эта фамилия принадлежала к другому роду) признал членом своей фамилии Джан-Джиакомо Медикини, миланца по происхождению, и помог его брату получить папский престол.
   Верный семейным преданиям, Козимо покровительствовал просвещению и реставрировал университет в Пизе. Его сын и преемник Франческо (1574 – 87) держался направления отца, но значительно уступал ему талантами и находился в подчинении у своей второй жены, Бьянки Капелло, влияние которой было особенно вредно для финансов. Франческо основал академию della Crusca и покровительствовал естественным наукам. Его преемником был его младший брат, кардинал Фернандо (1587 – 1609), лучший из герцогов М. Противодействуя интригам своего младшего брата и соперника, Пьетро, Фернандо был свободен от тираннической политики своих предшественников, особенно губительной в экономической сфере. Покровительствуя наукам и искусству (он основал музей Uffizii), Фернандо особенно заботился о земледелии и торговле: облегчил налоги, уменьшил тяжесть монополий, осушил Мареммы, устроил гавань в Ливорно. Во внешней политике он несколько сблизил Флоренцию с Францией, выдав дочь своего предшественника, Mapию, за Генриха IV. Сложив с себя сан кардинала при вступлении на престол, Фернандо женился на Христине Лотарингской, и его сын от этого брака, Козимо II, был его преемником (1609 – 21). Его правление, с фантастическими планами завоеваний на Востоке и полным подчинением Испании, было началом упадка Флоренции; только покровительство просвещению (Кози мо II поощрял Галилея) оставалось неизменным и при нем, и при его сыне и преемнике, Фернандо II (1621 – 70). Первые 7 лет во главе правления стояли, как регентши, бабка и мать Фернандо австрийская принцесса Мария-Магдалина, и в это время Тоскана дошла почти до полного одичания. Фернандо усердно старался улучшить положение страны, но без большого успеха. Из многочисленных братьев Фернандо особенно взвестны Маттео, принимавший участие в 30-летней войне, и, последняя знаменитость из дома М., кардинал Леопольде, защищавший, вместе с Фернандо, Галилея. Сын и преемник Фернандо, Козимо III (1670 – 1723), ханжа и педант, не мог остановить упадка Флоренции. У сыновей его не было потомства. Козимо III заставил своего брата, кардинала Франческо, сложить духовный сан и жениться, но и этот брак остался бесплодным. Наследник Козимо, сын его Джиованни-Гасто (1723 – 37), болезненный и до времени состарившийся, не принимал почти никакого участия в управлении. Со смертью его сестры Анны-Марии (1743) прекратилась владетельная линия М. Из второстепенных ветвей фамилии М. до настоящего времени сохранились во Флоренции М.-Торнаквинчи (Tornaquinci), маркизы Кастелина, и в Неаполе князья Оттайяно (Ottaiano) и герцоги Сарло. См. Lissa, «Famiglie celebri italiane», и Buser, «Die Beziehungen der М. zu Frankreich» (Лпц., 1879).
   М. К.

   Медресе, мадраса (араб., училище) – у мусульман высшая школа. В России М. встречаются во всех местностях со сплошным мусульманским населением, но особенно многочисленны М. в Ср. Азии. Древнейшие М. существуют в Самарканде, Коканде и Ташкенте; основание их относится к XV в. Большинство М. в Туркестане основано в текущем столетии. Благоустроенное М. имеет вид правильного четырехугольника, обнесенного кирпичной стеною, ко внутренней стороне которой пристраиваются худжра (кельи для учащихся, а иногда и для учителей), одна или несколько дарсхане (классная комната) и мечеть. Наибольшая часть М. находится в городах или больших базарных селениях. Основаны они и содержатся исключительно на средства от вакуфов; многочисленность М. указывает на то, каким богоугодным делом считается у мусульман распространение училищ. Заведывающий вакуфом данного М. (мутавалий) ведет всю хозяйственную его часть, которая совершенно независима от учебной; последняя находится в исключительном ведении мударриса (преподавателя). В больших и богатых М. несколько мударрисов. В былое время назначение мударрисов производилось или лично ханом, или хакимами, управлявшими отдельными вилайетами. В русском Туркестане порядок назначения мударрисов установлен лишь с 1891 г: о выборе мударриса составляется местным обществом приговор, который, вместе с заключением инспектора училищ, препровождается к главному инспектору училищ края, от которого и зависит утверждение избранного лица в должности. Почти все мударрисы принадлежат к питомцам М. Бухары; немногиe лишь получили свое образование в Коканде. Мударрисы вступают обыкновенно в должность не моложе 40 лет и не покидают ее до глубокой старости или до самой смерти. Ученики М. носят названия: мулла (грамотный), талиб-и-ильм или просто талиб (ищущий знания), шакирд (ученик, подмастерье). В М. поступают юноши, прошедшие курс в низших мусульманских школах – мектэбе, где они научились читать по-арабски В среднеазиатских М. ученики начинают с того, что выучивают наизусть аваль-и-ильм (начало науки) – краткий мусульманский катихизис, изложенный на персид. яз. в вопросах и ответах. Засим следует первый отдел курса – грамматический; учащиеся должны овладеть араб. яз. настолько, чтобы без особого труда следить за дальнейшими отделами курса. Следующий курс распадается на два отдела – мушкилят (общеобразовательный) и масаля (юридический). В состав первого входят богословие, логика, диалектика, метафазика с отделом астрологии и космографии, канонические предания и объяснения к корану. Юридический курс слагается из изучения религиозного права (о деяниях безусловно и условно обязательных, одобрительных, неодобрительных и запрещенных, об обрядах и т. п.) и гражданских и уголовных законов теократического мусульм. государства. Весь курс вообще никогда не выполняется. Полный юридический курс проходят те, кто надеется со временем занять должность казия, муфтия или вообще считает необходимым близко познакомиться с мусульм. юриспруденцией. Из др. наук большим уважением пользуется математика, но она проходится лишь попутно при изучении наследственного права и сводится к четырем правилам арифметики и некоторым положениям геометрии, необходимым для измерения земли при разделе ее между наследниками, а также при купле-продаже. Затем в М. знакомятся с географией, под которой разумеют свод древних народных сказаний на географические темы (напр. об острове на Индейском океане, населенном кинокефалами), и с первыми начатками народной медицины. Учеников стараются убедить, что кругом наук, изучаемых в М., исчерпывается человеческая мудрость и человеческая нравственность. Самое изучение сводится к заучиванию наизусть известных кник), отчасти изложенных стихами. Ученики М. подразделяются на три класса или разряда: младший – одна, средний – аусат, старший – ала. Экзаменов при переходе в старший класс не существует: окончив изучение известной книги и переходя к следующей, учащийся тем самым становится учеником высшего класса, определенных сроков для пребывания в том или другом классе или, что все равно, для изучения назначенных для класса книг, нет; фактически пребывание в каждом из трех классов продолжается средним числом от 3 до 4 лет. Случается, что ученик сидит в одном классе от 8 до 10 лет. Возраст учащихся колеблется от 15 до 40 лет. Число их в одних М. не превышает 5 – 10, в других доходит до 300 и больше. В последние годы заметно увеличивается число учащихся в М. Ферганской области; в 1891 г. в них было 5407 учащихся, из них 2553 в одном Коканде. О туркестанских М. ср. отчет Ф. М. Керенского в «Ж. М. Н. Пр.» 1892 г., №11.

   Медузы – те из жгучих кишечнополостных (Cnidaria), тело которых расширено в студенистый колокол или диск («зонтик»), с ротовым отверстием или ротовым мешком на нижней стороне. Тело М. снабжено на краю щупальцами, а по большей части и органами чувств (краевыми тельцами); за немногими исключениями, М. ведут пелагический образ жизни и размножаются половым, а иногда, кроме того, и бесполовым способом. М. свойственны гидромедузам, сцифомедузам и отчасти сифонофорам. По строению различают два основных типа медуз: гидроидных медуз (Craspedota), свойственных гидромедузам и сифонофорам, и сцифомедуз (Acraspeda, Scyphomedusae, Асаlephae). Они лишь в редких случаях прикрепляются к подводным предметам спинною стороною зонтика, вытянутой у люцернарий в длинную ножку, или лежат на дне ротовой стороной кверху; обыкновенно М. проводят жизнь свободно плавая. Иногда животное проводит почти всю жизнь в стадии М., причем из яйца выходит личинка, которая и превращается прямо в М., в других случаях из яйца, отложенного М., развиваются гидроидные полипы или подобные им сцифополипы, и лишь на них, путем почкования, развиваются М. (метагенез); и прямое развитие М., и развитие путем метагенеза встречается и у гидромедуз, и у сцифомедуз, а у сифонофор – лишь последнее. По строению, можем считать М. за видоизмененного полипа; некоторые М. по строению настолько близки к полипам, что могут считаться промежуточной формой между теми и другими; таковы напр. люцернарии. Не всегда почка на теле полипа, развивающаяся в половую особ, дает вполне развитую типическую М., способную к отдельной самостоятельной жизни: у некоторых гидроидов развиваются особи: более простого строения, чем типические М. – так называемые медузоиды, без щупалец, без ротового отверстия, часто без органов чувств, с недоразвитыми радиальными сосудами и т. д.; они могут вовсе не отделяться от колонии. Наконец, недоразвитие может идти до того, что развиваются почкованием тела, в которых едва можно различить черты строения М. и которые являются как бы просто органами размножения (гонофоры).

   Медуница или медуника – народное название многих растений, наиболее же распространенное название видов рода Pulmonaria L., относящихся к сем. бурачниковых (Воraginaceae). Это многолетние травы, имеющие подземные многолетние ветвистые корневища, надземные однолетние цветущие стебли, покрытые сидячими листьями; на корневищах, кроме того, развиваются еще пучки длинночерешчатых, цельных простых листьев. Цветки собраны на верхушках стебля в немногоцветных завитках. Цветок имеет пятилопастную чашечку, ворончатый венчик, с 5 группами волосков в зеве, пять тычинок и пестик, с четырехорешковою завязью. Известны четыре вида М., растущих в Европе и в западной Азии. В Европейской России встречаются три вида в лесах, кустарниках и на склонах: P. mollissima Kern. (волосистая М.), P. officinalis L. (лекарственная M.) и P. anguslifolia L. (узколистная М.). М. лекарственная употребляется в народной медицине от золотухи и др. болезней. М. являются у нас ранними весенними растениями.
   С. Р.

   Междометие (грамм.) – одна из так называемых «частей речи». М. в огромном большинстве случаев представляют собой нечто совсем непохожее на другие части речи или на какие-нибудь словообразовательные элементы (суффиксы, префиксы) и т. д. Эта особенность М. находится в связи с их значением, всегда равносильным самостоятельному неполному предложению. Отсюда также вытекает известное правило интерпункции, требующее отделения М. запятой от прочих членов предложения, если М. стоит в начале предложения: ну, тащися сивка!; эй, братец! и т. д. М. могут быть раздедены на несколько классов: 1) М. – звукоподражания в роде бац! хлоп! бух! нем. puffi! hopsa! и т. д. 2) М. – эмоциональные возгласы, выражающие субъективные состояния говорящего: боль, радость, отвращение, недоумение и т. д. : ай, ой, ох, ах, а, брр, тьфу, гм и т. д.) нем. au! ei! nа! и т. д., наконец 3) М. – представляющие собою род звуковых жестов, имеющих целью обратить чье-либо внимание на говорящего: эй! пст! тсс, шш, ну и т. д. Во всех этих случаях М. являются заменителями известных определенных выражений и целых предложений. Вместо тьфу или брр, можно сказать: «какая гадость!», вместо тсс – «тише, не шумите», вместо эй или pst – «подите сюда», «послушайте» или просто сделать призывный жест рукой и т. д. Употребление М. в качестве членов предложения, стоящих в связи с другими членами, вообще очень редко. Немногочисленными образчиками его могут служить случаи в роде: «ахти мне горемычной», «увы мне бедному» = лат. eheu me nuserum, нем. webe dem armen и т. д. И среди М., несмотря на их иногда древний и неясный этимологический состав, встречаются позднейшие сложные образования, подвергшиеся интеграции и затем различным звуковым процессам в роде исчезновения конечных согласных и т. д. Так русское М. спасибо возникло из целого предложения: «спаси Бог» и т. д. Такое же звуковое сокращение лежить в основе. нем. М. Herje = Herr Jesus, о je! = o, Jesus ! jemine = Jesu Domine. Нередко такие божбы или клятвы сознательно переделываются в силу эвфемизма, напр. немецкий potztausend возникло из Gottes tausend Wunden («тысяча ран Божиих»), франц. согbleu, parbleu, morbleu из corps de Dieu, par Dieu, mort de Dieu и т. д. В обыкновенной речи М. встречаются редко, в поэтической – чаще; это свидетельствует вообще о падении, вымирании М. (поэтический язык всегда архаичнее разговорного). Что М. имеют иногда значение предложений, видно из соединения некоторых М. с личным окончанием – те: а нуте ребята! и т. п.
   С. Б – ч.

   Мезозойская эра – так называется в геологии весьма значительный период в истории развития земли, следовавший за палеозойской эрой и предшествовавший кайнозойской эре, к которой геологи относят и переживаемый нами период. Отложения М. эры составляют М. группу слоев, которая в свою очередь распадается на три крупных отдела или системы: триасовую или триас, юрскую и меловую. Общая мощность слоев М. группы определяется для некоторых местностей Европы по крайней мере в 3300 м., а площадь, занятая в настоящее время М. образованиями на земной поверхности, равняется, по Тилло, 20 милл. кв. км., что составляет почти 1/5 часть всей суши. В Европе, где М. эра впервые изучена и установлена, начало ее знаменуется значительным ослаблением вулканической деятельности, столь энергично проявлявшейся в палеозойскую эру. Период затишья продолжается в течение всей М. эры и нарушается лишь с наступлением кайнозойской. Сравнительно небольшие извержения порфиров происходили лишь в сев. Шотландии и Тироле, а может быть к этому же времени относятся некоторые изверженные породы Крыма и Кавказа. Напластование осадочных пород М. группы является по большей части спокойным и малонарушенным, особенно по сравнению с пластами палеозойской группы; они выведены из горизонтального положения и собраны в крутые складки только в высоких горных хребтах, каковы: Юра, Альпы, Крым и Кавказ и в ближайшем соседстве с некоторыми другими горными массивами. Осадочные образования М. группы отличаются от предшествовавших палеозойских и по петрографическому составу. Известняки пользуются здесь гораздо большим распространением, чем в пластах палеозойской группы; напротив, глинистые, кремнистые сланцы и кварциты совсем не встречаются – место их занимают глины, мергели и песчаники, часто весьма рыхлые. В органическом мире также происходят чрезвычайно существенные изменения. В средине эры появляются первые млекопитающие, из отряда сумчатых, костистые рыбы, а в конце эры первые птицы, правда, еще сохранившие некоторые особенности организации пресмыкающихся, и, наконец, лиственные деревья. Чрезвычайным развитием пользовались в это время, особенно характерные для М. эры, разнообразные морские и наземные ящеры, иногда гигантских размеров, а из моллюсков – аммониты и белемниты. Плеченогие, столь распространенные в палеозойских отложениях, уступают место устрицам и другим пластинчатожаберным, морские лилии уступают преобладание морским ежам, кораллы четверного палеозойского типа сменяются шестерными (Hexacorallia). Окончательно вымирают к этому времени трилобиты и цистидеи. В мире растений лепидодендроны, каламиты и другие древовидные тайнобрачные палеозойской эры сменяются саговыми и хвойными деревьями.
   Б. П.

   Мей (Лев Александрович) – известный поэт. Род. 13 февр. 1822 г. в Москве; сын обрусевшего немца-офицера, раненного под Бородином и рано умершего; мать поэта была русская. Семья жила в большой нужде. Учился М. сначала в моск. дворянском институте, откуда был переведен в царско-сельский лицей. Окончив в 1841 г. курс, М. поступил в канцелярию моск. ген.-губернатора и прослужил в ней 10 лет, не сделав карьеры. Примкнув в конце 40-х гг. к так называемой «молодой редакции» погодинского «Москвитянина», он стал деятельным сотрудником журнала и заведывал в нем русским и иностранным литературным отделом. В начале 50-х гг. только что женившийся М. получил место инспектора 2-й московской гимназии, но интриги сослуживцев, не взлюбивших кроткого поэта за привязанность к нему учеников, вскоре заставили его бросить педагогическую деятельность и перебраться в Петербург. Здесь он только числился в археографической комиссии и отдался исключительно литературной деятельности, принимая участие в «Библиотеке для Чтения», « Отечеств. Записках», «Сыне Отечества», «Русском Слове» начальных лет, «Русском Мире», «Светоче» и др. Крайне безалаберный и детски-нерасчетливый, М. жил беспорядочной жизнью литературной «богемы». Еще из лицея, а больше всего из дружеских собраний «молодой редакции» «Москвитянина» он вынес болезненное пристрастие к вину. В Петербурге он в конце 50-х гг. вступил в кружок, группировавшийся около гр. Г. А. Кушелева-Безбородка. На одном из собраний у графа Кушелева, на котором было много аристократических знакомых хозяина, М. просили сказать какой-нибудь экспромпт. Прямодушный поэт горько над собою посмеялся четверостишием: «Графы и графини, счастье вам во всем, мне же лишь в графине, и притом в большом». Большие графины расшатывали здоровье М. и порою доводили его до совершенной нищеты. Дело раз дошло до того, что, забрав во всех редакциях авансы и задолжав всем приятелям, он сидел в лютый мороз в нетопленной квартире и, чтобы согреться, разрубил на дрова дорогой шкаф жены. Беспорядочная жизнь надорвала его крепкий организм; он умер 16 мая 1862 г. М. принадлежит, по определению Аполлона Григорьева, к «литературным явлениям, пропущенным критикою». И при жизни, и после смерти им мало интересовались и критика, и публика, несмотря на старания некоторых приятелей (А. П. Милюков в «Светоче» 1860 г. № 5, Аполлон Григорьев, Вл. Р. Зотов, в первом томе мартыновского издания сочинений М.) произвести его в первоклассные поэты. Это равнодушие понятно и законно. М. – выдающийся виртуоз стиха, и только. У него нет внутреннего содержания; он ничем не волнуется и потому других волновать не может. У него нет ни глубины настроения, ни способности отзываться на непосредственные впечатления жизни. Весь его чисто внешний талант сосредоточился на способности подражать и проникаться чужими чувствами. Вот почему он и в своей замечательной переводческой деятельности не имел любимцев и с одинаковою виртуозностью переводил Шиллера и Гейне, «Слово о полку Игореве» и Анакреона, Мицкевича и Беранже. Даже в чисто количественном отношении поэтическое творчество М. очень бедно. Если не считать немногочисленных школьных и альбомных стихотворений, извлеченных после смерти из его бумаг, а брать только то, что он сам отдавал в печать, то наберется не более десятков двух оригинальных стихотворений. Все остальное – переложения и переводы. А между тем писать М. стал рано и в 18 лет уже поместил в «Маяке» отрывок из поэмы «Гванагани». Почти все оригинальные стихотворения М. написаны в "народном " стиле. Это та археологически-колоритная имитация, которая и в старом, и в молодом «Москвитянине» считалась квинтэссенциею народности. М. брал из народной жизни только нарядное и эффектное, щеголяя крайне вычурными неологизмами («из белых из рук выпадчивый, со белой груди уклончивый» и т. п.) – но в этом условном жанре достигал, в деталях, большого совершенства. Переимчивый только на подробности, он не выдерживал своих стихотворений в целом. Так, прекрасно начатый «Хозяин», изображающий томление молодой жены со старым мужем, испорчен концом, где домовой превращается в проповедника супружеской верности. В неподдельной народной песне старый муж, взявший себе молодую жену, сочувствием не пользуется. Лучшие из оригинальных стихотворений М. в народном стиле: «Русалка», «По грибы», «Как у всех-то людей светлый праздничек». К стихотворениям этого рода примыкают переложения: «Отчего перевелись витязи на святой Руси», «Песня про боярина Евпатия Коловрата», «Песня про княгиню Ульяну Андреевну Вяземскую», «Александр Невский», «Волхв» и перевод «Слова о Полку Игореве». Общий недостаток их – растянутость и отсутствие простоты. Из стихотворений М. с нерусскими сюжетами заслуживают внимания: «Отойди от меня, сатана» – ряд картин, которые искушающий диавол развертывает перед Иисусом Христом: знойная Палестина, Египет, Персия, Индия, угрюмо-мощный Север, полная неги Эллада, императорский Рим в эпоху Тиверия, Капри. Это – лучшая часть поэтического наследия М. Тут он был вполне в своей сфере, рисуя отдельные подробности, не связанные единством настроения, не нуждающиеся в объединяющей мысли. В ряду поэтов-переводчиков М. бесспорно занимает первостепенное место. Особенно хорошо передана «Песня песней». М.драматург имеет те же достоинства и недостатки, как и М.-поэт; превосходный, при всей своей искусственной архаичности и щеголеватости, язык, прекрасные подробности и никакого ансамбля. Все три исторические драмы М.: «Царская Невеста» (1849), «Сервилия» (1854) и «Псковитянка» (1860) кончаются крайне неестественно и не дают ни одного цельного типа. Движения в них мало и оно еще задерживается длиннейшими и совершенно лишними монологами, в которых действующие лица обмениваются взглядами, рассказами о событиях, не имеющих непосредственного отношения к сюжету пьесы и т. д. Больше всего вредит драмам М. предвзятость, с которою он приступал к делу. Так, в наиболее слабой из драм его – «Сервилии», рисующей Рим при Нероне, он задался целью показать победу христианства над римским обществом и сделал это с нарушением всякого правдоподобия. Превращение главной героини в течение нескольких дней из девушки, выросшей в строгих римских традициях, и притом в высоконравственной семье, в пламенную христианку, да еще в монахиню (неверно и исторически: монашество появляется во II – III в.), решительно ничем не мотивировано и является полною неожиданностью как для ее жениха, так и для читателя. Те же белые нитки предвзятой мысли лишают жизненности «Царскую невесту» и «Псковитянку». Верный адепт Погодинских воззрений на русскую историю, М. рисовал себе все древнерусское в одних только величавых очертаниях. Если попадаются у него злодеи, то действующие исключительно под влиянием ревности. Идеализирование простирается даже на Малюту Скуратова. В особенности испорчен тенденциозным преклонением пред всем древнерусским Иоанн Грозный. По М., это – сентиментальный любовник и государь, весь посвятивший себя благу народа. В общем, тем не менее, обе драмы М. занимают видное место в русской исторической драме. К числу лучших мест лучшей из драм М., «Псковитянки», принадлежит сцена псковского веча. Не лишен условной красоты и рассказ матери «псковитянки» о том, как она встретилась и сошлась с Иоанном. Этот рассказ стал излюбленным дебютным монологом наших трагических актрис. «Полное собр. сочинений» М. изд. в 1887 г. Мартыновым, с большою вступительною статьею Вл. Зотова и библиографией соч. М., составл. П. В. Быковым. Сюда вошли и беллетристические опыты М., литературного интереса не представляющие. Из них можно выделить только «Батю» – характерный рассказ о том, как крепостной свою овдовевшую и обнищавшую барыню не только прокормил, но и на салазках перевез из Спб. в Костромскую губ., и как потом эта барыня, по собственному, впрочем, предложению «Бати», продала его за 100 руб. Кроме указанных статей о М., см. еще М. Протопопов, «Забытый поэт», в «Сев. Вестн.» 1888 г. № 1.
   С. Венгеров.

   Мейер (Эдуард Meyer) – нем. историк, род. в 1855 г., проф. в Галле. Главн. соч.: «Geschichte von Troas» (Лпц., 1877), «Geschichte des Konigreichs Pontos» (Лейпц., 1879), «Geschichte des Altertums» (т. 1 и 2, Штуттг., 1884 – 93), «Geschichte des alten Aegypten» (в «Allgemeine Geschichte in Einzeldarstellungen» Онкена, Б., 1887), «Forschungen zur alten Geschichte» (т. 1, Галле, 1892), «Untersuchungen zur Geschichte der Gracchen» (Галле, 1894).

   Мейербер (Jacques – Liebmann Beer, известный под фамилией Meyerbeer) – знаменитый оперный композитор 1791 – 1864). Происходил из еврейской семьи, богатой и интеллигентной, жившей в Берлине. Из его братьев Вильгельм Бер известен как астроном, а Михаил Бер – как поэт. Уже 4-х лет М. обращал на себя внимание необычайными музыкальными способностями. Руководство Лауска, ученика Клементи, имело благодетельное влияние на развитие таланта М. 9-ти лет, выступая в концертах, М. уже поражал слушателей не только техникой, но и стилем исполнения. Клементи был восхищен даровитым мальчиком и занимался с ним в продолжение своего пребывания в Берлине. Одним из самых горячих ценителей дарования М. был некто Мейер, который завещал ему все свое состояние, под условием, чтобы он присоединил к фамилии Бер фамилию Мейер (Мейербер). 12-ти лет М. сочинял для фортепиано и брал уроки теории композиции у Цельтера и Б. А. Вебера. Теоретическую школу М. прошел у аббата Фоглера, в Дармштадте. Первым крупным трудом М. была кантата: «Бог и природа», за которую он получил звание дармштадтского придворного композитора. Затем он написал много духовных произведений, оставшихся мало известными. Его опера «Дочь Иеффая», поставленная в Мюнхене, особого успеха не имела. Хотя М. был замечательным пианистом и, благодаря урокам Гуммеля, мог рассчитывать на карьеру первоклассного виртуоза, но его более интересовала деятельность композитора. Не скоро, однако, Мейерберу удалось занять видное место на этом поприще. Его сочинения пользовались внимательной оценкой лишь знатоков, но в публике он долго не встречал сочувствия. Его опера «Али-Мелек» была принята холодно. По совету Сальери, М. поехал в Италию, чтобы приобрести уменье писать для голосов. Пребывание в Италии, в особенности знакомство с операми Россини (первой манеры), действительно оказали на него полезное влияние. В 1818 г. его опера «Romilda е Costanza» имеда успех в Падуе; «Emma di Resburgo» (1820), поставленная в Венеции, открыла ему двери выдающихся театров Италии. Эта опера, данная в Германии, встретила оппозицию со стороны немецких композиторов и критиков, посмотревших на Мейербера, как на человека, отклонившегося от музыкальных традиций своей страны и предавшегося итальянскому направлению, ради успеха. Самым искренним печальником о судьбе М. был К. М. Вебер, который смотрел на новое направление своего друга, как на большую потерю для германского искусства. Публика, однако, думала иначе, и оперы М. все более и более ей нравились. В 1826 г. была поставлена в Милане, на сцене La Scala, «Margherita d'Anjou», которая обошла многие сцены Италии, Франции, Бельгии, Германии, Англии. Тот же успех имела опера «Crociato in Egitto», в которой уже виден зародыш драматической силы, свойственный позднейшим произведениям М.; в Париже, однако, «Crociato» не посчастливилось. Женитьба, потеря двух детей и, наконец, пытливое изучение требовали парижской публики – все это заставило М. остановиться на время в своей творческой деятельности. В предыдущих операх М. был искусен и талантлив, но не приобрел еще полной самобытности и уменья неотразимо действовать на слушателей. Эти качества М. проявил в опере «Роберт-Дьявол», данной в Париже в 1831 г. Эффектное либретто Скриба (неизменного сотрудника М. и в последующих операх), оригинальная, хотя и весьма неровная по стилю и художественным задачам музыка, орган, введенный на сцену, новизна инструментовки, блеск одних вокальных нумеров и истинный драматизм других, некоторые места, полные истинного вдохновения – все это доставило «Роберту» блестящий успех. В 1836 г. дана в первый раз в Париже опера «Гугеноты», затмившая «Роберта». Назначенный придворным капельмейстером в Берлине, М. написал несколько псалмов и кантат (напр. «La Festa nella corte di Ferrara», 1843) и оперу: «Ein Feldlager in Schlesien». В этот период (1837 – 1848) дарование М. с особенной силой высказалось только в музыке к драме брата его Михаила, «Струэнзе» (1846). Интерес парижан был чрезвычайно возбужден появлением «Пророка» на сцене Grand-Opera, в 1849 г. Публика ожидала встретить в «Пророке» музыку аналогичную с музыкою «Гугенотов», но М. в «Пророке» не повторился и открыл новые стороны своего богатого дарования. В 1854 г. была поставлена в Париже, в Opera-Comiqiie, опера М. « L'etoile du nord», в состав которой вошло шесть нумеров из «Feldlager in Schlesien». В 1859 г. была поставлена там же «Pardon de Ploermel». Еще до «Пророка» М. начал «Африканку», но, не встречая подходящих исполнителей, не выпускал ее в свет, и «Африканка» только после смерти М. была дана в первый раз в парижской Grand-Opera, в 1865 г. По громадному дарованию, М. представляет редкое явление в музыкальной области; но едва ли он займет в ней одно из первенствующих мест, именно потому, что его служение искусству было всегда под сильным влиянием искания успеха. При всей своей замечательной музыкальной организации, он соединял в своем лице великого художника с искателем карьеры, делавшим уступки массе за счет художественной цельности и правдивости своих сочинений. Для другого, даже менее даровитого художника, соединение в одном произведении банального дуэта Берты и Фидес и глубоко захватывающей сцены Иоанна Лейденского в соборе (в «Пророке») или бессодержательной колоратурной арии Изабеллы и возвышенных сцен в пятом действии «Роберта» было бы немыслимо, но М. такая пестрота стиля казалась явлением нормальным. В продолжение 30-ти лет критика всех стран нередко и небеспричинно высказывалась не в пользу М., и если кто доставил ему успех, так это публика. Фактура Мейербера безукоризненная; прекрасные контрапунктические познания и технику он применял с свободою истинного мастера. В оркестровке он был замечательным и самобытным колористом. В моментах драматических он иногда выказывал необычайную силу. Для обрисовки образов М. нередко прибегал к тематизму, в особенности в «Гугенотах» и «Пророке»; но этот тематизм не был возведен в систему, как у Вагнера, и имел менее механический и претенциозный характер. По характеру музыки, М. можно назвать эклектиком. В своих операх он и француз, и итальянец, и немец, и еврей, и что угодно, только не самостоятельный представитель какой-нибудь национальности. Оперы М., несмотря на новейшие веяния Вагнера, царят в оперных репертуарах всех стран и ослабление их престижа пока не замечается. Кроме вышеупомянутых произведений, М. написал музыку в драме «Мурильо» (1853), марш в честь Шиллера, 4 факель-танца, коронационный марш (1861), увертюру для открытия лондонской всемирной выставки (1862), музыку к трагедии Эсхила «Евмениды», «Pater noster», «Miserere», «Те Deurn», массу отдельных вокальных нумеров, из которых особой популярностью пользуется «Искушение», для баса. См. Pougin, «Meyerbeer; notes biographiques» (П., 1864); Blaze de Bury, «Meyerbeer, sa vie, ses oeuvres et son temps» (П. 1865); Herman Mendel, «Giacomo Meyerbeer, eine Biographie» (Б., 1868); его же, «Giacomo Meyerbeer, sein Leben und seine Werke» (Б., 1869); «Biographie universelle des musiciens», Fetis; Felix Clement, «Les inusiciens celebres»; Adolphe Jullien, «Musiciens d'aujourd'hui» (П. 1894); A. H. Серов, «Критичесия статьи» (1892 и сл.).
   Н. С.

   Мекка (Mekka, Makka, Om-el-Kora y apaбов, т. е. мать городов) – священный гор. магометан, родина Магомета, поставившего каждому правоверному в обязанность хоть раз в жизни посетить М.; лежит в арабской пров. Геджас, в узкой, бесплодной долине, окруженной обнаженными вершинами и орошаемой ручьем Вади-ель-Тарафеин. Состоит из Верхнего и Нижнего города и нескольких предместий. Улицы широки, но грязны; одна только большая площадь, на которой славная мечеть. Во время богомолья открывается масса лавок и кофеен. Защищена М. несколькими сторожевыми башнями и двумя крепостями. Вода в колодцах солоноватая; лучшая вода приходит по водопроводу из-за 40 км 50 – 60 тыс. жит. (прежде более 100 тысяч). Гавань М. – Джидда на Красном море. Средоточие жизни города и всего магометанского мира – главная мечеть, Бейт-Ул-лах, т. е. Божий Дом, или Эль-Харам, т. е. Неуязвимая, к которой не смеют приближаться ни христиане, ни иудеи. Это – старинное строение, не отличающееся ни красотой, ни величиной, с 19 воротами и 7 минаретами, замечательное только Каабой. Теперь богомольцы (хаджи) отправляются в М. все более и более не караванным путем, а морем, особенно из британской Индии и нидерландского Малайского архипелага, а также из русских владений. Из этих стран число хаджей увеличивается, из других – значительно уменьшается; нет прежних богатых приношений, и вместе с тем падает значение М.; многочисленные школы и благотворительные учреждения в упадке; промышленность ограничивается изготовлением огромного количества четок; торговля незначительна, а прежде М. была центром обмена между Аравией, прочей Азией, Европой и Африкой. При Птолемеях М. называлась Макарабай; при Магомете принадлежала корейшитам, а после него, вместе со всей областью, стала собственностью его потомков и долго отстаивала свою независимость от халифов. Позднее османские султаны приняли титул охранителей священных гор. М. и Медины, но влияние их было ограниченно. В 1803 г. М. взята и разграблена вагабитами; позже Мегмет Али, египетский паша, подчинил ее своему владычеству; в 1840 г. она перешла к Турции. В XVl в. итальянцу Л. Бартеме, переодетому в арабское платье, удалось посетить М. Позже посетили и описали М. Бадиа Лебиа (1807), Зеетцен (1809), Буркгардт (1811), Рош (1842), Буртон (1852), Мальтцан (1860), Сноук Гургронье (1885). Ср. Burton, «Personal narrative of a pilgrimage to El Medina and Mecca» (3 изд., 1879); Kean, «Six months in the Hejaz» 1881), Snouck Hurgronje, «Mekka» (Гаага, 1889) и его же, «Bilder aus М.» (Лейд., 1889).

   Меконг (Me-kong, Mekiang; прежде Камбоджа) – одна из гл. рек Индокитая. Берет начало под именем Тса-Чу в Тибете, под именем Лан-тсан протекает кит. пров. Юннан, потом Сиам и франц. колонии Камбоджу и Нижн. Кохинхину и впадает в ЮжноКитайское море. Подвержена разливам, происходящим от таяния снегов в Тибетских горах и в еще большой степени от обильных дождей летнего муссона. Разделяется на 3 рукава со многими разветвлениями. Расширение рукава Удонг образует бассейн оз. Тале-Сап, богатый рыбой, и уровень которого находится в зависимости от уровня М., т. е. в сухое время течение из оз. в М., в дождливое из М. в оз.: последнее, следовательно, запасает большее количество воды. Даже в сухое время года большие суда доходят с моря до старинного гор. Пном-Пеня, у разветвления на рукава. Выше мешают судоходству стремнины. Длина М. 4500 км.

   Мексиканский залив – часть Атлантического океана у берегов С.-А. С. Шт. и Мексики; проливом между полуо-вами Флорида и Юкатан, шириной в 712 км, соединяется с Атлантическим океаном. Островом Кубой пролив делится на две неравные части: 185 км, между Юкатаном и Кубой, соединяется с Карибским морем и 225 км, между Флоридой и Кубой, с Атлантическим океаном. Форма залива близка к овалу, большая ось которого с ЮЗ на СВ равняется 1760 км, а меньшая – 1125 км. Южная часть залива назыв. Кампешевой бухтой, а сев. – Апалачевой бухтой. Немного маленьких островов расположено преимущественно у берегов залива. Наибольшая глубина – 3400 м; севернее Кубы средняя глубина около 3000 м. Берега мелки и представляют немного хороших гаваней (Веракруц в Мексике, Новый Орлеан в Луизиане, Мобиль в Алабаме, Пенсакола во Флориде, Гаванна на Кубе). В М. залив, кроме маленьких горных речек, впадают только две большие реки: Миссисипи и Pиoдель-Норте. Перед берегами Юкатана и Флориды, на протяжении 200 км, тянется полоса в 200 м глубины, переходящая затем в Кампешскую и Флоридскую мели. Из М. залива начинается морское течение, дающее начало Гольфстриму.

   Мектеб – низшая мусульманская школа.

   Меланхолия (от melaV и coloV – черная желчь) – в русской терминологии «мрачное помешательство» – один из характерных видов душевного расстройства. Сущность психических изменений при М. заключается в том, что субъект находится в печальном, подавленном настроении, не мотивированном или недостаточно мотивированном внешними обстоятельствами, и что психическая деятельность его вообще сопровождается неприятными, болезненными мучениями. Вместе с тем, в сознании преобладают представления, соответствующие грустному расположению духа; фантазия и воспоминания больного направлены исключительно на неприятные вещи и события, он все видит в мрачном цвете, ничто его не радует, жизнь становится ему тягостной, стимулы к деятельности слабеют или совершенно исчезают, он делается малоподвижным, безучастным к своим важнейшим жизненным интересам, считает лучшим исходом смерть, которая нередко осуществляется путем самоубийства. Во многих других случаях на почве этого угнетаемого состояния духа возникают нелепые бредовые идеи и обманы чувства. Что касается первых, то они преимущественно имеют характер самообвинения: больные обвиняют себя в каком-нибудь проступке или преступлении против религии или нравственности, нередко приписывают себе совершенно фантастические, чудовищные действия, ожидают за них такие же чудовищные наказания. Кроме бреда самообвинения встречается также бред преследования или так назыв. бред отрицания: ничего больше нет, люди исчезают, мир и жизнь кончаются и т. п. Особенную разновидность М. составляют те случаи, в которых бред имеет преимущественно инохондрический характер, напр., больные чувствуют, что у них все отверстия тела заросли, кишки гниют, желудок провалился, они сделались деревянными, стеклянными, превратились в животное и проч. Обманы чувств большей частью, по содержанию своему, стоят в соответствии с идеями бреда: больные слышат проклятия, стон детей, бряцание цепей, видят приготовления к казни, трупы своих родных, ощущают запах мертвечины, серы, ползание змей по телу. Как в тех случаях, где М. протекает исключительно в виде беспричинного угнетенного состояния, так и тогда, когда сознание наполняется перечисленными идеями бреда и галлюцинациями, по временам больные подвергаются приступам сильнейшей тоски со страхом и двигательным возбуждением, и под влиянием этих приступов иногда впадают в неистовство (raptus melancholicus). Независимо от того М. вообще сопровождается понижением общего питания, как вследствие недостаточного аппетита и отказа от пищи, так и вследствие болезненного изменения процессов усвоения, обмена веществ и кровообращения. Большей частью бывает, кроме того, упорная бессонница. При одной из разновидностей М. (так назыв. melancholia attonita) наблюдается в течении продолжительного времени полная неподвижность, оцепенение мышц. Весьма часто М. не составляет самостоятельной душевной болезни, а только эпизод, одну из стадий сложного душевного расстройства, напр., кругового, периодического помешательства, мании и др.; тогда она длится недолго и сменяется другими симптомами. В тех же случаях, когда М. является психическим, самостоятельным заболеванием, она всегда длится, по крайней мере, 8 – 10 месяцев и затем больной может совершенно выздороветь. Если же выздоровление не наступает, то М. или становится хронической, или преобразовывается во вторичное слабоумие, причем болезнь уже становится неизлечимой. Во всяком случае, при длительном течении М. интенсивность грустного аффекта, психической боли, постепенно уменьшается. Значительная часть больных с М. умирает от самоубийства или от общего истощения, вследствие недостаточного питания. При затяжном. течении М. предрасполагает к развитию легочной чахотки. Причины М. совпадают с причинами душевных болезней вообще. Лечение лучше всего производится в специальных заведениях. Ср. KrafftEbing, «Die Melancholie. Klin. Studie» (1874); Christian, «Etude de la melancholie» (1876).

   Мелетий Смотрицкий – один из даровитейших южно-русских ученых, сын каменецкого городского писаря Герасима Смотрицкого, написавшего предисловие и стихи для острожской Библии 1581 г. и бывшего ректором острожского училища. М. род. около 1578 г., учился в острожской школе, в 1601 г. был отправлен Константином Острожским в Вильно, в иезуитскую коллегию; по окончании курса. путешествовал по Германии, слушал лекции в Лейпциге и Виттенберге. В 1610 г., под псевдонимом Феофила Орфолога, он издал в Вильно очень талантливо и горячо написанное полемическое сочинение против униатов и латинян: Фринос или плачь восточной церкви, с объяснением догматов веры (Jrhnoz, to jest Lament jedynej sw. powszechnej apostolskiey wscbodnioy cerkwie" (Вильно, 1610). «Фринос» имел огромный успех. Скоро, однако, М. начинает колебаться в своих убеждениях, вероятно, из желания мира и единения церквей. Вступив в виленское православное братство, он в то же время ведет тайные переговоры с униатами и мечтает покончить несогласия публичным диспутом, на который сперва соглашались обе стороны, но за 3 дня до диспута православное духовенство и братчики отказались принять в нем участие. Когда М. убедился в невозможности примирения, он остался верен православию [в 1618x или 1919 г. постригся (до тех пор он назывался Максимом)] и стал вести строго подвижническую жизнь, что снова снискало ему уважение братчиков. При погребении виленского архимандрита Карповича М., избранный на его место и еще раньше возведенный константинопольским патриархом в сан полоцкого архиепископа, сказал проповедь (изд. в Вильно в 1620 г.), составляющую один из лучших образцов южно-русского ораторства. Между 1620 и 1623 гг. М. издал по-польски ряд полемических трактатов, в которых искусно связывает дело православных с исконными политическими вольностями Литвы и Польши. В ноябре 1623 г. был убит в Витебске униатский епископ Иосафат Кунцевич, что вызвало репрессалии со стороны польского правительства. Полагали, что и Мелетию, как выдающемуся борцу православия, угрожала опасность, и что из страха он тогда же решился принять унию, но предварительно уехал на Восток, надеясь устроить общее объединение церквей. Но теперь доказано (С. Голубев, «Киевский митроп. Петр Могила и его сподвижники», Киев, 1883, гл. III, стр. 80 – 240 и приложения), что опасность для М., которого никак нельзя было уличить в подстрекательстве граждан Витебска, была очень незначительна; на Восток же он отправился с другой целью. Дело в том, что в православных братствах, особенно в старейших, как виленское и львовское, главная роль от иерархов перешла к мирянам-братчикам; хотя М. «от головы до ног убирали в золото», но власти ему не давали. Самолюбивый М. решился, с помощью вост. патриархов, завоевать надлежащее, по его убеждению, положение для клира и в конце 1623 г. через Киев отправился в Константинополь, с ведома и благословения киевского митроп. Иова Борецкого, который всецело сочувствовал ему в этом деле. Из Константинополя М. проехал в Палестину и в конце 1625 г. вернулся на родину с грамотами, уничтожающими ставропигию братств. Слух об этих грамотах еще прежде взволновал православных, и М. в Киеве был принят очень дурно: Заxapия Копыстенский не пустил его в Kиeвo-Печерскую обитель. Опубликование грамот вызвало целую бурю: они были объявлены подложными, и Мелетия вместе с Борецким громко называли отступниками и униатами. Чтобы доказать лживость этих обвинений, митрополит и М. произнесли анафему на латинян и униатов, но это мало помогло им. Виленское и львовское братства послали к константинопольскому патриарху за разъяснением грамот, причем не поскупились и на обычные подарки. Патриарх разъяснил, что ставропигиальные права старейших братств не подлежат уничтожению. После этого М. не решался ехать в Вильно и должен был оставаться в крайне стесненном положении, «на чужих хлебах». Когда М. стал просить место настоятеля в богатом Дерманском монастыре, власти изъявили согласие, но при условии его перехода в унию. М. согласился и был присоединен 6 июня 1627 г., только просил держать это в тайне для пользы дела: он надеялся искусной политикой увлечь за собой многих. Присоединениe М. вызвало большую радость и в римской курии. 8 сент. 1627 г. М. устроил собор в Киеве, на котором взялся составить для православных катехизис, а прежде разъяснить главные пункты несогласия православных с католиками. Чтобы не быть уличенным в измене, он сам извещает виленских братчиков о своих сношениях с униатами, которые будто бы хотят «папежа оставити». Но обман плохо удается ему: в народе ходят упорные слухи о его переходе, и многие дерманские монахи покидают управляемый им монастырь; верят ему только киeвскиe иepapхи. На 6-й неделе великого поста 1628 г. собрался собор в Гродеке, на который М. представил свое разъяснение разностей исповеданий, по его мнению не важных, так что только несправедливое предубеждение православных мешает единению церквей и ставит народ в тяжелые условия. Собор нашел его соображения небезосновательными и решил готовить общественное мнение к соединению церквей. По возвращении в Дермань, М. работает над трактатом, который он назвал «Апологией своего путешествия на Восток» («Apologia peregrinatiey do Kraiow wscbodnych», Львов, 1628); здесь он говорит, что целью его поездки было собрать верные сведения о догматах истинной веры, от которых отступили в последнее время русские богословщики (Зизаний, Филалет, Орфолог, т. е. он сам, и др.). Он предлагает собрать собор и восстановить единение церквей, причем льстит своим соотечественникам, бранит невежественных греков и ловко, как будто мимоходом, указывает на те выгоды, которые получат от подчинения Риму и дворянство, теперь униженное, и народ, который только тогда утрет свои ежедневно проливаемые слезы. Один экземпляр своей «Апологии» М. послал Петру Могиле, а другой митроп. Иову Борецкому и последнего просил, рассмотрев, обнародовать книжку. Могила и Борецкий не могли согласиться на это, так как М. пошел гораздо дальше, чем они предполагали: они готовы были допустить почетное, так сказать титулярное, главенство папы и желали примирения с католиками на правах равенства – а М. предлагал полное подчинение и признание всего прошлого ошибкой и даже ересью. Но выступить открыто против М. они тоже не могли, так как были скомпрометированы своими прежними с ним соглашениями. Напрасно прождав от них ответа, М. отправил рукопись Апологии к Саковичу, и уже в начале августа 1628 г. появились первые листы книги в польском переводе. Экземпляры их оказались и в Киеве у лиц, съехавшихся на собор, и привели православных в крайнее озлобление против автора. 13 авг. к нему пришли уполномоченные от собора и спросили его, намерен ли он отказаться от «Апологии», так как иначе он не будет допущен на собор. М. пытался защищать свою книгу, но, видя настойчивость депутатов, должен был признать возможность исправлений и даже приостановки печатания. Скоро он убедился, насколько народ возбужден против него, и написал митрополиту покаянное письмо, по прочтении которого собор послал к нему вторую депутацию с требованием полного отречения от «Апологии». 15 августа М. принужден был участвовать в торжественном анафематствовании своей книги, причем он ее топтал ногами и палил огнем (значительную часть вины своей он возложил на переводчика и издателя книги), 24-го августа М. уехал из Киева, и немедленно протестовал печатно против своего насильственного отречения. С этих пор он уже открыто объявляет себя униатом и всецело подчиняется руководству иезуитов. В 1629 г. М. издал «Паренезис или напоминание народу русскому» («Paraeaeisis albo napomnieuie do narodu ruskiego», Краков), где, оправдывая свой переход в унию, говорит об упадке училищ среди православных и предлагает особую патриархию, но вообще держится умеренного тона и высказывает горячее сочувствие страданиям народа. В том же году священник Андрей Мужиловский резко и энергично возражает на его «Апологию», тоже по-польски, книгой «Антидот», а М. отвечает ему трактатом: «Exethesis..., to iest Rozprawa miedzy Apologia у Antidotem» (Львов, 1629), уже в раздраженном и придирчивом тоне. За «Расправу» католики прозвали Мелетия польским Цицероном. В том же году, в октябре, М. участвовал в львовском соборе униатов с православными, на который он возлагал большие надежды. Но собор не удался, так как из православных почти никто не явился. С тех пор М. смирно жил в своем Дерманском м-ре, истязая себя власяницей и постами и собирая библиотеку. Он умер 27 декабря 1633 г. Единственное произведение М., надолго его пережившее, составлено им в первый период его деятельности, когда он был простым монахом и учителем в школе виленского братства: это – его грамматика. М. был для того времени отличный филолог; он преподавал по-латыни artes humaniores и сличал славянский Новый Завет с греческим оригиналом; в то же время он учил и славянскому языку, который на ЮЗ России, в виду сильной полонизации языка разговорного, становился малопонятным даже для священников, а между тем основательное знание его было крайне необходимо для многочисленных издателей и справщиков. Так как грамматика Лаврентия Зизания была мало удовлетворительна, М. составил и издал в Вильно, в 1618 г., свою, нет окончания?

   Мелизмы – фигуры, украшающие мелодию: аподжиатуры долгая, краткая, двойная, группетто, трель простая, двойная, mordent и пр. В пении мелизматическом на один слог слова приходится несколько мелизматических нот, в противоположность силлабическому, в котором на каждый слог приходится по одной ноте.

   Мелисса (Melissa L.) – род растений из семейства губоцветных (Labiatae). Это – многолетние травы, стебли которых несут городчатые или пильчато-городчатые листья и белые или желтоватые цветки, собранные ложными кольцами. Цветок состоит из колокольчатой или трубчато-колокольчатой двугубой чашечки с 13 жилками (верхняя губа почти плоская, трехзубчатая, нижняя двураздельная), двугубого венчика (верхняя губа выемчатая, нижняя трехлопастная, с более широкой средней лопастью), с несколько согнутой вверх и немного выдающейся из чашечки трубочкой, четырех двусильных тычинок, из которых наружные длиннее внутренних и сближены под верхней губой (гнезда пыльников расходящиеся) и пестика с двулопастным рыльцем и четырехорешковой завязью. Всех видов М. насчитывается около 3 – 4, растущих в Европе, в Западной и Средней Азии. Наиболее обыкновенный вид – М. officinalis L., называемый иначе лимонной травой, так как содержит до 25 % эфирного масла, с лимонным запахом. Вид этот дико растет в Южной Европе и в Средней Азии, у нас иногда разводится как медицинское растение. Это – многолетняя трава, прямые, ветвистые и более или менее железистоволосистые стебли которой достигают 0,6 – 1,25 м высоты. Листья удлиненно черешчатые, в среднем до 4 см длины и до 3 см ширины, яйцевидные, тупые или заостренные, у основания округленные, притупленные или сердцевидные, по краю городчатопильчатые. Средней величины белые цветки сидят пучками по 3 – 5 в пазухе верхних листьев и все обращены в одну сторону; верхняя губа чашечки широкая, с маленькими зубчиками; зубцы нижней губы треугольно ланцетные; венчик почти вдвое превышает чашечку. Известно несколько садовых разновидностей. В медицине трава, folia Melissae s. М. citratae, а также препараты из нее, Aqua Melissae, Oleum Melissae, и др. употребляются, как потогонные и нервоукрепляющие средства.

   Мелодия (от греч. melos – пение, melodie – франц., нем., melodia – итал.) – певучее последование звуков, принадлежащих к какой-нибудь гамме или ладу. В М. допускаются неотдаленные модуляции, но преобладание главного лада необходимо. Кроме того, М. должна иметь симметрическое настроение и определенный ритм. М., как музыкальная мысль, должна быть закончена тонально и ритмически, т. е. иметь каденцию в конце. М., состоящая не из равномерных протяжных нот, а из нот разной длительности, заключает в себе мотив, т. е. известную ритмическую фигуру, которая повторяется в первоначальном или измененном виде и составляет рисунок М. Мелодия музыкальной пьесы, выполняемая голосом, называется кантиленой. М. имеет формы предложения, или периода, или коленного склада. М., не имеющая строго ритмической симметричной формы мотива, называется речитативом. В обширном сочинении М., имеющая преобладающее значение, называется главной, другие же, менее значительные – второстепенными. Чаще всего М. помещается в верхнем голосе, но встречается и в среднем, и в нижнем. М. составляет главный элемент в музыке; без нее не обходилось и не обходится ни одно музыкальное сочинение, носящее на себе печать дарования, будь оно безыскусственным продуктом народа или плодом сознательного творчества. Для слушателя музыка без М. – то же, что картина без рисунка. Мелодист – композитор, богато одаренный мелодическим талантом, а также любитель.
   М. Н. С.

   Мелодрама – чтение текста с сопровождением музыки с целью усилить впечатление. Идею М. приписывают Ж. Ж. Руссо. М. встречается эпизодически не только в драмах, но и в операх («Фрейшютц» Вебера, сцена в Волчьей долине; отдельные сцены в «Прециозе» Вебера), а также в музыке к «Эгмонту» Бетховена, к «Струэнзе» Мейербера. Одно время в Петербурге пользовалась успехом в концертах мелодекламация, т. е. чтение стихов под аккомпанемент фортепиано. Пропагандистом ее был Г. А. Лишин. Монодрамой называется чтение текста одним лицом под аккомпанемент музыки, дуодрамой – двумя лицами.
   К концу XVIII ст. слово М. начинает употребляться в ином значении, получившем наибольшее распространение; так называется театральное представление для народа, трагического содержания, с примесью грубого комизма, сопровождаемое танцами и музыкой. Музыка предшествовала выходу действующих лиц и возвещала наступление чувствительных мест. Постепенно создался особый род сценических произведений, из которых музыка исчезла, но преобладающим элементом осталось внешне страшное или ужасное, рассчитанное на слезливую сентиментальность. В М. главной целью автора являются эффекты, которым приносится в жертву всякое правдоподобие. Предтечей М. был Вольтер, который находил, что в драме должны найти себе место «великие выражения страстей, все могущественные картины человеческих несчастий, все ужасные черты, проникающие до глубины души», способные «разрывать сердце». Пьесы Вольтера были, по замечанию Франциска Сарсе, посредствующим звеном между М. и лжеклассической трагедией. Не остался без влияния на франц. театр слезливый и «страшный» Коцебу. Наиболее характерными представителями М. были Пиксерекур (Pixerecourt), Кенье (Caigniez) и Кювелье де Три (Clivelier de Trye), прозванные в насмешку Корнелем, Расином и Кребильоном М. Успех М. Пиксерекура был громадный. Его произведения отличались от других драматическими эффектами, движениями, патетическими положениями и контрастами. Его диалоги действовали могущественно на толпу. Более 20 лет «Виктор или дитя леса» (1798) привлекал публику. Кенье, не столь неистовый, с менее напыщенным слогом, был для Пиксерекура опасным соперником своими пьесами «Суд Соломона» (1802) и «Сорокаворовка» (1815). Кювелье де Три слабее своих соперников, но столь же плодовит. В М. «30 лет или жизнь игрока» (1827) Дино и Дюканж приблизились к естественным сценическим условиям; эта пьеса была сигналом поворота к бульварной драме и возвращения к требованиям если не художественности, то правдоподобия. В России переводная франц. М. и переделки ее царили на сцене во второй четверти XIX в. Пьесы эти, при блестящем исполнении (Каратыгин, Брянский, Щепкин, Сосницкий и др.), очень нравились массе, потому что были понятны без усилий и занимательны, не возбуждая горького чувства. Из весьма немногочисленных оригинальных русских М. выдаются произведения Кукольника и драма в стихах К. П. Бахтурина «15 лет разлуки» (1835). Переворот, произведенный в русск. театре Островским, изгнал переводную французскую М., но на месте ее появились в 60-х гг. своеобразные пьесы, которые можно называть бытовой русской М. Таковы пьесы Штеллера («Ошибка молодости», 1870) и в особенности Дьяченко. Обладая недюжинным знанием сцены, эти писатели весьма ловко облекали незамысловатую обличительную тенденцию и прописную мораль в форму бытовых явлений, а ходульность и фальшь положений прикрывали эффектностью и сценичностью действия. Успеху этих пьес немало содействовала блестящая игра В. В. Самойлова, охотно тратившего свое дарование на воспроизведение лиц дьяченковского репертуара.

   Мельбурн (Melbourne) – главн. гор. британской колонии Виктории, на ЮВ Австралии) на бер. р. Ярра-Ярра, в 12 км от ее впадения в зал. Порт-Филипп, под 37°53ў ю. ш., на высоте 213ў над ур. м.; основан в 1837 г. Благодаря плотине у устья р. и второй, на полпути от г., М. имеет превосходную гавань для океанских кораблей, соединенную с городом железной дорогой. Торговля М. сильно развилась со времени открытия здесь золота в 1851 г. и теперь равна почти 9/10 всей торговли в Виктории. Город освещен газом и имеет отличный водопровод из р. Пленти, в 27 км от гор.; озеро Ян-Ин также обращено в резервуар, вместимостью в 6422 милл. галлонов. Публичная библиотека, университет, институт механиков, музей; несколько ежедневных и других периодических изданий; несколько театров, ботанический сад. Большой простор для устройства доков и пристаней; пароходное, железнодорожное и телеграфное сообщение со всеми главными гор. Виктории и др. соседними колониями; подводные кабели. Хороший климат. Русское генеральное консульство – единственное в Австралии. Жит. (1891) 491378.

   Мельников (Павел Иванович) – выдающийся беллетрист-этнограф; известный под псевдонимом Андрей Печерский. Род. 22 окт. 1819 г. в Нижнем Новгороде, где отец его был начальником жандармской команды. В 15 лет М. окончил нижегородскую гимназию, а в 18 лет был кандидатом словесного факультета Казанского унив. Его оставили при университете для приготовления к кафедре славянских наречий, но на одной товарищеской попойке он так «увлекся», что было принято решение об отправке его в Шадринск уездным учителем, и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии. На каникулах М. ездил на уральские заводы и знакомился с народным бытом, «лежа у мужика на палатях». Часть своих наблюдений он поместил в «Отеч. зап.» 1839 г. («Дорожные записки») и с тех пор становится довольно деятельным сотрудником журнала Краевского и его «Литерат. газеты» (статьи по истории и этнографии, переводы из Мицкевича, неудачная повесть в стиле Гоголя – «Эльпидифор Васильевич»). В 1839 – 46 г. М. был учителем истории в нижегородской гимназии. Педагогическая деятельность его тяготила, и для рядовых учеников он был малоудовлетворительным учителем; но в учениках даровитых он возбуждал жажду знания, и ему обязаны любовью к истории два выдающихся русских историка – Ешевский и Бестужев-Рюмин. С большой охотой променял М. свое учительство на место чиновника особых поручений при нижегородском губернаторе; почти одновременно он был назначен редактором «Нижегор. губ. вед.», в которых хорошо поставил отдел разработки местной старины. Разыскания в местных архивах доставили ему звание члена-корреспондента археографической комиссии. Предметом его служебной деятельности были почти исключительно дела раскольничьи, очень многочисленные в Нижегородской губ. С раскольничьим бытом М. был хорошо знаком с детства по Семеновскому у., где ему после матери досталось маленькое имение. Через приятелей-раскольников М. доставал старопечатные и рукописные богословские сочинения и скоро мог переспорить лучших раскольничьих начетчиков. В его служебном формуляре значатся такие отличия, как обращение в единовеpиe путем собеседований нескольких раскольничьих скитов. Отчеты М. по исполнению раскольничьих поручений обратили на него внимание мин. внутр. дел; в последние годы царствования Николая I он стал для центральной администрации первым авторитетом по расколу. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью; он предлагал, например, в тех местах, где живут православные и раскольники, брать рекрутов только с раскольников, а детей от браков, совершенных беглыми попами, отнимать у родителей и отдавать в кантонисты. Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной. В 1853 г. на него жаловалась в сенат жена его приятеля раскольника Головастикова, при внезапном ночном обыске в доме которой он не пощадил постели только что родившей женщины, ища «запрещенных» икон и т. п. предметов. Новое царствование застало М. в Москве, производящим ряд обысков в домах раскольников с целью изловить раскольничьих попов австрийской иерархии. От М. потребовались теперь услуги иного рода. Вновь назначенный министр внутренних дел Ланской поручил ему составление всеподданнейшего отчета за 1855 г., и М., следуя предначертаниям министра, в общих чертах наметил главные реформы царствования Александра II. В ряде записок о расколе, которые М. составил в конце 1850-х гг. для мин. внутр. дел и вел. кн. Константина Николаевича, он стоял за широкую терпимость. Этот внезапный поворот породил разные нелестные и упорно державшиеся слухи, которые нашли печатное выражение в герценовском издании, а в России – в «Доморощенных Набросках» злого Щербины («Соч.» Щербины изд. 1873 г. стр. 355; ср. также Лескова в «Ист. Вест.» 1883 г., №5). Дело объясняется, однако, гораздо проще. Даровитость М. была исключительно беллетристического свойства: он проницательно наблюдал и изучал, но в сфере государственной жизни у него самостоятельного суждения не было, и он следовал господствующему течению. – В 1857 – 58 гг. М. поместил в «Русском Вестнике» и «Современнике» ряд рассказов – «Старые годы», «Медвежий угол», «Бабушкины рассказы» и др., – занявших в обличительной литературе первое место после «Губернских Очерков» Щедрина. Особенно хороши «Старые годы»: эта картина старобарского самодурства до сих пор не утратила интереса, потому что нарисована с истинно художественной правдивостью и превосходно воспроизводит все детали давно исчезнувшего быта. Менее интересен теперь «Медвежий угол», рисующий виртуозность, до которой доходили в казнокрадстве инженеры; но в свое время рассказ нашумел чрезвычайно и переполошил все ведомство путей сообщения. Когда М. хотел собрать в одну книжку свои обличительные рассказы, получился такой эффект, что цензура воспротивилась их появлению, и сборник вышел только много лет спустя («Рассказы Андрея Печерского», СПб., 1875). В этом сборнике заслуживает внимания, между прочим, рассказ «Красильниковы», напеч. еще в «Москвитянине» 1852 г. и составляющий едва ли не первое по времени обличение «темного царства» русского купечества. Переведенный на службу в СПб., М. в 1859 г., с небольшой субсидией, стал издавать газету «Рус. Дневник»; но этот официозный орган, не имевший к тому же иностранного отдела, не пошел и прекратился на 141-м номере. Затем М. составил 3 тома ценного секретного издания «Сборник постановлений, относящихся к расколу», и был наиболее деятельным членом комиссии по собиранию материалов для историкодогматического изучения русских сект. В 1862 г. вышли его «Письма о расколе» (из «Северной Пчелы»). С назначением министром Валуева Мельникова, отчасти под влиянием разоблачений Герцена, стали оттирать; в возникшей в 1862 г. официальной «Сев. Почте», где М. рассчитывал быть редактором, ему отвели второстепенное положение заведующего внутренним отделом. В 1863 г. ему поручено было составить брошюрку для народа «О русской правде и польской кривде», которая продавалась за несколько копеек и разошлась тираж. 40000 экз. В 1866 г. М. переселился в Москву, причислившись к московскому генерал-губернатору, и деятельно начал сотрудничать в «Московских Вед.» и «Русском Вест.», где им были помещены «Исторические очерки поповщины» (1864, 5; 1866, 5 и 9; 1867, 2; часть отд. СПб., 1864), «Княжна Тараканова» (отд., М., 1868), «Очерки Мордвы» (1876, 6 и 9 – 10), «Счисление раскольников» (1868, 2), «Тайные секты» (1868, 5), «Из прошлого» (1868, 4), «Белые голуби, рассказы о скопцах и хлыстах» (1869, № 3 – 5) и мн. др. С 1871 г. М. печатал в «Рус. Вест.» «В лесах», в 1875 – 81 г. – продолжение их, «На горах». Последние 10 – 13 лет жизни М. прожил частью в своем имении под Нижним, сельце Ляхове, частью в Нижнем, где и умер 1 февраля 1883 г. С появлением «В лесах» (М., 1875; СПб., 1881) М. сразу выдвигается в первые ряды литературы. Его любезно принимал наследник престола, будущий имп. Александр III; несколько раз он был представлен имп. Александру II. В 1874 г. моск. общество любителей русской словесности праздновало 35-летний юбилей его литературной деятельности. «В лесах» и «На горах», впервые познакомившие русское общество с бытом раскола, – произведения столь же своеобразные, как своеобразно их происхождение. М. совершенно не сознавал ни свойств, ни размеров своего таланта. Весь поглощенный служебным честолюбием, он почти не имел честолюбия литературного и на писательство, в особенности на беллетристику, смотрел как на занятие «между делом». Побуждение облечь свое знание раскола в беллетристическую форму было ему почти навязано: даже само заглавие «В лесах» принадлежит не ему. В 1861 г. в число лиц, сопровождавших покойного наследника Николая Александровича в его поездке по Волге, был включен и М. Он знал каждый уголок нижегородского Поволжья и по поводу каждого места мог рассказать все связанные с ним легенды, поверья, подробности быта и т. д. Цесаревич был очарован новизной и интересом рассказов М., и когда около Лыскова М. особенно подробно и увлекательно распространялся о жизни раскольников за Волгой, об их скитах, лесах и промыслах, он сказал М.: «Что бы Вам, Павел Иванович, все это написать – изобразить поверья, предания, весь быть заволжского народа». М. стал уклоняться, отговариваясь «неимением времени при служебных занятиях», но Цесаревич настаивал: «Нет, непременно напишите. Я за вами буду считать в долгу повесть о том, как живут в лесах за Волгой». М. обещал, но только через 10 лет, когда служебные занятия его совсем закончились, приступил к исполнению обещания, без определенного плана, приготовив лишь первые главы. Все возраставший успех произведения заставил его впасть в противоположную крайность: он стал чрезвычайно щедр на воспоминания об увиденном и услышанном в среде людей «древнего благочестия» и вставлял длиннейшие эпизоды, сами по себе очень интересные, но к основному сюжету отношения не имевшие и загромождавшие рассказ. Особенно много длинных и ненужных вставных эпизодов в «На горах», хотя редакция «Русск. Вестн.» сделала в этом произведении М. огромные сокращения. В сущности, ценны только первые две части «В лесах». Тут вполне обрисовались почти все главные типы повествования: самодур, в основе честный и благородный «тысячник» Чепурин; вся в него дочь – гордая и обаятельная Настя; сестра Чепурина, раскольничья игуменья Манефа, которая весь сжигающий ее огонь страстей, после того как ей не удалось устроить свое личное счастье, направила на то, чтобы возвеличить и прославить свою обитель; незаконная дочь ее – огонь-девка Фленушка, отчаянная пособница всяких романических приключений, но тем не менее пожертвовавшая своим сердцем, чтобы угодить матери. В первых же двух частях вполне определились и отрицательные типы: корыстолюбивый и низкий красавец Алексей Лохматый, проходимец и фальшивомонетчик Стуколов, его пособник – игумен Михаил и, наконец, сладкогласный певун, ревнитель веры и великий начетчик Василий Борисович, то и дело убегающий с девицами в кусточки, с благочестивым возгласом: «Ох, искушение». К характеристике всех этих лиц остальные две части «В лесах» и «На горах» решительно ничего не прибавляют.
   Интерес новизны представляет только семья рыбопромышленника Смолокурова («На горах»), нежного отца и человека как будто совсем порядочного, но в торговом деле без зазрения совести надувающего самого близкого приятеля. В первых двух частях «В лесах» вполне очерчены и те картины быта, на которые М. такой удивительный мастер: обеды, обряды, промыслы, гулянки, моления, скитская жизнь, прения о вере; дальнейшие повторы всего этого очень утомительны. Особенно скучны десятки страниц, которые М. посвящает переложению в разговоры раскольничьей догматики. Зато первые две части «В лесах» принадлежат к самым увлекательным книгам русской литературы. Они открывают совершенно новый (теперь уже ставший достоянием истории), удивительно колоритный мир, полный жизни и движения. Полудикие люди заволжских лесов в художественном изображении Печерского возбуждают не только холодное любопытство, но и самое живое участие. Сильнейшая сторона «В лесах» – в прелести самого рассказа. Самая обыкновенная вещь – обед, прогулка, парение в бане – превращается у М. в увлекательную эпопею, благодаря долгому общению с народом Поволжья, М. до того усвоил народную речь, что пользуется ею не только в разговорах, но и там, где идет повествование от лица автора, при описаниях природы и т. д. Главный недостаток последних произведений М. тот, что М. взял только казовую сторону жизни. Перед нами какой-то вечный праздник. «Тысячники» то и дело задают баснословные пиры с десятками блюд; как парень – так красавец, как девка – так краля писанная, и как парень увидит девку – так сейчас у них пошла любовь, а в следующей главе уже раздвигаются кусточки и следует ряд точек. Скитскую жизнь М. изображает только со стороны сладкоедения и гулянок. Трудовой жизни М. почти не коснулся и один только раз очень зло осмеял артельные порядки, которые вообще терпеть не может, наряду с общинным землевладением. Строго говоря, «В лесах» и «На горах» рисуют только жизнь богатых и разгульных «тысячников» и прикрывающих мнимой святостью свое тунеядство и разврат скитников. Рассказы Печерского не дают никакого ключа к пониманию внутренней сущности такого огромного, глубокого движения, каким является раскол. Почему эти столь жизнерадостные люди, только и занятые едой, выпивкой и девками, так крепко держатся «старой веры»? Есть же в психологии людей древнего благочестия какие-нибудь духовные устои, дающие им силу для борьбы с гонениями. И вот их-то М. и проглядел, за пирами и гулянками, почему все великолепное повествование его имеет значение только для внешнего ознакомления с расколом.
   Литература. Для биографии М. имеется ценный и документальный труд П. С. Усова в «Историч. Вест.» (1884, № 9 – 12); ср. также Лесков, в «Ист. Вест.» (1883, № 5); К. Бестужев-Рюмин, в «Ж. М. Н. Пр.» (1883, № 3); брошюру Н. Невзорова (Казань, 1883) и юбилейную речь Иловайского, в «Рус. арх.» (1875, №1). Разбор литературной деятельности М. – и то не столько разбор, сколько пересказ – дал один только Ор. Миллер («Pyccкиe писатели после Гоголя», 3-е изд. 1886).
   С. Венгеров.

   Мельпомена (Melpomenh = поющая) – как указывает само имя, была первоначально представительницей песни вообще, затем жалобной, печальной песни и, наконец, трагедии. Как муза более серьезных по чувству поэтических произведений, она имеет более строгий и серьезный облик, чем остальные ее сестры. Изображалась она девушкой громадной величины (в связи с исполинскими фигурами героев трагедии); голова ее украшалась строфием (повязкой) и венком из виноградных листьев. Одеждой ей служила длинная сирма (surma) и театральная мантия; как символ трагедии, она имела на ногах котурны. В одной руке у нее была трагическая маска, в другой – палица, знак героической силы.

   Мельхиор – сплав, который имеет обширное применение как металл, заменяющий во многих случаях серебро; составляется из меди, цинка и никеля. Отношение составных частей бывает различное: сплав, наиболее похожий на серебро, содержит 50 ч. меди, 25 ч. цинка и 25 ч. никеля; отливки, напр. подсвечники и т. п., делаются из сплава, в котором 60 ч. меди, 20 ч. цинка и 20 ч. никеля. М. тверже серебра, прекрасно полируется, имеет серовато-белый цвет и плавится при яркокрасном калении, причем цинк улетучивается. Для его приготовления металлы, в раздробленном виде и хорошо смешанные между собой, сплавляются в тигле, причем небольшая часть меди помещается тонким слоем сверху и снизу смеси, которая затем покрывается мелким углем и сильно нагревается в печи с обильным притоком воздуха. Или же медь и никель сперва плавятся в тигле, а куски нагретого цинка прибавляются потом. Смесь во всяком случае нужно хорошо перемешивать, чтобы облегчить плавку никеля. Иногда прибавляют свинец или железо с целью получить более белый металл. Анализы нескольких образцов М. дали следующие результаты: 1) меди 50%, никеля 20%, цинка З0%; сплав этот очень ковок и хорошо полируется; 2) меди 50%, никеля 26%, цинка 24%; очень похож на серебро; 3) меди 41%, никеля l8%, цинка 41%, немножко хрупок; 4) меди 50%, никеля 25%, цинка 25%; похож на серебро, белый и ковкий; 5) меди 60%., никеля 20%, цинка 20%; очень тягучий и ковкий, прокатывается в листы и тянется в проволоку; 6) меди 40, 5%, никеля 31,5%; железа 2,5% и цинка 25,5%; имеет вид и качества китайского сплава; 7) меди 50%, никеля 50%; рекомендуется Пелузом как сплав, превосходящий сплавы, содержащие цинк, по своим свойствам и внешнему виду; 8) меди 55%, никеля 24%, цинка 16%, олова 3%, железа 2%; белый металл для ложек и т. п.
   Ю. Каменский.

   Меморандум (лат., буквально: «что должно помнить») – памятная записка, в частности дипломатическая нота, в которой излагается историческое положение какого-либо вопроса и образ действий данного правительства по этому вопросу. В торговле М. называются напоминательные письма разнообразного характера. В полисах морского страхования М. – исчисление опасностей, по отношению к которым страховщик никакого риска на себя не принимает.

   Мемуары (франц. Memoires), записки современников – повествования о событиях, в которых автор М. принимал участие или которые известны ему от очевидцев. От хроник современных событий М. отличаются тем, что в них на первый план выступает лицо автора, со своими сочувствиями и нерасположениями, со своими стремлениями и видами. Очень часто принадлежа лицам, игравшим видную роль в истории, иногда обнимая значительный период времени, например, всю жизнь автора, нередко соединяя важные события с мелочами повседневной жизни, М. являются историческим материалом первостепенной важности. Многое из того, что не нашло себе места в официальных актах, может быть замечено и передано потомству в записках современника и очевидца. Нередко мелкая черта проливает много света на цели и побуждения главных двигателей великих событий: по замечанию К. Н. БестужеваРюмина, в одной строке М. разъясняется иногда то, что остается темным в целых фолиантах дипломатических нот и официальных бумаг. Сообщая сведения о воспитании и первых впечатлениях того или другого исторического лица, М. иногда дают ключ к пониманию его характера. М. различных веков, особенно не предназначавшиеся к печати, остаются памятниками разговорного языка данной эпохи (русские М. XVIII в.). М. и воспоминания литературных деятелей указывают пути, какими шло литературное развитие, и особенно ценны для истории литературы той эпохи, когда печать не пользовалась достаточной свободой: в таких М. выступает то, что вовсе не высказывалось в свое время в печати, а только думалось и чувствовалось. Наконец, всякого рода М. представляют живую разностороннюю картину общественного быта, освещают умственный и нравственный склад общества и выясняют отношение общественного мнения к событиям, происходившим в описываемое М. время. С другой стороны, пользование М. представляет и много опасностей: современник пристрастен к тому или другому лицу, принадлежит к той или другой партии; он может быть человеком лживым, иногда даже и без явной и определенной цели. Поэтому необходимо выяснить личность автора М. и степень доверия, которого заслуживают его сообщения. Но и записки самые пристрастные могут служить драгоценнейшим материалом, раскрывая причины пристрастия или искажения истины и этим самым проливая свет на характеры, побуждения, отношения. Так, например, М. Лафайета, Дюмурье и Наполеона I в сравнении с их собственными депешами и письмами, представляют как бы умышленное искажение истины. М. маршала Мармона часто опровергаются приложениями к ним. Известный деятель французской революции Бертран Барер в своих М. совершенно отрицает свое участие в процессе Марии Антуанетты, а осуждение жирондистов называет «страшной несправедливостью», тогда как из официального «Монитора», на который он сам ссылается, видно, что и в том, и в другом процессе Барер произносил обвинительные речи, и что от него исходило само предложение о предании суду Марии Антуанетты. Наконец, существуют М., имеющие характер анекдотов (например, М. Катта о Фридрихе II, рассказы Штелина о Петре I) и прямо рассчитывающие на занимательность и даже пикантность. Что касается формы М., то дневник имеет несомненные преимущества перед записками, составленными спустя какое-то время, и потому нередко смешивающими события, лица и время. Классическая древность знала только двух авторов М.: Ксенофонта и Цезаря. Истинная родина М. – Франция. Первые опыты в этой области относятся здесь к XIII в. Наивные записки Вильгардуэна о латинской империи стоят еще на рубеже между М. и хроникой, тогда как «Histoire de St. Louis» (около 1310 г.) по праву считается образцом исторических М. Труд Фруассара, охватывающий 1322 – 1400 г., часто принимает характер М., хотя автор и задал ему форму хроники. Воспоминания Филиппа де Комина об эпохе Людовика XI и Карла VIII принадлежат к числу образцовых произведений по вопросам практической политики и в то же время представляют собою памятник художественный. Весьма важны мемуары XVI в., проливающие больше света на политическую и религиозную борьбу той эпохи, чем официальные акты. Сюда относятся М. Мишеля де Кастельно, Агриппы д'Обинье, Блеза де Монлюка (1521 – 1572), Гаспара де Со-Таванна (Saulx-Tavannes, 1530 – 73), Маргариты де Валуа, первой жены Генриха IV, записки которой не выходят из сферы придворной жизни, затем «Memoriae nostrae libri VI» Гильома Парадэна и также полатыни написанное повествование де Ту. Со стороны протестантов оставили М. Лану, Дюплесси Морне (1572 – 1623) и Жан Мержи. Заслуживают еще внимания записки Вильруа (1567 – 1604), герцога де Невер (1574 – 1610), герцога де Бульон (1560 – 86) и принца Людовика де Конде (1559 – 66). М. Брантома отличаются фривольностью, доходящей до цинизма, тогда как в «Economies royales» Сюлли, служащих одним из важнейших источников для истории Генриха IV, отражается благородно чистый характер их автора. При Людовиках XIII и XIV М. писали герцог де Роган (1610 – 29), граф де Поншартрен (1610 – 20), маркиз де Бово, Бассомпьер, Обери, Ришелье, Ларошфуко, кардинал Рец, Сен-Симон, Ноайлль и др. К эпохе регентства и Людовика XV относятся М. Дюкло, аббата Монтюна, герцога Шуазеля. Особенно возросло число М. в эпоху революции (М. Неккера, Безанваля, Феррьера, Александра Ламета, Лафайета, мадам де Сталь, Кампан, Барбару, БильоВаренна, Дюмурье, мадам Ролан, Мирабо, Мунье, Барера, Камилла Демулена). Даже палачи, напр. Самсон, писали тогда М. Многие из М. той эпохи, появившиеся с именами знаменитых деятелей, подложны. Такого рода подделки широко практиковал Сулави (Soulavie), сборники которого вытеснены поэтому «Collection des memoires relatifs a la revolution francaise» (30 т., П., 1820 – 30) и нек. другими. Еще многочисленнее М., относящиеся к наполеоновской эпохе. Почти все генералы Наполеона и мн. др. лица оставили записки; особенно большое значение имеют М. Биньона, О'Меары, Констана, Лавалетта, Савари, герцогини д'Абрантес, Мармона, Евгения Богарне, мадам де Ремюза и недавно опубликованные М. Талейрана. В новейшее время писали М. Карно, Брольи, Шатобриан, Жорж Санд, Гизо, Мармье, Гонкуры. Богата М. и английская литература, в которой они, впрочем, приобретают значение лишь с эпохи королевы Елизаветы и еще более со времени внутренних войн XVII в. Для царствования Карла I особое значение имеют М. Джемса Мельвилля и шотландца Давида Крафорда. Важнейшие из произведений этого рода собраны в издании Гизо «Collection des memoires relatifs a la revolution d'Angleterre» (33 т., П., 1823 и сл.). Из М. позднейшего времени наиболее выдаются записки Болингброка и Гораса Вальполя. В Англии, как и во Франции, литература М. достигла в новейшее годы размеров, едва доступных для обозрения. В Германии эпоха реформации вызвала на короткое время расцвет литературы политических М. Карл V оставил на исп. языке записки о своей жизни, но они сохранились лишь во франц. обработке португ. перевода. К эпохе реформации относятся еще М. Гёца фон Берлихингена, журнал шмалькальденской войны, который вел Виглиус ван Цвихем, записки Себастиана Шертлина фон Буртенбах. Для второй половины XVI в. особое значение имеют М. Ганса фон Швейнихена. Возрождение литературы М. замечается в эпоху Фридриха II, когда появились написанные по-французски, не всегда достоверные, записки маркграфини Вильгельмины Байрейтской, а также М. барона фон Пёллница и самого короля. К XIX в. относятся М. Генца, герцога Евгения Вюртембергского, графини фон Фосс, Варнгагена фон Энзе, Меттерниха, Гагерна, Арндта, фон Ланга, Гормайра, Бейста и др. В последние годы большое внимание обратили на себя записки герцога Саксен-Кобург-Готского Эрнста II. Интересен и дневник принцессы Алисы, матери ныне благополучно царствующей императрицы Александры Федоровны («Исторический Вестник», 1894 г., № 6 и 7). Литературные М. оставили в XVIII ст. Христиан Волъф, И. Я. Мозер, а в XIX в. – Фаллерслебен, Г. Лео, Густав Фрейтаг, Боденштедт, Гамерлинг, граф Шак, А. Шпрингер. Несравненный образец в этом роде дал Гете в «Wahrheit und Dichtung». В Польше литература М. начинается при Сигизмунде III, записками Ерлича. Лучшим польским мемуаристом XVII в. является блещущий юмором Хриз. В том же веке писали М. макароническим языком, обильно насыщенным латинскими выражениями, Пасек, Е. Отвиновский, Денболенцкий и др. В XVIII в. оставили М. Китович, Выбицкий, Немцевич, Карпинский, С. Букар, М. Роговский, Чацкий, Охоцкий и др. Многие из них собрал в своем издании Zupanski, «Pamietniki z. XVIII w.» (Познань, 1860 и сл.), а также J. J. Kraszewski, в «Biblijotece pamietnikow i podrozy po dawnej Polsce» (1870). В XIX в. одно из первых мест в польской литературе М. занял Руфин Пиотровский; затем писали М. еще Дмоховсхий, Чаплицкий, Л. Потоцкий, М. Чайковский (Садыкпаша), Мохнацкий, Одынец, Ал. Чарторыжский.
   В русской литературе ряд записок начинается «Историей кн. Великого Моск. о делах, яже слышахом у достоверных мужей и яже видехом очима нашими», знаменитого кн. Курбского, имеющей характер скорее памфлета, чем истории, но важной, как выражение мнения известной партии. Смутное время вызвало целый ряд повествований современников и очевидцев смуты, но за немногими исключениями произведения эти не могут считаться простодушными записями о виденном и слышанном: во всех почти сказаниях выступает или предвзятая точка зрения, или же влияния, от которых страдает простота и правдивость показаний автора. Не говоря уже о произведениях, появившихся еще до окончания смуты (повесть протопопа Терентия), публицистические черты не чужды и двум крупнейшим повествованиям о смуте – Временнику Ивана Тимофеева и «Сказанию о осаде Троицко-Сергиева м-ря», Авраамия Палицына. И в том, и в другом труде преобладает желание обличить пороки моск. общества и ими объяснить происхождение смуты; в зависимости от такой задачи является отсутствие хронологической связи, пробелы в фактических показаниях, обилие отвлеченных рассуждений и нравоучений. Позднейшие труды очевидцев смуты, появившиеся при царях Михаиле и Алексее, отличаются от ранних большей объективностью и более фактическим изображением эпохи («Словеса» кн. И. А. Хворостинина, особенно же повесть кн. И. М. Катырева Ростовского, внесенная в хронограф Сергея Кубасова), но и в них изложение часто бывает подчинено или условным риторическим приемам (записки кн. Семена Шаховского, относящиеся к 1601 – 1649 гг.), или одной общей точке зрения (напр., официальной – в рукописи, приписываемой патр. Филарету и изображающей события с 1606 г. до избрания царем Михаила). Поэтому в качестве исторического источника имеют большее значение те немногие произведения, которые отступают от общего литературного шаблона и не идут далее простой бесхитростной передачи событий. Таково, например, житие препод. Дионисия, архимандрита Троице-Сергиева м-ря, которое в 1648 – 54 гг. написал троицкий келарь Симон Азарьин, а дополнил своими воспоминаниями ключарь моск. Успенского собора Иван Наседка (ср. С. Ф. Платонов, «Древнеpyccкие сказания и повести о смутном времени, как источник исторический», СПб., 1888; тексты сказаний напеч. им же в издаваемой археографич. комиссией «Исторической библиотеке», т. 13). Характер записок или личных воспоминаний носят на себе сочинения Котошихина, Шушерина (житие Никона), Аввакума (автобиография), Семена Денисова. Начало царствования Петра вызвало целый ряд записок, авторами которых выступают представители различных партий, волновавших в ту эпоху общество: со стороны приверженцев Петра и Наталии Кирилловны – гр. Андрей Артам. Матвеев, со стороны приверженцев царевны Софьи – знаменитый Сильвестр Медведев, со стороны раскольников – Савва Романов. Того же времени и более позднего касаются записки Желябужского, Крекшина, Нартова, П. А. Толстого, Б. Куракина. Поход к Азову описан в особом журнале, который приписывается Шеину. Шведская война описана в так называемом «Журнале Петра Великого» (изд. кн. Щербатовым, 1770 – 1772), составленном Макаровым и шесть раз исправленном Петром I. «Диариуш» (дневник) св. Дмитрия Ростовского, начатый в 1681 г., оконченный в 1703 г. и неизвестно кем доведенный до 1709 г., важен для истории литературных трудов автора и проливает свет на состояние просвещения среди тогдашнего духовенства. При Петре начаты записки Неплюева, продолженные до смерти автора (1773). Время с 1712 до 1759 г. охватывают гораздо менее важные записки Нащокина. Для изучена малороссийских отношений важны записки Н. Д. Ханенко и Я. А. Марковича. Для истории верховного тайного совета представляют интерес записки Феофана Прокоповича, а для бытовой истории послепетровской эпохи – краткие, но прелестные записки кн. Н. Б. Долгоруковой, равно как и записки Данилова. Записки оставили фельдмаршал Миних и сын его граф Эрнст, кн. Я. П. Шаховской. Характеристику Петра III дает в своих записках академик Штелин. Блистательную картину двора Елизаветы и характеристику Петра III, не всегда беспристрастную, дают записки Екатерины II, заканчивающиеся на царствовании Елизаветы (изд. в Лондоне, 1858 г., на русск. и франц. яз.); дополнением к ним может служить письмо Екатерины II о событиях 28 июня 1762 г. (напеч. много раз, между прочим в «La Cour de Russie il у a cent ans», 3 изд., Б., 1860) и рассказы ее о первых годах своего царствования («Русск. Архив», 1865, 1866, 1870 и 1878 гг.). К эпохе Екатерины II (и отчасти к позднейшей) относятся записки А. А. Бибикова, Болотова, Винского, гр. А. Р. Воронцова, полковника Мих. Антоновича Гарновского (1754 – 1814), кн. Ф. Н. Голицына, Грибовского, Дашковой, Державина, Добрынина, кн. Ю. В. Долгорукова, Порошина, гр. А. И. Рибопьера, П. С. Рунича, Рычкова, Толубеева, В. С. Хвостова, Храповицкого. Для изучения событий в Польше 1767 – 68 гг. любопытен «Журнал ген.-мaйopa Петра Никитича Кречетникова» («Чтения в Общ. Ист. и Древн. Росс.», 1863, кн. III), а для событий в Литве 1792 г. – «Дневные записки генерал-аншефа Михаила Никитича Кречетникова» (ibid., 1863, кн. IV). Характеристику чарующего впечатления личности Екатерины дают анонимный записки современницы Екатерины, изд. графом Фицтумом в «Revue des deux Moades» (1890, апрель); личность этой современницы (графиня Варвара Николаевна Головина) выяснена Л. Майковым в «Русск. Обозрении» (1890, № 6). Для истории умственного развития общества при Екатерине II важны, кроме записок Державина, «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях» Фонвизина, записки М. И. Антоновского («Русск. Архив», 1885 г.), записки кн. Ив. Мих. Долгорукова, И. В. Лопухина, И. Ф. Тимковского, кн. М. М. Щербатова. Ко времени Павла I относятся записки Л. Н. Энгельгардта, Н. А. Саблукова, кн. Н. В. Репнина, митроп. Платона, В. В. Пассека. Конец XVIII в. и первую половину XIX ст. обнимают записки И. И. Дмитриева, Д. Б. Мертвого, гр. Е. Ф. Комаровского (замечательны по своей правдивости) и А. М. Тургенева. Русские М. XVIII в. представляют собой драгоценнейший источник для нашей внешней и особенно внутренней истории. Это большей частью личные домашние воспоминания, без литературной отделки, простые и правдивые. Записки, оставшиеся от Петровского времени, несут обычно отпечаток непривычки излагать свои мысли, непонимания исторического интереса; отрывочные, без всякого общего освещения, они редко выходят из сферы личных приключений. С распространением образования в обществе увеличивается число М., начинается и более сознательное отношение к событиям. М. времен Екатерины II имеют уже выработанную форму и дают черты нравов общества. Таковы, например, записки Болотова, начатые во время семилетней войны, и затем М. Винского, Гарновского, Добрынина и др. Авторы этих М. чувствуют, что рассказ о виденном и слышанном ими важен и любопытен для потомства, ради исторического значения эпохи. В XIX ст. число М. и воспоминаний всякого рода сильно увеличивается, отчасти в ущерб их содержательности и значению. К царствованию Александра I (и отчасти к позднейшей эпохе) относятся записки А. Д. Бестужева-Рюмина, гр. А. Д. Блудовой, В. Б. Броневского, Вигеля, Геце, братьев С. Н. и О. Н. Глинки, гр. П. X. Граббе («Рус. Архив» 1873 г.; его же, «Записная книжка», относящаяся к 1828 – 69 гг. в приложениях к «Рус. Архиву» 1888 и 1889 гг.), Д. В. Давыдова, Дибича Забалканского («Рус. Старина», 1891), Дуровой, Ермолова, М. М. Евреинова («Рус. Архив» 1891), Жиркевича, Ильинского, «Семейная Хроника или Записки Аркадия В. Кочубея 1790 – 1873» (СПб., 1890; в продажу не поступили), записки Лубяновского, Н. Н. Муравьева-Карского, М. Ф. Орлова, Пржецлавского, Раевского, гр. Ростопчина, де Санглена, Свиньина, княжны В. И. Туркестановой, де ла Флиза, А. Г. Хомутовой, архим. Фотия, В. Я. и П. В. Чичаговых, кн. А. А. Шаховского, Шишкова, Штейнгеля, записки декабристов; к указанным там следует присоединить записки Батенкова, М. А. Бестужева, Завалишина, а также Гебль, последовавшей в Сибирь за И. А. Анненковым), из которых наиболее важны записки М. А. Бестужева, Н. И. Тургенева и И. Д. Якушкина. Для эпохи Николая I существуют воспоминания фон Брадке, сенатора Дена (о крымской войне, в «Рус. Старине», 1890 г.), В. М. Еропкина, Инсарского, К. Н. Лебедева, Л. Ф. Львова («Рус. Архив», 1885), Муравьева-Карского, Н. А. Обнинского, Е. И. Раевской, Е. И. Самсонова, Н. И. Ушакова, А. М. Фадеева, М. К. Чалого. Из многочисленных воспоминаний об эпохе Александра II особое значение имеют записки Н. В. Берга (о польских заговорах), гр. Валуева, Н. С. Голицына (об отмене телесных наказаний, в «Рус. Старине», 1890), А. Л. Зиссермана (кавказские воспоминания, в «Рус. Архиве», 1885), Левшина, гр. М. Н. Муравьева, П. Н. Обнинского, Н. К. Пономарева («Воспоминания посредника первого призыва», в «Рус. Старине», 1891 г. № 2), Н. П. Семенова, Я. А. Соловьева, гр. Д. Н. Толстого-Знаменского. Весьма многочисленны литературные воспоминания и М. XIX в. Таковы записки С. Т. Аксакова, П. В. Анненкова, Аскоченского, Бодянского (в «Сборнике общ. любит, росс. словесности», 1891), Н. П. Брусилова (в «Истор. Вестн.» 1893 г., № 4), Буслаева, кн. П. А. Вяземского, А. Д. Галахова (в «Истор. Вестн.» 1891 г. № 6 и 1892 г. № 1 и 2), Герцена, Панаева, Головачевой-Панаевой, Греча, И. И. Дмитриева, В. Р. Зотова («Истор. Вестн.», 1890), М. Ф. Каменской, Колюпанова, Макарова, МихайловскогоДанилевского, Никитенка, Т. Пассек, Павлищева, Погодина, Подолинского, К. А. Полевого, Полторацкого, Ростиславова, С. М. Соловьева, Старчевского, Н. Г. и Ф. Н. Устряловых, Фета и др. Из художников интересные записки оставили Ф. И. Иордан («Рус. Старина», 1891 г.), Солнцев, гр. Ф. П. Толстой. Для истории театра важны записки Жихарева, В. Н. Погожева, воспоминания артистов А. А. Алексеева (М. 1894), Н. И. Иванова, П. А. Каратыгина, Леоновой, Нильского, Щепкина; для истории музыки – «Воспоминания Юр. Арнольда» (М. 1893). Собрание русских М. впервые стал издавать Ф. О. Туманский; затем Сахаров изд. «Записки русских людей. Сборник времен Петра Великого» (СПб., 1841). В печати русские М. появляются, главным образом, в «Рус. Старине» и «Русском Архиве», также в «Истор. Вестнике». М. И. Пыляев напеч. в «Истор. Вестнике», 1890 г. № 1, список главнейших М. и записок, оставленных русскими писателями и обществ, деятелями и до сих пор еще не обнародованных. Сказания иностранцев о России во многом имеют характер М., но обыкновенно основываются и на печатных материалах. Ср. Пекарский, «Русские М. XVIII в.» («Современ.» 1855 г., т. L – LII); Геннади, указатель М. русских людей («Чтения в общ. истории древн. рос.», 1861 г., кн. IV); Бестужев-Рюмин, «Русская история» (т. 1, СПб., 1872); Н. Чечулин, «М., их значение и место в ряду истор. источников» (СПб., 1891 – из «Библиографа»). Обработку содержания М. XVIII в. дают В. Гольцев, «Законодательство и нравы в России XVIII в.» (М. 1866); Н. Чечулин, «Русск. провинц. общество во 2-ой половине XVIII в.» (СПб., 1889); Е. Щепкина, «Старинные помещики на службе и дома» (СПб., 1890).

   Мемфис – греческая транскрипция (MemjiV) древнеегипетского Мен-нофр = «прекрасная гавань» (возможны и другие переводы). Основание этой древней столицы приписывается первому смертному фараону Мине, но особенное значение она получила в эпоху V династии; первоначально здесь, вероятно, был форт «Белая стена», с храмом местного бога-покровителя Пта, который потом был сопоставлен с Сокаром и Осирисом. Как воплощения божества, здесь почитались аписы, гробницы которых, открытые Mapиeттом, находятся напротив города, в ливийской цепи. По имени города период древнего царства Египта часто называют мемфисским. Кроме М., город еще носил имена: Ну-Пта – град Пта и Хака-Пта – храм духа Пта, первообраз слова «Египет». Перестав de facto быть столицей в ливанский период, М. снова стал играть видную роль в египетской политической истории в позднейшие периоды, пока основание Александрии не подорвало его значения; Птолемеи, однако, продолжали здесь короноваться. Разрушение языч. храмов при Феодосии положило конец значению гор., как священного центра. В византийское время здесь был очаг монофизитства. После арабского завоевания М. заменен выстроенным на правом берегу Нила Каиром, для возведения которого были частью употреблены древние постройки М. Еще в конце XII в. Абделлатиф уверял, что величие развалин М. превосходит всякое описание: они тянулись от Дашура до Гиз. В настоящее время здесь только ничтожные холмы мусора, покрытые пальмами, да деревни Бедрашен, Митрахине и Касрийе.
   Б. Т.

   Менандр (MenanoroV) – афинянин, сын Диопейфа (342 – 291 до P. X.) – глава новой аттической комедии, как Аристофан – глава древней. Находясь в близком родстве с Алексидом, поэтом средней комедии, М. был сверстником и другом Епиктра, другом и учеником Теофраста, внимательного и тонкого наблюдателя повседневных отношений и людских нравов и характеров. Довольством, привольем, любовью к женщинам исполнено было личное существование М. Об общественной его деятельности никаких сведений нет; он отклонил предложение царя Птолемея переселиться в Александрию. Число комедий М. доходило до 105 или 108, но всего 8 раз он вышел победителем из состязаний; счастливейшим соперником его был Филемон. Ни одна из комедий М. до нас полностью не дошла. Понятие о построении их, содержании, обрисовке характеров дают римские пьесы Плавта и Теренция, вместе с Цецилием и Афранием перенесших комедию М. на римскую сцену (fabula palliata), Знакомят нас с М. многочисленные отдельные замечания позднейших греческих писателей, а также исходящие от них общие характеристики поэта и подражания ему. Первостепенную важность имеют, конечно, сохранившиеся отрывки комедий. Авторитетнейшим почитателем М. из ближайших к нему по времени критиков был знаменитый грамматист Аристофан из Византии (262 – 185 г. до Р. Х.), он отвел М. первое место после Гомера; не отражение действительности, а саму действительность находил критик в комедиях М. Наставительность комедий, верность жизни, благородство и чистоту речи превозносит в М. Плутарх, ставящий его выше Аристофана. «Не стоит посещать театр», замечает моралист, «если не дается что-либо из Менандра». По словам Квинтилиана, М. славой своей затмил всех соперников и окутал их мраком. Слава М. не отвергалась и христианскими писателями. Апостол Павел, Иероним, Климент Александрийский находили возможным хвалить М. и заимствовать из него мудрые изречения. Драгоценную часть комедий М. составляли суждения поэта на всевозможные случаи жизни, отличавшиеся правдой и меткостью содержания, краткостью и выразительностью формы. Позднейшие собиратели добывали эти суждения не из самых комедий, а из Стобея, Атенея, схоластов и др. писателей. Сохранилось, между прочим, собрание однострочных изречений М., числом до 760. Всего уцелело от М. до 1130 отрывков и названия 73 комедий. Мир комедий М. – частные повседневные отношения; его действующие лица – заурядные люди, с мелкими страстями, с обычными вожделениями и ошибками, поставленные в забавные положения; индивидуализации, глубокого анализа характеров и преобладающих личных свойств героев нет еще; общие типы, часто повторяющиеся даже под одними и теми же именами, только в различной обстановке – такова отличительная черта Менандровой комедии. Хитрые сводники, влюбчивые юноши, находчивые рабы, ревнивые или расточительные жены, потакающие матери, скупые отцы, глупые хвастунысолдаты, наглые прихлебатели, обольстительные куртизанки, содержатели непотребных домов – вот сфера в которой вращается М. Квинтилиан считает М. величайшим мастером в изображении «отцов, сыновей, мужей, солдат, крестьян, богачей и бедняков, то сердитых, то вымаливающих, то кротких, то суровых». Для римской сцены переделаны были Теренцием 4 комедии М.: «Евнух», «Сам себя казнящий», «Братья», «Андриянка», причем римский поэт не стеснялся выкраивать одну комедию из двух греческих. Лучшими из комедий М. считались «Женоненавистник» и «Фаида». Не меньше пяти комедий посвятил М. изображению хвастливых, глупых солдат, забавных своими притязаниями на взаимность и неудачами в любовных делах: «Льстец», «Ненавистный», «Рыбаки», «Фрасилеон», «Евнух». Душу Менандровой комедии составляла любовь; любовная интрига имела у него обыкновенно благополучный конец. Женщины и рабы, простолюдины и бедняки занимают в пьесах М. видное, нередко первенствующее место. Личными достоинствами – молодостью, находчивостью, сердечной добротой и благовоспитанностью – определяется успех героев у возлюбленных, независимо от общественного положения и состояния. Человечностью запечатлено отношение поэта к обездоленным и приниженным. Раб в комедиях М. является во всевозможных видах: то он честный и преданный слуга, то плут и обманщик простоватого господина, то лентяй и дармоед и т. п. Богатым людям вменяется в обязанность участие к беднякам и благотворительность, а бедным поэт рекомендует блюсти свое человеческое достоинство. О бедных пекутся боги; обижать бедняка – значит совершать дурное деяние. Как сюжеты комедий М., так и способ развития их, а также обилие общих суждений, верных не для одних афинян IV в. до Р. Х., сближают эти комедии с новоевропейской драмой, и еще больше – с романом. Эти-то свойства, вместе с ясностью и простотой аттической речи, обеспечили М. блестящий успех далеко за пределами собственно Греции в течение многих веков. Стихотворный размер диалогов – ямбический триметр и трохаический тетраметр. Хоров в комедиях М. не было. Комедии начинались прологом, как трагедии Еврипида. По философским воззрениям М. всего ближе к Эпикуру, а по построению пьес и обилию в них житейских сентенций – к Еврипиду. Ср. Meineke, «Fragm. comic, graec.» (Б., 1839 – 1857; в 1 т. критич. история греч. комедии, в IV т. отрывки М.; компактное изд. его же, 1847); Kock, «Comic. graec. fragm.» (Л., 1880 – 1888; отрывки М. в III т.); Benoit, «Essai hist. et litt. sur la comedie de М.» (П., 1854); Guizot, «Menandre» (Пар., 1855); Preller, в «R.-Encyclop.» Паули.
   Ф. Мищенко.

   Менгер (Карл Menger, род. в 1840 г.) – австрийский экономист, проф. политической экономии в Венском университете. Его первая работа «Grundsatze der Volkswirtschaftslehre» (1871) является наиболее оригинальным его произведением, хотя сначала она не имела такого успеха, как второй крупный его труд «Untersuchunngen uber die Methode der Socialwissenschaften und der Politischen Oekonomie insbesondere» (1883), вызвавший оживленную полемику в специальной печати. В «Grundsatze» Менгер выступает против господствующей в германских университетах исторической школы экономистов. Все науки делятся М. на два разряда – изучающие индивидуальные явления в их конкретной обстановке и изучающие типические формы явлений и их соотношения между собой. К числу наук первого рода М. относит историю и статистику народного хозяйства, к числу вторых – теоретическое учение о народном хозяйстве или теоретическую политическую экономию. Предметы наук того и другого разряда настолько различны, что и свойственные им методы исследований не могут быть одни и те же. Теоретическое познание может быть достигнуто двояким образом: 1) путем реалистическогоэмпирического исследования конкретных фактов (индуктивным путем), причем явления берутся в их целостности и затем, путем анализа и группировки сходных и несходных случаев, устанавливаются типы явлений и типические соотношения. В этом случае результаты исследования имеют только относительную точность, так как реальные явления никогда не имеют строго типической природы. Таким путем можно достигнуть, самое большее, эмпирических законов, правильных лишь в пределах нашего наблюдения. 2) Другим способом теоретического познания является точное исследование (дедуктивное), стремящееся свести явление к его простейшим элементам, все равно, существуют ли они в действительности, как самостоятельные явления, или нет. Такое исследование исходит из типических форм явлений, которые хотя и существуют, строго говоря, только в нашем представлении (напр., абсолютно чистый кислород, золото, человек, руководимый только эгоизмом и т. п.), но на базисе которых возможно установление точных законов природы. В применении к народному хозяйству точный метод исследования выражается в том, что исследователь предполагает человека руководящимся только одним простейшим мотивом – эгоизмом, оставляя без внимания все другие мотивы человеческой деятельности. Выводы из этого предположения не вполне совпадают с действительностью, как движение тела в воздухе не вполне совпадает с его идеальным движением в безвоздушном пространстве; тем не менее, они являются необходимым условием понимания действительности и не нуждаются в эмпирической поверке, как не нуждаются в ней выводы математики. Так как эгоизм на самом деле является важнейшим мотивом хозяйственной деятельности (хотя и не единственным), то эмпирическая действительность до известной степени согласуется с заключениями точной науки. Необходимость исторической точки зрения в политической экономии М. не отрицает. Экономические явления находятся в процессе развития. Вследствие этого, было бы неправильно рассматривать каждое конкретное хозяйственное явление или даже каждую типическую форму хозяйственных явлений как нечто неподвижное и неизменное. Экономист должен принимать в соображение изменяемость этих форм, но это обстоятельство вводит существенную модификацию только в реалистически эмпирическое направление теоретического исследования хозяйства; что же касается до точного направления, имеющего дело с точными абстрактными типами, то выводы его исследования отнюдь не устраняются фактом исторической сменяемости этих форм. Книга М. вызвала несколько ответов со стороны приверженцев исторической школы; но самый влиятельный из них, проф. Шмоллер, признал справедливость замечаний М. о теоретической слабости экономистов исторической школы. Вообще, методологическая работа М. несомненно была очень полезна и содействовала оживлению интереса к теоретическим вопросам в политической экономии, замечаемому в последнее время. Что касается ее положительного значения, то оно невелико. Будучи последователем Милля, М. прибавляет мало нового к методологическим воззрениям своих предшественников и учителей, а его отрицание необходимости эмпирической поверки выводов абстрактной политической экономии показывает недостаточное понимание практического характера всякой общественной науки. Желая отстоять абстрактное направление в политической экономии, М. совершенно упускает из виду важность установления законов развитая народного хозяйства; именно эта область в настоящее время более всего привлекает исследователей, и попытка М. вернуть политическую экономию на тот путь, которого она держалась в начале этого столетия, не может рассчитывать на успех. Интересна теория ценности, развиваемая М. независимо от Госсена и Джевонса, которые раньше высказали сходные воззрения по тому же вопросу. Сущность этой теории М. формулирует следующим образом: «Ценность каждой единицы хозяйственного блага, находящегося в распоряжении данного лица, равняется значению, которое данное лицо придает удовлетворению наименьшей из потребностей, удовлетворяемых при помощи данного запаса благ». В пояснение этого М. приводит следующий пример. Предположим человека, ведущего хозяйство на необитаемом острове, на котором есть только один источник воды. Часть воды, доставляемой источником, нужна человеку для поддержания его жизни, другая – для умывания и стирки белья, третья – для менее важных потребностей, например, для поливки цветов и, наконец, остальная вода совсем не нужна. Спрашивается, будет ли в этом случае вода иметь какую либо ценность для рассматриваемого лица? Очевидно – нет. Но если количество воды, доставляемой источником, так уменьшится, что ее едва будет хватать для поливки цветов, то вода приобретет ценность, равную не наибольшей потребности, удовлетворяемой при посредстве данного запаса воды (потребности поддержания жизни), но наименьшей – потребности в цветах. Если же воды будет так мало, что ее будет хватать только для питья, то и ценность ее повысится в соответственной степени. Эта теория принята многими экономистами, преимущественно соотечественниками М., и, таким образом, возникла так назыв. австрийская школа экономистов, главой которой является М. Какого бы мнения ни держаться о научных достоинствах этого направления, нельзя отрицать его оригинальности; помимо школы Маркса, оно является едва ли не единственной в новейшее время серьезной попыткой внести существенные изменения и дополнения в теорию экономической жизни, созданную классическими экономистами. Кроме указанных сочинений, М. написал: «Die Urrtumer des Historismus in der deutschen Natioualoekonomie» (1884), «Beitrage zur Wahrungstrage in Oesterreich-Ungarn» (1892), «Der Uebergang zur Goldwahrung» (1892) и несколько журнальных статей.
   Литература. М. Block, «Les progres de la science economique» (1890); J. Bonar, «The austrian Economists» («Quarterly Journal of Economics», 1888); Bohm-Bawerk, «The austrian Economists» («Annals of the Americain Academy of. Pol. and S. Science», 1891); Dietzel, «Beitrage zur Methodik der Wirtschafts wissenschaft» («Jahrb. fur. N. Oek.», 1884); E. Schmoller, «Zur Methodologie der Staats– u. Socialwissenschaften» («Jahrb. fuir Ges. u. Verw.», 1883); его же, «Zur Lilteraturgeschichte der St.' und Social. Wissenschaften» (1888); V. John, «Zur Methode der heut. Socialwissenschaft» («Zeitsch. f. Volksw., Socialp. und Verwaltung», 1892); Левитский, «Вопрос о методе политической экономии в новейшей германской литературе» («Юридический Вестник», 1884); его же, «Задачи и методы науки о народном хозяйстве» (1890); М. Туган-Барановскй, «Учение о предельной полезности хозяйственных благ» («Юридический Вестник», 1890); Залесский, «Учение о ценности» (1893).
   М. Туган-Барановский.

   Менгир или пейльван (menhir, peulvan) – один из видов доисторических кельтских памятников, встречающихся в Бретани, Англии и Скандинавии. Это простой, неотесанный каменный столб, чаще всего четырехгранный, водруженный вертикально, большей или меньшей величины, нередко даже колоссальный, на котором иногда высечены таинственные знаки и надписи. Самый громадный М. – Локмариакеркский в Бретани, длиной более чем в 60 фт. Он лежит теперь разрушенный при входе в деревню с тем же названием. В Скандинавии подобные памятники называются «баутастейнами» (Bautasteine).
   А. С – в.

   Менделеев (Дмитрий Иванович) – проф., род. в Тобольске, 27 января 1834 г.). Отец его, Иван Павлович, директор тобольской гимназии, вскоре ослеп и умер. Менделеев, десятилетним мальчиком, остался на попечении своей матери, Марии Дмитриевны, урожденной Корнильевой, женщины выдающегося ума и пользовавшейся общим почетом в местном интеллигентном обществе. Детство и гимназические годы М. проходят в обстановке, благоприятной для образования самобытного и независимого характера: мать была сторонницей свободного пробуждения природного призвания. Любовь к чтению и изучению ясно выразилась в М. только по окончании гимназического курса, когда мать, решив направить своего сына к науке, вывезла его 15-летним мальчиком из Сибири сначала в Москву, а затем через год в Петербург, где и поместила в педагогический институт. Вскоре после того она умерла. Редкой матери выпадает на долю такая крупная роль в истории жизни своих детей, какая принадлежала Марии Дмитриевне. Можно думать, что заветы матери, вошедшие в плоть и кровь с самого раннего детства, определили в сильной мере весь характер дальнейшей деятельности М., включая и отношения к различным техническим, экономическим и общественным явлениям. В институте началось настоящее, всепоглощающее штудирование всех отраслей положительной науки. Главное влияние имели профессора химии – Воскресенский, физики – Ленц, минералогии – Куторга, математики – Остроградский, астрономии – Савич, ботаники – Рупрехт, зоологии – Брандт. Будущий ученый деятель тогда ясно определился; еще будучи студентом, он опубликовал несколько анализов и написал статью «Об изоморфизме». По окончании курса в институте, вследствие пошатнувшегося здоровья, уехал в Крым и был определен учителем гимназии, сначала в Симферополе, затем в Одессе. Но уже в 1856 г. он опять вернулся в Петербург, поступил приватдоцентом в СПб. унив. и защитил диссертацию «Об удельных объемах», на степень магистра химии и физики. В это время он читал лекции по органической и теоретической химии; писал об энантолово-сернистой кислоте и о различии реакций замещения, соединения и разложения. В 1859 г. М. был командирован за границу. Сначала он предполагал заниматься в Париже в лаборатории Реньо, но потом выбрал Гейдельберг, где, устроив небольшую лабораторию, произвел свои исследования над капиллярностью жидкостей. Тогда же написал «О расширении жидкостей» и «О температуре абсолютного кипения». По возвращении из-за границы, в 1861 г. М. снова вступил приват-доцентом в Спб. университет. Вскоре затем опубликовал курс «Органической химии» и статью «О пределе СnН2n+ углеводородов». В 1863 г. М. был определен профессором CПб. технологического института и в течение нескольких лет много занимался вопросами техники: ездил на Кавказ для изучения нефти около Баку, производил сельскохозяйственные опыты Имп. вольного экономического общества, издавал технические руководства и т. п. В 1865 г. производил исследования растворов спирта по их удельному весу, что послужило предметом докторской диссертации, которую и защищал в следующем году. Профессором СПб. унив. по кафедре химии М. был избран и определен в 1866 г. С тех пор научная его деятельность принимает такие размеры и разнообразие, что в кратком очерке можно указать только на важнейшие труды. В 1868 – 1870 гг. он пишет свои «Основы химии», где впервые проводится принцип его периодической системы элементов, давшей возможность предвидеть существование новых, еще неоткрытых элементов и с точностью предсказать свойства как их самих, так и их разнообразнейших соединений. В 1871 – 1875 гг. занимается исследованием упругости и расширения газов и публикует свое сочинение «Об упругости газов». В 1876 г. по поручению правительства едет в Пенсильванию для осмотра нефтяных американских месторождений и затем несколько раз на Кавказ для изучения экономических условий нефтяного производства и условий добычи нефти, повлекших за собой широкое развитие нефтяной промышленности в России; сам занимается исследованием нефтяных углеводородов, обо всем публикует несколько сочинений и в них разбирает вопрос о происхождении нефти. Приблизительно тогда же занимается вопросами, относящимися к воздухоплаванию и сопротивлению жидкостей, сопровождая свои изучения публикацией отдельных сочинений. В 80-х гг. он снова обращается к изучению растворов, результатом чего появилось соч. «Исследование водных растворов по удельному весу», выводы которого нашли столько последователей среди химиков всех стран. В 1887 г., во время полного солнечного затмения, поднимается один на аэростате в Клину, сам производит рискованную поправку клапанов, делает шар послушным и заносит в летописи этого явления все, что удалось заметить. В 1888 г. изучает на месте экономические условия Донецкой каменноугольной области. В 1890 г. М. прекратил чтение своего курса неорганической химии в СПб. университете. Другие обширные экономические и государственные задачи с этого времени начинают особенно занимать его. Назначенный членом совета торговли и мануфактур, принимает самое деятельное участие в выработке и систематическом проведении покровительственного для русской обрабатывающей промышленности тарифа и публикует сочинение «Толковый тариф 1890 г.», трактующее по всем статьям, почему для России наступила необходимость такого покровительства. Одновременно он привлекается военным и морским министерствами к вопросу о перевооружении русской армии и флота для выработки типа бездымного пороха и после командировки в Англию и Францию, которые тогда уже имели свой порох, назначается в 1891 г. консультантом при управляющем морским министерством по пороховым вопросам и, работая вместе со служащими (своими бывшими учениками) в научно-технической лаборатории морского ведомства, открытой специально ради изучения означенного вопроса, уже в самом начале 1892 г. указывает требующийся тип бездымного пороха, названного пироколлодийным, универсального и легко приспособляемого ко всяким огнестрельным орудиям. С открытием в министерстве финансов палаты мер и весов, в 1893 г., определяется в ней ученым хранителем мер и весов и начинает издание «Временника», в котором публикуются все измерительные исследования, производимые в палате. Чуткий и отзывчивый ко всяким научным вопросам первостепенной важности, М. также живо интересовался и другими явлениями текущей общественной русской жизни, и везде, где возможно, сказал свое слово. Так, в 70-х годах, когда начала печатно обсуждаться совокупность того, что названо было некоторыми авторами медиумическими явлениями, он написал свое сочинение «О спиритизме». С 1880 г. он начал интересоваться художественным миром, особенно русским, собирает художественные коллекции и т. п., а в 1894 г. избирается действительным членом Имп. академии художеств. С 1891 г. состоит редактором химико-технического и фабрично-заводского отдела настоящего «Словаря», и многие из статей пишет сам. Первостепенной важности разнообразные научные вопросы, бывшие предметом изучения М., по своей многочисленности не могут быть здесь перечислены. Он написал до 140 работ, статей и книг. Но время для оценки исторического значения этих трудов еще не наступило, и М., будем надеяться, еще долго не перестанет исследовать и высказывать свое мощное слово по вновь возникающим вопросам, как науки, так и жизни.
   И. Чельцов.
   Литература. Полный список ученых трудов М. напечатан в «Биографическом Словаре СПб. Университета». Из этого списка, составленного В. Куриловым, приводим следующие: «Удельные объемы» (часть диссертации; «Горный Журнал» за 1856 г. и в особом издании); технические статьи в «Мануфактурных и Горнозаводских известиях» 1857 г. (июль, август, сентябрь); «Ueber den Zusammenhang einiger physikalischer Eigensсhaften der Korper mit ihren chemischen Reaktionen» («Bulletin de la classe Pbysico Mathematique», 1858, т. XVII – 49; «Melanges physiques et chimiques», т. III); «Ueber die onanthol-schweflige Saure» (помещена там же, то же «Lieb. Annalen»); «О сернисто-энантоловой кислоте» («Химический Журнал» Соколова и Энгельгардта, 1859; статья дополнена против предыдущей); «О расширении жидкостей от нагревания выше температуры кипения» («Горный Журнал» 1861, а также «Zeitschrift fur Chemie und Pharmacie», 1861; «Liebig's Annalen d. Chemie u. Pharmacie», CXIX); «Органическая химия» (1861 – 1872; издание товарищества «Общественная Польза», 1861; изд. 2-е 1865); технические издания товарищества «Общественная Польза», выходившие под редакцией М. сперва под названием «Технология по Вагнеру», а потом «Техническая энциклопедия». Из них значительно дополнены и переведены М. а) «Производство муки, хлеба и крахмала» (1862); b) «Сахарное производство» (1862); с) «О винокурении и алкоголометрии» (1862); d) «Стеклянное производство» (1864); е) «Маслобойное производство» (1867); «Об организации сельскохозяйственных опытов» («Труды Имп. Вольн. Экон. Общ.», т. II, вып. 3, 1866); «Программа сельскохозяйственных опытов» («Труды Имп. Вольн. Экон. Общ.», т. IV, вып. 2, 1866); «Первый отчет о сельскохозяйственных опытах» (там же, т. IV, вып. 3, 1867); «Об опытах Имп. Вольн. Экон. Общ. над действием удобрений» (там же, т. 1, вып. 4, 1872); «О современном развитии некоторых химических производств в применении к России и по поводу всемирной выставки 1867 г.» (изд. департ. торг. и мануф., 1867); «О соединении спирта с водою» (1865; докт. рассуждение, защ. 31 янв. 1865 г.); «Заметка по вопросу о преобразовании гимназий» («С.-Петербургские Ведомости», 1871, №118); «О нитрилах» («Труды 1-го съезда русских естествоиспытателей», 1868); «Соотношение свойств с атомным весом элементов» («Журн. Pyc. Хим. Общ.», 1869, т. 1, 60 – 77); «Об атомном объеме простых тел» («Труды 2-го Съезда Рус. Естествоисп.»); «Ueber die Stellung des Ceriums im System der Elemente» (1870, в «Bull. de l'Acad. de St. Pet.» т. XVI); «Zur Frage uber das System der Elemente» («Berichte d. deut. Chem. Gesellsch.», 1871, 348); «Естественная система элементов и применение ее к указанию свойств некоторых элементов» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1871, вып. 2); «Die periodische Gesetzmassigkeit der chemischen Elemente» («Lieb. Ann.», Supplem. VIII, 133; эта статья переведена в 1879 г. в «Quesneville Moniteur Scientifique»); «О применимости периодического закона к церитовым металлам» (ответ Раммельсбергу, «Жур. Рус. Хим. Общ.», 1873; та же статья в «Lieb. Ann.», 168, 45); «О метрической системе выражения температур и новом чувствительном дифференциальном термометре» («Журн. Физ. Общ.», 1875, март); «О барометрическом нивелировании и о применении для него высотомера» (1876, особые оттиски из «Инженерн. Журн.»); «Об упругости газов» (1875, ч. 1); «О температуре верхних слоев воздуха» («Проток, Спб. Физ. Общ.», 1875, октябрь); «О температурах атмосферных слоев» («Журн. Физ. Общ.», 1876); «De la temperature des couches superieures de l'at mosphere» («Archives des sciences», Женева, март, 1875; то же «Jahresbericht des physik. Vereins zu Frankfurt a. М.», 1874 – 1875); «Нефтяная промышленность в Сев. Америк. Штате Пенсильвании и на Кавказе» (1877); «О сопротивлении жидкостей и воздухоплавании» (вып. 1, 1880); «Об опытах над упругостью газов» («Зап. Рус. Техн. Общ.», 1881, т. 15, вып. 2, СПб., 1881); «О приложимости третьего закона Ньютона к механическому объяснению химических замещений и, в частности, к выражению строения углеводородов» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1883, т. 15, проток.); «Расширение жидкостей» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1884, т. 16, отд. 1); «Заметка о растворах» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1884, т. 16, ч. хим., отд. 1); «О соотношении плотности соляных растворов с частичным весом растворенных солей» («Журн. Рус. Хим. Общ.», т. 16, ч. хим., отд. 1, проток.); «Зависимость удел. веса растворов от состава и температуры» («Вестн. Пром.» 1884, №9, прилож. №10); «Мнение о Баку-Батумском нефтепроводе» («Зап. Имп. Рус. Техн. Общ.», 1885, хим.-техн. отд.); «Применение периодического закона для индукции единства материи и пр.» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1886, т. 18. отд. 1); «Воздушный полет из Клина во время затмения» («Сев. Вестн.», 1887, № 11 и 12); «Заметка о диссоциации растворенных веществ» («Журн. Рус. Хим. Общ.», 1889, 21, 1); «Мировое значение кам. угля и Донец. бассейна» («Северн. Вест.» 1888); «Попытка приложения к химии одного из начал естественной философии Ньютона» (лекция, прочитанная в лондонском королевском институте; «Сев. Вестн.», 1889, № 6); «Основы химии» (изд. 6-е, СПб., 1895); «Изменение плотности воды при нагревании» («Журн. Рус. Физ. Химич. Общ.», 1893, отд. физ.); «Обзор фабр.завод. промышленности и торговли России» (в изд. Д-та Торговли и мануфактур). «О возобновлении прототипов мер и веса»; «О пироколлодийном бездымном порохе» («Морской Сборник», 1895 и 1896); «Временник Главной Палаты мер и весов» (ч. 1, 1894); «О весе литра воздуха» (1895, ч. II); «О весе кубич. меры воды» («Proceedings of Royal Society», т. 59).
   В. К.
   Эта статья есть сокращение (в первой половине) биографии, написанной И. М. Чельцовым для «Биoгpaфического Словаря Спб. Унив.», книги, издаваемой под редакцией Н. Л. Меншуткина и еще не вышедшей в свет.

   Мендельсон-Бартольди (Felix Mendelsohn-Bartholdy) – выдающийся немецкий композитор, еврейск. происхождения (1809 – 1847), внук Моисея М. 15-летним юношей он кончил университет, а знаменитую увертюру «Сон в летнюю ночь» написал, когда ему было 18 лет (вся музыка к комедии Шекспира написана позднее). Кроме того, М.-Б. занимался литературой, живописью и пр. Занятия у Бергера (по фортепиано) и у Цельтера (по теории) так подвинули М.-Б., что в 8 лет он мог свободно читать с листа самую сложную музыку и совершенно правильно приписывать к данному басу гармонию. В 1827 г. была поставлена в Берлине опера М.-Б. «Die Hochzeit des Gamacho», не оправдавшая возлагавшихся на нее надежд. В последствии М.-Б. очень мало писал для сцены: в 1829 г. им написана небольшая опера (Liederspiel) «Heimker aus der Frernde», предназначавшаяся для исполнения в семье М., а не для публики; другая опера, «Лорелея», осталась неоконченной. Увертюра «Hebriden» (1832) и итальянская симфония (1833) представляют отголоски путевых впечатлений М.: первая навеяна Фингаловой пещерой на Гебридских островах, вторая – Неаполем. Как композитор, М. имел наибольший успех, кроме Германии, в Англии, чем и объясняются частые посещения им этой страны. С 1833 г. начинается деятельность М. как дирижера, сначала в Дюссельдорфе и прирейнских городах, потом в Лейпциге, где он дирижировал концертами Gewandhaus'a и основал консерваторию. С 1843 по 1845 г. М. жил в Берлине, где занимал место главного директора церковной музыки. Главная заслуга М., как капельмейстера, заключается в пропаганде лучших произведений величайших композиторов: он впервые познакомил немецкую публику с симфонией С-dur Франца Шуберта, исполнял Генделя, С. Баха. Наиболее выдающиеся соч. М. – оратории «Павел» (1836) и «Илия» (1840), баллада «Вальпургиева ночь», увертюра (кроме названных выше) «Ruy Blas» (1839), симфонии A-dur (1833) и A-moll (1842), скрипичный концерт (1845), фортепианный концерт Gmoll (1832), песни без слов для фортепиано, по своей выразительности стоящие выше вокальных песен М. М. написал 5 симфоний, 7 концертных увертюр, 2 фортепианных концерта, 1 скрипичный, 2 струнных квинтета, 7 струнных квартетов, 1 струнный октет, 1 секстет для фортепиано со струнными, 3 квартета с фортепиано, 2 струнных трио с фортепиано, сонату для фортепиано и скрипки, 2 сонаты с фортепиано и виолончелью, 3 оратории, кантату «Lobgesang», музыку к «Антигоне», к «Аталии», к «Эдипу в Колоне», 3 мотета для хора, 8 псалмов, много вокальных песен, хоров, фортепианных, органных пьес (3 прелюдии и фуги, 6 сонат) и пр. М. воспитался на классических образцах; их влияние видно как в форме, тематической разработке, так и в оркестровке. В свои сочинения он внес, однако, и новые веяния, и хотя не может стать в один уровень с первоклассными великими композиторами, но после них занимает ближайшее место. В его больших сочинениях, напр. в ораториях, симфониях, не достает величественного единства построения, грандиозного полета мысли. Живя в эпоху романтизма, охваченный ее атмосферой, М. написал музыку к «Sommernachtstraum», в которой все характерные черты его таланта выступили наиболее рельефно; впоследствии он стал повторяться. Невыгодная сторона его творчества – тяготение к минору. Музыка М. вызвала целый ряд подражателей, как в Германии, так и вне ее пределов. Письма М. хорошо его характеризуют, особенно «Reisebriefe» (Лпц., 1861). Обширный список биографий и статей, посвященных М., помещен в «Biographie universelle des musiciens», Фетиса (supplement et complement).
   Н. Соловьев.

   Менелай (MevelaoV) – сын Атрея, младший брат Агамемнона. Изгнанные Тиестом братья бежали из Микен в Спарту, к Тиндарею, на дочери которого, Елене, женился М., унаcледoвав престол тестя. Когда Парис увез Елену, М. с Одиссеем отправились в Илион и требовали выдачи похищенной жены, но безуспешно. Вернувшись домой, Менелай с помощью Агамемнона собрал дружественных царей на илионский поход, причем сам выставил 60 кораблей, набрав воинов в Лакедемоне, Амиклах и др. Перед Илионом М., располагая помощью Геры и Афины, выказал себя доблестным воином и разумным советником. Когда Парис объявил вызов на единоборство, М. с радостью согласился и так ожесточенно бросился на противника, что последний испугался и стал отступать. Гектор устыдил Париса, и единоборство состоялось: М. схватил Париса за шлем и повлек его к ахейским дружинам, но Афродита спасла своего любимца. Победившая сторона стала требовать выдачи Елены и увезенных с ней сокровищ, но Пандар, выступивший из рядов троянцев, ранил М. и тем самым, устранил возможность перемирия. Позднее М. вызывается на единоборство с Гектором, но по просьбе друзей оставляет этот опасный план; точно также Антилох удержал его от состязания с Энеем. Когда Патрокл пал, М. был в числе тех, которые защищали тело убитого героя. Когда был построен деревянный конь, М. вместе с другими был введен в город Трою и был одним из первых, завязавших решительную битву на улицах Трои. После взятия Илиона он отправился в Грецию, но буря прибила его с пятью кораблями к Египту отнеся остальную часть флота к Криту. Пространствовав 8 лет по Востоку, он был задержан на некоторое время на о-ве Фарос и терпел голод, пока, по совету Ейдофеи, ее отец Протей не помог ему отплыть на родину. Возвратясь туда, он жил с Еленой в Лакедемоне, а после смерти был перенесен в Элизиум. Могилу М. показывали в Ферапне, где было его святилище и происходили в честь его игры. В отношении к Агамемнону он считал себя подчиненным, во всем признавая его верховную власть.

   Менестрель (франц. menestrel, от средневек. лат. ministerialis) – ныне употребительное название средневекового певца и поэта. Такой смысл это слово имело во Франции и в Англии в конце средних веков, но в пору расцвета национальной французской поэзии оно употреблялось только как не вполне точный синоним, рядом со словами жонглер и трувер. Первоначально во всех феодальных государствах министериалами назывались лица, находившиеся на непосредственной службе сеньора, исполнявшие при нем какую-нибудь специальную обязанность (ministerium); между ними встречались и поэты, и певцы, находившиеся постоянно при известном дворе или лице и потому противопоставлявшиеся странствующим певцам и забавникам. Во Франции, в XII веке, М. назывались иногда служители короля вообще, иногда поэты и певцы, ему служащие: М. короля Ричарда Львиное Сердце, в том и другом смысле, был известный Блондель. Еще раньше термин М. обозначал иногда начальника королевской капеллы. В XIII в. слово М. начинает вытеснять термины трувер и жонглер, нередко упоминаются М., владевшие благородными ленами и имевшие титул Sire de... В XIV в. название М. получает иногда более широкий смысл и означает художника вообще; иногда же под М. разумеют только музыканта и певца.
   В последнем значении М. стремятся составлять корпорации (menestrandie), и в Париже уже в 1331 г. такая корпорация вполне обособилась, имеет свои грамоты и своего патрона – св. Юлиана; во главе ее стоит король М. или прево св. Юлиана, в корпорацию вступают по экзамену; допускаются в нее и женщины. Селятся М. преимущественно на улице, которая от них получает свое название: St. Julien des menetriers. В конце XIV в. М. резко отделяются от жонглеров-фигляров и становятся специалистами-музыкантами для танцев); в 1407 г. им дан новый патент Карлом VI, и на этом положении они существуют до XVIII в. включительно, По образцу Франции, и в Англии в 1381 г., в Стаффордшире (в Tutbury), сложилась корпорация под названием двора М., тоже имевшая своего короля. Термин менестрель возобновили в памяти общества представители новоромантической школы: В. Скотт в 1802 – 1803 г. издал собрание народных баллад под назв.: «Minstrelsy of the Scottish Border» (т. e. шотландской окраины), а в 1805 г. явилась его знаменитая поэма: «Песнь последнего М.» (Lay of the last Minstrel). Подробные сведения см.: Bernhard, «Recherches sur la corporation des menestrels de la ville de Paris» («Bibl. de l'Ecole des Chartes», III – V).
   А. Кирпичников.

   Менингит (meningitis) – означает воспаление мозговых оболочек. Мы различаем твердую и мягкую мозговую оболочку, и каждая из них может подвергаться воспалению самостоятельно. При том, хотя эти оболочки с головного мозга непрерывно продолжаются на спинной, но воспалительные процессы поражают независимо друг от друга головной или спинной отдел их; лишь при особой заразной форме, известной под названием эпидемического цереброспинального менингита, всегда поражаются оболочки и головного, и спинного мозга. Однако, воспаления твердой мозговой оболочки, а также мягкой оболочки спинного мозга редко встречаются в форме самостоятельного заболевания, и наблюдаются большей частью в связи с поражениями самого головного или спинного мозга. Только воспаление мягкой оболочки головного мозга в этом отношении составляет исключение, встречаясь довольно часто в виде самостоятельной болезни, и когда говорят о М. для более подробного обозначения, то разумеют обыкновенно именно эту болезнь. Ввиду того, что мягкая мозговая оболочка непосредственно прилегает к мозговой ткани, воспаление ее всегда отражается на последней, а также на кровообращении всего мозга, и потому М. всегда принадлежит к опаснейшим для жизни заболеваниям. Значительная часть случаев М. быстро приводит к смертельному исходу, и во многих других случаях, особенно у детей, М. оставляет за собой неисправимую задержку умственного развития.
   П. Р.

   Менниппова сатира (Satire Menippee) – так в подражание Мениппу, назван политический памфлет нескольких авторов, поэтов и ученых XVI в. против Лиги (изд. 1594 г.). М. осмеивает, в виде сочиненных авторами сатиры показаний лигистов, претензии вождей лиги, их лицемерие, смесь' ханжества, трусости и вероломства их монахов, превратившихся в воинов. М. представляет отрывки и прозаические, и стихотворные, и даже на разных языках; в ней встречаются некоторые из лучших стихотворений конца XVI в. Политическое влияние ее на непредубежденную часть нации было очень велико: она как бы расчистила путь Генриху IV. Авторы М.: поэты и ученые Gilles Durand, Jean Passerat и Florent Chretien, член парламента Jacques Gillot, юрисконсульт Pierre Pithou, каноник Pierre Le Roy и прево коннетабля Nicolas Rapin.

   Меннониты – одна из протестантских сект, получившая название от своего основателя, Симониса Меннона (1496 – 1561), голландца по происхождению. Сначала Меннон был сельским католическим священником, причем, по собственному его признанию (в автобиографии), не отличался благочестием и любил светские развлечения. О воспитании его не сохранилось сведений; он не был ученым богословом, но свободно писал на латинском языке. В 1531 г. в Леенвардене ему пришлось быть свидетелем ужасных казней анабаптистов; от сострадания к ним он перешел к убеждению в их правоте, ссылаясь при этом на Библию, чтением которой, как и сочинений Лютера и других протестантских богословов, он с особенным усердием занялся. Когда, в 1535 г., при взятии войсками монастыря близ Доккума, которым завладели анабаптисты, был убит его брат, находившийся в числе последних, Меннон, после мучительной внутренней борьбы, открыто отрекся от католичества и вошел в сношения с анабаптистами. Приняв главные пункты их учения, Меннон отверг политическое, воинствующее в мире назначение церкви, которое проповедовали Мюнстер и Иоанн Лейденский, и написал резкое сочинение против последнего и его притязаний на «царство». Исключительно религиозный характер учения Меннона, почти тождественного с догматикой анабаптистов (отчего М. и доселе часто отождествляются с анабаптистами), составляет главное отличие меннонитства от анабаптизма. Приняв перекрещение и «рукоположение» от одного из анабаптистск. «апостолов», Оббона Филиппа, Меннон выступил в качестве «странствующего проповедника» и вскоре привлек к себе последователей, организовал обширные общины в Фрисландии, Кельне, южной Германии, Мекленбурге, а в 1543 г. принял на себя звание «епископа» всех М. После богословского состязания с одним из учеников Лютера, Иоанном Лоска, Меннон издал два сочинения: «О вочеловечении Спасителя» и «О крещении». Результаты собора, созванного им для рассуждения о церковной дисциплине М., Меннон изложил в весьма гуманном сочинении: «Об отлучении от церкви Христовой». Пять лет пробыл затем Меннон в нынешних русск. прибалтийских губ., с целью проповеди и организации меннонитских общин, и здесь написал главное свое догматическое соч. – «О Троице» (против унитариев), в котором утверждает, что взаимное отношение лиц Св. Троицы составляет тайну, предмет верования, а не рассуждения. – Последующая история меннонитства, до XIX ст., представляет не что иное, как историю постоянной борьбы, внешней – с католиками и протестантами, внутренней – между партиями, образовавшимися в самом меннонитстве. Существование секты не было признано ни в Германии, ни в Нидерландах, и сектанты могли собираться на богослужение лишь тайно, под опасением казни. Голова самого Меннона была оценена в 1540 г. Карлом V, и он должен был скрываться в потаенных местах. Большинство его последователей, избегая гонений в отечестве, воспользовалось приглашением заняться работами по осушению болот в Пруссии, между Данцигом, Эльбингом и Мариенбургом. Когда эта работа была ими исполнена с полным успехом, означенная территория, находившаяся во власти короля польского, была отдана им в полное владение. Не ранее как в 1780 г. на них наложена была подать в 5000 талеров, а в 1790 г. у них отнято было право приобретать здесь земельную собственность. – Во время гонений между М. оказалось много «падших», т. е. отрекшихся от своего вероисповедания. Когда гонение утихло, возник спор об отношении «церкви» к этим падшим. Все общество М. разделилось по этому вопросу на «радикалов», под предводительством Филиппа Дирка, требовавших безусловного отвержения падших церковью, и «умеренных», соглашавшихся на их воссоединение. Победа осталась на стороне радикалов, и все «умеренные» собором были отлучены от церкви, несмотря на то, что к этой партии принадлежал сам Меннон. Тогда «умеренные», соединившись с нидерландскими М., образовали особую, весьма многочисленную секту «либеральных тауфгезиннтов» (Taufgesinnten), название же М. осталось за радикалами. Впоследствии строгих М. стали называть утонченными, а либеральных – грубыми М. Радикалы потребовали от Меннона, чтобы он произнес проклятие на либералов, и М. уступил, написав в свое оправдание второе сочинение «Об отлучении», за которое два тауфгезинтских проповедника – Цилис и Леммекен – провозгласили своего вождя «изменником». Меннон отвечал им анафемой, но пред смертью сказал окружавшим: «не будьте слугами людей, как я». Со времени смерти Меннона до 1572 г. М. в Нидерландах снова подвергались жесточайшим преследованиям. Перекрещивание, отрицание присяги, уклонение от военной службы – эти «догматы» Меннона вызывали общую ненависть даже в народе, считавшем М. противниками не только церкви, но и государства. «Утонченные» и «грубые» М. все более и более обособлялись друг от друга. «Грубые» углубились в догматику и доходили до рационализма; утонченные занялись нравственной казуистикой и регламентацией правил обыденной жизни. Для всех членов меннонитских общин установлена была форма и ценность одежды, убранство жилищ и т. п. Лучшим в это время явлением между М. было общее почти стремление устроить свою жизнь наподобие первобытной христианской общины. Но и в этом отношении скоро возникли разногласия, напр. о том, в храме ли только друг другу, или и в частных домах, всем странствующим, нужно умывать ноги; подвергать ли отлучению за нарушение правил об одежде и жилищах и т. п. В эпоху борьбы за освобождение Нидерландов голландские М. оказали великие услуги своему отечеству, жертвовали нередко всем своим состоянием, вступали солдатами в армию Вильгельма Оранского и т. д. Вследствие этого они получили полную свободу богослужения, право заводить школы и созывать соборы из представителей своих общин. На первом же из этих соборов обнаружилось, что 24 тауфгезинтских общины уже много лет не имели своих храмов и проповедников, а детей своих обучали в школах реформатских. Вследствие этого М. неминуемо должны были подпасть, в своем религиозном учении и культе, влиянию отчасти реформатов, отчасти ремонстрантов, под которым и находились все XVII-e и половину XVIII в. Реформатская церковь неоднократно пыталась навязать М. символ, составленный несогласно с учением Меннона. В 1795 г. голландские М. были уравнены в правах с католиками и реформатами; вмешательство гражданской и церковной власти в дела их общин было устранено. На амстердамском соборе состоялась полная yния всех партий М. Они устроили миссии (на о-ве Яве) и благотворительные заведения, а в начале XIX в. у них явилась в Амстердаме и семинария для приготовления проповедников. В Гарлеме существует «Богословское общество» М. – В Пруссии, в 1847 г., М. лишены свободы от военной службы, вследствие чего значительная их часть эмигрировала в Россию. В 1869 г. один из вождей М., Мангарт, признал, что меннонитский догмат об обязательном устранении от военной службы не имеет безусловного значения, так как война допускается и Св. Писанием, как средство самозащиты, составляющей такую же обязанность христианина, как и обязанность никого не убивать, нападая.
   Литература. Сочин. самого Меннона: «Opera omnia theologica» (Амстерд., 1681); Hermanus Schyn, «Historia Mennonitarum» (1723); Stark, «Geschichte der Taufe und Taufgesinnten» (Лпц., 1789); Cremer, «Het Lowen en de Verrigtingen von Menno Simon» (Амстерд., 1837); Blaupot ten-Cate, «Greschichdensis der Doopsgezinden» (Амстердам, 1837 – 1850); Roosen, «Menno Simons» (Лпц., 1848); Muller, «Die М. in Oslfriesland» (Амстерд. 1887); A. Brons, «Ursprung, Entwickelung und Schicksale der Mennoniten» (1888); А. Г. Вишняков, «Общество анабаптистов или М.» (в «Православном Обозрении», 1861); «Mennonitischer Cathechismus».
   Н. Б-в.
   М. в Poccии. Первое переселение М. в Россию, из Мариенвердерской низменности (в Пруссии), состоялось в 1789 г., по приглашению правительства, в числе 228 семейств, причем им была обещана свобода вероисповедания и свобода от военной и гражданской службы, дана льгота от всяких податей на 10 лет и каждому семейству отведено по 65 дес. земли, а также на проезд и обзаведение по 500 р. В свою очередь, М. обязывались давать на общем основании квартиры и подводы для проходящих чрез их селения войск, содержать в исправности дороги и мосты и платить поземельную подать по 15 к. с десятины удобной земли. В 1789 г. был заселен Хортицкий окр. (Екатеринославского у. и губ.); вновь прибывшие в 1793 – 96 г. 118 семейств частью расселились в существовавших уже колониях, частью в новых, в уу. Александровском и Новомосковском. Несмотря на огромные выгоды, предоставленные М. они, по донесению Контениуса (1799), находились в «недостаточном состоянии» от частых неурожаев, каменистой почвы и падежа скота во время суровых зим. В виду этого правительство переселило в 1800 г. 150 семейств на Молочные воды (Мелитопольского у. Таврической губ.), дав им до 120 тыс. дес., а Хортицкий окр. (до 35 тыс. дес.) предоставило в распоряжение оставшихся колонистов, частью как надел, частью в виде запаса на прибылое население, с уплатою в казну 21/2 к. за десятину. В том же году дозволено М. варить пиво и мед, курить хлебное вино, как для собственного употребления, так и для продажи, а посторонним «навсегда» воспрещено иметь в их колониях харчевни, питейные дома и шинки. Тогда же образованы меннонитские еврейские общины, с довольно широким самоуправлением. До 1820 г. колонизация М. распространялась почти исключительно пришельцами из-за границы; за это время число колоний увеличилось в Молочанском окр. до 40, а в Хортицком до 18. С 1820 г. впуск в Россию иностранных поселенцев был приостановлен. Около 1835 г. Хортицкий окр., вследствие увеличившегося населения, стал нуждаться в земле; ему отвели новый участок в 9492 д. в Александровском у., и в течение 1836 – 52 г. 145 молодых семейств устроили 5 новых колоний, которые в 1852 г. были окончательно отделены от хортицкого окружного управления и образовали третий меннонитский окр., названный Mapиупoльcким. На Молочне так же шел рост колоний. Из Пруссии приезжали сюда нередко весьма состоятельные люди, вследствие чего Молочанский окр. сделался главным центром хозяйственной и умственной интеллигенции М. За период с 1828 по 1866 г. здесь возникло 18 новых колоний на запасных землях. В короткое сравнительно время пустынная местность Молочанского окр. наполнилась рощами плодовых тутовых и лесных деревьев, богатыми нивами и стадами отличной породы скота. С 1854 г. данцигские, мариенбургские и эльбингские М. стали селиться в Самарской губ., сначала в Новоузенском у., а потом и в Самарскому и до 1874 г., когда прибыла их последняя партия, образовали 16 колоний, получив также до 15 дес. на душу. Все земли находились обыкновенно в вечно-потомственном владении целой колонии, без права отчуждения в посторонние руки. Распределялись они по угодьям и подворно или посемейно, без дробления. Двор переходил в единоличное пользование к одному из сыновей, признанному способным продолжать хозяйство, или к лицу из того же общества, купившему его с аукциона. Это повело, с одной стороны, к скоплению в одних руках обширных участков, с другой – к увеличению числа безземельных. О них впервые позаботился М. Корнис, бывший председателем молочанской комиссии сельского хозяйства. Он пытался устроить в 1841 г. торгово-промышленную колонию) для безземельных, но успел поместить только 30 семейств; в 1866 г. правительством была закрыта самая комиссия. Между тем общественная экономическая неурядица росла; особенно жесток был раздор между хозяевами и безземельными Молочанского округа. В 1869 г. изменен закон наследования, допущена дробность наделов; правительство стало раздавать безземельным запасные земли и ввело большую правомерность в составе сельских сходов. Когда в 1874 г. все вообще колонисты в России были признаны подлежащими воинской повинности, это было истолковано М. как требование, несогласное с их религиозными убеждениями; значительная их часть решилась выселиться из России. Посланный «задержать» выселяющихся, гр. Э. К. Тотлебен был уполномочен обещать им льготы относительно отбывания военной службы, которые им действительно и предоставлены. Но эти льготы не вовсе прекратили переселение. Из одной Таврической губ. переселилось в Америку, до 1876 г., около 900 меннонитских семейств, и почти столько же из Екатеринославской. Дальнейшие переселения, вызванные, между прочим, голодовками (напр. в 1879 – 80 гг.) были незначительны. Так напр., из Самарской губ. с 1880 по 1889 г. выселилось всего 71 семейство (390 д. об. п.): 46 сем. в Хиву, где часть получила от хана 4-десятинный надел, а часть определилась в столяры, плотники и т. п.; 10 сем. – в Сыр-Дарьинскую область, где они основали 4 колонии, получив по 15 дес. на душу и правительственную ссуду на устройство школ и общественных мельниц; 13 сем. – в Америку (шт. Небраска и Арканзас), 1 сем. – в Оренбург, 1 сем. – в Омск. М., с самого водворения в Россию, разделились на два толка: фламандский и фрисландский. Принадлежащие к последнему отличаются меньшею строгостью в соблюдении обрядов. В 1855 г. в колонии Эйнлаге (Хортицкого округа) появились сектанты – Hupfer'ы, державшиеся буквы Св. Писания, и вскоре после того «иерусалимскиe братья» – прогрессисты. Первые в 1860 г. образовали особую церковную общину и отвергли власть конвента, ведавшего дела духовного призрения и церковного благочиния. Отлученные за это конвентом от церкви, они составили, вместе с иерусалимскими братьями, главный контингент М., выселившихся на Кавказ в 1864 – 66 г. (более 200 семейств).
   В настоящее время всех М. в. России около 50 000 д. об. п.; живут они в губ.: Екатеринославской (уездах: Александровском, Екатеринославском и Мариупольском) – 51 колония. Таврической – 57 колонии, Херсонской – 16 кол., Самарской – 18 кол. и на Кавказе – около 20 кол. Некоторые ошибочно считают за М. и немцев, живущих в Радичеве, Черниговской губ. (2 кол.), поселенных здесь еще гр. Румянцевым в 1772 г. В общем, М. владеют около 300000 дес. земли. По владению землею они делятся на хозяев (полных – не менее 65 дес., половинных и четвертных), малоусадебников (до 1/2 дес., без полевого надела) и безземельных. Число последних растет все более и более и в некоторых местах достигает 20 % (Самарская губ.). Подушные сборы раскладываются сельским сходом одинаково на всех рабочих обоего пола от 14 до 60 лет (с 1867 г.). Поземельную подать, разные сборы и натуральные повинности хозяева несут сообразно с наделом (после 1862 г. – по 52/3 к. с дес.). С величиной подворного участка соразмеряется и выгон. Живут М. поселками в 15 – 20 домов, один от другого в 2 – 5 в., и занимаются преимущественно земледелием. Последнее часто ведется более или менее усовершествованными орудиями, по 4 – 5-польной системе, причем посевы чередуются (напр. в Самарской губ.) так: пар, рожь, пшеница (составляющая главный предмет торговли), овес и ячмень; редко просо и еще реже горох. Среднее количество хлебов получается на надельный двор (в Самарской и Екатеринославской губ.) до 2000 пд. Развито у М. и скотоводство, преимущественно овцеводство (улучшенные породы); более всего в Молочанском округе, где в 1889 г. было до 10 000 лошадей, более 15 000 гол. рог. скота (лучших пород) и около 20 000 овец. Живя, большей частью, в безлесной местности, М. издавна занимались разведением деревьев: фруктовых, тутовых и лесных; в одном Молочанском округе имеется свыше 3,5 млн тутовых деревьев; развито также шелководство и табаководство. Густой цепью расположены заводы (винокуренные, суконные, кирпичные, черепичные и др.), фабрики, мельницы и всевозможные мастерские, преимущественно изготовляющие земледельческие орудия. Самый цветущий в промышленном отношении – Молочанский округ. М. высоко ставят грамотность, считая ее «важнейшей потребностью общества»; между ними нет неграмотных; мальчики и девочки обязательно посещают школы (большей частью одноклассные; в каждой колонии по школе; кроме того в Хортице и Гальбштадте русские высшие училища, в Гальбштадте и Орлове на Молочне – ремесленные училища). В доме почти каждого хозяина имеется какой-либо периодический орган (чаще – немецкий). Все, даже противники иностранных колонистов, утверждают, что М. трудолюбивы, любят порядок, нравственны, гуманны и трезвы. Они живут в больших и удобных домах (ок. 30% каменных) и преимущественно малосемейны. Влияние их на окружающих русских крестьян благотворно. Господствующая идея их учения – ожидаемое восстановление в мире царства Божия через основание и распространение на земле церкви чистой и святой. Затем, безусловная вера в Библию, в буквальный смысл ее текста; свобода личного понимания в области верования; евхаристия – лишь благоговейное воспоминание событий из жизни Иисуса Христа, способствующее возвышению и укреплению чувства веры; крещениe совершается только над взрослыми; судебные тяжбы, присяга и воинская служба отрицаются. В церковном отношении каждая самостоятельно организовавшаяся община существует независимо от других: она сама избирает своих духовных наставников и проповедников. Для решения дел, касающихся целой общины, созывается «общее церковное собрание», постановления которого утверждаются «конвентом духовных старшин»; тот же конвент служит представителем общины перед правительством. Все дела М., превышающие власть губернатора, подаются на имя министра внутренних дел и рассматриваются в департаменте иностранных исповеданий. Дела о построении новых молитвенных домов решаются губернатором по согласованию с местным епархиальным архиереем, а в случае их разногласия – министром внутренних дел, по согласованию с синодальным обер-прокурором. На «духовных старшин» возложена обязанность вести метрическую запись «крещаемых» (взрослых); другие части метрики – о бракосочетавшихся и умерших – ведутся ими или «сельскими приказами» колоний, для каждой колонии отдельно; из этих отдельных записей в южных губерниях составляется общая метрика для целого поселенческого меннонитского округа. Главнейшие колонии: Гальбштадт (около 1000 жителей), Молочанского округа; Эйнлаге (около 900 жит.) и Шенгорст (около 1500 жителей) – Хортицкого; Шентад (около 700 жит. об. п.) – Мариупольского; Кеппенталь и Гансау – Николаевского округа (Новоузенского у., Самарской губ.). Три новороссийских округа – Молочанский, Хортицкий и Мариупольский образуют «Новороссийское братство М.», составляющее страховое от огня общество, санкционированное в 1867 г. Ср. Клаус, «Наши колонии» (СПб., 1869); Красноперов, «Меннонитские колонии» («Рус. Мысль», 1883, № 10 и «Юрид. Вестн.», 1889, № 6); Велицын, «Иностранная колонизация в России» («Рус. Вестник», 1889 и 1890, и отд., крайне пристрастный очерк); «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (V); «Рус. Старина» (1883 № 5); «Записка об обычном праве М.» (Симф., 1884).
   В. Р – в.
   По уставу воинской повинности 1874 г. (ст. 157) меннониты освобождены от ношения оружия и потому не назначаются в войска, а отбывают обязательные (общие) сроки службы в мастерских морского ведомства, в пожарных командах и в особых подвижных командах лесного ведомства. Льгота эта распространяется, впрочем, лишь на тех из М., которые присоединились к секте или прибыли из-за границы, для водворения в империи, до 1 января 1874 г.
   К. – Х.

   Менструация или месячные, регулы, месячное очищение (menses), течка (у животных) – представляет своеобразное кровоизлияние из слизистой оболочки матки, наблюдаемое у женщин и самок некоторых млекопитающих животных, с момента наступления половой зрелости и повторяющееся периодически до конца производительного периода жизни. Внешним выражением менструации является истечение крови через женские наружные половые органы, связанные с некоторыми общими явлениями в организме: набухание грудей, блуждающие боли в почках, тазу и т. д. Вытекающая кровь обыкновенно смешана со слизью и более или менее долго пребывает перед тем в матке, вследствие чего делается темной, венозной. Это обстоятельство, в связи со щелочностью примешанной к крови слизи, и делает то, что менструальная кровь обыкновенно не свертывается, а последнее случается только при чрезмерных кровоизлияниях. Менструации в жарком климате показываются между 11-м и 15-м годом жизни: в умеренном – между 12 и 18 годами и, наконец, в холодном – между 13-м и 21-м годом жизни. Хорошее питание и полное физическое довольство ускоряют наступление менструального периода; нищета, лишения и чрезмерный труд действуют наоборот. В нашем климате М. продолжаются обыкновенно до 50 лет, после чего наступает менопауза (т. е. прекращение М.); сперва регулы исчезают на несколько месяцев, потом появляются и вновь исчезают и т. д. Есть, впрочем, женщины, сохраняющие М. вплоть до 70 лет. Обыкновенно у женщин с ранним периодом половой зрелости менопауза наступает позже и, следовательно, производительный период бывает в общем длиннее. М. повторяются в среднем через каждые 28 дней; но у одних повторяются через каждые 20 дней, а у других через месяц. В начале регул наблюдается слизь, богатая эпителиальными клетками и более или менее окрашенная кровью; содержание крови затем постепенно увеличивается до истечения почти чистой крови; вслед за этим кровь начинает опять убывать и истечение принимает постепенно первоначальный характер слизи. Каждая менструация длится в среднем от трех до шести дней и за это время теряется от 100 до 200 гр крови. Всякая существенная затрата сил организма при острых заболеваниях, при беременности, при кормлении грудью влечет за собой вообще прекращение М. Впрочем, нередко можно встретить возобновление М. при продолжающемся кормлении грудью и это, по-видимому, не отражается на качестве молока. Менструация представляет до известной степени особого рода кризис, отражающийся на всем организме женщины: в это время наблюдается в большей или меньшей степени моральное и физическое недомогание. В половых органах женщины, наблюдается в это время излишний прилив крови, обусловливаемый расширением артерий с одновременным сжатием гладкими мышечными волокнами матки венных сплетений этого органа. Кровь, усиленно приливая к половым органам женщины при затрудненном оттоке ее через вены, обусловливает набухание матки, объем ее увеличивается на 1/3 или 1/4, также как и труб, яичников и широких маточных связок. Одновременно с усиленным приливом крови к половым органам слизистая оболочка матки размягчается, утолщается, железы ее гипертрофируются, строма ее пропитывается массой эмбриональных элементов, после чего эпителий слущивается маленькими кусочками. Слизь, наблюдаемую при М., составляют эти отбросы эпителия, смешанные с отделением маточных желез. Кровь же примешивается, благодаря разрыву капилляров, растянутых усиленным напором крови. Причиной всего этого комплекса явлений. входящих в акт М., служит, по-видимому, развитие Графового пузырька с созреванием яйца в яичнике, но вопрос этот еще не разрешен, а пока справедливо будет согласиться с де Синети, говорящим, что овуляция и М. суть явления обыкновенно идущие рядом, но не связанные как причина со следствием и что теории о М. еще преждевременны.
   И. Т.
   М., расстройства. Неправильности М. довольно часты и сводятся: 1) к прекращению или остановке их (аменоррея), 2) к отвлечению их (menstruatio vicaria), 3) к болезненным М. (дисменоррея), 4) к усилению их (меноррагия). Остановка М. зависит от различных условий. Зачатие прекращает обычное истечение крови и составляет физиологическую причину. При всякой значительной потере крови другой частью тела М. могут остановиться. Прежде полагали, что такое прекращение истечения вредно для здоровья. В настоящее время такое мнение считается необоснованным на том основании, что с менструацией удаляется кровь, при прекращении их она задерживается в теле или удаляется другими путями; никакие другие вещества не застревают в теле. Впрочем, при остановке М. необходимо иметь в виду причину, вызвавшую эту ненормальность. Если после простуды, после душевных волнений М. не показываются, то следует ожидать более или менее тяжких нервных расстройств и это потому, что общее здоровье уже расстроено, а наполнение кровью яичников не прекращается вследствие застаивания крови и со своей стороны расшатывает уже больной организм. Но в подобных случаях полезнее обращать внимание на общее улучшение здоровья. Особого упоминания заслуживает задержка М. механическим путем; она бывает при сужении входа во влагалище, при сужении самого влагалища и маточной шейки. Иногда М. появляются в какой-либо части, удаленной от матки, из последней истечение может быть либо уменьшено, либо прекращено, такое явление наз. дополнительными или отклоненными М. В подобных случаях истечение происходит обыкновенно в местах, лишенных кожи, напр. в ранах, язвах; также в слизистой оболочке, напр. рта, носа. Вообще же говоря, нет ни одной точки на поверхности тела, на которой не наблюдались бы дополнительные М. При этом в яичниках имеют место явления, обычные для М. Дисменорреей называются М., сопровождающиеся болью; при них отходят часто кровяные сгустки. При меноррагии истечение увеличено. Это бывает при болезнях матки или соседних органов: при воспалении матки, при изъязвлении маточной шейки, при налитии кровью широких связок и т. д.; иногда какие-либо расстройства матки отсутствуют, а усиленное истечение зависит от общего ухудшения здоровья. При лечении обращают внимание на причину, поддерживающую неправильность М., и стараются ее устранить.
   Г. Скориченко-Амбодик.

   Ментор, с о-ва Итаки – сын Алкима, друг Одиссея, который, отправляясь под Трою, поручил ему заботы о доме и хозяйстве; поэтому он старался препятствовать назойливым женихам Пенелопы; он же был воспитателем Телемаха, сына Одиссея. У Гомера наружность М. часто принимает покровительствовавшая Одиссею Афина Паллада, являясь к Одиссею или Телемаху. Так, в виде М. Афина помогает Одиссею в его борьбе с женихами и старается примирить его с народом; под видом М. она сопровождает Телемаха в Пилос. Имя М. часто употребляется как нарицательное, в смысле наставника или руководителя юношества.

   Менуэт (фр. – menuet, ит. miouetto, от франц. слова menu или латинского minutus – малый, мелкий) – старинный грациозный танец, названный так вследствие своих мелких па. Пишется в двухколенном складе, в трехдольном размере. Часто за первым М. следует второй, в той же тональности или в тональности квинтой ниже главной (но не квинтой выше). Если первый М. в мажоре, то второй нередко пишется в одноименном миноре. Второй М. называется трио. В старинных М. первый М. писался двухголосно, а второй – трехголосно. За вторым М. всегда идет повторение первого. Нередко в конце М. делается небольшая кода. Хотя танцующие исполняют М. плавно и довольно медленно, но музыка М. должна исполняться умеренно скоро. Музыка первых М. принадлежит Люлли. М. был придворным танцем при Людовике XIV. Из Франции он перешел в другие страны; в России появился в царствование Петра Великого. М. писали почти все композиторы инструментальной музыки, как старинные, так и новейшие. В особенности художественную обработку М. получил у Гайдна, Моцарта и Бетховена. Гайдн первый ввел М. в свои симфонии. Из русских композиторов выдающиеся М. писали Глинка и Рубинштейн. В настоящее время М., как танец, вышел из моды, но форму М. в музыке продолжают эксплуатировать.
   Н С.

   Менцель (Адольф Фридрих Эрдман Menzel) – знаменитый немецкий исторический и жанровый живописец, род. 1815 г., посещал, но очень недолго, классы акад. худож. в Берлине и образовался почти самоучкой. Впервые стал известен в 1833 г. тетрадью рисунков, исполненных пером и изображавших «Жизнь художника» (Kunstlers Erd wallen). За этим юношеским трудом М. следовали ряд им самим литографированных «Достопримечательностей Бранденбургской истории» (1834 – 39, 12 листов) и несколько первых его опытов в живописи масляными красками, каковы напр. «Игра в шахматы» (1836), «Юридическая консультация» (1837), «Судебное заседание» (1837) и пр. Но вскоре ему пришлось отложить в сторону палитру и кисти, чтобы заняться сочинением иллюстрации к «Истории Фридриха Великого» Куглера (1839 – 42) и вслед затем иллюстрированием роскошного издания сочинений этого государя (1843 – 49). Обе эти работы заставили М. углубиться в изучение эпохи Фридриха Вел. Воспроизводя ее с полной исторической точностью, превосходной характеристикой положений и действующих лиц, реалистической правдой и высоким техническим мастерством, он составил себе громкое имя у своих соотечественников преимущественно картинами на темы, взятые из этой эпохи, как напр. «Круглый стол Фридриха Вел.» (1850, находится в Берлинской национальной галерее), «Концерт в Сан-Суси» (1852, там же), «Фридрих Вел. в дороге» (1854), «Присяга Фридриху Вел. в Бреславле, в 1741 г.» (в бреславлском музее), «Встреча Фридриха Вел. с Иосифом II в Нейссе», «Фридрих перед Лейтенской битвой», «Фридрих в Гохкиркенской битве» (1856; в берлинском королевском дворце) и др. В 1850 гг. М. написал, кроме того, несколько картин библейского содержания, достоинству которых в большинстве случаев вредила их излишняя реалистичность, после чего снова показал свой талант с полным блеском в великолепной «Коронации Фридриха Вильгельма I в Кенигсберге» (1861 – 65; в берлинском королевском дворце), "Отъезде короля на войну, 30 июля 1870 г. " (1871; в Берлинской национальной галерее), «Бальном ужине» (1878), «Разговоре короля с дамою на придворном балу» (1880), «Религиозной процессии в Гаштейне» (1880), «Площади д'Ербе, в Вероне» и в «Новейших циклопах» (1876) – самой замечательной из всех картин художника, изображающей внутренность железопрокатного завода во время работы на нем. Сверх упомянутых произведений, М. исполнил много других, менее значительных жанровых картин, рисунков пером, композиций для политипажей, акварелей и гуашей. С 1856 г. он состоит профессором и членом Берлинской акад. художеств. Ср. Wessely, «Adolf Menzel, sein Leben und seine Werke» (Лпц., 1875).
   А. С – в.

   Mеншиков (Александр Данилович) – фаворит Петра I и Екатерины I, открывающий собой ряд русских временщиков XVIII ст. Год его рождения в точности неизвестен: по одним известиям (Берхгольц) он родился в 1673 г., по другим (Голиков) – в 1670 г. Не вполне ясно и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других – капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее), что М. в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом. Знакомство Петра с М., как обычно считают, состоялось через посредство Лефор та, взявшего М. к себе в услужение. Несомненно, что М. служил в Преображенском полку с самого его учреждения, несколько лет исполнял обязанности денщика при Петре и приобрел его расположение, скоро перешедшее в тесную дружбу. С 1697 г. М. неразлучен с Петром: вместе с ним совершает Азовский поход, вместе отправляется за границу и возвращается оттуда, участвует в стрелецком розыске, исполняет важные поручения; его влияние начинает перевешивать даже влияние Лефорта. После Нарвского сражения М. вместе с царем участвовал в действиях русской армии в Ингрии, причем выказал большую храбрость и недюжинные военные таланты. После взятия в 1702 г. Нотебурга, он был назначен комендантом этой крепости, затем губернатором вновь завоеванных областей; в его ведение, в так наз. Ижорскую канцелярию, были переданы Петром многие общегосударственные доходы.
   Талантливый и энергичный, М. не останавливался ни перед чем ради удовлетворения возникавших, вследствие войны, нужд; его быстрые, решительные действия вполне соответствовали кипучей энергии царя; лишенный всякого, даже элементарного образования (он едва мог подписать свое имя), он восполнял этот недостаток природной сообразительностью, еще развившеюся в том ответственном положении, какое ему пришлось занимать. В 1705 г. М. был вызван в Литву, где к этому времени сосредоточились военный действия, и здесь действовал сперва в качестве помощника фельдмаршала Огильви, начальствуя над кавалерией, а затем, с 1706 г., в качестве самостоятельного главнокомандующего. В том же году он одержал победу над шведским генералом Мардефельдом при Калише. Это была первая победа русских в правильной битве, и М. был щедро одарен за нее. Еще раньше, в 1702 г., он получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он был возведен в сан князя Римской империи, а в 1707 г. Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского. Получив известие об измене Мазепы, М. напал на Батурин, взял его приступом и жестоко разорил, перебив почти всех жителей. За Полтавскую битву М. получил звание фельдмаршала. До 1714 г. он принимал участие в походах русских войск заграницу, в Курляндию, Померанию и Голштинию, а затем его деятельность сосредоточилась на вопросах внутреннего устройства государства, касаясь, благодаря его близости к царю, едва ли не всех важнейших государственных нужд.
   Наиболее усердным сотрудником Петра М. являлся, однако, не столько в силу ясного сознания тех принципов, какими направлялась деятельность преобразователя, сколько в силу своекорыстных мотивов, и эти последние придали всей его фигуре особою окраску. «Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» Петра, как называл его последний в своих письмах к нему, был страшным взяточником и казнокрадом и, несмотря на награды, в изобилии сыпавшиеся на него, увеличивал свое состояние всякими недозволенными средствами. Не довольствуясь взятками с просителей, он грабил заграницей имения польской шляхты, закрепощал себе малороссийских казаков, отнимал земли у граничащих с его имениями помещиков, наконец, обкрадывал казну на всевозможных подрядах. В 1711 г. Петр впервые узнал о подобных злоупотреблениях М., а три года спустя назначена была, по доносам Курбатова, особая следственная комиссия. С той поры и до конца царствования Петра I М. почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали грандиозные его злоупотребления, но их разоблачения только поколебали доверие и расположение Петра к М., не лишив последнего всецело влияния и власти. Помимо сохранявшейся еще у Петра привязанности к любимцу, помимо заступничества за него Екатерины, через него познакомившейся с Петром и питавшей теплое чувство к первому виновнику своего возвышения, здесь могли действовать и другие соображения: в лице М. Петр дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему соратников. Как преданность царю, так и личные интересы М., тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. В такой роли выступил он, между прочим, и при столкновении Петра с сыном. Многие из современников, вряд ли, впрочем, основательно, считали даже М. главным виновником гибели Алексея Петровича. Как бы то ни было, злоупотребления М. благополучно сходили ему с рук; отделываясь при их раскрытии денежными штрафами, он успешно топил своих врагов, в числе которых бывали порой и очень сильные люди, как напр. Шафиров. При учреждении коллегий М. в 1719 г. был назначен президентом военной коллегии. Лишь к концу царствования Петра, после того, как известная Монсова история подорвала доверие царя к Екатерине, М., вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности, но последовавшая вскоре смерть Петра открыла ему дорогу к еще большей власти. Главный виновник возведения на престол Екатерины I, он сделался при этой слабой и неспособной государыне истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный отчасти вследствие желания других вельмож положить предел самовластию М., вскоре сделался простым орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, он попытался добиться, с помощью русских штыков, избрания на вакантный тогда престол Курляндского герцогства, но попытка эта не увенчалась успехом. Тогда М. принял другие меры к обеспечению себя на случай смерти Екатерины. Не рассчитывая на возможность устранить от престола сына Алексея Петровича, в пользу дочерей Петра и Екатерины, он заблаговременно перешел на сторону этого кандидата; по просьбе М., Екатерина дала свое согласие на брак малолетнего Петра Алексеевича с дочерью М. Найденное по смерти Екатерины завещание (впоследствии оказавшееся подложным) объявляло наследником престола 12-летнего Петра и учреждало до его совершеннолетия регентство из обеих цесаревен, герцога Голштинского и верховного тайного совета. Но герцог, по настоянию М., уехал в Голштинию вместе с Анной Петровной; действительным правителем государства остался М., обручивший императора со своей дочерью Марией и получивший звание генералиссимуса. Самовластие М. разгулялось теперь на просторе, обращаясь порою на самого императора; это и погубило М. Пытаясь примириться со старыми родами, он приблизил к Петру II Долгоруких, которые воспользовались этим, чтобы восстановить императора против М. 8 сентября 1727 г. М. был арестован и на другой день последовал указ о ссылки его в Раненбург. Вслед за этим все его громадные богатства были конфискованы, а после того как в Москве найдено было подметное письмо в пользу М., он с женой, сыном и дочерьми был сослан в Березов, где и умер 12 ноября 1729 г.
   Литература. Есипов, «Жизнеописание А. Д. М.» («Русский Архив», 1875); его же, «Ссылка М. в Березов» («Отечеств. Записки», 1860, № 8 и 1861, № 1 и 3); Костомаров, «История России в жизнеописаниях ее деятелей» (т. II); Щебальский, «Князь М. и гр. Мориц Саксонский» («Русский Вестник», 1860, № 1 и 2); Карнович, «Вмешательство русской политики в избрание Морица Саксонского герцогом Курляндским» («Древняя и Новая Россия», 1875, № 9 и 10); Порозовская, «А. Д. М.» (СПб., 1895; в биографической библиотеке Павленкова); Лазаревский, «Описание старой Малороссии» (т. 1).
   В. М – н.

   Меншиков (Александр Сергеевич, 1787 – 1869) – адмирал, ген.-адъютант, светлейший князь. Сначала вступил в дипломатический корпус, затем перешел в военную службу и был адъютантом графа Каменского. В 1813 г. находился в свите императора Александра I и часто исполнял его поручения. В 1820 г., когда вошел в силу Аракчеев, М. было предложено командование Черноморским флотом, с целью удалить его из С.-Петербурга; он отказался, так как никакого понятия о морской службе не имел. В это время М. прослыл почему-то за вольнодумца. В 1821 г. он, вместе с Новосильцевым и Воронцовым, составил проект освобождения помещичьих крестьян, принятый императором неблагосклонно. Предложение занять место посланника в Дрездене М. счел за оскорбление, вышел в отставку и удалился в деревню, где чисто случайно, благодаря тому, что нашел учителя-моряка, занялся изучением морского дела. Николай I послал М. с чрезвычайной миссией в Персию, где он был арестован и находился в тюрьме до 1827 г. По возвращению он получил поручение преобразовать морское министерство, что и исполнил с большой энергией. В турецкую кампанию 1828 г. М., командуя десантным отрядом, посланным к восточным берегам Черного моря, овладел креп. Анапа, а потом был назначен начальником войск наших, подступивших к Варне, и энергично повел осаду этой крепости, но был ранен ядром в обе ноги и принужден оставить армию. В 1829 г. он, в звании начальника главного морского штаба, принял начальство над морскими силами империи; с 1830 г. был Финляндским генерал-губернатором. В 1853 г., во время переговоров с Портой, предшествовавших Крымской войне, М. был послан чрезвычайным послом в Константинополь, а когда началась война, был назначен начальником войск в Крыму и оставался на этом посту до февраля 1855 г. Действия его во время Крымской войны вызывали и вызывают много порицаний со стороны специалистов военного дела. В царствование Александра II М. не принимал никакого участия в государственных делах. Настоящим государственным человеком М. не был, хотя обладал недюжинным умом. Его злые остроты в свое время пользовались большой известностью, но многие из них ему только приписывались. Для своего времени М. был образован замечательно; библиотека его была одна из лучших в Петербурге. Некролог кн. М. см. в «Русском Архиве» (1869 г., стр. 1067 – 1076). Отрывки из писем и бумаг М., относящихся главным образом ко времени Крымской войны, напечатаны в «Русском Архиве» (1881 г., кн. II, стр. 361 – 379) и в «Русской Старине» (1875 г., т. XII; 1877 г., т. XVIII и XIX; 1882 г., т. XXXIV; 1884 г., т. XLI и др.). О библиотеке кн. М. см. у А. Ивановского, «Гр. Н. П. Румянцев» (стр. 160 – 161).

   Меншуткин (Николай Александрович) – род. в СПб., в 1843 г. Образование получил в реальном отделении главного немецкого училища св. Петра (1853 – 57). В 1858 г. поступил в спб. унив. и в 1862 г. окончил курс со степенью кандидата, на физикоматематическом факультете, по отделению естественных наук. С особой признательностью М. вспоминает проф. химии Н. Н. Соколова, влияние которого, вероятно, и обусловило выбор химии, как предмета специальных занятий. В 1863 г. М. отправился за границу и работал в лабораториях Адольфа Штреккера, Адольфа Вюрца и Германа Кольбе. После защиты, в 1866 г., диссертации под загл.: «О водороде фосфористой кислоты, неспособном к замещению металлом» М. получил степень магистра химии. В мае 1866 г. был допущен к чтению лекций по химии в качестве приват-доцента, а в 1867 г. утвержден штатным доцентом спб. унив. по кафедре химии, преподавал аналитическую химию и заведовал аналитическим отделением химической лаборатории; читал также специальные курсы по органической химии. В 1869 г. защитил диссертацию на степень доктора химии, под заглавием: «Синтез и свойства уреидов», утвержден экстраординарным профессором, а в 1876 г. – ординарным. С 1885 г. принял заведование отделением органической химии и преподает исключительно органическую химию. В 1891 г. утвержден в звании заслуженного профессора. С 1893 г. состоит заштатным профессором. Преподавательская деятельность М. выразилась не только в чтении лекций, но также в устройстве и организации, с 1867 г., систематических практических занятий по качественному и количественному химическому анализу, которые физикоматематический факультет сделал обязательным для студентов отделения естественных наук. Для облегчения изучения химического анализа М. в 1871 г. напечатал «Аналитическую химию». Эта книга расходится теперь седьмым изданием. В 1877 г. она была переведена на немецкий язык и в 1892 г. вышло уже 3-е немецкое издание. В 1895 г. вышел английский перевод этого сочинения. Перейдя на преподавание органической химии, М. издал «Лекции органической химии», в 1896 г. вышедшие 3-м изданием. Из специальных курсов М. появился в печати в 1888 г. «Очерк развития химических воззрений». Преподавательская деятельность М. была исключительно посвящена университету; один только год М. преподавал органическую химию на так называемых владимирских курсах, из которых впоследствии возникли высшие женские курсы. Говоря о преподавательской деятельности, нужно коснуться постройки новой химической лаборатории спб. унив. М. был председателем образованной при физико-математическом факультете комиссии для выработки проекта лаборатории, был командирован за границу, вместе со строителем лаборатории, архит. академиком А. Ф. Красовским, для осмотра лучших лабораторий и был членом комиссии, которая заведовала постройкой лаборатории. Ученые труды М. обнимают различные области химии. В первые годы ученой деятельности, в исследовании фосфористой кислоты, М. сделал попытку приложения к изучению неорганических кислот методов, в то время выработанных при органических спиртокислотах. Последующие работы были по органической химии и имели предметом исследование производных мочевой кислоты и вообще амидов кислот. С начала семидесятых годов М. работает по физической химии, разрабатывая различные вопросы химической механики. За исследование влияния изомерии спиртов и кислот на образование сложных эфиров русское физико-химическое общество присудило М., в 1878 г., премию имени Н. Н. Соколова. В 1868 г. основалось русское химическое общество: М. был избран делопроизводителем, которым и состоял до 1891 г. Со дня основания химического общества М. состоит редактором журнала физико-химического общества. М. состоит почетным членом многих ученых обществ, русских и заграничных. Британская ассоциация для споспешествования наук и юго-славянская акд. в Загребе избрали М. членом-корреспондентом. М. состоял сначала секретарем физикоматематического факультета, а потом выборным деканом с 1879 по 1887 г. Пятое трехлетие М. посвящает свой досуг обществу вспомоществования студентам спб. унив. и состоит товарищем председателя комитета. В качестве землевладельца, М. состоит гласным Лужского уездного земского собрания, гласным спб. губернского земского собрания от Лужского у. и членом губернского училищного совета. Отдельно изданы были следующие сочинения: «Аналитическая химия» (1 изд., СПб., 1871; 7 изд., 1894); «Лекции органической химии» (1 изд., 1883; СПб., 3 изд., 1896), «Очерк развития химических воззрений» (СПб., 1888). Из многочисленных ученых работ приводим названия некоторых: «О водороде фосфористой кислоты, неспособном к металлическому замещению при обыкновенных условиях для кислот» (СПб., 1866, дисс. на степ. магистра химии), «Синтез и свойства уреидов» (СПб., 1869; дисс. на степ. доктора химии), «Амиды и анилиды янтарной кислоты, их свойства и взаимные отношения» («Жур. Рус. Хим. Общ.», Ill), «Влияние изомерии спиртов и кислот на образование сложных эфиров»: этому вопросу посвящен М. длинный ряд работ за период 1877 – 91 гг. (см. «Жур. Рус. Физ. Хим. Общ.», IX – XIV, XXIII), «О скоростях образования сложных эфиров» (там же, XIX), «Исследование образования и распадения амидов и анилидов кислот» (там же, XIV, XVI, XVII), «О влиянии индифферентных растворителей на течение реакций, в них происходящих» (там же, XIX, XXIII), «О величинах сродства галоидгидринов и аминов» (там же, XXII), «О скоростях образования аминов» (там же, XXVI). Полный перечень трудов М. помещен во 2-м томе «Биографического Словаря, профессоров спб. университета».

   Меньерова болезнь – получила свое название по имени д-ра Meniere, французского врача, который впервые описал это своеобразное страдание в 1861 г. Оно выражается главным образом в том, что субъект, по-видимому, совершенно здоровый, вдруг подвергается приступу сильнейшего головокружения, сопровождаемого шумом в ушах и рвотой, теряет равновесие и падает. Подобные приступы повторяются периодически, весьма неожиданно, а между ними у субъекта не обнаруживаются болезненные явления, за исключением тугости слуха. Причину этих припадков надо предполагать в заболевании так назыв. внутреннего уха, т. е. того отдела слухового органа, в котором разветвляются окончания слухового нерва. Есть основание думать, что здесь же лежат органы, имеющие близкое отношение к функции равновесия тела, и этой связью объясняется совпадение симптомов со стороны слуха и со стороны нарушения равновесия. Болезнь эта сама по себе неопасна для жизни, и встречается много случаев, протекающих легко и поддающихся лечению, но она всегда требует большого внимания и тщательного исследования, так как подобные припадки могут обусловливаться и другими болезненными процессами, нередко страданиями самого мозга.

   Мерв (Старый Мерв). – Под этим именем была известна с древнейших времен страна, расположенная в низовье р. Мургаб, в Средней Азии; впоследствии то же название было нередко приурочиваемо к одному из главных городов этой страны, в 1790 г. разрушенному бухарцами, причем и значительная часть цветущего Мервского оазиса, вследствие уничтожения Султанбендской плотины на р. Мургабе, питавшей оросительные каналы, подверглась запустению, в котором остается и поныне. От прежнего величия М. остались лишь следы ирригационных канав в восточной, пустынной ныне части Мервского оазиса и развалины домов, мечетей, стен, укреплений, городищ, мавзолеев, гробниц и пр., покрывающие десятки квадратных верст в окрестностях ст. Байрам-Али Закаспийской жел. дор. Скудное население М., изнемогая в борьбе с недостатком воды, частью разбрелось в разные стороны, частью же стало группироваться (в первой четверти текущего столетия) в зап. части Мервского оазиса, где возник с течением времени М. Новый. Расположенный между Ираном и Тураном, странами разноплеменными и постоянно враждовавшими между собой, М., в течение многих веков своего существования, то достигал значительного благоденствия и довольно высокой культуры, то подвергался страшным опустошениям и становился обиталищем полудиких разбойничьих племен, наводивших ужас на оседлое население соседних стран. В последнем фазисе М., в 1884 г., был присоединен к России. В первый раз имя М. встречается в форме «Моуру» (Мар, Моур у туркмен; Марпана у класич. писат.; в восточной литературе М. придаются иногда эпитеты: Шахджан – царская душа или Шахджехан – царь Mиpa) в священных книгах персов (Вендидад), где о М. говорится как о третьем (Балх, Герат) месте изобилия, созданном Ормуздом. Древнейшая история М., до первых столетий христианской эры, в сущности неизвестна и составляет лишь предмет более или менее удачных догадок. В начале IV в. несториане имели в М. своих епископов. В VII в. христианство стало здесь исчезать под влиянием исламизма, установившегося окончательно в X в., под владычеством арабов. В начале XI в. М. становится столицей сельджуков, из которых в особенности замечателен султан Санджар (ум. в 1157 г.), много способствовавший украшению М. и построивший Султанбендскую плотину на Мургабе (развалины мавзолея султана Санджара – одни из самых грандиозных и интересных в Старом М. и поныне). В начале XIII в. богатый и цветущий М. был взят и разорен Тулиханом, сыном Чингиза; по преданию, тогда погибло до 1300000 жит. После этого страшного погрома город М. возродился лишь через 200 лет, когда Шахрох, сын Тимура, был назначен правителем Хорасана (1396). В конце XV в. М. овладели узбеки, которых в 1510 г. сменили персы. В течение почти трех веков, до погрома 1790 г., М., отчасти вместе с Хорасаном, находился попеременно то под властью Персии, Бухары, Хивы, и отчасти Афганистана, то пользовался самостоятельностью. См. «Материалы по археологии России, № 16. Древности Закасп. края: Развалины Старого М.», проф. В. А. Жуковского, с рисунками и таблицами.
   В. М.

   Мережковский (Дмитрий Сергеевич) – известный поэт. Род. в 1866 г. Отец его занимал видное место в дворцовом ведомстве. Окончил курс на историкофилологическом факультете Спб. университета. Уже в 15 лет помещал стихи в разных изданиях. Первый сборник стихотворений М. появился в 1888 г., второй, «Символы», в 1892 г. (СПб.). Очень много М. переводит с греч. и латинского: в «Вестн. Европы» 90-х гг. напечатан ряд его стихотворных переводов трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. Отдельно вышли «Дафнис и Хлоя» Лонга (СПб., 1896). М. часто выступает и со статьями критич. характера: в «Сев. Вестнике», «Рус. Обозрении», «Труде» и др. напечатаны его этюды о Достоевском, Пушкине, Майкове, Короленко, Кальдероне, французских неоромантиках, Ибсене и др. В 1893 г. издана им книга «О причинах упадка современной рус. литературы». В «Сев. Вестн.» 1895 г. М. с большим успехом дебютировал на поприще исторического романа «Отверженным» (отд. СПб., 1895). Отличительные черты разнообразной и плодотворной деятельности М. – преобладание надуманности над непосредственным чувством. Обладая обширным литературным образованием и внимательно следя за европейским литературным движением, М. часто вдохновляется настроениями книжными. Стих его изящен, но образности и одухотворения в нем мало и, в общем, его поэзия не согревает читателя. Он слишком часто останавливается на темах, не соответствующих свойствам его суховатого дарования, и потому впадает в ходульность и напыщенность. По содержанию своей поэзии, М. сначала тесно примыкал к Надсону. Не будучи «гражданским» поэтом в тесном смысле слова, он, однако, охотно разрабатывал такие мотивы как верховное значение любви к ближнему («Сакья Муни»), прославлял готовность страдать за убеждения («Аввакум») и т. п. На одно из произведении первого периода деятельности М. – поэму «Вера» – выпал самый крупный литературный успех. Чрезвычайная простота сюжета, разработанного без всяких потуг сказать что-нибудь необыкновенное, давала автору возможность не напускать на себя никаких чрезвычайных чувств, а живые картины умственной жизни молодежи начала 80-х гг. сообщают поэме значение серьезного воспроизведения эпохи. Поэма полна юношеской бодрости и заканчивается призывом к работе на благо общества. С конца 80-х гг. М. захватывает волна символизма и нитцшеанства. Этот поворот невыгодно сказался на его поэтической деятельности. Мистицизма или хотя бы романтизма в ясном до сухости писательском темпераменте М. совершенно нет, почему и «символы» его переходят в ложный пафос и мертвую аллегорию. Историческому роману М., представляющему собою начало широкой, хотя и весьма искусственно задуманной трилогии («Юлиан Отступник», «Возрождение», «Петр и царевич Алексей»), некоторые стороны нитцшеанства – именно его вполне свободное отношение к древнему язычеству – сообщили, однако, очень крупный размах. В романе масса предвзятости, психология Юлиана неясна и полна крупнейших противоречий, но отдельные подробности разработаны порой превосходно. «Отверженный» занимает видное место в ряду наших исторических романов и по глубокому проникновению автора духом эллинизма, и по отсутствию шаблонных приемов. Это результат тщательного ознакомления с древней и новой литературой о Юлиане и поездки автора в Грецию. В критических этюдах своих М. отстаивает те же принципы, которых практически держится в творческой деятельности. Вот почему в первых его статьях, напр. о Короленко, еще чувствуется струя народничества 70-х и начала 80-х гг., почти исчезающая в книжке «О причинах упадка современной литературы», а в новейших его статьях уступающая место не только равнодушию к прежним идеалам, но даже какому-то вызывающему презрению к ним. Мораль нитцшевских «сверхчеловеков» поразила воображение впечатлительного поэта, и он готов отнести стремление к нравственному идеалу к числу мещанских условностей и шаблонов. Из критических этюдов М. наибольший шум возбудила книжка «О причинах упадка современной русской литературы». В ней немало метких характеристик современных литературных деятелей, но общая тенденция книжки неясна, потому что автор еще не решался вполне определенно поставить скрытый тезис своего этюда – мысль о целебной силе символизма. М. – решительный враг «тенденциозной» и утилитарной школы русской критики последних 40 лет, но собственные его статьи очень тенденциозны, потому что не столько посвящены характеристике разбираемого писателя, сколько служат поводом защищать любимые положения и настроения автора. Так, весь поглощенный теперь подготовительными работами для второго романа трилогии, он в блестящем, но крайне парадоксальном этюде о Пушкине (сборник П. Перцова, «Философские течения русской поэзии») находит в самом национальном русском поэте «флорентинское» настроение.
   С. В.

   Меридианы – воображаемые линии на земной поверхности, происходящие от пересечения ее плоскостями, проходящими через ось вращения земли. Служат для построения географических карт и для счета долгот; для последней цели один из меридианов, называемый первым, принимается начальным. За первый М. принимают обыкновенно проходящий через главную обсерваторию страны, например в России – М., проходящий через центр средней башни Пулковской обсерватории.

   Мериме (Проспер Merimee, 1803 – 70) – знаменитый франц. писатель, член франц. акд. Родившись в семье образованного ученого (химика) и живописца, Жана Франсуа Леонора М. (жена которого, мать писателя, также с успехом занималась живописью), сторонника нового порядка вещей, воспитанного в духе идей XVIII в. – молодой М. рано развил в себе изящный вкус и культ искусства. Окончив курс юридических наук в Париже, он был назначен секретарем графа д'Арту, одного из министров июльской монархии, а затем главным инспектором исторических памятников Франции. На этом посту он много способствовал сохранению исторических достопамятностей. Во время своего первого путешествия в Испанию, в 1830 г., М. подружился с графом де Теба и его женой, дочь которых, Евгения, стала впоследствии императрицей французов. М., в качестве старого друга семейства графини Монтихо, был во время второй империи близким человеком при тюильрийским дворе; императрица Евгения питала к нему сердечную привязанность и относилась как к отцу. В 1853 г. М. был возведен в звание сенатора и пользовался полным доверием и личной дружбой Наполеона III. Служебная карьера и политика играли, впрочем, второстепенную роль в жизни и деятельности такого писателя-художника, каким по призванию был М. Еще изучая право в Париже, М. подружился с Ампером и Альбером Штапфером. Последний ввел его в дом своего отца, собиравшего у себя кружок людей, преданных наукам и искусствам. На его литературных вечерах бывали не одни французы, но также англичане, немцы (Гумбольдт, Моль) и даже русские (С. А. Соболевский, Мельгунов). У Штапфера М. сошелся и подружился с Бейлем (Стендалем) и Делеклюзом, заведовавшим отделом критики в «Revue de Paris». Литературные вкусы и взгляды М. сложились под влиянием Штапферов и кружка Делеклюза. От них он заимствовал интерес к изучению литератур других народов. Универсальность литературного образования М. заметно выделяла его из среды других французских писателей того времени. М. один из первых во Франции оценил достоинство нашей литературы и стал учиться по-русски, чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя. Он был большим почитателем Пушкина, которого переводил для французской публики и оценке которого посвятил превосходный этюд. По отзыву И. С. Тургенева, лично знавшего М., этот французский академик, в присутствии чуть ли не самого Виктора Гюго, называл Пушкина величайшим поэтом нашей эпохи, наравне с Байроном. У Пушкина – говорил и писал М., – удивительное сочетание формы и содержания; в его стихах, чарующих своей изящной прелестью, всегда более содержания, чем слов, как и у Байрона; поэзия расцветает у него как бы сама собою из самой трезвой правды. На литературном поприще М. дебютировал очень рано, когда ему было всего 20 лет. Первым его опытом была историческая драма «Кромвель». М. прочел ее в кружке Делеклюза; она заслужила горячие похвалы Бейля, как смелое отступление от классических правил единства времени и действия. Несмотря на одобрение кружка друзей, М. остался недоволен своим первым произведением, и оно не попало в печать, так что трудно судить о достоинстве его (это было еще до литературной революции, предпринятой В. Гюго). В 1825 г. М. написал несколько драматических пьес и напечатал их под заглавием: «Theatre de Clara Gazul», заявляя в предисловии, что эти пьесы переведены им с испанского и принадлежат перу неизвестной актрисы странствующей труппы; к некоторым экземплярам даже был приложен ее портрет, т. е. портрет М. в женском платье. Ампер провозгласил, во влиятельном тогда «Globe», что в лице автора «Theatre de Clara Gazul» во Франции появился сын Шекспира. Второе литературное произведение М., появившееся в печати, было также мистификацией: это его знаменитая «Guzla» (Страсбург, 1827; 2 изд. Пар., 1842: «Guzla ou choix des Poesies Illyriques recueillies dans la Dalmatie, la Bosnie, la Croatie et l'Herzegowine»). Книга эта наделала много шума в Европе и считается одним из образцов ловкой и остроумной подделки народных мотивов. Приложенная к «Гузле» биография Маглановича и почти все примечания к ней издателя составлены на основании «Путешествия по Далмации» аббата Форти («Voyage en Dalmatie», перевод с итальянского издания, Берн, 1778). Подделка М. ввела в заблуждение многих, в том числе Мицкевича и Пушкина. Немецкий ученый Герхард написал М., что ему удалось в прозе «Гузлы» открыть самый размер иллирийского стиха. Гёте поместил в одной немецкой газете разбор «Гузлы», в котором выразил сомнение в подлинности песен далматинского барда; но в книге Опостена Филона «Merimee et ses amis» (Пар., 1894), напечатаны неизданные доселе письма М. к Штапферу, из которых видно, что проницательность Гёте объясняется весьма просто – М., посылая ему «Гузлу», довольно ясно намекнул, что он сам автор этих песен. В письме М. к Соболевскому от 18 января 1835 г., написанному по просьбе Пушкина, М. объясняет, что поводом к составлению «Гузлы» послужило желание осмеять господствовавшее тогда стремление к местному колориту (couleur locale) и добыть средства для путешествия в Италию. Тоже объяснение М. повторил во втором издании «Гузлы». Французские биографы М., напр. Филон, приходят в изумление от искусства, с которым 23-летний парижанин сумел извлечь из жалких материалов яркие и верные краски ддя выражения мотивов совершенно незнакомой и чуждой ему народной поэзии. Необходимо, однако, принять во внимание обстоятельство, упускаемое из вида французскими биографами: несколько лет своего раннего детства М. провел в Далмации, где отец его состоял при маршале Мармоне. За «Гузлой» последовали сцены из феодальной жизни «Jacquerie» (1828) и драма «Famille Carvajal», исторический ром. «Chronique du temps de Charles IX» и рассказ «Mateo Falcone» (1829). М. в это время деятельно сотрудничал в «Revue de Paris» и «National» и состоял в самых близких отношениях с редакциями этих изданий, имевших оппозиционный характер. В сентябрьской книжке «Revue de Paris» за 1829 г. напечатан превосходный рассказ М. «Prise de la redoute»; особенно замечательно мастерство трезвой правды в изображении сцен войны, в которой он никогда не участвовал. В той же «Revue» напечатаны повесть «Tamango» и «Перл Толедо». В 1830 г. М. написал повесть «Vase etrusque» и ряд писем из Испании, напечатанных в «Revue de Paris». В журнал «Артист» за 1831 г. он напечатал статьи о Мадридском музее, а в 1839 г. «Jacqueline» (повесть) и рассказ «Double meprise». В 1834 г. М. перешел в «Revue des deux Mondes» и напечатал здесь повесть «Ames du purgatoire», свидетельствующую о мастерском изучении быта и нравов Испании. Реставрация памятников искусства поглощает почти все его время и в течение трех лет он пишет всего одну повесть «Venus d'Ille», напечатанную в «Revue de deux Mondes» за 1837 г. В конце 1839 г. М. предпринял поездку на о-в Корсику. Результатом этой поездки были «Notes de Voyage en Corse» (П., 1840) и превосходная повесть «Colomba» (в «Revue des deux Mondes» за 1840 г.), до сих пор сохранившая всю свою прелесть и свежесть. Отшлифованная по общему шаблону жизнь больших городов, центров цивилизации, была противна М.; он почти никогда не посвящал свое перо, как художник, изображению этой неблагодарной для искусства, по его выражению, среды. Его всегда гораздо более привлекали дикие, самобытные нравы, сохранившие своеобразный и яркий цвет старины. Именно потому ему так удалось описание корсиканских нравов, а также образ цыганки Кармен, в известной новелле этого имени. Затем М. издал несколько сочинений по истории Греции, Рима и Италии, основанных на изучении источников. Его история Дона Педро I, короля Кастилии, пользуется уважением даже среди специалистов. Когда собственно М. заинтересовался русской литературой, в точности сказать нельзя. Из его переписки с графиней Монтихо видно, что в конце 40-х гг. он уже серьезно занимался ею. В 1849 г. он перевел «Пиковую Даму» Пушкина, а в 1851 г. поместил в «Revue des deux Mondes» интересный этюд о Гоголе. В 1853 году вышел его перевод «Ревизора». «Истории Петра Великого» Устрялова М. посвятил несколько статей в «Journal des Savants»; там же он напечатал несколько очерков из истории нашего казачества («Les Cosaques d'autrefois» – Стенька Разин, Богдан Хмельницкий). История Смутного времени особенно его занимала; он написал «Le faux Demetrius» и затем воспользовался изучением этой эпохи для художественного ее изображения, в драматических сценах: «Les Debuts d'un Aventurier» («Revue des deux Mondes» 1 декабря 1852). М. был большим почитателем И. С. Тургенева и написал предисловие к французскому перев. «Отцов и детей», вышедшему в Париже в 1864 г. Последняя повесть, изданная при жизни М., была «Lokis». После смерти М. изданы «Dernieres nоvelles» (1873: между ними лучший рассказ «Chambre bleue») и его письма. Его «Lettres а une inconnue» (1874), с предисловием Тэна, выдержали несколько изданий. В 1875 г. изд. «Lettres a une autre inconnue». Ср. Tamisier, «М. l'ecrivain et l'homme» (1875); Tournex, «Bibliographie de M.» (1876); его же, «Prosper М.» (1879); D'Haussonville, «Prosper M.» (1888); Brandes, в 5 т. его «Haupstromungen etc.» Повести М. переводились на рус. яз. «Илльская Венера» (в «Библ. для чт.», 1837); «Коломба» (т. ж. 1840), "Двойная ошибка «Современник» 1847), «Варфоломеев. ночь» (в «Истор. Вестн.» 1882), и «Кармен» в «Дорож. Библ.» (1890) и др.
   П. Матвеев.

   Меристема (ботан.) – образовательная зачаточная ткань, не обнаруживающая дифференцировки; состоит из клеток, способных делиться.

   Меркурий (Mercurius, Mircurius, Mirquurius) – италийский бог, покровитель торговли. Культ его получил распространение лишь после развития Римом торговых сношений с соседними народами, т. е. в эпоху Тарквиниев, к которой относится первый торговый трактат между Карфагеном и Римом. Появление греческих колоний на Ю Италии и распространение греческой промышленности и торговли принесло к римлянам новые религиозные представления, которыми римляне воспользовались для символического обозначения своих религиозных понятий. Официально М. был принят в число италийских богов в 495 г., после трехлетнего голода, когда одновременно с введением культа М. были введены культы Сатурна, подателя хлеба, и Цереры. Храм в честь М. был освящен в майские иды 495 г.; тогда же был упорядочен хлебный вопрос (annona) и учреждено сословие купцов, носивших название mercatores или mercuriales. С течением времени из бога хлебного дела М. сделался богом торговли вообще, богом розничной продажи, всех лавочников и разносчиков. В майские иды купцы приносили М. и матери его Мае жертвы, стараясь умилостивить божество хитрости и обмана, которыми сопровождалась всякая торговая сделка. Недалеко от porta Сареnа был источник, посвященный богу, откуда купцы в этот день черпали воду, погружали в нее лавровую ветвь и кропили себе голову и товары, с соответствующими молитвами, как бы смывая с себя и товаров вину содеянного обмана. Символом мирных сношений бога был кадуцей. Позднее, вместе с торговыми сношениями, культ М. распространился по всей Италии и по провинциям, особенно в Галлии и Германии, где находят много его изображений. Ср. Preller, «Romische Mythologio» (Б., 1881).
   Н. О.

   Меркурий – планета, ближайшая к солнцу и известная уже в древности. Будучи, подобно Венере, то утренней, то вечерней звездой, М. казался грекам двумя различными светилами; как утреннее он назывался Аполлоном, как вечернее – Меркурием. У египтян и индусов М. имел также по два разных названия. Так как орбита М. лежит внутри орбит всех прочих планет, то для жителей земли М. видим всегда вблизи Солнца и наибольшее удаление его от этого светила, смотря по обстоятельствам, не превышает 18 – 28° и вот почему в средних широтах, при ярком свете сумерек, М. весьма редко видим невооруженными глазами; известно, что Коперник на смертном одре сокрушался, что не удалось ему видеть эту планету. Самое благоприятное время для наблюдений М. – во время весенних элонгаций вечером, после захода Солнца. Движение М. около Солнца совершается почти в 88 дней по весьма растянутой орбите, наклоненной к плоскости эклиптики под углом в 7°; эксцентриситет орбиты равен 0,206, а среднее расстояние от Солнца 0,387 расстояния Земли от Солнца. Видимый диаметр М., в зависимости от изменений расстояния планеты от Земли, колеблется в пределах от 5° до 13°, а истинный равен 0,373 диаметра Земли или около 4600 км. Объем планеты равен 0,05 объема Земли; масса же около 0,06, так что плотность планеты равна 1,17 плотности Земли (уд. вес = 6,45) и, следовательно, это самое плотное тело из всех известных нам небесных светил. Альбедо (отражательная поверхность) М. незначительно; поверхность планеты, по-видимому, покрыта густой атмосферой и нам неизвестно распределение на ней суши и воды. Поэтому и время оборота планеты вокруг оси еще не установлено: по прежним наблюдениям Шрётера и др. время вращения равно 24 час. 5 мин., по новейшим наблюдениям Скиапарелли – 88 дням, т. е. равно времени обращения планеты около Солнца. Как нижняя планета, М. проходит иногда перед диском Солнца, но эти прохождения не представляют такого научного интереса, как прохождения Венеры. Из наблюдавшихся, первое прохождение было 7 ноября 1631 г., последнее 10 ноября 1894 г.
   В. В. В.

   Меровинги – династия франкских королей. Разделившись на две ветви, – салийскую и рипуарскую, – франки утвердились на СВ Галлии. После первого исторического конунга, Хлодиона, предание называет королем салийских франков Меровея (в середине V в), от которого будто бы получила свое название династия М. Вполне историческим лицом является Хильдерик, сначала бежавший из своего государства, из-за возмущения недовольных франков. Известна его борьба с Егидием, после победы над аллеманами в 71 г. его сын Хлодвиг (481 – 511) был истинным основателем франкского королевства; он объединил под своей властью салических и рипуарских франков. После смерти Хлодвига наступает удельный период, так как он разделил свои владения между четырьмя сыновьями. Каждый из них пользовался самостоятельной властью, но владения их составляли одно неразрывное целое. Почти все правление сыновей Хлодвига прошло в беспрестанных войнах с внешними врагами и междоусобицах. В 558 г. вся Галлия соединилась под властью Хлотаря I, владевшего ею до своей смерти в 561 г.; затем она вновь разделилась между 4 его сыновьями, а затем составила три государства – Бургундию, Австразию и Нейстрию. Королевский дом М. в это время (561 – 618) представляет ужасную картину преступлений, насилий и убийств. Особенно характерна кровавая борьба двух королев – Брунегильды и Фредегонды. В 613 г. сын Фредегонды, Хлотарь II (618 – 628), объединил под своей властью все три королевства, и удельный период окончился. С этого же времени власть М. заметно ослабевает, права короля ограничиваются, постепенно усиливаются магнаты, которые в лице майордомов захватывают, наконец, в свои руки верховную власть и начальство над войском. В 629 г. умер Хлотарь II, оставив двух сыновей – Дагоберта и Хариберта. Королем Австразии и Бургундии был признан Дагоберт (629 – 638), опять соединивший под своей властью все 3 государства. Секуляризация церковных имуществ, произведенная Дагобертом, вызвала неудовольствие духовенства, и Меровинги лишились и последней своей поддержки. Преемники Дагоберта были люди совершенно незначительные, неспособные к правлению. Начинается период ничтожества М. и господства майордомов. Майордом Пипин Короткий, подавив внешних и внутренних врагов, решился уничтожить и саму фикцию королевской власти М. Посоветовавшись с папой Захарией II, Пипин был помазан и провозглашен королем; последнему М., Хильдериху III, он остриг волосы и заключил в монастырь (ноябрь 751 г.). Событие это не произвело на современников никакого впечатления. Источники для эпохи М.: Григорий еп. Турский («Hisloria ecclesiastica Francorum»), и продолжатель его Фредегарий. Блестящее изложение внутренней истории М. у Авг. Тьерри, «Recils des temps Mer'ov.» (есть рус. перев.). См. еще Loebell, «Gregor vou Tours und seine Zeil»; Petigny, «Etudes sur l'epoque Merov.» Lehuerou, «Histoire des institutions Merov. et Carol.»; Huschberg, «Geschichte der Allem. und Fianken».
   П. E.

   Мертвое море (в Библии Соленое море или озеро пустыни, у греков Асфальтовое море, у арабов Бар Лут [Лотово море]) – внутреннее соленое озеро в юго-восточной части Палестины. Длина с С на Ю около 76 км, ширина около З,5 – 16 км; полуостровом Лисан делится на два бассейна. Глубина северного бассейна в среднем около 329 м (наибольшая глубина 399 м), в южн. глубина не превышает 3,6 м. Высота уровня воды изменяется по временам года. М. море лежит ниже уровня Средиземного моря на 394 м. Вода М. моря насыщена солями (около 25% хлористый натрий, кальций и магнезия) до такой степени, что рыбы не могут жить в ней. Удельный вес воды (1,66) так высок, что попадающие в воду органические тела не тонут. На значительном пространстве вокруг М. моря земля покрыта солью. Плавающий на поверхности асфальт вытекает из береговых ущельев. В М. море впадает Иордан и несколько незначительных речек. По библейским сказаниям, на месте М. моря находилась плодородная долина Сиддим с гг. Содом и Гоморра. Ср. Hull, «Memoir on the geology and geography of Arabia Petraea» (1886); Luyues, «Voyage d'exploration de la mer Morte»; De Saulcy, «Voyage autour de la mer Morte» (1858).

   Меря, Меряне – древнее финское племя, упоминаемое в Начальной Летописи, как жившее в соседстве с весью, у озер Ростовского (Неро) и Клещина (Переяславского), платившее, наравне с другими славянскими и финскими племенами, дань варягам и участвовавшее, затем, в призвании варяжских князей. Летописные данные об этом племени весьма скудны (последнее упоминание под 907 г.), а хорои топографическая номенклатура доказывает, что область обитания М. была весьма обширна и обнимала все среднее Поволжье, доходя на С до водораздела Волги с Беломорским бассейном, на 3 – до Шексны и Мологи, на Ю – захватывая верховья Клязьмы и Москвы-реки и соприкасаясь с областью кривичей и вятичей, на ЮВ и В – сходясь с поселениями мещеры, муромы и перми. Эго широкое распространение М. доказывается и археологическими раскопками курганов в губерниях Владимирской, Ярославской, Костромской и т. д., давшими вообще много данных для суждения о культуре М. в IX, Х и XI вв. Самые значительные раскопки (в уу. Суздальском, Владимирском, Юрьевском, Переяславском и Ростовском) были произведены в 50-х гг. граф. А. С. Уваровым и П. С. Савельевым, которыми было раскопано 772 кургана; позже раскопки производились гг. Кельсиевым, Ушаковым, костромской археологической комиссией, Ф. Д. Нефедовым и др. лицами. По форме черепа у М. преобладала долихоцефалия, особенно в Тверской, Ярославской, Московской и Владимирской губ., тогда как среди костромских курганных черепов нередки также мезо– и брахицефалы. Находимые иногда в могилах остатки волос указывают на преобладание шатенов и брюнетов. Из курганов, считаемых мерянскими, в одних найдены были следы трупосожжения, в других – погребения, при чем умерший хоронился или на глубине не менее 2 арш., или на небольшой насыпи, прикрывавшейся курганом. В числе предметов, находимых в могилах, некоторые указывают, несомненно, на варяжское (норманское) влияние, напр. бронзовые скорлупчатые фибулы (чашеобразные прорезные пряжки или броши), некоторые формы мечей и топоров, африко-арабские и западные монеты и т. д. Мерянские могилы вообще довольно богаты различными орудиями и украшениями (бронзовые кольца на висках, обручи или гривны на шее, разнообразные привески и бусы, пряжки, серьги, серебряные и медные браслеты и запястья, кольца, перстни и др.). Часто встречаются железные ножики, каменные бруски, огнива и кремни, костяные гребни, ключи, монеты (на ожерельях). Судя по остаткам тканей и кожи, М. носили шерстяную одежду, иногда парчевую (по-видимому – византийского происхождения) и сапоги (иногда с железными подковками). В случае трупосожжения пепел иногда клали в горшок. При сожженных костях находят обыкновенно слитки спаявшихся металлических украшений и железных орудий.
   Кроме человеческих костей попадаются нередко кости домашних животных, очевидно приносившихся в жертву для сопровождения умершего на тот свет. Иногда воин хоронился со своим конем (с удилами и стременами) и с полным вооружением: мечем (или саблей), копьем (или дротиком), секирой, стрелами (железными и каменными), луком. О быте народа свидетельствуют также железные ключи и замки; глиняная посуда, отчасти грубая, сделанная от руки, отчасти обожженная и украшенная узором; бронзовые сосуды (редко) и деревянные ведра, с железными обручами; небольшие сундучки; железные долота, клещи, щипчики, иглы; глиняные пряслицы (для веретен); железные серпы и сошники; ножницы для стрижки овец; железные гарпуны и багры. На сношения с Востоком и Западом указывают норманские украшения и оружие, восточные бусы и бисер, янтарь, византийские ткани, серебряные украшения, различные монеты. К религиозным предметам относятся идолы (из глины и бронзы), глиняные подражания человеческой руке и звериной лапе, железные и бронзовые изображения змей, может быть также белемниты, звериные зубы и когти, крашеные яйца, некоторые подвески (в форме полулуния и т. д.), игравшие, может быть, роль амулетов. В числе подвесок встречаются крестики и образки – Богоматери, такого-то святого с копьем (Дмитрий Солунский?), каких-то парных святых и т. д. Присутствие этих крестов и образков не доказывает еще принадлежности к христианству, так как остальные подробности погребения свидетельствуют о языческом обряде, да и самые крестики и образки оказываются или привешенными к ожерелью, наравне с другими подвесками, или парными, служившими, очевидно, для украшения серег. Многие украшения и другие предметы мерянского обихода свидетельствуют о некоторой зажиточности и художественном вкусе и в то же время указывают на некоторую общность культуры с другими финскими и славянскими племенами. Наиболее родственным М. племеном были, повидимому, черемисы, которые называют себя также мара или мэря; последние дольше отстаивали свою племенную обособленность, тогда как М., по-видимому, рано подпала культурному влиянию варягов и славян, и уже к XI в. обрусела. Во всяком случае, племя это представляет важность в том отношении, что на почве его возникло русское государство (во Владимире и Москве) и, при воздействии славянской колонизации, образовалась, главным образом, великорусская народность.
   Литература: Гр. А. С. Уваров, «Меряне и их быт по курганным раскопкам» (в «Трудах I Арх. Съезда в Москве», 1869 г., т. II, М., 1871, со многими таблицами рисунков); Корсаков, «М. и Ростовское княжество» (Казань, 1872); раскопки Ушакова, Кельсиева и др. в «Известиях» Импер. Общ. Люб. Ест. за 70-е гг.; проф. А. П. Богданов, «О мерянских черепах» (в изд. «Антропол. Выставка» Общ. Люб. Ест., т. III).
   Д. А.

   Месмеризм. – В конце XVIII ст. известная часть общества увлекалась тайными учениями и мистицизмом. Только этим можно объяснить временный успех Месмера. Последний (1733 – 1815) был врачом, степень доктора получил в Вене. В первом же сочинении «De planetarum inflexu» (1766) он доказывает, что солнце и луна оказывают действие на все части животного тела, особенно на нервную систему; что такое действие производится при посредстве проникающего эфира и что животный магнетизм есть сила, при помощи которой планеты действуют на тело. Несколько лет спустя Месмер объявил, что он овладел новой силой и способен ею производить чудеса. Его приемы и подвиги возбудили подозрения, и он вынужден был переехать из Вены в Париж. Здесь о нем вскоре заговорили все. В течение нескольких месяцев 1784 г. у него перебывало более 8000 человек. Французское правительство предложило Месмеру 30000 франк. за его секрет, но он потребовал 500000. Эту сумму почти целиком собрали его ученики, и тогда он открыл им подробности своего учения. Здоровье и болезнь зависят, по его мнению, от количества особой жидкости, распространенной во всем теле; следует регулировать это количество, вызывая в теле прилив и отлив жидкости; человек, пропитанный такой силой, способен ее излучать. При подобных условиях тело делается магнетическим и сообщает магнетизм всем телам. Магнетическая пластинка приставлялась к различным частям тела; но если имели в виду лечение, то она проводилась над больной частью; для усиления действия производилось прикосновение рукой или заставляли больного неподвижно глядеть на магнетизера или на предмет, испускающий магнетизм. Всякий предмет можно было намагнитить; даже деревья оказывали лечебное действие! Когда посетителей было много, применялось следующее приспособление: ставили чан с водой, из которого торчали железные прутья; стоило прикоснуться к железу, как появлялось магнетическое влияние. Наконец, достаточно было прикоснуться к магнетизеру и даже посмотреть на него, чтобы ощутить действие магнетизма. У магнетизируемых обнаруживались более или менее резкие последствия. Чувствовалось какое-то особенное возбуждение, расстройство отправлений вызывало обморок, судороги и другие припадки. Это называлось кризисом, по кризису врач определял происхождение, характер и течение болезни, задерживал ее ход. У некоторых припадки были очень тяжелые: магнетизированный лишался сознания, плакал или смеялся, затем засыпал или впадал в экстаз; женщины бросались на первого встречного, катались по земле и стремительно бежали вперед, сильно ударяясь головой о стену. В конце припадка больной успокаивался, у него выступал пот и он засыпал; придя в обычное состояние, он объявлял, что у него исчезли те или другие беспокоившие его припадки; зато другие чувствовали ухудшение болезни, были даже случаи внезапной смерти во время припадка. Для исследования животного магнетизма были избраны две комиссии: одна состояла из членов парижского медицинского факультета и академии наук, другая из представителей королевского врачебного общества. Первая комиссия убедилась, что магнетические палочки и пластинки не содержали ни электричества, ни магнетизма; из рук магнетизера исходил лишь пот, при приближении его пальцев к лицу чувствовалась лишь слабая теплота. Итак, истечение жидкости не доказывалось ничем. Что касается последствий, то комиссия заметила, подражательность припадков: явления, обнаружившиеся сначала у некоторых, делались затем общими для всех. Поэтому приходилось уединять наблюдаемых. Подвергнувшись сами влиянию магнетизма, члены заметили только легкое возбуждение. Также 14 больных не обнаружили никаких новых явлений от магнетизирования. Полезное действие нового лечения оставалось объяснить воображением. Были сделаны особые наблюдения, чтобы выяснить влияние предвзятой мысли: больного подводят к дереву, которое он предполагает намагниченным, но которое не подпадало под воздействие магнетизера; появляются такие же припадки, как и после магнетизирования; больной дают воду, которую она считает магнетической – и опять припадок, как после прикосновения магнетической палочки и т. д. С другой стороны, магнетизирование лиц, не убежденных в пользе М. или незнакомых с его действием, не давало никаких результатов. После такого разоблачения магнетизма он потерял для публики всякую привлекательность; недоверие повело к неудачам в лечении, и Месмер вынужден был оставить Париж. Его последователи разделились на мелкие общества; они продолжали испытывать на себе и других приемы, от которых ожидали переворота во всех человеческих знаниях и особенно в лечении. Эти ожидания так и не оправдались. Полезные последствия от животного магнетизма, правда, наблюдались, но они имели место у истеричных, на которых благоприятно действует любой суеверный прием, вроде возложения рук или помазывания глаз слюной. Окончательно пала вера в магнетизм, когда аббат Фариа стал вызывать такие же явления, как и магнетизеры, одним лишь восклицанием: «засни»! В наше время изучение гипнотизма раскрыло заблуждения М., но вместе с тем выяснило и ту долю истины, благодаря которой явления магнетизма приковывали к себе общее внимание.
   Г. Скориченко Амбодик.

   Месневи – у арабов стихотворные произведения, в которых каждая пара полустишия рифмуется между собой. В частности, так наз. одно знаменитое произведение Джелаледдина Руми.

   Месопотамия, т. е. Междуречье – страна между Евфратом и Тигром, от Персидского залива на Ю до Армении на С; тем же именем означается иногда северная часть этой области, называемая арабами El-Dschesire, т. е. остров. М. – каменистая, песчаная равнина, понижающаяся к Ю. Из рек, кроме Евфрата и Тигра, наиболее значительны: Хабур (Chabur) и Белико или Джулаб. Главные продукты – нефть и чернильные орехи; по Евфрату и Тигру культура маслины; в некоторых местах распространена финиковая пальма. Львы, газели, страусы. В римские времена М. распадалась на Osroene на З, с гл. г. Эдессой, и Migdonia на В, с гл. г. Низибией. Теперь М. принадлежит Турции и входит в состав вилайетов Диарбекр, Багдад и Алеппо. Жит. – преимущественно арабы, затем курды, турки, сирийцы и армяне. Главные города: Диарбекр (рим. Амида), Урфа или Весса (Эдесса), Мардин, Низибин, Гарран и Мосул. М. процветала при ассирийском и вавилонском владычестве, затем и при арабском господстве. С водворением сельджуков и турок страна начала приходить в упадок и теперь местами представляет безлюдную пустыню.

   Месса (messe, лат. missa) – нынешнее (со времен Тридентского собора) название литургии у католиков. О происхождении этого названия существуют различные мнения; всего вероятнее, что оно происходит от латинского mittere, посылать, вследствие существовавшего в первенствующей церкви обычая высылать из храма оглашенных во время литургии. В этом смысле слово missa встречается уже у блаж. Августина. Состав католической М. в его историческом развитии см. в издании «Собрание древних литургий восточных и западных» (СПб., 1875 – 78, под редакцией профессора Е. И. Ловягина), где изложен и сам текст ее в первоначальном составе в редакции папы Геласия, с последующими изменениями, и более полно – в сочинении Моне: «Messes latines et grecques depuis le II siecle jusqu'au VI siecle» (Франкфурт, 1860). Весьма любопытен критически рационалистический памфлет на католическую М., написанный реформатами: «Anatomie de la messe» etc. (1636). Содержание М. в ее современном виде см. в соч. Бобровницкого «О римскокатолической литургии». Относительно времени совершения М. практика древней западной церкви представляет некоторые особенности в сравнении с церковью восточной. Уже во II в. на Западе литургию совершали дважды в неделю, кроме воскресенья, именно в среду и субботу, тогда как на Востоке, по свидетельству Иустина, она совершалась лишь в день воскресный. С V в. на Западе в праздники, когда в храм стекалось множество молящихся, возник обычай совершать литургию дважды в день в одном и том же храме (причем совершителем ее могло быть одно и то же лицо – пресвитер или епископ), отчего эти дни назывались многолитургийными (dies poliliturgici). В VIII в. случалось на Зпаде, что в одном и том же храме совершались в праздник Рождества Христова четыре литургии. Во времена гонений временем совершения М. на Западе была ночь, почему Тертуллиан называет литургийные собрания antelucanas, nocturnas соnvocationes. Впоследствии литургия стала совершаться днем, в дни праздничные – в 12 ч. дня, в дни четыредесятницы и вообще дни постные – в 3 часа дня. В средние века было установлено совершать М. ночью в Рождество Христово и в великую субботу. Виды западной М.: 1) «торжественная», иначе – «великая», «главная», «каноническая», с пешими торжественными церемониями, с участием большего или меньшего числа священнослужителей – нынешняя главная М.; 2) домашняя или тайная М., совершаемая на домашнем алтаре; 3) месса в честь мучеников, в дни памяти их; 4) М. по обету (missa votiva), например, по случаю освобождения какой-либо местности или лица от какого-либо бедствия. Корнелий Шультинг (Schulting) в своей «Bibliotheca ecclesiastica» собрал 120 видов литургии по обетам (см. Visconti, «De missae ritibus»; Marten, «De antiquis monachorum ritibus»; Guyer. «Heortologia»); 5) М. за умерших, о которой упоминает уже Тертуллиан в сочин. «De corona. militum».
   Н. Б – в.

   Мессалина (Valeria Messalina) – жена (третья) римского императора Клавдия, которому родила дочь Октавию и сына Британникa. М. была известна своим распутством, властолюбием и жестокостью. Бесстыдство ее доходило до крайних границ и тем более было возмутительно, что она принуждала к тому же и других, самых благородных женщин. Однажды, в отсутствие императора, М. вступила, соблюдая все формальности, в брак с красавцем Гаем Силием и задумала возвести его на престол. Оставшиеся верными слуги императора, и во главе их его секретарь, вольноотпущенник Нарцис, донесли обо всем Клавдию и, несмотря на его колебания, добились от него смертного приговора над М., который и был немедленно приведен в исполнение. Имя М. сделалось нарицательным для женщин, занимающих высокое положение и отличающихся бесстыдством и распущенностью.

   Мессия (с евр. Maшiax – помазанник, вследствие чего с греческого LXX это слово переводится словом Христос или Помазанный). По первоначальному своему значению, М. называется всякий помазанный освященным елеем, например, первосвященник и особенно царь. Впоследствии это слово стало означать исключительно Христа Спасителя, к которому оно относится целым рядом мессианских пророчеств, проходящих по всему Ветхому Завету и находящих себе завершение и подтверждение в Новом Завете. Согласно этим пророчествам, М. должен был явиться как избавитель человеческого рода. Он царь из дома Давидова – и это представление повело к той национально-еврейской мечте, которая в лице М. видит действительно царязавоевателя, долженствующего возвысить еврейское царство. При этом совершенно упущена была другая сторона пророчеств, по которой М. должен был явиться в уничижении и совершить искупление своими страданиями и смертью. Вследствие такого национально-еврейского представления о М., особенно развитого раввинством, пришедший М. не был признан народом и потерпел от него крестную смерть, а народ по-прежнему продолжал жить ожиданием пришествия М., что неоднократно служило поводом для выступления разных самозванцев, напр. Бар-Кохбы и др. См. Stahelin, «Messian. Weissag.» (1847); Riehin, «Mess. Weissag.» (1875); сочинения Делича, Гитунга и Орелли о том же Drummond, «The Jewish Messiah» (1877); Ricbore, «Le Messie» (1879); Edersheim, «Prophecy and History in relation to lhe Messiah» (1885).
   А. Д.

   Металлургия – отдел технологии, занимающийся добыванием металлов в заводских размерах из их природных соединений (руд). Металлургические операции суть двоякого рода: во-первых, механическая обработка руды и приведение ее в удобный для работы вид и, во-вторых, обработка химическая или электрохимическая.

   Металлы и металлоиды (хим.). – М. называется группа простых тел, обладающих известными характерными свойствами, которые в типичных представителях резко отличают М. от других химических элементов. В физическом отношении это по большей части тела твердые при обыкновенной температуре, непрозрачные (в толстом слое), обладающие известным блеском, ковкие, тягучие, хорошие проводники тепла и электричества и пр.; в химич. отношении для них является характерной способностью образовывать с кислородом основные окислы, которые, соединяясь с кислотами, дают соли. Знакомство человека с М. началось с золота, серебра и меди, т. е. с М., встречающимися в свободном состоянии на земной поверхности; впоследствии к ним присоединились М., значительно распространенные в природе и легко выделяемые из их соединений: олово, свинец, железо и ртуть. Эти семь М. были знакомы человечеству в глубокой древности. Между египетскими редкостями встречаются золотые и медные изделия, которые, по некоторым данным, относятся к эпохе удаленной на 3000 – 4000 лет от Р. Хр. К этим семи М. уже только в средние века прибавились цинк, висмут, сурьма и в начале XVIII ст. мышьяк. С половины XVIII ст. число М. быстро возрастает и в настоящее время доходит до 65. Ни одно из химических производств не способствовало столько развитию химических знаний, как процессы, связанные с получением и обработкой М.; с историей их связаны важнейшие моменты истории химии. Свойства М. так характерны, что уже в самую раннюю эпоху золото, серебро, медь, свинец, олово, железо и ртуть составляли одну естественную группу однородных веществ, и понятие о М. относится к древнейшим химическим понятиям. Однако, воззрения на их натуру в более или менее определенной форме являются только в средние века у алхимиков. Правда, идеи Аристотеля о природе, об образовании всего существующего из 4 элементов (огня, земли, воды и воздуха) уже тем самым указывали на сложность М.; но эти идеи были так туманны, так абстрактны и имели так мало реального в основе! У алхимиков понятие о сложности М. и, как результат этого, вера в возможность превращать одни М. в другие, создавать их искусственно, является основным понятием их миросозерцания. Это понятие есть естественный вывод из той массы фактов, относящихся до химических превращений М., которые накопились к тому времени. В самом деле, превращение М. в совершенно непохожую на них окись простым прокаливанием на воздухе и обратное получение М. из окиси, выделение одних М. из других, образование сплавов, обладающих другими свойствами, чем первоначально взятые М. и пр., все это, как будто, должно было указывать на сложность их натуры. Что касается собственно до превращения М. в золото, то вера в возможность этого была основана на многих видимых фактах. В первое время образование сплавов, цветом похожих на золото, напр., из меди и цинка, в глазах алхимиков уже было превращение их в золото. Им казалось, что нужно изменить только цвет и свойства М. будут другие. В особенности много способствовали этой вере плохо поставленные опыты, когда для превращения неблагородного М. в золото брались вещества, содержавшие примесь этого золота. Напр., уже в конце XVIII ст. один копенгагенский аптекарь уверял, что химически чистое серебро при сплавлении с мышьяком отчасти превращается в золото. Этот факт был подтвержден изв. химиком Гитоном де Морво (Guyton de Morveau) и наделал много шума. В скорости потом было показано, что мышьяк, служивший для опыта, содержал следы серебра с золотом! Так как из семи известных тогда М. одни легче подвергались превращениям, другие труднее, то алхимики делили их на благородные, совершенные, и неблагородные, несовершенные. К первым принадлежали золото и серебро, ко вторым медь, олово, свинец, железо и ртуть. Последняя, обладая свойствами благородных М., но в то же время резко отличаясь от всех металлов своим жидким состоянием и летучестью, чрезвычайно занимала тогдашних ученых, и некоторые выделяли ее в особую группу; внимание, привлекавшееся ею, было так велико, что, как увидим далее, ртуть стали считать в числе элементов, из которых образованы М., и в ней именно видели носителя металлических свойств. Принимая существование в природе перехода одних М. в другие, несовершенных в совершенные, алхимики предполагали, что в обычных условиях это превращение идет чрезвычайно медленно, целыми веками, и, может быть, не без таинственного участия небесных светил, которым в то время приписывали такую большую роль и в судьбе человека. По странному совпадению, М. было числом семь, как и известных тогда планет, а это еще более указывало на таинственную связь между ними. У алхимиков М. часто носят название планет; золото наз. Солнцем, серебро – Луной, медь – Венерой, олово – Юпитером, свинец – Сатурном, железо – Марсом и ртуть – Меркурием. Когда были открыты цинк, висмут, сурьма и мышьяк, тела во всех отношениях схожи с М., но у которых одно из характернейших свойств металла, ковкость, развито в слабой степени, то они были выделены в особую группу – полуметаллов. Деление М. на собственно металлы и полуметаллы существовало еще в половине ХVIII ст.
   Если М. тела сложные, то что же входит в их состав? В первое время алхимики считали, что они образованы из двух элементов – ртути и серы. Как сложилось это воззрение – сказать трудно, но его мы находим уже в VIII ст. По Geber'y доказательством присутствия ртути в М. служит то, что она их растворяет, и в этих растворах индивидуальность их исчезает, поглощается ртутью, чего не случилось бы, если бы в них не было одного общего с ртутью начала. Кроме того ртуть со свинцом давала нечто похожее на олово. Что касается серы, то, может быть, она взята потому, что были известны сернистые соединения, по внешнему виду схожие с М. В дальнейшем эти простые представления, вероятно, вследствие безуспешных попыток приготовления М. искусственно, крайне усложняются, запутываются. В понятиях алхимиков, напр. Х – XIII ст., ртуть и сера, из которых образованы М. не были та ртуть и та сера, которые имели в руках алхимики. Это было только нечто схожее с ними, обладающее особыми свойствами; нечто такое, которое в обыкновенной сере и ртути существовало реально, было выражено в них в большей степени, чем в других телах. Под ртутью, входящей в состав М., представляли нечто, обусловливающее неизменяемость их, металлический блеск, тягучесть, одним словом, носителя металлического вида; под серой подразумевали носителя изменяемости, разлагаемости, горючести М. Эти два элемента находились в М. в различном количестве и, как тогда говорили, различным образом фиксированные; кроме того, они могли быть различной степени чистоты. По Геберу, напр., золото состояло из большого количества ртути и небольшого количества серы высшей степени чистоты и наиболее фиксированных; в олове, напротив, предполагали много серы и мало ртути, которые были не чисты, плохо фиксированы и пр. Всем этим, конечно, хотели выразить различное отношение М. к единственному в тогдашнее время могущественному химическому агенту – огню. При дальнейшем развитии этих воззрений, двух элементов – ртути и серы, – для объяснения состава М. алхимикам показалось недостаточно; к ним присоединили соль, а некоторые мышьяк. Этим хотели указать, что при всех превращениях М. остается нечто нелетучее, постоянное. Если в природе превращение неблагородных М. в благородные совершается веками, то алхимики стремились создать такие условия, в которых этот процесс совершенствования, созревания шел бы скоро и легко. Вследствие тесной связи химии с тогдашней медициной и тогдашней биологией идея о превращении М. естественным образом отождествлялась с идеей о росте и развитии организованных тел: переход, напр., свинца в золото, образование растений из зерна, брошенного в землю и как бы разложившегося, брожение, исцеление больного органа у человека, все это были частные явления одного общего таинственного жизненного процесса, совершенствования, и вызывались одними стимулами. Отсюда само собой понятно, что таинственное начало, дающее возможность получить золото, должно было исцелять болезни, превращать старое человеческое тело в молодое и пр. Так сложилось понятие о чудесном философском камне. Что касается роли философского камня в превращении неблагородных М. в благородные, то больше всего существует указаний относительно перехода их в золото, о получении серебра говорится мало. По одним авторам, один и тот же философский камень превращает М. в серебро и золото; по другим – существуют два рода этого вещества: одно совершенное, другое менее совершенное, и это последнее и служит для получения серебра. Относительно количества философского камня, требующегося для превращения, указания тоже разные. По одним, 1 ч. его способна превратить в золото 10000000 ч. М., по другим 100 ч. и даже только 2 ч. Для получения золота плавили какой-нибудь неблагородный М. или брали ртуть и бросали туда философский камень; одни уверяли, что превращение происходит мгновенно, Другие же – мало помалу и пр. Эти взгляды на природу М. и на способность их к превращениям держатся в общем в течении многих веков до XVII ст., когда начинают резко отрицать все это, тем более, что эти взгляды вызвали появление многих шарлатанов, эксплуатировавших надежду легковерных получить золото. С идеями алхимиков в особенности боролся Бойль. «Я бы хотел знать – говорит он в одном месте, – как можно разложить золото на ртуть, серу и соль; я готов уплатить издержки по этому опыту; что касается меня, то я никогда не мог этого достигнуть». После вековых бесплодных попыток искусственного получения М. и при том количестве фактов, которые накопились к XVII ст., напр. о роли воздуха при горении, увеличении веса М. при окислении, что, впрочем, знал еще Гебер, в VIII ст., вопрос об элементарности состава М. казалось был совсем близок к окончанию; но в химии появилось новое течение, результатом которого явилась флогистонная теория, и решение этого вопроса было еще отсрочено на продолжительное время. Ученых того времени сильно занимали явления горения. Исходя из основной идеи философии того времени, что сходство в свойствах тел должно происходить от одинаковости начал, элементов, входящих в их состав, принимали, что тела горючие заключают общий элемент. Акт горения считался актом разложения, распадения на элементы; при этом элемент горючести выделялся в виде пламени, а другие оставались. Признавая взгляд алхимиков на образование М. из 3-х элементов, ртути, серы и соли, и принимая их реальное существование в М. горючим началом в них нужно было признать серу. Тогда другой составной частью М. нужно было, очевидно, признать остаток от прокаливания М. – их землю, как тогда говорили; следовательно, ртуть тут не причем. С другой стороны, сера сгорает в серную кислоту, которую многие, в силу сказанного, считали более простым телом, чем сера, и включили в число элементарных тел. Выходила путаница и противоречие. Бехер, чтобы согласовать старые понятия с новыми, принимал существование в М. земли трех сортов: собственно землю, землю горючую и землю ртутную. В этих то условиях Сталь предложил свою теорию. По его мнению, началом горючести служит не сера и не какое-либо другое известное вещество, а нечто неизвестное, названное им флогистон. М. образованы из флогистона и земли; прокаливание М. на воздухе сопровождается выделением флогистона; обратное получение М. из его земли с помощью угля – вещества богатого флогистоном – есть акт соединения флогистона с землей. Хотя М. было несколько и каждый из них при прокаливании давал свою землю, последняя, как элемент, была одна, так что и эта составная часть М. была такого же гипотетического характера, как и флогистон; впрочем, последователи Сталя иногда принимали столько элементарных земель, сколько было М. Когда Кавендиш при растворении М. в кислотах получил водород и исследовал его свойства (неспособность поддерживать горение, его взрывчатость в смеси с воздухом и пр.), он признал в нем флогистон Сталя; М. по его понятиям, состоят из водорода и земли. Этот взгляд принимался многими последователями флогистонной теории. Несмотря на видимую стройность теории флогистона, существовали крупные факты, которые никак нельзя было связать с нею. Еще Геберу было известно, что М. при обжигании увеличиваются в весе; между тем, по Сталю, они должны терять флогистон: при обратном присоединении флогистона к земле вес полученного М. меньше веса земли. Таким образом выходило, что флогистон должен обладать какимто особенным свойством – отрицательным тяготением. Несмотря на все остроумные гипотезы, высказанные для объяснения этого явления, оно было непонятно и вызывало недоумение. Когда Лавуазье выяснил роль воздуха при горении и показал, что прибыль в весе М. при обжигании происходит от присоединения к М. кислорода воздуха, и таким образом установил, что акт горения М. есть не распадение на элементы, а, напротив, акт соединения, вопрос о сложности М. был решен отрицательно. М. были отнесены к простым телам, в силу основной идеи Лавуазье, что простые тела суть те, из которых не удалось выделить других тел. Этого взгляда химия держится поныне.
   Металлоиды. Как мы видели, одна часть простых тел образует группу М.; по предложению Берцелиуса, остальные простые тела тоже объединены в одну группу, и он дал им название металлоидов. Основанием для этого объединения были электрохимические воззрения Берцелиуса. Он представлял атомы тел биполярными и принимал, что количество электричества на обоих полюсах может быть разное, так что атом в общем мог быть заряжен положительно или отрицательно. В разных телах количество электричества в атомах предполагалось разное. При соединении различных атомов происходила или полная нейтрализация их электричеств или частная, так что частица сложного тела или нейтральна, или заряжена известным образом. Из соединения атом, сильнее заряженный, напр. положительно, мог вытеснять другой такого же рода, слабее заряженный, и пр. При электролизе М. выделяются на отрицательном полюсе, а остальные тела (сами по себе или в соединении с кислородом) – на положительном; следовательно, можно было себе представить, что частицы М. заряжены положительным электричеством, а других тел – отрицательным, это и есть общее в натуре металлоидов, что, по Берцелиусу, и сказывается в их свойствах и дает возможность соединить их в одну группу. Представляя химическое сродство, как влияние двух электричеств, становилось понятно, что тела разных групп вообще будут легче соединяться и давать более прочные соединения, чем одной и той же, и т. п. Для характеристики металлоидов указывалось, что если М., соединяясь с кислородом, вообще дают основные окислые электроположительные, то металлоиды дают вообще кислотные – электроотрицательные. Разделяя простые тела на две группы – М. и металлоидов – еще Берцелиус указывал, что между ними существует крайне постепенный переход, так что на границе этих групп трудно сказать, имеем ли мы дело с М. или металлоидом. Например, мышьяк или даже марганец с удобством могут быть отнесены как в ту, так и в другую группу. После падения электрохимической теории исчезло основание, в силу которого не М. были соединены в одну группу. С другой стороны, с открытием новых элементов самое решение вопроса; имеется ли дело с М. или нет, на основании определений М. древних, стало крайне затруднительным, хотя, во всяком случае, понятие о М., выработанное веками, имеет такой же raison d'etre, как и понятие о щелочах, кислотах и солях. Если до сих пор делят простые тела на М. и металлоиды, то это делается в силу привычки или для удобства изложения при преподавании химии.
   С. П. Вуколов.

   Метаморфоз, превращение (Metamorphosis) – ряд изменений, которым подвергаются по выходе из яйца животные, оставляющие яйцевые оболочки в стадии, более или менее резко отличающейся от взрослого животного. М. широко распространен в животном царстве; он свойствен почти всем земноводным, некоторым рыбам (напр. миноге), оболочникам, мшанкам, плеченогим, большинству моллюсков, огромному большинству насекомых (у которых различают полное превращение, когда личинка резко отличается от взрослого насекомого и есть особая стадия куколки, и неполное, если личинка сравнительно мало отличается от взрослого животного и особой стадии куколки нет), большинству ракообразных, некоторым паукообразным, пикногонам, большинству червей, иглокожих и кишечнополостных, всем губкам, части простейших.

   Метастаз (греч.) – развитие болезни на одном или на нескольких местах, отдаленных от первичного источника, причем между первоначальным гнездом и вторично заболевшим местом никакой прямой связи не существует. Причина такого вторичного заболевания заключается в том, что на месте своего появления болезнетворное начало попадает в лимфатические или кровеносные сосуды и, уносимое течением лимфы или крови, оседает на каком-либо другом месте, где оно снова развивает свое действие или, если дело идет о микроорганизмах, подвергается дальнейшему размножению. Раковые опухоли преимущественно перед всеми другими одарены способностью из одного первичного гнезда рождать множество опухолей путем М. Метастатическое гнойники являются неизбежными спутниками гноекровия.

   Метафизика или первая философия (h prwth jilosojia, philosophia prima) – умозрительное учение о первоначальных основах всякого бытия или о сущности мира. Слово М. произошло случайно. Когда ученики Аристотеля приводили в порядок все его сочинения, то 14 книг с рассуждениями о первых причинах, оставшиеся после учителя в необработанном виде, были помещены после трактатов о физике и обозначены, как следующие за физическими (книгами) – meta ta jusika; Николай Дамасский, перипатетик 1 в. по Р. Хр., цитирует их под этим названием. Понятое в переносном смысле, как обозначающее самое содержание «первой философии» (по Аристотелю), название М. указывает на изучение того, что лежит за пределами физических явлений. Этот смысл термина и остался в общем сознании.
   М. есть догматическая часть теоретической философии, которой в логическом порядке предшествует часть критическая – учение о познании, или теории познания. В историческом порядке, напротив, вопрос о первоосновах всех вещей возникает ранее вопроса о познании, и М. предваряет гносеологию. Хотя всем метафизическим системам, кроме материализма, присущ критический элемент, но важное значение он получает лишь по мере развития философии, и только в новейшие времена обособляется в виде самостоятельной философской дисциплины. С точки зрения философской вопрос о возможности метафизического познания связан с более широким вопросом о возможности достоверного познания вообще. Обыкновенно предполагается, что достоверность наук естественных не требует исследования и доказательства, которые необходимы только для М. Такое коренное противоположение двух областей знания основано на недоразумениях, из которых главные следующие: 1) различие между положительною наукой или физикой (в широком смысле древних) и М. полагается в том, что первая есть знание относительное, и потому доступное человеческому уму, тогда как вторая имеет притязание быть знанием абсолютным, что не соответствует ограниченности человеческих способностей. Это рассуждение основано на безотчетном и неопределенном употреблении термина: «абсолютное знание». Никакая М. не имеет притязания быть абсолютным знанием во всех отношениях, а с другой стороны всякая наука заключает в себе знание в известном смысле абсолютное. Таковы, во-первых, все истины математические. Что таблицы умножения и теоремы Эвклидовой геометрии могут оказаться ложными на какой-нибудь планете, где 2?2=15 и сумма углов плоскостного треугольника иногда равна двум, а иногда 45 прямым углам – это есть лишь крайний вывод из предвзятого отвлеченного принципа (скептического эмпиризма), а не серьезное научное убеждение. А так как математика не есть только особая отрасль знания, но и входит как основной элемент во многие другие науки, то она и им сообщает, в той или иной мере, свой характер абсолютного знания. Помимо этих формальных истин, есть в науке истины материальные, признаваемые самими учеными как абсолютно достоверные. Так, для всякого биолога существование изучаемого им органического мира есть истина абсолютная: он с абсолютною уверенностью знает, что этот мир есть действительное бытие, а не мечта его воображения; он полагает безусловное, а не относительное только различие между действительными организмами и такими представлениями как гиппогрифы, фениксы или говорящие деревья. Эта общая абсолютная уверенность в существовании действительного предмета науки нисколько не изменяет своего характера от частных ошибок, когда какие-нибудь микроорганизмы, напр. батибии Геккеля, оказываются оптическим обманом. Точно также для историка основные события из жизни человечества в их прагматической связи абсолютно достоверны, и он полагает в этом смысле безусловное, а не относительное только различие между ними и тем, что он считает чистым мифом или легендой. Итак, со стороны общего характера знания и самооценки его в смысле достоверности между М. и положительной наукой прямого контраста не существует. 2) Не существует его также и со стороны предметов познания. Ошибочно утверждают, будто М. считает своим предметом непознаваемую сущность вещей, тогда как предмет полож. науки есть познаваемый мир явлений. Безусловное противоположение между сущностью и явлением не выдерживает не только критики гносеологической, но и просто логической. Эти два понятия имеют значение соотносительное и формальное; явление обнаруживает, проявляет свою сущность, и сущность обнаруживается, проявляется в своем явлении, – а вместе с тем то, что есть сущность в известном отношении или на известной степени познания, есть только явление в другом отношении на другой степени познания. Когда мы смотрим в микроскоп на живую инфузорию, то ее движения и все, что мы в ней замечаем, есть явление, в котором обнаруживается известная сущность, именно жизнь этого организма; но и эта жизнь есть только явление более глубокой и основной сущности, именно того существенного органического типа, по которому построено это животное и который воспроизводится и пребывает в бесконечном ряде поколений, доказывая тем свою субстанциальность; но и это есть только явление целого органического процесса и т.д. Подобным образом и в области психологии: мое слово или действие есть явление или обнаружение моих скрытых состояний мысли, чувства и воли, которые непосредственно не даны постороннему наблюдателю и в этом смысле представляют для него некоторую «непознаваемую сущность»; однако, она познается именно через свое внешнее явление; но и эта психологическая сущность – напр. определенный акт воли, – есть только явление моего общего характера или душевного склада (эмпирического характера – по Канту), который в свою очередь не есть окончательная сущность, а только проявление более глубокого – задушевного – существа (умопостигаемости характера – по Канту), на которое непререкаемо указывают факты нравственных кризисов и перерождений. Таким образом и во внешнем, и во внутреннем мире провести определенную и постоянную границу между сущностью и явлением, а, следовательно, и между предметами М. и полож. науки, совершенно невозможно, и безусловное их противоположение есть явная ошибка. Действительное различие между положительной наукой и М. в данном отношении состоит в том, что первая изучает явления и их ближайшую сущность с известной определенной стороны (математика – со стороны количества), или в известной определенной области бытия (напр. зоология – животную организацию и жизнь), тогда как М., имея в виду все явления в совокупности, исследует общую сущность или первоосновы вселенной. 3) Также ошибочно и противопоставление М., как знания чисто-умозрительного, положительной науке. как знанию чисто-опытному. Понимание, опыта как страдательного восприятия готовой, извне данной действительности давно оставлено серьезными учеными. Действительность, с которою имеет дело наука, есть умственное построение, невидимое и неподлежащее никакому восприятию. Никто никогда не наблюдал фактического бытия физических молекул или химических атомов (не говоря уже про абсолютные атомы материализма, принимаемые некоторыми за научную реальность, тогда как они на самом деле суть лишь слабый опыт метафизического мышления). Положительная наука неизбежно становится на тот путь сверхчувственного, умозрительного построения вселенной, по которому М. пытается идти далее до конца. У М. нет какого-нибудь особого, исключительно ей свойственного метода; она пользуется всеми способами научного мышления, отличаясь от положительных наук лишь стремлением дойти до окончательного мировоззрения, из которого можно было бы объяснить все области бытия, в их внутренней связи. Это стремление свойственно всякой М., как такой, результаты же, к которым оно приводить, т. е. самые метафизические системы, представляют большое разнообразие, которое, однако, легко сводится к немногим основным типам. Вообще все системы М. могут быть разделены на элементарные и сложные (синтетические). Первые представляют следующие главные типы. I. По качеству признаваемого основного начала или всемирной сущности: 1) материализм, ищущий это начало или эту сущность в том, из чего состоит или происходит все существующее; 2) идеализм, для которого эта сущность заключается в умопостигаемой форме или идее, определяющей всякое бытие; 3) панпсихизм, видящий в основе всякой реальности производящую ее внутренне одушевленную силу и 4) спиритуализм, понимающий такую силу как самосознательный разумный дух. II. По количественному определению всемирной сущности – также 4 типа М.: 1) монизм, полагающий ее безусловно единой; 2) дуализм, принимающий в основе мира двойственность самостоятельных начал; 3) определенный плюрализм, признающий их несколько и 4) неопределенный плюрализм (апейризм), представляющей мировую сущность как изначала раздробленную на безпредельную множественность самостоятельных единиц. III. По способу бытия системы М. различаются два типа: 1) статический, или М. пребывания (субстантализм) и 2) динамический, или М. изменения (процессуализм). Так как при всяком понимании мирового начала (признается ли оно материальным или духовным и т. д.) вопрос о его определении по числу и образу быта остается в силе, то всякая элементарная система определяется с этих трех точек зрения; так, материализм может понимать свою мировую сущность (материю) монистически – как единую и нераздельную (таков, напр., гилозоизм), или дуалистически – различая, напр., весомое вещество от невесомого эфира, или плюралистически – как множественность неделимых единиц (атомизм – самая распространенная форма материализма); вместе с тем по образу бытия материалистическая М. может быть или статической, не признающей связного и последовательного процесса или развития вещественного бытия (таков материализм Демокрита и в новейшей философия – Чольбе), или динамической (большинство новейших материалистов, принимающих принцип эволюции). Подобным образом и спиритуализм может полагать в основе мира или единый творческий дух, или два духовных начала, или несколько, или, наконец, неопределенную множественность единичных умов или духов, а по образу бытия духовное начало (или начала) понимается здесь или только со стороны своей пребывающей сущности, или же как допускающее в себе и процесс развития. То же должно сказать об идеализме и панпсихизме, соответственно их особым началам. В системах сложных или синтетических не только совмещаются типы различных категорий или по различным точкам зрения (что необходимо и в системах элементарных), но соединяются между собой типы одной и той же категории, напр. материальному началу дается место наравне с идеальным и духовным, далее принцип единства в целом совмещается с коренной множественностью единичных существ (как, напр., в монадологии Лейбница) и т.д. Наиболее полные системы М. стремятся, исходя из одного основного начала, связать с ним внутренней логической связью все другие начала и создать, таким образом, цельное, всеобъемлющее и всестороннее миросозерцание. Такая задача выходит, однако, из пределов собственно М., не только захватывая другие философские дисциплины, но вызывая также вопрос об истинном отношении между философией и религией.
   Вл. С.

   Метафора (греч. Мetajora, лат. Translatio, перенесение) – не в собственном, а в переносном смысле употребленное картинное или образное выражение; представляет собой как бы концентрированное сравнение, причем вместо предмета сравниваемого ставится непосредственно название предмета, с которым желают сравнить, например: розы щек – вместо розовые (т. е. розоподобные) щеки или розовый цвет щек. М. способствует изяществу, силе и блеску речи; даже в обыденной жизни, в просторечии, выражения страсти без нее почти никогда не обходятся. В особенности для поэтов М. является необходимым вспомогательным средством. Она дает речи особую, высшую прозрачность, облекая даже отвлеченное понятие в живые формы и делая его доступным созерцанию. Различают четыре вида М. В первом виде одно конкретное (или чувственное) ставится на место другого, например, лес мачт, алмазы росы; во втором одухотворяются или оживляются предметы неодушевленные, силам природы приписываются чувства, действия и состояния, свойственные человеку, напр., вьюга злится, вьюга плачет, третий вид М. облекает мысли, чувства, страсти и проч. в видимые формы, напр., столпы государства, яд сомнения; четвертый вид М. соединяет одно отвлеченное понятие с другим, например горечь разлуки. Если М. очень распространена, она переходит в аллегорию. Ср. Brinkmann, «Die Metaphern. Studien uber den Geist der modernen Sprachen» (Бонн, 1878, т. I).

   Метеоризм (от греч. metewrizw) – приподнимаю, пухну) – вздутие живота, вследствие скопившихся в кишках газов.

   Метеориты или аэролиты – каменные или железные массы, которые падают на землю из небесного пространства, причем обыкновенно наблюдаются особые световые и звуковые явления. Теперь нельзя уже сомневаться в том, что метеорн. камни космического происхождения; особенности наружной поверхности (черная кора, углубления) М., их минералогического состава и строения дают возможность признать М. в найденном камне или железной массе даже и в том случае, когда не наблюдалось непосредственно его падение. М., иначе называемые аэролитами, сидеролитами, уранолитами, метеоролитами, бэтилиями (baituloi), небесными или метеорными камнями и т.д. известны с глубокой древности. В книге пророка Иосии, в китайских рукописях, у Ливия, Плутарха и других писателей встречаются указания на падения метеорных камней, восходящие до VII ст. до Р. Хр. В древности эти М. служили предметом обожания и поклонения, считались святынями; в этом отношении особенно замечателен черный камень Каабы в Мекке, имеющий 2 м высоты и известный под названием Хаджар-эль-Асвад. Из дошедших до нас и исследованных М., падение которых наблюдалось и описано, старейшим является М. Энзисгейма в Эльзасе (Ensisheim), упавший 4 (16) ноября 1492 г. С конца прошлого столетия М. делаются предметом исследования ученых и в 1794 г. Хладни устанавливает целым рядом доводов необходимость допущения их космического происхождения. Толчок и главный материал для исследования Хладни дал громадный М. весом около 700 кг, привезенный в 1772 г. Палласом из дер. Медведевой у Красноярска, где этот камень был найден казаком еще в 1749 г.; главная масса этого М., известного под названием Палласова железа, хранится в академии наук в С.-Петербурге. Остававшиеся еще сомнения были окончательно устранены подробным докладом Биo о падении М. в l'Aigle, во Франции, 14 (26) апреля 1803 г. Из небесного пространства М. вступают в атмосферу земного шара со скоростью в 10 – 45 миль в секунду. Сопротивление воздуха быстро уничтожает значительную часть скорости. Так, по определению Гершеля, М. Мидльсбруга 2 (14) марта 1882 г. в момент падения имел скорость только 412 фт в сек; несколько камней М. Гессле упали на ледяной покров реки толщиною всего в несколько дюймов и отскочили, не пробив его. Уничтоженная энергия движения превращается в теплоту, которой оказывается достаточно для того, чтобы накалить летящий М. докрасна и оплавить его снаружи. Иногда при небольшой скорости полета и больших размерах М. получается впечатление медленно передвигающегося огненного шара, который, по предложению Араго, назыв. в этом случае болидом. Полет М. в земной атмосфере так непродолжителен, что развившаяся на поверхности М. теплота не успевает проникнуть вглубь М.; только наружная часть оплавляется и образует на М. тонкую черную (изредка серую), то матовую и шероховатую, то гладкую и блестящую кору, которая является одним из наиболее важных признаков М. Кора часто обнаруживает застывшие потоки расплавленной массы, стекавшую во время полета с передней стороны М. назад; благодаря этому часто легко определить поверхность М., которая при полете была обращена вперед; в этом отношении очень поучителен М. Станнерна. Если М. покрыт трещинами, то расплавленная масса проникает и в них, образуя жилки или сеть черного стекловатого вещества внутри камня. Непосредственно после падения М. обыкновенно оказывается еще очень горячим, но есть указания и на падение холодных М. При вступлении в атмосферу земли М. часто трескается, со взрывом рассыпается в более или менее значительное число осколков, которые также все покрываются корой. Наряду с образованием коры идет и образование тех своеобразных углублений на поверхности М., которые представляются как бы отпечатками пальцев на мягкой пластической массе и получили от Добрэ название пиэзоглиптов (т. е. отпечатков пальцев). Их происхождение объясняется тем, что многие метеориты богаты желваками троилита (FeS) различной величины и формы, которые благодаря своей плавкости во время полета расплавляются и вытекают из камня, оставляя на его поверхности упомянутые углубления; известны случаи, когда этим путем образовались даже сквозные отверстия, округлые или эллипсоидальные дыры. Число, размеры и веc принадлежащих к одному падению камней чрезвычайно различны; часто падает только один камень, часто несколько крупных камней, иногда, кроме того, и мелкие осколки; известны случаи, когда одновременно упало несколько тысяч камней, величиной от ореха до человеческой головы, настоящий каменный дождь, как, напр., в Пултуске 18 (30) января 1868 г.; принадлежащие к одному падению камни падают часто на значительном расстоянии друг от друга. Величина и вес камней и осколков колеблются в пределах от нескольких дцм, до 1 – 2 м диаметров и от многих сотен кг до мельчайших пылеобразных осколков; местами падают большие массы этих мелких осколков (так. наз. космическая пыль), к которой, по-видимому, принадлежит и гренландский криоконит. Падение М. сопровождается звуком, который сравнивают с пушечным выстрелом или взрывом; в громадном большинстве случаев этот звук достигает нас еще до падения М. Кажется правильно видеть в этом звуковую волну от взрыва и растрескивания, сопровождающего вступление М. в атмосферу земного шара; смотря по тому, продолжает ли М. свой полет со скоростью меньшей или большей чем скорость звука, этот последний слышен или до, или после падения камня. Кроме этого громового звука от взрыва полет М. сопровождается еще особым шумом или свистом, подобным свисту летящего ядра. Состав М., как химический, так и минералогический, представляет много своеобразного, указывающего на то, что М. образовались в восстановительной атмосфере или, по крайней мере, в отсутствии окислителей. Элементарный состав М. интересен в том отношении, что до сих пор ни в одном М. не найден какой-либо элемент, неизвестный на земле. Главнейшую роль в составе М. играют: железо, никель, фосфор, сера, углерод, кислород, кремний, магний, кальций, алюминий; кроме того, встречаются: водород, азот, хлор, литий, натрий, калий, стронций, титан, хром, марганец, кобальт, мышьяк, сурьма, олово, медь. Важнейшие составные минералогические части, констатированные по настоящее время с несомненностью, следующие: 1) известные только в метеоритах: никелистое железо (т. е. самородное железо в сплаве с большим или меньшим количеством никеля), коэнит (Fe, Ni, Co)3C, шрейберсит или рабдит (фосфористое никелистое железо), троилит (FeS), добрэилит (FeS, Cr2S3), ольдгамит (CaS), осборнит (сернистый кальций с сернистым титаном), лавренсит (FeCI2), маскелинит (аморфный минерал состава Лабрадора; стекло? (особый минерал?); 2) встречающиеся и на земле в горных породах, трещинах, вкраплениях и т. п.: алмаз, графит, аморфный углерод, твердые углеводороды и близкие к ним соединения, пирит (FeS2), магнетип, (Fe3O4), кварц (Si02), тридимит (=асманит, Si02), брейнерит (MgCO3 с примесью FeCO3), хромит (FеОСг2O3. оливин, энстатит, бронзит, гиперстен, авгит, дюпсид, плагиоклазы (анортит, лабрадор); кроме того следует отметить стекло, растворимые в воде соли (KCl, NaCl, CaSO4, MgSO4, NH4Cl и др.), водную окись железа (вторичного происхождения, результат начавшегося разложения), воду, газы (O, CO2,CO, N, CH4) и некоторые другие, еще неопределенные, минералы. Сравнение состава метеоритов с составом наземных горных пород показывает, что при сходстве элементарного состава в качественном отношении наблюдается большое различие в количественном распределении элементов; характерными признаками М. являются значительное распространение в них металлических сплавов, преимущественно железа с никелем, отсутствие водных минералов, щелочных силикатов, господство оливина, ромбических пироксенов и таких соединений, которые не могли образоваться или существовать в атмосфере, содержащей воду и много кислорода. Отдельные составные части богаты включениями стекла (но никогда не содержат включений жидкостей), разбиты трещинами, часто оплавлены, недоразвиты, скелетообразны; строение М. часто брекчиевидное; все это указывает на быструю кристаллизацию расплавленной или газообразной массы. 0бщий габитус М. резко отличается от наземных горных пород; во многих случаях это различие усиливается еще благодаря более или менее значительному количеству лучистых агрегатов оливина, бронзита, анортита, образующих шарики или эллипсоидальные конкреции эксцентрически-лучистые, не встречающиеся в земных породах; эти шарики носят название хондр, а содержащие их М. – хондритов. Из всех вышеумопянутых составных частей М. существенными, встречающимися в большом количестве, являются: никелистое железо, оливин, ромбические и моноклинические пироксены, плагиокдаз, маскелинит. Метеорное железо обладает сложным строением, обусловленным тем, что в нем чередуются более или менее тонкие слои различного состава, то богатые никелем, то более бедные им; многочисленные пластинки срослись по плоскостям октаэдра. Если вытравить кислотой отшлифованную и отполированную пластинку метеорного железа, то на ней появляется тот своеобразный узор, который носит название видманштеттовых фигур. В этих фигурах ясно выступают три различных сплава железа с никелем: один проявляется в виде толстых полос или балок и называется камацитом, другой – тэнит – окаймляет камацит узкими лентами; третий – плессит – выполняет треугольные промежутки между полосами камацита. В М. до сих пор не найдено ни малейших признаков организмов; ошибочно за остатки организмов принимали иногда хондры; присутствие углеводородов, алмаза и графита также объясняется совершенно независимо от организмов.
   Классификация М. у различных авторов различна. В одном согласны все, а именно в том, что следует различать каменные М., состоящие из силикатов и других минералов, но не содержащих самородного железа или очень бедных им, и железные М. или метеорное железо, состоящее преимущественно из никелистого железа с примесью других минералов, но не содержащее силикатов; в промежутке между ними обыкновенно помещается переходная группа мезосидеритов, т. е. М., в которых и силикаты, и железо играют существенную роль. Из различных классификаций Г. Розе, Чермака, Добрэ, Ст. Менье, Брезины, Флетчера, Коэна и других выяснилось, что следует различать три выше указанные основные группы и что в каждой из них можно установить несколько вполне определенных подтипов. Но до сих пор ни одна из классификаций не пользуется всеобщим распространением. По последней классификаций, Коэна, М. можно разделить на:
   I. Железные метеориты.
   1. Метеорное железо (состоит целиком или почти целиком из никелистого железа).
   2. Литосидериты (=сиссидеритам Добрэ).
   II. Каменные метеориты.
   3. Ахондриты, совсем или почти без железа.
   4. Хондриты, с хондрами и заметным количеством железа.
   5. Сидеролиты (=полисидеритам Добрэ).
   Что касается дальнейшего подразделения, то относительно метеорного железа можно ограничиться указанием на деление его на октаэдрическое и гексаэдрическое железо (дальнейшие подразделения см. у Брезины, 1896 г.). Из каменных М. и мезосидеритов можно указать следующие главные типы: 1) эвкрит (авгит и анортит), 2) говардит (авгит, бронзит, анортит), 3) бустит (дюпсид, энстатит), 4) хладнит (энстатит и немного анортита), 5) диогенит (бронзит), 6) амфотерит (бронзит и одивин), 7) шассиньит (оливин и хромит), 8) хондриты (с хондрами и железом), 9) грэмит (железная cерa с плагиоклазом, бронзитом, авгитом), 10) сидерофир (железная сетка с бронзитом), 11) мезосидерит (железная сетка с бронзитом и оливином), 12) палласит (железная сетка с оливином), 13) шерготтит (оливин и маскединит), 14) уреилит (одивин, авгит, никелистое железо, алмаз). М. по своей редкости ценятся очень высоко (25 коп. – 1 руб. 50 коп. за грамм). Обыкновенно каменные М. дороже железных. Известно около 1000 падений. но не ото всех имеются образцы в музеях. По месту падения и обозначаются М. Самые богатые коллекции, как по числу М. (свыше 400 падений), так и по размерам и качеству образцов, в настоящее время являются коллекции британского музея в Лондоне, естественноисторического музея в Вене и естественно-исторического музея (Jardin des Plantes) в Париже. В России хорошие коллекции имеются в акад. наук, в Юрьевском унив., у наследников Ю. И. Семашко. в Петровском земледельч. инст. и т. д. Падение М. наблюдается сравнительно редко; в Европе в среднем ежегодно случаются три новых падения. Принимая во внимание незначительную площадь, обитаемую цивилизованными народами, а случайность падения М. именно в пределах этой площади, следует думать, что число ежегодно падающих М. достигает нескольких сотен.
   Происхождение М. Предположения о том, что М. – камни с необычайной силой выброшенные вулканами и падающие вдали от этих вулканов, давно оставлены. Признавая космическое происхождение М., можно расходиться во взглядах на способ образования М.; такое разногласие мнений существует и по настоящее время. Наибольшей доказательностью отличается то воззрение, которое образование М. приводит в связь с падающими звездами и кометами. Это воззрение представляет развитие высказанного еще в 1794 г. Хладни мнения о тождестве М. и падающих звезд. Космическое происхождение падающих звезд было окончательно установлено после замечательного падения звезд 1 (13) ноября 1833 г., когда наблюдалось свыше 200 000 падающих звезд. В 1866 г. Скиапарелли показал, что орбита одной из новых комет совпадает с орбитой группы падающих звезд, наблюдаемых ежегодно 29 июля (10 авг.); в дни появления этих куч падающих звезд иногда наблюдаются также падения М. и космической пыли. Случаи прохождения спутников Юпитера и земли через кометы подтверждали мнение, что кометы не сплошные тела; наблюдения Клинкерфуса и Погсона показали тожество комет и куч падающих звезд: то, что на далеком расстоянии представляется в виде хвоста кометы, на более близком расстоянии рассыпается в кучу падающих звезд. История кометы Биэлы окончательно подтвердила предположение о связи куч падающих звезд с кометами. Эта периодическая комета появлялась в 1772, 1806, 1826, 1832, 1845, 1852 гг. За это время можно было констатировать разделение этой кометы, образование и увеличению хвостов, расхождение обеих комет, целый ряд важнейших изменений и, наконец, ее полное исчезновение, так что ни в 1866 г., ни в 1872 г. она уже не появлялась. Но зато 16 (27) ноября 1872 г., когда земля пересекала орбиту исчезнувшей кометы, она встретила несколько тысяч падающих звезд и это явление повторилось 15 (27) ноября 1885 г., когда по расчету земля снова пересекла эту орбиту; астрономы были убеждены, что комета Биэла распалась в множество падающих звезд и М.; в эту же ночь упал М. в Мазатлане в Мексике. Спектр света комет, в котором есть и отраженный солнечный свет и собственный свет, удалось воспроизвести, пропуская электрический разряд через трубку с разреженным воздухом, в которую были положены кусочки М. Многие ученые считают, на основании всех этих исследований, не только кометы, но и кольца Сатурна и туманности за скопления падающих звезд и М.; даже солнечную теплоту некоторые объясняют множеством падающих на солнце М. уничтоженная скорость которых превращается в теплоту. Обширный ряд опытов, направленных к объяснению и воспроизведению формы, строения, составных частей и т. д. М. был произведен Добрэ и некот. другими учеными.
   Литература. М. чрезвычайно обширна; из общих сочинений или популярных статей можно указать на следующие: Е. Coben, «Die Meteoritenkunde» (1894); L. Fletcher, «An introduction to the study of Meteorites» (1893); A. Brezina, «Die Meteoritensammlung K. K. naturhistorisches Hofmuseums in Wien» (1896); G. Bose, «Beschreibung u. Eintbeilung der Meteoriten» («Abh. d. Acad. d. Wissensch.» 1863; В., 1864); (J. G. Tschermak, «Die mikroskopische Beschaffenheit der Meteoriten, erlautert durch photographische Abbildungen» (1884); Daubree, «Classification adoptee pour la collection de meteorites du Museum d'Histoire Naturelle» («Comples Rendus de l'Acad. Paris», 65, 1867); St. Meunier, «Meteorites» (1884; прил. к II т. «Encyclopedie chimique» Fremy); Soi'by, «Ou the structure and origin of meteorites» («Nature», 1877, 15); Wadsworth, «Lithological Studies» (Кембридж "U. S. A. ", 1884); Nordenskjold, «Ueber die geologische Bedeutung des Herabfallens Kosmischer Stoffe»; Chladni, « Ueber den Ursprung der won Pallas gefundenen und anderer ihr ahnlicher Eisenmassen» (Рига, 1794); С. Rammelsberg, «Die chemische Natur der Meteoriten» (1870 – 79); A. Brezina, «Die Meteoriten», и его же: «Die Gestallung der Meteoriten» (Вена, 1893 и 1894); A. Daubree, «Etudes synthetiques de geologie experimentale» (II, П., 1879); A. Brezina u. E. Cohen, «Die mikroskopische Beschaffenheit der Meteoreisen, erlautert durch photographische Abbildungen»; Buchner, «Die Meteorite in Sammlungen»; E. WUIfing, «Verbreitung u. Worth der im Sammiungen aufbewahrten Meteoriten» (1894).
   Ф. Девинсон-Лессинг.

   Метеорология – наука, изучающая явления, происходящие в земной атмосфере, напр., давление, температуру, влажность воздуха, облачность, осадки, дождь, снег и т. д. В отличие от ближайшей к ней науки физики, науки опытной, – М. наука наблюдательная. Явления, происходящие в земной атмосфере, до крайности сложны и находятся во взаимной зависимости одни от других, и обобщения возможны лишь при наличии обширного, возможно точного материала, добытого наблюдениями. Так как воздух теплопрозрачен, т. е. пропускает значительное количество тепла, лишь мало нагреваясь от солнечных лучей, то значительное количество солнечного тепла доходит до поверхности суши и вод земного шара. Так как при том и суша и вода имеют гораздо большую теплоемкость, чем воздух (при одинаковом объеме первая более 1500 раз, вторая более 3000 раз), то понятно, какое влияние на температуру нижнего слоя воздуха оказывают температура поверхности суши и вод земного шара, а нижние слои воздуха лучше всего исследованы. Поэтому исследование верхних слоев суши и вод, особенно их температуры, входит в область М. По мере накопления материала и его научной разработки, М. стала разбиваться на части или отделы. Еще сравнительно недавно в М. решительно господствовал метод средних величин, в настоящее время он имеет особое значение для климатологии, т. е. части М., но и здесь все более и более обращают внимание на разности и колебания метеорологических элементов, изображая их не только цифрами, но и более наглядно, на графических таблицах и картах. Чем меньшие колебания, тем постояннее климат и тем большее значение приобретают средние величины. Если же колебания очень велики и часты, то средние величины гораздо менее характеризуют климаты, чем там, где колебания меньшие. Современная М. обращает большое внимание и на крайние величины разных метеорологических элементов, изучение их имеет значение как для чистой науки, так и в применении к практике, напр. сельскому хозяйству. Все метеорологические явления прямо или косвенно зависят от влияния солнечного тепла и света на землю; в виду этого особенное значение имеют два периода, суточный, зависящий от обращения земли вокруг своей оси, и годовой, зависящий от обращения земли вокруг солнца. Чем ниже широта, тем большее относительное значение точного периода, в особенности температуры, (но и других явлений) и тем меньшее значение годового. На экваторе длина дня одинакова в течение года, т. е. 12 ч. 7 м., и угол падения солнечных лучей в полдень изменяется лишь в границах от 66°32' до 90°, поэтому на экваторе в течении целого года около полудня получается очень много тепла от солнца, а в течение длинной ночи много и теряется лучеиспусканием, отсюда условия благоприятны для большой суточной амплитуды температуры поверхности почвы и нижнего слоя воздуха, т. е. большой разности между суточной наименьшей и наибольшей. Напротив, температуры суток в разное время года должны разниться очень мало. На полюсах суточный период совершенно исчезает, солнце восходит в день весеннего равноденствия, и затем остается над горизонтом до дня осеннего равноденствия, при чем более 2 месяцев постоянно его лучи падают под углом более 20°, а около полугодия солнца совсем не видно. Очевидно, что эти условия должны способствовать очень большой годовой амплитуде температуры на полюсах, резко отличающейся от малой амплитуды, наблюдаемой на тропиках. Суточный и годовой периоды метеорологических явлений – периоды бесспорные, но рядом с ними метеорологи искали и ищут других периодов, частью более коротких, чем годовой, частью более длинных. Из первых обратил на себя особое внимание 26-дневный период обращения солнца вокруг своей оси, соответствующий, по мнению иных метеорологов, такому же периоду частоты гроз. Из более длинных периодов особенно много вычислений сделано для выяснения вопроса, влияет ли на земную атмосферу большее или меньшее количество солнечных пятен. Период их, приблизительно 11летний, т. е. через такой промежуток повторяются периоды особенно большего и особенно малого количества пятен. В последние годы много писали о 35-летнем периоде, в течение которого чередуются, будто бы, холодные и влажные годы с теплыми и сухими, но такой период не совпадает с какими либо известными явлениями на солнце. Исследования этого рода дали далеко несогласные между собою результаты, и поэтому влияние на нашу атмосферу каких-либо периодов, кроме суточного и годового, можно считать сомнительным.
   В последние 30 лет М. все менее и менее довольствуется средними величинами и вообще эмпирическими исследованиями, и все более старается проникнуть в сущность явлений, применяя к ним законы физики (особенно учения о теплоте) и механики. Так, все современное учение об изменениях температуры в восходящих и нисходящих движениях воздуха основано на применении законов термодинамики, причем оказалось, что, несмотря на чрезвычайную сложность явлений, в некоторых случаях получаются результаты, очень сходные с теоретическими. Особенно велики в этом вопросе заслуги Ганна. Все современное учение о движении воздуха основано на применении учении механики, причем метеорологам пришлось самостоятельно разработать законы механики в применении к условиям земного шара. Всего более в этой области сделал Феррель. Точно также и в вопросах о лучеиспускании солнца, земли и воздуха, особенно в первом, сделано в последние годы очень много, и если наиболее важные работы сделаны физиками и астрофизиками (упомянем особенно о Ланглее), то эти ученые были знакомы с современными требованиями М., весьма ясно выраженными и многими метеорологами, а последние, помимо того, старались возможно быстро воспользоваться достигнутыми результатами, вырабатывая при этом простые способы наблюдения, доступные большому кругу лиц, так что теперь актинометрия все более становится необходимой частью М. Выше было упомянуто о том, что метеорология до сих пор изучала главным образом нижние слои воздуха оттого, что явления здесь легче доступны для изучения, и притом имеют большую важность для практической жизни. Но метеорологи уже давно стремятся исследовать слои воздуха, отдаленные от массы земной поверхности. На высоких отдаленных горах воздух соприкасается с весьма малой частью земной поверхности и притом он находится обыкновенно в таком быстром движении, что цель до некоторой степени достигается устройством горных метеорологических обсерваторий. Они существуют в нескольких странах Европы и Америки (впереди других стран в этом деле стоит Франция) и несомненно оказали и еще окажут большие услуги М. Вскоре по изобретении воздушных шаров ученые задались целью посредством их исследовать слои воздуха, очень удаленные от земной поверхности и очень разряженные, и уже в начале XIX столетия Гей-Люссак предпринимал полеты с научной целью. Но долгое время недостатки техники воздухоплавания и недостаточная чувствительность метеорологических инструментов мешали успехам дела, и лишь с 1893 г., почти одновременно во Франции и Германии, были пущены на огромную высоту (до 18000 м) шары без людей, с самопишущими инструментами. В России это дело также сделало большие успехи, и теперь во Франции, Германии и России предпринимаются одновременные полеты, очень важные в данном деле. Долгое время после того как М. стала наукой, как начались правильные наблюдения и обобщения, связь между наукой и практикой долго была крайне слаба или даже совсем не существовала. В последние 35 лет это существенно изменилось и синоптическая или практическая М. получила большое развитие. Она имеет целью не только изучение явлений погоды, но и предвидение или предсказание погоды. Дело началось с более простых явлений, то есть предсказания бурь, для целей мореплавания. в чем уже достигнуты значительные успехи. В настоящее время М. стремится к тому же в интересах сельского хозяйства, но эта задача несомненно сложнее, как по характеру явлений, предсказание которых особенно желательно, то есть осадков, так и по разбросанности хозяйств, трудности предупредить их о вероятном наступлении той или другой погоды. Впрочем, задачи сельскохозяйственной М. далеко не исчерпываются предсказанием погоды в интересах сельского хозяйства; подробное климатологическое изучение всех М. элементов, важных для сельского хозяйства, стоит на первом плане. Сельскохозяйственная М. только что возникает и получила особенное значение в двух обширных земледельческих государствах, России и Соединенных Штатах. Выше было указано на различия методов двух наук, столь близких между собою, как физика и М. По преобладанию наблюдения М. сближается с астрономией. Но тем не менее различие очень велико не только в объекте исследования, но и в другом. Все наблюдения, необходимые для астрономии, могут быть сделаны в нескольких десятках пунктов, целесообразно расположенных на земном шаре; эти наблюдения требуют только людей с большими знаниями и вполне овладевших довольно сложной техникой дела. Иное дело метеорология. Несколько десятков обсерваторий, расположенных самым целесообразным образом по земному шару, с наилучшими наблюдателями и инструментами, все-таки будут далеко не достаточны для изучения очень многих метеорологических явлений. Последние так сложны, так изменчивы в пространстве и во времени, что непременно требуют очень большого количества пунктов наблюдений. Так как было бы немыслимо снабдить десятки и сотни тысяч станций сложными и дорогими инструментами, и еще менее возможно приискать такое число наблюдателей, стоящих на высоте науки и техники, то М. приходится довольствоваться и менее совершенными наблюдениями и прибегают к содействию широкого круга лиц, не получивших специального образования, но интересующихся явлениями климата и погоды, и выработать для них возможно простые и дешевые инструменты и способы наблюдений. Во многих случаях даже наблюдения ведутся без инструментов. Поэтому ни одна наука так не нуждается в талантливых популярных книгах и статьях, как М. В настоящее время не имеется полного курса метеорологии, соответствующего современному состоянию науки: единственные два полные курса Kamtz, «Lehrbuch d. М.» (1833) и Schmid, «Lehrbuch der М.» (1860) уже значительно устарели во многих частях. Из менее полных руководств, обнимающих все части науки, укажем на von Bebber, «Lebrbuch der М.»; Лачинов, «Основы М.». Гораздо короче и популярнее известный курс Mohn, «Grundzuge der М.»; здесь главное внимание обращено на явления погоды, имеется русский перевод с 1 немецкого издания: «М. или наука о погоде». Совершенно самостоятельная книга о погоде: Abercromby, «Weather» (есть нем. перев.), систематическое руководство по учению о погоде von Bebber: «Handbuch der aus?benden Witterungskunde». Книга Поморцева, «Синоптическая М.», по своему характеру стоит посередине выше упомянутых. По динамической М. Sprung, «Lebrbuch der М.». По климатологии Наnn: «Handbuch der Klimatologie»; Воейков, «Климаты земного шара». По сельскохозяйственной М. Houdaille, «Meteorologie agricole», по лесной Hornberger: «Grundriss der М.». Совершенно популярные, очень краткие курсы «Houzeau et Lancaster Meteorologie»; Skott, «Elementary М.». Сборники наблюдений и периодические издания.
   А. В.

   Метисы – люди смешанной крови, дети белых и индейцев или белых и негров. По определению Катрфажа, вся «раса полинезийская есть не только смешанная, но даже метисская раса». Животные, происшедшие от смешения однородных животных, но разного племени, называются в просторечии ублюдками, но иногда также и метисами.

   Метод – специальный путь исследования какого-либо предмета. Обыкновенно принимают два основных М. – аналитический (разлагающий исследуемый предмет на простейшие части) и синтетический (соединяющий отдельные элементы в одно целое). Такое словоупотребление, однако, неточно: анализ и синтез скорее следует признать необходимыми приемами мысли, чем М. Всякое мышление, научное и ненаучное, всегда идет или путем аналитическим, или синтетическим, т. е. путем сложения или разложения. М. следует называть такое видоизменение аналитического или синтетического мышления, которое специально приноровлено к известному объекту. Характер М. может зависеть от условий субъективных и объективных. Основные субъективные условия у всех людей одни и те же, т. е. законы мысли, приемы мысли (анализ и синтез) и формы мысли (определение и разделение понятий, выведение заключений из суждений). Разница между субъектами по отношению к приемам и формам мышления замечается лишь в умении применять их и пользоваться ими; в этом отношении люди бывают талантливыми, гениальными, глупыми и т. д. В гораздо большей мере М. зависит от объективных условий. Подобно тому, как инструмент должен соответствовать той цели, ради которой он сделан, так и М. должен сообразоваться с тем объектом, к которому он применяется. В этом отношении самую резкую разницу представляют явления внешнего мира от явлений внутреннего мира. Первые познаются нами путем восприятия, которое, если оно производится с определенной познавательной целью, называется наблюдением и опытом (экспериментом), причем опыт представляет собой лишь вид наблюдения, в котором мы произвольно видоизменяем некоторые из условий возникновения явлений, в видах более точного их исследования. Внутренние явления первоначально познаются лишь самонаблюдением, данные самонаблюдения могут быть, благодаря символическому толкованию, применяемы и к некоторым областям внешнего миpa (напр. мимика служит показателем внутренних состояний). Наблюдению и его видам – эксперименту и самонаблюдению – противоположны общие приемы и формы мысли, которые применяются в областях знания, имеющих дело с условиями реального бытия (пространство, время, движение), а не с самым реальным бытием. В математике наблюдение и его виды не имеют вовсе применения; в ней господствуют чистые приемы и формы мышления. Иных основных М., кроме перечисленных общих приемов мысли и М. дедуктивного (т. е. определение и разделение понятий в выводе заключений) и индуктивного (т. е. наблюдение и его виды), не существует; но как дедукция, так и индукция может принимать весьма разнообразные формы, в зависимости от материала. Этим объясняется часто встречающееся неправильное употребление слова М.; напр., говорят об историческом, догматическом, этнографическом М., имея в виду то видоизменение индукции и дедукции, которое происходит в зависимости от применения их к истории, к положительному богословию, к правоведению, к этнографии. Если говорят о гипотетическом М., то и в этом случае допускают некоторую неточность; гипотетический М. не представляет собой особого М., а есть видоизменение индукции, в зависимости от недостаточного количества знаний, не допускающих вполне точного вывода. Следует заметить еще, что наблюдение невозможно без участия общих приемов и дедуктивных способов мышления. Ср. Вундт, «Логика»; Милль, «Система логики»; Клод Бернар, «Введение в изучение экспериментальной медицины»; Дж. Гершель, «Об исследовании природы».
   Э. Р.

   Метонимия (Metonymia – переименование) – риторическая фигура, в которой название одного предмета ставится на место другого, но не на основании сходства, как в метафоре, а на основании ассоциации смежности, т. е. на основании близких и легко понимаемых отношений, в которых находятся между собою данные предметы. Таким образом, метонимия основывается на взаимной связи или родстве понятий. Название места ставится вместо того, что в нем находится, название страны – вместо населяющего ее народа; напр. лес поет – вместо птицы этого леса поют, Россия ликует – вместо Русские и т. д.; меняются названиями и причина со следствием, материал – с тем, что сделано из него, напр. железо – вм. железная лопата, сталь – вм. меч; знак ставится вместо обозначаемого, напр. скипетр – вм. царская власть, шапка (бармы) Мономаха вм. обязанности царя; имя автора ставится вм. названия его сочинений, напр. читать Пушкина, вм. сочинения Пушкина и т. д. Особый вид М. составляет синекдоха, когда перенесение имен основывается на количестве, напр. часть ставится вместо целого (5 голов скота), единственное число вм. множественного («Швед, Русский – колет, рубит, режет» вместо «Шведы, Pyccкиe».....) и т. д.

   Метр (греч. metron, мера, размер) – в русском языке означает, в более широком смысле, стихотворный размер, в более тесном – неделимую ритмическую единицу, с определенным расположением долгих и кратких слогов или же с акцентом (ударением) на подлежащем месте. В этом последнем значении М. отождествляется со стопой, а потому и метрическое стихосложение иначе называется стопным. В языках количественных (квантитативных), каковы древнегреческий, латинский, санскритский и др., в основании М. полагается определенная мера времени, а именно время, нужное для произнесения короткого слога (cronoV prwtoV, т. е. первоначальное основное время), продолжительность долгого слога принимается при этом за двойную или двухвременную. Краткость обозначается знаком , долгота знаком – . Так как «основное время» служило мельчайшей частью ритма и единицей ритмической меры, то по числу его называлась не только стопа (М.), но и весь стих. Таким образом, сочетание слогов долгого с кратким (– или -) составляло трехвременный М., долгого с двумя краткими (или, вместо того, с другим долгим) – четырехвременный М., долгого с тремя краткими – пятивременный М., двух долгих с двумя краткими – шестивременный М. Количество стоп, из которых составлены стихи и колена поэтического произведения, обусловливает собой ритмический род последнего (genoV ruJrcon), а именно ритмы трохаический (– ), дактилический (– ), пэонический () и ионический (– – ). Простейшая и древнейшая строфа во всех родах ритма и у всех народов есть двустишие (distichon); она содержит в себе четыре колена. По числу метров в стихе последний именуется диметром, триметром, тетраметром, пентаметром, гексаметром; к этим названиям присоединяются названия ритмических родов (напр. диметр трохаический). М. в языках квантитативных совпадает с их просодией, и долгота слогов отвечает ритмическим ударениям или иктам (ictus); при этом зачастую грамматические (иначе – прозаические) ударения или акценты не согласуются с ритмическими, и последние могут падать на неударяемые слоги. В отличие от этого греческого М. некоторые ученые (Олесницкий, Сокальский и др.) допускают понятие «вольного М.», как материальной неделимой единицы, необходимой для проявления ритма в песенной речи. Конструкция «вольного М.» разнообразна, как разнообразны свойства языков; главная цель его состоит в том, чтобы «давать такие ощутимые для слуха части, которые могли бы служить для целей ритма, т. е. сочленяться в известные группы низшего и высшего порядка, а для этого достаточно даже одного акцента или особой интонации в каждой части на каком-либо слове или слоге» (П. Сокальский, «Рус. народная музыка», стр. 238).
   А. Деревицкий.

   Метрология – собрание сведений о мерах, весе и монетах (реже – о времени), находящихся или бывших в употреблении у различных народов, о взаимной зависимости единиц мер разного рода и сравнений различных мер одного рода между собой. Установление основных мер, их изготовление и хранение и способы их сравнения с другими мерами требуют соблюдения многих научных требований, предъявляемых физикой и астрономией; успехи этих наук, в применении и к практическим надобностям промышленности и торговли могут повести мало-помалу к упрощению М., и введение десятичной или метрической системы уже во многих государствах представляет начало такого упрощения. Во всяком случае, разнообразнейшие меры, существовавшие до введения метрической системы, еще и теперь не вышли из употребления, по обычаю, который законом не запрещается. Метрологических сборников издано и издается множество. Один из наиболее распространенных в Германии называется: «Taschenbuch der Munze, Maas und Gewichtkunde, der Wechsel-, Geld– und Fondcurse u. s. w. fur Kaufleute»; (вновь обработано Эрнстом Ерусалемом, Б., 1890). Эта книга есть переработка и двадцатое издание книги Нелькенбрехера (J. C. Nelkenbrecher). Первое издание, вышедшее в 1762 г., заключало в себе описание мер в 56 различных местах, а 20-е изд. содержит в себе уже до 700 мест. Есть столько местных мер, в особенности в колониях различных государств, что верные сведения о них добываются с трудом и в наше время, и возможно что некоторые из сообщаемых в книгах сведений и до сих пор неточны. Из новейших нем. изданий по М. можно отметить краткий, но богатый сведениями Josef Aubok «Hand-Lexicon uber Munzen, Geldwerthe, Tauschmittel, Zeit, Raum– und Gewichtsmasse etc.» (Вена, 1892). В этом словаре, в алфавитном порядке, сообщены меры и древних народов. На русском языке первый, полный для своего времени, сборник мер – «Общая М.», Ф. И. Петрушевского) (удостоено Демидовской премии – 1848), – содержит современные и древние меры. Автору приходилось многие сведения собирать не из книг, а путем переписки.
   Ф. П.
   М. древних мер. У культурных народов древности существовали определенные единицы мер, хорошо изученные современными археологами. Почти все эти единицы были заимствованы от размеров человеческого тела: ширина пальца (дюйм), ширина ладони (пальма), длина ступни (фут), длина от локтя до конца среднего пальца (локоть), расстояние концов средних пальцев, обеих вытянутых рук (маховая сажень) встречаются у всех народов. Но древние не были точными наблюдателями, искусство делать хорошие измерения было им чуждо; неудивительно, поэтому, что сохранившиеся до нашего времени образцы древних мер сильно различаются друг от друга, несмотря на одинаковые наименования. Попытки же определить древние меры по размерам разных сооружений древности, сохранившихся до нашего времени и точно описанных древними, дали тоже не лучшие результаты. Хотя в древности не раз утверждались законами величины единиц мер, но строгого контроля, вероятно, не существовало, а продавцы старались пользоваться мерами уменьшенными. Поэтому-то правильнее выходят соотношения между размерами наибольших сохранившихся образцов, чем средние из измерений всех исследованных экземпляров. С другой стороны, склад общественной жизни в древности был таков, что точные меры и не требовались. По этим-то причинам величина древних мер в частях метра остается до сих пор неточно определенной. Очень полная и определенная система мер была выработана в древнем Вавилоне. Основатель сравнительной М. Бек (Bockh), указал на то, что эта система распространилась через посредство финикиян (не оставивших своей системы мер) по всему древнему миру. Вавилонский локоть, в 525 мм, по Лепсиусу и Ф. Гульчу (F. Hultsch), равен древнему локтю еврейскому, локтю персидскому, царскому египетскому локтю и находится в простом соотношении к некоторым малоупотребительным мерам Греции и Рима. В самом Вавилоне употреблялось шестидесятиричное счисление: в нем каждая единица высшего порядка была в 60 раз больше предыдущей и получала особое название. Так как возрастание величины при переходе от каждой единицы к единице высшего порядка выходит слишком велико, то между ними вставлялось по единице второго класса, составлявшей одну шестую ближайшей большей и в то же время превышавшей в десять раз ближайшую меньшую. Эта система стала нам известна благодаря геологу Лофтусу (W. К. Loftus), нашедшему в 1854 г. в Зенкере, около месторасположения древнего Вавилона, две глиняные таблицы, содержащие все линейные, квадратные и кубические меры Вавилона и Ассирии, с названиями, написанными гвоздеобразным алфавитом. Таблицы эти были разобраны И. Оппертом в «Journ. Asiatique» (1874) и Лепсиусом в «Abh. d. Berl. Acad.» (1877). Основная единица шестидесятиричной нумерации обозначается всегда одним и тем же знаком, который Смит читает gar, Опперт sа, а Делич ninda. Шестьдесят единиц называются sus, а 60 этих единиц sar; единица второго класса, 600, обозначается словом ner. Полная система единиц будет такая:
   216000 36000 3600 600 60 10 1
   (Жирным шрифтом отпечатаны единицы первого класса, а обыкновенным – второго). Основной единицей длины служил локоть. Ammat, в 525 мм по Лепсиycy и Гульчу, и только в 498 мм – по Леману, измерявшем масштаб, высеченный на статуе, недавно найденной в Телло (Telloh), в южном Вавилоне (см. «Verh. d. Phys. Gesellsch. zu Berlin in Jahre 1889», стр. 86). Весьма многие меры в Вавилоне употреблялись двойных размеров: был двойной локоть, тяжелая «мина» (единица веса) и половина ее, «легкая мина». Длина двойного локтя, 996 мм по Леману очень близка к длине простого секундного маятника в Вавилоне. Но вавилонские астрономы умели уже измерять время по истечению воды и определили длину двойной секунды: они узнали, что видимый поперечник солнца укладывается 360 раз в видимой части дуги экватора, которую солнце описывает в дни равноденствия и что, следовательно, ему надо время в 1/720 часть 12-ти часов или 2 секунды, чтобы вполне подняться из-за горизонта. От них же пошло деление суток на 24 часа, в 60 минут, по 60 секунд каждые. Поэтому Леман полагает, что за единицу длины был принят именно секундный маятник, как это было вновь предложено при выработке современной метрической системы. В таком случае и вес «тяжелой мины», от 982,4 до 985,8 гр., окажется весом куба воды в 9,95 стм., а это величина «ладони», пятой части локтя, меры длины, тоже входящей в вавилонскую систему под именем «кат». Если придавать серьезное значение этим заманчивым соображениям, о которых в действительности может быть вавилонские жрецы и не думали, и считать, поэтому, локоть, найденный в Телло, достоверной нормальной вавилонской мерой, то надо было бы все числа линейных мер, приведенных в книге Гульча (F. Hultsch: «Griechische und Romische Metrologie», 1883), уменьшить в отношении 498 к 525, т. е. помножить на 0,9485.
   В. Д.

   Метроном – прибор, в настоящем его виде устроенный Мельцелем в 1815 г. Служит для отсчитывания и отбивания желаемых промежутков времени, в пределах, примерно, от 40 до 200 ударов в минуту. Употребляется он в музыке для отбивания такта при упражнениях или для обозначения темпа, т. е. быстроты исполнения данной пьесы, а также и при некоторых физических исследованиях, когда приходится отсчитывать время на слух. Существенную часть прибора составляет маятник, стальной стержень которого значительной частью выступает над осью вращения. Колебания маятника и сопровождающие их удары поддерживаются пружинным часовым механизмом. Вдоль верхней части стержня передвигается и устанавливается, на определенном делении шкалы, грузик, от положения которого на стержне зависит время качания маятника. Числа на шкале, находящейся за стержнем, указывают числа ударов в минуту. Имеются в продаже, кроме того, рулетки, которые могут заменить собою М. Если вытянуть ленту из металлической коробки до определенного деления и, держа ее за край, заставить коробку качаться, то число качаний в минуту будет соответствовать данному делению.
   Н. Г.

   Метрополия (MhtropoliV) – главный город, из которого выделилась данная колония; относился к последней, как мать к детищу. Позднее М. назывался главный город провинции, а в Азии – вообще всякий большой город. Отсюда епископы больших городов назывались митрополитами. Покровительствуя своим колониям, М. не распространяла на них свою власть. В случаях споров М. давала третейский суд, в случае военной опасности и нужды помогала войском и другими средствами. Государственное устройство М. переходило и к колонии. Враждебные отношения между М. и колонией считались неприличными и редко встречаются в древности. Ср. Frohlich, «Ueber die Kolonien der Griechen» (Нейсе, 1834); Pfellerkorn, «Die Kolonien der Altgriechen» (Кенигсберг, 1838).

   Меттерних (Клемент Венцель, князь, герцог Порталла) – австрийский дипломат и министр (1773 – 1859), сын Франца Георга М. Молодость свою он провел в Кобленце. Под влиянием окружающей его среды – аристократии мелких рейнских государств, не имевшей никакого понятия о национальных стремлениях, – в Меттернихе развился глубокий эгоизм, соединенный с выдержкой, вежливостью и вкрадчивостью обращения. В 1788 г. М. поступил в страсбургский университет, но уже в 1790 г. отец вызвал его во Франкфурт, для присутствия, в качестве церемониймейстера, при коронации Леопольда II. Вступление его в самостоятельную жизнь совпало с возникновением французской революции, встретившей в нем сразу ожесточенного противника. М. был свидетелем восстания в Страсбурге, и виденные им сцены произвели на него глубокое впечатление. В Майнце, где он продолжал изучать право, жило множество французских эмигрантов. Общение с ними, по словам самого М., научило его «понимать ошибки старого порядка»; постоянная смена событий показала ему «нелепости и преступления, в которые вовлекаются нации, подкапывающие основы общественного строя». Посетив Англию и Голландию, М. поселился в Вене, где женился на княжне Кауниц, внучке известного государственного деятеля. На дипломатическое поприще он выступил впервые в 1798 г., в качестве представителя вестфальской коллегии на раштадтском конгрессе; затем он сопровождал графа Стадиона в его дипломатической поездке в Петербург и Берлин, в 1801 г. был назначен австр. посланником в Дрезден, в 1803 г. – в Берлин. Здесь он начал готовить новую коалицию против Франции, стараясь убедить Пруссию примкнуть к союзу Австрии, Англии и России, и в то же время поддерживая самые дружеские отношения с французским послом при берлинском дворе, Лафоре. В 1806 г. М. был послом в Париже, по личному желанию Наполеона, получившего самые лестные отзывы о нем от Лафоре. В 1807 г. М. удалось выговорить очень выгодные для Австрии уступки при заключении договора в Фонтенбло. Союз между Францией и Россией, заключенный в Тильзите, увеличил затруднительность положения венского двора. М. находил, что Австрия должна стараться вступить в союз с Францией и расстроить дружелюбные отношения между последней и Россией, чтобы отвратить раздел Турции или получить в нем свою долю. Эрфуртское свидание разрушило его надежды на прочный союз с Францией. Уже в 1808 г. М. доносил, что Наполеон намеревается вскоре напасть на Австрию и что рано или поздно Австрия должна будет прибегнуть к самообороне. В 1809 г. Австрия начала наступательные действия, но они окончились полнейшей неудачей. и Австрии пришлось купить мир ценой уступки части австрийской Польши и иллирийских провинций. С этих пор Австрия держалась политики расчета, в которой не было места каким бы то ни было национальным симпатиям. Преемником Стадиона, отождествлявшего интересы Австрии с освобождением Германии, был назначен М., который, вступив 8 октября 1809 г. в должность министра иностранных дел, оставался бессменно на этом посту в течении 38 лет. Не прошло и 4-х месяцев со времени заключения мира, как был подписан брачный трактат между дочерью имп. Франца, Mapией Луизой, и Наполеоном. Цель политики М. была достигнута: дружба между Францией и Россией прекратилась. В войне между ними как М., так и имп. Франц предпочли бы сохранить нейтралитет, потому что Австрия страдала в то время от банкротства, и правительство принуждено было понизить до пятой части ценность бумажных денег, которыми оно расплачивалось с своими чиновниками. Но Наполеон настаивал на содействии Австрии и принудил ее к заключению союзного трактата 14 марта 1812 г. Деятельного участия в войне Австрия, однако, не принимала; небольшое австрийское войско, посланное на юг России, почти не нанесло вреда русским. После бегства Наполеона из России Австрия уведомила его, что не может дольше оставаться в положении зависимого союзника, но при некоторых уступках он может по-прежнему рассчитывать на ее дружбу. После заключения перемирия (4 июня 1813 г.) М. предложил Наполеону посредничество Австрии для достижения всеобщего мира. Австрия соглашалась предоставить Наполеону всю Италию и Голландию, левый берег Рейна и протекторат над зап. Германией; она требовала только возвращения Австрии провинций, отнятых у нее после войны 1809 г., восстановления власти Пpycсии в зап. Польше и уступки Францией северо-германских областей, отнятых ею после 1801 г. Наполеон делал вид, будто взвешивает предложения Австрии, но на самом деле только выжидал, уверенный в слабости противников. В Дрездене произошло свидание М. с Наполеоном, из которого М. вынес впечатление, что мир с Францией невозможен, пока не сокрушено могущество Наполеона. Когда перемирие окончилось, Австрия вступила в войну вместе с союзниками; 9 сентября 1813 г. подписан был союзный трактат между Англией, Пруссией, Австрией и Россией. 8 октября М. заключил договор с королем баварским, а затем и с другими германскими вассалами Наполеона. Вступая с ними в союз, М. придал совершенно новый характер германской и прусской политике. Штейн и его единомышленники, руководившие наступательным движением Пруссии, надеялись создать в Германии сильную верховную власть. М. боялся даже мысли о народном движении, а к Штейну, с его идеями национального парламента и его намерением низвергнуть с престола бывших членов рейнского союза, относился почти так же враждебно, как к якобинцам 1792 г. Чувствуя глубокое отвращение ко всякому воплощению идеи германского национального единства, М. отговорил императора Франца принять предложенный ему титул германского императора. Теплицкий трактат 9 сентября постановил, что все государства рейнского союза будут пользоваться полной независимостью; этим положен был конец всяким планам объединения германской нации. На конгрессе в Шатильоне (февраль 1814 г.) М., желавший мира и обладавший громадным влиянием на решения союзных держав, предложил Наполеону самые выгодные условия мира; но требования французского уполномоченного оказались непомерными даже для миролюбивого австрийского императора, и 1 марта союзники подписали в Шомоне новый договор, которым обязывались не заключать с Наполеоном мира, пока Франция не будет введена в границы 1791 г. После падения империи М. оставался чужд интригам, последствием которых была реставрация Бурбонов. В сентября 1814 г. открылся под председательством М. венский конгресс, заново переделавший карту Европы, причем Австрии досталась львиная часть добычи. Враждебный взгляд М. на. единство Германии и Италии, восторжествовал; Ломбардия и венецианская область были присоединены к Австрии, а остальная Италия была попрежнему разделена на мелкие государства. С 1815 по 1848 г. М. является опорой европейского застоя и всеми силами старается поддержать систему абсолютизма, созданную священным союзом. Относясь с полнейшей нетерпимостью ко всяким принципам, противоречащим его собственным, М. задавался только одной мыслью: ничего не изменять в положении дел, однажды установленном. Достигнуть этого в старинных австрийских владениях было нетрудно, потому что там вообще не было стремления идти вперед; но вне Австрии, на севере и юге, были распространены идеи, которые, по мнению М., никогда не должны были появляться на свет. Против всех либеральных движений эпохи ополчился М. Он ненавидел от глубины души конституционные и национальные идеи и верил, что его миссия – поддерживать власть. Все усилия расширить основы или изменить формы правления он подводил под одну мерку, считая их порождением революционного духа. Орудием его политики послужил ряд конгрессов, в Ахене (1818 г.), Карлсбаде (1819 г.), Троппау (1820 г.), Лайбах (1820 г.), Вероне (1822 г.). В 1819 г. убийство Коцебу студентом Зандом доставило М. превосходный повод организовать крестовый поход против свободы. В Карлсбаде собран был конгресс, с участием представителей восьми германских государств; в его протоколы вписывались только заключения, заранее составленные М. Движение молодежи в Германии было подавлено; устроен был строгий надзор за прессой и университетами; в Майнце учреждена комиссия для расследования заговоров, имевших якобы целью ниспровергнуть существующий порядок и провозгласить единую германскую республику; задержано было введение конституций в тех государствах, где они не были еще введены, и извращено по возможности конституционное правление там, где оно уже существовало; множество обществ было закрыто; преследования предприняты в грандиозных размерах; в Германии водворился режим молчания и репрессий; газетам воспрещено было обсуждать германские дела, конституционные движения в Италии и Испании были подавлены силой оружия. В 1821 г. Греция восстала против турецкого владычества. Движение это было чисто национальное и религиозное, но М. отнесся к нему, как к восстанию против предержащих властей, особенно опасному для Австрии, интересы которой требуют поддержки Оттоманской империи. На веронском конгрессе М. удалось склонить на свою сторону императора Александра и удержать его от заступничества за Грецию. Вступление на престол императора Николая в 1825 г. и перемена министерства в Англии (Каннинг) изменили положение дел. 4 апреля 1826 г. заключен был союз между дворами петербургским и лондонским, к великому огорчению М. не щадившего слов для выражения своего недовольства. В 1827 г. подписан был лондонский трактат, к которому присоединилась Франция, и Греция объявлена была автономным государством. То был первый удар, нанесенный политике М. Вторым ударом была июльская революция 1830 г. М. был уверен, что своими насильственными мерами он искореняет дух недовольства и навсегда подавляет его; оказалось, однако, что оно ждет только возможности свободно высказаться. Революционное движение коснулось и Германии и вызвало сильные смуты, главным образом в южной Германии. Нa этот раз, однако, М. удалось справиться с движением и провести на сейме декрет об учреждении комиссии для надзора за политическими процессами в Германии. Около 2000 человек было предано суду. В 1883 г. в Мюнхенгреце союз между тремя восточными державами был вновь подтвержден и послано в Париж заявление о праве вмешательства их в дела остальных держав, для борьбы с революцией. В самой Австрии М. правил неограниченно. Новый император, Фердинанд I, сохранил за ним прежнюю роль первого советника и руководителя во всех делах. В 1840 г. восточный вопрос чуть было не привел к разрыву между Францией и Англией, к великому удовольствию М.; но затем, убедившись, что вытекавшая из этого разрыва война могла принять благоприятный для России оборот, он первый предложил в 1841 году свое посредничество для поддержания мира. В 1846 году испанские браки привели к недоразумениям между Англией и Францией; последняя сблизилась с венским двором, но в следующем же году между ними произошло охлаждение из-за швейцарских дел. Восшествие на папский престол Пия IX послужило в Италии сигналом для либеральных и национальных движений, вскоре перешедших в Beнгрию и Богемию. М. тщетно старался бороться с ними, когда провозглашение французской республики привело к новым осложнениям. Давно уже в австрийских областях, находившихся в непосредственном соседстве со столицей, возникло враждебное, скептическое отношение к М., с течением времени все усиливавшееся. Устарелый формализм М. и всей системы, олицетворенной в нем, делали правительство предметом всеобщих насмешек, а иногда и глубокого презрения. По мере того, как столица становилась более культурной и более развитой в умственном отношении, гнет опеки, направленной против независимости мысли, делался все более и более нестерпимым. В 1848 г. не было недостатка в военной силе, которая могла бы держать столицу в подчинении; но правительству не хватило прозорливости и энергии, чтобы выдержать первый взрыв революции, вспыхнувшей 13 марта. Одна депутация за другой требовали уступок. М., не придававший сначала серьезного значения восстанию, согласился, наконец, на некоторые реформы и вышел в соседнюю комнату, для составления указа об уничтожении цензуры. Во время его отсутствия среди депутаций, толпившихся в зале совета, раздался крик: "Долой М. "! Старик вернулся, увидел, что товарищи покинули его, и удалился, чтобы вручить императору свою отставку. Имя М. было так тесно связано с правительственной системой в Австрии, что при первом известии об его отставке волнение мигом успокоилось. С помощью оставшегося ему верным секретаря он выехал из города в ночь на 14 марта, скрывался несколько дней и затем, перебравшись через саксонскую границу, отправился в Великобританию. В 1852 г. он вернулся в Вену и занял свое прежнее высокое положение в обществе. Император часто обращался к нему за советом, но не приглашал его принять активное участие в управлении, что очень огорчало старика. Во время крымской войны он написал не мало проектов; даже при начале войны 1859 г. он все еще работал пером. Собрание писем, автобиография и пр., составленные М., изданы его семьей, под заглавием: «Denkwurdigkeiten». Издание появилось на франц. (1879), нем. (В. 1880 – 84) и английском языках. Дополнением к мемуарам М. и пояснением его деятельности могут служить переписка Генца и Кестльри, а также ряд сочинений немецких писателей: Oncken (переговоры 1813 г.), Weicker, Aegidi, Nauwerk (для эпохи 1819 г.), Gervinus («Geschichte des XIX Jahrh.») и др.
   Л.

   Мефистофель (Mophistopheles, Mephisto) – взятое из народных сказаний название дьявола или злого, всеотрицающего начала. Старые формы этого имени неустойчивы. Шекспир в «Виндзорских кумушках», говорит о Mephiostophilus, а Марло, в «Фаусте» – о Mephistophilis. Формы Mephostophilus или Mephostophiles напоминает греческое mephostophiles, «не любящий света»; форма же Меphistophiles может быть производима от латинского mephitis и греческого philos (в сложности – «любящий адский серный запах»). По толкованию проф. Slydel'я, слово М. получилось от слияния двух еврейских причастий: mephiz (разрушитель) и tophel (лжец). М. у Гёте не имеет ничего или почти ничего общего с дьяволом народных сказаний. В особенности в так называемом «первоначальном Фаусте» (Urfaust) и в «Отрывках Фауста» (Faust-Fragment) 1190 г. М. является совершенно индивидуальной личностью, которая лишь настолько удерживает черты средневекового народного дьявола, на сколько это совместно с человечески возможной индивидуальностью: М. постоянно думает о грубой действительности и с цинической иронией относится к Фаусту, с его порывами к небу и излияниями. Только в более позднем продолжении и в переработки первого юношеского очерка дерзко юмористическая личность М. сделалась метафизически глубже; только здесь он является как «ein Teil von jener Kraft, die stets das Bose will und stets das Gute schafft», как «der Geist, der stets verneint» или, говоря словами русского поэта, как «дух отрицания и сомнения», который все в мире ненавидит и презирает.

   Механика – наука о движении. Изучая движение, механика необходимо должна изучать и причины, производящие и изменяющие движения, называемые силами; силы же могут и уравновешивать друг друга, и равновесие может быть рассматриваемо как частный случай движения. Поэтому и учение о равновесии тоже составляет предмет механики, и, даже еще в весьма недавнее время, механику подразделяли на учение о равновесии, называемое статикой, и учение о движении, называемое динамикой. Надо полагать, что некоторые понятия о законах движения и равновесия были достоянием народов еще глубокой древности, потому что постройки древних индусов, ассирян и египтян требовали весьма сильных машин для поднятия на значительную высоту массивных камней, из которых они созидались, но никаких точных сведений о состоянии М. в эти отдаленный времена мы не имеем; правильный теоретические рассуждения впервые встречаются только у Архимеда, и в тех его сочинениях, которые дошли до настоящего времени, исследуются только вопросы, относящиеся к статике: теория рычага, равновесие плавающих тел, положению центра тяжести. Первые следы изучения вопросов динамики встречаются в трудах одаренного всеобъемлющим умом Леонардо да Винчи, родившегося в 1452 году, которому было уже известно возрастание скорости при падении тел. Бенедетти, умерший в 1570 году, имел уже понятие о существовании центробежной силы и о том, что оторвавшаяся от вращающегося тела часть продолжает двигаться по касательной. Открытие начала возможных перемещений (см. ниже) в применение его к выводу законов равновесия рычага, блоков и ворота принадлежит Гвидо Убальди, жившему от 1545 – 1607 г. Таким образом механика, как самостоятельная наука, начала зарождаться в Италии. Настоящим же основателем динамики по справедливости считают Галилея, который открыл: начало инерции, начало независимости движения и нашел законы падения тел. Исследования Галилея по механике изложены в его сочинениях: 1)"Discorso intorno alle cose che stanno in su l'acqua о che in quello si muovono", 2) «Dialogo intorno ai due niassimi sistemi del mondo», 3)"Discorsi e dimonstrationi matematiche intorno a due nuove scienze" и 4) «Della scienza mессаniса». При своей жизни Галилей приобрел славу более астрономическими своими открытиями, но наибольшая его заслуга состоит, как замечает Лагранж, именно в открытии законов падения тел: нужен был гений, чтобы выяснить закон явления самого обыденного и в то же время управляющего движениями миров, как это было впоследствии обнаружено Ньютоном. Гюйгенс, пополнивший многие исследования Галилея, установил точные понятия о центробежной силе и о законах колебания маятника и этим еще более подготовил путь к открытию всемирного притяжения, сделанному Ньютоном, поставившим механику на прочные основания изложением ее основных принципов. В книге Ньютона, появившейся в 1687 году под заглавием: «Philosophiae Naturalis Principia mathematica» и не имеющей себе равной по значению в истории развития точных наук, основные начала механики изложены в виде трех законов: 1. Закон инерции: каждое тело пребывает в своем состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения, если действующие на него силы не принуждают его изменить такое состояние. II. Закон величин действия: изменение движения пропорционально приложенной действующей силе и происходит по той прямой линии, по которой действует сила. III. Закон противодействий: всякому действию соответствует противодействие равное и противоположное, то есть, действия двух тел одно на другое всегда равны и направлены противоположно. Эта книга Ньютона и открытое им же, одновременно с Лейбницем, дифференциальное и интегральное исчисление дали сильный толчок дальнейшему развитию М. Яков и Даниил Бернулли, Клеро, Эйлер и многие другие ученые исследовали целый ряд механических задач первостепенной важности. Недоставало принципа, связующего динамику со статикою.
   Этот принцип найден был Даламбером и изложен в его «Traite de Dynamique», появившейся в 1743 г. Свобода движения тел и точек бывает иногда стеснена известного рода условиями, состоящими, например, в том, что точка может двигаться только по известной поверхности; такая поверхность или вообще все, что стесняет движение, называется связью. Связи оказывают некоторые сопротивления – реакции – на точку или систему точек. Начало Даламбера состоит в том, что равнодействующая всех данных сил, приложенных к каждой из точек рассматриваемой системы, разлагается на две составляющих: на потерянную силу, уравновешивающуюся благодаря реакциям связей, и на движущую силу, сообщающую точке то самое ускорение, какое бы она сообщила свободной точке, обладающей той же массою. Это начало приводит исследование движения к исследованию равновесия, потому что может быть выражено так: данные силы и считаемые в обратную сторону движущие силы должны в течение движения находиться в равновесии. Этим началом воспользовался Лагранж и в своей «Мecanique Analytique» (1788) свел решение каких бы то ни было вопросов М. на решение уравнений, устанавливаемых для всех вопросов совершенно однообразным способом и вытекающих из одной общей формулы. Лагранж создал аналитическую М. Аналитическая М. представляет собою науку о движении, приведенную к интегрированию некоторых общих уравнений и к исследованию получаемых результатов. Всякое тело представляется совокупностью материальных точек. Положение каждой точки определяется ее координатами. Лагранж выходит из начала возможных перемещений. Благодаря существованию связей, не все движения системы возможны. Элементы путей, пробегаемые точками в весьма малые промежутки времени, при каком-либо возможном движении системы через занимаемое ею положение, называются возможными перемещениями. Работою называется произведение пути, пройденного точкою, на приложение силы на этот путь. Начало возможных перемещений состоит в том, что система находится в равновесии, если сумма работ заданных сил на протяжении возможных перемещений равна нулю. Так, например: возможные перемещения концов рычага, на которые действуют параллельные силы, суть весьма малые дуги, описанные концами рычага как радиуса из точки опоры и соответствующие общему углу отклонения рычага. Эти дуги пропорциональны плечам и проходятся в противоположные стороны. Чтобы работы сил на протяжении этих дуг, служащих возможными перемещениями, в сумме давали нуль, необходимо, чтобы силы были обратно пропорциональны плечам. Этот пример представляет собою вывод законов рычага из начала возможных перемещений, Лагранж применяет это начало к потерянным силам для всякого случая движения и для всякой системы точек. Выразив, что сумма работ потерянных сил на протяжении возможных перемещении равна нулю, Лагранж получил общее уравнение движения: где dx, dy, dz суть проложения возможных перемещении на оси координат. Из этой общей формулы Лагранж выводит систему уравнений, данную им в двух формах, которые, как и общая формула, содержать в себе дифференциалы. Решение всякого механического вопроса заключается после этого в освобождении формул Лагранжа от дифференциалов, т. е. в интегрировании лагранжевых уравнений. Общий способ их интегрирования был исследован самим Лагранжем, Гaмильтoнoм, Пуассоном, Коши, Якоби, Мейером, Остроградским, Коркиным, Имшенецким и многими другими. В настоящее время в особенности замечательны в этом направлены работы Софуса-Ли и Фукса.
   Из основных законов М. или из общих уравнений Лагранжа могут быть выведены некоторые весьма общие положения, которые в прежнее время принимались за основные начала, но после Лагранжа служат более к тому, что прямо дают некоторые интегралы уравнений М. Эти положения суть: 1) начало движения центра инерции, состоящее в следующем: при движении системы материальных точек существует определяемая их конфигурацией геометрическая точка, называемая центром инерции, движение этой точки происходит так, как будто бы она была свободною точкою, в которой сосредоточена масса всей системы и к которой приложены заданные силы. Если точки тяжелые, то их центр инерции есть в то же время их общий центр тяжести. Начало движения центра инерции проявляется, напр., при разрыве летящей гранаты, осколки которой разбрасываются во все стороны, но общий их центр тяжести описывает тот самый путь, который был бы описан центром тяжести гранаты, если бы она не лопнула. 2) Закон площадей применим ко всем тем случаям, когда в каждом положении системы возможно всякое ее вращение около неподвижного начала координат О. Этот закон состоит в том, что: сумма произведений масс на проложения (на плоскости координат) площадей, описываемых радиусами-векторами точек системы, возрастает пропорционально времени. Под именем радиуса-вектора точки разумеется прямая, соединяющая ее с О. Из наблюдений над движением планет Кеплер (1571-1630) подметил существование этого закона в следующей форме: радиус-вектор, проведенный из центра солнца к центру планеты, описывает в равные промежутки времени равные между собою площади.
   Аналитическую М. теперь уже не разделяют на статику и динамику, а дают ей подразделение на кинематику, изучающую движение, не касаясь производящих его сил, и кинетику, изучающую движение в зависимости от производящих его сил. Равновесие изучается как частный случай движения. Учение о движении жидких тел называется гидродинамикой. Интегрирование общих уравнений гидродинамики представляет до сих пор непреодолимые затруднения; поэтому прибегают к косвенным способам. Наибольшими успехами гидродинамики, со времен Лагранжа являются открытие Гельмгольцем вихревых движений, выражаемых некоторыми уравнениями гидродинамики и особый искусственный способ Кирхгофа, основанный на конформном преобразовании мнимого переменного и весьма удачно обобщенный проф. Н. Е. Жуковским. Не менее важные главы аналитической М. представляют собою теория упругости и теория притяжения. До сих пор мы еще очень далеки от умения интегрировать уравнения М.; поэтому весьма часто приходится довольствоваться небольшим числом интегралов, доставляемых началами центра, инерции, живых сил и площадей. Некоторые задачи при знании только немногих интегралов, движения решены тем не менее довольно обстоятельно, в смысле получения довольно ясной картины движения. Таковы, напр. картины движения твердого тела около неподвижной точки, данные Пуансо и Дарбу. В приложении к астрономии М. получила название небесной. Исследуя уравнения небесной М., Леверье открыл, без помощи каких бы то ни было непосредственных наблюдений, только с помощью вычисления возмущений в движении Урана, планету Нептун. В приложении к физике М. носит название теоретической физики, сделавшей в последнее время огромные завоевания в области электричества, благодаря созданной Максуеллем электромагнитной теории света, представляющей непосредственное приложение Лагранжевых уравнений. В приложении к делу рук человеческих – к машинам – М. служит основанием целого цикла наук, называемого практической М. и состоящего из теории механизмов, гидравлики, теория тепловых двигателей, теории сопротивления материалов, учения о конструкции машин, стоящих в тесной связи с технологией дерева, металлов и т. д. и с учением о сельскохозяйственных машинах и орудиях. Из первоклассных сочинений по аналитической М. укажем: Lagrange, «Mecanique Analytique»; Jacobi, «Vorlesungen uber Dynamik»; Kirchhoff, «Theoretische Physik» и Thomson and Tait, «Natural Philosophy». Лучшие учебники: Бобылев, «Курс аналитической М.»; Слудский, «Курс теоретической М.»; Жуковский, «Лекции по гидродинамике»; Poisson, «Traile de Mecanique»; Collignon, «Traite de Mecanique»; Despeyrons, «Traite de Mecanique rationnelle». По практической М.: Вейсбах, "Практическая М. " (перев. Усова); Weisbach, «Lehrbuch der lngenieur und Maschinenmechanik, bearbeitet von Herrmann»; Reuleaux, «Theoretische Kinematik»; его же, «Der Konstrukteur»; Burmester, «Lehrbuch der Kinematik»; Grashof, «Theoretische Maschinealehre». По истории развития аналитической М. существует прекрасная книга: Duhring, «Kritische Geschichte der allgemeinen Principien der Mechanik».
   Н. Делоне.

   Меценат (Гай Цильний Maecenas) – римский госуд. деятель; происходил из древнего этрусского рода Цильниев (Cilnii), родился, как предполагают, между 74 и 64 гг. до Р. Хр. и по рождению принадлежал к сословию всадников. Убежденный в необходимости монархического правления в Риме и считая Октавиана наиболее соответствующим идеалу правителя, он стал, во время гражданской войны, на его сторону и часто исполнял важные его поручения. Так, он был в числе послов, которые должны были в Брундузии устроить примирение Антония с Октавианом; во время войны с Секст. Помпеем ему дважды приходилось успокаивать народное волнение в Риме; после битвы при Акциуме он разрушил замыслы молодого Лепида. По окончании войны М. жил в Риме и в отсутствие Октавиана Августа ведал государственные дела, не занимая никакой официальной должности, но будучи, вместе с Агриппой, самым влиятельным и доверенным другом и помощником Августа и принимал самое деятельное участие во всех действиях императора по устроению государства и упрочению власти. Честолюбие, зависть, недоброжелательство были ему совершенно чужды. В своих отношениях к Августу он был свободен от низкопоклонства и заискивания и высказывал с полной свободой свои взгляды, нередко совершенно противоположные планам императора. Своей близостью к Августу он пользовался для того, чтобы сдерживать страстные порывы, нередко доводившие императора до жестокости. Стали историческими переданные Дионом Кассием (Dio Cass., 54, 6) слова: «Surge tandem, carnifex!» (Да полно же тебе, мясник!), которыми М. однажды удержал Августа от подписания многих смертных приговоров. Лучшие поэты того времени находили в М. внимательного и заботливого покровителя и защитника; заслуги его перед ними являются в то же время и заслугами перед римской (латинской) поэзией. Виргилию он оказал помощь против насилий со стороны одного центуриона и хлопотал о возвращении ему отнятого у него имения, о чем поэт рассказывает в своих «Georgica». Горацию он подарил свое сабинское поместье. Поклонник основ эпикурейской философии, М. предавался наслаждениям в такой степени, какая даже римлянам того времени казалась чрезмерной. Он умер в 8 г. до Р. Хр. (746 от основания города Рима), горячо оплакиваемый друзьями и всем народом и завещав все свое имущество Августу. Из его сочинений (преимущественно о предметах естественно-исторических) уцелели только отрывки. Имя М. как поклонника изящных искусств и покровителя поэтов, сделалось нарицательным. См. монографии Мейбома (1653) и Лионa (1824); затем Weber, «Ueber den Charakter des Macenas» (в Jahns «Jahrbucher fur Philologie und Padagogik», Suppl. 9, Лиц., 1843); Frandsen, «Macenas, eine historische Untersuchung uber dessen Leben und Wilken» (Альтона, 1843); Gardthausen, «Augustus und seine Zeit» (I, Лиц.. 1891).

   Меч – оружие, приспособленное к тому, чтобы колоть или рубить; изготовляется из металла – некогда из бронзы (отливкой), позже из железа (ковкой). Вошло оно в употребление, по-видимому, сравнительно поздно. Люди имели палицы, ножи, кинжалы, топоры, молотки, копья, умели метать стрелы, дротики, пращи, бумеранги, ранее чем дошли до искусства приготовлять длинные и острые клинки мечей. Все указанные виды оружия изготовлялись первоначально из камня, кости, рога, тогда как М. мог появиться только в металлическую эпоху, и то по достижении известного искусства в обработке металлов. Некоторое подобие М. представляют разве встречающиеся иногда у дикарей плоские деревянные палицы, иногда сточенный к обоим краям и даже заостренные к концу. Между предметами древнейшей «бронзовой» эпохи на Западе М. еще нет, а есть только широкие ножи-кинжалы; среди находок медного века, предшествовавшего, как думают теперь, бронзовому, М. тоже не встречаются; нет М. и на Востоке, в Сибири, где процветала некогда оригинальная медная промышленность, изготовлявшая своеобразные цельты; ножи, кинжалы, топоры и т.д. (известные 2 – 3 медных М. из Сибири скорее напоминают большие кинжалы). Бронзовые М., находимые в Скандинавии, имели форму узкого (ивового) листа, были средней величины, прямые, обоюдоострые; ими кололи, а не рубили; рукоятка таких М. была сравнительно короткая, что подало повод к предположению о малой величине рук у изготовлявших эти М. народа. У нас в России бронзовые М. находили редко, более на зап. и юго-зап. окраине, в Финляндии, Польше, Подолии. Встречаются они иногда и на Кавказе, но в формах иного типа, сходных с ассирийскими. Уже в древнейших скифских курганах М. оказываются из железа, хотя по форме они еще отчасти напоминают бронзовые; рукоятка их обыкновенно обкладывалась медью, золотом или костью. Некоторые железные М. с обложенными бронзой рукоятями или с кольцом на верху последней, найденные на Кавказе, напоминают восточные или древнегреческие формы (из Ассирии, Микен). Древнейшие железные М., найденные в Западной Европе (Скандинавии, сев. Германии) – довольно грубой работы и похожи на косари или даже на косы. Постепенно форма и работа железных М. совершенствуется; у кельтов в Галльштадтском могильнике, в поселении La Тene, на Невшательском озере в Швейцарии, они хотя и подражают еще отчасти в своей форме бронзовым, но получают большую величину и другие отличия. Меч римлян был короткий; у германцев, рядом с коротким мечем-ножом (scramasak), употреблявшимся и для метания, были в ходу длинные (собственно кельтские) М. (spatha), с перекладиной и с конечной, треугольной или полуовальной шишкой (набалдашником) на рукоятке. Железный стержень рукоятки оправлялся в дерево, кость, рог, золото, и эта оправа украшалась еще иногда гранатами и другими камнями. В Скандинавии такие М. характеризуют собою эпоху примерно с III по VII в. до Р. Хр.; позже, с VIII по Х в., М. становятся массивнее, шире, рукоятки их солидные; они делаются только из железа; часто украшаемого серебряной насечкой. Дальнейшее развитие М. на Западе состояло в том, что перекладина рукоятки стала делаться длиннее и тоньше, а набалдашник меньше, так что М. с рукоятью стал представлять большее подобие креста. При этом клинок постепенно суживался, делался легче, а рукоятка, сравнительно с клинком, длиннее. Еще позже, в XIII в.. перекладине стали придавать изогнутую форму, выпуклую книзу, к клинку, а иногда и кверху, к рукоятке; с XV-го столетия стали приделывать кольца или овальные пластинки, которые впоследствии развились в сложные эфесы, защищавшие руку и отчасти еще сохранившиеся на новейших шпагах. В средние века и позже продолжали, впрочем, употребляться и более массивные М.. иногда даже такие, что ими можно было рубить только держа их обеими руками. В России древнейшие железные М. были, повидимому, плохого качества, и редко сохранялись в могилах. В период древних могильников и курганов, по крайней мере в средней России, М. не были, повидимому, распространены. Впрочем, в некоторых (иногда очевидно княжеских) курганах Х и последующих веков (в Петербургской, Курляндской, Смоленской, Черниговской, Орловской, Казанской губ.) были найдены большие М., с рукояткой, часто украшенной серебряной насечкой, совершенно скандинавского типа. С другой стороны, М., хранящиеся в псковском Троицком соборе и приписываемые князьям Довмонту и Гавриилу Псковскому, представляют полнейшее сходство с западноевропейскими XIII – XIV веков и, очевидно, иностранного происхождения (на одном есть даже латинская надпись). Прямые М. рано были вытеснены в России саблями. Прямые М. были известны и на Востоке, в Индии, Китае, а также в Африке, где местами, например в Абиссинии, у туарегов Сахары, они употребляются еще и теперь, в формах, напоминающих М. крестоносцев. Особый центр распространения М. составляет Малайский архипелаг, где у даяков, бугизов и др. встречаются своеобразные, прямые и кривые, часто расширяющиеся к концу формы мечей и шашек. Изогнутые М., с выпуклым или выгнутым лезвием были известны также у греков (kopis); в Индии и в других местах они были отчасти первообразами некоторых позднейших форм ятаганов и им подобных оружий. – М. обыкновенно носится в ножнах, первоначальная форма которых – кольцо, прикрепленное к поясу, браслету и т. п. У многих народов ножны состоят из одной деревянной пластины, соединенной с двумя плоскими кольцами, так что М. является замкнутым только со стороны ближайшей к телу; полные ножны появляются уже позже. М. носится различно, большей частью на поясе, на левой или правой стороне или спереди (как кинжал, например на Кавказе). Большинство народов, по-видимому, носит М. на левой стороне, но римляне, например, носили его на правой, для того, чтобы правой рукой можно было скорее его обнажить, не встречая препятствия в щите, носимого на левой руке.
   Д. А.

   Мечеть (старинно-русск. мизиит, из арабск, mizdzid, «дом молитвы») – храм или молитвенный дом у мусульман. Так называются преимущественно небольшие храмы, сделанные главным образом из дерева, украшенные не более как одним минаретом и предназначенные для обычных молитв по будням. Большие храмы, где богослужения происходят по пятницам и вообще праздничным дням, а в Турции правоверные приносят свои общественные молитвы Аллаху за падишаха, называются джами или куллийет. При каждой М. два или более минарета, с балкончиком и с полулуниями на шпицах, с которых муэзины пять раз на день призывают правоверных к молитве. По большим праздникам и в дни общественных торжеств минареты освещаются лампами, откуда и самое название (минарет – маяк или световая башня). М. строятся обыкновенно четырехугольником и имеют свинцовые крыши и купола. Снаружи они окружаются стенами, проходы через которые охраняются цепями и делаются такими низкими, что проходить можно только нагнувшись. Стены внутри М. окрашиваются в белый цвет; единственными их украшениями служат арабески и религиознонравственные изречения из Корана. Изображений нет никаких. Пол М. покрыт циновками и коврами; нет ни столов, ни скамей или какого-нибудь другого сиденья. В юго-восточной части М. устраивается кафедра для имама, а в том направлении, где лежит Мекка, находится богатоукрашенный шкаф (Кебла или Киблах), в котором хранится один или несколько коранов. При больших М. почти всегда устраиваются общественные школы (медрессе), больницы, столовые для бедных. Средства на все это доставляются пожертвованиями и доходами с земель. Первые мусульманские завоеватели – арабы и турки, – лишь только захватывали в свою власть какойнибудь город, непременно отводили место для постройки мечетей или же обращали в М. христианские храмы, выбирая из них выдающиеся величественной и красивой постройкой. В особенности много храмов обращено в М. в Константинополе, после взятия его Магометом II.

   Мечников (Илья Ильич) – зоолог и патолог, род. в 1845 г., учился во 2-й харьковской гимназии, в 1862 г. поступил на отделение естественных наук харьковского унив., где окончил курс в 1864 г. За границей (1864 – 67) работал в Гиссене, Геттингене и Мюнхене. Степень магистра зоологии («История развития Sepiola») получил в спб. унив. в 1867 г. и избран доцентом зоологии в новоросс. унив., с 1868 г. доцент в спб. унив., где получил степень доктора; с 1870 по 1882 г. был проф. в новороссийском унив., затем вышел в отставку; с 1886 г. заведовал одесской бактериологической станцией; ныне в Париже заведует отделением в Пастеровском институте. Научные труды М. относятся к области зоологии, антропологии и патологии. Значение М. в зоологии чрезвычайно велико: кроме нескольких работ анатомического и фаунистического характера («Пелагическая фауна Черного моря», «Труды 1-го съезда естествоиспытателей») он напечатал множество работ по эмбриологии беспозвоночных и вместе с А. О. Ковалевским может считаться основателем современной эмбриологии беспозвоночных. Большая часть работ его помещена в различных заграничных и русских журналах, некоторые изданы отдельно (напр. «Embryologische Studien аn Medusen», Вена, 1886). Громадное значение имели в зоологии также его исследования, относящиеся к борьбе организма животных с различными организмами, служащими причиной заразных болезней; многие особенности строения животных становятся понятными лишь с этой точки зрения; вместе с тем, деятельность фагоцитов разъясняет весьма многое в сложных явлениях превращений животных. Исследования эти были начаты М. в начале 80-х годов; в 1882 г. он напечатал «Zur Lehre uber die intracellulare Verdanung» (в «Zoologischer Auzeiger»), в 1883 г. «Untersuchungen uber die intracellulare Verdanung der Wirbellosen» (в «Arbeiten aus d. Zool. Institut Wien») и «Ueber die mesodermale Phagocyten der Wirbelthiere» («Biologisches Centralblatt»). В это время новая теория борьбы организма животных против болезнетворных организмов была уже определенно формулирована М. на одесском съезде естествоиспытателей (см. «О целебных силах организма», в протоколах съезда; сущность ее см. в статьях Белые кровяные тельца, Кровь, Гистолиз, Фагоциты). За ним последовал ряд специальных работ над борьбой организма с различными бактериями и другими болезнетворными организмами; в 1892 г. М. издал «Лекции о сравнительной патологии воспаления» (также и на франц. языке). В своих работах по общей патологии М. дал новую теорию воспаления, рассматривая его как фагоцитарную реакцию против раздражения; вместе с тем он поставил общую патологию на более широкую общебиологическую основу. Теория М. возбудила общее внимание, и вызвала оживленную полемику. Полемика эта продолжается и в настоящее время, сосредоточиваясь главным образом на пределах приложимости теории М. к решению различных вопросов патологии (надо заметить, что сам М. вовсе не считает открытый им способ борьбы организма с болезнетворными деятелями единственным возможным). Во всяком случае, как бы ни окончился спор, теория М. имела чрезвычайно важное значение в патологии, создала в ней новую эпоху. Антропологические работы М. заключаются главным образом в исследованиях над калмыками («Исследование о калмыках» – в «Трудах Геогр. Общ.», 1874, «Антропологической очерк калмыков» – в «Известиях Моск. Общ. Любит. Естествознания», 1876). Кроме специально научной деятельности, М. с успехом занимался также популяризацией и, начиная с 1866 г., напечатал ряд статей в «Натуралисте». «Вестнике Европы», «Природе», «Семье и Школе» и др., а также статью «Борьба за существование частей животного организма» (в сборнике «Помощь голодающим», 1892). Изложение теории М., кроме указанных работ М. («0 целебных силах организма», «Лекции о сравнительной патологии воспаления», «Борьба за существование частей животного организма»), см. также в ст. Книповича: «Современное положение вопроса о роли фагоцитов при борьбе организма с заразными болезнями» («Труды СПб. Общ. Естествоиспытателей», 1892).
   Н. Кн.

   Меч-рыба (Xiphias gladius L.) – рыба из сем. Xiphiidae, отряда колючечерепных рыб (Acanthopteri), отличаются верхней челюстью, вытянутой в виде длинного мечевидного отростка, достигающего приблизительно 1/3 длины тела; нижняя челюсть заостренная. Тело вытянутое, сильно сжатое с боков. Зубов нет. Кожа шероховатая, на брюхе с многими мелкими костяными пластинками. Спинной плавник впереди очень высокий; средняя часть его (как и заднепроходного плавника) с возрастом изнашивается и исчезает. Верхняя часть тела темного стального синего цвета; брюхо белое. Достигает в длину более 3 м, водится в Средиземном море и Атлантическом океане; в июне и в июле подходит к берегам; мясо употребляется в пищу. Плавает быстро и пользуется своей мечевидной челюстью как оружием, нападая также на китов. Иногда вонзает свой М. даже в стены кораблей.
   В. Ф.

   Мешхед (озн. гробница) – главный город персидской пров. Хорассан, на р. Теджене, в хорошо орошенной, плодородной местности; важнейший город в сев. вост. Персии, так как лежит в узле нескольких торговых путей. Множество караван-сараев, грандиозная главная мечеть М. – Мекка шиитов и привлекает множество паломников. От 70 до 80 тыс. жит. Ковры, шали, шелковые и др. ткани, стальные клинки, войлок. Благодаря близости и довольно удобным путям, оживленная торговля с нашим Закаспийским краем: на мешхедских базарах много русских изделий.

   Мигрень (migraine) – соответствует латинскому hemicrania и обозначает половинную головную боль, составляющую главный симптом этой болезни. Эта боль появляется в виде припадков, повторяющихся через различные промежутки времени – раз в месяц или реже, иногда и чаще. В промежуточное время больные во многих случаях совершенно свободны от всяких расстройств, но часто они обнаруживают другие болезненные явления со стороны нервной системы, тем более, что М. вообще преимущественно свойственна людям с невропатической конституцией или с наследственным предрасположением к нервным болезням. У женщин она встречается чаще, чем у мужчин, и во многих случаях припадки у них совпадают с месячными. Продолжительность отдельных припадков М. различна и колеблется между несколькими часами и сутками, редко больше или меньше. Припадок не исчерпывается, однако, головной болью. Обыкновенно уже заранее, накануне, больные испытывают общее недомогание, потерю аппетита, тяжесть головы, субъективные расстройства зрения. Затем. во время самого припадка, кроме головной боли, наблюдается общая слабость, светобоязнь, тошнота и рвота, выступление холодного пота, сужение поля зрения, иногда сильная бледность лица, иногда, напротив, прилив крови к голове. Вообще головная боль при М. сопровождается целым рядом так наз. сосудодвигательных явлений, обусловливаемых нарушением иннервации шейного симпатического нерва. В одном ряду случаев это нарушение имеет характер болезненного возбуждения этого нерва, в других наоборот – паралича его. Сами припадки, как они ни тяжелы для больного, совершенно безопасны и всегда проходят без последствий. Но склонность к повторению их при М. весьма упорна, и в этом смысле болезнь принадлежит к хроническим, крайне затяжным страданиям. Во многих случаях приступы становятся слабее и короче и, наконец, исчезают с наступлением старости, у женщин – нередко с прекращением месячных. Происхождение и внутренний механизм болезни еще не вполне выяснены. По-видимому, в ней играют большую роль аномалии обмена веществ. Оценка болезни в каждом отдельном случае и лечение ее требуют помощи сведущего врача. В лечении нужно различать борьбу с отдельным приступом и с болезнью вообще. Для обеих целей, кроме внутренних лекарств, приходится прибегать к электричеству, водолечению и регулированию диеты.
   И. Р.

   Мидас (MidaV) – имя многих фригийских царей. Первый М. был сын Гордия и Кибелы, культ которой был очень развит в Пессинунте. С именем его связаны рассказы о роковом даре, в силу которого все, к чему он прикасался, обращалось в золото, и об ослиных ушах, которыми наделил его Аполлон, разгневанный тем, что при состязании его с Паном (или Марсием) М. отдал последнему предпочтение перед богом.

   Миддендорф (Александр Федорович) – изв. русский естествоиспытатель, сын лифляндского помещика (1815 – 94). Род. в Петербурге, учился в 3-й гимн. и педагогическом ин-те., в 1832 г. поступил в дерптский (ныне юрьевский) унив. и в 1837 г. после защиты диссертации «Quaedam de bronchorum polypis, morbi casu observato Illustratа»(Дерит, 1837) получил степень доктора медицины. Посетил затем унив. Берлина, Эрлангена, Вены и Бреславля. В 1839 г. был назначен адъюнктом при кафедре зоологии в университете св. Владимира, в 1840 г. участвовал в экспедиции Бэра в Лапландию и собрал материал по орнитологии и малакологии, а также по геологии Лапландии; в 1841 г. утвержден экстраординарным проф. но в 1843 – 44 гг. совершил, по поручению академии наук, путешествие в Сибирь. По возвращении принялся за разработку собранных коллекций, в 1850 г. избран ординарн. академиком, в 1855 г. непременным секретарем академии. Расстроенное, вследствие сибирской экспедиции, здоровье заставило М. в 1857 г. поселиться в своем имении в Лифляндии. М. принимал деятельное участие в трудах Имп. вольн. эконом. общ. и состоял его президентом с 1859 по 1860 г., когда, по болезни, был вынужден отказаться от этого звания. М. принимал также участие в деятельности географического общества и был одно время его вице-президентом. В 1867 г. М. сопровождал в путешествии по России вел. князя Алексея Александровича, в 1869 г. Владимира Александровича, в 1870 г. Алексея Александровича в путешествии по Белому морю и на Новую Землю, при чем произвел важные наблюдения относительно Гольфстрима к В. от Нордкапа. Миддендорфу принадлежит ряд ценных исследований по русской фауне современной и ископаемой, по географии, особенно физической; сюда относятся между прочим его исследования: «Der Golfstrom Ostwarts vom Nordkap» в Peterman's «Geographische Mittheilungen» (1871, № 1), также в «Бюллетенях», т. XV и «Зап. Акд. Наук» (т. XIX, книга 1). Главные труды М., кроме упомянутых исследований над Гольфстримом, следующие: «Bericht uber die ornithologischen Elgebnisse der naturhist. Reisen in Lappland wahrend d. Sommers 1840» (Baer und Helmersen, «Beitrage z. Kenntniss des Russischen Reiches», Bd. VIII), «Reise in den aussersten Norden und Osten Sibiriens wabrend d. J. 1843 – 44» («Mem. de l'Ac. d. Sciences», 1847; из исследований, вошедших в состав этого труда М. принадлежали отделы: том 1: «Ein leitung», «Geothermie», «Fossile Holzer»; «Fossile Fische», «Beschreibung des Horizontal bohrs»; том II: «Mollusken», «Wirbelthiere»; том VI «Einletung», «Geographie und Hydrographie», «Orographie und Geognosie», «Klima», «Gewachse», «DieThierweIt») и этот же труд па русском языке «Путешествие на Север и Восток Сибири» (2 ч., СПб., 1860 – 69), «Die Baraba» («Mem. de l'Acad. Imp. des Sciences de St. Pel.» 1870) и на русском яз. (прилож. к XIX т. «Запис. Акд. Наук», 1871); «Einblicke in das Ferghana Tbal» («Mem. de l'Acad. etc.», VII serie т. XXIX, № l, 1881).
   Н. КН.
   М. занимался сельским хозяйством, принимал большое участие в устройстве сельскохозяйственных выставок; преимущественно же он интересовался заменой в Прибалтийском крае местного маломолочного скота породой наиболее выгодной и лучше оплачивающей корм. Из многих изученных им практически, пород европейского скота М. остановился на породе гомитинской и на скрещивании ее с местным скотом. Чтобы поставить дело на твердую почву, по инициативе М. лифляндские хозяева завели в последние годы студбук, в которую вписываются животные, по приговору особой браковочной комиссии; в книгу эту до сих пор включено около 1000 штук; думают, что их студбук и положит основание породе, которую им желательно образовать с однообразием по внешности и с постоянством в передаче внешних и внутренних качеств. Министерство государственн. имуществ поставило М. во главе особой экспедиции (1883), задачей которой было исследовать современное состояние скотоводства в России. М., разделив занятия между пятью молодыми зоотехниками, начал исследование с северной окраины России, с Пермской губ., приближаясь постепенно к центральной полосе. Благодаря этой работе русские хозяева получили впервые два атласа фотографических снимков русских пород, преимущественно северных губерний, и два больших выпусков описаний. К сожалению, М. на второй год по открытию экспедиции тяжко заболел и не мог более продолжать своей полезной деятельности. Из практической деятельности М. по части сельского хозяйства можно указать еще на то, что он, кроме благоустройства двух своих обширных имений близ Юрьева и Пернова, много лет состоял во главе обширного хозяйства в известной Карловке Полтавской губ., принадлежавшем вел. кн. Елене Павловне. Не менее известен М. как ипполог, почему еще в 50 х гг. ему было поручено ближе познакомить с иппологией как кавалеристов, так и артиллеристов. Он принимал участие в устройстве наших государственных конных заводов. В «Журнале Коннозаводства» Миддендорфу принадлежат статьи по иппологии: «По вопросу об определении чистопородности орловской лошади» (1865), «О подборе производителей» (1806) и мн. др.
   А. Советов.

   Мидия – зап. часть Ирана, к В. от Загра и к С. от Сузианы. До Каспийского моря М. не достигала, будучи отделена от него племенами кадусеев, амардов и др. Страна делилась на собственную или Великую М. (теперь Иракаджеми) и Атропатену (Азербайджан). Жители, арийцы, распадались, по Геродоту, на 6 племен. Страна гористая и холодная, но богата плодородными долинами; славилась лошадьми, солью и смарагдами. Главная р. Амард (Сефидруд). Источники сведений о М. – летописи ассирийских и надписи вавилонских царей (Набонида), Библия и классики, особенно Геродот, Бероз, Страбон и Ктесия. Если исключить основанное на недоразумении известие Бероза о покорении Мидией Вавилона в III тысячелетии до Р. Хр. и основании там мидийской династии, то первые достоверные известия о Мидии относятся к IX в. до Р. Хр. Ассирийский царь Рамманнирари III упоминает в своих надписях, в числе покоренных народов, Мадаи. Полудикие горцы и номады впервые пришли тогда в соприкосновение с культурным миром; царствование Рамманнирари и его матери (?), вавилонской царевны Саммурамат, навсегда оставило следы в их воспоминаниях; оно было окружено ореолом чудесных легенд, и Саммурамат превратилась в основательницу царства и культуры Семирамиду, рассказы о которой Ктесия, очевидно, заимствовал из мидийских источников. Тиглатпалассар III (745 – 727) говорит о получении им дани с мидийских князей «до горы Бикни» (вероятно – Демавенда), восточного предела его царства, Затем из 4-й кн. Царств (17, 6) мы узнаем, что в горах М. были поселены Салманассаром израильские пленники. Чтобы удерживать М. в повиновении, Саргон (722 – 704) выстроил крепость Карг-Саргон. Но ассирийским царям было вообще трудно справляться с М. «Отдаленные» – постоянный эпитет мидян в ассирийских летописях, не смотря на то, что они жили почти рядом с Ассирией и гораздо ближе Палестины и Египта; это объясняется недоступностью горной страны. Храбрость жителей стяжала им эпитет «могучие»; вообще ассирийцы, кажется, видели в них опасного соперника. Уже Саргону пришлось не раз усмирять восстания в М.; походы туда продолжались и при Синахерибе и Ассаргаддоне. При последнем ассирийское владычество сделало, кажется, новые успехи; к нему являлись мидийские князя и просили его защиты против враждебных единоплеменников; это дало повод к вмешательству Ассирии во внутренние дела М. Ассурбанипале в начале царствования упоминает о подавлении восстания мидийских вождей, но во время всеобщего восстания и войны с Шамашшумукином М. удалось, кажется, освободиться; по крайней мере, о ней больше не слышно в ассирийсиких источниках. История самостоятельного мидийского государства изложена у Геродота, по-видимому, довольно близко к истине. Объединение разрозненных племен и деревень приписывается Дейоку, равно как и основание Экбатаны и введение парской власти (в начале VII в.). Это обуславливалось, вероятно, необходимостью организованного отпора ассирийским завоеваниям. По Геродоту, царство существовало 160 лет, при 4 царях; Ктесия же приводить их 10. При преемнике Дейока, Фраорте (Фравартис), М. вступила на путь завоеваний: была покорена Персия и даже осаждена Ниневия, но на этот раз неудачно, и Фраорт погиб. Преемник его Киаксар (Хувахшатара, 634 – 585) был наиболее могущественным и популярным мидийским царем; при нем М. была первой страной Азии. Он упорядочил войско и опять пошел на Ниневию, но и на этот раз она была спасена, благодаря нашествию скифов из нынешней южной России, через вост. часть Кавказа; они завладели М. и Киаксар отделался от них лишь через 28 лет, перебив на пиру их вождей. Теперь, наконец, пала Ниневия, под ударами мидян и их союзников халдеев, царь которых, Набопалассар, женил своего сына Навуходоносора на дочери Шаксара. Победители поделили наследство: Ю. достался халдеям, С. с Ассирией, Арменией, Киликией и Каппадокией до р. Галис – мидянам. Вся эта область с этих пор стала называться М. в широком смысле; Ксенофонт уже не помнит об ассирийцах и все развалины древних городов приписывает мидянам, которые, по его мнению; были первоначальными обитателями страны. Желание распространить владычество свое за Галис вовлекло Kиакcapa в войну с Адлиатом лидийским; она длилась пять лет, до 585 г. и окончилась миром, при посредничестве Сиеннесия киликийского и Навуходоносора. В том же году умер Kиаксаром и на престол вступил Aстиаг. О нем долго ничего не было известно, кроме печальной судьбы его: при нем мидийское царство заменено персидским, в лице Кира. Клинообразные надписи Набонида пролили новый свет на это событие. Если полагаться на точность выражений надписей, то с Шаксаром кончилась национальная династия и снова водворилось господство скифов. Но оно длилось недолго; надпись продолжает: «Мардук сказал мне: Умманманда (царь скифов) и цари, его союзники, не существуют больше: в 3-й год боги положили им конец. Кир, царь Ансана, его незначительный вассал, рассыпал со своими малочисленными войсками полчища Умманманды». По известию Вавилонской клинообразной хроники, против Acтиага восстали приближенные люди и выдали его Киру, который явился в Экбатану и взял оттуда богатую добычу (550 г.). Во время всеобщего восстания провинций против Дария, в Мидии также явился претендент, некто Фраорт, назвавшийся потомком Kиакcapa и привлекший на свою сторону парфян и гирканов. После неудачных попыток царских полководцев, Дарий сам разбил его при Кудуре (Кирманшах), а после Новой битвы, у Раг, он был взят в плен и казнен. При Дарии М. вошла в состав 2-й персидской сатрапии, платившей 500 талантов. Здесь, на пути из Вавилона к Каспийским воротам, паслось 50000 царских коней. Персы заимствовали от мидян многие элементы культуры, так что впоследствии трудно было различить, что принадлежит собственно им. Страбон считает персидскую одежду мидийской, так как тюрбаны, войлочные шляпы, хитоны с рукавами и обувь годились скорее для холодного горного севера. Александр Вел. отдал М. Пармениону; после его смерти здесь водворился Пифон. Экбатана продолжала быть летней столицей. Сделавшись, затем, частью монархии Селевкидов, М. в 152 г. отнята у ее парфянами, хотя Атропатена, удачно противившаяся македонскому завоеванию, и при парфянах была почти независима. В последний раз М. играла самостоятельную роль в конце 1 в. до Р. Хр. : Антоний воевал с эфемерным царем М., Артавасдом. Римлянам принадлежала только Атропатена, которая и носила у них имя М.; остальная часть оставалась во власти парфян. С этих пор имя Мидия существует только как географический термин (ново персид. Мai?) О мидийской культуре нам очень мало известно, так как до сих пор не производилось в М. систематических раскопок. Несомненна ее тесная связь с ассиро-вавилонской; Геродотово описание Экбатаны указывает на развитие астрологии и поклонения светилам, но вообще о религии М. мы ничего не знаем, если не считать признаваемой многими учеными связи между одним из мидийск. племен, магами, и коллегией жрецов этого имени – связи, делающей из М. родину магии. Страбон говорит о распространенном в М. многоженстве. М. пользовалась в древности большой славой; имя ее пережило ее политическое существование и у греков часто отождествлялось с именем Персии. При Селевкидах началась эллинизация М. Раги переименованы в Еврон; выстроены Лаодикея, Анамея, Ираклея. Парфяне переименовали Раги в Арсакий. Ср. Spiegel, «Eranische Alterthumskunde» (Лпц., 1873); Noldeke, «Aufsatze zur Persischen Geschichte» (Лпц., 1887); Justi, «Geschichte des alten Persiens» (сб. Онкена); Lenormant, «Sur la monarchie des Medes» (1871); Delattre, «Le peuple et l'empire des Medes» (Брюссель, 1883); Winckler, «Zur medischen und altpersisehen Geschichte»(«Untersuchungen», ' 1889); его же, «Die Meder und d. Fall Ninives» («Forschungen», 1894); Robion, «L'etat religieux de la Grece et d'Orient au Siecle d'Alexandre. II. Les regions Syro-Babylonennoes et l'Eran» (П., 1895).
   Б. Т.

   Микадо (собств. «высокие ворота») – древнейший, теперь уже неупотребительный титул для обозначения светского верховного повелителя Японии, в настоящее время называемого императором.

   Микены (Muchnai) – древний город в Арголиде, по преданию построенный Персеем, местопребывание потомков Даная и переселившихся из Элиды амифаонидов, потом и пелопидов, при которых сильно возвысился соседний Аргос, подчинивший себе и М. По возвращении гераклидов город стал приходить в упадок и в эпоху персидских войн окончательно погиб в борьбе с аргосцами. Жители переселились в Клеоны, в Керинию, в Ахайе и к царю Александру Македонскому. По словам Страбона, в его время не оставалось следов от города, но Павсаний описывает значительные остатки циклопической стены со Львиными Воротами; подземные сокровищницы Атрея и сыновей его, могилы Атрея и Агамемнона.

   Миклухо-Маклай (Николай Николаевич) – известный путешественник, (1847 – 87), воспитывался во 2-й СПб. гимназии, затем в университет; продолжать образование он отправился за границу, где были напечатаны и первые его зоологические работы. В 1866 г. М. М. совершил поездку на Мадеру, Канapскиe о-ва и в Марокко, а в 1869 г. посетил берега Красного моря и Малой Азии, занимаясь главным образом изучением низших морских животных, губок, полипов и т. д. Вернувшись в Россию, он задумал отправиться на почти неизвестную еще тогда Новую Гвинею и, при содействии Имп. Русск. Географического Общества, поехать туда получил возможность на корвете «Витязь», зашедшем в 1871 г. специально для этой цели в бухту Астролябии на Новой Гвинеи. Здесь М. высадился с одним слугой, шведом, и другом полинезийцем; матросы выстроили ему небольшой домик. Соседние папуасы сначала убежали в испуге, но потом, понемногу, освоились с неизвестным пришельцем, прозванным ими «человеком с луны». Через год, в 1872 г., в бухту зашел клипер «Изумруд» и увез смелого путешественника, больного лихорадкой, на о-в Яву; отсюда М. направился на юго-западный берег Новой Гвинеи, принадлежащий Голландии, и здесь чуть не был убит туземцами. После этого он поехал на о-в Амбоин и через Тернате, Менадо, Горонтало и Макассар на Яву, где жил до 1875 г., а за тем посетил полуо-в Малакку. В 1876 г. он снова отправился к своим знакомцам папуасам, на Маклаев берег Новой Гвинеи привез им скота и орудия, и прожил там до 1878 г., совершая экскурсии, занимаясь лечением туземцев и собирая антропологическую и этнографическую коллекции. В 1878 г. вернулся в Сингапур, потом переехал р. Сидней и занялся, между прочим, устройством биологической станции в Ватсон-бае. В течение 1879 г. он посетил Новую Каледонию, о-ва Лояльти, Ново-Гебридские, Адмиралтейства, Соломоновы, а также некоторые о-ва Микронезии, убедился в широком распространении захвата там людей для продажи в рабство (под видом законтрактованных кули) и, по возвращении в Австралию, стал сильно ратовать против этого зла. В 1882 г. М. Маклай приехал в Петербург и посетил также Москву. Средства для его многолетнего пребывания в тропических странах доставляло ему, главным образом, Имп. Рус. Географическое Общество, отчасти также берлинское общество антропологии и этнологии (Вирхов). В 1883 г. он вернулся в Сидней посетил в третий раз берег Маклая и, узнав о намерении Германии занять эту часть Новой Гвинеи, стал пропагандировать (сперва письменно, а потом и лично) идею о занятии этого берега Poccией, – но безуспешно. В 1883 г. М. Маклай женился на дочери сэра Дж. Робертсона, бывшего первого министра Нового Южного Валлиса. С мая 1886 по март 1887 г. он прожил в СПб., а летом 1887 г. привез туда из Сиднея свою семью. По ходатайству географического Общества, ему была выдана значительная сумма для расплаты в Австралии с долгами. В Петербурге М. стал готовить описание своих путешествий, издание коего покойный Государь Император Александр III соизволил принять на свой счет, но расстроенное здоровье скоро изменило путешественнику и он скончался в том же году. По ходатайству Географического Общества, вдове его была назначена пенсия в 600 р. Труды М. напечатаны в «Известиях» Имп. Русск. Географ. Общества, в «Verhandlungen der Berliner Gesellschaft der Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte» и в батавских и австрийских журналах. В Батавии был напечатан наиболее подробный его очерк типа папуасов, в «Протоколах» берлинского общества – не сколько интересных заметок об австралийцах и некоторых малайских племенах, в «Известиях» и других русских журналах – очерки о-вов Адмиралтейства и некот. других. С Новой Гвинеи им была вывезена богатая коллекция антропологич. и этнографических предметов, переданная им географическому обществу, а последним в Имп. Академию наук. Затем после него осталось еще много рисунков и ряд записных книжек, но составление по ним описания путешествия до сих пор не было признано возможным.
   Д. А.
   Литература. Всего напечатано 76 его работ. Часть их зоологического содержания, таковы первые научные работы М.: Beitrage z. Kenntniss der Spongien" («Jenaische Zeitschrift», т. IV), «Beitrag zur vergleich. Neurologie d. Wirbelthiere» (Лпц. 1870), «Ueber einige Schwamme des nordl. Stillen Oceans und des Eismeeres etc.» («Mem. de l'Ac. d. Sciences Petersb.», VII сер., т. XV), «Исследования над морскими губками и над пресноводной губкой Байкала» (1870) и ряд работ в «Proceedings of the Linnean Society of New South Wales».

   Микориза (Mycorhiza) – термин, предложенный Франком, для обозначения корней, тесно сросшихся с грибом в один орган – грибо-корень (muchu – гриб, riza – корень). Такие корни встречаются у многих наших деревьев – у дуба, бука, граба, орешника, ив, тополей, многих хвойных и др. Молодые корни этих растений сплошь оплетаются тоненькими гифами гриба; по мере нарастания корня нарастает и окутывающий его грибной чехол. Различают экто– и эндотрофические М. Первые (встречающиеся у вышеназванных растений, вообще – у различных Cupuliferae, Salicaceae, Coniferae) характеризуются тем, что гриб покрывает сплошь корень и даже заходит внутрь его, пробираясь между клетками кожицы, но не проникая внутрь самих клеток. От поверхности М. обыкновенно отходят в разные стороны отроги, состоящие из пучков гиф и отдельные ниточки – гифы; те и другие пробираются далеко в окружающую почву. От обыкновенных корней М. отличаются уже на вид: они короче, толще и сильнее ветвятся; но особенно замечательно, что у них не бывает корневых волосков. Поглощение из почвы воды и растворенных в ней питательных веществ совершается исключительно посредством гриба М. и опыты Франка показали, что в предварительно стерилизованной почве (в которой гриб убит) бук плохо развивается и более или менее скоро погибает. Хотя М. обыкновенно рассматривают как случай так наз. мутуалистического симбиоза (взаимнополезного сожития) гриба с высшим растением, но с достоверностью неизвестно, чем последнее отплачивает грибу за его важные услуги. Относительно природы гриба М. установлено, что мицелии различных лесных грибов (сыроежек, мухомора, трюфеля настоящего и оленьего и др.) могут соединиться с корнями в М. В случаях эндотрофических М. (у брусники, черники, клюквы и других; вообще у различных Ericaceae, Empetraceae и Epacridaceae), гриб проникает внутрь клеток кожицы и там образует плотные клубочки гиф. Корневых волосков и здесь не бывает; их заменяют нитевидные гифы, тянущиеся от клубочков в окружающую почву. У некоторых орхидных гриб не довольствуется кожицей и проникает глубже, до первичной коры корня. Любопытно, что у орхидеи Corallorbiza, не имеющей корня, гриб поселяется в периферических тканях подземного корневища. У этой и у других безхлорофильных орхидей, а также у безхлорофильной вертляницы Monotropa Hypopilys (с эктотрофическ. М.) М. весьма развиты. Полагают, что этим растениям их М. доставляют из почвы не только воду и минеральные соединения, но также и необходимые органические вещества. Ср. A. Frank, «Lehrbuch der Botanik» (1 й т., 1892).
   Г. Н.

   Микрокосм – в представлении натурфилософов XVI в., особ. Парацельса, человеческий организм как «небольшой мир», в отличие от макрокосма – большого мирового организма, т. е. всей вселенной; между обоими мирами предполагалась таинственная связь и подобие во всех частностях, что привело к вере в силу и влияние светил.

   Микрофон – прибор для передачи слабых звуков. Изобретен в 1878 г. Юзом (Hughes). Раньше, впрочем, подобный прибор был устроен Робертом Людтге (Ludtge) в Берлине в январе того же года под названием универсального телефона. М. собственно употребляется как передатчик звука в соединении с телефоном, как приемником. Его существенное отличие от телефона состоит в том, что звуковые колебания не вызывают в нем индукционных токов, а только изменяют периодически гальваническое сопротивление, а следовательно и силу тока, пропускаемого через прибор (подобные исследования над соприкасающимися телами производил еще Du Moncel в 1856 г.). При нем, значит, требуется особая гальваническая батарея. Устройство М. весьма простое. M. Юза, напр., состоит из угольной палочки с заостренными концами, поддерживаемой в вертикальном положении двумя угольными же чашечками, прикрепленными к вертикальной дощечке. Звук, вызывающий колебания резонансовой доски, вместе с тем приводит в колебание и уголек, через который пропускается гальванический ток от элемента или батареи; этот переменный ток проходит также и через телефон и заставляет его звучать. Прибор может быть сделан настолько чувствительным, что в телефоне будут слышаться отчетливо самые слабые звуки, как напр. шум, производимый мухой, когда она ходит по доске. Карманные часы вызывают уже звук значительной силы. М. может также передавать и речь. Но для этой цели его устраивают иначе. Для примера рассмотрим устройство микрофонного передатчика Блэка (Blake). Раструб, перед которым говорят, находится перед тонкой металлической пластинкой, воспринимающей звуковые колебания. За этою пластинкой находятся, во-первых, платиновое острие, поддерживаемое тонкой пружинкой, а вовторых, – угольная плиточка, укрепленная на пружине; обе пружины уединены между собою столбиком из слоновой кости. Помощью рычага с винтом можно регулировать прибор так, чтобы острие нажимало уголь и пластинку с надлежащею силою. Гальванический ток проходит через острие и уголь, взаимное надавливание которых испытывает изменения при колебаниях пластинки, вследствие чего находящийся в этой цепи телефон воспроизводит передаваемый звук. Для передачи звука на большие расстояния пользуются не первичным, а индукционным током (Edisson).
   Первичный ток от батареи В проходит через М. М и через толстую проволоку внутренней катушки небольшого индукционного аппарата J. При действии М. переменный ток первичной цепи вызывает индукционный ток в тонкой проволоке внешней спирали J, один конец которой прямо сообщается с землею, а другой конец соединен с линией, посылающей ток на вторую станцию к телефону, а оттуда в землю. Каждому усилению тока первичной цепи соответствует обратный индукционный ток вторичной цепи; при каждом ослаблении первичного тока получается прямой индукционный ток. Выгода такого приспособления заключается, во-первых, в том, что М., действуя в цепи малого сопротивления, вызывает в ней сравнительно большие изменения силы тока, а следовательно, производит также и значительные индукционные токи во вторичной цепи; во-вторых, в том, что индукционные токи, вследствие их большой электродвижущей силы, более способны преодолевать большие сопротивления. Таким образом можно передавать речь на сотни километров. Линия Нью-Йорк – Чикаго имеет длину в 1500 км. Самая длинная линия в Европе (Лондон – Париж – Марсель) – в 1250 км. Кроме описанных здесь М. Юза и Блэка имеется и много других (Адера, Эдисона, Вредена и т. д.), отличающихся между собою не существенно, а только или своим видом, или некоторыми особенностями устройства. Подробнее см., между прочим, Жерар, «Курс электричества».
   Н. Гезехус.

   Микседема (myxoedema, от muva – слизь и oiohma – отек), слизистый отек – название болезни, один из главных симптомов которой заключается в своеобразном отечном состоянии кожных покровов. Этот отек обусловливается отложением слизистой ткани в коже и подкожной клетчатке. Лицо, благодаря такому отеку, приобретает сходство с кретинизмом. Кроме этого наружного признака, М. свойственны еще другие существенные явления – общая слабость, упадок питания, изменения в психической сфере и проч. Болезнь развивается весьма медленно, исподволь, тянется годы и не угрожает сама по себе жизни. Она сделалась известной врачам лишь лет 20 тому назад и наблюдается весьма редко. Но она в последнее время привлекла к себе внимание многих исследователей преимущественно в виду представляемого ею теоретического интереса, Дело в том, что, по-видимому, развитие симптомов, свойственных М., стоит в связи с нарушением отправлений щитовидной железы (glandula thyreoidea) и потому изучение М. тесно связано с разъяснением функций этого во многих отношениях еще загадочного органа. Между прочим, поранение щитовидной железой или впрыскивание добываемых из ее препаратов составляет отличное лечебное средство против М. – Литература М. разбросана в специальных медицинских журналах, преимущественно английских и немецких, начиная с 1873 г.
   П. Розенбах.

   Милан (итал. Milano, лат. Mediolanum нем. Mailand) – г. в итал. области Ломбардии, на высоте 123 м. н. ур. м., в плодоносной долине, по берегам рч. Олона (впадающей одним устьем в Ламбро, другим непосредственно в По) и на трех каналах, соединяющих его с Аддой и Тичино. Здоровый климат, хотя зимой бывает очень холодно, а летом – жарко; 18 дней снежных. Число жителей М. возросло со 134000 в 1800 г. и 261000 в 1861 г. до 426500 (1893), из которых 2/3 живут в старом городе, в пределах городской стены, а около 1/3 – в предместьях, расположенных за стеной и в 1873 г. включенных в состав города. Узкие, кривые улицы; только более новые предместья выстроены по правильному плану. Из 14 ворот особенно замечательна арка Мира (del Расе, Sempione) в честь Наполеона, из белого мрамора, по образцу римских триумфальных арок, с многочисленными скульптурными украшениями; хороши также Порта Венеция и Порта Тичинезе. В М. издавна процветали науки, литература и искусства; он был родиной или местом жительства многих замечательных художников, скульпторов, поэтов и ученых; в нем провел значительную часть своей жизни (1487 – 1499) Леонардо да Винчи, под влиянием которого в М. развилась так называемая миланская или ломбардская школа живописи, представителями которой были Луини, Болтрафио, Гауденцио, Феррари, Оджионо; в М. жил знаменитый криминалист Беккариа, в новейшее время – Монти и Манцони. М. весьма богат разнообразными произведениями искусств, а также древностями; из его архитектурных памятников особенной славой пользуется громадный кафедральный собор, вмещающий до 40000 чел., после церкви св. Петра в Риме и севильского собора – самая большая церковь в мире; начатый при Галеаццо Висконти в 1386 г., он окончен в 1805 г. при Наполеоне I. Он выстроен в готическом стиле, чистота которого, впрочем, нарушается окнами и дверями переднего фасада, исполненными в романском стиле; значительная часть его сложена из больших кусков белого мрамора: снаружи он украшен 2 тыс. статуй. Гораздо древнее црк. св. Амвросия, построенная им самим в IV в. из развалин храма Бахуса, но перестроенная в XII в.: в ней короновались лангобардские короли и германские императоры знаменитой железной короной, поныне хранящейся в Монце (близ М.). К числу древних церквей принадлежат также храмы св. Лоренцо (построена в XVI в.), св. Маврикия (XVI в.) и Санта Mapия делла Грациа, XV в., с огромным куполом и «Тайной Вечерей» – фреской Леонардо да Винчи. Много древних светских зданий и великолепных новых дворцов; замечательным образцом древности служит античный портик, состоящий из 16 коринфских колонн и находящийся рядом с церковью св. Лоренцо. Из дворцов замечательна Брера, выстроенная в XV в., прежде – иезуитская коллегия, ныне – Palazzo di scienze, lettere ed arti; здесь помещаются публичная библиотека, музей (замечательная коллекция монет), обсерватоpия, картинная и скульптурная галереи. Знаменитая амвросианская библиотека, основанная в XVII в. кардиналом Федериго Борромео, с 160000 тт. Прекрасный сад Giardini publici, с зоологическим садом); кладбище (Саmро Santo), с прекрасными мраморными памятниками. Галерея (пассаж) Виктора Эммануила на Соборной площади; королевский дворец, выстроенный на месте прежнего замка Висконти. Памятники павшим при Ментане, Кавуру, Манцони, Леонардо да Винчи. Всего более М. привлекает иностранцев своими художественными коллекциями (самая замечательная из них – картинная галерея в Брере, с картинами Леонардо да Винчи, Рафаэля, Луини и других художников, преимущественно ломбардской и венецианской школы) и своими театрами (12; главный – della Scala). Милан – важный торговый и промышленный город, центр ломбардской торговли шелком сырцом; торговля хлопчатобумажными тканями, рисом, зерновым хлебом и сыром; средоточие внутренней торговли и банковского дела во всей Италии. В М. выделываются бархат, ленты, шелковые ткани, позументы, золотые, серебряные и бронзовые вещи, бумага, фарфор, фаянс. Типографии, книжная торговля. Многие мануфактуры вне города имеют в М. склады. Конки, телефоны, электрическое освещение делают М. преимущественно перед другими итал. городами современно европейским. Множество учреждений для поддержания и развития промышленности и торговли. Большая больница (Ospedale maggiore), колоссальное здание с красивым фасадом; еще два госпиталя, институты для глухонемых, слепых, больница для умалишенных, два сиротских дома, большая богадельня. Высшие учебные заведения: научно-литературная акд., институт, школы земледельческая, ветеринарная, акушерская, технические, королевский ломбардский институт наук и искусств, академия художеств, консерватория, атенеум. Несколько ученых обществ; театральные агентуры для итальянских и прочих театров; много музыкальных магазинов.
   История. М. основан, по преданию, Белловезом, мифическим царем галльским, перешедшим через Альпы при Тарквинии Приске. Во времена римской республики он был главным городом галлов-инсубров; в 222 году до Р. Хр. был взят Сципионом, благодаря чему вся Транспаданская Галлия попала в руки римлян. Скоро М. стал одним из главных городов Верхней Италии, а в императорское время был одним из центров римского просвещения. В 253 г. по Р. Хр. император Галлиен разбил здесь 300-тысячное войско аллеманов; в 268 г. он был убит при осаде этого города, занятого его соперником Авреолом. В III и IV в. М. несколько раз был императорской резиденцией; в это время он превзошел Рим числом жителей и богатством. В 374 – 397 гг. архиепископом М. был св. Амвросий, ведший борьбу с apианами; при нем в М. было несколько церковных соборов, и с его времени М. стал одним из главных центров правоверия. В 452 г. М. был разграблен Аттилой, в 476 г. – герулами, в 490 г. – Теодорихом Великим; в 539 г. за отпадение от готов он подвергся новому разграблению. 30 лет спустя он был осажден и взят лангобардским королем Альбоином. Когда лангобарды утвердились в Сев. Италии и основали свою столицу в соседней Павии, М. сделался центром политической и в особенности религиозной оппозиции: его архиепископы сохраняли строгое правоверие, между тем как лангобарды были арианами. В 774 г. М. попал в руки Карла Великого. В 962 г. им овладел Оттон I. М., в котором господствовали гвельфы, стоял во главе «ломбардского союза городов» и вел упорную борьбу с германскими императорами, которым именно его оппозиция давала по преимуществу предлоги и поводы для походов на Италию, не раз приводивших к взятию и разрушению М.; самым ужасным из них был погром 1162 г., когда были сожжены даже церкви. Это не помешало М. быстро оправиться, а после битвы при Леньяно (1176) и констанцского мира (1183) для него наступил даже период особенного благосостояния. До тех пор М. славился по преимуществу изготовлением оружия; теперь в нем возникла шелковая промышленность, а несколько позднее (XIII в.) в его окрестностях были произведены ирригационные работы, значительно поднявшие земледелие и садоводство страны. После распадения ломбардского союза городов М. был центром одной из североитальянских городских конфедераций. Управление М. в эту эпоху состояло из: 1) consiglio grande, к которому сперва принадлежали все собственники; позднее число его членов было ограничено 2000, 1200 и наконец 800 чел. 2) Credenza – избранный consiglio grande комитет, в ведении которого были дела, подлежавшие сохранению в тайне. 3) Консулы – избирательная исполнительная власть. Реформа муниципального устройства, к которой стремилась масса народа, встречала противодействие в аристократической партии гибеллинов, которая была недостаточно многочисленна, чтобы захватить власть, но достаточно сильна, чтобы тормозить деятельность гвельфов. В 1237 г., после несчастной для миланцев битвы при Кортенуово, народ избрал подестой Пагано делла Тoppe, члена семьи, стоявшей во главе гвельфской партии; он успел спасти остатки миланской армии. Ввиду финансовой нужды он ввел новый налог на имущество, cotasta, падавший тяжелее на богатых, чем на бедных; эта демократическая мера озлобила против него богатых, не раз производивших в М. восстания; тем не менее власть оставалась некоторое время в руках семьи делла Торре, члены которой систематически избирались сначала подестами, потом сеньорами; такой титул в Италии впервые носил Мартино делла Торре, племянник Пагано. В 1277 г. последний член этой династии был разбит в битве при Дезиo Оттоном Висконти, представителем враждебной семьи, издавна принадлежавшей к партии гибеллинов. Победителю удалось основать династию, и правление в М. приняло характер более аристократический. Эта династия стремилась, с весьма значительным успехом, расширить свои владения вне пределов М. В 1395 г. имп. Венцеслав дал Джангалеаццо Висконти титул герцога миланского; герцогство М. простиралось в это время от Пьемонта и Монферрата на 3 до Пармы, Мантуи и Венеции на В, от Генуи на Ю до Граубюндена на С; в его состав входили Павия, Пьяченца, Комо, Кремона, Брешия, т. е. почти вся Ломбардия. После краткого промежутка (1447 – 1450), когда М. был провозглашен республикой, место Висконти заняла династия Сфорца. Bo время революционных войн М. был занят Бонапартом 14 мая 1796 г.; в следующем году он стал столицей Цизальпинской республики, а в 1805 г. – итальянского королевства. В 1815 г. М. перешел к Австрии и сделался главным городом ломбардо-венецианского королевства; здесь имел местопребывание вице-король. Одной из первых вспышек, предшествовавших революции 1848 г., было столкновение в М. между народом и кучкой офицеров, курившей австрийский табак (январь 1848); 22 февраля в городе было объявлено осадное положение, а 18 марта вспыхнуло открытое восстание, окончившееся, после 5-дневной кровопролитной битвы на улицах М. между войсками Радецкого и революционерами, победой последних. 6 августа 1848 г. М. был вновь занят Радецким. В марте 1849 и в феврале 1853 г. в М. произошли волнения, легко подавленные. В 1859 году, вследствие битвы при Мадженте, австрийцы очистили М., а по виллафранкскому миру уступили его, вместе со всей Ломбардией, Наполеону III, который передал его Пьемонту. Ср. Cusani, «Storia di М.» (Милан, 1860); Brambilla, «Storia di М.» (Милан, 1861); G. de Castro, «М. e la reppublica cisalpina» (Мил., 1880); его же, «М. е le cospirazioni lombarde 1814 – 20» (Милан, 1891 – 92); Bonfadini, «M. nei suoi momenti storici» (Мил., 1883 – 86); его же, «Le origini del comune di М.» (Мил., 1890); Casati, «Nuove rivelazioni sui fatti di М. nel 1847 – 1848» (Милан, 1885); Schwarz, «M' s Lage und Bedeutung als Handelsstadt» (Кельн, 1890); Beltrami, «Reminiscenze di storia e d'arte nella citta di M.» (Флор., 1891 – 92); Romussi, «M. ne suoi monumenti» (2 изд. Милан, 1893); Rupp e Bramati, «Il duomo di M.» (Милан, 1823); Voito Camillo, «II duomo di M. e i disegni per la sua facciata» (Милан, 1889).
   В. В – ов.

   Милет (Milhtoz) – самый могущественный и богатый из ионийских городов в Малой Азии, лежал на Карийском берегу, на южном крае Латмийского залива, к Ю от устья р. Меандр; по преданию, был основан ионийскими выходцами из Аттики, под начальством Нелея, в Х в. до Р. Хр.; упоминается в Илиаде как город карийцев. Удачное местоположение М. скоро подняло его торговлю и судоходство на высокую степень развития; его торговые суда пересекали все Средиземное море, ходили в Понте Эвксинском (Черное море), до устья р. Танаис (Дона). По берегам Понта М., в период расцвета имел 80 – 90 колоний, в том числе Кизик, Синоп, Абидос, Томи, Ольвия и т. д. Даже в Египте была милетская колония (Навкратис). М. приходилось не раз отстаивать свою независимость и против лидийских царей (напр. Креза), и против персидских владык (напр. Кира). VI в. до Р. Хр. был периодом высшего расцвета его культуры; его тираны поддерживали дружественный отношения с персидскими царями. Когда один из них, Аристагор, восстал против персов (499 г.) и вызвал общее восстание ионийцев, М., после нерешительного сопротивления, был взят персами и разрушен (494). Хотя греки в скором времени вновь поселились здесь, но до прежнего величия новому городу было очень далеко. Значение его совершенно упало со времени его вторичного разрушения Александром Македонским. Теперь на его месте бедная деревушка Палатия. В цветущее время М. состоял из двух частей – внешнего и внутреннего города; последний имел особую крепость, хотя обе части были окружены одной стеной. Город имел 4 гавани, которые были защищены Трагасайскими о-вами (Ладе, Дромиск, Перне). М. был родиной философов Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена, логографов Кадма, Гекатея и Дионисия и романиста Аристида. Уцелевшие с именем М. развалины – позднего происхождения. Гораздо интереснее развалины древнего храма Аполлона Дидимея, который стоял к Ю от М., у местечка Дидимы. По преданию, он был построен еще до основания М. Разоренный Ксерксом, он был восстановлен еще с большим великолепием. Имя милетцев у древних вошло в пословицу и употреблялось для обозначения счастливых и удачливых людей, так сказать «баловней счастья» (Gilickskinder). Ср. Scbroder, «Da rebus Milesiorum» (Стральзунд, 1817); Soldan, «Res Milesiae» (Дармштадт, 1829).

   Милиция (militia) – у римлян первоначально обозначение службы солдата-пехотинца (miles), что, в свою очередь, является производным от miles (тысяча, легион). М. подлежал всякий свободный с 17 лет; продолжалась она 20 стипендий или походов – для пехоты, 10 – для конницы, т. е., при постоянных войнах Рима; столько же лет. Гвардия императоров – преторианские когорты – служили сокращенный срок – 16 лет. Заслуженные (emeriti), прослужившие весь срок, отпускались с награждением землями и др., или же, при желании, оставались на службе, и назывались veterani. В императорский период, когда гражданского войска уже не стало, М. потеряла свое единообразие, особенно с введением в войска отрядов варваров.
   Со времени учреждения постоянных армий, милицией стали называть войско, формируемое только на время войны, т. е. род ополчения. В мирное время кадров для образования М. или не содержится вовсе, или они содержатся в самом незначительном составе. В последнем случае организованная на таких началах армия наз. милиционной (Швейцария, Сев.-Ам. Соед. Штаты). В России под этим названием было сформировано ополченное (земское) войско в конце 1806 г., в составе 612 тыс. чел., но через год оно было распущено.
   М. постоянная, кавказская – части войск, выставляемые населением некоторых племен на Кавказе и в Закаспийской области, а именно: 1) дагестанский конноиррегулярный полк (6 сотен; 21 офицер и 779 нижн. чинов); 2) терская постоянная М. (9 сотен; 18 офиц. и 1026 нижн. чинов); 3) кубанская постоянная М.; 4) дагестанская М. (3 сотни, 9 офиц. и 549 нижн. чинов); 5) карская (3 сотни; 6 офиц. и 318 нижн. чинов); 6) батумская (одна конная и две пешие сотни; 6 офиц. и 318 нижн. чинов); 7) туркменская, Закаспийской области (8 офиц. и 304 нижн. чинов); 8) земская стража сухумского отдела (10 урядников и 160 всадников). Все эти части несут преимущественно местную службу. Главное отличие М. от войск регулярных и казачьих состоит в том, что они составляются из лиц невоеннообязанных, а поступающих на службу добровольно.

   Милле (Жан-Франсуа Millet, 1814 – 74) – французский живописец деревенского быта. Сын крестьянина, он провел свою юность среди сельской природы, помогая отцу в его хозяйстве и полевых работах. Только в 20 лет он начал учиться рисованию в Шербурге у малоизвестных художников Мушеля и Ланглуа. По совету последнего и на собранные им средства, прибыл в 1835 г. в Париж, где поступил в ученики к П. Деларошу, но через два года бросил своего наставника и, женившись, стал зарабатывать изображениями нагих женщин в духе Диаза, пастушек, пастухов или купальщиц во вкусе Буше и Фрагонара. Первые картины, выставленные им в парижском салоне «Урок езды» (1844), «Молочница» (1844), «Эдип, привязанный к дереву» (1845) и «Иудеи в плену вавилонском» (1845), были нисколько не лучше заурядных продуктов господствовавшего тогда направления франц. живописи. Но с 1848 г. он прервал всякую связь с этим направлением и, переселившись из Парижа в Барбизон, близ Фонтенбло, почти никуда не выезжая оттуда и даже редко являясь в столицу, предался исключительно воспроизведению сельских сцен, близко знакомых ему в молодости, – крестьян и крестьянок в различные моменты их трудовой жизни. Картины его в этом роде, несложные по композиции, исполненные довольно эскизно, без выделки частностей рисунка и без выписки деталей, но привлекательные по своей простоте и неприкрашенной правде, проникнутый искренней любовью к рабочему люду, долго не находили себе должного признания у публики. Он стал входить в известность лишь после Парижской всемирной выставки 1867 г., которая принесла ему большую зол. медаль. С этого времени его репутация, как первоклассного художника, внесшего новую, живую струю во французское искусство, быстро возрастала, так что под конец жизни М. его картины и рисунки, за которые некогда получал он очень скромный деньги, продавались уже за десятки тысяч франков. После его смерти, спекуляция, пользуясь еще более усилившейся модой на его произведения, довела их цену до баснословных размеров. Так, в 1889 г., на аукционе коллекции Секретала, его небольшая картина: «Вечерний благовест» (Angelus) была продана американскому художественному товариществу за сумму свыше полумиллиона франков. Кроме этой картины, к числу лучших произведений М. на сюжеты из крестьянского быта принадлежат «Сеятель», «Бодрствование над спящим дитятей», «Больное дитя», «Новорожденный ягненок», «Прививка дерева», «Конец дня», «Молотьба», «Возвращение на ферму», «Весна» (в Луврском музее, в Париже) и «Собирательницы колосьев» (там же). В музее Имп. акд. худ. в СПб., среди картин Кушелевской галлереи, имеется образец живописи М. – картина «Возвращение из леса».
   Л. С – в.

   Милль (Джон Стюарт) – сын Джемса М., известный английский мыслитель и экономист (1806 – 1873). С 3-х лет М. стал изучать под руководством отца греч. язык, с 6ти лет писал самостоятельные исторические работы, а к 12-ти годам, основательно познакомившись с важнейшими греческими и римскими авторами, приступил к изучению высшей математики, логики и политической экономии. Его воспитание закончилось к 14 годам. Такое преждевременное умственное развитие привело к сильному переутомлению и подготовило душевный кризис, который едва не привел М. к самоубийству. Большое значение в его жизни имела поездка в Южную Францию в 1820 г. Она познакомила его с французским обществом, с французскими экономистами и общественными деятелями и вызвала в нем сильный интерес к континентальному либерализму, не покидавший его до конца жизни. Около 1822 г. М., с несколькими другими молодыми людьми (Остином, Туком и др.), горячими последователями Бентама, образовал кружок, названный «утилитарным обществом»; при этом был впервые введен в употребление термин «утилитаризм», получивший впоследствии широкое распространение. В основанном бентамистами органе «Westminster Review» М. поместил ряд статей, преимущественно экономического содержания. В 1830 г. он написал небольшую книгу: «Essays on some unsettled Questions in Political Economy» (изд. в 1844 г., имела 2 изд.), в которой содержится все оригинальное, созданное М. в области политической экономии. К этому же времени относится перелом в жизни Милля, который он так ярко описал в своей «Автобиографии». В результате, М. освободился от влияния Бентама, потерял прежнюю уверенность во всемогуществе рассудочного элемента в частной и общественной жизни, стал больше ценить элемент чувства, но определенного нового миросозерцания не выработал. Знакомство с учением сенсимонистов поколебало его прежнюю уверенность в благотворности общественного строя, основанного на частной собственности и неограниченной конкуренции. В 1843 г. он издал «А System of Logic» (10 изданий) – наиболее оригинальное его произведение, до сих пор вполне сохранившее свое значение; в 1848 г. – «Principles of Political Economy» (6 изданий); написал также множество журнальных статей, посвященных самым разнообразным вопросам философии, политики, экономии и литературы. В течение нескольких лет самостоятельно издавал радикальный журнал: «London and Westminster Review». С 1841 г. состоял в переписке с Ог. Контом, философские и социологические взгляды которого оказали на него глубокое влияние. Из позднейших сочинений М. замечательны «On Liberty» (1859, 3 издания) – едва ли не самая блестящая в новейшее время защита свободы в общественной и частной жизни; «Utilitarianism» (1861, 3 издания) – книга, имевшая большой успех в публике, но одно из самых слабых произведений М. в логическом отношении; «Considerations on Representalive Governement» (1861, 3 издания); «An Examination of sir W. Hamilton's Philosophy» (1865, 5 изданий) – критический разбор философии Гамильтона, вместе с изложением собственных воззрений автора; «The Subjection of women» (1869, 4 издания), написанное в защиту женского равноправия. После смерти М. напечатаны его «Autobiography» (1873) и «Chapters on Socialism» («Fortnightly Review», 1872). В качестве политического деятеля М. выступает с 1865 г. как представитель Вестминстерского округа в палате общин; раньше он не мог быть членом парламента, так как состоял на службе в остиндской компании. В палате М. настаивал на необходимости эвергичных мер помощи ирландским фермерам. В 1868 г. М. потерпел поражение при новых выборах, вызванное, по его мнению, публичным заявлением его сочувствия известному атеисту Брэдло. В жизни М. огромную роль играла любовь к м-с Тэйлор, знакомство с которой, по его словам, было «величайшим счастьем его жизни». Он получил возможность жениться на ней только после 20-летнего знакомства, но уже через 7 лет после замужества она умерла. В посвящении к своей книге «On Liberty» М. говорит, что жена была вдохновительницей и отчасти автором всего лучшего, что было в его сочинениях; но эта оценка роли м-с Тейлор в литературной деятельности М. сильно преувеличена. В самом крупном его труде, «Система логики», м-с Тэйлор не принимала никакого участия; несомненно, однако, что она повлияла на многие главы его «Политич. экономии» и что ей, до известной степени, следует приписать социалистическую окраску этой книги. Единственное соч. М., принадлежащее его жене столько же, сколько и ему самому – это книга «О подчиненности женщин». В области философии самым замечательным произведением М. является его «Система логики». Логика, по словам М., есть теория доказательства. Психология устанавливает законы, по которым в нашем духе возникают и группируются чувства, представления и идеи, а логика должна установить ясные и несомненные правила для различения истины от лжи, верных умозаключений от неверных. Критерием истины является опыт; истинным умозаключением можно назвать только такое, которое строго согласуется с объективной реальностью, с фактами. Все наше знание имеет опытное происхождение. Априорных истин, независимых от опыта, не существует. Математические аксиомы, несмотря на то, что отрицание их кажется нам немыслимым, возникают точно также вследствие опыта, а немыслимость отрицания их зависит только от их всеобщности, а также от простоты и несложности восприятий пространства и времени, с которыми имеет дело математика. Опыт и наблюдение являются основанием не только индукции, т. е. умозаключения от частного к общему, но также и дедукции, т. е. умозаключения от общего к частному. С чисто формальной стороны в большой посылке силлогизма уже содержится заключение, и потому силлогизм не расширял бы нашего знания, если бы при построении силлогизма мы действительно исходили из общих положений. На самом деле при всяком дедуктивном выводе мы заключаем не от общих, а от частных положений. Когда я умозаключаю, что я смертен, потому что все люди смертны, то истинным основанием моего умозаключения является наблюдение, что все люди, жившие раньше меня, умерли. Вывод делается не из общего положения, а из отдельных частных случаев, бывших объектом наблюдения. Таким образом, и в силлогизме источником нашего знания остается опыт и наблюдение. Главную заслугу М. составляет разработка теории индукции. Он устанавливает четыре метода, посредством которых индуктивным путем можно найти причину данного явления: методы согласия, различия, остатков и сопутствующих изменений. М. не принадлежит, однако, к числу неограниченных приверженцев индуктивного метода, как большинство английских философов эмпирической школы. Напротив, по мнению М., самым могучим орудием открытия истины является дедуктивный метод, лучшим примером которого может служить открытие Ньютоном силы тяготения. Индукция неприменима ко всем более сложным случаям, когда несколько сил действуют одновременно и ни одна из них не может быть исключена. При таких условиях необходимо прибегнуть к более сложным приемам: закон действия каждой отдельной силы изучается порознь, затем делается вывод комбинированного действия их всех, и заключение поверяется наблюдением. Это и есть тот дедуктивный метод (слагающийся из трех частей – индуктивного исследования, вывода и поверки), который более всего содействовал успехам науки; всякая наука стремится сделаться дедуктивной, но только астрономия и физика достигли этой стадии, прочие же находятся еще в состоянии эмпиризма. «Система логики» не проложила новых путей в области мысли, не открыла новых горизонтов для науки; даже в теории индуктивного исследования, составляющей, по общему мнению, самую ценную часть книги, М. отчасти развивает мысли других, в особенности Гершеля, статьи которого о том же предмете вышли в свет незадолго до появления книги М. и сильно повлияли на последнего. Тем не менее, в этой книге меньше чем в других произведениях М. обнаруживается его обычный недостаток – эклектизм. Главное достоинство «Логики» М. заключается в научном духе, которым она в высокой степени проникнута; влияние ее не ограничилось философскими кружками, но распространилось и на ученыхестествоиспытателей, среди которых многие ценили эту книгу очень высоко. Из социологических работ М. самая крупная – «Основания политической экономии». Как экономист, М. является учеником и продолжателем Рикардо, но без той силы анализа, которая отличала последнего. Вместе с тем, М. находился под сильным влиянием Ог. Конта и французских социалистов школы Сен-Симона и Фурье. В своем курсе политической экономии М. сделал попытку – нельзя сказать, чтобы вполне удачную – примирить все эти разнородные направления. По основным теоретическим вопросам М. остается верен своим главным учителям, Рикардо и Мальтусу; он принимает все важнейшие теории Рикардо – его учение о ценности, заработной плате, ренте, – и вместе с тем, согласно Мальтусу, признает опасность неограниченного размножения населения. Наиболее важное дополнение М. к теориям Рикардо заключается в его учении о ценности товаров в международной торговле. Под влиянием французских социалистов М. признал преходящий характер неограниченной конкуренции и частной собственности. Законы политической экономии М. делит на два разряда: законы производства, не зависящие от нашей воли, и принципы распределения, определяемые желаниями и мнениями самих людей и изменяющиеся в зависимости от особенностей социального строя, вследствие чего правила распределения не имеют того характера необходимости, который свойственен законам первой категории. Разделение принципов политической экономии на необходимые и исторически изменяемые сам М. признавал своей главной заслугой в области экономической науки; только благодаря такому разделению он избежал, по его словам, тех безотрадных выводов относительно будущности рабочего класса, к которым пришли его учителя – Рикардо и Мальтус. Но, как справедливо заметил Чернышевский, М. не выдерживает этого разделения на практике и в законы производства вводит исторические элементы. И действительно, общественные отношения несомненно являются одним из факторов производства; с другой стороны, мнения и желания людей, устанавливающие способы распределения, в свою очередь составляют необходимый результат данного социального строя и способов производства. Поэтому, принципы распределения и законы производства одинаково исторически необходимы; устанавливаемое М. различие представляется излишним. Стремясь примирить учение Мальтуса с требованием социальных реформ, М. приходит к заключению, что лишь те реформы могут быть действительны, которые задерживают размножение населения. К числу таких реформ М. относит мелкое землевладение, распространение которого он горячо рекомендовал своим соотечественникам. Что касается социализма, то М. признает его осуществимость в отдаленном будущем, когда духовная природа человека достигнет большего совершенства, но в ближайшем будущем он не считает ни возможным, ни желательным стеснение свободы деятельности частных лиц и устранение частной инициативы. Несмотря на отсутствие определенной и последовательной руководящей мысли, «Основания Политич. экономии» являются и до настоящего времени одним из лучших курсов экон. науки, по ясности изложения и полноте содержания. Вообще сила М. заключается не в установлении новых оригинальных взглядов; он был талантливым и ясным систематизатором и популяризатором, и этим объясняется успех его произведения. Обладая редким критическим тактом, М. сумел избежать односторонности более оригинальных и сильных творческих умов, под влиянием которых он находился; но в качестве эклектика он не создал новой школы и только содействовал распространению научного отношения к вопросам общественной и индивидуальной жизни. На русскую экономич. литературу М. оказал огромное влияние; большинство наших общих курсов политической экономии заимствуют от него общий план изложения и многие частности. Методологические воззрения М. также восприняты большинством наших экономистов и юристов. Все сочинения М. (Кроме «Chapters on Socialism») переведены на русский яз.: «Логика» – Резенером, «Основания Полит. Экон.» – Чернышевским, «О свободе» и «Утилитаризм» – Неведомским, «Представительное правление» издано Яковлевым, «Гамильтон» – Тибленом. Кроме того на русский язык переведена книга М. об Огюсте Конте («Aug. Comle, and the Positivism», 1865) и сборник его мелких статей («Dissertations and Discussions», 1859 – 867). Автобиография переведена в сильно сокращенном виде. Важнейшая литература: L. Reybaud, «J. S. Mill» («Revue des deux Mondes», 1855); F. A. Lange, «Mills Ansichten fiber die sociale Frage» (1865); Taine, «Le positivisme anglais» (1865); Em. Litlre, «Aug. Cornte et Stuart Mill» (1866); A. Bain, «J.-S. Mill, a criticism» (1882); W. Courtney, «Life of J.-S. Mill» (1889); Th. Gompers, «J.-S. Mill» (1889); James Bonar, «Philosophy and Polilical Economy» (1893); примечания Н. Чернышевского к его переводу «Полит. Экон.» М.; М. Н. Рождественский, «О значении Милля» (1867); Н. Бунге, «Ст. М., как экономист» – статья, напеч. в первый раз в 1867 г., перепечатанная в «Очерках политико-экономической литературы» (1895); Россель, «Джон Ст. М.» – ряд статей в «Вестнике Европы» за 1874 г.; М. Туган-Барановский, «Дж. Ст. Милль» (1894); «Джон Стюарт М.», вступительная статья А. Миклашевского к сокращенному переводу «Полит. Экономии» Милля (1895).
   М. Туган-Барановский.

   Мильтон (John Milton) – классический английский поэт (1608 – 74), род. в Лондоне, был сыном состоятельного ходатая по делам, получил очень основательное образование отчасти в школе св. Павла, отчасти дома, а потом в Кембриджском унив. По окончании курса он провел пять лет у родителей, в маленьком городке Гортоне (близ Лондона) без определенных занятий, всецело погруженный в самообразование и самосовершенствование. Этот первый юношеский период жизни М. завершился в 1637 г. путешествием по Италии и Франции, обогатившим поэта неизгладимыми впечатлениями и дружбой Галилея, Гуго Гроция и др. В противоположность большинству великих людей, М. провел первую половину жизни среди полной душевной гармонии; страдания и душевные бури омрачили зрелый возраст его и старость. Светлому настроению молодого М. соответствует характер его первых поэтических произведений, noэме «L'Allegru», «II Peuseroso», «Lycidas» и «Comus». Последняя – одна из самых блестящих драматических пасторалей (masks), на которые в то время еще не прошла мода. В «Allegro» и «II Penseroso» М. рисует человека в двух противоположных настроениях, радостном и созерцательно-грустном, и показывает, как окрашивается для созерцателя природа со сменой этих настроений. Обе короткие поэмы проникнуты непосредственным чувством и особой грациозностью, характеризующей лирику Елизаветинской поры и уже более не встречающейся у самого М. «Lycidas» задуман в том же духе и дает тонкие описания идеализированной сельской жизни, но само настроение глубже и обнаруживает таящиеся в душе поэта патриотические страсти; фанатизм революционера-пуританина странным образом переплетается здесь с меланхолической поэзией в духе Петрарки. С 1639 по 1660 г. длится второй период в жизни и деятельности М. Вернувшись из Италии, он поселился в Лондоне, воспитывал своих племянников и написал трактат о воспитании («Tractate of Education, to Master Samuel Hartiib»), имеющий главным образом биографический интерес и показывающий отвращение М. ко всякой рутине. В 1643 г. М. женился на Мэри Повэль – и эта женитьба превратила его безмятежное существование в целый ряд домашних бедствий и материальных невзгод. Жена М. уехала от него в первый год жизни и своим отказом вернуться довела его до отчаяния. Свой собственный неудачный опыт семейной жизни М. распространил на брак вообще и написал полемический трактат «The Doctrine and Discipline of Divorce». Перейдя в ряды партии «независимых», М. посвятил целую серию политических памфлетов разным вопросам дня. Все эти памфлеты свидетельствуют о силе мятежной души поэта и о блеске его воображения и красноречия. Самая замечательная из его защит народных прав посвящена требованию свободы для печатного слова («Areopagilica: A speech for the Liberty of unlicensed Printing to the Parliament of England»). Из остальных 24 памфлетов первый («Of Keformalion touching Church Discipline In England and the Causes that hitherto have hindered It») появился в 1641 г., а последний («A ready and easy way to establish a free Commonwealth») в 1660 г.; они обнимают собой, таким образом, все течение английской революции. При наступлении парламентского правления М. занял место правительственного секретаря для латинской корреспонденции. В числе других поручений, исполненных М. во время его секретарства, был ответ на анонимный роялистский памфлет «Eikon Basilike», появившийся после казни Карла I. М. написал «Eikonioklastes», в котором остроумно побивал доводы анонима. Менее удачной была полемика М. с другими политическими и религиозными антагонистами, Салмазием и Морусом. В 1652 г. М. ослеп, и это тяжко отразилось на его материальных средствах, а реставрация Стюартов принесла ему полное разорение; еще тяжелее был для М. разгром его партии. На старости он очутился один в тесном кругу семьи – второй жены (первая умерла рано, вернувшись в дом мужа за несколько лет до смерти), совершенно чуждой его духовной жизни, и двух дочерей; последних он заставлял читать ему вслух на непонятных им языках, чем возбуждал в них крайне недружелюбное к нему отношение. Для М. наступило полное одиночество – и вместе с тем время величайшего творчества. Этот последний период жизни М., 1660 – 1674 гг., ознаменовался тремя гениальными произведениями: «Paradise Lost», «Paradise Regained» и «Samson Agonistes». Первое из них появилось в печати в 1667 г., два последниt в 1670 г. «Paradise Lost» – христианская эпопея о возмущении отпавших от Бога ангелов и о падении человека. В противоположность героическим эпопеям Гомера и средневековым эпопеям, а также поэме Данте, «Потерянный рай» не дает простора творческому вымыслу поэта. Пуританин М. избрал библейский сюжет и передавал его согласно словам Писания; кроме того, его действующие лица принадлежат большей частью к области сверхчеловеческой и не допускают того реализма описаний, который так обаятелен у Данте. С другой стороны, ангелы и демоны, Адам и Ева и другие действующие лица Мильтоновской эпопеи имеют определенный образ в народном воображении, воспитанном на Библии – и от этих традиций М., поэт глубоко национальный, никогда не уклоняется. Эти особенности материала, над которым работал М., отражаются на его поэме; техническая сторона описания условна, в изложении мало образности; библейские существа часто кажутся только аллегорией. Великое значение «Потер. рая» – в психологической картине борьбы неба и ада. Кипучие политические страсти М. помогли ему создать грандиозный образ сатаны, которого жажда свободы довела до зла. Первая песнь «Потерянного рая», где побежденный враг Творца горд своим падением и строит пандемониум, посылая угрозы небу – самая вдохновенная во всей поэме и послужила первоисточником демонизма Байрона и всех романтиков вообще. Воинственная религиозность пуританина воплотила дух времени в образе души, рвущейся на свободу. Пафосу этой демонической (в буквальном смысле слова) стороны «Потерянного рая» соответствует идиллическая часть – поэтические описания рая, любви первых людей и их изгнания. Бесчисленные поэтические красоты в передаче чувств, музыкальность стиха, грозные аккорды, говорят о непримиримости в деле веры, дают вечную жизнь эпопее XVII в. «Paradise Retained» («Возвращенный рай») передает историю искушения Ииcуccа Христа духом зла и написана более холодно и искусственно. В третьей поэме, написанной М. в дни старости – «Samson Agouisles» – поэт отразил в образе библейского героя разбитые надежды своей партии. См. Jobuson, «Lives of poets»; Macaulay, «Essays»; «Great Writers: Milton» (с библиогр. ук.).
   З. Венгерова.
   Литература. В 1682 г. напечатана «Brief History of Moscovia», компиляция, несомненно принадлежащая М. Она издана по-русски, со статьей и примеч. Ю. В. Толстого, под заглавием: «Московия Джона М.» (М., 1875).
   Русские переводы сочинений М.: М. А. П. А. (т. е. Московской академии префект Амвросий – Серебренников), «Потерянный рай» поэма героическая (Москва, 1780; 3-е изд. с приобщением «Возвращенного рая», М., 1803; 6-е изд. М., 1827, с биографией М. 1828; 7-е изд. М., 1860; перев. с франц.); Е. И. Люценко, «Потерянный рай» (СПб., 1824); Ф. Загорский, «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» (М., 1827; 4-е изд. 1842 – 1843); Е. Жадовская, «Потерянный рай», с приобщением поэмы «Возвращенный рай» (М., 1859; очень неудачный перевод в стихах); А. Зиновьев, «Потерянный рай» (М., 1861); С. Писарев, «Потерянный рай» (СПб., 1871; стихами); «Потерянный рай», с присовокуплением «Возвращенного рая» (М., 1871); А. Шульговская, «Потерянный и возвращенный рай» (СПб., 1878); Н. М. Бородин, «Потерянный и возвращенный рай» (М., 1882, 2-е изд. 1884, пер. с франц.); В. Б – ъ, «Потерянный и возвращенный рай» (М., 1884, перев. с франц.); «Потерянный рай», изд. А. Ф. Маркса, с рис. (СПб., 1895); Андреев, «Рождение Христа», гимн (СПб., 1881); «Ареопагитика», речь М., обращенная к англ. парламенту, 1644 г. («Соврем. Обозрение», 1868, № 5). Ср. Маколей, «М.» («Светоч», 1860, № 11-и «Сочин.», т. 1); Ф. Ч., «Публичные чтения в Киеве проф. Седина» («Молва», 1857, № 9).

   Милюков (Павел Николаевич) – выдающийся рус. историк; род. 15 янв. 1859 г., воспитывался в моск. 1-й гимн. и Моск. унив.; с 1886 г. до 1895 г. состоял прив.-доц. в Моск. унив. по кафедре русской истории; его «Введение в курс русской истории» разошлось в значительном количестве экземпляров литографированного студенческого издания (М., 1894 – 95). Давал также уроки в моск. земледельческой школе и одной из женских гимн., а также с большим успехом читал лекции на женских педагогических курсах в Москве и в конце 1894 г. в Нижнем Новгороде (см. «Отчет общества взаимного вспомоществования учителям и учительницам Нижегородской губ. с 1 октября 1894 и по 1 августа 1895 г.», Нижний Новгород, 1895); был с 1893 г. первым председателем московской «Комиссии по организации домашнего чтения» и вложил в ее устройство массу энергии и труда; самообразованию посвящены также ст. М. «Летний университет в Англии» («Мир Божий», 1894, № 5) и «Распространение университетского образования в Англии, Америке и России» («Русское Богатство», 1896, № 3). Степень магистра русской истории М. получил в 1892 г. за обширную диссертацию «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII ст. и реформа Петра Великого» (СПб., 1892; см. «Историческое обозрение» т. 5 и «Русскую Мысль» 1892, № 7). Другая книга М. «Спорные вопросы финансовой истории Московского государства» (СПб., 1892) стоит в тесной связи с диссертацией и написана по поручению Имп. акд. наук, как рецензия на книгу Лапо-Данилевского «Организация прямого обложения в Московском государстве» (см. отчет по XXXIII присуждению наград графа Уварова). В 1895 г. М. вынужден был прекратить свою преподавательскую деятельность и уехать в Рязань. Летом 1896 г. по инициативе М. впервые организованы в Рязанской губ. систематические археологические раскопки; рязанская губернская архивная комиссия избрала его своим депутатом на Х археологический съезд в Риге. Из журнальных ст. М. наиболее выдаются «Обзоры русской литературы и науки за 1888 – 1893 гг.» в англ. «Athenaeum», «VIII Археодогический Съезд в Москве» («Русская Мысль», 1890 г. № 4, а также отдельной брошюрой, М. 1890), «Русская аграрная политика прошлого столетия» (ib., 1890 г., № 5), «Сергей Тимофеевич Аксаков» (ib., 1891 г., № 9), «Попытка государственной реформы при воцарении императрицы Анны I Иоановны» («Сборн. в пользу воскресных школ», М. 1893), «Разложение славянофильства» («Вопросы философии и психологии» за 1893 г. и отд.), «Главные течения русской истор. мысли» («Рус. Мысль», 1893 – 95 и отд.) и «Очерки по истории русской культуры» («Мир Божий», 1895 – 96 и отд.). Особенно замечательны два последние труда. В настоящем словаре М. написал историю крестьян в России и мн. др. ст. Наука для М. не является чем-то отвлеченным и безжизненным; напротив, для него наука и жизнь тесно связаны друг с другом, взаимно проникая друг в друга. Научное знание, в его руках – живой капитал, ежеминутно пускаемый в оборот. Он умеет выставить на первый план существенно важное, ясно и наглядно изложить процесс образования самых сложных исторических явлений и дать читателю, хотя бы и неспециалисту, сумму жизненных научных представлений. Обладая широким научным образованием и философским складом ума, предохраняющим от односторонних увлечений, М. превосходно усвоил себе метод и содержание исторической науки и стал редким у нас пока представителем, научно-реалистического направления в истории.
   В. С.

   Милютин (граф Дмитрий Алексеевич) – один из ближайших, наиболее энергичных и наиболее заслуженных сотрудников имп. Александра II, род. в 1816 г. в небогатой дворянской семье, первоначальное воспитание получил в университетском пансионе в Москве, где рано выказал большие способности к математике. В 16 лет он составил и издал «Руководство к съемке планов» (М., 1832). Из пансиона М. поступил фейерверкером в гвард. артиллерию и в 1833 г. произведен был в офицеры. В 1839 г. окончил курс в военной академии. В это время он паписал ряд статей по военному и математич. отделам в «Энцикл. лексиконе» Плюшара (тт. 10 – 15) и «Военном энцикл. лексиконе» Зедделера (тт. 2 – 8), перевел с франц. записки СенСира («Военн. Библ.» Глазунова, 1838) и напеч. статью «Суворов как полководец» («Отеч. Зап.», 1839, 4). С 1839 до 1844 гг. он служил на Кавказе, принимал участие во многих делах против горцев и был ранен пулей на вылет в правое плечо, с повреждением кости. В 1845 г. назначен проф. военной акд. по кафедре военной географии; ему принадлежит заслуга введения в академический курс военной статистики. Еще будучи на Кавказе он составил и в 1843 г. напеч. «Наставление к занятию, обороне и атаке лесов, строений, деревень и других местных предметов»; затем последовали «Критическое исследование значения военной географии и статистики» (1846), «Первые опыты военной статистики» (t. I – «Вступление» и «Основания политической и военной системы германского союза», 1847; т. II – «Военная статистика прусского королевства», 1848), «Описание военных действий 1839 г. в Сев. Дагестане» (СПб., 1850) и, наконец, в 1852 – 53 гг. главный научный труд его – классическое исследование об итальянском походе Суворова. Над этой темой работал военный историк А. И. Михайловский-Данилевский, но он умер, успев только начать исследование; по Высочайшему повелению продолжение работы было поручено М. «История войны 1799 г. между Россией и Францией в царствование имп. Павла I», по отзыву Грановского, «принадлежит к числу тех книг, которые необходимы каждому образованному русскому, и займет, без сомнения, весьма почетное место в общеевропейской исторической литературе»; это «труд в полном смысле слова самостоятельный и оригинальный», изложение событий в нем «отличается необыкновенной ясностью и спокойствием взгляда, неотуманенного никакими предубеждениями, и той благородной простотой, которая составляет принадлежность всякого значительного исторического творения». Через несколько лет этот труд потребовал уже нового издания (СПб., 1857); акд. наук присудила ему полную Демидовскую премию и избрала М. своим членом-корреспондентом. Перевод на нем. яз. Chr. Schinitt'a вышел в Мюнхене в 1857 г. С 1848 г. М., помимо ученых занятий, состоял по особым поручениям при военном министре. В 1856 г., по желанию кн. Барятинского, он был назначен начальником штаба кавказской армии; в 1859 г. он участвовал в занятии аула Тандо и в овладении укрепленным аулом Гунибом, где был взят в плен Шамиль. В 1859 г. он получил звание генер.адъютанта Е. И. В., а в 1860 г. был назначен товарищем военного министра; в следующем году он занял пост военного министра и сохранял его в течение двадцати лет, выступив с самого начала своей административной деятельности решительным, убежденным и стойким поборником обновления России в духе тех начал справедливости и равенства, которыми запечатлены освободительные реформы имп. Александра II. Один из близких людей в кружке, который собирала около себя вел. кн. Елена Павловна, М. даже на министерском посту сохранял близкие отношения с довольно широким учено-литературным кругом и поддерживал тесную связь с такими лицами, как К. Д. Кавелин, Е. О. Корш и др. Это близкое соприкосновение Милютина с выдающимися представителями общества, знакомство с движениями в общественной жизни явилось очень важным условием в его министерской деятельности. Задачи министерства в это время были очень сложны: нужно было реорганизовать все устройство и управление армией, все стороны военного быта, давно уже во многом отставшего от требований жизни. В ожидании коренной реформы крайне тяжелой для народа рекрутской повинности, М. исходатайствовал Высочайшее повеление о сокращении срока военной службы с 25 лет до 16 и другие облегчения. Одновременно им был принят ряд мер к улучшению быта солдат – их пищи, жилища, обмундирования, начато обучение солдат грамоте, запрещено рукоприкладство и ограничено применение розог к солдатам. В государственном совете М. всегда принадлежал к числу наиболее просвещенных сторонников преобразовательного движения 60-х гг. Особенно заметно сказалось влияние М. при издании закона 17 апр. 1863 г. об отмене жестоких уголовных наказаний – шпицрутенов, плетей, розог, клеймения, приковывания к тележке и т. п. В земской реформе М. стоял за предоставление земству возможно больших прав и возможно большей самостоятельности; он возражал против введения в избрание гласных начал сословности, против преобладания дворянского элемента, настаивал на предоставлении самим земским собраниям, уездным и губернским, избирать своих председателей и пр. При рассмотрении судебных уставов М. всецело стоял за строгое проведение основ рационального судопроизводства. Как только открыты были новые гласные суды, он счел нужным выработать и для военного ведомства новый военно-судебный устав (15 мая 1867 г.), вполне согласованный с основными принципами судебных уставов (устность, гласность, состязательное начало). Закон о печати 1865 года встретил в М. строгого критика; он находил неудобным одновременное существование изданий, подлежащих предварительной цензуре и изданий, от нее освобожденных, восставал против сосредоточения власти над печатью в лице министра внутренних дел и желал решение по делам печати возложить на учреждение коллегиальное и вполне самостоятельное. Самой важной мерой М. было введение всеобщей воинской повинности. Воспитанное на привилегиях высшие классы общества весьма несочувственно относились к этой реформе; купцы даже вызывались, в случае освобождения их от повинности, на свой счет содержать инвалидов. Еще в 1870 г. образована была, однако, особая комиссия для разработки вопроса, а 1 января 1874 г. состоялся Высочайший манифест о введении всеобщей воинской повинности. Рескрипт имп. Александра II на имя М. от 11 января 1874 г. поручал министру приводить закон в исполнение «в том же духе, в каком он составлен». Это обстоятельство выгодно отличает судьбу военной реформы от крестьянской. Что особенно характеризует воинский устав 1874 г. – это стремление к распространению просвещения. М. был щедр на предоставление льгот по образованию, увеличивавшихся сообразно с его степенью и доходивших до 3-х месяцев действительной службы. Непримиримым противником М. в этом отношении был министр нар. просвещения граф Д. А. Толстой, предлагавший ограничить высшую льготу 1 годом и уравнять окончивших курс в университетах с окончившими курс 6 классов классич. гимназий. Благодаря, однако, энергичной и искусной защите М., проект его прошел целиком в государственном совете; не удалось гр. Толстому ввести и приурочение воинской повинности ко времени прохождения университетского курса. Непосредственно для распространения образования в среде войска М. было также сделано очень много. Помимо издания книг и журналов для солдатского чтения, были приняты меры к развитию самого обучения солдат. Кроме учебных команд, в которых был в 1873 г. установлен 3-годичный курс, были заведены ротные школы, в 1875 г. изданы общие правила для обучения и пр. Преобразованиям подверглись и средние, и высшие военные школы, причем М. стремился освободить их от преждевременной специализации, расширяя программу их в духе общего образования, изгоняя старые педагогические приемы, заменяя кадетские корпуса военными гимназиями. В 1864 г. учреждены им были юнкерские училища. Число военных учебных заведений вообще было увеличено; повышен уровень научных требований при производстве в офицеры. Николаевская академия генерального штаба получила новые правила; при ней был устроен дополнительный курс. Основанные М. в 1866 г. юридич. офицерские классы в 1867 г. были переименованы в военно-юридическую академию. Все эти меры привели к значительному подъему умственного уровня русских офицеров; сильно развившееся участие военных в разработке русской науки – дело М. Ему же русское общество обязано основанием женских врачебных курсов, которые в войну 1877 – 78 гг. оправдали возлагавшиеся на них надежды; это учреждение закрылось вскоре по выходе М. из министерства. Чрезвычайно важен и целый ряд мер по реорганизации больничной и санитарной части в войсках, благоприятно отозвавшихся на здоровье войск. Офицерские заемные капиталы и военно-эмеритальная касса были М. реформированы. организованы были офицерские собрания, изменена военная организация армии, учреждена военно-окружная система (6 августа 1864 г.), переустроены кадры, реорганизовано интендантство. Раздавались голоса, что подготовка для солдат, по новому положению, мала и не достаточна, но в войну 1877 – 78 гг. молодое преобразованное войско, воспитанное без розог, в духе гуманности, блестяще оправдало ожидания преобразователей. За труды свои во время войны М. указом от 30 авг. 1878 г. был возведен в графское достоинство. Чуждый всякого желания скрывать погрешности своих подчиненных, он после войны сделал все возможное, чтобы судебным расследованием пролить свет на многочисленные злоупотребления, вкравшиеся во время войны в интендантскую и др. части. В 1881 г., вскоре после отставки Лорис-Меликова, из министерства вышел и М. Оставшись членом государственного совета, М. почти безвыездно живет в Крыму. М. – почетный президент академий ген. штаба и военно-юридической, почетный член академии наук и академий артиллерийской, инженерной и медико-хирургической, университетов Московского и Харьковского, общества попечения о больных и раненых воинах, географического общества. Петербургский унив. в 1866 г. присвоил ему ученое звание доктора русской истории. Ср. «Исторический очерк деятельности военного управления в России за 1855 – 80 гг.» (СПб., 1880); Г. Джаншиеев, «Эпоха великих реформ»; биографическая статья В. Якушкина в «Рус. Ведомостях» 1893 г., № 308.
   Л.

   Мим – вид народной комедии, у греков и римлян. Греческие М. – сицилийского происхождения; в Сицилии они были первоначально импровизированными сценическими представлениями, сопровождавшими сельские праздники или игры: в них не было законченности действия, не было и хора, вся сущность их заключалась в карикатурном изображении каких-либо явлений или лиц. Поэт Софрн в V в. первый дал М. более художественную форму, сделав из них сцены современных нравов, иногда серьезные, иногда карикатурные. Другим автором М. был Ксенарх, сын Софрона, современник тирана Дионисия. Позже греческие М. перерождаются в идиллии. Ср. Fuhr, «De mimis Graecorum» (Б., 1860). Римские М. развились также из народных импровизаций. У римлян ранний народный М. представлял собой подражание животным звукам, передразнивания лиц и различных смешных положений. Наряду с ним появился театральный М., присоединявшийся к трагедии в качестве песенных партий и дополнения, под названием exodia; он может считаться оригинальным римским явлением. Сюжет его брался из обыденной жизни: если даже и прибегали к мифологическим темам, то представляли их вполне реалистически. М. всегда рассчитан был на возбуждение смеха зрителей и поэтому содержание его было карикатурно и не без скабрезного элемента. Обыкновенно сюжетами служили прелюбодеяния, мошенничества и обманы всякого рода или неожиданные катастрофы. Авторы мимов не давали им вполне законченного вида; доставлялся лишь пролог и как бы программа последующих действий, а все частности оставались на долю импровизации актеров; мимика и жестикуляция при этом играли большую роль. Главный актер назывался архимимом и от него зависело ведение всего действия; остальные актеры ограничивались жестами или немногими словами. Актеры не носили масок, но являлись на сцену в карикатурных одеяниях, обыкновенно составленных из разноцветных тряпок; женские роли игрались актрисами, одетыми в короткие и легкие платья, обнажавшие все формы тела. Ноги, в противоположность высокому трагическому котурну, были обуты в легкие тонкие башмаки (отсюда прозвание рlаnipedae). Сюжеты М., требовавшие представления различных непристойностей и соединения их с выразительными танцами, должны были содействовать потере чувства человеческого достоинства у актеров и полнейшей потере стыдливости у танцовщиц; последние (inimae) часто в римской литературе выставляются прелестницами, доводящими до разорения мужчин и юношей; таковы были во времена Цицерона Ориго, Ликорида и Арбускула. Тем не менее они имели доступ в дома и общество римских вельмож, особенно во времена империи. В театрах М. игрались не на всей сцене, но лишь в передней части просцениума, отделенного от задней особой занавесью. Отдельно М. не давались, но лишь как придаток к трагедиям. Вместе с пантомимами М. продержались до падения империи. Наиболее знаменитыми мимографами были Децим Лаберий и Публий Сир. Ср. Grysar, «Der romische Mimus» (В., 1854); Friedlanider, «Darstellungen aus der Sitlengenschichte Rums» (6 изд., Лпц., 1889).

   Миманса (санскр. Mimansa, первично = «размышление, умозрение»; специальное значение этого термина развилось уже позднее) – название одной из шести главных индийских школ. Под этим общим названием известны два философских учения. Первое – Пурва М., т. е. «древняя», «первая» М., основателем которой считается мудрец Джаймини, есть род практического руководства к правильному размышлению, имеющему целью «определить смысл откровения», заключенного в ведах и брахманах. В связи с этой целью находится стремление определить религиозные обязанности верующего и разные благочестивые упражнения и дела, с помощью которых можно достичь блаженства. Поэтому Пурва-М. называется еще Карма-М. (Каrma – дело, подвиг), в противоположность второй М. – «поздней» или «последней» (Уттара-М.), имеющей более умозрительный, философско-теологический характер. Уттара-М. носит также названия Брахма-М., Шарирака-М. (Сa riraka M. = «учение о воплощенном духе») и наиболее употребительное – Веданта. Она приписывается мудрецу Вьясе и трактует о сущности мирового творческого начала и его отношениях ко всему существующему, причем приходит к отрицанию материального мира. Право на название философской системы имеет, таким образом, только последняя из М. хотя Пурва-М., или М. в общеупотребительном значении, затрагивает нередко и чисто философские понятия. Учение М. изложено в виде афоризмов (sutras), числом 2652. Афоризмы М. крайне темны и трудны для понимания, что вызвало многочисленные комментарии к ним. Лучшее введение в изучение М. – Джайминия-ньяя-мала-вистара (Jaiminiya-NyayaMala-Vistara, изд. Goldslucker и Cowell, Л. 1865 – 78), написанное в стихах Мадхавачарьей. Подробное изложение основ М. см. у Кольбрука: «Essays on the Religion and Philosophy of the Hindus» (2 изд., Лпц., 1858), где указаны и главные комментарии.
   С. Б – ч.

   Мимесис (MimhsiV – подражание, воспроизведение) – насмешливое повторение чужих слов или подражание им.

   Мимикрия (подражание, маскирование, mimetisme, mimicry) – выражение, введенное в зоологию первоначально (Бэтсом) для обозначения некоторых особенных случаев чрезвычайного внешнего сходства между различными видами животных, принадлежащих к различным родам и даже семействам и отрядам; обыкновенно, однако, этим же именем обозначают все резко выраженные случаи подражательной окраски и сходства животных с неодушевленными предметами. Изучением этих явлений с точки зрения Дарвиновской теории естественного отбора занимался особенно Валлас. Самое широко распространенное и давно известное явление представляет общее соответствие, гармония, в окраске животного с местом его обитания. Среди арктических животных весьма часто наблюдается белая окраска тела, у одних – в течение круглого года: белый медведь, снежная сова, гренландский сокол; у других, живущих в местностях, на лето освобождающихся от снега, бурая окраска сменяется только на зиму белой: песец, горностай, заяц беляк. Выгода подобного рода приспособления очевидна. Другой пример широко распространенной охранительной или гармонической окраски наблюдается в пустынях земного шара. Насекомые, ящерицы, птицы и звери представляют здесь огромный выбор форм песчаного цвета, во всевозможных его оттенках; это наблюдается не только на мелких существах, но даже на таких крупных, как степные антилопы, лев или верблюд. Насколько вообще подражательная окраска предохраняет от взгляда врагов, хорошо известно всякому охотнику; рябчик, вальдшнеп, дупель, куропатки могут служить примерами. То же самое явление и в самых широких размерах представляет морская фауна: рыбы, раки и другие организмы, живущие на дне, благодаря своему цвету и неровностям поверхности тела, бывают крайне трудно отличимы от дна, на котором живут; сходство это еще усиливается в некоторых случаях способностью изменять свой цвет, в зависимости от цвета дна, которой обладают напр. головоногие моллюски, некоторые рыбы и ракообразные. Между пелагическими животными моря, свободно плавающими всю жизнь в воде, наблюдается одно из самых замечательных приспособлений в окраске: между ними существует множество форм, лишенных всякого цвета, со стекловидной прозрачностью тела. Сальпы, медузы, ктенофоры, некоторые моллюски и черви, и даже рыбы (личинки морских угрей Leptoce-phalidae) представляют ряд примеров, где все ткани, все органы тела, нервы, мышцы, кровь, сделались прозрачными как хрусталь. Среди различных случаев так наз. гармонической окраски наблюдаются также приспособления к известным условиям освещения, игры света и тени. Животные, вне обычных условиях жизни кажущиеся ярко окрашенными и пестрыми, на самом деле могут вполне гармонировать и сливаться с окраской среды. Яркая, темная и желтая, поперечная полосатость шкуры тигра легко скрывает его от взоров в зарослях камышей и бамбуков, где он живет, сливаясь с игрой света и тени вертикальных стеблей и повисших листьев. Такое же значение имеют круглые пятна на шкуре некоторых лесных зверей: лань (Dama vulgaris), пантера, оцелот; здесь эти пятна совпадают с круглыми бликами света, которыми играет солнце в листве деревьев. Даже пестрота шкуры жирафа не представляет исключения: на некотором расстоянии жирафа чрезвычайно трудно отличить от поросших лишаями старых стволов деревьев, между которыми она пасется. Подобное же явление представляют яркие, пестро окрашенные рыбки коралловых рифов. Наконец, известны случаи, когда животные приобретают необыкновенное сходство, не только по окраске, но и по форме, с отдельными предметами, среди которых живут, что и называют подражанием, М. Особенно много таких примеров среди насекомых. Гусеницы бабочек-пядениц (Geometridae) живут на ветвях растений, с которыми сходны по цвету, и имеют привычку, прикрепившись задними ногами, вытягивать и держать неподвижно на воздухе свое тело. В этом отношении они до такой степени напоминают маленькие сухие веточки растений, что самый зоркий и опытный глаз с трудом может их разглядеть. Другие гусеницы имеют сходство с экскрементами птиц, с опавшими сережками берез и т. п. Изумительные приспособления представляют тропические прямокрылые из сем. Phasmidae: окраской и формой тела они подражают – одни сухим палочкам, в несколько вершк. длины, другие – листьям. Бабочки из рода Kallima, на Зондских о-вах, ярко окрашенные на верхней стороне крыльев, когда садятся на ветку и складывают крылья, принимают вид увядшего листа: короткими выростами задних крыльев бабочка упирается в ветку, и они представляют сходство с черешком; рисунок же и цвет задней стороны сложенных крыльев в такой степени напоминают цвет и жилкование засохшего листа, что на самом близком расстоянии бабочку чрезвычайно трудно отличить от листьев. Подобные же примеры известны и в морской фауне; так, маленькая рыбка из породы морских коньков, Phillopteryx eques, живущая у берегов Австралии, благодаря многочисленным лентовидным и нитевидным кожистым выростам тела, приобретает сходство с водорослями, среди которых живет. Понятно, какую услугу оказывают подобные приспособления животным защиты от врагов. В других случаях маскирующее сходство служит, напротив, хищникам средством для подкарауливания и даже привлечения добычи, напр. у многих пауков. Различные насекомые из группы богомолов (Mantidae) в Индии имеют, оставаясь неподвижными, поразительное сходство с цветком, чем и привлекают насекомых, которых ловят. Наконец, явление М. в строгом смысле слова представляют подражание животным другого вида. Существуют ярко окрашенные насекомые, которые по разным причинам (напр., потому, что снабжены жалом, или благодаря способности выделять ядовитые или отталкивающего запаха и вкуса вещества) сравнительно безопасны; и рядом с ними существуют иногда другие виды насекомых, лишенные защитных приспособлений, но по своему внешнему виду и окраске представляющие обманчивое сходство со своими хорошо защищенными собратьями. В тропической Америке чрезвычайно обыкновенны бабочки из сем. Heliconidae. У них большие, нежные, ярко окрашенные крылья, причем цвет их один и тот же на обеих сторонах – верхней и нижней; полет у них слабый и медленный, они никогда не скрываются, а садятся всегда открыто, на верхнюю сторону листьев или цветов; они легко могут быть отличены от других бабочек и издалека бросаются в глаза. Все они обладают жидкостями, издающими сильный запах; по наблюдениям многих авторов, птицы не едят их и не трогают; запах и вкус служат им защитой, а яркая окраска имеет предупреждающее значение; этим объясняется их многочисленность, медленный полет и привычка никогда не скрываться. В тех же местностях летают некоторые другие виды бабочек, из родов Leptalis и Euterpe, по строению головы, ножек и жилкованию крыльев принадлежащие даже к другому семейству Pieridae; но по общей форме и окраске крыльев они представляют столь точную копию с геликонид, что в любительских коллекциях обыкновенно смешиваются и принимаются за один вид с ними. Бабочки эти не обладают неприятными жидкостями и запахом геликонид, и, следовательно, не защищены от насекомоядных птиц; но обладая внешним сходством с геликонидами и летая с ними вместе также медленно и открыто, они благодаря этому сходству избегают нападения. По числу их гораздо меньше; на несколько десятков и даже сотен геликонид приходится одна лепталида; затерянные в толпе хорошо защищенных геликонид, беззащитные депталиды, благодаря своему внешнему сходству с ними, спасаются от своих врагов. Это и есть маскировка, М. Подобные примеры известны из различных отрядов насекомых и не только между близкими группами, но часто между представителями различных отрядов; известны мухи, похожие на шмелей, бабочки, подражающие осам, и т. п. Во всех этих случаях М. сопровождается сходством в образе жизни или взаимной зависимостью обоих сходных видов. Так мухи из рода Volucella, благодаря своему сходству со шмелями или осами, могут безнаказанно проникать в гнёзда этих насекомых и откладывать яички; личинки мух питаются здесь личинками хозяев гнезда. Аналогичные явления известны и между растениями: так глухая крапива (Laimum album из губоцветных) по своим листьям чрезвычайно напоминает жгучую крапиву (Unica dioica), а так как крапива защищена своими жгучими волосками от травоядных животных, то это сходство может служить защитой и глухой крапиве. Но вместе с этим в последнее время стали известны такие случаи сходства двух отдаленных видов животных, которые отнюдь не подходят к Валласовскому объяснению этого явления, по которому один вид является подражанием другому, в силу большей защищенности второго вида, обманывая этим своих врагов. Таково, напр., необыкновенное сходство между двумя европейскими ночными бабочками Dichonia aprilina и Моmа orion, которые, однако, никогда не летают вместе, так как первая летает в мае, вторая в августе – сентябре. Или, напр., замечательное сходство между европейской бабочкой Vanessa prorsa и между бабочкой из рода Phycioides, водящейся в Аргентинской республике, при таком географическом распределении этих видов не может быть случаем М. В общем М. представляют собой лишь частный случай того явления конвергенции, схождения в развитии, существование которого мы наблюдаем в природе, но ближайшие причины и условия которого нам неизвестны. Ср. Уоллэс «Естественный подбор», перев. Вагнера (СПб., 1878); Wallace, «Darwinism» (Л., 1890); Порчинский, «Гусеницы и бабочки Петербургской губ.» («Труды Рус. Энтомологического Общества», т. XIX и XXV, 1885 и 1890 г.); Beddard, «Animal coloration» (Л., 1894); Plateau, «Sur quelques cas de faux mimelisme» («Le naluraliste», 1894); Haase, «Untersuchun gen uber die Mimikry» («Bibl. zoolog.» Chun & Leuckart, 1893); Seitz, «Allgemelne Biologie d. Schmetterlinge» (Spengel's "Zool. Jabrb 1890 – 94).
   В. Ф.

   Мимоза (Mimosa Ad.) – травы, кустарники или средней величины деревья с двоякоперистыми листьями. Число частей в цветке четверное, реже 3 и 6. Тычинок столько же или вдвое, соцветия в виде плотных головок или кистей. Ок. 250 видов, растущих преимущественно в Южной Америке. Самый известный вид М. pudica L. (стыдливая). Травянистое растение в 80 – 60 см высоты; двоякоперистые листья его особенно чувствительны, складываясь и опускаясь в темноте, от самого легкого прикосновения и других раздражающих причин. Растет в Бразилии. Часто разводится в наших теплицах ради украшения и физиологических опытов. Подобной же раздражительностью пользуются и другие виды М. Разводят семенами в жарком отделении теплицы.

   Миндаль (Prunus Amygdalus Baill., Amygdalus communis L.) – средней величины дерево, от 6 до 6 м высоты, без колючек; листья ланцетные, заостренные, черешчатые, с железками или (у горького М.) без железок на черешках. Цветы на коротких ножках, цветоложе колокольчатое, чашелистики удлиненно яйцевидные, тупые, снаружи буровато-красноватые, по краям волосатые; лепестки обратно яйцевидные, слегка выемчатые по краям, вдвое длиннее тычинок, белые или белорозовые; завязь и нижняя часть длинного столбика ворсинчатые; плод костянка от 4 до 6 см длиной и приблизительно в 2,5 шириной; околоплодник состоит из кожистого, волокнистого наружеплодника, покрытого бархатистыми серо-зеленоватыми волокнами и нутреплодника в виде жесткой или ломкой косточки, снабженной глубокими ямочками; в этой косточке лежит 1 или редко 2 семени; они снабжены довольно плотной кожурой коричневого цвета, яйцевидной формы и заострены. В их тканях больше всего жирного масла, а именно до 50 % – в сладких и до 44 % – в горьких М., кроме того сахар (6 %) и камедь (3 %). В горьких заключается еще горький на вкус амигдалин, переходящий при нагревании частично в масло горьких М. и в синильную кислоту. Цветет ранней весной, в Тифлисе, напр.; нередко в феврале или марте, а южнее даже в январе. Отечество – Закавказье, Малая Азия, Северная Африка. Разводится преимущественно в странах Средиземноморья, у нас за Кавказом и на южном берегу Крыма.
   А. Б.

   Минерал (от mina – подземный ход, штольня). – Это название дают однородным твердым или жидким неорганическим произведениям природы, определенного химического состава, входящим в состав твердой оболочки земли, а также и других небесных тел. Огромное большинство М. представляют тела твердые; только самородная ртуть, вода и нефть – жидкости. Первый признак, однородность, выражается в том, что каждый кусочек М. обладает теми же свойствами, что и весь М. Этим М. отличаются от минеральных смесей, встречающихся в значительных массах и называемых горными породами. М. – тела неорганические: этим хотят указать на отличие их от растений, животных и продуктов их деятельности, отличить их от окаменелостей, которые также входят в состав земной коры, но образовались при участии растений и животных. От М. также отличают продукты фабрик и заводов, хотя бы они имели тот же состав и физические свойства, что и М. Число известных в настоящее время минеральных видов (около 1500) ничтожно, сравнительно с числом видов растений и животных. Даже из этого числа только немногие имеют значительное распространение и встречаются в более или менее значительных количествах. Наибольшим распространением пользуются силикаты, содержащие в основании щелочи, известь, магнезию, глинозем и окислы железа: такова, напр., группа полевых шпатов, слюд, хлоритов, роговых обманок и авгитов. За ними следуют окислы, водные и безводные – таков кварц со своими многочисленными видоизменениями, окислы железа (красный железняк, магнитный железняк, бурый железняк и др.). Весьма распространены углекислые соединения, как кальцит и доломит. Некоторые представители сернистых соединений, напр., пирит; сернокислых – гипс; из галоидных – каменная соль. Другие М. встречаются на земном шаре только в немногих местностях; примером могут служить: самородная платина, осмистый иридий и иридистый осмий, диоптаз, киноварь, самородная ртуть и др. Большинство М. в химическом отношении представляет тела сложные, состоящие обыкновенно из небольшого числа элементов. Некоторые же являются простыми или элементами, которые в таком случае называются самородными, таковы самородные металлы – золото, платина, серебро, ртуть, медь; самородные металлоиды – сера, углерод; последнему, впрочем, дают два названия, смотря по свойствам: графит и алмаз. М. сложного состава представляют те же типы, какие установлены химией для всех соединений вообще. Taк, напр., между М., представляющими из себя окислы, находятся типы R2O, RО, R2O3, RO2, между галоидными: RX, RX2, РХ3 и т. д. Существуют различные типы гидратов и солей. Большинство М. имеют солеобразный характер: они суть соли различных кремневых кислот, серной, угольной, фосфорной, хромовой и др.; простые или двойные или, наконец, изоморфные смеси. Вследствие этого, общий состав таких М. оказывается весьма сложным. Сложность и запутанность обусловливается и другими причинами, напр. включениями одного М. в другом, различного рода химическими изменениями, происходящими под влиянием атмосферы (выветривание) или же различных растворов, циркулирующих в земной коре (метаморфизм) и пр. Большая часть М. принадлежит телам кристаллическим, немногие – аморфны, напр. опалы, палит. В одних случаях известны только мелкие кристаллики, большей частью несовершенно развитые, напр. кристаллы каолинита в виде весьма мелких чешуек и листочков, кристаллики платины, золота в виде зерен, чешуек, проволочек и пр. В других же, напротив, М. отличаются особенной способностью кристаллизоваться в более совершенных формах, достигающих иногда огромных размеров, таков, напр., кварц, у которого известны кристаллы до 8 м в обхвате; шпинель – в 30 фн. весом; каменная соль и пр. По своему происхождению М., делятся на первичные и вторичные. Первыми называют такие, которые произошли непосредственным выделением из раствора, расплавленной массы или, наконец, из парообразного состояния; сюда, таким образом, относятся М., образующиеся при испарении морской воды: гипс, каменная соль, сильвин и др.; далее, М., выделяющиеся при остывании лав: оливин, санидин, анортит; М., образующиеся возгонкой по трещинам и в кратерах вулканов, напр., сера, хлористый натрий. Вторичными называют такие, которые образовались вследствие разрушения и изменения первичных М. или под влиянием атмосферы, или подземных водных растворов, или действием расплавленных масс (М. контакта), или паров и газов, или же, наконец, под влиянием одного давления и высокой температуры; так, напр., мусковит может образоваться из ортоклаза; серпентин, магнезит и бурый или магнитный железняк – из оливина; цеолиты из полевых шпатов; хлориты из авгитов и роговых обманок и пр. Нередко один и тот же М. образуется в природе различными путями, при этом в одних случаях он первичный, а в другом – вторичный. Для примера можно указать на гипс: в случае образования из морской воды он должен быть назван М. первичным; наоборот., будучи продуктом превращения других М. (напр., известкового шпата, при действии на него растворимых сернокислых солей), он является уже М. вторичным. Впрочем, нужно заметить, что далеко не всегда можно решить вопрос, относится ли тот или другой М. к первичным или вторичным. Физические свойства М. весьма разнообразны. Для их характеристики большей частью пользуются цветом, блеском, прозрачностью, твердостью, тягучестью, изломом, спайностью и удельным весом. По цвету М. разделяются на цветные и окрашенные. Цветными называют такие, у которых окраска зависит от цвета вещества, составляющего М., напр., малахит: его зеленый цвет зависит от основной углекислой меди, из которой малахит и состоит; уваровит (хромистый гранат): зеленый цвет его зависит от известково-хромистого силиката, из которого он состоит и пр. Окрашенными называют М., цвет которых зависит от примесей, иногда присутствующих в ничтожном количестве. Примером могут служить окрашенные разновидности кварца: аметист, цитрин, морион; разновидности корунда: сапфир, рубин, восточный изумруд и пр., топаза, циркона и многих других. М., не имеющий никакой окраски и прозрачный, наз. бесцветным. По способности пропускать световые лучи М. делятся на прозрачные, полупрозрачные, просвечивающие, просвечивающие в краях, наконец, непрозрачные. О других световых явлениях, происходящих при прохождении света через М. Отражение света от поверхности вызывает особое явление, которое называется блеском. Различают блеск металлический, свойственный металлам, и неметаллический, свойственный более или менее прозрачным М. Первый характерен для большинства сернистых и мышьяковистых соединений, которые непрозрачны. Неметаллические блески представляют различные видоизменения, носящие названия того вещества, у которого они выражены наиболее характерно, как напр.: алмазный, стеклянный, жирный, шелковый и перламутровый. При раскалывании или разламывании М. образуются поверхности, более или менее характерные для того или другого М. Если при этом получаются более или менее ровные поверхности, то такая способность называется спайностью, в случае же неровных плоскостей – изломом. Различают излом раковистый, занозистый, крючковатый, землистый и др. Удельный вес служит во многих случаях особенно характерным признаком того или другого М., дающим возможность легко и скоро отличить один вид от другого. Им также пользуются с особенным успехом для разделения различных М., образующих смеси, как это бывает в горных породах. В одних М. уд. вес близок к уд. весу воды, в других же превышает его в пять, десять и двадцать слишком раз.

   Минералогия – наука о минералах вообще, охватывает собой все знания об их свойствах: изучает их внешний вид, различные физические особенности и химический состав, их происхождение и превращения, наконец, на основании всего этого, соединяет их в различные более или менее естественные группы. М. разделяется на несколько отделов: кристаллографию, изучающую минералы с математической точки зрения, как многогранники; физическую М. или правильнее – физику минералов, имеющую своим предметом различные физические свойства их: сцепление, плотность, состояние в них эфира (явления световые, тепловые, электрические) и др.; химическую М., изучающую химические явления в минералах: их состав, изменения, образование и пр. Эти три отдела иногда соединяют в один под названием физиология минералов. Классификация минералов и описание свойств каждого минерального вида составляет второй главный отдел М. – физиографию минералов. Уже в глубокой древности было известно некоторое количество минералов, особенно таких, которые замечательны цветом, блеском, твердостью или какими-нибудь другими особенностями. Кроме золота, известного человеку с незапамятных времен, древние знали о драгоценных камнях, янтаре, асбесте и др. О янтаре, напр., известно, что он за 1800 лет до Р. Хр. уже составлял предмет торговли финикийских и сидонских купцов. О нем упоминает Гомер в своей Одиссее. Аристотель и его ученик Теофраст перечисляют те минералы, о которых сведения им были известны. Однако, первое наиболее подробное и полное описание минералов дает Плиний Старший (в 79 г. после Р. Хр.). После значительного перерыва в развитии М., вследствие падения греческой и римской культур, длившегося почти целое тысячелетие, только в сочинении арабского врача Авицены мы видим, что минералогические познания понемногу развивались: Авицена различает уже среди минералов камни, горючие минералы, соли и металлы. Первая попытка представить более точное, научное описание минералов и установить для них систему принадлежит саксонскому натуралисту и врачу Георгу Агриколе (1490 – 1555), который характеризует минералы по их форме, цвету, блеску, твердости и спайности. В 1670 г. Эразмом Бартолином было открыто явление двойного лучепреломления в известковом шпате. Почти в то же самое время Николай Стенон высказал весьма определенное мнение о постоянстве гранных углов в кристаллах некоторых минералов, т. е. формулировал основной закон кристаллографии. Бойль сделал различные открытия в области химической М. В этом же направлении много сделано шведским ученым Квенштедтом (1722 – 1765), обратившим свое внимание на химические отношения минералов и классифицировавшим их по химическому составу. Особенного расцвета учение о форме окристаллованных минералов достигло в конце XVIII ст., благодаря Роме де Лилю и Гаюи. Первый описал и изобразил до 500 правильных форм. Пользуясь своим новым прибором, получившим название прикладного гониометра, Роме де Лиль неоспоримо, с числами в руках, доказал общность закона постоянства гранных углов для кристаллов всякого вещества, как бы изменчивы ни были относительные размеры граней, пересечением которых углы образованы. Роме де Лилю принадлежит первый трактат по кристаллографии: «Crystallographie ou description des formes piopres a lous les corps du regne mineral» (1783). Гаюи пошел еще дальше. Он впервые доказал тесную связь между химическим составом и кристаллической формой. Изучая явления спайности в кристаллах, он пришел к созданию теории структуры кристаллов и доказал возможность выведения различных кристаллических форм из одной элементарным наложением ее слоев один на другой. Математический вывод размеров и пропорций этих производных форм, изобретение знаков для их выражения, исследование всего минерального царства с точки зрения этих взглядов могут считаться главнейшими заслугами Гаюи, положившего начало новой школе кристаллографов. Все свои взгляды он изложил в классическом сочинении «Traite de mineralogie» (1801). Правильность взглядов с химической стороны подтверждалась анализами Клапрота, Вокелена и др. Одновременно с Гаюи, в Германии, во Фрейбергской горной школе, Вернер разрабатывал М. в ином направлении, обращая внимание главным образом на различного рода физико-химич. свойства минералов. Предложенная им классификация минералов имеет химический характер. Вейск (1780 – 1856), введя понятие о кристаллических осях, улучшил метод Гаюи; он открыл закон зон и показал его значение при кристаллографических вычислениях. В этом же, чисто геометрическом направлении работал Моос (1773 – 1839). Другой крайности держался шведский химик, известный Берцелиус, рассматривавший М. как часть химии. Однако, он оказал М. огромные услуги, показав всю важность для нее химии. С этого времени в М. начинают обособляться две отрасли. Химическое направление скоро обогатило М. новыми открытиями. Митчерлих показал, что многие тела, имеющие различный, но подобный состав, кристаллизуются в подобных формах и способны давать кристаллы смешанного состава, что привело его к понятию об изоморфизме, понятию, которое разъяснило весьма многие темные стороны химизма минералов. В это время участие химиков сказывается особенно сильно. Аналитические работы Г. Розе, Р. Бунзена, а также Штромейера, Платнера, Дамура, Коббеля, Раммельсберга, Чермака и др. показали, что многие минералы имеют простой химический состав, который выражается весьма точно определенными химическими формулами; другие же, и между ними самые распространенные, представляют различного рода (изоморфные) смеси. Довольно грубое представление о строении кристаллов, принятое после Гаюи, подверглось значительному изменению и усовершенствованию Бравэ и Франкенгеймом, положившим начало новому направлению, которое в настоящее время почти закончено работами Зонке, Маляра, Гадолина, Шенфлиса и Федорова. Геометрическое направление, именно выяснение математической связи между элементами огранения кристаллов, упрощение вычислений и обозначений было достигнуто в работах Науманна, Миллера, Ланга, Либига и др. Изучение световых явлений в окристаллованных минералах Брюстером, Биo, Сенармоном, Гайдингером, Грайлихом и особенно Деклуазо привело к заключению о тесной связи между внешней формой (симметрией) и оптическими явлениями. Методы оптических исследований и устройство усовершенствованных приборов особенно разработаны Гротом. Условия совместного нахождения, зарождения и залегания рудных минералов были значительно разъяснены Брейтгауптом, Б. Котта, Ф. Зандбергером и многими другими. В новейшее время систематика потеряла интерес, так как ни чисто физическое, ни химическое направление, вследствие своей односторонности, не могут дать удовлетворительных результатов. Однако, нужно указать в этом отношении на труды Брейтгаупта, Г. Розе, Науманна, Д. Дана, Дёльтера и Грота. Значительное число минерологов видит свою задачу не в создании классификации, а главным образом в накоплении всесторонних сведений о минералах, так как только тогда можно будет приступить к установлению естественной классификации минералов. Здесь нужно указать многие выдающиеся имена: Бедана, Филлипса, Гаусманна, Кеннгота, Кокшарова, Скакки, Цефаровича. Штренга, Клейна, Г. фон Рата и многих других. Позднее других выделилась и развилась новая отрасль М., задача которой служить выяснению истории минералов, т. е. разъяснение их происхождения, тех изменений и преобразований, которые они испытывают под влиянием различных агентов, – воды и растворенных в ней веществ, атмосферы, температуры и давления. Бишоф (1792 – 1870) первый выдвинул этот отдел минералогии. Многочисленными наблюдениями, а также опытами он разъяснил весьма многое в истории минеральной жизни и показал, какие услуги может химия оказать М. В этом направлении особенно известны работы Гайдингера, Блюма и Ю. Рота. Сенармон, Добрэ, Сен Клер де Билль, Лемберг, Готфейль, Фреми, Дёльтер, Муасан и др. разработали методы искусственного получения минералов.
   Литература. Из минералогической литературы укажем только немногие работы, относящиеся к настоящему столетию. Hauy, «Traile de Mineralogie» (Пар., 1822); Breithaupt, «Volisltandiges Handbuch der Mineralogie» (Дрезден, 1836 – 47); Descloizeaux, «Manuel de Mineralogie» (Пар., 1862 и 1874); Naumann, «Elemente der Mineralogie» (Лпц., 1885), I. Dana, «System of Mineralogie» (Лонд., 1894); Е. Dana, «Textbook of Mineralogie» (Нью-Йорк, 1883); С. Hintze, «Haudbuch der Mineralogie» (Лпц., 1889 94); Rammelsberg, «Handbuch der Mineralchemie» (Лпц., 1875, продолж., 1886); Koбелль, «Таблицы для определения минералов» перев. Леша (1894); Fuchs, «Anleitung zum Bestimmen d. Minercalieii» (3 изд. Штренга, Гиссен, 1890); G. Biscbof, «Lehrbucb d. chem. und physikalischen Geologic» (1863 – 66); Blum, «Die Pseudomoгphosen des Mineralreiches» (1843, 1847, 1852, 1863, 1879); I. Roth, «Allgemeine und chemische Geologie» (т. 1 и 11, 1879 и 1888); Daubree, «Synthetische Studien zur Experimentalgeologie» (Брауншв., 1880); Fouque et M. Levy, «Syntese des mineraux et des roches» (1882); Bourgeois, «Reproduction artificielle des mineraux» («Encyclopedie chimique» Фреми, 1884); С. Doelter, «Allgemeine chemische Mineralogie» (1890); Breithaupt, «Die Paragenesis der Mineralien» (1849); Cotta, «Die Lebre von den Erzlagerstatten» (1859 – 61); Groddeck, «Die Lebie von den Lager-Statten der Erze» (1879); Groth, «Tabellarische Uebersicht der einfachen Mineralien, nach ihren krystallographisch-chemischen Beгiehungen geordnet» (2 изд., 1882); Н. Кокшаров, «Материалы для М. России» (10 т.); Kenngott, «Uebersicht der Resultate mineralogischer Forschungen» (1844 – 65); Уэвелл, «История индуктbвных наук», перев. с англ. Антонович (1869); Kobell, «Geschichte der Mineralogie von 1650 – 1865» (1865). Повременные издания: «Zeitschrift fur Krystallographie und Mineralogie», издается Гротом с 1877 г.; «Mineralogische Mittheillungen», gesam. von G. Tschermak (1871 – 77). Новая cepия издания носит название: «Mineral, und petrographische Mittheilungen» (с 1878); «Bulletin de la Societe mineralogique de France» (с 1878); «Записки Имп. Минералогического Общества»; «The mineralogical Magazine and Journal of the Mineralogical Society» (с 1876); «Neues Jahrbuch fur Mineralogie, Geologie und Petrographie» (с 1833).
   П. З.

   Минеральные воды (историч. и администр.; в медиц. отношении – бальнеология и бальнеотерапия). – Пользование М. водами, в современном смысле, т. е. систематическое правильное лечение ими, по совету врача, практиковалось в Греции в значительных размерах. Наиболее известные источники древней Греции – Фермопилы, Амфиар, Мефана и в особенности Эдепс, на Евбее. В связи с господствовавшим взглядом на М. источники, как на дар неба, считалось недозволительным взимать плату за пользование ими. У римлян курорты и морские купания были еще в большей моде. Некоторые лечебные места современной Европы (Висбаден, Баден-Баден, Баден, Виши и др.) были знакомы римлянам. В самой Италии славились М. источники Байи (II, 715). Позже минеральные воды сделались местами, куда наезжали богатые, праздные люди искать чувственных наслаждений. На водах сооружались богатейшие здания замечательной архитектуры, купальни и ванны, где предавались страшному разврату. В начале Средних веков модными курортами были Пломбьер и Ахен, любимое местопребывание Карла Великого. В Х и XI веках прославились источники Котрэ и Спа. В последнем не хватало помещений для больных, стекавшихся толпами для питья М. вод. Лучшие целебные места переходят во владение католических монастырей. Так водами Ахена и Спа управляли капуцины, Виши – селестинцы, Котрэ – бенедиктинцы. Курорт становится под покровительство святых, заступничеством которых и объясняется чудесное выздоровление больных. Древнеязыческие воззрения на М. источники господствуют и в Средние века. Суеверные христиане, подобно древнему римлянину, приносят жертвы целебным водам. В 1556 г. в Пьемонте закон запрещает местным жителям воздавать божеские почести источникам, почитаемым священными. К концу Средних веков воды сделались, как и в Риме, местом наслаждений. Особенно охотно посещали в средние века воды Бадена, наз. «всемирным садом сладострастия». – Законодательная охрана М. источников против порчи и истощения впервые возникла во Франции, где Генрих IV учреждает над ними особую инспекцию; затем появляется ряд королевских ордонансов, устанавливающих строгий надзор. В 1856 г. был издан во Франции закон (принятый затем и законодательствами других стран), по которому разрешается правительству объявлять некоторые особо важные источники предметом общественного интереса и признать их подлежащими охране. Положение об охране запрещает без разрешения производить какие-либо подземные работы; владелец источника вправе, с разрешения министра, производить, в пределах округа охраны, на чужой земле, за исключением жилых помещений и дворов, всякого рода работы, необходимые для сохранения, проведения и распределения источника. Законодательные определения о лечебных местах России явились в начале XVIII века. Испытав на себе целебное действие вод Спа, Петр I решил приступить к отыскиванию и исследованию русских «ключевых вод». Указом от 24 июля 1717 г. повелено сенату оказывать содействие доктору Шуберту в его поисках М. источников. Через 3 года было объявлено о «целительных водах, отысканных на Олонце», и изданы подробные наставления для руководства больным, отправляющимся на воды. Петр I грозил не допускать к употреблению вод больных, позволяющих себе нарушать «регулы», которые государь издал «милосердствуя к своим подданным, яко отец». Приезжать на воды больные могли лишь по совету местного доктора. В олонецком курорте медицинскую помощь подавал специально назначенный придворный врач. К этому же времени относится открытие других источников, впоследствии получивших громкую известность – липецких, кавказских и сергиевских. До 1860-х гг. лучшие русские курорты находились в непосредственном ведении казны; с этого времени правительство, сокращая повсюду свои промышленные предприятия, стремится передать их в аренду или совершенно уступает их частным лицам и компаниям. Так, в 1862 г. кавказские води переходят в частное содержание, причем упраздняется дирекция вод, а взамен ее учреждается в округе источников особое военное управление. В 1866 г. продано в частное владение казенное имение Друскеники. С 80-х гг. происходит обратное явление: правительство снова берет курорты в свое непосредственное ведение. В 1883 г. прекращена аренда кавказских вод и во главе их становится правительственный чиновник. Тогда же были изданы важнейшие законы, поставившие над русскими водами такую же охрану, которая была введена франц. законом 1856 г. По действующему законодательству, заведывание М. водами в медико-полицейском и хозяйственном отношении прянадлежит медицинскому департаменту министерства внутренних дел, а охрана М. источников, которые признаны общеполезными, возложена на министерство земледелия и государственных имуществ. по горному департаменту. «Общественное» значение Высочайше признается, по представлению министра земледелия, за теми источниками, которые: 1) по заключению медицинского совета министерства внутренних дел имеют важное значение по составу и целебным свойствам, а также по устроенным при них приспособлениям для пользования больных, и 2) по заключению горного совета м-ства госуд. имуществ имеют постоянно обеспеченный приток воды. Для ограждения источников от порчи или истощения, на прилегающей к источникам местности, установляется необходимый округ охраны, в границах, определенных министром земледелия. Без предварительного разрешения местного горного начальства не дозволяется, в пределах округа охраны, производить буровые и подземные работы, а также работы по увеличению притока воды в источниках, собиранию и распределению ее. Виновные в нарушении этого постановления подвергаются аресту на время не свыше 3 месяцев или денежному взысканию не свыше 300 р. Если источник, признанный общеполезным, утратит свою важность для врачебных целей, то министр земледелия ходатайствует об отмене Высочайшего указа, объявившего такой источник общеполезным.

   Минерва, соответствующая греч. Афине-Палдаде – италийская богиня мудрости. Особенно почитали ее этруски, как молниеносную богиню гор и полезных открытий и изобретений. И в Риме в древнейшие времена М. считалась богиней молниеносной и воинственной, на что указывают гладиаторские игры во время главного праздника в честь ее Quinquatrus. Намек на отношение М. на войне можно видеть в тех дарах и посвящениях, которые делались римскими полководцами в ее честь после какойнибудь блистательной победы. Так, Л. Эмилий Павел, закончив покорение Македонии, сжег часть добычи в честь Минервы; Помпей после своего триумфа построил ей на Марсовом поле храм; так же поступил и Октавиан Август, после победы при Акциуме. Но главным образом римская М. чтилась, как покровительница и отчасти изобретательница ремесел и искусств. Она покровительствует шерстобитам, сапожникам, врачам (М. medica), учителям, ваятелям, поэтам и в особенности музыкантам; она наставляет, учит женщин и руководит ими во всех их работах. Главное празднество в честь ее – Quinquatrus или Quinquatria с 19 по 24 марта – было праздником ремесленников и художников, а также школьников, которые на время празднеств освобождались от занятий и тогда же приносили своим учителям плату за учение – minewal.

   Минимум (математич.). – М. вообще называется наименьшая из рассматриваемых величин. В математическом анализе этим словом обозначают то значение функции, начиная от которого она, как при увеличении, так и при уменьшении переменных, прибывает – другими словами, наименьшее значение функции по сравнению с соседними ее значениями. Нахождение М. производится по тем же правилам, как и нахождение максимумов. Различие заключается в следующем: если при увеличении независимого переменного первая производная данной функции, проходя значение равное нулю, переходит от отрицательных значений к положительным, то имеем дело с минимумом. В противном случае, то есть при переходе первой производной от отрицательных значений к положительным при возрастании независимого переменного, имеем дело с максимумом. Нахождение минимумов играет в математическом анализе весьма важную роль: все вариационное исчисление есть не что иное как теория определения М. определенных интегралов; изобретенная Чебышевым теория функций, наименее уклоняющихся от нуля, тоже занимается вопросами этого рода и т. д.
   И. Делоне.

   Минин (полное имя – Кузьма Минич [Минин сын] Захарьев Сухорукий) – славный деятель Смутного времени; нижегородский гражданин, продавец мяса и рыбы, служивший в молодости в ополчении Алябьева и Репнина, земский староста и начальник судных дел у посадных людей; был в Ниж. Новгороде «излюбленным человеком» за честность и «мудрый смысл». Подробности о его деятельности становятся известными только с 1611 г., когда прибыла в Ниж. Новгород грамота от патр. Гермогена или от Троицкой лавры (в точности неизвестно). После прочтения ее убеждал народ «стать за веру» протопоп Савва, но гораздо убедительнее оказались страстные слова М. «Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имени своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником». В Нижнем начались постоянные сходки: рассуждали о том, как подняться, откуда взять людей и средства. С такими вопросами обращались прежде всего к М., и он подробно развивал свои планы. С каждым днем росло его влияние; нижегородцы увлекались предложениями М. и, наконец, решили образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать на них деньги. По совету М., давали «третью деньгу», т. е. третью часть имущества; по его же совету выбрали вождем кн. Д. М. Пожарского, лечившегося тогда от ран в подмосковном имении и пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена М. По словам летописи, он «жаждущие сердца ратных утолял и наготу их прикрывал и во всем их покоил и сими делами собрал немалое воинство». К нижегородцам скоро примкнули и другие города, поднятые известной окружной грамотой, в составлении которой несомненно участвовал М. В начале апр. 1612 г. в Ярославле стояло уже громадное ополчение с кн. Пожарским и М. во главе; в августе был побежден Ходкевич, а в октябре Москва была очищена от поляков. На другой день после венчания на царство (12 июля 1613 г.) Михаил Феодорович пожаловал М. звание думного дворянина и вотчины, заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, М. пользовался большим доверием царя (в 1615 г. ему поручено было беречь Москву, вместе с ближними боярами, во время путешествия царя к Троице в Сергиев м-рь) и получал, важнейшие «посылки». Умер в 1616 г., «во время розысков» в казанских местах по случаю восстания татар и черемис. Вдове его и единственному сыну Нефеду (стряпчему) царь пожаловал новые вотчины. Прах М. покоится в нижегородском Преображенском соборе. В 1815 г. ему воздвигнут памятник в Нижнем Новгороде, а в 1826 г. – в Москве. Большинство историков (особенно И. Е. Збелин и М. П. Погодин) являются защитниками М. против Н. И. Костомарова, который считает его «человеком тонким и хитрым, с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшимся всеми средствами для достижения цели и игравшим сначала роль театрального пророка» (намек на его слова о явлении св. Сергия, по легенде XVIII в.), а потом «диктатора с крутыми и жестокими мерами». Несомненно, М. был богато одаренной и даже исключительной натурой: с большим самостоятельным умом он соединял способность глубоко чувствовать, проникаться идеей до самозабвения и вместе с тем оставаться практическим человеком, умеющим начать дело, организовать его и воодушевить им толпу. Ср. П. И. Мельников, «Нижний Новгород и Нижегордцы в смутное время» («Москвитянин», 1850, № 21); Чичагов, «Жизнь кн. Пожарского, келаря Палицына и К. Минина» (СПб., 1845); Костомаров, «Личности смутного времени» («Вестн. Европы», 1871 – 1872 и в «Русск. Ист. в Жизнеоп.»); И. Е. Забелин, «М. и Пожарский» (М., 1883) и «Действия Нижег. Уч. Арх. Комиссии».
   В. Р – в.

   Миних, фон (Бурхард-Христофор Munnich, 1683 – 1767) – русский государственный деятель. Родился в графстве Ольденбургском. Отец М., Антон-Гюнтер, дослужился в датской службе до чина полковника и от датского короля получил звание надзирателя над плотинами и всеми водяными работами в графствах Ольденбургском и Дельменгортском; в дворянское достоинство возведен в 1702 г. Первоначальное образование М. было направлено на изучение, главным образом, черчения, математики и франц. языка. Шестнадцати лет он вступил во французскую службу по инженерной части, но в виду готовившейся между Францией и Германией войны перешел в гессен-дармштадтский корпус, где скоро получил чин капитана. Когда во время войны за испанское наследство на англо-голландские деньги был нанят гессен-кассельский корпус, М. вступил в его состав и сражался под начальством принца Евгения и Мальборо. В 1712 г. был ранен и взят в плен, где и находился до окончания войны. В 1716 г. поступил на службу к Августу II, но не поладил с любимцем его, гр. Флеммингом, и стал искать новой службы, колеблясь между Карлом XII и Петром I. Выбор его решила смерть Карла XII. Познакомившись с русским посланником в Варшаве, кн. Гр. Долгоруким., М. передал через него Петру I свои сочинения о фортификации и в 1720 г. получил предложение занять в России должность генерал-инженера. М. согласился, не заключив даже письменного условия, и в феврале 1721 г. прибыл в Россию. Обещанный ему чин ген-поручика был дан ему только год спустя; тогда же М. представил письменные «кондиции», по которым обязывался служить России 5 – 6 лет, наблюдая за гидравлическими работами на Балтийском побережье. В 1723 г. ему было поручено императором окончание Ладожского канала, начатого, под надзором ген.-м. Писарева, еще в 1710 г., поглотившего массу жизней и денег и, тем не менее, мало подвинувшегося вперед. Писареву покровительствовал Меншиков, а потому в последнем М. нажил себе заклятого врага. Канал был окончен М. уже после смерти Петра I. С восшествием на престол Екатерины I М. постарался точнее определить свое отношение к России. Он представил императрице новые кондиции, которыми обязывался служить в России еще десять лет, после чего мог уехать; детей в это время он мог воспитывать за границей; требовал гарантии со стороны России своих поместий в Дании и Англии, на случай войны между последними; соглашался на замену их соответствующим количеством поместий в России; просил об отдаче ему «в диспозицию» всех таможенных и кабацких сборов на Ладожском канале. «Кондиции» эти были утверждены уже Петром II, назначившим М. главным директором над фортификациями. В 1728 г. он вступил во второй брак с вдовой обер-гофмаршала Салтыкова, урожденной баронессе Мальцан, следовавшей за ним во всех превратностях его судьбы. Когда замыслы верховников в начале царствования Анны Иоанновны не удались, М. сблизился с Остерманом, а через него – с императрицей и Бироном, и был сделан членом кабинета по военным и внешним делам. В 1731 г. М. был назначен председателем особой комиссии, имевшей целью упорядочить состояние войска и изыскать меры к содержанию последнего без особого отягощения народа. В этом звании он написал новый порядок для гвардии, полевых и гарнизонных полков, образовал два новых гвардейских полка – Измайловский и конной гвардии, завел кирасиров, отделил инженерную часть от артиллерийской, учредил сухопутный кадетский корпус, принял меры к более правильному обмундированию и вооружению войск, устроил двадцать полков украинской милиции, из однодворцев белгородского и севского рязрядов. Опасаясь влияния М. на императрицу, Остерман, Бирон, гр. Головкин постарались удалить его из СПб. Во время борьбы за польский престол, в 1733 г., М. был послан на театр военных действий и взял Данциг (1734). Вскоре затем началась турецкая война. В главнокомандующие был предназначен киeвский ген.-губ. фон Вейсбах, но он накануне похода умер; преемник его Леонтьев выступил в поход поздней осенью и потерял от болезней много солдат. Тогда приказано было М., который в то время был в Польше, передвинуть войско в Украину и принять главное начальство над армией. М. сошелся с запорожцами и при помощи их стал совершать походы в Крым, затем взял Очаков, овладел Хотином (1739) и пр. Он не жалел солдат, гибнувших во множестве от голода, холода и различных болезней. Поход в Крым, напр., стоил России до 30 тыс. человек. Во время похода в Бессарабию (1738) от болезней, в особенности от поноса и скорбута, умерло 11060 чел. солдат и 5000 казаков. Подобное обращение с солдатами вызывало ропот против М. как среди офицеров и солдат, так и среди русского общества. После победы при Ставучанах (1739) и занятия Хотина М. мечтал о переходе через Дунай, о завоевании Константинополя, об образовании особого молдавского княжества под протекторатом России, причем он, М., был бы господарем молдавским, как Бирон – герц. курляндским. Надежды М. не осуществились. Союзники России, австрийцы, вступили с Турцией в переговоры и заключили в Белграде мир отдельно от России, а 7 октября 1739 г. к этому миру присоединился и спб. кабинет. Военные успехи М. не имели почти никаких результатов для России. М. был в числе лиц, присутствовавших при последних часах жизни Анны Иоанновны; он просил Бирона принять регентство во время малолетства Иоанна Антоновича и содействовал составлению завещания Анны Иоанновны в этом смысле. Когда же Бирон сделался регентом, М. сблизился с Анной Леопольдовной и 8 ноября 1740 г. совершил переворот: Бирон был арестован и впоследствии сослан в Пелым, Анна Леопольдовна была провозглашена правительницей, а М. был сделан первым министром. М. был теперь самым сильным человеком в России; но это продолжалось недолго. Вследствие интриг Остермана, между М. и мужем правительницы, Антоном Ульрихом, происходили постоянные разногласия и столкновения по отношению к войску (Антон Ульрих был генералиссимусом русских войск). Столкновения эти имели последствием охлаждение правительницы к М.; последний принужден был подать в отставку (6 марта 1741 г.). После переворота, возведшего на престол Елизавету Петровну, М. был отправлен в ссылку, в тот самый Пелым, куда он сослал Бирона. Двадцать лет пробыл М. в Пелыме, молясь Богу, читая священное писание, ревностно посещая богослужение, которое, по смерти бывшего при нем пастора, совершал сам. Это не мешало ему, однако, посылать в Петербург различные проекты, с просьбами о помиловании – и эти посылки были так часты, что около 1746 г. были даже запрещены, но с 1749 г. возобновились опять. Указом Петра III М., в 1762 г., был возвращен из ссылки и восстановлен во всех своих правах и отличиях. С Петром III М. не сошелся, так как не сочувствовал ни замышляемой императором войне с Данией, ни стремлению его переодеть и переделать русскую армию по прусскому образцу. Во время переворота 28 июня 1762 г. М. находился при Петре III и советовал ему ехать в Ревель, а оттуда, на русской эскадре, за границу и с голштинскими войсками вновь прийти добывать престол. Когда дело Петра было проиграно, М. присягнул Екатерине и был назначен главноначальствующим над портами рогервикским, ревельским, нарвским, кронштадтским и над Ладожским каналом. Он занимался, главным образом, постройкой рогервикской гавани, для которой составил когда-то чертеж. Екатерина II относилась к нему со вниманием: один из первых экземпляров своего «Наказа» она передала М., с просьбой прочитать его и сообщить ей свое мнение. Думают также, что «Записки М.», где он старается доказать необходимость учреждения государственного совета, чтобы «наполнить пустоту между верховною властью и властью сената» – написаны для Екатерины и с ее согласия (мнение К. Н. Бестужева-Рюмина). Похоронен М. в имении его Лунии, в Лифляндии, недалеко от Дерпта. Личность М. не нашла еще беспристрастной оценки в русской историографии: М. Д. Хмыров преувеличивает значение фактов, неблагоприятных для него; Н. И. Костомаров, наоборот, старается представить личность М. в возможно симпатичном свете. «Записки фельдмаршала графа М.» («Ebauche pour donner une idee de la forme du gouvernement de l'empire de Russie») изданы во 2-м томе «Записок иностранцев о России в XVIII ст.» (СПб. 1874), где помещены также: 1) «Отрывок из дневника М.», обнимающий время с мая 1683 г. по сентябрь 1721 г.; 2) статья М. Д. Хмырова: «Фельдцейхмейстерство гр. М.» и 3) Указатель книг и статей о Минихе. Ср. Костомаров, «Фельдмаршал М. и его значение в русской истории» («Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей»).
   Н. В – ко.

   Минкус (Людвиг) – автор музыки многих балетов, поставленных в Петербурге и Москве, род. в 1827 г. Приехав из Вены в Петербург, занял место капельмейстера оркестра князя Юсупова. С 1861 г. по 1872 г. был инспектором оркестров московских театров. Долгое время занимал место композитора балетов при дирекции императорских театров в Петербурге. Написал балеты «Фиамета», «Камарго», «Баядерка», «Роксана», «Зорайя» и пр.

   Миннезингеры и мейстерзингеры. – Миннезингеры (Minnesinger, от Minne – любовь) – средневековые немецкие лирики, воспевавшие любовь к дамам. Около середины XII в., когда поэзия из рук бродячих певцов и духовенства переходит в руки дворянства, постепенно проникающегося рыцарским духом, в Австрии, Баварии и Швабии любовная песня (tiutliet или minneliet) получает большое развитие; она стремится удовлетворить художественное чувство и возбудить в слушателе такое же душевное настроение, в каком находился сам поэт; она делается продуктом личного искусства и потому записывается. Ранние миннезингеры (первый, имя которого дошло до нас – Кюренберг) еще не знают о любовном «служении» или «служении дамам», так как еще не выработалось и самое понятие о даме. Плоды их творчества еще всецело коренятся на народной почве и ближе к нашим так наз. женским песням, нежели к остроумным канцонам трубадуров. Чувство здесь не подвергается анализу, а только указывается; женщина является нежной, чувствительной, часто невинно страдающей, верной; любовь ее реальная, здоровая, а не модная, обрядовая; выражению чувства часто предшествует эпическое введение; состояние человеческой души часто сопоставляется с жизнью природы. Метр этих песен большей частью обычный эпический метр с 4-мя повышениями; рифма далеко не отличается чистотой и звучностью. Уже у Дитмара из Эйста, младшего земляка Кюренберга, направление несколько изменяется: является рефлективное отношение к любви и ее страданиям; метрика становится гораздо разнообразнее. Когда на подмогу этой национальной рыцарской утонченности пришло влияние модной провансальско-французской лирики, характер немецкого миннезанга изменился радикально. Женщина становится госпожой (vrouwe), мужчина – ее вассалом, рабом ее капризов; его дело томиться, страдать и желать. Главный предмет поэзии – не столько самое чувство, сколько размышление о чувстве. Лживая человеческая страсть превращается в служение дамам, которое подчиняется строжайшему этикету. Рифмы делаются чрезвычайно чистыми, отточенными, и поэты щеголяют их богатством; строго наблюдается число слогов, метры поражают гораздо большим разнообразием, нежели в поэзии трубадуров. Хотя сравнительно редко можно указать у М. непосредственное заимствование от провансальцев или французов, но в общем их поэзия страдает однообразием, напускной утонченностью, пересаливанием – свойствами поэзии подражательной. У трубадуров поклонение даме – наиболее частая тема, не исключавшая, впрочем, и других, самых разнообразных; здесь, за немногими исключениями, она единственная тема. Если современного читателя поражает скромность (часто напускная) трубадура, который мечтает о поцелуе при публике, как о самой высшей награде, то еще более поразит его М., который и о поцелуе мечтать не смеет: ласковый поклон (vriuntlicher gruoz) – вот все, чего он добивается. Подражательность поэзии М. не исключает многих оригинальных черт, свойственных именно немецкому племени: робость в любви, идеальность отношений к женщине обусловливаются и национальным характером, а не одной утрировкой, свойственной подражателям. Затем немецкая натура сказалась в наклонности к обработке мотивов серьезных и даже печальных; здесь перед нами северный человек, вдумчивый, склонный к исследованию, к уничтожающей всякую полную радость рефлексии, часто пессимистически относящийся к земной жизни и охотно думающий о смерти и жизни загробной. С этой вдумчивостью связывается наклонность к аллегории: у М. часто фигурируют олицетворения отвлеченных понятий, как мир, счастье и пр. Кратковременность северного лета усиливает восприимчивость к красотам природы, некоторые полагают, что на поэзию М. оказали значительное влияние средневековые латинские поэты; нельзя отвергать известной связи между этими двумя течениями лирики, тем более, что в песнях нем. бродячих клериков зачастую встречаются нем. строфы; но антипатия клериков к рыцарству и грубая чувственность любовных песен указывают на крайнюю ограниченность этого влияния. Отцом искусственного миннезанга считается Генрих ф. Фельдеке (VIII, 361). Значительно искусственнее и рефлективнее его Генрих ф. Гаузен (Hausen), погибший в крестовом походе Фридриха Барбароссы. Из швейцарцев выдается Рудодьф ф. Фенис, который шел едва ли не дальше всех в непосредственном подражании провансальцам. Талантливейшим из всех лириков до Вальтера ф. д. Фогельвейде (V, 469) следует признать тюрингского М. Генриха ф. Морунген (VIII, 361), который по оригинальности больше всех других напоминает Вольфрама ф. Эшенбаха (VII, 165), но выгодно отличается от него легкостью стиля. Из М.уроженцев Верхней Германии самый известный – Рейнмар Старый, живший в конце XII в. при Венском дворе. Все это певцы так наз. высокой любви, т. е. чисто рыцарской, тогда как у Фогельвейде есть и песни, посвященные любви низшей (nidere miane), более здоровой и чувственной, свободной от этикета; другие идут в этом направлении еще дальше, и самого Фогельвейде заставляют жаловаться на грубость (unfuge), которая готова заполонить придворную лирику. Самым даровитым поэтом этого деревенско-придворного направления, как его назвал Лахман, был баварец Нейдгарт ф. Рейенталь, участвовавший с Леопольдом VII Австрийским в крестовом походе 1217 – 19 г., а лучшим из позднейших представителей чисто придворной, самой «высокой» любви считается известный чудак Ульрих ф. Лихтенштейн, тогда как его современник Таннгейзер часто соединяет крайнюю искусственность формы и стиля с реализмом и некоторой тривиальностыо содержания. Чем ближе к концу XIII стол., тем меньше у М. вкуса и простоты, тем больше вычурности и учености, и тем ближе они подходят к мейстерзингерам (см. ниже). В XIV – XV вв., когда во всех классах нем. народа так сильно развивается вкус к стихотворству и пению, что даже в хроники заносятся указания на более удачные и популярные песни, традиции ранних М. находят видных последователей среди рыцарства; под влиянием всесословной лирики их произведения сближаются с народной песнью. Последними М. считаются граф Гуго Монфортский (1357 – 1423) и тиролец Освальд ф. Волькенштейн (1367 – 1445). Оба они чувствуют страсть к военным авантюрам, оба в юности усердно служат дамам и оба потом прославляют в стихах – дело неслыханное у старых М. – своих собственных супруг. В поэзии обоих много личного и верного действительности, а стиль у обоих до нельзя украшенный, мало вяжущийся с реализмом содержания; оба они в то же время и духовные поэты, и дидактики. А между тем в основе характеров – они люди совершенно разные: Гуго – идеалист, мечтающий о восстановлении древнего рыцарства времен Парсиваля, а Освальд – реалист, не лишенный юмора, иногда несколько сального, натура в высшей степени энергичная и деятельная, опытный путешественник, политический интриган, ведший жизнь бурную, исполненную самых разнообразных перипетий. Очевидно, общее принадлежит не им, а духу времени. М. были забыты до середины прошлого столетия, когда память о них воскресили Бодмер и Брейтингер (изд. по манесской рукоп. Bodmer, «Minnesinger aus d. Schwabischen Zeilpunkte», Цюрих, 1758 – 59), а знакомство с М. возбудило в нем. обществе интерес к изучению средневековой поэзии вообще. Нем. литература о М. огромна. Тепло и талантливо составлены лекции Уланда о нем. средневековой лирике (5-й т. его «S. Schriften»). Лучшее собрание текстов старейших М. с исследованиями: Lachmann u. Haupt, «Minnesangs Fruhling» (4 изд. Лпц., 1888). См. также Bartsch. «Deulsche Liederdichter des XII – XIV J.» (2 изд., Штуттгардт, 1879); его же, «Schweizer Minnesinger» (Фрауенф., 1886). Ср. А. Е. Kroeger, «The Minnesinger of Germany» (Нью-Йорк, 1873). Из новейших общих работ см. статью Friedr. Vogt'a, в Herm. Paul, «Grundriss der germ. Philologie» (11, 1, стр. 245 – 418; Страсбург, 1893); там же и подробная библиография за 1893 г. По-русски см. Корш и Кирпичников, «Всеобщая история литературы» (II, 417 и сл.), и В. Шерер, «История немецкой литературы» (СПб., 1893, 1, 180 и след.).
   А. Кирпичников.
   Миннезингеров сменили мейстерзингеры (цеховые поэты), хотя переход от первых ко вторым не может быть с точностью прослежен. Миннезингеры, ревниво охраняя право авторства, тем не менее, в виду общей необразованности благородного сословия и усложнения стихотворной техники, поставлены были в необходимость обучаться у более сведущих, хотя прямого школьного отношения у начинающего поэта к учителю еще не было и слово Meister, «наставник», имело значение лишь почетного титула. Когда поэзия из рыцарских придворных сфер перешла в города, отношения первоначально оставшись те же и лишь с начала XIV в. замечаются следы отдельных кружков, образовавшихся из горожан с целью упражнения в поэтическом искусстве. Постепенно эти общества, состоявшие из представителей, большей частью, ремесленного класса, получили цеховые формы и превратились в правильно организованные «мейстерзингерские школы» (Meistersingerschulen, Singschulen), статуты (табулатуры) которых устанавливали способы обучения искусству, отношения между учениками и наставниками, правила для сочинения и вокального исполнения. Первая табулатура, страсбургская, упоминается в 1493 г. Первые школы мейстерзингеров появились в городах Южн. Германии, особенно на Рейне: древнейшая из них – майнцская, по преданию, совершенно расходящемуся с историческими данными, получила от Оттона I золотую корону, хранившуюся в Майнце. Сказание это также говорит о 12 мастерах, изобретших «благословенное искусство» правильного стихосложения: Генрихе Мейссенском (Frauenlob), Николае Клингзоре, Вальтере фон дер Фогельвейде и др. Они якобы были обвинены перед папой Львом VIII в ереси за нападки на духовенство, призваны императором на суд в Павию, но, по приведении великолепных примеров своего искусства, объявлены невиновными и союз их утвержден. Несмотря на полную вымышленность этого сказания, оно важно по указанию на тех М., преемственность с которыми ощущалась мейстерзингерами. Особенно Фрауенлоб (VIII, 361) представляется родственным им по духу и, повидимому, действительно основал в Майнце общество поэтов. Здесь же около 1300 г. выступил настоящим мейстерзингером Бартель Регенбоген, кузнец, странствовавший со своими песнями из города в город; напечатанные в позднейших летучих листках, произведения его являются старейшим памятником цеховой поэзии. В конце XIV в. эта поэзия достигла пышного расцвета в Майнце, Страсбурге, Франкфурте, Вюрцбурге, Цвиккау, Праге, в XV в. и начале XVI в. – в Аугсбурге и Нюрнберге, где при жизни Ганса Сакса (1494 – 1676) было более 250 мейстерзингеров, позже – в Кольмаре, Регенсбурге, Ульме, Мюнхене, Штирии, Моравии и др. местах. Первоначально мейстерзингеры, особенно майнцские, отличались большим консерватизмом, возведя в принцип неизменность «тонов», унаследованных от 12 великих мастеров. Против этого восстали в середине XV века приверженцы Ганса Розенблюта, в Нюрберге; они ввели масляничные пьесы и перерабатывали сюжеты героической саги. Члены мейстерзингерских школ составляли прочно организованные корпорации, с разделением на учеников, друзей школы (знакомых уже с правилами) певцов (изучивших вокальное исполнение), поэтов и мастеров. Искусство сложения песен строго регулировалось табулатурой; сама песня называлась Bar или Gesetz и, как у миннезингеров, состояла из 2 строф (Stollен) и рефрена (Abgesang); мелодия называлась Ton или Weise. Когда стали создавать новые «тоны», число последних постоянно увеличивалось, и лишь изобретший новый тон и умевший безошибочно исполнить его провозглашался мастером. Все песни мейстерзингеров пелись, а не читались, но без сопровождения музыкой; это называлось «школьным пением» (Schulesingen) и происходило в ратуше, по воскресениям – в церкви. Три большие «праздничные школы» устраивались в Пасху, Троицу и Рождество, причем избирались сюжеты из Библии; в менее торжественных случаях дозволялось обращаться и к предметам светским, даже шутливого характера, иногда и в виде состязаний поэтов. Лучшим исполнителям давались призы. «Тонов», с течением времени, образовалось неисчислимое количество, причем они или назывались именем автора, напр. тон Фрауенлоба, Регенбогена и др., или получали различные, иногда весьма длинные и странные наименования, напр. «цветистый райский тон Иосифа Шмирера», «серебряный тон Ганса Сакса», "ткацко-чесальный тон Амвросия Мецгера, «черночернильный тон» и др. Упражнения мейстерзингеров мало способствовали развитию действительной поэзии. Они привели к чрезмерной искусственности, кропотливому рифмоплетству и полнейшему преобладанию формальной ремесленности. Сюжеты брались не из действительной жизни, а из круга схоластической догматики; мейстерзингеры излагали в стихах мысли о св. Троице, о первородном грехе, службе Богоматери и т. п. Редки простые сюжеты – басни, рассказы с поучительной тенденцией. Занятые каждый своим ремеслом, мейстерзингеры в поэтических своих досугах не имели нужды обращать внимание на публику; чем меньше она интересовалась их искусством, тем более оно становилось домашним развлечением честных мастеров и получило тот окостенелый образ, в котором в некоторых местах дотянуло до XIX в. Культурноисторическая роль этого странного явления в жизни немецкого народа и литературы все-таки весьма важна. Мейстерзингерство было детищем выдвигающегося к концу средних веков городского сословия и, если и не отличалось поэтическими достоинствами, зато много содействовало сохранению религиозно-нравственного, пуритански чистого духа между представителями цехов; притом большинство цеховых поэтов сделались ярыми сторонниками протестантизма и реформационная эпоха была временем расцвета их деятельности, наиболее даровитым представителем которой явился Ганс Сакс (т. VIII, стр. 95). С XVII в. мейстерзингерство исчезает; последняя школа, однако, закрыла свои заседания лишь в 1839 г., в Ульме. Прекрасную картину мейстерзингерства дал Вагнер в своей музыкальной драме «Die Meistersinger von Nuniberg» (1868). Ср. Jak Grimm, «Ueber den altdeutschen Meistersang» (Геттинген, 1811); Lyon, «Minne und Meistersang» (Лпц., 1893); Plate, «Die Kunstausdrucke der Meistersinger» («Strassburger Studien», I888). Кроме Ганса Сакса, наиболее искусными мейстерзингерами слыли Генрих Мюглянский (VIII, 361), Мускатблут, Михаил Бехайм, Ганс Розенблют, Ганс Фольц и Адам Пушманц.

   Минор (moll, мягкий) – минорное наклонение тональности, в которой третья ступень диатонической гаммы отстоит от первой на малую терцию. М. или moll приставляется к названию тональности, напр. c-moll (do-mineur). Минорное необращенное трезвучие заключает в себе малую терцию, образующуюся между основным тоном и одной из верхних нот аккорда.
   Н. С.

   Минос (Minwz) – мифический царь Крита, на которого перенесено все, что известно из истории этого острова за последние два века до Троянской войны. Так, он считается основателем морского господства критян; ему же приписывается знаменитое древнекритское законодательство, в котором им руководил сам Зевс. М., по гомеровскому сказанию – сын Зевса и Европы, брат Радаманта, отец Федры, Apиадны, Девкалиона и др. По смерти усыновившего его Астериона (или Астерия), не оставившего детей, М. задумал захватить царскую власть на Крите, уверяя, что он предназначен к этому богами и что всякая его молитва будет исполнена. Действительно, когда он попросил Посейдона выслать ему для жертвоприношения животное, бог выслал ему из моря прекрасного быка, и М. получил царскую власть. Но, пожалев красивое животное, он отослал быка в свои стада, а в жертву принес другого. В наказание Посейдон наслал на быка бешенство и внушил жене М., Пасифае, неестественную страсть к этому быку; плодом ее был Минотавр, когда сын М., Андрогей, был убит в Афинах, М. принудил афинян к дани, по 7 молодых людей и 7 девиц через каждые 9 лет. По дороге он завоевал и Мегару. Смерть его застигла в Сицилии, где он преследовал Дедала. Его убили дочери царя Кокала (или сам Кокал), при помощи горячей бани. Труп был выдан его спутникам и похоронен ими в Сицилии; но потом кости его были перевезены на Крит, где ему был воздвигнут памятник. В подземном царстве он, по Одиссею, судил души умерших. Настоящим судьей в царстве теней его вместе с Эаком и Радамантом делает позднейшее сказание, вероятно в воспоминание его деятельности как законодателя. В позднейшее время стали различать двух М., I и II, чтобы иметь возможность разделить приуроченный к М. слишком обильный мифологический материал; при этом М. I считался сыном Зевса и Европы, а М. II – внуком М. I, мужем Пасифаи и отцом Девкалиона, Ариадны и т. д.

   Минотавр (Minwtauroz, бык Миноса) – по греч. преданию чудовище, с телом человека и головой быка, происшедшее от неестественной любви Паcифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном быку. Минос скрывал его в построенном Дедалом Кносском лабиринте, куда ему бросались на пожрание преступники, а также присылаемые из Афин 7 молодых девиц и 7 молодых людей. Теcей, явившись на Крит в числе 14 жертв, убил М. и при помощи Ариадны вышел из лабиринта. По всей вероятности, миф о М. заимствован из Финикии, где Молох изображался также с бычьей головой и требовал человеческих жертв. Убийство М. знаменует уничтожение его культа.

   Минск – губ. г., при р. Свислочи и при железных дорогах Московско-Брестской и Либаво-Роменской. Жителей к 1 января 1896 г. 83 880 чел. (42 668 мжч. и 41 212 жнщ.). Православных 20 882, раскольников 62, римско-католиков 16 875, протестантов 862, евреев 43 658, магометан 1417, прочих исповеданий 124. Дворян 3162, духовного сословия 523, почетных граждан и купцов 1248, мещан 59 256, крестьян 17 412, военных сословий 1870, иностранных подданных 186, прочих сословий 223. Монастырей 2, мужской и женский. Петропавловский мужской м-рь существовал еще в XV в. В кафедральном соборе чудотворная икона Богоматери. Кроме собора, 2 приходские церкви и 9 домовых, 1 кладбищенская и 1 приписная к собору, костелов 2 приходских: 1 кладбищенский и 1 при учеб. завед. Минск. благотворительного общ.; лютеранских кирок 2, мечеть 1, синагога 1, евр. молитвенных домов 24. Трговая деятельность М. значительно увеличилась. В 1864 г. было 4 табачных фбр., с оборотом до 5695 руб., и несколько кожевеных, салотопленных и др. зав., обороты которых достигали 10 тыс. руб. В 1895 г. было 49 фабрик, с оборотом в 660 000 руб. Из них табачных 4. с оборотом на 166 800 руб., 2 кожевенных – на 45 450 р., 3 пиво– и медоваренн. – на 90 000 руб., 1 машиностроительный – на 40 000 руб. и т. д. В 1890 г. вывезено хлеба 212 748 пд. по железной дороге, а привезено леса и др. товаров 1 673 898 пд. Городских доходов в 1895 г. получено 357 825 руб., из них с торговых документов 8695 руб., с трактиров, постоялых дворов и т. п. 19 560 р. Израсходовано 366 918 руб., из них на город. управление 28 116 руб., на народное образование 9250 руб., на врача 400 руб. и на благотворительность 780 руб. Отделение государственного банка, отделение крестьянского поземельного банка, общество взаимного кредита, минский коммерческий банк, с агентствами в Либаве, Ромнах, Конотопе и Гомеле. В 1891 г. банком учтено векселей на 762 тыс. руб. Общий оборот – 41 млн. руб. Отделение государственного банка учло векселей в 1891 г. на 1737 тыс. руб. и переучло на 253 тыс. руб. За 11 лет (1881 – 1892 гг.) средний годовой актив – 1896, 2 тыс. руб. За это время учтено и переучтено 31 440 векселей, на сумму 13344, 4 тыс. руб. Общество взаимного кредита учло векселей (1891 г.) на 712, 3 т. руб. В сберегательной кассе 6 государственного банка оставалось 545, 3 тыс. руб., внесено в 1891 г. 313, 6 тыс. руб., истребовано 205 тыс. руб. Дума содержит городской ломбард. М. за последние 25 лет заметно поднялся. В 1860 г. в нем было 30 тыс. жит., в 1880 г. 48 тыс., в 1887 г. 70 тыс. жит. В 1881 г. пожар истребил около 1 тыс. домов, но после этого М. еще лучше выстроился. Теперь считается 4462 домов, в том числе 956 каменных. В 1892 г. было торговцев 1098, ремесленников 4309 (более всего портных). В М. выделывают из карельской березы ящики, подсвечники, канделябры, кружки и пр. Мужская и женская гимназии, реальное училище, духовная семинария и училище, женское духовное училище, городское 4-классное училище, 2 приходских училища с женскими сменами, 3классная школа для бедных девиц, 3 частных учебных заведения, еврейских училищ 7 (в числе их ремесленное), училище для глухонемых и заикающихся детей, 1 талмудтора и хедеры. Врачей 64; из них вольнопрактикующих 25. Больницы: приказа общественного призрения на 70 кроватей и при ней отделение для умалишенных на 60 кроватей, тюремная на 12 кров., 3 при духовных учебных заведениях с 34 кров., 1 еврейская на 65 кров., 1 благотворительного общества на 12 кроватей. Богадельня приказа общественного призрения на 130 чел. (в 1896 г. 73 мжч. и 67 жнщ.), при ней на пожертвованный капитал отделение для 3-х престарелых женщин привилегированного сословия, одна еврейская богадельня на 80 кров. Подкидышей и сирот отдают частным лицам с платой по 2 руб. в месяц. Детский приют основан в 1842 г. и в нем призревалось (1891 г.) 38 мальчиков и 43 девочек. Минское благотворительное общество призревало в 1890 г. 33 мал. и 31 дев., 25 престарелых жнщ. и 3 мжч., лечило 54 больных и из устроенной обществом дешевой столовой выдало 9472 обеда. У общества было капиталов 61 482 руб., дом каменный 3-этажный в М. 3 фермы и более 200 дес. земли. Кирилло-Мефодиевское братство при семинарии, епархиальное Св. Николаевское братство, общество вспомоществования учащимся, община сестер милосердия, общество врачей, общество сельского хозяйства весьма деятельное вольное пожарное общество. Издаются «Губернские» и «Епархиальные» Ведомости и «Минский Листок». Типо-литографий 4, книжных лавок 10, фотографий 6. Штаб 4 армейского корпуса, штаб дивизии, 2 полка, артиллерийская бригада, резервный батальон, военный лазарет на 190 кров., военная паровая пекарня и мукомольня, продовольственный магазин. Управление Либаво-Роменской жел. дор. Лит. см. Минская губ.
   А. Ф. С.
   История М. Время основания М или летописного Меньска, Менеска и Минеска не определено с точностью; впервые он упоминается в летописи под 1066 г., когда был разорен великим князем в отмщение полоцкому кн. Всеславу Брячиславичу, разграбившему Новгород. В 1084 г., в отмщение тому же Всеславу, сжегшему Смоленск, Владимир Мономах опустошил его земли и, взяв М., отнял у жителей всех рабов и скот. По смерти Всеслава (1101), М. делается столицей особого удельного княжества: первым его князем был Глеб Всеславич, отличавшийся бурным нравом, вследствие чего М. с окрестностями в продолжение всего его княжения был ареной частых битв и столкновений В 1104 г. М. осаждали воевода великого князя, Путята, кн. Олег, Ярополк и Давид: вскоре после этого окрестности города были опустошены литовцами, а сам город сожжен. Вслед за этим вражда Глеба с братом своим Давидом повлекли за собой ряд набегов, в конец разоривших страну. В 1116 г. Мономах вторично взял М. усмиряя Глеба, и в 1119 г., снова победив минчан на берегу р. Березины, отвел Глеба пленником в Киев, где тот и умер. После Глеба княжил в М. сын его Ростислав; при нем в 1129 г. город был взят войсками киевского князя и отдан в удел Изяславу Мстиславичу. После 1146 г. в М. княжат сыновья Глеба, Ростислав и Володар; по смерти последнего М. в конце XII в, подпадает под власть Литвы, хотя упоминание минского князя встречается еще раз в летописи под 1326 г. (Федор Святославич). Около 1345 г. в М. княжил Явнут; около 1377 г. – Скиргайло. В 1413 г. учреждено минское воеводство, разделенное в 1500 г. на три повета: Минское, Мозырское и Речицкое. В 1499 г. Казимир даровал городу магдебургское право, а Сигизмунд Август учредил ярмарки. Вторая половина XIV и XV вв. ознаменованы для М. частыми нападениями татар, для защиты против которых город обнесли земляным валом и соорудили замок. Татары крымские продолжали нападать на него и в XVI в.; особенно опасное и гибельное нападение было совершено МахметГиреем в 1506 г., по уходе которого жители пострадали еще от моровой язвы. Через два года М. был разорен русскими войсками. Не раз страдал город и впоследствии во время войн, но, однако, считался лучшим городом в стране; в нем был главный литовский трибунал, переведенный только в начале XVlIl в. в Гродно, жили воевода, кастелян и староста, и собирались земские сеймы. Из событий XVII в. упоминаются обратное взятие города русскими войсками (1654) и свирепствовавшая моровая язва. В 1793 г. М. отошел к России и сделался главным городом минского наместничества, а в. 1796 г. и губернским Минской губ. В этом же 1796 г. Павел I позволил восстановить литовский трибунал, городские и подкоморские суды (уничтоженные в 1831 г.) и литовский статут (уничтоженный в 1840 г.). В 1843 г. от Жинской губ. отделены Вилейстай и Дисненский уу., вошедшие в состав Виленской губ., а взамен присоединен от Гродненской губ. Новогрудский у. Герб М., данный Сигизмундом в 1591 г., – «в голубом поле Пресвятая Дева в сиянии, окруженная шестью ангелами»; по присоединении к России, к гербу прибавлен сверху двуглавый орел.
   Ср. «Памятная книжка виленского ген.-губернаторства на 1868 г.» и «Городские поселения Российской Империи» (т. 3).
   В. Р – в.

   Минх (Григорий Николаевич, род. в 1836 г.) – доктор медицины, проф. Киевского унив., кончил курс Моск. унив., был ординатором у проф. Захарьина, два года занимался за границей, в 1872 г. занял место прозектора в одесской городской больнице, с 1876 г. проф. патологической анатомии унив. св. Владимира. В 1869 г. вышла его диссертация: «К учению о ложном развитии оболочек на серозных поверхностях». Ряд исследований его напечатаны в протоколах физико-медицинского общества, которого он был секретарем. Из многочисленных статей его в «Моск. Медицинской Газете», «Трудах врачей од. городск. больницы» и др. изданиях нужно отметить: «К патологии сибирской язвы» («Моск. Мед. Газ.», 1868) – первое разъяснение темных до того времени заболеваний mycosis ventriculi и m. intestinalis, «Геморроическая оспа» («Труды врачей од. больн.»), «О высоком вероятии переноса возвратного и сыпного тифов с помощью насекомых» («Хируг. Летоп.», 1877). В 1879 г. М. был командирован в Астраханскую губ. для исследования чумной эпидемии в Ветлянке. Он исследовал не только Астраханскую губ., но и Решт в Персии и некоторые места на Кавказе с целью выяснения путей эпидемии; результаты опубликованы им в «Отчете об астраханской эпидемии». В 1881 – 1883 гг. М. были предприняты исследования относительно проказы в губ. Херсонской, Таврической и соседних с ними; они дали материал для труда «Проказа (Lepra arabum) на юге России». Многие из трудов М. реферированы в иностранной литературе, а диссертация вошла в отдел руководства Rindfleisch'a «Lehrbuch der pathol. Gevebelehre» о воспалении серозных оболочек. С 1884 г. М. – совещательный член медицинского совета министерства внутренних дел.

   Мирабо (Гоноре Габриель Рикетти, гр. Mirabeau, 1749 – 91) – один из самых знаменитых ораторов и политических деятелей Франции. Он родился с искривленной ногой и в 3-летнем возрасте чуть не умер от оспы, которая оставила глубокие следы на его лице; безобразие его искупалось, однако, красивыми, блестящими глазами и необыкновенной подвижностью и выразительностью лица. Порывистый, страстный, своевольный характер соединялся в нем с жаждой знания, быстротой соображения и упорством в труде, приводившими в восторг его преподавателей. Его непокорный нрав приводил к столкновениям между ним и отцом, который с ранних лет возненавидел своего сына и всячески преследовал его. «Это – чудовище в физическом и нравственном отношении», писал он о десятилетнем мальчике; «все пороки соединяются в нем». Для обуздания сына отец поместил его в военную школу, под именем Пьера Бюффье, которое сначала он носил и в полку. Множество сделанных им долгов и известия о его беспорядочной жизни возбуждают негодование его отца, который добывает lettre de cachet и запирает сына в замке Рэ. Этот первый шаг положил начало продолжительной борьбе между отцом и сыном, беспрестанно заключаемым то в одну тюрьму, то в другую. Посланный на Корсику со своим полком, М. возвращается оттуда с чином капитана драгунов. В те немногие часы, которые оставались у него свободными от службы и развлечений, М. написал «Histoire de la Corse», которую его отец уничтожил, как несогласную с его собственными философскими и экономическими взглядами. Заметив в сыне большую умственную силу, отец старается привлечь его на сторону своих экономических теорий, призывает его к себе, поручает ему управление своими поместьями и разрешает ему принять вновь имя М. В 1772 г., М. знакомится с богатой наследницей, Эмилией Мариньян, и женится на ней. Брак оказывается несчастным. М. проживает в короткое время значительную часть состояния жены, делает долгов на 120000 фр. и в 1774 г., по требованию отца, ссылается на жительство в маленький городок Маноск, где пишет первое свое обширное печатное сочинение: «Essai sur le despotisme», заключающее в себе верные и смелые взгляды на управление, постоянную армию и т. д. и доказывающее обширные исторические знания автора. Узнав об оскорблении, нанесенном сестре его, г-же де Кабри, М. без разрешения уезжает из места ссылки и вызывает оскорбителя на дуэль, но вновь, по просьбе отца, посылается в заточение в замок Иф. Здесь он соблазняет жену начальника, и его переводят (1775) в замок Жу, где он имеет полную возможность посещать общество соседнего городка Понтарлье. Встреча с Софией, женой старого маркиза де Моннье, оказывает громадное влияние на всю его последующую жизнь. Со времени заключения М. в замок Иф жена оставила его, отказалась следовать за ним и отвечала молчанием на все его просьбы о примирении. Отец упорно отказывался освободить его. Покинутый всеми, М. отдался всецело своей страсти к Софии и убедил ее бежать, вслед за ним, в Швейцарию; затем они переехали в Голландию, где М. зарабатывал средства к жизни статьями и переводами с английского и немецкого. Между прочим, он написал «Avis aux Hessois» – горячий протест против тирании, вызванный продажей гессенцев англичанам для войны с Америкой. Французская полиция, преследовавшая Софию де Моннье по обвинению, возбужденному против нее мужем; захватила, по поручению отца, и М. и отправила его в венсеннскую тюрьму; парламент, по жалобе де Моннье, присудил М. к смертной казни за rapt et vol, хотя София добровольно последовала за ним. В тюрьме М. просидел 3 года. Первое время ему не давали бумаги и чернил, но мало помалу он сумел, как всегда, расположить в свою пользу начальство, и его положение улучшилось: ему дано было право писать письма к Софии (заключенной в монастырь) при условии, что письма эти будут просматриваться полицией. Письма эти (изд. в 1793 г.) не предназначались для публики, писались изо дня в день; они отличаются искренним красноречием, полны жизни, страсти и оригинальности. М. написал за это время много других сочинений, из которых одни, напр. «L'Erotica Biblion» и роман «Ма Conversion», носят следы его прежней бурной жизни, а другие, напр. «Des lettres de cachet et des prisons d'etat», являются обдуманными произведениями, выказывающими большую зрелость политической мысли. Только на тридцатом году жизни М. очутился на свободе. Ему пришлось прежде всего хлопотать о кассации смертного приговора, все еще тяготевшего над ним, он одержал блистательную победу и даже сумел сложить на Моннье все судебные издержки. Затем он вынужден был выступить в защиту своих прав против жены, требовавшей разлучения. Множество красноречивых мемуаров и речей Мирабо, опубликование им переписки жены, а ею – писем Мирабо-отца, придали громкую огласку этому делу, которое решено было против М. (1783). Позже, со свойственным ему пылом, М. принял участие в процессе между его матерью и отцом перед парижским парламентом и так резко напал на существующий строй, что вынужден был уехать из Франции. В Голландии он познакомился с г-жой де Нера, которая вскоре заставила его забыть Софию: она была способна оценить его деятельность, понимать его идеи и стремления и оказать ему поддержку в трудные минуты жизни. М. всею душою привязался к ней и к ее сыну, Люка де-Монтиньи, которого М. впоследствии усыновил. В 1784 г. он переехал в Лондон, где был введен в лучшее литературное и политическое общество. В 1785 г. М. возвратился в Париж и в начале 1786 г. был послан в Пруссию, с тайным поручением составить отчет о впечатлении, произведенном в Германии смертью Фридриха Великого, позондировать молодого его преемника и подготовить почву для займа. М. блистательно исполнил поручение и отправил министру Калонну 66 писем, изданных в 1789 г., под заглавием «Histoire secrete de Berlin ou correspondance d'un voyageur francais depuis le mois de juillet 1786 jusqu'au 19 janvier 1787», и заключающих в себе много интересных наблюдений, сатирических портретов и остроумных выводов. Королю Фридриху Вильгельму II М. написал письмо, где подавал ему советы относительно необходимых реформ и увещевал отменить все законы Фридриха II, стеснительные для свободы. Письмо это было оставлено без ответа. Вернувшись во Францию, М. издал брошюру: «Denonciation de l'agiotage au roi et aux notables», в которой горячо нападал на Калонна и Неккера, вследствие чего не только не был избран в собрание нотаблей, но принужден был удалиться в Тонгр. Затем он выпускает «Lettres sur l'administration de М. Necker», «Suite de la denonciation de l'agiotage», «Adresse aux Bataves» (апр., 1788), в которой излагаются начала, послужившие основою для декларации прав, а также «Observations sur la prison de Bicetre et sur les effets de la severite des peines». Везде, куда его ни закидывала судьба, М. изучает государственное устройство и народную жизнь; по отношение к Пруссии результатом этого изучения явилось обширное исследование: «La monarchie prussienne». Особенно по душе приходилась М. Англия. Созвание генеральных штатов открывает для М. обширную арену, достойную его гения. Он отправляется в Прованс и принимает участие в первом собрании дворян своего округа; но собрание решает допустить к участию в нем только дворян, обладающих поместьями, и этим самым устраняет М., который обращается тогда к третьему сословно. Его резкие нападки на привилегированное сословие доставили ему в Провансе неимоверную популярность: дни, предшествовавшие его избранно (в Марсели и Э), представляли для него одно непрерывное торжество; народ боготворил его и беспрекословно ему повиновался. М. оставался до конца жизни убежденным монархистом. Правительство, по его мнению, необходимо для того, чтобы население могло спокойно и в безопасности производить свою ежедневную работу – а это может быть достигнуто только в том случае, если правительство сильно; сильным оно может быть только тогда, когда соответствует желаниям большинства народа – а такого соответствия не существует между политическою системою Людовика XIV и французским народом. Отсюда вывод – преобразование системы. Но где же можно искать лучшего примера для преобразования, как не в Англии? И вот, М. Ратует за снятие ответственности с короля, за ответственность министерства и за назначение министров из среды депутатов. Тотчас по прибыли в Версаль М. основывает газету «Journal des Etats generaux», при содействии публицистов, и раньше помогавших ему в его работах – Дювероре, Клавьера и друг. Совет министров, за крайне резкую выходку против Неккера, запрещает газету. М. выпускает ее под новым заглавием: сначала «Lettres a mes commettanls», а потом «Courrier de Provence». В первые дни сессии генеральных штатов М. несколько раз принимает участие в прениях о совместной или отдельной поверке выборов, о названии, которое должно быть дано собранию, и т. д. После королевского заседания 23 июня М., в ответ на приглашение церемониймейстера Дрё-Брезе очистить залу, произнес краткую, но громовую речь, убедившую собрание продолжать свои занятия и декретировать неприкосновенность своих членов. С этих пор влияние великого оратора на собрание все растет, вместе с его популярностью. 8 июля он предлагает составить адрес королю, с требованием удалить иностранные войска, угрожавшие Парижу и Версалю, и создать национальную гвардию. Палата поручает ему эту работу, но составленный им умеренный и в то же время твердый адрес не приводит к желанной цели. Когда после взятия Бастилии, 14 июля, собрание узнает о намерении короля посетить его и встречает это известие взрывом восторга, М. восклицает: «Подождем, пока его величество подтвердить сам те хорошие намерения, которые ему приписывают. В Париже течет кровь наших братьев; пусть глубокое молчание встретит монарха в эту горестную минуту. Молчание народов – урок королям!» 23 июля, после смут в Париже, жертвами которых пали Фулон и Бертье, М. выступает с горячим протестом против насилий, пятнающих свободу. «Общество скоро распалось бы, если бы толпа приучилась к крови и беспорядкам, приучилась ставить свою волю выше всего и бравировать законы». 25 июля он горячо протестует против вскрытия и прочтения писем: «может ли народ, получивший свободу, заимствовать у тирании ее обычаи и правила? Прилично ли ему нарушать нравственность после того, как он сам был столько времени жертвою лиц, ее нарушавших?». Мнение его восторжествовало, несмотря на возражения Робеспьера. В ночь на 4 августа М. Не присутствовал в заседании, но в самых симпатичных выражениях описал его в своей газете. 10 авг. М. говорил в пользу выкупа церковной десятины, на том основании, что эта десятина является субсидией, с помощью которой уплачивается жалованье должностным лицам, преподающим нравственность народу. Когда слово «жалованье» вызвало ропот в собрании, он воскликнул: «я знаю только три способа существования в современном обществе: надо быть или нищим, или вором, или получать жалованье». Декларация прав была сочинена М., но он протестовал против немедленного ее обсуждения; он считал необходимым, чтобы декларация прав составила первую главу конституции, и требовал, чтобы окончательная редакция ее была отложена до того времени, когда остальные части конституции будут вполне выработаны, так как в противном случае предисловие может оказаться противоречащим содержанию книги. Но национальное собрание состояло большей частью из людей, неопытных в практической политике и мечтавших об идеальной конституции. Требование М. навлекло на него самые ожесточенные нападки: ему бросили в лицо упрек, что он хочет заставить собрание принимать противоположные решения. На это он ответил, что вся его прошлая жизнь, 30 томов, посвященных защите свободы, служат достаточной для него защитой. Предложение об отсрочке было, однако, отвергнуто, и палата в продолжение почти двух месяцев обсуждала, в каких выражениях должна быть составлена декларация, между тем как анархия царила в стране, Париж волновался и голодал, а при дворе подготовлялась контрреволюция. М. ясно видел опасность ниспровержения существующего строя раньше, чем созданы основы нового, и был убежден в необходимости сохранения монархии, как единственного оплота против анархии. Когда поднят был вопрос о veto короля, М. выступил защитником абсолютного veto, находя, что королевская власть и без того достаточно ослаблена. «Я считаю veto короля настолько необходимым, что согласился бы жить скорее в Константинополе, чем во Франции, если бы оно не существовало. Да, я заявляю открыто, что не знаю ничего ужаснее владычества 600 лиц, которые завтра могли бы объявить себя несменяемыми, послезавтра – наследственными, и кончили бы присвоением себе неограниченной власти, наподобие аристократии всех других стран». Еще раньше, в июне, М., сознавая свое бессилие заставить собрание действовать так, как ему казалось необходимым для блага Франции, стал искать поддержки на стороне и через посредство Ла-Марка, близкого к королеве лица, старался вступить в сношения с двором, надеясь привлечь его на сторону преобразований и этим путем упрочить новые реформы и связать в одно все партии. Образ действий, который он предлагал двору, был вполне конституционный, как видно из мемуаров, представленного им королю после событий 5 и 6 октября. Положение короля, говорил М. в столице не безопасно: он должен удалиться во внутрь Франции, напр. в Руан, и оттуда, обратившись с воззванием к народу, созвать конвент. Когда этот конвент соберется, король должен признать, что феодализм и абсолютизм исчезли навсегда и что между королем и нацией установились новые отношения, которые должны честно соблюдаться с обеих сторон. «Нация имеет права: они должны быть не только восстановлены, но и упрочены». Вместе с мемуарами М. представил план учреждения министерства, ответственного только перед собранием; в состав его должны были войти все наиболее выдающиеся деятели, в том числе Неккер и «чтобы сделать его настолько же бессильным, насколько он неспособен», и сам М., без портфеля. Непреодолимым препятствием к осуществлению этого плана явилось решение Национального собрания (7 ноября 1789 г.), запрещавшее его членам принимать звание министров – решение, против которого сильно восставал М. Переговоры с двором тянулись без всяких видимых результатов. Королева долго отказывалась вступить в сношения с М., что приводило последнего в величайшее негодование. ЛаМарк удалился в свои бельгийские поместья, но в апреле 1790 г. он был внезапно вызван из Брюсселя и переговоры возобновились; королева согласилась, наконец, принять услуги «чудовища», как она называла М., и с этого дня до смерти М. продолжались деятельные сношения его с двором, доказательством чего служат 50 докладов, написанных им с июля 1790 г. по апрель 1791 г. и заключающих в себе множество весьма ценных советов, замечаний и наблюдений. Для иллюстрации тех же отношений имеется целая переписка между М. и Ла-Марком и между М. и другими его тайными корреспондентами; письма эти опубликованы в 1851 г. Бакуром, вместе с обстоятельным описанием этой интересной страницы из французской истории, составленным самим Ла-Марком. Взамен оказываемых М. услуг, король обязывался уплатить долги М., простиравшиеся до 200000 фр., давать ему в месяц по 6000 ливров и вручить Ла-Марку миллион, который должен был быть передан М. по окончании сессии, если он верно будет служить интересам короля. М. с совершенно спокойной совестью согласился на эту сделку, считая себя негласным министром, вполне заслуживающим плату за труды. В дальнейшей своей деятельности он является вполне последовательным, не изменяя своим убеждениям и часто действуя вопреки желаниям короля и роялистов. Он поддерживал власть короля, оставаясь верным революции («его не купили», говорит Сен-Бев, «а ему платили»). Если он при обсуждении вопроса о праве объявлять войну и заключать мир поддерживал королевскую прерогативу, то лишь в силу глубокого убеждения в невозможности существования исполнительной власти, лишенной всякого авторитета. Если он часто возражал против действий собрания, то лишь потому, что возмущался его теоретическими увлечениями и непониманием действительной жизни. Его приводило в негодование и многословие прений. Чтобы установить какие-нибудь правила в этом отношении, он попросил своего друга Ромильи составить подробный доклад о правилах и обычаях английского парламента и перевел его на французский язык, но палата не приняла его к руководству. Когда возник вопрос о суровых мерах по отношению к эмигрантам, М. восстал против них, потому что находил, что наказание за выезд из королевства равносильно нарушению основных начал свободы. Он высказался против назначения комиссии, которая могла по своему произволу присуждать беглецов к гражданской смерти и конфисковать их имущество. «Я объявляю», воскликнул М., «что буду считать себя свободным от всякой присяги в верности тем, кто будет иметь бесстыдство назначить диктаторскую комиссию. Популярность, которой я домогаюсь и которой имею честь пользоваться – не слабый тростник; я хочу вкоренить ее глубоко в землю, на основаниях справедливости и свободы». В противоположность теоретикам, он находил, что солдат перестает быть гражданином, как только поступает в военную службу: первая его обязанность – повиноваться беспрекословно, не рассуждая. Он говорил в защиту ассигнаций, но под условием, чтобы их ценность не превышала половины ценности земель, пущенных в продажу. Он хотел во что бы то ни стало избежать банкротства, позорного для страны. Неутомимо работая в палате, заседая в клубах, М. в то же время принимал участиe и в ведении иностранных дел. Он находил, что французский народ может устраиваться как желает и что ни одна иностранная держава не имеет права вмешиваться в его внутренние дела; но он знал, что соседние монархии с беспокойством следят за успехами революции во Франции, что государи боятся влияния революционных идей и благосклонно внимают просьбам эмигрантов о помощи французскому королю. Как член дипломатического комитета, избранного палатой в 1790 г., и его докладчик, он старался избегать всяких поводов к вмешательству держав в дела Франции. С этой целью он поддерживал постоянные сношения с мин. иностр. дел, Монмореном, давал ему советы, руководил его политикой, защищал ее перед собранием. Значение М. в этом отношении доказывается беспорядком, водворившимся в иностранной политике после его смерти. Между тем слухи о продажности М., о его «великой измене», проникли в палату, в народ; газеты обсуждали их на все лады. Положение М. становилось день ото дня все более и более невыносимым, и только внезапная смерть его, среди самого разгара деятельности, заставила замолкнуть его противников. Он работал неутомимо до конца, хотя болезнь его требовала абсолютного спокойствия. Ни его сношения с двором, ни прения палаты, ни обширная переписка не могли удовлетворить его жажды деятельности: он был командиром батальона национальной гвардии, членом администрации сенского дпт. и, наконец, председателем национального собрания. 27 марта он испытал первый тяжелый приступ болезни; тем не менее 28-го он выступил с речью по вопросу о рудниках, защищая, вместе с общественными интересами, и частные интересы своего приятеля Ла-Марка. «Ваше дело выиграно», говорил он ему после заседания, «а я мертв». Через 6 дней Франция узнала о смерти своего трибуна. Весь Париж присутствовал при его похоронах; тело его было положено в Пантеон. 10 августа 1792 г. найдены были доказательства сношения М. со двором и полученной им платы; вследствие этого останки его были вынуты из Пантеона и на место их положены останки Марата. Прах М. был перенесен на кладбище казненных, в предместье Сен-Марсо.
   Литература. Mirabeau, «Oeuvres completes» (1882: сюда не вошла его «Monarchie Prussiennе», 1788); Mirabeau. «Memoires sur sa vie litteraire et privee» (1824); Lucas de Montigny, «Memoires biographiques, litteraires el politiques de Mirabeau ecrits par lui meme, par son pere, son oncle et son fils adoptif» (П., 1834); Dumont, «Souvenirs sur Mirabeau» (l832); Duval, «Souvenirs sur Mirabeau» (1832); Victor Hugo, «Etude sur Mirabeau» (1834); «Mirabeau's Jugendleben» (Бреславль, 1832): Schneidewin, «Mirabeau und seine Zeit» (Лпц., 1831); «Mirabeau, a Life History» (Л., 1848); Ad. Bacourt, «Correspondance entre Mirabeau et le comte de La-Marck» (1851); Louis de Lomenie, «Les Mirabeau» (1878); Ph. Plan, «Un collaborateur de Mirabeau» (1874); Reynald, «Mirabeau et la Constituante» (1873); Aulard, «L'Assemblee Constituante» (1882); Stern, «Mirabeau» (1889); Mezieres, «Mirabeau» (1892); Rousse, «Mirabeau» (в «Grands ecrivains francais»).
   Л.

   Мираж (Mirage, Lufispiehelung) – атмосферное явление, благодаря которому при известных обстоятельствах делаются в какой-либо местности видными предметы, действительное местонахождение которых вдали от места их наблюдения зрителем. Оно объясняется полным отражением лучей на границе двух слоев воздуха, имеющих различные температуры, если луч света падает с очень сильным наклоном на граничную плоскость. Если зритель и отдаленный предмет находятся на лишь немного повышенных точках и между ними лежит сильно нагретая солнцем песчаная почва, сообщающая свою теплоту ближайшим слоям воздуха и тем нагревающая их сильнее слоев выше расположенных, зритель видит предмет в его действительном положении при посредстве лучей, прямо от предмета идущих к нему, и во-вторых, в перевернутом положении, при посредстве лучей, идущих от предмета книзу, потом, при встрече с более теплыми и поэтому более редкими слоями воздуха, подвергающихся отражению и идущих к глазу наблюдателя, видящего предмет как бы отраженным в воде. Это объяснение дал еще Монж в «Мemoires de I'lnstitut d'Egypte». Если сильно нагретый теплый слой не внизу, но вверху наблюдателя и наблюдаемого предмета, находящихся в более плотном холодном слое, – может также получиться явление М., но только по направлению кверху. Таким образом наблюдаемые в опрокинутом виде над горизонтом, напр. корабли, башни и замки и т. д., суть изображения действительных предметов.
   В некоторых местностях, в Неаполе, Реджио, на берегу Сицилийского пролива, в больших песчаных равнинах (утром, когда еще нижние слои воздуха холоднее верхних, уже согретых солнцем), в Персии, Туркестане, Египте, это явление, называемое фато-морганой, наблюдается часто. Во втором случае может получиться такое лучепреломление, но предмет кажется лишь приподнятым, но не перевернутым, причем, таким образом, в самих верхних слоях не происходит полного отражения. В таком виде это явление наблюдается в западных частях Балтийского моря.

   Миракль (франц. miracle, от латин. miraculum – чудо) – средневековые мистерии, сюжетом которых было чудо или житие святого, или чудо Богородицы. М. произошли из гимнов в честь святых и из чтения их житий в церкви. Латинские М. большей частью сочинялись (в рифмованных стихах) и разыгрывались студентами и молодыми клериками накануне праздника святому. Есть ряд таких М., где главным действующим лицом является св. Николай Чудотворец, и 4 из них приписываются Гиларию, ученику Абеляра (XII века); в некоторых встречаются припевы по-французски. От начала XIII в. есть французский стихотворный М. – Jeu (перевод лат. ludus) de Saint Nicolas, автор которого, Жан Бодель из Арраса, в основу своей драмы положил известную легенду о том, как «варвар» доверил свое сокровище св. Николаю, и когда это сокровище было похищено ворами, святой заставил их угрозами возвратить похищенное. Бодель предпослал своей пьесе пролог, где сказано, что она дается накануне Николина дня, и самую легенду значительно распространил и видоизменил: в его jeu изображается битва крестоносцев с мусульманами и победа последних; неизвестный «варвар» обратился в сарацинского короля, который после возвращения сокровища принимает христианство, вместе с своим войском; наиболее творчества проявил автор в изображении воров, которые бранятся и кутят, как appaскиe жулики (пьеса изд. Monmerque et Michel, «Theatre fr. au moyen age»). На этом древнейшем примере видно, что М. давали большую свободу творчеству и изображению реальной действительности, нежели другие роды средневековой драмы, и именно из них, при благоприятных условиях, могла бы развиться новая художественная драма. В Англию М. перешли вместе с норманским завоеванием; известно документально (от Матвея Парижского), что в начале XII в. в Донстепле, в Бедфордшире, давался М. о св. Екатерине, написанный (без сомнения по-латыни) ученым нормандцем Гофреем (или Жофруа), который был впоследствии аббатом в монастыре св. Альбана. В конце XII в. Фиц-Стефен, биограф Фомы Бекета, говорит о представлении М., из которых он, по-видимому, выделяет драматическое изображение целых житий мучеников. Именно в Англии, где средневековая драма раньше всего сблизилась с жизнью, М. были в таком ходу, что Miracle-Plays сделалось общим названием для духовной драмы; жалобы Вильяма Вадингтона (Wilham de Wadington), в его «Руководстве о грехах», на то, что в этих представлениях больше скандала, чем поучения, указывают на силу реального элемента в М. конца XIII в., даже разыгрываемых клириками. Во Франции в XIII в. по городам основываются братства, под названием puys (puy – от podium), устраивающие поэтические состязания для прославления Богородицы и святых. В XIV в. братства сочиняют и разыгрывают чудеса Богоматери, один большой сборник которых (42 пьесы) дошел до нас. Эти М., за исключением рондо ангелов, написаны однообразным размером и вообще очень похожи друг на друга по манере обработки: при наивности художественных приемов и вялости действия, в них приятно поражает богатство сюжетов, верное воспроизведение жизни различных классов общества, грубоватое, но сильное выражение страстей и душевных настроений, а иногда и оригинальная мотивировка действий и обрисовка характеров (изложение одного из М. о Богоматери см. «Всеобщ. историю литературы» Корша и Кирпичникова II, 884 – 890). Из М., принадлежащих по сюжетам к другим циклам, более известны «Варлаам, Иосафат и король Авенир», обработанный по Золотой Легенде (21 действующее лицо, около 1700 стихов), и «Роберт Дьявол» (47 действующих лиц, около 2000 стихов), сюжет которого взят из весьма распространенного авантюрного романа XIII в. О М. см. L. Petit de Jullevile, «Les Муsteres» (Пар., 1880); G. Paris et U. Robert, «Miracles de Notre Dame en personnages» (П., 1876 – 81); E. Fournier, «Le Mystere de Rober le Diable» (П., 1879). Для Англии: Collier, «History of English Dramatic Poetry and Annals of Stage» (2 изд., Лонд., 1879); Ward, «A History of English Dramatic Literature to the death of queen Anne» (1875 – 76); Zschech, «Die Anfange des engl. Dramas» (Mapиенв. 1886); Ahn, «English Mysteries and Miracle Plays» (Трир, 1867); Geuee, «Die engl. Mirakelspiele und Moralitaten», в «Vortrage», издаваемых Вирхофом и Гольцендорфом. А. Кирпичников.

   Мировая сделка – двусторонний договор, посредством которого стороны, путем взаимных уступок, устраняют неясность или сомнительность существующих между ними юридических отношений, обращая возникшие из них притязания в бесспорные и несомненные. Отсутствие взаимности уступок обращает договор в односторонний отказ от своих прав в пользу другой стороны и, след., в дарение, правила о котором в таком случае и должны быть применены к сделке. Понятие взаимности, однако, определяется не по объективной мерке, а по сознанию сторон в момент заключения сделки: выяснившееся впоследствии обстоятельство, что одна из сторон в действительности ничего не уступила, так как уступленное ею притязание оказалось мнимым или недействительным, не влияет на действительность сделки. Принуждение и обман, совершенные одной из сторон, делают М. сделку, как и всякую другую, недействительной. Что же касается ошибки, то ввиду того обстоятельства, что предметом сделки являются факты сомнительные и неизвестные, ее влияние имеет место лишь в том случае, когда ошибка касается оснований сделки, а не ее предмета – иными словами, когда самая неизвестность и спорность отношений не существовала бы, если бы впавшая в ошибку сторона правильно представляла себе спорный и сомнительный факт. Неясность и спорность отношений, как другое основное условие М. сделки, может состоять в сомнении о существовании самого права, его происхождении и установлении, объеме или отсутствии прямых и верных средств к осуществлению бесспорного права (напр. неопределенность объектов, на которые должно быть обращено взыскание по состоявшемуся судебному приговору). Наличность неясности и спорности также оценивается по субъективной мерке, т. е. пониманию самих сторон; поэтому нет оснований к признанию недействительной М. сделки о деле, по которому уже состоялся судебный приговор, остававшийся до момента заключения сделки неизвестным сторонам, хотя не все законодательства, признавая принцип, допускают и последний вывод. В определении состава юридических отношений, подлежащих действию М. сделки, существует значительная разница между постановлениями современного права и историей. Пока гражданскоправовая и уголовная юстиция не были ясно отделены одна от другой, и государство не могло взять на себя исключительное отправление последней во всех ее стадиях, М. сделка обнимала почти всю область спорных отношений, преступлений, проступков и гражданских правонарушений, оканчивая возникавшие из-за них споры. В настоящее время действие М. сделок совсем не подлежат дела о преступлениях, преследуемых независимо от жалобы потерпевшего, и о тех гражданско-правовых отношениях, которые стоят под особой охраной государства. К последним принадлежат личные отношения в области семейного права, отношения, возникающие из обязанности платить алименты, и некоторые возникающие из недозволенных законом деяний, влекущих уплату убытков (напр., недействительны М. сделки потерпевших вред от железнодорожных и пароходных предприятий с их управлениями; ст. 683 т. X, ч. 1). М. сделки по преступлениям, преследуемым только по жалобе потерпевшего, действительны также с рядом исключений (ст. 157 Ул. о нак.). Все остальные отношения личного, вещного, обязательственного и семейно-правового характера, где частной воле предоставлена полная сфера господства, и теперь могут быть беспрепятственно предметом М. сделок и подлежат их законным последствиям. Эти последние состоят в том, что, взамен уступленных прав и исков, стороны получают права и обязанности основанные на сделке. Вошедшие в законную силу М. сделки обыкновенно имеют значение судебных решений, навсегда прекращая одностороннее оспаривание установленных сделкой отношений. Сила их не распространяется, по принципу, на третьих лиц, не участвовавших в ее заключении, и обнимает лишь те юридические отношения, которые определенно имелись в виду при составлении сделки. Установляемая взаимным соглашением сторон (письменная форма требуется не всеми законодательствами), М. сделка может быть и отменена таким же соглашением. Ср. стт. 3593 – 3616 Свод. граж. уз. губ. Прибалтийских; стт. 1357 – 1366 Уст. гр. судопр.; Windscheid, «Lehrb. der Pandekten» ( 413 и 414); Победоносцев, «Курс гражд. права» (III, 25, СПб., 1896) и «Motive zu dem Entwurfe eines burg. GB. fur das deutsche Reich» (II 666 и 667).

   Мирoжский или Спасо-Мирожский мужской монастырь, 3-го класса – во Пскове, при устье р. Мирожи. Основан в самом начале XII в.; первые его игумены, Авраамий и Василий, убиты ливонцами в 1299 г. Часто подвергался разорениям от ливонцев. Теперь в нем две церкви, из которых древнейшая, от половины XII в. – црк. Преображения Господня, со множеством древних икон. Ср. «Псковский спасомирожский мужской м-рь» (ист.-стат. очерк И. Василева, Псков, 1868).

   Мирон (Murwn) – из Елевфер, на границе Аттики и Беотии. Скульптор эпохи, предшествовавшей непосредственно высшему расцвету греч. искусства (конец VI – нач. V в.). Древние характеризуют его как величайшего реалиста и знатока анатомии, не умевшего, однако, придавать лицам жизнь и выражение. Он изображал богов, героев и животных, причем с особенной любовью воспроизводил трудные, скоропреходящие позы. Наиболее знаменитое его произведение: «Дискобол», атлет, намеревающийся пустить диск – статуя, дошедшая до нашего времени в нескольких копиях, из которых лучшая в palazzo Massimi в Риме. Наряду с этой статуей древние писатели упоминают с похвалами о его изваянии Mapсия, сгруппированного с Афиной. Об этой группе мы получаем понятие также по нескольким поздним ее повторениям. Из изображений животных, исполненных М., более других славилась «Корова», в похвалу которой писались десятки эпиграмм. За самыми незначительными исключениями, произведения М. были бронзовые.
   А. Щ.

   Мирра (мед.) – камедистая смола, получаемая от многих африканских и аравийских деревьев сем. Burseraceae, в особенности от Balsamea Myrrha Engl.; различной величины и формы: то круглые, то гроздевидные куски, составленные как бы из слившихся слезинок или зернышек, большей частью с шероховатой, жирно блестящей поверхностью; обладает приятным запахом и остро пряным, горьким вкусом. М. содержит 40 – 67% камеди, 8 – 35% смолы (миррин) и 2 – 4% эфирного масла (миррол), наряду с горьким веществом. М., как известно, ценилась в древнейшие времена в качестве пряного, а также курительного средства. Внутрь в настоящее время препарат мало употребляется, снаружи – при ангинах, цинготных поражениях рта, для присыпок, ликиментов; мазей, пластырей, окуриваний. Настойка М. (1:5) – для полосканий в зубной практике и для ингаляций.
   Д. К.

   Мирт (Myrtus L.) – род растений из сем. миртовых. Кустарники, редко деревья с перистонервными цельными листьями. Плод – многогнездый ягодообразный. Сюда до 190 видов, произрастающих преимущественно в восточной внетропической Америке. Самый известный вид, обыкновенный М. (М. communis), растет дико в странах Средиземноморья; выдерживает, впрочем, и мягкий климат Южной Англии, где редко или вовсе не цветет. Вечнозеленый кустарник или деревцо в 1 или 3 м. Листья противоположные, яйцевидноланцетные, цветы белые.
   А. Б.
   История М. – в древности мирт служил для целебных целей; из ягод выжимался сок, дававший и масло, и вино; последнему приписывалось благоприятное действие на кишки; оно не опьяняло. Из листьев приготовляли мази. Из ветвей и листьев М. делались венки (myrtea corona), носившиеся во время победных игр, оваций, а также во время обедов и свадеб. М. считался посвященным Афродите, вследствие чего служил украшением для эротических поэтов или символом супружеской любви. В религиозных представлениях рождения и смерти, М. посвящалась и покойникам; посвященные в мистериях носили венки из М.

   Миссисипи (Mississippi, т. е. Большая вода) – самая большая и важная река в Северо-Американ. Соед. Штатах, 4-я река в мире по длине: если принять за начало ее р. Миссури, длина течения ее 6530 км; область, орошаемая ею и притоками ее равна 3100000 кв. км. М. берет начало в северной части штатов Миннесота из озера Итаска, лежащего на высоте 1575 м над уровнем моря, под 47° северной широты и 95° западн. долготы. Источник ее точно найден американцем Скулькраустом в 1832 г. Из оз. Итаска М. течет сперва на С. в озеро Траверс, где она принимает в себя несколько других рек и вскоре поворачивает на В. и протекая через оз. Касс и многие другие озера, делает извороты во всевозможных направлениях до Кросс Уинга, откуда направляется к Ю. На пути к Миннеаполису М. образует величественный водопад св. Антония, откуда начинается судоходство; здесь р. спускается на 66ў менее, чем на длине 11/2 км., включая сюда и отвесное падение ее с высоты 17ў. Идя дальше к Ю., в нескольких км. от г. Ст.-Поль, М. образует границу шт. Висконсина и расширяется в огромное и живописное оз. Пепин, ограниченное вертикальными известковыми скалами около 400' в высоту. Идя все далее к Ю., р. течет на границах штатов: Йовы, Миссури, Арканзаса и Луизианы справа, слева – штатов Иллинойс, Кентукки, Тенесси и Миссисипи. После извилистого пути, ниже Нового Орлеана, Миссиссипи впадает 5-ью рукавами в Мексиканский залив, под 290 сев. шир. и 890 12' зап. долготы. Важнейшие притоки ее: Миссури, Огайо, Арканзас и Красная р.; кроме них она принимает справа: Миннесоту, Айову и Де Муан, а слева – Висконсин и Иллинойс. Миссури длиннее М. до места их слияния, где М. называется Верхней М. Среднее количество воды, изливаемой М. в секунду = 675000 куб. фт. Ширина М. у Ст. Луиса 1070 м., у Каиро 1200 м., у Нового Орлеана 760 м., между Каиро и устьем Красной р. средними числом 1300 м., ниже Красной р. – средним числом 1020 м.; наибольшая глубина между Красной р. и Нов. Орлеаном – 4,5 м. Средняя быстрота течения р. между Ст. Луисом и Мексиканским заливом – 110 км. в день. Долина р. М. заключает в себе обширную и плодородную равнину, только изредка волнистую; климат и произведения южной части ее сильно отличны от северной. В шт. Луизианы и М. по берегам ее находятся наносные равнины и болота, лежащие ниже уровня воды и страдающие от наводнении, хотя частью и защищены искусственными насыпями и плотинами. У устья М. образует дельту в 320 км. дл. и 300 км. шир., с площадью в 31860 кв. км.; 1/2 этой дельты занята болотами и озерами; песчаные мели сильно затрудняют судоходство у устья, вследствие чего главный рукав Саут-Пасс углублен почти до 7 м. при помощи плотин; дельта пересечена множеством ручьев, называемых bayons, которые получают свою воду из М. во время ее разлива. Количество ила, несомого М. в Мексиканский залив, по исчислениям Аббота и Хомфри, составит в год, средним числом, массу, площадью в 1/2 кв. км. и 241 фут. глубины.

   Миссури (Missouri или Грязная река) – большая река в С. Ам. С. Шт. образуется соединением pp. или рукавов (forus) Джефферсон, Мадисон и Гадлатин, вытекающих из Скалистых Гор и соединяющихся в шт. Монтана на высоте 4182 м. н. ур. м. у г. Галлатин-Сити. Источник рукава Мадисон лежит на высоте 8301 м. н. ур. м. От Галлатина М. течет на С. по горной, золотоносной стране; здесь долина ее от 30 – 40 км. ширины и окаймлена с обеих сторон высокими хребтами гор. На пути своем, к В. от г. Елены, М прорывается через глубокое и узкое ущелье (Каньон) около 9 км. длины, назыв. «Воротами Скалистых Гор» – местность здесь удивительно живописна. В 650 км. от соединения 3-х рукавов М. образует огромный водопад с высоты 357' и далее целую серию каскадов и стремнин, прорываясь здесь чрез огромные толщи юрских или тpиacoвых образований. В 60 км. от водопада река становится судоходной и направляется на В. в Монтану и далее в Дакоту, с. ш., и здесь принимает в себя большую р. Йеллоустон и течет на Ю. по обширным степям Средней Дакоты. Приняв большую р. Уеиенн, переменяет направление на ЮВ и течет в шт. Йовы, образуя границу с Небраской, далее на Ю между Канзасом и М.; соединясь с р. Канзас, река входит в шт. М., течет далее и впадает в р. Миссисипи, в 6 км. от Альтана в Иллинойсе, пройдя путь в 4500 км и, унося в быстром течении массу ила и размывные берега. Бассейн М. занимает площадь в 1341589 кв. км. М. изливает средним числом 120000 кв. фт. в секунду Друг. притоки М.: Платта, Дакота или Джемс, Hиoбpapa, Мал. М., Милк, Оседж и Гранд.

   Мистерии (Musthria, тайное служение) древней Греции представляют оригинальный эпизод в истории религий и во многих отношениях до сих пор являются загадками. Сами древние придавали громадное значение М. : лишь посвященные в них, по словам Платона, блаженствуют после смерти, а по утверждению Цицерона М. учили и жить хорошо, и умирать с благими надеждами. Установление их восходит ко временам отдаленной древности; в исторические времена, особенно с VI в. по Р. Хр., их число все более и более увеличивалось; в конце IV в. до Р. Хр. не быть посвященным в какие-нибудь М. служило признаком неверия или индифферентизма. Отдельные виды М., называвшиеся teletai orgia (оргии) у греков, initia у римлян, указывают на присутствие в М. высшего религиозного знания и обновления через него (teleth, initium), а также сильной возбужденности или экстаза (orgia). Очищения, искупительные жертвы и отчасти покаяние в грехах с одной стороны, процессии, песни, танцы, различные иные проявления экстаза – с другой, составляли существенное содержание М. Сюда присоединяется элемент символизма и аллегории, получающий выражение в «действиях» (drwmena) и «словах» (legomena) М., под которыми разумелся богослужебный ритуал М., с его зрелищами, песнопениями, музыкою и оркестикою. Самое проникновение в М. для участников в них было постепенное; обыкновенно различались две степени – предварительное посвящение, делавшее участника мистом (mustiV), и окончательное созерцание М. (epopteia), делавшее его эпоптом. Лишь последний мог сделаться мистагогом, т. е. быть руководителем других в М. Учение, проводившееся в М., было по-видимому, более одухотворенное и отчасти спекулятивное, в сравнении с народной верою; оно не проповедовалось догматически, но проводилось в сознание участников М. путем различных зрелищ и драматических действий. Строгая тайна вменялась в обязанность участникам М. Уважение к М. было так велико, что в то время как обыкновенные мифы могли безнаказанно подвергаться пародиям в комедиях и т. п., относительно М. такие поступки считались кощунством, влекущим за собою тяжкие наказания (ср. Алкивиад, 1, 450). М. были или государственные, происходившие согласно государственным установлениям (напр., флевзинские), или дозволенные исключительно для лиц одного пола (дионисии, фесмофории), или наконец, незаконные, иногда даже преследуемые (таковы были орфические М., М. Котитто, Митры, Кибелы и др.). Важнейиние М.: 1) евлезинские М. Они совершались ежегодно в честь Деметры и Коры (Персефона), в Елевзисе; местом происхождения их считают Египет; в Греции они были известны еще в доисторические времена. Главное содержание их – миф о похищении Персефоны. Наиболее важные литургические функции предоставлялись древним афинским родам Евмолпидов и Кириков. Важнейшими лицами при М. были, иерофант и иepoфантида, посвящавшие желающих в М., дадух или факелоносец и дадухуза, иерокерак, произносивший при богослужении молитвы и формулы и др. Посвящаться могли все эллины, без различия общественного положения, пола, племени или государства, позже доступ получили и римляне. Лица порочные и преступники не могли быть посвящены. Желающий посвятиться брал в руководители мистагога из афинских граждан и допускался к малым М. затем уже к великим, между этими 2-мя степенями промежуток не менее года. Посвящаемые совершали жертвоприношения и затем вступали в храм, где в глубоком мраке ночи совершали переходы из одной части святилища в другую; по временам разливался ослепительный свет и раздавались страшные звуки. Эти эффекты производились различного рода техническими приспособлениями, но тем не менее производили подавляющее впечатление. Страшные сцены сменялись светлыми, успокоительными: открывались двери, за которыми стояли статуи и жертвенники; при ярком свете факелов посвящаемым представлялись украшенный роскошными одеждами; изображения богов. С елевзинскими М. соединены были афинские малые и великие М. Первые состояли, главным образом, в очищениях водою Илисса; в состав вторых входили торжественные процессии в елевзис, очищения морской водою, мистические обряды в храме Деметры в присутствии одних лишь посвященных и состязания. Драматические представления воспроизводили перед мистами весь миф о Деметре; при этом им показывались священные предметы, скрытые от посторонних глаз, и раскрывались тайны, т. е., вероятно, священные предания и мифы, неизвестные народу. 2) Самофракийские М. связаны были с культом кабиров. Здесь был особый жрец, очищавший убийц; от посвящаемых требовался род исповедания грехов. Эти М., по верованию древних, предохраняли от опасностей, особенно на море. 3) Критские М. Зевса и куретов основаны были на мифе о воспитании Зевса на Крите у куретов. Они были открыты для всех. 4) Орфические М. являлись собраниями замкнутого общества последователей учения, приписывавшегося Орфею. На посвященных налагались разные аскетические обязанности. Орфические М. были связаны с мифами о Дионисе Последние послужили исходным пунктом и для ряда других мистически-оргиастических празднеств, из которых особенно выдаются вакханалии. Схожи по характеру празднества в честь Котито, Кибелы и др. До начала XIX века ученые видели в М. эзотерическое религиозное учение, отличное от народной веры и передававшееся из века в век среди жрецов. Но известное соч. Chr. A. Lobeck'a («Aglaophamus sive de theologiae mysticae Graecorum causis», Кенигсберг, 1829) доказало связь М. с обычным культом богов у древних греков. Русский ученый И. И. Новосадский пришел к заключению, что в елевзинских М. проводилось особое учение, освещавшее те запросы мысли древнего эллина на которые не давала решения общая, всем открытая народная эллинская религия. Ср. Petersen «Der geheime Gottesdienst bei den Griechen» (Гамб., 1848); Haupt, «De mysteriorum Graecorum causis et rationibus» (1853); Rinck, «Ueber die ethische Bedeutung der griechischenMysterien» («Verhandl. d. Basl Phil Vers.» 1847), Du Prel, «Die Mvstik d. alten Griechen», (1888); I Preller, «Demeter u. Persephone» (1837); Н. И. Новосадский, «Елевсинские мистерии» (СПб., 1887); A. Nebe, «De mysteriorum Eleusiniorum tempore et administratione publica» (1886); E. Kobde, «Psyche» (1890 – 93); Rubensohn, «Die MysterienheiligthHmer in Eleusis und Samothrake» (1892); Aurich, «Das antike Mysterien wesen in seinem Einfluss auf das Christentum» (1894).
   A. M. Д.

   Мистерии (франц. mysreres, которое производят или от ministerium в смысле церковной службы, или от mysterium, musthrion – таинство) – главный вид средневековой религиозной драмы, название которого часто распространяется на весь род этих представлений. На развитие М. имели влияние и народные игрища драматического характера, и сцены, разыгрываемые бродячими фиглярами, и школьная драма, представлявшая пережиток драмы классической; но по существу своему средневековой театр исходит не из школы, не из хоровода и не из балагана, а из церковной службы, которая на Западе, при открытом алтаре и при неустойчивости текста служебника, допускала драматический элемент в значительно большей степени, нежели служба православная. Первоначально М. и называются службами (officia), состоят из слов Св. Писания и церковных гимнов, разыгрываются исключительно церковнослужителями (officiales), исключительно в церкви и на латинском языке. Постепенно М. секуляризуются: текст Св. Писания перелагается в стихи и содержание его распространяется вставками; потом допускаются припевы на языке народном, который со временем завоевывает себе все большие и большие места и, наконец, совершенно вытесняет латынь. Параллельно с этим к клерикам примениваются светские актеры, сперва исключительно для изображения лиц низких и нечестивых, а потом и всех других. В тоже время М. из внутренности церкви выходит на паперть, потом на церковный двор и, наконец, на городскую площадь, где для нее сооружается особое здание. Раньше всего М. развилась во Франции; там уже с древнейших времен праздник Воскресения Христова обставлялся церемониалом, почти драматическим: алтарь изображал гроб Господень, клерики – жен мироносиц, другие клерики – ангелов. Подобное представление происходило и в праздник Рождества Христова. Около 1000 г. в рождественскую службу вошло чтение «слова» (несправедливо приписываемого бл. Августину), в котором проповедник выводил ряд пророков и друг. лиц, предсказывавших Рождество Христово и искупление; в то время, как лектор читал «слово», клерики, одетые соответственно лицам, слова которых читаются, дефилировали перед зрителями; позднее это чтение было переложено в стихи, отдельные эпизоды развивались и осложнялись, и эти живые картины обратились, наконец, в драматические сцены и даже целые драмы, наприм. представление о прор. Дaнииле (Ludus Danielis. в 392 стихах), в котором есть уже и французские вставки. От первой половины XII в. дошла пьеска в 90 стихов, под названием «Sponsus» или «Притча о десяти девах», сочиненная на смешанном языке, франц. с латинским. От конца XII в. мы имеем англо-норманнскую драму «Адам», уже сплошь, кроме дидаскалий, т. е. указаний на костюмы, обстановку и проч., написанную французскими стихами (1300 стихов) и местами в 1-ой части проявляющую несомненный драматический талант. Представление «Адама» происходило вне церкви, но на церковном дворе, так как Бог Отец или Figura, как Его называет автор, окончив роль свою уходит в церковь; обстановка предполагалась довольно сложная и по тому времени роскошная (изд. "Adam, drame anglonormand du XII s. ", par Vict. Luzarche, Тур, 1854; переизд. Leon Palustre. B 1877). К началу XIV в. М. во Франции, Англии и Италии достигают полного своего развития, при чем во многих местах делу помогают товарищества, составляемые для этой цели (в Риме уже в 1264 г. образовалось общество «Gonrafone», главной задачей которого было представлять ежегодно М. Страстей Христовых; в Перуджии сходное по цели братство упоминается еще раньше). В Англии, где в это время городская культура стояла очень высоко, горожане играют видную роль не только в представлении; но и в постановки пьес, и цехи на перерыв друг перед другом стараются как можно роскошнее обставить большие М. Во Франции, когда власти города решали, что в известный праздник будет дана М., составлялся комитет из граждан и духовенства, заботившийся о собирании средств на постройку сцены, приобретение костюмов и пр. Нередко эти издержки, весьма значительные, принимал на себя город. Комитет или выбирал старую, уже игранную где-нибудь пьесу, или заказывал новый текст. Авторами (facteur) пьес почти всегда бывали клерики. И в том случае, если ставилась старая пьеса, был необходим facteur, чтобы набрать актеров и распределить роли. Число актеров иногда далеко переходило за сотню. Они или играли даром, или получали вознаграждение (соразмеряемое главным образом с дороговизной костюма), но во всяком случае пользовались даровым угощением. Роли святых обыкновенно играли члены клира, и костюмами им служили ризы; женские роли изображались молодыми людьми в масках. Важную роль играл декоратор, он же и машинист, назыв. «соnstructeur des secrets» и бывший часто строителем сцены. Сцена состояла из 2 частей: передней и задней. В передней части (champ), за занавесом, часто с нарисованной драконовой пастью, помещался ад. В глубине сцены помещались так наз. mansions (помещения): двор Ирода, двор Пилата, храм иерусалимский и пр., изображенные с простотой первобытной. Сзади mansions помещался рай, где пребывал и Господь и ангелы. Сцену от зрителей отдедяла решетка; места зрителей разделялись на партер и галерею (ложи); как тот, так и другие были под открытым небом, но иногда прикрывались пару синой; это были места большей частью платные; кроме того масса зрителей помещалась где попало, стоя, сидя в лежа; многие взбирались на крыши близлежащих домов. Представление начиналось рано утром и, с перерывом для обеда и отдыха, продолжалось до захода солнца; часто пьеса длилась нисколько дней (от 3 до 40); в продолжение всего этого времени в городе закрывались лавки, улицы запирались цепями и по опустелым предместьям ходили усиленные патрули. Композиция М. в общем была груба и наивна; на иллюзии относительно места и времени не обращалось никакого внимания (из одного конца христианского миpa в другой – т. е. из одной mansion в другую – вестник совершал путешествие на глазах зрителя в две минуты, в продолжение которых он едва успевал сказать монолог в несколько стихов), но в отдельных образцах местами чувствовалась сила драматического одушевления и прелесть истинной поэзии. Основной тон М. был идеально-трагический, но чем дальше, тем все больше и больше вторгалась в них действительная жизнь и усиливался комический элемент: даже при изображении Страстей Maрии Магдалины забавляла зрителей своим кокетством и танцами; солдаты у Pacnaria смешили своим грубым хвастовством. Эта наклонность к юмору и здоровый реализм особенно развиваются в М. английской, где, напр., в изображении Р. Хр. между будто бы вифлеемскими (а по характеру и всей обстановке – чисто английскими) пастухами и мошенником-мужиком Маком разыгрывается цельная и очень живая комедийка. В учено-серьезных франц. М. появление дьяволов не столько пугало, сколько веселило зрителей. В XV в. представление М. во Франции приобретает устойчивость; уже в XIV в. в Париже действует «Confrerie de la Passion», которое давало спектакли в одном пригородном селе; с 1402 г. оно нанимает зал в Hopital de la Trinite, приспособляет постоянную сцену и играет по воскресеньям и праздникам после обеда. Это братство с успехом работает до середины XVI в. и приобретает собственное помещение, но Возрождение убивает вкус к М. Наиболее сложные, обширные (до 60000 стихов) и требовавшие наиболее сложной обстановки (до 500 действующих лиц) франц. М. обработаны в XV столетии. М. «Ветхого Завета», обнимающая события от сотворения миpa до императора Октавиана и 12 сивилл, предсказывавших пришествие Мессии, имеет 49200 стихов и требует 250 актеров (J. de Rothschild, «Le Mysore du viel Testament», П., 1878 – 87). Из М. новозаветного цикла, обнимающих всю жизнь Христа, лучшей считается М. Страстей Арнудя Гребана, заключающая 34574 стиха и разделяющаяся на 4 дня («Le М. de la Passion d'Arnoul Greban, publie par G. Paris et G. Raymond», П., 1876); М. «Мщение Господа», оканчивающаяся разрушением Иерусалима, представленная, вероятно, в Меце в 1437 г. – 22000 ст. и 177 действующих лиц; М. изображающая деяния апостолов, разделяется на 9 дней, требует 494 актеров и имеет около 62000 стихов. Любопытный переход от М. к историческим драмам составляет сочиненная около 1440 г. «Осада Орлеана» («Le Siege d'Orleans», ок. 20000 ст., 140 действующих лиц; см. Я. Tivier «Etude sur le Mystere du Siege d'Orleans», И. 1868), В Германии религиозная драма развивается несколько позднее и дольше остается в тесном общении с церковью; но, раз выйдя на площадь города, она секуляризируется очень быстро, и крайний реализм, с резко выраженной наклонностью к комическому, развивается в ней гораздо сильнее, нежели во Франции. Указания на зародыши М. в виде чтения страстных евангелий, так сказать, по ролям мы имеем от раннего времени; но и в эпоху Гогенштауфенов в немецкой М. господствует почти чистая латынь (даже светскую песню в честь любви и весны, в бенедиктинской Рождественской игре, египетский царь поет по латыни), и авторы их проявляют глубокомыслие и большую ученость; создание их могли быть доступны народу только со стороны обстановки, в общем весьма несовершенной. Но на более интеллигентных зрителей и эти представления оказывали очень сильное действие В 1322 г. эйзенахские монахи давали притчу о 10 девах, в присутствии ландграфа тюрингенского Фридриха; когда он увидал, что ни мольбы святых, ни даже просьбы Богоматери не могли смягчить гнева божественного Жениха, и он отдал неразумных дев – детей мира – дьяволам, он впал в такое тяжелое душевное состояние, что через несколько дней был поражен ударом, пролежал 3 года в постели и умер 55 лет от роду. Серьезные праздничные представления (циклы их те же, что и во Франции: Weinachtsspiele, Passionspiele, Osterspiele) остаются в пределах церкви до XV в. включительно, но драмы с элементом комизма высылаются на площадь, где для них строится особое здание (Spilhaus), еще в XIV веке. В XV веке и нем. М. достигает большого развития (более 8000 стихов, до 300 актеров; пьеса продолжается 3 – 4 дня), но обстановка остается большей частью очень наивной: бочка изображает ад, другая бочка вверх дном – гору, на которой сатана искушал Спасителя, и пр. Комический элемент входит всюду: в изображении Р. Хр. Иосиф ссорится и бранится с девушками, обмывающими новорожденного; Иуда проверяет полновесность сребренников, которые получил за предательство; лавочник, у которого 3 Марии покупают миро для тела Спасителя, дерется с женой и пр. Этот комический элемент в том же XV столетии выделяется в особые масляничные представления (Fastnachtsspiele), уже чисто светского характера, не смотря на свои часто свящ. сюжеты. С другой стороны, в нем. М. на тему Страстей Христовых элемент трогательного был настолько силен, что он помог ей удержаться местами и до настоящего времени, напр. в Оберам мергау. Ср. П. Полевой, «Исторические очерки средневековой драмы» (СПб., 1865); Алексей Веселовский, «Старинный театр в Европе» (М., 1870); Н. Стороженко, «Предшественники Шекспира» (СПб., 1872); Petit de Juleville, «Les Mysteres» (Париж, 1880); Collier, «History of English Dramatic Poetry» (2 изд. Лондон, 1879); Ward, «A History of English Dramatic Literature to the death of queen Anne» (1876 – 1876); Zschech, «Die Anfange des engl. Dramas» (Мариенвердер, 1886); Ahn, «English Mysteries and Miracle Plays» (Трир, 1867); Rovenhagen, «Allenglische Dramen. Geistliche Schauspiele» (Ахен, 1879); E. Wilken, «Geschichte der geistlichen Spiele in Deutsculand» (Геттинген, 1872); Reidt, «Das geistliche Schauspiel des Miltelalters in Deutschland» (Франкф. на M., 1868); R. Froning, «Das Drama des Mittelalters» (Штуттг., ч. I – III, в Kurschner's "Deutsche National Iitterature).
   А. Кирпичников.
   В России зачатками М. или мираклей могут считаться два заимствованных у греков «действа» полудраматического характера – «действо» в неделю Ваий или шествие на осляти и пещное действо, Чин совершения их см. в подробном исследовании К. Никольского, «О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах» (СПб., 1885), а также в «Чтениях в общ. любителей духовного просвещения» (1882, 2 и 5). В киевской Руси были распространены М., заимствованные с Запада при посредстве Польши. Древнейшим сохранившимся образцом является изобилующий полонизмами «Dialogus de passione Christi», с прологом на польском языке и 5 сценами, писанными по-русски; он относится к эпохе войн Хмельницкого (1648 – 54). Ср. Мирон, «М. страстей господних» («Киевск. Старина», 1891, 4). Богослужебные пасии заимствованы были южно-русской церковью от польскокатолической в первой половине XVIII в., вероятно при киевском митрополите Иове Борецком, в 1629 г. Чин пассии сохранился в южно-русской рукописи XVII в. и с ним схоже относящееся к ок. 1686 г. «Действие на страсти Христовы списанное», в 1703 г. воспроизведенное в М. «Мудрость предвечная». Переходом к южно-русской драме Феофана Прокоповича является представленная в 1674 г., в честь царя Алексея Михайловича М. об Алексее человеке Божием. См. Н. Петров, «Очерки из истории украинской литературы XVIII в.» (Kиев, 1880).
   А. М. Д.
   М. имеются и в мусульманском мире. Особенно замечательны М. персидские; они воспроизводят страсти дома Ади, в шиитской, значительно отступающей от действительности, версии. Они получили развитие при дворе Сефевиев, с XVI в. Часть духовенства находит, что выводить на сцену священные личности, значить их оскорблять. Дать теъзии считается у большинства персов богоугодным делом; благочестивые или тщеславные богачи и вельможи (в нынешнее время – и европейские посольства) охотно устраивают для зрителей помещение («текие», род балагана), богато его разукрашивают коврами и материями, платят авторам и исполнителям пьесы, угощают зрителей. Вход бесплатный; допускаются и женщины, а бывают также исключительно женские темы, где и пьеса разыгрывается только женщинами. Представление начинается прологом: горячей проповедью моллы, «рузхана», старающегося вызвать слезы умиления у зрителей; хор маль чиков заключает проповедь пением. Слушатели плачут (а если не плачут, то неумелый рузхан просить их хоть для виду поплакать), бьют себя в грудь; особенно неистовствуют так наз. «грудебийцы» (синезены) и «камнебийцы» (сенгзены), которые группой проходят перед публикой при хоровом пении, после чего начинается представление. Декорации – первобытные; самая сцена («техт», подмостки) и занавес введены в сравнительно недавнее время; роли (написанные стихами и при том народной речью) не заучиваются, а читаются исполнителями с бумажек (иногда поются хором); распоряжается на сцене режиссер. Для европейца все это кажется комичным, но зрителей представление искренно трогает; они то рыдают, то умиляются, то негодуют; иногда они осыпают градом камней исполнителей несимпатичных ролей Омара, Езида и т. п., и прогоняют со сцены; бывают даже случаи смерти актеров (но такая смерть считается святой). Очень подробное описание персидск. М. у Березина, «Путешествиe в северную Персию» (Казань, 1852). Гр. Gobineau, в «Trois ans en Asie» (1857) и в «Religions et philosophies dans l'Asie Centrale» (1866). В 1878 г. Ал. Ходзько перевел 5 пьес: «Le theatre persan, Choix de teaziehs» (Пар.). См. еще: «Персидские поминки или Taasie» Н. Михайлова (в «Астраханских Губернских Ведомостях», 1842, № 50); «Персидские мистерии» Али («Новости», 1883,. No S29), Уильс, «Современная Персия» (СПб., 1887). Сопоставление с Обераммергау у Эте, в «Morgenlandische Studien» (Лпц., 1870).
   А. Крымский.

   Мистика, -цизм – Кроме явного богослужения у греков, как и у других народов, существовали сокровенные обряды и поучения, связанные в Греции преимущественно с новыми божествами, носителями культуры – Деметрой и Дионисом. Все сюда относившееся называлось ta mustica. В переносном словоупотреблении М. означает: 1) совокупность явлений и действий, особым образом связывающих человека с тайным существом и силами мира, независимо от условий пространства, времени и физической причинности; это есть М. реальная или опытная, которая разделяется на: а) прорицательную, стремящуюся усматривать непосредственно явления и предметы, не находящиеся в данном пространственном и временном кругозоре – сюда принадлежат различные формы ясновидения, гадания, оракулов, также астрология, и b) деятельную или оперативную, которая стремится, помимо обычных средств и условий, производить различные явления, как то: действовать на расстоянии, останавливать и вызывать жизненные процессы одним властным внушением, создавать пластические формы или материализировать духовные сущности и дематериализировать телесные и т. п.; сюда относятся так назыв. животный магнетизм, магия (в тесном смысле), теургия, некромания, всевозможные способы волшебства или чародейства и, наконец, вся область медиумических или спиритических явлений. В настоящее время наблюдения и опыты над фактами искусственного гипноза и внушения заставляют некоторых ученых признать в этой области, кроме обмана и суеверия, и известную действительную основу. С христианской точки зрения реальная М. (в обоих своих видах) разделяется, по достоинству и значению предмета и среды мистического взаимодействия, на М. божественную, естественную и демоническую. Относить к М. алхимию, как это обыкновенно делается, нет достаточного основания, так как алхимики в своих операциях старались пользоваться естественными свойствами вещества и исходили из принципа единства материи, признаваемого ныне положительной наукой. 2) В другом смысле М. называется особый род религиознофилософской познавательной деятельности. Сверх обычных способов познавания истины – опыта, чистого мышления, предания и авторитета – всегда допускалась большинством религиозных и метафизических умов возможность непосредственного общения между познающим субъектом и абсолютным предметом познания – сущностью всего, или божеством. Если такое общение признается единственным или по крайней мере самым верным и достойным способом познания и осуществления истины, а все другие способы более или менее пренебрегаются как низшие и неудовлетворительные, то возникает известное исключительное направление мысли, называемое мистицизмом; если, независимо от крайности этого направления, внутреннее общение человеческого духа с абсолютным признается как существенная основа истинного познания, то являются учения, которые, смотря по преобладанию в них религиозного или философского элемента, обозначаются как мистическое богословие, мистическая философия или теософия. Древнейший дошедший до нас памятник мистической философии – Упанишады, умозрительная часть ведийских священных сборников; мистический элемент преобладает также и в главных школах позднейшей индийской философии; основная мысль здесь есть поглощение всего индивидуального в абсолютном единстве мировой души. У других культурных народов древнего Востока также были тайные учения, но от них не осталось никаких письменных памятников, за исключением книги китайца Лаоцзы, у которого абсолютное безразличие – Тао – есть своеобразное выражение того же пантеистического начала, которое господствовало в индийских умозрениях. В древнейшей греческой философии мистический элемент, вызванный первоначально восточными влияниями, получил оригинальное развитие особенно у Гераклита, пифагорейцев, Эмпедокла и занимает преобладающее место в учении Платона, в еврейско-эллинском учении Филона, в египетско-эллинском умозрении так наз. герметических книг, а еще более у новоплатоников и гностиков. Новоплатоничесюя влияния на почве христианского богословия обнаружились у Оригена, а затем породили религиозно-философскую систему, изложенную в книгах, приписанных Дионисию Ареопагиту и получивших большое значение с VI в. Ранее началось развитие особого типа монашеского мистического богословия в Египте и Сирии – Макарий егип. (IV в.), Исаак Сирин (VI в.). Впоследствии, сосредоточившись в афонских монастырях, отшельническая теософия все теснее связывалась с особым психо-физическим методом для произведения экстатических состояний (так назыв. «умное делание»), переходя таким образом из умозрительной в опытную или реальную М. Писания, посвященные этому предмету, были соединяемы впоследствии в особые сборники, получившие название Добротолюбие (jilocalia), один такой сборник в XVII в. переведен с греческого языка на церковно-славянский молдавским иноком Паисием Величковским (несколько изданий), а в последнее время Добротолюбие, отчасти в другом Составе, было издано на русском языке епископом Феофаном (ум. 1894 г.). Теософические идеи, связанные с «умным деланием», были в XIV в. предметом ожесточенных споров в византийской церкви и, наконец, объявлены согласными с православием, благодаря в особенности стараниям архиепископа фессалоникийского Григория Паламы. На Западе, в средние века, развилась М. умозрительная; под влиянием Ареопагита и его толкователя Максима Исповедника создал в IX. в. Иоанн Скот Эригена свою оригинальную теософическую систему, с сильным пантеистическим оттенком, удаляющим ее от христианского учения. Вполне пpaвoвеpным было мистическое богословие Викторинцев и Бонавентуры, а в новые времена – св. Терезы. Отличительные черты правоверия в этой области состоят: 1) в признании нравственных условий для соединения человеческого духа с Богом, 2) в представлении самого соединения как процесса постепенного, при чем обыкновенно различаются три главные степени, называемые М. очистительной (purgativa), М. просветительной или озарительной (ilinminativa) и М. соединительной в тесном смысле (unitiva), – и, наконец, 3) отличительная черта правоверного мистического богословия есть тот принцип, что внутреннее общение с Богом не исключает внешних форм благочестия и что высшее духовное совершенство не отменяет низших заповедей. В противоположность этому, еретическая теософия Средних веков унаследовала от древних гностиков тот принцип, что для чистого все чисто, духовному все позволено, и для совершенного ведения необходимо все испытать. В этом смысле развилось с ХIII в. движение так назыв. братьев свободного духа или спиритуалов, куда были вовлечены многие члены францисканского ордена. Независимо от церковного учения, хотя без прямого противоречия с ним, держался величайший из средневековых мистиков, мейстер Эккерт, и его школа. Вне христианства развились в Средние века два великих мистических движения – каббализм у евреев и суфизм у персов-мусульман. С началом возрождения классицизма в Италии, на ряду с другими учетами древности, воскресла и мистическая философия новоплатоников. Оригинальным и всеобъемлющим мистиком был знаменитый Парацельс; под влиянием его (со стороны терминологии), но совершенно независимо по существу, сложилось гениальное учение Якова Бёма, отчасти выяснявшееся его последователями (Гихтель, Пордэч, Сен Мартен, Баадер). После Бёма наибольшее значение принадлежит Сведенборгу, который с оригинальной теософской системой соединял, как духовидец, и опытную или реальную М. Вообще эти два главных отдела мистики всегда более или менее связаны между собой, ибо естественно, что мистические учения ищут себе опоры в мистических фактах, а занятие последними вызывает для их объяснения те или другие мистические теории. Литература предмета в различных его подразделениях необъятна. Укажем лишь несколько общих сочинений, относящихся ко всей области: Gorres, «Mystik»; Perty, «Mystische Erscheinungen der menschlichen Natur»; Du Prel, «Philosophie der Mystik» (русский перев. Аксенова, изд. Аксакова, 1895); Kiesewetter, «Die Geheimwissen schaften» (Лпц., 1895).
   Вл. С.

   Мистраль (Фредерик Mistral) – новопровансальсий поэт, род. в 1830 г. после ряда небольших пьес на провонсальск. диалекте он дал сельскую поэму «Mireio» (1859, с франц. переводом), встреченную очень благоприятно и получившую премию от франц. акд.; сюжет поэмы он переработал потом в оперу, для которой Гуно написал музыку («Mireille»). М. – один из главных сотрудников «Revue felibrienne», органа, отстаивающего литературную самобытность Прованса. Ему принадлежат еще: «Calendeau, pouemo nouveau» (1867), сборник стихов «Lis isclo d'or» (1875), богатый сборник диалектического материала по новопровансальскому языку «LouTresor dou felibrage» (1879 – 1886), повесть в стихах «Nerto» (1884), трагедия «La reine Jeaune» (1890) и др.

   Митра (Mitra) – древне-индийское божество, восходящее к индоиранскому (или арийскому) периоду, т. е. известное народу предку индийцев и иранцев. Веды представляют М. постоянным спутником верховного бога Варуны, стоящего во главе семи великих богов Адитаев. Обоим божествам вместе посвящены многие гимны Ригведы и не более пяти М., как отдельному божеству. Поэтому нет ни одного эпитета, который исключительно характеризовал бы М. и отличал его от его спутника. Семь адитиев, с Варуной и М. во главе, являются верховными мироправителями, блюстителями космического и нравственного порядка. Они называются царями, дающими ненарушимые уставы. С вершины неба обозревают Варуна и М. все мироздание и восходят на престол с восходом солнца, которое называется иногда их оком. В гимнах, однако, существует представление, что М. владычествует над днем и солнцем, а Варуна – над ночью; но вообще первоначальный солярный характер М. значительно побледнел у индийцев сравнительно с иранцами, видевшими в Миере световое божество. Как бог солнца, М. уступил свое место богу Сурье и принял более отвлеченный характер верховного блюстителя нравственного света – правды и добродетели. Однако, следы солярного значения М. сохранились как в ведийских гимнах, так и в религиозно-философских произведениях брахманического периода, в которых повторяется представление о том, что М. принадлежит день, а Варуне ночь, или что М. создал день, а Варуна ночь, согласно с чем и предписывается М. приносить в жертву животное светлого цвета, а Варуне – темноцветное Уже в ведийском периоде культ Варуны и М. и вообще богов Адииев отступает на второй план сравнительно с чествованием более доступных и популярных богов – громовника Индры и бога огня Агни. Исследователи индо-иранской мифологии уже давно указывали на соответствие индийских Адитьев семи иранским верховным духам Амешаспентам (Амшаспандам). Глава Адитьев, Варуна, близко напоминает иранского Агурамазду; спутник Варуны М. соответствует иранскому солнечному богу Мифр; отвлеченные имена амешаспентов, олицетворяющих нравственно-религиозные понятия, представляют до некоторой степени параллель отвлеченным именам индийских Адитиев: так, М. собственно значит дружественный, друг, имя другого из Адитьев, Арьяман имеет тоже значение друга и пр. Высказано было предположение, что индоиранские представления о семи верховных богах сложились под влиянием семитического (вавилоно-ассирийского) культа планет, к числу которых причислялись солнце и луна, что составляло семерицу верховных божеств. Однако, до сих пор эта гипотеза еще не имеет прочного основания. См. Н. Oldenberg, «Die Religion des Veda» (Берл., 1894, стр. 185 и след.); Hillebrandt, «Varuna und Mitra»; его же, «Vedische Mythologie» (I, 535).
   Bс. M.

   Митра – у древних римлян (mitra, иначе calantica) женский чепчик, из плотной материи, свешивавшийся назади в виде мешка, в который помещались волосы. У греков М. – род головной повязки в виде широкой ленты через лоб облегавшей вокруг всю голову и позади имевшей узел с длинными концами. Такая повязка усвоена была христианскому епископу по подобию головного облачения иудейского первосвященника. Такой повязкой, в виде золотого листа, украшали свое чело Иоанн Богослов, св. Марк и Иаков меньший, епископ Иерусалимский. Позже, как епископская принадлежность, такая повязка носила название stejanoV, corona, cidaroV, диадема. С течением времени повязка, удлинясь кверху, образовала род шапки с открытым верхом и выдающимися заостренными краями с обеих сторон. В VI веке Иоанн Каппадокийский, епископ константинопольский, первый стал делать на М., украшения, в виде вышивок разного рисунка, особенно же священных изображений, преимущественно на лобовой части М., в чем ему стали подражать и на Западе. До XII в. на Западе М. была еще очень низкая, обнимая спереди лишь один доб; с XII в. она получает вид двурогой короны, какая на изображениях вещественных памятников христианской древности усвояется трем еврейским отрокам в вавилонской пещи. М. считалась на столько существенной принадлежностью епископа, что они ею клялись, слово corona, которым переводилось mitra, у латинян обозначало самый сан епископский. С конца XI в. на Западе М. стали усвоят и аббатам монастырей. В восточной церкви епископская М. с XI в. стала пониматься как подобие императорской короны и получила символическое значение (епископ – образ царя Христа), напоминая также о терновом венце Распятого и о том «сударе» (Иоан., XX, 7), которым была обвита глава Погребенного. С течением времени изменилась и ее форма: она стала закрытой сверху, кверху расширяющеюся и круглой «епископскою шапкой». В России, со времени московского собора 1667 г., "серебряные золотые шапки, подобный М. (епископским), стали жаловаться и архимандритам, что продолжается и доселе. Ныне М. дается и лицам из белого духовенства (протопресвитерам и протоиереям), по непосредственному благоусмотрению Государя Императора. Св. синоду предоставлено представлять к М. лишь одного настоятеля Исаакиевского собора. По особому Высочайшему усмотрению духовным лицам не ниже митрополита жалуется М. патриаршая, отличающаяся от обыкновенной водруженным на ней сверху крестом. Такую М. до селе имели в России только митрополиты москов. Филарет и спб. Исидор.
   Н. Б – в.

   Митридат или Митрадат (Mithridates, MiJridathV) – древневосточное имя, особенно часто встречающееся среди царей и князей понтийских, парфянских и босфорских. Особенно знаменит понтийский царь М. VI Великий Эвпатор (Дионис). Рожденный в 132 г. до Р. Хр., в 120 г. должен был наследовать своему отцу М. V Эвергету, но ему пришлось спасаться от козней коварной матери и лицемерных опекунов. Скрываясь от преследований, он жил в лесистых горах, где среди лишений сложился его характер. В 113 г. возвратился в столицу и с кровавой жестокостью отомстил своим преследователям. Утвердившись во власти, М. начал целый ряд предприятий, подсказанных ему тщеславием и непримиримой ненавистью к римлянам, которые во время его малолетства отняли у него великую Фригию. С целью увеличить свои силы М. подчинил сперва Колхиду и Херсонес Таврический, а также и многие далее на С. жившие скифские народцы, и основал босфорское царство. Затем он заключил союз с Тиграном, царем Малой Армении. После этого он стал искать случая подчинить себе Каппадонию и Вифинию, в которых успел посадить вполне преданных ему царей. Он, по-видимому, спокойно перенес, как римляне сместили этих царей и поставили своих, но когда римский ставленник в Вифинии, Никомед III, сделал нападение на Понтийскую область, М. начал в 88 году войну (первая митридатовская война) и вывел в поле 250000 пехоты и 40000 всадников, имея военный флот в 300 кораблей. Римские полководцы Л. Кассий, Маний Аквилий и О. Опний были разбиты и бежали; почти вся Малая Aзия, утомленная притеснениями римских правителей и чиновников, примкнула к М. По приказанию М. были перебиты все находившиеся в тех краях римляне; число избитых доходило, по одним источникам, до 80000 чел., а по другим – до 150000 чел. После этого он послал своего полководца Архелая в Грецию, чтобы там, подняв восстание среди греков, продолжать войну против Рима. Против Архелая в 87 г. выступил Сулла. В 86 г. он взял, после долгой осады, Афины и Пирей, где было укрепился Архелай, и нанес при Херонее ему и посланному к нему на помощь в 85 г. другому понтийскому полководцу Дорилаю полнейшее поражение. Одновременно с этим М., успевший уже своим произволом и жестокостью оттолкнуть от себя всех, был сильно тесним высланным против него партией Maрия войском, под начальством сначала Л. Валерия Флакка, а затем Флавия Фимбрия. Поэтому, когда в 84 г. Сулла двинулся было в Азию, М. просил у него мира, который и был ему дан, на условии выдать 80 военных кораблей, отказаться от всех завоеваний в Азии и уплатить 3000 талантов (дарданскй мир 84 г.). Получив мир на таких условиях, М. вскоре начал нарушать договор. Тогда оставленный Суллой в Азии с 2 легионами легат А. Мурена открыл (в 82 г.) против него военные действия (вторая митридатовская война), без особенной удачи; М. даже удалось вытеснить Мурену из пределов своего царства. В 80 г. мир, по воле Суллы, был возстановлен преемником Мурены, Авлом Габишем, на прежних условиях. Не смотря на возобновление мирного договора, М. деятельно готовился к новой войне с римлянами, пользуясь междоусобными распрями в Риме. Он снова укрепил Босфорское царство и поручил его своему сыну Махаресу, возобновил союз со своим зятем Тиграном, заключил особый союз с отложившимся от римского сената Серторием, собравшим мятежные шайки в Испании, и даже с морскими разбойниками на Средиземном м., поднял против Рима в Азии халибов, скифов, тавров, в Европе – сарматов, языгов, фракийцев на Истре и германское племя бастарнов.. Приготовившись таким образом, М. начал в 74 г. третью (митридатовскую) войну с римлянами, имея в своем распоряжении войско в 150000 чел. и флот в 400 воен. кораблей. Он двинулся на Вифинию, царь которой, Никомед III, завещал свое царство римскому народу, и завоевал ее. Против него должны были действовать консулы М. Аврелий Котта и Л. Лициний Лукулл. М. удалось взять Халкедон и запереть в нем Аврелия Котту, но Лициний Лукулл в 73 г. запер его самого, заставил снять осаду и нанес ему страшное поражение; флот его в это самое время был почти совершенно уничтожены частью римлянами, частью – бурей. Вслед затем Лукулл завоевал много городов в царстве Митридата, разбил его еще раз при Кабире и заставил искать убежища у Тиграна. Когда последний отказался выдать тестя римскому полководцу, Лукулл в 69 г. вступил в Армению и разбил Тиграна при Тигранокерте, а затем на р. Арзании, вблизи г. Артаксаты. Победоносное шествие Лукулла было остановлено отказом его возмутившихся солдат идти дальше; пришлось повернуть назад и этим дать возможность М. снова завладеть своим царством. После этого главнокомандующим римскими войсками в 66 г. был назначен Помпей. Он разбил на голову М. у Евфрата, в том месте, где впоследствии основал город, названный в память победы Никополем, и заставил его бежать в Босфорское царство. И здесь однако М., не оставлял своих намерений и строил самые широкие планы: он собирался через Фракию, Македонию и Паннонию пройти в Италию. Но тут вспыхнуло восстание против М., во главе которого стоял его собственный сын Фарнак. Всеми покинутый, царь понтийский нашел смерть, бросившись на меч, после тщетных попыток отравиться ядом (в 63 г. до Р. Хр.). М. был самым могущественным человеком, какого выдвигал Восток со времени расцвета эллинизма; но это был не грек, а варвар, не смотря на греческое образование, на покровительство греческому быту и искусству; это был настоящий азиатский деспот по натуре. Древние приписывали М. большой ум и особые лингвистические способности: рассказывают, например, что с представителями каждого из 22 подвластных ему народов он мог говорить на его родном языке. Истории митридатовских войн рассказана у Аппиана Ср. Th. Keinach, «Mithridate Eupator» (П., 1890).
   Я. И.

   Митрополит – епископ митрополии, т. е. главного города области (Eparcia) или провинции (diocesis) в греко-римской империи. Одни думают, что название М. явилось не ранее 1-го вселенского собора (З5 г.); другие, если не название, то функции деятельности М., особые от общих епископских усматривают еще в лице самих апостолов; третьи полагают, что митрополичья юрисдикция установлена во II в. и была вызвана назревшей необходимостью централизации в областном церковном управлении. На 1 вселенском соборе и на соборе антиохийском 341 г. юрисдикция М. была окончательно установлена, увеличена в объеме и точно регламентирована. Кроме права созывать областные соборы, им были усвоены: право надзора за церковными делами всей области, так что ни один епископ без М. не мог постановлять чего-либо важного; право давать общительные грамоты лицам из клира, отлучающимся из своих eпapхий (litteras formatas); принимать апелляции на епископов от пресвитеров и клириков; утверждать и посвящать, при участи других двух или трех епископов, вновь избранных на епископство. При открытии епископской вакансии в области, М. извещал о том всех епископов, приглашая их к избранию нового епископа, и все епископы должны были собраться для того в митрополию или прислать письменное согласие на избрание кого-либо. При избрании самого М. должны были присутствовать все епископы лично. Трулльский собор (692 г.) постановил, чтобы митрополичьи округи в точности совпадали с диоцезами государственного деления империи, но это правило соблюдалось только на Востоке: на Западе держались указаний апостольского происхождения церквей, почему митрополия римского епископа обнимала десять областей, прилегавших непосредственно к Риму. В этом смысле на Востоке папу долго еще называли (напр. Михаил Пселл в XI в.) митрополитом, хотя, согласно определению халкидонского собора, он, наравне с епископами Иepycaлима, Aнтиохии, Александрии и Константинополя, носил название патриарха. Права митрополичьей юрисдикции сначала и на Западе были те же, что и на Востоке. Собор толедский 589 г. усилил права митрополита, позволив ему, с согласия областного собора, подвергать подведомых ему епископов наказаниям. С образованием новых германских государств значение митрополитанского управления изменил ось в той мере, в какой прежние митрополии в это время утратили свое значение и место областных церковных соборов заступили имперские сеймы. К тому же деление на диоцезы здесь отсутствовало. Правда, папа Захария пытался восстановить митрополитанскую систему церковного управления, но попытка его не имела успеха. Карл В., по настоянию папы Адриана, своими капитуляциями установил митрополичью юрисдикцию во всех своих владениях; но фактически прежняя власть М. не могла осуществляться вполне уже потому, что на сеймах подведомственный ему епископ являлся на равных с ним правах представительства и, по обстоятельствам или по выдающимся способностям представительства, епископ имел иногда в делах собрания большее значение, чем М. С течением времени западные М. вместо того, чтобы самим вместе с собором избирать епископов, как было в начале, должны были ограничиться правом исследовать законность" избрания и правом посвящения. Мало помалу епископы сделались совершенно независимыми от М., политические права тех и других были совершенно одинаковы – оба были одинаково подчинены королю; но король мог защищать епископа против М., М. же не мог защищать епископа против короля; епископ мог апеллировать на М. к папе, а М. должен был тем не менее приглашать епископов своей митрополии к участию в своих решениях. Лишь в Англии митрополитское управление держалось прочно; епископы кентерберийские и йopкские пользовались правами М. во всей их первоначальной полной. В последующее время юрисдикция М. на Западе чем далее, тем более сокращалась, в той мере, в какой развивалась централизующая система папизма. Сардикийский собор предоставил римскому епископу право принимать апелляции епископов на М. и постановлять по ним окончательное решение. Папа Николай I (858 – 867) постановил, что без его согласия ни один епископ не может быть низложен. Иннокений III усвоил себе право непосредственного суда во всех делах о епископах, а Александр III постановил, что на всякий суд, духовный и светский, даже в не значительных делах (in causis minimis) возможна апелляция к папе. На соборе равеннском (877 г.) постановлено, что каждый М., который не испросит у папы паллиума, должен считаться низложенным. Григорий VII требовал от М. присяги в том, что они будут защищать папство, во всякое время являться к папе по первому призыву и т. д. Климент IV (1264 – 1268) усвоил себе право полного распоряжения всеми приходами и бенефициями. В XI в. от М. отнято, наконец, даже право созывать провинциальные соборы, через учреждение должностей сначала апостолического викария, а затем папского легата, которые посылались из Рима для созыва соборов. Наконец, папы усвоили себе и все поместное церковное законодательство и кодификацию церковных законов. Папские декреталии получили значение канонов – то самое, какое имели определения соборов, и заменяли последние. От прежней митрополичьей юрисдикции к XIII в. на Западе уже ничего не осталось. Последующие столетия представляют лишь несколько безуспешных попыток борьбы епископализма с куриализмом, стремления отстоять права епископа вообще против всепоглощающего абсолютизма римской курии, так как не митрополитство только, но и самое епископство провозглашено было излиянием папства. Ныне в католической церкви название М. – лишь почетный титул. В восточных патриархатах титул М. удерживается за всеми теми епископами, епископии которых были митрополиями во времена византийской империи, и имеет тоже каноническое значение, какое дано им в века вселенских соборов, но в виду современного состояния их епархий – по необходимости лишь в теории и номинально. В других православных авто-кефальных церквах права и обязанности М. осуществляются в большей мере, хотя и сообразно с политическим положением страны, так, в Австрии права митрополитанского управления православных церквей часто нарушаются государственной властью.
   Н. Б – в.

   Михаил Архангел – один из семи архангелов, национальный покровитель иудеев (Дан. X, 13 и др.), вождь небесного воинства в его борьбе с темными силами ада (посл. Иуды 8 – 10). Почитание его в христианской церкви восходит к древнейшим временам; память его чтится 8 ноября.

   Михаил Всеволодович – князь черниговский, сын Василия Святославича Чермного, причтенный к лику святых. Некоторое время, с 1216 г., был переяславским князем, затем один год, после калкской битвы, новгородским и с 1225 г. – черниговским. С 1229 г. по 1232 г. враждовал с Ярославом Всеволодовичем; в 1234 г. занял Галич, а через два года – Киев; в 1239 г., напуганный слухами о татарах, бежал в Венгрию, оттуда в Польшу, скитался там по разным городам и, возвратясь на родину, жил на острове против Киева, разоренного татарами. Пробыв опять несколько лет в Венгрии, по случаю женитьбы своего сына (Ростислава) на дочери Белы VI, вернулся в Чернигов (1245); по приказанию ханских сановников, переписывавших там народ, отправился в Орду и там был зверски замучен татарами из-за несоблюдения татарских языческих обычаев (20 сент. 1246). Тела его и погибшего с ним его боярина Феодора были погребены первоначально в Чернигове, потом перенесены в Москву (1572.); теперь покоятся в кремлевском Архангельском соборе (с 1774 г.), в бронзовой раке, заменившей чеканную серебряную, похищенную в 1812 г.
   В. Р – в.

   Михаил Федорович – первый царь из дома Романовых. Отцом М. Федоровича был Федор Никитич, впоследствии патриарх Филарет, женатый на Ксении Ивановне Шестовой, из незнатного рода; в июне 1596 г. у них родился сын М. В 1601 г. Борис Годунов постриг и сослал Федора Никитича в Софийский Антониев м-рь, а мать М. Федоровича постриг под именем Марфы и сослал в Заонежье, в Егорьевский погост Толвуйской волости. М. Федорович жил на Белоозере с теткой своей, Марфой Никитичной Черкасской; с 1603 г. жил в Клину, родовой вотчине Романовых, с 1605 г. вместе с матерью. Первый самозванец возвел Филарета в сан ростовского митрополита; семья соединилась и почти до конца 1608 г. жила вместе, а во времена Тушинского вора, когда Филарет был у него в почетном плену – в Москве. В 1610 г. Филарет был вместе с кн. Голицыным послан к полякам, которые его не отпустили и 9 лет М. не видал отца. Будущий царь с матерью были задержаны в московском Кремле и выпущены из плена только в ноябре 1612 г., когда и удалились в Кострому, проживая то в собственном доме, то в Ипатьевском м-ре. Собор 1613 г. избрал М. Федоровича на московский престол 21 февраля. 13 марта послы от собора прибыли в Кострому, а 14 были приняты в Ипатьевском м-ре. Инокиня Марфа и М. решительно отказывались принять предложение собора, главным образом потому, что, как говорила мать, «у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем; он – не в совершенных летах, а московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили». После шестичасовых переговоров М. и мать, когда им пригрозили, что Бог взыщет на них конечное разорение государства, согласились принять избрание М. на престол. 19 марта медленно двинулся М. в Москву; 11 июня 1613 г. состоялось царское его венчание. Вступив на московский престол, М. принужден был заняться упорядочением внутренних дел и борьбой с внешними врагами – Швецией и Польшей; к тому же шайки Лисовского, Заруцкого и др. спокойно перемещались из одного края русской земли в другой, грабили и бесчинствовали, вконец разоряя московское государство. Первой заботой нового правительства был сбор казны. Царь и собор повсюду рассылали грамоты с приказаниями собирать подати и казенные доходы, с просьбами займа для казны денег и всего, что только можно дать вещами. Особенное внимание было обращено на шайки казаков и всякого сброда. Продолжительна была борьба с Заруцким на ЮВ, с шайкой которого разделались только в июне 1614 г.; осенью 1614 г. сладили с атаманом Баловнем и его шайкой на верхнем течении Волги; наконец, удалось ослабить и рассеять наиболее опасную шайку – Лисовского (к 1616 г.). Собор 1616 г. решает обложить всех торговых людей пятой деньгой и богачам указывает, какие суммы они должны дать казне, для ведения войны с внешними врагами. Шведы владели Новгородом и водской пятиной и желали присоединения этой области к Швеции; кроме того, шведы требовали, чтобы Русь признала царем московским королевича Филиппа, которому уже присягали новгородцы. Военные дела русских под предводительством князя Дмитрия Трубецкого, шли неудачно, но шведы более интересовались тем, чтобы не допускать русских к Балтийскому морю, чем захватом Новгородской земли; поэтому они охотно согласились на посредничество Англии и Голландии в переговорах о мире. Переговоры часто прерывались, наконец закончились вечным миром в Столбове (1617 г.). Шведы уступали русским Новгород, Порхов, Старую Руссу, Ладогу и Гдов, а русские шведам – приморский край: Ивангород, Ямь, Копорье, Орешек и Корелу, обязываясь притом выплатить Швеции 20000 руб. Тогда же англичане, голландцы и шведы выхлопотали себе важные торговые привилегии. Летом 1617 г. королевич Владислав двинулся к Москве и в 1618 г., опираясь на помощь казацкого гетмана Сагайдачного, вошел в Московскую область. После неудачного приступа к Москве, Владислав и Сагайдачный отступили к Троице; туда же, под предводительством Фед. Шереметева, двинулось и русское войско. Но битвы не последовало, так как обе стороны чувствовали себя обессиленными; 1 декабря 1618 г. заключено было Деулинское перемирие на 14 лет и 6 месяцев. Вернувшемуся митр. Филарету был предложен патриарший престол. После обычных отрицаний Филарет принял его, получив титул «великого государя». Наступило время двоевластия: грамоты писались от имени царя и патриарха, М. Федорович во всех вопросах подчинялся влиянию отца. Все внимание царя и патриарха сосредоточивается на внутренних делах. В 1619 г. в Москве еще заседал собор, переживший окончание войны со шведами и поляками. Собор обратил внимание на тяжелое экономическое положение России. Главной мерой для увеличения доходности казны была рассылка так называемых писцовых книг. На соборе указывалось, что посланные переписчики брали с богатых взятки, а убогих притесняли, с одних брали подати по писцовым книгам, с других – по дозорным. Неправда царила всюду. Добывать деньги старались всякими мерами, даже занимали деньги у англичан, давая им за то право беспошлинной торговли; служилых людей, живущих в посадах, обложили общим посадским тяглом; таможенные и кабацкие сборы стали давать на откуп и старались, чтобы пили побольше, увеличивая тем казне доход. Кроме таможенных сборов, облагалась разнообразными поборами (полавочное, мыто и т. п.) всякая торговля, даже повседневные занятия (брали за водопой скотины, мытье белья и т. п.). Из внутренних дел времени двоевластия важнейшие: возобновление губных старост в 1627 году, преследование разбоев, распространение крепостного права, развитие системы приказов. Особенное внимание было обращено на Сибирь и Поволжский край. Сибирь давала меха, и правительство старалось монополизировать этот торговый промысел, так как повсюду, особенно за границей, при отсутствии денег, расплачивалось мехами. В то же время занимаемые русскими земли все расширялись в восточном и южном направлениях; ядром населения были здесь казаки и так называемые пашенные крестьяне; в 1621 г. в Сибирь был посвящен первый apxиepeй – архиепископ Киприан. На Волге, особенно в южном ее течении, от Жигулевских гор, старались ослабить разбой и доставить возможность развиваться торговле с Прикаспийским краем и Персией. Между тем, истекал срок перемирия с Польшей. Царь старался собрать возможно большие и благоустроенные силы для предстоящей борьбы, так как постоянные недоразумения с Польшей не прекращались. Правительство приказывало еще в 1631 г. всем дворянам и детям боярским быть готовыми. С монастырских имений, со всех вотчин и поместий положены были деньги за «даточных людей», решено было нанять иноземных ратников, купить за границей 10000 мушкетов с фитилями и т. д.
   Несогласия с Польшей обострялись все больше и больше, особенно вследствие оскорблений, наносимых поляками М., как царю московскому. Русские послы постоянно жаловались, что поляки не называют М. царем, неправильно и с пропусками пишут титул московского царя и т. д. В апреле 1632 г. умер Сигизмунд III. В Польше начались междоусобия при выборе нового короля. М. и Филарет решили воспользоваться удобным временем и начать войну. Созван был собор, на котором определено было отомстить полякам за прежние неправды и отнять захваченные области; перемирие было прервано, и с осени 1632 г. началась война. Главными начальниками над войском были назначены Мих. Борисович Шеин и окольничий Артемий Измайлов. Они двинулись к Смоленску, Шеин начал осаду города; на помощь Смоленску явился король Владислав, осадил Шеина, держал его в осаде до февраля 1634 г.; помощи из Москвы Шеин не получил и принужден был сдаться, положив все знамена и пушки перед королем и отступив к Москве с 8000 челов. Незадолго перед ним умер патpиарх Филарет (1 октября 1633 г.); бояре стали оказывать большое влияние на добродушного царя. Они не любили гордого и заносчивого Шеина; его и Измайлова обвинили в измене и обоим отрубили головы. Созванный в начале 1634 г. собор склонялся к заключению мира, так как не было средств к продолжению войны. Угрозы Швеции и Турции заставили и поляков желать мира. На рч. Поляновке заключен был вечный мир (4 июня 1634 г.). Поляки хотели получить 100000 р. за отказ Владислава от титула московского царя, но удовольствовались 20000 руб.; из земель были уступлены на вечные времена Смоленская и Черниговская. Русскими послами были отвергнуты предложения о более тесном союзе Польши и Москвы, а также требования поляков, чтобы титул московского царя писался не "царя всея Руси, а «своея Руси», так как М. не владеет всей русской землей. С этих пор начинается большее сближение московских людей с иностранцами. Из Западной Европы прибыло голштинское посольство, описанное известным Олеарием; в Германию послан был переводчик Захария Николаев за мастерами медноплавильного дела; многие иноземцы получили привилегии на торговлю и на устройство заводов, несмотря на протесты и недовольство русских промышленников; немцам было отведено место для кирки; иноземные солдаты стали составлять необходимую принадлежность русского войска и т. д. Правительство продолжало монополизировать в свою пользу разные виды торговли (напр. торговлю льном, производство селитры и т. п.) и отдавать разные ремесленные и иные занятия на откуп (напр. занятия извозным, дегтярным, квасным промыслом, сборы на мостах и перевозах и т. д.). Крепостное право все развивалось. Преследование разбойников (суздальско-костромская шайка Толстого и др.) и фальшивомонетчиков, которым стали заливать горло оловом, приносило немало хлопот московскому правительству. Защита южных границ от набегов татар вызвала постройку укрепленных гг. Тамбова, Козлова, Пензы, Симбирска, Верхнего и Нижнего Ломова и др. В конце царствования М. поднят был вопрос об Азове. В 1636 – 37 гг. донские казаки взяли Азов; крымский хан, побуждаемый султаном, грозил Москве войной; созвали собор, стали готовиться к войне. В начале 1641 г. под стенами Азова явились турки, осадили его и почти разрушили азовские стены пушечными выстрелами, но казаков из Азова выбить не могли. Казаки, видя, однако, что им одним не владеть Азовом, били челом М., прося его принять город под свою власть. Для решения этого важного вопроса вновь был созван собор в самом начале 1642 г. Мнения на соборе разделились: дворяне стояли за принятие Азова и за вчинание войны с турками. Гости и торговые люди не были за войну; люди низшего чина отдавались на волю царя, но все жаловались на свое печальное, экономическое положение и разорение. Несмотря на то, что решительно за войну высказалось из 195 членов собора 152, правительство решило Азова под свою власть не брать и войны не начинать. Посла турецкого Чилибея приняли с честью и тогда же послали казакам приказ возвратить Азов туркам. В Турцию были отправлены послы с дарами и уверениями в дружественном расположении моск. правительства. Раздраженные казаки удалились из Азова, но грозили, что уйдут с Дона и будут беспокоить персиян. В самом конце царствования М. в Москве шли переговоры о браке царской дочери Ирины с принцем датским Вольдемаром. Принц Вольдемар прибыл в Москву в 1644 г., но не пожелал принять православия, хотя его всеми силами побуждали к перемене веры и отпустили на родину только в царствование Алексея Михайловича. В то же время шли переговоры с польскими послами, Стемпковским и др., о выдаче самозванца Лубы, прибывшего с посольством в Москву. Польские послы ни за что не хотели выдавать невольного самозванца, ссылаясь на его невиновность. Во время этих переговоров в ночь на 13 июля 1645 г. М. Федорович скончался, должно быть от водяной болезни. Когда в 1616 г. М. задумали женить, он выбрал дочь бедного дворянина, Марью Ивановну Хлопову, но брак расстроился. В 1624 г. М. женился на дочери кн. Владимира Тимофееевича Долгорукова, Марии. Через 4 месяца она умерла, быть может от отравы. Во второй раз М. женился в 1626 г. на дочери незнатного дворянина – Евдокии Лукьяновне Стрешневой. От нее он имел сына Алексея, дочерей – Ирину, Анну и Татьяну. В юных летах у М. Федоровича умерли: сыновья – Иоанн и Василий, дочери Пелагея, Марфа, Софья и Евдокия. Михаил Федорович был задумчив, кроток, послушлив, тих и религиозен. В делах государственных и личных им руководили близкие люди. Эти люди, как и соборы земских москов. людей, поддержали М. Федоровича, с 1625 г. принявшего титул Самодержца, дали ему возможность выйти из затруднительного положения и несколько облегчить тяжелые раны, нанесенные московскому царству «лихолетьем», «розрухою» Смутного времени. Кроме общих сочинений по истории, в который вошла история царствования М. Федоровича (Арцыбашев, «Повествование о России», доведено до 1698 г.; Соловьев, «История России», т. IX; русская история Карамзина, Полевого и Иловайского не доведена до времени царя М. Федоровича), существует монография Берха: «Царствование М. Федоровича» (СПб., 1832); пользоваться ей нужно с большой осторожностью. Важны отдельные работы: П. Островского, «Историко-Статистическое описание первоклассного кафедрального Ипатьевского м-ря» (1870), и статья Хрущева в «Древней и Нов. России» (1876 г., № 12: «Ксения Ивановна Романова», с портретом царицы).
   И. Ж.

   Михаил Ярославич – вел. князь тверской. Родился в 1271 г., стол занял около 1285 г.; в 1286 г. успешно преследовал литовцев, напавших на тверскую землю. В 1288 г., за то, что М. «не восхоте поклонитися вел. князю Дмитрию», последний с большим войском явился в тверскую землю, опустошил окрестности Кашина, и дошел до самой Твери, но тут был заключен мир и М. жил в согласии с Дмитрием до смерти последнего (1294). Зато с первых же лет княжения его брата Андрея открывается борьба, несколько раз прекращаемая духовенством. В 1301 г. М. пошел на помощь новгородцам против шведов, построивших на Неве, против Охты, крепость Ландскрону, но с полпути вернулся, узнав, что эта крепость уже сожжена новгородцами и их союзниками. В том же году он участвовал на съезде князей в Дмитрове, где переговаривали, вероятно, о Переяславле. С 1304 г., когда, по смерти вел. князя Андрея, множество его бояр отъехало в Тверь, начинается продолжительная борьба Москвы с Тверью из-за великого княжения. Получив в 1304 г. от хана ярлык, М. пошел с большой ратью на Москву, но, не будучи в силах взять ее, вернулся, заключив мир с Юрием. В 1308 г. снова пошел на Москву, бился под городом и «много зла сотвори». Вслед затем М. Ярославич был приглашен в Новгород для разбора возникших там споров по поводу тверских владений в новгородской области и уладил дело, не возвращая земель. Но в 1314 г. новгородцы, воспользовавшись пребыванием М. в Орде, куда он отправился за получением ярлыка от нового хана Узбека, прогнали его наместников и пригласили к себе Юрия Даниловича. Вернувшийся М. разбил новгородцев под Торжком, взял с них окуп в 5000 гривенок серебром, равно с жителей Торжка и казнил главных виновников возмущения, продолжая в то же время не пропускать в Новгород хлебных обозов. В 1316 г. Михаил Ярославич снова поднялся на новгородцев со всей низовской землей, но до сражения дело не дошло. В следующем году против него поднялся получивший ярлык на великое княжение и женившийся на сестре Узбека, Кончаке, Юрий, пользуясь содействием новгородцев, но потерпел страшное поражение при с. Бортеневе (1318), после которого был заключен мир; М. Ярославич, боясь татар, согласился на уступки. В 1319 г. М. казнен по приказанию хана, обвиняемый в утайке дани и отравлении пленной Кончаки. От брака с Анной Дмитриевной Ростовской М. имел сыновей Дмитрия Грозные очи, Александра, Константина, Василия и дочь Федору.
   В. Р – в.

   Михайловский (Николай Константинович) – выдающийся публицист, социолог и критик. Род. 15 ноября 1842 г. в Мещовске, Калужской губ., в бедной дворянской семье. Учился в горном корпусе, где дошел до специальных классов. Уже в 18 лет выступил на литературное поприще, в критическом отделе «Рассвета», Кремпина; сотрудничал в «Книжном Вестн.», «Гласном Суде», «Неделе», «Невском Сборнике», «Современном Обозрении», перевел «Французскую демократию» Прудона (СПб., 1867). Воспоминаниям об этой поре дебютов, когда он вел жизнь литературной богемы, М. посвятил значительную часть своей книги «Литература и Жизнь» и, в беллетристической форме, очерки: «В перемежку». С особенной теплотой вспоминает он о рано умершем, почти совершенно неизвестном, но очень даровитом ученом и писателе – Ножине которому многим духовно обязан. С 1869 г. М. становится постоянным и деятельнейшим сотрудником перешедших к Некрасову «Отеч. записок», а со смертью Некрасова (1877) – одним из трех редакторов журнала (с Салтыковым и Елисеевым). В «Отечественных Зап.» 1869 – 84 гг. помещены важнейшие социологические и критические статьи его: «Что такое прогресс», «Teopия Дарвина и общественная наука», «Суздальцы и суздальская критика» «Вольтер-человек и Вольтер-мыслитель» «Орган, неделимое, целое», «Что такое счастье», «Борьба за индивидуальность», «Вольница и подвижники», «Герои и толпа», «Десница и шуйца гр. Л. Толстого», «Жестокий талант» и др. Кроме того, он ежемесячно вел отдел «Литературных и журнальных заметок», иногда под заглавиями: «Записки Профана», «Письма о правде и неправде», «Письма к ученым людям», «Письма к неучам». После закрытия в 1885 г. «Отеч. Зап.», М. несколько лет был сотрудником и членом редакции «Север. Вестн.» (при А. М. Евреиновой), писал в «Русск. Мысли» (полемика с Л. З. Слонимским, ряд статей под заглавием «Литература и Жизнь»), а с начала 1890-х гг. стоит во главе «Русск. Богат.», где ведет ежемесячные литературные заметки под общим заглавием: «Литература и Жизнь». Сочинения М. собраны в 6 том. (СПб., 1879-87; т. I-III вышли 2-м изд., СПб., 1887 – 88). Отдельно напечатаны три книжки «Критических опытов» – «Лев Толстой» (СПб., 1887), «Щедрин» (М., 1890), «Иван Грозный в русской литературе. Герой безвременья» (СПб.) – и «Литература и Жизнь» (СПб., 1892). К соч. Шелгунова и Глеба Успенского приложены вступительные статьи М. К дешевому изданию Ф. Ф. Павленкова сочинений Белинского (СПб., 1896), приложена статья М.: «Белинский и Прудон» (из «Записок Профана»). Литературная деятельность М. выражает собою тот созидающий период новейшей истории русской передовой мысли, которым сменился боевой период «бури и натиска», ниспровержения старых устоев общественного миросозерцания. В этом смысле М. явился прямой реакцией против крайностей и ложных шагов Писарева, место которого он занял как «первый критик» и «властитель дум» младшего поколения 60-х гг. Хронологически преемник Писарева, он по существу был продолжателем Чернышевского, а в своих социологических работах – автора «Исторических писем». Главная заслуга его в том, что он понял опасность, заключавшуюся в писаревской пропаганде утилитарного эгоизма, индивидуализма и «мыслящего реализма», которые в своем логическом развитии приводили к игнорированию общественных интересов. Как в своих теоретических работах по социологии, так еще больше в литературно-критических статьях своих, М. снова выдвинул на первый план идеал служения обществу и самопожертвования для блага общего, а своим учением о роли личности побуждал начинать это служение немедленно. М. журналист по преимуществу; он стремится не столько к стройности и логическому совершенству, сколько к благотворному воздействию на читателя. Вот почему чисто-научные доводы против «субъективного метода» не колеблют значения, которое в свое время имели социологические этюды М., как явление публицистическое. Протест М. против органической теории Спенсера и его стремление показать, что в исторической жизни идеал, элемент желательного, имеет огромное значение, создавали в читателях настроение, враждебное историческому фатализму и квиетизму. Поколение 70-х гг., глубоко проникнутое идеями альтруизма, выросло на статьях М. и считало его в числе главных умственных вождей своих. -Значение; которое М. приобрел после первых же социологических статей в «Отечественных Записках», побудило редакцию передать ему роль «первого критика»; с самого начала 70-х гг. он становится по преимуществу литературным обозревателем, лишь изредка давая этюды исключительно научного содержания. Обладая выдающейся эрудицией в науках философских и общественных и вместе с тем большою литературною проницательностью, хота и не эстетического свойства, М. создал особый род, который трудно подвести под установившиеся типы русской критики. Это-отклик на все, что волновало русское общество, как в сфере научной мысли, так и в сфере практической жизни и текущих литературных явлений. Сам М., с уверенностью человека, к которому никто не приложит такого эпитета, охотнее всего называет себя «профаном»; важнейшая часть его литературных заметок – «Записки Профана» (т. III). Этим самоопределением он хотел отделить себя от цеховой учености, которой нет дела до жизни и которая стремится только к формальной истине. «Профан», напротив того, интересуется только жизнью, ко всякому явлению подходит с вопросом: а что оно дает для уяснения смысла человеческой жизни, содействует ли достижений человеческого счастья? Насмешки М. над цеховою ученостью дали повод обвинять его в осмеивании науки вообще; но на самом деле никто из русских писателей новейшего времени не содействовал в такой мере популяризации научного мышления, как М. Он вполне осуществил план Валериана Майкова, который видел в критике «единственное средство заманить публику в сети интереса науки». Блестящий литературный талант М., едкость стиля и самая манера письма – перемешивать серьезность и глубину доказательств разными «полемическими красотами», – все это вносит чрезвычайное оживление в самые абстрактные и «скучные» сюжеты; средняя публика больше всего благодаря М. ознакомилась со всеми научно-философскими злобами дня последних 25 – 30 лет. Больше всего М. всегда уделял место вопросам выработки миросозерцания. Борьба с холодным самодовольством узкого позитивизма и его желанием освободить себя от «проклятых вопросов»; борьба с писаревщиной и в том числе протест против воззрений Писарева на искусство (отношение Писарева к Пушкину М. воззвал вандализмом, столь же бессмысленным, как разрушение коммунарами Вандомской колонны); вытеснение основ общественного альтруизма и вытекающих из них нравственных обязанностей; вытеснение опасных сторон чрезмерного преклонения перед народом и одностороннего народничества; борьба с идеями гр. Толстого о непротивлении злу, поскольку они благоприятствуют общественному индифферентизму; в последние годы горячая и систематическая борьба с преувеличениями «экономического материализма» – таковы главные этапные пункты неустанной, из месяца в месяц, журнальной деятельности М.
   Отдельные литературные явления давали М. возможность высказать много оригинальных мыслей и создать несколько проницательных характеристик. «Кающийся дворянин», тип которого выяснен М., давно стал крылатым словом, как и другое замечание М., что в 60-х гг. в литературу и жизнь «пришел разночинец». Определением «кающийся дворянин» схвачена самая сущность освободительного движения 40-х и 60-х гг., отдавшегося делу народного блага с тем страстным желанием загладить свою историческую вину перед закрепощенным народом, которого нет у западноевропейского демократизма, созданного классовой борьбой. Льва Толстого (статьи «Шуйца и десница гр. Л. Толстого» написаны в 1875 г.) М. понял весьма рано, имея в своем распоряжении только педагогические статьи его, бывшие предметом ужаса для многих публицистов «либерального» лагеря. М. первый раскрыл те стороны духовной личности великого художника-мыслителя, которые стали очевидными для всех только в 80-х и 90-х гг., после ряда произведений, совершенно ошеломивших прежних друзей Толстого своею мнимою неожиданностью. Таким же критическим откровением для большинства была и статья М.: «Жестокий талант»; вытесняющая одну сторону дарования Достоевского. Великое мучительство Достоевский совмещает в себе с столь же великим просветлением; он в одно и тоже время Ариман и Ормузд. М. односторонне выдвинул только Аримана – но эти Аримановские черты вытеснил с поразительною рельефностью, собрав их воедино в один яркий образ. «Жестокий талант», по неожиданности и вместе с тем неотразимой убедительности выводов, может быть сопоставлен в нашей критической литературе только с «Темным царством» Добролюбова, где тоже критический анализ перешел в чисто творческий синтез. Ср. о М.: Н. Л. Лавров в «Отечественных Записках» (1870 г., № 2); в «Заре» 1871 г. №2; С. Н. Южаков, в «Знании» 1873 г. № 10; Цитович, ответ на «Письма к ученым людям» (Одесса, 1878); П. Милославский, в «Православном Собеседнике» (1879 г.), и отд. («Наука и ученые люди в русском обществе», Казань, 1879); М. Филиппов, в «Русском Богатстве» (1887 г., № 2); В. К. в «Русском Богатстве» (1889 г., №3 и 4); Л. З. Слонимский, в «Вестнике Европы» (1889, № 3 и 5); Н. Рашковский, «Н. К. Михайловский перед судом критики» (Одесса, 1889); Н. И. Кареев, «Основные вопросы философии истории»; Я. Колубовский, "Дополн. к Ибервег-Гейнце (С. Южаков, в «Русском Богатстве», 1895, № 12); А. Волынский, в «Северном Вестнике» 90-х гг. и отд. «Русские критики» (СПб., 1896).
   С. Венгеров.
   М. – как социолог, примыкает к русскому направлению позитивизма, характеризующемуся так называемым (не вполне правильно) субъективным методом. Первая его большая работа была посвящена проблеме прогресса («Что такое прогресс?»), разрешая которую, он доказывал необходимость оценивать развитие, руководясь известным идеалом, тогда как объективистические социологи смотрят на прогресс лишь как на безразличную эволюцию. В конце концов идеал М. – развитая личность. В целом ряде работ М. подвергает весьма основательной критике социологическую теорию (Спенсера), отожествляющую общество с организмом и низводящую человеческую индивидуальность на степень простой клеточки социального организма («Орган, неделимое, общество» и др.). Проблема человеческой личности в обществе вообще составляет весьма важный предмета социологических исследований М., причем его все сочувствие – на стороне индивидуального развития («Борьба за индивидуальность»). Вместе с этим М. весьма заинтересован вопросом об отношении между отдельною личностью и массою («Герои и толпа», «Патологическая магия»), что приводит его к весьма важным выводам в области коллективной психологии. Особую категорию социологических взглядов М. представляют собою те критические замечания, которые были вызваны приложением дарвинизма к социологии («Социология и дарвинизм» и др.). В последнее время в нескольких журнальных заметках М. вел полемику с так называемым экономическим материализмом, справедливо критикуя эту социологическую теорию, как одностороннюю. Все социологические воззрения М. отличаются цельностью, многосторонностью и последовательностью, благодаря чему могут быть уложены в весьма определенную систему, хотя автор никогда не заботился о систематическом их изложении и даже некоторые из начатых работ оставлял неоконченными. Последователь Конта, Дарвина, Спенсера, Маркса, М. отразил в своей социологии наиболее важные в данной области идеи второй половины XIX века, умея в тоже время оставаться вполне самостоятельным. В общем, в социологической литературе (и не только одной русской) работам М. принадлежит весьма видное место.
   Н. Карпев.

   Михайловское – сельцо Псковской губ., Опочецкого у.; дв. 8, жит. 46. Родовое имение Пушкиных. Здесь в течение 2 лет и 1 месяца (1824 – 1826) проживал А. С. Пушкин. В 4 в. от М. он похоронен, в Святогорском м-ре.

   Мичиган, oзepo (Michigan Lake) – самое большое озеро в пределах Соединенных Штатов Сев. Америки из цепи 5-ти Верхних озер, воды которых изливаются в Атлантический океан посредством р. Св. Лаврентия. М. лежит на высоте 175 м. над ур. моря, между 41°35ў – 46° с. ш., имеет овальную форму; наибольшая длина его – 544 км., а ширина – 140 км., наибольшая глубина 310 м., плошадь его = 61660 кв. км. М. имеет ежемесячный прилив, плоские берега, соединяется с озером Гуроном проливом Маккинак и составляет восточную границу штата Висконсина, зап. границу нижнего полуо-ва М и касается частей штатов Иллинойса и Индианы; на берегах его стоят известные гг. Чикого и Мильуоки и менее известные Расин и Манитовон. Из его островов наиболший около 25 км. длины. М. принимает в себя pp. Ст. Джозеф, Гранд, Каламазу, Мускегон, Манисти, Меномони и Фокс. Озеро богато белорыбицей и форелью. Пароходное и парусное сообщение беспрерывно, несмотря на сильные бури.

   Мишле (Jules Michelet) – знаменитый французский историк, род. 21 августа 1798 г., в небогатой семье, которую он сам называет «крестьянской». Отец его переселился в Париж и существовал устроенной им здесь типографией Пока при республике печать пользовалась относительной свободой, дела типографии процветали, но с установлением империи семье М. пришлось испытывать горе и нужду бедственное положение ее дошло до того, что дед, отец, мать и 12-летний М. сами должны были исполнять типографскую работу. Ученье молодого М. не могло идти правильно; уроки чтения ему пришлось брать рано утром у одного старого книготорговца, прежнего школьного учителя, пылкого революционера: от него М. наследовал восхищение революцией. Веру в Бога и в бессмертие (он не был крещен в детстве) вызвала в нем книга «О подражании Христу». На последние средства родители поместили М. в коллегию Шарлемань. Стеснявшемуся своей бедности, непривыкшему к обществу М. ученье давалось трудно, но редкое прилежание помогло ему победить предубеждение, с которым относились к нему сначала его учителя; они признали в нем дарование, особенно литературное, и из последних рядов он перешел прямо в первые. В 1821 г. М. сделался учителем в коллегии Sainte Barbe, где почти против своего желания стал преподавать историю; его привлекали в то время древняя литература и философия; докторская диссертация его посвящена Плутарху и идее бесконечности Локка. Из историков его увлек прежде всего Вико; сделанное им извлечение из этого писателя и составленное им «Precis de l'histoiге moderne» доставили ему литературную известность, и в 1827 г. он получил место проф. философии и истории в нормальной школе. В его преподавании история и философия шли рука об руку; в курсе первой он давал историю цивилизации, стараясь обрисовать характеры различных народов и их религиозную эволюцию. В это же время в уме его зародилась философская концепция, что история есть драма борьбы между свободой и фатализмом. Когда вскоре в школе были разделены два предмета, ему порученные, М. желал удержать за собой философию и лишь неохотно посвятил себя истории. Ходом занятий ею явились две работы: философская – «Introduction a l'histoire universelle» и первый большой исторический труд его – «Histoire romaine: Republique» (Пар., 1831). Основная мысль первого очерка заимствована у Гегеля, но гегелевская, философия истории у М. лишена своего метафизического смысла и значения и приведена к совершенно другому результату: венцом всемирноисторического процесса у М. является Франция, а процесс освобождения мирового духа, приходящего к самосознанию в человечестве, становится реальным прогрессивным торжеством свободы, в борьбе человека с природой, с материей или роком. В бойкой своей книге о римской республике М. попытался сделать результаты нибуровских трудов достоянием французской публики, но эта попытка его поколебать рутину преподавания осталась бесплодной; сам он позже уже не возвращался к древней истории. Июльская реводюция доставила М. место заведующего историческим отделом в национальном архиве. Здесь ему открылась возможность заняться историей отечества; он временно увлекся теорией беспристрастия, с которой выступала школа Гизо. В написанных им в это время первых 6 тт. истории Франции (1831 – 1843) он проявляет добросовестную эрудицию, глубокое знание оригинальных документов и в тоже время творческий гений, проникающий в душу действующих лиц, возвращающий их к жизни и заставляющий действовать. Позже, увлеченный публицистической струей, он уже не мог вернуться к такому пониманию средневековой жизни. Не ужившись с Кузеном, новым директором нормальной школы, М. в 1838 г. перешел в College de France, где в первый раз очутился перед вольной аудиторией, требовавшей от лектора не ознакомления с научными открытиями, а живого красноречивого слова. Кафедра для М. превратилась в трибуну, с которой он развивал свои идеи о политической и социальной добродетели. Его лекции все более и более принимали характер проповеди, creer des ames – создавать души – все более и более становилось целью его профессуры. Когда с 1840 Июльская монархия окончательно усвоила себе политику, несовместную с прогрессом, то в числе многих, пришедших к крайним мнениям и революционным тенденциям, был и М. В это время особенно развились в М. две усвоенные им до упоения страсти: вольтеровское «ecrasez l'infame» по отношению к клерикализму – и культ народа, которому положил начало Руссо. В 1843 г. он, совместно с Э. Кинэ, издал ожесточенный памфлет против иезуитов, «Des Jesuites», получивший громадное распространение: он появился в газете, расходившейся в числе 48000 экземпляров, перепечатывался кроме того провинциальными газетами и расходился в массе дешевых изданий среди народа. Не меньшее распространение получила брошюра: «Le pretre, la femme et la famille» (1845), где М. развивает направленную против иезуитских духовников мысль, что краеугольным камнем храма и фундаментом гражданской общины должен быть семейный очаг. В политической сфере идеалом его сделалась демократическая республика; руководящей нити в путанице современных вопросов он стал искать в изучении «великой революции» 1789 г. Его историю революции называют эпической поэмой, с героем – народом, олицетворенным в Дантоне. Первый том ее вышел в 1847 г., последний – в 1853 г. Свои мысли о народе он изложил в книгах «Le peuple» (1848)и «Le Banquet» (1854). М. является здесь решительным противником социализма. Последний желает уничтожения частной собственности, а жизненный и нравственный идеал настоящего народа, т. е. крестьянства, обусловливался, в глазах М., именно обладанием частной собственностью, своим куском земли, своим полем, он даже требовал, в интересах этой частной собственности, уничтожения переживших революцию остатков общественной собственности. Несимпатичен был ему и элемент насильственности у сторонников коммунизма; он не понимал братства без свободы, его гуманная натура отвергала с негодованием всякие террористические меры для осуществления идеала любви. Но, отвергая социалистические и коммунистические мечтания, М. горестно ощущал всю глубину общественного разлада (divorce social). Возможность устранить его представлялась ему лишь в сближении верхних слоев с народом – сближении, основанном на любви, на отречении от эгоизма. Желая при этом привлечь сочувствие к народу, он его сильно идеализировал; он превозносил народный инстинкт и отдавал ему преимущество перед книжной рассудочностью образованных классов, приписывал народу способность к подвигу и самопожертвованию, в противоположность холодному эгоизму обеспеченных классов. Такие взгляды вполне оправдывают данную одним из наших историков М. кличку: «народник». Ключ к разрешению социальной проблемы М. находил в психическом явлении, которое представляет собой гений: как гений гармоничен и плодотворен, когда оба элемента, в нем заключающиеся – человек инстинкта и человек размышления – содействуют друг другу, так и творчество, проявляющееся в истории народа, плодотворно, когда низшие и верхние слои его действуют в взаимном понимании и согласии. Прежде всего, проповедовал М., нужно излечить душу людей; средством для этого должна быть народная школа, которая ставила бы себе целью возбуждение социальной любви. В этой общей школе должны пребывать год или два дети всех классов, всякого состояния; она на столько же должна служить к сближению классов, насколько нынешняя школа содействует разъединению их. В общенародной школе, по плану М., ребенок должен был, прежде всего, узнать свое отечество, чтобы научиться видеть в нем живое божество (un Dieu vivant), в которое он мог бы верить; эта вера поддержала бы в нем потом сознание единства с народом, и в то же время в самой школе предстало бы ему на яву отечество, в образе детской общины, предшествующей общине гражданской. С помощью усвоенной с детства гражданской любви М. считал возможным достигнуть идеального государства, основанного, однако, не на равенстве, а на неравенстве, построенного из людей различных, но приведенных в гармонию посредством любви, все более и более ею уравниваемых. Установление союза между различными классами М. ожидает от учеников высших школ: они должны явиться посредниками, естественными миротворцами гражданской общины. Эта мечта М., как указывает В. И. Герье, находит себе в наше время осуществление, но там, где М. наименее этого ожидал – в стране, воплощавшей для него гордыню и эгоизм: в Англии. Декабрьский переворот лишил М. кафедры в College de trance, а за отказ от присяги он потерял место в архиве. Он чувствовал себя подавленным и обессиленным, но не пал духом, благодаря поддержке второй своей жены (Adele Malairet), имевшей большое влияние на его жизнь и дальнейшее направление его занятий. Продолжая работать над своей книгой о великой революции, М., в сотрудничество с женой, дал серию книг о природе, редких по своей очаровательной оригинальности. М. и прежде любил природу, но теперь почувствовал тесную связь между человеком и природой; он увидел в ней зародыш нравственной свободы, совокупность мыслей и чувств, сходных с нашими. Его «L'oiseau» (1856), «L'insecte» (1857), «La mei» (1861) и «La montagne» (1868) и в явления природы, и в жизнь животных переносят тоже страстное сочувствие ко всему страдающему, беззащитному, которое мы видим в его исторических трудах. В 1868 г. М. издал «L'amour», в 1859 г. – «La Femme»; его восторженные слова о любви и браке, в соединении с большой откровенностью в трактовании этих вопросов, вызвали насмешки критики, но, тем не менее, обе книги достигли редкой популярности. «L'amour» составляет предисловие к «Nos fils» (1869), где М. подробно изложил свой взгляд на воспитание, резюмируемое им в словах: семья, отечество, природа. Проповеди тех же идей посвящена ранее изданная «Labible de l'humanite» (1864) – краткий очерк нравственных учений, начиная с древности. На ряду с этими соч. М. дал несколько небольших трудов по истории: «Les femmes de la Revolution» (1854), «Les soldats de la Revolution», «Legendes democratiques du Nord», потрясающий историко-патологический этюд «La sorciere» (1862). В 1867 г. он закончил свою «Histoire de France», доведя ее до порога революции 1789 г. Благодаря своим заняниям естественными науками и психологией, М. чувствовал себя помолодевшим; ему казалось, что и во Франции начинается возрождение прежней энергии. Франко-прусская война принесла ему страшное разочарование. Когда стал угрожать призрак этой войны, М. почти один рушился протестовать публично против увлечения тщеславным и грубым шовинизмом; здравый смысл и ясновидение историка не позволяли ему сомневаться относительно исхода войны. Голос его остался, однако, незамеченным. Слабое здоровье помешало ему выдержать осаду Парижа; он удалился в Италию, где известие о капитуляции Парижа вызвало у него первый припадок апоплексии. В брошюре: «La France devant l'Europe» (Флор., 1871) он высказывает веру в бессмертие народа, остававшегося в его глазах представителем идей прогресса, справедливости и свободы. Едва оправившись, он принялся за новый громадный труд: «Histoire du XIX siecle», издал в три года 31/2 тома, но довел свое изложение лишь до битвы при Ватерлоо. Триумф реакции в 1873 г. отнял у него надежду на скорое возрождение отечества. Силы его все больше слабели, и 9 февр. 1874 г. он умер в Гиере; похороны его дали повод к республиканской демонстрации. М., по отзыву Тэна – не историк, но один из величайших поэтов Франции, его истории – «лирическая эпопея Франции». Чувство сострадания, жалости, пробудившееся в М. в детстве, когда он горько сознавал свое одиночество и бедность, сохранилось в нем во всех фазисах жизни и тотчас прорывалось наружу, как только воображение переносило его в чуждую ему эпоху. Он страдал вместе с жертвой, кто бы она ни была, и ненавидел гонителя. К самым ярким страницам французской историографии принадлежат те, на которых М. изображал муки и страдания людей, терпевших от веры в колдовство и от жестокого преследования страшной психической эпидемии. Отзывчивость его к чужим страданиям была слишком велика, чтобы он мог остаться беспристрастным зрителем современных ему событий. Злобы дня так сильно захватили его душу, что он внес их в изучениe прошлого; настоящее, особенно в трудах, написанных с половины 40-х гг., стало у него окрашивать в свой цвет прошлое и порабощать его своим потребностям и идеалам. Эта же необыкновенная впечатлительность, эти чувства жалости и любви являются элементом, связывающим воедино его разнообразные труды по истории, естествознанию и психологии. Отечество и семья были для него постоянно предметами боготворения. Семья, в глазах М., была основанием государства; любовь к семье у него была связана с любовью к родине, а эта последняя – с любовью к человечеству. У М. не было отвлеченной страсти к науке; все, что не было движением и жизнью, мало его интересовало. Характер М. был очень спокоен, образ жизни отличался чрезвычайной правильностью; ежедневно он работал с 6 часов утра до полудня и ложился спать обыкновенно в 10 вечера; никогда он не принимал приглашений на вечера или на обеды. Обхождение его было просто и приветливо, манеры сохраняли традиции вежливости старой Франции. Необыкновенную прелесть и оригинальность ему придавало нечто непосредственное, детское в его натуре, редкое у француза. Лучший материал для его характеристики дают изданные вдовой его из его записок «Ма jeunesse» (1884; см. А-в, «Новая книга о М.», в «Вестнике Европы», 1884, 5) и «Моn Journal. 1820 – 23» (1888). Ср. о М. essai Тэна (переведено в «Русской Мысли» 1886, 12); Gr. Monod, «Jules М.» (П., 1876); его же, «Renan, Taine, M.» (1894; отсюда «Жюль М.» в «Русской Мысли», 1895, 3); Noel, «Jules M. et ses enfants» (1878); Correard, «M., sa vie, etc.» (1886); J. Simoa, «Mignet, M., Henri Martin» (1889); В. И. Герье, «Народник во французской историографии» (Вестник Европы", 1896, 3 и 4). Из сочинений М. имеются на русском языке: «Обозрение новейшей истории» (СПб., 1838); «История Франции в XVI в.» (СПб., 1860); «Краткая история Франции до французской революции» (CПб., 1838); «Реформа. Из истории Франции в XVI в.» (СПб., 1862); «Женщина» (Одесса, 1863); «Море» (СПб., 1861); «Царство насекомых» (СПб., 1863); «Птица» (СПб., 1878); «История XIX в.» (СПб., 1883 – 84, под ред. М. Цебриковой) и др.
   А. М. Л.

   Мнемосина (Мnhmosunh) – в греч. мифологии титанка, мать муз (от Зевса), которых произвела на свет в Персии (в Македонии). По числу 9 ночей, которые М. подарила Зевсу, и муз было девять; представительницы интеллектуальных и художественных свойств человека, они унаследовали задатки их от матери, которой греки приписывали изобретение речи и счета. Преллер, в «Griechisehe Mythologie» (и, 484), говорит, что древнейшие песнопения греков касались Зевса, его борьбы с титанами и устроения нового мирового порядка и что в связи с этим М. олицетворяет собой воспоминание об этих великих событиях и духовное начало, возникшее на красоты и гармонии мира. Из этого ее значения получилось позднейшее, как богини воспоминания, мысли и наименования. При оракуле Трофония был источник Лоты, из которого пили воду намеревавшиеся вопросить бога, и источник М., из которого пили уже получившие ответ. Здесь же стоял трон М., которая, по верованию молящихся, помогала удерживать в памяти виденное и слышанное. М. почиталась и обыкновенно изображалась вместе с музами.
   Н. О.

   Мнишек (Марина или по-польски, Марианна Юрьевна) – дочь сендомирского воеводы, жена первого Лжедимитрия. Изукрашенное романтическими рассказами знакомство М. с Лжедимитрием произошло около 1604 г., и тогда же последний, после своей известной исповеди, был помолвлен с нею. Быть женой неизвестного и некрасивого бывшего холопа М. согласилась вследствие желания стать царицей и уговоров католического духовенства, избравшего ее своим орудием для проведения католичества в «Московию». При помолвке ей были обещаны самозванцем, кроме денег и бриллиантов, Новгород и Псков и предоставлено право исповедывать католичество и выйти за другого, в случае неудачи Лжедимитрия. В нояб. 1605 г. состоялось обручение М. с дьяком Власьевым, изображавшим лицо жениха-царя, а 3 мая 1606 г. она с большой пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву. Через пять дней состоялось венчание и коронование М. Ровно неделю царствовала в Москве новая царица. После смерти мужа начинается для нее бурная и полная лишений жизнь, во время которой она показала много твердости характера и находчивости. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что не была узнана, а затем защищена боярами, она была отправлена к отцу, и здесь, говорят, вступила в сношения с Михаилом Молчановым. В августе 1606 г. Шуйский поселил всех Мнишеков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 г. В состоявшемся тогда перемирии России с Польшей было, между прочим, постановлено отправить М. на родину, с тем, чтобы она не называлась моск. царицей. На пути она была перехвачена Зборовским и доставлена в Тушинский стан. Не смотря на отвращение к Тушинскому вору, М. тайно обвенчалась с ним (5 сент. 1608) в отряде Сапеги и прожила в Тушине более года. Плохо жилось ей с новым мужем, как видно из ее писем к Сигизмунду и папе, но стало еще хуже с его бегством (27 дек. 1609) из Тушина. Боясь быть убитой, она в гусарском платье, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков, бежала (февр. 1610 г.) в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят русскими, в Калугу, к Тушинскому вору. Через несколько месяцев, после победы Жолкевского над русскими войсками, она является с мужем под Москвой, в Коломне, а по низвержении Шуйского ведет переговоры с Сигизмундом о помощи, для занятия Москвы. Между тем москвичи присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и М. было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно. Последовал гордый отказ, и с ним прибавилась новая опасность – быть захваченной поляками. Поселившись в Калуге с мужем и новым защитником, Заруцким, она прожила здесь до начала 1611 г., уже под покровительством одного Заруцкого (Тушинский вор был убит в дек. 1610 г.) и с сыном Иваном, назыв. Дмитриевичем. До июня 1612 г. она находилась под Москвой, преимущественно в Коломне, где был и Заруцкий. После умерщвления Ляпунова она заставила Заруцкого и Трубецкого объявить ее сына наследником престола и вместе с Заруцким подослала убийц к Пожарскому, когда отпал от нее Трубецкой. Подступившее к Москве земское ополчение заставило М. бежать сначала в Рязанскую землю, потом в Астрахань, наконец вверх по Яику (Уралу). У Медвежьего острова она была настигнута московскими стрельцами и, скованная, вместе с сыном, доставлена в Москву (июль 1614 г.). Здесь четырехлетний ее сын был повешен, а она, по сообщениям русских послов польскому правительству, «умерла с тоски по своей воле»; по другим источникам, она повешена или утоплена. В памяти русского народа Марина Мнишек известна под именем «Маринки безбожницы», «еретицы» и «колдуньи»: "А злая его (Лжедимитрия) жена Маринка безбожница "сорокой обернулася «И из палат вон она вылетела». От М. сохранились многочисленные письма к отцу, королю и папе, и дневник. – Ср. Мордовцев, «Русские исторические женщины в допетровское время» (СПб. 1874); Костомаров, «Русская истока в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» (вып. 3, СПб., 1874); Хмыров, «Марина М.» (СПб., 1862 г.).

   Многоножки (Myriapoda) – класс суставчатоногих или членистоногих (Arthropoda), дышащие трахеями суставчатоногие с обособленной головой и телом, состоящим из многочисленных, более или менее одинаковых сегментов, с одной парой сяжков (антенн), тремя парами челюстей и многими парами ног. Из всех суставчатоногих М. вместе с первичнотрахейными (Protracheata s. Onychophora) более всего приближаются своей однородной (гомономной) сегментацией и способом движения к кольчатым червям. Голова соответствует голове насекомых, несет: 1) пару сидящих на лбу по большей части нитевидных или щетинковидных сяжков, 2) по большей части также глаза, простые или скученные, за исключением Scutigera, у которой глаза сложные, и 3) ротовые органы, типически состоящие из верхней губы, пары верхних челюстей и 2 пар нижних (в силу недоразвития или срастании нижних челюстей строение рта в подробностях значительно изменяется – см. ниже в обзоре отрядов); нижние челюсти могут быть снабжены щупальцами; у Chilopoda первая пара ног видоизменена в ногочелюсти, приближенные к голове и снабженные ядовитыми железками. У всех, за исключением семейства Polyzonidae, имеющего ротовые органы в виде хоботка для сосания, ротовые органы типа жевательного. Остальное тело состоит из однородных, явственно разграниченных сегментов, число которых по большей части постоянно для отдельных видов (во взрослом состоянии), но во всем классе М. колеблется в весьма широких пределах (от 10 сегментов у Pauropoda до 173 у Himantarilim из Diplopoda). Несмотря на гомономную сегментацию, благодаря которой граница груди и брюшка неявственна, принимают обыкновенно, на основании некоторых черт внутреннего строения (слияние у некоторых трех первых пар узлов), за грудь 3 первых сегмента тела. Почти все членики несут по паре или (на большей части сегментов у Diplopoda) по две пары ног; в последнем случае сегменты считаюсь за двойные, происшедшие путем слияния двух сегментов. Ноги прикреплены то по бокам члеников (у Chilopoda), то приближены к средней нити брюшной стороны (наприм. у Diplopoda), по большей части коротки, состоят из 6 – 7 члеников и оканчиваются по большей части когтем. Однако, у Scutigei'a ноги относительно очень длинны. Последний сегмент (анальный) лишен ног. Внутреннее строение в существенных чертах сходно с строением насекомых. У Diplopoda имеются особые железки, выделяющие вонючее вещество (которое у Paradesmus gracilis содержит синильную кислоту), по паре на каждый двойной сегмент, открывающиеся отверстиями (Foramina repugnatoria) на средней линии спины или по бокам. Железы эти, по всей вероятности, защищают животное от врагов. Вероятно, к этой же категории относятся и железы с непарными отверстиями по средней линии тела у Geophilidae из Chilopoda. Центральная нервная система состоит из надглоточного и подглоточного узлов, соединенных коммиссурами и длинной брюшной цепочкой, которая у низших отрядов (Synighila и Pauropoda) имеет вид шнура с утолщениями, соответствующими сегментам. Двойные сегменты Diplopoda имеют по два узла (чем подтверждается их происхождение из двух слитых сегментов). Кроме того есть, как у насекомых, парные и непарные симпатические нервы, кишечный канал, за исключением семейства Glomeridae, прямой, не делающий петель, состоит из тонкого пищевода с 2 – 6 слюнными железами, широкой, очень длинной средней кишки, обыкновенно покрытой короткими вдающимися в полость тела печеночными придатками, и задней кишки с 2 или 4 мальпигиевыми сосудами (у Pauropus их нет). Центральный орган кровеносной системы, спинной сосуд, устроен в общем, как у насекомых, и тянется по всей длине тела; на переднем конце он дает головную артерию, а по бокам у некоторых (сколопендр, кивсяков) и боковые; из артерий кровь переходит в промежутки между органами и полость тела, от которой отграничен синус, заключающий брюшную нервную цепочку. У Pauropus нет ни спинного сосуда, ни брюшного синуса. Органы дыхания – трахеи (дыхательные трубочки); входные отверстия (дыхальца) лежат у основания ног или по бокам сегментов, на границе спинной и брюшной пластинки каждого сегмента. У Diplopoda по паре дыхалец и паре пучков простых не соединяющихся между собою ветвями (не анастомозирующих) трахей. У Chilopoda есть и продольные, и поперечные анастомозы, а дыхальца лишь на некоторых сегментах. У Scutigera непарное дыхательное отверстие лежит на спинной стороне сегмента и ведет в плоский мешок, от которого лучеобразно расходится множество (до 300) разветвленных трахей. У Pauropoda и Sympbila лишь по одной паре дыхалец (на голове) и одной паре пучков трахей. Все М. раздельнополы. Половые железы непарные, но протоки, снабженные придаточными железами, часто парны. Половые отверстия у Diplopoda и Pauropoda у основания 2-й 'пары ног; непарное отверстие у Symphila на 4-м, у Chilopoda на предпоследнем членике. У некоторых есть парные или непарные приемники семени (receptacula seminis). Некоторые пары конечностей (на 7-м членике у Diplopoda, на предпоследнем у Chilopoda) могут быть у самцов превращены в органы совокупления. Между полами могут замечаться и другие внешние различия; так, самки обыкновенно крупнее. Яйца откладываются кучками в землю и самки иногда охраняют их. Развит происходит или прямо, при чем из яйца выходит животное с полным числом сегментов (напр. у сколопендровых), или с метаморфозом, при чем животное оставляет яйцо с неполным числом ног и члеников (новые членики отделяются от последнего); так, у Diplopoda личинки могут выходить из яйца с 8-мью или 4-мя парами ног и несколькими сегментами, не имеющими еще ног; у Scutigera и Litbobius личинка имеет 7 пар ног. М. водятся во всех частях света, но особенного разнообразия и крупных размеров (до 25 см.) достигают в тропических странах. Известно более 800 видов, из которых около 200 относится к фауне Европе. Они живут в темных, влажных местах (под камнями, корой, в щелях и т. п.). Chilopoda – хищники, могут приносить пользу истреблением вредных насекомых и моллюсков. Остальные отряды питаются преимущественно разлагающимися растительными и животными веществами; незначительный вред могут они (именно Julidae) приносить, поедая полезные растения (напр. въедаясь в корни и плоды огородных растений). Укушение некоторых Chilopoda ядовито и для человека, вызывая более или менее сильные страдания и лихорадочное состояние. М. известны и в ископаемом состоянии, но в малом числе и плохо изучены. Так, в Америке найдены остатки их в каменоугольных отложениях. Лучше известны остатки их в Золенгофенских сланцах и в янтаре, в котором найден ряд современных родов (Scutigera, Lithobius, Scolopendra, Julus и др.). М. делятся на 4 отряда.
   I. Chilopoda. Тело сплющено сверху вниз; на сегментах по одной паре ног; сяжки многочленистые (по крайней мере 12 члеников), простые; две пары нижних челюстей и пара ногочелюстей, снабженных каждая ядовитой железкой, проток которой открывается на коготки ногочелюсти; половое отверстие на предпоследнем членике. Сюда относятся: сем. Sculigeridae с укороченным телом, большими сложными (фасеточными) глазами, длинными усиками, ногами (15 пар), 8 спинными щитами, наружными половыми придатками у обоих полов. Единственный род Scutigera, приблизительно с 20 видами, водящимися в теплых странах всех частей свита, особенно в человеческих жилищах, где ловко я быстро лазают по стенам. Sc. coleoptrata серо-желтого цвета, с продольными темными полосками и желтыми пятнышками, длиной 16 – 24 мм.; водится в южной и отчасти средней Европе и сев. Африке. Сем. Litbobiidae, с довольно коротким телом, довольно длинными (по крайней мере 1/3 тела) усиками, 15 спинными и брюшными щитами и парами ног. К роду Lithobius, распространенному в числе более 100 видов по всем странам, относятся никоторые более крупные виды, укушением вызывающие в коже человека ощущение, как от ожога крапивой. L. forficatus (см. фиг. 12) – поверхность тела блестящая, гладкая, бурая; длина 20 – 32 мм. Обыкновенен в Европе и Северной и Южной Америке. Семейство Scolopendridae, с длинным телом, короткими усиками, 21 или 23 брюшными и спинными щитками и парами ног. Более 100 видов, преимущественно в жарких странах. Род сколопендра (Scolopendra), с 4 точечными глазками с каждой стороны и 21 парой сильных ног, широко распространен в большом числе видов, особенно в Южн. Америке. Sc. gigantea Остиндии, достигающая 9 и даже 12 дм., Sc. morsitans Южн. Америки и другие крупные виды могут быть очень мучительны и даже опасны для человека своим укушением. Sc. cingulata бурожелтого цвета, с оливко-зеленым, длиной 50 – 90 мм., 1/2 4 – 380 водится в южной Европе.. Сем. (теоphilidae отличается очень длинным, червеобразным телом, с 31 – 173 щитками и парами ног. Geophilus electricus охро-желтого цвета, с 66 – 71 парами ног, длиной 40 – 45 мм., светится в темноте; водится в сев. и средней Европе.
   II. Symphyla. Мелкие, нежные формы; не более 12 члеников, несущих ноги (по одной паре); усики простые, длинные, одна пара трахей с дыхальцами на голове, ногочелюстей нет; половое отверстие на 4-м сегменте. Единственное сем. Scolopendrellidae и единственный род Scolopendrella. Несколько видов, живущих в Eвpoпе и Сев. Америке. Sc. immaculata Newp., длиной 2,5 – 8 мм., белая, блестящая, с редкими короткими волосками, часто встречается в сев. и средней Европе (найдена и в СПб.).
   II. Pauropoda. – Очень мелкие формы; на сегментах по 1 паре ног; усики оканчиваются тремя длинными, мелко-членистыми жгутиками, ногочелюстей нет; половое отверстие на 2 сегменте. Три рода с 7 видами, из которых два найдены и в СПб., составляющие одно семейство Paurepodidae. Pauropus Huxleyl блестящего белого цвета, длиной 1 – 1,3 мм. Вероятно, во всей Европе, под камнями, гниющими листьями и т. п.
   IV. Diplopoda. Тело по большей части выпуклое; начиная с 5-го сегмента каждый несет по 2 пары ног; обе пары нижних челюстей слиты в одну пластинку (Gnathochilarium); ноги 7-го сегмента по большей части превращены у самцов в органы совокупления; половое отверстие у основания 2-й пары ног или между 2-й и 3-й. Сем. Glomeridae. Тело короткое, широкое, полуцилиндрическое, с твердыми покровами, способное свертываться в шарик; сегментов 11 – 18. 4 рода, водящихся лишь в вост. полушарии. Glomeris merginata, черного цвета с белыми, желтыми или красными каемками спинных щитков, длиной 10 – 20 мм.; водится в западной Европе, особенно в гористых местах. Сем. Polydesmidae – многосвязы, отличаются твердыми покровами, удлиненным, часто плоским телом из 20 сегментов, могущим свертываться спирально; спинные щиты часто с боковыми выростами. 14 родов, частью американских, частью широко распространенных. Polydesmus complahatus – многосвязь, плоский, буро-желтый, длиной 18 – 28 мм., обыкновенен в Европе. Сем. Julidae – кивсяки, с вытянутым, цилиндрическим, способным спирально свертываться телом, одетым плотными покровами; сегментов 30 – 70. Из 12 родов, распространенных по всей земле, встречаются 3 в Европе. Ряд представителей рода кивсяк (Julus) принадлежит к самым обыкновенным М. Европы J. Sabulosus гладкий, бурый или черный с желтыми продольными линиями, длиной 20 – 46 мм. Обыкновенен почти во всей Европе.
   Н. Кн.

   Многоугольник. – В элементарной геометрии М. называется фигура, ограниченная прямыми линиями, называемыми сторонами. Точки, в которых стороны пересекаются, называются вершинами. Число вершин равняется числу сторон. Смотря по этому числу, М. называются: треугольниками, четырехугольниками и т.д. Прямые, соединяющие не соседние вершины М., называются диагоналями. Сумма внутренних углов М. равна двум прямым углам повторенным столько раз, сколько М. имеет углов без двух. Если стороны М. равны между собой и углы равны между собой, то такой М. называется правильным. М., все вершины которого лежат на окружности, называется вписанным. М., все стороны которого касательны к окружности, называется, по отношению к этой окружности, описанным. Сумма сторон М. называется его периметром. Перпендикуляр, опущенный из центра вписанного круга на одну из сторон правильного М., называется апофемой. Площадь правильного М. равна половине произведения периметра на апофему. В высшей геометрии простым n угольником называется группа n точек плоскости n прямых, соединяющих эти точки в данной последовательности. Полным n угольником называется группа n точек плоскости со всеми прямыми, соединяющими эти точки. Другими словами: полный n угольник состоит из простого n угольника и из всех его диагоналей. Число сторон полного n угольника равно Н. Делоне.

   Могилев на Днепре или Могилев губернский, как его принято называть, в отличие от Могилева уездного на Днестре – расположен по обоим берегам р. Днепра и рч. Дубровенки, при впадении последней в Днепр, на холмистом пространстве; имеет в окружности, с предместьями, около 13 в. Местоположение М. очень живописное. До присоединения к России в М. было домов 2003 (почти все деревянные), правосл. церквей 7 и монастыри 2 мужских и 1 женский, православная семинария, иезуитская коллегия и 2 католических м-ря. По сведениям за 1864 г., жителей было 35504, а к 1 января 1896 г. 48182 (25690 мжч. и 22787 жнщ.): православных 23365, католиков 2861, протестантов 1020, евреев 20711, проч. испов. 525; дворян 496, духовенства 210, почетных граждан и купцов 968, мещан 42875, крестьян 2434, воен. сословия 888, др. сословий 611. Православных церквей 19 каменных и 7 деревянных. Мужской м-рь Могилевско-Братский Богоявленский. Православный собор, заложенный в 1780 г. имп. Екатериной II и австрийским имп. Иосифом II в память их свидания, построен в греческом стиле, по плану Н. А. Львова. Иконостас написан (по преданию) известным художн. Боровиковским. В соборе частица от Животворящего Креста Господня и частицы мощей св. Иосифа Обручника и великомученика Пантелеймона. В Братском м-ре (основанном в 1620 г.) часть мощей пр. Афанасия афонского и чудотворная икона Божьей Матери. Римско-католических церквей 2 каменных и 1 деревянная, протестантских 1, еврейских синагог и молитвенных домов 11 каменных и 27 деревянных. Губернский музей основан в 1867 г. (сани Наполеона I, золоченое резное кресло, с которого наместники принимали поздравления в торжественные дни, грамота короля Сигизмунда III 1606 г. и т. д.). В историческом отделе музея до 250 предметов и 150 монет (особенно замечательны редкие арабские монеты); коллекция предметов, добытых в 1892 г. при раскопке курганов в 5 уездах. В этнографическом и сельскохозяйственном отделе собрано до 300 предметов. В 1864 г. в М. было 2907 домов, из которых особенно замечательны: городская ратуша, с высокой 8-угольной башней, построенной в 1679 г., и apxиeрейский дом, построенный Георгием Конисским. В 1887 г. построено хорошее здание для театра. Всех зданий в М. каменных 438 и деревянных 3816. Складов для товаров 8, лавок церковных и монастырских 61, общественных 15, частных 449. Жители христиане занимаются огородничеством, рыболовством, выделкой кож, конопляного масла, глиняной посуды, изделий из бересты (шкатулки и т. п.) и др. Под огородами до 300 дес., под садами до 100 дес. Яблоки и груши вывозятся в Смоленск, Витебск, Москву и Псков. Рыбы добывается от 1 1/2, до 2 тыс. пд. ежегодно. Фбр. и заводов было в 1893 г. 123, с 446 рабочими и производством в 345120 р.: кожевенных заводов 54, с производством до 147450 р., маслобоен 21, гончарных зав. 21, табачных фбр. 4, альбуминный зав. 1, круподерен 7, канатно-веревочных 3, мыловаренных зав. 2, мукомолен 1, пивоваренный зав. 1 (произв. 71760 руб.), свечной зав. 1, типографий 2, пенько-трепален 2. Торговлей в М занимаются преимущественно евреи. Прежде М. был средоточием белорусских торговых дорог и имел торговые обороты на 10 милл. рублей, а теперь, с проведением железных дорог (не захвативших его), торговля его значительно упала. Отделения банков государственного, дворянского и крестьянского, могилевское общество взаимного кредита, ссудо-сберегательные кассы чиновников при 8 правительственных учреждениях, общество взаимного страхования. Городских доходов в 1895 г. было 109535 руб., расходов – 109141 руб., в том числе на город. управление 13985 р., на народное образование 6540 р., на врача 725 руб., на благотворительность 1334 руб. Учебных зав. 106, с 2709 мальч. и 1200 девоч. Мужская и женская гимназия, 7-кл. реальное училище, духовная семинария, епархиальное женское училище, центральные фельдшерская и повивальная школы, городское 4-классное учил. с ремесленными классами, 2 приходских учил. (при одном женская смена), духовное учил., частное женское 4 кл. учебное завод., начальная школа и др. Еврейские учебные заведения – начальное учил., школы грамоты для мальч. и девоч., женское 3-кл. частное учил., элементарная школа, талмуд-тора, ешибот и хедеров около 38. Больница приказа общественного призрения и при ней отделение для душевнобольных, родильный институт и лечебница для приходящих; еврейская больница. Врачей служащих 14 и вольнопрактикующих 8 мжч. в 1 жнщ., ветеринарных врачей 2, аптек 7, аптекарских магазинов 6. Николаевский детский приют (52 ч., содержание – 4132 р.), сиротский дом (61 чел. – 9073 р), еврейских богаделен 22, богаделен при церквах 6; богадельня на 14 чел., устроенная Н. Гортынским. Женское благотворительное общество (в 1893 г. расход 4099 р.); Богоявленское братство, имеющее целью духовнонравственное просвещение народа; общество вспомоществования бедным ученицам женской гимназии, общество исправительных приютов. Общество врачей, общество сельского хозяйства, музыкально-драматическое общество. Публичная библиотека с читальней, 1 библ. при клубе и 2 частных. Во время навигации из М. ходят пароходы в Киев и Оршу.
   А. О. С.
   История. Летописи, упоминая о многих селениях и городах, соседних с М., не говорят о нем до XIII в. Около 1267 г. галицкий кн. Лев Данилович построил на месте нынешнего города замок, назвав его Могилевом, по принятому объяснению – от множества могил, окружавших его. Управляемый старостами, М. находился сначала во владении литовских князей, а потом польских королей. В актах имя М. начинает встречаться только с 1320 г., когда он был в зависимости от витебских князей. С 1526 г. могилевский замок стал называться городом. В течение XVI в. М. много страдал от нападений русских (1515, 1519, 1535, 1564 и 1580 гг.) и малороссийских казаков (с 1588 по 1596 г.). В 1632 г. православной части населения удалось учредить в М. православную eпapxию, независимую от униатской полоцкой. Под влиянием и в связи с религиозными волнениями жители в 1640 г. возмутились против магистрата, но бунт окончился казнью главных виновников. К концу XVII в. униаты и католики имели в М. значительный перевес над православными. В 1648 г. город заняли казаки, предводительствуемые атаманом Гладким; в 1654 г. жители М. добровольно сдались Алексею Михайловичу, но когда они заметили, что военное счастье переходит на сторону Польши, они перебили русский гарнизон и передались (1661) польскому королю. В 1706 г. в М. более месяца прожил Карл XII и взял в виде контрибуции около 10 пудов церковного серебра, из которого чеканил деньги. В 1707 г. под стенами М. происходило жаркое сражение между русскими и шведами. В следующем году, не желая, чтобы М. оставался опорным пунктом для шведов, Петр I приказал его сжечь. Возвращенный в 1772 г. России, М. с 1778 г. – главный город наместничества того же имени; в 1796 г. вошел в состав Витебской губ.; в 1802 г. – губ. город Могилевской губ. В 1812 г. М. занял маршал Даву, с 70000 корпусом. Еще с XIV в. М. был известен, как торговый город; торговля велась преимущественно с русскими городами, Киевом, Кенигсбергом, Данцигом, Лейпцигом и Ригой. В нем уже тогда жили разные ремесленники (более всего слесарей), изделия которых составляли одну из торговых статей города. Ср. «Хронику г. Могилева» Трубницкого. перев. Гортынским, в «Чтен. Моск. Общ. Ист. и Др.» (1887 г., № 3); «Памятная книжка виленского генерал-губернаторства на 1868 г.».
   В. Р – ов.

   Могилы. – С какого времени человек стал заботиться о своих мертвых, сказать трудно. Некоторые археологи полагают, что он не прилагал еще таких забот в течение древнейшего каменного, так назыв. палеолитического века. Мнение это основывается на том, что до сих пор, в Европе по крайней мере, не было найдено М. несомненно относящихся к этой отдаленной эпохе. Находили, правда, человеческие костяки в пещерах (напр. в франц. пещерах Cro-Magnon), в слоях, заключающих в себе остатки палеолитической культуры; но присутствие их там объясняется вероятнее погребением их уже в более позднюю, неолитическую эпоху, когда обычай погребения в пещерах был очень распространен и при этом могли пользоваться и пещерами, служившими для обитания в предшествовавшую эпоху. В древнейшую эпоху своей культурной жизни человек, может быть, уходил от умерших, переселялся на другое место, как это делали еще недавно некоторые дикари в Америке, Сибири и т. д. Отсутствие погребения, в настоящем смысле этого слова, характеризует и некоторые народы, стояние на несколько высшей стадии культуры. Так, у монголов мертвых просто выносят в степь и оставляют там на съедение зверям (особенно собакам) и птицам, причем считается хорошим признаком, если труп будет скоро съеден, тогда как долгое сохранение его вызывает толки, что умерший был большой грешник, и потому его не хотят даже пожирать животные. Живущие в Индии и Персии парси (огнепоклонники) также не хоронят своих покойников, а имеют круглые каменные ограды или башни (без крыши), в которые опускают трупы, предоставляя их на съедение грифам, коршунам и другим хищным птицам. В заботах об умершем выражаются два чувства: с одной стороны – любовь и сознание своего долга к покойному, с другой – боязнь его, опасение вызвать с его стороны недовольство, неприязнь, месть. Страхом перед умершими объясняются многие похоронные обычаи, напр. крепкое завязывание покойника в кожу или одеяло, иногда даже перед последним издыханием (как это было в обычае у некоторых племен американских индейцев и др.); возможно скорое погребение его или бегство из данного места и оставление умершего в его шалаше; вынесение умершего не через дверь, а через нарочно прорезанное отверстие, которое потом заделывается (обычай, существующий как у америк. индейцев, так и у многих наших северных инородцев и вызываемый опасением, как бы умерший не вернулся обратно); избежание встречи с покойником, запирание ворот по выносе тела, очищение после похорон огнем или водой; погребение с умершим принадлежавших ему или любимых им вещей, также жен или предметов, способных обеспечить его существование или необходимых ему для воображаемого переезда на тот свет; умилостивительные жертвоприношения, поминки, выставление пищи в доме в известные дни и т. п.; наконец, самое погребение (похороны, xopонениe, прятание) подальше, в пещере, лесу, в глубокой яме, под большой насыпью и т. д. У иных народов, впрочем, умерших хоронят поблизости, даже под самым жильем, что в особенности применяется к умершим детям. Позже, с развитием религиозных воззрений, вводятся иные обычаи, например помещение умершего в лодку и пускание последней в море, или сожжение трупа на костре, или, напротив, заботливое сохранение трупа, посредством его высушивания, мумифицирования, бальзамирования. В случае трупосожжения, оставшийся пепел, обгорелые кости и вещи обыкновенно собираются в сосуд (урну) или просто в кучу и предаются также погребению. У некоторых народов существует двойное погребение: первое – временное, покуда не разложатся и не истлеют все мягкие части трупа, после чего кости вынимают, очищают, иногда окрашивают в красный цвет и погребают уже окончательно. У других народов, если одноплеменник погиб на чужбине, дома устраивается мнимое погребение: делается могила и в нее кладутся вещи, принадлежавшие умершему. Вообще говоря, могила устраивается наподобие жилища, нынешнего или некогда бывшего в употреблении. Такой характер имеют, напр., погребальные пещеры (соответствующие жилым пещерам), катакомбы и мегалитические гробницы или дольмены (как бы искусственные пещеры), М. в земле (соответствующие землянкам, особенно М. магометан, у которых из ямы делается ниша в сторону, где и полагается умерший), М. под насыпью (напоминающей чум, юрту, шатер), М. над поверхностью земли, на помостах или в особых хижинах (как у некоторых сибирских инородцев) и т. д. Гроб – из досок, выдолбленного ствола (колоды), камня (саркофаг), глины и т. д. – вошел в употребление уже на более высоких стадиях культуры; у большинства народов труп обкладывается только несколькими досками, или над ним устраивается род шалаша (из стволов, брусьев), или он просто засыпается землей (иногда известного рода – напр., красной глиной), или заливается известкой и т. п. Исследование М. представляет вообще значительный интерес – в этнографическом, археологическом, антропологическом отношениях. С одной стороны, в М. находят остатки самих умерших, их кости, черепа, иногда остатки волос, а в некоторых случаях целые мумифицированные трупы, которые могут дать некоторое понятие о типе погребенных, следовательно о типе многих древних и исчезнувших уже народов; с другой стороны обстановка М., находимые в них вещи – орудие, оружие, украшение, посуда, кости животных и т. д. – знакомят нас, до известной степени, с бытом народа, его промышленностью, искусством, торговыми и иными сношениями, отчасти верованиями и т. д. Благодаря лишь раскопкам и изучению содержания М. удалось получить более полное понятие о быте и отчасти истории древних египтян, о культуре древних перуанцев, отчасти также классических народов, скифов, древних германцев и славян, многих финских и тюркских народов. Изучение М. затрудняется, с одной стороны, уничтожением многих М. (от времени, от распахивания и расхищения их человеком; М., в которых находились ценные вещи, напр. золотые, очень часто оказываются расхищенными, иногда, по-видимому, еще в древние времена), с другой – трудностью определить эпоху погребения и принадлежность их тому или другому народу. Для эпох более поздних и для стран, находившихся в торговых сношениях с культурными, определению времени значительно способствуют монеты, находимые иногда в М.; но для более ранних эпох мы не имеем таких показателей и должны руководствоваться только характером и стилем полагавшихся с умершими изделий, что часто не дает возможности точно определить эпоху. В некоторых М. – напр. Египта, Малой Азии, Греции, Крыма, Новороссии – были найдены весьма ценные предметы древнего искусства, во многих других – интересные образцы древнего вооружения, украшений, керамики, разные религиозные символы и амулеты, фрагменты тканей и т. п. В Зап. Европе древнейшие М. были найдены в пещерах и дольменах; они относятся к неолитической эпохе и началу бронзового века. Затем идут М. в земле, без насыпи и под насыпью, относящиеся к бронзовому и железному векам. М. под насыпью известны на Западе под названием tumuli (ед. ч. tumulus), в Англии barrows, в Соед. Шт. Амер. mounds, в Германии – Hugelgraber. Изучение их в Европе дало много ценных данных для познания быта и культуры начала средних веков, древних германцев, бриттов и т. д. В России, кроме немногих дольменов (на Кавказе и в Крыму), погребальных пещер (там же), катакомб (в Крыму), древние М. можно отнести к двум главным типам – могильники и курганы. Могильники – это кладбища, в которых отдельные М. слабо обозначены, насыпи их часто слились в одну сплошную возвышенность, а иногда и не обозначены вовсе явственными наружными признаками, так что М. этого рода открываются лишь случайно (при пахании, напр., земли). Вообще говоря, могильники древнее курганов, хотя это и нельзя утверждать относительно всех последних. В средней, восточной и западной Poccии могильники характеризуют эпоху примерно VI – Х вв. и заключают в себе остатки различных финских, литовских и славянских народностей, большей частью со следами погребения, но иногда и трупосожжения (могильники люцинский, ашераденский в зап. России, лядинский, курманский – в средней, ананьинский, котловский – в восточной России, М. Польши с урнами и др.). Курганы средней и зап. России представляют собой насыпи, более или менее высокие (но редко значительные), под которыми полагался умерший. Чаще всего встречается одиночное погребение, но иногда находят несколько костяков под одной насыпью и на одном уровне. В разных местностях курганы называются различно: курганы, могилы, сопки, мары, панки и т. д. Народ приписывает их обыкновенно литовцам, шведам, французам и т. д., но, несомненно, что это М. гораздо более древние, и заключают в себе остатки славян, финских и тюркских народностей IX – XIII вв., а на Востоке – и более поздних эпох (вообще обычай насыпать курганы стал исчезать с распространением христианства). В южной России были находимы курганы даже каменного века (костяки в скорченном положении, с каменными при них орудиями) и начала бронзового (каменные и бронзовые орудия, черепа и костяки иногда окрашены красной охрой). Особенно замечательны курганы скифскиe, иногда громадных размеров, с большими могилами на значительной глубине и со многими погребениями (иногда как бы какого-то царя или князя, с царицей, рабами, конями, массой золотых украшений, оружием, металлическими сосудами, глиняными амфорами и т. д.); раскопки этих курганов дали ряд ценных художественных изделий греческой работы IV – III вв. до Р. Хр. Там же встречаются М. и более поздних времен, славянской и тюркской эпохи, с иного рода оружием и посудой, с серебряными украшениями, иногда с монетами, конем и т. д. Ряды курганов характеризуют вообще южноpyccкие степи, особенно Новой России, а также прикавказские, приуральские, западносибирские; но они встречаются и во многих других местностях России, преимущественно вдоль рек, служивших путями расселения и торговли. Сообразно различным областям и эпохам и принимая во внимание обстановку погребений и характер вещей в М., можно различать многие группы курганов: каменного века, бронзового, скифские, скифосарматской эпохи (?), славянские (древлян, северян, кривичей и т. д.), литовские, мерянские, московские и мн. др. В Сибири (напр. в Минусинском крае) встречаются М., обставленные кругом высокими камнями (так наз. «маяки») и часто заключающие в себе медные орудия и оружие, кельты, кинжалы, ножи и т. д. Массой бронзовых изделий особого типа характеризуются также могильники Кавказа, Осетии, Чечни, Закавказья, исследованные преимущественно в течение последних пятнадцати лет. Сведения о русских курганах и вообще о результатах исследований древних М. в России разбросаны в «Отчетах» и др. изданиях Имп. археол. комиссии, в «Трудах» русск. археол. съездов, в изданиях московского, петербургского, одесского, казанского, киевского и других археологических обществ, также в разных финляндских, прибалтийских, польских и сибирских изданиях.
   Д. Анучин.

   Мода (франц. mode от лат. modus; англ. fashion, откуда наше «фешенебельный») – форма проявления культурной жизни, поскольку они вызываются не силой необходимости или преданий, а изменчивой прихотью дня. Психологической основой М. является инстинктивная, слабо зависящая от сознательной воли переимчивость, как одно из проявлений стадности (см.). Область, где главным образом царит М. – костюм; нет, однако, такой сферы культурной жизни, которая могла бы совершенно избежать влияния М. Ей подчинены способ приготовления и последовательность кушаний, обставление жилых помещений мебелью, установление празднеств, форма писем и т.д., вплоть до наиболее ходких в данный исторический момент философских учений или поэтических произведений (применение термина М. к явлениям в миpе науки и искусств всегда, впрочем, имеет характер порицания). У народов с малоразвитой культурой М. выражается обыкновенно лишь в украшениях женщин; мало также имеет она влияния на одеяние общественных классов, имеющих свой сословный костюм (напр. духовенство у большинства народов), или на так назыв. национальные костюмы. С каждым годом она завоевывает все новые сферы влияния, и местные особенности постепенно исчезают. Прихоти М. первоначально исходили из стремления к усовершенствованию. Каждая часть одежды – шляпа, чулок, галстук, подтяжки, пуговицы – может подвергаться постоянным совершенствованиям; но и здесь прогресс идет не в виде прямой линии, а изгибами, часто уклоняясь от естественного и простого к искусственному и странному. М. является фактором, сильно влияющим на спрос, и поэтому нормирующим цену. Перемена М. обесценивает значительные запасы; она понижает ценность товаров, пригодность которых в сущности остается неизменной. В старину придавалось большое значение драгоценности одежды и утвари; М. привела или приводит к приблизительному уравнению сословий в отношении костюма. Несомненное прогрессивное упрощение костюма, не смотря на перемены в М., явствует и из того факта, что в настоящее время расходы на одежду, сравнительно с прошлым, составляют значительно меньшую часть житейских расходов. Со времен Людовика XIV обыкновенно в М. костюмов задает тон Франция, нередко, однако, выдерживая борьбу с национальными оппозициями в не раз и сама подвергаясь влиянию чужеземцев; так наприм., незадолго до революции вошли в М. квакерский костюм Франклина и английская М.; тенденции в сторону английских М. оживают снова и в самое последнее время. Попытки Густава III шведского, немецких буршей начала XIX в., мадьяр, поляков и др. вернуться к национальной одежде имели всегда лишь временный успех. Мужской костюм, начиная с 1848 г., освободился, за исключением сравнительно незначительного разнообразия модных «фасонов», от прихотей М.; принудительный характер модного костюма удержался лишь за фраком, повсюду составляющим официальное одеяние мужчин, не носящих формы. История М., в общем, составляет довольно существенную часть культурной и бытовой истории, особенно в современной Европе: настроения эпохи часто отражаются в изменчивых внешних формах жизни. Строгая испанская М., удалые костюмы времен 30-летней войны, пышный костюм эпохи Людовика XIV, изящно фривольный – эпохи Людовика XV, простое «гражданское» платье времен американской освободительной войны и революции 1789 г. – все это как бы олицетворяет умственные направления, господствовавшие в данные периоды. Россия, со времен Петра В., подпала влияние общеевропейской М.; лишь при имп. Павле I, М. подвергались гонению. Принцип правительственного вмешательства в дело М., внесенный Петром Вел., по отношению к ношению бороды или усов, удержался в России до половины XIX в. Модные газеты и журналы М. возникли, вероятно, из костюмных книжек XVI и XVII вв. (напр. O. Weigel'я, Jost'a Ammon'a и др.); первым действительным модным журналом был «Mercure galant» (1672). В России первым журналом, посвященным М., было «Модное ежемесячное издание» (1779).
   Литература. Модные журналы, выходящие теперь во Франции. Германии и Англии, являются проводниками мод далеко за пределами этих стран; таковы во Франции: «L. Art et la Mode», «Le Moniteur de la Mode», «La Saison», «Le Salon de la Mode» и мн. др.; в Англии: «Ladies' Gazelle of fashion», «Lady's Pictorial», «Myra's Journal», «Queen»; в Германии: «Modenwelt» (выходит на 12 языках, в том числе на рус. в СПб., под загл. «Модный Свет и М. Магазин»), «Der Bazar» (на 10 языках; также изд. в СПб.), «Allgemeine Modezeilung» и др. Для мужских мод в Париже «Journal des March inds T. ulleurs» и «Journal des Tailleurs», в Дрездене – «Europ. Moilenzeitung», в Лондоне – «Minister's Gazelle of fashion», «Tailor and Cutler» и др. Русские М. журналы «Модный магазин», «Модистка», «Вестн. Моды» и др. В настоящее время, кроме ряда журналов специально посвященных М., многие еженедельные издания дают модные приложения (женские и детские костюмы). См.: U. Schliltze, «Die Modenarrlienen» (Б., lb68); Kleinwachler, «Zur Philosophie der Mode» (1880); М. Fischer, «Modelhorheilen» (Aycбург, 1891).

   Модель – подобие какого-либо предмета, сделанное из дерева, пробки, картона, воску, глины, металла или другого вещества, воспроизводящее этот предмет с точностью, но в уменьшенном виде. Таким образом, в архитектуре и строительном искусстве, для того, чтобы давать наглядное понятие о проектированном или уже существующем сооружении, нередко изготовляется его М.; в машинном производстве и кораблестроении делаются для той же цели модели различных механизмов и судов, в скульптуре – небольшие эскизы или копии статуй и групп, и т.д. Кроме того, на языке живописцев и скульпторов, слово М. иногда употребляется для обозначения живой натуры, позирующей перед художником – натурщика или натурщицы, с которых он рисует, пишет или лепит свое произведение.
   А. С – в.

   Модуль – в архитектуре классической древности и эпохи Возрождения, радиус поперечного разреза колонны при ее основании, служащий единицей, которой измеряются и определяются размеры как самой колонны, так и всех обломов того ордена, к которому она относится, – единицей, подразделяющейся на 30 равных частей или «минут». В готическом зодчестве, М. называется половина стороны квадрата, образуемого в плане пересечением продольного нефа храма с трансептом, – величина, с которой соразмеряются все прочие части сооружения.
   А. С – в.

   Модуляция (лат. modulatio) – перемена ладов. Модулируют, т. е. меняют лад на новый, с помощью одного из аккордов, ясно указывающих на новый лад. К разряду таких аккордов принадлежат аккорды доминантовой группы. После одного из них следует тоническое трезвучие лада, в который была намечена М. Модулировать можно основными и обращенными аккордами, при чем следует соблюдать плавность голосоведения и по возможности связь, т. е. общие тоны между последним аккордом первого лада и аккордом доминантовой группы нового лада. Если такой связи не оказывается, то между последним аккордом первого лада и модулирующим аккордом второго ставится такое трезвучие, которое имело бы общие тоны со своими соседними. Это трезвучие называется посредствующим и берется из первого лада или одного из средних с ним дадов. К аккордам доминантовой группы принадлежат: доминантовое трезвучие, доминант-аккорд, нон-аккорд, септ-аккорд на седьмой ступени гаммы и уменьшенное трезвучие на той же ступени. М. делится на постепенную и внезапную. Постепенная состоит из целого ряда сродных трезвучий, лежащих на пути (по квинтовому кругу) от первого лада к тому, в который следует модулировать. Если между первым ладом и отдаленным ладом, в который следует модулировать, находится целая цепь М., постепенно подводящая к тому отдаленному ладу, то такой прием называется посредствующей М. Внезапная М. состоит из аккорда первого лада, аккорда доминантовой группы нового лада и тонического трезвучия последнего. Для большего закрепления в последнем ладу полезно ставить перед аккордом доминантовой группы, в особенности перед доминант-аккордом, аккорд второй ступени или четвертой нового лада, а потом уже доминант-аккорд, или же перед доминант-аккордом еще кварт-секст-аккорд тонического трезвучия последнего лада.
   При внезапной М. пользуются энгармонизмом аккордов, т.е. берут диссонирующий аккорд доминатовой группы первого лада или соседнего с ним лада, энгармонически меняют его на диссонирующий аккорд нового лада, разрешают его и таким образом делают М. При переходе трезвучия первого лада в диссонирующий аккорд нового лада, следует обращать внимание на то, чтобы ступень в первом аккорде и ее хроматическое изменение во втором находились бы в том же голосе и той же октаве. В противном случае образуется переченье, т. е. слишком грубое и очевидное нарушение плавности голосоведения. Если ступень в первом аккорде, подлежащая хроматическому изменению, удвоена, то из двух нот изменяют хроматически ту, которая наиболее заметна, другая же не подлежит хроматическому изменению и идет свободно. Заметны те ноты, которые находятся в крайних голосах. Из крайних голосов более заметен верхний. Ритмическое условие М. заключается в том, что диссонирующий аккорд должен находиться на слабом времени такта, а его разрешение на сильном.
   И. С.

   Модус (modus) – видоизмение или единичное состояние субстанции в обоих ее атрибутах, мышлении и протяжении. Все М. в совокупности составляют природу произведенную (natura naturata).

   Modus (музык.) – название церковных ладов: Modus Aeolicus и пр. В настоящее время М. обозначает наклонение лада, т. е. мажорное (dur) в гамме с большой терцией над тоникой, минорное (moll) – с малой терцией над тоникой. В мензуральной системе термин М. major обозначал деление, при котором longa заключала в себе три равные ноты, М. minor – две равные ноты.

   Modus – технико-юридическое понятие, обнимающее некоторые добавочные оговорки при совершении безмездных юридических сделок, особенно дарений и завещаний. Под М. разумеются обязанности, налагаемые дарителем или завещателем на лицо, к которому переходит имущество в целом или части – обязанности, подлежащие исполнению под страхом ответственности в виде штрафа уплаты убытков или отобрания имущества, но не имеющие характера и последствий условия, как составной части юридической сделки, и не составляющие вознаграждения за переход имущества. В качестве М. допускаются всякого рода определения, не противные законам и нравственности и не ставящие лицо, получающее имущество, в двусмысленное или смешное положение: совершение тех или иных действий в пользу указанных лиц, уплата алиментов, постановка памятника, специальные заботы о той или другой части имущества и т. д. Неисполнение М. никогда не ведет к уничтожению сделки, признаваемой действительной с момента ее заключения; за некоторыми исключениями, оно имеет обязательственное, а не вещное действие. Согласно с таким характером М., его конструируют юридически как добавочное обязательственное отношение при заключении сделки, не связанное с нею по существу (в противоположность тому, что имеет место при включении условия) и потому имеющее самостоятельное значение. Попытка Виндшейда создать из понятия М. и некоторых других юридических явлений, с ним схожих, особую категорию побочных составных частей юридической сделки, стоящую, под именем Voraussetzung, рядом с понятиями условия и срока («Lebhbuch der Pandekten» 97), нашла немного сторонников и отвергнута, как субъективная, составителями нового общегерманского гражданского уложения. О признании и роли М. в русском праве см. Анненков, «Система русского гражданского права» (I, 439 – 442).
   В. В.

   Можжевельник (Juniperus L.) – род хвойных растений из сем. кипарисовых. (Cupressaceae). Это – вечно зеленые ароматические кустарники или деревья, покрытые кольчато расположенными или супротивными листьями (у секции Sabina Endl.); в каждом кольце по три игольчатых обособленных листа; супротивные листья чешуйчатые, приросшие к ветви и на спинке большей частью с маслянистой железкой. Цветки однополые, растения однодомные или двудомные. Мужской цветок помещается на верхушке короткой боковой веточки; он шарообразной или удлиненной формы и состоит из нескольких щитовидных или чешуйчатых тычинок, расположенных попарно супротивно или трехчленными кольцами; на нижней стороне тычинки находится от 3 до 6 почти шаровидных пыльников. Женские цветки собраны в небольшую шишку, появляющуюся на верхушке короткой боковой ветви. Семенная чешуя вполне срослась с кроющей чешуей в одну шишковую чешую. У одних видов (секц. Caryocedrus Endl.) женская шишка состоит из 3 – 4 чешуй, расположенных кружками, но из них только средние с семяпочками и потому плодущие; у других видов (секц. Oxycedrus Endl.) женская шишка состоит только из 1 – 2 кружков, из которых плодущий только верхний, при чем у каждой чешуи развивается только по одной семяпочке; наконец, у третъих видов (секц. Sabina Endl.) шишки состоят из 2 – 3 кружков, из которых верхний обыкновенно бесплоден. Плодущие чешуйки становятся мясистыми, взаимно срастаются и шишка становится мягкой, ягодообразной. Созревает шишка на второй только год. Всех видов М. насчитывается около 30; они распространены по всему сев. полушарию. Род распадается на три секции: 1) Caryocedrus Endl., куда относится один только вид, J. drupaсеа Labill., растущий на горах Малой Азии, Сирии и Балканского полуо-ва. Это – деревцо до 10 м. высотой, имеющее мутовчатые ланцетные листья; соплодие идет на приготовление варенья («габель» у туземцев), а древесина на постройки. 2) Oxycedrus Endl.: сюда относится 8 – 10 видов, между ними наш обыкновенный М. (Juniperus communis L.); это – кустарник, достигающий иногда величины небольшого деревца; листья кольчато расположенные (по 3 в кольце), игольчатые, острые, до 16 мм. длины, синевато-зеленого цвета. Ягодообразное соплодие до 8 мм. в поперечнике, темно-синего цвета. Обыкновенный М. распространен по всей Европе, в средней и сев. Азии. Соплодия, содержащие от 3/4 до 2% эфирного масла, 29 – 33% виноградного сахара, смолу, небольшое количество муравьиной, уксусной и яблочной кислоты и особое вещество юниперин, употребляются в медицине (fructus s. baccae s. Galbuli Juniperi). Из соплодий («ягод» в просторечии) приготовляется особый напиток, так наз. «бобровичка», «Genevre», «Kranawitter». Смола, вытекающая из стеблей и корней, известна под именем нем. сандарака (Sandaraca Germanica), употребляется для курения и в медицине (resina Juniperi); при сухой перегонке древесины получается так наз. можжевеловый деготь (Oleum Juniperi ligni s. nigrum). К этой же секции принадлежит низкорослый М. (J. nanа Wilid.), представляющий, вероятно, горную разновидность предыдущего вида. Сюда же относится испанский М. (J. oxycedrus L.), растущий по берегу Средиземного моря и на Кавказе; этот вид отличается своими крупными блестящими, буро-красными соплодиями, гранеными ветвями и острокилеватыми снизу листьями; при сухой перегонке древесины этого вида получается так наз. «Kade-ol», употребляемая в ветеринарии. 3) Sabina Endl.: к этой секции принадлежат около 20 видов, между ними казацкий М. (Juniperus sabina L.) и вергинский М. или так наз. красный кедр (J. virginiana L.) – небольшое деревцо, до 16 м. высотой, растущее в Сев. Америке; древесина его, так наз. «кедровое дерево», идет на приготовление карандашей и сигарных ящиков.
   С. Г.

   Мозамбикский канал – широкий морской рукав, отделяющий Африку от о-ва Мадагаскар. В самом узком месте (по линии от г. Мозамбик к мысу св. Андрея на Мадагаскар) имеет не менее 300 в. ширины. Вдоль берега Африки устремляется по каналу, к Ю, теплое мозамбикское течение, т. е. главная ветвь экваториального течения Индийского ок. Другая ветвь его, огибая Мадагаскар с Ю, направляется к C, держась берега этого о-ва. М. канал менее глубок, чем соседний Индийский ок. Наиболее низкие подводные пороги – у сев. и южн. входов в канал. Сев. порог обозначается архипелагом Коморских о-вов и лежащей к В от них банкой св. Лазаря, а южный образуется обширной банкой Basas da India с 2 небольшими островками. Мозамбикское течение замедляет скорость плавания по каналу к сев. направлению, что особенно ощущается парусными судами. Лучшее время для навигации – с апреля по ноябрь, когда господствует юго-зап. мусон.

   Моисей – великий освободитель и законодатель еврейского народа, живший в конце XVI и начале XV вв. до Р. Хр. Свое имя (евр. Моше) он (по объяснению Исх. II, 10) получил от спасшей и воспитавшей его египетской принцессы, дочери фараона; оно значит «взятый из воды». Египтология, впрочем, не имеет возможности точно установить происхождение этого имени и колеблется между «мо» (вода) и «удше» (спасенный) или му ши (взят из воды), и египетским месу – дитя, сын. То и другое производство вполне соответствует данным библейского повествования, по которому ребенок, родившийся у Амрама и Иохаведы, в виду распоряжения фараона об избиении всех еврейских младенцев мужского пола, был положен матерью в осмоленную корзинку и опущен в камыш на Ниле, где и был найден пришедшей купаться дочерью фараона; она взяла его к себе и дала ему блестящее образование. Эта добрая принцесса была Термутис, дочь Рамзеса II, или, по другому предположению. Хатасу, дочь Тотмеса I, знаменитая впоследствии самостоятельная правительница Египта из XVIII династии. М. был посвящен «во всю мудрость египетскую», т. е. во все тайны религиозного и политического миросозерцания Египта. Предание рассказывает, что он, во главе египетского войска, совершил блестящий поход в Эфиопию и женился на эфиопской принцессе Фарбис. Из Библии известно только, что М., глубоко огорченный рабским положением своего народа, однажды, в порыве ярости, убил египетского надзирателя, жестоко обращавшегося с еврейскими рабочими, и, опасаясь наказания, бежал на Синайский полуо-в, где среди глухих ущельев и долин провел в пастушеской жизни сорок лет (Исх. II, и сл.). Там, у горы Хорива, он из несгораемой купины получил божественный призыв к освобождению своего народа и, возвратившись на берега Нила, вместе с братом Аароном ходатайствовал перед фараоном об освобождении евреев из Египта. Упорство фараона подвергло страну ужасам десяти так назыв. казней египетских: 1) превращение вод Нила в кровь; 2) нашествие жаб, 3) мошек, 4) песьих мух; 5) мор скота; 6) болезнь на людях и скоте, выразившаяся в воспалениях с нарывами; 7) град и огонь между градом; 8) нашествие саранчи; 9) тьма; 10) смерть первенцев в семьях египетских и всего первородного из скота. Евреи, совершив Пасху, двинулись в путь, чудесно перешли через Чермное море и, достигнув Синая, получили полную реорганизацию в религиозно-нравственном и политическом отношении. Моисеево законодательство и особенно знаменитое «Десятословие» легло в основу нравственного кодекса всего культурного человечества. Последовавшее затем 40летнее странствование по Синайской пустыне сопряжено было для М. с множеством невзгод. Он умер на границе земли обетованной, в которую ему не суждено было войти. М. оставил после себя великое литературное наследие в виде первых пяти книг Библии, так наз. «Пятикнижия». Ср. И. Флавий, «Древности» (II – IV); Филон, «Жизнь М.»; так наз. «Вознесение М.» (апокриф, книга 1-го ст.); Lauth, «Moses der Hebraer»; Rawlinson, «Moses, his life and times»; Ebers, «Aegypten u. d. Bucher Mosis» (1868); А. Лопухин, «Библ. история при свете новых исследований» (t. I); о законодательстве М. Michaelis, «Mosaisches Recht»; Saalschutz, «Mosaisches Recht»; A. Лопухин, «Законодательство М.» (1882) и др.
   А. Л.

   Мойва (Mallotus articus s. villosus) – рыба из отряда отверстопузырных (Physostomi), семейства лососевых (Salmonidae), единственный представитель особого рода Mallotus, близкого к роду корюшка (Osmeius). Тело удлиненное. Чешуи очень малы, по боковой линии и по сторонам брюха несколько крупнее; у половозрелых самцов чешуи эти удлинены и торчат концами наружу, образуя вдоль тела валики с неровной, щетинистой поверхностью. Ротовая щель широкая; задние концы верхнечелюстных костей лежат под серединой глаза; зубы слабо развиты, лишь на языке несколько крупнее. Грудные плавники большие, округленные; спинные отодвинуты далеко назад. Самцы стройнее и с более острой мордой. Спина зеленовато-буроватая, бока и брюхо серебристо-белые с мелкими бурыми крапинками, плавники серые с черной каемкой. Длина 15 – 25 см. М. водится в Ледовитом океане между 64 и 75° с. ш. и в начале весны (в марте, апреле, мае) громадными массами приближается к берегам для метания икры. В огромном количестве появляется она на Ньюфаундлендских мелях, у Гренландии, Исландии, Финмаркена и у нас на Мурманском берегу (кроме того, она найдена у Новой Земли и в Белом море). М. имеет весьма важное и при том троякое промысловое значение. По берегам Гренландии жители в огромном количестве вылавливают ее сачками и употребляют в пищу (ее сушат, приготовляя запасы на зиму), по берегам Исландии ее едят в свежем виде при недостатке другой рыбы. У берегов Норвегии и на Мурмане, а также у Ньюфаундленда ее не едят (тем, более, что она сильно пахнет), но употребляют массами в качестве наживки при промысле трески и тех рыб, которые ловятся вместе с ней (главным образом – палтуса, пикши, зубатки). В качестве наживки ее употребляют или свежей, или соленой, сушеной и мороженой; для этого служат в Норвегии особые пароходики с приспособлениями для замораживания рыбы, развозящие М. по промыслам. К сожалению, у нас подвозка наживки вовсе не развита и ловцы в сильнейшей степени зависят от случайностей, так как при отсутствии наживки в данном месте лов останавливается, пока не удастся наловить ее где-нибудь в другом месте. Лов М. производится особыми мелкоячейными («моевными») неводами обыкновенного типа, (у нас на Мурмане) или, если М. держится не у берега, особыми «кошельковыми» неводами, позволяющими захватывать массу М. и в открытом море. Последние невода, несмотря на несколько очень удачных опытов, не привились пока у нас на Мурмане, но употреляются в широких размерах западными промышленниками. Так как М. держится у берега лишь весной, то и лов на нее происходит у нас лишь во время весеннего промысла (позднее ее заменяет песчанка). Значение М. в качестве наживки гораздо более важно, чем в качестве собственно промысловой рыбы. В прежнее время было значительно распространено высказываемое иногда и теперь мнение, будто бы киты пригоняют к берегу М. и тем облегчают добывало этой важнейшей наживки, от которой сильнейшим образом зависит тресковый промысел; мнение это в сущности ни на чем не основано. Кроме сказанного М. имеет важное значение, как пища множества промысловых животных: различных рыб, тюленей, китов; они, а также различные птицы, особенно моевки во множестве следуют за стаями М.
   Н. Кн.

   Мойры (Moirai) – греч. богини судьбы. Раннее религиозное мировоззрение обозначило этим именем верховный закон природы, указывая на богов, как на его исполнителей; на ряду с выражением DioV aisa часто встречается выражение moirai Jewn. Из этого представления возникла вера в богинь М., стоящих особо от других божеств. По Гезиоду их было три – КlwJw, LacesiV, AtropoV; все они – дочери Ночи. Первая, в образе прядущей женщины, олицетворяет собой неуклонное и спокойное действие судьбы, вторая – ее случайности, третья – неотвратимость ее решений. Платон в своей «Республике» изображает М. сидящими на высоких стульях, в белых одеждах, с венками на головах; все они прядут на веретене необходимости, сопровождая небесную музыку сфер своим пением; Клото поет о настоящем, Лахезис – о прошедшем, Атропос – о будущем. Рождение и смерть стоят под особым покровительством М.; в силу этого верования, богини предполагались иногда существующими в двойственном числе (напр. в Дельфах было изображение только двух М.). Мойрам возносили моленья в дни свадеб. Как богини смерти, М. называются Moirai crataiai (собств. Moira krataih) или KlwJeV bareiai. Они определяют момент смерти человека и заботятся, чтобы последний не прожил дольше положенного ему срока. Как дочери Ночи, М. – сестры и союзницы Эринний, которые считались не только силами мрака, но и неумолимыми духами мести и кары, и отсюда – смерти. Далее М. – богини закономерности и порядка в мире внешних и душевных явлений. В силу такого символического значения, они считаются уже дочерями не Ночи, а Фемиды, сестрами Гор. Зевс, отец их, верховный устроитель порядка, покоящегося на его JemiteV, т. е. законах, называется, поэтому, MoiragethV – эпитет, который носил и Аполлон, как провозвестник распоряжений Зевса. В искусстве М. изображались разно. На греческой вазе Francois, в изображении шествия богов на брак Пелея и Фетиды, М. помещены возле колесницы Гермеса и Май, в числе 4, по наружности ничем не отличаются от Муз, Гор и Харит. Остальные художественные изображения относятся к римской императорской эпохе, когда были созданы и распространены атрибуты М. – прялка, свиток, весы. Изображались М. обыкновенно молодыми, но иногда выводились и в образе старух (напр. Catull, LXIV, З5). Буквально слово Мойрам означает доля. У римлян Мойрам соответствовали Парки.
   Н. О.

   Мокрицы (Oniscidae) – семейство равноногих ракообразцих (Isopoda). Тело овальное, сверху выпуклое, первая пара усиков недоразвита и очень мала, вторая сильно развита. Глаза по бокам головы; верхние челюсти лишены щупалец. Первый грудной членик по большей части обхватывают голову с боков, 7-ой имеет сзади глубокую вырезку; все 7 пар грудных ног одинакового строения и приспособлены для ходьбы. Все членики брюшка свободные; пять первых пар брюшных ног прикрывают друг друга черепицеобразно; внутренняя ветвь их играет роль жабры, наружная – крышки; твердая наружная ветвь первой пары заключает открывающиеся наружу воздушные полости – органы воздушного дыхания; 6 пара брюшных ног обращена кзади и выдается в промежутки между 5 и 6 брюшным члеником. Многочисленные представители этого семейства (18 родов и более 250 видов) живут на суше (хотя некоторые и держатся преимущественно у берегов пресных или соленых вод) по большей части во влажных местах: под камнями, под лежащим на земле деревом, в погребах и т. п. Днем они прячутся и выходят на поиски пищи вечером или ночью. Питаются растениями, частью разлагающимися, частью живыми и могут иногда приносить некоторый вред огородным растениям (но вместе с тем они поедают и растения вредные). Половая жизнь их представляет чрезвычайно странные особенности. Неоплодотворенные самки имеют на брюшной стороне 5 грудного сегмента пару отверстий, ведущих в семяприемники, обращенные к яйцеводам слепым концом. При совокуплении (в апреле или мае) приемники наполняются семенем; через некоторое время они лопаются на внутреннем конце и семя поступает в яйцеводы. Вслед затем самка линяет и является значительно измененной: парные половые отверстия 5 членика закрылись, а вместо них образовалось непарное щелевидное отверстие на границе между 5 и 6 члениками; на 5 первых парах ног образовались при основании пластинки, составляющие выводковую камеру. Семя проникает затем в яичник и оплодотворенные яйца выходят через упомянутое непарное отверстие в выводковую камеру, где и проходят развитие. Часть семени остается непотребленной и оплодотворяет новую кладку, поступающую в сумку после того, как выведшееся в ней поколение оставит ее. Когда и новое поколение разовьется и покинет сумку, самка снова сбрасывает кожицу и является после линяния в первоначальном виде. В старое время некоторые М. употреблялись в медицине, напр. Armadillo onicinalis. Наиболее обыкновенные представители семейства относятся к родам Oiliscus и Porcellio. Тело их овальное, несколько более суженное кзади, лоб с тремя лопастями, наружные усики длиной едва равны половине тела, 3, 4 и 5 членики брюшка с длинными направленными назад боковыми выростами. Отличие обоих родов: у Onisclls жгутик усиков 3-членистый и воздушный полости нерезко отграничены, у Porcellio жгутик 2-членистый и полости резко очерчены. М. стенная (Oniscus murarius) с широким приплюснутым телом, с гладкими зернистыми возвышениями на спине, серо-бурого цвета, с 2 рядами желтоватых пятнышек с каждой стороны; длина 12 – 17 мм. Обыкновенна в Европе и Сев. Америки на стенах, в погребах, оранжереях и т.п. К роду Porcellio, заключающему более 50 видов, относится P. scaber с неровной бугорчатой поверхностью аспидно-серого цвета с беловатыми или желтоватыми пятнышками, длиною 12 – 14 мм. Обыкновенный вид, встречается вместе с предыдущим. Представители родов Armadillo и Armadillidium, с удлиненным, сильно выпуклым телом, обладают способностью свертываться в шарик. Armadillidium vulgare от стально-серого до серо-бурого цвета с неправильными бледно-желтыми или желто-красными пятнышками; длиною 1 – 1,5 см, распространен по всей земле.
   Н. Кн.

   Мокша (санскр. Moksha – освобождение, искупление) – у индийских брахманов погружение в верховном божестве, слияние с ним; высшее блаженство, достижимое для человеческой души. Только те могут надеяться достичь его, кто приобрел полное знание природы божества, души и разума, путем размышления, опыта, покаяния, следования наставлениям учителей (гуру), или уничтожил все свои страсти и освободил свою душу от всех земных желаний, путем суровых аскетических упражнений.
   С. Б-ч.

   Молебен – одно из церковных богослужений, содержание которого составляет моление (к Господу Богу, или Богородице, или святым), просительное или благодарственное, по поводу событий и нужд жизни общественно-церковной или частной. Одни М. совершаются в храме, после литургии или перед ней, а также после утрени или вечерни, и принадлежат к богослужению общественному; таковы: 1) М. царские, т. е. совершаемые во дни рождения, тезоименитства, восшествия на престол и короновании Государя Императора и Государыни Императрицы, в дни рождений и тезоименитств наследника престола и других Высочайших особ; 2) М. в дни храмовых праздников; 3) М. в дни великих государственных событий, напр. по поводу избавления России от нашествия Наполеона I, в воспоминание победы под Полтавой и т.п.; 4) М. по поводу общественных бедствий – нашествия иноплеменников, эпидемий, неурожая, безветрия, бездожия и т.п. Частные М., по желанию отдельных лиц, могут быть совершаемы не только в храме, но и на дому у каждого. В состав некоторых М., кроме прошений или благодарений, входят также каноны, водосвятая и др.. Чинопоследования М. изложены в особой богослужебной книге, называемой «Книга молебных пений», а также в «Требнике». Указами св. синода священнику запрещено прибавлять от себя какие-либо прошения и предписано строго держаться текста молитв, значащихся в книге «Молебных пений».
   Н. Б – в.

   Молекула или частица – система или группа атомов.

   Молитвы – составляют неизменную принадлежность всякого религиозного культа. У древних греков и римлян М. играли весьма важную роль при всех выдающихся событиях частной и общественной жизни; пренебрежение к ним грозило гневом богов.
   На отдельные случаи (рождение, бракосочетаниe, испрошение урожая и т. п.) установлены были особые формулы М., которые при общественных богослужениях произносились жрецами или магистратами. М. вообще приписывалась чудодейственная сила; обмолвки и запинки считались дурным предзнаменованием. Значение имели и внешние обряды, сопровождавшие М.; к ней приступали, умыв предварительно руки. Во время М. древние воздевали руки к небу. Греки молились с непокрытой головой, римляне (и Иудеи) – с покрытой. Ср. Lasaulx, Ueber die Gebete der Griechen und Romer" (Вюрцб., 1842). Индусы считают свои М. по шарикам или кораллам, в чем усматривают прототип четок, употребляемых мусульманами и христианами. Механическое отношение к М. достигает крайних пределов у буддистов и ламаитов, у которых существуют молитвенные машины или мельницы, впервые появившиеся в Индии около 400 г. по Р. Хр. Это – деревянные цилиндры, достигающие иногда громадных размеров, приводимые в движение вокруг своей оси руками или ветренными или водяными двигателями; на бумаге, обвитой вокруг цилиндра; много раз повторяется М. ламаитов: ом-ма-ни и т. д. Одному обороту цилиндра вокруг своей оси приписывается та же сила, как и произнесению этой М. столько раз, сколько раз она отпечатана на цилиндре. У мусульман М. считается делом особенно благочестивым; Мохаммед сам установил все омовения, коленопреклонения и др. обряды, сопровождающие М. Мусульмане читают М. главным образом, про себя: в состав общественного богослужения они почти не входят. М. носят у них более характеры славословий и благодарений, чем прошений. Во время М. мусульмане обращаются лицом к Мекке. Совершается М. у суннитов пять раз, а у пиитов – три раза в сутки. В Ветхом Завете встречаются частые указания на факта совершены М. (напр. Исаак молился о Ревекке), но точные формулы М. установлены в нем лишь на случай представления десятины (Второзак., XXVI, 13 – 15). Лишь в эпоху после первого изгнания М. подверглись тщательной регламентации; еще до пришествия Христа установлены были часы для совершения М.: третий (наш девятый по полуночи), шестой (наш 12-й) и девятый (наш 3-й по полудни) часы дня. Современные евреи молятся в эти же приблизительно часы, с покрытой головой, в филактериях предпочтительно в собрании 10 совершеннолетних (т. е. имеющих право надевать филактерии), которое называется миньон. М. читаются исключительно на древнееврейском языке; в числе их, помимо псалмов, много поэтических гимнов, но в общем они поражают своей пространностью, нося иногда чисто повествовательный характер. Иисус Христос, придя в мир, осудил как лицемерие фарисеев, так и многословие и малосмысленность язычников (от Матфея, VI, 5 – 8), преподав вместе с тем совершеннейшую из всех М. христианских. Об этой молитве Господней см. Отче наш. Другой образец М., встречающийся в Евангелии – это молитва. Мытаря («Боже, милостив буди мне грешному»; Еванг. от Луки, XVIII, 13), переданная Иисусом Христом в притче о кающемся грешнике. Как примером Своим, так и в поучениях Своих, Спаситель постоянно указывал на спасительное значение М.: «бдите, молитеся, не весте бо, когда время будет» (Ев. от Марка, XIII, 33); «бдите на всяко время молящеся» (Ев. от Луки XXI, 36). На основании учения Христа и апостолов древняя церковь постепенно выработала единообразные правила, определяющие порядок совершения М. как в общественном богослужении, так и в домашнем молитвословии. От иудеев перешел обычай молиться стоя (от Марка XI, 25), только кающимся это было запрещено; от иудейского же культа заимствовано было и коленопреклонение. Уже в апостольские времена христиане стали осенять себя при М. крестным знамением (XVI, 648). В древней церкви существовал обычай воздеяния рук во время богослужения, в подражание Моисею, молившемуся при сражении между иудеями и амалскитянами с воздетыми к небу руками; ныне это действие совершает только священник во время литургии. В общинах христиан, обратившихся из язычества, весьма рано утвердился греч. обычай молиться с непокрытой головой; но для женщин установлено было противоположное правило (1 Посл. к корине. XI, 4 и сл.). Сообразно заповеди Христа о непрестанной М., христиане молились во все времена суток, а так как римляне и за ними иудеи делили день и ночь на 12 равных частей, и дневные часы делили на 4 части: 1-й (наш 7-й час по полуночи), 3-й, 6-й и 9-й час, и ночные также на 4 части, то в христианской церкви, сверх литургии (XVII 838), издревле установлены 8 ежедненных служб: вечерня, повечерня, полунощница, утреня, 1, 3, 6 и 9 часы. В древние времена службы эти совершались отдельно одна от другой, так что верующие, особенно в монастырях, собирались на М. по 8 раз в день. С течением времени церковь, в виду заняли христиан в частной и общественной жизни, начала совершать эти службы большей частью в три времени дня: утром (полунощницу, утреню и последование первого часа), перед полуднем (последование 3-го и 6-го часа и божественную литургию) и вечером (последование 9-го часа, вечерню и повечерие). Разли чают М. совершаемую без слов и др. внешних знаков – одним умом и сердцем (М. внутренняя, духовная, сердечная), и М., которая произносится словами и сопровождается разными знаками благоговения (М. внешняя, наружная). По содержанию своему, М. распадаются на славословия, прошения и благодарения; есть еще М. ходатайственная за других. В отношении формы, М. распадаются на три главные группы: ектении, псалмы и песнопения. Ср. Staudlin, «Geschichte der Vorstellungen und Lehren fon dem Gebet» (Геттиyген, 1825); Wiener, «Das Gebet» (Гота, 1885); Christ, «Die Lehre v. Gebet nach d. Ne3nen Testament» (Лейден, 1886); А. Никольский, «Молитвослов с замечаниями о важности М., о происхождении их и церковном употреблении» (Москва, 1884).

   Молодая Италия – итальянской революционное сообщество основанное в 1831 г. Мадзини в Марсели. План организации его и программа были выяснены Мадзини в первом № журнала, издававшегося М. Италией. Уничтожая смертный приговор, грозивший непокорным или изменникам в прежних тайных обществах, требуя полной гласности во всем, что касается идей и стремлений, и допуская тайну только для подробностей организации, основатель М. Италии «отделял новое братство от прежних тайных обществ, от деспотизма невидимых начальников, от недостойного слепого повиновения, от пустого символизма, от многочисленной иерархии и от всякого духа мести». "М. Италия, – говорил он, – должна быть республиканской, ибо божественные законы создали всех людей равными и свободными, ибо в Италии нет монархических элементов, ибо народ можно поднять во имя его свободы и прав, а не во имя интересов какой-либо династии; М. Италия должна быть унитарной, потому что Италия нуждается в силе и в единстве, а федарализм обрек бы ее на бессилие. Основами общества Мадзини выставил идею божества и нравственного долга. Как на средства, которыми М. Италия должна пользоваться, было указано на воспитание и восстание. При поступлении в общество произносилась присяга, формула которой, не лишенная театральной эффектности, указывала на внутреннее родство между обществом карбонариев и М. Италией, несмотря на все желание основателей отделить их друг от друга. У М. Италии были свои цвета, свое знамя (с надписью: свобода, равенство, единство, независимость), своя эмблема (кипарисная ветвь), свой девиз (Оrа е sempre). Члены общества делились на посвященных и посвящающих. Центральный комитет, избираемый местными комитетами, заведывал всеми делами; каждый член общества вносил в кассу не менее 50 сант. ежемесячно. Общество издавало свой журнал: «La Giovine Italia», который только первые два года выходил более или менее регулярно; потом появлялись отдельные №№, а также прокламации, брошюры и книги. В общество вступили с самого начала более энергичные элементы из общества карбонариев и много новых сил – Гарибальди, Гверацци, Руффини, Джоберти, Дурандо, Брофферио, братья Бандиера, Леопарди; с ним были в сношениях Годефруа Кавеньяк, Арман Каррель, Лафайет. Французское правительство через полгода после основания М. Италии запретило деятельность ее во Франции; она переселилась в Женеву, где был впрочем, только центральный ее комитет, местные же комитеты распространились по всей Италии. Итальянское и австрийское правительства самым суровым образом преследовали за принадлежность к обществу; уже в 1833 г. в Ломбардии было казнено за нее 19 человек. Издания общества тоже преследовались самым строгим образом, но тем не менее они проникали в Италию в значительном количестве экземпляров, благодаря воспитанному веками заговоров и тайных обществ искусству деятелей М. Италии и в особенности Мадзини. Общество организовало несколько военных экспедиций, которые все окончились неудачно. Переселение Мадзини в Лондон и гонения, начатые швейцарскими властями, ослабили общество; тем не менее оно существовало до 1848 г. После этого были попытки оживить его, но отдельные кружки, бравшие на себя имя М. Италия, не приобретали сколько-нибудь значительного влияния. См. Cironi, «Die Naliouale Presse in Italien und die Kunst der Rebellen» (ним. перев., Лпц., 1863). По образцу М. Италии, и тоже не без прямого влияния Мадзини, в 1832 и 1833 гг. основались в Швейцарии еще два революционные общества: Молодая Польша и Молодая Германия (которую не следует смешивать с литературным течением обозначаемым тем же именем; см. выше). Первая из них состояла из польских эмигрантов, по преимуществу замешанных в восстании 1830 г. Общество не имело большого влияния, а изгнанием его членов из Швейцарии, произведенным в 1836 г., оно было почти совершенно уничтожено; попытки восстановить его в Лондоне не увенчались успехом. Более значения имела Молодая Германия, основанная тоже немецкими эмигрантами, а также немецкими ремесленниками и рабочими; она состояла из многочисленных клубов, рассеянных по Швейцарии и объединенных одним центральным комитетом. Стремления и программа ее были сходны со стремлениями М. Италии, но способы действия несколько отличались: так, в 1835 г. членами общества был убит близ Цюриха, как шпион, Людвиг Лессинг. Это убийство, а также последовавшее затем собрание членов общества в лесу около Берна., за которым, как предполагали (совершенно неосновательно), должно было последовать вооруженное вторжение в Баварию или Баден, вызвали тревогу как в германских, так и в швейцарских, властях; последовали аресты и высылки, вследствие которых деятельность общества прекратилась. В 1845 г. она вновь оживилась; общество организовывало мелкие восстания в Бадене и сыграло немаловажную роль в баденской революции 1849 г. В 1850 г. последовали новые высылки из Швейцарии, после которых общество окончательно прекратило свое существование. Три вышеупомянутых общества в 1834 г., на особом конгрессе представителей, решили объединиться. Их союз получил наименование Молодой Европы. Был составлен на трех языках акт соединения, с девизом: «свобода, равенство, гуманность»; был выбран союзный комитет, сделаны попытки создать общества Молодой Франции, Молодой Испании и Молодой Бельгии, основан на французском языке орган Молодой Европы: «Le Proscrit». Общество и его орган просуществовали до 1836 г., когда оно распалось на составные свои элементы.
   В. Водовозов.

   Молоко (химико-физиолог.) – особая жидкость или секрет, вырабатываемый в послеродовом периоде женскими особями млекопитающих животных в так называемых молочных железах, расположенных под кожей на брюшной стороне тела и предназначенный от природы для кормления новорожденных животных. Нормальное М., отделяющееся после первых дней родов, есть белая непрозрачная жидкость нейтральной реакции, уд. веса от 1,022 – 1,033, с голубоватым и светло-желтым отливом, приятно сладковатого вкуса, издающая при кипячении особенный приятный запах. Белый цвет М. зависит от взвешенных в сыворотке капелек жира, диаметр которых колеблется между 0,00014 – 0,0063 мм.; в одном куб. см. их насчитывается от 3 до 12 мл.; М. представляет поэтому жирную эмульсию и содержит кроме жира – белковые вещества, молочный сахар, минеральные соли и массу воды, след все пищевые начала, необходимые для питания организма. Женское М. в среднем содержит около 88,8% воды, 11% органических веществ, из которых около 2% белков, 3,5% жиров, 5,5%, молочного сахара и 0,2% минеральных солей; колебания же в ту и другую сторону этих составных веществ могут быть очень большими: так одна разновидность белка, казеин, может колебаться от 0,18% до 1,96%, другая – лактальбумин от 0,32% до 2,36%; жир от 1,43% до 6,83%; молочный сахар от 3,88% до 8,34%; соли от 0,12% до 1,9%. Преобладающим белком М. является казеин. Это сложное тело, представляющее фосфорнуклео-альбумин, почти нерастворимо в воде и в разведенных солевых растворах, но, соединяясь с щелочами, превращается в растворимый в воде соединения. Если растворить казеин в известковой воде и нейтрализовать разведенной фосфорной кислотой, то казеин и фосфорнокисл. известь остаются взвешенными в жидкости, образуя опалесцирующий псевдораствор. Полагают, что казеин находится в М. в форме такого соединения, и он вовсе не свертывается от кипячения, а раствор покрывается только казеиновой пленкой. Казеин выпадает из разведенного предварительно М. прибавлением незначительных количеств кислоты или насыщением поваренной солью (не осаждающей ни альбумина, ни глобулинавого белка) или сернокислой магнезией (осаждающей в то же время глобулин, но не альбумин). Казеин свертывается также и превращается в параказеин или сырсычужным ферментом, выработываемым первым желудком теленка под условием, чтобы жидкость содержала достаточное количество известковых солей. Другой белок М., лактальбумин, содержится в неболших количествах, он свертывается при кипячении. При фильтрованы М. под высоким давлением через животные перепонки или глиняные цилиндры проходит только лактальбумин. Существует в М. еще в очень незначительных количествах и третья форма белка, сходного с сывороточным глобулином – это лактоглобулин. Присутствие пептонов представляется сомнительным. Вообще воззрения авторов насчет различных форм белковых веществ в М. весьма расходятся – одни насчитывают до пяти разновидностей белков (Konig), другиe всего два (Halliburton), а третьи одну только – казеин (Duciaux). М., постоявшее некоторое время в узком цилиндре, дает на поверхности своей слой сливок (масло и немного казеина), собирающийся в силу более легкого уд. веса жира. Масло это находится в виде мельчайших капелек, благодаря казеину. Полагают, что каждая капелька жира окружена тончайшей казеиновой оболочкой, подобно тому, как в искусственных эмульсиях масла с аравийской камедью, каждый маленький жировой шарик окружен слоем камеди; поэтому эфир извлекает жир М. только после обработки последнего щелочами или кислотами, растворяющими белковую оболочку жировых капель. Вероятно, благодаря этой оболочке, жировые капли М. остаются разъединенными: для слияния же их требуется уничтожить оболочку или химическим путем или механическим, т. е. взбиванием М.. как это делают при изготовлении масла. Жир М. есть смесь нескольких глицеридов, а именно олеина, пальмитина и стеарина и сверх того глицеридов бутировой, капроновой и др. жирных кислот. Жиры эти, стоя на воздухе, вскоре разлагаются на глицерин и соответствующую жирную кислоту, причем масло горькнет; при этом глицерин даже может превращаться в акролеин и муравьиную кислоту. В состав жира М. входит еще немного лецитина и холестеарина и желтое красящее вещество. М.; из коего выделено масло, назыв. пахтаньем. Из углеводов, М. содержит молочный сахар (С12H22O11+H2О), отличающийся от виноградного меньшей растворимостью в воде и алкоголе и более трудной кристаллизацией. Получают его из М., лишенного ажира и белковых веществ и выпариваемого до сгущения; сахар тогда выкристаллизовывается в виде ромбических кристаллов слегка сладкого вкуса. Молочный сахар, соединяясь с частицей воды, легко разлагается на декстрозу и галактозу. Благодаря присутствию сахара нестерилизированное М. подвергается кислому брожению, скисает, т. е. сахар превращается в молочную кислоту+алкоголь+углекислоту под влиянием организованных ферментов, попадающих из воздуха. Как только жидкость достигнет известной степени кислотности, казеин М. осаждается в виде творога, увлекая при этом жир, М. говорят свернулось, но это свертывание отличается от свертывания сычужным ферментом, совершающегося без изменения реакции молока. Благодаря содержанию сахара, М. подвергается и спиртовому брожению, но только не под влиянием клеток пивных дрожжей, а других растительных шизомицетов и доставляет тогда спиртсодержащие напитки, известные под названием кумыса (из кобыльего М.) и кефира (из коровьего М.). Кроме указанных веществ, М. содержит незначительные количества мочевины и различных экстрактивных веществ – креатинина, гипоксантина и др. Из солей преобладают фосфорные и калийные над хлористыми и натронными соединениями, аналогично тому, что наблюдается в мышцах и кровяных шариках, а именно тут встречаются преимущественно фосфорнокислое кали и фосфорнокислая известь, магнезия, хлористое кали и железо. Из газов в М. почти исключительно находится углекислота. М. женщины представляет изменчивый состав, сообразно с возрастом, питанием, общим складом кормилицы и временем, протекшим от акта родов; но; в общем, оно беднее коровьего М. белковыми веществами и солями, но зато богаче сахаром илепитином; притом казеин женского М. труднее осаждается кислотами и солями и под влиянием сычужного фермента осаждается в форме более мелких хлопьев и менее компактных масс нежели казеин коровьего молока, вследствие чего переваривается легче последнего; поэтому разведенное водой и подсахаренное коровье М. далеко не может считаться эквивалентным М. кормилицы. И жир женского М. отличается от жира коровьего М. тем, что содержит вдвое больше олеина, чем пальмитина и стеарина, тогда как коровье М. содержит их в почти равной пропорции (Лебедев). Из таблиц сравнительного состава М. различных видов животных видно, что женское М. со стороны содержания в нем твердого остатка ближе всего стоит к козьему М. и М. степной кобылы. Кроме того, и свойства казеина этих двух последних родов М. ближе всего напоминают свойства казеина женского М. Очень ценится теперь по нежности и легкости переваривания М. ослицы; но для замены женского М. обыкновенно прибегают к козьему или кобыльему М.
   Молочные железы в начали деятельности, т. е. в периоде тотчас до родов и в первые дни после родов, выделяют так наз. молозиво (colostrum); оно. отличается от настоящего М., выделяемого затем в течение всего лактационного периода, своей густотой, зависящей от большого содержания плотных веществ, в особенности альбумина, при ничтожном содержании казеина и меньшим содержанием жира и сахара, вследствие чего молозиво имеет в начале даже солоноватый вкус. Оно свертывается от кипячения. Кроме того, молозиво богато различного рода подвижными клеточками, содержащими жировые капельки различной величины и различные зернистые шары. У женщины к 9 – 12 дню после родов все форменные клеточные элементы молозива достигают своего минимума и остаются только так наз. молочные шарики, заключающие в себе более или менее крупный капельки жира; рядом с этим количество альбумина падает, казеина же увеличивается, а также и сахара. М. более старых кормилиц богаче белком, молочным сахаром и солями и беднее жиром. Летом М. бывает гуще, вероятно вследствие потерь воды телом путем потения; вечернее М. богаче белком и жиром, но за то беднее сахаром чем утреннее. Говорят даже, что у брюнеток в М. больше белка и сахара, но за то меньше жира, чем у блондинок. Первородящие дают в М. меньше белка и жира, но за то больше сахара чем многородившие. Во время менструации перед нею состав М. изменяется и М. приобретает нередко свойства молозива, следствием чего являются пищеварительные расстройства у детей. Обыкновенно во время лактации менструации отсутствуют. Новая беременность обусловливает у кормящх уменьшение выделения М., изменения его состава и появление в нем молозивных телец. Замечательно, что голод кормящих слабо отражается на лактации, лишь бы кормилицы были молодые (от 21 до 28 лет) и здоровые. Голодающие крольчихи, умирая буквально от голода, продолжают еще кормить свое потомство: функции охранения рода оказываются выше чувства самосохранения (Манассеин). Пища, богатая белками, увеличивает содержание жира в М., уменьшает количество сахара и не изменяет количества белка. Постная пища, бедная белками, резко изменяет М. кормилиц: оно становится более водянистым, в нем уменьшаются все плотные составные части, но в особенности жиры и белки; поэтому питание младенцев во время постов резко ухудшается, что проявляется высокой заболеваемостью и смертностью (Жуковский). Некоторые пищевые вещества и напитки вредно отражаются на М. кормилиц: к числу таковых относятся употребление: трески, грибов, раков, уксуса, кислой капусты, горчицы, перца, лука, чеснока, редьки, хрена, цикория, спирта и всяких вообще острых и наркотических веществ. Многие из этих веществ изменяют и состав М. и попадая напр., подобно спирту, в М., могут вызывать у детей картину опьянения и даже судороги, не говоря уже о расстройствах у них пищеварения. Что касается пива, то оно в умеренных количествах скорее увеличивает и количество М. и % в нем жира. Русская баня, по-видимому, влияет усиливающим образом на отделение М. Многие лекарственные вещества, как иод, бром, хинин, опий, ртуть, железо, свинец и многие слабительные могут переходить у кормилиц в М. Кроме того, заболевания кормящих не остаются без влияния на их М., так как в это последнее, кроме химических начал, могут переходить даже болезнетворные микроорганизмы, как staphylococcus albus et aureus, специфический диплококк воспаления легких и стафилококки; М. может содержать даже гнойные шарики, а при сахарном мочеизнурении кормилиц в М. появляется много сахару и оно может действовать в качестве слабительного. Обыкновенно отделение М. и кормление продолжается около года; это отделение ослабевает сообразно с уменьшением пользования грудью кормилицы, когда начинают приучать ребенка мало по малу обходиться без груди. Высасывание, сцеживание М. являются, очевидно, импульсами, поддерживающими выработку и отделение М., так как стоит только не прекращать этих актов и М. будет отделяться в течение ряда лет Так, в Полинезии женщины отделяют М. 6 и более лет и подросший ребенок, покурив трубку с табаком, принимается сосать мать. У эскимосов 15-летние юноши, придя с охоты, утоляют свою жажду грудью своих матерей кормилиц. Некоторые невольницы в магометанских странах в течении десятков лет поддерживают деятельность своих молочных желез, чтобы кормить одного за другим детей гарема своего хозяина (Миддер). В Персии и Китае женское М. является предметом торговли и употребляется взрослыми людьми: для этого китаянки и персиянки, поддерживающие отделение М. в течение ряда лет постоянными сдаиваниями, выходят на рынок для самодоения М. и продажи своего М. (Миллер). М., подобно всем другим отделениям, является продуктом деятельности протоплазматических отделительных клеток, образующих эпителий молочной железы. Микроскопическое изучение отделительных клеток молочной железы как в деятельном, так и покойном состоянии ее показало; что жир М. образуется не из готового жира, воспринимаемого с пищей, не из превращения его, а на месте – в самых отделительных клетках железы из превращения и расщепления самой белковой протоплазмы их. Есть не мало примеров, доказывающих возможность перехода белка в жир, напр., при созревании сыра – казеин переходит отчасти в жир, при жировом перерождении тканей белковая протоплазма клеток распадается на жировые зернышки и т.д. Другая специфическая составная часть М., казеин, тоже образуется в элементах молочной железы, так как казеина в крови и лимфе существуют лишь следы, в М. же его много и количество его увеличивается в М. даже вне тела при 35° Ц., на счет альбумина; наконец, в начале и в конце кормления, когда деятельность отделительных клеток совершается не вполне, в М. имеется мало казеина и много альбумина; когда же деятельность клеток находится в разгаре кормления в полной силе, то в М преобладает казеин: очевидно, последний является продуктом превращения белковой протоплазмы отделительных клеток молочной железы. Что касается места образования молочного сахара, то доказано, что он не образуется из углеводов воспринимаемой пищи, так как известно, что плотоядный животные, питающиеся одним мясом, освобожденным насколько возможно от углеводов, вырабатывают вполне жидкое нормальное М. и, следовательно, молочный сахар должен образоваться в молочной железе из белковой же протоплазмы ее отделительных клеток. Итак, в молочной железе мы имеем образцовый физиологический пример сахарного, жирового и специально-казеинного перерождения белковой клеточной протоплазмы. Все эти органические составные части М., вместе с водой и минеральными солями, попадают в млекоотделительные протоки, переходящие все в более и более крупные протоки, которые в числе нескольких открываются на соске. Протоки снабжены гладкой мускулатурой, могущей проталкивать содержимое их к выходным отверстиям на соске. Сырой материал для выработки М. берется отделительными клетками из окружающих их лимфатических пространств, наполненных лимфой, последняя же возобновляется из крови. Весь процесс выработки и выделения М. находится по-видимому под регуляцией центральной нервной системы. К вымени козы подходят, по Рериху, из п. spermaticus externus троякого рода нервы: 1) сосудо-суживающие нервы к кровеносным сосудам железы – перерезка их, расширяя сосуды и вызывая усиленный прилив крови к железе, вызывает увеличение млекоотдедения; раздражение же этих нервов, наоборот – уменьшение отделения вследствие сжатия кровеносных сосудов; 2) сосковые нервы, оканчивающиеся в соске и вызывающие при возбуждении эрекцию грудного соска, необходимую для возможности сосания, и в 3) железистые нервы, направляющиеся к отделительным элементам железы. Менее всего удовлетворительные результаты были получены с этими последними нервами. Laffont же, делая опыты над суками, утверждает существование специально секреторных нервов, т. е. таких, которые усиливают образование М. Однако, отделение М. не прекращается даже после совершенного изолирования железы от центральной нервной системы путем перерезки как всех ее спинномозговых, так и симпатических нервных веток. Возможно, что при этом выделяется измененное паралитическое М., подобно тому, как имеется паралитическая слюна (Eckbard). Наблюдения из ежедневной жизни доказывают с своей стороны существование центральной иннервации молочных желез; известно, что душевное настроение, сильные аффекты и волнения могут резко влиять на состав и количество М. и в некоторых случаях последнее делается даже вредным для ребенка. Спокойный ровный характер кормилицы поэтому очень важен для доброкачественности М. При определении доброкачественности М. обращают особенное внимание на водянистость его и на содержание в нем жира. Очень проста следующая доступная всем проба: в стакан воды пускают каплю испытуемого М.; жирное опускается медленно и образует при падении резкие зигзагообразные фигуры; водянистое же М. быстро оседает и быстро смешивается с водой, производя зигзаги более туманного очертания. Интересна Гиппократовская проба на ногте: капля жирного М. быстро с него скатывается, не оставляя на нем следа, водянистого же – наоборот. Для более точного определения жира употребляют лактобутирометр Маршана. Существуют молочные консервы в роде конденсированного молока, а также и газированное молоко М. Ср. Konig, «Chemie der menschllchen Nahrungs uad Genussmitlel» (2 изд., Берл., 1882), и Пэви: «Учение о пище» (перевод и дополнения М. М. Манасеиной).
   И. Тарханов.

   Молох (соб. «царь») – нередко встречающееся в Библии по транскрипции 70-ти (Моlо) имя семитического божества. Будучи нарицательным, оно прилагалось к различным божествам, главным образом – покровителям города или племени, напр. у аммонитян (Мильком – «их царь», 3 Цар. II, 7) и асит. Тира (Мелькарт – «царь города»). М. наз. верховного бога и еврейские раввины; греки отожествляют его с Кроном, римляне – с Сатурном. М. – бог природы, в частности – теплоты и жизненного огня, проявляющегося в солнце. Свойственные финикийской религии человеческие жертвоприношения совершались в честь М. именно через всесожжению, при чем ему, как верховному богу, при носилось самое дорогое. Самой приятной жертвой считались дети знатных фамилий; особенно часты были гекатомбы из них в случаях крайней опасности (напр. при осаде Карфагена Агафоклом). но и в обычное время они были нередки: напр. в Библии упоминается о «проведении через огонь» детей в долине Гинномской (геэнне), в честь М., при нечестивых еврейских царях. Дети клались на проcтepтые руки идола, имевшего лицо тельца, внизу горел костер; вопли заглушались пляской и звуками ритуальной музыки. Женское дополнение М. – Мельхет – также чествовалось человеческими жертвами. Упоминаемый в ассировавилонской мифологии Адрамелех, бог Сефарваима, имел тот же характер.
   Н. Кн.

   Молочай (Eupborbia L.) – травы, кустарники или изредка деревца из сем. молочайных. По общему виду весьма разнообразны. У одних обыкновенные, облиственные стебли без колючек, у других колючие то же облиственные, у третьих – стебли мясистые, кактусообразные, граненые, нередко колонообразные, с колючками и без листьев. У всех в тканях по большей части белый млечный сок, заключенный в сильно ветвистые млечные сосуды без перегородок. Цветы однополовые и собраны в виде своеобразных соцветий, занимающих по большей части верхушку стебля. Общее соцветие имеет вид зонтика и состоит из нескольких или многих – частных, называемых циатиями. Каждый циатия имеет форму колокольчика или горшочка, край этого горшочка несет по большей части 4 мясистых, железистых придатка и состоит по большей части из 5 слившихся с самого начала листочков. Внутри циатия, на его дне, сидят от 10 до 12 мужских цветов, каждый такой цветок состоит из одной единственной тычинки, прикрепленной на ножке, с которой он сочленен и от которой отваливается по оцветении. Из средины пучка таких мужских цветов возвышается женский цветок на довольно длинной ножке: он состоит из одной цельной 3-членной завязи, несущей 3 столбика. Некоторые ботаники, напр. Бальон (Baillon), считает циатий за двуполовый цветок. Завязь превращается в сухой плод, распадающийся на 3 части. Сюда относится около 700 видов, распространенных повсюду, за исключением ледовитых стран, но преимущественно в странах с теплым в жарким климатом. Млечный сок всех имеет чрезвычайно острые свойства, а потому М. все более или менее ядовиты. Скот их избегает. Многие из М. считались и до сих пор считаются в народной медицине целебными, но в новейших фармакопеях остались только некоторые африканские виды, из которых главное значение имеет Eupborbia resluifera Вегу, произрастающая в сев. зап. и внутренней Африке. Это высокое колонообразное безлистное мясистое растение, имеющее вид кактусов из рода Cerens; его ребра усажены пучками крепких колючек, бывает вышиной в 1 м. и выше. Из надрезов, производимых в начале осени, вытекает обильно млечный сок, твердеющий на воздухе и облепляющий собой преимущественно ребра. Он идет в продажу и в аптеки под именем Eupborbium. Вещество это содержит 22% так назыв. эйфорбиона, определяющего его целебные свойства; затем 3% смолы, 18% камеди, 12°%, яблочной кислоты и 10% неорганических веществ. Кроме того в млечном соке плавают своеобразной формы крахмальные крупинки, находимые и в сухом соке. Близкие виды: Е. canariensis L., Е. Echinus Hook. filins et Cossou и др., повидимому, не дают эйфорбгона. Вещество это было известно еще древним грекам и римлянам, вероятно и египтянам. Оно, как полагают, названо было своим до сих пор употребляемым именем царем Юбой II в честь его медика Эйфорбоса, впервые употребившего это средство.
   А. Бекетов.

   Молочница (плесневица) – болезнь слизистой оболочки рта, иногда распространяется и на весь зев. М. вызывается грибком, который прежде причислялся к плесневым (Oidium albicans), теперь же признают за один из видов дрожжкевых грибков (Saccharomyces albicans). Он образует овальный или цилиндрические клетки, которые развиваются или в форм дрожжей, или в нитевидные мицелии и (по Роux Linnosier), Тем более склонные образовать нити, чем сложнее химический состав питательной среды. В человеческом организме Saccharomyces albicans развивается лучше всего на плоском эпителии, почему предпочтительным местом его развития является поверхность слизистой оболочки полости рта и зева, пищевода и влагалища, где он образуете знакомые всем белые наслоения. Помимо названных мест, М. наблюдалась еще на слизистой оболочке гортани, желудка и в среднем ухе. Развиваясь в полости рта у детей, она вызывает сильные боли и беспокойство, затрудняет принятие пищи и таким образом бывает причиной тяжелого расстройства питания. Грибок М. внедряется глубоко в ткани, мицелий его разрастается и вызывает некроз тканей. Молочница часто сопровождает диспептические заболевания маленьких детей; она встречается, однако, и у взрослых, – у больных легочной чахоткой, в последней стадии болезни, – и бывает весьма мучительна. Грибок М. лучше всего удалять со слизистой оболочки механическим путем и затем смазывать слизистую оболочку раствором перекиси марганца.

   Молочные, млечные железы (Glaodulae lactiferae) – кожные железы, выделяющие молоко (Lac) – жидкость, служащую для кормления детенышей в первое время по рождении (или – у однопродных – по выходе из яйца), составляют характерную особенность класса млекопитающих (Mammalia). По строению, они несколько различаются у однопроходных, у которых они трубчатого типа, и у остальных, у которых они гроздевидные. Первые весьма сходны с зародышевым состоянием последних. М. железы однопроходных считают за видоизмененные потовые, а М. железы остальных млекопитающих – за видоизмененные сальные. У первых сосков нет и протоки желез открываются в два углубления на брюшной стороне (млечные карманы) при основании волос, по которым молоко и стекает в рот детеныша; в период размножения млечные карманы прикрываются складкой кожи, нарастающей сзади и образующей сумку, в которой помещаются детеныши; молоко выделяется у них из М. желез под влиянием кожной мышцы Panniculus carnosus. У остальных млекопитающих во время зародышевого развития появляются тоже углубления в виде млечных мешков, но затем или будущий сосок выростает со дна углубления в виде бугорка (у приматов – человека и обезьян, у полуобезьян, некоторых сумчатых), или сосок образуется насчет сближающихся и выростающих вверх краев млечного кармана (напр. у жвачных), или (у некоторых грызунов) сосок вырастает по первому типу, но окружен при основании в виде влагалища краями млечного кармана; во всяком случае, отверстия М. желез лежат на верхушке конического выроста – соска (Papilla); число сосков от 2 – 4, расположены они на груди и брюхе в два продольных ряда, или только на груди, или только на брюхе, или в паховой области, или на брюхе кружком вокруг одного большого; у сумчатых молоко выдавливается из М. желез действием Musculus cremaster, соответствующим мускулу того же названия в мошонке; у остальных млекопитающих молоко выделяется из железы лишь благодаря сосанию детеныша. Под микроскопом молоко представляет прозрачную жидкость, содержащую жировые шарики; кроме того попадаются также клеточки или освободившиеся ядра. Жировые шарики образуются; по мнению одних, в эпителиальных клеточках М. желез и выделяются в полость железы, по мнению других – клеточки эпителия при этом распадаются, по третьему мнению жировые шарики представляют результат распада лейкоцитов. Выделение молока нормально происходит лишь у самок, у самцов же М. железы не функционируют; однако, известны случаи, когда М. дают и М. железы самцов, так, случаи этого рода нередки у баранов, встречаются и у человека. Выделение молока замечается иногда у мальчиков в период наступлении половой зрелости («Hexenmilch»). Наконец, вещество сходное с молоком выделяют железы детей вскоре после рождения (девичье молоко). У человека М. железы, груди (Mammae), находятся на груди, на большом грудном мускуле, между 3 и 6 ребром у женщин. Сосок и окружающий его околососковый кружок (Areola) коричневого цвета, вследствие отложения пигмента в мальпигиевом слое кожи. На верхушке соска открываются 15 – 20 млечных ходов (Ductus lactiferi s. galactophori), расширяющихся под околососковым кружком в так называемые Sinus lactei (млечные наемники). Груди состоят частью из М. железы, частью из соединительной ткани с кровеносными и лимфатическими сосудами и нервами; в соске находятся гладкие мышечные волокна, обусловливающие удлинения и напряжения соска (по некоторым наблюдениям гладкие мышечные волокна есть и в соединительной ткани самой груди). Нередко, в области околососкового кружка находится различное число мелких oтдельныx железок, отделяющих молоко. Иногда наблюдается большее число грудей и сосков, чем нормально; так, грудей может быть до 5. Явление это носит название полимастии (у мужчин) и полителии (у женщин). Груди могут помещаться под мышкой, на спине, на бедре, а также ниже нормальных и ближе к средней линии тела. Последний случай, а также наблюдавшийся случай полного отсутствия у женщины сосков, вместо которых были углубления с отверстиями млечных ходов на дне, интересны в том отношении, что здесь обнаруживается сходство с низшими млекопитающими, которое можно толковать, как явление атавизма (т. е. аномального появления особенностей строения, которые были нормальными у предков данного животного, в данном случае – у предков человека).
   Н. Кн.

   Молочный сахар – содержится в молоке в среднем более 4%. В прежнее время его добывали способом крайне дорогим, а именно – брали сыворотку, и, сняв с нее первую пенку и цигер, выпаривали на легком огне, пока жидкость не загустеет, тогда ее подвергали быстрому охлаждению: сахар выделялся в виде желтого мелкого песка. Этот осадок промывали, высушивали и на заводе очищали и перекристаллизовывали. Новый способ состоит в том, что прибавляют к сыворотке мелу, при чем получается осадок. Последний выпаривают в вакуум-аппарате и кристаллизуют. Зимой можно получать М. сахар в виде осадка от действия мороза на сыворотку, разлитую в плоских сосудах. Из 100 литров сладкой сыворотки получается М. сахара, по Кленце, при обыкновенном способе, 1 – 2 кг неочищенного, а при улучшенном способе – 3 кг очищенного.
   Е. К.
   В медицине употребляется при назначении лекарств для образования порошкообразной массы, а также с целью маскировать плохой вкус многих медикаментов. Имеет перед тростниковым сахаром то преимущество, что сохраняет медикаменты в сухом виде и дает возможность отпускать небольшие количества даже жидких веществ в порошкообразной форме. Последний назначается иногда как слабительное средство: обыкновенно М. сахар назначают с такою целью в снятом прокипяченном молоке (9 – 16 гр М. сахара в 250 куб. см снятого молока, все это количество выпивают утром за 11/2 часа перед завтраком).
   Д. К.

   Мольтке (Гелльмут Карл Бернгард, с 1870 г. граф фон Moltke) – германский фельдмаршал и политический деятель (1800 – 1891), происходил из старинного дворянского рода, род. в Мекленбурге, но учился в военном училище в Копенгагене и сперва поступил на датскую военную службу, на которой в то время находился и его отец; в 1822 г. он перешел на прусскую службу. В 1835 г. М., в то время прусский капитан, совершил большое путешествие на Восток; представленный в Константинополе султану Махмуду II, он, по его просьбе, остался в турецкой армии в качестве инструктора и принял участие в ее реорганизации, в фортификационных работах, а также в походах на курдов и на египтян в Сирию (1839). После смерти Махмуда (1839) М. вернулся в Пруссию. В 1855 г. он был назначен первым адъютантом принца Фридриха Вильгельма (впоследствии имп. Фридриха III); которого сопровождал в СПб., Москву, Париж и Лондон. Замечательные стратегические способности он обнаружил впервые во время войны с Данией (1864), в которой принял участие в качестве начальника генерального штаба. Войны 1866 г. и 1870 – 1871 гг. были ведены по планам, предложенным им на предварительных военных совещаниях. Блестящий успех их, особенно последнего, увенчал Мольтке славой первого полководца своего времени. Мольтке, стараясь обратить военное искусство в точную науку, изучал его с редким трудолюбием и добросовестностью; те же черты сказываются и в его многочисленных сочинениях по военному делу, из которых наиболее замечательны: «Briefe uber Zustande und Begebenheiten in der Turkei aus den J. 1835 – 39» (Берл., 1841; 6 изд. 1893) и «Der russisch-turkische Feidzug in der europaischen Turkei 1828 u. 1829» (Б. 1845; 2 изд. 1877).
   Он принимал близкое участие в составлении работ, изданных прусским главным штабом о войнах 1859, 1866 и 1870 гг. Собрание военных сочинений М. издано после (смерти его «Militarische Werke M's.», B., 1892 – 1894). Кроме военных сочинений, М. опубликовал «Briefe ans Russland» (Б., 1877), первоначально адресованные им жене, и несколько статей политического характера. Собрание его сочинений, в которое вошло много неопубликованных им самим работ, в том числе даже одна новелла, вышло в 8 т. в Б., в 1891 – 1893 гг., под загл. «Gesammelte Schriflen u. Denkwurdigkeiten». С 1867 г. до самой смерти М. состоял членом северо-германского, потом германского рейхстага, а в 1872 г. был назначен членом прусской палаты господ). Без всяких колебаний он примкнул к консервативной партии, с которой всегда и вотировал; но лично он выступал в дебатах почти исключительно по военным вопросам, при чем всегда высказывался за возможное усиление армии и флота; так, он был противником прорытия Кильского канала, находя, что выгодные предназначенную на него сумму истратить на создание нового флота. Речи М., всегда краткие и содержательные, носили печать своеобразного красноречия; оратор, всегда прекрасно владевший предметом речи, оказывался в них не менее сильно вооруженным и в областях знания чуждых его специальности. Не смотря на узость своих исходных точек, М. всегда умел более или менее оригинально осветить каждый, даже избитый вопрос, а потому его речи выслушивались с глубочайшим интересом во всех рядах рейхстага, до крайних левых включительно. Сторонник сильной власти на войне и в мире, М. был монархистом, горячо преданным прусской королевской власти, и защитником сильной и единой Германской империи. На Россию и на Францию он смотрел как на ее естественных врагов и верил в неизбежное, рано или поздно, столкновение с ними; при этом, пораженный быстротой, с какой Франция оправилась от разгрома, и с неудовольствием смотря на рост военного и политического могущества России после войны 1877 – 1878 г., он считал, что чем раньше произойдет это столкновение, тем шансы Германии будут выше. Здесь он решительно расходился с Бисмарком, желавшим жить в мире по крайней мере с Россией. Таким образом М., один из трех людей, которым германский патриотизм по преимуществу приписывает заслугу объединения Германии, яснее, чем Бисмарк и даже чем Вильгельм I, обнаруживает ту связь, которая существует между этим объединением и ростом милитаризма. В последнем М. видел не неизбежное зло, а цивилизующую силу; по его мнению, человечеству необходимо время от времени кровопускание, тем более, что война дает возможность проявиться всем героическим струнам человеческой души. «Вечный мир есть мечта, говорил он, и даже не прекрасная». Протестант по рождению и воспитанию, М. был индефферентен к догматическим вопросам, но чувствовал сильную симпатию к католицизму, вероятно нравившемуся ему признанием авторитета; в беседах с друзьями он высказывал мнение, что Лютер сделал крупную ошибку, так решительно разорвав с Римом. У М. не было врагов; за его холодной внешностью, за его суровой сдержанностью, за его непоколебимым самообладанием, одинаково на полях битв и в разгаре политических схваток в рейхстаге, все видел редкую чистоту характера и искренность убеждений. После смерти своей жены (1868) Мольтке жил в семье племянника, (тоже германского офицера), поражая трудолюбием, не ослабевшим до самого дня смерти. Смерть наступила неожиданно, без болезни. 90-летняя годовщина рождения М. была отпразднована во всей Германии, а в торжестве похорон его не отказались принять участие даже социал-демократы. Несколько памятников М. было поставлено еще при его жнзни (в Пархиме, месте его родины, 1876, Кельне 1881, Лейпциге 1888). Ср. Freiberr v. Fircks, «Feldmarschall Graf v. М. und der preussische Generalstah» (2 изд., Б., 1887); «Gesprache M.'s mit Tb. v. Bernbardi» его биографии написали W. Miiller (3 изд. Штут., 1889), F. v. Koppen (Глогау, 1838), Muller Bohn (3 изд., Б., 1893).
   В. Водовозов.

   Моммзен (Теодор Моmmsen) – знаменитый историк, юрист и филолог, род. в 1817 г. в г. Гардинге, в Шлезвиге, принадлежавшем тогда Дании; слушал лекции на юридическом факультете кильского унив.; там же защитил диссертацию на доктора прав, под заглавием: «De collegiis et sodaliciis Romanorum». В 1844 – 1847 гг. путешествовал с ученой целью по Италии, где с особенной ревностью, пользуясь руководством знаменитого эпиграфиста Боргези, занялся изучением и собранием латинских и вообще италийских надписей; напечатал тогда же множество филологических и археологических статей в разных итальянских и германских изданиях. В 1848 г. принял деятельное участие в политическом движении своей страны и вел агитацию в пользу присоединения Шлезвига к Германии. Приглашенный на юридическую кафедру в лейпц. унив., он, за участие в политической агитации 1848 – 1849 гг., был удален от профессуры, вместе с Гауптом и Отто Яном. В 1852 г. он получил кафедру ординарного проф. римского права в Цюрихе, откуда в 1854 г. перешел на ту же кафедру в Бреславль. В 1857 г. он был приглашен проф. древней истории в берлинский унив., где преподает и поныне; состоит также членом и непременным секретарем берлинской акд. наук. В 1873 г. он был избран членом прусской палаты депутатов, где примкнул к партии национал-либералов. Постоянно стремясь к политическому объединению Германии, он вполне одобрял войны с Данией, с Австрией и с Францией. Агитация его против последней страны отличалась особенной страстностью: он не только старался вооружать против нее общественное мнение Италии, известным письмом в миланскую газету «Perseveranza», но и включил имя свое в список лиц, требовавших бомбардировки Парижа, не смотря на то, что во время своих многократных поездок в столицу Франции всегда пользовался там гостеприимством и большим вниманием ученых и числился с 1860 г. членом корреспондентом академии надписей и изящной словесности. Политическая деятельность М. имеет, впрочем, лишь второстепенное значение, и на него нужно смотреть почти исключительно как на ученого; обогатившего историческую, филологическую и юридическую науку не только рядом капитальных исследований, но и массой нового драгоценного материала, собранного как лично им самим, так и другими, под его руководством, по его инициативе и его планам. Составленный Цангемейстером ко дню 70-летия М. (30 ноября 1887 г.) список трудов знаменитого ученого («Theodor Mummsen als Schriftsteller», Гейдельб., 1887), обнимает 64 стр. и 949 нумеров. Дать подробную оценку всей ученой деятельности М. было бы не по силам одному человеку. Берлинская акд. наук в адресе, составленном к 50летнему докторскому юбилею М. (8 ноября 1893 г.), заявляет, что она должна отказаться от надлежащей оценки всего того, что сделано юбиляром для древней истории, археологии, эпиграфики, филологии, юриспруденции и даже для средневековой истории, прибавляя, что он исполнил задачи, одолеть которые, казалось, было не под силу целым поколениям ученых. Если в этом отзыве и чувствуется некоторая восторженность, то все-таки остается несомненным тот факт, что труды М. на пользу науки о классической древности превосходят как по объему, так и по значению труды всех современников, действующих в этой области, и представляют собой нечто чрезвычайное во всей истории европейской науки. На первом плане стоят его заслуги в области эпиграфики. В его соч.: «Die unteritalischen Dialekte» (Лпц., 1850) собрано и объяснено немало памятников италийских наречий, изучение которых в то время было еще в зародыше. «Inscriptiones regoi Neapolitani latinaе» (Лпц., 1852) дали собрание латинских надписей целой области, которое, вместе с изданным М. сборником латинских надписей Швейцарии (Цюрих, 1854), послужило прелюдией к колоссальному предприятию берлинской акд. – к изданию латинских надписей всех стран римского миpa («Corpus inscriptionum lalinarum», начатый по идее и по планам М., ведомый под его руководством и при его ближайшем участи, и с 1863 г. обнародовавший в своих 14 томах уже гораздо более ста тысяч латинских надписей). Все эти труды произвели переворот в истории, филологии, археологии и во всех других сферах науки о древнем мире. «Римская история» М. переведена на множество языков и выдержала 7 изданий; она вышла в первый раз, в 3 тт., еще в 1854 – 56 гг., обнимая собой время от начала Рима до перехода республики в империю. Это и есть то сочинение, которое дало М. наибольшую известность; нигде не высказался в такой степени блеск ума М., его творческого таланта и редкого дара изложения. С этой точки зрения берлинская акд. права, называя в своем адресе «Римскую историю» М. «достойным удивления созданием и классическим произведением», хотя, быть может, в заявлении ее, будто это произведение сделалось «для всех народов богатым образовательным элементом на все времена», и есть значительная доля преувеличения. При всех своих достоинствах, «Римская история» М. представляет много спорного и субъективного. Так, напр., отрицание влияния этрусков на римскую культуру смело можно причислить к важным ученым промахам; с другой стороны, суровость отношений к побежденным римлянами грекам, признание в Цицероне только достоинств хорошего стилиста, чрезмерное превознесете Юлия Цезаря и его политической реформы и в то же время грубое отношение к его противникам, Помпею и Катону Младшему, не обнаруживают в авторй беспристрастия, столь важного в оценке исторических событий и личностей. Поклонник сильной власти, М. чересчур выдвигает свою точку зрения на всем протяжении своего труда, обогатившегося через тридцать лет после первого выхода трех томов пятым томом, изображающим состояние римских провинций в додиоклетиановскую эпоху империи. Повидимому, трудность оправдания его теории сильной власти в период империи и была главной причиной того, что автор перескочил от третьего тома к пятому, решившись никогда не выпускать четвертого. В научном отношении гораздо выше «Римской истории» М. стоит его «Римское государственное право» («Romisches Staatsrecht», 1871 – 89), как произведение чистой учености, настолько обширной и глубокой, что она могла быть под силу только М., как первостепенному юристу, историку и филологу. Необыкновенная ученость М. свидетельствуется также необозримой массой специальных исследований всякого рода, относящихся к разным сторонам древности, исследования. Как сильна у М. подкладка для разработки римской истории, это видно с особенною ясностью из его «Римских изысканий» («Romische Forschungen»). Критической обработкой текста Дигест М., по словам адреса берлинской акд., заложил фундамент для юриспруденции. Филологическая сила его высказалась не только в изучении италийских наречий, значение которых он понял еще в то время, когда ими почти никто не занимался, но и в издании римских надписей, как самых древних, так и всех других эпох. Его издание и объяснение некоторых отдельных надписей (напр. «Monumentum Ancyranum» или недавно открытый «Commentarium ludorum saecularium», объяснение которого М. поручила римская академия Линчеев) являются самыми образцовыми произведениями в филологической литературе. Но для М. как бы недостаточно было пределов древности, чтобы на всех путях ее проявить высшую ученость: он, как мастер дела, вторгался и в граничащую с древностью область Средних веков, чему служит, между прочим, доказательством образцовое издание хроники Кассиодора. Трудно оценить деятельность такого необыкновенного ученого. Нельзя, конечно, сказать, чтобы все, что вышло из-под его пера, представляло собой научное совершенство: во всех его трудах можно указать слабые стороны; с целыми отделами его истории можно не соглашаться: но нужно помнить, что и в наименее совершенных частях своих больших трудов, и в неудавшихся отдельных исследованиях М. не перестает быть великим деятелем науки, которому трудно найти равного. Кроме названных выше, главнейшие соч. М. (указываются только первые издания): «Die romischen Tribus in administrativer Beziehung» (Альтона, 1844); «Oskische Studien» (B., 1845); «Die romische Chronologic bis auf Caesar» (Б., 1858); «Geschichte des romischen Munzwesens» (B., J860); «Verzeichniss der rom. Provinzen aufgesetzt um 297» (Б., 1863); «Res gestae divi Augusti, ex monumentis Ancyrano et Apolloniensi» (Б., 1865); «Digesta Justiniani Augusti» (Б., 1868 – 70); «Jordanis Romana et Getica» (Б., 1882); «Fon tes juris Romani antiqui» (Фрейб., 1887); «Abriss des rom. Staatsrechts» (Лпц.,)8&3). Многие важные труды не вышли отдельными изданиями и потому здесь не указываются. Список трудов М. после 1887 г. см. в «Bibliotheca philologica classica», изд. Кальвари.
   В. Модестов.

   Монако – гл. город княжества того же имени, недалеко от Ниццы, на высокой скале (60 м.), покрытой кактусами и африканской растительностью. Прекрасный замок с великолепными садами, морские купанья, маленькая гавань. Климат мягкий, как в Ницце. В близлежащей деревне Ла-Тюрби развалины с римских времен: «Трофеи Августа». Жит. 3292.

   Монархия – форма государственного устройства (или самое государство, в котором господствует такая форма), обыкновенно противополагаемая республике. По обычному представлению, они различаются тем, что в М. верховная государственная власть принадлежит одному лицу, пользующемуся ею по собственному праву, не делегированному ему никакой другой властью, тогда как в республике она делегируется одному или нескольким лицам, всегда на определенный срок, народом или какой-либо его частью, которому или которой принадлежит суверенитет. Какое определение может считаться верным разве только в применении к современным цивилизованным государствам. В течение тысячелетий государственной жизни человечества формы государственного устройства вообще и М. в частности были до крайности разнообразны; обнять всю их совокупность несколькими стройными формулами не представляется возможным. Слово М. происходит от греческих monoV (один) и arch (власть) и обозначает единовластие, единодержавие; между тем, существовали М. с двумя царями во главе (Спарта); иногда говорят (Полибий) о власти двух консулов, как о монархическом элементе государственного устройства Рима. В некоторых государствах лицо, обозначаемое именем монарха, иногда бывало настолько лишено реальной власти, что самое отнесение государства к типу М. или республики вызывает серьезные сомнения (Спарта, Рим периода царей). Противоположение М. и республики есть создание нового времени; у древних (Аристотель) государства делились на М., аристократ и политии, М. же в свою очередь делились на правильные и неправильные, т. е. на собственно М. и тирании, смотря по тому, стремится ли монарх к осуществлению личного или общего блага. При всей распространенности в настоящее время классификации государств на М. и республики, она не является безусловно общепризнанным; многие пытаются удержать деление Аристотеля, с некоторыми поправками, другие ищут принципа классификации не в организации власти, а в ее отношении к личности, обществу или своим задачам, и потому говорят даже о «республиканских М.» (Кант). В истории постоянной смены государственных форм можно отметить следующие главнейшие типы М., рядом с которыми, однако, существовали и многие другие. В начале государственной жизни всех арийских народов мы находим М., но с властью монарха до чрезвычайности ограниченной общенародными собранием или собранием старейшин, или тем и другим вместе (сенат и comitiacariata в Риме); обязанности монарха – преимущественно военные, к которыми часто присоединяются жреческая и судебная. Принцип наследственности власти в это время является далеко не установленным, так как главным основанием власти является личное достоинство (наследственность конкурирует с избранием). В дальнейшем своему развитию М. или уступает место республике, или, напротив, крепнет; в таком случае ограничении отпадают и власть делается наследственной. Своеобразным типом монархии является Римская империя, в которой республиканские учреждения долгое время сочетались с весьма сильной властью главы государства, формально не носившего титула монарха, а возлагавшего на себя лишь различные республиканские должности; но в последующий период imperator и prinсeps обратился в настоящего неограниченного, в наследственного монарха. В феодальную эпоху монархическая власть основывается на крупном землевладении и является весьма слабой. В это время вырабатывается тип М. с правильно избираемым пожизненно монархом (Польша, свящ. Римская империя; сюда же нужно причислить избрание папы, бывшего светским главой Церковной области). Император свящ. Римской империи жалует герцогскиe и другие титулы, дающие монархическую власть, основанием которой, рядом с приобретением по наследству и избранием, является, таким образом, пожалование. На рубеже средних и новых веков возникают сильные абсолютные М.; их правители постепенно уничтожают остатки сословно-представительных учреждений. В XIX в. власть монархов в Зап. Европе понемногу ограничивается, но уже не сословным, а общенародным представительством. В настоящее время все М. резко делятся на неограниченные и ограниченные или конституционные. Черты, общие М. обоих видов: во главе государства стоит монарх, пользующийся своей властью по наследству (избирательный М. отошли в область истории; даже лицо, являющееся основателем династии, приобретает власть на наследственном начале), т. е по собственному праву, «милостью Божией», как это обыкновенно говорится в его титуле, или же «милостью Божией и волей народа». В силу этого монарх является юридически неответственным (неответственным за свои политические действия может быть и президент республики). Монарху принадлежит вся полнота верховной государственной власти: он является источником всякого права (другими словами, только с его соизволения постановление может приобрести силу закона); он стоит во главе исполнительной власти; его именем отправляется правосудие; ему принадлежит, в более или менее значительной степени, право помилования; в международных отношениях только он один представляет государство. Монарх пользуется титулом (императора, короля, герцога, князя), получает значительное содержание из государственного казначейства, имеет право на особенную охрану своей личности. Различие между ограниченными и неограниченными монархиями заключается в том, что в последних всеми перечисленными правами монарх пользуется безусловно и независимо от какой бы то ни было иной власти, а в первых – при посредстве или обязательном содействии органов или властей, имеющих существование независимое от его личности. Попытки различать собственно М. от деспотий или тираний продолжаются и поныне, но в замен психологического основания Аристотеля признается необходимым основание юридическое. Монтескье находит его в признаке полной неограниченности власти монарха в деспотии и ограничении ее неотъемлемыми привилегиями какого-либо сословия в монархии; но эта классификация применима не ко всем неограниченным монархам. Другие видят признак деспотизма в смешении законодательной, судебной и исполнительной власти (Кант). Наконец, в самое новейшее время выдвигают (Градовский) господство принципа законности в противоположность произволу; в деспотиях, по этой теории, основанием для решения всякого вопроса может явиться воля монарха, выражаемая ad hoc, тогда как монархи управляются, как это выражено в основных законах Российской империи, «на твердых основаниях законов, учреждений и установлений, от самодержавной власти исходящих» – законов обязательных для самой верховной власти, пока они не будут отменены в общем порядке, ею же законно установленном. Это различение, выдвигающее правильный, с юридической точки зрения, принцип, на практике имеет не всегда одинаковое значение. Монархии конституционные, в свою очередь, делятся на два вида: М. представительные или дуалистические и М. парламентарный. И в тех, и в других М. делит власть с парламентом, но в первых за ним остается вся исполнительная власть, тогда как во вторых он и ее отправляет через посредство министров, ответственных перед парламентом. Обычным юридическим способом ограничения власти монарха является постановление, что никакое его повеление не имеет силы, пока оно не контрасигновано соответственным министром. В М. первого типа министры ответственны только перед самим монархом, назначаются и смещаются им; обязанность монарха подчиняться парламентам в законодательной сфере гарантируется в таких государствах (хотя весьма недостаточно, как это доказывает пример Пруссии в эпоху конфликта 1862 – 66 г.) правом парламента вотировать бюджет. В М. второго типа министры ответственны перед парламентом, и хотя назначаются монархом, но низвергаются парламентскими вотумами недоверия. В государствах последнего типа у монарха осталось очень мало реальной власти. Никакое его желание, даже такое частное, как относительно помилования преступника, de facto не может быть исполнено, если оно вызывает недовольство парламента; парламенты ограничивают даже свободу монархов в чисто личных делах (браки, дворцовые служители). Между тем de iure за монархом остается громадная власть: и окончательное утверждено законов, и их исполнение, и назначение и смещение всех чиновников, и объявление войны, и заключение мира – все это лежит на нем, но он может исполнять все это лишь в согласии с волей народа, выражаемого парламентом. Монарх «царствует, но не управляет»; однако и он представляет свое государство, является его символом. Было бы неправильно сказать, что в таких государствах активная роль монарха сведена к нулю. Если монарх желает, он может тормозить правильный ход государственной машины, вызывая министерские кризисы, отказывая в своей санкции парламентским постановлениям, распуская парламент, производя давление на него или на избирателей и проч. (лучший пример – Сербия). Еще значительнее его роль, если он хочет действовать конституционно; являясь главным представителем государства и исполнителем воли народа, он несет различные функции, важные в особенности в области иностранной политики, а также в моменты кризисов и конфликтов в области внутренней. Наиболее яркими образцами государств дуалистических могут служить германские государства, в особенности Бавария и Прусcия, также Австрия; образцами государств парламентарных – Англия и Бельгия. Особенное место в ряду М. занимают М. вассальные и союзные государства. В вассальных М. (Болгария) власть монарха является неполной, так как он лишен существенного нрава, представляет свое государство в международных отношениях. Типом монархического союзного государства является в настоящее время Германия. По конституции, она есть вечный союз государств, в котором прусск. королю принадлежит президентство со званием императора; но фактически Германия есть именно союзное государство, в котором император пользуется властью в прерогативами монарха, властью хотя и неполной, но суверенной. Ср. все общие сочинения по государственному праву и специально Масchiаvelli, «Il principe»; Lor. Stein, «Das Konigthum, die Republik und die Souverani tat der franzosischen Gesellschaft seit der Febraarrevolution» (2 изд., 1885); J. von Held, «Das Kaisertum als Rechtsbegriff» (Вюрцб., 1879); Hinrichs, «Die Konige» (Лиц., 1852); Fischer, «Das Becht des deutschen Kaisers» (Б., 1894); Ficker, «Deutsches Konigtum u. Kaisertum» (Иннсбрук, 1862); Artom, «II re costituzionale» (Турин, 1884); Cimia, «II capddio stato nel governo costituzionale» (Typ., 1885); Brunialti, «La monai'cbia representativa» (Вeченца, 1879); Campanella, «Monarchia e republica» (Флоренция, 1881); Брайса, «Священная Римская Империя» (Москва) 1891) и др., а также сочинения, указанные при слове Король (XVI, 317). Для истории М. важны сочинения Фюстель де Куданжа.
   В. В – в.

   Монгольфьер, Монгольфьер (Mongolfier): 1) Иoсиф Мишель (1740 – 1810) – изобретатель воздушного шара. Вместе с братом своим Жаком Этьенем посвятил себя изучению математики и физики, вместе с ним потом принял в управление бумажную фабрику отца в Аннонэ и в 1783 г. построил первый шар, поднимавшийся нагретым воздухом, так назыв. мотольфьер. В 1784 г. он изобрел парашют, в 1794 г. особый аппарат для выпаривания, а в 1796 г. с Аrgand'ом гидравлический таран. Во время революции он перешел в Париж и сделался здесь администратором консерватории искусств и ремесел и членом совещательного бюро по искусствам и мануфактурам. 2) Жак Этьен или Стефан М. (1745 – 1799), брат предыдущего, был архитектором, сочинениями Пристлея был приведен к мысли о воздухоплавании и участвовал потом во всех изобретениях и предприятиях брата. Сочинения обоих братьев: «Discours sur l'aerostat» (1783), «Les voyageuis aeriens» (1784), «Memoire sur la machina aerostatique» (1784). Памятник обоим братьям открыт в Аннонэ в 1883 г.

   Монизм (от греческого monoV – единый) – обозначает собой философское направление, признающее только один принцип бытия; в этом смысле М. противоположен как дуализму, допускающему два противоположных принципа бытия, так и плурализму, допускающему бесконечное множество качественно различных субстанций (монады Лейбница, "гомойомеры Анаксагора). Как материализм, так и идеализм представляют собой системы монистические. Впервые М. был противопоставлен дуализму Вольфом, который себя причислял к дуалистам. Термин М. получил распространение лишь в применении к гегелевской философии и в особенности в современной натурфилософии (Геккеля, Нуаре и др.), для которых духовное и материальное представляются не самостоятельными началами, а чем-то неразрывным. В этом направлении вновь проявляются древние гидозоистические представления. Таким образом значение термина монизм изменилось. Вольфова школа видела в монизме смешение понятий материи и духа и требовала их разделения; если же в современной философской литературе и восстают против М. (Геккеля), то в сущности лишь для того, чтобы на место натуралистического понимания поставить иной М., исходящий из гносеологических воззрений, по которым материя и дух являются лишь различными сторонами одного и того же бытия, зависящими от субъективного понимания. Не может быть никакого сомнения в том, что истинная философия может быть только монистической: основное требование всякой философской системы заключается в проведении единого начала, и отказаться от этого требования, значит отказаться от возможности понять мир как целое, как космос (порядок). Не всякий М., однако, имеет философское значение. Материалистическому М. вполне справедливо противопоставляют дуалистическое миропонимание, которое, как критический прием, как анализ понятий, имеет полное значение. Но на дуализме остановиться нельзя: поняв различие духа и материи, нужно искать объединения в высшем понятии в идеалистическом М., который субстанциальное значение признает лишь за духом, а в материи видит феномен, всецело объяснимый деятельностью духовного начала. Вся новая философия, начиная от Декарта, шла по этой дороге и нужно полагать, что по этому направлению пойдет и будущая философия, пользуясь результатами идеализма XVII в. и начала XIX в.

   Монограмма (от греч. слов: monoV = один и gramma = буква) – знак, составленный из соединенных между собой, поставленных рядом или переплетенных одна с другой начальных букв имени и фамилии, или же из сокращения целого имени. Чаще всего мы встречаем подобные знаки на произведениях искусства. Многие художники, преимущественно живописцы и граверы, выставляли и выставляют их на своих работах вместо подписи. Иногда, для такого обозначения принадлежности работы именно ему, художник помечает ее где-либо, не на особенно видном месте, какой-либо, всегда одной и той же фигурою, напр., изображением крылатой змейки (Л. Кранах), цветка гвоздики (Б. Гарофало), очков (П. Бриль), насекомого ихневмона (Чима де Конельяно), совы и т. п. Существует несколько сочинений, посвященных указанию на важнейшие М. художников; главные в их числе – Ф. Брюильо: «Diclioiinare des Monogrammes» (1817 – 18, 2 т.), его же: «Table generale des monogrammes» (1820) и Г. К. Наглера: «Die Моnogrammisten» (1858 – 76, 5 т.). Должно, однако, заметить, что М. называется, кроме того, начертание вообще всякого имени в сокращенном виде. Сюда, между прочим, относятся вензеля и марки, которыми в Средние века; начиная с VII ст., папы, короли и важные особы скрепляли свои грамоты и которые приказывали вырезать на своих печатях, а также сокращенный надписи, исстари помещаемые на иконах и некоторых предметах церковной утвари. О важнейшей из М. этого последнего рода – М. имени Христова – «М. Иисуса Христа».
   А. С – во.

   Монодия (от греч. monos – один, ode – пение) – одноголосное пение. Мольеровского Альцеста или Грибоедовского Чацкого, или Гоголевского городничего в «Ревизоре» («Чего смеетесь?... над собою смеетесь!»). В особенности процветает этого рода М. в новейшей парижской комедии на «злобы дня» Дюма-сына, Сарду и т. п. Они влагаются в уста так наз. «резонера» комедии, заменившего древний комический хор.
   Вс. Ч.

   Монолог – речь наедине, произносимая действующим лицом в драме, а также рассказ или торжественное обращение к другим лицам. Вообще под М. подразумевается эпизодическое появление в драме отрывков эпического или лирического характера, побуждающих зрителя к некоторому размышлению, к остановке на данном моменте действия. М. не есть неизбежная часть драмы; развитие его представляется неравномерным, отчасти случайным. Древне-классическая драма не способствовала развитию М. Аристотель в своей «Поэтике», говоря о главных элементах драмы, отводит М. последнее место. Он является у древних или в виде монодрамы, или в виде лирических отступлений, вложенных в уста хора (пессимистические размышления о жизни в «Эдипе в Колоне» Софокла), или в виде рассказов так наз. вестников (как в «Антигоне» Софокла). Иногда, впрочем, М. в современном значении слова встречается и в античных драмах. Аристотель жалуется на то, что более ранние поэты зачастую влагали в уста своих лиц М. политического характера, а современные философу драматурги – М. риторические, адвокатского пошиба. Более правильное развитие М. мог получить лишь при смене античной «драмы положения» новейшею «драмою характеров», когда главным содержанием драмы стало действие, происходящее в душе человека. Даже у Корнеля и Расина встречается лирический М., явно противоречащий основам ложноклассической трагедии. Вполне свободно и сознательно пользуется М. Шекспир; в особенности богат монологами «Гамлет». М. «Быть иль не быть» до того часто выделяли из трагедии, что, по замечанию Льюиса, даже актеры перестали обращать внимание на его значение в действии и читают его так, как будто это просто прекрасное рассуждение о жизни и смерти, излюбленное публикою. Верный взгляд на М. выказали в своих драмах Шекспир и Гёте, старавшиеся примирить «драму положения» с «драмой характеров»; М. в этих драмах, как и у Шекспира, никогда не выходит из границ характеристики действующего лица. Напр., лирический монолог Иоанны в «Орлеанской деве» Шиллера («Молчит гроза военной непогоды») есть одно из самых драматических мест трагедии, так как на глазах зрителя из столкновения внутренних чувств долга и страсти возникает как бы ропот против небесных сил, постепенно растущий и достигающий все большого напряжения. При дальнейшем развили лирического элемента в европейской драме М. получил еще более важное значение, особенно в драмах романтиков начала и первой половины XIX в. Так, байроновский «Манфред» состоит почти целиком из одних М.; в «Вильяме Ратклифе» Гейне, трагедиях Грильпарцера, драмах Виктора Гюго М. играет первенствующую роль. Из романтической трагедии М. перешел и в мелодраму. Русская драматургия XVIII и XIX в. отчасти отражала в себе направления европейской драмы и, сообразно этому, менялись взгляды авторов на роль М. В общем, русская драма не злоупотребляет М.: так, в «Борисе Годунове» Пушкина М. не выходит из пределов характеристики, а Островского (напр. в комедии «Не было ни гроша, да вдруг алтын» М. скупца в последнем акте) М. есть в то же время монодрама. В. новейшей европейской драме, под влиянием натурализма уклоняющейся от психологии и незаметно возвращающейся к типу античной драмы (на этот раз роль «рока» играют бессознательные инстинкты, «природа»), М. перестает играть существенную роль и даже совершенно упраздняется у Ибсена, Гауптмана, Стриндберга; то же замечается и у нас («Доктор Мошков» Боборыкина). Это явление знаменует лишь реакцию против злоупотреблений лирическим элементом драмы, а отнюдь не полное упразднение М., являющегося, как с точки зрения сценического эффекта, так и с точки зрения поэтических требований, одною из законных условностей драматического искусства. Монологам тенденциозного характера, с намеками на современность, особенно благоприятствует комедия. В греческой комедии (Аристофан) хор в известном месте обращался к зрителям с так наз. «парабасой», т. е. беседой, не имевшей прямого отношения к действию комедии: о текущих делах республики, об общественных нравах и т. п. Роль таких «парабас» в новой комедии играют М. личностей в роде Мольеровского Альцеста или Грибоедовского Чацкого, или Гоголевского городничего в «Ревизоре» («Чего смеетесь?... над собою смеетесь!»). В особенности процветает этого рода М. в новейшей парижской комедии на «злобы дня» Дюма-сына, Сарду и т. п. Они влагаются в уста так наз. «резонера» комедии, заменившего древний комический хор.
   Вс. Ч.

   Монополия (monos единый и pwlew продаю) – по буквальному смыслу исключительное положение, в которое поставлен единственный продавец какого-нибудь товара, раз на него существует более или менее сильный спрос. Но в таком же положении может находиться и единственный покупатель, почему и следует различать М. продавца или продажи и М. покупщика или купли. Наконец, для М. вовсе не существенно. чтобы ее субъектом было одно лицо: множество лиц могут тоже обладать М. Таким образом М., по своему экономическому существу, есть такое соотношение между спросом и предложением, при котором один из этих факторов, по объективным причинам, находится в исключительно выгодных условиях. Признак «объективные причины» важен потому, что он устраняет распространение понятия М. на такие случаи, когда исключительно выгодные условия предложения или спроса коренятся в самых этих факторах (напр. повышение или падение цен вследствие изменений в моде или во вкусах публики и т. п.). В экономической литературе уже давно установилось понимание и употребление слова М. в противоположность экономической свободе или свободе конкуренции; но в действительности два крайних полюса – безусловная М. и полная свобода соперничества – соединяются целым рядом переходов и в чистом виде встречаются сравнительно редко. В общественном хозяйстве, основанном на обмене, экономическое значение М. проявляется, преимущественно, в образовании цен. Монопольное образование цен определяется исключительно соотношением между спросом и предложением и совершенно не зависит от более глубокого производственного фактора – затраты труда. Одно объективное условие М. должно оказывать влияние во всякой организации хозяйства – это редкость тех или других благ. Даже в организации хозяйства, при которой вовсе не было бы обмена, а вместе с тем и явления цены, редкие блага ценились бы выше и распределялись бы иначе, чем блага общедоступные. Объектом М. с точки зрения современного менового денежного хозяйства, может быть всякое благо, способное быть предметом обмена и денежной оценки. Важно различение М. естественных (фактических) и искусственных (юридических). Естественные М. – результат естественных условий: редкости тех или других произведений природы, исключительных дарований и т. п. Искусственные М. создаются велениями власти. Между естественными и искусственными М. есть, однако, известная связь. Некоторые монопольные положения (напр. такие, которые создаются изобретениями), будучи вполне естественного происхождения, имеют тенденцию к обобщению и самоуничтожению; законодательство же, путем искусственного создания так наз. «исключительных прав», закрепляет монопольный характер этих положений. Таковы авторское право, привилегии на изобретения и т. п. Юридические способы создания искусственных М. весьма разнообразны; сюда относятся, кроме авторского и патентного права, разного рода привилегии и концессии (реальные и персональные), а также законодательные акты, которыми государство присваивает в свою пользу ту или другую М. Далее следует различать М. общую и частную, последняя, по большей части, вытекает из особенно благоприятного положения монопольного предприятия по отношению к месту сбыта; современный технич. прогресс в сфере транспорта стремится все более и более к уничтожению местных М. По степени общности, можно различать еще М. национальные и мировые. Пример мировой естественной М. в сочетании с искусственной, представляет М. ртутного производства, принадлежавшая, до открытия калифорнийских киноварных залежей, лондонской фирме Ротшильд, которая приобрела право эксплуатации испанских и австрийских месторождений ртути, бывших в то время единственными. В последнее время обсуждался проект создания мировой М. нефти и керосина путем соглашения между американскими и русскими производителями. Упомянутая ртутная М. Ротшильда представляет пример временной М. Всякая постоянная М. может превратиться во временную путем капитализации монопольного барыша при отчуждении М. Это явление можно иллюстрировать следующим примером: место париж. биржевых маклеров (agents de change), число которых ограничено 60, оценивается и продается за 2 – 21/2 милл.; очевидно, что покупатель такого места не получает монопольного барыша, который весь поглощается процентами на капитал, затраченный для приобретения монопольного права. С народнохозяйственной точки зрения, однако, М. все-таки остается, так как свободная конкуренция отсутствует и образование цен носит монопольный характер. Следует отличать М. торговые от М. производственных. Производство данного продукта может быть раздробленным и подчиненным началу конкуренции, а торговля – монополизированной, и наоборот. Торговая М. всегда оказывает сильное влияние на условия свободного производства, и, наоборот, производственная М. – на условия свободно производимой торговли. Производственная М., являющаяся М. продажи, неизбежно, как это бывает при государственных М. промышленных продуктов, сочетается с принадлежащей государству же М. купли сырья. Такая же М. купли имеется в случае торговой М. при свободном производстве. В действительности, однако, при подобных государственных М. и не монополизированное производство лишь в очень условном смысле может считаться свободным, так как оно подпадает всегда значительной регламентации и сильным ограничением. От монопольного покупателя – государства – зависит не пользоваться своим монопольным положением при покупке свободно производимого сырья, и обыкновенно фиск и поступает таким образом; тогда, с народнохозяйствен. точки зрения, нет М. потому что нет монопольного образования цен. Не всегда легко установить границу между торговой и производственной М.; встречаются смешанные формы: такой смешанный характер, с бесспорным,. впрочем, преобладанием торговоспекулятивного элемента, носил медный синдикат 1887 – 1888 гг. – спекулятивная попытка парижских дельцов (см Стачки торговые). Некоторые теоретики различают М. абсолютную или полную и М. относительную или неполную, разумея под последней такие условия производства и сбыта, которые, при известном уровне цен, порождают избыточный доход, преимущественную ренту, типичный образчик ее – поземельная рента в смысле теории Рикардо. Шеффле, вместе с Мангольдтом обобщивший теории ренты на все виды дохода и приписывающий «преимущественной» ренте прогрессивную функцию премии «за наибольшую хозяйственность в удовлетворении общественного спроса», называет эту ренту «истинным, живым и плодотворным синтезом» противоположности между М. и конкуренцией – противоположности, указанной Прудоном в его «Экономических противоречиях». Форму государственной М., с точки зрения современной финансовой науки, могут принимать различные государственные доходы, преимущественно косвенные налоги и пошлины (в собственном смысле слова). Табачная, винная, соляная, спичечная, пороховая М. суть формы взимания определенного налога на потребление; это М. так наз. фискальные. Существование почтовой, телеграфной и телефонной М. являющихся формами взимания пошлинного дохода, не обусловливается ни исключительно, ни даже преимущественно фискальными соображениями (телеграфная монополия, напр., почти везде убыточна); монополизация монетного дела современным государством также не может быть объясняема фискальной целью. Все эти монополии можно объединить под названием административных; цель их лежит в них самих – государство монополизирует те или другие экономические функции в интересах наиболее правильной их постановки. Оценка государственных М., с точки зрения финансовой политики, должна зависеть от сущности тех доходов, формой взимания которых является М. Некоторые фискальные М. могут осложняться социально-политическими мотивами. Так, отвергнутый народным голосованием в 1895 г. швейцарский проект монополизации спичечного производства государством мотивировался преимущественно необходимостью этой меры для искоренения профессиональной болезни рабочих, выделывающих спички – некроза. Социально-политические мотивы выдвигаются также – и совершенно справедливо – в пользу монополизации железных дорог государством. За монополизацию железных дорог и т. п. предприятий государством и общинами, т.е. за изъятие их из сферы частного хозяйства, всего больше говорит то обстоятельство, что эти предприятия, по своей технико-экономической природе, почти совсем не допускают свободной конкуренции, фактически уступающей место М. частных лиц. При таких условиях установление М. государства является вполне логичным требованием и на почве современного хозяйственного строя. Современная тенденция к концентрации предприятий, вследствие победы сильных хозяйственных единиц над слабыми, создает, в известных пределах, как бы монопольное положение для победителей. В этом смысле правильно давно уже выставленное в экономической литературе и до сих пор часто повторяемое положение, что свободная конкуренция сама неизбежно порождает М.; но современным крупным предприятиям в отдельности и союзам таких предприятий (картелям) очень редко и лишь на короткий срок удается установление цен, более или менее приближающихся к монопольным. При массе свободных, ищущих помещения капиталов, экстраординарные барыши быстро привлекают конкурентов к данному производству. Вот почему многие современные картели, занимая положение, по-видимому, близкое к монопольному, отнюдь не пользуются М. в настоящем смысле слова, т. е. не устанавливают монопольных цен (ср. Картели).
   Явление М. и значение ее для государственного хозяйства известны уже давно. Аристотель, в своей «Политике» (I, 4), рассказывает анекдот о Фалесе Милетском, который, предвидя богатый урожай маслин, заранее нанял всех рабочих и потом с большим барышем переуступил их нуждавшимся в рабочих хозяевам. Аристотель прибавляет к этому рассказу, что к такому же спекулятивному приему прибегают некоторые греческие государства, когда нуждаются в деньгах (ср. Boekh, «Die Staatshaushaltung d. Athener», 2 изд. 1851, I, 74 – 75). Страбон, в своей «Географии» (параграф 798), уже в более общем смысле говорит о торговой М. Александрии. В Средние века, не признававшие принципа свободной конкуренции, существовали многочисленные М., в том числе и фискальные. Монопольный, в широком смысле, характер носили и цеховые ограничения и привилегии Средних веков и позднейшего времени. Исключительный сеньериальные права помола, хлебопечения, пивоварения и т.п. также относятся к области М. Развивает и поощряет М. абсолютизм нового времени, и политика эта стоит в тесной связи с меркантилизмом. Почти каждое произведение становится предметом М., на основании специальной привилегии. «Типический и ужасающий пример» (по выражению Шеффле) этой монополистической политики представляет промышленная политика Людовика XIV. Фискальные монополии выступали тогда в особенно непривлекательной и часто прямо ненавистной для народа форме откупа, которая в других странах (напр. в России) сохранилась и до более позднего времени, а в государствах с хронически расстроенным финансовым хозяйством существует и поныне. Несоответствие монополистической политики с новыми условиями экономической жизни, ее давление на средние и низшие классы населения (во Франции старого порядка – в особенности на сельское население), множество злоупотреблений, связанных с М., сделали М. и монополистов явлением ненавистным в XVIII в., и выразителями этого отрицательного отношения к М. явились все передовые писатели того времени. Полемике против М. в самом широком смысле посвящены многие страницы в «Богатстве народов» Адама Смита. Особенно много приходилось ему нападать на тесно связанную с меркантилизмом форму М. – на привилегированные торговые компании. Ко времени Смита эти монополии уже сыграли свою роль и представляли тормоз для экономического прогресса, но бесспорно, что им, как и вообще меркантилизму и его средствам, принадлежит крупная роль в хозяйственном развитии Европы в том направлении, которое в конце концов привело к торжеству начала экономической свободы. Ср. Lexis, ст. «Monopol» в «Handworterbuch der Staatswissenschaften»; Schaffle, «Nationalokonomische Theorie d. aus schliessenden AbsatzverhaItnisse» (Тюбинген 1867); Condorcet, «Monopole et monopoleurs», в добавлении к '"Энциклопедии"; эта ст. перепечатана в. «Collection des principaux eсоnomistes», т. XIV («Melanges d'econ. polit.»; т. 1, Париж 1847).
   П. С.

   Монотеизм (от monos единый и deos Бог) – вера и поклонение единому Богу. М., как религиозная форма, противоположен политеизму; как философское учение, он отличается не только от политеизма, но и от пантеизма, деизма и теизма. Религиозный М. в совершенной форме – создание семитских народов. Вопрос о возникновении и смене религиозных форм до сих пор разрешается различно. Для характеристики этой противоположности могут служить воззрения Давида Юма и Шеллинга; каждый из них имеет и ныне многих последователей. Юм в своем исследовании о религии говорит: «неоспоримая истина, что восходя лет за 1700 до Р. Хр. мы находим все народы идолопоклонниками и чем более углубляемся в древность, тем более видим людей погруженными в идолопоклонство. Мы не замечаем там ни малейшего следа более совершенной религии; все древние памятники представляют нам политеизм как учение утвердившееся и всеми признаваемое... Если же, насколько мы можем следовать за нитью истории, мы находим человечество преданным многобожию, то можем ли мы думать, что во времена более отдаленные, прежде открытия наук и искусств, могла существовать более совершенная религия, могли преобладать начала чистого единобожия? Думать так, значило бы утверждать, что люди открыли истину, когда были невежественными и варварами, а как скоро начали образовываться и научаться, впали в заблуждение!» Сторонники юмовского воззрения на развитие религиозного сознания представляют себе его следующим образом. Первоначальная форма религии есть фетишизм, т. е. представление, что божественное начало распространено во всей природе и что посему любая вещь может стать предметом поклонения, ибо имеет влияние на жизнь человека. Фетишизм сменяется политеизмом, когда сознание отличило некоторые явления природы, признало их однородными и объяснило их функциями различных божеств. Наконец, логическая несообразность многобожия ведет за собой признание единого Бога, как результат вооруженного научной критикой сознания. – В противоположность юмовскому воззрению, Шеллинг утверждает, что «эзотерическая религия – по необходимости М., подобно тому как экзотерическая религия точно также по необходимости впадает в политеизм, в какой бы то ни было форме» («Philosophie und Religion», 1804). Врожденный бессознательный М. должен распасться в сознании и стать политеизмом, чтобы, пройдя через эту ступень, стать сознательным М. Эту точку зрения в наше время защищает Макс Мюллер. Признание единого Бога Мюллер считает неотделимым от сущности человека; человек является на свет с чувством зависимости от существа более могущественного, чем он. Первоначальная интуиция Божества и неуничтожимое чувство зависимости могут быть лишь результатом откровения. Эта первоначальная интуиция и есть корень всех существующих религиозных форм. Ученые, утверждающие, что политеизм более соответствует неразвитому сознанию первобытных народов, забывают, «что ни в одном языке множественное число не предшествует единственному. Ни один человек не мог создать представления о нескольких богах ранее представления об одном Боге»... («Семитический М.» – статья по поводу книги Ренана: «Histoire generale et systeme compare des langues semitiques», 1858). Доказательство М. Мюллера, основанное на доводах филологического и логического характера, погрешает, однако, в одном пункте. Нужно различать представление о Божестве от веры в Божество. Представление об едином Боге логически должно было предшествовать политеистическим представлением, но вера, может быть, и не соединялась с первоначальной идеей. Мнение Шеллинга и Макса Мюллера о том, что политеизм представляет собой порчу первоначального религиозного сознания, должно точно также быть подвергнуто критике на основании фактического изучения религиозных форм, как и противоположное воззрение. Фактов для решения вопроса собрано пока еще слишком мало и они недостаточно твердо установлены; напр., о религиях африканских народов до последнего времени знали весьма мало, и некоторые исследователи, напр., Г. Фритш, из отсутствия у них слова для обозначения Бога напрасно заключали об отсутствии самого понятия. Ливингстон не встречал африканца, у которого не было бы веры в высшее существо, творца неба и земли (см. W. Schneider, «Die Religion der africanischen Naturvolker», Мюнстер, 1891). Политеистические воззрения обыкновенно получают некоторое ограничение в том, что одно из Божеств признается верховным; таким образом, во всяком политеизме есть уже зародыш единобожия. Не следует упускать из виду и того, что политеизм мог образоваться путем признания равноправности различных божеств, чтимых в местных культах, как то было, напр., в Греции и Риме.
   В философском отношении М. тождественен с теизмом и состоит в признании личного, единого, свободного и разумного начала, не только сотворившего мир, но и управляющего им. Теизм противоположен как атеизму, т. е. отрицанию Божества, так и деизму, т. е. признанию некоторой сверхприродной первопричины всех явлений; деизм стоит посередине между атеизмом и пантеизмом, т. е. отождествлением природы и Божества. В философии религии значение имеет лишь противоположение теизма пантеизму. Философия религии, созданная крупными идеалистическими системами Фихте, Шеллинга и Гегеля, проникнута пантеистическими воззрениями, коренящимися в философии Спинозы. Главный недостаток пантеизма состоит в трудности обосновать нравственность, главное достоинство теизма – в ясности и отчетливости нравственных требований. Философия религии стоит и поныне под влиянием гегелевских представлений, и вряд ли ей удалось избавиться от пантеистич. теорий. Кудрявцев-Платонов, один из талантливых защитников теизма, приходит, путем критики философских теорий, к следующим трем положениям: 1) религия не может быть не имеющим никакой истины и значения случайным произведением низших познавательных сил и стремлений человеческого духа. Самое существование ее в роде человеческом немыслимо без предположения истины бытия высочайшего предмета религии – Божества (результат критики атеистических понятий о религии, в частности учения Фейербаха). 2) Признание истины бытия существа высочайшего необходимо предполагает и живое отношение Его к человеку, следовательно, участие Его в деле религии; к признанию такого участия ведет несостоятельность теорий, которые, упуская из виду эту живую связь между Творцом и человеком, искали начала религии в одной самостоятельной деятельности его собственных сил – рассудка (рационализм) или нравствен ной воли (Кант). 3) Но, с другой стороны, самая самостоятельность человека, как существа разумносвободного и отличного от Божества, не позволяет нам увлекаться и противоположной крайностью: или видеть в религии одно только действование Божества в человеке, известный момент его саморазвития и самосознания (Гегель), или умалять участие человека в деле религии, ограничивая его одним только страдательным восприятием действий Божества в нашем духе (Якоби и Шлейермахер). Самостоятельность человека предполагает, поэтому, самодеятельное участие его в образовании религии и способность к тому («Сочинения», т. II, I выпуск, стр. 279).
   Литература. O. Pfleiderer, «Religionsgeschichte auf geschichtlicher Grundlage» (Б. 1878); Max Muller, «La science de la religion» (Париж, 1873); Punjer, «Grundriss der Religionsphilosophie» (Брауншвейг, 1885) и «Geschichte des christlichen Religionsphilosophie» (там же, 1880 – 1883); Chantepie de la Saussaye, «Lehrbuch der Religionsgeschichte» (Фрейбург, 1887 – 89); Вл. Соловьев, «История и будущность теократии, исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни. Т. 1. Философия библейской истории» (Загреб, 1887). Много материалов в журнале «Revue de l'histoire des religions» (Париж, 1880 и след.; вышло 32 тома).

   Монофизитство, – зиты (единоестественники – от monh и jusiV) – христологическая ересь, основанная константинопольским архимандритом Евтихием или Евтихом (EutuchV), поддержанная александрийским патpиapxoм Диоскором и осужденная церковью на халкидонском (четвертом вселенском) соборе (451 г.). Сущность М. состоит в утверждении, что Христос, хотя рожден из двух природ или естеств, но не в двух пребывает, так как в акте воплощения неизреченным образом из двух стало одно, и человеческая природа, воспринятая Богом Словом, стала только принадлежностью Его божества, утратила всякую собственную действительность и лишь мысленно может различаться от божественной. М. определилось исторически как противоположная крайность другому, незадолго перед тем осужденному, воззрению – несторианству, которое стремилось к полнейшему обособлению или разграничению двух самостоятельных природ в Христе, допуская между ними только внешнее или относительное соединение (enwsiV scetich) или обитание (enoichsiV) одного естества в другом, – чем нарушалось личное или ипостасное единство Богочеловека. Отстаивая истину этого единства против Нестория, главный защитник православия в этом споре, св. Кирилл Александрийский, допустил в своей полемике неосторожное выражение: «единая природа Бога-Слова, воплощенная» (mia jusiV tou Qeou Logou sesarcwmenh), что было разъяснено в православном смысле самим Кириллом, но после его смерти (444 г.) фанатическими его сторонниками перетолковывалось в смысле исключительного единства Божественной природы, несовместимого (по воплощении) с сохранением действительной человечности. Когда такой взгляд, укоренившийся в Египте, стал проповедоваться и в Константинополе малоученым, но популярным среди монахов и при дворе архимандритом Евтихием, местный патриарший собор осудил это учение как ересь и низложил его упорного поборника (448), о чем патриарх, св. Флавиан, сообщил римскому папе св. Льву Вел., а Евтихий, после безуспешной жалобы в Рим, нашел себе опору в императоре Феодосии II (через влиятельного евнуха Хрисафия) и в преемнике Кирилла на александрийском патриаршестве – Диоскоре. Созванный императором в Ефесе собор епископов (так называемый разбойнический, 449) осудил Флавиана и оправдал Евтихия. Папский легат, диакон Иларий, заявил формальный протест и бежал в Рим, где папа немедленно объявил Диоскора отлученным от церкви, а все сделанное в Ефесе – недействительным. Диоскор, вернувшись в Александрию, анафематствовал; в свою очередь, папу Льва. Смерть имп. Феодосия II (450) дала делу новый оборот. Императрица Пульхерия и соправитель ее Маркиан выступили решительно против М. и александрийских притязаний. Сторонник Диоскора Анатолий, поставленный им в патриархи на место Флавиана, поспешил изменить своему покровителю и вслед за императором обратился к папе Льву с просьбой о восстановлении церковного порядка. Созванный в Халкидоне вселенский собор осудил М., низложил Диоскора, принял догматическое послание папы как выражение православной истины и в согласии с ним составил определение (oroV), по которому Христос исповедуется как совершенный Бог и совершенный человек, единосущный Отцу по божеству и единосущный нам по человечеству, пребывающий и по воплощении в двух природах (en duo jusesin) неслиянно и нераздельно, так что различие двух природ не устраняется через их соединение, а сохраняется особенность каждой природы при их совпадении в едином Лице и единой ипостаси. Решения халкидонского собора (451) не были приняты в Египте и Армении, а также отчасти в Сирии и Палестине, и М. до сих пор отстаивает свою догматическую и церковную самостоятельность в этих странах. В настоящее время общее число монофизитов определяют около 5 мил. чел., в том числе яковитов (сирийск. монофизитов) 600000, армяно-грегориан 2800000, коптов около 300000 и эфиопов (абиссинцев) более 2 милл.
   Вернувшийся из Халкидона монофизитский монах Феодосий поднял в Палестине народное восстание в пользу осужденной ереси, Иерусалим был взят и разграблен мятежниками; по восстановлении порядка императорскими войсками Феодосий бежал на Синай, откуда продолжал действовать в пользу М. В Александрии также произошел матеж, причем отряд воинов был заперт и сожжен восставшей чернью в бывшем храме Сераписа. Поставленный на место Диоскора православный патриарх Протерий был изгнан народом. Восстановленный военной силой, он был через несколько лет, среди нового мятежа, убит в церкви (457 г.) и на его место поставлен народом глава противохалкидонской партии Тимофей Элур (Кот). Под впечатлением этих событий имп. Лев I сделал запрос всем епископам и главным архимандритам империи: следует ли стоять на решениях халкидонского собора и не возможно ли соглашение с монофизитами (460 г.). Огромное большинство голосов (около 1600) высказалось за православный догмат; Тимофей Элур был низложен и замещен умеренным и миролюбивым Тимофеем Салофакиалом. Между тем монофизиты стали усиливаться в Сирии, где их глава Петр Суконщик, (gnajeuV) завладел патриаршим престолом, выставил как девиз истинной веры выражение «Бог был распят» (JeoV estaurwJh) и прибавил к трисвятому гимну (Святый Боже, Святый Крепкий, Святый бессмертный) слова: «распятый за нас» (o staurwJeiV di hmaV). Сторонником М. оказался имп. Василиск (474 – 76), заставивший 500 епископов подписать окружное послание (egcuclion), в котором отвергался халкидонскй собор. Василиск был низложен Зеноном, который хотел восстановить церковный мир посредством компромисса между православием и М. С этой целью был им издан в 482 г. объединительный указ – генотикон. Следствием этой затеи был 35– летний разрыв церковного общения с. Западом и усилившиеся смуты на Востоке. В Египте, после смерти обоих Тимофеев, несколько раз вытеснявших друг друга с патриаршего престола, такие же отношения установились между умеренным монофизитом Петром Монгом и православным Иоанном Талайя, и сверх того явилась партия крайних монофизитов, отказавшихся принять генотикон Зенона и отделившихся от своего иерархического главы, Петра Монга, вследствие чего они назывались акефалами (безглавыми). В Сирии после смерти Петра Суконщика (488 г.) вождем М. выступили иерапольский епископ Филоксен или Ксенайя, который терроризировал население преданными ему шайками фанатических монахов (между прочим православный антюхийский патриарх был замучен до смерти в своем кафедральном храме), а затем Север, патриарх антиохийский (с 513 г.), самый значительный ум среди М. вообще. Между тем в самом Константинополе происходили постоянные смуты вследствие того, что императорский генотикон не удовлетворял ни православных, ни монофизитов; при имп. Анастасии дело дошло до открытого восстания народа в защиту патриарха Македония, которого император принуждал к соглашению с ересью. В виду всего этого византийское правительство решило переменить политику и возвратиться к признанию халкидонского догмата и к примирению с его главным поборником. Переговоры с папой Ормиздой, начатые при имп. Анастасии, успешно закончилось при его преемнике Юстине I в 519 г. Давнишнее требование Рима исключить из поминальника константинопольской церкви имя патриарха Акакия, впервые утвердившего генотикон, было наконец исполнено, непреложный авторитет халкидонского собора торжественно восстановлен и монофизитские иepapхи на Востоке с Севером во главе объявлены низложенными. Они нашли убежище в Египте, где М. скоро распалось на две главные секты. Cевериане (иначе феодосиане), более умеренные, настаивая на единой природе Христа, допускали в ней различие свойств божеских и человеческих и признавали, что плоть Христова до воскресения была, подобно нашей, тленной; противники называли их поэтому тленнопоклонниками (jJartolatrai). Юлианисты (иначе гайяниты), последователи галикарнасского епископа Юлиана (также бежавшего в Египет в 619 г.), утверждали, что тело Христова нетленно с самого вопло щения и что несогласные с этим явлением Его земной жизни были только видимостью; поэтому противники называли их нетленнопризрачниками (ajJartodochtai) или фантазиастами. Эта секта распадалась, далее, на ктиститовь, утверждавших, что тело Христово хотя и нетленно, однако создано, и актиститов, с большей последовательностью заключавших, что оно, будучи нетленно, должно быть признано и несозданным. Из дальнейших монофизитских партий тобиты (от Стефана Ниобея) учили, что природа Христа, как безусловно единая, не имеет в себе никаких свойств или качеств, в которых выражалось бы различие божества от человечества, а тетрафеиты (четверобожники), последователи патриарха александрийского Дамиaнa (конец VI в.), утверждали, в связи с христологическим вопросом, что общая лицам Пресв. Троицы единая божественная сущность имеет самостоятельную действительность. В VII в. монофизитская идея дает новую отрасль в монофелитстве. О дальнейшей внешней истории М. Яковиты, Армянская церковь, Копты, Эфиопская церковь, Главный источник для первоначальной истории М. – акты соборов (изд. Mansi, тт. VII – IX). Кроме общих руководств по истории догматов (отдел о М. в классическом соч. Harnack'a испорчен крайне враждебным отношением к халкидонскому догмату), cp. Gieseler, «Соmmentatio qua Monophys. opin. illustrantur» (II partt., Геттинген, 1835); А. Лебедев, «Из истории Вселенских соборов»; прот. А. М. Иванцов-Платонов «Религиозные движения на Востоке в IV и V вв.»; Amedee Thierry, «Nestorius et Eutyches» (русский перев. Л. И. Поливанова).
   Вл. С.

   Монреаль (Montreal) – гор. в пров. Квебек, самый большой в Канаде, при впадении р. Оттавы в р. Св. Лаврентия, у подошвы горы Рояль. 20 банков, 40 страховых обществ, 3 медиц. школы, университет и коллегия Мак-Гилля, богословская рим.кат. семинария, иезуитская коллегия. 4 богословских школы. М. – главный торговый пункт Канады, соединенный пароходными линиями с главными путями Великобритании, но так как гавань его замерзает на 6 месяцев, то зимними гаванями его служит Нью-Йорк, Портланд, Галифакс и Ст.-Джон. Кроме жел. дор., путями сообщения служат 6 каналов, в обход верхнего течения р. Св. Лаврентия; по р. Оттаве сплав леса. Главные предметы вывоза: пшеница и кукуруза (идущие из Соед. Штатов), скот (особ. овцы), мороженое мясо, масло, сыр, яйца, лесной материал, фосфаты. Главные предметы ввоза: рис, кофе, табак, сахар, колониальные товары вообще, соль, сода, жел. и стальные изделия, хлопок, джут и каменный уголь. Фабричная промышленность незначительна. 36 период. изданий, из них 7 ежедневных. Климат теплый летом и очень суровый зимой. Жит. 221318 (1893), по большей части французские канадцы, англичане, ирландцы и шотландцы. 3 окт. 1535 г. Жак Картье впервые вступил на эту землю и основал поселение на месте нынешнего М. В 1760 г. М. был взят англичанами, в 1775 г. – сев.-амер. войсками, но снова отнят англичанами в 1776 г.; до 1849 г. был главн. городом Нижней Канады.

   Монровия (Monrovia) – столица африк. негрит. республики Либерии, на левом берегу р. С.-Поль, с гаванью на мысе Мезурадо. Высшая школа, библиотека; значительная торговля кофе, пальмовым маслом, кокосовыми орехами, красными деревьями и каучуком. Климат очень нездоров для европейцев, по причине близости соляных болот. Жит. 5000 (1891).

   Монсиньи (Pierre Alexandre Monsigny) – французский оперный композитор (1729 – 1817). Наиболее известные его оперы: «Аvеuх indiscrete», «Le maitre en droit et le Cadidupe», «Aline reine de Golconde», «Le Deserteur». Они отличаются грацией, мелодичностью и натуральным комизмом. См. Quatremere de Quincy, «Notice historique sur la vie et les ouvrages de Monsigny» (11., 1818).

   Монтаньяры (Monlagnards – горцы) – политическая партия, образовавшаяся во время первой французской революции. С самого открытия конвента М. заняли верхние ряды левой стороны, откуда и произошло название их партии – Гора (la montagne). Партия эта состояла из парижских депутатов, выбранных под влиянием 10 августа; вождем ее был Дантон; к ней примыкали Марат, Колло д'Эрбуа, Бильо Варенн, Мерлен, Базир, Шабо. В конвенте М. были очень могущественны, не смотря на свою малочисленность. Менее образованные, чем жирондисты, М. были смелее, решительнее, с большими организаторскими способностями. Они искали поддержки в народной толпе и приобрели господство в парижском клубе якобинцев, удалив из него жирондистов. В борьбе жирондистов и М. последние одержали верх: жирондисты были выставлены в глазах народа как федералисты, а М. предложили декрет о нераздельности и единстве республики. После решительной победы над жирондистами (21 июня 1793 г.) М. обнародовали конституцию, которая никогда не была приведена в исполнение.

   Монтевидео (Montevideo, по-португ. Монте Вео) – приморский порт и столица южноамер. республики Уругвай, на полуострове у взморья Ла Платы; окружен крепкими стенами, укреплен цитаделью и батареями; красиво обстроен невысокими домами испанского характера; электрическое освещение, прекрасная канализация, водопровод. Университет (74 проф. и 781 студент; 1892 г.) с медиц. и юридическим факультетами, национальный музей с ценным этнологическим отделом, национальная библиотека (22000 томов и более 2800 рукописей), военная и политехническая школа; 5 театров. Гавань небезопасна по грунту, плохо освещена, но имеет сухие доки; глубоко сидящие суда бросают якорь на рейде. Торговля Монтвидео очень значительна; почти 90% ввозимых товаров и 70% вывозимых всей страны идут через М. Главные предметы вывоза: парагвайский чай, кожи, шерсть, кости, рога и мясные экстракты; предметы ввоза – мануфактурные изделия, земледельческие орудия и машины, железнодорожные материалы, табак, сигары, прованское масло, сахар, рис, ром, коньяк, вино. В 1892 г. в гавань М. вошло 1068 больших кораблей в 1, 4 млн. тонн, речных судов к береговых – 2571, в 1,1 млн тонн. 3 жел. дороги соединяют М. с материком; правильное пароходное сообщение с Европой. 1 Годовой бюджет М. 1893 – 94 г. = 894660 долл. прихода и 931587 долл. расхода. Жителей 225662 (1893). М. основан в 1726 г., под именем Сан-Фелипе-дель-Пуэрто; в 1777 г. укреплен испанцами; много потерпел во время войны за независимость и междоусобных войн; в 1829 г. окончательно завоеван уругвайцами.

   Монтень (Мишель Montaigne) – один из величайших французских писателей (1533 – 1592), родился в своем родовом замке Монтене, близ Бордо. Отец его, человек богатый и классически образованный, хотел дать и сыну хорошее классическое образование. В виду нежного сложения ребенка, изучение греческого языка было оставлено, но за то латинский изучался М. практически, как живой и как бы второй природный язык. Отец окружал мальчика самыми нежными попечениями: он не иначе просыпался, как под звуки тихой музыки, от него тщательно скрывалось все печальное и неприятное и т. д. Под влиянием этого искусственного, тепличного воспитания М. сделался на всю жизнь сторонником спокойствия и всякого рода комфорта и заботился больше всего о том, чтобы ничто не нарушало нравственного равновесия и ясности его духа. Таким образом в самом раннем периоде жизни М. были уже положены основы того культа собственной личности, того утонченного эпикуреизма, который составляет основную черту его миросозерцания. От семи до тринадцати лет мальчик, в классической школе, продолжал изучение древних классических языков и играл главные роли в латинских трагедиях. По окончании курса в Тулузе, М. занял место советника в Cour des Aides в Перигэ, а когда она была упразднена, сделался членом бордосского парламента и пробыл в этой должности более десяти лет. К этому периоду жизни М. относится его сближение с Ла Боэси, товарищем его по службе. Единственный раз в своей жизни М. заплатил дань молодости и полюбил своего друга с энтузиазмом, к которому вообще был мало способен. М. имел полное право говорить впоследствии, что души их слились воедино и что Ла Боэси унес с собой в могилу его истинный нравственный образ. Тем не менее М. был далек от того, чтобы разделять политические убеждения Ла Боэси в его культ античной свободы, изложенный в его знаменитом памфлете о Добровольном рабстве (Discours sur la servitude volontaire). Он и тогда уже был поклонником золотой средины и существующего порядка вещей, который он считал необходимым для душевного спокойствия каждой отдельной личности. М. не чувствовал особой любви к своей юридической профессии: судьи казались ему казуистами и педантами, закон – искусно сотканной паутиной, в которой мог запутаться самый невинный человек; притом он радикально расходился с своими товарищами по службе во взгляды на смертную казнь и необходимость преследования гугенотов. Искренний католик, но не менее искренний и убежденный противник нетерпимости и смертной казни, он чувствовал себя неспособным произносить смертные приговоры над уголовными преступниками или нераскаянными еретиками и в подобных случаях предпочитал скорее изменять долгу присяги, чем долгу человечности. По мере усиления религиозных преследований положение его между двумя враждебными партиями становилось все более и более невыносимым, а умеренность делала его подозрительным обеим сторонам: по его собственному выражению, гибеллинам он казался гвельфом, а гвельфам – гибеллином. Поэтому, лишь только умер отец, М. поспешил выйти в отставку (1570 г.). Он удалился в свой замок под предлогом устройства дел, а в сущности – чтобы на досуге предаться литературным занятиям До сих пор сохранилась испещренная латинскими надписями башня, служившая ему и библиотекой, и рабочим кабинетом. В это время М. был уже женат и имел детей. И в женитьбе он поступил также рассудочно и обдуманно, как и во всем. Он женился перешедши тридцатилетний возраст, на женщине, избранной для него родителями, и отдал ей свое имя, состояние и: уважение, но не сердце. Он думал, что можно ссужать себя другому на время, но отдаваться вполне следует только самому себе и женился, по собственным его словам, лишь потому, что все люди женятся: если бы он следовал своим личным убеждениям, то убежал бы от самой мудрости, если бы: она захотела стать его женой. Спокойствие духа, нравственная независимость и возможность предаваться любимым занятиям – вот те кумиры, которым М., не колеблясь, принес бы в жертву все свои привязанности. Поселившись в Chateau Montaigne, он принялся за обработку своих наблюдений над жизнью, людьми и собственной душой. Плодом этих наблюдений были его знаменитые «Опыты» (Essais), первые две книги которые вышли в Париже в 1580 г. В конце того же года М. предпринял путешествие по чужим краям, продолжавшееся около полутора года. Он посетил Германию, Швейцарию, но особенно долго оставался в Испании. Дневник этого путешествия, писанный частью самим М., частью под его диктовку его секретарем, был впервые издан в 1774 г. и представляет любопытный материал для характеристики его личности. Развалина, пейзаж, местный обычай, религиозный спор, оригинальная черта нравов – ничто не ускользает от острой наблюдательности путешественника, сопровождавшего описания в высшей степени меткими замечаниями. Особенно интересен отдел, посвященный описанию Рима и его развалин и принадлежащий к лучшим вещам, когда-либо написанным о Риме. М. так влюбился в развалины Древнего Рима, что почувствовал прилив детского тщеславия: ему непременно захотелось быть гражданином вечного города. Он добился этого, хотя и не без хлопот, и перед отъездом из Рима получил патент на звание cives romanus, которым его наградил Senatus populusque romanus. На возвратном пути из Италии М. получил известие, что город Бордо избрал его своим мэром вместо герцога Бирона. Первым его побуждением было отказаться, так как хлопотливая и ответственная должность мэра по необходимости должна была не только отвлечь его от литературных занятий, но и в значительной степени стеснить так высоко ценимую им нравственную независимость; но мысль, что отказ может раздражить короля, утвердившего выбор города и приславшего М. поздравительное письмо, побудила его дать свое согласие и даже поторопиться возвращением во Францию. Выбор бордосских граждан оказался, однако, не совсем удачным. М. не принадлежал к числу тех людей, которые могли забыть свое я ради интересов общественных; в одном месте он даже хвалит себя за то, что, отдаваясь любви, дружбе и общественной деятельности, он ни на волосок не поступался своею личностью (sans etre departi de soi de la largeur d'un ongle). Его управление отличалось, однако, качествами, весьма важными для тогдашнего смутного времени – осторожностью, гуманностью и терпимостью, по достоинству оцененными городом Бордо, избравшим его и на второе двухлетие. В конце второго двухлетия Бордо посетила моровая язва, унесшая чуть не половину населения города. В эту опасную годину М. оказался не на высоте своей задачи: не желая подражать героизму Курции и Регула, он благоразумно поспешил удалиться из города. Отказавшись от выбора на третье двухлетие, М. снова возвратился в свой замок, продолжал работать над своими «Опытами» и в 1588 г. предпринял поездку в Париж, для нового издания «Essais». Здесь он познакомился с своей восторженной поклонницей и будущей издательницей своих сочинений, m-lle Гуpнэ, которую он называл впоследствии не иначе как своей приемной дочерью; он сопровождал ее в Пикардцо и некоторое время гостил в ее семействе. Когда М. умер, m-lle Гурнэ отправилась в замок М., чтобы утешить жену и дочь покойного, и осталась с ними больше года. Они передали ей все бумаги М., на основании которых она издала в 1595 г. первое полное собрате «Essais», легшее в основу всех последующих изданий.
   «Опыты» М. представляют собой высший фазис развития свободной мысли Франции в эпоху Возрождения. Что у Доде, Денерье и Рабле высказывается мимоходом. в виде намеков или под покровом более или менее прозрачных аллегорий, то у М. хотя и не сведено в стройную систему – ибо он был врагом всякой системы, – но выражено в целом ряде сентенций и обобщений. Оригинальность М. состоит главным образом в том, что в век энтузиазма и борьбы страстей, порожденных догматическим озлоблением, он представляет собой тип спокойного наблюдателя, сумевшего сохранить до конца дней свои нравственное равновесие и душевную ясность. Главное достоинство произведений М. – это искренность, жажда правды и честность мысли. М. очень хорошо знал, что, высказывая некоторые мнения, он роняет себя в глазах людей, но ради этого он ни разу не покривил душой. «Если хотят говорить обо мне, то пусть говорят одну правду; если же кто-нибудь изобразит меня лучшим, чем я был на самом деле, я встану из гроба, чтобы его опровергнуть». «Опыты» М. – это ряд самопризнаний, вытекающих преимущественно из наблюдений над самим собой, вместе с размышлениями над природой человеческого духа вообще. По словам М., всякий человек отражает в себе человечество; он выбрал себя, как одного из представителей рода, и изучил самым тщательным образом все свои душевные движения. Хотя наблюдения над свойствами человеческой природы лишены у М. систематического характера, высказываются им мимоходом по случайным поводам, иногда с капризной непоследовательностью, тем не менее у него есть своя точка зрения, с которой он рассматривает разнообразный мир душевных движений, страстей, добродетелей и пороков. Эта точка зрения – скептицизм, но скептицизм совершенно особого характера. Скептицизм М. – нечто среднее между скептицизмом жизненным, который есть результат горького житейского опыта и разочарования в людях, и скептицизмом философским, в основе которого лежит глубокое убеждение в недостоверности человеческого познания. Разносторонность, душевное равновесие и здравый смысл спасают его от крайностей того и другого направления. Признавая эгоизм главной причиной человеческих действий, М. не возмущается этим, находит это вполне естественным в даже необходимым для человеческого счастья, потому что если человек будет принимать интересы других так же близко к сердцу. как свои собственные, тогда прощай счастье и душевное спокойствие! Он осаживает на каждом шагу человеческую гордость, доказывая, что человек не может познать абсолютной истины, что все истины, признаваемые нами абсолютными, не более как относительные. Провозглашение этого тезиса было особенно благодетельно в эпоху ожесточенной борьбы религиозных партий, потому что подрывало самый корень фанатизма. Основной чертой морали М. было стремление к счастью. Тут на него оказали громадное влияние Эпикур, Сенека и Плутарх, в особенности два последние, его друзья и советники в трудные минуты жизни. Заимствования М. из Сенеки бесчисленны, но Плутарха он ставил еще выше Сенеки и называл своим требником. Учение стоиков помогло ему выработать то нравственное равновесие, ту философскую ясность духа, которую стоики считали главным условием человеческого счастья. По мнению М., человек существует не для того, чтобы создавать себе нравственные идеалы и стараться к ним приблизиться, а для того, чтобы быть счастливыми. Считая, подобно Эпикуру, достижение счастья главной целью человеческой жизни, он ценил нравственный долг и самую добродетель настолько, насколько они не противоречили этой верховной цели; всякое насилие над своей природой во имя отвлеченной идеи долга казалось ему безумием. «Я живу со дня на день и, говоря по совести, живу только для самого себя». Сообразно этому взгляду, М. считает самыми важными обязанностями человека обязанности по отношению к самому себе: они исчерпываются словами Платона, приводимыми М. : «Делай свое дело и познай самого себя!» Последний долг, по мнению М., самый важный, ибо, чтобы, делать успешно свое дело, нужно изучить свой характер, свои наклонности, размеры своих сил и способностей, словом – изучить самого себя. Человек должен воспитывать себя для счастья, стараясь выработать состояние духа, при котором счастье чувствуется сильнее, а несчастье – слабее. Рассмотрев несчастья неизбежные и объективные (физическое уродство, слепота, смерть близких людей и т.п.) и несчастья субъективные (оскорбленное самолюбие, жажда славы, почестей и т. п.), М. утверждает, что долг человека – бороться по возможности против тех и других. К несчастьям неизбежным нужно относиться с покорностью, стараться поскорее свыкнуться с ними, заменить неисправность одного органа усиленной деятельностью другого и т.д. Что касается несчастий субъективных, то от нас самих зависит ослабить их остроту, взглянув с философской точки зрения на славу, почести, богатство. За обязанностями человека по отношению к самому себе следуют обязанности по отношению к другим людям и обществу. Принцип, которым должны регулироваться эти отношения, есть принцип справедливости; каждому человеку нужно воздавать по заслугам, не забывая справедливости прежде всего по отношению к самому себе. Справедливость по отношению к жене состоит в том, чтобы относиться к ней если не с любовью, то с уважением, хотя и не нужно отдавать себя ей вполне; к детям – чтобы заботиться об их здоровье и воспитании; к друзьям – чтобы отвечать дружбой на их дружбу. Первый долг человека по отношению к государству – уважение к существующему порядку. Существующее правительство – всегда самое лучшее, ибо кто может поручиться, что новое общественное устройство даст нам больше счастья. Как в сфере нравственной М. не выставляет никаких идеалов, так точно не видит он их и в сфере политической. Желать изменения существующего порядка ради заключающихся в нем недостатков, значило бы, по мнению М., лечить болезнь смертью. Будучи врагом всяких новшеств, потому что они, потрясая общественный порядок, нарушают спокойное течение жизни и мешают человеку наслаждаться ею, М. – и по природе, и по убеждениям человек очень терпимый – сильно не долюбливал гугенотов, потому что видел в них зачинщиков междоусобной войны и общественной неурядицы. Если в своих политических убеждениях М. является самым затхлым консерватором, то в своей педагогической теории он выступает смелым и в высшей степени симпатичным новатором. Во главе ее он смело ставит великий принцип общечеловеческого развития. По мнению М., цель воспитания состоит в том, чтобы сделать из ребенка не специалиста-священника, юриста или доктора, но прежде всего человека вообще, с развитым умом, твердой волей и благородным характером, который умел бы наслаждаться жизнью и стоически переносить выпадающие на его долю несчастья. Этот отдел «Опытов» М. оказал самое благодетельное влияниe на всю позднейшую педагогию. Отголоски идей М. можно найти и в педагогических трактатах Амоса Коменского и Локка, и в «Эмиле» Руссо, и даже в знаменитой статье Пирогова «Вопросы жизни». Хорошее издание «Essais» М. сделано Леклерком в 1826 г. Из новейших заслуживают внимания изд. Курбе и Шарля Ройе (П., 1874). Лучшая оценка М., как моралиста, принадлежит Прево-Парадолю, в его «Moralistes francais» (П., 1864). См. еще Pagen, "Documents inedits ou peu connus sur М. " (П., 184:7 – 56); Grure, «La vie publique de М.» (П., 1855): Feuillet de Conches, "Lettres inedites de M. " (П., 1862); Bayle, «M., the Essayist» (Л., 1858); Bimberet, «Les Essais de M. dans leurs rapports avec la legislation moderne» (Орле ан, 1864); Malvesin, «Michel M., son origine, sa famille» (Бордо, 1875): Combes, «Les idees politiques de M. et de la Boetie» (П., 1882); Bonnefont, "Vie de M. "; Fagnet, «Etudes sur le XVI siecle»; Gautier, «Etudes sur le XVI siecle». В недавно вышедшей книге Стапфера (биография М, в коллекции «Les Grands Ecrivains Francais») можно найти прекрасную оценку влияния М. на французскую литературу. Рус. переводы М.: «Опыты Михаилы Монташевы» (перев. Сергей Водчков, СПб., 1762; едва 1/4 подлинника) и «Опыты» в перев. В. П. Глебовой (с биографией автора, в «Пантеоне Литераторы», 1891, № 3 и 6; 1892, № 2 и 9 и след.); Рабле и М., «Мысли о воспитании и обучении» (М. 1896); О М. см. И. Л(учиц)кого, «Очерк развития скептической мысли во Франции» («Знание», 1873, № II); Д. Мережиковского, «Монтань» («Рус. Мысль», 1893, кн. II); «Монтень» («Иллюстр. Газета», 1865, XV, № 5); О. Миллера, «Монтань и его взгляд на народную словесность» («Отеч. Записки», 1864, № 7).
   В. Стороженко.

   Монюшко (Станислав) – выдающийся представитель национальной польской оперы (1819 – 1872). Жил в Вильне, потом был капельмейстером и професором консерватории в Варшаве. Своей популярностью М. обязан опере «Галька», талантливому и полному национального духа произведению, с большим успехом исполнявшемуся в Варшаве, Кракове, Львове, Познани, С.-Петербурге (1870), Москвы, Праге. М. написал еще 20 оперетт и опер, три балета, шесть кантат, пять месс, два реквиема. Большой известностью пользуются его песни, большая часть которых вошла в сборник «Echos de Pologne», изданный в Париже. Мелодии М. до того характерны и народны, что Лео Делиб, в своем балете «Коппелия» воспользовался темой М., считая ее не произведением современного композитора, а плодом народного творчества.
   Н. С.

   Мопассан (Анри Рене Альберт Гюи de Maupassant) – известный франц. романист (1850 – 1893). Принадлежа к аристократическому лотарингскому роду, осевшему в Нормандии, М. с детства пользовался прекрасным здоровьем, хотя мать его, родственница Флобера, всю жизнь мучалась неврозами, а брат, по профессии врач, умер в лечебнице душевнобольных. Поступив в коллегию, содержимую духовенством, бойкий юноша не мог ужиться с монашеской дисциплиной заведения и перешел в руанский лицей, где и окончил курс. Проделав франко-прусскую кампанию простым рядовым, М. пополнил свое образование чтением и особенно пристрастился к естествознанию и астрономии. Чтобы устранить тяготевшую над ним опасность наследственного недуга, он усиленно работал над физическим своим развитием и, благодаря разнообразному спорту, сделался совсем богатырем. Разорение, постигшее его семью, заставило М. поступить чиновником в морское министерство, где он пробыл около 10 лет. Плохой служака, М. тяготел к литературе. В течение свыше шести лет М., тесно сблизившийся с Флобером, сочинял, переписывал и рвал написанное; лишь после долгого искуса выступил он в печати, когда Флобер признал его произведение достаточно зрелым и совершенным в стилистическом отношении. Первый рассказ М. вышел в свет в 1880 г., вместе с повестями Зола, Алексиса, Сеара, Энника и Гюисманса, в сборнике «Les soirees de Меdan». Начинающий писатель поразил своей «Bonie de suif» литературные кружки, проявив тонкую иронию и большое искусство сжатой и вместе с тем выпуклой, яркой характеристики. В том же году М. выпустил сборник стихотворений: «Vers» (1880), среди которых особенно замечательны пьесы: «Le mur», «Au bord de l'еаu», «Desirs» и «Venus rustidne». Помещенный там же драматургаческий опыт в стихах («Histoire du vieux temps») доставил М. положение хроникера в газете «Gaulois» и дал ему возможность бросить службу. Хотя М. в начале своей литературной деятельности и прослыл последователем Зола, он далеко не был сторонником «натуралистической» школы, признавая ее узкой и односторонней. В предисловие к роману «Pierre et Jean» М. осуждает доктринерский реализм и основным положением своей эстетики ставит искусство ясно и убедительно воспроизводит перед читателем свои субъективные взгляды на явления действительности. Достоинство творчества заключается, по мнению М., не столько в завлекательности фабулы, сколько в искусном сопоставлении явлений обыденной жизни, иллюстрирующих основную тенденцию произведения. Пускай писатель понимает, наблюдает и воспринимает, руководствуясь вполне своим темпераментом: надо только, чтобы он был художником. В сущности любой из писателей, хотя бы и реалист, создает себе, сообразно со своей индивидуальностью, особую иллюзию внешнего мира – мрачную или жизнерадостную, поэтическую, циничную. Он даже и не имеет иного назначения, как точно воспроизводить именно свои иллюзии, с помощью доступных ему приемов творчества и если он действительно велик, то личная его иллюзия воспринимается и его читателями. Талант достигается терпением: нужно долго и внимательно рассматривать то, о чем собираешься писать – тогда только и находишь в нем стороны, никем не замеченные раньше. Любому писателю, – разве кроме гениев, находящихся под влиянием непреодолимой силы творчества, – приходится считаться с материальными трудностями закрепления мыслей и понятий: каков бы ни был характер трактуемого предмета, есть одно только настоящее слово для его обозначения, одно прилагательное для его определения, один глагол для выражения ее действия – и их то именно надо найти, не удовлетворяясь приблизительным выражением. Флобер, поставив себе приблизительно подобные же эстетические идеалы, наложил путы на свое творчество и написал за всю жизнь лишь шесть небольших томиков. М., наоборот, проявил большую плодовитость: за одиннадцать лет он создал целый ряд сборников мелких повестей, обозначенных в заголовке по имени первого разсказа (до 16 томов); в то же время им написаны крупные романы: «Une vie» (1883), «Bel Ami» (1885), «Mont Oriol» (1887), «Pierre et Jean» (1888), «Fort comme la mort» (1889) и «Notre coeur» (1890), а равно и описания пережитого и передуманного за время экскурcий: «Au Soleil» (1884), «Sur l'eau» (1888) и «La vie en ante» (1890). Эти произведения доставили М. одно из первых мест в новейшей французской новеллистики. Лучшие французские критики единогласны в восторженных приговорах о М. По словам Зола, он удовлетворяет все умы, затрагивая всевозможные оттенки чувств, и сделался любимцем публики потому, что обладал добродушием, глубокой, но незлобивой сатирой и беcхитростной веселостью. Ж. Леметр называет М. писателем классическим. В России М. в литературной среде пользуется расположением издавна, благодаря почину Тургенева; он близко узнал М. у Флобера и ставил его, как повествователя, непосредственно вслед за гр. Л. Н. Толстым. Не менее сочувствует М. и сам Толстой, посвятивший характеристике его целую статью в XIII томе собраний своих сочинений. Ни мнению Льва Толстого, «едва ли был другой такой писатель, столь искренно считавший, что все благо, весь смысл жизни – в женщине, в любви... и едва ли был когда-нибудь писатель, который до такой ясности и точности показал все ужасные стороны того самого явления, которое казалось ему самым высоким и дающим наибольшее благо жизни». Произведения М. имели огромный успех; он довел свой заработок до 60 тыс. фр. в год и, широко поддерживая мать и семью брата, ни в чем не стеснял и себя относительно житейского комфорта. Чрезмерное умственное напряжение быстро подорвало здоровье М. Насмотревшись на слабости, бедствия и глупость людей, иронизируя над вечной и тщетной погоней за счастьем, он глубоко проникается сознанием человеческого ничтожества и посредственности, сторонится от людей, окружает собственную жизнь таинственностью. С 1884 г. он подвергается причудливым нервным припадкам; по мере возрастания разочарованности и ипохондрии; он впадает в беспокойный идеализм, терзается потребностью найти ответ на то, что ускользает от чувств. Это настроение находит себе выражение в ряде повестей, между прочим в «Horla». При этом М. начинает провидеть и лично для себя трагическую развязку, так как в область неизведанного художники проникают, насилуя свою природу и истощая свой мыслительный аппарат. «Все, кто погиб от размягчения мозга (Гейне, Боделэр, Бальзак, Мюссэ, Ж. де Гонкур) – разве не оттого они погибли, что усиленно старались повалить материальные стенки, в который стиснут человеческий разум?» Ни светские успехи, ни сотрудничество в разборчивой и исключительной «Kevue des denx Mondes», открывающей двери в академию, ни успех на сцене Gymnase комедии «Musotte», ни получение академической премии за комедию «La Paix du menage» – ничто не могло восстановить нарушенное душевное спокойствие М. В декабре 1891 г. нервные припадки довели его до покушения на самоубийство; водворенный в лечебницу душевнобольных близ Пасси, М. сначала возвращался к сознанию, но затем припадки буйства стали посещать больного все чаще, и прогрессивный паралич мозга свел его в могилу. В рус. переводе сочинения М. появлялись неоднократно в журналах, а в 1894 г. изданы и особым собранием (2-ое изд. 1896). К XII т. приложена изящная характеристика М., принадлежащая С. А. Андреевскому, и статей о М. Леметра, Думика и Зола. М. всегда с большой брезгливостью оберегал свою интимную жизнь от досужих вестовщиков; подробности его жизни мало известны и не дают материала для сколько-нибудь точной в подробной биографии. В. Ш.

   Мопс – весьма распространенная порода комнатных собак, напоминающая, наружным видом, мастифа в миниатюре. Отличительные признаки: большая, круглая голова, покрытая на лбу морщинами; глаза темные, большие, выпуклые, круглые; уши «на застежь», т. е. падающие вперед и заслоняющие всю ушную раковину; морда короткая, тупая, угловатая; шея толстая; туловище коротковатое; хвост свернут одним или двумя кольцами и приподнять косо над спиной; шерсть короткая, гладкая, блестящая; цвет серебристо-серый, светло-рыжий и черный; маска на морде, когти, нос, уши, морщины, два прыща по обеим сторонам скул и полоса вдоль спины – всегда черные. Главная черта характера – горячая привязанность к хозяину.
   С. Б.

   Моралите (фр. Moralite) – особый вид драматического представления в Средние века и в эпоху Возрождения, в котором действующими лицами являются не люди, а отвлеченные понятия. Уже между древнейшими мистериями почти всех стран Европы встречается представление притчи о женихе и 10 девах – М. в зародыше. В латинской мистерии об антихристе и римской империи («Ludus paschalis de adventu et interilu Antichristi»), появление которой относится к царствованию Фридриха Барбароссы, между действующими лицами встречаются Церковь, Синагога, Лицемерие. Ересь и пр. Наклонность выводить на сцену такие лица особенно усиливается к концу XIII в., когда все выдающиеся произведения светской поэзии принимают дидактико-аллегорический характер (см. Роман Розы). Тогда в сводные мистерии, в особенности ветхозаветные, входят целые ряды сцен в роде «Proces de Paradis», т. e. судбища между Милосердием и Миром с одной стороны, Справедливостью и Правосудием с другой – за род человеческий. Тогда же (в XIV – XV вв.) М. выделяются в особый вид драматич. представлений, цель которых – первоначально нравоучительная: отвлекать человечество от пороков к добродетели; а так как лучшее средство сделать порок ненавистным есть его осмеяние, то нравоучение М. легко переходит в сатиру. Во Франции (специально в Париже) этот вид представлений, по-видимому, пропагандировало братство базошей. Одним из старейших (около 1440 г.) М. считается la Farce de la Pippee (pippee – ловля птиц на приманку), осмеивающее модников. Из наиболее серьезных М. известно явившееся около 1475 г. «Moralite du bien advise et du mal advise» (около 8000 стихов), развивающее мысль о двух путях – добродетели и порока; в заключение bien advise попадает в царство небесное, а его соперник – в ад. К концу XV в. относится М. «Les enfants de Mainienanlou l'eduraiion» (ок. 2000 стих.), бичующее страсть горожан воспитывать сыновей выше уровня своего сословия. В начале XVI в. подновляется старое М. с латинским заглавием: Miindus, Сого, Daenionia (Мир, Плоть, Демоны), изображающее победоносную борьбу христианского рыцаря с приманками мира. В 1507 г. врач Nicolas de la Chesnay опубликовал «Диэтетику», в которую вставлено «Осуждение пирушки» (Coudamnation du Banquet) – живо написанное М. на тему о вреде неумеренности в пище и питье («злодеями» пьесы являются Колики, Апоплексия и пр.). Еще популярней и влиятельней этот род представлений был в Англии, где М. вскоре перерождаются в комедию нравов. От начала XV в. мы имеем: «The Castle of Perseverance» («Замок Постоянства» – в нем заключился род человеческий, осаждаемый 7-ю смертными грехами, под предводительством Мира, Плоти и Дьявола), Mind, Will and Unterstanding (Характер, Вола и Разум) и Mankind (Человеческий род). От времени Генриха VII дошел целый ряд М., таких же серьезных и назидательных; к той же эпохе относится и «Чapoдей» («Nigromansir») Скельтона, где, кроме аллегорических фигур, действуют и «типы» – Вызыватель духов и Нотариус. От первых лет Генриха VIII мы имеем весьма популярное М. «Гик Скорнер», неизвестного автора, где нравоописательный и сатирический элементы еще сильнее. Так как М., по природе своей – вид поэзии весьма подвижной и свободной, то именно через их посредство театр принимает участие в религиозной борьбе того времени: мы имеем рядом М. «Every Man» («Всякий человек»), которое, посредством талантливой драматизации известной притчи об испытании друзей, проводит католическую идею оправдания посредством добрых дел, и «Lusty Juveotus» («Веселая юность»), защищающее протестантское учение об оправдании верой и изображающее победу Новой Веры (New Cusloul) над Превратным Учением (Perverse Doctrine), скрывающим от народа Евангелие. Протестантскую тенденцию еще с большей энергией проводит М. Натаиэля Вудса: «Борьба с совестью» («The Conflict of Conscience»). Некоторые М. той же эпохи проводят идею о необходимости гуманистической науки; были М. и с чисто политической тенденцией. Чем дальше, тем все большее значение получали в моралите живые лица, превращающие аллегории в настоящую национальную драму. Из постоянных «типов» М. доживает до Шекспировской эпохи Порок (Vice), одетый в шутовской костюм, постоянно сопровождающий дьявола, чтобы дурачить его, и в конце концов попадающий в преисподнюю. В позднейшее время пережитком М. являются фамилии действующих лиц комедий, указывающие на их свойства (Простаков, Скотинин, Ханжихина и пр.). Литература о М. та же, что о мистериях. Кроме того см. Leroux de Lincy et Fr. Michel, «Recueil de Farces, Moralites et Sermons joyeux» (Пар., 1837): P. L(acroix) Jacob, "Recueil de Farces, Sotties et М. du XV s. " (11., 2 изд., 1876); E. Mabille, "Choixde Farces, Sotlies et Moralites des XV et XVI s. " (Ницца, 1873); Dodsley, «Collection of old English Plays» (новое изд., Лонд., 1874). См. статью об англ. драме Н. И. Стороженка, в III т. «Всеобщей истории литературы» Корша и Кирпичникова.
   А. Кирпичников.

   Мораторий (новолат. moratorium – отсрочка) – имеет место в тех случаях, когда должнику, в отступление от общих гражданских законов, дается отсрочка. Такого рода милость (отсюда другое название М. – индульт) может исходить от верховной власти или от суда, чем и отличается от обыкновенной договорной отсрочки, состоявшейся по взаимному соглашению между участниками обязательства. Обычай давать несостоятельной стороне М. и тем избавлять ее от суровых мер, применявшихся против неисправных должников (отдача в рабство, личный арест), восходит к концу римской империи. Констанций и его преемники отсрочивали долги лицам, стоявшим близко ко двору, и отлагали право иска на известное время, обыкновенно на 5 лет (quinqueiinale spatium или q. induciae). Под влиянием римского права, в XIV в. появились М. и в Зап. Европе (во Франции и Германии), где привилегии эти в большом изобилии раздавались обанкротившимся вельможам. Постепенно, особенно в Германии, мораторий получает характер правового учреждения, предусмотренного законами страны. Во Франции монархи жалуют М. в своих королевских рескриптах (lettres de repit). Хотя впоследствии право выдачи М. предоставлено было лишь суду, но положение это, в действительности, не соблюдалось. В Германии мораторийная льгота была в распоряжении императора и владетельных курфюрстов (litterae respirationis, rescripta moraloria, Ausstandsbriefe и др.). Произвольная раздача мораторийных актов вызывала неудовольствие в народе (поговорка – Quinquenellen gehoren in Hollen); имперский уставы XVI в. (Reichspolizeiordnuogen) стараются определять условия, при которых может быть дан мораториум. Постановлении эти были подробно развиты в прусском судебном уставе (Preusslishe Gerichtsordnuag 1794 г.), по которому М. дается только судом и лишь тем должникам, которые, сделавшись несостоятельными в силу стечения неблагоприятных обстоятельств, представят ручательство в том, что они в силах через известное время удовлетворить кредитора. Неудовольствие против мораториумов сделалось особенно сильным в XVIII в.; их находили общественной несправедливостью, составлявшей привилегию сильных людей в вредившей устойчивости кредита в стране. С другой стороны, после реформ, заменивших личный арест неисправных должников мерами гражданского характера, бесполезным становилось самое существование института М. В начале текущего стол. мы встречаем мораторийные законы только в некоторых германских странах, да и там они применяются на практике с большими ограничениями. Так, в Баварии из 44 ходатайств о М. в 1817 г. только одно было уважено. Дольше всего исключительные законы о М. удержались в Пруссии, но и здесь в 1855 г. уничтожены те отсрочки, который давались должнику по отношению ко всем его кредиторам. С изданием общеимперского конкурсного устава 1877 г. М. были повсеместно в Германии упразднены. Англо-американское право не знает М. Древнерусскому законодательству не чуждо понятие о М. По Судебнику Иоанна III государев боярин уполномочен давать так наз. полетную грамоту купцу, получившему товар в кредит и сделавшемуся несостоятельным вследствие гибели товара в дороге от какого-нибудь стихийного несчастия. Несколько напоминают мораторийные законы постановления франц. гражданского кодекса (1244 ст. Code civil) и русского Уст. гражд. судопр. (136 ст.; постановления ее повторены в 91 ст. Правил об устройстве судебной части l производства судебных дел 29 декабря 1889 г.) о рассрочке в платеже долга, даваемой судом стороне, уже обвиненной последовавшим присуждением иска (что обыкновенно не бывает в случаях М. в настоящем смысли слова).
   В противоположность М. специальным, которые определялись нормами гражданского права, известен другой вид М. – гемеральных, когда, в виду постигших страну общественных бедствий (война, эпидемическая болезнь), временно приостанавливаются действующие законы об обязательствах, и всем жителям страны отсрочиваются их долги, а кредиторам не вменяются в вину упущения, сделанные ими в исполнении законом требуемых обрядов. Издаваемый в новейшее время меры о М. касаются обыкновенно вексельных и других бесспорных долгов, по которым взыскание сопряжено с особенной строгостью. % на капитальный долг при этом иногда уменьшались (напр., после 30-летней войны). После тильзитского мира долги прусских помещиков были отсрочены более, чем на 10 лет. Особенно известны французские мораторийные законы, изданные во время войны 1870 – 71 г. 13 августа 1870 г., в самом начале войны, был обнародован закон, по которому отсрочено на один месяц право требования по всем денежным коммерческим сделкам, заключенным по день издания закона, а право иска долгов с лиц, призванных на защиту отечества, отсрочено до окончания войны. Закон этот неоднократно повторялся в течение войны. 16 апреля 1871 г. отсрочка платежей по векселям была подтверждена советом париж. коммуны (см. Коммуна). Франц. мор-йные законы вызвали богатую литературу по вопросу о том, насколько они имеют силу в иностранных государствах. Еще недавно, в 1891 г., в Португалии, во время финансового кризиса, установлен был М. в 60 дней для вексельных и других бесспорных долгов. В России генеральные М. являлись в Виде древних полетных грамот, которые жаловались правительством, в исключительных случаях, целым сословиям. 24 декабря 1771 г., по Высочайше утвержденному докладу, последовал сенатский указ «о несчитании в просрочку векселей и закладных, непротестованных и неявленных, по случаю заразительной болезни в Москве» в течение всего того времени, как будет свирепствовать моровая болезнь. По прекращении «поветрия» и с открытием присутственных мест, полагался для погашения долгов еще трехмесячный срок. Подобный постановления были изданы во время холерной эпидемии 1830 – 31 гг. относительно должников коммерческого банка. Указом от 15 января 1832 г. жителям северо– и юго-западных губерний, наиболее пострадавших от польского восстания, были Высочайше дарованы «некоторые льготы в отношении к судебным срокам и долговым платежам».

   Морг (la Morgue) – место, где выставляются мертвые тела, для осмотра и для удостоверения личности. Название производится от лангедокского morga или старофранцузского morgue – «лицо»; отсюда «место выставки лиц». Первоначально М. называлось отделение в тюрьме, где тюремщики пристально всматривались во вновь поступавших арестантов, чтобы запечатлеть в памяти их лица; позже в эти отделения стали класть трупы неизвестных лиц, чтобы прохожие могли осматривать и распознавать их. Родоначальником нынешнего парижского М. является выставка трупов в Гран-Шателе, называвшаяся Basse-Geole и упоминаемая с 1604 г.; трупы здесь обмывались из особого колодца и затем клались в погреб: смотрели на них через окно сверху. До устройства этого помещения забота о находимых на улицах трупах лежала на госпитальных сестрах св. Екатерины (так наз. catherinettes), по уставу их ордена; они и позже продолжали этот труд. До 1804 г. Basse-Geole продолжал служить М.; неизвестные трупы лежали здесь по целым дням, наваленные друг на друга; разыскивавшие пропавших родственников спускались сюда с фонарем, чтобы рассматривать трупы. Ордонанс 29 терм. XII г. упорядочил устройство М. и дал ему новое помещение. В новом своем виде М. представляет здание, приспособленное для удобнейшего обозревания выставленных трупов. Вымытые в особых бассейнах и раздетые трупы расставляются на мраморных столах, с медными возвышениями под головами трупов, чтобы обозреватель легко мог видеть лицо; средняя часть тела покрыта кожаным передником; столы постоянно орошаются свежей водой, чтобы помешать гниению. Близ трупов или вдоль стен развешаны вещи, принадлежавшие покойникам; эта мера введена была после июльской революции 1830 г. Освещается зал светом, падающим сверху; он в течение всего дня открыт для обозревателей. Через 3 дня трупы убираются со столов и, если они не узнаны, погребаются; обыкновенно, однако, их узнают в течение первых 24 часов. Число выставляемых в М. мужчин около 41/2 раз больше числа женщин; новорожденные и зародыши (около 1/8 всего числа трупов) также поступают в М. С 1884 г. при М. читаются медицинские лекции, Ср. F. Maillart, «Recherches historiques et critiques sur la Morgue» (1860).

   Морган (Lewis Henri Morgan) – известный амер. этнолог и социолог (1818 – 81). Будучи молодым человеком, вступил в тайное общество, носившее название «Великого ордена ирокезов» и состоявшее из белых и образованных краснокожих. Члены его задавались ближайшей целью сохранить обычаи и нравы индейцев, а дальнейшей – отстоять за туземцами право самостоятельного развития в рамках американской цивилизации и под охраной федеральной конституции. М. был настолько увлечен деятельностью этого общества, что поселился на некоторое время среди ирокезов Нью-Йоркского штата и даже был «усыновлен» одним из их племен, сенеками. Необходимость избрать себе какое-нибудь занятие заставила М. выйти из общества, которое вскоре после того распалось, а М. получил известность как адвокат. Уже с 1846 г. начали появляться в различных изданиях интересные статьи о краснокожих, подписанные именем Шенандоаха: то был псевдоним М. В 1851 г. вышел его первый большой труд о конфедерации пяти ирокезских племен, под заглавием: «League of the Ho-de-no sau-nee or Iroquois» (Ротчестер). Это было первое строго научное сочинение о военной организации и социальном быте, формах брака, семьи и наследования у краснокожих; особенное внимание М. обратила на себя своеобразная система обозначения родства у ирокезов. Когда была предпринята постройка железной дороги на южном берегу Верхнего озера, М. сделался одним из директоров образованной для этого компании и каждое лето, начиная с 1855 г. и до конца 60-х гг., жил на берегу Верхнего озера, проводя свободное от занятий время в наблюдении и изучении бобров. Основанный на этом изучении опыт «психологии животных» (как выражается сам М.) появился в 1868 г., под заглавием: «The american Beaver and his Works» (Филадельфия). В 1858 г., живя в Мичигане, М. часто имел дело с племенем оджибвеев (Ojibways) и, наблюдая его внутренний строй, пришел к заключению, что эти краснокожие, несмотря на разницу языка, выработали те же самые формы родовой организации и ту же систему родства, какую Морган нашел уже у ирокезов. Пораженный этим, он составил программу вопросов, касающихся названий родства, и разослал вопросные бланки к разным миссионерам и агентам правительства, живущим среди индейцев, с просьбой сообщить термины, употребляемые у различных племен. Сначала сведения стекались очень туго, и М. решил сам заняться этим исследованием, посетив целую массу племен от Канзаса и Небраски до территории Гудзонова залива, озера Виннипег и форта Бентон в Скалистых горах. Повсюду он встретился с одинаковыми приемами обозначения степени родства у краснокожих, несмотря на крайнюю разницу в диалектах. Это навело его на мысль расширить объем исследуемого явления и проследить систему родства по возможности на всем земном шаре. Он успел заинтересовать в своих исследованиях вашингтонское ученое общество, известное под названием «Смитсоновского института», и некоторых лиц, занимавших важное официальное положение. С 1860 г. почти вся корреспонденция, вызванная опросными бланками М., ведется через Смитсоновский институт и при посредстве послов, консулов, агентов правительства. К середине 60-х годов в руках М. скопился огромный материал по интересовавшему его вопросу. В 1868 г. он представил ученой комиссии Института обширный мемуар, в котором были систематически обработаны полученные данные и который появился в свет в 1871 г., как 17-й том «Smithsonian Contributions to Knowledge», под заглавием: «Systems of Consanguinity and Affinity of the Human Family». Помещенные здесь таблицы названий родства и свойства охватывают 139 различных племен и народностей, принадлежащих к трем крупным подразделениям человечества. Обобщающие взгляды автора изложены в заключительной главе. Рядом с изданием этого большого труда М. напечатал много журнальных статей о различных сторонах жизни индейцев. Главное сочинение М. появилось в 1877 г., под заглавием: "Ancient Society, or Researches in the Lines of human Progress from Savagery through Barbarism to Civilisation (Нью-Йорк и Лондон). В последние годы своей жизни М. был занят большой монографией: «Houses and Houselife of the American Aborigines» (Вашингтон, 1881), которая, между прочим, вносила существенные поправки в традиционные воззрения писателей Старого, а отчасти и Нового Света на древнюю цивилизацию ацтеков. Труд этот был издан североамериканским правительством с гравюрами и фотографиями главнейших индейских развалин, и составляет IV т. «Contributions to North American Ethnology» (1881). Вклад М. в науку заключается в следующем. Он впервые ясно и отчетливо показал, что у краснокожих (ирокезов) племенная организация не основывалась на разрастании потомков, происходящих от одного общего отца, «так как отец и дитя никогда не были одного и того же рода». Он показал, что «родословная велась здесь во всех случаях по женской линии». Сначала (в 50-х годах) ему даже казалось, что тут лежало основное различие родовой организации Нового Света от «всех таких же учреждений Старого». М. тогда же обратил внимание на одну интересную особенность терминологиии родства у ирокезов: они не делали никакого словесного различия между прямой и побочными линиями ни в восходящем, ни в нисходящем порядке, за исключением некоторых определенных случаев. Так, какой-нибудь вождь называл, напр., безразлично своими матерями свою мать и ее сестер, своими отцами – своего отца и его братьев, своими детьми – своих детей и детей своего брата; но этот же вождь называл детей своей сестры уже не своими детьми, а племянниками, как это делаем и мы, и т. д. М. подметил также, что наследование у краснокожих происходит обыкновенно по женской линии. Наконец, он описал политическую организацию ирокезов, представил ее военной демократией с выборными вождями («умеренной олигархией», говорит он в одном месте) и уже в то время пытался сблизить ее развитие с развитием политических учреждений в древней Греции. Материал, собранный в течение 60-х годов М., помог ему расширить его первоначальные взгляды. В своем сочинении о «Системах родства» он успел уложить все разнообразные приемы обозначения родства у человека в две группы. Одна из них – описательная, столь известная всем нам: она точно определяет отношения каждого отдельного родственника к данному лицу. Другая – классификаторская, находящаяся в употреблении у туранских, малайских и американских племен, объединяет в один ряд целое поколение лиц и, ставя их всех на одну доску, устанавливает их коллективное отношение к данному лицу. Из этого, так сказать, филологического факта М. (под влиянием своего друга, профессора Мак-Ильвэна) вывел чрезвычайно важное социологическое заключение, а именно, что эти различные системы родственных названий выражают в застывшем, кристаллизованном виде те жизненные отношения, в каких люди некогда стояли друг к другу в половой сфере и вытекавшей отсюда кровной родовой связи. Например, ирокез называет детей своего брата своими детьми, а детей своей сестры – своими племянниками. Отсюда М. выводит заключение, что некогда существовала такая форма половых отношений, при которой группа мужчин находилась в половой связи с группой женщин, сестер или кузин между собой, но отнюдь не сестер этих мужчин. Эта форма брака (пуналуа) существует и поныне кое-где на Гавайских и др. островах, тогда как тамошняя терминология родства указывает на еще более примитивные формы половой связи. Восходя по лестнице анализа различных ступеней родства, М. доходит до существования в человечестве беспорядочных половых отношений всех мужчин со всеми женщинами племени, и эти различные формы половой связи и родовой организации являются для него последовательными этапами, которое проходило все человечество. Новое и решительное развитие взгляды М. получили в его труде о «Древнем обществе». Основную пружину человеческого прогресса он видит в «открытиях и изобретениях», под которыми разумеет главным образом развитие материальных отношений. Затем он рассматривает три группы идей в их постепенном развитии, шедшем параллельно с материальным прогрессом: идеи правительства, идеи семьи и идеи собственности. Идея правительства прослежена начиная с первоначальной, чисто родовой организации, как мы ее видим у австралийцев, с их кланами и сложными запрещениями брака между мужчинами и женщинами клана, и вплоть до современной политической организации, опирающейся на «территориальном» начале. При этом сделана интересная попытка найти тождественные этапы развития в Греции, Риме и у краснокожих, как у обществ, постепенно переходивших от чисто родового быта к срастанию кланов и племен в национальное целое. Идея семейной организации прослежена в ее пяти различных формах, начиная от сожительства братьев с сестрами и вплоть до современной семьи. При этом указано на рост различных ограничений половой связи (и таким образом объяснено существование «эндогамических» и «экзогамических» племен Мак-Леннана), на первоначальную распространенность всюду (а не у одних лишь краснокожих) родства по матери и матернитета и замену его патриархальным строем. Наконец, идея собственности рассмотрена в ее различных формах существования и передачи по наследству сначала всем членам клана, затем агнатическим родственникам (сначала по женской, затем по мужской линии) и т. д. В соч. о «Домах и домашней жизни американских туземцев» М., на основании личных разведок, сделанных главных образом в северной части Новой Мексики доказывает следующее: громадные сооружения, которые испанские писатели приняли за дворцы монарха, представляют собою общие дома первобытных коммунистов, лепившихся целыми сотнями и даже тысячами в колоссальном улье, состоявшем из бесчисленных каморок. Интересно, что в своем сочинении о бобрах М. смотрит на сооружения бобрами плотин не как на результат более или менее планомерной общей деятельности животных, а как на постепенное вырастание целой колонии из независимой стройки жилищ отдельными семьями бобров. Древний американец оказывается большим коммунистом, чем бобер). – М. был не чужд промахов, скороспелых выводов, теоретических увлечений. Он строил, например, чересчур однообразную и строго педантическую лестницу различных фазисов «дикого состояния», «варварства» и пр. В его сближениях между развитием общественнополитических учреждений у классических народов и их развитием у краснокожих есть местами неточности и натяжки. Он, может быть, недостаточно оттенил роль фикции в представлении человека о кровном родстве и, может быть, слишком перегнул палку в другую сторону, борясь с Мак-Леннаном, который не хотел видеть в «системах родства» ничего кроме формы приветствий. Все эти недостатки не мешают М. занять одно из самых видных мест среди этнологов и социологов, хотя Энгельс и преувеличивает, сравнивая М. с Дарвином. См. Fr. Engels, «Der Ursprung der Familie, des Privateigenthums und des Staats» (Штутгарт, 1892, 4-е изд.).
   P.

   Морганьи (Giovanni Battista Morgagni, 1682 – 1771) – основатель патологической анатомии. Впервые представил изменения, наблюдаемые при вскрытии на трупах людей, умерших от различных болезней; эти наблюдения позволили распознавать болезни на основании вскрытий и сравнивать прижизненные припадки с посмертными изменениями. Был 59 лет проф. анатомии в Падуе, где у него учились лучшие впоследствии итальянские анатомы. Сочинения: «Adversaria аnаtomica» (Болонья, 1706 – 1719), «De sedibus et causis morborum per anatomen indagatis libri V» (1761; новейшее изд., 1827 – 29, переведена на яз. франц., нем. и англ.), «Opera» (1765).

   Мордвинов (граф Николай Семенович, 1754 – 1845) – знаменитый русский государственный деятель. Рано был отдан отцом на службу во флот и в 1774 г. послан для усовершенствования в морском искусстве в Англию, где пробыл 3 года, познакомился с ее бытом и воспитал в себе симпатии к ее учреждениям. Участвовал во второй турецкой войне, но уже в 1790 г., вследствие размолвки с начальствовавшими в краю лицами, главным образом с Потемкиным, оставил службу. В 1792 г. он занял место председателя черноморского адмиралтейского правления: находясь на этом посту, М. вступил в борьбу с другим известным администратором Hoвороссии, Дерибасом, продолжавшуюся и в следующее царствование. При вступлении на престол Павла М. было пожаловано имение с 1000 душ крестьян (еще ранее, при Екатерине, он получил также значительные населенные имения), но затем он был предан суду и уволен, еще до приговора, в отставку. Вскоре, однако, он был назначен членом адмиралтейской коллегии и произведен в чин адмирала. Воцарение Александра открыло более широкое поприще для деятельности М., обратившего на себя внимание либерализмом своих взглядов; особенно сильное впечатление произвело поданное им, довольно смелое по тогдашним понятиям мнение по делу Кутайсова с казной (так назыв. делу об эмбенских водах). М. привлекался в эту пору к обсуждению важнейших государственных вопросов, поднимавшихся императором Александром и его ближайшими сотрудниками, а с образованием министерств (1802) занял пост министра морских сил, на котором оставался только 3 мес., так как, убедившись в преобладании над государем влияния своего помощника, адмирала Чичагова, отказался от управления министерством и остался лишь членом комитета для улучшения флота. Популярность его в обществе наглядно сказалась в выборе его московским дворянством в 1806 г. предводителем московского ополчения, хотя он не был в то время даже дворянином Московской губернии. Значение Мордвинова в правительственных сферах вновь увеличилось с возвышением Сперанского, с которым его сблизила общность взглядов по многим вопросам и для которого он сделался помощником в составлении плана новой системы финансов. С учреждением государственного совета М. был назначен его членом и председателем департамента государственной экономии, но последовавшая вскоре ссылка Сперанского на время пошатнула и его положение: он вышел в отставку и уехал в Пензу и хотя уже в 1813 г. вернулся в Петербург, но прежнее место занял только в 1816 г. Выйдя через два года вновь в отставку, он два года пробыл за границей, по возвращении же вскоре был назначен председателем департамента гражданских и духовных дел государственного совета; вместе с тем он был членом финансового комитета и комитета министров, и эти же должности сохранял за собой и в царствование императора Николая. В 1834 г. он был возведен в графское достоинство. В 1823 г. он был избран председателем вольно-экономического общества и сохранял это звание до 1840 г. Не пользуясь в течение своей долгой служебной карьеры особым доверием свыше за исключением лишь краткого периода могущества Сперанского, и не успев приобрести непосредственного и сильного влияния на внутреннюю политику, М. принадлежал, однако, к числу наиболее видных деятелей высшей администрации времен Александра I. Одаренный от природы недюжинным умом, получив хорошее образование и обладая литературными дарованиями, он явился одним из наиболее даровитых и энергичных поборников идей политического либерализма в высших сферах. Мнения М., подаваемые им по различным делам в государственный совет, в десятках и сотнях копий расходились по рукам в Петербурге и даже в провинции и доставили ему громкую славу среди современников. Либерализм М. был однако, довольно оригинальным и пестрым явлением и вряд ли даже вполне заслуживал этого имени. Примыкая по своим убеждениям, вынесенным из наблюдений над русской жизнью и знакомства с западной политической и политико-экономической литературой, к сложившемуся в русском обществе кружку приверженцев преобразовательной политики, М. на первый план выдвигал реформы политические, отодвигая решение социальных вопросов в далекое будущее. В этом он до известной степени сходился со Сперанским; но, не говоря уже о том, что в планах последнего социальные преобразования занимали все же не столь отдаленное и скромное место; существенная разница заключалась в том, что у Сперанского предпочтение политических реформ вытекало из некоторой отвлеченности его общих построений, а аналогичная постановка вопроса о преобразованиях у М. опиралась на узкоматериальные интересы небольшого круга лиц высшего сословия. Поклонник английского быта, он ратовал за политическую свободу, но думал утвердить ее в России путем создания богатой аристократии, при помощи раздачи дворянам казенных имений и путем предоставления этой аристократии политических прав. Ученик Адама Смита в политической экономии и последователь Бентама в политике, он видел возможность серьезного улучшения экономического положения России лишь в том случае, если правительство, отказавшись от чисто фискального отношения к платежным силам народа, придет на помощь промышленности путем устройства дешевого кредита и других подобных мер и вместе с тем обеспечит законность управления и личные права каждого гражданина. В тоже время, однако, Мордвинов горячо отстаивал неприкосновенность всякой, даже самой возмутительной мелочи крепостного права, доходя до защиты права продажи крепостных без земли и в одиночку. Единственно возможным путем уничтожения крепостного права ему представлялся выкуп крестьянами личной свободы, но не земли, по определенным в законе ценам, размер которых в его проекте был страшно высок, доходя до 2000 руб. за взрослого работника. В этом смысле он подавал записку императору Александру в 1818 г. Такое соединение в одном лице либерала на английский лад и русского крепостника доставило М. широкую популярность в обществе. В то самое время, как он тормозил движение крестьянского вопроса в высших сферах и тем приобретал расположение широких кругов дворянства, общий оппозиционный тон его программы привлекал к нему симпатии наиболее передовой и сознательной части общества, благодаря господствовавшему среди нее увлечению политическими вопросами. Многие из позднейших декабристов были близки с ним и относились к его деятельности с уважением; Рылеев воспел его в своем стихотворении «Гражданское мужество»; даже наиболее последовательный и энергичный сторонник крестьян, Н. И. Тургенев, расходясь с М. во взглядах на данный вопрос, находился в близких личных отношениях с ним и рассчитывал, что если правительство твердо решится уничтожить крепостное право, то М. не будет мешать этому; в мечтаниях декабристов о составлении временного правительства после переворота наряду с именем Сперанского упоминалось и имя М. События, последовавшие за воцарением Николая I и обратившие М. в одного из судей над декабристами, повлияли на изменение его воззрений, сделав из него сторонника status quo и в политических вопросах, что, однако, не доставило ему заметного влияния в новое царствование. См. Иконников, «Гр. Н. С. Мордвинов» (СПб., 1873); Семевский, «Крестьянский вопрос в России».
   В. М – н.

   Морж (Trichechus или Odobaenus) – род ластоногих (Pinnipedia), составляющий особое семейство моржевых (Trichechidae). Bерхниe клыки чрезвычайно развиты, удлинены и направлены вниз; резцы и часть коренных развиты слабо; молочная зубная система: резцов 3/3, клыков 1/1, коренных 4/4; постоянная зубная система; резцов 1/0, клыков 1/1, коренных 5/5, но оба последние верхние и последний нижний коренной во взрослом состоянии рудиментарны или вовсе отсутствуют (причем зубная формула: резцов 1/0, клыков 1/1, коренных 3/4). Очень широкая (благодаря основаниям верхних клыков) морда усажена многочисленными толстыми, жесткими сплющенными щетинами-усами, длиной до 10 см. Наружных ушей нет; глаза малы. Очень толстая кожа покрыта короткими прилегающими желто-бурыми волосами, но с возрастом их становится меньше и у старых кожа почти совершенно голая. Конечности более приспособлены для движения на суше, чем у тюленей, и М. могут ходить, а не ползать, но конечности их менее пригодны для суши, чем у ушастых тюленей или нерпух. Локтевое сочленение свободно, задние ноги могут направляться вперед; все пальцы одеты общей кожей ласта и несут слабо развитые когти; на передних конечностях они малы и плоски, на задних 1 и 5 (принадлежащие наиболее удлиненным пальцам) малы, остальные больше, удлинены, несколько сжаты и заострены; подошвы мозолистые. Хвост зачаточный. Эти громадные неуклюжие животные, населяющие крайний Север, живут преимущественно у берегов и редко предпринимают значительные путешествия; правильных периодических передвижений у них не замечается. М. общительны и по большей части встречаются стадами; мужественно защищают друг друга: вообще моржи в воде представляют опасных противников, так как могут опрокинуть лодку или разбить клыками. Сами они редко нападают на лодки. Гораздо безопаснее охота на них на льдинах или суше, куда они выходят для отдыха, причем стадо выставляет всегда часовых. Обоняние развито у М. хорошо и они чуют человека на значительном расстоянии, почему к ним стараются приблизиться против ветра. Заметив опасность, часовой ревом (который у М. представляет нечто среднее между ревом коровы и грубым лаем) или толчками будит остальных и стадо бросается в море. Пища М. состоит главным образом из пластинчато-жаберных моллюсков, особенно Муа truncata и Saxicava rugosa; утверждают, что кроме того М. едят иногда рыбу, а также падаль. Громадные клыки служат главным образом для выкапывания на дне названных моллюсков, а также для защиты; кроме того, по мнению некоторых (оспариваемому, однако, другими наблюдателями), М. помогают себе клыками взбираться на льдины или скалы. Бьют их с лодок гарпунами с 10 – 12 саж. линя и добивают копьями, топорами и из ружей (причем стараются стрелять во время боя в открытую пасть животного). Бьют их также на суше, стараясь убить прежде всего лежащих ближе к морю и тем отрезать отступление и остальным. Эскимосы и чукчи охотятся на небольших лодках с гарпунами. В дело идут клыки (для различных подделок; ценятся ниже слоновой кости), вес которых 2,5 – 3 – 3,5 кг, иногда 6 – 7 кг; толстая кожа и жир, которого относительно мало. Европейцы едят мясо М. лишь в крайности (более вкусен лишь язык), но для эскимосов и чукчей мясо и жир М. составляют очень важную часть пищи; кроме того, в дело идут у них и кости, и жилы, одним словом, все части М. Кроме человека, враги М. – белый медведь и отчасти касатка. Сильно мучат их различные наружные и внутренние паразиты. В период размножения между самцами происходят жестокие бои, причем они наносят друг другу большие раны; самка рождает между апрелем и июнем 1, редко двух детенышей; она очень любит детеныша: в случае опасности, сталкивает его в воду, сажает себе на спину и с яростью защищает его от врагов. С своей стороны детеныш сильно привязан к матери, не оставляет ее трупа и иногда следует за лодкой, на которой находится убитая мать. М. водятся в Сев. Ледовитом и сев. части Тихого океана; по причине упорной на них охоты, число их быстро убывает, а вместе с тем суживается и область распространения. Всех М. считают за один вид или отделяют в особый вид тихоокеанского. Обыкновенный М. (Tr. rosmarus L.) – молодой у наших промышленников называется «абрамко» – желтобурого цвета, длиной до 4, редко до 5 м и весом до 1000 кг; утверждают, что прежде попадались экземпляры до 6 – 7 м и весом 1500 кг, клыки 60 – 80 см. Водятся у зап. и вост. берегов Гренландии, в Дэвисовом проливе, Гудзоновом зал. редко у берегов Исландии, в европейских водах главный промысел его происходит у Шпицбергена, Новой Земли, в Карском море и зап. части Северносибирского (на В он распространен немного далее устьев Енисея); кроме того, его бьют у Вайгача, Колгуева, иногда он показывается в горле Белого моря, у берегов Финмаркена и даже у Шотландии и острова к С от нее. Другой вид, Tr. obesus, отличается более тонкими и длинными клыками, загнутыми внутрь, и некоторыми особенностями в форме черепа; водится в сев. части Тихого океана: по берегам Берингова пролива, у сев. части Камчатки, у островов Прибыловых, Аляски и к С от Берингова пролива; быстро убывает в числе.
   И. Е.
   Моржовый промысел производится около Новоземельских островов. К М., вылезшему на льдину, осторожно подъезжают на лодке два промышленника, из которых один гребет, а другой стоит наготове с кутилом и ружьем. Пустив в зверя кутило, к веревке от которого привязан поплавок-бочонок, промышленники как можно скорее отъезжают, так как раненые М. вступают в воде в драку и стараются потопить клыками лодку. Поймав затем за бочонок веревку и пристав к берегу, вбивают кол, вокруг которого наматывают веревку и постепенно притягивают изнемогающее животное, после чего его убивают ружейным выстрелом. Когда М. ложатся осенью на льдах целыми стадами, промышленникам иногда удается отогнать их от воды и тогда убивают их чем попало: палками, кутилами. Из убитого М. вытапливается до 12 пд. ворвани, стоящей около 2 р. 50 коп. за пд.; кожа стоит 10 – 12 р., клыки, весящие пара до 1 пд., по 60 коп. за фн.; всего обыкновенный морж дает от 37 до 49 руб.
   С. Б.

   Морзе (Самуил Фенли Бриз Morse) – изобретатель электромагнитного пишущего телеграфа (1791 – 1872), родился в Чарльстоуне, в штате Массачусетсе; сын пастора. С юности отличался большой любознательностью, готовился к карьере живописца и для изучения ее в 1811 г. был отправлен в Европу. В 1813 г. М. представил в лонд. корол. академию художеств картину: «Умирающий Геркулес», удостоенную золотой медали. Кроме живописи, М. изучил и скульптуру, но возвратившись на родину (1815), вынужден был заняться портретной живописью, оставлявшей ему небольшой досуг для писания исторических картин. В 1825 г. М. основал в Нью-Йорке общество живописцев (National Academie of Sesing), которое избрало его президентом и отправило в 1829 г. в Европу для изучения устройства рисовальных школ и выдающихся произведений живописи. Во время этого путешествия М. познакомился с Дагерром (X, 26) и заинтересовался новейшими открытиями в области электричества и гальванизма, что привело его к изобретению телеграфа, оказавшегося очень практичным, в 1836 г. представленного им на суд публики. Правительство Соед. Шт. выдало М., в 1843 г., субсидию в 30000 доллар., для устройства пробной телеграфной линии между Вашингтоном и Балтимором; первая депеша была послана 27 мая 1844 г. Германская комиссия 1851 г. по устройству телеграфа оценила преимущества «аппарата Морзе» и с тех пор он введен во всеобщее употребление. В 1858 г. от 10 европ. государств М. получил за свое изобретение 400000 фр. Вместе с тем М., с 1835 г., был в Нью-Йopке проф. начертательных искусств. Последние годы М. жил в Пончкифи, близ Нью-Йорка.

   Мориц – граф Саксонский, обыкновенно называемый маршалом Саксонским (1696 – 1750), побочный сын курфюрста Августа II (I, 70), приобрел известность во время войны со шведами и турками. Когда, около 1720 г., в Европе наступило затишье, М. предался беспутной жизни, не прекратившейся и с переходом его во французскую армию, но не мешавшей ему заниматься серьезным изучением математики, фортификации и вообще военного дела. Избрание его герцогом курляндским не состоялось вследствие противодействия России. С особенным отличием действовал он в войне, вызванной спорами о польском престоле; но в полной силе его предводительский талант проявился лишь в войне за австрийское наследство, при осаде и штурме Праги (1741) и взятии Эгера (1742), а также при военных действиях в юго-зап. Германии. Вопреки интригам завистников, Людовик XV, в марте 1744 г., возвел М. в звание маршала Франции и поручил ему командование французской армией во Фландрии. Здесь, под влиянием царивших тогда взглядов на военное искусство, М. обратился в весьма осторожного главнокомандующего, тщательно избегавшего сражений и преимущественно занимавшегося осадой крепостей; но в кампаниях 1745 – 47 гг., когда он уже вполне самостоятельно командовал армией, назначенной для завоевания австрийских Нидерландов, М. искал сражений в открытом поле и, несмотря на тяжелую болезнь (водянку), одержал победы при Фонтенуа (1745), Рокуре (1746) и Лауфельде (1747). В эту войну талант М. проявился в полной силе; он был возведен в звание «marechal general des camps et des armees du roi», которое до него носил только Тюренн. Перу М. принадлежит замечательный трактат о войне и военном деле («Reveries»), служивший в XVIII в. главной основой для изучения военного искусства. В этом сочинении немало мыслей, значительно опередивших век М. (идея об общеобязательной воинской повинности; формирование легионов – самостоятельных тактических единиц – из 3 родов оружия, оружие, заряжаемое с казны; усиление огня пехоты, замена хлеба сухарями и шляп касками). Биографии его написали Ranft (Лпц, 1746), Niel (Митава, 1752), St. Rene Taillaudier (1865) Vitztum v. Eckstadt («Maurice comte de Saxe», 1867).

   Морковь (Daucus L.) – род растений из семейства зонтичных. Однолетние или многолетние травы, часто покрытые щетинистыми волосками, листья перистомногорассеянные, соцветия в виде сложных зонтиков, снабженных по большей части общими и частными поволоками. Чашечка в цветах или вовсе недоразвитая, или состоит из тонких зубчиков. Плод яйцевидный или продолговатый, при распадении надвое обе его половинки висят на цельном или раздвоенном плодоносце; ребра на полуплодиях более или менее выдаются, все или только вторичные из них снабжены колючками, расположенными в один или в 2 ряда; семя полушаровидное, совнутри плосковатое. Сюда около 20 хорошо различаемых видов, хотя авторами и насчитывается их 50, но большинство представляет собой лишь разновидности или породы обыкновенной М. (Daucus Carota L.). Это всем известное растение бывает высотой от 1 до 3 футов. Стебель жестко-волосистый, струйчатый, листья двоякоили трояко-перистые, составляющие их листочки продолговато-ланцетные; общая и частная поволоки многолистные, составляющие их листья рассечены натрое или перисто-рассечены; плодонесущий зонтик на середине вдавлен.. Растет по лугам и лесным опушкам. У нас повсюду, до Камчатки включительно. Разновидности и породы его многочисленны.
   А. Б.
   М. (сельскохозяйственная). Культурная М. представляет несколько разновидностей, смотря по форме и величине своих корней, цвету и нежности их мяса и степени сахаристости. М. является то овощем, то кормовым средством для скота. Классификация сортов основана на величине корней, которые бывают или длинными – это преимущественно кормовые сорта, или короткими (каротели), и тогда служат для стола. Как кормовое растение наиболее известна гигантская зеленоголовая М, с белым не особенно сладким мясом, достигающая длины до 1/2 арш. и веса (до 93/4 фн.); головка ее выставляется иногда на 1/4 часть всего корня и окрашена хлорофиллом в зеленый цвет – это наиболее урожайный сорт и дает с дес. до 4000 пуд., но сохраняется зимой труднее других. Желтая бельгийская М. по внешнему виду похожа на гигантскую, самый богатый сахаром сорт, почему пригоден и в пищу людям; хорошо сохраняется, вместе с зеленоголовой длинной М. (красного цвета) дает хорошие урожаи на легких почвах. Альтрингемская (красная), с широкой, сильно выдающейся из земли головкой и довольно быстро утончающимся, легко ветвящимся корнем; вес 81/2 – 141/2 фн.; по качеству мяса сорт превосходный. Столовые длинные сорта М. хотя и достигают 7 – 8 верш., но заметно отличаются от кормовых правильной формой своих корней, обыкновенно только средней толщины и значительно меньшим весом. Из сортов длинной столовой М. более замечательны: брауншвейгская, с правильными, конической формы, средней толщины корнями; сорт поздний, сеется преимущественно для зимнего употребления; воробьевская, красный, с сильно развитой сердцевиной, лучший по вкусу сладкий сорт; распространен в русских огородах давыдовская – отличный рыночный сорт, мясо имеет красное и сочное с небольшой сердцевиной; альтрингемская М., с длинными ярко-красными ароматическими сладкими корнями, поспевает поздно; в Германии один из главных сортов; белая сквозная – средней величины, мало распространена в России; кавказская фиолетовая, довольно крупная, с мясом очень сладким, но жестковатым, употребляется местами для выварки патоки.
   Другая группа столовых сортов – каротели – обладает короткими или средней величины тупыми корнями, не превышающими 4 верш., закругляющимися сразу настолько, что остальная часть корешка имеет вид довольно тонкой нити. Сюда принадлежат парижская парниковая, с почти округлыми или короткими (до 11/2 врш.) цилиндрическими корнями; наиболее удобна для самой ранней выгонки в парниках и для ранней культуры в открытом грунте, зелень слабо развита; скороспелая каротель улучшенное видоизменение этого сорта поспевает еще раньше парниковой; голландская или дуви-ковая – сорт тоже ранний, корни прекрасной формы – удобен для выгонки и грядовой культуры; цилиндрическая нантская длиннее предыдущих и более поздняя; сорт превосходный для парников и гряд; франкфуртская темнокрасная, полудлинная (до 4 врш.), имеет сладкий вкус и слаборазвитую сердцевину; сорт довольно распространен у нас в Воронежской губ. и обыкновенен на рынке. Сеется в открытом грунте для летнего и осеннего употребления. В климатическом отношении М. не требовательна: хорошо растет в умеренных странах, довольно стойко сносит засуху даже на сравнительно сухих и легких почвах. В культуре, вместе с сахарной свекловицей, из всех корнеплодов М. встречается наидалее к югу (у нас в Харьковской, Киевской и Подольской губ.; в Зап. Европе – в Ломбардии) и наименее далеко к северу, вследствие невозможности разводить М. пересадкой. Гораздо более, чем сухость, влияет на успешный рост М. излишняя влажность во время сырого лета, или в случае низкого положения поля, особенно с застаивающейся в подпочве водой; в обоих случаях корни М. легко подвергаются загниванию. Своим главным корнем М. далеко углубляется в землю и нуждается, поэтому, в глубокой обработке. Предназначенное для нее поле обыкновенно вспахивается осенью на глубину 7 врш.; в огородах цель эта достигается лопатной обработкой, в больших же хозяйствах, вслед за плугом, пускается почвоуглубитель. Как все корнеплоды – М. требует и хорошо удобренной или богатой почвы. В этом отношении ей более всего благоприятствует почва с некоторой примесью извести и песка, в тоже время сильная и довольно рыхлая. По сильному удобрению М. больше идет в лист, нередко выкидывает стебель уже в первом году, в то же время дает невкусные корни и во время прорастания легко заглушается сорными травами. Поэтому ее сеют обыкновенно лишь после парового растения или тотчас по перегнойному или компостному удобрению. Всякие подсобные удобрительные средства, вроде хорошо перепревшего конского навоза или птичьего помета, сильно повышают урожаи М. Предшествующий посев корнеплодов также благоприятно действует на развитие М. и вместе с тем уменьшает работу на подготовку для нее поля. Вот почему ею иногда занимают поле два года подряд или сажают после кормовой свеклы, репы и пр. корнеплодов. Для получения высшего общего урожая удобно сеять ее вместе с кормовой свеклой или пастернаком, в особенности же с последним, так как по культуре, урожайности и по употреблению его можно поставить наряду с М. На хорошо обработанной, глубокой и тучной почве можно культивировать М., как растение промежуточное, под покровом озимых и яровых хлебов – льна, рапса и мака, или как растение пожнивное. В первом случае М. высевают по возможности раньше вслед, напр., за посевом главного растения, во втором – тотчас по уборке хлеба и тщательной выполке оставшегося жнивья. Обыкновенное время посева – ранняя весна; в более северных местностях на рыхлых песчаных землях ее сеют также в июле и августе, как озимое, с целью получить весной возможно ранние всходы и достигнуть более быстрого развития корней. Рядовой посев предпочтительнее в виду удобства дальнейшего ухода за растением; чтобы сделать заметнее ряды туго прорастающей М., высевают вместе с ней быстро всхожие семена разных крестоцветных, которые удаляют мотыжением. Равномерный посев М. дело очень трудное, семена ее покрыты щетинками, легко зацепляющимися друг за друга, так что всегда слипаются по несколько штук вместе. Перетирание с землей или песком перед рассевом поэтому необходимо. Очень полезно также намачивание смешанных с песком или опилками семян. Без предварительного намачивания всходы не показываются очень долго и дают время развиться скорорастущим сорным травам настолько, что может потребоваться лишняя полка. Зато сухие семена могут оставаться долгое время в земле, не боясь ни засухи, ни утренников и вместе с тем не теряя своей всхожести; намоченные же могут подвергнуться засыханию при долговременной жаркой погоде. При рядовом посеве идет на десятину 10 – 12 фн. семян, при междурядиях в 11/2 фт., при разбросном – 15 – 20 фн. Уход за всходами состоит в мотыжении почвы и прорывке растений с оставлением расстояния между соседними экземплярами в 10 дм. Окучивание не признается полезным. Весь период произрастания М. составляет 26 – 28 недель. Обыкновенное время сбора М. – октябрь месяц. На рыхлой почве ее вытеребливают руками, в остальных случаях – выкапывают каждый корень М. отдельно, вилами или заступом; на вязких почвах выборка ее может производиться и плугом (Зидерслебена). С убранной М. срезают зелень с небольшой пластинкой головки, с целью удаления конечной почки, иначе зимой М. образует новый росток, на счет запасных веществ корня, отчего существенно портится. Для продолжительного хранения ее собирают в кучу, переслаивая слои землей. В погребах можно сохранять только в том случае, если помещение прохладно и сухо, а дно его выложено деревянной решеткой, чтобы накопляющаяся сырость не вызвала загнивания скоропортящихся корней. Листья М. скармливают тотчас или силосуют. Для семян отбирают хорошо развитые корни, которые высаживают после зимовки на гряды, мелкие же, слабые вторичные и третичные зонтики удаляют. К сбору приступают, когда зонтики побуреют и засохнут. Семена вымолачивают цепами, очищают на ручных ситах (сортировка их крайне затруднительна) и плотно упаковывают в мешки. В таком виде они сохраняют всхожесть дольше, примерно 3 – 4 года. Средний урожай с дес. около 1500 пд. корней. Пожнивная М. дает вполовину меньше. Семян с дес. – 29 – 40 пд. Огородная культура собственно такая же, но так как она ведется в меньших размерах, то все работы более тщательны, а выбор соответствующей почвы и удобрения легче. Из особенностей этой культуры нужно упомянуть о тренировании, т. е. придавливании зелени или ботвы, чтобы остановить ее рост. Для выгонки ранней столовой М. употребляются холодные парники, с рыхлой, песчанистой дерновой землей. Посевы производятся несколько раз, чтобы постоянно иметь готовые корни. В отличие от других овощей, М. после пересадки никогда хорошо не развивается.
   Самым опасным врагом М. считаются сорные травы. Из числа растительных паразитов ей вредят: грибок Sporidesmium exitiosum var. Dauci Kuhn, вызывающий черные пятна, а потом и высыхание листьев, которое задерживает развитие корня; средство борьбы неизвестно; самый корень поражается снаружи гангреной или гнилью от грибка Rhizoctonia violacea Tul., между внутренней и наружной тканью М., в тканях богатых сахаром появляются желтовато-бурые пятна, вследствие распространения грибка Helicosporangium parasiticum Karst и другими болезнями, поражающими и свекловицу, сущность которых еще неизвестна. Из насекомых особенно вредна муха Psila Rosae, личинка которой повреждает концы корней М. Средства борьбы – уничтожение поврежденных растений, обыкновенно с пожелтевшей и вялой ботвой, и посыпка угольным порошком; на ботву нападает почечуйная совка (Mamestra Persicariae), на цветы – гусеница М. моли (Depressaria Depressella), на семена – гусеницы М. метлицы (Botys palealis), моли (Tinea cicutella), личинки комариков Asphondylia umbellatarum и Cecidomyia carophila; последняя вызывает вздутие зерна, теряющего способность прорастания. Как подсобный корм, она из всех корнеплодов наиболее здорова и приятна домашним животным. Корни М. менее водянисты, кроме виноградного и тростникового сахара содержат еще крахмал и пектин, веществ еще не найденных ни в свекле, ни в репе и в других корнеплодах. При постоянном кормлении М. действует несколько расслабляющим образом и считается прекрасным диетическим средством при простудных страданиях, катарах и болезнях пищеварительных органов. Задается обыкновенно в разрезанном на мелкие части виде. При даче коровам она вызывает выделение молока, которому сообщает ровный желтый цвет, переходящий и в масло; быки, свиньи и домашняя птица (гуси), откормленные М., дают особенно вкусное мясо. М. задается и молодняку, которого вообще избегают кормить другими корнеплодами. В смеси с овсом (пополам) скармливается лошадям и действует оживляющим образом на их пищеварение. М. высоко ценится, как подсобный корм для подсосных маток. В призовых конюшнях и заводах принято скармливать М. осенью в продолжение 1 – 2 месяцев. Ботва М. более питательна, чем листья других корнеплодов, и не вызывает, подобно картофельной и свекловичной, поноса у рогатого скота; молочные коровы могут съедать ее до 50 фн. Наконец, корни М., в поджаренном виде, употребляются как суррогат кофе.
   Г. К.

   Морозовы – семья промышленников, из старообрядцев. Савва М. положил основание Никольской хлопчатобумажной мануфактуре, а Викула М. основал такую же мануфактуру близ ст. Орехово. Захар М. основал богородско-глуховскую мануф. в с. Глухове, Богородского у., Московской губ. Елисей Савич М, (ум. 1868 г.) – основатель так наз. «Елисовой веры», автор розысканий об антихристе, который собраны в большом сочинении «Об антихристе» (ненап.), доставившем ему прозвище «профессора по части антихриста». См. «Современные Известия» (1868 г., №71).

   Морозова (Феодосия Прокофьевна, в, иночестве Феодора) – известная раскольница времен Алексия Михайловича, чтимая раскольниками как святая. Урожденная Соковнина, она 17 лет от роду была выдана замуж за боярина Глеба Ив. Морозова (брата знаменитого Бориса Морозова), занимавшего одно из первых мест при царском дворе. Оставшись после ранней смерти мужа вдовой, она всецело отдалась религии и делам благочестия и вскоре была увлечена протопопом Аввакумом в раскол. С пламенным энтузиазмом относясь к учению раскольников, она привлекла к нему и сестру свою Евдокию, кн. Урусову, а сама втайне постриглась. Ни убеждения духовных и светских властей, ни тюремное заключение и жестокие мучения не могли отвлечь ее от раскола; тогда она вместе с сестрой была послана в Боровске и заточена в земляной тюрьме, где ее уморили голодом в 1672 г. Ср. Тихонравов, «Боярыня М.» («Русский Вестник», 1865, № 9); «Житие М.» (в «Материалах для истории раскола», изд. Н. Субботиным, т. 8); послания к ней протопопа Аввакума (т. же, т. 5).

   Моррис (Вильям Morris, 1834 – 96) – знаменитый английский поэт, художник и общественный деятель; учился в Оксфорде, где был товарищем живописца Берне Джонса и нескольких других юношей, увлекавшихся эстетическими идеалами. Под влиянием религиозных течений; господствовавших в 50-х гг. в Оксфорде, М. хотел вступить в духовное звание, но вскоре всецело отдался искусству и поэзии, помещая в издаваемом им журнале: «Oxford and Cambridge Magazine» рассказы, стихи и теоретические рассуждения об искусстве. Значения картин, как чего то обособленного в области прекрасного, М. не признавал; целые искусства он считал украшение жизни, замену неэстетической обстановки, среди которой живет человечество, красотой во всем окружающем; отсюда увлечение его Средними веками, так высоко поставившими декоративное искусство. Практическую Пропаганду эстетики М. начал основанием «общества охранения памятников старины», для противодействия администрации, безжалостно разрушавшей старинные здания, чтобы заменять их гигиеническими скверами. В конце 50-х гг. М. вступил компаньоном в торговую фирму, основавшую фабрику художественных изделий для домашнего обихода, и вскоре сделался единственным владельцем ее. До сих пор обои, ковры, мебель, расцвеченные стекла и др. произведения фабрики «поэта-обойщика», как его называли в шутку, составляют необходимую принадлежность хорошо устроенного английского дома. Предприятие М., вызвавшее подражания во всей английской промышленности, значительно подняло художественный уровень Англии. С той же целью поднятия декоративного искусства М. основал общество «Arts and Crafts Society», члены которого – артисты и мастера своего дела – довели до совершенства книгопечатание и переплетное мастерство. М. занимался также социально-политической пропагандой, был президентом «социалистической лиги», стремился к созданию новых условий для жизни рабочих. Именно как сторонник «чистого искусства», М. считал необходимым условием для его развития истинносвободный труд, в противоположность безрадостному батрачеству теперешнего рабочего. Такова основная мысль брошюр, памфлетов и лекций М. о социализме, в связи с эстетическим возрождением Англии («Labour and Pleasure versus Labour and Sorrow», «Hopes and Fears for Art», «Art and Socialism», «The aims of Art», «Useful Work and useless toil» и др.). Этими же стремлениями к лучшей организации труда, которая создаст на земле царство красоты, проникнут утопичесмй роман М.: «News from Nowhere». Первый сборник стихов М. вышел в 1858 г. под заглавием «The Defence of Guinevere and other poems»; в нем особенно замечательны небольшие поэмы («Sir Peter Harpdon's End», «Shameful Death» и др.), обнаруживающие большое знание средневековой жизни и уменье воспроизводить чувства и настроения давно минувшей эпохи. В следующем своем эпическом произведении: «Life and Death of Jason» (поэма в 17 книгах) М. является непосредственным продолжателем Чосера, влияние которого еще более ярко отразилось на лучшей пьесе М. – его «Earthly Paradise». Под этим заглавием поэт собрал 24 отдельные поэмы на классические и отчасти средневековые сюжеты; некоторые из них интересны сочетанием классических мотивов с средневековым миросозерцанием, смягченным влиянием христианства. М. – большой знаток исландской литературы, он перевел в прозе несколько северных caг, издал «The Story of Grettir the Strong», свод нескольких саг X в., и «The Story of the Volsungs a. Niblungs». Оригинальные поэмы М. внушены изучением северного эпоса: «Love is Enough, or the Freeing of Pharamond» и «Tho Story of Sigurd the Volsung and the Fall of the Niblungs». В пpoзе М. написал «A Tale of the House of the Wolfings and all the Kindreds of the Mark», «The Root of the mountains» и др. рассказы из области сев. мифологии. См. ст. З. Венгеровой, в «Сев. Вестн.», 1896 г., № II.
   З. В.

   Морская корова, капустница (Rhytina gigas Zimm. s. Stelleri Fischer) – открытое в 1741 г. экипажем судна «Св. Петр» второй экспедиции Беринга, у берегов о-ва, впоследствии назв. о-вом Беринга, морское млекопитающее из отряда сирен (Sirenia), которое вскоре после того было совершенно истреблено промышленниками, так что последний экземпляр был, насколько известно, убит в 1768 г. (мнение Норденшельда; будто бы М. коровы встречались и значительно позднее, в настоящее время считается ошибочным). По строению, М. корова значительно отличалась от других сирен и считается некоторыми за представителя особого семейства. Это были весьма крупные животные, по описанию Стеллера до 25 – 30 фт. длиной и до 20 в окружности тела; вес их, по Вакселю, достигал 6 – 8 тыс. фн., так что убитое животное доставляло экипажу в 50 чел. запас мяса по крайней мере на 2 недели. Голова М. коровы относительно мала, с маленькими глазами и ушными отверстиями.; тело сильно утолщенное в области передних конечностей и сильно суживающееся кзади; хвост с двумя заостренными боковыми лопастями; конечности очень слабо развитые; кожа голая, лишь на губах с толстыми щетинами; наружный слой кожи – очень толстый, твердый, морщинистый корообразный эпидерм; на груди два соска; цвет кожи темно-бурый, иногда с пятнами; зубов нет вовсе, вместо них в обеих челюстях справа и слева по роговой пластинке, с многочисленными ребрами и бороздками. М. коровы жили во множестве у о-вов Беринга и Медного, кроме того попадались и у берегов Камчатки; они держались по близости от берегов, несколько удаляясь от них при отливе и снова приближаясь при приливе; были весьма смирны и доверчивы, что делало охоту за ними весьма легкой; питались водорослями. Мясо и жир их были вкусны, особенно мясо молодых. Беспощадная охота за М. коровами при ограниченности области распространения их (весьма вероятно, что раньше они были распространены шире), крупной величины, медленности, доверчивости их и самоотверженной любви самки к детенышу быстро повела к полному исчезновению этих животных. Кости их в значительном количестве находят на названных островах.
   Н. Кн.

   Морская свинка (Cavia) – род грызунов из семейства полукопытных (Subun gulata). Небольшие грызуны неуклюжего сложения, с короткими конечностями, 4 пальцами на передних и 3 на задних ногах, голыми, подошвами, короткими округленными ушами, нерасщепленной верхней губой, узкими и толстыми резцами, без хвоста. Anepea (С. aperea Wagn.) цвета черно-бурого, с желтовато-серой нижней стороной и буроватожелтыми резцами; длиной 27 см., вышиной в плечах 9 см., живет в Бразилии во влажных местах по опушкам лесов, обществами, Общеизвестная обыкновенная М. свинка (С. cobaya Schreb.; см. Грызуны, табл. 1, фиг. 9) – окрашена рыже-желтым, черным и белым цветом в виде больших пятен; резцы желтовато-серые; некоторые экземпляры имеют вместо черных серые пятна, Apyrie двуцветны (без черных пятен) или даже одноцветны. Первоначальная родина – Южн. Америка; в Европе она стала известна вскоре после открытия Америки и в настоящее время разводится всюду. В диком состоянии неизвестна нигде. Прародителем ее считали аперею, но по Нерингу, она происходит от другого, близкого вида (С. Cutleri), который еще при инках содержался в Перу, как домашнее животное; в настоящее время воспитывается и употребляется в пищу индейцами Перу, Эквадора и Колумбии. Отличается смирным, безобидным характером и разводится главным образом для развлечения (а также для физиологических опытов). Отличается замечательной плодливостью: самка рождает раза 2 – 3 в год по 1 – 4, даже 5, а в жарких странах даже по 6 – 7 детенышей; мать заботится о них недели 3; через 5 – 6 месяцев после рождения молодые животные способны уже к размножению, а полного роста достигают 8 – 9 месяцев. При хорошем уходе М. свинка живет до 6 – 8 лет; кормом служат корни, зелень и зерна.
   Н. Кн.

   Морские змеи (Hydrophidae) – семейство ядовитых змей из группы переднебороздчатых (Proteroglypba s. Colubrina veneaosa). Тело сжато с боков; брюхо сзади килевидно заострено; хвост короткий (не более V, всей длины), сжатый с боков в виде высокого вертикального плавника, конец его с большой треугольной чешуйкой; голова маленькая; ноздри обращены кверху, лежат в носовых щитках и могут запираться особыми клапанами; глаза с круглым зрачком, позади маленьких ядовитых зубов по одному или несколько крючковатых зубов; зубы эти простые или с бороздкой на переднем крае (у рода Distira); за исключением головы, все тело покрыто чешуйками, брюшные щитки узкие и не всегда встречаются. М. змей резко отличаются от всех остальных, как по внешнему виду (особенно до форме тела и хвосту), так и по образу жизни. Это настояния морские животные, превосходно плавающие и ныряющие и, за исключением рода Plalurus, вовсе не выходящие на сушу; выброшенные бурей на берег они гибнут. Пища их состоит из рыб и ракообразных. Они весьма ядовиты и укушение их может быть смертельно и для человека. Известно около 50 видов, разделяемых на 9 родов; водятся они в Индийском и Тихом океане от восточ. берега Африки и мыса Доброй Надежды до Панамского перешейка и от Японии до Новой Зеландии; особенно многочисленны между южно-китайскими и северно-австралийскими берегами. Живородящи. Род плоскохвост (Platorus) представляет по форме тела, строению щитков и другим признакам, переход к другому семейству той же группы – Elapidae. Тело мало сжатое с боков; голова маленькая, плоская, не отделенная от тела; брюшные щиты плоские; позади ядовитых зубов по 1 часто выпадающему простому; хвост сверху с большими 6угольными чешуями; нижние хвостовые щитки по два ряда. Встречаются и на суше. PI. fascialus Lati'. сверху голубовато-зеленого, снизу желтого цвета, с многочисленными поперечными красно-бурыми кольцами; хвост с чередующимися черными и желтыми кольцами; длина 1 м и более. Водится от Бенгальского залива до Китайского моря и Полинезии. Род Pelamis (s. Hydrus) с единственным видом P. bicolor – двуветная пеламида – имеет плоскую голову с длинной мордой, не черепитчатые, бугорчатые или выпуклые чешуйки; брюшные щитки очень узки или отсутствуют, позади ядовитого зуба 8 более мелких крючковатых. Спина черно-бурая и этот цвет резко отделен от светло-желтой окраски нижней половины тела; хвост с черными пятнами на желтом фоне; длина до 86 см. Самая обыкновенная М. змея, водящаяся от Мадагаскара до Панамского залива.
   Н Кн.

   Морские течения. – Поступательное движение вод в океанах и морях называют течением. Течения подразделяют, во-первых, на постоянные, периодические, и случайные или неправильные; во-вторых, на поверхностные и подводные и в-третьих, на теплые и холодные. Постоянные течения не прекращаются из года в год и имеют некоторое определенное направление, если последнее и меняется в течение года, то лишь в самых тесных пределах. Периодические, или муссонные, течения изменяют свое направление периодически, через каждые полгода и почти всегда в противоположное направление. Случайные, или неправильные течения, это те, которые то появляются в том или другом направлении, то исчезают на неопределенное время. Поверхностные течения – течения на поверхности моря, но обыкновенно они захватывают собой и известный слой ниже поверхности на большую или меньшую глубину. Подводные – это течения на глубинах, идущие в направлении, большей частью противоположном, чем течение на поверхности в этом же месте. Разделение течений на теплые и холодные основано только на разности температур течений и окружающих их нетекучих вод; если температура течения выше температуры окружающих вод, то его называют теплым течением, а если она ниже – то холодным. Знакомство с течениями в океанах начинается с эпохи великих географических открытий, т. е. с конца XV стол., так что в первой половине XVII стол. сначала немецкий географ Варетус, а потом Фосиус дают нам уже довольно подробное описание М. течений. К концу XVII стол. Кирхер составил первую карту, в которой все-таки много фантастического (наприм., на полюсах – отверстия, через которые пробегает вода через центр земли). В конце XVIII стол. Реннель, французский географ, первый занялся систематической обработкой материалов судовых наблюдений. А. Ром издал в начале XIX стол. свой труд о воздушных и М. течениях. Последователем Реннеля в собирании и обработке судового материала является Берггауз, издавший в 1839 г. полный физический атлас, между прочим – карты течений Атлантического, Тихого и Индийского океанов, представляющие собой все, что было известно до 40-х годов. Затем идут работы Финдлея, Мори, Петермана, английского гидрографического бюро и других. Наконец, опять Берггауз издает, спустя 50 лет, новый физический атлас, в котором карты М. течений дополнены всеми новейшими сведениями.
   I. Из способов исследования течений, первый способ, самый обыкновенный в открытом море, состоит в сличении счислимого и астрономически определенного пунктов корабля. Несовпадение этих пунктов исключительно приписывается течению за промежуток времени между двумя обсервациями судна, на самом же деле означенное несовпадение может происходить не только от действий течений, но и от ошибок в определении места судна, как обсервованного, так в особенности счислимого. В отношении последнего – ошибки главным образом являются от неверного измерения скорости корабля и дрейфа в случае волнения и сильного ветра. Ошибка же в астрономическом определении пунктов главным образом может происходить от неверно принятого хода хронометра. Заметим еще, что посредством этого способа определяется лишь равнодействующая всех течений в данной местности; так что, если на пути судна встречаются течения различного характера или даже местами нет течений, то все это остается неопределенным. Вообще этот способ может дать довольно хорошие результаты относительно течения данного места только в том случае, если в этом месте имеется весьма много наблюдений, так как при таких условиях ошибки, происходящие от определения места судна, имея случайный характер, будут в среднем выводе исключаться. Этот способ может быть применен лишь к таким местам, где течения имеют постоянный характер; однако, так называемые постоянные океанские течения непостоянны для различных времен года, т. е. меняются и в направлении, и в скорости, и потому в каждом месте материал относительно течений обыкновенно распределяют по временам года или месяцам. Второй способ исследования океанских течений – это бросание бутылок в разных местах океана, с отметками места бросания и времени; из большого числа таких данных можно вывести заключение, если не прямо о существовании какого-либо течения, то по крайней мере получить косвенное указание на эти течения, что может служить подтверждением выводов относительно данных течений, полученных первым способом. Для подробных исследований всяких течений нужны непосредственные измерения направления и скорости течения. Такие измерения возможны только при стоянке на якоре, следовательно, в мелких морях или у прибрежья; можно пользоваться этими способами и на самых больших глубинах в тех случаях, когда судно имеет возможность опустить на дно какую-либо большую тяжесть, напр. драгу, тогда к лотлиню достаточно привязать шлюпку и произвести наблюдения как и на якоре. Для определения направления и скорости течения можно пользоваться поплавками, различными лагами (см. Лаг) или, наконец, вертушками Вольтмана. Проще всего употреблять поплавок из двух цилиндрических жестянок, соединенных проволокой или веревкой на некотором друг от друга расстоянии в вертикальном направлении; нижняя жестянка открытая, а верхняя запирается пробкой, причем в нижнюю кладется на дно кусок железа, чтобы, при погружении всего прибора в воду, верхняя жестянка погружалась до самого края. К ручке верхней жестянки привязывается тонкий и легкий линь, разделенный на футы и сажени. Для наблюдений поверхностного течения – длина проволоки, соединяющей жестянки, делается около 1 саж., а для подводных течений она составляется из нескольких звеньев для получения такой длины, на какой глубине предполагают измерять течение. Подобный поплавок пускается со шлюпки и по проплытому им расстоянию в течение некоторого времени судят о скорости течения, тогда как направление течения определяется направлением линя от шлюпки и отмечается по компасу. Для измерения подводного течения употребляют одновременно два описанных прибора; один доставит данные для поверхностного течения, а другой для равнодействующей поверхностного и подводного течений, и по этим величинам, на основании параллелограмма сил, легко уже получить направление и скорость подводного течения на той глубине, на которую была опущена нижняя жестянка. Все океаны характеризуются постоянными течениями и только в Сев. Индийском океане имеются муссонные течения.
   II. Система постоянных течений в Атлантическом, Тихом и Южн. Индийском океанах представляет собой большие круговороты вод умеренного и тропического поясов; в сев. полушарии водовращение происходит по направлению движения часовой стрелки, а в южн. – наоборот. Так, в тропиках к N и S от экватора идут к W экваториальные течения, разделенные близ экватора экваториальным противотечением, экваториальные течения, встречая в зап. частях океанов материки, постепенно поворачивают сначала вдоль материков, а затем около парал. 40° к востоку, и, достигнув западных берегов материков, частью заканчивают круговорот, постепенно поворачивая к экватору, а частью направляются в высшие широты. Отдельные части круговоротов носят различные названия. Круговорот Атлантического ок. в сев. полушарии составляют течения: сев. экваториальное, Антильское, Флоридское, Гольфстрим и северо-африканское; в южн. полушарии – южн. экваториальное, Бразильское, поперечное и южно-африканское или Бенгуэлы. Круговорот Южн. Индийского океана: зкваториальное с юго-зап. ветвью, Мозамбикское с Игольным, поперечное и западно-австралийское. Круговорот Тихого океана, в сев. полушарии: сев. экваториальное, Японское (Куро-сиво) и Калифорнийское; в южн. полуш. – южное экваториальное, вост.-австралийское, поперечное и Перуанское или Гумбольтово. Кроме этих главных круговоротов в сев. Антлантическом ок. в высших широтах, замечаются еще небольшие круговороты, образуемые сев. ветвями Гольфстрима и полярными, Гренландским и Лабрадорским течениями. Экваториальные течения, унося воды из низших в высшие широты, служат источником теплых течений, тогда как холодные течения исходят из полярных областей океанов. В сев. умеренном поясе теплые течения омывают зап. берега материков, а холодные примыкают к вост. берегам, в южн. – наоборот; течения сев. умеренного пояса интенсивнее течений южн. пояса и потому термическое влияние их более значительно, так что в сев. умеренном поясе зап. и вост. части океанов обнаруживают большие разности температур, чем в южн. умеренном поясе. В последнем полярные воды в значительной мере уносятся вост. поперечным течением, опоясывающим на юге все три океана, и только часть южн. полярных вод попадает к зап. прибрежьям материков. Наибольшая скорость постоянных течений 2,5 м в секунду и такой скорости достигает только Гольфстрим; большей же частью скорость течения в океанах не превышает 0,5 м в секунду. В Сев. Индийском океане течения имеют периодический характер; летом общее движение вод на Е – NE, а зимою на W – SW, прием у берегов направление их изменяется в зависимости от очертания и направления береговой линии. Наконец, во внутренних и средиматериковых морях течения большей частью неправильные и только в проливах, соединяющих моря различной солености, как напр. в Гибралтарском, Дарданельском, Босфоре, БабэльМандебском, течения постоянны и притом идут в противоположных направлениях на поверхности и на некоторой глубине. На поверхности течение почти всегда в направлении к морю более соленому.
   III) Причины течений и их отклонений. Вопрос о причинах течений принадлежит к самым неразработанным вопросам океанографии; исследования различных ученых в этом направлении не привели пока к цельной теории и в результате сводятся лишь на самые общия указания, на целые ряды факторов, относительная важность которых неодинаково всеми признается. Мы укажем на главнейшие из таких факторов: 1) Приливы и отливы. Одно из лучших объяснений по этому вопросу сводится к тому, что ось водяного эллипсоида, образующегося от притяжения луны, вследствие трения вод, всегда составляет векторый угол с направлением на светило, отчего и рождается сила, которая заставляет воды двигаться к W-ту. Пользуясь теорией Эри о движении приливных волн, Герц вычислил даже, как должна быть велика эта сила и скорость течений. Оказалось, что если принять во внимание наблюдаемые высоты приливов в океанах, то течение всего выходит около 11/2, миль в сутки. Следовательно, течение от приливов почти в 20 раз меньше скорости экваториальных течений, а потому эта причина не может считаться главнейшей причиной океанских течений. 2) Разность плотностей воды. – Это различие может происходить от разности температур и разности соленостей. Если два бассейна, соединенные между собой каналом, содержат воду различной плотности, то в бассейне с более плотной водой некоторый слой на глубине будет находиться под большим давлением, чем соответственный слой в другом бассейне. От этой разности давлении произойдет в означенном слое движение воды от места с большим давлением к месту с меньшим давлением, что, в свою очередь, произведет неравенство уровней обоих бассейнов, а именно уровень будет выше в бассейне с более легкой водой. Вследствие этого неравенства уровней произойдет движение вод на поверхности. Если причины, поддерживающие неравенство плотностей, непрерывны и постоянны, то и означенное движение вод как на поверхности, так и на глубине должно не прекращаться. Подобный явления могут легко быть обнаружены простым кабинетным опытом, они же подтверждаются и наблюдениями в проливах, соединяющих моря различных соленостей и температур, каковы, напр., Зунд, Гибралтар, Босфор, Баб-эль-Мандебский. Однако, непосредственное применение этих опытных данных к объяснению течений в океанах встречает не малое затруднение. Нельзя, конечно, отрицать что разность температур и соленостей имеет влияние на систему океанских течений, но только едва ли это влияние играет главную роль в системе океанских течений. Известно, что в океанах существует на больших глубинах весьма медленное движение вод от полюсов к экватору и что движение это единственно может быть объяснено неравенством давлений на глубинах и, всего вероятнее, неравенством плотности, и что это движение должно произвести и поверхностное течение от экватора к полюсу. Известно также, что в близповерхностном слое океанских вод разность в плотности в тропиках и в полярных морях гораздо больше, чем на глубинах. а потому и движение воды в этом слое должно быть сильнее; но достаточна ли эта разность, чтобы ею одной можно бы было объяснить происхождение течений – это еще вопрос. Кроль вычислил, что скорость течения при разности температурь в 300 ничтожна. Наибольшая разность в удельном весе вод в океане имеет место преимущественно в меридиональном направлении, а потому этою разностью и можно было бы еще объяснить систему меридиональных течений. Но неизвестно, какое значение эта разность имеет для экваториальных течений. Можно сказать вообще, что разность температур и соленостей производит течения, но что это не есть главнейшая причина системы океанских течений. 3) Ветер. – Способность ветров производить М. течения давно уже признавалась всеми, но полагали, что этим путем в морях могут происходить только временные и слабые поверхностные течения, или так называемый дрейфовые. Франклин первый указал на пассаты, как на главную причину экваториальных течений. Последователь его, Реннель, разделил все течения на два класса: дрейфовые он приписывал непосредственному действию ветра на поверхность моря, а другие, собственно течения, по его мнению, происходят от накопления водяных масс в данном месте вследствие дрейфовых течений. Затем уже в наше время главным поборником идеи происхождения системы океанских течений от ветров является Цеприц. Чтобы доказать, что в системе океанских течений ветры играют первенствующую роль, надо было указать, что этой причины совершенно достаточно для объяснения направления и скорости всех главных М. течений. Свои доказательства Цеприц основывает не на образовании разности уровней под действием ветра или так сказать накоплении М. вод у подветренных берегов, но он исходит из понятия о силе сцепления между частицами на поверхности моря и самым нижним слоем воздуха и показывает, как постоянный ветер по силе и по направлению в течение многих столетий, приведя сначала в движение поверхностный слой вод, мало помалу распространил свое действие и на более глубокие слои вод. Движущийся над поверхностью моря воздух замедляется вследствие трения о водную поверхность, но вместе с тем это трение служит причиной того, что спокойная вода приходить сама в движение или же движение текучей воды замедляется или ускоряется, смотря по тому, будет ли скорость движущейся над ней массы воздуха меньше или больше скорости текучей воды. Таким образом означенное трение представляет некоторую силу. Величину этой силы уже Ньютон принимал пропорциональной разности параллельных скоростей и пропорциональной протяжению соприкасающихся поверхностей; впоследствии было указано, что эта сила не зависит от давления внутри текучей жидкости. Представим себе теперь, что данная поверхность жидкости движется в данном направлении, то, при разборе влиянии ветров, постоянных по силе и направлению, на передвижение в том же направлении означенной поверхности жидкости; следует принять во внимание, будет ли данный объем ограниченный или беспредельный. В последнем случае скорость движения жидкости как на поверхности, так и с глубиной, должна постоянно возрастать до тех пор, пока не достигнет скорости одинаковой с ветром. Иначе будет, если поверхность бесконечна, а глубина конечна – в этом случае дно тормозит движение ближайших к нему слоев, а, следовательно, влияет и на верхний слой, почему последний и не будет в состоянии достигнуть скорости движущегося ветра. Исследования показывают, что распределение скоростей в самой воде не будет зависеть от продолжительности действия ветра, также как и от величины внутреннего трения, а потому, если в начале скорости изменялись пропорционально глубине, то и с течением времени закон изменения их будет тот же. Другое дело, если вода в начале в покое и под действием ветра приобретает некоторую скорость. Цеприц исследовал случай, когда поверхность жидкости сохраняет одну и туже скорость (v0) и он пришел к закону, сравнительно простому, а именно: 1) некоторая скорость между О и v0 сообщится в разное время на разные глубины, так, что отношение последних (глубин) равно отношению корней квадратных из времен (напр. на глубине 1 м и 5 м одна и таже скорость будет, по истечении времен, отношение которых 1:25); 2) перенос движения в глубокие слои тем медленнее, чем более внутреннее трение жидкости. Приняв коэффициент трения для М. воды по Мейеру 0,0144, Цеприц произвел ряд вычислений, которые дают, что при скорости на поверхности моря:
   через 24 ч. на глубине 1 м будет скорость.......... 0,17
   ерез 1 год на глубине 10 м будет скорость.......... 1/3
   через 239 лет на глубине 100 м будет скорость......... 1/2
   Если ветер изменяется по направлению и силе, то эти изменения переходят с поверхности на глубину по тому же самому закону. Очевидно, что ветер кратковременный имеет влияние только на поверхностный слой. Если скорость и направление поверхностных течений меняется периодически через более или менее значительные промежутки времени, как муссонные течения, то, после весьма долгого такого периодического состояния, скорость на каждой глубине будет периодической функцией от времени такого же периода, но с быстро уменьшающейся амплитудой в глубину и с опаздыванием момента maxim. и minim. скорости. Например; на глубине 10 м амплитуда годового колебания уменьшается на 1/13, а на глубине 100 м она почти незаметна. Цеприц исследовал также случаи движения жидкости под действием ветра в каналах, а также разобрал случай движения воды рядом в двух противоположных направлениях, при чем оказалось, что это течение может происходить без особых возмущений. Все эти теоретические выводы Цеприца несомненно доказывают, что ветры, более или менее постоянные по направлению и силе, сами по себе достаточны для произведения течений океанов в том же направлении, следовательно, для объяснения системы океанских течений достаточно принять во внимание направление и скорость господствующих ветров над океанами. Конечно, теоретические выводы Цеприца нельзя непосредственно применять к объяснению океанских течений, в особенности по отношению к скорости; они могут служить только руководящей нитью для дальнейших исследований в этом направлении. Возражения против теории Цеприца были представлены главным образом Феррелем и состояли в том, что количество движения в М. течениях больше, чем в проносящихся над ними воздушных течениях, а потому едва ли последние могут служить источником для движения первых. Но следует принять во внимание продолжительность действия ветров; нынешнее состояние океанов есть результат работы, которую ветры производят, быть может, огромное число столетий и что в настоящее время имеет место некоторое состояние равновесия М. течений, соответствующее средней скорости ветра, и коль скоро достигнуто это состояние равновесия, то нужна лишь работа для восстановления небольшой потери в скорости течений, происходящей от трения; это восстановление несомненно может быть производимо ветром и в короткий промежуток времени. Таким образом из всех вышеозначенных причин океанских течений мы должны пока признать первую и главнейшую – это ветры; в самом деле, направление главнейших морских течений совпадает в среднем с направлением главных воздушных течений и если есть отклонения, то причины их следует искать в местных условиях – влиянии берегов и затем во влиянии вращения земли около оси. Под влиянием последней течения в сев. полушарии отклоняются вправо, а в южн. влево, но так как величина отклонения пропорциональна, между прочим, скорости течений, а эти скорости вообще малы, то и отклонения течений, зависящие от вращения земли около оси, не должны быть велики. Гораздо большее значение в этом случай имеют очертания берегов. Встречая на пути берега, течения не только меняют свое направление, но и могут служить источником новых, так называемых производных течений; так, напр., подобным путем происходят, вероятно, акваторгальные противотечения так же, как и вообще все противотечения у берегов.
   И. Ш.

   Морские черепахи (Caelonlidae) – семейство черепах с относительно низким сердцевидным, сзади заостренным спинным щитом, разделенными в течение всей жизни костями грудного панциря, кожистым или состоящим из роговых пластинок покровом панциря, без губ, со скрытой барабанной перепонкой, превращенными в плоские плавники конечностями, из которых передние значительно длиннее задних и которые, как и голова, не могут втягиваться под щит; без когтей или с когтями на 1 или 2 пальцах каждой ноги. Некоторые зоологи совершенно выделяют из этого семейства черепах с панцирем, покрытым кожей (Dermatochelys coriacea), считая их (Буланже) даже за особый подотряд черепах, отличающийся, кроме покрова панцыря, также свободными позвонками и ребрами, не соединенными с костным скелетом. Немногочисленные виды живут в морях теплых и жарких стран, проводя в море почти всю свою жизнь и выходя на берег лишь во время кладки яиц (100 – 200 и более), которые самка зарывает в песок. Пища их, кроме зеленой черепахи, питающейся водорослями, состоит из ракообразных, рыб и др. морских животных. Кожистая черепаха (Dermatochelys s. Sphagis coriacea Rondelet, см. фиг. на табл. Черепахи) единственный представитель особого рода (по другим – семейства и подотряда); одетый кожей щит имеет семь продольных килей, слегка зазубренных; у молодых они состоят из отдельных бугров; грудной панцирь не вполне окостенелый, гибкий и тоже имеет 5 продольных килей; голова, шея и ноги молодых отчасти покрыты щитками, но у старых щитки (кроме нескольких на голове) исчезают; роговой край верхней челюсти с 3 треугольными выемками; передние ноги вдвое длиннее задних; когтей нет. Цвет бурый, с желтоватыми килями. Вся длина до 2 м.; вес до 600 и даже говорят до 800 кг. Водится во всех морях жаркого пояса, а также попадается в Средиземном море, у вост. берегов Сев. Америки и у берегов Чили. Мясо ее считают вредным. Собственно М. черепахи относятся к родам Chelone и Thalassochelys. Chelone отличаются 13 пластинками спинного панцыря (по 4 реберных с каждой стороны, из них 1-я больше последней) и 25 – 27 краевыми, годовой одетой 10 – 12 щитками, 1 – 2 когтями на ногах и коротким хвостом. 2 вида: каретта и зеленая или съедобная М. черепаха (Chelone mydas Latr. s. viridis Schneid.). У последней спинные пластинки не налегают друг на друга черепицеобразно, края челюстей зазубрены, ноги с 1 когтем, хвост выдается за панцырь. Цвет буровато-зеленый, с более светлыми и темными пятнами. Вся длина до 2 м, вес 450 – 500 кгр. Водится в Антлантическом океане, изредка попадается в Средиземном море, а также в Тихом и Индийском океанах. Питаются они растениями, главным образом Zostera; держатся по большей части вблизи от берегов, но иногда попадаются в сотнях морских миль от берега; плавают и ныряют превосходно и очень осторожны. Яйца откладывают на пустынных и песчаных берегах в ямку, вырытую самкой в песке, шагах в 30 – 40 от черты прилива. Кладка содержит до 200 яиц величиной с куриные; кладки повторяются 2 – 5 раз с промежутками в 14 – 15 дней. Ловят зеленых черепах отчасти сетями, но главным образом в то время, когда они (именно самки) выходят на берег для кладки. Захваченных черепах переворачивают на спину и оставляют их в том положении, из которого М. черепахи не могут выйти сами. Местами (у Вост. берега Африки, в Торресовом проливе, у Кубы) этих черепах ловят также с помощью привязанных к веревкам прилипал (Echeneis); рыба прикрепляется присоском к щиту черепахи и вытаскивается вместе с ней. Туземцы овов Тихого океана ловят их спящих или на мелких местах, стараясь схватить животное и удерживать его передние ласты; товарищи пловца вытаскивают его вместе с добычей с помощью веревки, обвязанной вокруг тела охотника. В большом количестве собираются также яйца черепах. Мясо очень вкусно; в Европу привозят живых зеленых М. черепах главным образом из Вестиндии. К роду Thalassochelys с 16 спинными щитами (по 5 реберных, из которых передний меньше посдеднего) в 25 – 27 краевыми, головой одетой 20 щитками и с двумя когтями на каждой ноге, принадлежит европейская М. черепаха, киуана (Th. corlicata Rondelel). Средина спинного щитавы ступает в виде киля; цвет спинного щита каштаново-бурый, брюшного – желтоватый; вся длина до 1,25 м. Обыкновенна у берегов Средиземного моря и Атлантического океана; промыслового значения не имеет. Замечательно, что эта черепаха нередко дает помесь с зеленой, описанную, как особая форма Colpochelys Kempii.
   Н. Кн.

   Мортон (W. Morton) – америк. зубной врач, известный введением в хирургическую практику серного эфира в качестве анестезирующего средства. М. род. в 1819 г., получил образование в зубоврачебной школе в Бэлтиморе, практиковал в Бостоне. Изыскивая средства к обезболиванию операций, М., по предложению своего друга, химика Джексона, сделал ряд опытов над действием паров серного эфира на животных. Испытав затем усыпляющее действие серного эфира на самом себе, М. в 1846 г. с помощью серного эфира сделал первую безболезненную операцию. Наркоз путем этеризации до введения хлороформа получил большое распространение в хирургической практике. М. получивший в 1862 г. звание врача, не извлек выгод из своего открытия и преследуемый конкурентами на первенство его открытия, умер в нищете.

   Морфей (MorjeuV) – бог сновидения. Античная фантазия представляла понятие сна во многих образах, смотря по характеру сна: сколько различных снов, столько и отдельных мифических образов. Один из таких образов сна – М., который посещает людей, принимая вид человека. Овидий в XI книге «Метаморфоз» (592, сл.) называет еще двух богов сна: IceloV, который является в образе зверей (он же называется FobhtwV), и FantasoV, который посещает спящего в образе неодушевленных предметов.
   Н. О.

   Морфинизм – пристрастие к употреблению внутрь морфия. Чувствуя боль в какой-нибудь части тела или общую слабость, больной ищет успокоения в этом средстве. Когда действие морфия прекратилось, опять прежние боли, слабость, но в еще более сильной степени; несчастный спешит снова забыться, а затем опять и опять повторяются эти чередования угнетения и искусственно вызванного возбуждения. Прием средства с течением времени приходится увеличивать и так доходят до количеств, которые непривычного неизменно убивают. Необходимо признать особое расположение к наркотическим. Есть нервные, раздражительные люди, которые на самом деле не больны, но чувствуют себя всегда расстроенными; на раздражения или вообще впечатления из внешнего мира они отвечают скорбью, болью. Это неврастеники, истеричные, меланхолики и т. п. Они то и набрасываются на средства, выводящие их из естественного для них печального состояния; предлогом служит легкая болезнь. Оттого так много морфинистов даже среди на вид здоровых людей во всех городах, где кипит общественная жизнь, где рано расстраиваются у граждан нервы. Число предающихся морфию из года в год усиливается; тысячи мужчин перед началом заняли ежедневно вводят себе отраву; дамы подбодряют себя впрыскиваниями даже во время бала. Пристрастившийся к морфию через несколько лет делается негодным членом общества; морфинист проявляет полнейшую неспособность к труду, беззаботность относительно будущего. Морфинист готов на самые тяжелые преступления, лишь бы доставить себе любимое средство. Вследствие общего расстройства здоровья больной погибает при явлениях крайнего упадка сил, предварительно иногда подвергаясь заболеванию душевной болезнью. Лечение спасает лишь немногих. Так как больной лишен воли, то его необходимо уединить и лечить, с целью улучшить общее состояние, и не давать яда. Относительно того, как отнять морфий – мнении расходятся; одни считают необходимым постепенно уменьшать приемы и затем их совершенно прекратить; другие стоят за внезапное прекращение. После отнятия морфия больной делается беспокоен, тоскует, неспособен сосредоточиться, требует своего любимого лекарства, при чем приходит в ярость и способен совершать насилия. Одновременно испытывает боли, озноб, потерю аппетита; у некоторых обнаруживаются запор или понос, рвота; упадок сил нередко так значителен, что приводит к смерти. Если больной счастливо перенес подобные припадки, то он мало помалу забывает о морфии; однако, у многих замечается возврат к морфию, при чем пристрастие окончательно губит больного.
   Г. Скорнченко-Амбодик.

   Морфология растений – отрасль ботаники – наука о формах растений. Во всей своей обширности, эта часть науки заключает в себе не только исследование внешних форм растительных организмов, но также анатомию растений (морфология клеточки) и систематику их (см.), которая есть не что иное, как специальная морфология различных групп царства растений, начиная от крупнейших и кончая самыми мелкими: видами, подвидами и т. д. Выражение М. утвердилось в науке преимущественно со времени знаменитой книги Шлейдена – основы ботаники («Grundzuge der Botanik», 1842 – 1843). В М. изучаются формы растений независимо от их физиологических отправлений на том основании, что форма данной части или члена растения имеет далеко не всегда одно и то же физиологическое значение. Так напр., корень, служащий преимущественно для высасывания жидкой пищи и для укрепления растения в почве, бывает воздушным и служит не для укрепления в почве, а для поглощения влаги и даже углекислого газа из воздуха (орхидные; арфидные, живущие на деревьях и пр.); он же может служить исключительно для прицепки к твердой почве (плющ); стебель, служащий у большинства растений для проведения жидкой пищи от корня к остальным частям растении, служит у не которых для поглощения углекислого газа из воздуха, т. е. принимает на себя физиологическое отправление листьев, напр. у большинства кактусов, лишенных листьев, у мясистых молочайников и пр. Тем не менее нет никакой возможности совершенно отвлечься от физиологической точки зрения при изучении М., ибо понять и объяснить значение строения и формы данного растительного члена может лишь физиологическое отправление, выпавшее на его долю. Таким образом выделение М. в особую отрасль основано главным образом на свойстве самого ума человеческого, на логической необходимости. С морфологической точки зрения растение, как и животное, состоит не из органов, а из членов, сохраняющих главные черты своей формы и строения, не смотря на то отправление, которое может выпасть на их долю. Основным теоретическим принципом М. является так называемый метаморфоз растений. Учение это высказано впервые в определенной форме знаменитым Гёте в 1790 г., впрочем, только относительно высших цветковых растений. Метаморфоз этот или превращение зависит от того, что все части каждого растения построены из одного и того же организованного материала, а именно из клеточек. Поэтому формы различных частей колеблются только между известными, более или менее широкими пределами. Обозревая все множество растительных форм, мы открываем, что все они построены на основании двух главных принципов, именно – принципа повторительности и принципа приспособляемости. Первый заключается в том, что в каждом растении одни и те же члены действительно повторяются. Это касается как самых простых, элементарных членов, так и самых сложных. Прежде всего мы видим повторительность самых клеточек: все растение состоит из клеточек, затем повторительность тканей: мы встречаем одни и те же ткани повсюду, и в корне, и в стебле, и в листе и т.д. То же замечается и касательно сложнейших членов междоузлия, узла, листа. Приспособляемость заключается в модификации повторяющихся членов с целью приспособления к физиологическим отправлениям и к окружающим условиям. Комбинации этих двух принципов и определяет то, что названо метаморфозом. Таким образом метаморфоз растений есть повторительность членов данного порядка, изменяющихся на основании принципа приспособляемости. Изучение М. и установление как общих всем растениям правил в общей М., так и частных правил, относящихся к разного порядка группам растительного царства в частной или специальной М., производится помощью следующих способов: 1) сравнение готовых разноименных членов одного и того же и разных растений по наружному и внутреннему их строению; 2) история развития или эмбриология, 3) изучение отклоняющихся от нормы или уродливых форм (тератология растений). Наиболее плодотворный из этих, способов есть эмбриологический, давший наиболее важные результаты, особенно касательно низших и вообще споровых растений.
   А. Б.

   Москва-река – левый приток р. Оки, берет свое начало из болота, площадью приблизительно в 157 дес., в 0,5 в. к СЗ от дер. Старьковой, Мокровской вол., в 29 в. к 3 от гор. Гжатска, Смоленской губ. Высота местности, которой принадлежат истоки М. (в сточ. часть Гжатского у.), колеблется между 112 – 129 саж. и, след., является большей, нежели высота лежащего неподалеку от этой местности, в Бельском у., важного водораздела между бассейнами Черного и Балтийского морей, не превышающая (по барометрическим определениям Д. Н. Анучина) 117 – 120 саж. Беря начало из юго-зап. конца указанного болота, М., по выходе из него, течет мало извилистой, узкой лентой, местами совершенно теряясь, местами образуя плесы и так наз. «буковища». Ширина и глубина М.-реки от выхода из болота и до впадения в оз. Михалевское (на протяжении 6 в.) нигде не превышает 1 арш. Низкие берега ее на всем этом пространстве почти совершенно голы и только изредка встречается ольха. До впадения в оз. Михалевское (иначе – Изотки; длина его – 400, шир. 200 саж.). М. принимает в себя 4 незначительных притока: с правой стороны – Коноплевку и Рогачевку, с левой – Масловку и Бизерку. По выходе из озера М. постепенно поворачивает на ЮВ, после 39-верстного течения, при дер. Голышкиной, вступает в Московскую губ. (в сев. часть Можайского у.) и до гор. Можайска течет также в юго-восточ. направлении. От Можайска р. поворачивает на СВ и в этом направлении течет до Ст. Рузы; отсюда она делает поворот под прямым углом, т. е. в юго-вост. направлении и таким образом доходит до с. Васильевского, где опять путь ее изменяется: река здесь снова устремляется на СВ и, делая множество извилин, достигает в этом направлении Звенигорода. От Звенигорода М. течет на СВ до с. Спасского, а отсюда на ЮВ до Москвы. Оставив столицу, М. принимает общее направление к ЮВ до г. Коломны, ниже которой она впадает в Оку. Вся длина течения р. М. 427 вер.; в Московской губ. она протекает 381 в. и своим бассейном занимает значительную часть ее площади. Число притоков М. превышает 80; из них 33 впадают в нее с правой стороны (Колоча, Елец, Слезня, Сетунь, Вязема, Пахра, Коломенка и др.) и 51 – с левой (Песочня, Иноча, Руза, Гремячня, Больш. Истра, Разварня, Гжедка, Нерская, Каменка и пр.). Большинство этих притоков, однако, несет в р. М. очень незначительное количество воды и в засушливые годы совершенно высыхают. – Почвы, из которых образованы берега и ложе р. Москвы и ее притоков, состоят из разного рода песков и глин, отличающихся друг от друга и по своим физическим признакам, и по своему происхождению. Далее идут меловые и юрские осадочные образования; затем горный известняк, обнаженный в тех местах, где атмосферные воды смыли покрывающие его наслоения. Большая часть масс, лежащих сверху древнейших морских осадков (горного известняка, юры и мела) в сущности есть продукт постепенных, в течение весьма долгого периода времени совершавшихся, – растворения, отмучивания и промывки тех же самых осадков юрского и мелового nepиoдов (так назыв. аллювиальные породы). Но кроме них есть и другие образования: наносные пески и пресноводная глина, эрратическиe валуны, кремнистые голыши или гальки, известковый туф, бурый уголь, торф и др. Песчаной почвой объясняются, между прочим, многочисленные излучины, образуемые течением р. М., и продольные размывы в берегах или так назыв. прорвы (перерви). Берега М. вообще высоки, но редко скалисты. Ширина реки в пределах Смоленской губ. нигде не превышает 7 саж., в пределах же Московской губ. она имеет: у Можайска 13, при устье Яузы 25, в Звенигороде 30, выше Москвы 40, у Бронниц 60 – 70 и при впадении в Оку более 80 саж. Глубина реки выше столицы изменяется от 0,5 до 2 арш., ниже же становится значительнее и местами достигает 10 и 12 арш. Самые высокие воды ежегодно бывают на ней главным образом весной, когда они достигают иногда более 4 саж. высоты (напр., в 1879 г.). М. подвержена также большим разливам (паводкам), которые случаются во время сильных дождей, выпадающих на ее верховье. Последний из таких разливов был 1 августа 1876 г., когда вода очень быстро поднялась над обыкновенным ее уровнем на 1,7 саж. Освобождается от льда М. 30 марта, покрывается льдом 3 ноября, и, следовательно, в среднем бывает свободна от льда 216 дней и покрыта им 149. Падение реки на 1 в. равняется в среднем 0,16 саж. (принимая длину ее в 427 в., высоту верховьев в 120 саж. и высоту устья в 53 саж.). Скорость течения (в черте города) 0,47 – 0,57 фт.; количество воды, протекающей в р. М., при самом низком ее уровне, не более 0,9 куб. саж. в секунду. Анализ проф. Сабанеева и кн. Волконского составных частей, содержащихся в 100 000 частях москворецкой воды, дал следующие результаты: хлористого натрия 0,15, сернокислого натрия 0,62, углекислого 0,43, сернокислого калия 0,04, азотнокислого кальция 0,26, углекислого кальция 9,52, фосфорнокислого кальция 0,52, углекислого магния 5,25, кремнезема 1,53; жесткость временная 9,19, постоянная 2,00 и преходящая 7,19. Течение р. М. можно разделить на верхнее и нижнее: первое до М., а второе – ниже М. В верхнем течении М., т. е. от ее истока до столицы, пристаней нет; здесь производится только сплав плотов дровяного и строевого леса из уездов Гжатского Смоленской губ., Можайского, Рузского, Волоколамского и Звенигородского Московской губ., до столицы. Для сплава из последних служат также притоки Руза, Озерная и Больш. Истра. Связка плотов и нагрузка дров производится в лесах или на берегах. Сплав в верхнем течении встречает значительные препятствия в общем мелководье реки, в мельничных плотинах, частью в значительных быстринах, где трудно управлять движением плотов (напр., – при Архипине, Васильевском и Агафонове); нередко случается, что вода наносит плоты на о-ва и разбивает их совершенно. Собственно судоходной М. становится в нижнем ее течении, на протяжении 171 в., от столицы до впадения в Оку. Здесь, кроме пристани в самой Москве, имеются еще пристани в с. Мячкове и в 2 в. от Бронниц. На последней пристани грузятся сено и дрова, отправляемые в столицу. За этими пристанями следует Коломенская, в 5 в. от Коломны, в самом устье М.-реки. Она составляет средоточие судоходного сообщения между pp. М., Окой и Волгой. До постройки жел. дор. гор. Москва получал этим единственным своим водным путем значительную часть товаров, особенно малоценных или громоздких, не выдерживавших гужевой перевозки. С проложением рельсовых путей количество грузов, доставляемых по М.-реке, стало постепенно уменьшаться, чему способствовало также мелководье реки; судоходство по ней могло иногда поддерживаться лишь благодаря спускам, производившимся с Бабьегородской плотины, построенной правительством в гор. Москве, выше Каменного моста. В 1873 г. образовалось товарищество, поставившее своей целью исследованием р. М. на протяжении судоходной ее части удешевить провоз продуктов водным путем и вместе с тем увеличить количество доставляемого в Москву этим путем груза. Товарищество построило 6 плотин со шлюзами (в Перерве, Беседе, Андрееве, Софьине, Фаустове и Северке) и две землечерпательницы для работ вдоль р. и расчистки фарватера, часто засаривающегося во время весеннего водополья. Шлюзование р. М. значительно улучшило водный путь между Коломной и Москвой, и в настоящее время количество грузов, проходящих по р. М., достигает 15 млрд. пд. в год, не считая леса в плотах, которого проходит до 150 тыс. бревен ежегодно. Ср. Falk, «Reisen in Russland», 1 Abt.; Sluckenberg, «Hydrographie des Russ. Reiches» (СПб.. 1848); «Журнал Главн. Управления Пут. Сообщ. и Публичн. Знаний» (СПб., 1856); «Материалы для географии и статистики России» (СПб., 1862); Траутшольд, «Материалы по геологии России» (изд. СПб. Минер. Общ. 1870); Г. Е. Щуровский, «История геологии Московск. бассейна» (в «Извест. Имп. Общ. Люб. Естеств.», т. 1, вып. 1); G. V. Helimersen, в «Mem. de l'Acad. de St.-Petersb.» (1861); В. И. Астраков, «Москва-река» (в «Извест. Моск. Городской Думы», 1873); его же, «О количестве воды, протекающей в реке М.» (там же, т. VIII); А. А. Ивановский, «Истоки реки М.» (в «Землеведении» 1894, № 2).
   Д. А.
   Состав воды в М.-реке имеет особенное значение, с точки зрения общественной гигиены, потому что часть жителей как города Москвы, так и расположенных вдоль берегов реки деревень, пользовались москворецкой водой не только для различных хозяйственных потребностей, но и для питья, и неоднократно поднимался даже вопрос об устройстве центрального водоснабжения столицы при помощи москворецкой воды. В 1850-х гг. этот план был даже осуществлен инженером Максимовым, но неудачно, так как вода набиралась из реки в пределах самого города и, не будучи подвергнута фильтрации, оказалась совершенно негодной для питья, а во время половодья засоряла насосы. Тем не менее и после этого к мысли о необходимости прибегнуть для водоснабжения гор. Москвы к воде Москвы-реки возвращались многие специалисты (Верстратен, Линдлей и др.), а в настоящее время этот вопрос снова выступает на первый план, так как несмотря на улучшение Мытищинского водопровода в начале 90-х годов, мытищинской воды далеко не хватает для эксплуатации строящейся канализации, даже в том случае, если последняя ограничится центральными частями города. Вопрос о воде М.-реки может быть решен только на основании систематических исследований речной воды в различных местах и в различные времена года, в связи с испытанием влияния на эту воду различных фильтров, в особенности во время весенних половодий, и с изучением степени и причин ее загрязнения в различных местах. Первое, насколько нам известно, химическое исследование москворецкой воды было произведено Германом в 1835 г.; затем вода эта была исследована как выше города (1 проба), так и в пределах города (2 пробы) в 1877 г. Сабанеевым и Волконским; но наиболее ценными для выяснения выше упомянутого вопроса представляются произведенные в конце 80-гг. химич. и бактериологич. исследования д-ра Коцына, который брал пробы воды: 1) у с. Лохина (в. 40 выше города по течению реки), 2) в д. Шелепихе, перед вступлением реки в городскую черту, 3) против Данилова монастыря, где река оставляет город, 4) в д. Чагине, верст 20 ниже города по течению реки и 5) в различных местах в черте города. Эти исследования, прежде всего, показали, что в москворецкой воде можно констатировать довольно правильные, периодические по месяцам и сезонам, колебания ее состава, связанные отчасти с весенним половодьем, отчасти с замерзанием воды зимой и с превращением реки, в течение нескольких месяцев, из открытого водовместилища в закрытое, и заключающиеся, кратко, в следующем: зимой наблюдается, по сравнению с летними и осенними месяцами, уменьшенное количество свободного кислорода и взвешенных частиц, и, наоборот, увеличенное содержание плотного остатка вообще, и известковых и магнезиальных соединений в частности, а равно и аммиака, и угольной кислоты (гл. обр. свободной). Весной, со вскрытием реки, в воде сильно увеличивается количество взвешенных частиц, легко окисляющихся органических веществ и микроорганизмов; но вместе с тем сильно уменьшается количество растворенных веществ вообще (плотный остаток) и известковых и магнезиальных солей в частности; угольная же кислота в это время совсем исчезает из воды. Тот же характер состава речной воды наблюдается и во время сильных дождей в верховьях реки. Загрязняется вода в этих местах только во время весеннего половодья и при сильных дождях; но некоторые, произведенные в этом направлении опыты показали, что и во время разлива реки вода может быть в достаточной мере очищена хорошо устроенными фильтрами. Даже немногим выше города, в Шелепихе, речная вода сохраняет еще в значительной степени свою первоначальную чистоту, – существенно увеличенным оказывается только содержание органических веществ и, главным образом, количество микроорганизмов. Сильно загрязняется М.-река во время прохождения ее через город, под влиянием уличных водостоков, фабричных спусков и всего того, что попадает в воду с берегов, барж и пр. Загрязнение это выражается, кроме изменений в физических качествах воды, уменьшением свободного кислорода и увеличением количества взвешенных частиц, хлора, аммиака, органических веществ и микроорганизмов. И не скоро избавляется М.-река от нечистот: исследования речной воды, произведенные на расстоянии 20 верст ниже города, по течению реки, показали, что в этом месте она несет на себе еще значительные следы бывшего загрязнения, в виде увеличенного количества взвешенных частиц, хлора, аммиака, органических веществ и микроорганизмов. Ср. М. Б. Коцын, «Опыт систематических наблюдений над колебанием химического и бактериологического состава воды М.-реки за 1887 – 88 гг.» («Сборник работ гигиенической лаборатории моск. университета»); «Известия Моск. Городской Думы» за 1878, 1879, 1881, 1882, 1881 и 1887 гг. (ст. Астракова, Петунникова и др.).
   Ф. Эрисман.

   Москва – первопрестольная столица России.
   Первое летописное слово о М. относится к 1147 г., когда суздальский князь Юрий Долгорукий в этой своей вотчинной усадьбе давал сильный обед-пир своему союзнику и другу северскому князю Святославу Ольговичу («Приди ко мне брате в М.»). Однако, начало поселения на этом месте относится к более далеким временам и засвидетельствовано находками курганных вещей в самом Кремле и арабских монет половины IX в. вблизи Кремля, на месте храма Спасителя. Древнейшее поселение должно было возникнуть здесь еще в те времена, когда впервые начались торговые и промысловые сношения между севером и югом русской равнины. Моск. место лежало на перепутье от балтийской Двины и Немана, а также от верхнего Днепра к болгарской Волге и к Дону. Прямая дорога от Балтийского запада к Волге направлялась долинами рек М. и Клязьмы – и вот здесь, на перевале из М.-реки в Клязьму, по рекам Восходне и Яузе, и основалось поселение первоначальной М. По-видимому, в первое время М. хотела основаться у р. Восходни, где рассеяны многочисленные памятники древнего жительства – курганы. Когда в суздальской области Андрей Боголюбский основал княжество Владимирское, то моск. княжеская усадьба тотчас же построилась городом (в 1156 г.), т.е. была обнесена крепкими деревянными стенами и населена отрядом княжеской дружины, несомненно с целями защиты Владимирского княжества от западных соседей. М., таким образом, явилась передовым пригородом Владимира, этой новой столицы Суздальской земли. Видимо, что небольшой городок М. и в то время уже богател и приобретал значение в междукняжеских отношениях, так что с небольшим через 50 лет после его постройки явилась со стороны князей попытка основаться в нем особым княжеством. В 1213 г. в нем засел было на княжение брат вел. кн. Юрия Всеволодовича, Владимир, но был вскоре выпровожен на княжение в южный Переяславль. В татарское Батыево нашествие 1238 г. М. разграблена и сожжена, причем упомянуты «церкви, монастыри, села». В городе в то время находился малолетний сын вел. кн. Юрия Всеволодовича, Владимир, с воеводою – а это служит указанием, что в М. тогда существовал особый княжеский стол. По смерти вел. кн. Ярослава Всеволодовича (1246 г.), по его разделу городов Суздальского княжества между сыновьями, М. досталась его сыну Михаилу, прозванием Храброму. В 1249 г. он был убит в битве с Литвою на р. Поротве, т.е. на границе своего Моск. княжества. Кому после него досталась М. – неизвестно. По всему вероятию, она оставалась во владении вел. князя и с великим княжением в 1252 г. перешла к Александру Невскому. Последний перед своей кончиною посадил княжить в М. своего младшего сына, двухлетнего Даниила Александровича, который в начале состоял под опекою тверского князя Ярослава Ярославича. По смерти Ярослава в 1271 г., десятилетний моск. князь Даниил стал княжить самостоятельно и независимо ни от какой опеки. Отсюда и началось вотчинное княжение Московское. Даниил мирно прокняжил в М. 33 года. Он умер в 1303 г., оставив после себя пятерых сыновей, из которых старшим был знаменитый Юрий, а четвертым – еще более знаменитый Иван Калита. Моск. вотчина в последний год жизни Даниила значительно увеличилась присоединением к ней Переяславля, по духовному завещанию переяславского князя-вотчинника, племянника Даниила, Ивана Дмитриевича. Из-за этой вотчины и прежде были большие споры между князьями, а теперь остался очень недовольным тверской князь Михаил, старавшийся захватить Переяславль к своему княжеству. Отсюда и начинается раздор между Тверью и М.; не по вине М., но по насилию Твери. Переяславцы тянули к М.; когда умер Даниил, они схватились за его сына Юрия и не выпустили его даже на похороны отца. Новгородцы, недовольные Тверью, также выставили против ее надежного борца, моск. Юрия Данииловича, самого энергичного и деятельного из всех тогдашних низовых князей. Михаил тверской был позван в Орду на суд и там выдан головою моск. Юрию и казнен. Юрий получил ярлык на великое княжение и тем самым возвеличил свой небольшой город до значения великокняжеской столицы, проложив путь на великое княжение своему брату Ивану Калите. По смерти Юрия, великое княжение было отдано сыну тверского князя, Александру Михайловичу. Избиение в Твери татар, с их воеводою Щелканом, сделало Тверь, в глазах Орды, дерзким бунтовщиком, которого следовало наказать потатарски. На всю Русь надвигалась страшная гроза; хан высылал 50 тысяч войска. Опасаясь за себя, как и за всю землю, московский Иван поспешил в Орду и наклонил неизбежный удар исключительно только на Тверское княжество. Великокняжеский стол был отдан московскому Ивану. За благочестие этого князя полюбил его и митрополит Петр и поселился, под его охраною, в М. Это было важнейшее приобретение для небольшого города М. С этого времени Москва стала престольным городом духовной власти, средоточием церковных религиозных нужд для всего народа. Она привлекла к себе боярские дружины, а потом гостей сурожан (сурожский и кадинский итальянский торг) и суконников (зап.-европейский торг), поселение которых в городе было столько же важно для его развития, как и поселение боярских дружин. С того времени (с половины XIV стол.) М. становится средоточием всенародного торга. Еще с конца XIII ст., когда южным приморским торгом овладели генуэзцы и основали большой торг в устье Дона (в Тане), направление торговых путей в русской равнине совсем изменилось. Древний Корсун совсем упал, а за ним и Киев. Движение торга переместилось с Днепра на Дон, куда от торгового новгородского севера путь шел через М. Вот почему в М. на жительстве появились и итальянцы, в лице, напр., колокольного мастера, родом римлянина, а затем и гостей сурожан, основавших в городе свой сурожский торговый ряд. Спустя 50 лет от утверждения за М. великого княжения, М., при помощи всего потянувшего к ней земства, на Куликовом поле дает могущественный отпор татарскому владычеству и тем приобретает еще больше значения и силы в народных умах. Проходит еще 50 лет – и имя М. разносится с большим почетом и на западе Европы, в особенности у вост. христиан, увидевших в ней непоколебимую защитницу православия и после падения второго Рима заговоривших о ней как о могущественном третьем Риме, способном крепко охранять вост. христианство. Проходят новые 50 лет – и Москва является уже величавым, блистательным государством, причем очень грозные некогда татарские цепи спадают сами собою; падают независимые области – Тверь, Вятка; падает и Великий Новгород. Именем М. стала прозываться и вся русская земля, пришедшая с этим именем и на европейское политическое торжище. Вот почему и в народном сознании М. приобрела значение родной матери: М. всем городам мать, говорит поговорка.
   Местоположение г. Москвы разнообразно и живописно; иноземцы еще в XVI и XVII ст. приходили от нее в восторг и сравнивали М. с Иерусалимом, т.е. с идеальным образцом красивого города. Московские холмы и горы подавали повод рассуждать о семи холмах, на которых, будто бы, расположен город и сближать топографию М. с далеким Царьградом и далеким Римом. Однако, в сущности, город расположен на ровной местности, изрытой только потоками рек и речек, сопровождаемых или высокими гористыми, или низменными луговыми берегами и более или менее широкими долинами. Средоточие Москвы – Кремль – представляется горою только в отношении к дуговой низине Замоскворечья и т.п. Ровная местность города бежит к Кремлю с С от Дмитровской и Троицкой дорог (от Бутырской и Троицкой застав). Оттуда же с С, от боровой лесистой местности, в Москву-реку текут и ее притоки: посредине скрытая теперь под сводами Неглинная, на В от ее Яуза – и на З – Пресня. Эти потоки и распределяют в городе упомянутые взгорья и низины-долины. Главная, так сказать, становая ровная площадь направляется от Крестовской Троицкой заставы, сначала по течению рч. Напрудной (Самотека), а потом по Неглинной, проходит Мещанскими улицами сквозь Сухареву башню, идет по Сретенке и Лубянке (древним Кучковым полем) и вступает между Никольскими (Владимирскими) и Ильинскими воротами в Китай-город, а между Спасскими и Никольскими воротами – в Кремль, в котором, поворачивая немного к ЮЗ, образует, при впадении в Москву-р. Неглинной, Боровицкий мыс, крутой, некогда острый рог, серединную точку М. и древнейшее ее городище. Таким образом северный отдел города представляет самую возвышенную его часть, высшая точка которой (751/2 саж. над уровнем Балтийского моря и 24 саж. над уровнем реки Москвы) в черте городского вала, лежит у Бутырской заставы. Постепенно понижаясь эта высота в сев. части Кремля падает до 16 саж., а в южной его части, на краю срытой горы равняется 13 саж. Древняя топография города имела иной вид и представляла больше живописности, чем теперь, когда под булыжною мостовою везде исчезли сохраняемые только в именах церковных урочищ поля, полянки и всполья, пески, грязи и глинища, мхи, ольхи, даже дебри или дерби, кулижки, т.е. болотные места и самые болота, кочки, лужники, вражки-овраги, ендовы-рвы, горки, могилицы и т.п., а также боры и великое множество садов и прудов. Все это придавало древней М. тип чисто сельский, деревенский; на самом деле во всем своем составе она представляла совокупность сел и деревень, раскинутых не только по окраинам, но и в пределах городских валов и стен. Разнообразие местоположения и особая красота многих частей города зависит главн. образом от М.-р. Она подходит к городу с зап. стороны и в самом городе делает два извива, переменяя в трех местах нагорную сторону на широкие низины. Вступая в город при урочище Трех Гор, она быстро поворачивает от Дорогомилова (ныне Бородинского) моста прямо на Ю, образуя высокий гористый берег по левой стороне своего течения, который при устье реки Сетуна, у Девичьего монастыря, упадает в дуговую местность Девичьего поля. Отсюда, с поворотом течения на Восток, высокий нагорный берег переходит на правую сторону, образуя знаменитые Воробьевы горы. Далее, с поворотом течения к С, нагорный берег правой стороны, постепенно понижаясь, оканчивается близ Крымского брода (ныне моста) и переходит опять на левую сторону, оставляя на правой стороне широкую дуговую низину Замоскворечья. Левою стороною нагорный берег постепенно возвышается до Кремлевской горы, откуда, с поворотом течения на Ю, устроив не малую луговину при устье Яузы (воспитательный дом), продолжает гористые возвышения, крутицы, по Заяузью до выхода реки из города, с поворотом к З, у Данилова м-ря, после чего течение реки направляется уже на Ю и В. Вся местность, на которой расположен обширный город, представляла с древнего времени столько выгодных для поселения условий, что постоянно привлекала со всех сторон новых поселенцев, крепко державшихся за свои гнезда, несмотря на великие бедствия и опустошения от татар и от пожаров. После каждого из таких бедствий население быстро скучивалось и вновь обстроивалось. Один из иностранных путешественников, Павел Иовий, еще в первой четверти XVI стол., отмечая выгодное положение города, писал следующее: «М., по выгодному положению своему преимущественно перед всеми другими городами, заслуживает быть столицею ибо мудрым основателем своим построена в самой населенной стране в средине государства, ограждена реками, креплена замком и, по мнению многих, никогда не потеряет первенства свого». Первоначально город иди вернее, городок Москва занимал в своих стенах не очень широкое пространство, по всему вероятию только одну треть теперешнего Кремля. Он был расположен на высоком крутом берегу Москвы-реки, при впадении в нее речки Неглинной, у теперешних Боровицких ворот Кремля, название которых свидетельствует, что здесь существовал сплошной бор. Это подтверждает также и древний храм Спаса, что на Бору, построенный возле княжеского двора. По-видимому, город стал застраиваться и распространяться со времени поселения в нем митрополита Петра, жившего вначале близко Боровицких ворот, у церкви Рождества Иоанна Предтечи, а потом перешедшего на новое место, где, на городской площади, заложил в 1326 г. первую соборную каменную церковь во имя Успения Богородицы (ныне Успенский собор). С вероятностью можно полагать, что это место было серединою тогдашнего города. Усердным строителем и устроителем города явился вел. кн. Иван Данилович Калита. Кроме собора, он построил еще несколько каменных же церквей: в 1329 г. црк. во имя Иоанна Лествичника (ныне Иван Великий); в 1330 г. црк. монастырскую Спаса на Бору; в 1332 г. црк. Михаила Архангела (ныне Архангельский соб.). В 1339 г. он укрепил город дубовыми стенами, окружность которых с западной и южной стороны проходила по высоким берегам Неглинной и М.-реки, а ж В простиралась не дальше стен теперешнего Вознесенского монастыря, у которых находился (как оказалось при раскопках) глубокий ров, уходивший к М.-реке, возле воздвигаемого ныне памятника имп. Александру II. Сын Калиты, Симеон Гордый, продолжал дело отца. Все построенные упомянутые церкви он украсил (1344-1346) стенным иконописанием; которое исполняли художники-греки, вызванные в М. новым митрополитом, греком Феогностом, а также их ученики, русские мастера. Иконописная школа в М. впоследствии так прославилась, что работы ее учеников (Андрея Рублева и др.) и в половине XVI ст. ставились в образец художественного иконного письма. Вместе с тем было положено начало и колокольному литью, мастером которого был некто Бориско, происхождением, по преданию, римлянин, в 1346 г. сливший три колокола больших и два малых. Если это был на самом деле римлянин, то его пребывание в М. может служит свидетельством, что в то время уже существовала в городе хотя бы и небольшая колония итальянцев, вместе с Феогностовыми греками полагавших начало развитию в городе необходимых для церкви художеств. Это объясняет также, почему в конце XV ст. М. переполнилась итальянскими художниками.
   Кроме Кремля или Кремника, как он обозначается уже в 1331 г., в состав города входили Посад и Заречье. Под именем посада в собственном смысле разумелось первичное поселение Китай-города, которое вначале гнездилось у торгового пристанища на низменном берегу М.-реки, под горою самого Кремля и ниже по течению реки, где теперешний Москворецкий мост и Зарядье. Здесь доселе стоит црк. Никола Мокрый, что обозначает не мокрую болотистую местность, а посвящение храма во имя св. Николая, покровителя плавающих (во многих старых городах, в Ярославле, во Владимире и др. существуют также храмы Николы Мокрого, стоящие на берегу реки, у пристанища плавающих). Вдоль пристанища по течению реки, мимо Николы Мокрого, проходила Великая улица, от которой, по направлению с низины в гору, параллельно стенам Кремля, расположились рядами или улицами торговые места и давки, впоследствии образовавшие обширное моск. торжище или Торг (позже Китайгород). «Трудно вообразить», говорит очевидец (Маскевич) начала XVII ст., «какое множество там лавок, коих считается до 40 тыс.; какой везде порядок, ибо для каждого рода товаров, для каждого ремесла, самого ничтожного, существует особый ряд лавок». С того же времени мало-помалу заселялся против Пристанища и другой берег реки, Замоскворечье. Остальное пространство теперешнего города было занято слободами и селами княжескими, боярскими, монастырскими. Вокруг Кремля-города, на возвышенностях Занеглименья, с первых времен М. стояли упоминаемые еще в Батыево нашествие, монастыри, расположенные у больших дорог, превратившихся потом в большие улицы. Монастыри, частью упраздненные – Воздвиженский, Никитский, Воскресенский, Георгиевский, в Китае Старый Никольский, Ильинский – окружали Кремль как бы венцом, находясь почти в равном расстоянии от него. Такое расположение древних обителей показывало, что по всем дорогам к Кремлю происходило значительное передвижение населения, от благочестия которого монастыри и получали свое пропитание. Первоначальные, может быть сосновые стены города были неприступны еще и до постройки Калитою дубовых стен. В первые годы XIV ст. тверской князь два раза подходил к этим стенам и не мог их взять. Дубовые стены, построенные после 10-летней земной тишины и покоя, обозначили, что М. достаточно окрепла в своей великокняжеской силе. Когда Дмитрий Донской начинает приводить других князей под свою волю, и эта политика угрожает опасностью со стороны Твери и Орды, город, вместе прежних дубовых, строит стены белокаменные; начинается история Каменной М. Иван III как бы оканчивает дело своего родоначальника Ивана Калиты и употребляет все средства и необычайную горячность, чтобы устроить и перестроить город на славу. Целые 25 лет и больше происходили беспрерывные строительные работы, начатые с постройки, как было и при Калите, Успенского собора, но в более обширных размерах (1471-78). Затем следовала постройка стен, башен, ворот, государева дворца, а также других соборов и церквей, сооружение которых продолжалось и при Василии Ивановиче. Государев-город или Город-государь всей земли в это время становился еще более сильным средоточием народной жизни, привлекавшим к себе население со всех концов Руси, в особенности для торговли, промышленности и всякого рода службы государю и государству, Первичный посад города в это время становится уже Великим посадом, так именуясь в отличие от распространившихся в других частях местности малых посадов. Исполненный торга и промысла, а следовательно и большого богатства обитателей, он требует также каменной защиты и в 1535-38 гг. обносится кирпичною стеною отчего прозывается Красною стеною и вместе с тем Китай-городом. В свою очередь и малые посады, и слободы быстро накопляют население и широко застраиваются хотя и деревянными, но многочисленными домами, потребовавшими также городской ограды. Сначала она насыпается земляным валом, почему город и зовется Земляным, а потом, в 1586-93 гг., также выстраивается из белого камня: отсюда прозвание Белого города и Белого царева-города – царева, быть может, потому, что здесь поселялось по преимуществу служилое дворянское сословие. В то же время (1591-92) и все подгородные посады, слободы и села обносятся деревянными стенами, с башнями и воротами, очень красивыми по отзыву очевидцев. Этот Деревянный город (ныне Земляной вал) прозывался иначе Скородомом или Скородумом, или от скорой постройки домов, простых изб, или от скоро задуманной постройки самых стен, что вероятнее, так как их постройка была исполнена с поспешностью для защиты окраин города, в виду ожидавшегося нашествия крымского хана Эти стены вполне закончили городское очертание древней М. Деревянные стены в московскую разруху, во время смуты, сгорели. Царь Михаил в 1637-40 гг. по их черте насыпал земляной вал, прозванный Земляным городом и укрепленный острогом, т.е. бревенчатою стеною вроде тына. Иноземцы в XVI и XVII ст. о пространстве города судили различно. Англичанам М. казалась величиною с Лондон (1553), а Флетчер (1558) говорит, что она даже больше Лондона. Иные (1517) сказывали, что она вдвое больше Флоренции и Богемской Праги; другие (Маржерет) предполагали, что деревянные стены М. длиннее парижских. Более точные показания определяли окружность города в 15 в., что почти совпадало с действительною мерою, которую теперь считают в 141/2 в. Во второй половине XVII ст. Мейерберг, вероятно по словам самих москвичей, насчитывал в окружности М. 38 в., несомненно включая сюда и все лежавшие за чертою Земляного города слободы и села, что опять приближалось к действительной мере: в теперешней черте так наз. КамерКоллежского вала считается около 35 в. По измерениям, произведенным в 1701 году, когда все стены и валы были еще целы, окружность Кремля составляла слишком 1055 саж., окружность стен Китая – 1205 саж., окружность Белого города – 4463 саж. слишком, окружность Земляного вала – 7026 сажен; общая длина всех ограждений составляла 13781 сажен. Нынешнее измерение, по линиям бывших и существующих стен, не совпадает с приведенными показаниями. Вокруг Кремля теперь считают 21/4 вер., вокруг бывшего Белого города, по черте бульваров – только 63/4 в. Эта убыль происходит от того, что стены Белого города направлялись не по одной черте теперешних бульваров, но простирались, напр., и по берегу М.-р., от Пречистенских ворот до Кремля. В черте Земляного города, ныне Садовой, городское пространство имеет совсем круглую форму. В черте Камер-Коллежского вала оно представляет несколько ромбическую фигуру, самое большое протяжение которой направляется от ЮЗ к СВ, от Девичьего монастыря до церкви Петра и Павла в Преображенском, на 111/2 в. и 131/2 в., если счет вести от застав. Поперечное протяжение ромба направляется от СЗ к ЮВ, от Бутырской заставы до Симонова монастыря, и составляет около 91/2 в. В самом узком месте, между Дорогомиловскою и Покровскою заставами, длина М. составляет более 61/2 в. От средины Кремля (Иван Великий) до самой дальней заставы, Преображенской – 71/2 вер., до самой близкой, Тверской – 31/2 вер. В городе числится 197 улиц, 600 переулков, в том числе 39 тупиков, и 230 разных мелких проездов, что все вместе составляет протяжение слишком в 379 вер. Улицы идут главным образом от центра к окружности города, а переулки, соединяя улицы, направляются по окружности; план города представляет своего рода паутину, в которой отыскивание дома значительно облегчается только приходскими церквами; без указания прихода иногда очень затруднительно находит обывателя. Река-М., в пределах городского вала, протекает 161/2 в., а вместе с местностями, находящимися за валом (у Воробьевых гор) – около 20 в., с падением в черте города около 2 саж.
   О первоначальной населенности гор. можно судить по известиям о пожарах, которые опустошали М. чуть не каждый 5-10 лет. Очень частые пожары происходили именно в те годы, когда в М. замечалось особо деятельная политическая жизнь. При Иване Калите в течение 15 лет случилось четыре больших пожара, чему удивлялся летописец. Часты и сильны были пожары и при Иване III, во время перестройки Кремля. Видимо, что обиженные и озлобленные люди выжигали ненавистную им М. Летописцы в этих случаях упоминают большею частью только сгоревших церквах. Во второй пожар при Калите, в 1337 г., в М. сгорело 18 церквей; в 1343 г., на третий год по смерти Калиты, сгорело 28 церквей. В 1354 г. в одном Кремле сгорело 13 црк. По числу церквей можно приблизительно судить и о числе дворов, и о числе жителей. В нашествие Тохтамыша (1382 г.), после пожара и разгрома, было похоронено 24 тыс. трупов. Через восемь лет после этого бедствия «на Посаде неколико тысяч дворов» сгорело, а затем еще через пять лет на том же Посаде опять сгорело несколько тысяч дворов". Иностранные писатели XVI и XVII ст. упоминают о сорока тысячах дворов, конечно основываясь на показаниях самих москвичей; но цифра 40 вообще имела как бы поговорочный смысл и потому не может быть принята за вероятную. Именем двора обозначались, притом, предметы весьма различные по объему. Двор посадский, состоявший из крестьянской избы со службами и помещавшийся на 25 кв. саж., и двор боярский со многими различными строениями, раскинутыми на 500-1000 и более кв. саж. – входили по имени в один разряд. Первые вполне точные цифры о количестве московских дворов относятся к 1701 г.; в Москве оказалось тогда всего 16358 (обывательских) дворов: в Кремле – 43 двора (кроме дворцовых), в Китае – 272, в целом городе – 2532, в Земляном городе – 7394, за Земляным – 6117. В круглых цифрах, духовенству принадлежало 1375 дворов, дворянству разных наименований 4500, дворцовым служащим 500, дьячеству 1400, богатым купцам-гостям 324, посадским слишком 6200, разных наименований ремесленникам и мастерам 460, военн. сословию 570, иноземцам 130, крепостным 670, городовым служителям 160, нищим 2. Довольно точные сведения не только о числе дворов, но и о числе квартир относятся к 1754-1765 гг., причем это число более или менее значительно изменялось даже помесячно. Так, в 1764 г., в январе состояло дворов 13184 и в них покоев (комнат или квартир?) 31231; в июле того же года числилось дворов 13181, покоев 31317; в августе дворов 12431, покоев 31379, в декабре дворов 12477, покоев 32255. Такое быстрое изменение цифр происходило больше всего по случаю пожаров, а частью и от разбора обветшавших строений и постройки новых. Основной характер старой московской жизни заключался в том, чтобы каждому двору жить независимым особняком, иметь все свое – и сад, и огород, и пруд, а следов., и баню. Уже после всяких реформ, в половине XVIII ст., в М. существовали еще 1491 баня на частных дворах, в том числе в самом Кремле – восемь, в Китае – 31. В 1770 г. перед моровою язвою обывательских дворов состояло 12538; в 1780 г. их числилось только 8884, а покоев – 35364. В 1784 г. число домов уменьшилось до 8426, а число покоев увеличилось до 50424. Это показывает, что со второй половины XVIII ст. М. стала перестраиваться в новом направлении: вместо малых домов, в роде крестьянских изб, теперь началась постройка больших зданий и домов поместительных, именно для зажиточных дворянских семейств, так как в это время М. все более и более становилась столицею российского дворянства. Перед нашествием неприятеля в 1812 г. обывательских домов числилось 8771, казенных и общественных зданий 387. В Московский пожар (1812) сгорело первых 6341, вторых 191. Всех домов до нашествия было каменных 2567, деревянных 6591.
   Каменные жилые здания впервые начал строить в М. митрополит Иона, заложивший на своем дворе полату в 1450 г. В 1473 г. митрополит Геронтий поставил у того же двора ворота кирпичные, в 1474 г. – другую полату, тоже кирпичную, на белокаменных подклетах. Из светских лиц раньше всего начали строить себе каменные жилища гости-купцы; первым выстроил себе, в 1470 г., кирпичные палаты некто Таракан, у Спасских ворот, у городовой стены. Потом такие же полаты стали строить и бояре. В 1485 г. выстроил себе кирпичную полату и ворота на своем дворе Дм. Вл. Ховрин, в 1486 г. построил себе кирпичные полаты его старший брат Иван Голова-Ховрин, а также и Вас. Фед. Образец-Хабаров. Наконец, и сам государь порешил выстроить себе дворец, тоже кирпичный, на белокаменном основании; постройка его началась с 1492 г., но большие приемные полаты дворца сооружались еще прежде, в 1489-1491 гг. Казалось бы, что с этого времени каменные, или, как их стали называть, полатные постройки должны были распространиться по городу в значительной степени; но это дело подвигалось очень туго и деревянное коснение охватывало весь город по прежнему. По-видимому, каменные здания представлялись москвичам чем то в роде тюрем. Доморощенные строители, недалекие в познаниях и опытности по этой части, сооружали толстые стены, тяжелые своды, иногда с железными связями, и такое помещение походило больше на тюрьму или на погреб, чем на жилье. Поэтому москвичи если и строили подобные полаты, то с одною только целью – чтобы на каменном основании выстроить более высокие деревянные хоромы, употребляя это основание, как подклетный этаж, для разных служебных помещений своего хозяйства. Так поступали и в государевом дворце. Не только в XVI, но даже и в XVII ст. подобных каменных подать едва ли можно было насчитать в М. сотнюдругую. Мостовые, да и то только по большим улицам, были бревенчатые или из байдашных досок, весьма способствовавшие распространению пожаров. Только к концу ХVII ст. стала распространяться мысль, что городу необходимо строиться из кирпича. В октябре 1681 г. последовал государев указ, повелевавший безопаснее устраивать на полатном строении кровли, а по большим улицам и у городовых стен Китая и Белого города вместо погоревших хоромы строить неотменно каменные, причем разрешено кирпич отпускать из казны по полтора рубля за 1000, с рассрочкою уплаты на 10 лет. Кому не в мочь было строить каменное, тем повелено по улицам строить стенки каменные, род брантмауров. В сентябре 1685 г. этот указ был повторен, со строгим приказанием на полатном каменном строении «деревянного хоромного строения отнюдь никому не делать, а кто сделает какие хоромы или чердаки (терема) высокие, и у тех то строение велеть сломать». Тот же указ присовокуплял любопытную заметку: «у которых дворы ныне погорели и они б на дворах своих делали каменное строение безо всякого переводу (остановки), не опасаясь за то ничьих переговоров и попреку». Стало быть общее мнение почему-то осуждало такие постройки. Однако, указы, по московскому обыкновению, не исполнялись, главным образом по той причине, что не существовало никакой правильной административной организации по этому предмету. Решительные и крутые меры со стороны Петра также не привели к желанной цели, потому что в то же время начал сооружаться новый столичный город С.-Петербург. Для того, чтобы Петербург не встречал недостатка в мастерах каменного дела и простых каменщиках, в 1714 г. последовало строгое запрещение строить каменные дома и всякое каменное строение не только в Москве, но и во всем государстве, что продолжалось до 1728 г. Деревянная, деревенская М. по прежнему осталась в своем характере. По прежнему хоромы ее богатых людей удалялись от улиц в глубину широких дворов, выступая на улицу и даже на средину улицы только своими служебными постройками, в роде конюшен, сараев, погребов и т.п. Петр строго повелевал строиться линейно по направлению улицы, как строились в других европейских государствах; но переделать одряхлевший город на новый европейский лад не было никакой возможности. Еще в 1763 г., спустя слишком полстолетия после Петровских забот и хлопот, правительство отзывалось о М., что «по древности строения своего она и по ныне в надлежащий порядок не пришла и от того беспорядочного и тесного деревянного строения, от частых пожаров в большее разорение живущих вводит». Только «пожар 12 года способствовал ей много к украшенью» и к более основательному порядку. Архитектурная самобытность старой М. мало-помалу стала исчезать со времени Петровских преобразований: начались бесконечные, иногда не совсем разумные заимствования строительных образцов у Западной Европы, сначала у голландцев, потом у французов и итальянцев. Многому научил русских строителей известный архитектор Растрелли. Время имп. Александра I отличалось раболепным употреблением колонн в фасаде даже у малых деревянных зданий. При имп. Александре II, среди замечательного разнообразия архитектурных мотивов и стилей, явилась наклонность и к воспроизведению форм древнерусского зодчества, что с заметным успехом происходит и в настоящее время, и есть уже памятники (напр. верхние торговые ряды), заслуживающие особого внимания по талантливому сочетанию старинных форм. В каменных постройках прежняя М. не любила высоких зданий и выше третьего этажа не строилась; но в последние десятилетия появившийся на сцену капитал двинул эту высоту на 5 и даже на 6 этажей и постройкою громадных и нескладных Кокоревских корпусов обезобразил прекрасный вид из Кремля на Замоскворечье. Сохраняя в своем строительном устройстве черты глубокой русской древности, старая М. и в личном составе своего населения являлась таким же памятником далекой старины. Известно, что древний русский город строился главным образом для дружины и самою дружиною, как скоро она собиралась на удобном или безопасном месте для защиты своего княжества и своих волостей. Очень вероятно, что первыми боярами-дружинниками в М. были известные убийством Андрея Боголюбского Кучковичи; в то время М. прозывалась также и Кучковым. Один из Кучковичей назван прямо местным именем Кучковитин, следовательно обозначен жителем Кучкова – М., как и московитин. Можно сказать, что первые московские князья в течение целого столетия (1328-1428) держались на руках дружины, что московское крепкое единение создавалось и устраивалось по преимуществу заботами и трудами московской дружины. Когда исчезла политическая роль дружины, не могла исчезнуть ее бытовая роль, а потому город М. чуть не до наших дней в своем населении сохранял тип города дворянского. Не даром Карамзин почитал М. столицею российского дворянства. Из своих близких и далеких поместий оно обыкновенно съезжалось сюда на зиму в великом множестве, кто за делом, а больше всего для развлечений. Население города доходило зимою, как говорили современники, до 500 или 600 тыс., вместо летнего числа около 300 тыс. Каждый помещик имел свой двор, числом иногда более тысячи человек. Один из первых дружинников М., Родион Несторович, родоначальник Квашниных, переселяясь в М. к Ивану Калите, привел с собою 1700 чел. Обычай держать около себя многочисленную дворню сохранялся чуть не до половины настоящего столетия. В эпоху цветущего дворянского житья (1790-ые и 1800-ые гг.) крепостного люда в М. бывало столько, что каждый третий человек из обывателей был дворовый, а с крестьянами из троих обывателей двое оказывались крепостными. До 1812 г. из общего числа жителей 251131 чел. дворян и благородных числилось 14247, а дворовых людей 84880. – В 1830 г. из 35631 жит. числилось дворян 22394 и дворовых 70920, да помещичьих крестьян 43585. Статистика 1820-х годов заявляла, что «можно не затрудняясь указать в Москве много домов, в которых живут по целой сотне дворовых». С наступлением XIX столетия дворянский состав городского населения Москвы мало-помалу стал уступать свое преобладающее место сословию торговому и промышленному, купцам и мещанам, хотя в первые два десятилетия это и не было особенно заметно. С 1830-х годов Москва уже явно стала терять свой старинный дворянский характер и превращаться в город фабрик, заводов и разных других промысловых заведений, чему очень способствовали запретительные тарифы, начало которых восходит к 1811 г. Немаловажною силою в городской жизни и в развитии самого города купечество являлось еще с XIV в. В свой поход на Мамая Дмитрий Донской взял с собою 10 чел. гостей сурожан, которые, судя по именам, все были русские. Они торговали итальянским товаром, шелковыми и золотыми тканями и оставили по себе память особым торговым рядом под именем сурожского (теперь наз. Суровским). Суконники торговали сукнами, получаемыми из немецких земель. Как богатые люди, эти два отряда купцов принимали и в политических делах М. немалое участие. В 1469 г. сурожан посылали при полках на Казань, несомненно с торговыми целями. Развитие приказного управления, с непомерным взяточничеством, ослабило значение торговых людей и превратило их, ко времени преобразований Петра, в «неустроенную храмину». О способах и приемах старой моск. торговли иностранные писатели XVI и XVII ст. отзываются очень неодобрительно. Москвичи, по словам Герберштейна(1526 г.), почитались хитрее и лживее всех русских. Их торговые нравы развратили торговый народ в Новгороде и Пскове, когда эти области были покорены, тамошние коренные торговцы выселены в М. и в другие города, и на месте их засели именно москвичи. Вообще европейцы предупреждали своих соотечественников, что с москвичами надо держать ухо востро. Торговый обман употреблялся со всех сторон, чужеземцы оскорблялись только тем, что обмануть русского было очень трудно. Приемы обманной торговли, описанные чужеземцами XVI и XVII ст., вместе со многими остатками старины, сохраняются по иным, мелким и небогатым углам московской торговли и до сих пор. Старое московское торговое сословие несло очень тяжелую и очень ответственную службу государству по финансовому ведомству, по статье всякого рода торговых сборов и денежных доходов. Представляя только разбогатевшую вершину тяглого посадского, собственно мужицкого населения, оно не пользовалось в дворянской среде, особенно в XVIII стол., почетом и уважением; лучшие его люди при первой возможности старались приобрести себе достоинство дворянина, оставляя торг и поступая в известный чиновный класс по табели о рангах. Здесь и скрывается причина, почему именитое купечество, не уважая свое купеческое достоинство и переходя в дворянство, без следа теряло свою родовую купеческую фирму, не только во внуках, но даже и сыновьях. Купеческие старинные заслуженные роды с радостью превращались в роды новозаписанных дворян. Оттого так редки в М. даже и столетние только купеческие фирмы.
   В истории города очень видное место занимал и московский посад, под именем Черни, которая в опасных случаях, когда ослабевала или совсем отсутствовала предержащая власть, не раз становилась могучею силою, защищая от напасти свой излюбленный город, иногда не без своеволия и не без свирепых насилий. Так было при нашествии Тохтамыша в 1382 г.; так было в 1445 г., когда вел. кн. Василий Темный на суздальском побоище был взят татарами в плен; так было в 1480 г. при нашествии царя Ахмата, когда вел. кн. Иоанн III медлил доходом, а затем из похода возвратился в М. Посад так вознегодовал на это, что вел. князь побоялся даже остановиться в Кремле и проживал некоторое время на краю города, в Красном Селе. Точно также действовал посад и в Смутное время; бунтовала московская чернь в при царе Алексее Михайловиче и в последующие времена. Простые горожане М., не тяглецы, относились к политическим интересам своего города с большою горячностью и с напряженным вниманием следили за деяниями предержащих властей. Посад М. состоял из слобод – отдельных поселений, живших во внутреннем своем устройстве самобытно и независимо. Слободами разрастался и весь город; слобода была его растительною клетчаткой. Завися по общей городовой управе от Земского дворца или Земского приказа, каждая слобода во внутренних своих делах управлялась сама собою, выбирая себе старосту, десятских, целовальников и других лиц. Все слободские дела решались сходками на братском дворе, который ставился на общий слободский счет и по преимуществу вблизи слободской церкви, занимавшей всегда видное место в каждой слободе; около церкви помещалось слободское кладбище, на котором слобожане хоронили своих отцов и дедов и всех родных. Так, из слобод образовались почти все приходы М. Купцы жили и управлялись также отдельно в своих сотнях, из которых главнейшими были гостиная и суконная, основные моск. сотни; затем следовали сотни переселенцев – новгородск., ростовск., устюжская, дмитровская, ржевская и др. Несмотря на то, что слободы и сотни исчезли и, так сказать, разложились в улицы и переулки, имена их сохраняются и доселе. Все мещанское, древнее посадское сословие и теперь распределено по старым слободам, каковы Алексеевская, Барашская, Басманная, Бронная, Голутвина, Гончарная, Гостиная, Дмитровская, Екатерининская, Кадашевская, Кожевническая, Казенная, Конюшенная, Кошельная, Красносельская, Кузнецкая, Лужников Девичьих, Больших и Крымских, Мясницкая, Мещанская, Напрудная, Новгородская, Огородная, Панкратьевская, Садовая Большая, Садовая Набережная, Семеновская, Сретенская, Сыромятная, Таганная, Устюжская, Хамовная. Имена других слобод совсем утратились.
   Весьма примечательную черту городской, собственно посадской или мещанской простонародной жизни в М. представляли питейные дома, как с 1779 г. повелено было именовать стародавние кабаки. Число их особенно увеличилось со времени Петра, когда винная торговля отдана была откупщикам. Народ давал этим заведениям свои, иногда меткие прозвания, смотря по характеру местности, по характеру веселья, по имени содержателей и владельцев домов и по другим разным поводам. Такие прозвания впоследствии распространялись на целый округ городской местности, становились городским урочищем, передававшим свое урочищное имя даже и приходским церквам (упраздненная церковь Никола Сапожок). Многие питейные дома исчезли, коих имена и до сих пор сохраняются в прозвании местностей, напр. Зацепа, Щипок, Полянка в Замоскворечье, Волхонка, Малороссейка, Плющиха, Козиха, Тишина, Разгуляй, Балчуга, Палиха, Ладуга и пр. Имена в женском роде установились по той причине, что в течение XVIII ст. питейные дома официально назывались фартинами, а при Петре – аптеками: известны были Лобная аптека у Лобного места, Рыбная у Рыбного ряда, Санапальная у Ружейного ряда и т.п. Многими именами народ обозначал особые приметы таких заведений, напр. Веселуха в Садовниках, Скачек у Охотного ряда на Моховой, Тычек у Красного Пруда, Пролетка у Страстного мря, Стремянка, Стрелка, Заверняйка и т.п. Существовал в самом Кремле, у Тайницких ворот, под горою, возле многих приказов, стоявших на горе, кабак, прозванием Каток, дававший дохода в месяц больше тысячи рублей и в 1731 г., по Высочайшему повелению, переведенный из Кремля в другое место. Особенно широкая продажа вина и других напитков происходила в том округе города, где преобладало дворянское помещичье население, со множеством крепостной прислуги – в сев.-зап. краю города, по улицам Пречистенке, Арбатской, Никитской, Тверской, Дмитровке и отчасти Сретенке. В юго-вост. краю города, в Замоскворечье и по Яузе, где жило купечество, мещанство и множество фабричного и заводского народа, вина расходовалось сравнительно меньше.
   Указанный состав населения древней старой М., заключая в себе три основных силы городского развития – дружину, гостей-куппов и обитателей посада, все-таки представлял среду служебную, зависимую от своего хозяина. С первых своих дней и до перенесения столицы в СПб. М. остается обширною вотчиною, сначала великокняжескою, потом царскою, и тянет многими своими слободами и селами вотчинную службу лично на царя, как на своего помещика. Здесь прямой и непосредственный источник ее развития исторического и топографического, а также торгового, промышленного и ремесленного. Все посадское население, с своими слободами, образовавшими потом целые улицы садовников, кожевников, овчинников, сыромятников, плотников, котельников, кузнецов, гончаров и т. п. – вызывалось к жизни и работе прежде всего потребностями и нуждами вотчинникова двора. Целые слободы и улицы существовали как обычные домовые службы вотчинникова двора. Из таких слобод и улиц состояла почти вся западная сторона города, от М.-реки до Никитской, которую поэтому царь Иоанн Васильевич Грозный и отделил для своей опричнины, для своего особного хозяйства. Здесь возле реки находилось Остожье, с обширными лугами под Новодевичьим мрем, где на свободе паслись великие табуны государевых лошадей и на Остоженном дворе заготовлялось в стогах сено на зиму, отчего и вся местность прозывалась Остожьем (улица Стоженка). Здесь же в Земляном городе находились запасная конюшни и слобода Конюшенная, с населением конюшенных служителей (улица Староконюшенная, в поворот с Пречистенки), а в Белом городе, по направлению той же Пречистенки – аргамачьи конюшни и колымажный двор (против Каменного моста). У Дорогомилова (ныне Бородинского) моста находился государев дровяной двор (црк. Никола на Щепах). Под Новинским была расположена слобода кречетников, сокольников и других государевых охотников (црк. Иоанна Предтечи в Кречетниках). Преснинские пруды издавна служили садками для государевой рыбы. За ними стоял потешный псаренный двор, с слободою государевых псарей. Возле Арбата улица Поварская, с переулками Столовым, Хлебным, Скатертным и т.п., была населена приспешниками и служителями государева столового обихода. Очень богатая слобода Кадашево на той стороне Москвы-реки, против Кремля (церковь Воскресения в Кадашах), потому и богатела, что занималась только, с большими льготами, хамовным делом – изготовлением про государев обиход так называемой белой казны, т.е. полотен, скатертей, убрусов и т.п. Тем же занималась и слобода хамовников (цкр. Никола в Хамовниках), находившаяся на этой стороне реки, за Остожьем, у Крымского моста. Немало было государевых дворцовых слобод и в других частях города, каковы напр. Бараши на Покровке, Басманники в Басманных и т.д.
   Иностранцы, бывавшие в Москве в XVI и XVII ст., изумлялись великому множеству московских церквей и часовень и насчитывали их до двух тысяч; даже и после осторожной проверки москвичи толковали о сорока сороках (1600). Эти цифры могут быть вероятны относительно всех престолов, включая сюда и часовни. Каждый большой боярский двор почитал необходимым ставить у себя особый, иногда обетный храм; посадские дворы, соединясь, ставили свой храм, или свою часовню для своих особых молитв по случаю какого-либо местного события пли спасения от какой-либо напасти. И в настоящее время, когда в черте города упразднено не мало и монастырей, и церквей, все-таки одних приходских храмов насчитывается 258, соборных 9, монастырских 80, домовых 122, а всех, с десятком и более часовень, можно считать около 450 и в них престолов более 1060. Престолы освящены больше всего во имя Чудотворца Николая, храмов которого существует 26, пределов 126. Затем следует во имя Св. Троицы храмов 40, пределов 3; преп. Сергия храмов 6, пределов 34; Покрова Богородицы храмов 20, пределов 10; Петра и Павла храмов 14, пределов 14. Многие церкви служат историческими памятниками, вместо обелисков, колонн или статуй. Так, первая древнерусская архитектурная красота М. – собор, именуемый Василий Блаженный, построен в память решительных побед над татарскими царствами. Собор Казанский на другом конце Красной площади, построенный князем Пожарским, есть памятник изгнания из М. поляков в Смутное время. Сретенский и Донской монастыри – также памятники избавления города от татарских нашествий. К таким памятникам должно отнести и крестные ходы; из них в настоящее время самый большой и торжественный – вокруг Кремля, в память освобождения города от нашествия Наполеона. Иные обычаи и предания богомольной и благочестивой М. переносят нас ко временам Андрея Боголюбского и его брата Всеволода, ко второй половине XII в., когда при упомянутых князьях, в стольном их городе Владимире, славилась и прославлялась чудотворениями Владимирская икона Богоматери, написанная, по преданию, Евангелистом Лукою. М., во время всенародной напасти от нашествия Тамерлана, в 1395 г. перенесла святыню в свой Успенский собор. Впоследствии народное верование в заступление Богоматери с тою же силою и приверженностью было перенесено на икону Иверскую, перед которою и ныне беспрестанно совершается моление не только в ее часовне, но и по всему городу в домах, куда икона привозится по очереди многочисленных требований. По наиболее достоверным исчислениям, в М. жителей было в 1784 г. – 216953; в 1812 г. – 251131; в 1830 г. – 305631; в 1864 г. – 364148. В настоящее время, вероятно, население возросло до 800 тысяч. Коренная народность М. высказывается и в общем характере ее населения. И теперь она на половину (49%) город крестьянский, как прежде, до освобождения крестьян, она была городом крепостных; но ныне она уже город по преимуществу промышленный и затем торговый, но не дворянский.
   Ив. Забелин.

   Москиты общее название для различных насекомых из отряда двукрылых (Diptera), из группы длиннoуcыx Nematocera), которые мучают людей и животных своими уколами, особенно в теплых и жарких странах: различные виды комаров (семейство Culicidae и в частности род Culex – комар), мошек (Simulia) и др. В частности словом М. означают мошек, мошкару (Simulia), составляющих особое семейство Simuliidae.
   Н. Кн.
   Последние хотя и принадлежат к группе Nematocera, но благодаря своим сравнительно коротким ножкам и усикам и широким крыльям являются переходной формой к группе Brachycera. Голова свободная, с выдающимся роговым хоботком; усики 10-члениковые, короткие, два основные их членика резко отделены от прочих, почти спаянных; глаза круглые, красные. Спинка выпуклая; крылья прозрачные, у самцов сильно ирризируют, с очень узкими основной и краевой ячейками; ножки короткие, у самцов более волосистые и толстые. Брюшко короткое, цилиндрическое, довольно толстое. Самцы окрашены иначе, чем самки. Описано около 30 европейских видов, живущих как на далеком Севере, так и в жарких южн. странах. Наиболее известен и точнее изучен колумбацкий М. – Simulia columbatczensis Schnb., являющийся истинным бичом скотоводства в южн. Венгрии и соседней с ней Сербии, т. е. в долине нижнего Дуная и его притоков. Длиной в 3 – 4 мм, спинка сероватобурая, усики, ножки и брюшко желтые, последнее с четырьмя темными поясками; жилки крыльев очень бледные. Летают в конце апреля и в начале мая и тогда самки кладут свои микроскопические яички кучками, в виде студенистой желтоватой массы, всего до 10 000 штук каждая, на камни, стебли травы и другие предметы, выступающие из горных ручьев; через 2 – 3 недели вылупляются личинки, остающиеся всю жизнь в воде, прикрепившись задним концом ко дну или ко всяким подводным предметам; когда пересыхают ручьи, миллионы личинок гибнут. В августе или сентябре они окукливаются в местах, защищенных от напора воды на поверхности камней или на нижней стороне стеблей и трав и здесь зимуют. Вылетающие весной рои собираются над водой в целые тучи, подхватываются ветром и уносятся в долину Дуная и расположенные по берегам его пастбища; в это время чаще дуют сев.-вост. ветры и потому Сербия от них страдает больше, чем Венгрия. В ненастную погоду и ночью скрываются в дуплах деревьев, в углублениях между скалами и т. д. После солнечного восхода вылетают и на людей и на скот всяких пород, даже на птиц и пр. Выбирают для нападения преимущественно непокрытые волосами места, набиваются в уши, ноздри, под складки кожи и т. д. В нападениях этих участвуют исключительно самки, а самцы остаются на местах рождения и питаются соками растений. Самка прокалывает роговым хоботком кожу и сосет кровь, для разжижения которой впускает в ранку свою раздражающую слюну. В укушенных местах ощущается мучительный зуд и быстро образуются опухоли и воспаления. Скот погибает иногда сотнями голов в несколько часов. На людей укусы М. действуют по-разному: у иных развиваются опухоли и воспаления с нестерпимой болью, но другие к укусам этим менее чувствительны; смертельный исход редок, но все-таки встречается, особенно у грудных детей, которые иногда остаются во время полевых работ без надзора. Еще более опасными, по словам путешественников, являются М. в тропических странах, где иные местности делаются по временам, благодаря им, совершенно необитаемыми; так, напр., в Ассаме Simulia indica или, по местному – Peepsa, по справедливости пользуется страшной репутацией. В Суринаме пользуются М. для мучительной казни осужденных негров, которые выставляются связанные, без всякой одежды, и умирают от их нападений в 3 – 4 часа. По наблюдениям Банкрофта и Монсона, М. в некоторых тропических странах являются промежуточным хозяином в развитии круглой глисты – Filaria sanguinis hominis. Микроскопические зародыши последней живут в крови человека, оставаясь в течение дня в центральных частях его кровеносной системы, а ночью, во время сна, скопляются в периферической ее части; тогда они и попадают вместе с кровью в кишечник сосущей самки М., которая сосет около 2 минут и затем улетает и садится где-нибудь около воды, для переваривания принятой пищи на 4 – 5 дней, после чего она кладет яйца в воду, а сама падает мертвая на поверхность воды; к тому времени зародыши Filaria превращаются в личинок и выползают из трупа в воду, где живут свободно, пока не попадут с водой опять в человека или других млекопитающих; взрослая форма этой глисты живет в подкожной соединительной ткани и лимфатических железах человека. У нас на С, напр. в СПб. губ., распространен Simulia reptans L., 2,5 – 3 мм дл., чернобурый, с серебристо-серыми краями спинки и брюшка и с желтоватым основанием брюшка; голени белые; у нас он является только тягостным насекомым (напр., в Лисине, в июле), но в Лапландии и в Швеции составляет истинное бедствие; во Франции и в др. местах средней Европы также распространены: Simulia cinerea, S. maculata и др. В южной Европе, а у нас в Крыму и по берегам Каспийского моря, место Simulia занимает Phloebotomus, тоже почти микроскопическая мушка из семейства Psycliodidse – усики длинные, 16-члениковые, глаза овальные, ножки длинные и тонкие; как тело, так и крылья покрыты шелковистыми волосками; описаны два вида: Papatasii Scop. и minutus Rond.; первый 2,5 – 3 мм дл., ржаво-желтый, с тремя неявственными полосками на спине, брюшко светло-желтое, крылья сероватые, с бледными жилками; превращение не исследовано.
   Меры борьбы: 1) Когда замечают появление первых М., стараются пасти скот только по ночам, после захода солнца, а днем его держать в стойлах и сараях, у ворот которых еще раскладывают сильно дымящие костры, чтобы не дать проникнуть М. в эти помещения; 2) через каждые три дня смазывают животным брюхо и другие доступные М. части мазью такого состава: 1 кг табачных листьев кипятят в 10 кг воды до тех пор, пока останется 5 кг жидкости, тогда прибавляют туда 0,5 кг свиного сала и 8 гр петролеума; 3) для лечения искусанных животных приглашают ветеринарного врача, но всего важнее 4) осушка тех мест, где выводятся рои М. Ср. Schoenbauer, «Geschichte der schadlichen Kolumbatczer Mukken» (Вена, 1795); Fries, «Monographia Simuliarum» («Observatlones Entomologicae» (1, Стокгольм, 1824); Tomosvary, «Die Kolumbaczer Mukke» (1895); Bauer und Becker, «On the Peepsa, a small dipterous Insect in Assam Proceed, of the asiatic.» («Soc. of Bengal», 1884, стр. 161); Manson, «The Metamorphosis of Filaria sanguinis bominis in the Mosquito» («Trans. of Linn. Soc. of Lond.», 1884, II стр. 10 и 367); Bancroft, «Scleroderma in relation to Filaria» («The Lancet», 1885, I, стр. 380); Mackenzie, «The Filaria sanguinis hominis» (Ib. 1887, 1, стр. 100 и 732); Schiner, «Fauna austriaca» (Вена, 1864).
   Ив. Ш.

   Мотет (Motetto – итал., Motet – франц.) – хоровое полифоническое сочинение на изречение из Библии, в имитативном стиле. Происхождение М. весьма старинное; многие считают родоначальником его Франкона Кёльнского; настоящее развитие он получает в XV и XVI ст. У Палестрины M. состоит из двух частей. М. достиг высшего художественного развития у И.-С. Баха.

   Мотыль – рыболовное название личинки комара-толкунчика или долгоножки, употребляемой как насадка на крючки при ловле мелкой рыбы: плотвы, ельца, подуста, ерша и др. М. добывается в реках и прудах из ила, который зачерпывается решетами или продырявленными ведрами, насажанными на длинные палки, и затем промывается; сохраняется в прохладном месте в тряпках или в банках с мхом, а также спитым чаем. Поставщики М. продают его «узлами» (вместимостью около стакана), по 15 – 20 коп. за узел, при мелкой же продаже торговцы выручают за эту меру до 11/2 р. Всего М. продается в Москве более чем на 10000 р. в год.

   Моцарт (Johaun-Chrisostomus-Wolfgang-Amadeus Mozart) – знаменитый немецкий композитор, род. в Зальцбурге 27 янв. 1756 г., ум. 5 дек. 1791 г. в Вене. Уже в раннем детстве М. поражал феноменальным музыкальным развитием; трех лет от роду он играл на клавесине, с замечательной быстротой запоминая сыгранные ему произведения, а четырех лет импровизировал. В Лондоне малолетний М. был предметом научных исследований, а в Голландии, где во время постов строго изгонялась музыка, для М. было сделано исключение, так как в его необычайном даровании духовенство усматривало перст Божий. В 1762 г. отец М., бывший единственным его учителем, предпринял с сыном и дочерью Анной, также замечательной исполнительницей на клавесине, артистическое путешествие в Мюнхен и Вену, а затем и во многие др. города Германии, в Париж, Лондон, в Голландию, Швейцарию. Всюду М. возбуждал удивление и восторг, выходя победителем из труднейших задач, которые ему предлагались специалистами. В 1763 г. изданы в Париже первые сонаты М. С 1766 по 1769 г., живя в Зальцбурге и Вене, М. изучал Баха, Генделя, Страделлу, Кариссими, Дуранте и других великих мастеров. По желанию императора Иосифа II М. написал за несколько недель оперу «La Finta semplice», но члены итальянской труппы, в руки которых попало это произведение 12-летнего композитора, не пожелали исполнять музыку мальчика, и их интрига оказалась настолько сильной, что отец М. не решился настаивать на исполнении оперы. 1770 – 74 гг. М. провел в Италии. В Милане, несмотря на разные интриги, опера М. «Mitridate, Re di Ponto», поставленная в 1771 г., была принята публикой с энтузиазмом. С таким же успехом была дана и вторая опера М., «Lucio Sulla» (1772). Для Зальцбурга М. написал «Il sogno di Scipione» (по поводу избрания нового архиепископа, 1772), для Мюнхена – оперу «La bella finta Giardiniera», 2 мессы, офферторий (1774). Когда ему минуло 17 лет, среди его произведений насчитывались уже четыре оперы, несколько духовных стихотворений, 13 симфоний, 24 сонаты, не говоря о массе более мелких композиций. В 1775 – 1780 гг., несмотря на заботы о материальном обеспечении, бесплодную поездку в Мюнхен, Мангейм и Париж, потерю матери, М. написал, между прочим, 6 сонат, пьесу для арфы, большую симфонию в re, прозванную парижской, несколько духовных хоров, 12 балетных номеров. В 1779 г. М. получил место придворного органиста в Зальцбурге. 26 января 1781 г. была представлена в Мюнхене с огромным успехом опера М. «Идоменей», которую сам автор ценил чрезвычайно высоко, ставя в уровень с «Дон Жуаном». С «Идоменея» начинается реформа лирико-драматического искусства. В этой опере видны еще следы староитальянской opera seria (большое число колоратурных арий, партия Идоманты, написанная для кастрата), но в речитативах и в особенности в хорах ощущается новое веяние. Большой шаг вперед замечается и в инструментовке. Во время пребывания в Мюнхене М. написал для мюнхенской капеллы офферторий «Misericordias Domini» – один из лучших образцов церковной музыки конца XVIII ст. С каждой новой оперой творческая сила и новизна приемов М. выступали все ярче и ярче. Опера «Похищение из Сераля» («Die Entfiihrung aus dem Serail»), написанная по поручению имп. Иосифа II в 1782 г., была принята с энтузиазмом и вскоре получила большое распространение в Германии, где ее, по духу музыки, стали считать первой нем. оперой. Она была написана во время романической любви М., похитившего свою невесту, Констанцию Вебер, и тайно обвенчавшегося с ней. Несмотря на успех М., его материальное положение было не блестящее. Оставив место органиста в Зальцбурге и пользуясь скудными щедротами венского двора, М. для обеспечения своей семьи должен был давать уроки, сочинять контрдансы, вальсы и даже пьесы для стенных часов с музыкой, играть на вечерах венской аристократии (отсюда его многочисленные концерты для фортепиано). Оперы «L'oca del Cairo» (1783) и «Lo sposo deluso» (1784) остались неоконченными. В 1783 – 85 гг. созданы М. шесть струнных квартетов, которые он, в посвящении Гайдну, называет плодами долгого и тяжкого труда. К этому же времени относится его оратория «Davide penitente». С 1786 г. начинается необычайно плодовитая и неустанная деятельность М., которая была главной причиной расстройства его здоровья. Примером невероятной быстроты сочинения может служить опера «Свадьба Фигаро», написанная М. в 1786 г. за шесть недель и тем не менее поражающая мастерством формы, совершенством музыкальной характеристики, неиссякаемым вдохновением. В Вене успех «Свадьбы Фигаро» был сомнительный, но в Праге она вызвала восторг. Не успел да-Понте закончить либретто «Свадьбы Фигаро», как ему пришлось, по требованию М., спешить с либретто «Дон Жуана», которого М. писал для Праги. Это великое произведение, имеющее глубокое значение в музыкальном искусстве, появилось впервые в 1787 г. и имело в Праге еще больший успех, чем «Свадьба Фигаро». Гораздо меньший успех выпал на долю этой оперы в Вене, вообще относившейся к М. холоднее, чем другие музыкальные центры. Звание придворного композитора, с содержанием в 800 флоринов (1787), было весьма скромной наградой за все труды М. Все-таки он был привязан к Вене, и когда в 1789 г., посетив Берлин, получил приглашение стать во главе придворной капеллы ФридрихаВильгельма II с содержанием в 3 тыс. талеров, то не решился променять Вену на Берлин. После «Дон Жуана» М. сочиняет три наиболее замечательные симфонии: mi bemol шаjeur, sol mineur и do majeur, написанные в течение полутора месяцев в 1788 г.; из них в особенности знаменита последняя, называемая «Юпитером». В 1789 г. М. посвятил прусскому королю струнный квартет с партией концертирующей виолончели (гe majeur). После смерти Иосифа II (1790) материальное положение М. оказалось настолько безвыходным, что он должен был уехать из Вены от преследований кредиторов и артистическим путешествием хоть немного поправить свои дела. Последними операми М. были «Cosi fan tutte» (1790), прекрасной музыке которой вредит слабое либретто, «Милосердие Тита» (1791), заключающая в себе чудные страницы, несмотря на то, что была написана за 18 дней для коронация императора Леопольда II, и, наконец, «Волшебная флейта» (1791), имевшая успех колоссальный, чрезвычайно быстро распространившийся. Эта опера, в старых изданиях скромно названная опереттой, вместе с «Похищением из Сераля» послужила основанием самостоятельного развития национальной немецкой оперы. В обширной и разнообразной деятельности М. опера занимает самое видное место. Мистик по натуре, он много работал для церкви, но великих образцов в этой области он оставил немного: кроме «Misericordias Domini» – «Ave verum corpus» (1791) и величественно-горестный реквием, над которым М. в последние дни жизни работал неустанно, с особенной любовью. Помощником М. в сочинении реквиема был ученик его Зюссмейер, и ранее принимавший некоторое участие в сочинении оперы «Милосердие Тита». Нельзя сказать, чтобы М.-симфонист стоял также высоко, как творец бессмертных опер. В его фортепианной литературе замечается смесь гениальных идей с общими местами, глубочайших чувств – с дешевою шутливостью, искусства – с небрежной работой. Много драгоценного можно найти в его квартетах и квинтетах, а среди его 49 симфонии выше всего стоят лирическая симфония в mibemol majeur, патетическая в sol-mineur и этическая в do-majeur, написанные в 1788 г. М. проявлял свое творчество во всех родах музыки; с его именем соединяется представление о всеобъемлющем музык. гении. Выдающаяся черта всех его творений – задушевность. У М., как человека с незначительным научным образованием, круг идей был не столь обширен как у Бетховена, но по выразительности музыку М. верно назвали в Германии «музыкой души»: в ней отразилась вся прекрасная, любящая, искренняя натура М. От чувства изящного М. никогда не отступал, оставаясь верным следующему взгляду, высказанному им в письме к отцу: «Страсти не должны быть выражаемы так сильно, чтобы возбуждать отвращение; музыка, даже при самых ужасных ситуациях, никогда не должна оскорблять слуха, но обязана ему доставлять наслаждение». В смысле изучения лучших образцов музыкальной литературы, главными учителями М. были в области духовной музыки – Бах и Гендель, в области оперы – Глюк, в инструментальной музыке – Гайдн. О М., как об исполнителе на клавесине, современники его говорили в следующих выражениях: «Легкость невероятная, в особенности левой руки, тончайшая нежность, выразительность самая изящная, чувство, трогавшее сердце до глубины – таковы были качества исполнения М. Вместе с богатством идей и великолепием его сочинений они приводили в восторг слушателей и делали его первым клавесинистом своего века». Тематический каталог соч. М. с примечаниями, составленный Кёхелем («Chronologisch-thematisches Verzeicbniss sammtlicber Tonwerke W. A. Mozart's», Лейпциг, 1862), представляет том в 550 стр. По исчислению Кёхеля, М. написал 68 духовных произведений (мессы, оффертории, гимны и пр.), 23 произведения для театра, 22 сонаты для клавесина, 45 сонат и вариаций для скрипки и клавесина, 32 струнных квартета, 49 симфоний, 55 концертов и пр., в общей сложности 626 произведений. Первая биография М. составлена Нимчеком («Mozart's Leben», Прага, 1798); затем было издано около 25 биографий М., которые потеряли значение после появления следующих трех обширных трудов: Nissen (второй муж вдовы М.), «Biographie W.-A. Mozart's» (Лейпциг, 1828); Otto Jahn, «W.-A. Mozart» (Лейпциг, 1856; позднейшая переработка Дейтерса, Лейпциг, 1889 – 91); Улыбышев, «Nouvelle biographie de Mozart» (М., 1843; русский перевод, с примечаниями Г. А. Лароша, М., 1890 – 92). Труд Ниссена послужил материалом для «The Life of Mozart», Holmes (Л., 1815) и «Histoire de W.-A. Mozart», Albert Sowinski (Пар., 1869). Писали о М. еще Nohl, «Leben Mozart's» (Штутгарт, 1863); его же «W.-A. Mozart. Ein Beitrag zur Aesthetik der Tonkunst» (Гейдельберг, 1860); Рейссман, в «Neuer Plutarch» (Лейпциг, 1880). Письма М. издал Ноль (Лейпциг., 1877); выдержки из них напечатаны в «Отечественных Записках» (1865, № 3). Письма и воспоминания сестры М. изданы в «Mozartiana» (Лейпциг, 1880). На рус. языке см. характеристику М. во втором томе «Музыкально-характеристических этюдов» Ла-Мара в переводе А. Желябужской. В критических статьях А. Н. Серова, изданных в 1892 – 95, помещены статьи о М.: в I т., стр. 132 – 241, II т. – стр. 891, IV т. – стр. 2105. См. также «Зальцбург» В. Чечота («Артист», 1891, № 18). Первое полное собрание произведений М. издано в Лейпциге фирмой Брейткопфа и Гертеля в 1876 г. Для увековечения памяти М. возникли общества (Mozartstiftungen) в Зальцбурге, Франкфурте-на-Майне, Дюссельдорфе и др. городах. Памятники М. поставлены в Веймаре, Зальцбурге, Вене и многих др. городах. В Зальцбурге, в доме где жил М., устроен Моцартовский архив.
   Н. Соловьев.

   Мочалов (Павел Степанович) – знаменитый трагик. Родился в Москве 3 ноября 1800 года; отец его был известным в свое время актером-трагиком. М. не получил систематического образования. 17-ти лет он дебютировал с успехом в московском театре в роли Полиника в трагедии Озерова «Эдип в Афинах». Через Кокошкина он сблизился с С.Т. Аксаковым, который ввел его в литературные кружки (сам М. впоследствии писал стихотворения элегического содержания). М. вступил на артистическое поприще в эпоху, когда кончалось обаяние трагедий Озерова и наступала пора переводной и русской мелодрамы, а затем и романтического репертуара вперемежку с пьесами Шекспира и Шиллера. В этом репертуаре М. бессменно 30 лет занимал амплуа «героя» и «первого драматического любовника» и переиграл огромное число ролей. Из переводных мелодрам в репертуаре М. главное место занимали пьесы Коцебу, из русских – Шаховского, Полевого, Ободовского и Кукольника; иногда он играл и в комедиях (Альмавиву, Чацкого). Из шекспировского репертуара М. играл Гамлета, Отелло, Лира, Кориолана, Ромео, Ричарда III; из шиллеровского – Франца и Карл Мооров в «Разбойниках», Дон-Карлоса, Фердинанда и Миллера («Коварство и любовь»), Мортимера(«Маpия Стюарт»). «Коронною» ролью М. был Гамлет, в переводе Полевого поставленный на московской сцене в 1837 г. Умер М., отчасти жертвой своей страсти к вину, 16 марта 1848 г. и был торжественно похоронен на Ваганьковском кладбище; лет через 10 его могила была украшена памятником, с эпитафией, в которой М. назван «безумным другом Шекспира». М. был артистом порыва, лишенным той выдержки, без которой немыслимо создание цельных типов: вот почему он не оставил после себя традиций, не создал школы и тайну своего обаяния унес в могилу. Фигура М. не была особенно сценична: он был среднего роста и немного сутуловат, но в минуту вдохновения выпрямлялся и делался стройным; голова с крупными, пластическими чертами лица была поставлена на могучие плечи, черные глаза замечательно выразительны; все черты лица отличались гибкостью. Удивителен был голос М. – тенор, мягкий и звучный; шепот М. был слышен в верхних галереях театра, а голосовые удары заставляли невольно вздрагивать. При вечном расчете М. на «наитие», его игра была игрою счастливых импровизаций; этим, между прочим, объясняется, почему он не имел успеха на своих гастролях в Петербурге, где Каратыгин, стремившийся к сознательному и цельному воспроизведению изображаемых ролей, приучил публику к совершенно иным сценическим требованиям. В лице обоих трагиков русский театр имеет образцы двух исконных течений в сфере искусства: рефлективного, «классического», и непосредственного, «романтического». Знаменитая статья Белинского о М. «Гамлет, драма Шекспира и М. в роли Гамлета» художественно иллюстрирует все особенности игры М., сконцентрированные в роли Гамлета. Из этой рецензии ясно, что и Гамлет в передачи М. был сочетанием гениальных частностей, т. е. был лишен цельности общего замысла, плана; тем не менее, романтик по натуре и Гамлет по своему душевному складу, М. в создании именно этого типа был близок к совершенству. В М. нельзя видеть предтечу реального направления в сценической школе: эта роль в истории русской сцены принадлежит М. С. Щепкину. См. А. Ярцев, «М. С. Щепкин» (1893 г., в «Павленковской библиотеке», приложение); А.Н. Сиротинин, «Очерк развития сценического искусства» («Артист», 1893 г., № 26).
   Bс. Чешихин.

   Мочутковский (Осип Осипович) – род. в 1845 г. Сын педагога, среднее образование он получил во 2-й киевской гимназии и высшее – в университете св. Владимира в Киеве; звания врача удостоен в 1869 г. В 1877 г. – защитил диссертацию на степень доктора медицины; до 1877 г. заведовал заразным отделением городской больницы, а с 1877 г. М. был назначен заведующим отделением нервных больных. В 1893 г. приглашен в СПб. первоначально консультантом по нервным болезням, а затем профессором по той же кафедре клинического инст. вел. кн. Елены Павловны. В Одессе М. основано бальнеологическое общество и одесское отделение общества взаимопомощи врачей. Был основателем газеты общества одесских врачей «ЮжноРусская Медицинская Газета». Из многочисленных трудов М. назовем: «Острый восходящий паралич» («Труды Врачей Од. Бальнеологич. Общества», 1875, I), «Паралич движения правой верхней конечности, атрофия ее мышц с замедлением роста костей» (там же), «Опыт прививаемости тифа и других инфекционных болезней» («Моск. Врачебный Вестник», 1876), «Материалы к изучению врачебной стороны одесск. лиманов» («Труды Врачей Од. Бальнеологич. Общества», 1876, II, «Медиц. Вестник», 1876), тоже часть физиологическая (Одесса, 1883), «Об эпилепсии» («Медиц. Вестник», 1876), «Материалы для патологии и терапии возвратного тифа» (диссертация, Одесса, 1877; по нем. «Deutsch. Archiv f. klin. Med.», 1879, XXIV), «Практические наблюдения над действием салицилово-кислого натра и салициловой кислоты» («Труды Врачей Од. Бальнеологич. Общества», 1877, 144), «О различных типах температурных кривых возвратного тифа» («Труды VI Съезда», 165), «Наблюдения над возвратным тифом» («Deut. Archiv f. klinische Med.», XIV, 165; тоже «Врач», 1880, 19, 40 и 1881), «О причинах эпидемического появления брюшного тифа» («Протоколы Общества Од. Врачей», 1882 – 83), «О возбуждаемости двигательных центров корки мозга при гипнотическом состоянии», «Применение подвешивания больных к лечению некоторых расстройств спинного мозга» («Протоколы Секции Психологии», 1881; переведено на англ. яз. в «Brain», т. XII), «Об истерических формах гипноза» (Одесса, 1888, лекции), «О влиянии холодной воды на выделение белка мочой» («Отчеты Од. Бальнеологич. Общества», 1881), «О качестве лечебных сортов винограда, произрастающего в окрестностях Одессы» (там же, т. III).

   Мошка. – Слово М. не имеет вполне определенного значения. Так называют двукрылых из рода Simulia, ручейников или фриганид (Phryganidae), а также и друпие насекомые.

   Мощи – тела святых христианской церкви, оставшиеся после их смерти нетленными. Почитание М. как святыни ведет свое начало от самых первых времен христианства. В века гонений христиане употребляли все средства для того, чтобы получить в свое обладание тела мучеников, и места погребения их становились святилищами, где отправлялось христианское богослужение. М. св. Игнатия Богоносца, пострадавшего при Траяне, считались «неоцененным сокровищем», ради «благодати, обитавшей в мученике». Язычники боялись, что мученики сделаются богами христиан, и потому стали тела их сожигать или бросать в море. Когда тело св. Поликарпа, епископа смирнского, было сожжено мучителями, христиане с большими затруднениями собрали его кости как «сокровище более ценное, чем все драгоценные камни и золото». Луитпранд, король лангобардский, заплатил большую сумму, чтобы получить М. блаж. Августина. Руфин свидетельствует, что подобным образом поступили христианские общины, чтобы получить М. св. Иоанна Предтечи. Григорий Неокесарийский (III в.) установил праздники в память мучеников и их М. в своей епархии, разместил по разным местам, куда христиане собирались для богослужения в дни их памяти. На Западе папа Феликс (269 г.) постановил, чтобы, «согласно древнему обычаю», литургия совершалась не иначе, как на М. мучеников. Пятый карфагенский собор (прав. 10) постановил, чтобы ни один храм не строился иначе, как на М. мученика, которые полагались под алтарем. На Востоке первые базилики были построены на могилах мучеников, над их М. Этот обычай вошел в общее правило. На Западе, после IV в., М. обыкновенно полагались либо при входе в храм, чтобы каждый входящий мог воздать им чествование, либо по ту или другую сторону алтаря. М. находились даже в домашних церквах, помещались частицами в крестах, запрестольных и напрестольных, также в энколпиях. Случалось, что города спорили между собою о праве владеть М. святого (напр., Тур и Пуатье – о М. св. Мартина). В настоящее время каждый православный храм имеет М. того или другого святого. Смысл этого всеобщего и непрерывного, почти от начала церкви, чествования М. выяснен целым рядом знаменитейших отцов церкви восточной и западной (Ефрем Сирин, Кирилл Иерусалимский, Григорий Богослов, Златоуст, Амвросий, Иероним и особенно Августин, Кирилл Александрийский, Исидор Пелусиот, Геннадий Массилийский, Иоанн Дамаскин). Оно основывается на учении Св. Писания о высоком предназначении христианских тел как храмов Духа Св., к участию вместе с душами в бессмертии; на общей уверенности в святости во время жизни тех, чьи М. чтутся; более же всего – на чудесах, совершавшихся на глазах у всех, при посредстве мощей. Чтутся М. «благочестиво, но не боголепно» – в том же смысле, в каком чтутся иконы. Учение о почитании М. утверждено VII вселенским собором (прав. VII), определившим, что епископ, который освятит храм без М., подлежит извержению. В западной церкви в средние века развилась обширная литература в защиту почитания М., вызванная ересями альбигойцев, павликиан, богомилов, вальденсов, виклефитов и др. Восточная церковь формулировала свой взгляд на этот предмет в «ответе восточных патриархов лютеранам» (рус. перевод, М., 1846 г.), в котором предаются анафеме как те, которые воздают М. честь приличную одному Богу, так и те, которые не чтут М., как учит церковь.

   Мудров (Матвей Яковлевич, 1772 – 1831) – ордин. профессор патологии и терапии московского университета. В 1794 г. М. окончил курс гимназии и народного училища и в 1795 г. поступил в университет и стал изучать врачебные науки. Командированный за границу, М. слушал лекции в берлинском университете у проф. Гуфеланда, в Гамбурге – у проф. Решлауба, в Геттингене – у Рихтера, в Вене М. изучал глазные болезни под руководством проф. Беера; в Париже М. прожил четыре года, слушая лекции проф. Порталя, Пинеля, Бойе и др. За границей М. написал сочинение «De spontanea plaucentae solutione», за которое в 1804 г. получил степень доктора медицины. В 1807 г. М. в Вильне заведовал отделением главного военного госпиталя, отличился удачным лечением кровавого поноса, которым страдала русская армия. С 1808 г. М. начал читать лекции в московском университете; первый курс, читанный им, имел предметом науку о гигиене и о болезнях, обыкновенных в действующих войсках. В 1812 г. М. выехал в Нижний Новгород вместе с ректором и другими профессорами; после освобождения Москвы от неприятеля М. приложил много стараний при возобновлении анатомической аудитории и 13 октября 1813 г. открыл медицинский факультет. В 1813 г. был назначен ординарным профессором патологии, терапии и клиники в московском отделении медико-хирургической академии, где открыл клинический институт. По проекту М. были устроены при московском университете в 1820 г. медицинский и клинический институты, директором которых был назначен М. Пять раз М. был избираем деканом медицинского факультета. В 1830 г. М. назначен членом центральной комиссии по борьбе с холерой и был командирован в Саратов, умер от холеры в Петербурге. М. принадлежат следующие работы: «Principes de la pathologie militaire concernant la guerison des plaies d'armes a feu et l'amputation des membres sur le champ de la bataille ou a la suite du traitement developpes aupres des lits der blesses» (Вильна, 1808), «Рассуждение о средствах, везде находящихся, которыми... должно помогать больному солдату», читанное в медико-физическом обществе в 1812 г., «Краткое наставление о холере и способе, как предохранять себя от оной...», первое изд. во Владимире в 1830 г., второе – в Москве в 1831 г. Оригинальный труд М. заключается в собрании историй болезней всех больных, которых он пользовал в течение 22-х лет. Это собрание состояло из 40 томов небольшого формата, куда М. заносил по особой системе все научные сведения о больном, о лекарствах, прописанных ему, и пр. Вообще М. был доктор-практик, придавал большое значение наблюдению и натуре больных, следуя сочинению проф. виленского университета Иосифа Франка – «Ргаxeos medicae universae praecepta», и только в 20-х годах стал склоняться к системе доктора Бруссе. М. был известен своей набожностью («Студенческие воспоминания» Ляликова в «Рус. Арх.», 1875, № 11). Подробная биография М. помещена в «Биограф. словаре проф. москов. унив.» (М., 1855); воспоминания о М. в «Москов. Ведомостях» за 1854 г., № 100.

   Музы (Mousai) – мифические женские существа у древних греков. Гомер (в Илиаде) и древнейшая поэзия чаще называют лишь одну М., знающую все, что человек жаждет знать о богах, тайнах мироздания и судьбах героев; она обо всем этом подает весть воспевающим героев рапсодам. Гомеровские М. живут на Олимпе и увеселяют пением пирующих богов. Они любят и поддерживают певца, который признает, что он всем им обязан, и наказывают дерзновенных, думающих превзойти их в пении: так, они ослепили за это фракийского певца Фамирида и лишили его дара пения. Во многих местностях древней Греции встречается представление о трех М., соединяемых с Аполлоном и часто смешиваемых с харитами или нимфами источников; предполагают, впрочем, что М. первоначально вообще были богинями источников. Позже главными местами почитания М. были беотийские города Аскра и Феспии, на склонах Геликона, где находились и древние школы прорицателей и певцов; такое же соединение школы с центром культа, вероятно, существовало и в Пиерии, у сев. подножия Олимпа, на родине почитания М., называвшихся отсюда Пиеридами. Уже в «Одиссее» М. насчитывается девять. Имена их со времен Гесиода («Теогония», 77) установились следующие: Каллиопа (по Гесиоду «знатнейшая» из всех М.), Клио, Евтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания. Их родителями слыли в мифологии Зевс и Мнемосина. Значение их долго ограничивалось поэзией, пением и хороводной пляской, которым, по представлению поэтов, они покровительствовали как бы сообща. Более точное различение между областями отдельных М. ведет свое начало лишь со времен ученой александрийской эпохи. Созданные в это время изваяния М. невозможно обозначить отдельными названиями за недостатком подписей и вследствие колебаний и противоречий в кратких описаниях и в подписях к мозаикам римского времени. В эпоху римской империи легче провести границу между призваниями большинства М., а также и изображениями их. На развитие художественных типов М. повлиял дельфийский храм Аполлона, на фронтоне которого изображены были Аполлон и М.; важную роль сыграли и группы у Геликона, созданные, большей частью, Кефисодотом, отцом Праксителя. В Мантинее найдены недавно рельефы подножий, из которых один изображает состязание Аполлона с Марсием, а на каждом из двух других изображены по три М., очень сходные с Гермесом Праксителя: по меньшей мере концепция фигур М. принадлежит здесь Праксителю, или же они скопированы с его так наз. Феспиад. Как богини пения М. находятся в тесной связи с Аполлоном, любителем музыки и пения: его называли предводителем М. Ср. Deiters, «Ueber die Verehrung der Musen bei den Griechen» (Бонн, 1868); Trendelenburg, «Der Musenchor» (Б., 1876); O. Bie, «Die Musen in der antiken Kunst» (Б., 1887); таблицы (1 – 3) в «Bull. de corresp. hellen.» (Афины, 1888); ст. Overbeck'a (в «Berichte d. Sachsischen Ges.», 1888) и W. Mayer'a (в «Mitteil. d. Kais. Deutsch. archaol. Instit.», афинск. отд., т. XVII, Афины, 1892). У римлян соответствовавшими М. богинями-покровительницами поэзии были Камены.

   Мул – помесь кобылы и осла. По внешним признакам М. представляет нечто среднее между лошадью и ослом; по величине почти равен лошади и похож на нее сложением, но отличается формой головы, бедер и копыт, длиной ушей и короткими волосами у корня хвоста; по цвету шерсти похож на мать; голос осла. Лошак, помесь жеребца и ослицы, меньше ростом, с длинными ушами; по форме бедер, строению хвоста и голосу приближается к лошади. Разводятся почти исключительно М. Достоинства их заключаются в большой выносливости, невзыскательности, силе, верном шаге, что делает М. драгоценными вьючными, а также и верховыми животными горных стран. Хороший вьючный М. может нести до 150 кг, проходя в сутки по 20 – 28 км. Местами М. используются и в упряжку. Особенно большое значение имеют М. в Южн. Америке. Вследствие отвращения, которое обнаруживают друг к друг лошади и ослы (и особенно первые), скрещивание требует особенных уловок. Во время беременности кобылы и ослицы требуют при этом тщательного ухода, так как нередко бывают выкидыши. Беременность длится несколько дольше, чем нормально. Рост М. совершается медленнее и в работу пускают лишь М., достигших 4-летного возраста, зато они долго сохраняют силу (до 20 – 30, даже 40 лет). По большей части М. неспособны к размножению. но известны случаи, когда М. рождали, и даже по нескольку раз, жеребят от жеребцов. М. от матери-кобылы наследует большую часть силы, роста и быстроты, а отца выносливость и к жаре и солнцепеку, некоторые особенности экстерьера и долговечность. Рост М. изменяется в пределах 22 – 34 верш., соответствуя в последнем случае величине средней рабочей лошади. Вес от 550 до 1000 фн. Средняя быстрота равна 0,75 м в секунду шагом и 3 м – рысью, сила влечения 45 – 55 кг (у лошади соответственно 1 м, 4 м и 65 кг). В отношении неприхотливости к корму М. превосходит лошадь; во время работы М. питается одним грубостебельным сеном и травой, а в летние месяцы довольствуется только подножным кормом на скудных, выжженных солнцем пастбищах. Очевидно, что большая энергия пищеварения у него тожественна с таковой у осла. По особенностям экстерьера он также ближе стоит к последнему. Сводообразная спина, свислый крестец, крепкие конечности с узкими прочными копытами составляют отличительные его черты. В связи с твердой поступью они указывают на сильно развитую вьючную способность. Аллюры М. чрезвычайно своеобразны. Шаг его очень просторный (задняя нога часто переступает следы передней), темп медленный. Этим аллюром М. проходит свободно под вьюками даже при больших подъемах до 51/2 км, а по ровной местности и до 6 км. Одинакового роста лошадь проходит не более 5 км, утомляясь сильнее М. Благодаря прямому плечу и коротким, прямо поставленным бабкам, мулиная рысь не имеет эластичности и для всадников весьма неудобна еще потому, что М. при таком аллюре семенит ногами и сильно подпрыгивает вверх. Но самый плохой аллюр М. – это галоп. При нем ухо не различает тех трех, характеризующих производительный галоп лошади, ударов. Слышно только два, при чем поочередно падают на землю разом две передние и почти разом обе задние, а все туловище испытывает колебания подобно коромыслу весов. В горных районах Южной Европы он, главным образом, и служит для вьюка. Считают, что М. с нагрузкой, равной половине живого веса его, может проработать до 8 часов в день, что дает в среднем до 4000000 килограммометров работы, которую в этих условиях можно получить только от самой крупной лошади. С большим успехом применяется также для возки грузов в двухколесных повозках, где, благодаря особенностям запряжки, большая часть груза ложится все-таки на спину животного. В Испании на них перевозится горная артиллерия, в Риме и Мадриде они возят трамваи и дилижансы и нередко запрягаются в плуг. Наиболее распространены М. в Испании (ок. 7000000), во Франции и Италии (свыше 300000); в остальных государствах Западной Европы насчитываются только десятками тысяч. За последние 20 лет М. распространяются особенно сильно в Америке. Первое место по рослости и силе принадлежит М., разводимым во Франции в дпт. Пуату. Ослы-производители приобретаются в окрестностях гор. Melle и в округе Cirvay, отличаются величиной и компактностью сложения. При выборе кобылымулопроизводительницы нужно иметь в виду, что она своими экстерьерными особенностями должна исправлять недостатки телосложения осла. Этому требованию вполне удовлетворяют во Франции кобылы першеронской, булонской и фламандской пород. Получающиеся М. пользуются большой известностью за свой рост (34 врш.) и силу, пригодны для перевозки тяжестей. Испанские М. отличаются средним ростом, легче французских, обладают высоким ходом, заимствованным ими от матерей, могут служить представителями экипажных упряжных М. Наконец М., разводимые в гористых районах Франции, Южной Италии, а также Греции, Турции разводятся от мелких ослов и простых кобыл; отличаются легким сложением и могут служить лишь для вьюка.

   Мулла – перс.-тур. переделка арабс. слова «мевла» (господин). Титул этот приложим ко всякому духовному главе (между прочим, так называются начальники монашеских орденов и почетные законоведы), но обыкновенно «М.» значит то же, что арабск. «имам», т.е. священнослужитель низшей степени. В светском управлении такой М. не имеет права участия; знания его – грамотность и умение толковать коран. У нас на Кавказе народ М. называет муэззинов, «буднишних» имамов и другие низшие степени духовенства, тогда как имам «пятничный», кадый и шейх-уль-ислам – это уже М.-ахунд (у шиитов) или М.-эффенди (у суннитов): для них требуется известное образование, они – «улемы». Несколько ахундов или эффендиев могут избрать из своей среды М.-вайза (проповедника); впрочем, вайзом может быть и не духовный. Буднишний имам избирается общиной верных.

   Муравьёв (Никита Михайлович, 1796 – 1843) – декабрист, брат Александра Михайловича М., женат был на графини Чернышевой, последовавшей за ним в Сибирь; был капитаном гвардейского генерального штаба; следственной комиссией отнесен к первому разряду участников 14 декабря и верховным уголовным судом присужден был к смертной казни, замененной ссылкой на каторжные работы. Уже с 1816 г. Никита М. принимал участие в масонских ложах Соедин. Друзей и Трех добродетелей; затем он основал тайное политическое общество Союз спасения или Союз истинных и верных сынов отечества, в который вошли масоны упомянутых и других лож, и для которого Пестель написал в 1817 г. устав. В 1818 г. Союз спасения превратился в Союз благоденствия и перестал существовать в 1821 г., когда явились общества Северное и Южное; во главе первого стал Никита М. Около этого времени он выступил с критикой предисловия к «Истории» Карамзина, которое он упрекал в квиетизме. Ему же принадлежали особый политический катихизис и проект конституции. «Донесение следственной комиссии» гласит, что проект его «предполагал монархию, но оставлял императору власть ограниченную, подобную той, которая дана президенту С.-А. С. Шт., и делил Россию на независимые, соединенные общим союзом области».

   Муравьёв-Апостол (Сергей Иванович, 1796 – 1826) – декабрист, подполковник, брат Ипполита Ивановича и Матвея Ивановича М.-А. Воспитывался в Париже вместе с братом Матвеем, затем окончил курс в СПб. институте инженеров путей сообщения, участвовал в кампаниях 1813 – 14 гг.; в 1816 г. был переведен в Семеновский полк, по расформировании которого, вследствие известной «истории», попал во второй батальон черниговского полка. С этого времени Сергей М.-А. становится одним из директоров Южного общества и приобретает необыкновенную популярность среди солдат, которую, между прочим, объясняется бунт черниговского полка, приведший Сергея М.-А. 13 июля 1826 г. на виселицу. Его биограф Балас пишет в «Русской Старине» 1873 г.: «Необыкновенная кротость Сергея Ивановича, соединенная с любезностью, живостью и остроумием, была в нем, по выражению современников, блистательна и приманчива. Возвышенный и светлый ум, глубокая религиозность, прекрасные душевные качества приобретали ему чувства любви и преданности. Приветливость и остроумие делали его душой общества».

   Мурена – рыба из семейства угрей (Мuraenidae), отряда отверстопузырных костистых рыб (Physostomi). По внешнему виду М. походит на угря. Обыкновенная М. Средиземного моря (Muraena belena L.), водящаяся также и в Атлантическом и Индийском океанах, достигает до 11/2 м длины. Кожа голая, без чешуи. Хорошо развитые острые, расположенные в один ряд зубы. Жаберные щели и наружные жаберные отверстия узкие; грудных плавников нет; хвостовой и заднепроходный хорошо развиты; передние и задние носовые отверстия, лежащие на верхней стороне рыла, имеют форму трубочек; бурого цвета с большими беловатыми и желтоватыми пятнами, в свою очередь покрытыми мелкими бурыми пятнышками. М. живут на дне, прячась между щелями камней; питаются рыбами, раками и головоногими; пойманные пускают в ход зубы и могут сильно поранить. Мясо употребляется в пищу, и особенно ценилось древними римлянами, которые устраивали особые садки для мурен; известен рассказ про Ведия Поллиона, который провинившихся рабов бросал на съедение М. Кровь М., вспрыснутая в кровь млекопитающего, обнаруживает сильное ядовитое действие.

   Мурильо (Бартоломе Эстебан Murillo) – знаменитый испанский живописец, глава севильской школы, род. в конце декабря 1617 г. в Севилье, учился у Хуана де Кастильо и вначале работал в его сухой, жесткой манере до той поры, пока приезд в названный город П. де Мойи, перенесшего туда стиль ван Дейка, не убедил его в ее неудовлетворительности. Желание отделаться от нее и вообще усовершенствоваться привело его в Мадрид, где его земляк Веласкес доставил ему возможность изучать и копировать в королевских дворцах произведения Тициана, Рубенса, ван Дейка и Риберы и сам, своей свободной мастерской техникой, оказал сильное влияние на его развитие. В 1645 г. М. возвратился в Севилью совсем другим художником и вскоре заслужил известность среди своих сограждан 11 картинами на сюжеты из деяний прославленных францисканцев, исполненными для местного монастыря их ордена. Из этих картин, рассеянных в настоящее время по разным музеям, главные: «Св. Диего насыщает нищих» (в Мадридской академии художеств), «Чудо св. Диего» или так наз. «Кухня ангелов» (в Луврском музее в Париже), «Кончина св. Клары» (в Дрезденской галерее), «Чума» (у герц. Поццо-диБорго, в Париже) и «Св. Диего, превращающий хлеб в розы» (у Ч. Куртиса, в НьюЙорке). Уже в этих произведениях, несмотря на тяжеловатость и резкость их тонов, ярко выказываются колористическая наклонность и национальный, специально севильский характер М., берущего натурщиков и натурщиц для своих фигур из народа. Значительно плавнее и гармоничнее по краскам написанные им для севильского собора «Св. Леандр» и «Св. Исидор» (оба в ризнице этого собора), и два главных в ряду произведений средней поры его деятельности полотна: «Рождество Богородицы» (1655, в Луврском музее) и «Видение св. Антония Падуанского» (1656, в севильском соборе). В 1665 г. М. был занят работами для севильской церкви С.-Mapия-ла-Бланка, из которых важнейшими могут считаться четыре полукруглые картины: «Торжествующая Церковь» (принадлежала лет 30 тому назад Пурталесу, в Париже), «Непорочное зачатие» (в Луврском музее), «Основание базилики С.-Mapия-Маджоре, в Риме» (в Мадридской академии художеств) и «Сон римского сенатора» (там же). В 1668 г. из-под кисти М. вышла великолепная «Пресвятая Дева на облаках с восемью, взирающими на нее, святыми» (в зале капитула севильского собора), а в 1670 г. – одно из лучших его созданий в колоритном отношении «Св. Семейство с св. Елизаветою и Иоанном Крестителем» (в Луврском музее). Со второго из только что указанных годов вообще начинается самый блестящий период творчества М. В 1674 г. он окончил восемь больших картин, заказанных ему для церкви госпиталя «де-ла-Каридад» и изображающих подвиги христианского милосердия – произведения, бесподобные столько же по рисунку, перспективе и колориту, сколько и по композиции и выразительности фигур и лиц. Три из них, так наз. «Жажда» («La Sed»; Моисей источает воду из скалы), «Умножение хлебов и рыбы» и «Св. Хуан де Диос, переносящий больных», остались на своем первоначальном месте, прочие же рассеялись по разным коллекциям («Св. Елизавета Венгерская, моющая прокаженных» – в мадридской галерее, «Ангел изводит ап. Петра из темницы» – в Императорском Эрмитаже, в С.-Петербурге, «Посещение Авраама тремя ангелами» – в Стаффорт-Гоузе, в Лондоне. «Христос в Силоамской купели» – у г. Томлина, в Суффольке, в Англии). В 1675 – 76 гг. М. написал больше 20 картин для капуцинского монастыря Севильи; из них 17, в том числе особенно замечательные: «Пречистая Дева во славе», «Св. Антоний с МладенцемСпасителем» и «Св. Франциск в экстазе», красуются теперь в музее этого города. Приблизительно к тому же времени относится «Непорочное Зачатие», принадлежащее тому же музею и представляющее едва ли не самое мастерское изображение сюжета, многократно тpaктованного художником. В 1678 г. он исполнил несколько картин для севильской больницы «de los Venerables Sacerdotes», между прочим «Богоматерь во славе», составляющую одну из главных драгоценностей Луврского музея. В 1682 г. М., со времени поездки своей в Мадрид не покидавший Севильи, приехал в Кадикс, чтобы исполнить для местного капуцинского монастыря большую алтарную картину «Обручение св. Екатерины». Трудясь над ней, он по неосторожности свалился с подмосток и так расшибся, что должен был немедленно отправиться назад в Севилью, где и умер вследствие этого падения 3 апреля того же года; кадиксская картина была дописана его учеником, Ocopиo. Всех произведений М. насчитывается свыше (по Куртису – 481; по Лефору – 478). Содержание их по большей части религиозное. Значительную группу среди них составляют изображения особого, созданного им типа, посвященные прославлению Богоматери и известные под названием «L'Immaculata Concepcion», «L'Asuncion» и «La Purisima». В произведениях этого рода (о некоторых из их числа было упомянуто выше) Мадонна является в виде отроковицы или юной девы, стоящей или парящей в воздухе, среди облаков, и окруженной сонмом ликующих малюток, ангелов, нередко с лунным серпом или земным шаром под ногами, с неподражаемо преданным в позе и лице выражением девственной чистоты, кротости, молитвенного умиления и неземного блаженства. Как в этих картинах, так и в других своих религиозных произведениях М. поражает свободой, смелостью и силой, с какими его пламенное одушевление идеальными темами выливается в реалистические, национально-испанские формы. Пылкость фантазии иногда мешает ему быть стильным в композиции, но зато он всегда полон жизни и превосходен в колорите и светотени. В начале среднего периода его творчества колорит его достигает до редкого богатства теплых, пропитанных светом локальных красок, которые потом, в эпоху полного развития его мастерства, приводятся к одному легкому, воздушно-прозрачному общему тону, как нельзя более подходящему к его спиритуалистическим, сверхъестественным сюжетам. М. писал также и сильно реалистические жанры из севильской простонародной жизни, известные под названием «Уличных ребятишек» – мальчиков и девочек, занятых едой, игрой в кости, счетом мелких монет, продажей фруктов и т.п. Такие картины можно видеть в Луврском музее, мюнхенской пинакотеке, в Имп. Эрмитаже, в будапештской и многих других галереях. Из произведений М., не упомянутых в предыдущих строках, особенно замечательны «Ревекка и Елеазар» и «Воспитание Богородицы», в мадридск. музее; Мадонны Дрезденской галереи, палаццо Питти, во Флоренции, палаццо Корсини, в Риме, севильск. и мадрид. музеев; «Младенец Иоанн-Креститель с ягненком», в Лонд. национ. галерее; «Видение св. Антония», в берл. музее; «Отдых св. Семейства на пути в Египет», «Непорочное Зачатие», «Смерть Петра Арбуэза» и «Видение св. Антония», в Имп. Эрмитаже, в котором вообще имеется 20 картин этого знаменитого испанского художника. М. занимался также пейзажною и ландшафтною живописью. При учреждении в Севилье в 1660 г. Академии художеств, в которой впервые официально введено изучение нагого человеческого тела, он был сделан ее директором, вследстие чего, а еще более благодаря своему высокому таланту и славе, оказал сильное влияние на многих живописцев местной школы. Из его непосредственных учеников наиболее выдающиеся – М. Ocopиo, С. Гомез и Вильявисенсио, а из подражателей – А.-М. де Тобар, X. де Вальдес-Леаль и Льоренте. Ср. Fr.-M. Tubuno, «М., su eроса, su vida, sus cuadros» (Севилья, 1864; в нем. переработке Т. Штромера и М. Иордана, Б., 1879); W. Scott, «М. and the spanish school of painting» (Л., 1872); H. Lucke, «Bartolome Esteban М.» (в R. Dohrne, «Kunst u. Kunstler des Mittelalters und der Neuzeit», I т.); Ch.-B. Curtis, «Velazquez and М.» (Л., 1883); P. Lefort, «М. et ses eleves» (П., 1892) и С. Justi, «Murillo» (Лпц., 1892).

   Муром – уездн. гор. Владимирской губ., на высоком левом берегу реки Оки, при Муромской жел. дороге. К 1 янв. 1896 г. жит. было 15 679 (8292 мжч. и 7387 жнщ.). Дворян 232, духовного сословия 279, почетных граждан и купцов 2134, мещан 9376, крестьян 3235, проч. сословий 423. Православных 15 572, раскольников 35, католиков 38, протестантов 9, проч. исповеданий 25. Монастырей 3: 2 – мужских (Благовещенский и Спасский) и женский – Троицкий. Церквей 18; в Рождественском соборе почивают мощи кн. Петра и супруги его кн. Февронии. Казанская церковь построена при Иоанне Грозном, церковь Козмы и Дамиана – в половине XIV в. Реальное учил., женская гимн., духовное учил., городское 3-классное учил., начальное учил. имени Леонида Гладкова, 2 мужских и 2 женских приходских учил., земское начальное учил., церковно-приходская школа, частное начальное учил. Детский приют (для подкидышей) имени Ермакова, городская богадельня, общество вспомоществования учащимся реального и духовного учил. Отделение государственного банка, городской общественный банк. Земская больница на 37 кроватей; при ней 2 врача, акушерка-фельдшерица, 2 фельдшера и 2 ученика. Содержание больницы обходится земству около 14 тыс. руб. Больница на 7 кроватей при мануфактуре льняных изделий. 2 аптеки, 2 типографии, 2 фотографии, 1 общественная городская библиотека, 1 книжная лавка. Всех городских доходов поступило в 1895 г. 59 475 р.; израсходовано 58 530 р., в т. ч. на город. управление 4925 р., на учебные завед. 9915 р., на благотворительные учреждения 5369 р., на врачебную часть 872 р. Садоводство и огородничество издавна развиты. В садах больше всего разводятся яблони, в огородах сеют главным образом капусту. Под садами и огородами более 100 дес. Фабр. и заводов (1895): 2 мыловаренных (прозвод. на 12 600 р.), 4 кожевенных (42 400 р.), 2 зав. сальных свечей (2400 руб.), 2 щетинных (1900 р.), 3 полотняных (211 350 р.), 1 пиво-медоваренный (3580 р.), 1 сенопрессовальный (8000 р.), 2 мукомольни (289 600 р.), 1 меднолатунный (3230 р.), 1 чугунолитейный зав. (25 450 р.), 2 гончарных (1300 р.), 2 спичечных (4370 руб.), 3 кирпичных (8645 р.); кроме того несколько небольших мастерских. Конный завод (жеребца 2, маток 13). В 1892 г. привезено по железной дороги товару 1271 тыс. пд., отправлено 70 тыс. пд. Главный предмет привоза – хлеб, 1158 тыс. пд. Прибыло по р. Оке товару 2486 тыс. пд., из них хлеба – 198 тыс. пд., пшена – 84 тыс. пд., нефти – 143 тыс. пд., семени льняного 123 тыс. пд., чугуна – 244 тыс. пд. и т.п. Отправлено 517000 пд., из них l71000 пд. лесных материалов. В М. бывает ярмарка, с 23 июня в течение 10 дней. В 1894 г. на нее привезено разного товара на 218000 р., продано на 127000 р. От М. по р. Оке вверх и вниз ходят пароходы. В М. находятся конторы транспортные, комиссионные, хлебные и т. д.
   История. Имя города М. встречается на первых страницах нашей летописи. М., существовавший еще до Рюрика, долго был центром отдельного княжества, но, не принимая решающего участия в общих делах русской земли, большею частью был в зависимости от разных уделов, пока не вошел в состав вел. кн. Московского. М. не раз подвергался разорению. В 1088 г. на него напали и даже владели несколько лет камские болгары, пограбившие окрестности города и в 1189 г.; в 1096 г. под городом была жестокая битва Олега Святославича с Изяславом; в 1239 г. Батый сжег и истребил М.; только небольшая часть жителей успела спастись в лесах. Во время борьбы Андрея Городецкого с братом Дмитрием М., едва отстроившийся, опять был опустошен (1281). В 1288 г. татары снова выжгли его. Позже войны московских князей с казанскими татарами много содействовали упадку прежнего благосостояния города. После 1552 г. М., выславший к Иоанну IV «много войска» для борьбы с Казанью, обращен был в воеводство. Собственно город М. в древности составляла крепость (кремль или детинец), которая, как видно из описи Бартенева (1637), была дубовая и имела вид неправильного четырехугольника, с проезжими и глухими башнями, заключая 559 саж. в окружности. Крепость и башни в половине XVIII в. за ветхостью разобраны. Второй частью города был посад, делившийся на концы и улицы; затем шли слободы ремесленников, из которых в XVII в. славилась большая слобода государевых мережников, разоренная Лисовским. Древний М. имел по Оке прямое сообщение с промышленной заволжской Болгарией, а через нее – с Востоком, благодаря чему был в Х и XI веке богатым торговым пунктом. Кроме болгар в М. съезжались торговые гости из Киева, Чернигова, Смоленска, Рязани, Крыма. В 1681 г. в М. считалось 344 посадских двора, с которых собиралось 447 р. 16 алт. 4 денги на жалованье московским стрельцам. С XII по XIV в. М. был епархиальным городом, а в начале XIV в. еп. Василий св. перенес enapxию в Рязань. В 1708 г. М. приписан к Московской губ., а через 11 лет – к Владимирской провинции той же губернии; в 1778 г. М. – уездный город Владимирского наместничества, в 1796 г. – Владимирской губ.

   Муромцсв (Сергей Андреевич) – известный юрист, род. 23 сентября 1850 г. в СПб., в старинной дворянской семье; учился в 3-й московской гимназии и московском унив., слушал в Геттингене Иеринга. После защиты магистерской диссертации («О консерватизме в римской юриспруденции», М., 1875) был избран доцентом римского права в качестве преемника Н.И. Крылова. После получения докторской степени в 1877 г. (за диссертацию «Очерки общей теории гражданского права», М., 1876) был избран экстраординарным, а затем ординарным профессором по той же кафедре. В 1879 г. он принял на себя редактирование «Юрид. Вестника», которое и продолжал до прекращения журнала в 1892 г.; с 1880 г. состоит председателем моск. юридического общества. В 1880 – 81 г. занимал пост проректора московского унив. Принимал деятельное участие в городских и земских делах в качестве гласного московского и тульского земских собраний и московской городской думы. В 1884 г., по независящим обстоятельствам, принужден был оставить кафедру и вступил в присяжные поверенные округа московской судебной палаты. 9-летняя профессорская деятельность М. была в высшей степени плодотворна как в учено-литературном, так и в учебном отношении: М. заявил себя оригинальным мыслителем и блестящим лектором и занял одно из первых мест на факультете рядом с А.И. Чупровым и М.М. Ковалевским. Верно оценив значение кризиса в старом направлении германской юридической мысли, знаменовавшего близкое падение этого направления, поняв важность разработки науки в новом духе, указанном трудами Иеринга, Муромцев вступил на путь самостоятельного творчества в области установления основных задач и методов изучения гражданского правоведения, опираясь, с одной стороны, на труды Иеринга, с другой – на английские философские и социологические работы. Сильный логический ум, широкое философское и историческое образование помогли М. достигнуть на этом пути, двадцать лет тому назад, таких научных результатов, которые только теперь начинают находить все большее признание в Германии. Восстановив в своей магист. диссертации истинный смысл творчества римских юристов, определив в докторской диссертации задачи как «историко-философского» или «объективно-научного», так и догматического изучения гражданского права в его соотношении с римским правом, установив «Определение и основное разделение права» (заглавие книги, появившейся в 1879 г. в Москве), М. принялся за последовательную разработку истории римского и догмы современного права на новых, выработанных им самим основаниях. Плодом ее явились «Гражданское право древнего Рима» (М., 1883) и «Рецепция римского права на Западе» (М., 1885). Первый из этих трудов, «вводя, как немногие, в процесс римского юридического развития» (отзыв пражского профессора Эсмарха), представляет собой первую попытку изобразить рост римского гражданского права во всей его полноте, в связи с внутренними факторами его и приемами творчества римских юристов. Лишь несколько лет спустя за подобную работу принялись некоторые ученые-юристы в Англии, Франции и Германии, приходя к аналогичным результатам. Полемика, вызванная этим трудом, побудила М. написать тонкий методологический этюд «Что такое догма права?», переведенный на немецкий язык проф. Эсмархом. В «Рецепции римского права» М., проследив развитие римского права на Западе, вновь формулирует истинные задачи изучения современного гражданского права. Этими трудами М. заложил прочное основание для развития в России науки гражданского правоведения в духе новых философских течений времени и в связи с другими отраслями обществоведения. В Германии также отмечены оригинальные стороны работы М.: выдающееся значение его книги «Учение нем. юристов об образовании права» (2 изд. второй части «Очерков общей теории гражданского права», М., 1886) признано проф. Бергбомом, а профессора Колер и Регельсберг цитируют М., развивая некоторые его мысли. Преподавательская деятельность М. оставила в его учениках глубокие следы: он развивал для них стройную, последовательную и врезавшуюся в память схему общих юридических идей и принципов и примерами творчества римских юристов воспитывал в них чувство законности и живое сознание истинных задач правосудия. Удаление М. с кафедры – до сих пор невознагражденная и трудно вознаградимая потеря моск. юридического факультета. По своим научно-философским воззрениям М. является выразителем лучших сторон англо-франц. позитивизма и в особенности проводником его методов точного научного исследования. Близкий по своим взглядам на природу права к Иерингу, М. свободен от односторонности и увлечений как этого юриста, так и многих его последователей. Как юрист-политик М. неоднократно выступал в печати и юридическом обществе сильным и убежденным защитником тесной связи права и жизни, проводя мысль о долге юриста быть носителем лучших культурных идеалов времени и, рядом с законодателем, творческим деятелем в отправлении правосудия. Залог этой деятельности М. видит в более свободном, чем допускала до сих пор теория, положении судьи по отношению к закону и в непосредственном общении его с представителями общества в виде присяжных, присутствие которых, по мнению М., столь же плодотворно на суде гражданском, как и на суде уголовном. Идеи М. в этом направлении, изложенные, кроме указанных трудов, в специальных статьях: «Суд и закон в гражданском праве» («Юрид. Вестн.», 1880. № 11), «Творческая сила юриспруденции» (ib., 1887, № 9) и «Право и справедливость» («Сборн. Правоведения», II), имеют защитников и в Германии, в лице Бюлова, Колера и др. юристов, и входят все более и более в общее сознание. Не оконченными остаются оригинально задуманные «Социологические очерки» М. («Русская Мысль», 1889).

   Муррей или Марри (Murray), также назыв. Гульва – самая большая река в Австралии, в верхнем течении носящая имя Юм, начинается на зап. склоне Австралийских Альп, у Форестгилля, течет сначала в сев. направлении, потом поворачивает на З. и, извиваясь, течет к Ю. на протяжении 9 градусов долготы, образует границу между Нов. Южн. Виллисом и Викторией, протекает оз. Александрину у Веллингтона, далее оз. Викторию (называемое аборигенами Каинга) и впадает под 35°20' ю.ш. и 139° в.д. в залив Энкаунтер Тихого океана, пройдя путь в 2500 км и занимая бассейн в 700000 кв. км. Главные притоки ее справа: Дарлинг и Маррамбиджи с Лахлан; слева: Голборн, Кампаспе и Лоддон. Берега М. представляют целые полосы пустынь, назыв. Маллиланд или М.-Скрёбс, частью заросших деревьями малли, из породы эвкалиптов. М. богата рыбой. Вследствие сухости климата воды в М. обыкновенно немного: она доступна лишь неглубоко сидящим судам. Нередки сильные и опустошительные наводнения.

   Мускус – обладающий резким специфическим запахом продукт, вырабатываемый семенными железами самца кабарги (Moschus moschiferus). В медицине употребляется тибетский или китайский М., который приготовляется следующим образом: железа, расположенная между кожей, покрытой густыми волосами, и мышцами живота, вырезывается вместе с кожей и высушивается на воздухе или на горячих листах; при такой обработке М. содержится в мешке, но в продаже встречается препарат, вынутый из мешка. М. ценится очень дорого и поэтому его часто фальсифицируют. Заключенный в мешках препарат образует круглые, с легким жирным блеском зерна, величиной с булавочную головку до чечевичного зерна. Вкус его – горький, запах – своеобразный, резкий, долго не исчезающий; высушенный, не обладает запахом, последний снова появляется при увлажнении препарата. Физиологическое и терапевтическое действие принадлежит еще не исследованному в химическом отношении пахучему веществу, так как другие вещества, находящиеся в М. (жир, смола, соли), не обладают активными свойствами. М. приписывалось в прежнее время чрезвычайно большое врачебное значение, причем препарат употребляли, по преимуществу, как возбуждающее средство, в различных случаях упадка сердечной деятельности, предпочтительно перед всеми другими возбуждающими средствами. Возникшие в последнее время сомнения в возбуждающих свойствах препарата не основательны, так как, на основании физиологических исследований, установлено, что мускус оказывает на все нервные образования несомненное возбуждающее действие. Особенно благоприятным действие мускуса признается в детской практике. Как при других возбуждающих, так и при М. замечается уменьшение эффекта при повторении одинаковых доз, поэтому при повторяющихся припадках сердечной деятельности дозы М. обыкновенно приходится увеличивать. М. назначается также как противосудорожное средство, в особенности при спазме голосовой щели и при коклюше. Обыкновенно препарат назначают по 0,05 – 0,1 гр. 2 – 4 раза в день, чаще всего в порошках с сахаром. Мускусная настойка назначается по 10 – 20 капель, а также под кожу (1 – 2 шприца). М. употребляется также в зубных порошках для устранения дурного запаха изо рта. В настоящее время М. далеко не имеет того обширного применения, какое он имел раньше: современная медицина располагает другими возбуждающими средствами с вполне известным химическим составом и при том с более постоянным действием, независящим от тех случайностей, с которыми связано получение хорошего препарата М.

   Мускусный овцебык, мускусный бык (Ovibos moschatus Blainv.) – единственный современный представитель особого рода Ovibiоs из семейства полорогих (Cavicornia). Род Ovibos занимает промежуточное положение между быками и овцами; передняя часть морды покрыта короткими волосами (не голая, как у быков); рога при основании очень широки, вздуты и морщинисты и так сближены на лбу животного, что между ними остается лишь узкий желобок; они сначала загибаются вниз, потом вперед, далее вверх и кнаружи; они гладки и круглы в поперечном сечении (кроме основной части); уши малы, заострены и почти скрыты в шерсти; шерсть очень густая, длинная, мохнатая, свешивающаяся почти до земли, удлиненная на нижней стороне шеи, с густым подшерстком, короткая лишь на ногах; ноги относительно короткие, сильные, с неодинаковыми копытами каждой ноги; короткий хвост скрыт в шерсти. Известен один современный вид и 2 ископаемых. М. овцебык сверху темнобурого, снизу черно-бурого цвета с буроватым светлым пятном на середине спины; рога светлого рогового серого цвета с черными концами; длина тела до 2,35 м, хвост 7 см, высота плеч до 1,1 м. Водится в Сев. Америке к С. от 60° с. ш., но область распространения его все суживается и он становится малочислен; к З. от р. Макензи он в настоящее время уже не встречается; кроме материка водится на земле Парри, Гринелевой земле, зап. и вост. Гренландии. По образу жизни напоминает овец. Живет стадами по 20 – 30 голов, очень ловко лазает по скалам, питается мхом, лишаями, травой; с сентября до мая кочует. В конце мая или начале июня (нов. стиля) самка рождает одного детеныша. Мясо самцов, а иногда и самок, может сильно отзываться мускусом, и его едят в таком случае лишь индейцы и эскимосы; но запах этот не всегда силен, и потому мясо иногда употребляется в пищу и европейцами. В дело идет у индейцев и эскимосов также мех и кожа. Ископаемые останки встречаются в плейстоцене Сибири, Германии, Франции и Великобритании.

   Мусоргский (Модест Петрович, 1839 – 1881) – талантливый русский композитор. Родился в Торопецком у. Псковской губ., окончил курс в бывшей школе гвардейских подпрапорщиков, недолго служил в преображенском полку, потом в главном инженерном управлении, в министерстве госуд. имуществ и в госуд. контроле. Музыкальный кружок Балакирева оказал огромное влияние на артистическое развитие М., выявив его настояшее призвание и заставив обратить более серьезное внимание на музыкальный занятия. Под руководством Балакирева М. читал оркестровые партитуры, знакомился с анализом музыкальных произведений и критической их оценкой. Раньше М. учился игре на фортепиано у Герке и сделался хорошим пианистом. Хотя пению М. и не учился, но обладал довольно красивым баритоном и был недурным исполнителем вокальной музыки. Уже в 1852 г. фирмой Бернард в СПб. издана фортепианная пьеса М. В 1858 г. М. написал два скерцо, из которых одно инструментовано им для оркестра и в 1860 г. исполнено в концерте русского музыкального общества под управлением А.Г. Рубинштейна. Вслед затем М. написал несколько романсов и принялся за музыку к трагедии Софокла «Эдип»; последняя работа не была окончена и только один хор из музыки к «Эдипу», исполненный в концерте К.Н. Лядова в 1861 г., издан в числе посмертных произведений М. Для оперной обработки М. сначала выбрал роман Флобера «Саламбо», но вскоре оставил эту работу неоконченной, как и попытку написать музыку на сюжет «Женитьбы» Гоголя. Известность М. принесла опера «Борис Годунов», поставленная на сцене Мариинского театра в СПб. в 1874 г. и признанная в некоторых музыкальных кружках произведеним образцовым. В течение 10 последующих лет «Борис Годунов» бы дан 15 раз и затем снят с репертуара. Только в конце ноября 1896 г. «Борис Годунов» снова увидел свет, но в несколько ином виде. Н.А. Римский-Корсаков исправил, переделал и переинструментовал заново «Бориса Годунова» и поставил его на сцене большого зала музыкального общества (новое здание консерватории), при участии членов «Общества музыкальных собраний». Фирма Бессель и К° в СПб. выпустила к этому времени новый клавираусцуг «Бориса Годунова», в предисловии к которому Римский-Корсаков объясняет причины, побудившие его взяться за эту переделку (плохая фактура и оркестровка). В Москве «Борис Годунов» поставлен впервые на сцене Большого театра в 1888 г. В 1875 г. М. начал драматическую оперу («народную музыкальную драму») «Хованщина» (по плану В.В. Стасова), одновременно работая и над комической оперой на сюжет «Сорочинской ярмарки» Гоголя. Музыку и текст «Хованщины» М. почти успел закончить, но опера не была инструментована; последнее сделано Н. Римским-Корсаковым, который вместе с тем закончил «Хованщину» и приспособил ее для сцены. Фирма Бессель и К° издала партитуру оперы и клавираусцуг (1883 г.). «Хованщина» исполнена на сцене спб. музыкальнодраматического кружка в 1886 г. под управлением С.Ю. Гольдштейна; на сцене Кононовского зала в СПб. в 1893 г., частным оперным товариществом; у Сетова в Kиеве в 1892 г. Довести до конца «Сорочинскую ярмарку» оказалось невозможным, так как из этой оперы в бумагах М. сохранились лишь немногие черновые наброски. М. – большой самобытный талант, и притом талант чисто русский; он принадлежит к группе музыкальных деятелей, стремившихся к оформленному реализму. Национальность М. как композитора сквозит и в умении обращаться с народной песней, и в самом складе его музыки, в ее мелодических, гармонических и ритмических особенностях, на конец – в выборе сюжетов, главным образом, из рус. жизни. М. – ненавистник рутины, для него в музыке не существует авторитетов; на правила музыкальной грамматики он обращал мало внимания, усматривая в них не положения науки, а лишь сборник композиторских приемов прежних эпох. Всюду М. отдается своей пылкой фантазии, всюду стремится к новизне. Юмористическая музыка вообще удавалась М., и в этом жанре он разнообразен, остроумен и находчив; стоит только вспомнить его сказку про «Козла», историю долбящего латынь «Семинариста», влюбленного в поповскую дочь, «По грибы» (текст Мея), «Пирушку». М. не любит останавливаться на лирических темах, да они ему и плохо даются (лучше других его лирические романсы «Ночь» на слова Пушкина и «Еврейская мелодия» на слова Мея); за то широко проявляется творчество М. в тех случаях, когда он обращается к русской крестьянской жизни. Богатой колоритностью отмечены песни М.: «Калистрат», «Колыбельная Еремушки» (слова Некрасова), «Спи-усни, крестьянский сын» (из «Воеводы» Островского), «Гопак» (из «Гайдамаков» Шевченко), «Светик Савишна» и"Озорник"(обе последние – на слова самого М.) и мн. др.; М. весьма удачно нашел здесь правдивое и глубоко драматическое музыкальное выражение для той тяжелой, безысходной скорби, которая скрыта под внешним юмором текста песен. Сильное впечатление производят выразительной декламацией песни «Сиротка» и «Забытый» (на сюжет известной картины В.В. Верещагина). В такой тесной, казалось бы, области музыки, как романсы и песни, М. сумел найти совсем новые, оригинальные задачи и вместе с тем применить новые своеобразные приемы для их выполнения, что ярко выразилось в его вокальных картинах из детской жизни под общим заглавием «Детская» (текст самого М.), в 4-х романсах под общим заглавием «Песни и пляска смерти» (1875 – 1877; слова гр. Голенищева-Кутузова; «Трепак» – картина замерзающего в лесу, в метель, подвыпившего крестьянина; Колыбельная" рисует мать у постели умирающего ребенка; другие два – «Серенада» и «Полководец»; все весьма колоритны и драматичны), в «Царе Сауле» (для мужского голоса с аккомпанементом фортепиано, текст самого М.), в «Поражении Сеннахериба» (для хора с оркестром, слова Байрона), в «Иисусе Навине», удачно построенном на оригин. еврейских темах. М. – плохой симфонист; его специальность – музыка вокальная, как иллюстрация текста. Он образцовый декламатор, схватывающий малейшие изгибы слова; в своих произведениях он всегда отводит широкое место речитативу. Родственный Даргомыжскому по складу своего таланта, М. примыкает к нему и по взглядам своим на музыкальную драму, навеянным на него оперой Даргомыжского «Каменный гость». Несмотря на неудачное либретто, на многие шероховатости и промахи «Борис Годунов» – талантливое произведение, многие сцены которого (избрание Бориса на царство, корчма на литовской границе, рассказ Пимена, смерть Бориса, сцена у фонтана) блестят жизненностью, юмором, правдой и поэтической красотой. В инструментовке М. мало опытен, хотя она иногда не лишена колоритности и удачного разнообразия оркестровых красок; к музыке в законченных формах, с развитием тематического материала, М. мало был способен, да и не был склонен. Из оркестровых произведений М., кроме упомянутых уже, заслуживает внимания «Интермеццо» (сочинено в 1861 г., инструментовано в 1867 г.), построенное на теме сурового характера, напоминающей музыку XVIII в., и изданное в числе посмертных произведений М., с инструментовкой Римского-Корсакова. Талантливая фантазия «Ночь на Лысой горе» также закончена и инструментована Н. Римским-Корсаковым и с большим успехом исполнена в 1886 г. в СП.; это – ярко колоритная картина «шабаша духов тьмы» и «величания Чернобога». Укажем еще на ряд музыкальных эскизов под заглавием «Картинки с выставки», написанных для фортепиано в 1874 г., в виде музыкальных иллюстраций к акварелям В.А. Гартмана. Все произведения М. изданы фирмой В. Бессель и Ко в СПб.; многое издано и в Лейпциге, фирмой М.П. Беляев (см. каталог ее на 1895 г.). Биографические сведения и хронологические данные о композиторской деятельности М. имеются в статье В.В. Стасова, напечатанной в «Вестнике Европы» (май и июнь 1881 г.). См. его же «Перов и М.» («Русская Старина», 1883, т. XXXVIII, стр. 433 – 458); его же, «М.П. Мусоргский. Памяти его» («Истор. Вестн.», 1886, март); его же,"Памяти М." (СПб., 1885); В. Баскин, «М.П. Мусоргский. Биографич. очерк» («Русс. Мысль», 1884, кн. 9 и 10; отдельно – М., 18870; С. Кругликов, "М. и его «Борис Годунов» («Артист», 1890, № 5); П. Трифонов, «М.П. Мусоргский» («Вестн. Европы», 1893, дек.). Брошюра о М. M. Pierre d'Alheim (П., 1896), панегирического характера, серьезного значения не имеет.

   Муссоны (как предполагают от арабского маусим) – ветры времен года или дующие с противоположных направлений летом и зимой. Летние М. дуют с моря и приносят сырую, дождливую погоду, зимой – с суши и приносят ясную и сухую погоду. Классическая страна М. – Индия. Правильная смена ветров на морях, омывающих Индию (зимой сев.-вост. летом юго-зап.), настолько важна для судоходства, что М. были известны издревле мореплавателям, ходившим в Индию. Европейцы познакомились с ними во время походов Александра Великого, а китайцам, арабам и финикийцам они, конечно, были известны гораздо раньше. На материке Индии начало дождливого летнего М. имеет такое же значение, как у нас весна, и пробуждение природы после продолжительной засухи еще быстрее, чем весной у нас на севере. Начало М. воспевается во многих поэтических произведениях Индии. Область индийского или, точнее, южно-азиатского М. захватывает, кроме Индии, еще Загангский полуостров, или Индокитай, затем Китай; Япония, Манчжурия и Амурский край находятся в области восточно-азиатского муссона (см. «Климат области М. Вост. Азии», «Известия Имп. Рус. Географического Общества» за 1879 г.). Здесь сменяются не сев.-вост. и юго-зап. ветры, как на берегах южной Индии, а сев.-зап. сухой и холодный зимой и юго-вост. влажный и дождливый летом. В этой части Азии М., следовательно, заходят далеко к северу от тропика, до 55° сев. ш. и даже севернее. Африканский М. встречается между 5° и 17° сев. ш. почти на всем протяжении Африканского материка от Атлантического океана на З. до Индийского океана и Красного моря на В. Здесь также господствуют зимой cyxиe сев. и сев.вост. ветры, тем более сухие, что дуют из Сахары, самой обширной пустыни земного шара; летом они сменяются влажными и дождливыми ветрами с Ю. и Ю.-З. Это время года у арабов наз. хариф. Наконец, в сев. части Австралии и на Малайском архипелаге – область австралийских М., влажных и дождливых с С.-З., во время лета южного полушария (нашей зимы), сухих и сравнительно холодных с Ю.-В. зимой. Отсюда видно, что настоящие М. свойственны восточным и экваториальным берегам и склонам обширных материков (т.е. южным в северном полушарии и северным в южном полушарии). Причины этого явления следующие. Рассмотрим экваториальные (южные) берега большого материка. Зимой на С. от моря воздух будет холоднее и плотнее, как под влиянием более высокой широты, так и положения на материке. Поэтому и давление будет выше, и воздух будет стекать к Ю., т.е. к морю, отклоняясь вследствие вращения Земли вправо, т.е. будет господствовать сев.-вост. ветер. Этот воздух будет сух как потому, что он направляется из более холодной области к более теплой, т. е. удаляется от насыщения, так и потому, что движение его нисходящее. Зимой над материком в тропических странах и низких средних широтах температура выше, чем над морем, плотность воздуха в нижнем слое меньше, это способствует уменьшению давления над материком, поэтому воздух устремляется с моря на материк, отклоняясь вследствие вращения Земли вправо, т.е. ветер югозападный. Влажный сам по себе, этот воздух становится еще влажнее, поднимаясь по горным склонам, охлаждаясь и приближаясь к насыщению по мере поднятия. Подобные же явления встречаются на вост. берегах и склонах материка. Зимой воздух стекает к морю в виде С.-З. холодного и сухого течения; летом движение теплого и влажного юго-восточного ветра с моря на материк.

   Муфта. – В машиностроительном деле так называют разного рода короткие по сравнению с их диаметром трубки, надеваемые на концы цилиндрических предметов для их соединения. Так газо– и водопроводные железные трубки соединяются M. с внутренней винтовой нарезкой, а чугунные – M. с конопаткой и заливкой свинцом. Передаточные валы тоже соединяются, конец с концом, неподвижными М. Но М. этого рода делают и подвижными, чтобы легко можно было, по желанию, разобщать валы или чтобы устранить натяжения, происходящие от несовпадения геометрических осей соединяемых валов. Поэтому название М. распространяется на многие сложные механизмы. Чтобы удобно было разъединить валы, М. делают из двух частей с зубцами на соприкасающейся поверхности: на одном валу заклинивают одну половину М., а другая может скользить, не вращаясь по концу второго, вдоль шпонки, вделанной на его конце. Обыкновенно подвижная часть такой М. приводится в движение рычагом с вилообразно раздвоенным концом, входящим в желоб на ее свободном конце. Если зубцы прямые, сообщать валы удобно только во время покоя обоих валов; наклонные зубцы, как в известном механизме ключика Брегета для карманных часов, допускают передачу в одном лишь направлении; при обратном вращении движущий вал сам оттолкнет М. и произведет разобщение. Подобные приспособления употребляют, когда два независимых двигателя должны вращать общий вал: если скорость одного из них уменьшится, то он не будет задерживать другого; наклонные зубцы части М., скрепленной с валом, будут упреждать зубцы другой и скользить по ним. Придумано много подобных же механизмов, чтобы сообщать орудию непрерывное вращение попеременным движением руки. М. с наклонными зубцами может сцеплять два вала и во время вращения первого, но при этом произойдет сильный толчок, вследствие почти мгновенного возрастания скорости. Поэтому в таких случаях употребляют М. с трением, хорошо действующие только при движении: на конце одного вала насажан правильно обточенный снаружи усеченный конус, на конце другого скользит без вращения второй такой же конус, не обточенный с внутренней стороны. При нажиме на передвигающий рычаг сначала одна поверхность только скользит по другой, увлекая ее лишь понемногу трением. Чтобы выиграть место вдоль вала, сплошные конусы заменяют двумя кругами с рядом концентрических желобов клинообразного сечения, так соответствующих друг другу, что выпуклости одного входят в желоба другого и обратно. Механизмы этого рода делают очень разнообразными, сообразно требованиям: например, чтобы избежать постоянного давления вдоль вала, заставляют деревянные колодки прижиматься во внутренней кольцеобразной поверхности одной половины М.; коленчатые рычаги, производящие это давление, упираются на вале и, действуя вдоль радиусов в разные стороны, взаимно уравновешивают свои давления. На валах передвижных конных приводов сельскохозяйственных машин, где точная установка невозможна, а также на больших винтовых судах, чтобы устранить давления на шейки валов, происходящие от перегибания корпуса, устраивают подвижные М. на принципе Гукова шарнира.

   Муфтий – третья степень мусульманских улемов. По своему образованию он нечто вроде нашего магистра прав и богословия. Функции его – постановлять решения по всем духовным и юридическим вопросам: он произносит так назыв. «фетву». М. состоит при каждом мусульманском суде («мехкеме»). По степени своей М. ниже кадыя, но из среды М. избирается глава целого сословия улемов – «великий М.», называемый у турок «шейх-уль-ислам». Его обязанность – придавать законную силу государственным мерам и наблюдать, чтобы они согласовались с предписаниями ислама. Хотя великий М. константинопольский назначается султаном, но, благодаря влиянию на народ, пользуется почти неограниченной властью в государстве. На его фетвы нет апелляции. В Каире каждая школа законников избирает своего шейха, который также является М.; верховным М. считается ханифитский, так как толк АбуХанифы – официальное исповедание Турецкой империи.

   Мухаммед – основатель мохаммеданской религии. Родился, как думают, 20 апр. 671 г., в Мекке. Он был по происхождению корейшит, из рода, быть может, и знатного, но крайне бедного и далеко не могущественного. Отец его Абдоллах, внук Хашима, был мелкий купец и умер до рождения сына. Через шесть лет умерла и мать М. – Эмина, родом из Медины; она отличалась, по-видимому, чувствительным и нервным темпераментом; сына своего она отдавала на некоторое время в пустыню, на воспитание к бедуинке Халиме (Шпренгер, это предание отрицает, но Велльгаузен находит верным). Сироту принял к себе сперва дед Абдоль-Мотталиб, потом дядя Абу-Талиб, человек великодушный и добрый, но чрезвычайно бедный. Мальчик вскоре принужден был сам себе зарабатывать хлеб (Кор. ХС111, 6): за скудную плату он нанялся пасти коз и овец мекканцев (занятие, считавшееся низким), да собирал ягоды в пустыне; по целым дням он не видал человеческого лица. На 24-м году жизни М. поступил на службу к богатой, знатной вдове Хедидже и путешествовал, по ее торговым делам, с караваном в Сирию, сперва погонщиком, потом приказчиком. Пожилой Хедидже юноша понравился до того, что она, даже против воли своего отца, предложила ему свою руку. Брак этот (богатый детьми, из которых сыновья скоро умерли) дал М. известный вес в корейшитском обществе и вряд ли был заключен по корыстным расчетам: молодой М. искренно любил свою жену, которая была старше его на 15 лет (когда впоследствии, по смерти Хедиджи, у М. было уж много жен, наиболее любимая из них Аиша ни к одной из живых соперниц не ревновала мужа столько, сколько к покойной «беззубой бабе»). Хедиджа окружила мужа чисто материнским попечением. Освободившись от забот о хлебе насущном, М. вскоре начал тревожиться иными вопросами – религиозными. Его соплеменники были, собственно, полидемонистами; они населяли всю природу, отдельные местности и дома невидимыми духами, добрыми и злыми, имели идолов, племенных и семейных, с которыми обращались очень фамильярно и чтили их больше по привычке; род арабского пантеона был в храме Мекки. В городах вырабатывали много идолов и продавали бедуинам, но для тех часто было достаточно и простого камня; современник М., эль-Отаридий, говорит, что в крайнем случае бедуины нагромождали кучу песку, выдаивали на него верблюдицу, и это был уж идол. Над всеми богами и богинями доисламские арабы признавали одного Бога, под именем «всевышнего Бога» («Аллах Теаля»). Мелкие боги назывались его детьми. Этим Богом клялись, в начале договоров писалась формула: «во имя твое, Аллах!», злых людей называли «врагами Аллаха», но Бог этот не имел никакого культа, и самые представления арабов о нем были крайне сбивчивы (меньшинство исследователей, в том числе Ренан, думает, что единобожие у до-исламских арабов есть черта древнейшая, а большинство, в особенности этнографы – что новейшая). Религиозным фанатизмом арабы вообще не отличались ни до ислама, ни после ислама, и потому среди них издавна могли спокойно распространяться и другие религии: сабеизм, персидский магизм и, больше всего, христианство и иудейство. Но ни та, ни другая религия не могла вполне удовлетворить арабов: христианство было для них слишком догматично, а иудейство – слишком национально. Поэтому рядом выработалась новая (впрочем, мало или вовсе неорганизованная) секта «ханифов» (что значит, по Велльгаузену, «аскетов»); они проповедовали практическую (этическую) религию – веру в единого Аллаха (без догматов) и учение о воздаянии. Вера в единого Аллаха была у ханифов тожественна со «вручением» себя Его воле (по-арабски «ислам»), а так как впоследствии ханифом называл себя сам М., то Шпренгер с известным правом говорит, что ислам проповедовался в Аравии еще до М. (о ханифе-поэте Омейе из Таифа, впоследствии противник М., см. Шпренгер I, 110 – 118 и булакск. изд. «Китаб-оль-Агани», III, 186 sq.; о Зейде мекканском – у ибн-Хишама 143 sq., у Шпренгера 1, 82 sq., с переводом его стихов; об Абу-Кайсе – у ибн-Хишама 348 sq., 39 sq.; об Абу-Эмире мединском – у Вакыдия 103, 161, 190, 410; вообще о всех в I т. соч. Шпренгера). Ханифов больше всего было в Медине. В Мекке ко времени М. прославился Зейд, сын Амра, открыто восставший против идолопоклонства сограждан и живший в изгнании неподалеку от Мекки; ханифом был и двоюродный брат Хедиджи – Варака. Ханифы отличались теплой верой и, судя по Зейду, даже наклонностью к прозелитизму; однако, громадное скептическое большинство арабов (как и теперь бедуины) поразительно мало интересовалось умозрениями о Боге и будущей жизни и не чувствовали ни малейшей потребности искать новой религии и расставаться с религией славных предков, которая, к тому же, мало их связывала. В городах, вероятно, вера была сильнее, чем в пустыне у бедуинов, у которых, да и вообще у большинства трезвой, скептической и расчетливой арабской расы, европейские исследователи (Дози, Велльгаузен, Мюллер) склонны вовсе отрицать богопочитание. М. во многих отношениях не походил на своих соотечественников. Это был мечтательный, задумчивый человек, крайне нервного темперамента. Обыкновенно он был в меланхолическом настроении, говорил мало. Неприятные запахи были для него невыносимы. Ему было тягостно оставаться в темноте. Когда он бывал болен, то плакал и рыдал как дитя. Воображение он имел живое и поэтическое; в обращении с другими был кроток, нежен и даже вкрадчив до обаяния. Он любил беседовать о религии, охотно вступал в рассуждения по религиозным вопросам с христианами, с евреями, с ханифами. Христиане, жившие в Аравии, были еретики – ариане и несториане. От ариан М. научился считать И. Христа только богоподобным человеком, пророком, который был убит Иудеями, как и многие из предыдущих пророков; враги ариан, несториане, внушили М. мысль о призрачности страданий Христовых. Самое знакомство с ересями навело М. на мысль, что многие места Евангелия искажены. Ханифы произвели на М. наиболее сильное и неотразимое влияние, особенно Зейд и Варака; их обоих М. до конца своей жизни считал святейшими людьми. Подобно ханифам, М. перестал веровать в идолов, но затем пошел далее: он уверовал, что он такой же божественный посланник, о каких рассказывает ветхозаветная Библия и каких признает Евангелие. Как появилась в нем такая вера? М. страдал нервной боязнью, которую европейцы прежде принимали за падучую, а теперь, после исследования медика-арабиста Шпренгера (т. I, гл. 3), признают за мускульную истерию. Есть некоторые, довольно сбивчивые свидетельства (отрицаемые, напр., Мюллером, I, 49), из которых можно догадываться, что еще в раннем детстве М. имел какой-то припадок, сопровождавшийся видением (см. рассказ кормилицы Халимы у ибн-Хишама, I, 77). Как бы то ни было, затем ничего подобного не повторялось до сорокового года жизни М. Люди, страдающие мускульной истерией, очень склонны к самообману, склонны считать за истину плод своей фантазии, склонны также к видениям, галлюцинациям и экстазам. М. особенно предавался религиозным размышлениям в священные месяцы, когда он, по примеру ханифов, уединялся, вместе с своей семьей, на пустынной, дикой горе Хира, по близости Мекки. Здесь он в пещере одиноко постился, молился и тосковал; и вот однажды ему представилось, не то во сне; не то наяву, небесное существо (архангел Гавриил, по мнению мусульман), которое велело ему выступить в качестве пророка-проповедника (610). М. не сразу уверовал: сперва, не смотря на утешения Хедиджи и Вараки, ему казалось, что он одержим нечистым духом (джинном); терзаясь ужасными сомнениями и подозревая в себе сумасшествие, он страстно желал, чтобы неземное существо явилось ему вторично. Новое видение, сопровождавшееся истеричным припадком, рассеяло его сомнения, и М. с того времени почувствовал себя пророком ислама; с этих пор припадочные откровения пошли одно за другим и нередко захватывали его среди общества. Первыми последователями нового ислама оказались те лица, который близко знали и нежно любили М.: Хедиджа, дочери ее от брака с М., Алий (десятилетний мальчик, сын Абу-Талиба, принятый М. в члены семьи во время голода), вольноотпущенник и приемный сын М. Зейд и задушевный приятель пророка – богатый купец Абу-Бекр, человек умный, спокойный, кроткий, но твердый. Под влиянием Абу-Бекра обратилось в ислам еще несколько родственников и купец Осман (впоследствии 3-й халиф), который без этого не мог бы жениться на дочери М., красавице Рокае. Так как учение М., направленное против идолопоклонства, тем самым направлялось и против богатой мекканской аристократии, торговые интересы и благосостояние которой были тесно связаны с пилигримскими ярмарками, то к новому пророку обратилось также некоторое количество бедняков и рабов, быть может около 40; но вообще обращения совершались крайне медленно. С 614 г. проповедь пророка выходит за пределы Хашимова рода и делается публичной, но число верующих продолжает возрастать в очень слабой степени. Учение М. не было для корейшитов чем-нибудь новым (да и М. считал его очень старым, неоригинальным). Горячий энтузиазм М. встречен был не равнодушием, а насмешками: находили, что он или сумасшедший, или поэт; его проповедь среди рабов также дискредитировала его в глазах аристократов. Когда М., раздраженный насмешками, стал грозить Божьим судом и адскими муками, то началась против него и неприязнь. По отношению к самому М. корейшитам приходилось довольствоваться одними издевательствами: не то пришлось бы иметь дело с Абу-Талибом и целым родом Хашимитов, которые, не веруя в божественное посланничество М., все-таки были связаны законами семейной чести и, кроме Абу-Лехеба, защищали его; но уж одни насмешки; к которым араб так чувствителен, заставляли многих новообращенных мохаммедан отрекаться от ислама, и новых обращений не происходило. С более безобидными последователями нового пророка можно было церемониться менее, так что невольникам-мусульманам М. разрешил даже reservatio mentalis для спасения жизни. В 615 г. небольшая община мусульман бежала, по совету самого пророка, в христианскую страну Абессинию, где могла укрыться от преследований; абессинцы считались врагами мекканцев, а их христианскую религию М. принимал за тожественную со своей (Кор. XXIX, 45). Сперва, для разведок, убежало туда только 11 чел., но пророк уже почувствовал себя одиноким и с отчаяния пошел даже на уступку корейшитам, раздраженным его сношениями с Абессинией: он, по свидетельству ибн-Саада и Таберия, решился признать трех идолов (Озза, Лат и Менат) в качестве посредников между людьми и Аллахом (Кор. LIII, срв. Muir II, 150 sq.; Noldeke, «Tabarи», 80). Kopeйшиты были польщены, готовы были признать М. за настоящего пророка, но он вскоре (по мусульманам на другой день, по европейским ученым – месяца через два) отказался от своих слов и объяснил свою слабость искушением диавольским. Этим самым он еще более обострил отношения, и переселения в Абессинию возобновились: всего ушло 101 чел., и они, кроме некоторых, оставались там до 7-го г. Гиждры. Счастливый случай внезапно доставил М. нового союзника: знатный мекканец, известный под насмешливым прозвищем Абу-Джехль («отец невежества», т. е. «осел»); издеваясь над М. в присутствии его дяди Хамзы, отпустил несколько таких замечаний, которые Хамза счел за оскорбление семейной чести; в негодовании он объявил себя последователем пророка. Еще важнее было обращение Омара (615), напоминающее во многих отношениях обращение Савла в христианство (ибн-Хишам I, 167; Косс. де Перс. I, 396; Шпренг., II, 83). Это был человек 26 лет, не богатый и не знатный, но непомерной силы, огромного роста, пылкий, решительный, в то же время чрезвычайно добрый и даже склонный к сентиментальности. Быть может, современные историки впадают в крайность, признавая Омара настоящим основателем ислама, но нельзя отрицать, что именно он внес движущий, побуждающий элемент в учение М.: без Омара, как заключают европейские исследователи на основании истории предыдущих пяти лет и на основании последующей его роли, исламу нечего было ждать успеха (Дози, 38; Мюллер, I, 318). М. был вдохновенный человек, но вовсе не имел практического смысла и энергии: первое из этих качеств было у Абу-Бекра, второе -у Омара. Абу-Бекра восхищала оригинальность М. и его энтузиазм, Омара – слабость пророка и потребность в помощи его, Омара. Абу-Бекр регулировал непостоянный дух М., давал его идеям нравственное скрепление, выступал с речью перед другими в тех случаях, где нужна была известная дипломатическая тонкость; Омар выдвигался в тех случаях, где требовалась его сила и энергия. «Таким образом триумвират был полный: М. думал, Абу-Бекр говорил, Омар действовад» (Dozy, 39). Присоединение Омара сильно подняло вес пророка: с этого времени мусульмане, по настоянию Омара, стали отправлять свои молитвы уже не в частном доме, а публично, у Каабы. Насмешки мекканцев усилились; они настоятельно требовали, чтобы скорее, наконец, пришел грозный день Божьего суда над ними, давно обещанный М. Они указывали источник, откуда М. черпает свои откровения о древних пророках: «с ним по ночам беседует один христианин (Джебр)», говорили они, «а он утром повторяет нам то же» (Кор. XXV, 5 – 6). М., не отрицая факта своих сношений с Джебром (монофизитом, по догадке Нофаля), отвечал лишь: «Язык того человека иностранный, а между тем мой Коран – чистейшая арабская речь» (Кор., XVI, 105; см. также XXV, 5; XLIV, 13). Другие свидетельства указывают что в это же время М.имел сношения и с евреями. Библейские рассказы, слышанные от других, он также называл откровениями, ниспосланными ему свыше; это подает повод Вейлю думать, что в данном случае М. сознательно лукавил; другие видят и здесь самообман. Из числа мекканцев особенно выделялся своею враждою к исламу АбуСофъян, родоначальник будущей династии Омейядов. Решено было прекратить всякие сношения с родом Хашима (617). Два года длился интердикт, устранивший род Хашима (кроме Абу-Лехеба) от участия в караванной торговле, но, наконец, враждующие стороны помирились; так как после того мы не видим новых обращений в ислам, то нужно думать, что родственники М. приняли обязательство не допускать М. до приобретения новых адептов. В 619 г. умирают Хедиджа, бывшая ангелом-хранителем мужа в минуты его сомнений, и Абу-Талиб, не веровавший в племянника, но мужественно его охранявший. Родоначальником сделался враг М., Абу-Лехеб. Сначала он, держась родовых обычаев, обещал племяннику такую же охрану, какую тот имел от Абу-Талиба; но затем враги М. подучили Абу-Лехеба справиться у племянника, в раю или в аду будут его предки – язычники. М. имел мужество ответить: «в аду», и таким образом лишился последнего покровителя. Он обратил взоры на Таиф, маленький городок вблизи Мекки; но там его встретили насмешками, уверяя, что Аллах для посольства избрал бы кого-нибудь получше, чем он, и даже осыпали градом камней. Тогда (в 620 г.; см. Шпренг., II, 526) М. решился вступить в сношения с старинными врагами мекканцев – жителями Ясриба, которые пришли к Каабе на ежегодную ярмарку и богомолье (Мьюр, II, 181 sq., доказывает, что начало мохаммедовых сношений с инородними арабами относится еще ко времени интердикта, наложенного на Хашимитов). В Ясрибе жили арабские племена аусов и хезреджей, которые в конце V в. отняли власть у населявших Ясриб евреев, подчинили большинство их себе, но постоянно ослабляли себя взаимными междоусобиями. С 583 г. распря аусов и хезреджей стала нескончаемой. Мекканцы относились пренебрежительно к жителям Ясриба, как потому, что там процветало земледелие, а не торговля, так и потому, что победители-арабы приняли религию подчиненных иудеев (далеко, впрочем, не все: кроме иудейства там были распространены и другие вероучения, между прочим ханифизм и отчасти идеи христианские). М. разделял предрассудки своих сограждан против ясрибцев, но он видел безнадежность своего положения в Мекке и принужден был согласиться на помощь, предложенную ясрибцами. Последние руководились на первое время видами не столько религиозными, сколько политическими. Еврейские их сограждане и подданные не раз грозили им приходом Мессии; М. – последний пророк Божий – очень напоминал собой Мессию, и в расчете арабов было привлечь его на свою сторону. Кроме того (и это было важнейшим соображением) беспрестанные раздоры утомили всех, а новая религия могла примирить враждующие партии; наконец, старинное соперничество Ясриба с Меккой также сыграло свою роль. И вот, в Ясриб был послан мекканский миссионер Мосъаб, сын Омейра. В 622 г., в марте; состоялись окончательные переговоры («вторая Акаба»), которые вел дядя М., Аббас (пронырливый родоначальник династии Аббасидов); в М. он не веровал, но держал его сторону из расчета. Корейшитам удалось проведать обо всем, но они не могли или не сумели воспрепятствовать мусульманам открыто уезжать в Ясриб маленькими группами; с апреля в течение двух месяцев уехало 150 человек и, кроме рабов, мало кто из мусульман остался в Мекке. М., с Абу-Бекром и Алием, оставался там до конца. Когда и он должен был уехать, корейшиты, по преданию, решили избрать по одному представителю из каждого рода, которые убили бы пророка все сообща: тогда родственники М. не в силах были бы поднять войны, а поневоле удовольствовались бы вирою. Благодаря Алию, М. удалось ускользнуть из города; он некоторое время скрывался в окрестных горах (Кор. IX, 40) и затем с маленькой свитой пробирался к Ясрибу, который с того времени носит название «Медина» ("Мединет-он небиййи = «город пророка»). Бегство М. в Медину (хиджра или геджра, гиджра) является со времен Омара эрой летосчисления мохаммедан и обыкновенно относится к 16 июля 622 г. М. было в то время 52 г. Вступление пророка в Медину было торжественное. Он был признан верховным главой значительной общины, вскоре обнявшей собою большинство жителей города, и начал производить свои реформы. Междоусобия аусов и хезреджей прекратились: обе партии вскоре слились под общим именем «ансаров» («помощников»). Чтобы слить ансаров с мохаджирами («участниками хиджры», т. е. мусульманами-мекканцами), пророк велел каждому мохеджиру избрать себе ансара и считать его ближайшим родственником и наследником: таким образом в основу общественных отношений была положена религия вместо прежнего начала племенного. Правда, вскоре в исламе и при исламе были признаны также и племенные отношения, так что в теории проповедовался новый принцип общественного устройства, а на практике сохранялся старый (отсюда раздоры при Омейядах); тем не менее новый принцип сыграл важную роль и ввел в ислам дисциплину, вещь неслыханную до тех пор для арабов. Совершалась и религиозная организация общины: была построена мечеть (с ней было соединено также жилище пророка и, впоследствии, его жен), при мечети назначен был моэззин, определены были некоторые формулы богослужения, установлена ежегодная подать (десятина доходов), известная под именем «зекат» и предназначенная на религиозные цели. Пользуясь авторитетом религиозным, М. постепенно регулировал и гражданские отношения мусульман между собою и мусульман к немусульманам; к нему обращались за судом, его решения бывали очень удачны, и таким образом его власть в Медине постепенно делалась и светской – очевидно, благодаря его личным качествам. Решения, данные М., стали впоследствии основами мусульманского права; они редко оригинальны, часто совпадают с обычаями древних арабов и с установлениями еврейскими, особенно о браке. М. всячески старался привлечь к себе и мединских евреев, делая большие уступки их религии; но они вскоре убедились, что учение нового пророка не тожественно с Моисеевым, и явились главными противниками М., ловя его на слабом знании Библии и талмуда. В негодовании на их упорство и насмешки, М. объявил, что они извратили Священное Писание. В 623 г. он изменил киблу, приказав мусульманам обращаться на молитве лицом к Мекке, а не к Иерусалиму; вместо еврейских постов назначен был мусульманский пост Рамадан (пятница, вместо субботы, была назначена праздничным днем еще до ссор с иудеями). Вторая сура Корана содержит длинные нападки на иудеев. Еще больше, чем на них, пророк негодовал на «менафиков» (букв. «притворяющихся»), т. е. на тех мединцев, которые, видя увлечение своих молодых сограждан, явно признавали авторитет М., а тайно замышляли против него козни, так как чрезвычайно тяготились религиозной дисциплиной ислама (она вообще для большинства арабов была невыносима). Вождем монафиков (это были люди старые, главы семейств) был Абдоллах ибн-Обейи, которого хезреджи, до прихода М., собирались было сделать царем. Недовольные мединцы завели сношения с мекканцами и стали подстрекать их к войне с М., но тот и сам уж думал об этом. Переменой киблы Мекка была признана за святыню, к которой нужно было иметь доступ для хаджжа; кроме того, пророку нужны были деньги для содержания массы бедняков, которым он дал приют в мечети. Раздор между обоими городами сеяли и поэты, влияние которых можно сравнить с нынешним влиянием журнальной полемики; чтобы отражать стихотворные едкие насмешки противников, М. поручил трем мединским поэтам составлять ответные сатиры. В 623 г. М. приказал своему полководцу, Абдоллаху ибн-Джехшу, в священный месяц реджеб (treuga Dei) разграбить мекканский караван, безмятежно шедший с кожами, вином и изюмом в Сирию. Всеобщее неодобрение, которым было встречено такое кощунственное коварство, заставило М. свалить всю свою вину на мнимое своеволие Абдоллаха. Впрочем, добыча была разделена между правоверными. К этому-то времени, может быть, и относится откровение, по которому богоугодным делом признана война с неверными в любое время года (наступательная – по толкованию школы Абу-Ханифы, оборонительная – по мнению других мусульман). В декабре 623 г. или в начале 624 г. мекканский караван возвращался из Сирии домой, нагруженный товарами; Мухаммед решил остановить его. Абу-Софъян, стоявший во главе путешественников, заранее проведал о замысле и послал вестника в Мекку с просьбой о помощи. Так как каждый мекканец из более видных имел свою долю в караване, то быстро составился большой отряд и поспешил на встречу Абу-Софъяну. Соединенные силы мекканцев, в числе около 600 человек (Кор. III, 12 – 13), встретились, у колодцев долины Бедр, с М., который, не зная о их соединении, выступил в поход только с 314 чел. Обстоятельства, однако, благоприятствовали М.: корейшиты разместились на вязкой почве, размытой накануне выпавшим дождем, и вдобавок солнце утром в день сражения било им прямо в глаза. Эти обстоятельства, в связи с тем увлечением, которое удалось возбудить М. в своем отряде перед сражением (сам он не сражался, а молился), дали мусульманам решительную победу: когда пало много старейших и знатнейших мекканцев, то остальные обратились в бегство (начало 624 г.). Для торжества ислама победа при Бедре сделала больше, чем самые красноречивые проповеди: верующие были укреплены в своей вере и получили надежду на материальные выгоды, сомневающиеся уверовали, неверующие поколебались, и вообще все поняли, что М. есть политическая сила, с которой нужно считаться. – Успех отуманил пророка. В дни гонений это был человек симпатичный, кроткий; в свои откровения он, несомненно, верил, потому что твердо шел на встречу опасностям за свои убеждения, и хотя Вейль усматривает и в этом периоде один случай сознательного обмана со стороны М., но даже противо-мусульманская литература не поддерживает такого обвинения («Противомус. Сборник», вып. VI, стр. 10 и 15). Но с того времени, как этот забитый, загнанный человек внезапно получил силу, мы, наряду с порывами великодушия, сплошь и рядом видим в нем тирана, чувственного старика, и, быть может, даже сознательного сочинителя откровений. Из пленных были казнены те, которые прежде, в Мекке, издевались над М. – в том числе поэт Надр ибнХарис, уверявший, что персидские рассказы о богатырях гораздо интереснее, чем Коран. Когда Надр попросил заступничества у одного из мусульман, бывшего своего друга, тот отвечал, что ислам уничтожает все прежние отношения. Тотчас после победы при Бедре пала жертвой мести М. мединка Эсма, составившая насмешливые стихи против него (родственники ее немедленно после того обратились в ислам, так как, по наивному замечанию арабского биографа, «увидали силу веры»). Через несколько недель, также за сатиру, был зарезан во время сна престарелый еврей Абу-Афак. Затем последовала расправа с целым еврейским племенем беникейноке, которое занималось выделкой оружия и золотым производством. Под первым попавшимся предлогом М. занял то предместье, где жили беникейноке, и собирался всех их перерезать, но ограничился их изгнанием и разделом их богатого имущества между правоверными; при этом поступке он ссылался на откровение свыше. Вскоре погибло еще несколько иудейских поэтов, за свои сатиры (Кааб бин-Ишраф, Сонейна). Между тем борьба с корейшитами продолжалась. Абу-Софъян (апрель 624 г.) сделал набег на Медину; мохаммедане опять ограбили караван. В янв. 625 г. мекканцы, собрав войско в 3000 человек, подступили к горе Оходу, невдалеке от Медины; их сопровождала толпа женщин, с дикой Хинд (женой Абу-Софъяна) во главе. М. мог собрать только 1000 чел., да и то 300 из них (монафики) ушли при начале битвы. Перевес сперва склонился на сторону мусульман, и они, не смотря на предупреждение М. бросились грабить лагерь противников; тем временем мекканцы оправились и нанесли правоверным полнейшее поражение. М. был тяжело ранен, его с трудом спасли. Жены корейшитов в диком исступлении предавали поруганию трупы врагов; особенно в этом отличилась Хинд, грызшая зубами дымящуюся печень Хамзы, который при Бедре убил ее отца и брата. В Медине авторитет М. сильно пошатнулся. Он объяснял неудачу гневом Аллаха на непослушание пророку; впрочем, по словам его, оходское поражение имело ту выгоду, что обличило монафиков, и при пророке остались лишь несомненно верные. При помощи последних М. совершил несколько мелких экспедиций против окрестных бедуинов, изгнал (летом 625 г.) из предместья Медины еврейское племя бени-недыр и земли его, оправдываясь откровением Аллаха, отдал одним мохаджирам без участия ансаров (до тех пор у мохаджиров не было земельной собственности в Медине). Около М. образовался между тем целый гарем. Он возбудил всеобщий соблазн, когда женился на Зейнеб, жене своего приемного сына Зейда. Чтобы устранить всякие толки, М. произнес откровение, в котором Аллах разрешал на будущее время вступать в брак с разведенными женами приемных сыновей. Самое учреждение гарема (терема) также мотивировалось получением откровения от Аллаха; на откровение же (Кор. LXVI, 1) он несколько позже сослался для того, чтобы укротить ревность обитательниц гарема к христианке Мариате (628). Изгнанные мединские евреи, поселившиеся в Хейбере, подстрекали против М. мекканцев и сильные кочевые племена Солейм и Гетефан. В феврале или марте 627 г. войско в 10000 чел., в том числе 4000 мекканцев, под начальством Абу-Софъяна, окружило Медину. М. укрепил Медину окопами, отчего эта осада известна под именем «войны за окопами». Осаждавшим удалось отвлечь от М. последнее еврейское племя, жившее в Медине, бени-корейзе; но М., при помощи подосланных агентов, сумел внушить им подозрение в искренности их новых союзников. В лагере осаждающих начались раздоры, взаимное недоверие, и они отступили. С оставшимися евреями пророк расправился крайне жестоко: все мужчины племени корейзов (чел. 600 – 700) были избиты, женщины и дети проданы в рабство бедуинам Неджда (на красавице Рейхане женился М.), а имущество несчастных разделено между правоверными. После того власть М. среди окрестных племен упрочилась: одно племя за другим подчинялось ему то из страха, то из жажды добычи. Тогда он стал подумывать о Мекке и о необходимости совершить хаджж. Для совершения хаджжа был избран священный месяц зулькааде (весенний, в марте) 628 года, когда сражаться считалось у арабов грехом. Окрестные племена отговорились недосугом; за М. последовали к Мекке только мединцы и асламиты (всего 1500 чел.), вооруженные лишь мечами, как водится у пилигримов. Мекканцы встревожились и заранее загородили дорогу. Так как сражаться нельзя было, то М. повернул вправо и подошел к Ходейбии, месту, находящемуся на границе священной территории. Последовали переговоры и было заключено перемирие на 10 лет: корейшиты обязывались с будущего года пускать мохаммедан на три дня в город для поклонения святыне и даже предоставляли право всем желающим в Мекке и в целой Аравии переходить в ислам; только лица подвластные, приставшие к М. без разрешения своего господина или покровителя, должны были быть отсылаемы обратно; М., с своей стороны, обязывался давать свободный пропуск караванам, идущим в Сирию и из Сирии. Спутники пророка сочли такой договор крайним позором, тем более, что в писанном трактате М. не удалось добиться для Бога титула «Рехман» («милостивый»), и сам пророк не был удостоен титула «посланника Божия». Они пришли в ярость, не хотели было повиноваться, удерживали руку писца, а Омар позволил себе даже грубейшую выходку по отношению к М., но тот овладел собою и не показал вида недовольства. Последующие обстоятельства показали, что мнимопозорный договор был лучше всякой победы. Возвратившись в Медину, М. чувствительно наказал бедуинов, отказавшихся принять участие в хаджже: они были устранены от участия в таких экспедициях, где можно было рассчитывать на добычу.
   В том же 628 г. были разосланы М. письма к соседним государям с предложением принять ислам и покорены последние опасные для пророка богатые евреи хейберские (между ними находились и изгнанные бени-недыр), при чем одна еврейка, по имени Зейнеб, едва не отравила М. Не бывшие при Ходейбии не участвовали в дележе богатой добычи хейберской. При разделе добычи было установлено, что 1/5 часть ее принадлежит пророку. В феврале 629 г. М., во главе 2000 чел., отправился в Мекку и торжественно совершил все обряды, бывшие в обычае при хаджже у до-исламских пилигримов; хаджж пророка очень важен, как санкция до-исламского, языческого обычая и как пример для последующих поколений. В течение трех дней, проведенных пророком в Мекке, он успел приобрести несколько важных приверженцев, а его дядя Аббас, оставшийся язычником, но действовавший в пользу племянника, сосватал ему влиятельную вдову-мекканку Меймуну. В сентябре того же 629 г. 3000 мусульман, вторгнувшихся в Сирию разбиты были на голову арабами, находившимися в подданстве Византии, при Муте, у Мертвого моря. В декабре 629 г. мелкое бедуинское племя хозеытов, жившее под Меккой и стоявшее на стороне М., подверглось нападению другого маленького племени – бекритов, союзного мекканцам. Получив это известие, пророк отклонил мирные предложения мекканцев, пославших в Медину Абу-Софъяна, и, не говоря никому о цеди похода, поспешно собрал войско из мединцев и союзных бедуинских племен. Только в последнюю минуту он сообщил своему десятитысячному войску, что идет на Мекку, к которой ему удалось подступить совершенно неожиданно для корейшитов. Дядя М., Аббас, соединился с племянником в пути, принял ислам и вступил в тайные переговоры с Абу-Софъяном. Не видя другого исхода, Абу-Софъян принял ислам и больше всех других аристократов содействовал тому, что Мекка сдалась почти без пролития крови (в начали янв. 630 г.). Водворившись в священном городе арабов, М. уничтожил там всех идолов Каабы, а затем и идолов домашних, но к самой Каабе и к Черному камню отнесся с величайшим почтением. Жителям была объявлена амнистия, важнейшим лицам города были разосланы подарки; казнены были только четыре лица, среди которых была певица, слагавшая стихи в осмеяние пророка. Все мекканцы принуждены были принять ислам. Новая религия не только не уменьшила значения их города но, наоборот, укрепила перевес за Меккой (все прочие святые места языческой Аравии были упразднены) и дала ей гегемонию над всей Аравией; с этих пор мекканцы усердно помогают пророку обращать к исламу прочие аравийские племена. Покорив Мекку, М. было уже не очень трудно водворить свою религию, или, вернее, свое господство в остальных местах самостоятельной Аравии (те арабские области которые находились под властью или влиянием Византии и персов, подчинились исламу уже при халифах). Сильное сопротивление, сейчас же после взятия Мекки, оказали М. хевазинцы и дали ему битву при Хонейне. Она кончилась победой мусульман и дала им богатейшую добычу. При разделе было оказано мекканцам несправедливое преимущество перед мединцами (Кор. IX, 60); мединцы роптали, но в мекканцы считали себя обиженными, и раздражение дошло до того, что с самого пророка был сорван плащ. Он, держа успокоительную речь к мединцам, говорил им, что они ведь и так тверды в вере, а сердца мекканцев нужно привлечь к вере мирскими благами. Побежденные и ограбленные хевазинцы должны были принять ислам, после чего им были возвращены из плена их жены и дети. Одно арабское племя за другим приносило покорность М. или по своему почину, или по его приказу. Сам по себе, как религия, ислам был для арабов вовсе не привлекателен: молитвы и чтение Корана казались им несносными, а отдача десятины доходов – крайней несправедливостью; однако, выгоды союза с М. и страх заставляли их кое-как примиряться с этим, и бедуины уж не убивали мусульманских миссионеров, как это иногда бывало до покорения Мекки. Отречение от старой религии было этим язычникам совсем не тяжело: мусульманский Аллах был им известен и из прежней религии, к почитанию мелких богов (идолов) они и прежде относились равнодушно, а суеверия можно было сохранить и в исламе. Характерно обращение в ислам города Таифа. После неудачной осады города, М. поручил соседним племенам разграбить окрестности; тогда явились к нему (в Медину) таифсме послы для переговоров (в конце 630 г.). Они соглашались подчиниться М. и принять ислам, но не сразу, а через три года, до того же времени выговаривали себе право не взносить десятины, не молиться и оставить у себя неприкосновенным истукан своей богини Латы. М. отговаривался тем, что общественное мнение неодобрительно отнесется к его уступке. На это послы заметили: «а ты ответишь, что так тебе велел поступить Аллах». Побежденный этим доводом, пророк уже начал диктовать своему секретарю текст договора, когда в дело вмешался страстный Омар. Обнажив свой меч, он крикнул послам: «Вы испортили сердце пророка, – да сожжет Господь ваше!» – «Мы не с тобой говорим, а с М.», холодно заметил один из них. Но тут и Мохаммед решительно отказался от всяких сделок. Поразмыслив немного, жители Таифа согласились на его требования и дозволили уничтожить Лату, при плаче женщин племени. Это был единственный случай симпатии, выказанной по отношению к идолам: в других местах арабы равнодушно смотрели на их разрушение. Да и таифские послы объясняли М. при переговорах, что сохранить идола они желали бы исключительно ради женщин и некоторых суеверных людей племени, а им самим мало дела до судьбы Латы. Обращение таифцев оказалось более искренним, чем остальных племен: когда, вскоре по смерти М., почти вся Аравия отреклась от ислама, таифцы с мединцами остались верны новой религии. Летом 630 г. М. собрал войско в 30000 человек пехоты и 10000 всадников и сам отправился в Сирию, чтобы отомстить за мутское поражение. Воинам М. тяжело было двигаться по знойной пустыне, при жгучем ветре, и они потребовали отступления. Напрасно пророк увещевал их, говоря, что огонь ада будет жечь сильнее, чем летний зной: увещания не подействовали на хищных бедуинов, и войско возвратилось домой с полудороги. Лежа уж на смертном одре, М. готовился к новому походу на Сирию, но ему не пришлось видеть его окончания. Приближение смерти М. сам сознавал. В марте 632 г. он совершил торжественный (со всеми обрядами) хаджж в Мекку, в сопровождении 14000 мусульман, и, произнося проповедь, громко заявил, что сознает свою пророческую задачу перед Богом оконченной. Возвратясь в Медину, М. совершил ряд добрых дел. От перемежающейся лихорадки силы его ежедневно ослабевали, но он отказывался от лекарств. Жены однажды воспользовались бесчувственным положением пророка и напоили его каким-то горьким напитком; очнувшись, пророк заставил все свое семейство выпить это лекарство. 7 июня 632 г. он потребовал чернил и бумаги, чтоб написать книгу, которая навсегда предохранит его последователей от заблуждения. «Пророк бредит», сказал Омар, удерживая тех, которые хотели исполнить требование М.: «ведь у нас есть Коран, слово Божие» (по мнению Вейля, Омар боялся, как бы М. не назначил Алия своим наследником). Поднялись споры: одни хотели исполнить волю М., другие сопротивлялись. Очнувшись, М. велел всем уйти: «удалитесь! не подобает спорить в доме посланника Божия». 8-го июня он, собравшись с силами, неожиданно прошел в мечеть (непосредственно соединенную с его домом) и трогательно простился с молящимися. Через несколько часов М. уж умирал на руках своей любимой жены Аиши, дочери Абу-Бекра.
   Похоронили его в Медине, и теперь его гробница – место поклонения пилигримов. Аравия после смерти М. почти поголовно отреклась от ислама, но Абу-Бекру и Омару вновь удалось утвердить ислам и распространить его в других странах, где он попал на плодотворную почву и получил развитие. Источники для истории М. -это Коран и «хедисы», т. е. предания о М. и его предписаниях, записанные из уст людей, которые слышали их от товарищей и современников М. или от их преемников; имена лиц, которые преемственно сохранили хедис, всегда в точности здесь отмечаются. Старейший сборник хедисов – «Моватта», Малика ибн-Анеса (760 г.); за ним последовало шесть других, из которых особенно важен сборник эль-Бохария (ум. 869 г.) и Мослима (ум. 874); печ. изд. в Булаке и Лейдене. На основании преданий арабы конца I в. гиждры стали писать летописные биографии пророка (Мьюр, I, LXXXIX), но мы знаем из них только цитаты, помещенные, напр., в «Исабе» ибнХижра (XV в.), драгоценном биографическом словаре сподвижников М. (часть начал издавать Шпренгер, в Кальк.). Из дошедших до нас биографий М. древнейшая – ибнИсхака (ум. 768 г.), которую Нельдеке («Gesch. d. Qor.», XIV) ставил выше всех других и только Шпренгер подвергает строжайшей критике. Труд ибн-Исхака дошел до нас в редакции ибн-Хишама (ум. 830): «Сирет-ор-ресуль»; арабское изд. Вюстенфельда (Геттинген, 1857, 1858, 1859, 1860), нем. перевод Вейля (Штуттг., 1864), конспект у Бартелеми. Ибн-Хишам, по его собственному сознанию, исключил из ибн-Исхака места, которые компрометируют пророка; но непосредственные извлечения из ибн-Исхака даны у Таберия (изд. в Лейд., см. ниже). Современник ибн-Хишама, ученый библиоман Вакыдий (ум. 823), составил «Китаб оль мегази», т. е. историю М. после бегства в Медину; часть ее напечатана Кремером в Калькутте («Bibl. Indica», 1855– 1856); есть сокращ. нем. пер., с примеч., Велльгаузена (Б., 1882). Огромное посмертное сочинение Вакыдия («Табекат», т. е. биограф. словарь), редактированное его секретарем ибн-Саадом (по прозвищу «Катиб ольВакыди»), дает нам сведения о более раннем периоде жизни М. и о его сподвижниках в отдельности (не напечат.). Наконец, важны 3, 4-я и 5-я кн. «Летописей» Таберия (836 – 922), посвященные истории М. и содержащие частью извлечения из ибн-Исхака и Вакыдия, частью из других ранних араб. писателей (нов. изд. лейденское; часть переведена Нельдеке, Лейд. 1889).
   Литература. До прошлого века европейцы имели в высшей степени превратные понятия о М. Крайне плохо его знали наши южнорус. полемисты (срав. «Лебедь», 1679, и «Алкоран», 1683, И. Галятовского), но на Западе ходили о нем еще более баснословные легенды, которые, в общем, сводились к тому, что М. был наглый обманщик и сознательный самозванец. Такой взгляд нашел, между прочим, яркое отражение в трагедии Вольтера: «Mahomet». Реабилитацию М., на основании подлинных свидетельств, начали французы. Гонимый французский протестант Ж. Ганье (Gagnier) издал, с лат. перев., араб. труд Абульфиды о М. (Оксф., 1722). По Абульфиде, главным образом, Ганье составил и книгу: «Vie de М.»(Амстерд., 1732), под влиянием которой и Вольтер стал горячим защитником М. («Essai sur les moeurs», «Lettre civile et honnete»). В 1782 г. благосклонную биографию М., также по арабским авторам, дал Савари, в предисловии к переводу Корана (2-е изд., П., 1882, в «Exposition de la foi mus.» Гарсена де-Тасси). В 1847-48 г. появился (в Париже) огромный ученый труд Коссена де-Персеваля: «Essai sur l'hist. des Arabes avant l'islamisme et pendant l'epoque de М.»; на основании множества новооткрытых рукописных источников здесь освещен быт среды, в которой действовал М., и собран богатейший древний материал для разработки истории самого М. Этим материалом не мог воспользоваться Г. Вейль, издавший в 1843 г. (в Штуттг.): «М. der Prophet»; он черпал сведения преимущественно из автора XVI в., Ибрагима Халеби; но зато в строго критическом исследовании Вейля впервые показано, как нужно пользоваться Кораном, в связи с преданиями, в качестве источников для истории М. В 1814 г. Вейль издал «Hist. kritische Einleitung in den Koran» (Билеф.; русск. пер. Е. Малова, с существенными пропусками, Каз., 1875, в Тит. «Мисс. противомус. сб.»); в 1864 г. он издал в Штуттг. нем. пер. Ибн-Хишама, а в 1866 г., в «Gesch. d. islam. Volker» (Штуттг.), дал резюме всех своих исследований о М. Разрушая старые басни о М., Вейль бывает иногда строг к нему; тем не менее труд Вейля дал многим европейским историкам основу для превознесения личности М.; особенно нужно отметить Лорана (Laurent, «Etudes sur l'hist. de I'humanite. Les barbares et 1'eglise»). Много новых мыслей о М. высказал Ренан, в своих «Etudes d'hist. religieuse», и они были подтверждены капитальными трудами трех наиболее авторитетных исследователей М. – Мьюра, Шпренгера и Нельдеке (Will. Muir, «The life of M.», Л., 1858 – 61; A. Sprenger, «Das Leben u. die Lehre des М.», Б., 1861-65; Th. Noldeke="Das Leben М.-s", Ганн., 1863, и «Gesch. d. Qor.», 1860 и др.; см. Коран). Научная разработка вопроса до сих пор не пошла дальше Мьюра, Нельдеке и Шпренгера. Результаты их трудов были популяризованы Бартелеми Сент-Илером. («М. et le Coran», П., 1865), но с излишним увлечением в сторону М. Беспристрастное подведение добытых наукою итогов сделал с замечательною зоркостью голландец Р. Дози, в «Het Islamism» (Гарл., 1863), перев. в 1878 г. на фр. яз. («Essai sur l'histoire de l'islamisme», Пар. и Лейд.). На труде «des unsterblichen Dozy» и в ближайшем согласии с ним держатся и компиляция А. Мюллера (1886, в истории Онкена) и обширная статья Велльгаузена (1889, в «Британ. Энцикл.»), которые считаются последним словом науки. Полезны также: Krehl, «Die Religion d. vorislam. Araber» (Лпц., 1863) и «Das Leben d. М.» (Лпц., 1884); Сейд-Эмир-Али (Syed-Ameer-Ali), «A critical examination of the life and teachings of M.» (Л., 1873); Delaporte, «Vie de M., d'aprеs le Coran et les historiens arabes» (Париж, 1874); Boswort Smith, «M. and M-ism» (Лондон, 1874 – ответ Арнольду, считающему М. за сознательного обманщика). Русская литература чрезвычайно бедна сочинениями о М. В прошлом веке переводились обличительные сочинения Сэля и Придо (СПб., 1792). Беспристрастное соч. Вашингтона Ирвинга (перев. в М., 1857) вполне устарело; не свободна от того же упрека статья Потье, предпосылаемая русским переводам Корана по Казимирскому (М., 1864 и 1876). Лучше труд проф. Казембека (мусульманина), «История ислама» («Рус. Слово», 1860, № 2, 5, 8, 10). Раньше, в 1845 г., он дал небесполезное исследование о положении до-исламской Аравии («Ж М. Н. Пр.», № 5). В настоящее время есть у нас обстоятельный труд проф. М. Машанова (Каз., 1885): «Очерк быта арабов в эпоху М.» (рец. в «Зап. Вост. Отд. Арх. Общ.», II, 283 – 301). В целях полемических историй М. занимается наша миссионерская литература: таковы выпуски 4, 6 – 12, 14, 15 казанского «Мисс. противумусул. сборника» (изд. с 1873); в 1893 г. переведен в Ташкенте «Ислам» И. Гаури (разбор А. Крымского – М., 1896, отт. из «Этнограф. Обозрения»). Для ознакомления с выводами западной науки следует обращаться к статье проф. М. Петрова (в «Очерках», 2-е изд., Харьк., 1882), книжке Вл. Соловьева (в «Биографической Библиотеке» Павленкова) и к переводу «истории ислама» А. Мюллера (т. I, СПб., 1895).
   А. Крымский.

   Мухи – в широком смысле слова группа короткоусые (Brachycera) и группа куклородные или куколкородные (Pupipara) отряда двукрылых (Diplera). В тесном смысле слова мухи – семейство Muscidae из мухообразных (Muscariae) в группе короткоусых. Сяжки их трехчленистые, третий членик по большей части сжатый и несет сверху голую или волосистую щетинку: хоботок обыкновенно мягкий с двумя щетинками, щупальца нечленистые, грудь сверху с поперечным швом, брюшко обыкновенно мягкое с 4 – 7 явственными члениками. От близких семейств Muscidae отличаются также жилкованием крыльев. Во взрослом состоянии питаются различными жидкими веществами, напр., сахаристыми, кровью животных и др. Самки откладывают много яиц и развитие совершается быстро, почему при благоприятных обстоятельствах М. очень быстро размножаются. Личинки (типа безногих личинок) живут частью паразитически в теле других животных, частью в растениях, частью, наконец, в разлагающихся животных и растительных веществах. Куколки всегда бочонкообразные. Это наиболее многочисленное (по числу родов и видов) семейство двукрылых. По точному счету Шинера, в 1868 году было известно 7348 видов Muscidae, а всех двукрылых 19 449 (с тех пор число известных видов сильно возросло); в одной Европе был тогда известен 4041 вид (а всего двукрылых в Европе 8670); в одной Европе насчитывается более 250 родов. Многие М. приносят вред человеку или поедая в личиночном состоянии полезные растения или различные пищевые вещества (напр., мясо); некоторые откладывают личинки на тело и в раны домашних животных и человека, что оканчивается иногда смертью; некоторые вредят укусами, при которых к тому же происходит иногда заражение инфекционными болезнями. Укус цеце (Glossina morsilans) смертельны для многих домашних животных, которых поэтому невозможно держать в странах, где цеце водится. Некоторые же (напр., тахины) полезны, истребляя других насекомых, в теле которых они паразитируют в личиночном состоянии. Семейство М. подразделяют на два подсемейства: 1) Calypterae, у которых чешуйки, прикрывающие жужжальца, всегда есть и обыкновенно сильно развиты и 2) Acalypterae, у которых нет чешуек, прикрывающих жужжальца, или они развиты очень слабо. 1) Calypterae. Род Musca – общая окраска тела темно-серая; брюшко обыкновенно желтоватое, просвечивающее; голова полукруглая, сяжки, прилегающие к ней, с густо-перистой щетинкой; хоботок небольшой, сосательные губы широкие; грудь несколько удлинена; первая продольная жилка оканчивается у середины крыла. Личинки – в навозе, гниющих животных и растительных веществах, ранах. Сюда относится обыкновенная комнатная М. Род Lucilia сходен с Musca, но общая окраска металлически-зеленая или синеватая. Личинки в гниющем мясе, трупах, разных животных отбросах, иногда в ранах. L. caesar L. – блестящего золотисто-зеленого цвета, длиной 8 мм; обыкновенна. Род Calliphora близок к Musca, грудь сверху почти без волосков, лишь со щетинками, общая окраска черная, темно-зеленая или темно-синяя; личинки преимущественно в гнилом мясе и трупах. Синяя М.-жужжелица (С. vomitoria L.) – синего цвета, с черными поперечными полосками на брюхе, черноватыми крыльями и красными волосками на нижней части черной головы; длиной 9 – 13 мм. Обыкновенна в домах и на открытом воздухе в течение всей теплой части года; яйца, из которых личинки выходят уже через сутки, откладывает в мясо, старый сыр и т.п.; все развитие длится около месяца. Род Stomoxys отличается длинным выдающимся острым хоботком, тонкими ногами и почти треугольными крыльями, которые длиннее брюшка. Сюда относится жигалка. Род Sarcophila с умеренно покрытым щетинками серым телом, голыми глазами, короткими сяжками с коротко-перистой щетинкой, несколько выдающимся хоботком, удлиненной грудью, удлиненным, овальным слабовыпуклым брюшком с черными или бурыми пятнами, волосистыми ногами. Живородящи; личинки, по крайней мере некоторых видов, живут в ранах и на слизистых оболочках людей и животных, вызывая миаз (myasis). Сюда относится Вольфартова М. (S. Wolfahrtii Portsch. s. magnifica Schin.). Род Sarcophaga с голой на вершине и перистой на остальной части щетинкой сяжков, голыми глазами, несколько выдающимся хоботком, удлиненной грудью, брюшком цилиндрическим или коническим у самца и яйцевидным у самки, с рассеянными щетинками на теле и ногах. Живородящи. Личинки живут в гниющих животных веществах. Мясная М., мясоедка (S. carnaria L.) серого цвета с желтоватой головой и черными пятнами на брюшке, длиной 10 – 14 мм. Обыкновенна летом и осенью. Близкий к предыдущему род Cynomyia отличается металлическизеленой или синей общей окраской. Личинки в трупах. Трупная М. (С. mortuorum L.) с красно-желтой головой и синим телом, длиной 8 – 15 мм. Личинки (трупные черви) в падали и трупах людей. Род Mesembrina черного цвета с прилегающими сяжками, третий членик которых имеет перистую щетинку, несколько удлиненной грудью, яйцевидным, сильно выпуклым брюшком, первой продольной жилкой крыла, оканчивающейся далеко перед серединой крыла. Личинки в коровьем навозе. М. meridianа L. блестящего черного цвета, с желтой передней частью головы и основанием крыльев, длиной 11 – 13 мм. Обыкновенна на цветах и свежем коровьем навозе. К этому же подсемейству относятся род тахина (Tachina), цеце (Glossina morsitans), цветочная М. (Anthomyia). 2) Acalypterae. Род Scatophaga – лоб широкий со щетинками; глаза голые; сяжки короткие с голой или перистой щетинкой; хоботок твердый, спереди узкий с узкими сосательными поверхностями, блестящий; грудь выпуклая, густо покрытая щетинками или волосками; брюшко удлиненное, овальное, плоское; крылья очень длинные. Личинки в испражнениях. Взрослые насекомые хищны (кроме того питаются и обычной пищей М.). Обыкновенная навозная М. (Sc. stercoraria L.) бурого цвета с длинными желтыми волосками, которые на брюшке самца красноваты, у самки – беловаты; ноги рыжевато-желтые, крылья сероватые с желтым основанием и передним краем; длина 8 мм. Обыкновенна, особенно на человеческих испражнениях, куда откладывает и яйца. Род Piophila с голыми глазами, короткими сяжками, с голой щетинкой, вздутым у основания хоботком с широкими губами, слабовыпуклой грудью, удлиненным брюшком и длинными крыльями с очень нежными жилками. Сырная М. (P. casei L.) гладкая, блестящего черного цвета; часть головы и ног желтого цвета; длиною 4 мм. Обыкновенна. Личинки (сырные черви) живут особенно в старом сыре, а также жире, могут прыгать; в течение лета сменяется несколько поколений; зимуют в стадии куколки. К этому же подсемейству относится М. зеленоглазая, Chlorops.

   Мухин (Ефрем Осипович, 1766 – 1850) – врач и проф., учился в харьковском коллегиуме и при различных госпиталях, был проф. анатомии и физиологии (с 1818 г.), потом ученым секретарем в моск. медико-хирургической академий, а с 1817 по 1835 – проф. в московском университете. М. славился как отличный, деятельный врач и преподаватель. Напеч.: «De stimulis corpus humanum vivum afficicutibus» (Геттинг., 1804), «Разговор о пользе прививания коровьей оспы» (с 16 чертеж., М., 1804), «Первые начала костоправной науки» (с 37 черт., М., 1806); «Краткое наставление простому народу о пользе прививания коровьей оспы» (с черт., М., 1811), «Связесловие и мышцесловие» (М., 1812), «Курс анатомии для воспитанников, обучающихся медико-хирургической науке» (7 ч., М., 1815; 2 изд., 8 ч., М., 1818); «Основание науки о мокротных сумочках тела человеческого» (М., 1815; 2 изд. М., 1816), «Краткое обозрение наносной холеры; о паровых ваннах и самоваре; о постной и рыбной пище» (М., 1830); «Краткое наставление врачевать от укушения бешенных животных» (М., 1831) и мн. др.

   Мухоловка (Muscicapa) – род певчих птиц из семейства мухоловок (Muscicapidae). Признаки семейства: края клюва ровные, верхняя половинка на конце загнута; ноздри более или менее прикрыты щетинками; короткая плюсна (цевка) на задней стороне покрыта двумя продольными пластинками; 10 маховых перьев, из которых 1-е очень короткое; хвост по большей части средней длины (у некоторых рулевые перья сильно удлинены), рулевых перьев 12. Сюда относится (по Ньютону) около 250 видов, которые все водятся в восточном полушарии; питаются насекомыми, которых подстерегают на ветвях деревьев и ловят на лету. Род М. (Muscicapa) имеет короткий, крепкий, при основании плоский и расширенный клюв, щетинки по краям ротовой щели, довольно острые крылья, в которых 3-е и 4-е маховые самые длинные. прямой хвост, короткие пальцы и когти. Около 12 видов, водящихся в Европе, Азии и Африке; мелкие лесные птицы; гнездятся по большей части в дуплах; полезны истреблением насекомых. Серая М. (М. grisola L.) сверху серо-бурого цвета, с темными пятнышками на темени, снизу грязно-белого с бурыми продольными черточками на груди; у молодых верхняя сторона с охристыми пятнами; в отличие от других наших видов нет ни белой полоски на крыльях, ни белого основания хвоста. Длина 14 см, хвост 6 см. Весьма обыкновенна и гнездится во всей Европейской России, кроме безлесной береговой полосы Кольского полуострова и пространства к С. от линии между Архангельском и 61° с. ш. на Урале, также во всей Западной Европе, Азии на В. до Байкала, в Туркестане, Персии, Малой Азии, Палестине; зимует частью в Южной Азии до Индии включительно, а главным образом в Африке. Держится в лесах, парках, садах и т.д.; питается почти исключительно насекомыми, лишь в крайних случаях кормит птенцов и ягодами; прилетает в Среднюю Россию в конце апреля, в Петербургскую губ. в начале мая. Кладка состоит из 5 – 6 яиц зеленоватого цвета с ржавыми крапинками; в Средней и Южной России выводит птенцов 2 раза. Отлет в Средней России начинается с конца августа. Голос развит слабо. Довольно легко приручается. М.-пеструшка, сорочка, черноголовый мухолов и т. д. (М. atricapilla L.) с белым пятном на крыле и белой наружной бородкой (до 2/3 длины) трех наружных рулевых перьев; самец сверху черный, надхвостье еероватое, лоб и нижняя сторона белые; самка и молодые сверху буро-серого (самка без пятен), снизу грязно-белого цвета; длина 13 см, хвост 5,5 см. Водится в большей части Европы, в Европейской России гнездится, начиная с Лапландии (кроме безлесной полосы и альпийской области) и 58° сев. ш. на Урале. Кладка из 5 – 7 нежно-голубых яиц. Прилетает с первой половины апреля, отлет в конце июля. Голос более звучный и громкий, чем у серой М. М.-белошейка (М. collaris Rechst.=albicollis Temm.) похожа на предыдущую, но у самца задняя часть шеи тоже белая, почему на шее белый ошейник, надхвостье белое, на крыле белый цвет развит сильнее; самки и молодые едва отличимы от самок и молодых М.-пеструшки (по большему распространению белого цвета на крыле и более коротким плюснам); длина 15,6 см. Водится в Южной и Средней Европе, в юго-зап. и средней части Европ. России (на С. до Киевской, Подольской, Московской и Казанской губ.). Кладет 5 – 7 голубых яиц; прилет и отлет приблизительно как у предыдущей. М. малая, малый мухолов, лоцманчик (М. parva Bechst.) сверху буро-серого, снизу грязно-белого цвета, верхняя часть груди и зоб у самца ярко-ржавого, у самки охристорыжеватого цвета, крылья без белого пятна; рулевые, кроме средних, при основании белые; длина 12 см. Гнездится в Западной Европе, зап., южной, средней и вост. части Европейской России (приблизительно до Петербургской губ.) и далее на В. до Тянь-Шаня. Прилетает в Среднюю Россию во 2-й половине апреля, отлетает во второй половине августа и сентября. Кладка из 5 – 7 яиц розоватых или зеленоватых с бурыми крапинками. Пение простое, но благозвучное. Из тропических М. замечателен род Terpsiphone (Rhipidura) – райскиеМ., веерохвостки, с очень сильно развитыми хвостовыми перьями самцов и резким различием в окраске (часто яркой и красивой) полов, водящихся в Африке и Азии.

   Мухомор (Amanita) – подрод базидиальных грибов из обширного рода Agaricus (пластиночник). Сюда относятся многие виды, из которых большинство подозрительны и даже прямо ядовиты; таков обыкновенный М. (A. muscaria). Крупный гриб, шляпка которого шириной от 8 до 20 см. Снаружи она ярко-красная, различной густоты цвета и усеяна белыми бородавками, остатками общего покрова, одевающего весь гриб на первых степенях развития. Пластинки с изнанки шляпки белые, пенек того же цвета снабжен при основании влагалищем, а выше кольцом. Обилен в лесах и перелесках и распространяется далеко на север. Его ядовитостью весьма удачно пользуются для истребления мух; настой М. действует одуряюще и употребляется нашими вост.-сибирскими народами вместо водки. Из других видов обильно попадается у нас A. pantherina с бурой шляпкой и другие. Один из видов, имеющий сходство с обыкновенным М., считается в Западной Европе, преимущественно на юге, чуть ли ни лучшим съедобным грибом – это A. caesarea. Почти такой же величины, как обыкновенный М. Шляпка красная, но не столь яркая, как у М., белые бородавки редкие и крупные, пластинки, воротничок и мясо желтые. Очень ценился еще древними римлянами; совершенно безвреден.

   Мушкетеры – так в XVI ст. стали называться солдаты, вооруженные мушкетом; каждый из них имел перевязь с 12 мерками, из которых в 11 помещались заряды, а в 12-й – пороховая мякоть для обеспечения передачи огня заряду; кроме того, на перевязи находился еще мешок с пулями и несколько кусков фитиля. В войсках Карла V при каждом значке или роте пехоты состояло по 10 М.; впоследствии число их сильно увеличилось и, наконец. они составляли до 2/3 всей пехоты. Таков был состав войск в продолжение 30-летней войны. Значительные усовершенствования в обучении М. сделаны были Густавом Адольфом. В царствование Людовика XIII часть франц. гвардейской кавалерии (исключительно из дворян), составлявшая военную свиту короля (inaison militaire), стала называться королевскими М. Они различались по цвету мундира (mousquetaires gris, bleux, rouges).

   Мцхет (Мцхета) – древняя столица Грузии, ныне небольшое сел. Душетского у. Тифлисской губ., при впадении Арагвы в Куру, в 20 в. к С.-З. от Тифлиса; станция Закавказской ж. д. и Военно-Грузинской дороги. 1221 житель (грузины, армяне). По грузинским летописным сказаниям М. основан Мцхетосом, одним из сыновей Картлоса, баснословного родоначальника грузинского народа. Достоверно известно, что М. существовал уже в начале IVв. М. и оставался резиденцией правителей Грузии до конца V в., когда царь Вахтанг Гургаслан перенес столицу в Тифлис. В том же веке М. сделался резиденцией патриарха, носившего титул мцхетского католикоса. Много раз М. подвергался нашествиям неприятелей, разрушавших его до основания, и вследствие этого пришел в совершенное запустение. Памятниками прежнего величия М. являются древний собор во имя 12 апостолов и самтаврский храм. Мцхетский собор основан, по преданию, царем Мирианом, принявшим в 318 г. христианское учение от св. Нины и выстроившим деревянную церковь на месте, где стоял кедр, под которым был зарыт в земле хитон (ныне в Успенском соборе в Москве) Иисуса Христа, принесенный с Голгофы одним из мцхетских евреев. Впоследствии (378) деревянный храм был заменен каменным, который много раз подвергался разрушению. Нынешний храм построен царем Александром (1413 – 1442) на месте разрушенного Тамерланом. В соборе погребены многие грузинские цари, в том числе два последние – Ираклий II и Георгий XIII. Самтаврский храм был до 1811 г. кафедрой самтаврских епископов; при нем – женский м-рь. Между м-рем Самтавро и ВоенноГрузинским шоссе расположен самтаврский могильник, открытый в 1871 г. при проведении шоссе. Могилы на кладбище расположены ярусами; в нижнем они имеют вид колодцев, покрытых сводами из булыжника, выше они сложены из больших каменных плит. Предметы, добытые из могил, свидетельствуют, что могильник служил для погребения в течение целого ряда веков; нижний ярус гробниц относится к началу железного века, т. е. приблизительно к Х ст. до Р. Х., а верхний – к христианской эре (здесь найдены монеты императора Августа). Черепа, добытые из самтаврских гробниц, отличаются формой от черепов современных обитателей Кавказа и принадлежат долихоцефалам, между тем как теперешнее население относится к короткоголовому типу. Большая коллекция предметов из самтаврского кладбища, собранных Ф.С. Байерном, находится в Кавказском музее в Тифлисе.

   Мыс [в большинстве западно-европ. языков – кап (англ. cape, нем. Кар, итал. саро, франц. cap от лат. caput – «голова»), у арабов рас («голова»), у сканд. народов Nas («нос»), исп. Punta («острие»), турецкое буруг («нос») и т.д.] – название частей суши, острым углом вдающихся в море, обыкновенно скалистого характера; употребляется и наименование «Нос», напр. Чукотский Нос и т.п. Часто М. являются крайними отрогами горных систем; величественнее всего они на Ю. материков Нового и Старого Света, где в виде громадных скалистых масс круто поднимаются среди моря (М. Горн, Коморин, Игольный и др.).

   Мыши (в широком смысле слова) или мышиные (Muridae) – семейство грызунов. Признаки семейства: резцов 1/1,, коренных зубов по большей части 3/3, реже 2/2 или 4/3; коренные без корней; голова тонкая с острой мордой, большими глазами и по большей части большими широкими ушами; тело по большей части тонкое, удлиненное; ноги изящные с узкими, тонкими лапами и голой подошвой, на передних обыкновенно по 4 развитых пальца и зачаточный большой, на задних всегда по 5 развитых; хвост по большей части длинный, голый или волосистый; мех обыкновенно короткий и мягкий; верхняя губа обыкновенно расщеплена и короткий голый кончик морды с бороздкой между ноздрями. Сюда принадлежат многочисленные мелкие грызуны, распространенные по всей земле, питающиеся зернами, плодами и другими растительными веществами, многие также животными. Крайне плодовиты. Многие виды сильно вредят человеку, истребляя хлебные зерна и другие запасы питательных веществ; некоторые вредят и домашним животным, особенно птицам. Сюда относятся хомяк (Cricetus), собственно М. (Mus) и многие другие близкие роды. Собственно М. (Mus) составляют главный и наиболее важный для человека род этого семейства, куда относятся крысы и мыши. Признаки рода: тело тонкое, защечных мешков нет, коренных зубов 3/3, резцы гладкие, без бороздки, коренные с 3 бугорками в каждом поперечном ряду; длинный хвост покрыт кольцами чешуек, гол или покрыт редкими и короткими волосами, мех мягкий. Крысами называются более крупные виды, М. – более мелкие, отличающиеся, кроме того, меньшим числом колец на хвосте, именно 120 – 180, тонкими ногами и телом и разделенными посредине (начиная со второй) поперечными складками на небе. Домовая М. (М. musculus L.) – одноцветная, желтовато-серо-черного цвета, несколько светлее снизу, с желтовато-серыми ногами и пальцами; ухо длиной равно половине головы; на хвосте около 180 колец; у самки 10 сосков; длина тела 9,5 см, хвост такой же длины. Благодаря человеку, распространена в настоящее время по всей обитаемой части земли. Живет охотнее всего в жилых зданиях, также садах, на полях и т.д. Домовая М. хорошо бегает, прыгает и лазает (хвост помогает ей цепляться); хорошо, хотя лишь в крайности, плавает. Довольно сообразительна, становится очень смелой в тех случаях, если ее не преследуют, легко приручается. Питается растительными и животными веществами; главный вред приносит, грызя и портя различные ценные предметы. Подобно другим М., отличается большой плодовитостью; беременность длится 22 – 24 дня, самка мечет ежегодно 3 – 5, даже 6 раз по 4 – 8 голых и слепых детенышей, которые покрываются шерстью на 7 – 8 день, а становятся зрячими на 13-й.
   Для родов устраивают гнездо из соломы, сена, бумаги, перьев и других мягких материалов. Молодых детенышей мать заботливо охраняет, не оставляя их подчас даже при величайшей опасности. Главные враги домовой М. – кошки, а также совы, хорьки, ласки, землеройки, ежи. У некоторых домовых М. замечается так называемое «пение» – более или менее мелодические звуки, которые одни наблюдатели сравнивают с пением птиц (конечно, сравнительно очень несовершенным), другие – со слабым чириканьем. Белые домовые М., часто содержимые в неволе, представляют альбиносов этого вида. Лесная М. (М. sylvalicus L.), сверху буровато-желтосерая, снизу белая, оба цвета резко разграничены; ноги и пальцы белые, ухо равно половине головы; на хвосте около 150 колец; сосков 6; длина тела 12 см, хвост 11,5. Водится во всей Европе и Зап. Азии, поднимаясь на горах до 2000 фт. Живет в лесах, садах, на полях, а также, особенно зимой, в домах, погребах, кладовых. Кроме плодов и корней питается насекомыми, червями, мелкими птицами; на зиму собирает запасы. Рождает ежегодно 2 – 3 раза по 4 – 6, реже до 8 детенышей. Полевая М. (М. agrarius Pall.) 3-цветная: сверху буро-рыжая, на спине продольная черная полоса, нижняя сторона и ноги белые, цвета резко разграничены; ухо равно 1/3 головы; на хвосте около 120 колец; сосков 8; длина тела 10,5, хвост 8,5 см. Водится в Европе и Азии (от Рейна до Сибири), живет преимущественно на возделанных полях, также на опушках лесов, а зимой в амбарах и хлевах. Питается преимущественно хлебными зернами и часто приносит значительный вред; ест также насекомых и червей. Рождает 3 – 4 раза 4 – 8 детенышей. М.-малютка (М. minutus Pall.) обыкновенно двуцветная: сверху желтовато-буро-рыжая, резко отграниченная, нижняя сторона и ноги белые, но часто встречаются уклонения в цвете; у молодых спина более серая; хвост имеет около 130 колец, сосков 8; длина тела 6,5 см, хвоста 6,5. Водится в Европе и Сибири, на полях, в садах, кустарниках, зимой также под скирдами и в амбарах. Отличается замечательным искусством в постройке гнезда: оно сделано из расщепленных травинок, округлой формы, висячее. Самки строят гнезда лишь для рождения и воспитания (весьма недолгого) детенышей; ежегодно рождаются 2 – 3 раза по 5 – 9 детенышей.

   Мэр (франц. – maire, англ. – mayor, т.е. старшина) – звание лица, стоящего во главе французских и англо-американских муниципалитетов. Должность М., издавна существующая во Франции и Англии, неодинаково поставлена в этих двух странах. Французский М. является не только выборным представителем общины, ответственным перед нею, но и правительственным чиновником, стоящим под строгим контролем со стороны префекта. Вся распорядительная и исполнительная власть в общине принадлежит исключительно М. Состоящие при М. помощники (1 – 12) не образуют с ним коллегии равноправных членов, но призваны лишь замещать его в случае болезни или отсутствия и исполнять его поручения. В городах и селениях, имеющих более 40 тыс. чел., М. заведует полицейской частью. М. созывает, по просьбе избирателей, муниципальный совет на чрезвычайную ceccию. Обязанности М. безвозмездны, но община может назначить ему известное вознаграждение на расходы по представительству. В Париже и Лионе должность М. исправляют префекты. В английских городах звание М. – чисто почетное, даваемое общиной за прежнюю службу по муниципальному управлению. М. руководит выборами в парламент и совет графства и состоит мировым судьей в продолжение 2 лет – в течение того года, на который он избран, и следующего. Заведование текущими делами принадлежит городскому совету и многочисленным, выделяемым из его состава, комитетам. В Лондоне, Йорке, Ливерпуле, Манчестере и Дублине установлена должность лорд-М. (lord-mayor).

   Мюнхгаузен (Munchhausen) – древний нижнесаксонскй род, родоначальник которого, Гейно, сопровождал Фридриха II в Палестину. Из потомков его приобрели известность: 1) Карл Фридрих Иероним М. (1720 – 1797), писатель, некоторое время служивший в русской армии; прославился краснобайством и преувеличениями, доходя до художественности в лганье. Отчасти росказни самого М., а отчасти приписываемые ему баснословные приключения, позаимствованные из «Facetien» Бебеля, «Deliciae academicae» Ланге и т. д., послужили к созданию цикла Мюнхгаузиад. Первоначально «Мюнхгаузиада» явилась в английском изложении Raspe в Лондоне в 1785 г. («В. M's narrative of his marvellous travels and campaigns in Russia»); этот же текст появился в немецком переводе, с дополнениями Burger'a (1786). Более самостоятельная немецкая обработка того же материала неоднократно печаталась в Германии: 11-е изд. «Приключений М.», с введением Эллизена, вышло в Геттингене в 1873 г. Весьма популярно и «Продолжение приключений М.», написанное Шнорром (1794 – 1800). Иммерман в своем романе "М. " (1838) с помощью приемов своего прототипа осмеивает ученое и промышленное шарлатанство своих современников. Французский перевод приключений М. превосходно иллюстрирован Гюставом Доре (1862). В русской литературе имеются лишь аляповатые издания, приноровленные для детского чтения. Критическому рассмотрению баснословные приключения М. подвергнуты в монографии Muller-Fraureuth, «Die deutschen Lugendichtungen bis auf М.» (Галле, 1881). 2) Карл Людвиг Август Гейно ф. М. (1759 – 1836) – писатель; побывал волонтером в Америке, где в войне за освобождение рота, предводимая им и писателем Зейме, выдвинулась храбростью своей; позже служил в гессен-кассел. армии. В литературе известен драмой «Sympathie d. Seelen»(1791), собранием стихотв., написанных в сотрудничестве с Зейме («Rurckerinnerungen», 1797), и сборником сочинений смешанного содержания («Versuche, prosaischen u. poetischen Inhalts», 1801). 3) Александр бар. ф. М. (1813 – 1886) – ганноверский государственный деятель; в 1850 г. был назначен первым министром, но со вступлением на престол Георга V получил отставку. Вместе с Бенигсеном, Виндгорстом и др. М. выступил в 1855 г. решительным противником законопроектов, направленных к расширению прерогатив короны, и навлек на себя окончательно немилость короля. В 1866 г. М. в качестве депутата тщетно пытался склонить министерство к нейтралитету в предстоявшей войне между Пруссией и Австрией. По присоединении Ганновера к Пруссии М. примкнул, однако, к партии партикуляристов и произнес 11 марта 1867 г. в северо-германском рейхстаге резкую речь, направленную против прусской политики. По подозрению в соучастии в вельфском заговоре М. в 1870 г., по распоряжению генерала Фогеля ф. Фалькенштейна, временно был заточен в кенигсбергской крепости.

   Мюнхен – столица королевства Бавария, четвертый по величине город Германии, на 48°9' с. ш. и 11°35' в. д. (по Гринвичу), на Баварском нагорье, на обоих берегах Изара, в равнине на С. и З. болотистой, на Ю. и В. плодородной и лесистой. Климат переменчивый, довольно суровый, что зависит от высоты над ур. моря (520 м.); средняя температура года 7,6° Ц., атмосферные осадки 788 мм. Жит. в 1894 г. 390000 чел., из них 9269 военных; ежегодный средний прирост 17722 ч. В 1890 г. В М. было 293960 католиков 84%), 48196 лютеран 14%), 2829 старокатоликов, 6109 евреев. В 1890 г. было 15269 жилых строений. Большая часть М. лежит на левом берегу Изара; через реку 7 мостов. С середины XIX стол. проведено много широких улиц и много старых домов заменено новыми. Центр города– Мариинская площадь, с Мариинской колонной (6 м.) из красного мрамора, воздвигнутой курфюрстом Максимилианом I в память победы при Белой горе (1620), и колодцем из бронзы (Кноля); здесь сходятся главный торговый улицы древнего города. Площадь Макса Иосифа с громадной статуей короля (Штигльмайера, по модели Рауха); от нее идет улица Максимилиана, проведенная королем Максимилианом II, с великолепными постройками, памятниками Шеллинга, Фраунгофера, графа Румфорда, генерала Деруа; близ моста через Изар статуя короля Максимилиана II (Миллера, по модели Цумбуша). От галереи полководцев (Гертнер, 1841-44 гг., по образцу флорентийской Лоджиа-деи-Ланци), с бронзовыми статуями Тилли и Вреде (Шванталера), идет к С улица Людовика, им проведенная до Триумфальных ворот (1850; подражание римской Константивовской арке. Площадь Одеона, с конной статуей Людовика I (Виндмана, 1862); площадь Виттельсбахов, с конной статуей курфюрста Максимилиана I (1839, Шванталера, по модели Торвальдсена); площадь Максимилиана, с памятником Либиха (1883) и монументальным колодцем (1894, Гильдебрандта); королевская площадь, с великолепными воротами (внутри дорические, снаружи ионические колонны). На окраине гор. возвышается колосс, статуя Баварии; около ее дорическая колоннада с 90 бюстами знаменитых баварцев (по плану Кленца, 1843– 50). Церкви: древнейшая – Frauenkirche (1468 – 88), с могилою имп. Людовика Баварского; св. Михаила, в стиле Возрождения (1597), с мраморной гробницей герцога Евгения Лейхтенбергского (Торвальдсена); св. Людовика (1829-44, Гертнера), в итал. романском стиле, с большой картиной Корнелиуса: «Страшный суд»; св. Бонифация (ок. Цибландом в 1850 г., по образцу древне-итальянских базилик V и VI вв.). Синагога в романском стиле, с четыреугольной башней. Южное кладбище – первое в Германии по числу художественных памятников. Светские постройки: королевский замок, древнейшая часть которого построена при Максимилиане I; Виттельсбахский дворец (1843-50); госуд. библиотека, во флорентийском стиле, с мраморной лестницей(1832-43 Гертнер); университет, духовная семинария (Georgianum) и институт Макса Иосифа, образующие площадь, посреди которой проходить улица Людовика; перед Триумфальными воротами академия художеств, в итальянском стиле Возрождения; древняя ратуша, упоминаемая уже в 1315 г. – в ней прекрасная зала, где даются пиры; новая ратуша в готическом стиле (в залах заседаний стенная живопись Пилоти и Линденшмидта). Старая Пинакотека, в стиле Возрождения (24 статуи знаменитых художников по наброскам Шванталера); новая Пинакотека (1846 – 1853 г., по плану Фойта), с фресками снаружи (Нильсон); глиптотека – здание, где собраны произведения ваяния (1816 – 30 г., Кленце); высшая техническая школа, в итальянском стиле ренессанс (Нейрейтер, 1866 – 70 г.); картинная галерея Шака; стеклянный дворец, служащий для выставок и пиршеств; центральная жел. дор. станция, с громадным крытым въездом. Управление – 2 бургомистра, магистрат из 35 членов, 60 уполномоченных общины. Улицы освещаются 6000 газовыми фонарями; во многих местах электрическое освещение. Водопроводная сеть в 230 км. дл. Ежедневный расход воды – 57000 литр. Хлебный и мясной рынок из 3-х зданий, с двумя стеклянными галереями; городская бойня (1876 – 78 г., Ценетти), с ежегодным оборотом 433000 гол. Финансы. Бюджет (1894 г.) 191/3 милд. мар., долг 66 милл. мар.: гор. имущ. на 73 м. мар. (из них на 52 милл. недвижимости). На школы город расходует 3 милл. мар., на благотворительный учреждения 1 милл., на бедных и больных 21/2, милл. мар., на очищение и поливку улиц 173544 мар., на освещение города 606000 мар., на пожарную команду 263000 мар. Прямые налоги 5 милл. мар., косвенные 31/3 (в том числе 23/4 милл. мар. с пива и солода). Образовательные и воспитательные учреждения. Королевская баварская акд. наук и акд. художеств. Университет Людовика Максимилиана, основан в 1472 г. герц. Людовиком Богатым в Ингольштате, в 1800 г. перенесен в Ландсгут, в 1826 г. – в М.; при открытии (1472) было 4 факультета (вместо философского – художественный) в 489 студентов. После реформации иезуиты завладели преподаванием; их влияние было устранено лишь в конце XVIII в.; более либеральное направление продолжалось и в Ландсгуте, под покровительством бенедиктинцев. В М. число студентов скоро возросло до 1900. В 1831 г. открыт особый политико-экономический факультет. Профессоров (в 1894 г.) 98, приват-доцентов 73, студентов 3744. Ежегодный доход университета – 250000 мар. с основного капитала и 900000 марок от города. В связи с университетом университетская библиотека, Collegium Georgianum (1494: католическая духовная семинария), Максимилианеум, где получают образование наиболее способные юноши, занимающие впоследствии высшие государственные должности, многочисленные семинарии, музеи, институты, клиники, лаборатории, лесная акд., обсерватория и ботанический сад. Высшая техническая школа (открыта в 1768 г.) – 987 студ., ветеринарная школа – 138 студ. Центральное заведение для подготовления учителей гимнастики, консерватория; 4 гимназии, реальная гимназия, 2 реальные школы, высшая женская школа, коммерческая школа для мальчиков и девочек, строительная и ремесленная школы, художественно-ремесленная школа для девочек, акушерская школа, школа женских рукоделий с семинарией для учительниц, семинария для детских садовниц, институт для глухонемых и слепых, 28 городских народных школ с 968 учителями и 35000 учениками, военная академия, артиллерийская и инженерная школы, военная школа, кадетский корпус. Библиотеки, музеи. Государственная библиотека (900000 томов, 40000 рукописей), университетская библиотека (370000 томов, 50000 тетрадей, 2022 рукописи, 700 карт, 3600 портретов, 3200 монет), общий государственный архив, баварский государственный тайный архив, городской архив 11000 документов с 1265 г. до настоящего времени, 7 золотых булл, 2000 томов) и др. Основание картинной галереи положено в XVI и XVII ст., особенно курф. Максимилианом II (произведения Дюрера); в XIX в. сделано много ценных приобретений. В баварском национ. музее собрание произведений искусств с римских времен до настоящего времени, преимущественно баварских; в шванталерском музее модели из гипса всех произведений Шванталера; в бронзолитейном музей модели здесь отлитых памятников; в каулбахском музее произведения Каульбаха, в обществе покровительства художеств – картины и скульптурные произведения, в музее гипсовых отливок – богатое собрание древних произведений, в музее барона Лоцбека – скульптурные произведения и картины. Музей академии наук (минералы, инструменты, монеты, изделия из камня, палеонтологический отдел), военный музей, собрание оленьих рогов графа Арко-Цинберга, этнографический музей, малингерский музей культурноисторических редкостей, собрание дорогих карет, саней, посуды на королевском каретном дворе. В стеклянном дворце и в особом здании для выставок устраиваются летом национальные выставки картин и скульптурных произведений. Музыкальная академия. филармонические концерты, многочисленные общества любителей пения и музыки. Национальный королевский и др. театры. В М. выходят 20 политических газет и местных листков. Общества: антропологическое, географическое, юридическое, метеорологическое, врачей, археологическое, инженерное, архитекторов, журналистов, писателей, художников; 3 масонские ложи. Капиталь гор. сберегат. кассы – 20 милл. мар. Приходская касса для больных, 10 местных касс для больных, 21 касса для фабричных рабочих (8063 члена, капиталь 262040 мар.), 5 ремесл. касс. Благотворительные учреждения. Королевские клиники при университете, поликлиники, городские больницы, дом умалишенных, заведение для выздоравливающих, хирургическое ортопедическое заведение Красного Креста, многочисленные частные больницы, много городских богаделен, бесплатные городские бани. Промышленность. 42 пивоваренных завода, выделыв. ежегодно до 3 милл. гкл. пива; заводы кожевенные, кирпичные, механические, литейный, резиновые и металлические изделия, перчатки, машины, цветы, мебель, солод, масло, бумага, спирт, солодовый кофе, вагоны, каретные заведения, литографии, типографии, фотографии, мастерские живописи по стеклу, золото– и серебряношвейни, строительные мастерские. Много акционерных обществ. Торговля. Хлеб, мука, хмель, колониальные товары, уголь, дерево, мебель, портьеры, ковры, художественные изделия. Биржи, южно-германский поземельный банк, отделения германского и нюрнбергского банков, частные ломбарды. Четыре вокзала – центральный, южный, восточный, изартальский; 6 почтамтов, центральная телеграфная станция, 2 телефонные станции, 22 почтовых, 30 телеграфных отделений. Телефон проведен на 43 км., с 3771 нумерами. Автоматическая почта. Конно-железные дороги скоро перейдут в собственность города: 700 лошадей, 276 вагонов. Паровики ходят от центральной станции в Нимфенбург. Удобны прогулки к баварским озерам и в Альпы (40 км. от М.). В самом городе прелестные прогулки по берегам Изара, по обе стороны Максимилианеума; англ. сад, с искусственным водопадом я искусственным озером; парк Баварии и луг Терезии, где ежегодно в ноябре народные гулянья; на СЗ от М. замок Нимфенбург. История М. начинается с 1158 г., в царствование Генриха Льва. Род Виттельсбахов способствовал процветанию города. Отто Светлый перенес столицу в М., его сын Людовик Строгий построил древний дворец; Людовик Баварский снова отстроил город, сгоревший в 1327 г., основал библиотеку и кунсткамеру. Реформационное движение было здесь быстро подавлено. Герцог Альбрехт основал художественные музеи, призвал художников и мастеров. При Максимилиане I, главе лиги, Петр Кандид в 1619 г. построил древнейшую часть замка. 17 мая 1632 г. Густав Адольф вошел в город и взял с него 3000 т. контрибуции. В 1634 г. от чумы умерло 15000 чел. Во время войны за испанское наследство австрийцы несколько раз осаждали город и взяли его, после кровавого сражения при Зендлинге (1705). Максимилиан III основал в 1759 г. академию наук и немецкую оперу. Его преемник Карл Теодор разрушил городские стены. После провозглашения Баварии королевством, в 1806 г., в М. основаны академия художеств, школы, институт. Людовик I (1825-48) сделал М. центром немецкого искусства (Кленце, Гертнер, Ольмюллер, Цибланд, Шванталер, Корнелиус), провел улицу Людовика, перенес в М. университет, построил много великолепных зданий. В 1840 г. была проведена от М. первая жел. дор. до Аугсбурга. Максимилиан II покровительствовал наукам, построил Максимилианеум, основал национальный музей, призвал много ученых. Город расширился, сделался центром жел. дор. сети.
   Литература. Bergmann, «Beurkundete Geschichte der Haupt-u. Residenzstadt М.» (Мюнхен, 1783); Prantl, «Geschichte der Ludwig-Maximiliansuniversitat» (там же, 1872); Reber, «Bautechnischer Fuhrer durch M.»(ibid. 1876); «М. in naturwissenschaftliche und mediz. Beziehung»(Лпц., 1877); Heigel, «M-s Geschichte 1158 – 1806» (Мюнх., 1882); Seidel, «Die Konigl. Residenz in М.» (Лпц., 1883); Ruepprecht, «M.'s Bibliotheken» (Мюнх., 1890); Kahn, «M.'s Grossindustrie und Grosshaudel» (ibd., 1891); «Mitteilungen des statist. Bureaus der Statl М.» (т. 1 – 13, ibd., 1876 – 93); «Jahresberichte der Handels– und Gewerbekammer fur Oberbayern» (ibd., 1869 и cл.); «Berichte uber die Gemeindeverwaltung der Stadt M.».

   Мюнцер (Томас Munzer) – радикальный проповедник времен Реформации, род. в Гарце в 1490 г., учился в Виттенберге и сделался священником. Подобно Лютеру, М. увлекся мистиками, но, захваченный социально-религиозным брожением в народе, пришел к апокалиптическим представлениям и коммунистическим мечтам. Он стал отвергать внешнее откровение: лишь тот, кто истерзан сердцем, кто в душевных бурях познал Бога – истинный Его избранник. Писание лишь убивает, но не оживляет. Божьим избранникам должны служить государи; народы, не подчиняющиеся им, должны погибнуть. В 1520 г. М., в качестве проповедника в Цвиккау (в Саксонии), выступает как пламенный демагог, как самый яркий выразитель настроения, охватившего ремесленные слои города; его грубая речь, ветхозаветные аллегории как раз отвечали простонародным представлениям. Отставленный магистратом, М. едет в Прагу, где громит «попов и обезьян». Затем М. появляется в г. Альштедте (в Тюрингии), собирает прежних своих сторонников и проповедует установление на земле царства «святых»: «Израиль» (избранники) должен истребить безбожных «ханаанитов». Руководимые М. энтузиасты разрушают иконы и жгут церкви как «пещеры дьявола». М. развивает здесь и социальный идеал: всюду должно водвориться равенство и братство, правители должны сравняться с последним христианином. В своих посланиях к властям и городам М. заявляет, что призван Богом к истреблению тиранов; право меча – у общин, а не у князей. Памфлеты его были подписаны: М. с молотом, М. с мечем Гедеона. Один из памфлетов был посвящен «светлейшему, высокорожденному владыке и всемогущему Господу Иисусу Христу». Лютеру и умеренной, чисто церковной реформе был объявлен полный разрыв. Лютер назыв. М. «альштедтским сатаной», а М. Лютера – виттенбергским папою, архиязычником, льстецом князей, освободившим совесть только от папы, но держащим ее в плотском плену. После новых странствований по Южной Германии, где М. завязал сношения с революционерами и вождями подготовлявшегося крестьянского восстания, он утверждается в конце 1524 г. опять в Средней Германии, в имперском городе Мюльгаузене. Здесь он становится, вместе с бывшим монахом Пфейфером, во главе простого народа и заставляет капитулировать зажиточных бюргеров и магистрат. Избирается новый «вечный, христианский» магистрат, из «бедных» и «земледельцев». В городе проводится общность имуществ; М. отбирает монастырские владения, в соседних землях захватывает дворянские замки и монастыри. В новом строе М. не занимал определенной должности, а держал себя как пророк и вдохновитель; отпустив длинную бороду «как отцы-патриархи», в богатой одежде, он торжественно появлялся в народе и творил суд на основании закона Моисеева; перед ним носили красный крест и обнаженный меч. Его проповеди гремели против роскоши, золота, «идолов в домах и сундуках»; главной его темой было кровавое истребление всех врагов Христа. Скоро к городскому радикализму примкнули крестьяне. Восстание крестьян вспыхивает в Тюрингии одновременно с южно-германским, но отмечено здесь отличительной чертой, которую именно выражал главным образом М.: оно носит теократический характер, в духе чешского таборитства, с обращением к ветхозаветным образам. В то время, как князья Средней Германии собрали военные силы для обуздания тюрингенских крестьян и продвигались к центру влияния М., он ждал появления из-за гор франконских крестьян и пересылался с югом. Наконец, он решился выйти на встречу княжескому войску при Франкенхаузене во главе 8000 крестьян, большей частью плохо вооруженных и без конницы. На требование выдать М. крестьяне ответили отказом; он обратился к ним еще раз с горячим воззванием, уверяя, что Бог отклонит от них выстрелы. Во время битвы, кончившейся полным разгромом крестьян, М. потерялся и скрылся в городе; но его нашли, пытали и обезглавили. О М., помимо сочинений, относящихся к истории крестьянского восстания, см. Strobel, «Leben, Schuiften u. Lehren Th. Muntzers» (1795); Seidemann, «Th. Munzer» (1842); Merx, «Th. Munzer u. Rfeiffer» (1889). Мюссе (Alfred de Musset) – знаменитый франц. поэт (1810 – 57). С детства обнаруживал крайнюю нервность, доводившую его до припадков. Он изучал сначала юриспруденцию, потом медицину, но скоро бросил занятия и отказался от всякой профессии. Первые стихотворения М. написаны под влиянием романтич. «cenacle», в котором царствовали тогда Гюго, Виньи, Сент-Бев, Шарль Нодье и братья Дешан. Но влияние романтической школы было преходящим в творчестве М. Он заплатил дань увлечению Испанией условной живописностью шелковых лестниц и потаенных входов в «Don Paez» и «Contes d'Espagne et d'ltalie», но вскоре стал позволять себе иронические выходки против романтиков («Ballade a la lune») и окончательно порвал со своими первыми учителями в «Pensees secretes de Raphael». После романтич. периода наступил второй, отмеченный разочарованностью и скептицизмом: к нему относятся драматические поэмы: «La Coupe et les Levres» и «A quoi revent les jeunes filles», а также «Namouna». В первой из этих пьес намечена любимая идея М., что разврат бесповоротно губит душу и делает невозможным возвращение к чистоте юношеских чувств; в «Namouna» сказывается легкомысленная философия разочарованного светского жуира, очень остроумная и блестящая; «A quoi revent les jeunes filles» – поэтический «marivaudage», где легкая скептическая улыбка автора придает грустный оттенок наивной поэзии сюжета. Характер поэзии М. совершенно меняется в 3-м периоде его творчества, когда, после легкомысленного разгула первой юности, он узнает первую глубокую любовь, сделавшуюся роковой для всей его жизни. В 1833 г. он встретился впервые с Жорж Санд – и дарование его вполне окрепло под влиянием страдания и страсти. Во всех документах, относящихся к истории этой связи, рисуется неровность характера М., его капризы, припадки ревности, чередующиеся с периодами обожания; но главная причина печальной развязки любовной драмы заключается в том взвинчивании своих чувств на недосягаемую высоту, которым оба были постоянно заняты. Жорж Санд первой надоела эта метафизическая любовь, и она оставила М. для ничтожного доктора Паджелло; М. продолжал томиться жаждой неземных ощущений и всю жизнь не мог излечиться от своей amour-passion. Вся дальнейшая поэзия М. отражает ощущения его разбитой любви: «Rolla», «Les Nuits», «Lettre a Lamartine», роман «Confession d'un enfant de siecle», все драмы проникнуты личными настроениями, придающими творчеству М. обаяние искренности. Непосредственность передачи ощущений обусловливает другое свойство поэзии М.: он рисует всегда себя, и та двойственность, которая проникала все его существо, отразилась и в его поэзии. Он был страстным обожателем чистой любви, но, раз окунувшись в волны порока, ища забвения, не мог смыть с души пятна позора, падал все ниже, поднимаясь все выше мечтами. Таковы же все его герои: власть разврата над душой человека – постоянная тема всех его драматических произведений, из которых особенного внимания заслуживают «Lorenzaccio», «Caprices de Marianne», «Fantasio», «On ne badine pas avec l'amour» и др. Действие держится в них большей частью на границе идиллического и трагического; под прикрытием легкого юмора, М. затрагивает самые тонкие струны душевной жизни. Грация диалога и поэтичность отдельных женских фигур отводят этим утонченным психологическим анализам совсем особое место среди пьес нового французского театра. Отчаяние раздвоенной души выражено с необычайной силой и страстностью в «Rolla». В душе самого М. жили два человека, которых он изображает или двумя (как в «Caprices de Marianne»), или в одном лице циникасамоубийцы, полного презрения к себе. Ту же двойственность своего "я" М. рисует и в «Nuit de Decembre». Он внес в французскую поэзию струю индивидуализма, сказавшуюся в умении обнажать страдания души. В противоположность другим современным ему французским поэтам, М. не отличается блеском и колоритностью стиха и богатством рифмы. Стих его в общем бледный, незвучный, но временами он поднимается на высоту истинной поэзии и выливается в вдохновенной, глубоко поэтичной форме. Таков знаменитый конец «Nuit de Mai», где идет речь о самоотвержении пеликана, таковы стансы «Lucie», отдельные эпизоды в «Lettre a Lamartine», «Souvenir» и некоторые мелкие стихотворения. Внутреннее содержание поэзии М. имеет еще большее значение: он отразил сложность и противоречивость душевной жизни современного человека, отразил ее глубоко и правдиво, будучи сам настоящим enfant du siecle; поэтому он нам так близок и понятен со своими переходами от высшего идеализма к воспеванию мимолетных удовольствий, со своей смесью пессимизма, цинизма и безграничной нежности души. Эта близость к душевной жизни своего века сделала М. одним из тех любимых поэтов, которых не только читают, но много раз перечитывают и знают наизусть. Ж. Леметр издал «Theatre de A. de M.» (1891). См. о М.: Paul de Musset, «Biographie» (П., 1877); Еm. Montegut, «Nos morts contemporains» (П., 1883); Sainte-Beuve, «Portr. contemp.» (II); Taine, «Hist. de la litt. angl.»; Брандес (V т. «Hauptstromungen»); Uifalvy, «A. de M.» (1870); Lindau, «A. de M.» (Б., 1876); Oliphant, «A. de M.» (Л., 1890); A. Barine, «A. de M.» (П., 1893, в коллекции «Grands ecrivains franсais»); Soderman, «A. de M.» (Стокгольм, 1894).
   З. Венгерова.
   Много мелких стихотворений из А. де М. переведено в русских журналах 1840-х и последующих годов. А. Фетом переведена поэма «Дюпон и Дюран» («Рус. Вестник», 1881, кн. 11), П. Козловым – «Ива» («Русская Мысль», 1884, кн. 1) и «Намуна» (там же, кн. 1); есть еще перевод «Намуны» Д. Минаева, «Отеч. Записки», 1876, кн. 10); И. Минским – «Лючия» («Загранич. Вестник», 1882, кн. 5); Н. Облеуховым – «Ночи» (М., 1895); Н. Грековым – «Ролла» (М., 1864); А. Мысовскою – «Октябрьская ночь» и др. стихотворения в «Пантеоне Литературы» А. Чудинова (1888, кн. 7 – 8 и 12). Переведены также комедии и пословицы М. : «Осел и Ручей» (М., 1862), «Любовь и ревность» («Отеч. Записки», 1857, т. 59), «Пари» (М., 1892), «Нужно, чтобы дверь была отворена либо затворена» (СПб., 1848). Русской актрисе М.А. Каратыгиной франц. публика обязана появлением А. де М. на сцене: она впервые в СПб., в свой бенефис, поставила перевод пословицы М. «Un caprice» («Женский ум лучше всяких дум», «Библиотека для чтения», 1837); несколько лет спустя, по совету Каратыгиной, эту пьесу поставила на Михайловской сцене г-жа Аллан, которая в ней же дебютировала перед парижанами (в Comedie Francaise), до того не видевших пьес М. на сцене. Из романов и рассказов М. переведены: «Исповедь сына века» (СПб., 1871) «Сын Тициана» (М., 1894), «Фредерик и Бернерета» («Современник», 1847, кн. 3) и др. В конце 1896 г. живой интерес во франц. журналистике вновь возбудили отношения Жорж Санд к А. де М. и д-ру Паджелло; по этому поводу появилось много статей и в русских газетах и журналах. Ср. Г. Брандес, «А. де Мюссе» («Русская Мысль», 1886, кн. 7) и Ап. Григорьев, «А. де Мюссе. Критический очерк» («Драматический Сборник», 1860, кн. 5).

   Мякина – отброс, получающийся при молотьбе хозяйственных растений. Состоит из мелких, легко опадающих частей колосовых и бобовых растений, в роде обломков колосьев, цветочных и кроющих пленок колосков, стрючьев, обрывков, стеблей и пр. Сохраняется под навесами с опускающимися низко к земле крышами или в сараях, где она защищена от дождей и заноса снегом. М. находит себе применение в качестве кормового средства. По своему составу она ближе всего подходит к соломе тех растений, от которых она получается, но превосходит ее содержанием азота и легкой переваримостью в свежем состоянии. Скорее соломы делается жесткой, и потому в сухом состоянии скот ест М. неохотно. Этот корм, вследствие содержания остей (усов колосьев), вредно отзывается кроме того на слизистых оболочках ротовой полости, засоряет книжку (третье отделение желудка) и тем может причинить смерть. Поэтому повсеместно принято задавать М. в виде пареного корма. Чаще всего запарка производится в деревянном чане – М. пересыпают послойно отрубями или жмыхами с небольшим количеством соли и обдают кипятком. Таким образом запаренная М. мягче и охотно поедается скотом. Для этой же цели М. силосуют иногда вместе с другими сочными кормовыми продуктами.

   Мята (Mentha L.) – род растений семейства губоцветных (Labiatae). Это – многолетние прямостоящие или стелющиеся травы, снабженные боковыми подземными или надземными побегами. Листья супротивные, пильчатые, цветки образуют в углах листьев верхоцветные пучечки (дихазии). Так как эти пучочки приходятся один против другого вследствие противоположности листьев, то они (пучочки) между собою смыкаются и образуют ложные кружки. Такие частные соцветия, в свою очередь, образуют в верхней части стебля сложные прерывистые или даже сомкнутые колосья. Чашечка колокольчатая или трубчатая, равномерно пятизубчатая, редко почти двугубая. Венчик ворончато-трубчатый или почти блюдчатый, трубочка его скрыта в чашечке, а отгиб почти равномерно четырехлопастный, или же одна лопасть его, соответствующая верхней губе, шире других, а иногда выемчатая. Четыре прямых, одинаково длинных тычинки; нить у тычинки голая, пыльники отстоящие, параллельные. Диск равномерный, почти цельнокрайний. Столбик коротко двуращепленный. Орешки овальные, гладкие. Всех видов рода насчитывается около 30; они рассеяны по всей земле, преимущественно в умеренном климате. Виды представляют большие затруднения для определения, так как сильно изменяются в зависимости от местных условий, а во-вторых, вследствие того, что дают помеси между собою. Род разделяется на два подрода: 1) Eumentha Godron; сюда принадлежат такие виды, у которых чашечка равномерно пятизубчатая, а венчик ворончатый. Из русских видов сюда относятся М. silvestris L. (лесная М.), имеющая прямой мягковойлочно-пушистый стебель, покрытый сидячими или почти сидячими яйцевидными или ланцетными пильчатыми листьями, и цветки, собранные в густые верхушечные колосья. Растет по влажным местам. М. arvensis L. (полевая М.), имеющая черешчатые листья, цветы образуют прерывчатый колос. Растет по сырым лугам, берегам рек. М. aquatica L. (водяная М.), имеющая цветки, собранные в верхушечную головку. Растет по сырым местам. К этому же подроду принадлежит настоящая М., английская М. (М. piperita L.) – трава, ветвистые стебли которой достигают до 1 м высоты; листья удлиненные или яйцевидно-ланцетные, до 7 см длиной и до 3 см шириной, острые, мелкопильчатые. Венчик голубой. Отечество этого вида неизвестно. Часто разводится в садах, как медицинское растение; известно несколько разновидностей: Glabrata Vahl. – стебель и нижняя сторона листьев покрыты рассеянными короткими волосками, черешок ресничатый; crispa L. – листья изогнутые, грубопильчато-надрезные; suavis Gussone – стебель, нижняя сторона листьев, цветоножка и чашечка покрыты железистыми волосками. Английская М. находит различное применение как медицинское растение: Folia М. piperitae, Folia Menthae crispae, Oleum M. p.. Oleum М. c., Aqua M. p. siropus M. p. и пр. 2 подрод – Pulegium Rivin., сюда относятся те виды, у которых чашечка двугубая, а венчик более блюдчатый. М. Pulegium L.
   II. Культура М. Из многих видов и разновидностей М. наибольшее значение для культуры имеет Mentha piperita L. – М. английская или холодная. Она возделывается почти повсеместно в Европе, распространена в Сев. Америке, Алжире, Китае и Японии. В России разводятся в губ. Ярославской, Тульской, Воронежской, Полтавской, Саратовской и некоторых др. Различают два сорта этой М. – черный и белый. Последний отличается более бледной окраской листьев и цветов и ранним цветением. Эфирное масло, добываемое из него, много ароматнее, чем от черного, и цена выше, зато черный сорт значительно выносливее и дает масла на 20% больше. Главные условия для успешной культуры перечной М. составляют – теплый или умеренный и влажный климат, солнечное местоположение и плодородная, глубокая, довольно рыхлая, достаточно влажная почва. Особенно хорошо родится М. на влажном богатом черноземе. В диком состоянии М. достигает роскошного развития на сырых и даже мокрых побережьях рек, озер и болот. Но сильно песчанистые почвы годны только при глинистых подпочвах, задерживающих воду; на известковой почве М. много теряет в аромате. Возделывается М. обыкновенно вторым растением по навозному удобрению. Предшествующим растением могут быть разные овощи или кормовые корнеплоды, под которые земля удобряется навозом, глубоко обработана и очищена от сорных трав. После М. в Англии садят картофель, а у нас чаще всего лук, зеленый горошек и др. овощи. Подготовка почвы производится заблаговременно, осенью или ранней весной. Перед посадкой почва окончательно разделывается бороной, после чего лопатой разбивается на гряды; в сырых местах их делают повыше, а в местностях сухих, напр. в Саратовской губ., гряды углубляют в землю, чтобы хорошо могла задерживаться дождевая вода. При полевой культуре вся обработка ведется плугом, поле разделяется на гряды при помощи окучника. Размножение М. производится делением кустов вместе с корнями, так как М. почти не приносит семян. Плети (отпрыски) и корневища разрезают на части, так чтобы на каждом отрезке находилось бы не менее 1 – 2 узлов; отрезанные части кладутся в проведенные в грядках бороздки и прикрываются землей. Садят М. с промежутками между двумя рядами и растениями в 6 – 8 дм у нас, а 15 – 20 дм за границей. Уход заключается в окучивании, поливке и пропалывании сорных трав. Один из важных вопросов при разведении М. составляет удачная перезимовка, особенно в местностях северных. В защиту от морозов гряды покрывают соломой, сухим листом, еловыми ветвями или навозом. Замечено также, что М. перезимовывает лучше в затененном местоположении. Одно из лучших средств, предупреждающих вымерзание М. – не срезать травы более 1 раза в лето. На одном и том же месте М. оставляют до 3 – 4 лет; но и на плодородной почве в последние 2 года она растет менее роскошно. Поэтому обыкновенно ежегодно от 1/2 до 1/4 гряд, засаженных М., уничтожают, заменяя их новыми. Для получения масла собирают траву только один раз, когда она в полном цвете. Перед сбором тщательно пропалывают гряды от разных сорных трав (особенно часто зарастают гряды мелколепестником – Erigerou canadensis); некоторые из них заключают в себе особые эфирные масла, которые, перегоняясь вместе с М. маслом, ухудшают его качества. Срезают М. серпом, косой или ножом у самой земли, выбирая для этого непременно ясную погоду и, немного провялив на солнце, доставляют на завод. Впрочем, можно перерабатывать на масло и вполне просушенную М.: срезав ее и связав пучками по 10 – 20 стеблей, развешивают не особенно густо для сушки в хорошо проветриваемом крытом помещении. Для получения травы, идущей в аптеки и москательные лавки, М. срезают и до цветения, но всетаки не раньше появления цветочных почек. Уборка два раза в лето возможна только на Ю., но и там осенняя жатва дает траву более низкого качества. Урожаи М. колеблются довольно широко. Сбор в 240 пд. сухой М. с десятины считают хорошим. В общем, разведение М. не представляет особых затруднений, при заботливом же уходе может дать значительную прибыль. Спрос на эфирное М. велик, а цена высока; фунт английского мятного масла до 25 руб. и выше, масло немецкое от 15 до 18 руб., русское не превышает 15, а иногда ниже, но и при последней расценке чистый доход с десятины равен 180 – 420 руб. Одна из главных причин такой низкой оплаты нашего мятного масла – это невыровненность партий товара, идущих за границу, а часто и плохое качество его, зависящее в большинстве случаев от небрежности в культуре и от несовершенства аппаратов, в которых производится перегонка. В наших главных центрах (отчасти и в Америке) производства мятного масла до сих пор в употреблении деревянные чаны или самовары; при перегонке прямо на голом огне нередко происходит пригорание травы при соприкосновении ее с металлическими частями кубов; продукты разложения, обладающие неприятным запахом, растворяясь в масле, сообщают ему и этот запах и вкус, и, кроме того, особый бурый цвет – качества, значительно понижающие ценность товара, который в свежем состоянии должен иметь зеленоватый или зеленовато-желтый цвет и чистый камфарный вкус. Лучший способ перегонки, конечно, с помощью пара; на больших заводах применяют пар двойного действия, т.е. нагревают кубы наружным паром, а потом пускают его внутрь, куда заранее наложена М. Для получения чистого масла собирают средние части отгона, которые профильтровывают и подвергают ректификации. Местами предпочитают употреблять для перегонки предварительно высушенную М., из которой будто бы легче выделяется эфирное масло. В среднем на фунт чистого масла требуется около 31/2 пд. сухой и от 81/2 до 25 пд. свежей травы. Наибольшее количество товара поставляет Америка и Япония, товар высшего достоинства идет из Англии. За последнее время во Франции и Германии, благодаря заботливой культуре и усовершенствованным аппаратам, получают масло, мало уступающее высшим сортам английского – кембриджскому и мичтамскому.
   Mentha crispa, М. кудрявая – второй вид М., наиболее часто встречающейся в культуре. Возделывание и размножение его подобно предыдущему. Если одновременно разводят оба вида, то для кудрявой выбирают более высокие места и почву более рыхлую. Размножение этого вида возможно и при помощи семян. Когда сеянцы в парниках подрастут, их пересаживают на гряды в расстоянии 8 – 10 дм друг от друга во всех направлениях. Срезают один или два раза. Сбор 120 – 300 пд. с десятины. Разводится преимущественно в Америке и Германии, а в малых количествах и у нас; масло кудрявой М. ниже перечной (содержит карвол вместо ментола, главной составной части масла перечной М.). Разведение других разновидностей и сортов М. едва ли может быть настолько выгодным, как этих двух. Спрос на них значительно меньший: нередко, однако, они разводятся вместо перечной или кудрявой М. вследствие незнания или ошибки. Трава М. находит себе большое применение в медицине и домашнем хозяйстве (особенно для приготовления мятного кваса). Мятное масло идет на парфюмерные и табачные фабрики, ликерные заводы, аптеки и, наконец, для добывания ментола. Ср. «Мята, ее разведение и добывание мятного масла» (изд. Э. Иммера и сын, М., 1894); А. Базаров и Н. Монтеверде, «Душистые растения и эфирные масла» (СПб., 1895, ч. II); И.В. Шумков, «Ростовское огородничество» («Сельское хозяйство и Лесоводство» дек. 1889 и янв. 1890).
   III. М. (медиц.). – Листья перечной М. при перегонке с водой дают в среднем 1% масла перечной М.; масло – жидкое, прозрачное, бесцветно или слегка желтовато, характерного запаха и вкуса, легко растворяется в 90% спирте; при продолжительном хранении масло густеет и темнеет. Лучшим сортом признается германское масло. При взбалтывании 1 ч. масла с 2,5 ч. 70% спирта должна получиться прозрачная смесь, появление же мути указывает на примесь жирных или других эфирных масел (эвкалиптового, терпентинного и др.). Листья перечной М. часто употребляются в отваре как ветрогонное, потогонное и противосудорожное средство; снаружи для припарок, компрессов; настой употребляется также для клистиров. Они входят в состав некоторых сложных средств (ароматические сборы, ароматный уксус) и для приготовления мятной настойки, сиропа, перечной М., мятного спирта. Масло перечной М. назначается внутрь по 1 – 3 капли на сахар, с вином, в лепешках, в каплях. Снаружи – для улучшения запаха с различными зубными порошками и полосканиями, для втираний при невралгиях, ревматических болях, в мазях и линиментах. Входит в состав следующих препаратов: воды перечной М., спиртной воды перечной М., мятных лепешек. Листья кудрявой М. дают 1 – 2% эфирного масла. Как листья, так и масло кудрявой М. употребляются в медицине реже таких же препаратов перечной М.